И ответ на этот вопрос заставил Виктуса поежиться. Единственный вариант, приходящий на ум, состоял в том, что местные не собираются засиживаться в обороне, а значит, за их головами скоро прилетит флот местной цивилизации. Более того, новая раса, скорее всего, не остановится на деблокаде планеты, и нанесет ответный визит. А ядерная атака была нужна лишь для того, чтобы не тратить время на зачистку собственной планеты от наземных войск Иерархии. Да, осталось еще значительное количество войск, однако без центрального командования они станут сравнительно легкой добычей для местных. А о том, что будут делать с пленными потерявшие свои дома аборигены, трибуну думать не хотелось — в его памяти хорошо отложились картины его молодости, когда он еще рядовым участвовал в уничтожении батарианских пиратов. Тогда он впервые увидел, что четырехглазые делали с пленными легионерами... каких усилий ему стоило сохранить обед в желудке, лучше не вспоминать. И что-то подсказывало Адриану, что местные вряд ли будут более снисходительны.
Разумеется, свои предположения Виктус тут же передал на орбиту. И пришедший ответ сначала привел его в оторопь.
— Не разводить панику, подкрепление скоро прибудет, — язвительно подумал трибун, — какая уж тут паника, когда я им даже расчеты предоставил. Эти сраные флотские совсем охренели на своих кораблях. Правильно говорил мой опцион в молодости — легионеры умирают, а космонавты отдыхают. Да и легат хорош! Подкрепление, Духи его разорвите... если я прав, то оно прибудет только для того, чтобы героически сдохнуть, причем даже не на планете. Поразительно! Как будто он не представляет, что может сделать один крейсер с несколькими транспортниками. И прикрытие в данном случае вряд ли поможет — не тот у нас противник. Ладно, если спасение утопающих — дело рук самих утопающих, то так тому и быть.
Виктус включил передатчик, выходя на связь с другими блокпостами.
— Внимание всем уцелевшим, говорит трибун Виктус, третья когорта, — дождавшись ответа от уцелевших командиров, Адриан продолжил, — ситуация следующая. Мы в полном дерьме. Уничтожение штаба — лишь начало, за которым, скорее всего, последует контрнаступление местных. Я уверен, что сейчас флот этой расы если не несется сюда через ретрансляторы, то точно готовится к атаке. Что этот флот сотворит с нашими кораблями, когда прибудет сюда, объяснять, думаю, не надо — все вы в курсе, что один их корабль натворил на орбите, выйдя против полновесной ударной группы. Командование обещает подкрепление, но, в свете изложенного, не факт, что оно вообще доберется до нас. Можете считать меня паникером, господа, но лично я предпочту сохранить свою когорту относительно боеспособной, и готовой отразить вторжение местных. А оно, уверяю вас, будет. Вряд ли аборигены просто так оставят наш рейд. Решайте сами, никого я принуждать не собираюсь. Но советую держать все наличные челноки готовыми к взлету — чувствую, скоро нам придется убираться с этой поганой планеты.
Разумеется, с мнением трибуна согласились не все. Да и сам Виктус был бы очень удивлен, случись иначе. Слишком много было в армии командиров, живущих лозунгами и легендами о великой и непобедимой турианской армии. Сам Адриан, заслужив чин отнюдь не за выслугу лет и подковёрную игру, прекрасно понимал, когда надо наступать, а когда лучше отойти и выждать. За осторожность его не любили многие командиры, зато среди легионеров он был непререкаемым авторитетом, воспринимаясь скорее заботливым отцом, чем суровым командиром. И вот сейчас его репутация играла против него — тех, чья служба прошла не в бесконечных маршах по плацу и кабинетам начальства, а в войсковых операциях против пиратов и прочей швали, было крайне мало. Увы, их сектор не прилегал ни к пространству Гегемонии, ни к системам Терминуса, и взяться боевым командирам было попросту неоткуда. Из восьми уцелевших трибунов его предложение поддержали лишь трое, еще двое колебались. Остальные, будучи или упертыми баранами, или карьеристами, идущими по трупам собственных солдат, не стесняясь в выражениях, рассказали Виктусу, куда он может идти со своими предложениями, попутно обозвав Адриана паникером и обвинив чуть ли не дезертирстве. Понявший расклад трибун отключился и, откинувшись на жесткую спинку, тяжело вздохнул. Если этих тупиц ему было нисколько не жаль, то вот судьбе легионеров, которых они неизбежно утянут с собой, не позавидует никакой батарианский раб.
Поднявшись со стула, Виктус вышел из здания штаба, возведенного из нескольких модульных блоков, и направился к взлетной площадке. Хотя взлетной площадкой это место было чисто номинально — места едва хватило бы на одновременную посадку пяти челноков. В распоряжении трибуна были семь шаттлов, причем два из них в медицинском исполнении — оборудование, призванное поддерживать жизнь тяжелораненых бойцов, занимало довольно много места, и такой транспорт мог взять лишь половину от обычного числа бойцов. В стандартной комплектации челнок мог взять с собой магну контубернию, то есть двадцать четыре легионера, итого, если загрузить все челноки разом, Адриан смог бы перебросить сто сорок четыре бойца. Одну центурию, или же шестую часть когорты. И это было очень плохо — трибун не сомневался, что после взлета челноков местные обратят на его блокпост внимание, а значит, вряд ли позволят безболезненно провести повторную "ходку". Часть челноков наверняка собьют, а это значит, что эвакуировать удастся в лучшем случае полторы центурии. О том, чтобы запрашивать с орбиты танкодесантные транспорты, не могло быть и речи — громоздкие машины, по опыту турианца, были первой мишенью для любого уважающего себя зенитчика.
Пройдя внутрь стоящего рядом с площадкой модуля, Виктус отмахнулся от подскочивших для салюта летчиков и техсостава и прошел в кубрик командира эскадрильи челноков.
— Привет, Адриан, — немолодой турианец уже давно знал трибуна, и мог позволить себе подобную вольность, — с чем пожаловал? Работа есть? Ты садись, не чужие все же.
— Есть, — кивнул трибун, — Рейкос, ты уже в курсе, что учудили местные, так что прелюдию пропущу. У меня серьезные подозрения, что это только начало грядущего контрнаступления. И если раньше мы еще могли пободаться, то теперь это лишь отсрочит нашу гибель. Скорее всего, сюда летит флот местных, и тогда наши блокпосты превратятся в отличные мишени для их пушек.
— Ты не очень-то веришь в наш доблестный космофлот, Адриан, — усмехнулся Рейкос.
— Я бы верил в него, будь это Первый, Третий или Пятый флоты, — парировал трибун, — они прикрывают столицу, громят пиратов и патрулируют границу Терминуса, так что там хреновых вояк не бывает. Но эти... друг, я перестраховщик, но не дурак. Сюда попадают те, кого не взяли в другие флоты, сраный отстойник. И ты не хуже меня знаешь, почему мы оба сюда загремели.
— Да, Таэтрус, — кивнул немолодой летчик, — ты тогда послал легата и отошел, а я послал наварха и поддержал тебя с воздуха. Нас не разжаловали лишь за последующее контрнаступление. Хочешь провернуть то же самое?
— Почти, — кивнул Адриан, — операция сорвалась, и очень жаль, что это понимаю только я. Так что скажи техникам, чтобы готовили челноки и держали их под парами.
— Сделаю, Адриан, не сомневайся, — кивнул Рейкос, — мне тоже не улыбается сдохнуть здесь не пойми за что.
Разговор двух командиров прервал писк омнитула начальника летной службы, сигнализирующий о входящем вызове. Виновато посмотрев на гостя, летчик принял звонок, заодно переведя изображение на большой экран.
— Господин центурион, господин трибун, — козырнул вышедший на связь легионер со знаками различия инженерно-аэрокосмической службы, — к нам прилетела группа челноков с основной базы.
— С базы? — изумленно переспросил Виктус, — разве там кто-то уцелел после ядерного взрыва?
— Нет, господин, — покачал головой инженер, — это эвакуационная команда. Они вылетели для поиска выживших на пятом блокпосте. Это их и спасло.
— Ясно, — кивнул трибун, втайне надеясь на то, что Десолас есть среди эвакуированных — они нашли уцелевших на блокпосту?
— Этого они не сказали, но думаю, скоро мы это узнаем. Шаттлы сядут через три минуты.
— Отлично, — произнес Рейкос, — в таком случае разместите их на взлетных площадках и подготовьте их к взлету. То же самое сделайте и с нашими челноками.
— Слушаюсь, господин центурион, — отдал честь инженер.
— Выполнять, — отдал приказ Рейкос, — конец связи.
— Что-ж, дела идут несколько лучше, чем я предполагал, — сказал трибун, поднимаясь со стула, — пойду, встречу гостей.
— Меня подожди, Адриан, — вскочил летчик, — у меня тоже есть пара дел на поле.
* * *
Взлетно-посадочная площадка встретила трибуна уже ставшим родным воем работающих двигателей — на посадку один за другим заходили пять челноков. Вид у них был несколько потрепанный — шаттлы явно летали не первый год, очевидно, долётывали свой ресурс в составе их легиона. Адриан перевел взгляд на Рейкоса, отметив явно проступившее неудовольствие на лице друга. Его можно было понять — на предыдущем месте службы такие машины давно бы поставили в ремонт. Но сейчас Виктус был рад и такому пополнению, ведь теперь он мог разом эвакуировать вдвое больше легионеров, и эта мысль приятно грела душу командира.
Наконец челноки, приземлившись, заглушили движки, и из открытых дверей на поле высыпали экипажи машин. Последним из медэвака вышел, поддерживаемый медиком, легионер со знаками различия пятой когорты. Закопченная броня, несколько глубоких борозд на кирасе и перевязанная голова создавала ощущение того, что тессерарию выпало схватиться в рукопашную как минимум с кроганом. При виде приближающегося трибуна легионер попытался было выпрямиться, отдав честь, но покачнулся, не упав лишь благодаря поддержке медика. Приглядевшись, Адриан понял, что, несмотря на невысокий чин, тессерарий является его ровесником.
— Интересно. Очередной разжалованный? Что-то много я их в последнее время встречаю. Интересно, за что его так — он должен по одной в услуге быть как минимум опционом, — подумал про себя трибун, но вслух сказал совершенно другое.
— Вольно, легионер. Что с когортой?
— Господин трибун, — голос тессерария от слабости был очень тихим, — после того, как нашу часть накрыли на марше, я никого из своей когорты не видел. Что стало с трибуном Артериусом и остальными, мне неизвестно. Вероятно, часть моего подразделения ещё жива, но они рассеялись по горам, и вряд ли в ближайшее время выйдут на связь. Тессерарий Вакариан доклад окончил.
С этими словами ноги снайпера подкосились, и он бессильно сполз с плеча эскулапа, мешком осев на землю. Мигом подскочивший Адриан перевернул бойца на спину и, подключившись к броне солдата, облегченно выдохнул — легионер попросту отключился, заснув прямо стоя. Видимо, сказалось напряжение последних дней.
— В лазарет его, — облегченно выдохнув, скомандовал Виктус, — Духи, где медчасть, когда она нужна?
Словно в ответ на его крик души, к лежавшему тессерарию подбежали медики и, сноровисто погрузив спящего на носилки, понесли прочь с летного поля.
— Вакариан, да? — усмехнулся трибун, глядя вслед медикам, — надо же, я и не знал, что его сюда отправили, а вот поди ж ты. Я думал, его уволили со службы, после того, что он учудил.
Отвернувшись, Адриан Виктус пошел к техникам — работы им теперь было невпроворот.
* * *
Орбита Шаньси, два дня спустя.
Если бы наварха Тассена увидел бы кто-то из подчиненных, он бы подумал, что флотоводец тронулся умом. Но, на счастье командира турианской эскадры, в настоящий момент он сидел не в капитанском кресле на мостике, а в личной каюте и глухо рычал, мечась по кубрику, словно тигр в клетке. Столь лелеемый им шанс на то, чтобы вырваться из той клоаки, которую, по сути, представлял их флот, таял буквально на глазах. Собственно, этот шанс был под вопросом еще пять дней назад, когда его дредноут получил тяжелые повреждения в бою против вражеского крейсера. По оценкам техников, ремонт корабля затянулся бы на несколько месяцев, и то, если производить его ударными темпами. За это, а также за потерю крейсера его, наварха, явно не похвалят, скорее объявив неполное служебное соответствие. И теперь, с гибелью основной группировки войск на поверхности, шанс на разнос увеличился в несколько раз — теперь к потерям флота, за которые Тассен нес личную ответственность, добавлялся общий провал операции. Местные наземные войска оказались на редкость упертыми, оказав легионам фанатичное сопротивление. И вот теперь апофеозом было полное уничтожение основной базы атомной бомбой. Аборигены даже не пожалели собственный город, видимо решив, что гибель штаба и нескольких тысяч легионеров в обмен на уничтожение космодрома и города — отличный размен. Конечно, Иерархия этого так не оставила — наплевав на все предосторожности, Тассен приказал расстрелять все обнаруженные с орбиты цели. Флотилия, не встречая сопротивления, начал гвоздить по наземной инфраструктуре, разрушая её до полной невозможности восстановления. Разрушению подверглось все — от мелких населенных пунктов до рудников и перерабатывающих предприятий. Также была уничтожена космическая станция, обломки которой теперь медленно дрейфовали на орбите. Впрочем, безнаказанный обстрел радости и удовлетворения Тассену не принес — наварх прекрасно понимал, что все уничтоженные цели были, скорее всего, пустыми, а население планеты заблаговременно спряталось в бункеры, местонахождение которых обнаружить не удалось.
Пожалуй, единственной хорошей новостью было то, что командование на Меноре, осознав масштаб бедствия, обещало выдвинуть подкрепление. Большая часть была, разумеется, для наземных войск, но и наварха заверили, что в составе конвоя придет несколько крейсеров. Впрочем, последнее было палкой о двух концах — последнее вполне могло заставить многих в штабе флота подумать, что Тассен не справился своими, надо сказать, значительными силами. И это приводило турианца в бешенство, сравнимое со знаменитой кроганской кровавой яростью.
Разъяренный командир не сразу заметил вызов интеркома, назойливо пищащий на стене. Метнувшись к переговорному устройству, Тассен усилием воли задавил гнев, и, приняв вызов, относительно спокойно произнес:
— Тассен на связи.
— Господин наварх, — вызвавший его дежурный офицер явно уловил в голосе командира злобные нотки, — зафиксирован выход из ретранслятора. Это наши корабли.
— Отлично, пусть подходят к планете и высаживаются на блокпостах, — приказал наварх, про себя подумав, — ну все, теперь вам, выродкам, точно конец. Посмотрим, сколько вы протянете против ТАКОЙ армии.
Через пять минут наварх явился в рубку управления покалеченного дредноута. Обзорные экраны показывали приближающуюся группу кораблей Иерархии. Многотонные транспортные корабли шли в походном ордере, прикрываемые от возможной атаки крейсерами сопровождения. Величественная неспешность, с которой двигались звездолеты, производила неизгладимое впечатление, вызывая чувство гордости за родную страну и её флот. Тассен улыбнулся — дела шли в гору, и теперь наварх уже мысленно примерял на себя новую форму, которая, согласно всем его мечтам, несла не только более высокие знаки отличия, но и шевроны принадлежности к другому флоту, желательно Первому, или, по крайней мере, Третьему.
