Мальчик тихонько засмеялся и заправил зеленую прядь за ухо Тени, причем сделал это так непринужденно, словно делал это тысячи раз до этого. Ксандриэль лишь наклонился, чтобы принцу было удобнее. Глэнтона словно молнией пронзила зависть к этому псу, который принимает знаки внимания от Повелителя, как должное. Он же Тень предыдущего Властителя, вот бы и катился к нему в могилу и не путался под ногами, желая прибрать к рукам еще одного Истинного Правителя! 'Может, у Тени есть такие привилегии, о которых я не знаю, потому этот пес так и вьется вокруг Предрассветного?'
Глэнтон знал, что рано или поздно сможет разгадать все секреты, знал, что сможет добиться безграничной власти. 'Этот маленький Владыка расскажет мне о своей Силе, чего бы мне это не стоило', — пообещал себе Канро Супримо.
А уж обещания, данные самому себе, он никогда не нарушал. Мужчина скользнул обратно на сидение, подмигнул насторожившейся Рэйе, и продолжил наблюдать за голубоголазым эльфенком. 'Скоро я узнаю, в чем источник твоей Силы, маленький Повелитель. И тогда даже Тень не помешает мне разгадать все твои тайны'.
Глава 30
После того как Ксандриэль не дал уколоть своего Господина, прошло более получаса. За это время никто из присутствующих не проронил ни слова. Только Ксандр довольно щурился, да Рэйа настороженно следила за Глэнтоном. Прекрасно знающая повадки красноволосого командира, она догадывалась, что мужчина что-то задумал, потому и успокоился. Один из любимцев императора только играл роль неистового и вспыльчивого задиры, на самом деле это был самый хладнокровный и расчетливый эльф, которого она только знала. Рэйа перевела взгляд на Ксандриэля. 'Нет, Супримо все-таки был вторым в виртуозном искусстве интриг'.
Красноволосый более не обращал никакого внимания ни на племянницу Полдона, ни на Хранителя. Он не отрывал взгляда от мальчика, пытаясь пробиться сквозь ментальные щиты и хорошенько изучить его ауру. Мысли Глэнтона не были для принца секретом, и Дени все сильней и сильней бледнел от ярости по мере того, как Супримо все дальше и дальше углублялся в своих исследованиях. Принц то и дело поправлял сползающие с лица ткани и проверял прочность застежек своего понье, благодаря Всевышнего за то, что Хранитель догадался облачить его в закрытый наряд.
— А вот и граница с кланом ту Эрро, — объявил Ксандр.
Перед ними раскинулась горная долина с отвесными склонами. Широкая щель разбивала горные породы пополам, а на самом дне шумела некогда полноводная река. И только шаткое сооружение соединяло два берега.
— Только не говорите, что мы должны перебраться на другой берег по этим полусгнившим лианам, — Дени с подозрением покосился на подвесной мостик, готовый рухнуть от малейшего дуновения.
С заснеженных вершин как раз спустился ветер, и хлипкий мост стало раскачивать из стороны в сторону. Дени вздрогнул, когда один из Комподжоу взял под уздцы упирающегося коня и начал переводить его на другой берег. Конь захрипел, забил копытами, русоволосый воин покачнулся и вцепился в веревочные перила. Эльфенок готов был поклясться, что слышал звук рвущегося каната. Внизу шумела река, но она так обмельчала, что видно было каждый валун на ее дне. Если сорвешься — разобьешься насмерть. Рыжий конь в очередной раз взвился на дыбы, и одна из плетеных перекладин провалилась под мощным копытом.
Дени распахнул дверцу кареты, но его руку тут же перехватили жесткие пальцы:
— Куда-то собрались, Ваше высочество? — голос Глэнтона пробирал до костей.
В ответ эльфенок упрямо вскинул голову. Он не собирался нежиться на мягких подушках, когда кто-то нуждается в помощи. Мужчина внимательно посмотрел на ребенка, разжал пальцы и крикнул одному из красноволосых воинов:
— Суон, накинь тряпку на глаза этой скотине, живо!
Его подчиненный молниеносно сорвал с себя плащ и побежал к мосту.
'— Дени, даже не думай бросаться на помощь, воины и без тебя справятся', — в голосе Тени проскользнули железные нотки.
Дени опустил взгляд. Он не знал, что бы стал делать в этой ситуации. 'Ксандр прав, я всего лишь глупый жалкий ребенок. Чем бы я мог им помочь?' Тем более мальчик почувствовал наступление паники, когда подумал о том, что будет находиться на такой высоте. К горлу подкатила тошнота, руки затряслись и похолодели. 'Неужели у меня боязнь высоты? Но почему?'
Суон в это время добежал до Комподжоу, что-то сказал ему, и они в четыре руки натянули на конскую голову плащ. Животное всхрапнуло, отступило на пару шагов и успокоилось.
Эльфенок выдохнул:
— Слава Богу.
Ксандр почувствовал, как напряжение покидает и его самого, до этого он готов был в любой момент ловить непоседу у самого края ущелья.
Но Дени на этом не успокоился, рывок — и он снова распахивает дверцу кареты. На этот раз Хранитель, всем телом перекинувшись через Глэнтона, схватил мальчика за руки.
— Мой Господин? — Ксандриэль, вставая с ошалевшего Супримо, изобразил нечто, отдаленно смахивающее на поклон.
— Я просто решил выйти, нам же тоже нужно как-то перебраться на другой берег, — Дени в недоумении пронаблюдал, как мужчины пытаются скрыть улыбки.
'Ну вот что, что еще я не так сделал?' — Дени готов был стукнуть по этим сияющим физиономиям.
— Зачем же для этого выходить? — даже в голосе Ксандра можно было уловить улыбку.
— Как это зачем? Мы что, в каретах проедем там, где не смогла пройти одна-единственная лошадь?
Дени почувствовал, что у него немеют кончики пальцев. 'Да что со мной неладно?'
Губы Хранителя превратились в полоски: 'Мой мальчик, конечно же ты боишься разбиться. Тебе ли не знать, как страшно и больно падать'. Ксандриэль дернул зеленый локон, и эльфенок зачарованно проследил за его движением. Заметив это, Хранитель невидимым движеньем вытащил шпильки, и длинные волосы зеленой волной заструились по телу.
— Какой я неловкий, мой Господин...
Эльфенок любовался своим Хранителем. 'Как же ему идут распущенные волосы! С ними он такой трогательный и беззащитный...'
— Мой Господин, — повторил Ксандр.
— Ммм? — Дени даже не слышал, что воины переговариваются, какую карету отправить последней.
— Мне, право, неудобно, но не могли бы Вы помочь мне справиться с этими непослушными прядями? Никогда не умел как следует их закалывать.
Эльфенок засиял от радости, но тут синевласый Вэонель подъехал к окошку и доложил командиру:
— Все кареты добрались до места, ваша — последняя.
У мальчика перехватило дыхание.
'— Иди ко мне, Дени', — Ксандр протянул руки, и эльфенок кинулся в его объятья.
Хранитель обнял испуганного ребенка и укрыл зелеными локонами, словно пологом. Дени слушал биение чужого сердца и пытался восстановить дыхание, он чувствовал себя таким беспомощным, таким жалким, ни на что не годным ребенком. 'Я самый худший принц во всей Галее!' Он не знал, как посмотрит в глаза своей Тени.
Взгляды Супримо и Диеро встретились над Повелителем. Ксандр прищурился, одно слово от Глэнтона — и он разорвал бы его на куски.
— Иногда я завидую смертным, — продолжил Хранитель, — Они всегда могут отрезать свои волосы — и никаких проблем, им же не нужно накапливать Силу.
Любопытство победило смущение, и Дени выглянул из зеленых прядей:
— Так волосы служат эльфам своеобразным накопителем?
— Не только, мой Господин, — подхватила Рэйа, — Они также являются предметом гордости каждого иллитири. Это как особый клановый знак или показатель расположенности к магии.
— Тогда у Ксандра это...
Карету подбросило на неровной доске, и Дени снова прижался к груди Хранителя.
— У всех ту Эрро, — неожиданно для всех заговорил Супримо, — расположенность к магии леса, оттого и волосы их зелены, как листва. Посмотрите на мои, Ваше Высочество.
Тягучий голос вытащил маленького принца из укрытия. Глэнтон наклонился к мальчику и встряхнул огненной головой:
— Супримо — лекари, мы заговариваем кровь, потому и волосы наши кроваво-алого цвета. Конечно, у каждого свой оттенок, бывают и смешанные...
Дени перебил его:
— А у Нуэро синие потому, что они покоряют море?
— Именно, — улыбнулся Супримо.
— А у остальных кланов?
Глэнтон открыл было рот, чтобы ответить мальчику, но в этот момент увидел, что из леса вышли зеленовласые стражи. Их было не меньше тридцати. Одетые в краски леса, они сливались с пейзажем, но в отличие от неподвижных исполинов, стражи явно не собирались пропускать чужаков на свои территории.
Карету качнуло в последний раз, и мальчик судорожно вцепился в Ксандриэля. Они все-таки сделали это, они перебрались через ущелье, а он этого даже не заметил!
Дени еле сдерживал себя, чтобы тотчас не выбежать и не закричать на всю долину:
— Я жив, братцы, братушки вы мои лопоухие! Я жив, я не разбился!
Вместо этого он бережно причесал волосы Ксандра пальцами и заколол их на макушке маленькими дракончиками. Дени показалось, что шпильки Даркуса подмигнули ему глазками-бусинками.
Настроение тотчас улучшилось, принц пересел на свое место, выглянул из окна и стал наблюдать, как вышедшие из леса ту Эрро разговаривают с неразлучным трио: синевласым Вэонелем и зеленовласыми Руэлем и Заримоном. Последние, как представители Славящих Праматерь, могли проводить их к Верховной жрице. Даже императорская семья не решалась вторгнуться на святые земли без ее позволения.
'Произвести впечатление, следует произвести неизгладимое впечатление', — повторял про себя мальчик. Уж он-то постарается склонить на свою сторону этих высокомерных жрецов и жриц отвернувшегося от Даркуса клана. Мысленно прорабатывая каждое движение, он решал, как лучше поприветствовать их — сидя в карете легким движением ладони или высокомерным 'Повелитель приветствует вас', пройдя мимо них поступью победителя.
'Эх, надо было отработать высокомерный взгляд перед зеркалом!' — сокрушался ребенок. Но никогда не поздно чему-то учиться. Перед ним как раз замечательный объект для исследований! В предвкушении Дени потер ладони.
'Ну что, пиявка, настало и твое время быть подопытной крысой! — изобразив про себя злодейский смех, эльфенок перестал уклоняться от изучающего взгляда темно-бордовых глаз и смело посмотрел прямо на Кантро Супримо, — Ну что, получил? Как я тебя!'
Глэнтон аж подпрыгнул на месте — таких уморительно огромных глаз он в жизни своей не встречал. Дени хмурился, косил глазами и хлопал нереально пушистыми смоляными ресницами.
Ксандр чуть с места не свалился, когда заметил эти неподражаемые движения. Что за отчаянные сигналы подавал Владыка?
'— Мой Господин, вам так необходимо уединиться в кустах? — искреннее беспокойство в голосе Тени, — Я прикажу отряду немедленно отойти...'
— Неееет!
Эльфы вздрогнули и уставились на маленького экспериментатора, у Дени даже кончики ушей порозовели и торчали немым укором из серебристых тканей.
Ребенок с тихим стоном уткнулся в дверцу кареты, мечтая как можно скорее провалиться сквозь землю, когда услышал оглушительный хохот. Глэнтон! Мужчина запрокинул голову и не мог перестать смеяться, он согнулся, схватился за живот и начал тихо постанывать.
— Уймись, животное, — Ксандриэль готов был разорвать красноволосого на клочки, когда командир начал икать от смеха.
Дени чуть не заплакал: 'Ну какой из меня, к троллям в баню, Правитель?'
Супримо, наконец, выпрямился, смахнул набежавшие на глаза слезы и выдохнул:
— Создатель, никогда в жизни так не смеялся!
Но одного взгляда на страдальческие голубые глаза было достаточно, чтобы перестать веселиться. 'Не могу терпеть, как же хочется запереть это чудо в своих лабораториях у знать о нем все!'
Глэнтон поймал взгляд молодого Правителя, растянул губы в самодовольной улыбке и, высунув кончик алого языка, чуть раздвоенного, как у змеи, прошелся им по верхней губе. У Дени мурашки побежали по всему телу от отвращения, и он прикрыл глаза, зная, что еще одной выходки красноволосого просто не вынесет. Глэнтон развернулся к багровеющему Хранителю и усмехнулся:
— Один-один, Диеро?
Ксандриэль сжал кулаки, но, чувствуя состояние Владыки, моментально натянул на себя маску невозмутимости и отстраненно пожал плечами:
— До того момента, пока Повелитель не изучит этикет.
Улыбка в тот же миг слетела с командира.
Рэйа завозилась на сидении, привлекая внимание Ксандриэля. Артефакт крови ослаб и не позволял ей общаться на ментальном уровне, но она так выразительно выгнула брови, что Хранитель без слов понял, о чем она хотела его спросить. Направив мысли через подвеску в виде полумесяца, он ответил: '— Нет, я не собираюсь говорить Господину, что он только что принял оскорбление, признал в этой твари сильнейшего и согласился подчиняться ему. Представь, что тогда будет с Правителем. И да, естественно, система тайных знаков будет первой, чему я научу его по прибытии во дворец'.
Рэйа одобрительно кивнула, она и сама не заметила, когда успела так привязаться к ребенку. Правитель притягивал и очаровывал. Прав был ее дуэно, Владыка — нечто гораздо большее, чем просто правитель.
— Долго еще главный советник должен ожидать, пока какие-то стражи договорятся? — Глэнтон высунулся из окна и прикрикнул на подъехавшего Вэониеля.
Синевласый вытянулся по струночке, зная, что их несдержанный командир может в любой момент сорваться и вызвать тем самым гнев всего клана ту Эрро.
— Нет, капитан, я сию же секунду их потороплю.
— Какое одолжение! Одна нога там — другая здесь, иначе я сам их потороплю!
Вэонель побледнел и пришпорил коня в направлении стражей ту Эрро, Супримо же в нетерпении отбросил кроваво-красные пряди и откинулся на сидении.
'Мне бы подобный авторитет', — подумал про себя эльфенок.
Вэонель дал знак, что отряд может проезжать, кареты тронулись, а Дени приготовился произвести на жрецов неизгладимое впечатление: 'Уж на этот раз я расстараюсь!' Дракон покачал головой: как же он не завидовал душевному состоянию клана ту Эрро.
Глава 31
— Это что, кладбище домов-исполинов? — Дени глазам своим не верил — некогда могучие деревья из воспоминаний Ксандра не просто засохли, а их листва повяла, нет, они словно закостенели в том состоянии, в котором застала их непогода.
Черные, жуткие. 'Здесь было извержение вулкана? Но где же тогда сам вулкан?' Эльфенку казалось, что деревья в любой момент оживут и бросятся на них, чтобы поймать в свои корявые сети. Отталкиваясь нижними ветвями, верхними они сбивали мосты и балкончики, превращая искуснейшее живое сооружение в развалины древнего города. Сказочные великаны — вот кого они напоминали мальчику. Размахивая руками-ветвями, великаны пытались подхватить своего вожака — огромного бурого исполина, скрюченного в центре поляны.
'Это же то самое дерево, дерево Даркуса!' — Дени помнил, как его руки вырезали заколки из коры, подаренной ему духом дерева, помнил, как этот невероятный дом выращивал для него стулья-грибочки и сплетал свои ветви для террасы, потому как Даркус не мыслил себя без свободы.
'Но что с моим домом? Что с ним сделали?'
