С видом на жизнь: Чарующая голосом

Она тихо вскрикнула.

— Но ведь... Ты же не хотела?

Я пожала плечами. Да, придется рассказывать все, без утайки.

— Гера Вард, давай я расскажу тебе все от начала до конца. А ты уже донесешь эту информацию до других. Мне так не хочется сейчас с кем-то это обсуждать. Тем более, видеть их осуждающие рожи!

— Что ты говоришь? Тебя никто даже не посмеет ни в чем упрекнуть! Вета, да если бы не ты...

— Все, Гера Вард, хватит... — я жестом руки остановила ее. — Давай уже буду рассказывать. Или тебе не интересно?

Она замычала, сначала закивала головой, соглашаясь, потом наоборот. А я начала свой рассказ с самого моего исчезновения из пещеры. Под конец мы обе сидели и ревели в два голоса. Малышка, поев, уже крепко спала, а я, всхлипывая, описывала Астелиата, клинок в его руке, капающую кровь...

— Вот так, Гера Вард! Впервые готова была стать женой и предала своего будущего мужа. А он не смог меня предать! Я думала, что он меня убьет, чтобы я не вернулась и не остановила жезл. А он предпочел спасти меня, а не свои планы завоевательские, и простил мне нарушение клятвы!

Гера Вард, успокаивающе гладила меня по голове.

— Но ведь он жив!

— Да, где-то там...

Вдруг Гера Вард побледнела:

— Слушай, Вета! Но ведь теперь ты вообще не сможешь замуж выйти! Мало того, брачные браслеты очень бурно реагируют на любые твои проявления чувств в отношении других мужчин.

— Это как?

— Давай, проверим!

— Постой, что ты мне предлагаешь?

— Скоро Рай Вард должен прийти, попробуй его обнять и поцеловать!

— Ты с ума сошла!

— Ага! Ну, Веточка, ну давай попробуем!

Я рассмеялась и подмигнула ей.

Рай Вард с Алексом пришли уже ближе к ночи, когда мы успели переделать все наши дела, перерыть весь гардероб и переодеться раза по три.

— Ну, девочки мои, как у вас тут дела? — поинтересовался Рай Вард.

Мы переглянулись и рассмеялись. Я встала, потянулась, подошла к нему, обняла и поцеловала. Он вздрогнул, потом неуверенно обнял меня и с чувством ответил. В этот момент браслет и сработал. Но Рай Вард отделался просто испугом, а мне ощутимо обожгло кожу рук. Я бросилась в ванную и сунула руку под струю воды.

— Вот ведь зараза! — выругалась я. — И что же мне теперь делать?

— Верность хранить! — Алекс откровенно смеялся надо мной.

— Я же останусь старой девой!

— Ну старой может быть, а вот девой — уже не получится.

— Алекс, я тебя сейчас чем-нибудь долбану!

— Сначала догони. Ты после родов немного не в форме!

Я озверела. Мужики, поняв это, выскочили за дверь.

— Послезавтра бал, — успел выкрикнуть Алекс, — мы вас приглашаем!

Гера Вард сидела, обхватив живот, и смеялась. Ее веселье передалось и мне. Все-таки, хорошо, когда есть друзья!

На бал меня сопровождал Алекс. Рай Варда я не подпустила, боясь опять заработать ожог. Строго говоря, балом назвать череду приемов и застолий с танцами назвать было сложно. Мы с Алексом принимали гостей из разных стран. Со слезами в глазах я встречала Властителя небес с женой и сыновьями. Рай Вард представил им свою дочь Лизу Вард, золотые волосенки которой были его особой гордостью. Торн Вард и Астисса обняли меня и шепотом сообщили, что я для них все равно что дочь, и они всегда рады меня видеть. Как Хозяйку степей, пав передо мной на колено, приветствовали меня Данияр и Лернер. Особым гостем стал Зорислав, прибывший в делегации вместе с другими оборотнями. Я бы и хотела выразить ему свое недовольство, но когда увидела милого моему сердцу старичка, вся моя обида куда-то ушла. Он представил меня ректору своей Академии магистру Амину. Этот высокий черноволосый и совсем еще не старый оборотень галантно склонился к самой моей руке и поцеловал руку в запястье, чем просто вывел меня из равновесия.

— Леди обручена? — спросил он, глядя мне прямо в глаза.

Я согласно склонила голову.

— Вы представите мне вашего жениха?

"Ну вот что за засада", — мрачно подумала я.

— К сожалению, не смогу этого сделать.

Я присела в реверансе, собираясь улизнуть от оборотня, но он не выпустил моей руки:

— А позвольте узнать имя счастливчика, которого вы согласны назвать своим мужем?

На сей раз я смутилась окончательно и не знаю, смогла бы сохранить имя Астелиата в тайне, если бы на помощь не пришел Алекс.

— Господин Амин, — он подошел ко мне, — если леди захочет рассказать о помолвке, мы вновь устроим бал и обязательно вас пригласим!

Он закончил эту фразу таким резким ледяным тоном, что Амин дернулся, выпустив мою руку, и ретировался.

— Вета, мне кажется, тебе нужно прятать браслет. Видимо, Амин его узнал. А иначе он не стал бы так настоятельно требовать от вас имя будущего супруга.

— Может быть, он прочитал где-нибудь?

— Где? — Алекс усмехнулся. — У меня лучшая библиотека в нашем мире и я не нашел в ней ни единого упоминания о такой чудесной красноглазой змейке.

— Но ты-то имя моего будущего супруга знаешь?

— Конечно, солнце мое!

Он усмехнулся и повел меня танцевать. Мы веселились и весь день, и всю ночь. А наутро я решила уехать в Тиан-Ирр. Все-таки Алекс прав, лишнее внимание мне совершенно ни к чему, да и хочется с дочкой побыть, посвятить ей имеющееся у меня время.

В Тиан-Ирре я оказалась практически в одиночестве, что меня вполне устроило. Рай Вард и Гера Вард улетели в свою империю. Властитель небес вновь признал Рай Варда наследником. Алекса ждали новейшие преобразования. Он в свой дворец уже давно канализацию провел, теперь решил начать вырабатывать электричество. Мы с ним долго спорили по этому поводу. Мне, например, совершенно не нравилось его стремление совершить сдвиг в промышленном производстве. Просто помнила я, к чему это привело на Земле. Загрязнять этот мир было бы кощунством. Однако Алекс пообещал, что перемены будут минимальными: никаких заводов, только мелкие предприятия, где основная грязная работа ляжет на магию. За последнее время я убедилась, что уж у него всегда получается задуманное.

Я осталась в замке одна, если не считать подрастающую принцессу Лизу Вард. Властитель небес признал ее своей внучкой, пожаловал титул ненаследной принцессы и настоял, чтобы часть года она проводила у них в империи. Он даже провел ритуал соединения, как он это назвал и подарил мне необычное украшение: серебряную розу с хрустальными лепестками, в каждый из которых, как в маленький сосуд, была влита капля крови каждого из нас, в том числе и Лизы Вард. Этот цветок был таким прекрасным, что я носила его не снимая.

Так дни шли за днями. По примеру из будущего, я переехала в комнату, откуда начинался подземный ход. Лиза расположилась тут же, хотя Горгонция настаивала на отдельной комнате для девочки. В результате долгих споров мы решили, что Лиза останется со мной, пока будет идти ремонт детской. Ее я начала обустраивать в моей бывшей комнате.

И все бы ничего, но все чаще на меня накатывала тоска. Мне хотелось видеть Астелиата, хотелось ощущать его объятия. Я просыпалась по ночам, чувствуя, как нагревается браслет. Я гладила его, глядя в красные глаза змейки и пытаясь увидеть в них своего жениха.

Однажды, после долгих попыток уснуть, я, наконец, провалилась в спасительную пустоту, еще успевая отметить, что спать-то всего осталось пару часов. Я летела во мгле, слыша такой знакомый голос:

— Вета!

— Астелиат! — откликнулась я. — Астелиат!

И тут я увидела его. Он был немного другим: не в мундире или походной одежде, как я его привыкла видеть, а в белой кружевной рубашке и черных кожаных брюках. Он улыбался и протягивал мне руки. Я хотела упасть в его объятья, но боялась пошевелиться.

— Астелиат! Как же долго тебя не было! Ты простил меня?

— За что, Вета? — он все протягивал ко мне руки. — Иди ко мне, моя милая!

Я смахнула счастливую слезу и кинулась к нему.

— Астелиат, прости, пожалуйста, если сможешь!

— Ну что ты, глупая! — он осторожно стал гладить меня по волосам, обвив своим хвостом мои ноги.

Но я остановиться уже не могла:

— Я же предала тебя, а ты... ты меня спас! Когда ты достал клинок я испугалась, что ты... сможешь меня убить.

— А я? — он усмехнулся.

— А ты разрезал себе ладонь и простил мне мое предательство.

Он меня обнял и поцеловал. Это было так сладостно, так волшебно. Я застонала, полностью отдаваясь своим чувствам. Его руки внезапно оказались под моей рубашкой, а ладони стали осторожно исследовать мое тело. А поцелуй все продолжался, становясь все настойчивее и вызывая во мне желание слиться с ним, стать его частью.

Внезапно раздался резкий детский плач. Неведомая сила вырвала меня из объятий Астелиата и вернула в реальность. Я проснулась, ощущая на себе его поцелуи и все еще сгорая от неудовлетворенного желания.

Пошатываясь, я побрела к кроватке Лизоньки. Она смотрела на меня совершенно разумными глазами и улыбалась.

Весь день я провела как в тумане, что-то автоматически делая, желая, чтобы поскорее наступила ночь и, одновременно, боясь этого. А едва я заснула, меня вновь позвал Астелиат. Теперь мы встречались каждую ночь. Мы с ним гуляли по странным загадочным лесам, наполненным незнакомыми мне запахами и звуками, разговаривали о том, что было интересно мне и о том, что волновало его. На берегу океана мы слушали каких-то тропических птиц. Как-то сидя на мокром песке, я вспомнила обещание нарисовать самолет, что и сделала, объяснив, за счет чего он поднимается в небо. Потом я нарисовала машину, паровоз, наши дома.

А потом просто запела:

"Призрачно все в этом мире бушующем.

Есть только миг — за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим.

Именно он называется жизнь.

Вечный покой сердце вряд ли обрадует.

Вечный покой для седых пирамид

А для звезды, что сорвалась и падает

Есть только миг — ослепительный миг".

(Л. Дербенев)

Песня ему, насколько я могла судить, понравилась. Я спела еще одну и еще. А он просто сидел и любовался мною. Каждую ночь во сне мы будто наверстывали все упущенное, все наши несостоявшиеся свидания. Он обнимал меня, поглаживая кисточкой своего хвоста, и целовал так, что мне вообще не хотелось уходить от него. А однажды, проснувшись после такого вот сна, я увидела на шее самый настоящий синяк.

Наваждение спало. О, Первородный, так это были не сны! Я сама не могла понять, как относиться к такому открытию. С одной стороны это был он — Астелиат, в конце концов, мой жених, но с другой, он же обманул меня, воспользовался моим доверием и тем, что я думала, что все это — игры моего воспаленного воображения. Несколько ночей я боролась с желанием откликнуться на зов Астелиата. А когда решила просто найти его и морду ему набить, он исчез.

6.

Астелиат сам не мог понять, что с ним происходило. Просто наваждение какое-то! Он думал только о ней. После доклада Амина о том, что Вета отказалась при всех назвать имя своего жениха, он подумал, что можно еще обойтись малой кровью. Ну помучает он девчонку, поиздевается и вернет ей ее клятву. А может быть взамен потребует какую-нибудь услугу. К примеру, чуть-чуть ее крови, все-таки она наследница Первородного.

По старинному обычаю даймонов, именно принесение клятвы верности невестой считалось помолвкой. Поэтому и браслет одевался только на ее руку. В случае, если жених после помолвки не передумывал, невеста должна была одеть браслет и на его руку. Это уже считалось совершенным обрядом. При этом обратного пути не было, ведь ауры супругов смешивались, и разорвать их союз могла только смерть одного из них.

За девяносто лет жизни Астелиат ни разу даже не подумывал о соединении себя узами брака с какой-либо девушкой. Бывало, чтобы добиться очередной красавицы, он надевал ей на руку браслет. Девушка в таком случае оттаивала и становилась чрезмерно доверчивой. Он этим непременно пользовался. А потом возвращал ей ее клятву верности. Говорили даже, что некоторых особо недовольных этим особ находили в пруду или где-нибудь на задворках самого страшного квартала Артаиша — столицы Занг-Орша.

Однако это были только слухи, тем более, что баловался таким образом Астелиат исключительно по молодости лет. Хотя девяносто для даймонов — это далеко не старость, и даже не зрелость. Владыке сейчас было около четырехсот и сдавать свои позиции он не торопился.

Вот и после шумного и неприятного для Астелиата провала всей военной операции, он хотел просто развлечься. Поэтому следил за чувствами Веты, а браслет был идеальным эмпатом, способным передавать жениху информацию обо всех переживаниях невесты. Поэтому держал Амина всегда поблизости от центра развития событий.

Чего он ожидал от нее? Чувства триумфа от победы над ним, ярости от невозможности снять браслет и утешиться в объятиях других мужчин, вполне даже симпатичных, гадливости от воспоминаний о нем, Астелиате. Он и представить не мог, что такая хрупкая человечка может испытывать в адрес даймона какие-то иные чувства. И что он получил: бесконечную тоску, нежность, радость от одних воспоминаний о проведенных вместе днях.

Сначала он задумался, но чем больше смотрел кристаллы отчетов о ней, ее выступлении в Совете магов, ее визитах в Лигензию, ее концертах, тем больше хотел видеть. Она так пела! Ее песни выворачивали душу, заставляя плакать и смеяться, выть от тоски и радоваться мелочам. Не случайно народ так ее любит!

И тогда он решил воспользоваться связью браслетов. Он взял свой и позвал Вету. И она откликнулась! Сколько же в ней искренности и жизни, а в ее прикосновениях желания и любви! Он буквально зарычал от злости, когда она начала просыпаться.

Он стал звать ее каждую ночь. Сначала Вета летела к нему, как на свидание, целовала его, пела ему, говорила с ним. А потом будто стала догадываться, что это не просто сон. Наверное, он все-таки перестарался с поцелуями и оставил следы. А они после столь бурных снов вполне материальны. Так или иначе, она не приходила уже целую неделю. Браслет передавал ее растерянность. А Амин молчал — баронесса не покидает своего замка.

Когда последние кристаллы были пересмотрены на десятый раз, Астелиат не выдержал и решил действовать. Поэтому он и шел к отцу. Нужно было предупредить его и... да уж, благословения от Владыки он не дождется. Астелиат усмехнулся себе под нос.

— Владыка просил его не тревожить, — секретарь попытался встать на пути Астелиата, но принц так на него глянул, чуть приобнажив маленькие клычки, что секретарь забыл вообще, зачем он сидит перед дверью Владыки. Да уж, чему-чему, а людей пугать отец его научил.

— И что тебе так срочно понадобилось, что ты чуть до смерти не запугал моего секретаря? — спросил Владыка, едва принц переступил порог его кабинета.

— С чего ты это взял? Никого я не пугал!

— Ага, так он тебя бы и пропустил. Не поверишь, мне иногда кажется, что он может остановить даже броневую тарталку.

— Эту ядовитую гадину размером со слона? Ты слишком хорошего о нем мнения!

— Ты просто его хорошо не знаешь. Итак, что привело тебя, сын? — Владыка сидел над древней даймонской головоломкой, которую, кстати, только он и мог разложить.