Шутник и не думал появляться. Я уже пятый раз проверила телефон. Экран сообщал, что уже почти половина одиннадцатого, что новых сообщений нет, а неотвеченный вызов был с деканата, и только оттуда. Кажется, цели своей неизвестный достиг. Запугал меня, заставил потерять голову, наплевать на работу и обязательства. Будем надеяться, что всё ещё поправимо.

Прождав ещё десять минут, я прокляла себя за глупость и, продолжая самоедствовать, подхватила сумочку и пиджак и направилась по аллее вверх, туда, где шумели оживлённые центральные улицы. Я собиралась как можно быстрее убраться отсюда. Нужно ехать на работу... пару последних лекций я ещё успею провести. Скажу, утром плохо себя почувствовала, многозначительно промолчу о причине, авось подумают, что мне в декрет скоро, простят на радостях... Хочется в это верить.

Я не дошла даже до лестницы, ведущей к фонтану — сердцу набережной. Стоило мне выйти с балкона и сделать пару шагов — что-то белое налетело на меня и едва не сбило с ног.

Что-то белое, оказавшееся потрясающе красивым мужчиной, поддержавшим меня, засыпавшим извинениями и ослепительно разулыбавшимся, когда я извинения приняла.

— Лев, — сообщил он, когда тащил к ближайшей кафешке. — Можно просто Лева.

— Лева, послушайте, я...

— Никаких возражений! Я только что встретил самую красивую девушку этого города и не могу отпустить её, даже не угостив чашечкой кофе и не узнав её номер телефона!

— Лева, я... Я, конечно, польщена...

— Ясно. — Он остановился и осмотрел меня с ног до головы. — Значит, обойдусь без номера телефона. Но кофе вы со мной выпьете? Я, в конце концов, едва не убил вас...

Он смотрел на меня "щенячьими" глазками. Помимо воли, я рассмеялась. Даже зная этот тип мужчин, не пропускающих ни одной юбки, я не могла не признать, что это столкновение и случайное знакомство подняли мне настроение. Чёрт с ней, с работой. Не уволят. Выговор вынесут, а увольнять не станут. Молодыми специалистами не раскидываются, тем более, такими, как я.

— Хорошо, но только одну чашечку.

Одна чашечка быстро превратилась в две, потом в три, потом он соблазнил меня фисташковым мороженым. Всё это время он расспрашивал меня: кто я, чем занимаюсь, чем увлекаюсь, что читаю и где бываю. А меня не покидало ощущение, что надо мной издеваются, что вот он — шутник, сидит передо мной. Сперва я не сообразила. Растерялась. Да и внушал он доверие. А сейчас будто что-то щелкнуло во мне, я взглянула на Льва и обнаружила, что первое впечатление — обманчиво. И глаза у него искрятся не смехом, а ледяным холодом. Спокойные такие глаза, мертвые, как у убийцы. Только вот откуда я знаю, какие глаза у убийц, если ни разу с оными не сталкивалась?

Окончательно убедило меня в том, что передо мной назначивший мне встречу, видение, вставшее перед глазами. Белый рыцарь стоит на коленях. Он снимает шлем и отбрасывает его в сторону. У рыцаря лицо Льва...

— ...это просто потряса...

— Я узнала тебя. — Я оборвала расхваливавшего город Льва на полуслове. — Ты сказал, что я узнаю, и я узнала.

Он хмыкнул, а я почувствовала себя дурой. Вот сейчас он спросит, что я имею в виду...

Но он спросил совсем другое:

— Я рад. Значит, ты знаешь, зачем я здесь?

— Нет, но очень хочу узнать. Зачем тебе это надо? Ты сумасшедший?! Как ты пробрался в мою квартиру?! Это розыгрыш какой-то? Ты что, с телевидения? Или из газеты? Это вторжение в частную жизнь...

— Успокойся, — он покачал головой. — Вот оно подтверждение, которое ты так хотела получить. Не знаю уж, кем себя возомнил Первый, но создать такое он бы не сумел. Никто бы не сумел. Чувства не поддаются копированию, только живые существа способны их испытывать.

— Сумасшедший, — заключила я.

— Просто ты не помнишь, — Лев окликнул официантку и попросил принести ещё кофе. Та покосилась на нас, но всё-таки обслужила. Сейчас им каждый клиент на вес золота... Даже если этот клиент — психованный маньяк.

Я знала, что должна уйти. Теперь я знаю, что все эти странности — дело рук сумасшедшего. Надо просто уйти. А потом, вернувшись домой, сменить замки и подать заявление в милицию.

— Тебе уже скучно? — Лев пригубил горячий напиток, который здесь выдавали за кофе. — Вот гадость... Извини, это я о кофе. — Он отставил кружку в сторону. — Так о чём я? Ах да, я о скуке... О безграничной скуке твоей жизни. Никогда бы не подумал, что ты мечтаешь о таком мире. О такой жизни. Мне казалось, что твой сон будет похож на хаос, а ты сама окажешься либо великим воином, либо правителем. Ты меня разочаровала... Этот мир скучен, словно могила. Никаких потрясений, никаких войн. Мир, спокойствие и скука...

— Угу, никаких войн... — Я потёрла воспалённые глаза. — Лев, ты новости давно смотрел? Полмира только и делает, что воюет.

— А ты живёшь на другой половине, которой эти войны никак не касаются, — возразил он. — У тебя есть любимый человек, любимая работа и относительный достаток. Никаких катаклизмов в твоей жизни нет и не было. Скажешь, не так?

— Кто тебя нанял? Это шутка? Типа "ха-ха"? — в очередной раз попыталась выяснить я. — Лев, мне не смешно. Совсем не смешно.

— И не должно быть. — Он оскалился. — Потому, что я никогда не шучу. Давай же, Кимка, вспоминай! Вспоминай, чёрт тебя дери! Не время спать: моя племянница-идиотка явилась к Королеве.

Бред. Бред-бред-бред! Почему я всё ещё здесь? Почему слушаю бредни этого психа?! И почему его слова вызывают во мне досаду и злость. Не на него. На кого-то другого...

Я сжала зубы и попыталась абстрагироваться от окружающего мира, который сходил с ума прямо на моих глазах. Один из дворников сел на свою метлу и полетел, два голубя отрастили себе по третьему крылу и схватились в воздухе, словно хищные ястребы. Небо потемнело, за Волгой гремела гроза. Лежащая передо мною ложка отрастила десяток тонких ложноножек и деловито поползла ко Льву, который, глядя на меня, улыбался. Его пластмассовый стул превратился в ледяной трон. Он сжимал в руках тонкую трость, напомнившую мне волшебную палочку.

— Вспоминай, давай же. Ты ведь узнала меня, так почему бы тебе ни вспомнить, как мы познакомились? Вспомни, Кимка, вспомни охоту. Вспомни...

Я сглотнула и попыталась встать, но меня словно приклеили к стулу.

Стоп. Не время паниковать.

— Я не знаю, как ты это сделал, но...

— Не хочешь возвращаться? — На лице Льва проступило разочарование, по губам скользнула холодная усмешка. — Да, я понимаю. Это так приятно, жить в мире. Так просто. Но мне почему-то казалось, что спокойствие не для тебя, что ты не ищешь лёгких путей. Я ошибался.

Горячий колючий ком встал в горле. Я никогда не пыталась казаться лучше, чем есть на самом деле, я — обыватель. Самая обычная среднестатистическая гражданка, не стремящаяся поднять голову. Я — всего лишь одна из толпы. Но пренебрежение Льва почему-то меня задело, больно ударило по самолюбию, захотелось возразить, опровергнуть. Но возразить было нечего. Лев был прав... Часто передо мною стоял выбор, и я всегда шла по пути наименьшего сопротивления. Трудности меня пугали.

— Что же, — Лев наблюдал за сменой эмоций на моём лице, — если ты не хочешь вспоминать, придётся мне тебя заставить. Прости, но я не собираюсь разбираться с теми проблемами, что ты создала. Когда ты их решишь, вот тогда и вернёшься в свои сны.

Стол, разделявший нас, исчез. Его трон — тоже. Лев поднялся и шагнул ко мне. А потом... Потом он наклонился и поцеловал меня. Даже не поцеловал — прокусил губу. Он словно наказывал меня за что-то, словно...

Я упёрлась ладонями ему в грудь, пытаясь отпихнуть, но спустя мгновение стул подо мной испарился и мы повалились на землю. Провалились сквозь землю. Мы падали, и в то же время оставались на месте. В ушах шумело, а в голове осталась одна мысль: "Не он". Потом всплыла ещё одна: "Хел оторвёт мне всё, до чего дотянется".

А потом была боль, разрывающая голову, бьющаяся изнутри, взрывающаяся и жгучая. Словно в виски вогнали по раскалённому пруту, словно в ноздри залили расплавленный свинец. Я не могла дышать, не могла кричать, я ничего не слышала и не видела. Зато я помнила...

Я вспомнила, и тут же пожалела об этом. Я не хотела помнить, как мой друг меня убил.

— Два кофе, пожалуйста, — Лаин улыбнулся хмурой официантке, вытирающей руки грядным полотенцем. — И принесите пепельницу.

Да, покурить не помешает... После такого.

— Лаин, что произошло?

— Это я у тебя хотел спросить. Ты ушла, а спустя сутки Королева объявила о том, что ещё одна самозванка посмела явиться к ней и объявить себя Наследницей. Её казнят...

Дальше я не слушала. Закрыв глаза, я схватила пластиковую ложку и трансформировала её в тонкий стилет. Лаин, не ожидавший от меня такой поспешности, попытался перехватить мою руку, но не успел.

Остальное он расскажет на той стороне. Пока я буду приходить в себя...

ГЛАВА 21

ДРУГАЯ СТОРОНА

— Смотри, смотри, он пошевелился... — Тихое хихиканье. — Ой, Гайри, смотри... Ещё пошевелился!

Открывать глаза и осматриваться было страшно... Но надо. Хотя бы определить, на каком я свете, необходимо.

— Дани, это же хрис! Надо немедленно доложить Королеве, — вмешалась более рассудительная спутница хохотушки. — Ты была на последнем собрании?

— Ой, ну Гайри, да какое дело королеве до какого-то там хриса? У неё их тысячи! А вот если мы сообщим Второму, то можем рассчитывать на его благодарность. Он недавно приходил в Храм, говорил со Жрицей Хелари.

Кажется, я поторопилась... Хохотушка-то какова!

— А ты подслушивала... — недовольно перебила подругу та, кого называли Гайри. — Король дал право Слышать только Тайникам, а ты — жрица нижней ступени. Неужели, не боишься, что чёрные камни перетянут? Король справедлив, и он всё видит!

Король... Значит, всё-таки в Алларии. Только здесь могут так поминать его. Что странно, поминают на русском. Или "лингвистический эффект перемещений", который так любят фантасты, имеет место быть?

— Я не подслушивала, просто проходила мимо. Они громко разговаривали, — возмутилась Дани. — И право обвинять Король дал судьям, а ты такая же жрица, как я. Не забывай, ты подсудна Ему, как все под этим небом.

Жрицы продолжали спорить, забыв на время обо мне. Я же собиралась с силами. Нужно бежать отсюда. Как можно дальше. А Лаин-то где?! Он должен был позаботиться, чтобы здесь никого не было, кроме него самого. Мне реклама не нужна. Сильно сомневаюсь, что хрисы обрадуются моему возвращению и дружными рядами отправятся штурмовать Дворец. Нет, обрадоваться-то — обрадуются. Закуют в оковы, засунут в камеру и подождут, пока я сдамся и подарю жизнь наследнику. Его-то они и воспитают...

Вариант с Королевой нравился мне ещё меньше.

Я с трудом приоткрыла глаза и попыталась встать. Лапы тут же разъехались в разные стороны, словно у котёнка, пытающегося сделать первый шаг. Да уж, Первый тут попал впросак, нет у меня контроля над вновь приобретенным телом.

— Ой, Дани, смотри, он пришёл в себя! Давай быстрее, надо доложить...

— Кому именно будем докладывать? Королеве или... — не успокаивалась та. — Да не дрожи ты так! Он сейчас и пальцем пошевелить не сможет...

— Пальцем может и не смогу... — Я всё-таки сумела подчинить себе голос. — А вот хвостом сумею...

Я щёлкнула жалом по золотистым шершавым плитам, на которых лежала и зашипела-рассмеялась, когда две девушки в песочных одеяниях взвизгнули и отпрыгнули от полетевшей им в ноги каменной крошки. Тело медленно, но верно подчинялось.

— Эй, что здесь происходит? — голос появившейся из-за одной из колонн жрицы был резок, отрывист и сух, словно щелчок кнута. — Дани, Гайри, почему вы не доложили мне, что одна из жертв возвращена?!

Девушки рухнули на колени и наперебой начали оправдываться. Видно, ложь здесь грехом не считали, "испортить карму" не боялись или, что вероятней, этой черноволосой жрицы боялись больше. Я бы тоже её испугалась, останься у меня на это силы. Было в синеглазой женщине что-то такое... Она напомнила мне героиню одной из прочитанных когда-то книг: девушку-фейри, способную уничтожить мир одним пальцем и позволяющую ему существовать просто из жалости.

— Забудьте, что видели. Именем Короля я приказываю вам забыть, — приказала жрица и резко махнула рукой, отпуская девушек. Те умчались, не чуя под собой ног и не оглядываясь. Почему-то я была уверена, что болтать они не будут.

— Умеешь ты, Кимка, спутать все планы, — Жрица опустилась рядом со мной и закинула мою лапу себе на шею. Не успела я сообщить, что во мне живого веса — не меньше трёх центнеров, как девушка, без усилия, вздёрнула меня на ноги. — Давай же, двигай лапками, через полчаса моя смена закончится и сюда заявится эта стерва Аннами. Пикнуть не успеешь, как окажешься в темницах Королевы.

— Ты... Кто... Такая? — я старалась сама держаться на ногах, но не получалось, Жрица почти несла меня.

— Идём, горе моё, давай же... — Она пропустила вопрос мимо ушей. — Да прекрати ты дёргаться, меня Лайгон накачал стимуляторами по самые уши, как раз на случай, если ты не сможешь сама дойти.

Лайгон? А это ещё кто такой?! Лайгон... Лайгон... Лаин?! Похоже, он самый.

Окончательно успокоившись, я позволила жрице тащить меня по широкому коридору туда, где стояло что-то, отдалённо напоминающее ворота-портал.

ж— Сейчас отправимся к нему, — сообщила жрица. — Старый хитрец быстро тебя на ноги поставит... Он там с ума сходит, проклинает тебя за дурость и неумение дослушивать до конца. А если бы не моя смена была? Если бы он не успел со мной связаться? Где бы ты сейчас была? Вот вечно ты так, Кимка. Сколько раз тебе говорила: "Думать надо головой, а не задницей!"

— Хел? — простонала я, цепляясь хвостом за тонкую колонну, скорее украшение, чем опору здания. Жрица не остановилась. Похоже, даже не заметила моего сопротивления. Рывок — и колонна не выдерживает. — Хел, я никуда с тобой не пойду, пока ты не объяснишься!

— Да кто тебя спрашивать будет? — пробурчала она. — Шевелись давай, не упирайся! Кимка, я кому сказала?! Мой драгоценный муж заждался тебя, а с его привычкой дёргать себя за волосы, чтобы унять волнение, он рискует облысеть. Мало ему дурной славы, ещё первым лысым варом войдёт в историю. Я такого позора не переживу!

Поняв, что сопротивление бесполезно, я позволила втащить себя в светящуюся арку. Хел, ничуть не смущаясь, бросила мою тушку на испещрённый рунами металлический диск. Жрица вытянула из стойки врат голографическую клавиатуру. Набрав команду, она шагнула ко мне.

— Вон они! — я не успела увидеть кричавшего, но поняла, что переоценила страх перед Хел. Девочки не промолчали...

Что ж, вот и ещё один че... вар пострадал ради Наследницы. Интересно, дождёмся ли мы когда-нибудь благодарности за принесённые жертвы? Сомневаюсь... Если случившееся — не мираж, не бред больного рассудка, то Наследница — Ястреб. Ястреб, окончательно сошедший с ума. При таком раскладе не будет ли лучшим выходом забыть о нем и позволить Королеве уничтожить воскресшую из небытия племянницу?