Общий файл Зари

Карие глаза с солнечными лучиками смотрят задорно, Джей скалится и уверенно говорит лирическую белиберду в камеру. Рубашка расстегнута до живота, рукава измяты и подвернуты, жилетки нет. Одной рукой он прижал меня спиной к себе и продолжая вещать положил подбородок на плечо. Мурашки восстали из мертвых и расплавились под огненной кожей, почему же он такой горячий? Я утыкаюсь ему в ухо.

— Джей, ты как энергореактор, тебе не здоровится?

— ...Что?... Малыш, это энерджи, не беспокойся...

Произнеснное в потоке общий слов заставило зажмуриться и вдохнуть поглубже. Малыш... Греет, но это определенно не для моих ушей, он слишком много выпил... Мускатно-ореховое облако замутило разум и я потерлась носом о мочку. Джей сбился и убрав голову растеряно посмотрел прямо в глаза. .

— Лис, я... Извини, оговорился. Гремлинский кактус! Прости, перепутал.

И отстраняется. Мурашки дохнут повторно. Он меня с кем-то перепутал. Белый флаг, Мэл, спасаюсь бегством. Подернув уголком рта и обозначив улыбку я забираю у него бокал и разворачиваюсь. Он что-то кричит и просит вернуться в кадр. Я не слушаю, друзья возвращают его в камеру, схватив за полы рубашки.

Искать Мэл в этом садоме пустой номер. Кактусовая утопия осьминогом колыхалась в неестественной эйфории, после полуночи к празднику присоединились друзья выпускников, друзья друзей и обычные завсегдатаи, закрытая вечеринка перешла в разряд открытых дверей. Оставив бокал на стойке я вышла на терассу, свежий воздух положительно влияет на выпрямившиеся извилины, скручивает обратно. Романтичное местечко облюбовали парочки, в другое время меня бы это не смутило, но сегодня... Столики на двоих с вазами плавающих свечей и лилий нервировали. Анджи... И она тут...

Однокласница нетвердой походкой направлялась в мою сторону, не дожидаясь, я спустилась к холлу у входа и зашла за угол кафе. На границу света черные лапы тянули ветви тисов, легкий бриз с озера шевелил их и оживлял, верхушки деревьев волновались в такт. Сняв туфли я осторожно ступая пошла в темноту. Глаза после света не различали стволов, постояв с закрытыми и привыкнув к сумраку я двинулась вдоль брега. Серые очертания деревьев проступали и исчезали, стрекотали цикады, летучие мыши шелестели сухими крыльями и стрелами пролетали над головой. Звуки дискотеки шаг за шагом глохли, на фоне неба нарисовалась крыша резной беседки с загнутыми к верху уголками крыши. Павильончик вдавался в озеро, чернильная вода едва окатывала деревянные сваи. Жаркое лето вытопило воду на полметра и рукой до воды было не дотянуться. А водичку хотелось... Мэл простит меня за вандализм над ее платьем. Собрав юбку гармошкой на бедра я села на край парапета, носки лизнула прохлада. На другом берегу светили огни аллей, чернел парк, за ним высились небоскребы бизнес-центра с мигающими габаритными огнями. Дальше — горы, но их не видать. Мимо просвистела хищная птица, здоровая как лось, плеснула хвостом пойманная рыба. Из глубины парка недовольно заухала сова, ее токий слух пугали вопли выпускного.

Протупив с час я заключила, что все к лучшему. У Джея уже есть 'Малыш', он не смотря на мое идиотское лицо считает меня другом, и мне в очередной раз нужно время успокоиться. На носу экзамены, потом Доун укатит к дедушке на дальнее ранчо и до начала семестра мы не увидимся. Прошвырнусь с Мэрил по клубам, съездим в Фэст... Все уляжется, а сейчас надо посмотреть, что там с неудавшимся предметом воздыхания, сегодня его не по детски штормит, жар и перепады настроения. Кактусом тут одним не обошлось, точно, зря всетки его папа так долго эликсиры заглушки пил, теперь у сына с проявлением проблемы.

Издалека доносится звук полицейской сирены, кажется, вечеринка удалась по всем правилам. Потороплюсь, чтобы успеть к самому интересному. Одев туфли я выбредаю из-за деревьев, служебная машина остановилась прямо у входа в кафе, перекрывая выход. Дежурный полисмен с пивным брюшком записывает в блокнот показания у Саливан, капитана черлидеров, прочие девушки толпяться тут же. Ученики с студентами высыпали в открытый холл, из-за их спин выглядывают любопытные и тревожные лица из окон и терассы. Музыка заглохла.

На цоканье все оборачиваются, Саливан открывает рот. Полицейский с видом 'опять эти ... малолетки' закрывает блокнот.

— Эту дамочку потеряли?

Саливан кивает, челюсть встает на место.

Я подгребаю к девченкам и выспрашиваю, что произошло. А произоло многое. Пока я беспечно никого не предупредив гуляла, к ресторану подкатили мажорные на первый взгляд персоны. На поверку великовозрастные лаботрясы устроили дебош с битьем бутылок, мордобоем и снятием девушек, забыв у последних спросить согласия. Побузили и слиняли, народ подуспокоился, разгреб осколки, нафоткали парней с боевыми ранами. Кто-то догадливый посчитал головы, меня и Анджи недосчитались... До нее быстро дозвонились, а мой телефон залился трелью из-под сваленных сумочек в барном уголке, клатч я с собой не взяла. Парни с Мэрил пошли на поиски, вызвали полицию... Во время, что я прохлаждалась друзья стояли на ушах и разыскивали блудную дочь, объявили в розыск красный леат.

Записав данные с карточки паспорта и номер телефона полицейский снял наводку и уехал. А я пошла звонить Мэл и Доун. Мэрил услышав голос разоралась в трубку и пообещала вставить гравитрубу по самые гланды. Номер Джейка был вне зоны или выключен, номера других парней не знаю. Выпив коктейль я двинула искать друзей, вечеринка за спиной опять набирала обороты.

Братья Стоук с Хитчем прочесывали восточную сторону, вдоль подьездной аллеи. Они дозвонились до Мэтью и Тома, те обещали разыскать недоступных — Нэйлина и Доун. Натренированные бейсболисты потрусили вперед, а я свернула к озеру. И без меня найдут, пойду схожу на пристань, кувшинки посмотрю, сейчас самая пора, еще не жарко, цветы не завяли.

У лодочной станции на пирсе лотосовые заросли отвоевывали с каждым годом новые пространтства. Под тусклым желтым фонариком не закрывающиеся на ночь бутоны белели и отливали розовым. Над гладью озера стелился нежный лилейный аромат, около шариков света на резных столбиках низких перилл вились мошки, реактивно пикировали в мертвые петли летучие мышки. Мостки вели дальше, слабоосвещенный настил уходил в глубину озера, там после исусственного расширения отстроили повильон Дружбы, в честь столетия города. Века ему еще по правде не было, сто лет назад основали поселение, в последствии разросшееся, а звание города присудили не ранее семидесяти лет назад.

Я опять сняла туфли, ступни согрела мягкая древесина, хранящая солнце дня. В беседке спускались ступени к воде, к ним я и держала путь, намереваясь посидеть в одиночестве. Я опоздала, поребрик-скамейка у спуска заняла обнимающаяся парочка, парень сидел в полоборота и держал за талию девушку, зарывшуюся лицом в его волосы. Черные волосы, пребывающие в беспорядке. Рука с тонким запястьем. У девушки розовое платье с воланами и блондинистый завитый каскад. Анджи. Я запнулась на ровном месте.

Карие глаза поднимаются на меня, девушка испуганно оборачивается...

Чем руководствовалось мое сознание я не знаю, я поняла, что сделала, только когда вторая туфля отравилась в полет. Шпильки — грозное оружие в руках обиженной девушки. Анджи с писком соскочила с колен и прыснула к мостику, а Доун, не успевая уклониться опракинулся в воду. Я ругалась, самозабвенно и грязно, как спившийся гремлин. О смысле некоторых слов я лишь догадывалась, а о знании других и не предполагала.

Доун, отряхиваясь как собака выходил из воды под аккомпонимент отменной брани. Справедливой подоплеки она под собой не имела, от этого становилось еще горше, поток не прерывался. Выбравшись на сваю Доун остановился в метре. Вода с него катилась градом, рубашка облепила тело и вздувшиеся мышцы, бейсбол не прошол даром. Волосы сосульками облепили лицо, он еще раз встряхнулся и я увидела расширенные глаза, веки четко расчерчивали угольно подведенные стрелки. Из приоткрытого рта донесся рык. Звериный. От первобытного рычания я проглотила язык.

Писец котенку... Нарвалась на первое проявление кицунэ. А мы все гадали, когда падет Граница... Из-за отца кицунэ у него не проявлялся ни разу до сих пор. Молодец я, раньше не доперла, он горел весь вечер и эти перепады настроения, кактус сверху будь он неладен. И драка в конце, где он принимал живейшее участие.

Попа почуяла НЕПРИЯТНОСТИ. Ступая назад я неотрывно следила за Джеем, наткнулась на порожек. Получеловеческий-полузвериный взгляд следовал по пятам, раздулись ноздри, кот ловил запах противника. Бежать бесполезно, кицунэ намного быстрее людей. Говорить бессмысленно, первые пробуждения инстиктивны, человеческий разум спит. Остается вода. Ступив вправо я почувствовала спиной угловой столбик, а теперь прыгаем через бортик!

Такой подлости кот не ожидал. Я не ожидала, что окажется так глубоко, с головой уйдя под воду я пыталась выплыть на поверхность и одновременно задрать подол, мокрая узкая юбка делала невозможным операцию самоспасения. Глотнув воздуха я кое как справилась с платьем и поплыла к берегу, попеременно оглядываясь, Джей из беседки исчез. Перед сушей пришлось изрядно покружить, заросли метровых кувшинок сейчас не восхищали, вызывая прямо противоположные чувства. Песчанный пляж начался примерно через сто метров и я вздохнув спокойно встала на дно. А рано. Ближе к берегу, по колени в воде маячила фигура. Фонарей в этой части парка не было, но я вполне догадалась кто это может быть. Кот, подвид водоплавающий. Плыть сил уже не было и я обреченно застыла. Фигура начала неспешно приближаться. Душу отдам за мобильник, клатч-то остался в беседке! Помощь ждать только с неба. Доун надвигался айсбергом, при слабом свете луны и далеких фонариков черты лица заострились, под водой угадывались плавные движения, свойстенные более животному, нежели человеку. Хищник. Открылось второе дыхание, нырнув рыбкой я полубрасом поплыла к пирсу, остается малюсенькая возможность добраться до телефона и вызвонить Мэл. Кот Джейко имел на этот счет другое мнение, с его точкой зрения я имела счастье ознакомиться щиколоткой. За нее меня дернули назад с такой силой, что голова должна была оторваться. Воды нахлебалась знатно... Полупритопленную, Доун перехватил за руку и потащил к берегу.

— Джей, пусти мне больно! Джейк!

Мольбы пропали втуне, правил балом кицунэ. Я замолотила кулаком по спине, поведя плечами Доун остановился по пояс в воде, дернул запястье на себя. Не ожидая я сшиблась с его плечом. Лавовая рука поймала за талию и прижала к груди, под выставленной между нами ладонью наперебой застучало его сердце, вздулись мышцы грудной клетки. Доун блестя глазами наклонился и немигающе вперился в мои губы. Это... Это слишком. Горячий Джейк, горячие руки вжимающие в жесткое тело, мокрая одежда, не скрывающая изгибов. Его лицо, близко-близко... Кажется, жар это заразно, огонь ростком пророс в низу живота и по венам прокатился к лицу, я закусила губу, предательски начавшую приоткрываться. Крепись, это друг и завтра будет мучительно стыдно за содеянное.

Кот муками совести не был отягощен, грубый мужской поцелуй смыл остатки воли и я отдалась рвущимся наружу чувствам, не подчиниться такой волне магнетизма было невозможно. Стальная хватка рук подсадила на бедра, вдавила до спертого дыхания. Похоже, в животе взорвалась сверхновая... Рождение звезды закружило водоворотом, руки Доун, ласкающие спину, сбегающие к ягодицам и поднимающиеся к груди, язык, словно сросшийся с моим. Боги, это не туман, это безумие. Звериный напор слабел, на смену пришла настойчивая нежность. Я плавала в ласках и плавилась в поцелуях, никогда я не чувствовала себя настолько настоящей... Мускат обволакивал и усыплял рассудок, говорящий 'нет', руки, зажившие своей жизнью завладели пряжкой ремня, дрогнули задетые пальцами кубики пресса.

— Малыш, не-ет...

Это был ушат холодной воды, нет, сухого льда, ледяного до обжигания. Дыхание забилось в легкие, а желание, грызущее каждую клетку, за секунду навернулось слезами. Малыш... Перепутал... Больно как никогда. Я открыла глаза.

— Извини, я не Малыш.

— Лис...

Глаза без стрелок смотрят горькой полынью, рука тянется к моей щеке. Руку я отбиваю на полпути и вырвавшись из разом ослабевших объятий влепляю пощечину, со всей дури.

— Я НЕ ТА, КТО ТЕБЕ НУЖНА, ДОУН, ПРОСТИ! И НИКОГДА ЕЙ НЕ СТАНУ!

Проорав в лицо я безвольно опустилась, как дырявый шарик с гелием. Черт, почему вода соленая?... Вставать я не хочу, отбиваюсь от Джейка как могу, не нужна мне помощь от него. Ругаюсь и велю не приближаться, в конечном счете встаю и нелепо поднимая колени над водой бреду к берегу.

Мэрил встречает меня круглыми блюдцами, бармен находит чистое полотенце. Натан без лишних вопросов завел эбри. Мы с подругой умещаемся на одном кресле, ей я говорю, что упала в озеро, она поглядывает неверяще, но молчит. Буквально через час я у нее дома в ванне с ароматными и успокаивающими маслами, внушаю телу, что все пригрезилось и только, змейки в животе засыпают.

Утром подруга передала по легенде утонувший клатч, его привез Джейко и отговорившись срочными делами сразу уехал. Святое терпение лучшей подруги безгранично, она заочно на моей стороне, буднично зовет завтракать. А дружба с Доун, по всей вероятности, накрылась.

Тушите свет... Гремленские гремлины! Правая рука бродит по стенке, в бесполезном поиске выключателя. Второй раз не легче первого, девушку хочется оттащить за пшеничную косу. Жаль, туфлей нету...

— Э... Кажется, мы не вовремя... — Лев неуверенно поглядывает на меня и брата. Я тупо созерцаю огорошенное лицо Доун, девушка из замка стыдливо порывается застегнуть приспущенную тесьму карсета. Глаза Дима с полновесный золотой, но он в секунду соорентируется, приобнимает нас, разворачивая к двери. Кусок косяка, зажатый меж пальцами, уходит вместе со мной. Эльфов зря хвалила.

Пять секунд, а как много поменялось в мире...

— Приготовлю-ка я поесть...

Деревянные ноги несут на кухню, достав нож я начинаю меланхолично резать салат.