С видом на жизнь: Чарующая голосом

С видом на жизнь

Вторая жизнь — шанс исправить ошибки, сделанные в первой или возможность допустить новые. Это и выяснит попаданка — простая русская женщина, попавшая в другой мир. Найдет ли она счастье или так и побоится его принять?

Чарующая голосом

Часть первая: Расстановка фигур

Пролог

День середины лета был холодным и пасмурным, впрочем, как всегда в последние три года. На кладбище эта смурь была настолько пронзительной, что даже с утра, когда я и пришла сюда, мерещились хмурые зомби, готовые вонзить свои ищущие крови клыки в мою шейку. Я зябко передернула плечами и откинула цепочку с оградки.

— Привет, Сашка! Соскучился? Да, тут тоскливо.

Я достала плеер и врубила музыку на полную. По-над могилками разнеслись тихие звуки песен под гитару. Они казались материальными, как оставшиеся под лучами раннего солнца клочья тумана.

"Листья деревьев еще не зовут маляров,

Сонной прохладой уже вздыхают рассветы.

Дети вегетарианских садов и столов

Празднуют шумно свое августейшее лето..."

Эти песни написал мой муж.

Сашка умер три года назад, почти сразу же после нашего развода. Поэтому я не могла не считать себя виноватой в его гибели. Так же считали почти все, кто знал нас. Только единицы не осуждали, зная, каким был мой муж. И кем. И я знала. За последние годы, находясь в затяжной депрессии, проанализировала каждый день нашей совместной жизни. И пришла к выводу, что вопрос стоял просто: либо я, либо он. Я выбрала себя.

Санька был гением. С самого детства. Родители его вспоминали, что писать стихи и песни он начал после сильной травмы головы. Тогда же он и ослеп на один глаз. К моменту нашего знакомства он уже был известным в нашем маленьком городке бардом. Хотя само это слово, как и понятие, скрытое за ним, он ненавидел. И считал себя то панком, то рокером, то основателем нового течения в песенной музыке. Он был как любой гений бескомпромиссен, даже жесток. А еще он любил себя так, как никого больше. Пятнадцать лет нашей совместной жизни он сидел в своей комнате и постоянно что-то наигрывал на гитаре. Результатом были альбомы песен, появлявшиеся каждый год. Меня он воспринимал как прислугу, детей, а у нас родились двое мальчишек, вообще не замечал. Он считал, что мы все — его собственность. Поэтому можно понять его удивление, когда я однажды собрала вещи и ушла к маме. Удивление переросло в злобу, злоба в одиночество, а оно привело к алкоголю. Так он и умер, решив однажды после бутылки водки искупаться. Когда водолазы подняли тело, солнечный день сменился настоящей бурей, температура воздуха резко понизилась, налетела гроза, а ураганным ветром тогда повалило кучу старых тополей. С тех пор 15 июля всегда стояла холодная промозглая погода.

Так было и на этот раз. Только теперь я была научена опытом и оделась соответствующе: куртка, джинсы, кепка. Я прибрала могилку и села рассказывать новости. Старший сын только что поступил в институт, младший закончил девятилетку и также пошел учиться, только в училище. С науками у него никак, зато руки золотые. "Да, Светочка, — подумалось мне, — уедут скоро, и совсем одна останешься..."

Вообще-то, по паспорту, меня зовут не Света. Родители наградили меня простым и популярным именем Лена. Но на заре моей молодости, когда мы с мужем тусовались среди рокеров, я взяла себе псевдоним, под которым и публиковала разные статейки в местной прессе. На рубеже тысячелетий модно было говорить о конце света, над чем я искренне посмеивалась. Вот в силу противоречия и назвалась Света Конец. Потом подписывалась Светлана Конец. Многие всерьез думали, что это моя фамилия. Со временем, это имя стало таким привычным, в первую очередь, для моих читателей, что с тем самым концом его никто не ассоциировал. Я привыкла отзываться на Свету, а потом и сама себя так называла. Только супруг продолжал упорно звать меня Ленкой, да дети в анкетах писали: мама — Елена Алексеевна Прилепская.

За такими вот обычными размышлениями не заметила сгустившихся грозовых туч. Плеер начал потрескивать и вдруг затих. Огорченная наступившим молчанием автоматически пропела последнюю недозвучавшую фразу:

"Августейшее лето,

Все тише и тише бьется твое изумрудное сердце,

Августейшее лето,

Нам недолго осталось быть вместе".

Голос показался таким противным, что я сморщилась и вздохнула:

— Эх, все на свете отдала бы за возможность родиться заново, но с вокальными данными...

Помолчала и добавила:

— И слухом!...

Будто услышав мою просьбу, небо раскололось, сверкнула молния, я еще успела подумать: накаркала. И все.

1.

Очнулась я, понимая, что тону. Окружавшее пространство, казалось, душило, держа меня вниз головой. Липкая влага обволакивала, готовая вот-вот хлынуть в нос и рот. Я дернулась, выпутываясь из тесного склизкого мешка и упираясь ногами во что-то податливо мягкое. Но он от этого еще теснее меня сжал, подталкивая куда-то вперед головой. Становилось все теснее, отчего, казалось, сейчас вырвет. Почему-то всплыла ассоциация: меня съели, я внутри чудовища. Именно так, наверное, чувствует себя человек, съеденный огромной змеей. Благо, переваривать меня пока не собирались. А мешок сжимался все активнее, голову обхватило тисками. И в тот момент, когда агония моя достигла предела, я вынырнула, не выдержала и закричала. Сначала рот открывался молча, как у рыбы, потом кто-то огромный меня перевернул, ударил по мягкому месту и я от души завопила. Попыталась открыть глаза, но они отказывались фокусироваться, показывая мне разноцветные пятна. А потом в рот мне ткнулось что-то мягкое, живое, выпустившее в меня теплую струю. "Это же грудь", — только и успела подумать я, а потом сознание вырубилось, позволяя забыть весь этот кошмар.

Связанная по рукам и ногам я лежала уже, наверное, больше часа, не спеша открывать глаза. Сначала пыталась прислушаться к гулким звукам окружающего меня пространства, затем лихорадочно соображала, что происходит. Мне понадобилось довольно много времени осознать, что мое дикое желание родиться заново исполнилось дословно. Сомневаться в психическом здоровье меня любимой я никогда бы не стала, потому как это самое здоровье ни разу меня не подводило. Раньше мой мозг упорно отказывался вырубаться, когда я того не хочу, рождать чудовищ, видеть галлюцинации и слышать потусторонние звуки.

На сон действие походило мало, ведь ото сна можно очнуться, а здесь мне это не грозит. Значит — реальность, которая каким-то чудесным образом отразила мое пожелание, высказанное там, на могилках. Если мысль и материальна, то сейчас как никогда раньше.

Честно говоря, такое предположение мне совсем не понравилось. Это же значит, меня ждет полная потеря дееспособности на ближайшие годы. А сейчас я открою глаза, и люди снаружи опять начнут тыкать в лицо грязной женской грудью, пытаясь меня накормить. Молока я не хотела, мало того, при мысли, что придется его пить, меня затошнило. Так... Вспомним все, что знаем по этому поводу. Если я откажусь от "маминого" молока, меня можно будет кормить и из бутылочки, но особой смесью. А если это глубокая деревня? Тогда разведенным коровьим молоком. Иначе загнусь. Надеюсь, они, те что снаружи, об этом знают. Я мысленно хихикнула, представив, как я, высунувшись из пеленок, начну просвещать родителей насчет своего меню. Вот шуму-то будет: телевидение, различные ток-шоу, исследования в закрытых институтах. Интересно, если сейчас исследовать мой мозг, можно ли его отличить от мозга других младенцев...

Ладно, потом подумаю об этом. Сейчас же, первым делом мне придется выдержать бой с грудью. Мой сын отказался от моей в полгода, тяпнув меня единственными двумя зубами. Мне предстоит задача потруднее — зубов-то пока нет! Это ж как нужно будет сжать челюсти, чтобы больше ни у кого не возникало соблазна всунуть в меня сосок груди. Я провела языком по пустым деснам. "Надо будет с первого дня следить за зубами, чтобы сиять потом красивой улыбкой," — подумалось вдруг мне.

Еще вспомнилось, как в детстве я пряталась в ванную комнату, выдавливала пасту из тюбика и смывала ее водой. А потом выходила и уверяла маму, что зубы почистила лучше некуда. Теперь такой ошибки я не допущу. И вообще перспектива прожить жизнь заново нравилась мне все больше и больше. Очень часто известные люди в интервью журналистам гордо так говорили: если бы мне представилась возможность прожить жизнь заново, я бы снова поступил так же (то есть стал героем-спасателем, совершил подвиг, отдал жизнь детям и т.д. и т.п). Я никогда их не понимала: зачем так же, если можно узнать и испытать что-то новое. Вот теперь и проверим. Мысленно я составляла список того, что нужно будет сделать в детстве: плавание, с обязательным нырянием с бортика, танцы, музыкалка, японский и китайский языки.

Я вздохнула: ладно об этом позже. Сейчас пора заявить о себе миру и провести разведку боем. Я собралась и открыла глаза. Тишина. Ладно, попробуем по-другому. Я заорала. Тут же вокруг что-то загремело, приторный голосок заверещал над ухом и меня подняли. Ощущение убийственное: пошевелиться не могу, опираюсь двумя точками на чьи-то руки, понимая, что одно неловкое движение и навернусь.

Очень не понравился и тот факт, что я не поняла ни слова из сказанного в мой адрес ласковым женским голоском. Это не английский, не немецкий, не арабский и не один из славянских... Господи, только не аборигенкой каких-нибудь диких племен с экзотическим цветом кожи! Я пыталась рассмотреть людей, но глаза еще отказывались выполнять свою прямую функцию. И только спустя недели, а то и месяцы, я немного успокоилась, сумев внимательно рассмотреть родителей. Вид у них был вполне европейский.

В общем, это хорошо, что дети ничего не помнят. Это же какую психологическую травму можно получить, осознавая, что когда снимают твои мокрые пеленки, все глазеют на тебя, будто стараясь запомнить все в мелочах. Фрейда на них нет. Трюк с грудью, кстати, получился. Моя новая мама отделалась синяками. Пытались кормилицу подсунуть, но я и ее тяпнула. Обычных резиновых сосок у них в хозяйстве не водилось (это ж в какой бедноте мне посчастливилось родиться), молоко в рот мне капали с какой-то тряпочки отвратного вида. Зато времени было вдоволь. Я потратила его на изучение языка, пробы голосовых связок и обдумывание ситуации. А она мне не нравилась все больше. Мало того, что родилась я явно в крестьянской семье, не блещущей богатством и интеллектом, так еще и неизвестно где. Звучавшие названия сел и городов ни о чем вообще не говорили. Праздники отмечались такие, о которых у нас никто ничего не знал. Но самое ужасное: ни электричества, ни телевидения, ни радио, ни каких-либо бытовых приборов.

Первым моим вмешательством в окружающий мир была борьба за имя. Любящие родители решили назвать меня Серта. Мой новый папа как-то обмолвился, что в переводе с древнего языка это значит "радость души". Я, конечно, радость, не спорю, но имя показалось мне гадким. Сначала я просто не откликалась, что мои родители принимали за мою детскую недалекость и тупость. В моем слухе сомнений не возникало. Уж на "ням-ням" я реагировала весьма однозначно. А уже ближе к моим шести месяцам от рождения на каждое радостно-повизгивающее обращение ко мне "Серточка", а просто твердо и четко говорила: "Света". Первое такое заявление повергло услышавшего его папу в шок. Он просто смотрел на меня и хлопал глазами. Когда история повторилась, он отмахнулся от меня как от нечестии. Разве что не перекрестился. Только через несколько дней после повторения мною такого просто слова, папа подошел ко мне, наклонился к самой моей радостно улыбающейся моське и тихо спросил: "А может Вета? Это значит "защитник людей"... Я подумала, потом весело подмигнула папаше и кивнула. Света — Вета... Какая в сущности разница, как они будут меня называть.

После этой истории папа стал относиться ко мне... с опаской. Он больше не сюсюкал надо мной, а просто молча сидел рядом и разглядывал меня, или вдруг принимался рассказывать мне последние новости деревни. И это мне нравилось больше. Я заползала к нему на колени, устраивалась поудобнее на руках, слушала его рассказы, а потом тихо засыпала.

Мне вообще приходилось непросто. Я не могла воспринять вот этих вот хороших в сущности людей Агенку и Ставра как своих маму и папу. Тем более, мои любимые родители жили же где-то, оплакивали меня и по-прежнему любили. Помня это, мне приходилось перебарывать себя, заставляя вести по-детски, когда кто-то из новых родителей лез меня целовать. Со временем они поняли, что мне это неприятно, и стали сдерживать свои порывы.

У меня же в голове крутилось одно слово: "план". Я не собиралась в моей новой жизни лет до восемнадцати торчать в этой глуши. А потом, не дай бог, спихнут замуж, и все: дети, огород, муж. И так до смерти. Все эти мысли крутились в голове не один день, месяц, год. Родители во мне души не чаяли, хотя шептались, когда думали, что я сплю, обсуждая, нормальная ли я, если не кричу, не лезу, куда не надо, а в год уже болтаю вовсю.

Я очень долго не могла понять, где я нахожусь. Чудными казались мне названия городов и рек. Одно то, что страной правил король, которого крестьяне восхваляли чуть ли не через слово, навевало жуткие мысли. Сначала я думала, что очутилась в прошлом. Как бы абсурдно не звучало, но это объясняло все странности моей деревни, ее патриархальный быт. Но однажды я засиделась во дворе дома и, когда стало темнеть, увидела звезды. Я попыталась опознать их, соотнося с имеющимися знаниями, и совершенно не огорчаясь, что это не получается. А потом взошла луна. Чужая луна. Мелкая, полная и совершенно незнакомая. Ни тебе пятен, ни морей. Ничего. Красно-желтая и ровная, будто отполированная. Я смотрела на нее как зачарованная, отмечая, что и звезд слишком много для средних широт. Понимание пришло неотвратимо и страшно: я не на Земле.

Неделю я не могла прийти в себя. До сих пор, вспоминая прошлую жизнь, свою семью, детей, я надеялась, что вот вырасту и вернусь. Я представляла их вытянувшиеся лица и недоверие, которое придется преодолевать. А потом — радость и обещания никогда не расставаться. Теперь же нужно было смириться с тем простым фактом, что я никогда их не увижу. Я плакала несколько дней. Родители бегали вокруг меня, спрашивали, что у меня болит, и утешали, как могли.

Они любили меня. Понимая, что своими странностями я могу навлечь гнев всей деревни, как могли, защищали. А странностей было хоть отбавляй. Я не бегала по улице как все дети, не таскалась с игрушками и куклами. Из всех развлечений предпочитала сама с собой играть в шахматы. Доску обычно рисовала прямо на земле в огороде, а в роли фигур и пешек использовала подходящие палочки, пуговицы, шишки и другой подручный материал. Однажды, уже года в три, попыталась объяснить правила игры отцу, но сколько я ни билась, он даже названия фигур не выучил. Как-то, поняв, что физически я развиваюсь неправильно (еще бы, если все время сидеть за шахматами, а не скакать по деревне!) решила каждый день начинать и заканчивать с зарядки. Видимо, со стороны это выглядело ужасающе, поэтому отец уже через неделю огородил двор высоким забором, скрывая мои занятия от соседей. Это мало помогло, наоборот, разожгло жуткое любопытство. Теперь мальчишки с самого утра висели на заборе, ожидая... Чего? Я стала уходить в лес. Мама сначала жутко боялась этого, ругала меня за самовольство и запрещала такие прогулки, но отец, внимательно посмотрев на меня и увидев что-то только ему ведомое, разрешил.

Я потихоньку научилась писать на местном языке, кстати, ничего общего не имеющего ни с одним из тех, что я знала раньше. Чтобы не забыть, каждый месяц повторяла про себя или декламировала, гуляя в одиночестве, все известные мне стихи. И пела. Наверное, это было забавно. Когда все дети пытались произнести "мама" и "дай", я мурлыкала под нос непонятные слова. А потом потихоньку училась играть на инструментах: подобии нашей гармошки и чем-то вроде лютни. По ночам, когда оставалась одна, жутко тосковала по сыновьям, представляя их себе возмужавшими и красивыми, по маме, думая, как же она пережила мою смерть, по сестре, которая была мне лучшей подругой. Так прошло лет пять-шесть. План в голове все никак не вызревал. Да и сложно придумать такую комбинацию, чтобы пятилетней обладательнице черных кудрей можно было потихоньку свалить из деревни, найти себе работу по душе, или дело всей жизни, или хотя бы место учебы. Тут как ни крути, без помощи взрослого не обойтись. А кого взять в помощники? Это ж какой продвинутый человек должен быть, чтобы поверить мне? Мучимая такими вопросами я как-то раз бродила по опушке леса, со всех сторон обнимавшего деревеньку, и наткнулась на маленький, заросший буераком домик с покосившимся крыльцом и готовой съехать набок крышей. Эта крыша и внушила мне надежду. А вдруг обитатель домика такой же? Да. Наверное, это уже начиналась истерика.

-Кто здесь? — прозвучавший внезапно голос прямо у меня в голове застал меня у самого крыльца. — Что вам надо, оставьте меня уже в покое.

— Меня зовут Вета, — мысленно откликнулась я. — Можно войти?

— Ты из патруля? Я все уже рассказал и все документы сдал. Так что проку от меня никакого.

— Я не из патруля. Я живу тут неподалеку, в деревне.

— В деревне? — казалось, обладатель голоса глубоко задумался. Я стояла у порога, не зная, то ли уйти, то ли наоборот войти да посмотреть на загадочного собеседника. Любопытство пересилило, тем более, что, судя по всему, он признал меня вполне взрослой. Я взялась за ручку двери.

Она тихонько скрипнула, выпустив на волю рыжего здоровенного кота. Он пулей прошмыгнул между ног и припустил к ближайшим зарослям. Через мгновение только два зеленых глаза внимательно следили за мной из-под куста шиповника. Я медленно вошла в домик, и позвала:

— Простите, вы здесь? Можно к вам?

Небольшая единственная комнатка, заваленная хламом и осколками каких-то посудин, была пуста. Я обошла ее, опасаясь что-либо трогать. Здесь было душно. Резкий, бьющий в нос запах, казалось, въедался в кожу и одежду. Маленькое не застекленное окошко совершенно не вентилировало комнату. В углу в огромном черном буфете были свалены различные травы. Некоторые из них были связаны пучками лентами с надписями. За сложенной из камней печью располагалась лежанка. У окна стоял большой стол, заваленный бумагами. Под ногами хрустели осколки глиняной посуды. На лавке кучей были свалены тряпки, которые могли быть как одеждой, так и ветошью. Я оглядела все еще раз и вышла на свежий воздух.

Кошачьи глаза продолжали следить за моими передвижениями. Если отмести предположение о невидимке, со мной вел беседы именно этот представитель кошачьих.

— Киса, киса, киса, — позвала я рыжего пушистика. — Это ты со мной беседовал?

— Что-то ты слишком сообразительна для ребенка, — опять прозвучало в голове.

— Я и не ребенок. Тело только вот досталось такое. И растет оно медленно.

Кот подошел, обнюхал меня, обошел со всех сторон, сел на землю и нагло почесал задней лапой за ухом.

— Ну и чего тебе надобно от меня? — спросил он опять же мысленно.

— Да, собственно, ничего, — пожала плечами я.

— Тогда чего приперлась?

— Какой ты невежливый... Может, мне поговорить не с кем...

Кот наклонил голову и скептически посмотрел на меня.

— И о чем ты хочешь поговорить?

— Да хоть о чем. Мой обет молчания что-то слишком затянулся. Не поверишь, впервые за последние пять лет нормально общаюсь, не сюсюкая и не делая неразумного вида.

— Да, проблема, — согласился он, — но ведь решаемая. Подожди еще лет десять и все будет хорошо. Мне вот сложнее. Через десять лет, ну или чуть побольше, я уже вряд ли смогу нормально общаться, — он так по-человечески вздохнул. — В детство впаду.

Кот вильнул хвостом и направился в дом. У дверей остановился и уставился на меня, мол, ты так и будешь столбом стоять.

— А как тебя зовут? — спросила я, принимая его приглашение.

-Ишь какая шустрая, уже и на "ты" перешла. А я ведь старше тебя раз в десять буду.

— Да и мне не пять лет, — пожала я плечами.

— Я о том и говорю. Если бы думал, что пять, сказал бы в сто раз старше. Или почти в сто.

— Вам что, больше четырехсот лет? — я непроизвольно перешла на "Вы" и застыла столбом.

Собственно он сделал то же самое, не предполагая столь быстрого счета у деревенской пусть и не девчонки, но даже и взрослой бабы. Оно и понятно. Общество, в котором мне посчастливилось жить, не имело представления не то, что о физике, но даже и об основах алгебры.

— Меня зовут Зориславом, можно Зором звать, милая барышня, — кот смешно согнулся, подразумевая изящный поклон.

— Очень приятно, — присела я в реверансе.

Кот вновь застыл. Видимо, моя изящная выходка его насторожила.

— Ты кто?

— Я же говорю, Вета, — я вздохнула.

Так хотелось все рассказать хотя бы коту, поплакаться в его рыжую шерстку. Мы вернулись в дом. Завал на лавке я переместила на стол, оставив только теплый плед. Я укуталась в него, подобрав под себя ноги. Кот улегся ко мне на колени и, свернувшись калачиком, начал задавать вопросы, а потом слушать.

— Ну и сколько же тебе лет? Судя по ауре, я бы мог дать тебе около сорока.

— Мне столько и было, когда я попала сюда.

— Как попала?

— Меня, наверное, убило молнией в моем мире. Точнее не скажу, не помню. А очнулась здесь, когда родилась.

— И что, все-все помнишь?

— Да!

— Это печально, — задумался кот.

— Кто бы спорил.

— Сколько же лет ты уже здесь находишься?

— Через месяц будет пять.

— А ты молодец, — внезапно воскликнул мой собеседник, — это ж надо столько шифроваться! Не всякий шпион выдержит. А может ты засланная к нам?

Я обиделась и замолчала.

— Да ладно, не дуйся. Я же пошутил... Что же ты думаешь делать дальше?

— Учиться... Пока...

— А потом?

— Хотелось бы найти путь домой.

— Это вряд ли, — утешил меня кот. — Я знаю несколько случаев попадания к нам людей из других миров. И все эти вынужденные поселенцы так и остались до конца жизни здесь. Там-то их тела умерли. Хотя, теоретически, можно представить перемещения в своей же физической оболочке... Тогда... — кот задумался. — Да, тогда, пожалуй, они бы могли и вернуться.

Мои глаза заблестели. Вот то, что мне нужно — источник информации. Я вкратце рассказала суть своей истории.

— Слушай, а что, все переселенцы начинали с младенческого возраста? — это меня интересовало больше всего.

— Неа. Ты — первая. Насколько я знаю, они оказывались здесь в том виде, в котором там умирали. Интересно, почему с тобой — иначе?

— Вообще-то у меня есть версия...

— Да-а-а? — он был заинтригован. — Поделишься с облезлым котом?

— Понимаешь, — я смутилась. — Всю жизнь мечтала петь, вот и в тот момент, когда там в меня попала молния, я попросила родиться заново, но с голосом и слухом...

— И кого ты об этом попросила?

— Ну не знаю, так никого... Мир наверное...

— Вот он, принимая тебя, твое желание и исполнил.

— Да, я так и поняла...

— Тут удивительно другое. Как ты вообще попала сюда? Честно говоря, я никогда не слышал о Земле. Прошлые пришельцы, скорее всего, были из других миров... А что вы там, у себя, знаете о других мирах? Нет никаких свидетельств о том, куда отправляются ваши души после смерти?

— Я не знаю... — честно говоря, никогда не интересовалась подобными вопросами. — Согласно религии души праведников попадают в рай, души умерших — в ад. Вот их-то описанием и кишат наши религиозные издания и книги.

— Возможно, это и есть те миры, куда в большинстве случаев направляются души ваших землян после гибели их тела.

— Тогда я почему здесь?

— Я вижу только один вариант — портал. Ты попала в него.

— Портал? На могилке?

— Там бывает много людей?

— Обычно нет. По крайней мере, я была одна.

— Возможно, портал был настроен на тебя и только ждал момента. Хотя возможен вариант, что просто существовал случайный портал, блуждающий, например. А тут — гроза, выброс энергии. Вот он и сработал. В твоем случае нельзя отбрасывать ни один вариант, ни второй.

— Со вторым — все ясно, — произнесла я, хотя на самом деле мне было понятен лишь сам факт наличия блуждающих порталов, — но зачем кому-то вытаскивать меня из моего мира сюда?

— Вот с этим и нужно будет разбираться, — он усмехнулся. — Время у тебя есть.

2.

-Ты ни на что уже не годен! Не понимаю, зачем я еще тебя кормлю? — высокий человек в черном атласном костюме с вышивкой черными же шелковыми нитками коротко глянул на потное обрюзгшее лицо собеседника. — Выметайся!

— Но, Сань...

— Как ты смеешь называть меня так! — взревел человек в плаще. — Ты, червь! Для тебя я господин! И запомни, больше промахов я тебе не прощу. Найди мне эту чертову девку! Хоть все королевство обклей ее рожами! Она здесь! Значит, должна сидеть у меня в подвале! Иди!

Стоявший на коленях маленький человечек съежился и, казалось, стал еще меньше. Он, пятясь, все еще боясь подняться, выполз за дверь. А в кабинет вошел еще один мужчина. Его сутулую фигуру скрывал темный плащ.

— Печальное зрелище, — сухо констатировал он. — И это мог быть мой ученик.

Он гадливо поморщился и обернулся к высокому господину, который успел повернуться к нему спиной и молча уставиться в распахнутое окно, будто высматривая некую ему одному видную точку где-то на горизонте.

— Алекс?

— Да, господин учитель... — человек у окна повернулся и смерил собеседника выжидающим, но отнюдь не теплым взглядом.

— Я снимаю с себя это звание. Мне тебя больше нечему учить, — он замер, будто желая услышать опровержение.

— Хорошо... Можешь идти.

— И что ты дальше...

— А вот это тебя уже не касается. — Названный Алексом холодно посмотрел на учителя и опять отвернулся. Учитель вышел.

— Мразь и бездарь, — заметил будто про себя Алекс. — С самого начала мне нечему было у него учиться. Да и вряд ли в этом мире есть маг, который может чему-то меня научить. И тем не менее, моих знаний мне мало. Иначе не было бы ошибок...

Пять лет он искал ту, которой так хотел отомстить. Ритуал прошел нормально, но вместо Елены в пентаграмме оказался сломанный плеер.

3.

Я проснулась вдруг, внезапно. Рассказывая о себе, не заметила, как задремала, уткнувшись в теплый бок Зора, но теперь отчетливо поняла, что пора идти домой. Я отодвинула спящую кису, спрыгнула с лавки и побежала к деревеньке.

Теперь я бывала здесь каждый день, но находила избушку совершенно пустой и безжизненной. Лишь через неделю она ожила. Правда, даже с крыльца, по звукам, можно было определить, что хозяйничает в ней человек.

— Заходи, заходи, дочка! Чего застыла у порога! — услышала я голос в своей голове, а потом смело взялась за ручку, толкнула скрипучую дверь и очутилась лицом к лицу с живеньким старичком, хитро поглядывающем на меня глазами цвета янтаря.

— А где? — вопрос застыл на губах.

— Зор? Да вот он я! Неужели непонятно, что я — оборотень! — старичок схватился за мою руку и потащил меня к столу, явно показывая, что ждать далее он не намерен и на глупые вопросы отвечать тоже. — Итак! Я нашел!

— Что нашли?

— Ответы! Правда, не все. Но, думаю, все мы получим только в будущем. Садись, разговор будет не из приятных.

Зор вывалил на стол кучу книг и каких-то рукописей. Сверху на них упал листочек с нарисованным портретом женщины и коротким текстом: "Разыскивается государственная преступница". Далее шло описание внешности, время появления в стране, и сведения о награде. А также полные фамилия, имя, отчество: Елена Алексеевна Прилепская.

Я не просто замерла. Я стояла и смотрела на это привидение из прошлого, чувствуя, как слезы заполняют глаза, как вдруг становится нечем дышать, а все мысли и слова разбегаются. Стало до жути страшно и обидно. Моя жизнь — вот она, на жалком листочке, явно сорванном с забора. Зор, хоть и не ожидал такой реакции, остался ею доволен.

— Ага, вот оно первое звено, — пробормотал он. — Значит ты у нас преступница?

— Нет, — в сердцах закричала я, — никогда в жизни не совершала ни одного преступления. Этого просто не может быть.

— Может — не может, а вот она ты! Да не расстраивайся, — он подошел ко мне, достал из кармана носовой платок и сунул в мою руку, — не нюни распускай, а делай выводы.

Слезы мгновенно просохли. А ведь он прав. Веду себя как пятилетняя девчонка. Точно скоро двинусь. Я взяла листок, осмотрела его со всех сторон и вопросительно взглянула на Зора. Он коротко и, явно, довольно хмыкнул и начал рассказывать.

Оказывается, эти листочки с моей старой физиономией появляются на досках объявлений в больших городах на протяжении всех пять лет, что я здесь. Значит, меня ищут. Вопроса, кто меня ищет, также не существовало: вся стража, тайная полиция, а значит, король. Возможно, Зор для себя все ответы уже нашел, но он решил со мною ими не делиться, предоставив самой делать выводы. А чтобы было на что опираться, он начал меня учить. Всему и каждый день. Мы занимались историей, географией, основами магии. Когда я услышала о последнем предмете и, в буквальном смысле, вытаращила глазки, Зор только пожал плечами. Оказывается, сила магии во мне есть, иначе я не услышала бы его голоса в голове, только вот направление остается пока тайной. У детей его сложно определить. Через пару лет к основным предметам добавилось владение оружием. В общем, весь джентельменский набор.

Информации поступало много. Я записывала ее на клочках серой бумаги, любезно предоставляемой Зором, на своем родном языке, то есть русском. Мой учитель сначала с любопытством разглядывал их, а потом попросил научить его азам нашей письменности. Так за совместными занятиями время летело незаметно.

География нового для меня мира, именуемого Зерцем, была моим любимым предметом. Я оказалась в королевстве Лигензия. Возникновение такого названия было очень даже примечательным. Люди основали свое государство, в буквальном смысле слова, сбежав от представителей других рас. Заправляла всеми делами Лига сильнейших, куда входили и маги, и воины, и представители богатейших семей. Для своих детей отпрысков наилучшим брачным союзом они считали членов Лиги. Так возникла правящая династия. Родственники сменяли друг друга у власти, пока не проявил себя весьма амбициозный молодой человек Аврелий Ленц, бывший и магом, и воином, и довольно богатым наследником. Он и объявил себя королем, не забыв при этом казнить всех возмутившихся.

После ряда войн и кровопролитных набегов Лигензия раскинулась подковой по всей срединной долине континента, обхватив с трех сторон обширные степи, куда людей не пустили коренные их обитатели — племена орков. С Лигензией граничили земли драконов на западе и оборотней — на востоке. Моя деревенька Тусклая находилась на самом краешке подковы. И отсюда до оборотней и орков было ближе, чем до столицы королевства — Мирты. Место для этого города в свое время выбрали не случайно: практически на самом верху подковы, в отдалении и от оборотней, и от драконов. А, кроме того, с северной стороны и город, и все королевство прикрывал неприступный горный хребет. На континенте располагались еще государства эльфов и гномов, но общей границы с Лигензией они не имели.

Лигензия, как и весь окружающий мир, затерялась где-то в средневековье. Наличие магии тормозило прогресс. На ней было замешано все: от простых сельхозработ, до медицины, от производства колес до образования. Крестьяне жили вполне свободно, отдавая в казну лишь небольшой вполне посильный налог. Местного феодала, а таковым для моей Тусклой являлся барон Вас Гран, мы не видели и не слышали годами. То ли ему было лень ехать в нашу глушь, то ли его все устраивало в нашем существовании.

Единственное, что смущало меня в Лигензии — существование рабства.

— Не пойму как такая мирная в сущности страна может поощрять рабство, — заявила как-то я.

— А при чем здесь мирная? — не понял Зор.

— Ну как причем? Обычно рабов захватывают в процессе войн и завоеваний диких территорий...

Зор улыбнулся:

— Ну, наверное, так и было раньше. Но уже очень давно в рабство отдаются преступники.

— Это как? — мне сложно было понять, как это вообще возможно.

— Например, украл человек деньги, — начал рассказывать мне Зор как какой-то малограмотной дурочке. — Его поймали, доказали его вину, а потом отдали пострадавшему отрабатывать долг и моральный урон. Срок службы определяет комендант города или староста деревни.

— И каким же он может быть?

— В зависимости от преступления. За убийство можно и на всю жизнь в рабство попасть, а если ты стар, то твой срок будут отрабатывать дети.

— Какое зверство! И люди не сопротивляются?

Зор усмехнулся:

— Трудно сопротивляться, когда на тебе магический ошейник.

— А что в нем такого?

— Он награждает раба болью за любое неповиновение приказу.

— А если снять ошейник? — я никак не могла смириться с таким унижением человека.

— Его снять может лишь тот, кто надел. Хотя у начальников стражи городов должны быть общие ключи, которые просто уничтожают магию, заключенную в ошейнике. А у вас разве не так?

— Нет, у нас существует система тюрем.

— И что?

— Ну как... Преступник изолируется от общества, сидит и размышляет над своим поведением. Или работает, при тюрьмах есть цеха различные. Варежки, например, шить можно.

— И кто их кормит?

— Государство.

Зор с какой-то жалостью посмотрел на меня:

— Что у вас за система такая? Человек совершил преступление, потом сидит, прохлаждается, а вы, кто собственно является пострадавшим, еще и кормите его.

В чем-то я была с ним согласна, но рабство все же казалось мне унизительным и омерзительным явлением.

Изучая историю, я пыталась понять, почему меня с таким упорством разыскивает король Лигензии Алекс Ленц-14, прозванный народом Черным. Говорят, он появился из ниоткуда почти двадцать лет назад. Просто возник во дворце, в лаборатории придворного мага. Именно такая версия была озвучена чуть позже, когда занемогший вдруг правитель Артуро Ленц-13 признал Алекса своим сыном, который воспитывался вдали от дома, якобы, для того, чтобы никто не покусился на него в младенчестве. Одно это заявление было более чем странным, ведь, судя по истории, практически все монархи умирали своей смертью или добровольно отрекались от престола. Однако тексты истории хранили свидетельство того, что за тридцать лет до появления в этом мире Алекса супруга Артуро, действительно, родила мальчика, которого объявили умершим уже через месяц, сразу же после смерти своей матери.

Так или иначе, но после признания наследника Артуро Ленц-13 умер и на престол взошел Алекс Ленц-14. Изображений короля, кроме его нечеткого профиля на монетах, в деревенской глуши найти не удалось. Соседский мужик, конюх Феодор, однажды ездил в столицу к брату и говорил, что видел короля Алекса, проезжавшего со свитой мимо него по улице. Описать монарха он смог только одним словом — черный.

Вопрос, чем заинтересовала его моя тушка, причем из прошлой жизни, оставался открытым. Можно было предположить, что он тоже с Земли. Вдруг его там прятали, а я где-то перебежала ему дорожку. Но память таких случаев мне не предоставила. И вообще, я была самым мирным человеком. Всегда. Можно ли было причислить к обиженным мужа? Вполне. Я даже в какой-то момент подумала, что он и есть Черный Алекс. Но как тогда быть со временем. Будущий король появился в этом мире почти за пятнадцать лет до меня. Никак не объяснялся и еще один факт. Король знал, что я в этом мире, причем, не просто знал, а был уверен. Может, он и приложил свою руку к моему появлению, или был свидетелем моего перехода? Уверенности ни в чем.

4.

-Зор, а помнишь день, когда мы познакомились? — спросила я у старичка, упорно пытающегося освоить письмо по-русски.

— Я, конечно, уже дедушка, но не до такой же степени! — глянул он на меня, блеснув янтарной радужкой с вертикальным зрачком.

Глаза у него вообще примечательны. Они меняют цвет в зависимости от настроения. Когда оно благодушное, они — вот как сейчас, когда Зор гневается (а я довести могу всех) — они становятся серо-зелеными, а когда он исполнен решимости, глаза полыхают огнем — становятся кирпично-красными.

— Спрашивай уже, — мою задумчивость он принял за нерешительность.

— Ты тогда принял меня за кого-то. Еще сказал, что я из патруля...

— А! — он махнул рукой, будто отмахиваясь от надоедливой мошки. — Былое все. Зачем вспоминать.

— Мне интересно, что это за патруль?

Зор отложил в сторону свои рукописи, задумчиво потер переносицу пальцами сведенных рук и тряхнул головой.

— Хорошо, тебе можно об этом знать. Мы с тобой живем на самом востоке страны, рядом с землями оборотней. До места, где я родился, всего день пути, если на лошади ехать или в виде кота пробираться. Но большую часть жизни я путешествовал. Видел все чудеса нашего континента, был у драконов, купался в священном водопаде гномов, с орками кочевал. Долгое время преподавал в Академии магии. А потом меня пригласили поработать в Межрассовом патруле. Его создали, чтобы отслеживать всплески магии.

— А зачем? Вернее, я неправильно сформулировала, что может вызвать всплески магии и зачем их контролировать.

— Я не сказал: контролировать... Отслеживать. Причины всплесков могут быть разные. Маг-недоучка переволновался и выпустил пар наружу, черное колдовство большой силы, природные аномалии. Что-то из этого, конечно, можно контролировать, но, в основном, только регистрировать и уничтожать последствия. То есть приводить фон в норму. Я в таком патруле проработал почти двадцать лет. Скучная работа, а когда натыкаешься на какого-нибудь самоуверенного мага, еще и опасная. Мне так все надоело, что я сдал все дела и спрятался. А тебя принял за них из-за ауры. Сквозь дверь я ведь внешности твоей рассмотреть не мог, а по ауре видел, что маг. Ты, правда, слабый пока маг. Но обычно маги из патруля обвешиваются амулетами для искажения ауры, после чего их энергетика выглядит так же как у тебя. Вот я и подумал: ничего без меня не могут.

— А что нужно, чтобы увидеть всплеск?

— Пентаграмма. Чем она сильнее, тем большую территорию можно держать под контролем. А подпитывали ее мы своими силами. Справиться с этим может и один маг, если он очень силен, но ведь и отдыхать нужно, и спать. Так что, обычно в команде было по пять-шесть магов — представителей разных рас. Когда засекали, телепортировались на место и... отслеживали.

Он хмыкнул, покачал головой и вновь занялся своим делом. Вспомнить об этом разговоре пришлось буквально через несколько дней. Придя к Зору, я обнаружила в доме черную лохматую собаку.

— О! У нас гости, — завизжала я, опустившись на колени и безо всякой задней мысли зарывшись ладонями в густую шерсть.

Свесив длинный язык набок, собака совсем по-человечески вздохнула.

— Ой, — я резко отстранилась, — ты... оборотень?

Собака кивнула и усмехнулась.

— Вета, не трогай Арбиса, он этого не любит, — предупредил зашедший в дом Зор. А потом продолжил, обращаясь уже к собаке, — ну и что на этот раз? Надо же, только помянули патруль, а он тут как тут.

— Патруль? — во мне любопытство боролось с изумлением. — Это правда?

"Зор, ты что, пугаешь нами детей? — голос собаки в моей голове был сердитым. — А как же обещание молчания?"

— Ты сейчас больше тайны разгласишь, чем я, — вслух заметил Зор.

— Она слышит? Маг? Да ты тут времени даром не теряешь. Девочка, может ты выйдешь? Мне надо обернуться.

— А посмотреть нельзя?

— Боюсь, ты узнаешь много новых анатомических подробностей мужчин, — хмыкнул пес.

Я не стала спорить и доказывать, что, собственно, удивить меня сложно, и просто вышла во двор. Минут через пять меня позвали. Арбис оказался невысоким плотным мужчиной лет тридцати с длинными, до плеч, черными как смоль волосами. Вздернутый нос и чуть обвисающие щеки делали его, действительно, похожим на собаку. Он с любопытством посмотрел на меня.

— Значит ты — Вета, родственница моего друга?

— Значит, родственница... — не люблю я таких людей, которые смотрят на тебя как на раритет на выставке.

— И характер в него. Такая же строптивая.

— Да я сама кротость, если меня не доставать.

А сама подумала: "Ну кто меня за язык тянет! Можно же и промолчать". Мысль, видимо, была столь очевидна, что Арбис захохотал.

— Зор, — обратился он к старику чуть позже, — сам понимаешь, я к тебе не просто так...

— Да уж, — буркнул мой учитель, — просто так от тебя ничего не дождешься.

— Нам нужна твоя помощь. Немедленно.

— Рассказывай, — Зор жестом пригласил гостя присесть к столу, а сам устроился на лавке. Я улеглась рядышком, пристроив голову на колене "родственника". Со стороны это смотрелось мило и вполне в рамках "легенды".

Арбис рассказал, что несколько дней назад над пентаграммой работал усиленный наряд магов. Благодаря этому ее удалось расширить, и в поле зрения попали самые отдаленные участки королевства. Один из них — наш район. Именно здесь, в самых лесных дебрях на границе с землями орков, обнаружен всплеск магии. Сюда патруль прибыл еще два дня назад. Удалось установить, что это природная аномалия. И похожа она не как обычно на выплеск магии, а на ее засасывание.

— Самое плохое, что мы даже приблизительно не можем понять, когда она появилась. Этот район, если и обследовался, то много лет назад. Линии силы нарушены, а магия высасывается из всего, что ею обладает.

— Что-нибудь еще необычное обнаружили во время обследования на пентаграмме?

— А ты откуда знаешь? — Арбис посмотрел на Зора с подозрением, смешанным с надеждой.

— Магия не может просто исчезать, где-то она должна появляться в тех же количествах.

— Во дворце Алекса Ленца тоже аномалия. Но туда, без его разрешения, мы проникнуть не можем.

Зор задумался. Он медленно гладил меня по моим локонам и думал.

— А где все остальные из патруля? — спросил он вдруг.

— Кто где. На месте долго находиться невозможно, щиты выдерживают считанные минуты.

— Значит, действовать надо будет быстро. Нужны сильнейшие маги. Существует методика закрытия плешей, мелких дыр в энергетической оболочке нашего мира. Думаю, она сгодится и здесь. Мы можем просто залатать воронку, перенаправив линии силы. Нужна специальная пентаграмма, я ее начерчу. В ней восемь лучей. Столько же должно быть и магов. Сильнейших магов. И чем быстрее, тем лучше. Место сбора — у меня.

Следующие два дня Зор сидел, обложившись книгами. Когда я пыталась хоть что-то выведать, он просто отмахивался. А потом началось столпотворение. Маги прибывали и по одному, и сразу группами. В доме они не помещались, поэтому несколько палаток было разбито прямо во дворе.

На меня внимания обращали мало, считая неразумным дитем, да я особо и не выставлялась на всеобщее обозрение. Мне одного Арбиса хватило. Как только не заметил несоответствия умственных способностей и семилетнего возраста. Списал на излишнюю дерзость. Ну и хорошо.

Утром решающего дня Зор побывал в деревне и купил трех свиней. Мне подумалось: "Шашлычками запахло"... Эх, если бы. Оказывается свиная кровь лучший заменитель человеческой в обрядах темной магии, просто ее надо больше.

Брать меня с собой никто не предполагал. Боюсь, такой мысли у них даже не возникло. Мне же хотелось хоть одним глазочком посмотреть на аномалию. Поэтому я просто шагнула за всеми в телепорт. Когда меня заметили, было уже поздно что-то менять, поэтому Зор просто махнул рукой и попросил не мешаться.

Аномалия напоминала выжженную землю с той лишь разницей, что в пепел здесь все превратилось не от огня, а от ухода всех жизненных сил. Зазубренным металлическим прутом Зор начал чертить огромную пентаграмму, затем маги встали в вершинах ее лучей, а мой учитель, выкрикивая какие-то слова, принялся за свиней. Я зажмурилась. Видеть расправу над бедными животными было выше моих сил.

Затем Зор схватил меня за руку, оттащил подальше, крикнул кому-то: "Снимай щиты", и замкнул пентаграмму. Она полыхнула. Я закрыла глаза и увидела как сотни разноцветных тонких линий, уходивших до этого куда-то в центр пентаграммы, взметнулись, как обрезанные ленточки на ветру. Их концы будто пытались найти друг друга, но не могли, в беспорядке кружась по кругу над землей.

— Не получается, — выдохнул Зор, следя со стороны за магами и пентаграммой. — Не хватает желания самой земли. Она умерла.

Он сказал это таким тоном, что, казалось, это я умерла, отчего делалось больно и тесно в груди: "Кто сказал: "Всё сгорело дотла? Больше в Землю не бросите семя"? Кто сказал, что Земля умерла? Нет! Она затаилась на время". Песня будто сама потекла из меня. Окружив со всех сторон, она начала медленно, но верно, завоевывать пространство.

"Материнства не взять у Земли,

Не отнять, как не вычерпать моря.

Кто поверил, что Землю сожгли?

Нет! Она почернела от горя".

Сначала тихий, но все усиливающийся, мой голос выводил куплет за куплетом.

"Она вынесет всё, переждет.

Не записывай Землю в калеки!

Кто сказал, что Земля не поёт,

Что она замолчала навеки?

Нет! Звенит она, стоны глуша,

Изо всех своих ран, из отдушин.

Ведь Земля — это наша душа,

Сапогами не вытоптать душу!"

(В.Высоцкий)

И чем дальше я пела, тем светлее становилось вокруг. Ленточки нашли друг друга и успокоились. Пентаграмма погасла, маги обессилено опустились на землю.

— Что это было? — спросил один из них.

— Нам помогла юная леди... Как тебя зовут, дитя?

— Ее зовут Вета, — ответил за меня Зор. — Вот вырастет, тогда и познакомитесь. Я обязательно ее отправлю учиться к вам в Академию, господин ректор.

Господин ректор хмыкнул, согласно кивнул и... пошел домой, через телепорт, конечно.

5.

Однажды, возвращаясь домой из нашей с Зором избушки, я нашла свою деревню растревоженной как улей. У дома старосты собравшиеся мужики что-то горячо обсуждали, время от времени бросая разъяренные взгляды в сторону стоявшей тут же запряженной телеги. В сене, свернувшись калачиком, лежал мужчина. Был он сильно изранен и связан. Подобравшись поближе, я начала вслушиваться в ругань и горячую перепалку соседей.

— Это же орк из степей! Какие могут быть для них законы!

— Я сразу говорил, что не просто так пропадают наши овцы. Это они воровством промышляют!

— Да брось ты, Семон, волки загрызли наших овец, я же сам видел следы...

— Какие волки! Они это! Орочьи дети! А следы потом уже оставили. Им-то это не сложно.

— Ну, если не волки, тогда кто этого-то так уделал?

— Да свои же и порезали! Добычу не поделили!

— Повесить его надо! Что б не повадно было другим!

— Кто веревку-то будет натягивать, может ты? На свою душу грех возьмешь?

— А ты что предлагаешь, отпустить его? Может еще и до дому проводить, чтобы он завтра снова свою банду привел?

— Да он и так подохнет, сами же видели, как его уделали... Дохляком уже пару часов валяется. Как мы его в лесу нашли, так до сих пор в себя не пришел.

— И то правда... Давайте его обратно в лес свезем, а там судьба сама решит...

Уже через полчаса все было решено. Семон — статный бородатый мужик, живший за два дома до нас — взял лошадь под уздцы и направил телегу в лес. Я не задумываясь побежала следом. Правда, уже через километр отстала, да еще и в кустах запуталась. Пока на тропку выбиралась, увидела, что Семон уже обратно едет. И как же, скажите, мне, теперь найти этого орка? То, что он невиновен, даже сомнений не вызывало. Я сама видела следы, специально оставить их было невозможно. Волки, видимо, и напали на несчастного орка, оказавшегося поблизости от деревни. Следуя по колее от телеги, я пробиралась все глубже в лес, пока не наткнулась на примятую траву и красный след в сторону от полянки. Я бежала по нему, уже не обращая внимания на заляпанную кровью юбку.

Орк со связанными на спиной руками лежал совершенно без движений. Инстинктивно я нащупала на шее пульс. Тихий, но ровный. Потом осмотрела раны. Левая нога прокушена в двух местах. Из ран безостановочно течет кровь. "Что ж, — подумала я, — зря что ли училась в институте первую помощь оказывать". Моя длинная юбка, которую я костерила, на чем свет стоит все годы жизни здесь, наконец, пригодилась. Из нее получились длинные ровные полоски ткани. Сначала я наложила жгут, силенок, правда, маловато, но знание техники помогло, затем перебинтовала раны. Потом, вздохнув, принялась за самое, на мой взгляд, страшное. Рубашка, что была на орке, спереди вся заляпана кровью, значит, там тоже рана. Приподняв край, и даже зажмурившись, я потихоньку, сначала одним глазком, потом двумя посмотрела на представшую передо мной картину. "Слава богу, — подумалось мне, — царапины! Вида требухи я бы не вынесла". Ограничившись простой перевязкой, я перевернула орка на бок и попыталась развязать руки. Большие узлы не поддавались под напором моих маленьких пальчиков.

— Вот, черт, — сама не заметила, как выругалась вслух, — как плохо быть ребенком. И что же мне теперь делать?

Тут мой пациент застонал. Я вновь положила его на спину, склонилась над ним и попыталась успокоить:

-Тише, тише, — зашептала я, — все будет нормально.

А вот в этом я была не уверена. Нужно его переправить куда-нибудь поближе к цивилизации. Но не в деревню. Значит, ему единственный путь — к Зору. Правда, самого хозяина домика нет. Он сегодня собирался за новыми книгами и информацией. И отсутствовать он будет еще очень долго, дня два-три. Это я знала по опыту. До домика километра два, если напрямую через лес. Дорогу я найду, не зря же все вокруг излазила. Вопрос в другом: как я, восьмилетняя девочка, дотащу здоровенного парня! А в запасе всего часа два, потом жгут надо будет снимать. Орк опять застонал и приоткрыл глаза.

— Пить... — протянул он.

— Потерпи, милый, сейчас что-нибудь придумаю...

Я посмотрела по сторонам, понимая, что придумать ничего не получается. Ручеек был неподалеку, но воду донести мне было категорически не в чем. Расправив свою сорочку, которая доходила мне почти до колен, я собрала остатки юбки и помчалась по лесу. В воде как могла ткань прополоскала, намочила и, чтобы вся вода не выбежала по дороге, бегом ринулась обратно. В результате мне удалось влить в орка немного воды. Он пришел в себя и даже более осмысленно посмотрел по сторонам, пытаясь приподняться.

— Лежи, тебе нельзя сейчас шевелиться, — остановила его я.

— Руки... — он попробовал перекатиться на бок, что ему с моей помощью удалось.

— Да, они связаны. И я никак не могу развязать узлы, — я вновь вцепилась в них, и зарычала от злости, когда все мои усилия оказались напрасными.

— Нож... У меня в сапоге, — выдавив последнюю фразу орк опять отключился.

Я пошарила за голенищами и из одного вытащила небольшой, отсвечивающий серебром, кинжал. С его помощью справиться с веревками — пара пустяков. Но дотащить орка до домика без помощи я не смогу. Поняв это, срезала ветки ближайших деревьев, прикрыла ими своего пациента и кинулась в деревню. У отца была лошадь Маська, сейчас, летом, когда ночи теплые, она до утра оставалась на лужке за огородом. Там я ее и нашла. Веревку, спутывавшую ноги, перерезала тем же кинжалом. Самым трудным было взобраться на лошадь при моем росте и отсутствии сбруи. Хорошо, что лужок был огорожен низеньким заборчиком из жердей. С его помощью эта задача была решена. Обратный путь был намного быстрее. За время моего отсутствия орк, видимо, даже не пошевелился. Я попыталась привести его в себя. Безрезультатно. Тогда я стала уговаривать лошадь лечь. Иначе шансов закинуть ей на спину тело не было. Маська смотрела на меня своими полными понимания глазами и не шевелилась. Я еще поуговаривала ее, потом поняла, что бесполезно, отвернулась, села на землю и заплакала. То ли лошадь была удивлена таким моим поведением, то ли прониклась жалостью ко мне, но она лизнула мое ухо горячим шершавым языком и улеглась на брюхо. Я даже не поверила в это чудо. Еще немного помучившись, мне удалось перекинуть тело орка через хребет Маськи. Шлепнув ее по заду, я заставила лошадь подняться, придерживая тело пациента, и повела к домику Зора.

Уже в домике, уложив тело орка на лавку, я села и облегченно вздохнула. Хотя расслабляться было рано. Сначала необходимо промыть раны и зашить их. Большие металлические иглы у Зора были, шелковые нитки тоже. Поэтому я прокипятила их и принялась за дело. От боли орк пришел в себя, но почти сразу же вновь погрузился забытье. Всю ночь я обрабатывала раны, готовила и вливала ему в рот отвары из свежих целебных трав. К утру, напоив пациента укрепляющей настойкой, взобралась на Маську и поехала домой. Отец встретил меня у крыльца, облегченно выдохнул, и ничего не спрашивая, отправил спать. Усталость меня буквально срубила. Во сне мерещился умирающий орк, который пытался дотянуться до меня. Я отползала, хотя двигаться было тяжело, как в густом киселе. А когда рука мужчины все же дотронулась до моего плеча, я резко проснулась. Судя по солнцу, до полудня оставалось пара часов, я прокралась на кухню, стащила краюху хлеба и кусок масла и, потихоньку выбравшись, направилась к домику Зора.

Орк спал, тяжело дыша и переворачиваясь с боку на бок. Лоб его был покрыт испариной, видимо, от высокой температуры. Я приложила ладонь ко лбу и нахмурилась: он горел. Самый действенный рецепт, когда нет аспирина — обтирание. Для этого орка пришлось полностью раздеть. Холодная вода и чуть-чуть кислоты помогли, но надолго этого эффекта не хватит. Значит, нужно идти в лес за новыми травами. Чуть позже, напоив орка свежим отваром, я сняла бинты и осмотрела раны. Вполне прилично, нагноений нет, можно снова приложить кашицу из трав и отдохнуть.

До самого вечера я прислушивалась к дыханию своего нечаянного пациента. Сама не знаю как, запела. Мне всегда становилось легче, если душевная боль изливалась вот так: музыкой и словами.

"Где-то там вдали за рекой,

ходит коногон молодой,

Ищет вороного коня,

Судьбину свою кляня.

Загляделся на небеса,

Затуманились глаза,

Задремал среди ясна дня,

Проворонил коня.

Не вернуться ему домой.

Без коня голова долой.

Ночь темна не видать ни зги,

Знать пора помирать с тоски.

Ускакал конек с ветерком,

В те края, где не бьют кнутом,

Где никто не захомутит,

Не стреножит, не зауздит.

День-бедень, да ночь-ночлег

Светел месяц,

Да долог век.

Где-то там вдали за рекой

Бродит коногон седой.

(Д.К.)

— Это... прекрасно, — вдруг сказал орк, — не было бы так больно, подумал бы, что умер.

— Господи... Ты пришел в себя... — я вскочила и засуетилась, не зная, что делать дальше. И это было, по крайней мере, честно. Я, действительно, не знала. — Как ты себя чувствуешь?

— Я не понимаю, что произошло... Кто ты?

— Я — Вета, так... местная жительница, — я махнула рукой, — гораздо важнее, помнишь ли ты свое имя?

— Я Данияр, орк, вообще-то, — было такое ощущение, что он засмущался.

— Да знаю я, что ты орк.

— Откуда? Я же на них мало похож.

— Мужики в деревне говорили, когда тебя убить хотели, — пожала я плечами. А он, действительно, на орка не похож. Высокий, статный, с правильными чертами лица. Только широкие скулы его выдают, да чуть раскосые глаза. Стрижен коротко, как орки любят, и телосложение у него богатырское. Сколько же ему лет? Двадцать? Ну или около того. — Тебе вредно говорить много, потом все расскажешь и расспросишь.

— А кто меня спас? — он стал оглядываться, надеясь увидеть кого-нибудь более дееспособного.

— Вообще-то я... Только еще рано говорить об этом, существует опасность заражения и воспаления ран. Так что, будь умницей, не вставай и делай, что я скажу.

По мере того, как я говорила, его глаза округлялись, а говорить он и вообще забыл как.

— Ты челюсть подбери и не задавай глупых вопросов, — мне стало даже обидно. Ну сколько можно считать меня ребенком! Хотя... от горшка два вершка... И так еще лет десять... Я даже тяжело вздохнула.

Днем, пока Данияр спал, я приготовила суп из имеющихся продуктов и сейчас налила его в миску, подсела на край лавки и, подложив орку под спину свернутый тулуп, принялась кормить больного. Он запротестовал, попытался взять инициативу в свои руки, но, неудачно пошевелившись, зашипел от боли и сдался. Дав последние рекомендации, я отправилась домой. И так вопросов у родителей будет не меряно, зачем усугублять ситуацию.

Утром следующего дня меня в домике у Зора ждал форменный допрос. Началось с простенького сколько мне лет, потом — где я училась врачеванию, потом — еще куча. Я отвечала правдиво: восемь, нигде, да, да, да, нет. И так далее. Чтобы перехватить инициативу, я сама начала спрашивать. Данияр был сыном вождя самого большого орочьего племени. Со временем власть перейдет в его руки, а пока его отправили в путешествие по разным странам, чтобы познакомиться с жизнью, как она есть. Он уже побывал в нашей столице и сейчас направлялся в земли оборотней. У деревеньки на него напала стая волков, видимо та самая, что таскала наших овец. С двумя Данияр расправился из лука сразу же, только обнаружив кровожадно настроенных тварей. Еще двух убил мечом. А потом в него вцепились, и пришлось действовать запоясным кинжалом. И все. Помнит еще, что куда-то полз, а потом была сплошная темнота. В себя его привели звуки песни. По его словам, они были подобны веревкам, тянувшимся к нему, и он начал по ним выбираться из пугавшей его пустоты.

— Ты ждешь кого-нибудь? — напрягся вдруг орк посреди рассказа. — Сюда кто-то телепортом идет...

— А, не беспокойся, — я с облегчением рассмеялась, — это мой учитель Зор.

Через секунду среди комнаты материализовался и хозяин домика. Появлению у него новых жильцов, он, казалось, даже не удивился:

— Ты, я смотрю, времени даром не теряешь! Молодец!

— Зор! — радостно кинулась я к нему, как будто не видела целую вечность. — Как хорошо, что ты здесь. Теперь уж точно все будет нормально.

— Что у вас произошло? — спросил Зор, выкладывая из огромной сумки на стол какие-то книги, баночки с зельями и пакет с чем-то очень вкусно пахнущим.

— М-м-м, — протянула я, — что там у тебя? Похоже на копченое мясо...

— Ага, оно и есть. Только ты не увиливай от ответа, давай выкладывай!

Я рассказала все, что произошло за два дня. Зор внимательно осмотрел раны больного, понюхал налитый в кружку отвар и одобрительно цокнул:

— Молодец, девочка! Ты, можно сказать, спасла его. И почти безо всякой магии.

— Без магии? Да откуда у меня магия?

— А ты сама не понимаешь... — Зор посмотрел на Данияра, тот только улыбнулся, — вон твой пациент и то понял. Не знаю как у тебя получилось, но ты смогла звуки своего голоса превратить в чистую энергию.

-Бред какой-то, — пожала я плечами, довольная, тем не менее, что меня похвалили.

Вечер прошел весело, тем более, что мясо было изумительно вкусным. А утром я застала Данияра уже стоящим на своих ногах. Он как раз пытался сделать пару шагов.

-Ты зачем встал, — накинулась я на него, подбегая и подставляя себя под его руку. Он усмехнулся:

-Вот ведь, пигалица! Ты думаешь, удержишь меня, если я грохнусь!

— Удержать не удержу, но падение смягчу. А тебе будет потом стыдно, что зашиб меня до смерти! Меня! Свою спасительницу!

— Ага! Хочешь, тебе памятник поставлю?

— В бронзе или серебре? Нет, лучше в золоте, посреди своей степи!

Данияр хохотал, глядя, как я выпрямилась, вздернула свою махонькую головку, сплела руки на груди и уставилась в светлую даль.

— Нет, ты лучше живой приезжай. У нас здорово.

Как-то сразу мне стало не до смеха, я заставила Данияра лечь обратно на лавку и занялась домашними делами. Зор куда-то ушел, по словам орка, опять телепортом. А мой пациент следил за каждым моим движением, заставляя то краснеть, то от ужаса сжиматься, представляя, вдруг он узнает мою тайну. А ведь она тут, недалеко. И как я забыла! Оставляем чужого человека одного в домике и не спрятали еще компромат. Я незаметно, будто так и задумано, перебрала бумажки на столе, аккуратно вычленив из них те, что написаны на русском, и свой портрет на листовке о розыске. Засунула все карман юбки, взяла чашку с грязной водой и вышла на улицу. Для бумаг я место давно присмотрела: в дупле дуба, который рос недалеко от домика. Там-то я все и спрятала.

Когда подоспел обед, Данияр все-таки настоял на своем желании быть самостоятельным и доковылял до стола. Ему становилось, действительно, лучше, раны практически затянулись, опухоль спала, что не могло меня не радовать. Суп был вкусным и пах копченостями: мне удалось отвоевать у мужиков кусочек мяса. Поэтому от добавки не отказались ни я, ни Данияр.

-Знаешь, — вдруг сказал он, — я тебя понимаю. Сложно доверять человеку, которого совсем не знаешь. Даже, если спас ему жизнь. Поэтому я клянусь, что никогда ни словом, ни делом не предам тебя! Пусть Первородный услышит мою клятву!

Я замерла, ожидая, наверное, грома с небес. Здесь не принято разбрасываться клятвами. Каждый, преступивший ее, страдал потом всю жизнь до своей скорой смерти. Как рассказал однажды Зор, слова, сказанные в форме с обращением к Первородному, оставляли пометку на ауре. А переступив через клятву, человек сознательно рвал свою энергетическую оболочку. И это вело к гибели. Поэтому слова Данияра меня испугали.

— Зачем ты это сделал? — прошептала я, глядя ему в глаза.

— Я не знаю, как еще успокоить тебя. Я же вижу, что тебе есть что скрывать, и мое присутствие тебя угнетает.

— С чего ты взял, что я что-то скрываю?

Он усмехнулся:

— Ну ты даешь! Сама выдала себя с головой. Ну вот скажи: какой ребенок сможет грамотно и точно действовать в ситуации, когда на кону жизнь. Даже если он талантлив, даже, если все годы учился целительству, без опыта он бы растерялся.

— А может у меня опыт богатый? Может, я в деревне лечу всех, кого ни попадя?

— Ты хоть раз видела, как лечат медики?

Я неуверенно пожала плечами. Однажды наша знахарка приходила маме руку сращивать, когда та упала с лестницы. Разница очевидна. Лечением людей занимались маги, а они просто накладывали руки и призывали силу. Нет, лечебные травы использовались, но и они заряжались магией для большего эффекта.

-Вижу, ты осознала то, что сделала, — хмыкнул Данияр. — Ты — не медик, и учила разве что травы. Твои методы действенны при отсутствии магического дара, скорее всего, они совершенствовались из поколения в поколение. Но родители твои — простые крестьяне, да и Зор далек от врачевания.

— И какие выводы ты сделал?

— Да в том и дело, что никаких. И если ты мне не расскажешь, я, кажется, умру от любопытства.

Я задумалась. При наличии клятвы мне мой рассказ ничем не грозит. Если, конечно, умолчать о некоторых нюансах. А вдруг и он что подскажет, Зор ведь помог.

— Хорошо, я расскажу, но только для того, чтобы спасти твою жизнь, — я улыбнулась. — Это уже становится моей привычкой...

Он рассмеялся и внимательно на меня уставился. Захотелось пошалить.

— Я вампир, — выдала я замогильным голосом, — меня укусили тысячу лет назад и с тех пор я хожу по миру маленькой девочкой и пью кровь...

— Ага, — покачал головой Данияр, — пьешь... У своих родителей. Вот, кстати, еще одна странность. Они тебя не ограничивают в свободе...

— Мне уже стыдно, — тихо проговорила я и спрятала лицо в ладонях. — Это мое больное место. Но я же не могу им рассказать правду...

— А мне?

Я набрала полную грудь воздуха, будто собираясь нырнуть, и выпалила:

— Я не из этого мира. Там нет магии. И мне, действительно, не восемь лет... Ну... Конечно, психически и психологически. И я помню, что со мной было до моего рождения здесь...

Наступила тишина. Долгая. Прерывать ее не хотелось. Я встала и вышла во двор. Пусть уж сам все обдумает. Делать было нечего, я побродила по лесу и насобирала ягод, подобных нашей малине. А когда вернулась, Данияр крепко спал. "Вот и ладно, — подумалось мне, — пойду домой".

В следующие дни поговорить нам больше не удавалось. Зор завалил работой и меня, и Данияра, дабы тот разрабатывал мышцы. Повязки мы ему уже сняли, я вытащила нитки, которыми зашивала раны, шрамы, конечно, были, но со временем они станут незаметными. Зор притащил Данияру ворох одежды взамен его, разодранной волками и разрезанной мною. Я чувствовала, что приближается время расставания.

— Веточка, пойдем, погуляем, — заявил орк однажды сразу после моего появления в домике Зора.

— Соблазнять не будешь? — отшутилась я.

Он рассмеялся:

— Подрасти сначала, а там посмотрим! Ну что, идем, — он протянул руку, заграбастал мою маленькую ладошку и потащил меня в лес.

— У, серый волк, отпусти малое дитя, — проворчала я.

Данияр взглянул на меня с интересом и вдруг совершенно серьезно сказал:

— А ведь ты права. Я, действительно, серый волк. Вряд ли ты знала, значит, это какая-то шутка, принятая у тебя на родине, — он замолчал, дожидаясь оценки своей сообразительности.

— Вообще-то не шутка, а сказка. У нас волк — частый герой сказок. В одних он злой, в других — верный товарищ. А в каком смысле ты серый волк? Ты же орк, а не оборотень.

— Вот дурочка, — он потрепал меня по распущенным волосам, — мое племя называется Дом серых волков. Мы, обычно, не говорим название рода никому, плохая примета, но я хочу, чтобы ты знала.

— Зачем? — искренне недоумевала я.

— Я не знаю. Ты меня спасла. Хотелось бы и мне помочь тебе в чем-нибудь, ведь проблем у тебя, так я понял, выше крыши. Но сейчас не могу, паломничество по странам нельзя прерывать, иначе племя останется без вожака. Да и тебе надо подрасти. А вот вырастешь, приезжай к нам, в степь. Я буду очень рад тебя видеть.

Следующим утром он ушел. Ушел, едва взошло солнце, не попрощавшись со мной. И домик Зора опустел. Я сидела, тупо уставившись в учебники, и скучала.

6.

Давно Алекс так не хохотал, как над доставленным ему только что историческим трудом некоего горожанина Мавея Труссо. По сути это было журналистское расследование, выражаясь языком другого мира. Назывался опус "Как Черный Алекс стал Темным Алексом". Правда, в целях конспирации везде в тексте стояли лишь первые буквы прозвища ЧА и ТА. Этот переписываемый от руки труд Алексу доставил один из шпионов.

Монарху понравилась идея произведения. После той пиар компании, которую он развернул в последние лет пять, ему, действительно, удалось поправить свой имидж. Пусть не до конца отбелить, но искоренить тот ужас, который испытывали простые горожане перед его именем. Алекс еще раз развернул работу Мавея и начал перечитывать полюбившиеся ему места, помечая их и карябая пером свои пояснения.

"Прозвище Ч. досталось ЧА не сразу, — говорилось в рукописи. — И совсем не из-за черного цвета одежды, которую он любит носить. Я хочу лишь обратить внимание на некоторые события, этому способствовавшие. Не кажется ли странным, что при дворе не осталось никого, кто бы присутствовал при появлении ЧА как во дворце, так и в свете. Нет и тех, кто слышал слова покойного короля до признания ЧА своим сыном. Зато есть свидетельства, что, появившись в лаборатории, ЧА сжег все, что там находилось, в том числе и королевского мага".

Алекс вздохнул и подписал: "Что правда, то правда. Маг был сам виноват, баловался с запрещенной магией и открыл портал на Землю, в который попал я. Там моей магии не ощущалось, зато здесь она проявила себя во всей красе. То, что магия черная, — результат моего психологического состояния на момент переноса. Я был не просто зол, я ненавидел всех. С мыслью о мести я и возник здесь. Силой пользовать не умел, а потому и сжег всю лабораторию. А маг даже щиты не успел выставить, вот и пострадал. Это плохо говорит обо мне, или о неудачнике-маге? Что до всех остальных, так не моя вина, что они совали свой нос куда не следует, позволяли себе меня критиковать и не выполняли моих требований. Распорядитель Феликс подглядывал за мной, когда я практиковал с заклинанием уничтожения шпионов, толстый Триор, мечтавший стать учеником мага и бывший первым, кого я увидел во дворце, вывалился из окна с северной стороны башни прямо в ущелье. Горничная и церемониймейстер покончили с собой, выпив яду, видимо, от любви, сам король умер от обычного гриппа, вирус которого, видимо, я сам и притащил".

"Кроме того, суть магии ЧА — черная, замешанная на крови, — вещали корявые строчки труда Мавея. — И он ею пользовался очень активно, особенно в первые годы правления. А для нее, как известно, нужны жертвы. Кто ими стал?"

"Как кто? Странный вопрос, — подумал Алекс и скривил тонкие губы в подобии улыбки. Он поднял ручку, но писать что-либо передумал, не решая доверить бумаге ни одну из мыслей. — Рабы, конечно. Для чего я их десятками покупал. Ну и парочка не в меру любопытных слуг. Мне нужно было восстановить портал на Землю. Сначала хотел вернуться, а потом выяснил, что не могу, так как там я уже умер. Поэтому свою месть решил осуществить здесь, где я — король, где я могу все, а она будет никем. И я сумел ее вызвать. Только вот здесь она потерялась. Если бы умерла, я бы почувствовал. Значит, где-то очень удачно прячется. Сколько же ей сейчас? Около пятидесяти. Ничего, я ее найду, тогда-то она у меня на коленях будет ползать, умолять о прощении. Хотя, она ж почти старуха, если, конечно, магия не замедлила старение".

"Закрепилось прозвище после того, как горожане обнаружили, что ущелье с северной стороны дворца покрыто слоем копоти. Оно стало черным от нескончаемых поджогов. И снова вопрос: что или кого там сжигали".

"Явно талантлив, мерзавец", — восхитился Алекс. Потом он подписал на полях:

"Я был молодым неопытным магом, не умел контролировать свою силу, а чтобы она не стала причиной разрушений, выплескивал ее с северного балкона на ущелье. Неужели это свидетельство моей "черной" души. Сейчас ущелье вновь зеленеет. Местами". Все написанное было почти правдой. Кроме одного, приступы ярости у него вызывали только мысли о бросившей его жене. Он переставал владеть собой и срывался, пока не научился командовать силой. А ущелье зазеленеть заставил он сам. Как-то, экспериментируя с потоками энергии, ему удалось научиться вытягивать магию из одного места и вливать в другое. Донором в данном случае стал удаленный участок леса, на самом краю королевства. В этой зоне никто не жил, так что и жалеть было нечего. А вливал магию он в ущелье, которое настолько пострадало от его приступов гнева, что все окна с северной стороны пришлось закрывать тяжелыми портьерами. Ему же внезапно захотелось сделать этакий альпийский лубок: горы, солнце, зеленые луга. Он даже допускал наличие там коровок. Около двух месяцев все шло хорошо, а потом вмешались маги из патруля. Просто взяли и перекрыли канал, да еще и официальное обращение написали, мол, что-то неладно у вас во дворце, обратите внимание. Идиоты!

"Он лично участвовал в казнях, а герцога Лиорнского лишил головы собственным мечом"

И это правда. Алекс написал: "Я спасал юго-восточные районы от банд оборотней, нанятых герцогом для дестабилизации обстановки".

Следом шел еще ряд высказываний, задевших короля. На все Алекс ответил. Вторая часть рукописи ему понравилась больше. Автор уловил смысл и обращения короля к народу, и награждения выдающихся горожан, и создания Думы, и поддержки гильдий ремесленников. Экономика процветала, народ жил все лучше и кровавые жертвоприношения мало кого волновали. Так Черный Алекс заметно посветлел. Дочитав труд Мавея, король еще раз просмотрел заметки на предмет личной и государственной тайны, а потом на отдельном листе написал:

"Уважаемый Мавей Труссо, твой труд меня заинтересовал, однако вызвал некоторые замечания. Их я отразил на полях рукописи. Тебе же советую на будущее, избегать ненужных вопросов, способных дестабилизировать общество, и писать по возможности, правду. Твой король Алекс Ленц-14" Ниже поставил размашистую подпись.

Подписанный лист вместе с исправлениями король свернул, приложил к сургучу личную печать и приказал доставить горожанину Труссо. После этого он откинулся на спинку кресла и подумал: "Повесится, отравится или сбежит?" Мавей Труссо сбежал, как позже доложили королю, направился он в орочьи степи.

7.

Когда к моим родителям приехал посыльный из Академии магии и выдал приглашение на учебу для меня любимой, отец радостно меня обнял. Он давно относился ко мне как ко взрослому и равному ему человеку, но тут вдруг растрогался. И мне было понятно, что радуется он не потому, что удастся от меня избавиться под благовидным предлогом. Он просто любит и хочет, чтобы я, действительно, нашла место в жизни. Уезжала я вместе с Зором. Оказалось, что его давно приглашали вести курс оборотничества, но он отказывался. А теперь вот согласился, правда, с условием обучения в Академии меня, якобы, его двоюродной племянницы. Кроме того, о его обещании познакомить нас, когда я вырасту, напомнил сам ректор.

Мне было одиннадцать лет. Прямо как в книгах про Гарри Поттера, которыми любили зачитываться мои сыновья. Вспомнив мальчишек, я тяжело вздохнула. Ничего! Вот выучусь и найду тогда путь домой! С такими мыслями я начинала первый учебный год.

Жила я теперь в общежитии, с Зором виделась редко, ведь его курс был рассчитан на взрослых студентов, а не на мелюзгу. И было мне очень скучно. Так уж получилось, что все теоретические знания мой учитель в меня уже вдолбил, а практика мне никак не давалась. Ни одна из стихий не признала меня своей. Надо мной подшучивали, смотрели как на недоумка, пытались подловить, материализуя то жабу в кровати, то змею в сапоге. Но меня это мало задевало. За свою долгую жизнь я научилась любить живой мир, относиться снисходительно к детским шалостям и в корне гасить все конфликты. Со временем, ко мне стали относиться как к мамочке, маленькой такой и заботливой. А еще выяснилось, что я умею готовить, пришивать пуговицы, латать дыры. Причем, безо всякой магии. О своей способности воздействовать музыкой я знала, только вот просыпался дар только в минуты сильного эмоционального напряжения. В остальное время он дремал.

Однажды, сбежав с очередной скучной пары, я решила прогуляться по городу. Академия расположилась прямо в центре Трикхейма, третьего по размеру и численности населения в королевстве. Хотя, наверное, честнее было бы сказать, что это город вырос и развился подле стен Академии. Так вот, гуляя и вспоминая свою прежнюю жизнь, набрела я на приветливо распахнутые двери маленького кабачка. Внутри было практически пусто. За одним из столиков сидела парочка небрежно одетых мужиков, видимо, решивших начать работу с кружечки эля. Этого самого эля захотелось и мне. Вообще-то мне хотелось пива, разливного, такого, как у нас... Я выкинула эту мысль из головы и решительно подошла к стойке.

— Тебе чего, пигалица? — из каморки за стойкой выглянул хозяин заведения, который всем своим упитанным видом мог бы служить хорошей рекламой своему кабачку.

— Кружечку эля, — бодро произнесла я, выкладывая на прилавок медную монетку. Одну из немногих, которые вообще у меня были.

Мужики, что сидели в зале, покатились со смеху. Я не сдавалась, в упор глядя на хозяина и дожидаясь от него действий. Он вытер слезы, выступившие у него со смеху, потом стянул все еще веселую улыбку, а потом насупился.

— Шла бы ты, дочка. Таким как ты не наливаем. Подрасти сначала.

Мне стало обидно, да и эля хотелось глотнуть, я развернулась к мужикам и протянула:

— Неужели здесь нет ни одного настоящего мужчины, который купил бы даме выпить.

Мужики вновь покатились со смеху.

— Вот это представление! Да за такое мы тебе за свой счет нальем! Иди к нам.

Я ни капли не зсомневаясь, бухнулась на скамью рядом с ними и ухватилась за выставленную передо мной кружку эля. Разговор пошел веселее, за одной кружкой последовала другая. А потом меня потянуло петь. Это еще в прошлой жизни было подмечено: ни одна пьянка без песен не обходилась. Даже без слуха и голоса я верещала во всю глотку, ни капли не стесняясь и не жалея тех, кто был рядом. А уж теперь — сам бог велел. И я запела. Через пятнадцать минут в кабачке было не протолкнуться. Людей будто на привязи тянуло именно сюда. А между третьей и четвертой кружкой вошел Зор. Он быстро оценил ситуацию, перекинул меня через плечо и вытащил на улицу.

— Ты хоть понимаешь, что сейчас сотворила? — пытливо вглядывался он мне в лицо, пытаясь легкими пощечинами привести в себя.

— А что, — пьяно ответствовала я, — всем же было весело!

— Да ты околдовала всех. Арканами силы затащила. Как?

— А я пела! — все еще не понимала, бахвалилась я. — Знаешь о великой силе искусства?

Он ничего не ответил, схватив мою руку (ну и что за дебильная привычка с детства (моего)) и потащил домой. А утром обнаружилось, что дар больше не заснул и начались мои настоящие занятия магией. Звук, музыка, слова — вот моя сила.

Занимался со мной сам ректор Мирик Ксавер. Только он отважился учить тому, о чем никто ничего не знал. Говорят, когда-то давно были маги с подобным моему даром, но они давно отошли в мир иной, не оставив ни единого учебника, не описав ни единого заклинания. В общем, до всего приходилось доходить самой при теоретической поддержке ректора.

— Да-с, я думаю так, юная леди, если большинство магов воздействует на природные стихии, то ты должна воздействовать на природу силой звуков. Давай поэкспериментируем. Сосредоточься и спой что-нибудь веселое. Только сразу же поставь цель — мое настроение.

Лихорадочно перебирая в уме песни, я вспоминала подходящую. Ага! Вот! Есть в моем мире такая веселая песня "Вот оно какое наше лето". Я начала петь и незаметно для себя составила ассоциативный ряд: мультик, несчастного деда Мороза, Новый год, дети... Сердце защемило, слезы навернулись на глаза... Над полигоном, где мы занимались, сгустились тучи, и вдруг закапал противный холодный дождь. Кислая мина ректора говорила о полном провале. Он минуту подумал, потом попросил рассказать о том, что я думала или хотя бы чувствовала, так как песня показалась ему очень даже веселой. Значит, дело не в ней.

— Не знаю, господин ректор, я ни о чем не думала, — соврала я, и потупилась то ли от стыда, то ли боясь, что он догадается о вранье по моему лицу, — просто она напомнила о доме, и мне захотелось плакать. Ах, я так скучаю!

Я скосила глаза, проверить его реакцию. Ректор вновь погрузился в раздумья. Потом он снова дал мне задание, за ним еще одно. Сравнивая результаты он, наконец, вынес вердикт:

— Кажется, я понял, как взаимодействуешь ты, музыка и силы. На самом деле ни слова, ни твой голос, ни музыка как таковая роли не играют. Ты, конечно, прекрасно поешь, но главное не это. Главное — что переживает твоя душа. То есть свои эмоции, свое настроение, свои чувства, а значит, и свои приказы ты передаешь музыке, вне зависимости от ее формы, а она воздействует на линии силы. Формы же музыки ты выбираешь сама, подсознательно те, которые близки твоим переживаниям в данный момент.

— Говоря проще, свое плохое настроение я могу передать любому человеку, даже если буду петь частушки.

— Что такое частушки? — ректор непонимающе взглянул на меня.

— Малая форма ироничной смешной песни.

— Что ж, юная леди, общий смысл ты уловила. Будем с тобой оттачивать мастерство, передавая не только настроение, но и приказы, советы, просьбы.

Этим мы и занимались изо дня в день. А еще ректор учил меня просто петь, не вкладывая в исполняемое произведение магии, что оказалось куда сложнее. Своеобразный щит, только защищающий не меня от внешнего воздействия, а людей от меня. Это умение сыграло хорошую службу. Еще тогда, когда проснулась магия, ко мне поступили предложения о сотрудничестве. Хозяева питейных заведений готовы были на все, лишь бы заполучить меня. Я сначала отказывалась, ссылаясь на малый возраст, а потом выбрала самый респектабельный из кабачков и предложила его переделать в ресторан. Тогда я гарантировала живую музыку два-три раза в неделю.

Выяснилась и еще одна особенность: я оказалась не способна к нападению. То есть боевой магия музыки в моем исполнении не станет. Именно так я думала на протяжении нескольких лет.

Все началось с обычного соперничества. Нашей Академии бросили вызов студенты-оборотни. Они изучают основы магии у себя на родине, лишь изредка приезжая к нам для обмена опытом. Вот и в этом году команда оборотней уже пару месяцев училась с нами бок о бок. Традиционно было решено провести турнир среди лучших будущих магов. Апофеозом его должна была стать Большая битва, типа земной "Зарницы". На полигоне строились замки, или их иллюзии, устраивались ловушки с призраками и настоящими зомби. В центре высился четырехцветный флаг — символ магического сообщества. Кто первый до него добирался, тот и побеждал. Стоит сказать, что Большая битва — основное соревнование в турнире. И за него начислялось самое большое число очков. Можно было победить в предыдущих трех конкурсах, но проиграть битву, а значит, и турнир. Оборотни, видимо, на это и надеялись. Они были явно слабее в первых состязаниях, направив все силы на подготовку к последнему. Поэтому накануне битвы мы выигрывали. Нашей команде достаточно было сыграть "вничью". Такое тоже бывало, если на поле не оставалось ни одного дееспособного игрока, а флаг красовался на своем месте. Но миром студенты расходились очень редко.

Я в турнире участия не принимала, так как, повторюсь, ну не боец я. Поэтому сидела на трибунах полигона и вместе с сокурсниками "болела" за наших. Выглядела в этот день я очень грозно: щеки были разрисованы нашими цветами: золотом и зеленью. А еще я связала фирменные шарфики, как у нас на футболе, сочинила кричалки и нарезала из бумаги флажки. В общем, мы были во всеоружии. А вот наши игроки что-то совсем хандрили. Они попадались в простейшие ловушки, верили каждой иллюзии и шли прямо под перекрестный огонь оборотней. Уже через полчаса от начала битвы, перевес сил противника был сокрушающим. Когда на поле остался только один наш боец, я закрыла глаза и подумала, хорошо было бы, если бы все игроки противника сейчас просто не нашли флага, запутались среди миражей. Миражи...

Петь без музыки было неудобно и мне захотелось подыграть себе. На чем? Нити силы искрились вокруг меня, над полигоном, над трибунами. А мне они вдруг напомнили арфу. Я протянула руку к тем, что над самым полем и запела, перебирая невидимые струны.

"Хотя бы на час стать халифом в халифате галлюцинаций,

Обрезать луну в полумесяц, ограбить небо в алмазах,

Скакать на шестисотых верблюдах, набрать грудастых наложниц,

Пускать пираний в бассейны и резать хромых павлинов...

Не в этом ли высший смысл, а подай мне вон ту пиалу,

Смотри, зыбучая влага бежит как песок сквозь пальцы,

Такой же тонкою струйкой бежит и бежит наше время.

Нам за ним не угнаться, так к чему же все эти вопросы!

Куда мы бежим, если вся наша жизнь одни миражи,

Просто теперь такие ты и я.

Только ты не скажи, для того и нужны эти миражи,

Чтобы забыть, что вокруг нас пустыня.

Так много места под солнцем, так мало алмазов на небе,

Ансамбль поющих барханов исполняет последние песни.

А нам бы спуститься с дюны, откопаться бы после самума,

Найти бы верблюжью колючку и грызть ее горькие корни.

Но снова, и снова, и снова появляются на горизонте,

То море, то цветущий оазис, то сверкающий золотой город.

Туда мы больше не двинем, это мнимое изображенье!

Мы будем ползти обратно, потихоньку ползти обратно!

Отчего мы бежим, если вся наша жизнь — одни миражи?

Просто теперь такие ты и я.

Только ты мне скажи, если мы миражи, то кто же бежит?

И где она эта наша пустыня".

(Д.К)

Воздух дрогнул, игроки остановились и, не видя ничего вокруг, стали бродить по полигону, натыкаясь на оставшиеся ловушки. Они напоминали отравившихся тараканов. Меня вдруг кто-то встряхнул как куклу и ударил по щеке. Слезы брызнули из глаз, и я потеряла сознание.

Во сне я парила в небе у самого Солнца, было жарко, но этот огонь не пугал. Я знала, что обидеть меня он не может. Но Солнце вдруг открыло глаза, посмотрела прямо куда-то внутрь моей души, и залепило пощечину. От неожиданности я полетела и наткнулась на Луну. Луна поманила меня, позвала за собой, но только я шагнула поближе, она тоже ударила меня, только по другой щеке. И я вновь полетела, пока меня за шкирку не подхватила Звезда. Она пожалела меня, погладила по моим волосам, совсем как Зор в детстве, а потом со всей силы и злости стала бить по щекам.

— Вета, Вета... — долетел до меня голос. — Проснись, Вета. Да что же это такое, второй день пошел...

— Успокойся, уважаемый Зор, — это голос ректора, — она же весь резерв свой истратила, как вообще цела осталась, непонятно. Это ж надо додуматься: схватиться руками за нити, да еще и играть на них.

— Ты знаешь, меня это пугает больше всего остального, — прошептал Зор. — Я думал, такое невозможно. Теперь вообще все меняется...

— Что меняется, Зор? Ты что-то от меня скрываешь?

— Мне не понравилось, что вот так просто она смогла повлиять на такую огромную аудиторию. Она! Совсем девчонка! С пока маленьким потенциалом! Надо подумать...

Мне надоел этот непонятный разговор, тем более, хотелось узнать, что же я такого натворила. И потом, сколько я лежу? Второй день? Я резко открыла глаза. Оба учителя замерли от неожиданности, а потом подошли к самой кровати.

— Вета, как ты себя чувствуешь? — дрогнувшим голосом спросил Зор.

— Плохо, — я заплакала и потерла горевшую от пощечин щеку, — меня все обижают. И солнце, и луна, и даже...

— Тише, тише, деточка! Все будет хорошо. Тебе просто сон приснился. Извини, мне пришлось тебя в сознание приводить несколько... нетрадиционно.

— Кто победил?

— Победителей решено было не определять, — ответил ректор. — Ты же со стороны вмешалась, вот если была бы в команде, тогда нам засчитали бы победу. Хотя, мы и не проиграли... Благодаря тебе... Но это не значит, что я поощряю твои опыты в присутствии посторонних людей. Представляешь, что было бы, если бы ты ошиблась.

— Я наказана?

— Это решит Совет магов. А пока отдыхай.

Ректор вместе с Зором вышли из комнаты. Последний на мгновение задержался в дверях, еще раз взглянул на меня. Глаза его были красными как кровь.

8.

С тех пор, как он покинул палату медицинского корпуса, где лежала Вета, до самого Совета магов Зор девушку больше не видел. Лучше даже сказать, что он старательно ее избегал. То, что он собирался nbsp; — Это решит Совет магов. А пока отдыхай. nbsp;

сделать, старый маг предательством не считал. Да и можно ли считать предательством желание обезопасить мир. Он никогда не говорил Вете всей правды. Ни тогда, когда появился в ее деревне, ни тогда, когда рассказывал про патруль магов, не скажет и теперь. А вот Совету магов стоит знать все.

Совет собрался в кабинете ректора. Сюда прибыли руководители всех пяти Академий континента и придворные маги. Не было только мага Лигензии, где все и происходило, просто потому, что при дворе Алекса Ленца магом был он сам, а в сборищах коллег король участия никогда не принимал. Но Зора это устраивало, ведь сдавать девочку еще и королю не хотелось. Он проинформирует его позже, упустив некоторые подробности.

— Итак, господа маги, — взял слово ректор Мирик Ксавер, — мы собрались здесь вне всяких планов из-за происшествия на последнем турнире Академий. Чтобы не быть голословным, я предлагаю просмотреть голографическую запись с кристалла, установленного над нашим полигоном.

Он провел рукой над обычным стеклянным шаром, размером с некрупное яблоко. Оно треснуло, потемнело и стало выпускать черные, будто дрожащие на ветру, нити, которые сложились в картинку. Сначала появилось поле, трибуны, на них, будто рисованные рукой невидимого художника, стали проявляться фигурки людей и нелюдей.

— Обратите внимание на эту трибуну, — указал ректор, — здесь сидит наша "героиня", так сказать.

Все гости уставились на маленькую черноволосую девушку лет шестнадцати.

— Это она? Та самая?

— Ваше изумление вполне понятно, — поднял руку ректор, — давайте обсудим вопросы позже. Сейчас просто посмотрите.

Шар не воспроизводил звуков, поэтому все просто сидели в тишине и смотрели за разворачивающимися событиями. Кадр, когда Вета вытянула вдруг руки и начала играть на невидимой арфе, на секунду застопорился.

— Как вы думаете, на чем она играет? — усмехнулся ректор, ожидая уже комментариев своих коллег. В том, что они будут, он даже не сомневался.

— Если вы хотите сказать, что на нитях силы... — один из магов скептически поджал губы.

— На них самых, коллега, — ректор довольно потер руки.

— И хотите сказать, она...

— Жива, — понял его ректора и кивнул головой, — повалялась пару деньков и приступила к занятиям.

— Но это же...

— Невозможно? Пожалуй, я сам до этого момента так думал. Но там случилось именно это невозможное. Она играла на нитях силы как на музыкальном инструменте и пела странную песню про миражи. Посмотрите на игроков. Они утверждают, что оказались в пустыне и увидели вокруг себя тысячи миражей желанного флага. Зрители при этом ничего не почувствовали. Воздействие было моментальным и точечным.

— Простите, господин Мирик, — прервал его рассказ один из магов, — вы хотите сказать, что она сделала это осознанно?

— Без сомнения.

— Откуда у нее вообще такая сила? Родителей ее на предмет магии не проверяли?

— У меня те же вопросы, — вздохнул ректор, — и многие другие. Я очень надеюсь, что некоторые из них смогут разрешиться сегодня. Я хочу предоставить слово господину Зориславу, который знает Вету с пятилетнего возраста и, по сути, является ее первым наставником.

Зор понял, что отступать, собственно, уже некуда. Хотя... У него еще мелькнула мысль построить телепорт и вообще убежать домой. Но это желание он подавил и откашлявшись начал свой рассказ.

— Господа маги, вы, вероятно, знаете, что долгое время я работал в патруле магов. Сейчас многие считают, что цель его — отслеживать всплески магии. Однако не все помнят, для чего это было нужно изначально. Напомню, что патруль создавали, чтобы помнить существующие в нашем мире пророчества, отслеживать события, сопоставлять их и сводить на нет все попытки привести мир к гибели. Уже позже было отмечено, что обычно предрекаемые пророчествами события сопровождаются всплесками магии. Поэтому проще всего оказалось следить за ними и сопоставлять увиденное.

— Вы хотите сказать, что это, — один из магов кивнул на кристалл с записью битвы, — один из таких случаев?

— Не перебивайте меня, пожалуйста, — поморщившись как от зубной боли, Зор потер пальцами правой руки лоб, — я и сам не во всем разобрался. Однако, нам нужно это сделать. Итак... Вы наверняка помните пророчество сирен, уничтоженных более полутора тысяч лет назад. Если нет, то осмелюсь напомнить.

Как заправский фокусник Зор вытащил из пустоты свиток, осторожно развернул его и обратился к магам:

— Это оригинал первого перевода пророчества. Он наиболее полон и достоверен. Остальные имеют отличия от этого, но они незначительны и на них я также остановлюсь.

Зор начал читать:

"Грядет конец света. Он предстанет хрупкой девушкой, завораживающей голосом. Трижды кинжал измены коснется ее сердца, и оно рассыплется. Забывший клятву будет прощен и мир погрузится в хаос. Люди будут искать и не находить дома, младенцы кричать и не видеть матерей. Только тот, кто любит, сможет спасти мир, окрасив алтарь своей кровью".

— В других вариантах изменены несколько слов, — продолжал в полной тишине Зор, — "кинжал измены" на "предательство", "рассыплется" на "исчезнет" и не "спасти мир" в последней фразе, а "подарить мир". Смысл, как я и сказал, не меняется.

— А причем здесь эта девушка?

— Да... Я не случайно оказался в тех краях. Шестнадцать лет назад, в день ее рождения, надо сказать, мы, то есть патруль магов, засекли всплеск магии как раз в окрестностях деревни Тусклая. Он был буквально мгновенным. Поэтому, прибыв на место, мы ничего не обнаружили. Как положено, опросили жителей, и — ничего. Из всех мало-мальских событий — только рождение Веты. На этом можно было бы и закончить наши поиски, но что-то не давало мне покоя. Я пару раз наведался в деревню и обнаружил странные вещи. В два года я нашел девочку за огородом собственного дома читающей стихи на странном, непонятном мне на тот момент языке. В четыре она делала зарядку, причем, комплекс упражнений был уникальным, и делала она их очень точно, будто зная, какое упражнение для какой группы мышц. Тянуть дальше не имело смысла, и я поселился рядом с деревней. Сначала хотел просто понаблюдать издали, но внезапно она сама вышла к моему домику. Оказалось, что она из другого мира, и, не делайте поспешных выводов, там ее звали Света Конец. Это именно то имя, с которым она себя ассоциировала. Света перенеслась в наш мир, начав жизнь заново в теле ребенка. Были и еще вопросы, которые меня заинтересовали, и я решил узнать ее получше. Позвольте некоторые аспекты оставить пока неназванными. Они касаются очень именитых людей. Хочу также отметить, что Вета, так ее назвали в этом мире, очень добрый, отзывчивый и мягкий человек. Она не в состоянии обидеть даже букашку. Тем более, как мы выяснили уже в Академии, она не может пользоваться магией в целях нападения. Это противоречит ее душевному складу. Такой аспект ослабил мое внимание, а минувший турнир показал, что в случае душевного затмения, она может стать опасной для всех.

— Вы полагаете, что слова "конец света" в пророчестве — это точное указание ее имени? Но тогда и смысл пророчества меняется. То есть не миру грозит гибель, а просто в мире появится Вета.

— Боюсь, вы ошибаетесь. Вспомните еще слова: "мир погрузится в хаос" и дальнейшее его описание. Не кажется ли вам, что это очень похоже на то, что мы видели на турнире.

Маги молчали. Наконец тишину нарушил Мирик Ксавер:

— Заявление уважаемого Зорислава настолько серьезно, что я даже затрудняюсь сделать вывод. Мы не можем обвинить человека в том, чего он не совершал. Предлагаю пока не делать никаких выводов, а просто понаблюдать. Тем более, что Вета еще несколько лет будет под моим контролем в Академии.

— Но мы не можем делать вид, что ничего не происходит, — ректор Академии из земель оборотней Амин явно не мог простить Вете ускользнувшую из рук его воспитанников победу в турнире.

— Уважаемый Амин, я разделяю ваше беспокойство, — ректор развел руками, — но сейчас мы слепы.

— Может быть... Тем не менее я предлагаю разработать схему действий при появлении признаков угрозы, — Амин был знатным стратегом. — И я ею займусь.

9.

Незаметно между учебой и работой в ресторане, где мне полагалась часть выручки, шел год за годом. Постепенно я превращалась из девчонки в девушку. Изменения во внешности, по сравнению с прошлой жизнью, конечно, были. Но все чаще я подмечала схожесть моего отражения в зеркале и рисунка с листовки о розыске преступницы. Рост меня не подвел, в том смысле, что он был совсем другим, нежели прежде. Там, на Земле во мне было сто семьдесят пять сантиметров, сейчас же лишь сто шестьдесят. Телосложение также оказалось на высоте: я была хрупкой, если не сказать, худенькой. Раньше за мной такого не наблюдалось. А вот волосы были те же самые: крупные черные завитки, и глаза такие же, слишком заметные — зеленые. От носа-картошки я избавилась, но, тем не менее, когда я морщилась, он был похожим на прежний. Моим спасением был возраст. Что ни говори, а семнадцать лет слишком не похожи на сорок пять, как указано в листовке. Самым тяжким было то, что поговорить об изменениях во внешности, не с кем. Зора не было уже больше года. Он уехал сразу после Совета магов в земли оборотней, даже не попрощавшись со мной.

В тот день в ресторан я пришла задолго до начала своего выступления и не спеша выпила чашечку вкусного чая, заваренного по моим деревенским рецептам из сбора всевозможных трав. Хозяин ресторана Алько Забрала относился ко мне всегда как к дочери, выделив мне здесь же, на втором этаже комнатку, как он говорил, "на всякий случай". Там я хранила наряды, чтобы можно было переодеться, и все то, что в комнате общежития меня бы выделило из общей массы. Например, ту же листовку о розыске, рукописи песен из моего мира на русском языке, стихов, среди которых было немало и моих собственных.

Поднявшись к себе, я вытащила свои платья и начала перебирать их в поисках наряда на этот вечер. Кстати, платья тоже относились к тому списку вещей, которые могли бы меня выделить среди других. К примеру, пару лет назад я не удержалась и заказала себе обтягивающие брючки из плотной ткани, очень напоминавшей джинсу. Мастер тогда был просто в шоке, а когда я при нем еще и померила это, его шок перешел в эйфорию, а она в жажду деятельности. Только вот одевать свои джинсики я могу лишь когда меня никто не видит, кроме Зора или хозяина ресторана. Они уже привыкли. Было у меня в коллекции и маленькое черное платье, но выйти в нем даже на сцену я могла только под полупрозрачной накидкой. На сегодняшний день я выбрала коротенькое зеленое платье и коричневые брючки к нему. Это вполне в пределах разумного.

Вечер начался как обычно. Я перебирала струны стенары, это местный аналог гитары, но струны на ней разной длины, когда в зал вошла странная парочка. Один из них — мой однокурсник — дракон Вит Тай. Красивый, надменный, холодный. Он напоминал мне почему-то дельфина. И было ощущение, что если сейчас притронусь, то буду вся мокрая. Его синие волосы и синие ногти говорили о том, что во второй ипостаси он — дракон с синей броней. Считалось, что у нас Вит Тай учится, так сказать, по обмену. На самом деле он просто знакомился с людьми, причем как с прелестными девушками, так и с крепкими норовистыми мужиками в изрядном подпитии, которые почему-то любили его колотить. Я не удивлюсь, если по приезду на родину он напишет труд: "Их нравы". Его товарищ был несколько иным. Он также отличался красивой фигурой, обладал правильными мужественными чертами лица, но не было в них ни тени превосходства или презрительности. Хотя всем своим существом я ощущала, что он выше по положению, чем мой сокурсник. "Желтый дракон", — подумала я, глядя на золотые пряди его волос.

Поначалу, еще на заре моей карьеры, я опасалась петь земные песни, существовал риск, что кто-нибудь их опознает. Но постепенно я начала вводить эти произведения в репертуар, ведь городок наш был обособленным, завязанным на Академии. Так что в ресторане обычно собирались постоянные клиенты, которых я хорошо знала.

Когда спустя некоторое время мой сокурсник взобрался ко мне на возвышение и попросил спеть специально для его друга, я подумала, что парни набрались спиртного дальше некуда. Здесь не существовало земной традиции петь на заказ. Обычно я просто угадывала, кто и что хочет услышать. Чуть подумав над просьбой Вит Тая, я решилась.

"Трубач умрет последним на заре,

Сыграв отбой на деревянном горне.

И вслед за ним отправятся все те,

Кому пора в погоню за драконом.

Пока желтый дракон,

Не перегрыз горизонт.

В крыльях его перья тоски,

На лапах его когти любви,

В черных глазах вечный покой,

Кто догонит, его станет его чешуей".

(Д.К.)

Последние аккорды потонули в совершеннейшей тишине. Я потянулась к магии — понравилось. Что ж, даже не сомневалась. Я поблагодарила слушателей и быстро юркнула в подсобку: жутко хотелось пить.

9.

Рай Вард и сам не мог понять, что понравилось ему больше: песня, ее исполнение или сама девушка. Такого наслаждения он не испытывал давно. Как будто глоток воды после жуткой жажды. Он хотел еще. Но девушка очень быстро убежала и больше в этот вечер не появлялась. Почувствовав его интерес, друг детства Вит Тай рассказал об исполнительнице все: где живет, чем занимается, в чем состоит ее дар. Если так, тогда понятно, почему он был так зачарован музыкой. Было бы больше времени, то и он сделал бы все, чтобы зачаровать исполнительницу. Рай Вард усмехнулся. С его силой, силой наследника Небесной империи, ни одна человечка не совладает. Но времени не было. На следующий день его ждал сам Алекс Ленц-14. Отец послал обсудить с ним таможенные пошлины на ввозимые в империю овощи. Утром Рай Вард открыл телепорт и вышел из него уже на дворцовой площади.

Алекс и Рай Вард встречались уже не раз и до сих пор никаких трений между ними не возникало. Алексу хотелось наладить взаимовыгодные отношения с Небесной империей, Рай Варду было глубоко плевать на все кровавые слухи и прозвища Алекса. Поэтому уже довольно давно они перенесли переговоры из тронного зала в гостевую зону кабинета монарха. Здесь можно было просто посидеть, выпить по бокалу вина и поговорить. А кроме того, договорились общаться без длиннющих титулов и выкания. Алекса волновало все, что происходило в империи. Он был уверен, что если Лены нет в его стране, значит, она прячется где-то поблизости. А вдруг в империи?

— Как прошел у вас нынче праздник поднесения? Что новенького? — спросил он, взяв со стола бокал и откинувшись на спинку кресла.

— Да все как обычно. Магов меньше не становится, что очень радует. Был у нас период, когда казалось, что драконы вымирают, но, слава Первородному, участь эта нас миновала.

— Да, магов и у нас не уменьшается. Жаль только, нет реальной возможности выявить и выучить всех.

— Так беспокоишься за уровень образования в стране? — ухмыльнулся дракон, зная, что в королевстве и простых школ не хватает.

— Ты хорошо обо мне думаешь, — возразил Алекс, — просто маги, для большего спокойствия, требуют учета, контроля и правильного промывания мозгов.

— В полной мере согласиться с тобой не могу. А как же творчество? Маг должен быть свободным, чтобы работать с отдачей! Не далее как вчера был в вашей Академии, там мой друг детства учится, и еще раз утвердился в своем мнении.

— Что же тебя так вдохновило? Или кто? Что ж у нас много красивых магов-женщин.

— Такая — только одна. Уж очень редкий у нее дар.

Алекс удивился. Всех магов он не знал, но уж с редким даром, обязан был не пропустить. Хотя... Он вспомнил, что как-то раз ему докладывали о милом даре завораживать музыкой у какой-то девчушки из маленькой деревеньки. Он тогда еще подумал, вот бы ему такой дар раньше, еще на Земле. Значит, дракон на девочек стал внимание обращать.

— Ты, наверное, о маге с музыкальным даром, о девочке из... дай вспомнить... Тусклая, вот как деревня называлась. О ней?

— Да... — дракон мечтательно улыбнулся.

— Она ж совсем маленькая...

— Может и была маленькая, когда тебе о ней докладывали, сейчас она девушка в самом расцвете красоты! А уж как поет...

Дракон закрыл глаза и промурлыкал: "В крыльях его перья тоски, на лапах его когти любви, в черных глазах вечный покой, кто догонит его, станет его чешуей". Рай Вард пел, не торопясь открывать глаза. Он не видел застывшего Алекса, судорожно сжавшего бокал с так и не выпитым вином. А монарх впервые за последние годы почувствовал, что его магическая сила готова вырваться и спалить все вокруг в любой момент. Рай Вард, видимо, почувствовал опасность и моментально поднял щиты, что не укрылось от Алекса. И именно это привело последнего в чувства.

— Томас! — крикнул он так, что стекла в окнах мелко задрожали.

В коридоре послышалась возня, а затем в кабинет влетел телохранитель короля, готовый к любым действиям.

— Ваше величество... — он оценил обстановку и понял, что прямой опасности для короля нет.

— Томас, срочно мне доспехи и оружие, я нашел ее!

Алекс, будто забыв о госте, метнулся к своему рабочему столу, что-то выуживая из ящика. Потом остановился, и развернувшись к Рай Варду спросил:

— Как называется ресторан? В какой части города? У тебя есть привязки для телепорта?

Дракон лишь покачал головой на последний вопрос, но название и месторасположение ресторана обозначил.

-Я вижу, вы будете заняты, — констатировал он, — я подожду вашего возвращения в посольстве.

— Нет! Ты пойдешь со мной! Не хочу ее упустить!

— Извини, Алекс, — потупился, что-то обдумывая, Рай Вард, — но у меня сегодня еще одна встреча...

Алекс только махнул рукой и, коротко поклонившись, вышел. Рай Вард тоже медлить не стал и направился к выходу из дворца. Он мог бы, действительно, подождать Алекса в посольстве, но драконья кровь почуяла добычу. Чутье подсказывало, что именно сейчас вершатся судьбы. Можно или вмешаться, или переждать. Второй вариант был не для настоящего дракона. Выйдя на площадь, он открыл телепорт и вышел как раз ко входу в ресторан. Координаты-то этого места у него были, только вот с королем делиться не захотел.

В зале было пусто и тихо. Дракон, призвав на помощь свою магию, обшарил все здание и обнаружил требующуюся ему девушку наверху в одной из комнат. Через секунду он уже постучал в ее двери.

10.

На пороге стоял тот самый желтый дракон. Сказать, что я удивлена — не сказать ничего. Мужчина поклонился и представился.

— Мое имя Рай Вард, — он изящно склонил голову. — Простите, но времени что-либо объяснять нет. Сейчас здесь будет король Алекс Ленц. Не знаю почему, но ему нужны вы. Защищать вас я не могу, сами понимаете, он правитель страны, а я даже не его подданный. А международные конфликты мне не нужны. Единственное, что могу предложить — бежать к нам в Небесную империю. Время на раздумья — одна минута. И она уже идет.

Я молча выслушала, не сразу поняв, что требуется от меня дракону. В голове лишь крутилось: король меня нашел. Слово "бежать" зацепило, я еще мгновение собиралась с мыслями, потом молча кивнула, достала сумку, скинула в нее бумаги из стола. На улице, прямо под окном вдруг что-то загремело, город, казалось, вдруг ожил и взорвался криками людей: "Да здравствует король!" Дракон мгновенно развернул телепорт и, вопросительно взглянув на меня, подал мне руку. Я вцепилась в нее, еще раз окинула комнату взглядом, пожалев оставшихся здесь платьев, и шагнула в пустоту.

Пустота взорвалась криками многочисленных птиц, в лицо ударил холодный резкий ветер. Я вдохнула его и кажется, покачнулась, потому что тут же почувствовала, как меня поддерживает крепкая мужская рука.

— Спасибо, — пробормотала я, борясь с подступающими слезами. Вот только расплакаться сейчас мне не хватало. Я вновь посмотрела на дракона, — Меня зовут Вета. Где мы?

— Это моя родина, — не без гордости произнес Рай Вард, окинув взором и скалистые горы, и зеленые луга на склонах, и глубокие ущелья. — Рад приветствовать вас, леди, в своих владениях. Я наследник рода Лайонел, правителей империи.

Не знаю, какой реакции дожидался он, мне, честно говоря, было все равно. Рай Вард потянул меня за локоток и развернул. Прямо за нашими спинами на утесе возвышалась громада замка, показавшегося мне легким, воздушным, резным что ли. Ощущения сплетались из огромных окон, нависших над пропастью балконов и простых площадок, множества колонн и башенок.

— Это Грозовое Гнездо, наш фамильный замок, резиденция императоров и мой дом. Будьте его гостьей.

Наверное, только в этот момент я поняла, во что ввязалась. Не люблю я властьпридержащих, не понимаю их. Я поджала губы, что не ускользнуло от пристально меня рассматривающего Рай Варда, и твердо шагнула вперед, все еще опираясь на его руку.

— И вы не хотите узнать причину, по которой король за мной охотится? — спросила я, так и не решаясь взглянуть в лицо своего провожатого. — Может быть я убийца или государственная преступница? А вы меня сразу к себе в дом зовете...

Он рассмеялся:

— Вета, вы, как и ваше имя, светлая защитница людей. И это скажет каждый, кто хоть раз взглянул на вашу ауру. Для нас, драконов, такие вещи не являются секретом. Мы видим насквозь, по крайней мере, людей. Если же вы хотите объяснений, то давайте их отложим до ужина. Я предлагаю вам сначала оценить вашу комнату, переодеться и отдохнуть. Все-таки, не каждый день удается улизнуть из-под носа венценосной особы. Представляю его физиономию...

Я улыбнулась.

— А какой он — король? На кого похож?

Рей Вард окинул меня быстрым оценивающим взглядом, который я заметила, но виду не подала.

— Мне проще нарисовать. Как-нибудь на досуге этим и займусь.

Комната была просто прелестной. Я вошла и восхищенно замерла на пороге.

-Здесь жила моя сестра Гера, пока не вышла замуж, — пояснил Рай Вард, и мне показалось, что в голосе промелькнула грусть.

— Она не приезжает домой? И ты скучаешь?

Он ничего не ответил, выглянул за дверь и поманил кого-то пальцем. В комнату вошла полная аккуратная женщина в белом переднике.

-Это твоя служанка, Алиса. Она поможет тебе привести себя в порядок и разобраться с гардеробом. Здесь где-то целая куча платьев была. Гера многих нарядов даже одеть не успела, — он хотел, видимо, сказать что-то еще и, скорее всего, по поводу моих джинсов, в коих я оказалась в комнате в момент встречи с Рай Вардом, но промолчал, просто скользнув взглядом по моим ногам. — Что ж, до вечера!

Он поклонился и вышел, оставив меня наедине со служанкой, печальными мыслями и неизвестностью.

Комната, действительно, поражала. Она была светлой и легкой. Стены серебрились какой-то неведомой мне тканью, огромная кровать была спрятана под пеленой газового балдахина, занавески из тончайшей паутинки совершенно не скрывали огромное в стену окно, из которого видны близкие ледяные шапки гор и синее небо. В комнате также притаились диванчик и резной столик из белого мрамора, который был заставлен фруктами.

Служанка показала мне огромную сверкающую белизной ванну, больше похожую на бассейн. Учитывая, что этого чуда техники я не видела с прошлой своей жизни, я не раздумывая залезла в теплую пузырящуюся воду, распласталась в ней морской звездой и закрыла глаза. Стоило обдумать ситуацию.

Итак, король не распростился со своей идеей меня найти, напротив, теперь он займется этим со всей серьезностью. Стоит ему показать те рисунки с листовок и меня опознают. Ни рост, ни объемы и возраст уже не помогут. Куда я исчезла, он знать не может, если не отследит телепорт по его следу. Но на это, судя по теории, у него будет лишь пара минут. Думаю, он опоздает, ведь о комнате на втором этаже мой партнер по ресторанному бизнесу может и умолчать. А может и нет. Единственный след выведет к Зору. Он как-никак меня своей племянницей представлял. Но Зор сейчас среди оборотней. Они выдадут его, если король сопредельной страны попросит? Кто его знает. Но Зор уже не попадет врасплох, все-таки умный дедушка, сразу сопоставит факты. Значит — опять пока ничего не известно.

С другой стороны — Рай Вард. Понятно пока одно: король обо мне узнал наверняка от него, но Рай Вард опередил Алекса Ленца на несколько минут. Зачем? Любовь внеземная вспыхнула? Или старая привычка драконов собирать безделушки и оригинальности? Ладно, разберемся по ходу. Вопрос: что мне делать дальше? Не буду же я торчать здесь, в замке, всю жизнь. Но и вернуться к прежней уже не смогу. Мне стало тоскливо, сердце сжалось, когда представила, что сейчас я бы пела в своем ресторанчике, а завтра пошла бы на свои занятия...

Часа через полтора в дверь ванной постучала служанка:

— Госпожа, у вас все хорошо?

— Все нормально, Алиса, и не зови меня госпожой. Меня Вета зовут.

Я вылезла из воды, закуталась в полотенце и появилась пред бледным ликом служанки.

— Я испугала, вы так долго не выходили, а я не могла проследить... Вот, платья подбирала, посмотрите?

Я кинула взгляд на разноцветный ворох одежды. Да... Тяжелый случай. Но и свои джинсы одеть на ужин я не рискну. После часа возни с платьями я выбрала три наряда, наиболее мне приглянувшиеся. На ужин я надела светло коричневое платье точно по моей фигуре, а волосы просто собрала на макушке. Надо сказать, то, что я увидела в зеркале, мне понравилось.

11.

Рай Вард будто специально поджидал момента, когда я буду готова. Он вошел сразу же после моего оценивающего взгляда в зеркало. А приятно, черт возьми, когда красивый мужчина останавливается как вкопанный и не может свести с тебя взгляда. Я молча подошла и подала ему руку, он буквально впился в нее своими, поднес к губам и нежно поцеловал, все еще не спуская с меня глаз. Мне стало жутко неудобно и, кажется, я покраснела. Да уж, за почти восемнадцать лет жизни здесь совершенно отвыкла от внимания мужчин. Видимо, поняв по моему лицу, о чем я думаю, он улыбнулся.

— Рад видеть тебя, Вета. Стоит ли говорить, что ты просто очаровательна! — он озорно мне подмигнул и добавил, — пошли что ли... кушать?

Позже я поняла, что последняя фраза была сущим издевательством. Как можно спокойно кушать, если на тебя пялится все высочайшее семейство драконов. А если добавить, что пятеро из восьми его представителей — настоящие секс-символы, как окрестили бы их на Земле. Статные, гордые, мужественные. Орлиный взгляд, чувственные губы, искры в глазах. Только цветом волос и отличаются. По ним я и запоминала все семейство Властителя небес.

Самого его звали Торн Вард. Как объяснил позже Рай Вард, приставки к именам это не обозначение рода, это обозначение магической направленности, от которой зависит цвет волос. Торн Вард, как и сын, был золотоволосым. За столом также присутствовали младшие братья Рай Варда красноволосые Глод Нисс и Штерн Нисс. Еще один дракон приходился Рай Варду дядей — Перт Гроль. Из прекрасных в самом прямом смысле слова дам одна была матерью наследника — Астисса. Отсутствие приставки в имени говорило о том, что она не обладает магическим даром, что не позволяет ей перекидываться в драконицу. Двух других женщин мне представили как стасси.

Этого статуса я не поняла. Когда вечером спросила у Рай Варда, он засмеялся, а потом добавил: они "любимые женщины" его дяди и одного из братьев. Согласно закона драконы не имели права изменять своей женщине. Она должна быть одна, будь то стасси или супруга. Но если дракон решил найти другую стасси или жену, он обязан предыдущую обеспечить так, чтобы никаких претензий к нему не было. Поэтому, желающих стать стасси члена рода Властителя всегда было полно. Меня же своему семейству Рай Вард представил как свою гостью.

— И чем же такая милая девушка заслужила приглашения в наш дом в статусе гостьи? — спросил после первых десяти минут буквально обжигающих взглядов в мою сторону Перт Гроль.

— А что, это своеобразный приз? Тогда надо сполна им насладиться.

Всегда знала, что наглость и неуважение ко мне заставляют меня дерзить.

Драконы засмеялись.

— Ну, Рай Вард, ты всегда мог нас удивить. Сорвать такой прелестный цветок... Не уноси только его в свою комнату, дай всем полюбоваться, — это подал голос уже один из братцев наследника.

— Вообще-то на цветок я мало похожа, — задумчиво протянула я, поняв, что если не буду огрызаться, то спалю комнату багровым цветом своего лица. Ну Рай Вард, удружил... — скорее на звуки музыки. Полюбить можно, но вот в комнате не запрешь.

— А это правда, что у вас такой необычный дар — очаровывать музыкой? — спросила Астисса.

— Очаровать я могу и другими талантами, а музыкой я меняю окружающее пространство, — я улыбнулась Астиссе.

— Хотелось бы увидеть, как это происходит, — впился в меня глазами Перт.

— Боюсь, это не так весело, как вы себе представляете. Мир должен жить в гармонии, а если требуется что-то менять, значит он болен. Не замечать этих язв глупо, не пытаться изменить — предательство. Если требуется моя помощь, значит вокруг либо глупцы, либо предатели.

— Вы, помимо прочих ваших достоинств, еще и умны, — Властитель не сводил с меня своего взгляда, — а в таком сочетании ума, красоты и таланта можете стать сильным соперником.

— И кто посмеет кинуть мне вызов? Может быть вы? — я ответила на его прямой взгляд и не отводила глаз, пока не вмешался Рай Вард.

— На мой взгляд, сильный соперник тот, кто имеет оружие, но оно висит у него на стене как украшение, всегда готовое к бою. И вообще, у нас в гостях красивейшая девушка из всех, кого я знал, а вы о войне.

— Простите моего мужа и сыновей, если они задели ваши чувства, — подхватила сына Астисса. — Я слышала, что вы просто прекрасно поете. Не доставите ли нам удовольствие услышать вас в один из вечеров.

— Что ж, — улыбнулась я ей и кивнула, — музыка облагораживает...

Мне показалось, что драконы готовы меня разорвать. Уж кто-кто, а они своим благородством просто кичатся. И услышать такое от простой человечки для них — удар ниже пояса. Дальнейший ужин прошел в тихой дружеской обстановке. На меня больше не обращали никакого внимания.

— Ты молодец, — выдохнул Рай Вард, едва за нами закрылись двери залы, где мы ужинали, — выдержать моих родственников может не каждый. Поэтому они все, кроме отца, так и не женились... пока. Что ты о них думаешь?

— О них — ничего... — хорошего, хотелось мне добавить, но я сдержалась, — а вот тебя мне хотелось разорвать. Мы с тобой едва знакомы, и что ты такого обо мне наговорил, что меня уже чуть ли не поселили в твоей комнате?

— Тебе что, не нравится такая идея? — он старательно делал серьезное лицо, но было видно, что Рай Вард с трудом сдерживает смех, — во мне она вызывает только приятные чувства...

Я была в бешенстве, мало того, что подставил меня, теперь идет и издевается. Видимо, увидев в моем лице что-то хищное, Рай Вард добавил:

— Извини! Просто ты такая смешная сейчас, что хочется тебя обнять, поцеловать и утешить.

— Догадываюсь, что ты имеешь в виду.

— Да? Я просто говорил о чашечке кофе. К тому же, ты ведь голодна? На тебя так налетели коршуны, что ты не съела даже салатика.

В животе у меня заурчало и я, уже более миролюбиво, спросила:

— И что ты предлагаешь?

— Твоя комната или моя?

— Моя!

Он вздохнул:

— Так и думал, но... попытка не пытка.

Ах так! Я со всей силы и злости заехала своим острым локотком ему под ребра, он, охнув, согнулся и, упав на колени, прошипел:

— Моя рана...

Я испугалась и опустилась рядом с ним:

— Что... Что с тобой, прости, пожалуйста, я не знала. Подожди, сейчас кого-нибудь позову...

Я попыталась подняться, но он схватил меня за руку и захохотал:

— Какая ты доверчивая... Ничего обо мне не знаешь, а туда же — зубоскалить!

Я зло выдернула из его захвата руку и обиженно побежала по коридору, услышав вдогонку:

— Да подожди ты, Вета! Заблудишься ведь...

"И то верно", — подумала я останавливаясь и дожидаясь Рай Варда. Он подошел, приобнял меня одной рукой и прошептал, склонившись к самому уху и, будто случайно, касаясь кожи губами:

— Ну не сердись, солнышко!

Я замерла, ощутив всей кожей вторжение полчищ мурашек. Да уж... Так и до его комнаты недалеко. Он, конечно, красивый мужик, но.. оно мне надо?

— Пошли пить кофе, — я взяла его за локоть и потащила дальше. Он не сопротивлялся.

Кофепитие прошло довольно смирно. Я, не стесняясь постоянно смеющегося взгляда Рай Варда, умяла все, что принесли мне в комнату: и салатик, и пару бутербродов и сладкие булочки. Если вспомнить, в последний раз я ела сутки назад. Так что, мой аппетит вполне естественен.

— Вета, — начал Рай Вард, когда я утолила голод, — то что произошло сегодня — чудо. Стечение случайностей. Чтобы их избежать, нужно знать ряд исходных. Например, что от тебя нужно Его величеству...

— Я сама не знаю. Давай по порядку. Мне тоже хотелось бы знать, каким ты тут боком замешан...

— Просто сегодня утром я встречался с Алексом Ленцем по вопросам таможенных пошлин. Я ведь наследник и отец меня всегда посылает туда, куда не хочет сам ехать. И все во дворце было нормально, пока я не рассказал о тебе. Просто вчера в ресторане ты произвела на меня незабываемое впечатление, и... песня. Строки из нее я и пропел. А он, как сумасшедший, вскочил, закричал: "Это она" и бросился в город...... Сама знаешь, я успел опередить его лишь на считанные минуты.

— Понятно. Значит песня... Ведь чувствовала, нельзя их петь...

— Может, расскажешь?

— Прости... Могу сказать лишь, что совсем не понимаю, зачем я нужна королю. Он давно меня разыскивает, а я прячусь. Какая-то бессмысленная игра, в которой я знаю одно правило. А зачем? — я пожала плечами.

— Странно это. Алекс не из тех, кто будет понапрасну лично скакать по королевству. И если он так делает, это что-то из ряда вон...

— Я верю, что все выяснится. Так не хочется всю жизнь прятаться. Кроме того, я ведь и близких мне людей подставляю.

Я вспомнила Зора и сердце сжалось, как представила его в подвалах дворцовой тюрьмы. На глаза набежали слезы...

— Вета, не переживай так, — Рай Вард встал со своего кресла, подошел ко мне, присел рядышком на подлокотник и обнял, — мы разберемся во всем, а пока можешь пожить здесь.

— Понимаешь, из-за моего побега может пострадать мой учитель. Он преподает в Академии. Зор, буквально, вырастил меня, и я очень его люблю, как отца, наверное. Просто представила на миг, что его схватят... Он ведь уже в преклонном возрасте, много ему, старику, надо... — я чуть не разрыдалась в голос.

— А предупредить его можно?

— Я не знаю. Мне никогда не приходилось связываться друг с другом на расстоянии. Он с самого детства был рядом со мной. А сейчас он где-то у оборотней. Больше я вообще о нем ничего не знаю.

— А как его полное имя?

— Зорислав, — я взглянула на дракона, — а тебе зачем?

— Маги, особенно старые и мудрые, знают друг друга. И каналы связи у них есть. Я спрошу у придворного мага, нельзя ли как-нибудь тебе помочь.

— У вас есть маг?

— Да, — Рай Вард засмеялся, — смешной такой старичок с бородкой-клинышком. Приокл — человек, не дракон. Но он предан нашей семье. Живет здесь уже лет двести, наверное. Он и отца воспитывал, и всех нас. Поэтому в моей просьбе Приокл не откажет.

— Спасибо тебе, — я искренне улыбнулась Рай Варду, — а теперь не мог бы ты пересесть в свое кресло...

Он засмеялся, но мою просьбу выполнил.

— Ты была сегодня на ужине просто великолепна, — сказал он вдруг, — видела бы ты, как перемигивались братья... А эти ни одной хорошенькой женщины не пропустят. Так что, будь осторожна, тем более после твоего заявления, что ты не цветок из вазы в моей комнате...

— Осторожна? Вы так опасны?

— Мы — драконы. Наша магия зачаровывает не хуже твоего голоса. А еще она обладает приворотным эффектом. Правда, кратковременным. Но для одной ночи хватит.

— У, как все серьезно... Спасибо за предупреждение, щитов вообще не буду снимать. А если честно, такой красивой меня сделало платье твоей сестры. У нее прекрасный вкус.

— Гера... — он замкнулся.

— Рай, — позвала его я.

Он вздрогнул, повернулся ко мне и прошипел:

— Не сокращай моего имени! Не смей!

— Да что с тобой, — я обиделась чуть ли не до слез.

— Прости, надо было раньше предупредить...Ты не понимаешь, потеря приставки к имени хуже смерти, — он вздохнул и продолжил, — раньше мою сестру звали Гера Вард. Она была талантливым магом. У нее был чудесный дар: уничтожать любую магию одним прикосновением. И она была мне лучшим другом. А потом она вышла замуж, родила прелестного малыша и дар пропал. Гера замкнулась, перестала выходить из своей комнаты. Ужасное зрелище. Она просто сидит и смотрит в одну точку.

12.

Сначала из портала у ворот Академии вывалился Томас, осмотрел улочку на предмет подозрительных личностей и замер. Алекс вышел, не глядя на него, покрутился, ориентируясь, и твердым шагом направился в сторону ресторана. Он и не заметил бы, как у торговца одной из лавок вытянулось лицо, когда король проходил мимо. Но мужичок, вдруг бросившийся следом и без зазрения совести оставивший свой прилавок, вдруг закричал:

— Ваше величество, ваше величество!

Алекс поморщившись остановился и развернувшись спросил:

— Чего тебе?

— Это и правда вы?

Алекс брезгливо отвернулся и молча пошел дальше. Торговец же, что есть мочи закричал:

— Да здравствует король! Да здравствует король!

На него начали пялиться прохожие. А мужичок бежал следом за Алексом, кричал и, совершенно опьянев от такой удачи — увидеть монаршее лицо, не обращал внимания на Томаса, пытавшегося его оттолкнуть. Через пару кварталов за королем вышагивали уже десятки любопытных, поддерживавших крики торговца:

— Да здравствует король!

Скоро толпа обступила Алекса со всех сторон. Если бы не эта заминка, кто знает, удалось ли бы Вете так беспрепятственно покинуть королевство.

Наконец Алекс попал в ресторан. Он был уже так разъярен этим ненужным вниманием и своим бессилием перед ним, что, не сказав ни "Здравствуй", ни "До свидания", схватил за шкирку хозяина ресторана, встряхнул хорошенечко и прорычал:

— Где она?

— О ком Ваше Величество изволит спрашивать? — хозяин лихорадочно пытался вспомнить, в чем он виноват.

— Та девушка, что поет здесь...

— А, Вета...

Хозяин знал, что она сейчас наверху, в своей комнате, но делиться этой информацией с разгневанным королем не спешил. Он бы и вообще промолчал, но выдал его собственный взгляд, метнувшийся вверх по лестнице. Алекс дожидаться подтверждения своих догадок не стал и бросился на второй этаж. Идя по коридору, он просто пинком вышибал все двери подряд. И если все комнаты были абсолютно не жилыми, то вот в последней стояла кровать, на которой кучей лежали вещи, явно вытащенные из шкафа и ящиков стола в большой спешке.

Алекс замер посреди пустой комнаты и издал крик, больше похожий на яростный рык животного. Король еще секунду медлил, а потом просканировал помещение на предмет магии. В пространстве остались следы аур человека и дракона, а также отголосок телепорта. Куда он был направлен, выяснять было уже поздно. Алекс запомнил все следы, позвал Томаса и вместе с ним шагнул в открывшийся портал, так ничего и не сказав своим подданным.

Через день, когда все его раздумья ни к чему не привели, король заперся в своей лаборатории. Начертить пентаграмму было делом пары минут, а вот настроить ее именно на нужную ауру оказалось сложнее. Теперь весь вопрос заключался в источнике силы. Король решил ее радикально: кровь и раньше не была для него проблемой, тем более кровь рабов. Осталось подождать вспышки ее ауры. Не может же девушка долгое время не испытывать сильных эмоций.

13.

Небесная империя была прекрасной! Она располагалась на горных склонах самого высокого на континенте хребта. И это могло смутить кого угодно, но не драконов. Здесь куда ни пойди — везде небо. Рай Вард всю неделю не отходил от меня ни на шаг, да и мне, собственно, не очень-то и хотелось, чтобы он отходил. Мы обошли все окрестности замка, забираясь на такие вершины, что дух захватывало. На одном из утесов я стояла буквально как в фильме "Титаник", поддерживаемая за талию Рай Вардом. Он, будто случайно, подтолкнул меня к самому краю. Из-под ботинок посыпались мелкие камушки в пропасть.

— Эй, — закричала я, — осторожно, вдруг я сорвусь?

— Не бойся, трусишка, я не дам тебе разбиться.

— Что значит разбиться? А полетать в стиле "камнем к земле" значит дашь?

— А что тут такого. Я все равно быстрее, успею и обернуться, и твою тушку догнать.

Я инстинктивно отшатнулась от пропасти, сильнее прижимаясь к Рай Варду.

— А знаешь, мне нравится, когда ты так пугаешься, — смеясь сказал он. — Мы становимся ближе. Пожалуй, буду тебя приводить на этот утес каждый день.

Его объятья, действительно, стали больше похожи на ласкающие, нежели оберегающие. И, что самое главное, уходить мне не хотелось. А Рай Вард вдруг развернул меня к себе лицом и поцеловал. Его губы были страстными, настойчивыми, заставляющими отвечать. И я попала под их магию. Страх и желание — ужасающая смесь.

— Хватит, — прошептала я, боясь даже пошевелиться.

Рай Вард выпустил мои губы, но объятий не разжал.

— Может, полетаем? — спросил он, хитро улыбнувшись и разворачивая меня к себе спиной.

— Держись! — он подтолкнул меня к пропасти и спрыгнул с утеса.

Момента его трансформации я не видела. Просто в какой-то момент на моей талии оказались не руки, а когти. Но и это я осознала только после того, как перестала вопить от ужаса. Свободный полет прекратился и началось парение. Это было прекрасно! Опять вспомнила прошлую жизнь. Пару месяцев я занималась в аэроклубе и три раза спрыгнула с парашютом. Ощущения похожи. Пока я ностальгировала, Рай Вард приземлился на зеленом, дурманящем своим запахом, склоне. Я зажмурилась перед самой землей, грозившей долбануть меня по носу. Но этого не случилось. Когти, мгновенно обернувшиеся руками, аккуратно придержали меня.

— Ну как полет?

— Просто чудо! Спасибо!

— Это что... — протянул мечтательно Рай Вард. — Ты знаешь, как красиво над облаками!

— Да, — подхватила его я, — когда земли не видно, кажется, что небо внизу! И облака такие бывают красивые! Настоящие замки! Как ваш! А мне еще нравится лететь сквозь облака, правда, если только грозы нет. Когда гроза болтает...

Мои восторженные восклики потонули в совершенном молчании. Рай Вард внимательно и задумчиво смотрел на меня. Я заткнулась на полуслове, сказала: "Ой!" и прикрыла рот ладонью.

— Не врешь, — протянул он, — не пойму только, как тебе удалось там побывать. Не расскажешь?

Я молчала. Ну что я могу ему рассказать? Про другой мир? Может быть, позже, если захочет... Настроение у Рай Варда сразу изменилось. Он, будто, потемнел.

— Прости, Рай Вард, — мне хотелось оправдаться, будто преступление какое совершила. — Я не могу пока тебе рассказать.

— Но обещаешь? — он умоляюще смотрел на меня.

— Хорошо.

Рай Вард взял меня за руку и побежал по лугу, потянув за собой.

— Стой, сумасшедший! Куда ты меня тянешь?

— Еще одну жемчужину драконов показать. Мы богатство обычно храним подальше от людских глаз, но тебе мне хочется отдать все!

Мы обогнули холм и оказались на самом обрыве ущелья. С другой стороны прямо в скале раскинулся город. На всем протяжении, сколько мог охватить взгляд, склон представлял собой фасады домов с выходами прямо в пропасть. А само ущелье напоминало оживленную улицу, по которой туда-сюда сновали драконы всех возможных размеров и цветов.

— У меня просто уже нет ни эмоций, ни слов, чтобы выразить восхищение, — прошептала я.

Рай Вард был доволен, что ему удалось поразить меня в самое сердце.

— Ты можешь посидеть здесь и полюбоваться, — предложил он, — а я, раз уж мы здесь, забежал бы к сестре. Если ты, конечно, не против. Давно ее не видел...

— И ты хочешь оставить меня здесь? — притворно обиделась я.

— Тут тебе ничто не угрожает...

— Я не о том... Можно с тобой? Я хочу познакомиться с твоей сестрой.

— Понимаешь, Вета, — задумался Рай Вард, — она больна. Вряд ли способна вообще на тебя среагировать.

— Пожалуйста...

Он сдался. Рай Вард прижал меня к себе и в следующее мгновение мы оказались в просторном холле богато и со вкусом обставленного дома.

— Господин Рай Вард! — окликнула нас приятная молодая девушка в строгом сером платье, — рада видеть вас! И вас, леди!

Она присела в глубоком реверансе.

-Давно вы к нам не заходили? Были в отъезде?

— Да, Лана. — Рай Вард кивнул ей в ответ головой. — Как Гера?

— Все так же, прошу сюда, — она сделала приглашающий жест и с сомнением посмотрела на меня.

— Она со мной, Лана.

Служанка только склонила голову.

Комната, куда мы вошли, была затенена плотными темными портьерами. Но даже в полутьме убранство ее бросалось в глаза. Должно быть, раньше она была чем-то вроде гостиной. Оружие на стенах, портреты и картины, огромный отделанный белыми плитками камин, на потолке, раскинув крылья на всю комнату, парил дракон. Он был так мастерски выложен мозаикой, что казался живым. "Наверное, — подумала я, — в лучах солнца он должен переливаться всеми цветами радуги". В кресле перед занавешенным окном сидела молодая женщина. Она была словно вырезанной из слоновой кости: тонкость и хрупкость в сочетании с бледностью, почти прозрачностью кожи. Женщина не мигая смотрела на портьеру, будто желая прожечь ткань и увидеть мир.

— Привет, Гера, — обратился к ней Рай Вард.

Женщина не ответила.

— Я рад тебя видеть, — он опустился на колени перед креслом и взял ее руки в свои.

"Зря я не послушала его", — подумала я. Мне так не хотелось смущать их своим присутствием. Я закрыла глаза. Рай Вард сиял в темноте золотистыми линиями силы. Гера была похожа на дерево счастья. Видела я такие на Земле. К их веточкам привязывают ленточки, приправляя их своими желаниями. И Гера была похожа на такое дерево, исполнившее единственное желание своего мужа — родить наследника. Но это не ленточки болтались вокруг нее, а нити силы. Неужели вся проблема в этом? Помнится, еще в детстве видела подобное на месте магической воронки. И ведь я справилась. Но тогда погибал просто лес, а сейчас — человек. Нет, не человек, конечно, а дракон. Но это еще печальнее. Тем более, я с самого начала своего визита в исперию воспринимала Геру как невидимую подругу. Я жила в ее комнате, которая до сих пор хранит ее характер и ее настроение, я ходила в ее нарядах. Незаметно для меня самой внутри зародился горячий ком, который становился все больше и горячее. Наконец жжение его дошло до предела. Молчать я больше не могла, и, призвав на помощь свою невидимую арфу, запела одну из самых нежных песен:

"Опустела без тебя Земля.

Как мне несколько часов прожить?

Так же падает листва в садах,

И куда-то всё спешат такси,

Только пусто на Земле одной, без тебя,

А ты — ты летишь и тебе

Дарят звёзды свою нежность".

(С.Гребенников и Н.Добронравов)

Сознание, видимо, как и во время прошлого эксперимента, покинуло меня, так как очнулась я в постели. В комнате было темно, тусклый свет давал магический фонарик над кроватью. В кресле у окна спал Рай Вард. Сколько же я опять провалялась? Осторожно, боясь лишнего движения головой, я села, обнаружив себя все в том же костюме, в котором прибыла в дом к Гере.

— Рай Вард, ты спишь? — дракон лишь повел головой, но не проснулся.

Я подошла, села рядом на корточки и убрала с его лба упавший локон, заправив его за ухо. Он открыл глаза, сначала недоуменно посмотрел на меня, а потом, приподняв меня с пола, посадил к себе на колени, обнял и уткнулся носом в волосы.

— Ты даже не представляешь, что ты сделала, — прошептал он, — моя сестра здорова, она ожила... Спасибо тебе, моя птичка! Певчая!!!!

Он, не выпуская меня из объятий, начал раскачиваться из стороны в сторону, будто стараясь убаюкать.

— Я ничего не помню... Долго я так лежала?

— Весь день. Я сначала думал, что ты вот-вот проснешься, а потом сам заснул.

— А где Гера?

Он улыбнулся:

— Гера Вард... Она спит и даже улыбается во сне как в детстве. Завтра я вас познакомлю. Сейчас же — отдыхать. Тебе тоже пока нельзя долго находиться на ногах. Магическое истощение — не шутка.

— Да знаю, — я горько вздохнула, — мой второй опыт и снова обморок. Когда научусь?

— Солнышко, ты — чудо.

Рай Вард осторожно выпустил меня из кольца своих рук и встал:

— Вот здесь ванная, можешь привести себя в порядок, в шкафу есть одежда. Я буду в соседней комнате.

Он собрался уже уходить, потом резко развернулся, притянул меня к себе и коротко поцеловал.

— Остальное потом, — пообещал он и, не дав мне возмутиться, вышел.

14.

С Герой Вард мы быстро подружились. Мало того, что она оказалась забавной, смешной и озорной, на правах почти старшей родственницы она командовала всеми драконами в замке. Братья от нее прятались, дядя бледнел, едва завидев в коридорах, мама постоянно плакала и не могла на нее насмотреться, отец старался сделать все, что она просила. Веселый смех Геры Вард разлетался как ветер, едва она появлялась в замке. Я хотела освободить ее комнату, но она тут же отказалась, тем более, что вечерами она улетала к мужу и сыну. На следующий день после выздоровления дочери Властитель объявил бал в честь Геры Вард и Веты Таис, пришлось даже фамилию рассекретить.

Готовились мы к нему с лихорадочностью больных параноиков. Целый вечер мы с Герой Вард обсуждали наши наряды. После моих рисунков существующих на Земле моделей одежды и загоревшихся глаз драконицы, мода в Небесной империи, однозначно изменится. Гера Вард выбрала себе облегающее узкое платье с разрезом до бедра яркого бардового цвета, я — длинное простое черное прозрачное платье и под него красное короткое. Шили это все десятки портных, чтобы успеть к назначенному времени. Потом мы выбирали украшения, вскрыв все сокровищницы Властелина. Затем Гера Вард учила меня танцам империи. А уж потом занялись прическами. В общем, потрудились на славу. Геру Вард сопровождал на бал муж, меня же Рай Вард.

Я не люблю шумных мероприятий еще с прошлой жизни. Но в этот раз мне скучать было некогда. Все мои знакомые драконы выстроились в очередь, чтобы заполучить хотя бы один танец. И даже кто-то из них попытался все-таки пробить мой ментальный щит. Наивные чукотские мальчики. Ближе к вечеру, когда опустились густые сумерки, я вышла отдышаться на балкон. Был он не меньше самого танцевального зала и абсолютно не имел перил. Оно и понятно. Зачем загораживать бездну от тех, кто ее обожает. Подходить к краю было страшновато, но очень хотелось. Тогда я решила, что если буду опираться спиной на колонну, ничего страшного не случится. Так я и сделала. Да, адреналин штука серьезная. Я замерла на краю и задумалась.

— Здесь нам никто не помешает, мой мальчик, — приближающиеся голоса вернули меня в реальность, — ты хотел поговорить?

— Да, господин Приокл.

Голос заставил мое сердце биться сильнее — Рай Вард. А вот второй? Где-то я слышала его имя... Приокл... Конечно же, придворный маг. Хорошо, послушаем... В темноте я улыбнулась.

— Зачем же так официально, зови меня, как и прежде, учителем. Надеюсь, этого звания ты меня еще не лишил?

— Что вы, учитель, ваши советы всегда будут важны для меня.

— Так о чем ты хотел поговорить?

— О Вете... Вернее, ее просьбе...

— О Вете, — Приокл задумался, — она милая и добрая девушка, и достойна любви и уважения. Не думал, что познакомлюсь с ней так скоро.

— В каком смысле?

— В прошлом году на Совете магов шел о ней разговор.

— На Совете магов? Она что-то натворила?

— И да, и нет. Она испугала. Ее дар очень опасен.

— Ее дар прекрасен, она спасла мою сестру!

Я улыбнулась, слыша, как яростно он меня защищает.

— Да, конечно. Она — огонь. Огонь может как служить и согревать, так и уничтожать. Все зависит от ее душевного состояния.

— И это испугало магов? — Рай Вард явно не мог поверить в такое.

— Да. И очень сильно. Решение по ней пока не принято. Кто же знал, что некий не в меру решительный дракон уведет ее из Академии. Мы считали, что она пробудет там еще года три, а мы за это время решим, что с нею делать.

— Неужели все так серьезно?

— Серьезнее некуда, мой мальчик.

— Значит, я буду ее охранять здесь. Я не могу отдать Вету этим шавкам. Она будет счастлива и все будет в порядке.

Приокл помолчал. Наступила тишина, что они там делали, я не видела, а признаков жизни никто не подавал. Наконец Приокл нарушил молчание:

— Ты говорил о ее просьбе?

— Да... Понимаешь, она ведь еще и от короля своего прячется.

— Черного Алекса?

— Да.

— Почему?

— Не знаю, боюсь, и она ничего не знает. Я не говорил, но сюда я ее привел, уведя прямо из-под носа Алекса.

— Интересно...

— Случайно получилось, — усмехнулся Рай Вард. — Но Алекс не такой человек, чтобы сдаться. Он будет ее искать и постарается заполучить всех, кто имел к ней отношение. Вета очень переживает за своего учителя некоего Зорислава. Она его очень любит. Вы не знаете, как можно связаться с ним и предупредить его об опасности?

— Ха! — голос Приокла прозвучал зло и жестко, — нашла о ком беспокоиться.

— Но ведь он был ей вместо отца, она рассказывала.

— Он следил за ней, чтобы убрать как ненужный миру элемент. Почему этого не сделал — не знаю. Но при первой же возникшей проблеме с ее даром он ее продал Совету магов. Мне тогда это показалось бесчеловечно, а уж теперь, зная ее отношение к нему... — Приокл поморщился. — И будет лучше, Рай Вард, если Вета ничего об этом не узнает. Предательство, особенно для такого нежного человека, трудная доля. Ты меня понял? Скажи, что я попробую с ним связаться через знакомых. И тяни время, а там может все и решится.

— Хорошо, учитель.

— Это все?

— Нет. Мы теперь пойдем найдем Вету и я вас познакомлю!

— Буду только польщен, — в голосе мага звучала улыбка.

Они ушли, оставив меня наедине со своими чувствами. Мне казалось, я перестала быть. Стояла вот здесь на краю и не понимала, в чем я виновата, как можно вот так предать. Образ любимого мною старичка, теплого и надежного кота, друга и брата, отца и наставника словно подернулся дымкой. Все ложь, каждое слово и каждое событие. И переживая раз за разом проведенные вместе дни в уютном, ставшем родным, домике, вспоминая наши споры и уроки, я не замечала ничего вокруг. Только вдруг земля ушла из-под ног, я увидела расширившиеся от ужаса глаза Геры Вард, которая тенью метнулась за мной в пропасть.

Просыпаться не хотелось. Казалось, стоит открыть глаза, и сердце снова наполнится болью. Зор... Как же мне теперь забыть это имя, заставить себя не вздрагивать при его упоминании. Глаза защипало, а по щекам потекли слезы.

— Она проснулась, господин учитель, — крик Рай Варда чуть не довел меня до инфаркта.

— Ага, вижу... Ну и слава Первородному. Вета! — позвал меня Приокл. — Мы знаем, что ты не спишь...

— Убейте меня снова, — прошептала я и открыла глаза, — просыпаться нет никакого желания.

— Солнышко... Вета! — Рай Вард подсел поближе и взял меня за руку, — тебе больно, я знаю. Но это же не конец света!

— Не трогай меня, — вдруг накатила на меня злость, — именно Света и именно Конец! Кому не нравится, можете выйти! Живу тут в вашем гребанном мире, стараюсь сделать его лучше. А что в ответ? Охота, приговор... — я с трудом выговорила следующее слово, — предательство.

Приокл опередил мои рыдания, готовые вот-вот разразиться, приподнял мою голову и поднес к губам отвар.

— Пей, — скомандовал он, — тебе нужны силы. Потом накричишься.

Я послушно выпила все до дна и вновь заснула.

15.

— Все слишком серьезно, — подвел итог разговору с магом Властитель небес, — теперь главное не наделать ошибок. Нравится мне эта девочка. Не хотелось бы делать еще больнее.

Приокл поклонился и вышел. А Торн Вард задумался. Пророчество о конце света — это серьезно. Тем более от сирен. Эти никогда не открывали рот понапрасну. И, судя по всему, оно уже начало осуществляться. Самое лучшее сейчас — избавиться от девчонки. Слишком серьезно относится к ней Рай Вард. И это до добра не доведет. Но ведь не выставлять же ее за пределы страны. В никуда. Это ведь тоже предательство. Он был обязан ей дочерью. Дверь кабинета открылась. Без стука сюда мог войти только наследник.

— Заходи Рай Вард, — Властелин даже не повернулся и не посмотрел на вошедшего, — мне нужно поговорить с тобой. Серьезно.

— Да, отец.

Рай Вард сел в кресло сбоку от рабочего стола и приготовился слушать. Отец долго молчал, решая, говорить ли сыну о пророчестве. Потом, тряхнув головой, сел за стол и начал издалека.

— Речь пойдет о Вете.

— Я догадался, отец.

— Не хотелось бы лезть в твои отношения с ней, но все же ответь, насколько все серьезно?

— Она мне нравится.

— Но ты же понимаешь, что взять ее в жены ты не сможешь. Закон на этот счет суров: никаких смешанных браков у Властителей.

— Я помню это.

— И?...

— Отец, ты хочешь спросить иначе: откажусь ли я от престола империи во имя Веты? Так, — Рай Вард твердо посмотрел на Властителя.

— Пусть будет так.

— Нет, не откажусь, — Рай Вард встал и начал нервно ходить по комнате, разглядывая мозаику пола, будто видел ее в первый раз.

— Но...

Рай Вард вопросительно взглянул на отца.

— Это напрашивается по твоему виду.

— Но, — продолжил Рай Вард, — я не могу отказаться и от нее тоже.

— В таком случае она может претендовать лишь на титул стасси. Только вот устроит ли это ее? Кроме того, это ненадолго. Твоя невеста Аида Трис пока в Академии, но уже через пару лет вернется.

— Значит, у меня есть пара лет счастья.

— Ты наивен, сын моя, — Властитель покачал головой. Он долго молчал, обдумывая все услышанное, а потом сказал, — Нет у тебя больше ни дня. Я настаиваю, чтобы твоя гостья покинула пределы Небесной империи, как только ей станет лучше.

— Ты хочешь выслать Вету? — Рай Вард сжал кулаки.

— Нет, сынок, я не могу этого сделать. Сам понимаешь, она теперь не просто твоя гостья, она почти народная героиня. Ты бы слышал, что говорят в народе. Мол, она дарит нам надежду. Таких ведь случаев много, когда драконица теряет свою силу после родов. А Вете удалось вернуть дар. Приокл говорит, она соединила разорванные нити силы. Такое удавалось лишь однажды, и опять же Вете, когда была ликвидирована утечка магии. Значит, она способна делать это со всеми. И об этом говорят на каждом перекрестке. Ты представляешь, что будет, если я выставлю ее.

Рай Вард все мерил комнату шагами.

— Отец, — он остановился и прямо посмотрел на Властителя, — а если я ее уговорю? В смысле... быть со мной. Я чувствую, я ей симпатичен.

— Если бы это было так, ты оказал бы неоценимую услугу своей империи. Но, боюсь, она не согласится. Кроме того, ты должен знать... Она из другого мира.

— Я это уже понял.

Отец вопросительно приподнял бровь.

— Сама проговорилась, когда в себя пришла. У тебя, я думаю, более полная информация.

— У меня она всегда более полная.

— Даже не сомневаюсь, — Рай Вард усмехнулся, — давай выкладывай, что можешь. Всего все равно не скажешь.

— Она попала в тело новорожденного ребенка и воспитывалась в глухой деревне под наблюдением Зора.

— Это я уже и сам понял. Что-то еще мне нужно знать?

— Спроси у нее, я думаю, она сама расскажет. Но, запомни сын, этот путь очень скользкий. Во-первых, ты должен быть всегда рядом, чтобы она не думала о своей боли. Во-вторых, не давай ей петь. Это может привести к непредсказуемым результатам. В третьих, даже не вздумай причинять ей новую боль. Если она умножится и выплеснется, просто разрушениями не отделаемся.

— Понятно, я все сделаю.

Рай Вард встал, поклонился отцу и вышел. "Я не могу тебя вот так вот отпустить, — думал он, шагая по коридорам к комнате Веты. — Ты будешь моею, будешь! Хочешь ты этого или нет! Ты певчая птичка и я захлопну за тобой дверку".

16.

Следующее пробуждение было менее болезненным. Все-таки сон — самое лучшее лекарство. Уже хотелось встать и хоть чем-нибудь заняться. Кроме того, лежать и до бесконечности себя жалеть я разучилась еще в прошлой жизни. Да — больно, да — обидно, но жалость еще хуже. Никогда не умела прятать радость и не считала нужным это делать, но научилась прятать страх и боль. Я приподняла голову, и тут же на меня налетел вихрь:

— Веточка! Ура! Ты снова с нами!

— Гера Вард, ты меня раздавишь...

— А я и так тебя почти раздавила, — она потупилась, — не до конца, слава Первородному. Когда ты упала с балкона, я думала, все, больше тебя не увижу. И так испугалась. Поэтому и сиганула за тобой, а в воздухе уже драконом обернулась. Правда, я так переживала, что не успею тебя поймать, что не рассчитала силы и... теперь у тебя ребро сломано... Простишь?

Она так умоляюще на меня смотрела, что не то, что сердиться, даже хмуриться было невозможно. Я радостно ей улыбнулась:

— Значит, мы квиты: жизнь за жизнь.

Гера Вард повисла на моей многострадальной шее.

— Пойдем гулять, тебе сегодня уже можно, — сказала она.

— Конечно, — отозвалась я, — надоело валяться в постели. — Хотя это так приятно, тебя все любят и уважают.

— Ага, я заметила, что ты любишь в обмороки падать.

Мы рассмеялись. В дверь постучали, и на пороге появился Рай Вард.

— Смотрю, у вас тут весело, — он буквально буравил меня глазами, будто пытаясь отсканировать все мои чувства, — меня возьмете к себе.

— Конечно, братик, — подскочила к нему Гера Вард, — мы идем гулять.

— Тогда я буду почетным эскортом, — он подмигнул мне, — вот видишь, какая ты важная персона. У тебя телохранителем наследный принц.

Так переговариваясь ни о чем, мы покинули замок и направились к нашему любимому утесу.

— Это особое место, — подмигнул Рай Вард, — здесь я впервые тебя поцеловал. Он притянул меня к себе и обнял, — ты бы знала, как я испугался, когда ты чуть не разбилась. Спасибо, сестренка выручила!

— Да ладно, чего там. Вы поболтайте, а я пока полетаю! — Гера Вард раскинула руки в стороны и спрыгнула вниз.

— Вета, ты не представляешь, сколь много значишь для меня, — прошептал мне на ухо Рай Вард, чем спровоцировал дрожь по всему телу. — Никогда не встречал ни одной девушки столь же прекрасной, доброй, честной.

Слегка касаясь кожи кончиками пальцев, он провел рукой по моему лбу, спустился к шее, приподнял лицо за подбородок и, глядя прямо в глаза, поцеловал. Коленки дрогнули, и я бы упала, если не оказалась бы в крепких объятьях. Поцелуи становились все яростнее, и мне совершенно не хотелось их прерывать. Не отрываясь от моих губ, он поднял меня на руки и уселся прямо в траву. Мне было так уютно и хотелось спрятаться от всего мира. Он такую возможность и предоставил, закрыв меня объятиями от всех. И все же здравый смысл, подавший вдруг голос, добрался до самых отдаленных уголков разума. Стоп. Я отстранилась и, разрывая кольцо рук, поднялась с колен Рай Варда. Он так и остался сидеть, глядя на меня снизу вверх и улыбаясь.

— Хочешь полетать?

— Хочу, но... — я замялась, не зная, как объяснить, — мне так неудобно летать.

— А как удобно?

— А можно верхом?

— Тебе можно все, солнце мое!

— А посмотреть, как ты оборачиваешься можно?

Рай Вард поднялся с земли, отряхнул брюки и рубашку от травы.

— А ты не испугаешься меня и не убежишь с криками: "Спасите, чудовище"?

— Неа, — я помотала головой.

— Тогда отойди подальше...

Да уж. Если я что-то и хотела рассмотреть, то просто не успела. Трансформация произошла мгновенно. Только что передо мной стоял человек и вот уже — дракон. Огромный. Красивый. Его чешуя золотом отливала в лучах солнца и, казалось, он весь светился. Вздох восхищения вырвался помимо моей воли.

— Вот это да! Оказывается, ты такой красивый!

"Вот так всегда. Хотела сказать что-то доброе, а обидела, — услышала я в голове, — к этим словам еще вздох полагается, просто он мысленно у меня не выходит. Давай, залезай уже. Я буду осторожен"!

Дракон опустил крыло, и я по нему взобралась на спину. Расположившись между крыльями, что есть сил вцепилась в самую большую чешуйку.

"Готова!" — мысленно крикнула я и зажмурилась. Рай Вард осторожно поднялся на лапы, оттолкнулся и вот я уже лечу! Дракон осторожничал, боясь скинуть меня вниз. "Не бойся за меня!" снова прокричала я, и он взмыл в небо.

"К облакам?" — спросил он. Я мысленно согласилась. Да уж, это видеть надо вживую, а не из окошка самолета. Там в вышине я забыла вообще обо всем, хотя было довольно холодно и, кажется, я почти не дышала.

"Возвращаемся, — вдруг прозвучало в моей голове, — я уже оглох от твоих криков радости, да и сестра нас потеряла".

Геру Вард я увидела сразу же, вынырнув из облаков. Еще один золотой дракон, только более мелкий и изящный кружил прямо под нами. Она дождалась, пока мы спустимся и устроила показательные выступления, кувыркаясь в воздухе, уходя в штопор и петляя так, что мне жаль было горных вершин.

"А ты так можешь?" — спросила я.

"Конечно, — тут же отозвался Рай Вард, — но я боюсь..."

Дождавшись моего хмыка, он продолжил: "За тебя боюсь".

Приземлились мы там же, откуда начали свой путь в небеса. Гера Вард еще раз извинилась и исчезла. Я сползла с дракона и, поняв, что на подгибающихся ногах далеко не уйти, опустилась прямо тут же в траву. Рай Вард подошел спустя мгновение. Он поднял меня на руки и закружил.

— Мне, кажется, придется тебя нести на руках, солнце мое. Твои ножки категорически отказываются держать твою тушку.

— Подожди, вот отдышусь и я тебе еще покажу и ножки, и тушку.

— Это такое заманчивое предложение, что я согласен!

Чтобы я не возмущалась, он заткнул мне рот поцелуем. Остатки разума медленно уплывали куда-то вдаль, советуя наслаждаться. Что я, собственно, и делала. А потом, не отрываясь от поцелуев, мы внезапно оказались в замке. И это отрезвило меня лучше любого душа.

— Стой, подожди, — попыталась я отстоять свои права на собственное тело.

— Я люблю тебя, — прохрипел дракон, не переставая ласкать меня, умудрившись забраться ладонью под блузку, — и я тебе нравлюсь. Это очевидно. Просто сознайся себе.

Я задумалась. Он, действительно, нравился мне. Но почему-то все это выглядело неправильно. Я попыталась оттолкнуть дракона от себя, но сознание вдруг накрыла мягкая пелена желания. Огонь, разгоревшийся внутри, требовал поцелуев, а тело будто плавилось от его прикосновений. "Так не может быть". Эта мысль стала последней. Больше я не могла сопротивляться, не просто желая этого мужчину, а мечтая слиться с ним, стать одним целым. Он ласкал меня до тех пор, пока я не выгнулась от невозможности больше сдерживать внутренний жар. Он накрыл мое тело своим, и меня пронзила острая боль. Она, будто взрыв в горах, вызвала лавину таких чувств, что хотелось и смеяться, и плакать.

Я не помнила, как уснула. Проснулась я внезапно, будто от удара, и поняла, что произошло что-то непоправимое. Мне стоило больших трудов понять, где я. И я не сразу осознала, что совершенно раздета и лежу в объятиях Рай Варда. Как это могло произойти? Если поначалу этот вопрос и всплыл в моих мозгах, то потом все встало на свои места: приворот, которого, как объяснил когда-то сам Рай Вард, "хватит на одну ночь". Но почему он так со мной? Почему?

— Что? — Рай Вард вдруг открыл глаза. Видимо, последний вопрос я повторила вслух.

Он притянул меня к себе и поцеловал:

— Доброе утро, любимая...

Сказано это было таким нежным голосом, что во мне возникли сомнения. Может это я не с той ноги встала, и вчера все было по обоюдному согласию? Но ведь я ни за что бы этого не сделала.

А Рай Вард уже покрывал меня поцелуями, и они были все яростнее. Я же чувствовала себя обманутой. Не выдержав, я отбилась от его рук, соскочила с кровати и, сдернув простыню, закуталась в нее.

— Не подходи ко мне! — рыкнула я.

— Вета, солнышко! — Рай Вард уже стоял совсем рядом, — не делай поспешных выводов. Вчера нам было так хорошо вместе, и если ты уйдешь, я этого не перенесу.

— Ответь мне, только честно, ты применил вчера приворотную магию?

— Она, мне кажется, не очень-то и нужна была, — он ухмыльнулся.

— Но почему?

— Что почему?

— Почему ты это сделал? — я секунду подумала. — И как? Мой щит...

— Твой щит? — Рай Вард засмеялся. — Он может спасти от воздействия дракона, находящегося в человеческой ипостаси, но если дракон в своем истинном виде, щит разрушается в секунды. Как только ты коснулась вчера моего крыла, он исчез.

— Но ты же знал, почему не предупредил? Зачем ты это сделал?

— Что сделал, любимая? Что... я... сделал? — казалось, он действительно не понимает. — Я люблю тебя, ты меня тоже. Конечно, я не могу назвать тебя своей женой, но теперь ты — моя стасси.

Эти слова не просто убили меня, они выжгли все внутри. Я молча развернулась и направилась к выходу. В глаза попала внушительная коллекция оружия, выставленного у противоположной стены. Я подошла, выбрала устрашающего вида кинжал, вышла за дверь и, как была в простыни, так и пошла в свою комнату, вернее, в комнату Геры Вард. Через секунду меня догнал Рай Вард. Он схватил меня за локоть, развернул к себе и прошипел:

— Что ты себе позволяешь?

Я вырвалась, выставила кинжал перед собой и спокойно сказала:

— Подойдешь ближе чем на шаг убью. Или тебя или себя.

Потом, развернувшись, пошла к себе. Я заперлась в комнате и не открыла даже Гере Вард, когда та пыталась до меня докричаться. Весь день сквозь пелену безразличия, которая вдруг опустилась на меня, я пыталась придумать, что делать дальше. Ясно было одно, такого предательства Рай Варду я никогда не прощу. Вечером в дверь вновь постучала Гера Вард.

— Веточка, впусти меня, пожалуйста, мне ночевать негде. Я сегодня домой не полечу — не хочу тебя бросать одну.

Что-то во мне екнуло — я открыла дверь. Гера Вард ворвалась внутрь и бросилась ко мне на шею:

— Веточка, я знаю, он что-то натворил, что-то страшное. Только ты не бойся. Я с тобой.

— Ага, — сказал я, все еще находясь в каком-то замороженном состоянии. Позже, пытаясь все забыть и проанализировать, я даже подумала, что на меня наслали заклятие. Иначе эту заторможенность не объяснить. Но Гера Вард внесла сумятицу. Она заставила меня принять ванну, переодеться, принесла покушать и стала составлять план моего побега.

— Мне нужно два дня. За это время я все подготовлю: деньги на первое время, драгоценности на всякий случай, а главное, место, куда тебя можно перенести. Потом я тебя подхвачу и унесу. Но...— она помолчала, — больше никому не говори. Не дай Первородный, брат узнает, он небо будет патрулировать, еще и дружков своих позовет. Поэтому в ближайшие два дня ты должна вести себя примерно. Щит не убирай, но не дерзи и не давай ему повода заподозрить что-либо.

Я молча кивала, слушая Геру Вард. У меня в прошлой жизни была сестра, и я ее очень любила, а в этой — не было никого. Только Гера Вард. В дверь постучали.

— Вета, солнышко, открой! — голос Рай Варда источал просто вселенскую любовь.

Я молчала, Гера Вард застыла посреди комнаты и делала вид, что ее тут нет.

— Поверь мне, я люблю тебя...

Я молчала, Гера Вард на цыпочках подошла к двери и приложила ухо к доске.

— Я виноват, но я просто ошибся...

Я молчала, Гера Вард покачала головой и провела пальцем по горлу — жест, означающий "голова с плеч". А потом елейным таким голоском спросила:

— Братец, это ты там нам мешаешь спать?

— Гера Вард, а ты почему не дома?

— По тому же самому поводу, по которому трое твоих головорезов тоже не дома, а стоят в коридоре позади тебя.

И все это было сказано так мило, просто прижать и плакать. А потом вдруг Гера Вард будто озверела:

— Ты что наделал, брат, а что еще хочешь наделать? Ты хочешь ее убить? Избить? Связать? Изнасиловать? Что ты еще можешь испортить?

Тишина за дверью была просто могильной.

— Все, — вздохнула Гера Вард, вытерев пот со лба, — славно поработали! Сегодня можно спать спокойно!

Мы вместе с ней улеглись на ее широченной кровати и в этот вечер нас, действительно, никто не тревожил. Утром Гера Вард предупредила, что ее до вечера следующего дня не будет. Она слетает на границу с Лигензией. Там найдет проводника, которому меня потом и передаст. Дом в одном из маленьких городков королевства купят ее люди. Никто о Вете знать вообще не будет. Таким образом, удастся выиграть хоть какое-нибудь время.

— Ты не переживай, — подбодрила она меня позже, притащив с кухни целую тарелку мяса и хлеба, — еды у тебя на сегодня хватит, а может и на завтра, если обжираться не будешь. Я предупрежу брата, чтобы даже не думал к тебе соваться.

Гера Вард исчезла, а на меня накатила такая тоска, хоть вой. Хотелось петь, чтобы облегчить ту боль, которая поселилась в душе. Но каким-то чудом я себя удержала от этого, понимая, что могу ненароком нанести империи непоправимый вред. В полной тишине, глотая непослушные слезы, я пересмотрела все вещи, выбрала костюм и платье, сложила их в сумку. Кинжал прикрепила под юбкой, чтобы он был всегда под рукой. За этими делами прошел день. В дверь кто-то стучал, но я затыкала уши, совершенно не желая слышать, о чем мне кричали гости.

Следующее утро было просто великолепным. Здесь солнце редко балует своим видом, а в этот день оно просто сошло с ума. Я встала и распахнула окно, понимая, что в последний раз стоит полюбоваться красотой здешней природы. Вместе со щебетом и криками птиц из-за окна донесся вдруг глухой щелчок от сложившихся крыльев. Еще секунда — и в комнату вошел Рай Вард. И как я забыла, что для него обрыв преградой не будет. Я отступила и мгновенно достала кинжал.

— Вета, выслушай меня, пожалуйста, — он остановился и внимательно посмотрел на меня. Видок у него был еще тот: круги под глазами, бледность... Я даже воспряла духом: не мне одной переживать.

— Что ты мне еще можешь сказать?

— Я знаю, вы с сестрой что-то задумали. Не делай глупостей, Вета. Здесь у тебя будет все, там, — он неопределенно махнул куда-то в пропасть, — ты останешься одна. Дай мне возможность все исправить, ведь любой может допустить ошибку. Я не хочу тебя потерять...

— Ты меня уже потерял, — покачала я головой, — вопрос лишь в том, когда ты это поймешь.

Он потихоньку шаг за шагом наступал. Я также тихо отходила к двери. И вдруг между нами заклубился туман. Он в недоумении отпрянул, я — застыла. Туман материализовался в фигуру, она приобрела плотность, цвет, черты лица...

— Алекс? — непонимающе спросил Рай Варт.

— Сашка? — столь же непонимающе прошептала я.

Это был он, мой покойный супруг. Алекс? Все-таки он, но как? Фигура тем временем осмотрела комнату, нас в ней и рассмеялась:

— Картина называется приплыли... Ну что, Ленка, добегалась? Думала, навсегда от меня ушла? Как бы не так. Думать надо было, прежде чем удовольствиям тут предаваться. На твой всплеск магии поисковик и был настроен. А теперь иди сюда.

— Алекс, оставь ее, она никуда не пойдет, — Рай Вард обрел, наконец, способность говорить.

— Ах, это ты, дракон? И как ты думаешь мне помешать?

Рай Вард вытянул клинки и двинулся к фигуре. Алекс расхохотался:

— Дурнее ничего не мог сделать? Голограмму сложно убить. Предлагаю другой выход: пусть Ленка, или как ее там... Вета... Сама сделает выбор? — Алекс пристально смотрел на Рай Варда, дожидаясь его кивка. Кивка не последовало. — Что ж, молчание — знак согласия. Только я немного девушке помогу с выбором.

Алекс протянул руку куда-то в сторону и выдернул за волосы фигурку девушки.

— Ну что, Лен, признаешь?

Это была моя сестра. Только чуть повзрослевшая, с другой прической и почти ничего не соображающая.

— Она уже два дня у меня! — улыбался Алекс. — Знаешь, я ей за это время припомнил все ее косые взгляды в мою сторону. А уж что ждет тебя...

Он мечтательно возвел глаза к потолку. Я похолодела.

— Если ты захочешь остаться у драконов, я пойму, — продолжал Алекс, — но вот сестре твоей придется несладко. Я ее так разукрашу, что мертвые в свое царство не примут...

— Не трогай ее, — прошептала я. Если и до этого момента я два дня была в настоящем ступоре, то уж теперь вообще потеряла всякий контроль не только над ситуацией, но и над собой.

— Хорошо, Леночка! Не трону. Как только ты будешь стоять здесь, рядом со мной, я верну ее домой, — Алекс презрительно сморщился, — мне и тебя в качестве рабыни хватит.

— Вета, не делай глупостей, — Рай Вард смотрел как побитая собака, понимая, что он совершенно бессилен.

А мне было все равно. Я безразлично посмотрела на одного, на другого и пожала плечами.

— Я согласна.

— Тогда шагни в портал, который сейчас откроется! — казалось, что торжеству Алекса нет пределов. Голограмма исчезла, и вместо нее появился черный зев телепорта. Я взяла свою сумку, сунула кинжал под юбку и молча направилась к нему. Рай Вард схватил меня за руку и попробовал остановить:

— Не бросай меня, — умоляюще попросил он. Я только холодно взглянула на него, сказала: "Прощай" и сделала последний шаг.

Но и этого Алексу было мало. Уже находясь у него во дворце, я видела, как он вновь создал голограмму на месте закрывшегося портала, и сказал то, что его копия произнесла в моей комнате в замке драконов:

— Ты еще больший идиот, Рай Вард, чем я думал. Вместо одной рабыни отдал двух, — он притянул меня к себе, чтобы я появилась в голограмме, — у нее же аура двоится! Хотя, тебе этого уже не увидеть!

17.

-Ты вряд ли можешь дать себе отчет в том, что ты натворил, — Властитель говорил медленно и тихо, как будто вдруг ослабев от тяжкой болезни.

Рай Вард молчал. Он до сих пор не верил, что Веты нет поблизости и что, возможно, уже и не будет никогда. За несколько дней он так привязался к этой человечке, что теперь вообще не понимал, как жить дальше.

— Ты не только себя лишил возможности любить и быть любимым, — Властитель вздохнул, — не только лишил империю надежды. Ты сделал шаг навстречу гибели всего мира.

— О чем ты говоришь, — вскинулся Рай Вард. Все остальные претензии он понимал и принимал. Но это...

— Я должен был в прошлый раз рассказать тебе о пророчестве сирен. Но понадеялся, что тебе и так хватит мотивации. — Торн Вард достал листок бумаги, исписанный мелким почерком придворного мага. — На, почитай! Это отчет о Совете магов.

Рай Вард взял бумагу и углубился в чтение. Перечитав отчет раза три, он вернул его отцу.

— Все равно не понимаю, — Рай Вард в сердцах ударил кулаком по подлокотнику кресла, в котором сидел, — ты считаешь, что я ее предал?

— А ты считаешь иначе? — Властитель усмехнулся. — Ты предал ее еще раньше, еще в мыслях. Ты не любил ее. Если бы любил, не отказался бы от нее ради престола. Прости, но это была своеобразная проверка твоих чувств.

Властитель посмотрел на сына как на нечто неинтересное, не оправдавшее его надежды.

— Ты думаешь, я заставил бы тебя отречься от права быть наследником, если бы ты женился на Вете, — продолжил он. — Нет... Я бы изменил закон. И драконы, я думаю, поддержали бы меня.

— Но, отец, я не мог знать...

— А знать не надо, надо просто уметь делать выбор, расставлять приоритеты, брать ответственность, в конце концов. А ты этому так и не научился.

— Отец, это еще не все... — Рай Вард опустил голову. Он даже взглянуть на отца боялся.

Властитель посмотрел на сына с любопытством:

— Что еще ты натворил?

— Вета... Она беременна...

Если мир может взорваться тишиной, то именно это и случилось. Властитель хватал воздух ртом, не в силах ни успокоиться, ни сказать что-либо. Для него рухнул мир, такой привычный и, казалось, знакомый.

— Как ты мог? — выдавил из себя Торн Вард. — Как ты позволил своему ребенку, пусть и будущему стать рабом? Мой внук будет рабом... Ты не просто унизил весь наш род, ты покрыл его позором. Ты! Моя надежда и опора! Действительно, я что-то пропустил в твоем воспитании. Что-то касающееся души и сердца, чести и совести.

Рай Вард молчал, прекрасно понимая, что все сказанное отцом, заслужено. Он уже и сам себе все это сказал.

— Я отказываю тебе в праве наследования, — жестко произнес Властитель после минутной передышки, — по крайней мере, до тех пор, пока твой ребенок не признает тебя своим отцом! Делай, что хочешь и как хочешь, но ты не должен позволить ему появиться на свет в рабстве!

18.

Щелчком пальцев отключив голограмму, Алекс развернул меня к себе лицом, больно сжав за плечи, и приподнял так, что мое лицо оказалось на уровне его физиономии. Учитывая ростовую разницу в пару десятков сантиметров, это было эффектно.

— Ты-ы-ы... — он шипел. — Ты заплатишь мне за все. Ты будешь так страдать, как я все эти годы!

Я барахталась, пытаясь хоть кончиками пальцев достать пола. От его хватки темнело в глазах. Алекс встряхнул меня как куклу, поставил на пол, достал из кармана полоску металла, затянутую в кожу, и обернул ее вокруг моей шеи. Щелкнул невидимый мне замочек.

— Теперь ты моя рабыня. Этот ошейник блокирует всю магию, если окажешь от меня дальше чем на пятнадцать метров, будешь корчиться от боли. Ясно?

Я подняла едва слушающиеся меня руки к ошейнику, туго стянувшему горло.

— Я спросил: тебе ясно?

— Ясно, — зло прошептала я.

Он резко схватил руками мое лицо, притянул к себе и прошипел:

— Ты должна отвечать: "Да, мой господин!". Ясно.

Я плюнула в такую близко расположенную мишень и попала. Алекс ударил наотмашь. Равновесия мне удержать не удалось, зато расстояние между нами увеличилось метра на три, что в данный момент меня обрадовало. Я медленно поднялась и гордо выпрямилась:

— Отпусти мою сестру! Ты обещал!

Он рассмеялся.

— А ее здесь и нет! Ты такая дура! Живешь в мире магии и еще не поняла, как просто делать иллюзии.

— Насчет беременности ты тоже... пошутил?

Он хмыкнул:

— Ну да, сама ты теперь на свою ауру полюбоваться не можешь, ошейник мешает. Тогда скажу тебе прямым текстом: да, ты беременна.

Мне стало еще хуже.

-Вижу, ты не очень-то и рада... Судя по твоей вспышке магии, которую я засек, дракон тебя изнасиловал. Ты всегда не умела выбирать себе мужчин!

Алекс развернулся и вышел из комнаты. Я же застыла, совершенно не понимая, как меня так могли провести и что мне теперь делать. Внезапно резкая боль сотнями игл пронзила мой мозг, я охнула, схватилась за голову и рухнула как подкошенная. Боль не утихала. Как я ни старалась сдержать крики, мне это не удалось. Так же внезапно все закончилось. В комнату снова вошел Алекс.

— Я что неясно выразился, пятнадцать метров! — Он засмеялся и снова куда-то направился.

— Не пойду, — решила я, и, соответственно скоро вновь корчилась от боли. Меня хватило минуты на две. Потом я на карачках доползла до двери, боль утихла. Я облегченно вздохнула и потеряла сознание.

В себя пришла от потока воды, обрушившегося мне на голову.

— Вставай, тварь, — рыкнул Алекс, — мне что, весь день тут тебя дожидаться. Пойдем, покажу твою комнату.

Он вновь стал удаляться. Сообразив, что сейчас вновь нахлынет боль, я встала, что далось мне с большим трудом, подняла свой мешок, прихваченный в небесной империи и поплелась за ним.

Если в комнате, куда я первоначально попала, не было никого, то теперь меня окружили люди. Одни просто презрительно морщили носы, другие тыкали пальцами и даже пытались сказать мне вслед что-нибудь, на их взгляд, обидное. После первых десяти минут блуждания по залам дворца, я просто перестала обращать на них внимание. Да и было им, если честно признаться, над чем так потешаться: взъерошенная, в разорванном платье, с фингалом в пол лица девица семенит вслед за королем, который в ее адрес только презрительно хмыкает. Захочешь — комичнее сложно представить. Для всех, но не для меня.

Пыльная комнатка два на два метра с небольшим зарешеченным окном, больше похожим на маленькую форточку, примыкала к его покоям, и вход в нее был через спальню Алекса. Здесь стояла узкая лавка и стул. Другой мебели не было. Дальний угол был отгорожен ширмой и за ней находились удобства.

— Нравится? — усмехнулся Алекс. — Все для тебя, родная.

— Долго готовился? — не удержалась я от ехидства. Он молча вышел, запер комнату и я услышала его удаляющиеся шаги. "Вот, гад!" — только и успела подумать, прежде чем меня опять скрутила боль.

Через пару минут Алекс вернулся.

— Ты еще чего-то не поняла? — спросил он. — Говорить будешь, только когда я позволю, иначе вообще уеду куда-нибудь... на сутки.

Он смеялся, а мне так хотелось залепить по этой роже чем-нибудь тяжелым. Весь день я бегала за ним по пятам или сидела под какой-нибудь дверью, где шло совещание. Вечером, ужиная в совершенном одиночестве, он кинул мне горбушку хлеба. Я ее стойко проигнорировала. Позже, совершенно вымотанная всеми событиями и болью, я с трудом дошла до своей кровати и заснула.

Проснулась я от боли. Видимо мой мучитель опять куда-то направился. Я попыталась встать и не смогла, комната кружилась перед глазами, а все еще бьющая по мозгам боль вообще делала задачу не решаемой. Я уже опять была готова отключиться.

— Эй, собачка! — вдруг гаркнул Алекс у меня над ухом. — Что-то ты долго спишь!

Я поняла, что боли больше нет, и поднялась.

— У тебя две минуты привести себя в порядок. А потом я ухожу.

Никогда так быстро я не умывалась и не расчесывалась. Мое платье, а я в нем и вырубилась вчера, было больше похоже на тряпку. Порывшись в мешке, где вчера побывали любопытные носы всех охранников короля, я вытащила простенькое сиреневое платье, переоделась и вышла к Алексу.

— Слишком хорошо для рабыни выглядишь... — он скептически осмотрел меня. — Ничего, еще пара дней и все твои наряды закончатся. А знаешь, ты ведь можешь заработать послабление режима. Ну, например, если будешь купать меня по вечерам, спинку мне тереть... Ты подумай, день долгий.

После завтрака, а мне его опять предложили есть с пола, от чего я отказалась, Алекс заперся в своем кабинете. Я осталась в коридоре. Сначала стояла, потом ходила (ошейник позволял сделать три-четыре шага), потом села прямо на пол, благо он был устлан мягким ковром, положила голову на руки и задремала.

-Эй ты, — меня вдруг кто-то окликнул.

Я подняла голову. Из-за ближайшего угла, осторожно оглядываясь, вышла девушка примерно моего возраста. Делая вид, будто просто идет по коридору, она, поравнявшись со мной кинула мне на колени сверток. В нем лежала булочка с маслом. Я улыбнулась девушке вслед и кивнула головой в знак признательности, после чего в мгновение ока слопала такую мягкую и необычно вкусную булочку. Это маленькое событие вернуло, наконец, мне самообладание, значит, можно обдумать ситуацию. Теперь мне становился понятен интерес короля к моей персоне. Захотел отомстить, вынашивал план мести долгие годы. И, я чувствовала, мне придется очень тяжело. Сбежать, пока на моей шее находится такое чудо техники как ошейник, я не смогу. Интересно, можно ли его снять или... заблокировать. Как? Мыслей по этому поводу не было.

"Зарабатывать" послабление режима я не собиралась. Конечно, когда-то в прошлой жизни Алекс-Сашка был моим мужем. И годы жизни с ним не числились среди приятных. Сейчас мне противно даже представить, что я могла его целовать. В общем же, мне казалось, что Алекс — совершенно другой человек.

Взять, к примеру, меня. Можно ли сказать, что я нынешняя и я прошлая один и тот же человек? Нет. Нас связывает только память. Вот и Алекс, как мне кажется, связан с Сашкой только чувством обиды на меня за то, что я осмелилась его бросить. Эта обида за долгие годы переросла в ненависть и ярость. И успокоить такой вулкан сложно. Да и возможно ли? Вот если бы у меня не было ошейника, я смогла бы попробовать вылечить его душу. Интересно, что у него там с линиями силы... Жаль, в ошейнике я их не вижу.

Был и еще один выход. Самый, можно сказать, радикальный. У меня под юбкой так и висел кинжал Рай Варда. Значит, я вооружена. Это обстоятельство предполагает два пути: убить Алекса, что мне представлялось невозможным по внутренним морально-этическим соображениям, или себя. Честно говоря, мне не хотелось умирать. В последние годы, когда я училась, пела почти каждый вечер, а потом еще и помогала людям или драконам, я была счастлива. Теперь же я — на грани самоуничтожения. Сколько издевательств и унижений я смогу еще вынести? Немного. А если все равно умирать? Так с музыкой! Я встала с ковра и запела про себя:

"Вперед вы, товарищи, все по местам,

Последний парад наступает,

Врагу не сдается наш гордый "Варяг",

Пощады никто не желает!"

Что он может сделать? Убить? Я готова! Других рычагов воздействия не было! Это там, в прошлой жизни, меня держали то любовь, то долг, то желание сохранить семью, то дети. Но я и тогда ушла от него! Что держит меня сейчас?

Я открыла дверь в кабинет и осмотрелась. Алекс удивленно поднял голову от бумаг, которые изучал, потом перекинулся взглядом с дюжим мужиком на диванчике в углу комнаты и спросил:

— Ты что здесь забыла?

— Надоел ты мне, — буркнула я, — да еще так кушать хочется.

Я подошла к столику, на котором стояла ваза с фруктами, взяла большое яблоко и с удовольствием впилась в него зубами.

— Если ты думаешь, что я так и буду за тобой бегать как собачка и лежать у двери на коврике, то ошибаешься. Ты меня достал.

Я подошла к диванчику и села рядом с мужиком:

— Привет, — подала я ему руку, — я Вета, а тебя как звать?

— Томас, — выдавил он.

— Охраняешь это... тело, — на языке явно другое слово вертелось, но я решила обойтись без оскорблений.

— Ты что себе позволяешь? — это уже Алекс подал голос. Король аж побелел от злости. Томас съежился, и, даже казалось, стал меньше.

— Я? — в голосе только детское изумление. — Это что ты себе позволяешь?

Я встала, подошла к столу и навалилась на крышку, приблизив свою моську к лицу Алекса.

— Ты хочешь мне отомстить? Ладно, я это по-человечески могу понять. Только вот за что? Ах, да... Я же позволила себе считать себя человеком и иметь собственное мнение.

Я выпрямилась и продолжила:

— Так вот: я была человеком, я — человек и я буду жить как человек.

— Попробуй, — он наконец взял себя в руки и ухмыльнулся, — мне стоит запереть тебя и выйти отсюда.

— Попробуй, — в ответ ухмыльнулась я, — я больше не буду ползать вслед за тобой. Никогда! Я лучше умру!

— Это угроза?

— Это предложение...

— Какое?

— Отпусти меня!

— Это просто наглость! Томас, ты слышишь! Моя рабыня заставляет меня отпустить ее, — Алекс откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Господин, — это уже влез Томас, — мне успокоить ее?

— Лучше уж упокоить, — не удержалась от ехидства, — меньше проблем будет.

— Ты так нарываешься в надежде, что я тебя в припадке ненависти убью? — ну надо же каким догадливым оказался король. — Не дождешься! Ты будешь жить! Жить и мучиться, вспоминая....

— Что вспоминая? — не выдержала я. — Твои пьянки? Твои кулаки? Твое отношение к детям? Что вспоминать?

Он скрипнул зубами. Потом зарычал и в приступе гнева скинул на пол все, что лежало на столе.

— Ты, дура, ложись, сейчас сгорим, — закричал Томас, опрокидывая меня на пол.

В этот момент и полыхнуло.

— Это он так горяч в гневе? — спросила я у Томаса, который , буквально, лежал на мне.

Тот кивнул.

— И часто у вас такое веселье?

Томас укоризненно посмотрел на меня, отстранился и встал. Я с опаской выглянула из-под стола. Алекс без чувств лежал в кресле.

— Эк его, — сочувственно покачала головой я, — надо больше бывать на свежем воздухе, пить чай с медом и слушать добрые сказки.

— Молчала бы лучше, — Томас отряхнулся, подошел к Алексу, поднял его на руки как пушинку и перенес на диван. — Боюсь даже предположить, что он с тобой сделает.

— Можно подумать, это я его годами преследовала, заманила шантажом в свой замок и сделала рабом. Сам напросился.

Алекс очнулся минут через десять, отослал Томаса, молча встал, запер меня в кабинете и ушел. Дальше была одна боль. Она вытягивала из меня все силы, погружая в зыбкую пелену бреда. Я умирала десятки раз, нехотя возрождалась, чтобы снова ощутить боль. Мне виделся кинжал, очень хотелось дотянуться до него и все прекратить, но рукоять его была скользкой, а лезвие будто желейным. Мелькали лица, которые отталкивали меня. Опять привиделись солнце, луна и звезда. Они кружили вокруг, норовя посильнее ударить.

Когда я, наконец, пришла в себя, был уже вечер. Вместо боли во всем теле поселилась пустота: ни мыслей, ни слов, ни желаний. Я лежала на своей кровати в коморке. Мир спал и видел сны.

19.

Из забытья я теперь выходила только по ночам. Алекс уходил утром, запирая меня в моей комнате. Я корчилась от боли, выпадала из реальности, и просыпалась только в темноте. Жизнь перестала существовать. Я то приходила в себя, то снова забывалась. Сколько прошло времени уже не понимала, с трудом осознавая, кто я и где нахожусь. А потом все прекратилось.

Первое, что поселилось в мозгу — кровать, настоящая, мягкая и удобная. Потом я ощутила себя и увидела солнце, заглядывающее в окно. Я встала, хотя это и было непросто, и осмотрелась. Комната была уютной и светлой. Одна из дверей, выходящих сюда, была заперта, за другой оказалась ванная. Теплая вода напомнила о чем-то далеком и забытом, о чем-то таком родном и утерянном, что мне захотелось плакать. Я беззвучно рыдала, сидя в пене и смывая дорожки от слез. После ванны натягивать потрепанное грязное платье не хотелось, я завернулась в полотенце и вышла. На столике у кровати меня дожидался завтрак... или обед? Мне было все равно. В поисках одежды я открыла бывший тут же гардероб и испугалась.

На меня из его глубин таращился... призрак: тощая девушка с бледной чуть даже синеватой кожей, черными кругами под глазами, в полотенце и в ошейнике. Я инстинктивно дотронулась до него и... проснулась. Я все вспомнила: что, кто, зачем. И окружающее пространство снова изменилось: да тюрьма стала больше и комфортнее. Но она была. А значит, скоро все начнется заново. Я быстро позавтракала (будем считать, что сейчас утро), перерыла шкаф и выбрала себе обтягивающие брюки и рубашку. Потом вспомнила: кинжал. Пошла в ванную, отыскала его в ворохе одежды и огляделась, не зная, где бы спрятать оружие. Расставаться с ним не хотелось. Эх, удобно в брюках, но вот кинжал спрятать некуда. Я нашла подходящую юбку и снова переоделась. Потом отыскала расческу и привела в порядок волосы.

За мной зашел Томас. Он постучал в дверь, не дождавшись моего ответа, заглянул, а потом распахнул и с уверенностью танка подошел ко мне.

— Пойдем, — он взял меня за локоть и потянул за собой.

Я не сопротивлялась, пытаясь сделать вид, что меня тут вообще нет.

— Ты бы, девочка, была поостророжнее, — вдруг произнес Томас, ведя меня по коридору, — мне бы очень не хотелось видеть твой трупик. Алекс ведь может и не остановиться. Вот вчера тебя еле откачали. Медик сказал еще чуть-чуть и...

Я вздрогнула.

— Лучше бы я умерла...

Томас вдруг как-то растерянно улыбнулся:

— Умерла? Нет, ты чуть не сошла с ума. Ходила бы сейчас как привидение и слюни пускала.

Такая перспектива меня совсем не порадовала. Да, нужно что-то делать.

— А какой он — Алекс? — вдруг спросила я.

— Алекс? — Томас пожал плечами. — Он бескомпромиссный и упертый.

— Это сейчас так называется жестокость и злость?

Томас молчал.

— Томас, скажи мне, неужели все эти годы он так хотел найти меня и прикончить, что вместо того, чтобы заниматься прямыми обязанностями правителя, бегал за мной по стране?

— Он одержим тобой. Не знаю, что ты ему сделала, но я ни разу не видел, чтобы человек мог так ненавидеть.

— И сейчас он продолжит свои издевательства? Да? — я замерла, в упор глядя на телохранителя. Он отвернулся.

— Я не знаю, просто приказал привести. Я так думаю, кто-то тебя хочет видеть, ведь мы идем в тронный зал, а там король в это время принимает делегации других стран.

Времени подумать он мне не дал, распахнув передо мной огромные, обитые чеканкой двери. Тронный зал был огромен. С недавних пор размеры помещений стали волновать меня в первую очередь. Я очень быстро научилась определять свои пятнадцать метров с первого взгляда.

Алекс сидел на троне и даже не повернул головы в нашу сторону.

— Я снимал с тебя ограничения по расстоянию, — медленно, словно нехотя говорил он, продолжая смотреть прямо перед собой, — но сейчас я их вернул.

Наконец он посмотрел на меня:

— Продемонстрировать?

Я шарахнулась в сторону от его хищного, ненавидящего взгляда.

— Ну вот и хорошо, умничка, — его губы растянулись в улыбке, — располагайся, только далеко не отходи, мне совершенно не хочется, чтобы ты тут на полу извиваться как змея.

"Ну и как тут расположиться"? — задала я себе самый насущный вопрос. Когда Алекс сидел на троне, мне приходилось вот как сейчас стоять чуть ли не в середине зала. А если станет двигаться? За ним бегать? Я встала позади трона, так хоть не буду мельтешить перед гостями. Если гости будут стоять перед троном, то меня вообще не видно. Алекс понаблюдал за моим маневром и глаза его недобро сверкнули.

— Зови! — крикнул он.

Противоположные мне двери распахнулись и в зал вошли... драконы.

— Принц Небесной империи, его высочество Рай Вард Крионх Ор Лайонел с советниками, — выкрикнул церемонийместер.

Алекс, как и подобает гостеприимному хозяину встал с трона и направился навстречу гостям. Сердце екнуло в предчувствии беды. Еще пара метров... Так мне нужно либо выходить из-за своего укрытия, либо корчиться от боли. Я вышла.

Алекс усмехнулся, оценивая мой выбор, Рай Вард побледнел, сделал еще шаг и замер. И тут из-за спин мужчин выбежала Гера Вард. Как настоящая необузданная стихия, она ни на кого не обращала внимания.

— Веточка! — Никто даже не успел ничего сообразить, а она уже обняла меня.

От неожиданности у меня пропали все слова. Я только уткнулась в плечо подруги и швыркнула носом, большего унижения я себе позволить не могла. А к нам уже приближался Томас. Атмосфера резко накалилась. Рай Вард напрягся, готовый кинуться на помощь сестре.

-Томас, — бросил Алекс, — пусть напоследок наобнимаются.

— Ветка, — зашептала мне Гера Вард на ухо, — мы тебя любим, знай это. Я летаю каждую ночь вокруг дворца. Дай мне какой-нибудь знак, где твое окно. И, имей в виду, я распечатала твой ошейник, его теперь достаточно будет потянуть, чтобы снять. Только не выдай себя!

Она чмокнула меня в щечку, отступила на шаг и, расплакавшись, выбежала из зала.

— Господа, — произнес Алекс, — вы можете последовать за ней, я думаю, нам не о чем разговаривать.

— Мы хотели не только увидеть Вету, но и поговорить об условиях ее освобождения, — Рай Вард старательно подбирал слова.

— Дорогой Рай Вард, — Алекс явно издевался, — я не намерен продавать свою рабыню. Вета, как вы ее называете, сама пришла ко мне, согласившись ею стать.

— Ты шантажировал ее! — гневно выкрикнул Рай Вард.

— Да? — удивленно спросил Алекс, подумал и добавил, — а ты ее изнасиловал. Чем ты лучше?

Рай Вард стиснул зубы, не давая своей злости выйти наружу. А потом сделал шаг вперед:

— Алекс Ленц-14 я принц Небесной империи Рай Вард Крионх Ор Лайонел требую права смыть оскорбление, нанесенное мне, кровью! Да услышит Первородный!

— Дуэль? — Алекс только того и ждал. — Понимаю! Для тебя это единственный способ с достоинством уйти из жизни... После того, как отец лишил тебя права наследования.

Тут только я обратила внимание, что слова "наследный" в титуле Рай Варда не прозвучало. Интересно, это из-за меня что ли? Вряд ли... Ах, да, ребенок! А я уж размечталась! Скользкий дракон!

Пока я раздумывала, Алекс уже успел дать ответ на вызов:

— Право оружия, как я понимаю, за мной! Тогда я настаиваю на использовании сразу всего: мечи, магия и все, что есть в арсенале.

Рай Вард в согласии склонил голову и спросил:

— Место и время сейчас обговорим или ты сообщишь мне, когда выберешь?

— Зачем же тянуть. Завтра на рассвете на полигоне дворца. Там нам никто не помешает. Да и мы там никого не покалечим.

Рай Вард кивнул, развернулся и вместе со своей свитой покинул зал. Алекс улыбался.

— Самоубийца! Что ж, радость моя, — это уже говорилось в мой адрес, — завтра я отомщу за твою поруганную честь. А сейчас...

Он подошел вплотную ко мне и выдохнул в лицо:

— Может, ты поделишься тайной: что сказала тебе та девчонка?

— Просто, чтобы я держалась...

— Держалась, надо же. И такой концерт разыграть... Ради этих ничего не значащих слов? Ты что, за идиота меня принимаешь?

Алекс начинал шипеть — верный признак того, что выходит из себя.

— Я заставлю тебя говорить, — он направился к выходу из зала.

Я поплелась за ним, однако, Томас меня не пустил. Они опять решили меня наказать болью. Телохранитель Алекса вышел и закрыл дверь. Я замерла в ожидании наказания, но боли не было. И тут до меня дошло, что говорила Гера Вард. Конечно! Она уже универсальный уничтожитель любой магии. А еще она попросила себя не выдавать. Я закричала и с грохотом рухнула на пол. Незачем им знать, что боли больше нет.

Я лежала на полу и рассматривала зал. Он был прекрасен. Паркет выложен в форме карты королевства, на которую были нанесены все крупные города и замки. Четырнадцать колонн подпирали потолок в виде звездного неба. Колонну возводили, когда на престол всходил новый монарх, поэтому они стояли по кругу, не претендуя на завершенность композиции. Поверху зала шли балкончики, отделанные белым мрамором. В сочетании с небом они напоминали облака.

— Эй, леди! — позвал меня знакомый тонкий голосок.

Я вскочила, испугавшись, что мое притворство раскрыто.

— Не бойтесь, я никому не скажу, — с балкона на меня пялилась все та же девушка, которая кормила меня булочкой в коридоре.

— Привет! — как можно веселее произнесла я. — Тебя как зовут?

— Тита! — откликнулась она.

— Ты снова пришла меня кормить?

— Да, я тут вам бутербродов принесла. Меня просила присмотреть за вами одна красивая леди.

— Спасибо тебе, — я была рада хоть с кем-то поговорить, — а как ты спустишься?

— Никак, вход в зал есть только здесь. А лестницы вниз изначально не предусмотрено. Балконы только для зрителей. Поэтому вы должны поймать.

Она свесилась и, стараясь попасть прямо мне в руки, скинула сверток. Там оказались куски мяса и хлеб.

— Очень вкусно, — благодарно взглянула я на девушку, утолив голод.

— Я не знаю, когда еще получится, — виновато посмотрела она на меня, — ладно, я побежала. Не дай Первородный, засекут еще здесь.

Тита исчезла, а я вновь расположилась на полу у двери. Алекса не было больше часа. Незаметно для себя я заснула, отчего прозевала момент прихода короля. Но он воспринял мой сонный вид совершенно нормально, видно подумал, что я опять провалялась без сознания.

— Ну так что, расскажешь мне о беседе с твоей милой летающей подружкой?

Я лихорадочно пыталась сообразить, что же ответить... Он уже готов был снова выйти из зала, как вдруг меня осенило:

— Алекс...

Он резко развернулся и прорычал:

— Мой господин! Ты меня имеешь право называть только так! Неужели трудно осознать, что я и являюсь твоим господином. Навсегда!

Я опустила голову. Эти слова давались так тяжело:

— Мой господин...

— Вот, уже лучше. Так что ты хотела мне сказать? — он подошел ко мне, приподнял за подбородок голову и уставился прямо в глаза.

— Гера Вард сказала, что они устроят мне побег во время дуэли, только они не знали, когда это будет, — выпалила я, стараясь не мигать и не дать и тени сомнения проскользнуть в моих глазах.

Алекс еще какое-то время смотрел, казалось, прямо в душу, потом отпустил подбородок и отошел:

— Хорошо... Я верю тебе.

Он вышел из зала, я — следом за ним. Теперь меня никто не останавливал. Он отвел меня в мою комнату.

— Отдыхай сегодня.

Я испуганно посмотрела на него. Он растолковал взгляд по-своему:

— Не бойся, боли сегодня не будет. Я — в соседней комнате.

После его ухода я повалилась на кровать. Итак, у меня есть время и надо что-то придумать. Я была зла на Рай Варда, я ненавидела Алекса, но смерти ни тому, ни другому не хотела. А то, что они поубивают друг друга, даже не сомневалась.

Я расстегнула ошейник и сняла его. Мир будто приобрел резкость. Значит, мою магию ошейник еще блокирует. Скорее всего, металл антимагический. Но вот то, что я могу его снять — это хорошо. Я подошла к окну. Насколько хватало глаз, простиралось сожженное ущелье. Но сквозь прутья решетки я смогу протянуть руку. Гера Вард должна ее заметить, а решетка для драконицы — сущие пустяки. Значит, я могу стать свободной уже сегодня ночью.

Меня такой вариант устраивал бы, если бы Рай Вард не вызвал на дуэль Алекса. Я понимала, что дракон просто не мог по-другому. Это дело чести. Его оскорбили в присутствии его же подданных, пусть и будущих. Такие вещи не прощаются.

Значит, нужно искать другой выход. И я уже знала какой. Алекс явно не в себе. Не знаю, что там у него с аурой, но его стремление найти меня и отомстить больше походило на паранойю. Это болезнь и ее надо лечить. А кто у нас лучший лекарь душевных недугов?

Оставалось решить, как попасть в комнату Алекса и заставить его выслушать меня. Вот тут мне в голову ничего не приходило. Дверь моей комнаты была не заперта. Да и зачем вешать замки, если я и так дальше пятнадцати шагов не уйду. Это хорошо. Но как зайти к нему? Разве что, сдаться на милость победителя. Он же предлагал заработать послабление режима, значит, предусматривал такой вариант.

И еще песня... Какой она должна быть? В голову что-то ничего не приходило. Хотя я уже заметила закономерность: слова и музыка возникали сами, когда я ставила задачу. Осталось надеяться, что и в этом случае все пойдет хорошо.

Честно говоря, свои шансы на успешный исход дела я оценивала как один к девяноста девяти. Но это был единственный вариант, если я хотела избежать завтрашней трагедии.

И еще оставался вопрос, который также требовал осмысления. Если все-таки ничего не получится? Я ставила на кон все. Чтобы спеть, мне необходимо было снять ошейник. Этим я бы выдала себя, а другого шанса сбежать уже могло и не быть. Значит, нужно предполагать лучшее, но готовиться к худшему. Если ничего не получится, я убью себя. Боли мне уже хватило. Мой организм мог просто большего ее количества не выдержать, а Томас так ярко описал мне меня пускающей слюни, что выбора не было.

В шкафу висело предостаточно различных нарядов. Я выбрала неброское простое, но оттого элегантное платье, уложила волосы, застегнула вновь ошейник и начала ждать, когда совсем стемнеет. Почему-то мне казалось, что ночью провернуть все задуманное будет проще.

20.

Дверь открылась сразу же, едва я постучала. На пороге стоял Алекс в расстегнутой и выпущенной поверх брюк рубашке. Удивление на его лице сменилось презрительной улыбкой:

— Что, неужели пришла зарабатывать условия получше?

Мне было неловко и стыдно, кажется, я даже покраснела:

— Мой господин, — пролепетала я, — я хотела поговорить с вами.

— О чем нам говорить? — он недоуменно выгнул бровь. — Неужели за дракона просить пришла?

— Нет... Может вы разрешите мне войти?

— Да, конечно, входи. Можешь сесть вон там, — он указал на диванчик, заваленный множеством маленьких подушечек.

Я прошла, села и поудобнее устроилась. Что делать дальше? Алекс подошел к секретеру в углу комнаты, достал из ящика бутылку вина и два бокала.

— Будешь? — спросил он меня.

Я кивнула.

— Итак? — он сунул бокал с вином мне в руку, и сел напротив меня в кресло. — За что выпьем?

Я в раздумьях вертела бокал в руках.

— Тогда за меня! — он выпил вино залпом, потом посмотрел на меня долгим изучающим взглядом. — А ты изменилась. Я совсем не ожидал, что ты будешь так молода, так дерзка и так независима. Вообще-то раньше ты такой не была. Ты меня любила, даже обожала и... боялась.

— Да, но это было в прошлой жизни.

— В этой, конечно, все по-другому?

— Ты стал другим...

— Ты пришла мне читать нотации? — он встал, подошел к диванчику и устроился рядом со мной. Я шарахнулась от него как ошпаренная. Алекс не отступал. Преодолев мое вялое сопротивление, он завалил меня на диван, придавив собой, и жестко грубо поцеловал. Я не сопротивлялась, даже не шевелилась.

— Нет, так не пойдет, — он отстранился. — Я хочу, чтобы ты сама этого хотела. Я никогда не насиловал женщин и не буду начинать.

Пытаясь сдержать нервную трясучку, я села рядом с ним и взяла его за руку:

— Сашка, давай я тебе спою...

Он замер, весь напрягся, бросил на меня быстрый взгляд и пошел наливать себе еще вина.

— Я слышал, ты поешь мои песни...

— Да, сам же знаешь, как они мне нравятся.

— Спой что-нибудь, только не разочаровывай. Если у тебя получится хуже, чем у меня, никогда не прощу.

Пока он отвернулся, я сняла ошейник, спрятав его в складках платья, закрыла глаза и осмотрелась. Аура его была будто прожжена. Так бывает, когда окурки тушат о пластик. И таких прожогов у него насчитывались десятки. К горлу подступил ком. Мне стало его жалко до слез. Выжженное поле боя. "И тут уж кричи — не кричи"... пришли на память слова любимой нами двоими когда-то песни.

— Я давно не пела, можно начну с другой песни, но она тебе тоже понравится, — я помолчала и пообещала, — а потом спою твои.

Он промолчал. Не дожидаясь реакции, я запела "Легенду" Виктора Цоя. Моя невидимая арфа будто скользнула к пальцам рук. Комната наполнилась резонансами звуков. Нити силы задрожали и стали покорными мне. Я пела, вкладывая всю душу, обрывая струны и коконом укутывая ими Сашку.

В сети связок в горле комом теснится крик,

Но настала пора, и тут уж кричи, не кричи.

Лишь потом кто-то долго не сможет забыть,

Как, шатаясь, бойцы об траву вытирали мечи.

И как хлопало крыльями черное племя ворон,

Как смеялось небо, а потом прикусило язык.

И дрожала рука у того, кто остался жив,

И внезапно в вечность вдруг превратился миг.

И горел погребальным костром закат,

И волками смотрели звезды из облаков.

Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночь,

И как спали вповалку живые, не видя снов...

А "жизнь" — только слово, есть лишь любовь и есть смерть...

Эй! А кто будет петь, если все будут спать?

Смерть стоит того, чтобы жить,

А любовь стоит того, чтобы ждать...

Магический концерт вновь лишил меня силы. Я так и осталась на диванчике в спальне Алекса. Утром меня пытались привести в себя несколько пар рук. Когда очнулась, поняла, что это Алекс и Рай Вард.

— Вы живы? — удивилась я и снова погрузилась во мрак.

21.

Окончательно проснулась я в своей комнате. Вспоминая все произошедшее, инстинктивнnbsp;о дотронулась до горла. Ошейника не было. Неужели этот один шанс из ста я и ухватила? Боясь даже думать об этом, осмотрелась — никого. Я попыталась встать, и тот час же дверь открылась. В комнату вошел Томас с огромным подносом, заставленным едой.

— Лежи, девочка, не вставай, тебе нельзя, — предупредил он меня. — Вот, я тебе покушать принес.

Я улыбнулась, но признаки волнения, видимо, не покидали моего лица, поэтому он, поставив поднос на столик у кровати, продолжил:

— Не знаю, что произошло. Алекс вышел утром совсем не узнаваемым. Он направился к месту дуэли, извинился за нанесенные оскорбления и предложил Рай Варду пойти вместе с ним. Они тебя сюда и перенесли.

— А... Где они сейчас?

— Как где? Пьют, говорят, у них праздник.

— А со мной что?

— Медики скалали, истощение и магическое, и физическое. Ты чуть не потеряла ребенка и теперь тебе несколько дней нельзя вставать.

— Просто замечательно. Я же так от скуки умру.

— Не умрешь, — раздался от дверей радостный голос, — я об этом позабочусь.

Гера Вард собственной персоной. Она прыгнула прямо на кровать, чуть не переломав мне ноги, потом извинилась, потом полезла меня обнимать, а потом расплакалась. Я всегда завидовала ее способности изливать чувства сразу, не откладывая на потом.

Томас усмехнулся и оставил нас одних.

— Рассказывай! — потребовала я, ухватив с подноса кусок мяса и хлеба.

— Да что рассказывать... Знаешь, как ты всех напугала, не дав мне ночью знака. А потом мы подумали о самом худшем, когда увидели утром Алекса без тебя. Мы ведь знали про дальность действия ошейника. А раз он тебя не взял, то либо ты мертва, либо лежишь и умираешь от боли.

— Откуда только вы все знаете?

— А у нас тут свой шпион, — она рассмеялась, — вернее шпионка! Тита такая милая!

— Так это ты та красивая леди, которая попросила позаботиться обо мне?

— Как мне нравятся комплименты! Пусть даже и от женщин!

— Ты неисправима! — я рассмеялась, наконец, осознав, что все в порядке. — Томас говорит, они там пьют?

— Ага, Алекс и Рай Вард побратались. Алекс пригласил Рай Варда к себе советником.

— И тот согласился?

— Ага. Он решил пока домой не возвращаться.

— Слушай, а что у твоего братца с отцом вышло?

Гера Вард нахмурилась:

— Сама не знаю. Отец отстранил брата от дел и поставил какие-то условия для возвращения. Пока не выполнит, домой не поедет. Ничего, — Гера Вард махнула рукой, — он справится, взросленький уже. Лучше ты расскажи, как себя чувствуешь? Как там мой племянник? — Девушка погладила по одеялу в районе моего живота.

— Почему племянник? Ты что-то знаешь? — я хитро посмотрела на Геру Вард.

— Нет! Ничего я не знаю, просто мне так хочется. А ты кого хочешь?

— Девочку... — я загрустила. Вспомнились мои сыновья. — А вообще-то я пока даже подумать о моем интересном положении не могла. Не до того было.Сколько, кстати, времени прошло после моего ухода из империи?

Гера задумалась и начала загибать пальцы:

— Завтра две недели!

Я нахмурилась:

— Это были самые тяжелые две недели в моей жизни. Трудно даже представить, что всего месяц назад я была простой счастливой студенткой.

Гера Вард успокаивающе гладила меня по руке:

— Не переживай, все наладится. Тебе теперь нужно о ребенке думать. А знаешь, что я слышала? — она немного покраснела, потом, найдя компромисс со своей совестью, продолжила. — Ну подслушала немного под дверью. Мой брат хочет сделать тебе предложение!

От этого заявления я чуть не подавилась очередным пирожком. Гера Вард ожидала, видимо, более радостного выражения моей моськи.

— Ты что, не рада?

— А с чего мне радоваться? — хмуро заявила я. — Думаешь, я сплю и вижу себя женой Рай Варда?

— Но у вас же будет ребенок?

— Ну и что? Я не собираюсь из-за этого жить всю жизнь с человеком, который меня предал.

— Он просто не подумал...

— Ты уверена? Мне как раз показалось, что он очень хорошо подумал. Его задачей, как мне видится, было оставить меня рядом с собой. И он постарался это сделать, применив запрещенные приемы. Он изнасиловал меня, назвал своей стасси и посоветовал смириться. А потом раскаялся! Надо же!

— Он любит тебя, просто, для него такое чувство новое, вот он и запутался.

— Мне любовь представляется совершенно другой. Когда любишь, всего себя отдаешь любимому человеку. Рай Вард же любит только себя.

— Жаль, — вздохнула Гера Вард. — А я думала, на свадьбе погуляем... Вета, ты может быть, кого-нибудь сама любишь?

Она смотрела на меня прищурившись, будто стараясь угадать, скажу я правду или обману ее.

— Я никого не люблю. Любовь — серьезное чувство и я пока к нему не готова.

— А как же ребенок?

— А что ребенок? Рожу, буду воспитывать. Не впервой!

Глаза у Геры Вард расширились.

— Ну ты даешь...

— Успокойся, это было в прошлой жизни. В том мире, откуда я пришла. У меня там было два сына. И есть...

Я задумалась. Так хотелось хоть что-нибудь про них узнать. Скорее бы уже мужики свой праздник завершали. Алекс вполне мог просветить меня по некоторым вопросам.

22.

— Так значит, ты знаешь Вету еще с прошлой жизни? — спросил Рай Вард разглядывая на свет еще одну бутылку вина.

— Да уж, — Алекс задумался. — Только это была не Вета.

На лице Рай Варда отразился немой вопрос.

— Понимаешь, тогда ее звали Лена, — Алекс в сердцах махнул рукой, — да и не в этом дело. Хотя имя несет свой отпечаток. У нас там имя Елена было обычным, одним из самых распространенных. Вот и она такая была. Обычная.

— Но она же была твоей женой, — не понимал Рай Вард. — Или у вас был договорной брак?

Алекс рассмеялся:

— Нет! У нас мало таких браков. В основном, как говорится, — по любви. Но я ее выбрал в свое время, потому что мне с ней было бы удобно. Она вся такая тихая, безропотная, с легкостью принимавшая мои увлечения и мой образ жизни. А потом, наверное, просто привык. Когда она ушла, я не мог осознать этого. Представь, что вдруг твои руки взяли и ушли и начали жить своей жизнью. Я сначала пытался ее вернуть, потому что просто не мог без нее, потом... — Алекс махнул рукой. — Сейчас она другая. Независимая, дерзкая, способная оказать сопротивление.

— А она тебя любила?

— Не знаю, скорее всего, она любила тот образ, который себе выдумала. А потом, когда он оказался не таким героическим, просто терпела.

— И долго?

— Пятнадцать лет.

— Ну, это же мелочи.

— Для жителей моего мира это, в среднем, четвертая-пятая часть жизни.

— Вы так мало живете?

Алекс хмыкнул, отсалютовал Рай Варду бокалом и выпил. Дракон последовал его примеру.

— Я не понимаю, — наконец продолжил Рай Вард, — если ты ее не любил, зачем преследовал?

— Сам не знаю, — Алекс нахмурился. — Обычно психически нездоровому человеку сложно признать, что он болен. Вот так же и со мной. В том мире я даже лечился у психиатров... Ну медиков, отвечающих за душу человека.

Рай Вард понимающе кивнул.

— А в этом мире, видимо, все обострилось, — продолжил Алекс. — Лучше все же спросить у Веты. Это она меня вылечила. Я будто проснулся от постоянного кошмара. Только в кошмарах обычно за тобой охотятся, а я охотился за ней. Сейчас даже сложно сказать, зачем. Но мне становилось легче, что ли, когда я ее мучил.

— Да уж, теперь придется приводить ее в себя.

— Если в ней что-то осталось от той Лены, то не придется. Она как ребенок: обижается, но так же легко прощает.

— Боюсь, сейчас она другая.

— Это ты на себя намекаешь? — Алекс усмехнулся, встал и вновь разлил по бокалам вино. — Боишься, что не простит?

— Я сам виноват, — Рай Вард опустил голову на руки. — Мне казалось, что она влюбилась в меня, и если я ее немного подтолкну, то с радостью согласится быть со мной. Тем более, даже драконицы, в свое время дрались между собой за право быть моей стасси, а она...

— А она маленькая глупая человечка...

— Ага, с характером и собственным мнением.

— И что ты намерен делать?

— Попытаюсь завоевать ее сердце. Ты, надеюсь, мне конкуренцию не собираешься составлять?

Алекс задумался. Он был привязан к Лене, или уже Вете, но больше все-таки испытывал чувство долга за то, что так грубо вмешался в ее жизни, нежели какие-либо романтические бредни.

— Я тебе не соперник, не переживай, — ответил король и предложил, — давай выпьем за будущее. Нас с тобой, как с моим новым советником, ждет большая работа. Хочу я тут провернуть одно дело по электрификации столицы.

Рай Вард, как раз хлебнувший из бокала, закашлялся:

— Это что еще за ругательство?

— Потом объясню. У меня много планов!

— Знаешь, нужно вставить в них и еще один пункт.

— Какой?

— Присмотр за Ветой.

Алекс удивленно посмотрел на Рай Варда.

— Понимаешь, — Рай Вард пытался объяснить все коротко и ясно, но шумевший в голове хмель путал мысли, — есть пророчество про нее и конец света. Дословно сейчас не вспомню, потом раздобуду оригинал. А вкратце: Вета погубит мир, если ее сердце разобьется. Она сможет перенести только три предательства и одно клятвопреступление, после этого, видимо, сойдет с ума. Вот тогда-то мир и накроется.

— Так... И почему, интересно, эта информация прошла мимо меня?

— В прошлом году это обсуждалось на Совете магов.

— Да, меня приглашали, но было как-то не до того. И что решил Совет магов?

— Пока ничего. Но они не думали, что Вета может выйти из-под их контроля и уйти из Академии. Сейчас, скорее всего, ситуация изменится. И если они не найдут способа ее контролировать, то пойдут на самые крайние меры.

— Ты полагаешь, что ее попытаются убить?

— Я не полагаю, я это знаю.

Алекс задумался:

— И откуда у тебя такая информация?

— Просто два предательства уже произошли, а ждать третьего вряд ли станут, опасаясь последствий.

— Одно предательство, как я понял, твоих рук дело. А второе? Ты намекаешь, это я?

— Нет. Ты мстил, но не предавал. Ее учитель Зорислав стал первым.

— Оборотень, — Алекс презрительно фыркнул. — Я пытался достать его, когда Вета из Академии сбежала, но моих людей на территорию оборотней не пустили. А что он такого натворил?

— Он сдал ее Совету магов, хотя она относилась к нему как к отцу.

— Оборотень он и есть оборотень, — Алекс задумался. — И чем же нам грозит еще одно предательство?

— Она может спеть, выплеснув свою боль, а не любовь и сочувствие, как было до этого. Кроме того, как я понял, она способна воздействовать на огромные аудитории. Люди от такой боли могут просто сойти с ума.

— И что нам делать?

— Не спускать с нее глаз. Я намерен оберегать ее и от новых знакомств, и от новых друзей, и от новых чувств.

Алекс подмигнул Рай Варду:

— Тебя-то такой вариант больше всего устраивает! Не станет соперников, легче будет завоевать сердце Веты?

— И это тоже. Но я не о том. Кто знает, куда Вета сейчас ринется? Нужно ее направить туда, куда нам выгоднее, где будет легче ее контролировать.

— И куда это?

— Об этом и надо побеспокоиться. Я бы пригласил ее к себе в Небесную империю, но это только в случае, если она согласится стать моей женой. Тогда, может, и отец меня простит.

— Хочу тебя успокоить, насколько я знаю Вету, она откажется от брачного предложения.

— Тогда нужно придумать еще что-нибудь.

— А я знаю что! Король я или так, рядом вышел постоять!

23.

Алекс был бледен и явно мучился похмельем. Он в нерешительности замер в дверях, будто проверяя, простила я его или приговорила к смерти. Вставать мне пока не разрешили, поэтому я приподнялась на локтях и улыбнулась:

— Входи уже!

— Я рад тебя видеть! — он подошел к кровати и сел в стоявшее около нее кресло.

— А уж как я рада себя видеть в здравом уме и твердой памяти, — не смогла удержать себя я от язвительности.

— Прости!

Он хотел еще что-то добавить, но не решился.

— Я простила тебя уже давно. Если бы не простила, не получилось бы вылечить.

— Ты просто чудо!

— Сама собой восхищаюсь! Ты мне лучше скажи, как тебе удалось меня затащить в этот мир?

Алекс потер виски руками.

— Я настроил портал на тебя.

— А откуда ты знал, где я буду и когда?

— Я и не знал. Просто чувствовал, что ты будешь переживать по поводу моей смерти, считать себя виновной, а значит, приходить на мою скорбную могилку. Вот и настроил. Правда, ты должна была быть одна. Знаешь, сколько мне учиться пришлось, чтобы подчинить себе то могущество, которым наделил меня этот мир?

— И сколько?

— Лет десять...

— Да, кстати, как тебе удалось растянуть время? Там-то прошло только три года.

Он засмеялся:

— Никак! Ты до сих пор мыслишь слишком по-земному. Просто время в этом мире и в том идет по-разному. Здешний год равен, приблизительно пяти годам там.

Я задумалась, сердце екнуло. Значит, там я и отсутствовала всего ничего. Каких-то три-четыре года! Значит, дети еще не такие большие и можно было бы...

— Слушай, а вернуться обратно можно?

— Нет. Я провел кучу экспериментов. Раз ты оказалась здесь, то там ты умерла.

— Это входило в твои планы, когда ты рассчитывал затянуть меня сюда?

— Да, прости... Но по-другому я не знал как.

— Неужели ты никогда не скучал по детям?

— А что толку скучать... — Алекс пожал плечами.

— И ты даже не задумываясь лишил их еще и матери, — я с трудом сдерживала слезы.

— Я знаю, что поступил бесчеловечно...

— А хоть посмотреть на них... Одним глазком... — голос дрогнул.

— Вета, поверь, я все сделаю, чтобы найти такую возможность.

Я вздохнула.

— Вета, теперь ты свободна, что дальше делать собираешься? — перевел тему Алекс. — Есть какие-нибудь планы?

— Уеду куда-нибудь. Пока не решила... В деревню к себе не хочу, — я представила, как больно мне теперь будет видеть домик Зора, — может, в Академию доучиваться...

— Тебе нельзя туда, — прервал мои размышления Алекс. — Ты знаешь о пророчестве?

Я откровенно непонимающе уставилась на него. Он, вздохнув, рассказал, из-за чего произошел весь сыр-бор, почему Зор поступил со мной так. Потом помолчал, провел рукой и в его ладони появился свиток.

— Ловко, — восхитилась я, — как вы так умудряетесь делать?

— Карманы в пространстве. Своеобразное личное хранилище.

— А я так смогу?

— Сложно сказать. Тебе надо учиться. У тебя редкий дар, а кроме того, он теперь будет увеличиваться и появятся новые способности.

— Это почему?

— Твой ребенок... Он же наполовину дракон. У них очень сильная магия. И она частично будет передаваться тебе, пока ты носишь ребенка.

— А потом?

— Ты знаешь, тебе лучше поговорить с Рай Вардом. Он все-таки лучше ориентируется в таких вопросах.

— Вот уж с кем хотелось бы мне говорить меньше всего, так это с ним, — я просто взбесилась.

— Ты так зла на него?

— Нет. Не зла. Человек, предавший один раз, предаст и еще.

— Он не человек, он — дракон. У них другие принципы жизни.

— А мне плевать на их принципы. Я не напрашивалась ни к нему в гости, ни к нему в постель. И видеть его не хочу вообще.

— Не получится, — Алекс нервно повел плечами. — Он теперь мой советник. Кроме того, теперь рядом с тобой всегда должен быть кто-то способный учить тебя контролировать и драконью магию тоже. Никто не может сейчас сказать, насколько сильным будет твой дракошка.

Он ухмыльнулся.

— Ты намекаешь, что это будет Рай Вард?

— Почему бы и нет?

— Лучше тогда Гера Вард.

— Она не сможет. Ей уже сегодня придется возвращаться домой. У нее все-таки там семья. Она — замужняя драконица.

— Тогда я поеду с ней.

— Не думаю, что это лучший вариант. Вот смотри,— он протянул мне свиток, который так и держал в руке.

— Что это, — я взглянула на Алекса, а потом развернула бумагу.

— Это указ короля! — Алекс смеялся. — Сим я дарую тебе, моя подданная Вета Таис, титул баронессы Тиан-Иррской.

Я недоумевала:

— И зачем мне этот титул?

— А к нему полагается целый замок Тиан-Ирр.

Глаза мои загорелись. Чего-чего, а вот замка в собственности у меня никогда не было, хотя очень хотелось.

— Это... — я запнулась, — это мне?

— Тебе, — он широко улыбнулся. — В знак моей признательности.

— А где он расположен.

— Далеко отсюда, не переживай! То, что тебе нужно! Замок стоит на западной границе с орками, недалеко от Небесной империи.

Ради этого замка я уже готова была на все.

— А он какой? Большой? Красивый? А сколько там народу? А...

— Не так быстро, — шутливо схватился га голову король. — Давай, когда поедешь, сама увидишь. Пусть будет сюрпризом!

— Это ты специально, чтобы я быстрее выметалась, — я надумала губки. — Я уже готова. Когда едем?

— Лучше сказать идем. Я открою телепорт, но приеду попозже. Сейчас здесь много дел. С тобой отправится Рай Вард.

— Я не хочу его видеть! Или я говорю как-то непонятно... Это ведь уже обсуждали.

— Тогда тебя должен сопровождать кто-нибудь из драконов.

— Алекс, а можно мне компаньонку взять?

— Служанку то есть?

— Очень надеюсь, что она станет мне другом.

Алекс поморщился от этого слова. Вот как ее оградишь от проявления дружеских чувств!

— Ты кого-то конкретного имеешь в виду?

— Да, тут во дворце работает девушка Тита.

— И когда вы успели познакомиться? Я же запретил к тебе даже приближаться!

Он нахмурился.

— Вот только не надо репрессий, ладно?

Он улыбнулся.

— Ладно-ладно. Хочешь — бери. Мне будет легче тебя отпустить, зная, что ты не одна.

— Последний вопрос: когда можно будет отправиться?

— Как только лекари разрешат тебе вставать.

Это случилось уже через три дня. Распрощавшись с Герой Вард, дав от ворот-поворот Рай Варду, пообещав принять в учителя дракона, которого он мне пришлет, мы с Титой ушли порталом в Тиан-Ирр.

Часть 2. Сквозь время

На широком мощеном булыжником дворе замка выстроились ряды моих внезапно обретенных вассалов. Были среди них и мрачные серьезные мужики в кольчугах, и милые любящие посплетничать кумушки в чепчиках, и совсем дети, которые, несмотря на свой юный возраст, уже нашли себе дело по обслуживанию замка.

Они, каждый на свой манер, приветствовали меня, новую хозяйку Тиан-Ирра. Мужики нестройными голосами гаркнули что-то типа: "Здравия желаем, вашество", хотя возможно, я не дословно воспроизвела то, что они выкрикнули в виде приветствия. Женщины присели в неглубоких реверансах, не забывая при этом оценивающе меня осматривать и о чем-то перешептываться. А дети брали пример то с первых, то со вторых.

Наконец от группы моих вассалов отделилась дородная женщина с розовыми налитыми свежестью и румянцем щечками:

— Добро пожаловать, госпожа Вета, — она подошла ко мне и коротко опустилась в поклоне, — мы рады видеть вас здесь!

Это прозвучало искренне и по-доброму.

— Я рада познакомиться с вами, — мне было жутко неудобно и я совершенно не знала, как себя вести, — надеюсь, мы с вами станем добрыми товарищами.

Видимо, что-то в этом роде они и надеялись услышать: лица мужиков расплылись в улыбках, а дети вдруг закричали:

— Ура! Да здравствует наш король Алекс Ленц! Да здравствует новая госпожа!

Такая реакция меня озадачила.

— Простите, э-э-э...

— Горгонция, ваша светлость, я управляющая замком.

— Очень приятно, Горгонция. Мне не понятно, почему мое появление воспринято подобным образом.

— Госпожа Вета, давайте пройдем в дом, я покажу вам ваши комнаты и мы поговорим.

Представив управляющей Титу как свою компаньонку, мы вошли в замок. Из большого холла вверх вела широкая, убранная коврами лестница. По ней мы и поднялись на второй этаж. Вообще-то замок был настоящей крепостью. По дороге в наши покои Горгонция рассказала его историю. Лет пятьсот назад она была похожа на летопись кровавых дней. Здесь шли сражения. Полчища орков пытались отвоевать этот благодатный и красивейший край.

Тиан-Ирр сначала был простой заставой. Деревянные домики горели после каждого набега степных орд, но гарнизон никогда не сдавался. Именно поэтому драконы, бывшие постоянными наблюдателями стычек, назвали его "Не склонившаяся голова" — Тиан-Ирр. Король Васлав Ленц-7 решил воздвигнуть на пути орков каменную крепость и начал строительство. Оно растянулось на сотню лет, но это того стоило. К самому замку, представлявшему собой полукруглую каменную твердыню, без единого окна или выступа с внешней стороны, были пристроены неприступные стены по три метра толщиной и по десять высотой, которые замкнули крепость в кольцо. Вокруг Тиан-Ирра выкопали ров, заполнив его водой. Преодолеть его можно было лишь через единственный мост, который упирался в массивные металлические ворота. Поднимались они каждое утро при помощи ворота и троих солдат. В общем, никакие орки не страшны. Именно после строительства крепости они отступились.

— Горгонция, и все-таки, что вас так обрадовало при нашем представлении?

— Госпожа Вета, — начала было женщина, но я ее остановила.

— Горгонция, называй меня просто Вета. Мне неприятно слышать слово "госпожа".

— Но ведь так не положено...

— Кем положено?

— Людьми. Вы наша госпожа и мы должны соблюдать уважение.

— А если вы будете называть меня Ветой, уважение исчезнет?

— Нет, госпожа. Но, поверьте, людей нельзя распускать. А вы такая добрая. Это, кстати, так и обрадовало всех.

— Давайте так, Горгонция, вы расскажете мне все, но называть все-таки будете Ветой. А для остальных пусть будет "госпожа Вета".

— Хорошо, гос... Вета, — Горгонция запнулась.

— Так все-таки?

— Понимаете, у нас крепость, гарнизон... Здесь расквартирован отряд солдат. Всякие споры возникают, а хозяина нет. А так нельзя. Это перво-наперво.

Я кивнула головой, соглашаясь с управляющей. А она продолжила:

— Но, поверьте мне, не каждый может здесь хозяйничать с умом. Наш бывший барон был любитель выпить и потанцевать. Сколько ему ни говорилось о назначении крепости, слушать не хотел. Как соберутся его дружки, так или охоту устраивают в орочьих степях, или со стен стреляют по мишеням. Наш король, — Горгонция возвела глаза к небу, — да продлит Первородный его дни, терпел-терпел, да и не выдержал. Как-то приехал, сам забрался на крепостную стену, а барона выгнал за ворота и сказал: "Беги!" Тот начал петлять как заяц, а король взял лук с тупыми стрелами и давай палить по его заду. Вот смеху-то было. А баронессу отправил в исправительный дом. Она тоже хороша...

Горгонция, видимо копируя бывшую хозяйку, сморщила носик, задрала голову, встала на цыпочки и поплыла по коридору, потом обернулась и, продолжая маскарад, сказала:

— Вы, Горгонция, обкурили благовониями двор? А то от солдат так пахнет, что я мучаюсь каждый день мигренями...

Мы рассмеялись.

— Поэтому вы ждали меня, боясь увидеть подобие старой баронессы?

— Да! — подтвердила Горгонция.

— А, может, я еще хуже? Деспот? Тиран?

— Вы-то? — махнула управительница рукой. — Ой, не смешите меня, пожалуйста! Да у вас на лице написано, что вы сама доброта. Вот только с мужиками нужно построже. Не спускайте им промахов, иначе, уважать перестанут.

Мы как раз дошли до комнат, которые предназначались хозяевам замка.

— Располагайтесь, Вета, я распоряжусь насчет обеда. Его подадут в нашу гостиную. Она располагается здесь же, по коридору.

— Спасибо, Горгонция. Накройте на нас с Титой.

Горгонция поклонилась и вышла.

— Нет, Вета, — вдруг заметила все время молчавшая Тита, — так нельзя. Ты совершенно не умеешь быть хозяйкой.

— Это плохо?

— Вообще-то да. Тебе нужно будет отрабатывать командный тон, жесты, в общем, все, что будет выделять тебя и делать выше остальных.

— Но я этого не хочу!

— Тогда надо было оставаться с ошейником на горле. С ним никаких проблем: что скажут, то и делаешь.

Я, видимо, побледнела. Тита вскрикнула и подбежала ко мне:

— Вета, простите, я не хотела делать вам больно. Как вы себя чувствуете?

Я мотнула головой, мол, все хорошо, а сама подумала, что, действительно, доверительные отношения не всегда хорошо.

Следующие три месяца прошли в работе. Сначала я целыми днями сидела в компании Горгонции и своего казначея — бородатого мужика Якова. Он — настоящее воплощение народной мудрости. Имея слабое представление об экономике, он совершенно правильно рассчитывал бюджет моих владений, который хоть и не был дефицитным, но лишние расходы не предусматривал.

В мои владения входили пять деревушек, замок с его обитателями и гарнизон солдат, содержание которого покрывала корона. Я посетила все населенные пункты, встретилась со старостами и магами.

Последних под моим началом было трое. Один — лекарь, двое других — обладатели магии земли, которые по мере сил помогали крестьягам. Лекарь жил в самой ближайшей к замку деревушке Гибкой. Говорят, раньше она называлась Гиблой. Во времена стычек с орками, из живых в ней оставались единицы. Но потом положение стабилизировалось, и невеселое название стало тяготить жителей.

Мага мы с Титой и Яковом встретили возвращающимся из небольшого лесочка, как раз лежавшего между деревушкой и замком. Он что-то насвистывал себе под нос и на наше появление на дороге никак не отреагировал.

— Постойте, уважаемый, — окликнула я его.

— Да, леди! — он с интересом уставился на меня.

Я осторожно слезла с лошади и оставшуюся часть пути до деревни прошла рядом с ним, придерживая выданную мне в замке Ивушку, за уздцы.

— Меня зовут Вета, — представилась я.

— Очень приятно! — Маг будто что-то сообразил, отряхнулся, подобрался весь и склонил голову в поклоне. — Так вы новая баронесса Тиан-Ирра! Меня зовут Владом, я местный лекарь!

— Приятно познакомиться! — Влад показалсяnbsp; — Не знаю, скорее всего, она любила тот образ, который себе выдумала. А потом, когда он оказался не таким героическим, просто терпела.

мне серьезным довольно молодым человеком, причем смутно знакомым. — У меня такое ощущение, что я вас знаю...

— Возможно. Вот я вас, Вета, знаю. Видел в Академии. Я закончил ее три года назад. А вы пели в нашем ресторане. Я пару раз там бывал.

— Ах, да, — я тоже вспомнила его. Шумно же они тогда в ресторане отмечали свой выпускной! Я улыбнулась, — что же, теперь будем вместе служить народу!

— Ага, — он задумался, — значит, я могу прямо сейчас обсудить с вами положение в деревнях.

— Есть проблемы?

— Пойдемте ко мне и выпьем по чашечке отвара. Специального! — он горделиво улыбнулся. — Там и обсудим.

Жил маг в довольно приличном доме, где было место и для лаборатории и для приема пациентов.

— Этоть наш староста подрасстарался, — понял мой оценивающий взгляд зашедший в домик Яков, — он так кумекает: здоровьеце — главное, а потому и лекаря выписал и условия все предоставил. Я отписал расходы на обустройство в счетах три годочка назад.

Мы расположились вокруг стола в гостиной и, нахваливая вкуснейший отвар, начали беседу.

— Я, когда приехал, — начал Влад, — объездил все окрестные деревни. Мне хотелось сразу уяснить обстановку. Надо сказать, она вполне нормальная. Болезни только либо простудные, либо травмы. Вода здесь чистая, воздух свежий. Так что, вроде бы все нормально.

— Что же вас насторожило?

— Понимаете, при всем этом благополучии, здесь рождается очень мало детей. Если поедете по деревням, обратите внимание, что малышей практически нет вообще, детей от года до трех — единицы. Вот уже пятилетних — побольше.

-Может быть, не хотят люди сейчас себя обременять? — спросил умудренный житейскими делами Яков.

Я тоже не могла понять причины такой тревоги мага.

— Не хотят? — Влад всплеснул руками. — В городах семейные пары обычно приходят к магам и просят амулеты от зачатия детей. Там это было бы понятно. Но здесь, в деревнях, нет ни одного амулета! Я разговаривал с людьми, многие хотели бы детей, но... За последний год не было ни одних родов! Не странно ли это?

— Скоро будут... — я провела рукой по чуть округлившемуся животику.

— Да я вижу! Поздравляю вас, Вета. Я обязательно буду приходить раз в неделю в замок и осматривать вас.

— Спасибо большое, Влад! И то, что вы говорите, действительно, настораживает. А вы уже пытались разобраться в причинах?

— Я осмотрел некоторые семейные пары, желающие обзавестись детьми, и ничего не нашел. Аура у них чистая, здоровье — отменное.

— И что же вы думаете?

— Если исключить случайность, знаете ведь, все в этом мире возможно... — я согласно кивнула головой, а он продолжил, — остается только химическое воздействие.

— Отравление? — Яков так и застыл с поднесенной ко рту кружкой.

— Возможно. Отравить можно воздух или воду. Еда здесь у каждого своя.

— Но отравлять воздух в течение такого длительного времени... Вы же говорите, число детей уменьшается не один год... — Я была просто растеряна.

— Я тоже об этом думал, — Влад почесал переносицу, — значит, вода.

— Жители сел расходують воду в колодцах. Колодцы-то легко потравить, — Яков задумался. — А в замке свой источник имеется. И дети у нас родятся.

— Да, в замке все в пределах нормы. В этом году родились две малышки, что совершенно естественно на число семейных пар там проживающих.

— Значит, кто-то травит колодцы? — это мне показалось абсурдным. Не просто убивать людей, заражать их, а не допускать рождения детей... Зачем такой долгий, трудный, а главное, уязвимый план? — Что-то здесь не сходится.

— Да. Если бы было так просто, я бы и сам разобрался, — Влад задумался. — Я хоть и лекарь, но сильный маг.

— А воду ты не исследовал?

— В том то и дело, что исследовал. На все известные мне яды...

— И?

— И ничего не нашел.

-А если воду пить из другого источника? Например, из реки? Реку отравить, сложнее. Яду нужно значительно больше.

— Но река очень далеко.

Я задумалась. Не водопровод же, в самом деле, строить?

— Влад, а ваш деревенский колодец далеко? Давай к нему прогуляемся.

Колодец располагался в самом центре деревеньки. Ладные, ухоженные домики сходились к нему по улицам-лучам, как к солнышку. Колодец был ничем не примечателен: простой сруб, ворот с цепью и ведро. Такой же был и в нашей Тусклой. Я походила вокруг него, поговорила с жителями и старостой и ни с чем вернулась в замок.

Но проблема была и требовала решения. Как-то вечером ко мне в кабинет заглянул Яков.

— Я тут, доченька, вот как разумею. Деревни те в долине. Их колодцы питает другая вода. Мы-тоть в предгорьях, тутошние родники с гор бегут. А их вода в земле спит. Так може она вся потравлена?

Что ж в его размышлениях был смысл. Могут ли быть отравлены грунтовые воды, которые питают сразу все пять колодцев?

— Яков, а в замке есть карта всего баронства?

— Дак как ей не быть? Счас в миг принесу.

Буквально через минуту мы сидели и рассматривали карту. Мои земли находились в окружении гор и орочьих степей. Небольшая долина стала домом только для наших пяти деревень. И если у них мог быть подземный резервуар единым, то вряд ли он мог давать воду другим. Неужели Яков прав?

— Похоже, Яков, что твоя догадка верна.

— Вот и я думаю. Надо искать причину заражения всей воды. Знаешь, дочка, а ведь ходить у нас сказочка про мертвую воду. Вдруг наша стала мертвой? Не родит от нее ничаво.

— Но ведь поля орошаются, урожаи зреют...

— Так то с реки, а она, дочка, с гор бежить.

Я задумалась.

— Слушай, Яков, а за последние пять лет ничего странного или неординарного не было?

Теперь задумался он. Яков что-то вычислял, загибал пальцы, мотал головой. Наконец, лицо его просветлело. Он почесал бороду и сказал:

— Горы гневались... Аккурат пяток лет назад. У меня в документах должно быть.

Он опять убежал, а вернулся с толстенной книгой.

— Вот, это туточки, — он слюнявил палец и перелистывал страницу за страницей. — Ага... Зимой во второй месяц горы затряслись и мы понесли ущерб: сарай конюший развалился и домик кузнеца пошел трещиной.

— Значит, землетрясение, смещение горных пород... Неужели что-то могло попасть в наш водяной пласт? — Я задумалась. — И как теперь проверить и исправить?

— Магов надоть скликать. Посильнее.

-Да, наверное. Напишу его величеству. Ситуация не стандартная, должен помочь.

2.

Алекс в сопровождении Рай Варда и еще одного дракона, шевелюра которого горела ярким костром, прибыл к нам в гости уже через пару дней. Алекс меня от души обнял и чмокнул в лобик, Рай Вард впился взглядом в лицо и сдержанно поклонился.

— Вета! Позволь тебе представить Сван Нисса. Он будет твоим учителем.

Мы с драконом пожали руки.

— Знаешь, Рай Вард, я пока не ощущаю никаких изменений в магическом мастерстве. Разве что мой щит стал крепче. И все. Не знаю, есть ли необходимость в учебе?

— Вот как раз со Сван Ниссом и разберетесь. Как ты вообще?

— Спасибо, все хорошо.

Рай Вард хотел сказать еще что-то, но появившаяся Горгонция пригласила гостей за собой в отведенные им комнаты.

В этот же вечер, сразу после короткого отдыха высоких гостей, был устроен смотр гарнизона. Отряд, хоть и располагался в замке, мне не подчинялся. Хотя его командир Оттоис Парк часто ужинал со мной и обсуждал насущные проблемы. Сообща мы их решали ко всеобщему удовлетворению. Солдаты честно несли свою службу, помогали населению замка в каких-то бытовых мелочах. Некоторые из них уже обзавелись здесь семьями, а потому охотно служили как родине, так и мне. Я очень любила гулять по крепостной стене и когда Тита меня отказывалась сопровождать, а она боялась высоты, солдаты составляли мне компанию, боясь оставлять одну на такой верхотуре.

Короля же они обязаны были встречать, как положено. Поэтому едва Его величество соизволили появиться во дворе, отряд в один голос грянул: "Да здравствует король!". Оттоис Парк отделился от строя, чеканя шаг вышел перед лицом Его величества, пал на одно колено и поцеловал протянутую монархом руку.

Алекс обошел строй, похвалил солдат за хорошую службу и разрешил начинать парад. Шествие небольшого отряда таким громким словом назвать вряд ли можно было, но солдат это не смущало. Отряд промаршировал, устроил показательные выступления с оружием и рукопашный бой. С одним из самых сильный бойцов вышел на поединок и Рай Вард. Бой продолжался минут пять и окончился, ко всеобщему ликованию, ничьей.

Потом Алекс и Рай Вард осмотрели казарму — небольшой двухэтажный домик рядом с замком — и оружейную комнату. Все недочеты были указаны Оттоису. Мне же, как хозяйке замка, перепала только похвала.

— А ты молодец, — вдруг сказал Алекс, возвращаясь в замок. — Не думал, что сможешь такой порядок навести.

— Да я, в общем-то, ничего и не наводила, — смутилась я.

— Конечно-конечно... — Алекс улыбался, — только почему-то в прошлый раз они не смогли блеснуть таким боевым духом, да и, честно говоря, солдатней даже во дворе пахло.

— Они, просто, очень заботятся обо мне.

— Да-да, особенно Оттоис Парк, — Алекс хитро подмигнул, — а ты и не в курсе?

— В курсе чего?

— Да он же глаз с тебя не сводит...

— Не придумывай! У нас чисто дружеские и деловые отношения.

— Как хочешь, так и считай, — Алекс наклонился к самому уху и прошептал, — то-то Рай Вард злой как черт...

Я разозлилась и наступила Алексу на ногу острым каблучком моих туфелек...

От неожиданности он зашипел:

— Хочешь срок схлопотать? За покушение на монаршую особу?

— А я что? Я ничего... Просто мимо проходила.

Мы дружно рассмеялись.

За ужином выпала возможность обсудить появившуюся проблему.

— Странно, что это вообще обнаружилось, — протянул Алекс, после того, как я рассказала о подозрениях местного лекаря и наших с Яковом догадках. — У тебя не просто хороший лекарь... Я его потом к себе заберу. А пока пусть попрактикуется.

— Это понятно, ты своего не упустишь. Я не знаю, что мне сейчас делать?

— Ты правильно сделала, что к нам обратилась. Мы и так тебя собирались навестить, а тут — такой случай: два сильнейших мага к твоим услугам. Но вот на вопрос: что делать, мы сможем ответить лишь после изучения на местности. Будешь нас сопровождать?

— Конечно! Только я сомневаюсь, что это что-нибудь даст.

— А мы не в долину двинемся, а в горы. Рай Вард опытный горный исследователь. Под его руководством мы сможем засечь изменение рельефа, если оно произошло даже десять лет назад. Его магия, если рассматривать с точки зрения людей, способна отслеживать изменения в энергетической оболочке земли. А любые геологические изменения оставляют след надолго.

— Понятно. А как мы в горы двинем? Пешком?

— Зачем? Мы полетим! У нас ведь два дракона.

— Алекс, только давай уговоримся, я понесу Вету, — вставил Рай Вард.

— А ты чего с ним договариваешься? Ты со мной договаривайся, — фыркнула я, — после последнего полета я еще долго в себя буду приходить! Так что, не знаю...

— Вета, — Рай Вард опять посмурнел, — простишь ли ты меня когда-нибудь?

— Только тогда, когда ты научишься спрашивать меня, хочу я чего-нибудь или нет, — остановить меня уже было сложно. — Так вот, на тебе я не полечу. Лучше проверю, на что способен мой учитель.

— Хорошо, что напомнила, — Алекс вытер губы салфеткой, — ваши занятия начинаются завтра в пять утра. А после этого мы и вылетаем.

— Во сколько? В пять утра? Вы что с ума сошли? — меня просто трясло от злости. — Я в это время еще десятый сон досматриваю.

Рай Вард улыбнулся, почувствовав себя отомщенным:

— Вета, это не наша прихоть. Именно на стыке дня и ночи магия драконов лучше всего себя проявляет. Ты можешь ее не замечать именно потому, что в это время спишь.

Я задумалась:

— А зачем мне вообще нужно заниматься?

— Чтобы быть готовой к тому, что может принести ребенок.

— А что он может принести, кроме бессонных ночей, мокрых пеленок и постоянного плача?

— Его магия уже проснулась, я не могу ее не чувствовать. Кстати, он тоже будет золотым! — Рай Вард самодовольно улыбнулся. — В дальнейшем магия будет возрастать. Сильнее всего она выплеснется при родах и тебе нужно быть готовой к тому, чтобы ее блокировать. Иначе она может выжечь твою магию. Думаешь, почему многие драконицы теряют дар? Именно поэтому. Моя мама так расплатилась за мое рождение.

Я застонала:

— Ну и зачем ты только мне встретился? Жила себе, горя не знала! У...

Я погрозила всем сразу кулаком, потом встала из-за стола:

— Я покидаю вас, уж, простите, мне завтра чуть свет вставать. Предлагаю сегодня не напиваться, чтобы с утра кое-кто не мучился головной болью. А то не заметите завтра какой-нибудь вершины и устроите новый геологический сдвиг.

-Вета, вставай!

Я молча перевернулась на другой бок и закрылась с головой одеялом.

— Вета, тебе пора на занятия.

Я буркнула что-то неразборчивое.

— Вета!

Тита сдернула одеяло, я брыкнулась. Кажется, метко. Тита разозлилась и вылила мне на голову стакан воды. Я соскочила и зарычала, активировался мой щит, а с пальцев сорвались красные сияющие огоньки. Они зависли в воздухе, а потом медленно но верно направились к Тите. Она заверещала:

— Веточка, прости пожалуйста, но убери их от меня, я боюсь!

Огоньки никак не отреагировали, продолжая свое наступление. А ведь они подпалят мою Титу, если не вмешаться.

— Тита беги, — только и смогла выдавить я.

Тита метнулась к выходу в коридор, огоньки поплыли за ней, я кинулась следом.

— Вета, сделай что-нибудь...

— Я не знаю, что можно сделать...

— Кто у нас магии учился ты или я?

— Да у меня такого вообще никогда не получалось.

— А что это?

— Боевые пульсары, только ма-а-аленькие и нерешительные.

-Так убери их.

— Я не знаю как...

Так, пререкаясь мы обежали весь этаж замка, пока нас не поймал Сван Нисс.

— А вот и моя ученица. О, так вы уже экспериментируете...

-Сван Нисс, давай оставим оценки моего труда на потом, сделай что-нибудь, а то они никак не хотят исчезать, — я указала на рой красных огоньков, продолжая бежать по замковому коридору.

— Они и не исчезнут, пока не найдут цель, — он последовал за мной и Титой.

— Но ведь цель — Тита... Должен же быть другой способ.

— А он есть. Тебе надо нейтрализовать собственное заклятие.

— Я бы давно нейтрализовала, если бы оно было собственным. Оно не мое.

— Твое-твое, это в тебе драконья магия говорит.

— И что мне нужно делать?

— Сосредоточья и прикажи!

Я остановилась, развернулась к огонькам, закрыла глаза и сосредоточилась. За моей спиной замерли Тита и Сван Нисс. Итак, приказываю: стойте. Ничего не взорвалось, по-прежнему вокруг тишина. Я открыла глаза. Огоньки остановились.

— Молодец, ты создала купол и остановила пульсары. Хотя мы пытались достичь другого эффекта.

Я попробовала еще раз и еще. Через полчаса картина не изменилась. Тита и Нисс мило расположились прямо на полу и, весело переговариваясь, давали мне советы. А я вышагивала как зверь в клетке и пыталась убрать пульсары. По идее, они должны были уже погаснуть, но никак не хотели.

— Они и не пропадут, — утешил меня Нисс, — пока твой запас сил не истощится. А он сейчас ну очень большой.

— Отлично, так и будем сидеть, пока я в обморок не грохнусь.

— А ты попробуй еще раз.

У меня получилось раза с сотого, когда я уже разозлилась так, что готова была эти пульсары сжечь новыми.

— Ну вот и славно, — подбодрил меня Сван Нисс, — первое занятие можно считать удавшимся. Магия наша в тебе есть, ты скоро станешь сильным боевиком, правда, ненадолго.

Я шла, хмуро поглядывая на Титу. Это ведь с ее побудки все началось. А Тита ничего не замечала, весело обсуждая со Сван Ниссом последние замковые сплетни.

Вылетели мы сразу после завтрака. Я, как и сказала, оседлала Сван Нисса, а Алекс взобрался на шею к недовольному Рай Варду. Мы поднялись в небо и направились вдоль горных хребтов вокруг всей долины. Честно говоря, я вообще не представляла, как будет выглядеть поиск геологических изменений пятилетней давности, да еще и с воздуха.

"Ну, малыш, — обратилась я к своему ребенку, — ты-то должен что-нибудь почувствовать, если у тебя тот же дар, что и у папаши".

"Он у него, а вернее, нее, очень слаб, — раздался в голове голос Рай Варда. — А вообще-то мне приятно, что ты вспомнила обо мне".

"Много чести", — мысленно буркнула я. Совсем забыла, что драконы в своей основной ипостаси так легко лезут ко мне в голову. Надо будет щиты проверить, когда прилетим.

"За щиты можешь не беспокоиться, — это уже Нисс, — теперь они у тебя очень сильные. Малышка постаралась".

"Она что, чувствует угрозу?"

"Нет. Угрозу навыдумывала себе ты сама, а она реагирует".

Горы вставали вокруг нас, меняя высоту, оттенки склонов и шапки снегов.

"Снижаемся", — вдруг скомандовал Рай Вард.

Драконы сделали круг над удобной полянкой в расщелине и приземлились. Едва я спустилась, как Сван Нисс с Рай Вардом вернули себе свои человеческие обличия.

— Это здесь, — сказал Рай Вард. — Я чувствовал мощный источник смеси геомагнитных возмущений и магии.

— Но мы ничего не видели! — сложно было понять, что он имеет в виду.

— Значит, это нечто укрыто от взглядов.

— Ты думаешь, что это где-то в пещере? — подал голос Алекс.

— Скорее всего.

— И как будем искать?

— Я постараюсь настроиться на него и пойдем.

Рай Вард покружил по поляне, потом выбрал направление и мы двинулись вперед.

Дорога по ущелью меньше всего напоминала увеселительную прогулку. Мне приходилось вдвойне тяжело, все-таки беременность накладывала свой отпечаток. И вообще, что меня дернуло составить им компанию. "Сильнейшие маги"... Эк надо любить себя! Вот пусть бы и разбирались сами, а не таскали бедную измученную беременную женщину по этим камням. Хорошо еще обувь удобная и одежда подходящая.

Так тихо ругаясь про себя я пробиралась за мужиками по одной им ведомой тропинке.

— Вон, смотрите, — Рай Вард указал куда-то в заросли кустарников на склоне очередной горы.

Я смотрела и ничего не видела.

— Ну у тебя и зрение!

— Это магия! Я чувствую выход сильных колебаний силы именно оттуда.

Мужики кинулись по склону вверх, цепляясь за одним им видимые уступы. Я потопталась у подножия, не решаясь на такой подвиг.

— Вета, оставайся внизу! — крикнул мне Алекс. — Если это то, что мы ищем, я потом тебя подниму.

Они исчезли в зарослях. Я потопталась на месте, потом решила, что в ногах правды нет, и расположилась у ближайшего валуна, опершись спиной о его теплый бок. Что-то ощутимо кольнуло меня в спину. Я отодвинулась и рукой нащупала острый выступ, похожий на маленькую пирамидку. Странно, но края у нее были слишком геометрически правильными! Мне стало жуть как интересно, тем более что на гладком однородном валуне эта пирамидка явно была лишней. Я счистила следы пыли и грязи на камне и моему взору предстали странные иероглифы, в смысле, совершенно малопонятные знаки. Вокруг черной, отливающей маслом, пирамидки была вырезана восьмиугольная звезда внутри точно такой же, но большей по размеру и с иным углом наклона. Я прикоснулась к самому концу пирамиды. Он оказался очень острым, что сразу же отразилось на многострадальном пальце.

Я вскочила на ноги и начала дуть на уколотый палец. "Вот говорили мне, не суй руки, куда не следует" — только и успела подумать я. Валун вдруг задрожал, внутри что-то щелкнуло. Мелкая дрожь перешла на гору. В пещере вдруг закричали мои товарищи. "Вот, черт, что же я наделала!" — мне уже мерещились их хладные трупики.

А гора начала трансформироваться. Земля осыпалась, открыв удобные ступени, скалистая твердь разверзлась, открывая проход внутрь. Дыра, сквозь которую проникли в пещеру драконы и Алекс, зияла в одной из створок. Я еще постояла, не зная, чего мне хочется больше: убежать отсюда или попасть в пещеру, потом решилась и стала подниматься по ступеням.

Дневной свет, попадавший в проем, освещал огромную нишу, из которой внутрь горы вел выбитый в породе ход. После первого же поворота меня обступила темнота.

— Эй, кто-нибудь, — крикнула я, не решаясь двигаться дальше в полном одиночестве, — Алекс? Рай Вард? Вы где?

Вдруг кто-то вынырнул из темноты. Я вскрикнула и машинально замахала руками.

— Да тише ты, — Алекс прижал меня к себе, — слава богу, цела!

— Мне-то что, я снаружи была. Вы как?

— Все нормально. Пошли, по дороге расскажу,— он зажег огонек, который поплыл впереди нас, указывая путь. — Мы вошли в пещеру и все. Никаких ходов или лазов не было. Хотя сразу же понятно, что странная какая-то пещера, будто специально выбитая.

— А потом?

— Потом мы ее осмотрели и снова ничего не нашли.

— А потом?

— А потом гора задрожала, вход стал расширяться, и появился коридор внутрь. Мы так и не поняли, откуда он взялся.

— Значит, это все-таки я виновата, — вздохнув, призналась я.

— Ты? — он уставился на меня. — Чего ты опять натворила?

— Да ничего... Сижу себе, никого не трогаю...

— Чтобы она, да не трогала, что-то сомнительно, — раздался из темноты впереди голос Рай Варда.

— Ничего вы в женщинах не понимаете, — я обиделась. Вот не буду им рассказывать, пусть от любопытства умрут.

— Вета, — голос Алекса стал строгим и неподкупным, — рассказывай давай.

— Там был валун, на нем — две звезды типа пентаграмм одна внутри другой и маленькая острая пирамидка. Я ее потрогала, и гора разъехалась в сторону.

— Так-так... Потрогала значит. А скажи-ка мне, Вета, ты камешек кровью не мазала?

— Ну, чуть-чуть...Пирамидка мне проколола палец.

Повисла тишина. Слышно было, как работают шестеренки в мозгах.

— Похоже, это не пентаграммы, — тихим уставшим голосом произнес вдруг Рай Вард. — Это личный знак Первородного.

— Да, похоже, — подтвердил Алекс.

— Я слышал о последнем пристанище Первородного, откуда он решил погубить созданным им мир. Поздравляю вас, мы нашли в него вход.

— Почему так печально? — изумилась я. — Это же так интересно!

— Интересно? Тебе интересно? — Рай Вард чуть ли не шипел.

— Меня интересует другое, — Алекс как всегда эмоции отбросил в сторону, — почему камень открыл вход. Это ведь значит, что он признал Вету...

— Да, наследницей Первородного.

— Но почему?

— Согласно легендам, — начал рассказывать Рай Вард, — Первородный создал основные расы в этом мире, отдав им частичку себя. Сколько рас и каких, история умалчивает. Можно лишь предположить, что это драконы, люди, эльфы и оборотни. Хотя, говорят, еще и гномы. Но по другим источникам гномы были выведены эльфами из людей для работы в шахтах. Орки тоже пошли от смешения кровей. Некоторые приписывают эльфам и сотворение человека. В общем — однозначно сказать сложно. Так что, если смешать кровь всех изначальных рас...

Алекс молча кивнул головой в знак понимания, а Рай Вард продолжил:

— В Вете сейчас чувствуется как человек, так и дракон. А если среди ее предков были представители оборотней и эльфов...

— Это исключено! Мои родители из другого мира!

— Это старые родители, Вета, — до меня успокаивающе дотронулся Алекс. — Сейчас биологически ты — дочь своих мамы и папы из Тусклой. Ты о них что знаешь?

— Ничего, — я задумалась, — хотя мой отец для простого крестьянина слишком хорошо знает древние языки. Он ведь мне имя выбирал... Вот дура, учила все, что могла, а о родословной даже не вспомнила.

— Просто тебе сложно было воспринимать их как своих родителей.

— Что ж, смешение крови как раз и объяснило бы то, что двери в пристанище Первородного распахнулись именно для тебя, — подвел итог Рай Вард. — Хотя, со временем люди и так нашли бы его, и внутрь проникли.

— Но ведь мы — первые и этим можно гордиться, — я не унималась со своим оптимизмом.

— Ну если выживем, то конечно, — вмешался в разговор молчавший до сих пор Сван Нисс. — Про Первородного ходят такие ужасы...

— Он что, так страшен? — в моем образовании наметилась и еще одна брешь. Я знала, что богом почитается Первородный, имя которого само за себя говорит. Но как такового культа его в этом мире не было. Люди молились ему, клялись его именем, поминали в просьбах. Но никаких храмов или поклонений не было.

— Если коротко, то дело обстоит так, — решил меня просветить мой учитель, что ему по должности и полагается. — Первородный — наш демиург. Он создал этот мир, населил его мыслящими существами и наблюдал за дрязгами. А существа, то есть наши предки, вышли из-под контроля. Был такой воинственный период в нашей ранней истории, когда в борьбе за власть даже на Первородного пытались устраивать покушения. Тогда Первородный покинул мир и уединился в своем последнем пристанище, где, как мы думаем, мы и находимся.

— А он что, здесь... умер, — последнее слово я выговорила с трудом. Как-то ковыряться в гробнице вообще не хотелось.

— Нет, что ты. Он отсюда пытался уничтожить все народы, населяющие Зерц.

— Еще лучше, — теперь пещера предстала в виде центра управления боевой машиной. — А как он это сделал?

— Ты что, про потоп не слышала?

— Потоп? — я задумалась. С потопом ассоциировался только Ной, но это было явно не здесь.

— Вета, твоя безграмотность просто поражает, — Сван Нисс покачал головой. — Придется еще общеобразовательные уроки ввести.

— Подумаешь, зато я знаю, что такое квадратные уравнения, почему деревья зеленые, а кровь красная и много других ненужных вещей.

Все дружно рассмеялись.

— Так что там с потопом?

— Он залил землю слезами.

— То есть, слезами? В прямом смысле?

— Нет, это просто поэтическое название, а вообще-то мертвой водой...

После этих слов вновь наступила тишина. До того, как эти слова были произнесены, ничего не было ясно. А теперь... Будто тумблер включили, и мозги озарились светом.

— Конечно! — решил первым озвучить общую идею Рай Вард. — Мертвая вода! Ее источник где-то здесь! Он и попадает в колодцы! Люди от нее не умирают, а вот новая жизнь не зарождается!

— Как не умирают? Сван Нисс только что сказал, что Первородный хотел убить людей.

— Если тебя кинуть в море, то ты умрешь вне зависимости живая в нем вода или мертвая. А мертвой она называется, потому что не способна нести жизнь. Она не убивает, она не дает зародиться новой.

— Ладно, понятно. Так что, будем болтать или отправимся на поиски? — жажда деятельности во мне просто бурлила.

— Пошли! Только, Вета, давай, Алекс первым, потом я, потом ты, а Сван Нисс будет прикрывать тылы.

Я согласилась, и мы стали осторожно продвигаться вперед по кориnbsp; дору, который, к нашему счастью, нигде не разветвлялся. Спустя минут пятнадцать впереди забрезжил свет.

— Это что, выход? — не поверила я.

— Навряд ли, — шепнул сзади Сван Нисс, — по моим ощущениям, мы глубоко в горе. Мир снаружи стал тише.

Мы вышли в огромный грот. Здесь было светло, как днем, правда, пасмурным. Посреди грота в большой каменной чаше блестела вода. Она была матово-белого цвета. Интересно, а какая там глубина. В чашу вода попадала, стекая из двух отверстий в камне, нависшем над гладью озерца.

— Вот тебе и слезы Первородного, — проговорил Рай Вард.

Мы молча уставились на открывшуюся перед нами картину, совершенно не зная, что же делать дальше. Алекс материализовал в руке кленовый листик и бросил в озеро. Листик сначала качнулся, потом поплыл к середине водоема и закружился на месте.

— Вода отсюда уходит, — констатировал он наглядно доказанный факт.

— Вопрос, откуда она здесь берется? — я взглянула наверх, туда, где камень пускал два тоненьких ручейка.

— А может, сверху бежит обычная вода, а в озере она преображается?

— Навряд ли. Простой воде там взяться неоткуда.

— А зачарованной откуда?

— Хороший вопрос...

Ответов не было. Тем более, что воде там действительно взяться неоткуда.

— Может она усиленно конденсируется в камне и берет его свойства? — предположила я, вспомнив вечно капающую, хотя и совершенно целую трубу в ванной в моем доме еще там, на Земле.

— Хорошая версия, — хмыкнул Алекс. — Только для конденсации нужен перепад температур.

— Ну, здесь холодно, а может камень горячий? — предположила я.

— Хочешь проверить?

— Нет, уж лучше ты, я левитацией не владею.

Алекс ничего не сказал, он сосредоточился и безо всяких шумовых эффектов вдруг взвился в воздух и поплыл в направлении камня. Через минуту, облетев его, он вернулся на место.

— Ну что? — не терпелось мне.

— Камень отдельный, он лежит на скале, — начал докладывать Алекс, та часть, что нам видна свешивается над озером. Воды там нигде нет: ни ручейков, ни каких других источников. И...

— Говори уже, не тяни!

— Камень не горячий...

Я разочарованно вздохнула.

— Но, — продолжил Алекс, — он теплый! Ты была права! И еще, он кажется полым изнутри, хотя сдвинуть его не получается. И кажется мне, что это совсем не камень.

— А что? — хором выдохнули мы.

Алекс пожал плечами:

— Сплав, может быть, или еще что-нибудь.

— Оно рукотворное?

— Не знаю.

Мы вновь замолчали, переваривая информацию.

— Какие у нас варианты? — спросил Рай Вард.

— Их немного, но они есть, — я попыталась упорядочить мысли. — Во-первых, перекрыть дыру в этом бассейне. Во-вторых, уничтожить источник.

— Есть и еще один, — вставил Сван Нисс, — постараться утешить Первородного, чтобы он не плакал.

— Обоснуй, — попросила я.

— Понимаете, если заткнем дыру, вода все равно будет прибывать и рано или поздно вырвется отсюда.

Мы согласно кивнули. Сван Нисс продолжил:

— Уничтожить источник мы, возможно, просто не сможем.

Все опять кивнули.

— Остается, попросить. Ведь раньше слезы, видимо, не бежали. Иначе тут давно бы все затопило, пещера-то не такая большая.

— Смысл есть, логики не вижу. — Ну не верю я в религиозную чушь.

— Давайте, что ли, перекусим тут и подумаем, — Алекс прямо из воздуха достал еще дымящуюся чашку с печеной картошкой и кусками мяса и целый каравай хлеба.

— А ты, однако, выгодный муж, — пошутила я и запнулась. Он странно на меня посмотрел, потом вдруг засмеялся.

— Ты начала меня воспринимать как другого человека, не того, которого ты знала в том мире. И это хорошо.

— А ты и стал другим. Сильным, уверенным. Защитником что ли, мудрым царем-батюшкой.

— Если чего надо, то ты так попроси, без предисловий...

— Да ну тебя, — я фыркнула, взяла картофелину отвернулась и начала жевать.

Взгляда Рай Варда я не видела, зато чувствовала. Казалось, будет у меня большая дыра в спине.

— Так что делать будем, — спросил Сван Нисс. — Кто-нибудь знает способ убрать отсюда этот горячий камень?

— Может его телепортировать? — спросила я. — Или убрать в невидимый карман Алекса, из которого он так ловко все достает?

— Телепортировать? Только если была бы уверенность, что он с легкостью последует за нами один, а не прихватит всю гору. То же и с карманом.

— А его нельзя распылить? Превратить во что-нибудь менее тяжелое и с другой формой?

— Можно попробовать, — согласился Алекс. — Камень мне распылить не сложно, но я не уверен, что это камень.

— Нужно еще учитывать и то, что вокруг него странный магический фон. Я такого еще ни разу не встречал, — добавил Рай Вард. — Отдача может быть непредсказуемой, а мы все-таки находимся внутри горы.

— Трансформировать, не зная первоначальной структуры тоже практически невозможно. Так что думаем и другие варианты.

Мы опять молча пожевали.

— А изменить структуру воды нельзя, чтобы она стала нормальной? — пришла мне еще одна идея.

— В принципе можно попробовать трансформировать тот объем воды, который есть, — откликнулся Сван Нисс. — Но ведь она прибывает. Или ты предлагаешь устроить здесь пост магов?

— Знаешь, если нужно будет, можно и устроить.

— Нет. Нужно ликвидировать причину, а не последствия. Это будет мудрее, — вставил свое слово Алекс.

— Ну, если причину — то вот этот камень.

Мы опять задумались.

— А может, все-таки попросим Первородного? — вновь предложил Сван Нисс. — Это ведь нам ничего не стоит. А с даром Веты вообще проще простого.

— Что проще простого?

— Спеть!

— А потом валяться в отключке?

— Но у тебя сейчас гораздо больше сил. И, если этот вариант не удастся, тогда и будем думать над другими. Просто все они — смертельно опасны.

Я задумалась. А, может, действительно, получится. Тогда и задача будет решена, и малыми силами обойдемся. Я закрыла глаза и осмотрелась. С линиями силы здесь все было в порядке. Они причудливо изгибались у камня и тянулись над водой. Пещера представляла из себя улей из линий. Мы светились переливами разных цветов ярких и четких, а вокруг камня крутились десятки, нет сотни огоньков. Как души, подумалось мне, души не рожденных наших детей. Я тронула нити силы и запела, как и всегда, сильно не задумываясь, чувствуя, что именно об этом надо рассказать сейчас. О любви, так о любви!

Мы с тобой молимся разным богам

Ты прибилась по Кришне, я врубился в ислам.

Ты поешь: "Хари Рама", я — "Аллах акбар"!

А Бог слушает нас один на весь шаданакар.

Нам вчера был одинаковый сон:

В лазуревой тишине серебряное колесо.

Ты сидишь в позе лотоса, я — распят на кресте.

А Бог смотрит на нас и тоже нас видит во сне.

Я нашел, то что так долго искал.

Я стал мудёр, как старый седой аксакал.

Ты стала светла, в глазах твоих — сто восемь снов...

А Бог ждал от нас лишь простую земную любовь.

Вот и все, кончается вечная жизнь,

Мы делим крылья орла и камнем падаем вниз.

Ни пуха тебе, ни пера, пошли меня к черту скорее!

А Бог плачет за всех не рожденных наших детей.

(Д.К.)

Сознания я не потеряла. Просто отыграл последний аккорд, и я будто проснулась. Огоньки вокруг камня застыли. А потом по миру прошла волна дрожи. "Первородный рыдает, — почему-то подумалось мне, — сейчас нас вообще утопит".

— Вета, очнись! — тряс меня за плечи Алекс. — Бежим. Гора трясется.

Я непонимающе оглянулась. Рай Вард и Сван Нисс юркнули в коридор, куда уже тащил меня Алекс. И тут ход будто вздохнул, потолок прогнулся и рухнул, перекрывая нам пути к отступлению.

— Поздно! Бежим в другую сторону! — и Алекс, уворачиваясь от летевших сверху глыб, вновь потащил меня по гроту, теперь в обратном направлении.

— Ты куда?

— Я, когда летал, видел там еще один проход, думал, потом посмотрим.

— Ну вот и посмотрим...

Мы успели нырнуть в тоннель, когда сзади обрушился камень, из которого вытекали слезы Первородного. Он ударился о водную поверхность, подняв кучу брызг и пошел ко дну. Алекс создал огонек, и мы не останавливаясь побежали по проходу. А минут через пять нас накрыла взрывная волна. Видимо, рухнул потолок. Воздушный поток вперемежку с каменной крошкой сбил нас с ног.

-Вета, ты цела? — Алекс, дождавшись, пока пыль осядет, подполз ко мне и стал ощупывать руки, плечи, голову. — Ты не зашиблась?

Я потрясла головой, приводя мысли в порядок:

— Да вроде все в порядке. Упала довольно удачно.

Я провела рукой по животу. Бедная ты моя девочка, еще на свет не появилась, а уже натерпелась. Алекс заметил мое движение.

— Как она?

— По ощущениям, нормально.

— Идти сможешь?

— А есть другой вариант?

— Вставай уже, шутница, пора двигать!

Мы пошли, по проходу, который то сужался, то расширялся. Если коридор до грота был явно искусственного происхождения и не имел ответвлений, то теперь мы шли, стараясь выбрать самый широкий проход. Мелкие лазы ответвлялись десятками. Мы пересекли пару небольших залов. Светлячок поднимался под самые своды и выхватывал причудливые сталактиты, которые сотнями свисали вокруг нас.

— Я устала, — взмолилась я в очередном зале. — Давай хоть чуть-чуть посидим. А еще было бы неплохо чего-нибудь перекусить.

Алекс остановился, вытащил из своего невидимого потайного мешка плед, постелил на каменный пол и усадил меня. Потом движением фокусника он достал пару бутербродов и воды.

— Извини, горячее мы съели. Остались только бутеры, но их нужно экономить. Неизвестно, сколько мы еще здесь бродить будем.

— Алекс, а что там произошло? Ну, в той пещере с озером?

— Сначала вроде бы ничего не было. А потом ручейки стали истончаться и пропали, — Алекс задумался. — Не пойму, почему землетрясение началось...

— А может Первородный простил все население этого мира и решил вообще уничтожить свое "последнее пристанище", чтобы не было искушения вновь всех затопить.

— Может, — согласился Алекс, — а ты неплохо спела.

— Тебе, правда, понравилось?

— Вообще-то я предполагал, что она должна звучать не так нежно. Но это мелочи.

— Алекс, а тебе не хотелось снова начать петь?

Он задумался.

— Честно говоря, нет. Все-таки что-то незаметно на первый взгляд, но меняется в человеке при переходе в этот мир.

— Ну, мне жаловаться не на что. Этот мир исполнил мое желание.

— Да и мое тоже. Только вот желание у меня было... — он поморщился.

— Какое? Дословно можешь воспроизвести?

— Ну, когда уже понял, что мне не выплыть, на меня накатила злость на всех, в том числе и на тебя. И я подумал, что если бы у меня было настоящее могущество, я бы вообще всех заставил жить иначе, лизать мне ноги и преклоняться.

— Ну ты добился своего. Могущества у тебя хоть отбавляй! Кстати, мне всегда было любопытно, а ты что, короля бывшего убил?

— Да нет! Он умер от гриппа. Здесь нет такого вируса и иммунитета нет. Я с собой наверное притащил. А он уже был стар и слаб, да еще и измучен постоянной мыслью, что наследников у него нет, вот и умер.

— А как ты заставил его признать тебя.

— Вообще-то он сам предложил. Не хотел страну оставлять на растерзание Совета магов. Больше ведь никого из родственников у него не было. А продолжатели династии — прожженные интриганы. Я потом с ними со всеми разобрался...

— То есть, убил?

— Зачем сразу подозревать меня в таких кровавых делах. Некоторые до сих пор живы. Двоюродная тетка бывшего короля в исправительном доме для дам. Типа наших монастырей. Ее супруг работает в каменоломнях. Его гномы выкупили. Ему еще года два в рабстве служить. Их сын служит в гвардии. Хороший молодой человек, преданный короне. Так что...

— А правда, что ты рабов в жертву приносишь?

— Да. Но иначе нельзя. Кроме того, это смертники, убившие не одного человека. Им все равно бы виселица грозила. А так — раз и все, да еще и ради дела.

Я замолчала. Мне вообще было сложно понять, как можно взять и убить человека, а потом так спокойно об этом говорить, безо всяких эмоций и угрызений совести.

— А чем ты сейчас занимаешься? В смысле, своих магических исследований.

— Портал на Землю пытаюсь пробить для живых. Ну, чтобы можно было оттуда попасть к нам не через смерть.

— Алекс, ну меня, понятно, ты пытался протащить. А сам как сюда попал?

— А меня королевский маг случайно задел. Он занимался теми же исследованиями, что и я, но у него ничего вообще не получалось. Вот он мою душу и выдернул.

— Все равно не понимаю. Тело твое там осталось, а здесь — новое? Я все-таки родилась здесь, хотя отличий внешних от меня тамошней почти нет. Так по мелочи. Но как ты обрел здесь тело совершенно такое же, как на Земле?

— Я разбирался в этом. Но пока мало что понял. Видимо мир исполняет желания. Я ведь в своих мечтах о могуществе видел себя таким, какой я был там. Правда, некоторые физические недостатки не перенеслись. Я, например, сейчас правым глазом вижу настолько же хорошо, как левым.

— А про других землян, которые здесь были, ты что-нибудь знаешь?

— Читал воспоминания одного мага, но понять из них что-либо очень сложно. Ни причин попадания, ни изменений.

— Да уж, прямо Нангияла...

— Что, — не понял Алекс.

— Это из Астрид Линдгрен. В детстве мне очень нравилась ее книжка "Братья Львиное сердце". Там про мальчишек, попавших после смерти в другой мир. Этот мир назывался Нангияла. Правда, они в этом мире вновь умирали и переносились в Нангилиму.

— Это ты к тому, что если мы отсюда не выберемся, то окажемся в другом мире и сможем снова начать все с начала?

— Я все-таки очень надеюсь, что мы выберемся. Меня и здесь неплохо кормят.

Алекс от души рассмеялся.

— Ты знаешь, я все время думал, почему попал сюда...

— И что ты надумал?

— Это второй шанс!

— Какая свежая и оригинальная мысль! — я фыркнула.

— Можешь фыркать, сколько тебе угодно! Но, я думаю, что самое главное это использовать предоставленный второй шанс правильно. Нужно что-то кардинально изменить в себе, в мире, в людях. Поэтому мы и меняемся. Незаметно, шаг за шагом. Я сам уже не считаю себя тем самым Сашкой с Земли, которого ты знала. Да и ты для меня — новый человек. В тебе уже нет ничего от стеснительной скромницы, способной терпеть издевательства год за годом.

— Я это знаю. И, самое интересное, мне нравятся все изменения, которые происходят со мной. Но, как мне кажется, даже этого мало. А может быть, это только меня касается.

— Говори...

— Только сейчас я начинаю осознавать, что там, на Земле, жила, не имея вообще никакой цели. Я не считаю целями человека обычные инстинкты: питание, спаривание, размножение. А чего-то большего, полета души, например, мне не удавалось достичь. Поэтому я очень надеюсь на этот мир. Мне здесь не просто интересно, мне здесь нужно быть... Я это чувствую.

-Тогда поднимайся и идем! — Алекс протянул мне руку и помог подняться.

— А ты хоть знаешь, куда меня тащишь?

— Очень приблизительно. Я чувствую потоки земных сил и места выхода их на поверхность. Вдоль одного из них мы и идем.

— Алекс, а у тебя там бутеров еще много?

— Кто о чем, а ты только о еде думаешь.

— Мне простительно, я не одна, нас двое.

Бутербродов в его пространственном кармане было десять штук. Последние я доедала молча на очередном привале. Алекс от еды отказался в пользу голодающих женщин и детей. Но этот перекус сил не прибавил. Сколько мы блуждали? Кто бы его знал. Два раза мы уже устраивали своеобразные ночевки: давали себе несколько часов на сон. Вот остановились еще раз. Кушать хотелось смертельно. Благо, воды в пещерах было предостаточно.

— Давай, солнышко, поспи, — Алекс укутал меня в плед, прижал к себе и начал убаюкивать как ребенка.

Я не сопротивлялась, понимая, что сил на это уже нет. Да мне и хотелось сейчас заботы. Но сон не шел, слишком уж грустные мысли поселились в голове.

— Алекс, как ты думаешь, а драконы выбрались?

— Скорее всего. Там коридор был надежный. И к тому же не такой длинный.

— А они нас ищут?

— А вот в этом я даже не сомневаюсь. Так что для нас главное — выбраться на поверхность.

— А твои линии магии, по которым ты меня ведешь, долго еще петлять будут.

— Они не петляют. Мы идем вперед и чуть вверх. Скорее всего, мы уже прошли всю гору насквозь. Осталось чуть-чуть.

Я впала в состояние полусна-полубреда. Мне мерещилось, что я — маленькая девочка, и играю в прятки с другими детьми. Я их ищу и не нахожу. Зову, а никто не откликается. А кругом лежат снега, как у нас, в том мире. И холодно очень. Я иду по лесу в поисках детей и плачу, а слезы замерзают на ресницах, падая вниз уже хрустальными шариками. И вдруг все изменяется, кто-то теплый и огромный поднимает меня на руки и начинает утешать: "Не плачь дитя, скоро наступит весна, и лес оживет. И твои слезинки станут озерами, и по ним поплывут лебеди, и зазвенит ручеек..." Мне стало легко и спокойно. Я запела:

"Весь день с утра шел белый-белый снег,

Скрывая все земные недостатки,

На вкус он был немного горько-сладкий,

Он быстро таял на моих перчатках,

Но на земле готов лежать был век.

Зима пришла внезапно как всегда,

Накрыв весь мир холодным одеялом,

Осталось дело только лишь за малым,

Сковать ручей, не знающий начала,

И уносящий воды в никуда.

А ручеек, петляя меж холмов,

Весь мир наполнил сладозвучным пеньем,

Звеня и разбиваясь о каменья,

Он не пытался отыскать спасенье,

А пел о том, что до сих пор жива любовь.

И я стоял и думал я одно:

Весна наступит, хотя бы оттого лишь,

Что тот ручей уже не заневолишь,

Не повернешь и льдом его не скроешь,

И он несет весеннее тепло".

Я пела, а с небес летели снежинки. И было это так здорово... Что я проснулась и улыбнулась. Конечно, еще не все потеряно, жизнь продолжается! И тут я, действительно, ощутила на лице снежинки. Откуда? Я подскочила, вырвавшись из рук Алекса.

— Алекс, Алекс, да проснись ты уже! Снежинки!

Алекс протер глаза и уставился на меня, прыгающую вокруг места нашей стоянки, и протягивающую ему пустые руки. Или почти пустые. Наконец, он сообразил.

-Да, действительно, снежинки и ветер подул. Откуда?

Мы бросились искать тот проход, откуда принесло нам это свидетельство близости поверхности. В одном из них было значительно холоднее, чем в других и мы бросились по нему, пытаясь не потерять друг друга из виду. Наконец впереди забрезжил свет.

— Ура! Свобода! — я понесла по направлению к нему, но Алекс перехватил меня и придержал:

— Подожди, неизвестно, где мы окажемся. И еще — там могут быть звери.

Это остудило мой пыл. Мы пробрались к узкой расселине. Тучному человеку тут было бы не пройти, а вот мы протиснулись и оказались на маленьком, усыпанном снегом уступке. А дальше — обрыв...

Настроение резко ухудшилось.

— Ну и что делать дальше будем?

— Нужно дать знать нашим спасателям. Я не сомневаюсь, они нас ищут.

Алекс запустил в воздух красный пульсар, рассыпавшийся тысячами искр.

— Знаешь, Вета, иди обратно в пещеру. Я буду стоять тут и подавать сигналы. Как только кто-нибудь объявится, ты узнаешь об этом первой.

Мысль была вполне логичная, но мне жутко не хотелось обратно. Правда, минут через пять все-таки пришлось последовать совету Алекса: и руки закоченели, и ноги.

Помощь пришла к вечеру, когда начало темнеть и наши сигналы увидели драконы. Алекс был уже почти без сил, да и я верхом взобраться вряд ли смогла бы. Поэтому нас подхватили в когти и спустили к подножию горы, где был разбит лагерь.

Нам навстречу уже бежали Тита и Рай Вард, раздававший по пути указания. Через минуту мы уже были укутаны в шерстяные пледы и сидели в теплом шатре, попивая горячий бульон.

— Долго нас не было? — поинтересовалась я.

— Сегодня — третий день, — Рай Вард улыбнулся, глядя на меня с таким ласковым прищуром, что я поймала себя на мысли: надо бежать, а то ведь запрет и больше не выпустит.

— Рай Вард такой молодец! — щебетала Тита, бросая в сторону принца очень уж недвусмысленные взгляды. — Он сразу же вызвал своих драконов, и они днем и ночью летали туда-сюда. Поэтому и сигнал ваш заметили.

— Да уж, — поспешила согласиться я, — молодец...

— А вы как? — спросил Рай Вард, в свою очередь очень неоднозначно посматривая на Алекса.

— Да нормально, — король только рукой махнул. — Еда у нас, хоть и в обрез, но была, воды в пещерах много. Так что, шли себе и шли, мило болтая.

Рай Вард окинул нас холодным взглядом и вышел из палатки. Тита, смущенно улыбнувшись, выскользнула за ним.

— Это что было?.. — я недоумевала.

— Ревнует твой дракон, вот чего, — Алекс как мальчишка показал язык.

— А ты зачем ему еще и соль на рану сыплешь?

— А так ведь интересно.

— Очень! Да и Тита хороша! В адвокаты что ли к Рай Варду записалась?

— Похоже не в адвокаты, а в поклонницы.

— Ну и дура!

Алекс покачал головой:

— Это ты дура. Сколько можно мужика изводить. Ты ведь ему не безразлична!

— Алекс, хватит уже эту тему мусолить! Ты и сам должен понимать, что не я ему нужна, а ребенок. Скорее всего, отец поставил какие-то условия возвращения ему титула наследника.

— Это, конечно, вероятно, но одно другого может и не исключать.

— Я так считаю: когда сомневаешься, действуй в своих интересах. Я не хочу замуж за Рай Варда. Кстати, он этого впрямую мне, никогда и не предлагал. Он предложил еще там, у них дома, стать его стасси. А это, на мой взгляд, — унижение. И это еще мягко говоря.

— Ты не можешь простить его! Это плохо. Для тебя. А вот для меня — хорошо.

Я вопросительно на него уставилась и он продолжил:

— Понимаешь, ты нужна драконам не только из-за неземной любви Рай Варда. Ты представляешь собой ценность сама по себе, ведь смогла вернуть драконице ее дар. Но так или иначе ты — моя подданная. А знаешь, обладая сокровищем, можно же не только им гордиться и выставлять на показ. Можно ведь и продать...

— Ты... — у меня просто слов не было, — ты...

Алекс расхохотался.

— Может, я планирую пополнить на тебе бюджет страны. Буду сдавать в аренду драконам. А как всех вылечишь, так буду концерты устаивать, гастроли...

Я не выдержала и набросилась на него, так хотелось приложить его кулаком по смеющейся моське. Он увернулся и скоро мы, сцепившись и громко хохоча, барахтались на ковре, служившем полом палатки. Растащил нас злой на весь мир Рай Вард. Из-за его плеча на нас поглядывала довольная Тита.

3.

Совет магов собирался вновь в стенах Академии Трикхейма, и вновь причиной их совещания была Вета Таис, теперь еще и баронесса Тиан-Иррская.

— Что ж, господа маги,— покачал головой ректор Мирик Ксавер, — такое быстрое продвижение по социальной лестнице ни о чем хорошем свидетельствовать не может.

— Это свидетельствует о нескольких вещах, — взял слово Приокл, придворный маг драконов, — во-первых, королю Алексу Ленцу известно о пророчестве. Самое печальное, эту информацию он получил не от нас, что может негативно настроить монарха к Совету магов. Его сегодня опять нет. Позвольте узнать, по какой причине?

— Вестник ему был направлен во дворец, — пожал плечами Мирик Ксавер, — но его там не было. Говорят, он где-то на границе.

— Тогда я настаиваю, чтобы протокол совещания был направлен ему в полном объеме. Не хватало только недоверия или открытой вражды к нам с его стороны. — Приокл кашлянул, провел рукой по короткой бородке и продолжил. — Во-вторых, Алекс Ленц тоже хочет держать Вету в поле своего зрения, признавая, что смысл в пророчестве может быть. В третьих, он не намерен делить ее с нами.

— Тогда лучше держать его в неведении о нашем совещании, — вмешался Арбис — новый маг, представляющий земли оборотней.

— Боюсь, это вряд ли получится. У него свои источники информации.

— Приокл, не слишком ли много вы знаете о делах Его величества? — съязвил Мирик Ксавер.

— Может быть... — Приокл улыбнулся. — У меня тоже свои источники информации.

— Это ваш дракон, который наделал такого шума, став советником Алекса Ленца?

— Это не просто "мой дракон", как вы, господин ректор, изволили выразиться. Это мой ученик.

— А еще мы слышали, что он отец ребенка, которого носит Вета.

— Я могу лишь подтвердить ваши слухи.

— Значит, это правда, — упавшим голосом спросил ректор Амин.

— Да, это правда.

— Но вы же должны понимать, к чему это ведет? — Амин обвел взглядом всех присутствующих. — К ее силе сейчас добавится еще и сила дракона. Кроме того, как мне стало известно, два упомянутых в пророчестве предательства уже совершились...

— Это никому не ведомо, — возразил Приокл. — Нет никаких критериев оценки происшедшего.

— Но Вета очень эмоционально их переживала, не так ли, господин Приокл? Вы ведь были при этом, — теперь все смотрели на мага драконов.

— Да был, и как мог, успокоил Вету.

— Почему же подвергаете сомнению слова Амина?

— Она славная девушка...

— Не выполняете ли вы при этом указа Властителя небес о защите наследника его сына? — Амин не дожидаясь ответа Приокла продолжил. — Предлагаю в случае голосования не принимать во внимание голоса досточтимого Приокла, так как он заинтересованное лицо.

— Постойте, господа, — попытался вразумить собравшихся Мирик Ксавер, — но ведь мы все — заинтересованные лица...

— Да, все. Но одно дело соблюдать интересы всего мира, а другое — отдельных людей.

— Амин, ты торопишь события, — вмешался Дмитр Нисс — ректор академии драконов, — сначала нужно обсудить возможные варианты событий.

— А что их обсуждать? Еще одно потрясение предательством и Вета может выйти из-под контроля. Не нашего — собственного. Скажите, Приокл, как она повела себя, когда узнала о выступлении Зорислава против нее?

Приокл промолчал.

— А не пыталась ли она покончить с собой?

— Амин, не преувеличивай, она просто упала с балкона.

— Послушайте коллеги: "Просто упала с балкона", — Амин обвел всех взглядом, — насколько сильным должно быть потрясение, чтобы упасть с балкона?

— А во второй раз? Когда в роли предателя выступил ваш ученик?

— Она заперлась в комнате и не выходила из нее три дня.

— Обратите внимание, господа! Разве могут такие проявления чувств говорить о сдержанности, выдержке? Как поведет себя Вета в третий раз? Она спалит все вокруг? Или посеет страх? Или сведет с ума окружающих ее людей? Да и случайно ли Алекс Ленц пожаловал, — Амин выделил голосом последнее слово, — удаленный замок, где в округе живет не более полутысячи человек? Он-то прекрасно должен понимать, что за спокойствие надо платить. А пятьсот человек по сравнению со столицей, к примеру, это мелочи.

-Прости, господа, а чем может грозить ее беременность? — поинтересовался Арбис.

— На этот вопрос лучше смогут ответить драконы, — Амин вопросительно посмотрел на Дмитр Нисса.

Тот пожал плечами:

— Случаи, когда человеческие женщины беременеют от драконов не редкость, но когда маги-женщины... Я могу предположить, что ее магические способности не только будут возрастать по мере роста ребенка, но и расширять диапазон действия. Так будет до тех пор, пока ребенок не родится.

— А потом?

— Потом возможны два варианта: магия ребенка окажется сильнее материнской и сожжет дар женщины, либо магия матери подчинит магию ребенка и тогда ее силы могут не уменьшиться после рождении ребенка.

— Значит, сейчас Вета будет становиться все сильнее и сильнее. И если что-то случится, она сможет уничтожить не только близлежащие территории, — Амин задумался.

— Да с чего вы взяли, что она будет уничтожать. Она добрая девочка, — Приокл как мог пытался защитить Вету.

— Мы не можем игнорировать пророчество. Вспомните, полтора года назад мы собирались и обсуждали этот вопрос. И тогда, господин ректор, вы убедили нас, что спешить некуда, что еще три-четыре года Вета будет учиться. И что? Точно так же может случиться и в дальнейшем. Мы надеемся на лучшее, а жизнь расставляет все по своим местам. Поэтому медлить нам уже нельзя.

— Что же вы предлагаете, Амин? Вы разработали план?

— У нас два варианта. Самый действенный: заставить Вету носить антимагические браслеты.

— Вы понимаете, о чем говорите? — взорвался Приокл. — Если она их проносит длительное время, ребенок выжжет ее ауру во время родов.

— Если окажется на это способен...Его способности тоже будут ограничены.

— Вы отдаете себе отчет, что говорите о внуке Властителя небес.

— А он признает незаконнорожденного внука?

— До родов еще далеко, Рай Вард может и жениться.

Амин задумался.

— Тогда нам надо ее выкрасть и изолировать. Проще будет иметь дело с сыном баронессы, а не с внуком Властителя.

Приокл застонал.

— Что ж, — заметил Амин, — есть и еще один вариант. Убить.

Маги молчали.

— Или вы думаете, что одна, ну пусть две жизни, стоят сотен или тысяч? Пророчество произнесено. Сирены никогда не шутили. Время приближается. Убить или изолировать Вету полтора года назад было не в пример проще, чем теперь, когда она под покровительством короля и его советника, а еще беременна от дракона. Что будет дальше? Чем дольше мы думаем, тем сложнее будет добиться положительного результата.

— Знаешь, Амин, — вмешался ректор Мирик Ксавер, — я думаю, к крайним мерам прибегать не стоит. Я поеду в Тиан-Ирр и поговорю с Ветой. А потом решим. Надеюсь, пара недель не окажется большой задержкой?

— Твое право, Ксавер! Только как бы поздно не было. И еще. Я не думаю, что господам магам нужно напоминать об этике нашего сообщества. Если вы не согласны с нами, лучше выйти из Совета сейчас.

— Я так полагаю, — медленно выверяя слова начал Приокл, — что это замечание сказано в мой адрес. Я извещу Совет о своем решении через две недели.

4.

После нашего вынужденного знакомства с пещерами Лигензии прошла уже неделя. Алекс вернулся в столицу, Рай Варда срочно вызвал отец. Я осталась в компании Титы и Сван Нисса, который всерьез начал делать из меня мага огня. Пульсары выходили уже более похожими на боевые, хотя управляла я ими еще с трудом. Сегодня, встав в пять утра, я сначала пыталась погонять пульсаром иллюзорного кролика, а потом сама убегала от собственного горящего оружия. Потом мы занимались на мечах.

— Техника ближнего боя у тебя хромает, — вздохнув отступился Сван Нисс. — Против сильного бойца ты не простоишь и пары минут.

— Я и не собираюсь биться с этим самым, как ты говоришь, сильным бойцом, — фыркнула я.

— Но он может придерживаться другого мнения, Вета.

— Лучше научи какому-нибудь щиту покрепче, чтобы выдержал, пока я буду сматываться.

— Да уж, — Сван Нисс усмехнулся, — любишь ты бежать от проблем. Но постоянно такая тактика может и не срабатывать.

— А я не хочу постоянно. Знаешь, мне хочется тихой мирной жизни, — я вздохнула, — только ей почему-то меня не хочется. Все норовит пинком под зад и к черту на кулички.

— К кому? Куда?

— Забудь! Выражение у нас такое в моем мире.

— А, понятно. Давай завтра отработаем бой с двумя кинжалами.

— Опять ты про кинжалы...

— Вета, вполне может возникнуть ситуация, когда твои способности будут блокированы, и ты должна уметь постоять за себя.

Я задумалась, в чем-то он был прав.

— Ладно, давай с кинжалами.

— Только тебе надо подобрать оружие.

— Слушай, — вдруг вспомнила я, — а у меня ведь есть один кинжал, можно сказать, подарок Рай Варда. Минутку подожди, сейчас я его принесу.

Я бросилась к себе, в моей комнате, под кроватью на специально мною сооруженной привязи висел кинжал, с которым я сбежала из дворца Небесной империи. Я вытащила его и вынула из ножен. Лезвие холодно блеснуло.

Сван Нисс просто застыл, увидев у меня в руках кинжал.

— Вот это да! "Зуб дракона"!

— Где зуб дракона... — не поняла я.

— У тебя в руках, — он ухмыльнулся. — Ты, похоже, даже не представляешь, что это за кинжал! Говоришь, Рай Вард подарил...

Он хохотнул. Я крепче сжала кинжал:

— Ну может и не подарил, но назад не потребовал!

— Ты просто чудо! Этот кинжал сам выбирает себе хозяина. Рай Вард поэтому его и не потребовал. Давно он у тебя?

— Месяца три.

— Давно! Поздравляю! Скоро и второй объявится.

— То есть?

— Понимаешь, они парные. "Зубы драконы" известны давно. Говорят, их выковали для одного из наших императоров несколько тысячелетий назад. Эти кинжалы исчезают, если не признают своего хозяина. Рай Варду его подарили за месяц до твоего появления. Кинжал его не признал и ушел в твои руки. А от тебя никуда не делся, значит, признал. О его брате-близнеце давно ничего не слышно. Но говорят, когда один находит хозяина, второй тут же появляется.

— И что мне с ними делать?

— Не выпускай из рук. Познав кровь хозяина, эти кинжалы не просто служат, они определяют действия хозяина.

— То есть?

— Дай руку.

Я протянула. Сван Нисс провел кончиком лезвия по пальцу. Я ничего не почувствовала, но по пальцу побежала струйка крови. Кинжал, будто губка, впитал ее. Ранка тут же затянулась.

— Что это было?

— Ритуал соединения.

— Меня и кинжала?

— Тебя и кинжалов. Теперь ты хозяйка "Зубов дракона".

— Жуть просто. А почему порез был совсем не больным?

— Это его лучше спросить, — он кивнул на кинжал, — не хотел тебе боли доставлять. Завтра на тренировке проверим, как он будет тобой управлять. По идее, биться ты теперь должна в несколько раз упорнее.

Тренировались мы обычно на лужайке у западной стены замка. Здесь расположился небольшой парк с прудом, лесочком и небольшим полигоном для отработки приемов защиты и нападения как с помощью магии, так и с оружием. После завтрака здесь тренировались солдаты гарнизона. А до завтрака успевали мы со Сван Ниссом. Вот и на сей раз, только мы закончили, появились воины под предводительством Отоиса Парка.

— Доброе утро, леди, — он изящно поклонился, — приветствую тебя, Сван Нисс. Как тренировка?

— Спасибо, Оттоис, — ответил за двоих Сван Нисс, — отрабатывали приемы с мечом.

— Ну и как, — в усах капитана явно мелькнула усмешка.

Сван Нисс только вздохнул, я обиделась и хотела уже улизнуть от этих индюков, но взгляд Оттоиса упал на мой кинжал.

— О! "Зуб дракона"! — его изумлению не было предела.

Сван Нисс ухмыльнулся:

— Представляешь, она стала его хозяйкой! Хотя несколько минут назад даже не подозревала, что хранит у себя под подушкой!

— Неправда! — мне стало совсем обидно, — не под подушкой!

— А где? — хором выдохнули мужики.

— Под... Да какая вам в сущности разница.

Они захохотали. Потом Оттоис Парк подмигнул нам и попросил никуда не уходить. Он отсутствовал минут десять.

— Вот, — протянул он мне что-то завернутое в тряпочку.

Я развернула и обомлела. Это был второй "Зуб дракона".

— Я же говорил, — протянул Сван Нисс, — они находятся, если объявляется хозяин.

— Но... Откуда, — я уставилась на Оттоиса Парка.

Капитан покраснел под моим пристальным взглядом:

— Он давно уже лежит у нас в оружейной. Им никто не пользуется, так как, не являясь хозяином, им легко пораниться. Поэтому я от чистой души дарю его вам, Вета!

— Спасибо, Оттоис! Вы не представляете, сколько это для меня значит!

— Я очень рад, что могу внести свой вклад в дело вашей защиты. Тем более, я дал клятву королю, что буду беречь вас как зеницу ока.

— Клятву? Королю? Вы с ума сошли!

— Нет, Вета, я серьезен как никогда!

— Вот и славненько, — вмешался Сван Нисс, — значит завтра будем тренироваться с двумя кинжалами, как и положено. А сейчас — пошли завтракать!

Он внаглую утащил меня с полигона. Но позавтракать так и не удалось, едва я переоделать в скромненькое платьице, которое так любил видеть на мне Рай Вард, раздалась тревога. Солдаты на ходу перестраивались. Капитан побежал к воротам.

— Что случилось? — я через пять минут была уже во дворе замка.

— Госпожа Вета! — бежал ко мне солдат гарнизона. — Там вас спрашивает некий господин Мирик Ксавер, маг...

— Это ректор моей Академии, — я побежала к воротам, — да впустите вы его уже!

— Вета, — остановил меня Оттоис Парк, выбежав из караулки, — это может быть опасным.

— Капитан, это мой учитель, — я растерялась. — Он же не может...

Я в недоумении остановилась.

— Впустите его, капитан, — раздался за спиной спокойный голос Рай Варда, который, видимо, только что телепортировался в замок.

Я была рада его видеть, улыбнулась ему и кивнула головой. Он повторил мой маневр. На секунду мне показалось, что за спинами солдат мелькнуло разозленное лицо Титы.

А ворота уже поднимались.

Мы с Рай Вардом прошли в приемную комнату, примыкавшую к воротам, где обычно проводились приемы гостей. Сразу же вслед за нами зашел ректор.

— Очень рад видеть вас, юная леди!

Мирик Ксавер выглядел таким привычным, таким домашним, что хотелось его обнять. И как можно подозревать такого милого старичка.

— Я также рада видеть вас, господин учитель!

— Брось! — махнул он рукой, — какой я уже учитель. Ты нас покинула!

— Простите, но мне сейчас просто не до учебы, — я провела рукой по животу.

— Слышал, слышал, милая госпожа баронесса...

Мы посмеялись.

— А вы почему пешком, а не телепортом?

— Так у вас, юная леди, пространство закрыто для посторонних.

Я взглянула на Рай Варда, он сдержанно кивнул.

— Господин ректор, вы же понимаете, граница.

Он рассмеялся и шутливо погрозил мне пальцем:

— А вы, юная леди, становитесь дипломатом!

— Это плохо?

— Это непривычно... Я бы хотел поговорить с вами... Наедине...

Он посмотрел на Рай Варда. Но дракон спокойно выдержал его взгляд и не шелохнулся.

— Простите, господин Ксавер, но я настаиваю на своем присутствии при разговоре, тем более, что я осведомлен о причине вашего приезда сюда.

Ректор нахмурился, но после короткого раздумья кивнул головой.

— Хорошо. Только прошу вас не передавать нашего разговора отцу или вашему придворному магу.

Теперь задумался Рай Вард. Его размышления длились чуть дольше, но потом он тоже кивнул.

— Договорились. Но если я сочту сказанное вами опасным...

— Я приехал лишь поговорить...

Ректор хотел было подойти ко мне, но Рай Вард встал между нами. Мирик Ксавер усмехнулся:

— А охрана у вас, действительно, серьезная. Что ж, это хорошо. Я не буду юлить: Вета, вам угрожает опасность. Вы знаете о пророчестве?

— Слышала немного, — вспоминать было неприятно.

— И что вы о нем думаете? — ректор немигающим взглядом уставился на меня.

— Ничего не думаю, — я выставила растопыренные пальцы и начала их по одному зажимать, — во-первых, то, что меня в той жизни звали Света Конец, ничего не значит. Это, скорее, прозвище, нежели имя. Во-вторых, меня жизнь еще и не так била, чтобы от предательств сходить с ума. В третьих, убить я никого не могу, это факт. В четвертых, меня тут так пасут, ну то есть, за мной наблюдают, что не дадут ничему случиться. В пятых... Пока не знаю, что "в пятых", но если понадобится, обязательно отыщу.

— Ясно, — ректор обдумал все мною сказанное. — Я это могу понять, я так думаю, Приокл тоже сможет понять. Но остальных переубедить будет сложно. Через неделю очередной Совет магов. И... мы останемся в меньшинстве. Поэтому предупреждаю сейчас. Скорее всего, тебя попробуют выкрасть и заковать в антимагические наручники. Тебе это грозит несколькими месяцами несвободы и, скорее всего, потерей дара.

— Это вы так называете? — взвился Рай Вард. Он орал на ректора, даже не пытаясь выбирать слова. — Потерей дара? Вета, ты помнишь Геру Вард, когда ты с ней познакомилась. Так вот в наручниках тебя будет ждать то же самое!

Я ужаснулась и это явно отразилось на моем лице.

— Не обязательно так, — попытался успокоить меня ректор.

— Если не так, — еще больше злился Рай Вард, — тогда дара лишится ребенок. Его развитие вообще может быть под угрозой!

— Да, — согласилась я, — это не вариант.

Ректор поник плечами:

— Тогда варианта вообще нет. Если тебя не ограничат в магии, то убьют. Рисковать миром никто не станет.

— Даже вы? — мне хотелось плакать.

— А я ничего не смогу сделать. Приокла через неделю вообще отстранят. И я останусь в Совете единственным человеком, которому ты, Вета, небезразлична.

— Но ведь можно что-нибудь придумать?

— Придумать? Вряд ли. Только исчезнуть.

— Что ж, это тоже вариант...

Ректор кивнул головой, подошел поближе, обнял меня и вручил небольшую хрустальную каплю на цепочке:

— Вот, возьми, пожалуйста. Если будешь исчезать, она скроет твою ауру. Нужно будет лишь капнуть капельку крови.

Уже через минуту его в замке не было.

— Изчезать, значит, он может, а появляться нет? — я вопросительно посмотрела на Рай Варда.

— Совершенно верно. Телепортироваться из замка могут все. Мы с Алексом на всякий случай не стали перекрывать пути к отступлению. А вот сюда это могут сделать только я и Алекс.

— С Алексом? Значит, вы подозревали, что так все будет?

— А ты думала, тебя оставят в покое? Как бы не так. Это, — он махнул головой в сторону исчезнувшего в портале ректора, — только начало.

Мы покинули приемную и направились в замок. Навстречу нам выбежала Тита. Она в нерешительности замерла перед Рай Вардом.

— Рай Вард! Вы вернулись...

— Да, Тита, я вынужден был побывать дома, но теперь полностью в вашем распоряжении. Итак, какие у нас планы?

— Я хотела попросить вас сопровождать нас на прогулку до ближайшей деревни, — Тита неуверенно посмотрела на меня, — мы ведь собирались...

— Это хорошая мысль, — Рай Вард подмигнул Тите, чем вогнал ее в краску. — Вы так мило краснеете, Тита...

Рай Вард наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Девушка стала похожа на помидор.

— Знаешь, Рай Вард, — не выдержала я, — ты, конечно, неотразим, но всему есть предел. Если хотите прогуляться, пожалуйста! Но только без меня! Мне и здесь дел хватает.

— Какие у вас здесь дела? — поинтересовался дракон, сделав упор на слове "вас".

— Пойду к Якову. Мне хочется знать крепость получше.

-Ты права, — Рай Вард уже посерьезнел. — Ты к Якову, я — к Оттоису Парку. Вопрос один: обеспечение обороноспособности. Но сначала — завтрак.

Кушали мы в полной тишине. Тита, обычно болтавшая без умолку, дулась на меня, видимо, из-за того, что не поехали на прогулку, Рай Вард и Сван Нисс о чем-то размышляли. А у меня просто рот был забит. Я теперь отличалась повышенным аппетитом.

Яков пришел после завтрака и принес кучу свертков и свитков.

— Эвон сколько нашел, госпожа Вета, — скинул он все это на столе у меня в кабинете. — Почитай все писаны первым инженером.

Он принялся разбирать свитки по дате написания.

— Но здесь везде одне документы: указы, приказы, наказы, а тебе чего надоть-то?

— Знаешь, Яков, я так думаю, что не может не быть в крепости потайных подземных ходов.

— Не может!

— Значит, где-то есть указатели.

— Ну ты даешь! Он на то и потайной! Здесь ты точно ничего не сыщешь! Знаешь, дочка, а ты магией прощупать не пробовала?

Да, век живи, век учись! Я закрыла глаза и осмотрела кабинет. Ничего подозрительного. Я собралась в свою комнату, надо и там посмотреть.

— Ты, дочка куда-ть?

— Да к себе пойду, может там что найду.

— Ты не к себе иди, ты в комнату Титы иди! Ранешняя-то опочивальня хозяев там была, покудать не погорела она.

— Правда? А что случилось?

— Не знаю! Да и давненько то было, еще я не родился. Говорят, вроде как хозяйка приманила к себе злого демона, который стал хаживать к ней, да пользовать ее. А как муж узнал, так все и погорели.

— Понятно! Суровая правда жизни!

Я пошла в комнату к Тите. Подруги не было, поэтому я уселась на ее кровати и закрыла глаза. Да уж, здесь линии силы просто взбесились. А вот за камином явно и была искомая дверца. Я подошла к стене и ничего не обнаружила. Это ж надо так замаскировать! Ни тебе рычажков каких, ни тайных кнопочек. Но ведь где-то они должны быть. Пока я ломала голову, в коридоре раздались шаги, и в комнату вошла Тита.

— Вета? Ты что здесь делаешь?

— Я пытаюсь открыть потайной ход.

— Потайной ход? У меня в комнате?

— Да, Тита, представь себе! Здесь раньше хозяйские покои были. И ход вел отсюда.

— А куда?

— Вот я и хотела выяснить, а открыть не могу. Слушай, Тита, а ты никаких странных вещей, или кнопочек, или рычажков не находила?

— Да вроде бы нет. Я особо и не приглядывалась.

— Ага, заметно! Ты же тут все переделала. Стены были в драных обоях, а сейчас вон какие гобелены. Шторки поменяла, в целом цветовую гамму сделала спокойнее, вместо люстры повесила бра. Стало так тихо и уютно. Кровать поменяла...

— Кровать я не меняла, просто обивку другую сделала и балдахин убрала, он мне не нравился.

— Вот я и говорю, своей хозяйской рукой все тут изменила.

Тита смутилась:

— Так, по мелочи, чтобы приятно было и уютно. Хочешь, и тебе переделаю.

— Конечно, хочу. Но сначала нам надо исследовать подземный ход.

— А откуда ты знаешь, что он подземный?

— Просто подумалось, если из замка за ограду ведет ход, то только под землей. Я видела в моем мире много фильмов, где двери в потайные ходы открывались очень оригинально. Нужно было, например, голову льва повернуть, книгу вытащить или еще что сделать. Давай проверим.

Я начала ходить по комнате и пытаться повернуть все, что попадало под руку. Очень скоро я устала и опустилась в кресло у камина. На соседнем столике стоял кувшин с чуть подслащенной водой с плодами дикой ягоды, похожей на смородину. Я налила морса себе в бокал и утолила жажду.

— Интересно, как же можно его открыть...

Мое внимание привлек странный орнамент облицовки камина. Будто похож на что-то. Я хлопнула себя по лбу.

— Конечно! Это же родовой знак баронов Тиан-Иррских!

— Где? — удивилась Тита.

— Да вот же, — я указала на небольшие трехлистники в кружочках на облицовке камина.

— И что?

— Как ты думаешь, зачем какому-то мастеру украшать камин гербами рода? Чтобы лучше их запомнить?

— А вдруг именно так.

— Давай проверим.

Я подошла и стала ковыряться в оттисках. Один из них вдруг повернулся и потайная дверь отползла в сторону.

— Ура! — я на радостях крепко обняла Титу. — Что и требовалось доказать!

Она только с улыбкой покачала головой.

— Ну что, пойдем, посмотрим? — мне не терпелось посмотреть на проход.

— Вета, ты сумасшедшая? У нас в замке чуть ли не военное положение. А ты на ночь глядя собираешься лезть в неизвестный потайной ход. Одна, без оружия, ничего никому не сказав!

— Тогда пойдем завтра, вдвоем, я возьму кинжалы. А если мы скажем мужчинам, то по ходу побродить нам не дадут. Сами полезут.

— Что верно, то верно, — вздохнула Тита. — Хорошо, давай после завтрака. А мужикам скажем, что мы будем примерять платья и хотим побыть в одиночестве.

— Ага!

Договорившись, мы разошлись по своим делам.

Утром я вернулась с тренировки вымотанная до невозможности. Мои кинжалы надо мной поиздевались просто. Они сначала дали отпор Сван Ниссу, затем и капитану тоже, а потом и еще двум солдатам. Они командовали моими руками, моей головой, моим телом. Так, как в этот день, я не прыгала никогда в жизни! И это называется, я — хозяйка. Это они — мои хозяева. Но зато за свою жизнь теперь я могу быть спокойна.

Во время завтрака я начала собираться в исследовательский поход. В свой пространственный карман, который буквально на днях научилась делать, сложила воду и булочки. Потом пошла в комнату и быстро приняла душ, подобрала удобные перевязи для кинжалов. Я не захотела прятать их в карман, ведь пользовалась этим новоприобретением я еще с трудом, и в случае необходимости вытаскивать оружие могла минуть пять. Поэтому решила носить их там же, где и до этого прятала один — на бедрах под юбкой. Очень удобно и глаза никому не мозолят. Потом подобрала удобный наряд из штанов и широкой туники, скрывавшей кинжалы, сверху накинула короткий плащ — все-таки в подземелье идем.

Тита тоже уже собралась. Ддружно переглянувшись и вздохнув мы шагнули в темноту. Я думала, что все будет сложнее. Оказалось, что ход всего один. Он упорно вел куда-то вниз, а потом также упорно поднимался. Я зажгла светлячок, который освещал нам путь. Мы весело вышагивали вперед, совершенно не пугаясь ни темноты, ни своего безрассудства. Через полчаса путь закончился дверью. Мы налегли на нее, она тихонько охнула и медленно открылась.

Мы оказались на опушке леса в стороне от дороги, которая вела прямиком к воротам замка. С караулом нас сейчас разделяли добрые полтора-два километра.

— Вот это ход! На совесть сделано, чтобы сразу в тылу у врага оказываться!

— Да уж, — согласилась Тита. — И внизу не заблудишься! Ты как себя чувствуешь? Хочешь пить?

— Что ты прямо как о маленьком ребенке обо мне печешься, — не удержалась я от резкости, но фляжку из ее рук приняла. — А что это?

— Морс...

— Вкус у него какой-то резковатый...

В этот момент мне стало плохо. Тело запылало, перед глазами все расплылось. Я медленно сползла на землю, поддерживаемая Титой.

— Так, Веточка, ложись, полежи чуток, сейчас уже за тобой придут.

Я пыталась возразить, но голосовые связки меня не слушались. Да, и вообще тело не шевелилось.

— И не спорь со мной! — резко прервала мои попытки сопротивляться Тита. — Надоела уже своими нотациями. Поживи жизнью простых людей. Орки тебе понравятся, да и ты им тоже придешься по душе. Они любят человечек. Да где же они?

Она с тревогой осмотрелась и продолжила.

— А я без тебя быстрее Рай Варда добьюсь, а то он только о тебе и думает. Я ему передам, чтобы он тебя не искал, мол, прости, полюбила другого и убежала с ним в степи...

Где-то зафыркали лошади, потом совсем рядом раздались голоса, но что говорили их обладатели, я уже не слышала.

5.

В чернильной темноте висели Солнце, Луна и Звезда. Они кружили вокруг меня, издевательски смеялись и старались вытолкнуть меня из круга. Наконец им это удалось. Я начала падать в пустоту спиной вперед, продолжая смотреть на взбесившиеся небесные тела. Контуры их расплывались, пока они не стали похожи просто на желтые мельтешащие перед глазами пятна.

— Эй, ты! Не вздумай умирать! — меня тряс здоровенный орк. — Я за тебя столько заплатил!

— Где я? — понимаю, что лежу на голой земле

— Где? В степи.

Я попыталась вырваться из его рук и подняться, но голова закружилась.

— Эй, полегче! На тебя еще зелье действует! Забыл у нее спросить, чем она тебя так опоила...

— Пить... — попросила я.

— На, пей, — орк поднес к моим губам фляжку с горьковатой теплой водой.

Я сделала пару глотков

— Что вам от меня нужно?

Орк ничего не ответил. Он приподнял меня и попытался посадить на землю, подкладывая под спину тюки. Мне немного стало легче и я огляделась: действительно, степь. Травы колышутся в лучах яркого солнца и на много миль вокруг ничего не видно. Орк развел костерок и вскипятил воду. Он что-то съел, запивая еду отваром, потом предложил мне. Я отказалась. И так было тошно, а неизвестная еда вообще могла вывести мой беременный организм из себя. Вдруг орк нахмурился и замер прислушиваясь. Вскоре и я различила гул от десятков копыт скакунов.

Из облака приближавшейся пыли появились всадники.

— Приветствую тебя, хозяин степей, — мой орк рухнул на одно колено.

— И тебе славного дня, Беглер! — ответил один из всадников, подняв руку в приветствии. — Ты не один?

— Да, мой хозяин! Я купил себе женщину!

— Ты станешь великим мужем, Беглер! Все ли формальности соблюдены?

— Да, мой хозяин!

Понимая, что речь обо мне, я отрицательно затрясла головой.

— Помогите... — прошептала я.

Мой демарш не остался незамеченным. "Главный", как я его окрестила, орк, которого "мой" называл хозяином, внимательно посмотрел на меня:

— Она что-то хочет сказать? Может быть, ты ее украл?

— Нет, мой хозяин. Ее продали по всем правилам.

Я не отрываясь смотрела на "главного" орка. Что-то было в нем знакомое, почти родное. И он явно мне сочувствовал.

— Помогите! — выкрикнула я из последних сил. Правда, получился у меня просто хрип.

"Главный" внимательно всмотрелся в мое лицо, силясь что-то вспомнить.

— Данияр, — это вдруг пришло само по себе, просто память выплюнула это имя, — Данияр...

— Ты меня знаешь? — он подъехал поближе. — Как ее звать?

— Иржа, мой хозяин, — орк так и остался стоять на колене.

— Иржа? — Данияр что-то решал про себя. Потом выпрямился, махнул головой и выкрикнул, — я не помню тебя! Да и мало ли девушек сохнут при одном моем имени!

Орки дружно захохотали. А Данияр продолжил:

— Хорошо! Пусть твоя семья будет богатой, а дети здоровыми!

После чего орки с гиканьем понеслись дальше. Беглер вытер пот со лба и посмотрел на меня.

— Ладно, нам пора дальше ехать. Ты уж извини, но руки я тебе пока развязывать не буду.

Он поднял меня одной рукой, прижал к себе и в один миг взлетел на коня. Так, не выпуская меня из объятий, он и поехал дальше. От орка пахло кислым молоком, потом и горькими травами. Я хотела выразить свое недовольство, но у меня не получалось даже шелохнуться. Под мерное покачивание я заснула.

На сей раз темнота была вязкой и влажной. И, будто ножами, ее разрезали мелодичные и нежные звуки голосов.

"Сестра, ты откликнулась на наш зов"...

"Мы рады тебе"...

"Ты часть нас, мы часть тебя"...

— Кто вы, — я была не уверена, мысленно я спросила или вслух.

— Мы — сирены! — множество голосов будто сплелись воедино. Но этот звонкий голос можно было потрогать и рассмотреть каждую сверкающую ниточку.

— Сирены! Пророчество! Значит, все правда?

— Не торопись, дитя! Мы — древний народ, живший здесь тысячи лет назад. И мы предвидели твой приход, мы ждали тебя!

— Зачем?

— В тебе наши надежды, в тебе — будущее, в тебе — мы все!

— Я не понимаю...

— Ты поймешь...

— Но сирены... Они же... Если вы умерли, то и я умерла, — вдруг пришла в голову мысль, показавшаяся такой страшной.

— Нет, мы тебе только снимся! Мы умеем сниться своим сестрам! Мы умеем разговаривать со своими сестрами!

— Я не могу быть вашей сестрой, я — не сирена!

— Ты — чарующая голосом, как и мы!

— Но вы убивали людей, заманивали к себе и убивали!

— Вот глупая! Кто же тебе такое рассказал!

— Но разве не за это вас убили?

— Нет! Мы сами ушли!

— Куда?

— В иллюзорный мир! Там нам легче! Сумев отрешиться от всего материального, мы стали лучше! Мы бессмертны! Мы — вечная мелодия мира!

— И все же, как насчет убитых людей?

— Они и сейчас с нами! Здесь! Они наши мужья и друзья! Мы пели им! Мы предлагали бессмертье! Кто не хотел — уходили, но ничего не помнили, кто хотел — умирали телом, чтобы быть с нами! Они умирали не от болезней, а быстро и счастливо!

— Но все-таки умирали!

— А иначе обрести бессмертие нельзя!

— Меня вы тоже будете к себе звать? Я не хочу!

— У тебя другой путь! И он гораздо тяжелее! Он идет через боль и отречение, через страдания и муки! Но ты же выберешь правильный путь?

— Смотря, что с вашей точки зрения, правильно! И вообще, что там с пророчеством? Честно говоря, я ничего не поняла! Мне говорят, что после трех предательств я должна сойти с ума и уничтожить мир! Но я не хочу этого делать! И не буду!

Я вдруг что-то вспомнила, что-то важное. Что-то... Ах, да! Тита! Она предала меня! Она меня продала! Но это же...

— Да, сестра, это третье предательство!

— А может мне лучше вообще не просыпаться, чтобы не поубивать всех. Кто его знает, что там может случиться!

— Мы знаем! Нам было виденье! Мы сделали пророчество!

— Вот это вот пророчество? "Грядет конец света. Он предстанет хрупкой девушкой, завораживающей голосом. Трижды кинжал измены коснется ее сердца, и оно рассыплется. Забывший клятву будет прощен и мир погрузится в хаос. Люди будут искать и не находить дома, младенцы кричать и не видеть матерей. Только тот, кто любит, сможет спасти мир, окрасив алтарь своей кровью".

Я столько раз его читала, что запомнила практически дословно.

Голос сирен разбился на несколько. Они в раз запричитали:

"Мы пели, а люди записывали!"

"Они не успевали закончить фразы!"

"Они стремились к нам!"

"Они уходили!"

"Это лишь обрывки мыслей!"

— Постойте, не все сразу! Ничего понять не могу, а мне очень надо разобраться!

Голос опять сплелся:

— Это не полное пророчество!

— Я, собственно, так и поняла... А вы знаете полное?

— Конечно! Мы ждем его исполнения!

— Только сначала скажите дословно, что было в пророчестве.

Мир вокруг замолчал, потом послышались отдельные звуки, будто огромный оркестр заканчивал настраиваться. А потом грянуло:

"Грядет конец света, но близок хранитель. Он предстанет хрупкой девушкой, завораживающей голосом и славной именем. Трижды кинжал измены коснется ее сердца и откроет путь сквозь время. И оно исчезнет. Забывший клятву будет прощен ее кровью. Мир погрузится в хаос, но она не оставит его. Люди будут искать и не находить дома, младенцы кричать и не видеть матерей. Только в ней будет спасение. В той, что любит и сможет подарить мир своему дитя, окрасив алтарь своей кровью".

Я сидела и плакала, не веря, что все это обо мне, не желая всего, что может случиться.

— Не плачь, сестра! Слезы не принесут сердцу понимания! Иди и не предавай себя!

— Я не пойму, зачем было предавать меня другим?

— Это ритуал! Чтобы идти с нами люди отказываются от родителей, от любимых, от друзей! Предательство — тот же отказ! Только не твой, а от тебя! А иначе ты не услышала бы нас! Это было необходимо!

— Я не хочу... И я не понимаю, даже теперь не понимаю.

— Время все расставит по своим местам! Прими от нас подарок! Наши песни!

— Но они же завораживают, они убивают!

— Только тела, только тела!

— Нет! Никогда!

— Не торопись отрекаться! Тебе стоит только позвать! И наши песни будут рядом! Прощай!

Голоса стали истончаться, пока меня не окружила тишина. Она обволакивала и давила. Я начала задыхаться, потом закричала и... проснулась.

— Эй, мамка! — услышала я громкий голос орка прямо у себя над ухом, — я ее привез! Посмотри, что с ней, а то всю дорогу боялся, что она загнется!

— Бегу, сынок! Давай ее сюда, в шатер!

Меня куда-то понесли. Потом свет, бивший в глаза, потух, стало прохладнее и мою тушку уложили на постель.

— А ты иди, сынок, неча пялиться.

Орк что-то буркнул в ответ, но, видимо, ушел.

— Ну-ка посмотри на меня, доченька, я знаю, что ты не спишь...

Голос был старческим, мягким, но в то же время, уверенным. Так говорить могла только глубокая бабуля. Я открыла глаза.

— Ну вот и славненько! Молодец! Ты не бойся, доченька, все будет хорошо.

Она смотрела на меня ясными синими как омут глазами. Я смотрела в них, не имея сил отвернуться.

— Мы сейчас приведем тебя в порядок. Ты согласна?

Я кивнула.

— Хорошо, потом позовем моего сыночка. Ты согласна?

Я кивнула головой.

— Молодец, скоро ты станешь его женой, будешь любить его и уважать...

Я очнулась. Внутри разгорался огонь. Отблески его, видимо, мелькнули в моих глазах. Старуха сбилась, потом заторопилась, начала рыться в сундуке, что-то приговаривая, потом юркнула вновь ко мне. Я успела услышать только щелчки на запястьях.

— Ну вот, теперь еще раз поговорим, — старуха погладила меня по голове. — Ты маг, доченька?

Отвечать расхотелось.

— Я вижу, что маг. Это даже лучше.

— Зачем я здесь? — язык слушался с трудом.

— Мой сын купил тебя. Хозяин степей уже дал свое благословение, так что сегодня ты станешь женой моего Беглера.

— Но я беременна... — попыталась достучаться до старухи я.

— Это хорошо, значит, и Беглеру родишь. А времени у нас теперь много.

— Но я не могу! — злость уже кипела во мне. — И не буду!

Я попыталась призвать силу и не смогла.

— Тише, доченька! На тебе антимагические браслеты, чтобы ты не шутила с магией. Так что, успокойся.

— Вы не имеете права!

— Мой сын тебя честно купил.

— Но она просто предательница. Так ведь нельзя просто взять и продать человека.

— Прости, милая, но теперь ты наша.

Я взорвалась, что-то то ли кричала, то ли плакала, то ли пела. Старуха сначала успокаивала, а потом просто села на пол шатра и затихла. И тут это произошло. Я почувствовала изменение в мире. Вот только что все было ясно и четко, а мгновение спустя, будто куполом накрыло. И стало все тягуче и неважно.

— Но зачем? Почему? — плакала я. — Неужели вам своих женщин не хватает?

Старуха молча раскачивалась из стороны в сторону, а потом заговорила:

— Не хватает, милая. Наши женщины редко родят дочерей. Говорят, нет Хозяйки степей. Одни сыновья. Вот и я пятерых выносила и воспитала. И все — мужчины. А семью создавать как? А детей родить? Вот и приходится нам покупать женщин. Уж сколько десятилетий покупаем. Я вот тоже в человеческой семье росла. А потом отец меня и продал. От безысходности. Голод у нас был. Но я не пожалела с тех пор ни разу.

Мать Беглера встрепенулась и, помолчав, продолжила:

— Они ведь только внешне страшные — орки. А в душе — сущие дети. А чтобы купить женщину, надо мужчине себя показать, очаг разогреть, шатры поставить, денег скопить. Беглер почитай десять лет деньги собирал. Есть лишь два дня в году, когда можно купить невесту. И человеческие законы в эти дни не действуют. Вчера был один из них. И даже хозяин степей вынужден был отступиться. Хотя обычно он против такой традиции.

Радости мне это сообщение не принесло. Но слезы уже иссякли. А еще вспомнился Данияр. Каким он был... Каким он стал... Хозяин степей... А меня без помощи оставил. Тоже ведь своеобразное предательство. А обещал... У меня внутри все похолодело, я вспомнила: "... ни словом, ни делом не предам тебя. Пусть Первородный услышит мои слова..." Вот тебе и клятвопреступник. Теперь нужно его простить.

Данияр... А он еще красивее, чем представлялся мне по детским воспоминаниям, мужественнее что ли. Или я стала обращать внимание на такие детали, или он вырос. Я вздохнула.

— Ты не переживай, доченька, у нас тут все по-доброму. Беглер любить тебя будет, дите вот твое вырастит, своих нарожаете. Можно, я твои волосы приведу в порядок?

Я промолчала, а старуха подсела поближе и начала расчесывать мои локоны большим костяным гребнем.

— Мне сложно вам сейчас объяснить, во что вы ввязались, — начала я негромко, — но меня будут искать. Отец моего ребенка — дракон. Он своего не отпустит. Мой... друг — король Алекс Ленц. Я, в конце концов, не простая девушка из бедной семьи. Я — баронесса Тиан-Иррска.

-Доченька, ты — Иржа. И... Тебя тут никто не найдет.

Она сказала это так уверенно.

— Я знаю, что вы — тоже маг, может быть и необученный. Вы пытались меня заворожить, но это такие мелочи...

— Доченька, ты успокойся и поспи. Если будешь сопротивляться, себе же больнее сделаешь. Тебе нужно сейчас подумать, как моего сына очаровать, сделать его своим мужем навсегда. А Беглер любит покорных, а не львиц.

— Мне, честно говоря, все равно, кого он любит. Но моим мужем он никогда не станет.

— Если так, он тебя продаст, чтобы вернуть хотя бы часть потраченных денег. Но у новых хозяев на такое доброе отношение и место жены тебе не придется рассчитывать. Ты подумай, я приду вечером. А пока поспи, умойся, поешь. Вечером принесу воду, и мы тебя вымоем.

Она поднялась и вышла.

Время тянулось медленно. Я подремала, чтобы окончательно прийти в себя, попыталась поковырять в своих наручниках, привела себя в порядок, а день все не кончался.

Снаружи становилось все шумнее и беспокойнее. Я выглянула из шатра. Беглера видно не было, как и его матери. Какие-то орки, одетые победнее, пытались загнать в загоны взбесившихся животных. Овцы и козы беспокойно блеяли, лошади храпели. Солнце висело аккурат посреди неба, на том же месте, где и было, когда мы вернулись. Но ведь прошло не меньше четырех-пяти часов!

Время будто остановилось... исчезло. Вот оно! Пророчество! Время рассыплется или исчезнет. И если все будет как прежде, день никогда не кончится. Вот тебе, бабушка, и конец света. Вопрос в другом: кто виноват. Ну не я же в самом деле? Или я? И что нужно сделать, чтобы вернуть все на свои места?

Я металась по шатру, обдумывая варианты. Вдруг вспомнила про кинжалы. Если меня не обыскали... Я нащупала перевязь — кинжалы на месте! Уже спокойнее! Я прилегла. Постелью назвать лежанку было сложно. В шатре вообще не было мебели, только вещи, имитировавшие ее, то есть рубленый из досок топчан, покрытый шерстяным одеялом. Сон сморил меня сразу же. Снилась мать Беглера: тощая согбенная годами старуха с седыми, заправленными под расшитый узорами платок, волосами и ярко синими глазами. Она нашептывала мне: "Не бойся, все будет хорошо". Снились сирены в виде разноцветных дрожащих от звуков музыки нитей: "Наши песни с тобой, сестра! Помни это! Никакие наручники не могут сдержать силу наших песен". Снился Рай Вард. Он метался по кабинету и кричал: "Она не могла сбежать, не предупредив нас". Снилась Тита, проклинавшая меня. Снился отец, забытый уже мною Ставр: "Я знаю, ты все сделаешь правильно, доченька". Я спала у него на руках, а он приговаривал: "Тебе тяжело, но такова судьба избранных". А потом я проснулась.

В шатре сидела старуха и смотрела на меня своим немигающим синим взглядом:

— Это ты наколдовала?

Я приподнялась на локтях и не отвела взгляда:

— Нет, не я. Но так должно быть.

— Кто ты?

— Я? Я — Вета!

— Защитница людей? Забавно.

— И что же ты хочешь, Вета, чтобы избавить нас от этого наваждения?

— Я хочу домой. Но... Это, — я кинула взгляд вокруг, — это не я.

— А что происходит, ты знаешь?

— Время исчезло.

— Почему?

Я пожала плечами.

— Так было сказано в пророчестве, как говорят, обо мне.

— Что за пророчество?

Я рассказала старухе все, что знала.

— И что теперь? — она, казалось, поверила в каждое слово.

— Я не знаю. Снимите, хотя бы, наручники.

Она рассмеялась:

— Ты что, считаешь меня старой дурой? Чтобы ты совсем всех загубила?

— Я, правда, ничего не делала. Почему вы мне не верите?

— Сейчас Беглер придет и поговорит с тобой по-своему.

Как раз в этот момент полог шатра приподнялся, впуская огромную фигуру орка.

— Мамка, ты бы шла, костер развела. Пора завтракать.

Старуха юркнула наружу.

— Ну что, Иржа, пошто ты нас так невзлюбила?

— Да я спала почти все время. Я даже не знаю, сколько времени прошло...

— Сейчас должно быть утро следующего дня. А солнце не хочет уходить со своего престола вчерашнего дня. Это наказание?

Я шумно вздохнула. Ну что можно им объяснить...

— Я правда не знаю, почему так произошло. Я лишь почувствовала момент, когда это было.

— Когда же?

— Когда вы надели на меня это, — я протянула вперед руки. На запястьях чернели браслеты.

— Если мы их тебе снимем, ты вернешь время?

— Я не знаю.

— Ты странная, но хорошая, — он сел на топчан рядом со мной, — и ты — моя женщина.

От слов он перешел к делу. Я стала сопротивляться.

— Ты чего? — он был изумлен.

— Я не хочу быть твоей женщиной, — я решила действовать разумно, и все доходчиво объясняя. — Я за другого замуж хочу.

— За кого? — он даже обернулся вокруг, будто проверяя, один он здесь мужчина или нет.

Я рассмеялась:

— Беглер, ты хороший орк...

Он кивнул.

— Добрый...

Он кивнул.

— Честный...

Он снова кивнул, расплылся в улыбке, считая это моим комплиментом, и потянулся ко мне сложенными для поцелуя губами. Я отпрянула.

— Но... Я не могу стать твоей женой, — я говорила, медленно, но строго грозя ему пальцем.

Он кивал. Потом вдруг встрепенулся и заладил опять свое:

— Ты моя женщина и должна меня слушаться.

"Да, подумалось мне, — я так ничего не добьюсь". Я решила зайти с другого края.

— Беглер, у нас так не положено! Сначала надо белое платье, фату, в церковь... — интересно, он знает такие слова?

Видимо, не знал. Он уставился на меня так, будто видел впервые. Его огромная фигура сгорбилась, серо-голубые глаза стали виноватыми. Он потер толстыми пальцами квадратный подбородок и швыркнул носом отчего ноздри еще больше расширились.

— А как положено?

— Ну, фату, платье, церковь...

— Неа, давай как у нас! Деньги уплочены, ты — здесь, и я могу тебя любить!

— А не любить можешь?

Он опять задумался.

— Ладно, — я встала, пресекая все его попытки меня удержать около себя, — я не буду твоей женщиной, хоть ты меня режь.

— Я не хочу тебя резать, я хочу тебя любить!

Да уж, только такому идиоту могли втюхать ворованную баронессу. Он поднялся и стал в два раза больше меня, потом поднял меня на руки и вновь завалил на кровать, придавив при этом и меня, и мой живот. Я охнула от боли. Он внезапно отстранился. Я отскочила в сторону, вытащила из-под туники кинжалы и выставила перед собой:

— Не подходи! Это — "Зубы дракона", а я — их хозяйка! Слышал про них?

Видимо слышал, так как даже не попытался приблизиться.

— Вот и хорошо! Попробуешь ко мне притронуться — убью! — главное, как мне казалось, посильнее его испугать. — Ты сможешь снять с меня наручники?

Он отрицательно помахал головой.

— Значит, зови свою мамашу!

Он сообразил и крикнул:

— Мамка, иди сюда!

Через секунду в шатер влетела старуха, но, увидев, что я наставила на ее сыночка кинжалы, застыла у входа.

— Мамка, она чего-то тебя зовет...

— Хотите, чтобы ваш сын жил? — резко спросила я. — Снимите с меня браслеты! Иначе просто прирежу его как свинью.

Сначала она не шевелилась. А потом с криком и причитаниями кинулась на меня. Я не успела отвести лезвия в сторону, или они сами не захотели, но мать Беглера повисла на них, глядя мне прямо в глаза. Пол окрасился кровью.

Беглер вылетел из шатра, что-то дико крича и размахивая руками. И тот час же шатер насквозь прошили несколько стрел. Я от ужаса и страха сползла на пол вместе с телом старухи. Над нами свистели стрелы. Было страшно и беспросветно тоскливо. Я плакала навзрыд и просила у старухи прощения.

— Это ведьма, — кричали снаружи.

— Растерзать!

— Сжечь!

Я была на грани потери сознания, когда вдруг уловила цветные нити сирен и запела. Сначала ничего не происходило, а потом наступила зловещая тишина.

— Стой, доченька! — прошептала старуха, зажимая мне рот и брызжа кровавой слюной.

Из последних сил она дотянулась до моих браслетов. Они упали, освободив руки.

— Если сможешь, измени... — Она затихла и наступила темнота.

Я очнулась. С трудом поднявшись на ноги, выбралась из шатра. Солнце стояло в зените. Вокруг — лишь одни трупы. Несколько мужчин, женщин, даже дети...

— Господи, — я упала на колени, — прости меня! Что я наделала!

Сколько я так оплакивала судьбу неизвестных мне орков, не знаю. Просто в один из моментов, я поняла, что могу умереть, если все не вернется. Я хочу, чтобы все вернулось... Куда? Туда, где все еще были живы и счастливы.

6.

Я сидела на кровати в комнате Титы и думала, как же открыть эту злосчастную потайную дверцу. Я! Сидела! В комнате! Титы! Поняв это, я запрыгала и закричала:

— Господи, спасибо! Первородный, спасибо! Они живы! Они все еще живы! Я все сделаю иначе!

В коридоре раздались шаги, и очень скоро на пороге появилась Тита.

— Вета? Ты что здесь делаешь?

Я попыталась сосредоточиться. Теперь главное, разобраться в претензиях и желаниях Титы.

— Я тебя ждала, поговорить надо... Давай завтра прогуляемся в нашем парке?

— Хорошо.

— Тогда до завтра?

— До завтра, Вета!

"Так, спокойно, — думала я, выбегая из комнаты Титы, — нужно все осмыслить. А еще лучше — посоветоваться!"

Если разложить все по полочкам, получается, что Тита меня еще не предала. И надо сразу же исключить эту возможность. Я побежала к Рай Варду. Наверное, я никогда еще не была так рада его видеть.

— Рай Вард, — я кинулась к нему, увидев дракона, беседующего с Оттоисом Парком, и обрывая себя на шальной мысли обнять принца и прижаться к нему.

Он замер, не понимая, что происходит.

— Да, Вета...

— Рай Вард, мне нужно поговорить.

Капитан коротко поклонился и пошел по своим делам.

— Излагай, — Рай Вард видимо совсем не понимал моей взвинченности.

— Пойдем, погуляем, — я взяла его под руку и повела по улочкам крепости.

— Ты какая-то странная, Вета, что-то случилось?

— Рай Вард, — я поморщилась, мне так неприятно было называть его длинным полным именем, — слушай, а как тебя звали мама и папа, когда ты был маленьким?

— Зачем тебе?

— А ладно, проехали, — я махнула рукой.

— Нет, подожди, это серьезный вопрос.

— Я знаю, — я вздохнула и выдохнула, успокаиваясь, — просто мне твое имя кажется длинным и нудным, а когда нужно побыстрее все изложить, оно будто тормозит.

— Так может это неспроста? Пока будешь обращаться ко мне как положено, все и обдумаешь и лишнего не наговоришь.

— Ты знаешь, мне вообще теперь расхотелось с тобой о чем-то говорить, — я сделал вид, что ухожу.

Он ухватил меня за локоток.

— Стой, прости! Меня звали Вар. Если ты так же будешь обращаться, я ничего не буду иметь против.

Я улыбнулась:

— Вар, дело в Тите. Как ты к ней относишься?

— То есть?

— Ты ей очень нравишься, и она надеется на взаимность.

— Вета, ты что сводничеством занялась?

— Вар, дело серьезнее, чем ты думаешь.

Рай Вард нахмурился.

— Вот только не надо делать поспешных выводов, — протараторила я, понимая, что еще слово и все пропало.

— Я и не делаю.

— Ты просто ответь так, будто это не я у тебя спрашиваю.

— Что-то серьезное произошло? — Рай Вард не допускал даже мысли о шутке.

— Да, Вар. Я это серьезное видела в будущем.

— Вета, она прелестная девушка, но она мне не нравится.

— Зачем тогда ты с ней заигрывал?

— А я с ней заигрывал?

— Тебе лучше знать...

— Я просто хотел ... — он замялся.

— Вызвать во мне ревность? — я посмотрела ему прямо в глаза.

— Да.

— Тогда ты должен ей все объяснить. Иначе она продаст меня.

— Она так сказала?

— Нет. Я видела это в будущем.

— Далеком будущем?

— Завтрашнем.

Рай Вард задумался.

— Вар, только это не должно ее травмировать. Я чувствую ответственность за эту девушку.

— Хорошо, я поговорю с ней сегодня вечером.

— И еще... Мне нужно поговорить с Алексом.

— Все так серьезно?

— Да.

— Это что-то личное?

— Можно ли назвать личным конец света?

— И это должно произойти завтра?

— Да, — я потерла переносицу. — Кроме того, мне известен полный текст пророчества.

— Когда ты успела?

— Для меня последний час растянулся на пару-тройку дней.

Он лишь коротко махнул головой и ушел.

Вечером Рай Вард, Сван Нисс и я собрались в моем кабинете, туда же пришел телепортом Алекс.

— Я понимаю, что мои слова могут вызвать недоверие, поэтому просто прошу мне поверить.

Мужчины молча кивнули головами. Я рассказала все, что случилось со мной. Рай Вард бросился записывать полный текст пророчества.

— Я потом наведаюсь к Приоклу и покажу ему это.

— Да, — согласилась я, — надо было его тоже сюда привести. Может, посоветовал бы чего.

— А откуда ты знаешь Данияра? И что за клятву он тебе принес?

Я и об этом рассказала, а потом перешла к самому главному:

— Меня вот что волнует: время исчезло. Это было только над орочьими степями, или везде?

Мужчины только пожали плечами.

— Далее: зависело ли это от меня?

Вновь та же реакция.

— И потом: повторится ли это, если я не попаду в новой реальности к оркам?

— Это должно произойти, как я понял, уже послезавтра? — Алекс вопросительно посмотрел на меня.

— Да, именно так.

— Предлагаю от этого и отталкиваться. То есть послезавтра начнутся катаклизмы, которые могут уничтожить мир. Нужно к этому подготовиться, по возможности, выяснить причины и устранить их.

— Как можно выяснить причины того, что не может произойти по идее. Давайте вспомним науку: день сменяется ночью в результате кружения планеты вокруг солнца. Но остановиться планета не может, это бы сразу привело к гибели всех людей.

— Да, — согласился Алекс, — значит причина не в планете, а во времени. Есть заклинания, которые растягивают время. Оно застывает для всех, кроме того, кто произнес заклинание. Минута растягивается на час.

— Я практиковал такие заклинания, — согласился Сван Нисс. — Но особенность их в том, что вместе со временем застывают и люди вокруг. Двигаться и действовать способен только тот, кто произнес заклинание. Здесь же картина, как я понял, другая.

— Да, — согласилась я, — как будто заклинание произнесли все сразу. Мир вокруг замер, а люди и животные продолжали жить. Кстати, животные почувствовали что-то. Они вели себя очень буйно.

— Интересно, — Рай Вард в задумчивости перебирал бумаги на моем столе, — есть ли в этом мире что-то, что способно так воздействовать. И еще: может ли это быть следствием злого умысла.

— Ты полагаешь, — задумался Алекс, — что некто решил уничтожить мир?

— Скорее всего, нет. Просто некто решил дать себе больше времени, но не по отношению к другим людям, а по отношению к миру.

— Можно представить следующую ситуацию: кто-то узнал, что завтра, к примеру, мир погибнет, или он сам погибнет, и решил остановить время на такой срок, который позволит ему найти выход.

— С этой теорией можно согласиться, — вздохнул Алекс, — но вы представляете себе, сколько для этого требуется сил?

— Нужно связаться с Советом магов и Магическим патрулем, — все посмотрели на меня как на сумасшедшую.

— Но они же тебя сразу...

— Мы предоставим им полный вариант пророчества.

— Они не поверят, Вета, решат, что ты таким образом пытаешься их остановить.

— Значит, связаться с ними должны вы. Маги не могут не заметить изменения в магической фоне мира, если кто-то копит силы.

— Вообще, это совершенно логично, — сказал Алекс, — я возьму это на себя и завтра же займусь.

— У нас нет времени откладывать все до завтра, — Рай Вард решительно встал, взял бумажку с новым текстом пророчества, — я пошел к Приоклу. И, возможно, сегодня же свяжусь с ректором Мириком Ксавером, он мне показался толковым мужиком.

— Стой, — воскликнула я, — тут же еще одна проблема. Ты говорил с Титой?

— Да, мы мило побеседовали и она со мной согласилась.

— Точно?

— Абсолютно.

— А мне кажется, нужно ее изолировать, — вставил Алекс.

— Обоснуй!

— Как она связалась с орком? Видимо, она договорилась с ним заранее. Значит, Тита тайком уходила из замка. По потайному ходу. Она, скорее всего, давно о нем знала. А это, в свою очередь, может обернуться тем, что Тита приведет сюда, к нам в тыл...

— Кого, — я усмехнулась.

— Да кого угодно. Магов, орков, убийц.

— Вообще-то это логично, — согласился Сван Нисс. — Нельзя ее оставлять без присмотра.

— Я заберу ее сейчас же во дворец, верну на место, — Алекс встал и направился к выходу из кабинета. — Составите мне компанию?

Все поднялись и пошли по коридору в направлении Титиных апартаментов. Я постучала в дверь. Ответом мне была лишь тишина. Чуть постояв в коридоре, мы решили дверь выломать. Алекс только поднял руку, как ее вынесло сильным порывом ветра. Комната Титы была пуста, а двери в потайной ход открыты.

— Надо же, сбежала... — то ли огорченно, то ли удовлетворенно произнес Алекс.

— И чего нам ждать теперь? — я нерешительно остановилась у потайного хода.

— Нужно вызвать капитана, выставить охрану у входа и выхода потайного хода, либо запечатать их так, чтобы открыть было невозможно.

— Я сейчас же этим займусь, — Сван Нисс коротко поклонился и вышел.

— Я тогда пошел к Приоклу, — сказал Рай Вард.

— А я — во дворец, — Алекс задумался, — нужно бы просмотреть всю имеющуюся литературу на предмет артефактов, умеющих изменять время.

— А что делать мне?

— Отдыхай, ты и так вымоталась за последние пару-тройку дней.

Они разошлись, а я направилась было в свою комнату, когда в потайном ходе что-то зашумело. Я попятилась, но оттуда один за другим уже выскакивали закованные в доспехи орки. Без лишних размышлений я достала кинжалы, и готова была уже ринуться в бой, когда мне в ногу попала стрела. Сознание помутилось, я попыталась закричать, но потом как подкошенная рухнула на пол.

7.

В себя я пришла посреди степи. Беглер разводил костер, кипятил воду. Потом он подошел ко мне, снял повязку с ноги, промыл рану и вновь забинтовал.

— А, пришла в себя! — он провел рукой по моей щеке, задержавшись большим пальцем на губах.

— Пить... — прошептала я.

Он нашарил фляжку и поднес ее к моим губам. Вода была горьковатой и теплой.

— Ты спи, Иржа...

— Я не Иржа и не смей меня так называть, — выдавила из себя я.

— Нет, — он весело замахал головой, — теперь ты Иржа, моя женщина!

Спорить было бессмысленно. Значит, меня все-таки украли. Только теперь не я вышла в лес, а орки пришли за мной.

— А где остальные?

— Кто? — не понял Беглер.

— Ну, орки, которые были в замке.

— А, — орк махнул рукой, — они только подрядились помочь мне вытащить тебя из замка.

— Но это же незаконно. Меня будут искать и тебя убьют.

— Сегодня все законно. Сегодня день обретения невест.

Да уж, что-то доказывать бесполезно. Сейчас, кстати, должен появиться Данияр. Надо обратиться к нему с просьбой и рассказать кто я. Тогда он и клятву не нарушит.

Орда орков появилась очень скоро. Но Данияра с ними не было.

— Приветствую тебя, Лернер!

— И тебе славного дня, Беглер!

— Как здоровье хозяина степей?

— Все хуже, Беглер, все хуже. Не думаю, что он еще хоть раз оседлает свою кобылицу! А ты, я вижу, не один?

— Да, Лернер, я купил себе женщину!

— Поздравляю, Беглер! Ты станешь великим мужем! От имени хозяина степей разрешаю тебе завести семью!

Беглер поклонился и не разгибался, пока всадники не исчезли в дали.

— Слушай, а что случилось с Данияром?

— Ты знаешь хозяина степей? — он был явно удивлен. — Хотя, кто его не знает! Великий был орк! Его аура сгорела, будто он преступил клятву. Может так оно и было... Вот только он сам не поймет в чем дело...

Орк отправился собирать сумки, а я сидела и едва не рыдала. Значит, возвращения по времени никак не отражаются на проклятиях и заклятиях. Очень любопытный феномен. Конечно, Данияр не понимает, в чем дело, ведь клятву он еще не нарушил, вернее, уже и не нарушит. Вот, черт, как все запутано.

— Беглер, а ты знаешь, как нужно прощать клятвопреступников?

Он задумался, а потом отрицательно покачал головой.

— Нет, не знаю! Мне ни к чему... Да и тебе не о том нужно думать.

Да уж, не о том. Я зажмурила глаза и сосредоточилась: хочу вернуться во времени туда же, куда и в прошлый раз. Я представила комнату Титы и сжала кулаки. Ничего не происходило. Я открыла один глаз, потом второй: степь да степь кругом!

Интересно... Значит гулять по времени я не могу. Пока... Может смогу, когда время остановится. Да и остановится ли оно вообще. Вот и проверим.

Со старухой, матерью Беглера, я была крайне осторожна. Делала все, что от меня требовалось, дабы не выдать своего магического прошлого. Так не хотелось мне на руки браслетов. А помогал мне в этом амулет Мирика Ксавера, который очень хорошо прятал мою ауру.

Около полудня я это почувствовала. Воздух дрогнул, завыли собаки, забегали люди. В шатер заглядывали то Беглер, то его мать, но связывать происшедшее со мной им даже в голову не пришло. Я сосредоточилась: так, хочу домой! Звуки резко оборвались, я оказалась в тишине и прохладе.

Ура! Получилось. Я вскочила и побежала искать Рай Варда.

— Вар, — кинулась я к нему, он вздрогнул, — ой, прости пожалуйста, можно я тебя так буду называть? Тебя же так родители звали?

— Да, конечно, — он был просто ошарашен. — Кто тебе рассказал?

— Не поверишь, но ты сам. Рай Вард, мне нужно твое полное доверие. Не считай меня идиоткой, срочно вызывай сюда отца, Алекса, Приокла и Мирика Ксавера, только обеспечь ему доступ на территорию.

— Что-то случилось?

— Да и это весьма важно!

Чуть позже уже в расширенном составе, дополненном магами Совета, мы вновь обсуждали ситуацию. Я, как можно подробнее рассказала о наших уже сделанных выводах. Мне поверили сразу же. Титу взяли под стражу и отправили во дворец. Потайной ход перекрыли и начали патрулировать. Для каждого из нашей компании мы разработали план действий.

Мне казалось, что теперь дела пойдут лучше. Приокл и Мирик Ксавер решили собрать Совет магов уже этой же ночью и поспешили разослать приглашения. Тянуть и правда было некуда. До временной паузы оставались считанные часы. Предполагалось, что за это время магам удастся выяснить ее причину. Властитель небес взял на себя всех правителей государств континента, за исключением, конечно, Алекса. Нужно было разработать общую политику в отношении информирования населения: что и как сказать, чтобы успокоить людей и не дать появиться панике. Алекс, как и предполагал ранее, отправился искать информацию по артефактам.

— Вета, а что ты намереваешься делать? — спросил Рай Вард, видимо, настороженный моим задумчивым видом.

— Мне нужно к оркам!

Мужчины замерли.

— Зачем? Ты, по твоим словам, уже набегалась там вдоволь. Или, — Рай Вард насмешливо фыркнул, — все-таки решила замуж за своего Беглера выйти?

— Мне нужно к Данияру. И еще... Кто-нибудь знает, как простить преступившего клятву?

— Вот это да! Однако ты времени даром не теряешь. И когда это Данияр успел не только дать тебе клятву, но и нарушить ее?

— Он поклялся, призвав Первородного в свидетели, еще в моем детстве, — я вновь кратко изложила суть нашего знакомства с вождем орков.

— А предал?

— Во время моего первого путешествия по орочьим степям.

— Первого? А во второй раз? — заинтересовался вдруг Алекс.

— В том-то и дело. Не знаю даже как рассказать. Во второй раз я хотела сразу признаться Данияру кто я, чтобы не допустить клятвопреступления. Но вместо него к нам в степи подъехал Лернер.

— Это его правая рука.

— Вот и этот самый Лернер сказал, что Данияр при смерти, у него прожжена аура по причине преступления клятвы. А сам Данияр даже не подозревает, когда мог такое совершить.

— Интересно. Время повернуло вспять, но совершенные проступки остались.

— Только этот. Ведь те, кого я убила в первый раз, потом были живы.

— Все верно, — вмешался в разговор ректор, — в материальном мире следов не осталось, а на тонком плане они есть.

— Это значит, мне нужно найти его и провести обряд прощения.

— Чтобы еще на шаг стать ближе к концу света?

— Если время остановится, то мир пострадает в любом случае: прощу я Данияра или нет. В пророчестве, как мне кажется, указаны основные вехи, по которым можно пройти до конца. А он в пророчестве счастливый. Мир-то ведь спасем! — я неуверенно улыбнулась. — Понять бы еще как.

— Тогда я буду сопровождать тебя к Данияру, — откликнулся Рай Вард, — вернее, я тебя туда понесу на себе.

Эта мысль мне понравилась.

— А ритуал прощения клятвопреступника прост, — Алекс подошел ко мне и приобнял за плечи, — вам нужно будет встать друг против друга, и тебе сказать следующее: "Прощаю тебе, Данияр, преступление клятвы, да услышит меня Первородный". После чего пролить свою кровь.

— Ты, Вета, возьми "Зуб дракона", — посоветовал Сван Нисс, — и проведи лезвием по руке. Кинжал позаботится, чтобы рана была неглубокой и не причинила тебе лишней боли.

Я кивнула.

— Вот только... — продолжил тихо Алекс, — твое прощение может опоздать. Если аура слишком сильно пострадала...

— С этим, как раз, я постараюсь справиться. Главное, чтобы он дожил до моего визита.

— Ты так боишься его потерять? — спросил Рай Вард.

Я потупилась и покраснела:

— Да. Так что давай отправимся прямо сейчас.

Рай Вард пожал плечами:

— Как хочешь...

— Неужели наша Вета влюбилась? — подал голос Властитель небес. — Я почему-то думал, что на месте Данияра будет другой мужчина.

Он сверлил глазами Рай Варда. А тот делал вид, будто его вообще это не касается.

— Перестаньте уже, — вздохнула я, — кто говорит о любви? Просто...

Но договорить я так и не смогла, не нашла аргумента, который можно было бы привести.

— Ну что, за дела! — встрепенулся Мирик Ксавер. — Встретимся завтра и обсудим первые результаты.

До племени серых волков лететь пришлось часа два. Это сколько бы я скакала на лошади? Дня два-три, не меньше. Все-таки хорошо иметь знакомых драконов. Рай Вард в степи ориентировался неплохо, поэтому мы отыскали нужные нам шатры довольно быстро. Сверху стоянка племени походила на небольшой городок с яркими домиками. Белые шатры были украшены красно-коричневыми орнаментами и серыми лентами.

Завидев дракона, орки в испуге разбегались кто куда. В руках нескольких мужчин появились луки и мечи. Рай Вард изящно приземлился у самого большого шатра в центре племени. Я быстро скользнула по его броне и выставила вперед пустые руки, показывая, что оружия у меня нет. Рай Вард в мгновение ока принял человеческий облик.

— Приветствую вас, свободное племя! — подала я голос. — Я — Вета Таис, баронесса Тиан-Иррская. Разрешите представить вам моего друга — принца Рай Варда. Мы пришли к вам с миром и помощью.

Вперед вышел тот самый орк, который говорил с Беглером во второй раз — Лернер.

— Приветствую вас, госпожа Вета, — он поклонился, — меня зовут Лернер, я помощник хозяина степей. Простите невежливый прием, мы никого не ждали.

— Я хотела нанести визит Данияру. Он приглашал меня в гости!

И ни разу не соврала даже, Данияр, действительно, меня приглашал. Вот только давно это было.

— Прошу прощения, госпожа, но не в добрый час вы решились на путешествие. Данияр не сможет вас принять. Он... — Лернер весь будто почернел, — он при смерти.

— Господи, да чего мы тогда тут стоим, быстрее, — я подбежала к Лернеру, ухватила его за рукав, — где он?

Лернер беспомощно оглянулся и приглашающее протянул руку к самому большому шатру. Я бросилась к нему со всех ног, таща за собой Лернера.

В шатре царила скорбная полутьма, пахло травами и отчаянием. За свисающей с потолка белой легкой тканью лежал осунувшийся как после продолжительной болезни человек. Я подбежала к низкой постели и упала на колени:

— Данияр, — позвала я его, ты меня слышишь?

Он открыл глаза и посмотрел на меня отсутствующим взглядом.

— Данияр! Ты встать можешь?

Этот вопрос был уже лишним. Встать он явно не мог. Тогда я повернулась к Лернеру:

— Поднимай его!

— Простите, госпожа Вета, — он растерялся, — я чего-то не понимаю...

— Он умирает из-за того, что нарушил клятву. Я хочу провести ритуал прощения. Понятно?

Лернер кивнул и вопросительно посмотрел на меня.

— Нужно, чтобы он стоял лицом ко мне.

Лернер нагнулся к Данияру, приподнял его, проскользнул под рукой и, обхватив за торс, поднял на ноги.

— Прощаю тебе, Данияр, преступление клятвы, да услышит меня Первородный! — выпалила я, достала "Зуб дракона" и не глядя полоснула по руке. Боли я не почувствовала, но кровь, как и положено, пролилась на пол шатра. Она будто прожгла дыру в ковре и зашипела, едва коснувшись земли.

Данияр вздрогнул всем телом и обвис на руках у Лернера.

— Поздно, — прошептал тот, — он умирает.

Я от отчаяния заплакала. Слезы скатывались, оставляя следы на щеках.

— Ничего подобного! Я не дам тебе так просто уйти! — я скрипнула зубами. — Положи его и выйди!

Он послушался. Я села и закрыла глаза, чтобы увидеть нити силы. В ауре Данияра зияла огромная брешь. Надо ее затянуть, надо вытащить его. Дать ему жизнь. Почему-то я была уверена, что это необходимо. Кроме того, Данияр, действительно, мне нравился. С самого, можно сказать, детства.

Я потянулась к нитям силы и просто стала играть. Хотелось спеть что-нибудь доброе, то, из-за чего стоит жить. Слова пришли сами:

Тени сегодня не те,

Они не похожи нисколько на наши,

Даже в движеньях теней

Я больше не вижу какой-нибудь фальши.

Мы ли сегодня, не мы?

Мы так не похожи на нас вчерашних,

В чем нам еще искать смысл

Все и так ясно, что будет дальше...

Так ли живем мы, не так?

Не в этом дело, все это не важно.

Просто всего один шаг

Все-таки сделать пока еще страшно.

Мы будем пить чай с вишневой звездой

Поплевывая косточки в землю.

Мы будем пить чай, а над головой

Нам будет грозить пальчиком небо.

(Д.К.)

Вокруг все замерло. Казалось, даже степной ветер забыл, как нужно дуть. Тишина окутывала со всех сторон.

— Вета, — простонал Данияр, — это опять ты?

— Я, Данияр, — моей радости не было предела. — Ты лежи, тебе, наверное, еще рано вставать. Я пойду на воздух, что-то мне нехорошо.

— Вета, но ты не уйдешь? Или ты все-таки мое наваждение?

— Нет, спи, я дождусь твоего пробуждения.

Данияр закрыл глаза и спокойно заснул. Аура его была в полном порядке, значит, мне снова все удалось.

Я вышла из шатра и застыла. Прямо передо мной клубилось нечто, сотканное из... Сложно даже дать определение: это и ветер, и соль, и пыль, и цветы. Захотелось преклонить колени перед этой невесомой женской фигурой. Я собралась поступить именно так, тем более, что все вокруг: и мужчины, и женщины, и дети уже были на коленях. Среди них выделялся только Рай Вард. Он стоял гордо выпрямившись, но лицо его было белее полотна.

— Не надо, дитя мое! — вдруг обратилась ко мне женщина певучим горьким и сладким одновременно голосом. — Это я должна преклонить перед тобой колени.

Она подплыла ко мне и протянула руку. Едва я дотронулась до нее, как мы оказались посреди цветущей степи в совершенном одиночестве.

— Я — Дух степи, я ее начало и конец, ее суть и основа, — она рассмеялась сотнями колокольчиков. — А ты теперь ее Хозяйка!

— Но я не могу принять такое звание, такие обязательства, — я растерялась.

— Почему? — женщина будто заглянула мне в душу.

— Не знаю... Я же не орк, я не родилась здесь, я никогда даже не думала о степи. У меня куча других проблем и обязательств.

— Каких?

— За землями присматривать, за замком, за людьми. У меня скоро появится ребенок. Да и вообще, скоро конец света.

— Это все мелкие дела. Они заполняют тебя, потому что у тебя нет цели.

— Неправда, есть! Я хочу помогать людям.

— А это твои желания!

— Но если я стану Хозяйкой степи, у меня что, появится цель?

— Конечно, твоя жизнь обретет смысл. Ты сможешь видеть скрытое, чувствовать утерянное, ты обретешь мудрость.

— Но я хочу всего лишь жить, быть счастливой, обрести семью и дом.

— Твоя семья здесь! Разве ты сама не чувствуешь? Разве рядом с Данияром ты не обретаешь целостность?

Я растерялась. Мне и в детстве рядом с ним было тепло и уютно. Я вспомнила, как скучала, когда он ушел. Нравился он мне и сейчас. Хотелось вообще от него не отходить.

— Этого мало, — я совсем сникла. — Меня так часто предавали, что я не могу ни верить кому-нибудь, ни даже надеяться на ответные чувства. И я не собираюсь испытывать вновь судьбу. По крайней мере, сейчас, когда весь мир на грани гибели.

Дух степи вздохнула.

— Да, я знаю, ты дважды прерывала бесконечный день. Попробуй сделать это и еще раз, но в другом направлении.

— Это совет?

— Да, в обмен на твое согласие.

Я все еще колебалась.

— Ты зря долго думаешь, ведь все уже решено, — Дух степи вздохнула. — Даже если ты скажешь "Нет", судьба тебя догонит.

— Хорошо, "Да".

Дух степи подплыла ко мне и обняла. При этом на одном из цветов появился шип, он кольнул меня в плечо. Моя рубашка окрасилась кровью.

— Ой, — вскрикнула я, — можно поосторожнее!

— Прости, это важная часть ритуала. Мне нужна была капля твоей крови, — мне показалось, что Дух степи облизнулась. — Она так притягательна! Твоя кровь, пролитая сегодня в шатре пробудила меня. Давно я не желала связываться с людьми и выбирать Хозяйку, но ты — особенная. В тебе живет Первородный!

Я вдруг вспомнила, как открыла его последнее пристанище.

— Это правда?

— Да! Более причудливого сочетания кровей мне не приходилось наблюдать. Теперь в тебе есть и частичка меня! Ты будешь чувствовать степь, видеть ее обитателей, иметь право карать за зло и награждать за отвагу. Но будь осторожна! Твои помыслы должны быть чисты!

— Да, — она улыбнулась, — и еще. Раз уж Хозяйка появилась, в племенах орков начнут рождаться девочки. Так что, традицию покупать невест нужно будет отменить.

Я согласно склонила голову. Вдруг мне в голову пришла мысль:

— Простите, насчет времени... Как предотвратить это? Может быть, есть какие-нибудь артефакты?

— В степи — нет. Но если ты в третий раз изменишь вектор перемещения во времени, то, возможно, узнаешь больше. А сейчас, прощай! Иди и будь справедливой!

Она исчезла, а я оказалась посреди стоянки Дома Серых Волков. Они стояли на коленях, теперь уже передо мной.

— Приветствуем тебя, Хозяйка, — сказал Лернер, — для нас большая честь служить тебе!

Кажется, я покраснела.

— Пожалуйста, Лернер, встаньте!

Орки поднялись, потом вскинули руки и что-то прокричали.

"Приветственный клич" — пронеслось у меня в голове. А затем на меня обрушился шквал чувств, мыслей, образов. Вот кто-то гонит шакала, вот племя кочует, ищет хорошее пастбище, вот мать родила... девочку. Первую за долгое время орчанку. Я не выдержала такого издевательства над моей головой и потеряла сознание.

8.

Очнулась я в окружении Рай Варда и Данияра. Они о чем-то горячо спорили, но едва я пошевелилась прекратили разговор.

— Вета! — склонился надо мной Данияр. — Ты — чудо! Моя спасительница!

Он обнял меня, прижал к себе и не отпускал, пока Рай Вард на него не зарычал.

— Осторожнее, орк, ты раздавишь ее!

— А что, тебе завидно? — Данияр явно издевался над драконом.

— Вы еще подеритесь, горячие финские парни! — простонала я. — Что-то в обмороки я падаю чуть ли не каждый день.

— Да, — усмехнулся Рай Вард, — это стало доброй традицией. Я уж и припомнить не могу, когда без этого обходилось.

— На тебя бы все это обрушить, что мне пришлось выдержать в последние несколько дней!

Я попыталась встать, но Данияр меня удержал:

— Лежи уже, еще только раннее утро!

— О боже, это сколько же я тут провалялась?

— Со вчерашнего вечера.

— Тем более, нужно подниматься. У нас еще столько дел! Вар ты рассказал Данияру, что происходит?

— Да, вкратце.

— Данияр, тебе нужно предупредить всех. Видела я, что может произойти от незнания.

— Вообще-то, тебе это будет сделать проще, Хозяйка, — он шутливо склонился передо мной.

— Это как? — поинтересовалась я.

— Мысленно. Попытайся связаться с главами племен. Мы предупредим ближайших к нам, а вот до дальних даже за неделю добраться не сможем.

— Я же их не знаю.

— Зато я знаю. Давай, попробуем.

Я кивнула. Данияр минуту раздумывал:

— Начнем с Дома черного Лиса. Главу зовут Стапфир. Попробуй его позвать. Только, когда станешь говорить, представься Хозяйкой степи. О том, что ты у нас теперь есть, уже все знают.

— Это как вы так подсуетились?

— А это не мы, — Данияр рассмеялся, — нам было знамение: в небе расцвел алый цветок. Он — символ Хозяйки. И у тебя он должен быть...

Данияр скосил глаза к моему плечу, к тому месту, где на рубашке расплылось красное пятно. Я не долго думая засучила рукав и замерла. На плече горела татуировка: красный цветок. Слов не было. Я сосредоточилась и мысленно позвала:

"Стапфир из Дома черного Лиса! К тебе обращается Хозяйка степи"!

"Да, моя госпожа, я слышу вас".

"Стапфир, завтра может случиться непонятное: время остановится! Будь бдителен, предупреди свой народ, чтобы не было смуты и отчаяния"!

"Хорошо, госпожа Хозяйка".

— Получилось, — выдохнула я. — Только энергии много уходит.

— Не торопись, отдохни. Нам нужно предупредить еще хотя бы трех вождей. К остальным уже скачут мои воины.

К обеду я совершенно вымоталась, но отдаленные племена мы предупредили. Так или иначе, я покинула шатер Данияра, где, оказывается, все это время лежала.

— Нужно лететь, Вета, скоро общий сбор.

— Да, Рай Вард, полетели. Отдохну у тебя на спине!

— Вета, не забывай о нас, — похоже Данияру совсем не хотелось меня отпускать. Он стоял, впившись пальцами в мою руку, и пристально глядя мне в глаза. Его прикосновения вызвали во мне бурю эмоций.

— Я буду связываться с тобой. Если что-то узнаю новое, сообщу. И... — я нерешительно убрала свою руку из его, — удачи тебе.

За весь обратный путь мы с Рай Вардом не перемолвились ни словечком. А в замке нас уже ждали.

— Ну как там твой Данияр? — Алекс помог мне соскочить с дракона. — Жив?

— Да что ему сделается, — вместо меня ответил обретший человеческую сущность Рай Вард. — Вета быстро его поставила на ноги. А еще...

Он в нерешительности посмотрел на меня, и я закончила его мысль:

— А еще меня назначили Хозяйкой степей.

Алекс стоял и пытался уловить признаки того, что над ним пошутили.

— Да, Алекс, это было нечто, — начал рассказывать Рай Вард. — Когда она там колдовала над Данияром, степь ожила, вздохнула, подул ветер, и перед шатром этого орка возникла фигура бабы — Духа степей. Все местные просто бухнулись на колени. А Дух висел минут десять, пока Вета не вышла. А потом они с ней исчезли.

— Вета, — вздохнул Алекс, — ты умудряешься влезть во все истории подряд. Что за мания у тебя такая?

— Я же не специально. Она мне просто выбора не оставила: ты Хозяйка и все.

— А это даже к лучшему! — Алекс уже явно издевался. — Раз ты у нас Хозяйка, Данияр — законный Хозяин, то скоро мы отдадим тебя ему в жены и вздохнем спокойно, правда, Рай Вард?

Тот ничего не ответил, развернулся и ушел в замок.

— Ревнует, — констатировал Алекс.

— Как тебя встретил Данияр? Не признал?

— Он без сознания был, но когда я запела, он меня узнал.

— Так ты еще и вокалом там развлекалась...

— Он умирал, другого выхода я не видела.

— Ладно, пойдем, мы уже заждались вас.

— Есть новости?

— Как сказать. Пусть лучше твой ректор тебе расскажет.

В кабинете вся наша честная компания была уже в полном сборе.

— Итак, господа, с чего начнем?

— Расскажите, ректор, как прошел Совет магов. Вам поверили?

— Маги разумные люди, даже если и увлекаются иногда, — Мирик Ксавер улыбнулся. — Все, что я им рассказал, они восприняли правильно, но в остановку времени не поверили. Тем не менее, они решили не торопиться с выводами, а произвести наблюдения. Каждый в своем секторе. Сведения будут присылать мне. Предлагаю на время "икс" перенести штаб квартиру в Академию. Там, все-таки, находятся маги. Нам будет спокойнее.

Это предложение вызвало горячие споры. Мне совершенно не хотелось оставлять такую надежную крепость. Моего мнения придерживались Рай Вард и Властитель небес. А вот Алекс согласился с ректором.

— Во-первых, — начал он приводить доводы, — Академия укреплена не хуже крепости, во-вторых, если понадобятся силы магов, они там в избытке, в третьих, Вета, ты зря волнуешься. Мы тебя не отдадим никому.

— Кроме того, — продолжил ректор, — в Академии есть и зелья, и запасы крови для пентаграмм, и различные амулеты. В общем, все, что внезапно может понадобиться.

Что ж, доводы меня убедили, и я согласилась. Алекс подытожил:

— Отправляться нужно уже сейчас, сразу после совещания!

Все кивнули головами. Слово взял Приокл:

— Я говорил с Магическим патрулем. Особых всплесков магии в последнее время замечено не было. Но в горах к северу от столицы Лигензии в течение пары месяцев медленно, но верно меняется магический фон. Сегодня эти места будут проверены.

— Что у нас на севере? — спросил у всех Алекс.

— Горы... — пожал плечами Рай Вард. — там вроде бы никто не живет. Говорили, что в горах есть семьи гномов, но они ни с кем никогда не общались. До сего времени.

— Нужно туда наведаться и чем скорее, тем лучше.

— Мы готовы, — драконы это выдали в один голос.

— Давайте сразу после переезда в Академию, перейдем порталом во дворец, а оттуда на трех драконах облетим территорию.

Все согласно кивнули.

— Что у вас, Властитель? — Алекс кивнул Торн Варду.

— Я поговорил с оборотнями, эльфами и южными гномами. Они полностью доверились мне и начали работу по подготовке к временной остановке. Они также будут сообщать мне о положении дел в их странах.

— Отлично, — Алекс начал мерить шагами мой кабинет. — Вета предупредила орков. Очень надеюсь, что массовых беспорядков удастся избежать. Теперь я. Почти сутки я не вылазил из библиотеки. Об артефактах известно немного, но кое-что меня заинтересовало. Вы слышали про жезл Первородного. Вообще-то его ставят в один ряд с последним пристанищем.

— Да, про жезл ходит много легенд, — подтвердил Мирик Ксавер. — Одни говорят, что с помощью жезла можно управлять магией других людей.

— То есть? — мне было любопытно, — как это выглядит?

— На тонком плане — не знаю, — ректор задумался, — это же из разряда легенд, а вообще говорят, что жезл уничтожает нити силы или делает их невидимыми, нейтральными.

— То есть, он уничтожает магию?

— Можно и так сказать.

— А что он собой представляет?

— Говорят, это кристалл, который был впаян в посох Первородного. Хотя, по идее, сейчас он может выглядеть как угодно.

— Алекс, а почему он тебя заинтересовал? — вмешался Властитель небес.

— По одной из легенд, Линиэль, первый повелитель эльфов, сражался с помощью жезла с Имбранизадотом — магически созданном чудовищем. Линиэль победил врага, намотав его линии силы на жезл. При этом сам Имбранизадот умер, прожив свою жизнь за пять минут.

— Интересно... — Мирик Ксавер что-то лихорадочно соображал.

— Это ужасно... — Приокл, похоже, сообразил в чем суть. — Такое возможно, если создать разное течение времени.

— А что еще известно про артефакт? — Властитель небес до эмоций не опустился. — Он где-то мелькал? Его кто-то видел?

— Нет! Но про пристанище тоже никто не знал, пока мы его не обнаружили, кстати, совсем недалеко отсюда.

— Пристанище? И что с ним?

— Оно, — Алекс поморщился, — оно самоуничтожилось.

— Конечно, безо всякого вашего вмешательства? — Мирик Ксавер чуть ли не издевался.

— Абсолютно, — сказа Алекс, — Вета просто песенку спела.

На меня посмотрели с осуждением, как на злостного разрушителя раритетов.

— Это, конечно, хорошо, — вернул всех к обсуждению насущной проблемы Властитель небес, — но вот что конкретно нам дают эти знания?

— Ничего, — Алекс был спокоен. — Нам нужна разведка в горах. Поэтому предлагаю не медлить.

— Подождите, — слово "разведка" навело меня на интересную мысль, — дайте секунду, соображу...

— Вета, ты что-то придумала?

— Это не я придумала. Это Дух степи мне подсказала.

— Что подсказала?

— Она сказала, что третье путешествие во времени мне нужно будет совершить в другом направлении.

— В другое место, что ли, перенестись? — уточнил Рай Вард.

— Нет, как я поняла в другое время. То есть не в прошлое, как я делала в первые два раза.

— Ага, — глаза Мирика Ксавера загорелись, — в будущее... И посмотреть, что там будет?

— Вот именно. Провести разведку.

— Но это же опасно, — запротестовал Рай Вард, — ты же можешь просто не вернуться.

— Могу, — я помолчала, — но если предусмотреть все мелочи...

— Как ты их сможешь предусмотреть, если не знаешь ни куда тебя выбросит, ни как вернуться. А если ты не вернешься, то и смысла от этого действия не будет.

— Да, я понимаю всю опасность, но это реально. Вот послушайте: я могу перемещаться во времени только в период временной остановки. Сейчас не могу. Но как только это произойдет, то есть уже завтра, я попробую перескочить на несколько дней вперед. Вопрос в том, как мне вернуться? Если в том времени, куда я попаду, также будет временная остановка, проблем не будет. Мне нужно только захотеть. А если я из аномалии выпаду? Как вернуться?

— Знаешь, Вета, есть ведь немало парных амулетов. Принцип действия которых в притяжении их владельцев. Вот твои "Зубы дракона" тому пример, хоть и несколько иного рода. А вообще нужно этот вопрос обсудить с нашими магами. У меня в Академии есть чертовски талантливый парень. Он, кстати, специализируется на создании амулетов.

— Значит, нужно в Академию.

— Вета, — подозрительно посмотрел на меня Алекс, — ты уже что-то решила?

Я заерзала в кресле под его взглядом:

— Да, решила. Как только время исчезнет, я прыгну в будущее, — я окинула взглядом всех присутствующих. — С амулетом или без него.

— Ты совершенно безумна! — закричал Рай Вард. — Хоть бы о ребенке подумала!

— Вот только не надо меня упрекать в невнимании к своему здоровью!

— Вета, я не упрекаю, — сбавил тон Рай Вард после короткого взгляда отца. — Мне кажется, ты могла бы избегать лишних волнений.

— Могла бы, конечно, но это не я такую судьбу выбрала для себя. Это она, черт возьми, кидает меня из огня да в полымя.

— А я вообще удивляюсь, как ты еще не сошла с ума, — вставил Властитель небес. — Твоей психике можно только позавидовать.

— Ладно, хватит лирики, — оборвал нашу перепалку Алекс, — мы все на нервах, но сделать предстоит еще очень многое. Вперед!

— Я открою телепорт в Академию через пятнадцать минут, — предупредил Мирик Ксавер. — Прошу без опозданий. И возьмите, пожалуйста, только все самое нужное.

А уже через полчаса я шла по коридорам моей любимой Академии. На глаза наворачивались слезы от одного только запаха этих стен, пропитанных едким дымом от зелий и пожарищ, попоек и шуток. Что-то я становлюсь сентиментальной. Я встряхнула головой, отгоняя призраки прошлого.

Ректор еще с утра отменил все занятия и студентов младшего курса отправил по домам. Их кабинеты и комнаты были в полном нашем распоряжении. Побросав вещи и кое-как перекусив в столовой, мы собрались в аудитории прикладной магии на большой совет.

— Позвольте представить вам Радика Аларина, — ректор похлопал по плечу рослого тощего молодого человека, половина лица которого была спрятана за торчащими во все стороны длинными вихрами. Он поклонился так неуклюже, что, казалось, сейчас сложится пополам.

— Господа, ректор меня уже озадачил, — он посмотрел на меня, — Вета, я так рад видеть вас снова...

— Но я... — мне стало неудобно, что я не узнаю молодого человека, который, скорее всего моего возраста.

— Не смущайтесь, Вета, — пришел на помощь ректор, — вы — местная легенда. Так вот, Радик, — обратился он уже к парню, — тебе предстоит разработать для Веты такой амулет, который мог бы ее выдернуть через определенное количество времени отовсюду, даже из преисподней. А если точнее, из будущего.

Радик понимающе кивнул и с интересом посмотрел на меня.

— Мне нужна будет капля твоей крови.

— Хорошо, но давай позже.

— Как устроились? — ректор обратился ко всем присутствующим.

— Нормально, — Алексу не терпелось перейти от слов к делу. — Давайте уже по существу. Когда вылетаем в горы?

— Сейчас, — ответил Рай Вард.

— Кто летит?

— Нас трое, — напомнил дракон, — и взять мы сможем не больше трех человек. Ну может с половинкой.

Он с улыбкой посмотрел на Вету.

— Лечу я, — сказал Алекс, — Вета и...

Он в нерешительности посмотрел на магов.

— Молодой человек, — оскорбленным тоном заявил ректор, — если вы думаете, что я не в состоянии предпринять такое путешествие, то глубоко ошибаетесь! Я хоть и в годах, но фору дам любому мужику в расцвете сил!

— Простите, господин ректор! И Мирик Ксавер. Вас, уважаемый Приокл, мы оставляем следить за поступающей информацией.

Через полчаса, перебравшись во дворец, мы усаживались на спины драконов. Меня вызвался нести Властитель небес. Подняв гору пыли с полигона, драконы взмыли в небо, и направились на север.

Горы здесь, действительно, неприступны. По земле — не пройти. Но вот по воздуху путешествие превратилось в удовольствие. Красота этих погребенных под снегом вершин просто неописуема. Драконы, всегда остро чувствующие простор и высоту, впали в настоящую эйфорию. Они петляли между скал, облетали гребни хребтов, поднимались под облака и вновь опускались, скользя по ущельям.

Аномалия, о которой говорили маги, обнаружилась сразу же. Ее даже искать не пришлось. Нити силы сходились к одному месту и здесь просто клубились, свиваясь будто в большом водовороте. И ничего...

"Это в глубине!" — донесся голос Рай Варда.

"Как тогда, в последнем пристанище?"

"Да, скорее всего, пещера".

"Вета, попробуй поиграть на этих нитях. Будут ли они тебя слушаться".

Я сосредоточилась, закрыла глаза, протянула руки, попробовала взять несколько аккордов. Вместо музыки мир наполнила какофония скрежещущих звуков.

"Хватит!" — заорали в моей голове несколько голосов.

"Не получается", — констатировала я наглядно продемонстрированный факт.

Я еще раз осмотрелась внутренним взором. Никаких разрывов нитей, никаких посторонних мошек, нити будто кружат в воздухе.

"Они ждут команды", — услышала я Рай Варда.

"Которая будет завтра", — отозвалась я.

"Значит, все-таки, угроза исходит отсюда?" — спросил Алекс.

"Сложно сказать, — подал голос Мирик Ксавер, — но похоже на то".

"Как вы думаете, что будет, если попробовать уничтожить это место?" — Алекс уже строил свои планы.

"Как уничтожить"?

"Например, построить вытяжку магии отсюда. Я могу"!

"Даже не сомневаюсь, ваше величество", — не мог не вставить ректор.

"Или, например, устроить здесь землетрясение, чтобы пещеру, по возможности, отрезать от мира или уничтожить".

"Что ж, это пока единственный, как я понимаю, вариант".

"Мы его будем применять"?

"Думаю, надо попробовать. Но предварительно все обдумать".

"Времени мало, надо возвращаться".

Драконы еще покружились вокруг, пытаясь найти хотя бы следы деятельности разумных существ, но мир вокруг был тих и безмолвен.

Так ни с чем мы и вернулись в Академию. Ректор был задумчив, Алекс сосредоточен, Рай Вард взвинчен. А мне оставалось наслаждаться последним, я была в этом уверена, тихим вечером. Я прогулялась по городу, зашла в мой ресторанчик, порадовалась своему крепкому здоровью вместе с его хозяином, посидела в своей комнате, где за последние месяцы ничего не изменилось, порылась в своих вещах.

Утро началось с беготни. Все понимали, что час "икс" наступит вот-вот и пытались подготовиться к самому худшему. Я переоделась в широченное платье, юбка которого полусолнцем начиналась сразу из-под груди. Пусть оно было не такое уж стильное, зато позволяло скрывать от посторонних и мой живот, и кинжалы на бедрах. Кроме того, в этом платье было удобно двигаться, а при необходимости можно было без проблем усесться на лошади или драконе — то, что нужно для путешествия.

Все уже давно были в нашем импровизированном штабе.

— Привет, Вета, мы тут без тебя планы обдумываем, — встретил ее Рай Вард.

Я промолчала.

— Вот это да, — заметил он, — впервые вижу, что ты не огорчилась по этому поводу.

— Какие планы?

— Бомбежки, — Алекс встал из-за стола в первом ряду, и, прихватив какие-то бумаги, подошел к магам.

— Вот мои расчеты.

— Когда начнем?

— Сейчас!

Они собрались и пошли к выходу. Я побежала за ними.

— Нет, Вета! — остановил меня ректор. — На сей раз ты остаешься. Мы летим не на разведку. Неизвестно, чем все кончится.

— Но я помочь могу... — попыталась отстоять я свое право на участие в военных действиях.

— Тебе и так есть чем заняться. Сейчас сюда придет Радик Аларин. Он за ночь такую чудную вещь изобрел и тебе нужно с ней освоиться. У нас осталось всего пара часов. Так что, не трать их даром. Или ты стала благоразумной и отказалась от идеи прыгнуть в будущее.

— Нет, я... — возразить было нечего, — я поняла, господин ректор. Удачи вам!

Я застыла, а компания моих... друзей, наверное, направилась в телепортационный зал. Мысль, что все они стали мне близкими друзьями, так поразила меня, что я даже не знала, как относиться к этому новому пониманию. Раздумывая, я двинулась обратно в штаб. У самых дверей меня чуть не сбил с ног Радик.

— Вета! Как хорошо, что я тебя нашел, — он схватил меня за руку и потянул за собой, — идем на полигон.

— Ты чего такой взбудораженный?

— А ты видела сегодня хоть одного спокойного человека?

Я только согласно кивнула.

— Ты что-то изобрел для меня?

В глазах Радика отразилось безумство:

— Вета, это такой шедевр! Это вершина магического искусства. Слушай: принцип действия его прост. Это два амулета, которые чувствуют друг друга. Они построены на магии моей и твоей крови. Когда их разделяешь, они сначала не проявляют своих свойств, но чем дальше расстояния, тем сила сопротивления удалению возрастает. Поняла?

— Ну... Это так сложно...

— Вета, представь пружину. Чем сильнее ее растягиваешь, тем больше она стремится к своему изначальному состоянию.

— Теперь понятно. И что дальше?

Он почесал в затылке:

— По идее, как только ты окажешься далеко от меня, амулет станет искать кратчайшие пути ко мне. И чем дольше ты будешь находиться вдалеке, тем сильнее он будет искать. А как только найдет, он телепортируется вместе с тобой. Сейчас мы это и проверим.

Мы подошли к полигону. Радик поколдовал с амулетами. Один из них он повесил мне на шею, второй — себе.

— Я сделал маленьким радиус действия для быстроты опыта и наглядности. А теперь иди!

Он махнул рукой в направлении противоположного крыла полигона. Я направилась туда, петляя между ловушками, развалинами домов, макетами укрытий. В какой-то момент я почувствовала жжение в груди. Мне стало невыносимо плохо и одиноко. Когда это чувство возросло в разы, я вдруг оказалась в объятьях Радика.

— Все отлично, Радик, но зачем сразу же обниматься?

— Просто амулеты друг к дружке притягиваются. А потом, — он по мальчишески мне подмигнул, — я совсем не против прижать к себе такую очаровательную девушку!

— И ты туда же, — я вздохнула. — Радик, все хорошо, но сквозь время это сработает?

— Вообще-то я вводил данные по времени в основу. Но проверить это сейчас не представляется возможным.

— Да, остается надеяться на твою гениальность!

Он смутился и покраснел.

— Знаешь, Радик, если все сработает и я окажусь в твоих объятьях, я сама тебя расцелую!

— Что ж, награда меня радует!

Мы пошли обратно в аудиторию, где разместился штаб.

— Слушай, Вета, я еще кое-что хотел тебе показать. Думаю, пригодится, когда попадешь в будущее.

Он порылся в карманах своей не первой свежести куртки, которая была вся в копоти и каких-то разводах и вытащил на свет зеркальце. Или то, что в моем мире могло за него сойти.

— Это разговорник. Он действует на энергии солнца и магии. Правда, связаться по нему ты сможешь только со мной. Я иначе не могу настроить.

— То есть, в будущем, если я окажусь где-то далеко от Академии, я смогу дать тебе знать?

Он кивнул.

— Хорошая вещь, давай сюда!

— Ты даже не спросила, как он действует! — поразился моей беспечности Радик.

— И как?

— Надо поймать в него солнечный луч и назвать мое имя. К сожалению, если будет пасмурно, он не сработает.

— Это недоработка! — погрозила я ему пальцем.

— Ничего, я исправлюсь! Хорошо, что ты в будущее, а не в прошлое отправляешься. В будущем я уже буду знать и о тебе, и о разговорнике, и об амулетах.

— Кстати, а мой не воспримет ближайшим амулетом себе подобный в будущем. Ведь ты же его будешь носить?

— Нет, не буду. Весь фокус со временем таков: если все пойдет нормально, то ты вернешься в то же мгновение, как и отправишься. Ну может, с разницей в секунду.

— Стоп, я чего-то не понимаю...

— Для тебя может пройти и день, и неделя, и год. А для нас — секунда, — Радик помолчал. — В этом и весь смысл. Мы сразу же узнаем о том, что будет в будущем. А иначе не зачем тебя туда пускать.

— То есть я вернусь оттуда уже сегодня?

— Да!

— И ты сразу же амулет снимешь?

— Вот именно, даже уничтожу. Чтобы не сбивать с верного пути твой амулет.

— А если... — думать об этом не хотелось, — если я не вернусь?

— Тогда амулет не сработал!

— А я?

— А ты будешь искать другие пути назад. И, я уверен, найдешь!

— И появиться тогда смогу в любой момент?

— Да.

— Слушай, я тут подумала... А если я перемещусь намного вперед, тебя не найду, как я узнаю, что произошло?

— Это хороший вопрос...

Радик замолчал надолго. Он шел по коридорам Академии, что-то нашептывая себе под нос. Потом резко остановился.

— Нужно вообще предусмотреть вариант полной блокировки магии.

— То есть, если я попаду туда и ни один из амулетов и приборчиков работать не будет?

— Да, примерно, так. Давай амулет и разговорник сюда!

Он как сумасшедший рванул в свою лабораторию. Я пожала плечами и решила позавтракать. В столовой было почти пусто.

Младших студентов вообще не было в Академии, а всем старшим ректор раздал свои задания: по обеспечению связи с другими государствами и Академиями, по медицинскому обслуживанию населения, по организации срочной эвакуации магов. В общем, у всех была работа.

Я съела отвратительную кашу, запила ее молоком, а потом подумала и пошла к поварам: мне ведь нужно хоть небольшой запас бутеров иметь с собой.

Радик уже ждал меня в штабе. Он вернул мне амулет и разговорник.

— Значит так, я приделал к ним маленькие накопители магии. Если ты попадешь в место, где ее вообще не будет, этого хранилища хватит на три дня. За это время, я думаю, ты вернешься.

Я кивнула, соглашаясь с его планами.

— И еще. На всякий случай... Если ты не вернешься, я буду описывать все, что здесь будет происходить и оставлять записи... Где бы лучше их прятать?

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Здесь в Академии?

— Нет! Академия в случае агрессии неизвестного врага первой попадает под удар...

— Да ты стратег однако! Давай в ресторане. Знаешь, где я пела раньше?

— Ага, я там был пару раз.

— Ты просто отдай хозяину записи и скажи, что для меня.

— Хорошо. Так и...

И в этот момент время сменило ход. Я это почувствовала, да и Радик тоже напрягся.

— Ты чувствуешь? — спросила я его.

— Да... Как будто волной окатило.

— Это и есть она — временная остановка.

— Но ты говорила...

— Знаю, все произошло раньше времени на пару часов. И я даже, кажется, знаю, почему...

— Наши...— он не закончил мысль.

Я кивнула головой. Что ж, я тоже не буду оттягивать со своей миссией. Какая разница: часом раньше, часом позже. Я посмотрела на Радика, который все уже понял, подмигнула ему, закрыла глаза и сосредоточилась. "В будущее, — скомандовала я, — туда, где все уже будет ясно".

9.

Я спала. Я поняла это сразу, встрепенулась, вскочила на ноги. Одежда та, что была на мне в момент отправления из Академии. Но я — далеко за ее пределами. В степи! Как же так получилось?

Я села и попыталась проанализировать ситуацию. Сколько прошло времени? Почему я оказалась здесь? Ответов не было. В конце концов, Хозяйка я степи или как? Или где? Я сосредоточилась и позвала:

"Данияр!"

Тишина.

"Данияр, это я, Вета!"

Ни звука.

"Лернер!"

"Так зовут меня! А кто меня призывает?"

"Это я, Вета, — Хозяйка степи!"

"Я чувствую, что то, что ты говоришь, правда, но понять не могу!"

"Лернер, ты же был свидетелем призвания меня Духом степи!"

" Я!"

Чувствовалось искреннее удивлений.

"Лернер! Где Данияр!"

"Хозяйка! Он умер несколько часов назад! Мы предали его огню, как и было предначертано нам поступать с умершими!"

"Что? Как?"

" Он стал клятвопреступником, Хозяйка!"

"Но я же сделала все, чтобы он жил!"

"Не понимаю, о чем вы говорите, Хозяйка!"

"Сколько прошло времени со дня начала времястояния?"

"Сейчас был бы восьмой день, Хозяйка".

Итак, восьмой день! Восьмой день! Я начала считать. Если бы я не переместилась в самый первый раз из стойбища Беглера, то сейчас был бы как раз восьмой день. Неужели, я просто вернулась к началу. К тому, варианту развития событий, который был бы единственным, если бы я не переместилась во времени в первый раз. Значит, я просто ушла из стойбища и все это время блуждала по степи! И Данияр умер. Я была у него на пятый день от его клятвоотступничества. Сейчас — восьмой. И он... Он умер.

Это было больно! Я чувствовала такую потерю, будто сердце разрезали на части. Я плакала, нет, рыдала. Хотелось быть маленькой и слабой. Но я не могла этого допустить. Мне же надо... А что мне надо? Так, спокойно! Неужели я забываю! Я вытащила из мешка ручку с бумагой и начала записывать то, что мне необходимо помнить всегда: Я — Вета, я должна выяснить, что происходит и вернуться в прошлое, хотя бы потому, что здесь, в будущем, Данияр мертв. Его нет!

Я внутренне собралась. Только вперед! Где-то у меня было волшебное зеркальце, или разговорник. Я достала его и поймала солнце:

— Радик! Радик!

— Вы что, меня вызываете? — голос был настолько озадачен, что сомнений не было: меня здесь не ждали.

— Радик, Это Вета!

— Вета? Кто такая?

— Радик, поверить будет сложно, но умоляю, верь мне! Я — Вета, ты знаешь меня по учебе в Академии, я пела в ресторане!

— Да... Помню, была Вета, голос чудный!

— Радик, этот разговорник дал мне ты буквально несколько минут назад в прошлом. Радик, поверь мне! Мне нужна помощь!

-Вета, но... Это... Это нереально, это бред...

— Радик, просто поверь! Я попала сюда из прошлого, из того самого момента, как отключилось время. Ты, наверное, не понимаешь, что происходит? Но ведь что-то уже известно? Скажи что? Что с магией? Я вернусь, и мы сможем все изменить...

— Да как вы измените? Магия исчезает. Я просто удивлен, что ты связалась со мной, ведь с другими связь уже давно прервана.

— Что происходило по дням, можешь воспроизвести?

— Сначала никто ничего не мог понять, потом начались беспорядки. Мир рухнул. Простые горожане начали жечь дома и... убивать себя. Твое имя, кстати, мелькало в сводках. Мол, все это ты! Но тебя не смогли найти. Сейчас все бунты подавили. Алекс Ленц просто зверствует, не давая даже лишней идее возникнуть. Наш разговор сейчас был бы воспринят как предательство.

— Радик, а о настоящей причине ничего не известно?

— Вета, а это действительно, не твоих рук дело?

— Ты с ума сошел?

— Просто, говорят, ты... как тогда на турнире... Ну типа озверела...

— Поверь мне, я самый разумный человек на сегодня в нашем мире. Слушай, неужели нет никакого сопротивления, вернее, организованной защиты населения.

— Нет, конечно, все так внезапно произошло, что до сих пор мало кто понимает суть.

-Радик, я могу все изменить, поверь мне! Ты изобрел такой амулет, который очень скоро вернет меня в прошлое, в тот самый момент, когда время исчезнет. И чем больше я узнаю о происходящем, тем быстрее нам удастся все исправить! Я смогу с тобой связаться в течение двух-трех дней. Разузнай все! Расскажи мне! Ты мне веришь?

— Не знаю, хотя... про амулет... а в чем его суть?

Я коротко рассказала. Он что-то запричитал, потом раздался треск и все стихло. Зеркало померкло, будто выгорело изнутри. Я вновь осталась одна. Надо выбираться. Надо вообще какой-то план действий продумать. Хорошо бы встретиться с моими друзьями. Но как к ним попасть? Я обратилась к степи:

"Где я?"

И степь откликнулась. Я увидела себя горящей точкой на фоне мысленно представленной карты.

"Лернер!"

"Да, Хозяйка!"

"Мне нужна помощь!"

"Как мне найти вас, Хозяйка?"

"Я на севере степей, доверяй лошадям и они выведут тебя ко мне! Мне тоже нужна лошадь!"

"Хорошо, Хозяйка, я где-то невдалеке. И скоро буду".

Я обратилась к Духу степи и попросила вывести лошадей Лернера ко мне, а пока решила не двигаться, а просто вслушаться в степь. Я легла на землю и закрыла глаза. Степь умирает. Солнце в зените уже восемь дней. Оно выжигает травы. Если ситуация не изменится, очень скоро животные начнут умирать от голода. В племенах отчаяние. Люди не понимают, что происходит, сходят с ума. Траур над всей степью.

Я попробовала увидеть нити силы, ранее пронзавшие все пространство. Сейчас их просто не было. Отдельные слабые ленточки оборванных нитей колыхались, будто на ветру, стараясь оторваться и улететь куда-то на север. Я увидела Лернера. Вот он, совсем близко. Я увидела... О, Первородный, а это еще что? Как черные цветы в воздухе открываются порталы. Сотни порталов в степи чуть южнее меня. Как раз между мной и Лернером.

Я вскочила на ноги и просто посмотрела. К югу от меня выстраивались ряды армии. Вот и причина происходящего!

"Лернер! — мысленно закричала я. — Поворачивай! Ты сейчас наткнешься на целую армию!"

"Поздно, Хозяйка! Они уже вокруг меня! Прощайте!"

"Нет! — я не хотела смерти орка. — Лернер остановись и срочно заткни уши, чтобы не слышать моих песен!"

Я хотела его спасти, а потому, пошла прямо на ряды появившейся армии и, призвав песни сирен, запела. Солдаты, с ног до головы забранные в доспехи, дрогнули. Они медленно стали приближаться. Кто-то вообще забыл про строй, кто-то побросал свое оружие. Но были и те, кто не поддался моим чарам. Пока одни падали уже без дыхания, другие поднимали луки. Десятки стрел полетели в моем направлении. Они, возможно и попали бы в меня, если бы земля под ногами стрелков не дрогнула, сбив прицелы. Степь спасла свою Хозяйку. Я замолчала, пытаясь оценить то, что произошло и сообразить, куда прятаться, пока новые стрелы не поднялись в воздух. Лернер поскакал ко мне, пытаясь опередить лучников. Я подняла щит, окруживший нас куполом, сразу за его спиной. Стрелы ударились о невидимую преграду.

— Садись, Хозяйка! — Лернер протянул мне руку и закинул меня к себе за спину. — Жаль, вторую лошадь мне спасти не удалось. Но, надеюсь, мы сможем уйти. Куда править?

— На север! И побыстрее!

Я видела, как щит, закрывший нас, вдруг стал медленно расползаться. Нити силы отслаивались от него и уносились куда-то ввысь. Через десять минут мы были совершенно беззащитны. Но этого времени хватило, чтобы увеличить расстояние между нами и солдатами неизвестной армии до безопасного.

— Кто это был? Ты рассмотрел вблизи? — спросила я своего спасителя, когда лошадь чуть сбавила темп и пошла размеренным шагом.

Лернер пожал плечами.

— Точно не люди...

— Почему?

— А у них хвосты!

— У них... что?

— Да хвосты! Длинные такие, тонкие с кисточкой на конце.

— Черти что ли? А рожек случайно нет?

— На головах шлемы. Но просвечивающие в прорезях морды разноцветные. Красные, точно видел, синие...

— Много их?

— Было точно больше тысячи. Но ты, Хозяйка, многих положила!

— Это плохо!

— Что плохо? То, что ты сражалась с захватчиками?

— Да кто сказал, что они захватчики?

— А кто еще? Меня увидели, так сразу мечи достали. Без лишних разговоров.

Я попыталась сосредоточиться и посмотреть, что делают наши враги. От армии отсоединилась группа воинов на... лошадях? Нет... это какие-то странные животные, похожие на коней, но по сути другие. Понять было сложно.

— Лернер, а за нами погоня. И, похоже, они превосходят нас в скорости.

— Мой скакун самый быстрый в степи, Хозяйка! — не без гордости заметил Лернер, пришпоривая лошадку.

Теперь стало не до разговоров. В ушах свистел ветер, под копытами расстилалась степь. А вот нашим соперникам приходилось сложнее. Степь бросала под ноги их скакунам по болотные грязи, то змей, то непролазные заросли колючек. Я это чувствовала и благодарила свою вотчину за помощь. Но даже при такой поддержке мы уступали в скорости таинственным воинам. Очень скоро нас стали окружать.

— Нам не избежать боя, — спокойно произнес Лернер, останавливая лошадь и спрыгивая на землю. — Хозяйка, вы скачите дальше, а я их задержу!

Это было, пожалуй, самое сложное мое решение. Так хотелось согласиться с Лернером и продолжить путь. Да и оправданий было много: мне же нужно было информацию собрать, с друзьями встретиться... Но оставить Лернера здесь умирать, а в исходе поединка сомневаться было сложно, ведь он один против десятка воинов, я не могла.

— Нет, Лернер, я приму бой вместе с тобой!

Лернер не возразил, он просто преклонил передо мной одно колено и на мгновение склонил голову в знак безмерного уважения.

Я соскочила с лошади, и, хлопнув ее по крупу, отправила в сторону от будущего места схватки.

— Отвернись, — скомандовала я Лернеру и покраснела.

Он выполнил мою просьбу. Приподняв юбку своего платья, я вытащила кинжалы. Увидев их, Лернер впал в прострацию.

— Ты настоящая Хозяйка! — в его голосе чувствовалась неприкрытая гордость то ли за меня, то ли за себя.

— Ладно, хватит болтать! — я встала в боевую стойку.

Воины уже приблизились, выставив вперед луки

— Сдавайтесь, и вы останетесь жить!

"Ну я и дура, — подумалось мне, — считала, что будет честный поединок". Я потянулась к своим щитам. Слабенькие, но есть. На меня хватит, а Лернера прикроют мои "Зубы дракона".

В бой мы с орком вступили одновременно, отправив по кинжалу в ближайших к нам противников. Наши удары были точны. Мой "зуб" не просто пронзил воина, он еще и вернулся обратно. Оставшиеся осыпали нас стрелами. Мой щит выдержал, а кинжалы как заведенные отбили стрелы, пущенные в Лернера.

Вот теперь завязался настоящий бой. Я не успевала следить за своими руками, погружая кинжалы то в одного воина, то в другого. Число соперников уменьшалось, что придавало мне дополнительные силы. И мы бы победили, но к ним пришла помощь. Появившаяся надежда на благополучный исход сражения растаяла, когда меня остановил грозный окрик:

— Стой, дева! Иначе твоему дружку не поздоровится!

Я обернулась. Раненый в ногу Лернер висел на руках у воинов. Над ним навис меч.

— Сдавайся! Медленно отложи кинжалы в сторону! Ну, — воин державший меч, упер лезвие в шею Лернера.

Я опустила руки.

— Отпусти его! — произнесла я тихо, но твердо.

— Обещаю сохранить ему жизнь! — воин усмехнулся.

Кинжалы выскользнули на землю. Тот час меня окружили противники, завели руки за спину, связали их, на запястьях замкнулись антимагические браслеты.

— Вот и славно!

Лернера отпустили, оставив его лежать посреди степи. Меня же воин, угрожавший Лернеру, бывший, видимо, командиром пленивших меня солдат, посадил на своего скакуна перед собой и повез к месту их высадки.

Их животные, действительно, были примечательными. Высокие, тонконогие, похожие на лошадей, но с узкими хищными мордами, острыми зубами и тонким бесшерстным хвостом. Вместо копыт были когтистые лапы. Скорость их передвижения просто поражала: степь размылась во время скачки в одну разноцветную полосу.

Там, где еще недавно клубились порталы, теперь солдаты складывали погребальные костры. Моим чарам подверглась чуть ли не половина воинов. У остальных, видимо, был либо иммунитет к пению сирен, либо специальные амулеты. "Теперь меня показательно казнят, — подумала я, — если до этого дойдет, я снова запою, может, еще кого-нибудь из захватчиков за собой в могилу утащу". Тем временем мою тушку молча сгрузили с хищной лошадки и усадили на землю посреди их лагеря, в котором уже устанавливались палатки и загорались костры.

Воины, действительно, не были людьми. Они — даймоны. Я читала об этой расе еще в Академии. О них ходили легенды. Жили даймоны на Зерце, но на другом континенте, расположенном к югу от нашего. Раньше даймоны появлялись в Лигензии, но в последние сто лет никаких сведений о них не было. И вот теперь их войско решило высадиться в орочьих степях. Не для прогулки же? Значит, это завоевание! И время было остановлено исключительно ради этого. Выяснить бы еще как.

Часа через два вновь открылись порталы и лагерь даймонов пополнился новыми воинами. Они все были в одинаковых доспехах. Отличались от других лишь пара десятков солдат в белых мундирах, сопровождающих, видимо, главного офицера. Он выслушал доклады, обошел лагерь и удалился в самую большую палатку. Туда, спустя еще полчаса, поволокли и меня.

— Не скажу, что слишком рад приветствовать вас, Вета! — он сидел развалившись за низким столом и поглощал выставленные кушанья. — Но раз уж так случилось, присоединяйтесь ко мне!

Он кивнул и стоявшие у входа воины развязали мне, наконец, руки. Я их уже почти не чувствовала, поэтому первым делом растерла запястья и кисти, рассматривая своего собеседника. Он был истинным даймоном. Черные длинные волосы, сплетенные в десятки косичек, были завязаны сзади узлом. Лоб сверху заканчивался едва заметной костяной короной. Говорят, такие наросты только у знати. Значит, мне удалось вмешаться в планы кого-то из них. Узкое лицо с тонкими чертами, бледная кожа, навевавшая мысль о голубой крови, с темными будто нарисованными разводами от глаз к вискам. Его можно было бы назвать красивым, если бы не красные глаза с вертикальными черными зрачками.

— Составьте мне компанию, — хозяин палатки жестом пригласил меня сесть напротив него. Я не дала себя долго уговаривать и уселась прямо на пол палатки у стола. Очень сильно хотелось кушать, а потому я, не дожидаясь дополнительных приглашений, взяла первое, что мне приглянулось — запеченное крылышко какой-то птицы — и начала его уплетать за обе щеки.

Офицер удовлетворенно хмыкнул.

— Простите, а мое имя у меня что, на лбу написано? — осведомилась я.

Он усмехнулся:

— Прежде чем решиться на эту операцию, мы очень долго следили и за этим миром, и за магами, в том числе Советом. А потому, наслышаны о девушке, чарующей голосом.

— Вы, это кто?

— Занг— Орш — империя даймонов. Кстати, разрешите представиться: я — наследный принц и главнокомандующий Занг— Орша Астелиат.

Он склонил голову в полупоклоне.

— Не скажу, что мне приятно, — буркнула я.

— А вот хамить, девушка, я бы вам не советовал. Если бы не необходимость разобраться в происходящем, я давно бы отрубил вам голову.

— Разбираться в происходящем необходимо нам, а не вам. Вам-то и так все известно.

Он рассмеялся:

— Давайте, откровенность за откровенность. Я отвечу на ваши вопросы, вы — на мои.

Я задумалась. Да уж, мне, видимо, долго не жить, раз уж он собирается быть откровенным.

— Ты оцениваешь свои шансы выжить? — он улыбался.

— Естественно. Думаю, стоит ли делиться информацией, после чего моя голова может отделиться от тела.

— Я не собираюсь тебя сейчас казнить. Кроме того, ты такая забавная. Я отошлю тебя к себе во дворец. Позабавлюсь потом, когда война закончится.

От злости я стиснула зубы и побледнела:

— А не боитесь, ваше высочество, что я поубиваю своими песнями всех ваших подданных.

— Не боюсь, — он хитро улыбнулся, — на тебе особые браслеты, они блокируют и магию вашего мира, и многих других миров, в том числе и сирен.

Я вздохнула: "Значит, я совсем безоружна". И моих "Зубов дракона" нет.

— Хорошо, — я кивнула головой, — давайте обменяемся информацией.

— И давай уже на "ты"! — он посмотрел на меня, выискивая в моем лице признаки согласия. — Ты первая... Спрашивай!

— Как остановка времени связана с захватом наших земель?

— Неправильно формулируешь вопрос! Остановка времени — побочный эффект. Мы хотели лишь высосать магию, чтобы вы не могли нам эффективно сопротивляться.

— Но как можно высосать магию?

— Очень просто, если имеешь артефакты и знаешь, как ими воспользоваться.

— Жезл Первородного?

Он уже серьезно посмотрел на меня.

— А ты значительно умнее, чем я даже мог предположить. И как ты об этом догадалась?

— Слышала когда-то. Но он же маломощен?

— А если его действие усилить?

— Как?

— Это не так важно, — он нахмурился.

— А время?

— Оно остановилось, и будет стоять, пока хоть крупица магии останется в мире.

— До этого осталось недалеко. Не так ли?

— Думаю, еще пара десятков часов.

— А потом?

— Потом наше войско двинется на Лигензию. А одновременно с этим начнется завоевание драконов и оборотней, которые теперь совершенно беспомощны. Они не могут перекидываться!

— Гениально!

— Ты правда оценила замысел?

— Приходится это признать!

— Это я все придумал и разработал!

— Поздравляю!

— Теперь моя очередь задавать вопросы.

Я кивнула.

— Как ты здесь оказалась, баронесса Тиан-Иррская? Только не вздумай врать, все равно ложь я почувствовала.

Я улыбнулась. Что ж, скажу правду.

— Меня выкрали из замка. Орк по имени Беглер решил сделать меня своей женой.

Принц задумался.

— Из Тиан-Ирра не так просто выкрасть?

— Меня предали.

— Кто?

— Да какая разница?

— Наверное, никакой? И все же?

Я пожала плечами:

— Моя подруга. Она передала меня Беглеру...

— Это тот, что бился рядом с тобой?

— Нет. Беглера я... — мой голос дрогнул, — убила. Голосом... Вместе со всеми, кто жил рядом с ним.

— А потом?

— Потом... очнулась здесь недалеко. Прямо перед вашим вторжением...

Он кивнул головой, видимо, отмечая, что говорю я чистую правду.

— А тот орк, что сражался с тобой?

— Он помощник моего близкого друга, который недавно умер. Он искал меня и почти нашел...

Принц даймонов снова кивнул. И тут я почувствовала легкое жжение в груди, там, где был амулет Радика. Видимо, что-то изменилось в моем взгляде, или принц почувствовал постороннюю магию. Он вскочил на ноги и попытался через стол дотянуться до меня. Я отскочила. Он гаркнул воинов. Они ворвались в палатку и кинулись ко мне. Я попыталась сначала увернуться, а потом вырваться из их рук. Но мне это не удалось. Жжение стало уже совсем невыносимым. Принц медленно подошел ко мне, провел рукой по платью и, видимо, почувствовав амулет, рванул за ворот, разорвав его на мне. В этот момент я и переместилась.

10.

— Вета! — бросился ко мне Радик, — все хорошо?

Я огляделась, поняв, что наша затея удалась, упала в объятья Радика и разрыдалась.

— Вета, все уже хорошо!

Он пытался успокоить меня, поглаживая по спине, а я ревела, давая выйти эмоциональному напряжению. В этот момент в аудитории появились Алекс и Мирик Ксавер.

— Вета, — бросился ко мне Алекс, — что случилось? Он оторвал меня от Радика, кинул взгляд на разорванное платье и зашипел, — это он так тебя?

Радик отступил на шаг.

— Нет, Алекс, я была в будущем!

— И когда только успела? — он обнял меня.

— Видите ли, как мы и думали, ее отсутствие в этом мире было мгновенным, — начал объяснять Радик, — и она вернулась в тот же миг, в который исчезла.

— Спасибо тебе, Радик! — я обернулась к нему, — твой амулет сработал как ему и полагалось.

— Сколько ты провела в будущем? — подошел ко мне Мирик Ксавер

— Несколько часов. Пять, может шесть.

— И тебе что-нибудь удалось выяснить?

— Да, — я кивнула. — Я могу рассказать...

— Давай, дождемся всех. Драконы ушли в империю, но скоро Рай Вард и Сван Нисс вернутся.

— Что у вас произошло? — в свою очередь поинтересовалась я. — Почему время остановилось раньше?

Мирик Ксавер пожал плечами:

— Я могу предположить... Видимо, чтобы заработать на полную, эта штука набирала энергию. А мы, выпустив заклинание, только ускорили процесс.

— Эта штука, — поделилась я информацией, — жезл Первородного.

— Жезл Первородного? — глаза Радика заблестели, — я столько про него читал!

— Ну вот, надо было у него спрашивать, а не сидеть часами в библиотеке!

— Он питается магией, — продолжил Радик. — Существует легенда, что Первородный испугался того, что наделил людей магией, и создал его, чтобы в случае необходимости разрушить магический фон. Но, вообще-то он должен быть маломощным...

— Они усилили его мощь...

— Кто они?

— Даймоны!

Повисла тишина. Нарушили ее крики радости. В аудитории появились драконы. Среди них и Гера Вард.

— Вета, я так рада тебя видеть! — она обняла меня.

— Гера Вард, ты не представляешь, как я рада видеть тебя, тем более сейчас, когда мне нужна твоя помощь!

— Моя помощь? — она отстранилась.

Я протянула ей руки, где на запястьях красовались браслеты.

Мужчины нахмурились:

— Это даймоны тебя так? — спросил Алекс, имея в виду и браслеты, и весьма потрепанный внешний вид.

— Ага...

Гера Вард дотронулась до браслетов руками и сосредоточилась. Наручники щелкнули и полетели на пол. Гера Вард вытерла пот со лба.

— Не представляете, как мне сложно это далось. Что происходит?

— Я знаю! — я попыталась ее успокоить. — Давайте уже все по порядку.

Мой рассказ закончился в абсолютной тишине. И драконы, и люди сидели, опустив головы и что-то обдумывая.

— Значит, времени нет вообще, — вздохнул Алекс. — С каждой минутой мы будем слабеть.

— Так что же делать? — Рай Вард выглядел осунувшимся и постаревшим на несколько лет.

— Нужно разрушить жезл!

— Но как?

Я вздохнула:

— Придется вернуться в горы, туда, где он работает. Как я предполагаю, исходя из знаний и пророчества, там находится некий алтарь, который и собирал энергию для активации жезла. Если я пролью свою кровь на него, что-то изменится.

— Ты понимаешь, о чем говоришь?

— Абсолютно. И, что самое главное, медлить нельзя. Вы еще летаете? — спросила я у Рай Варда.

Он кивнул.

— Очень скоро обращение будет невозможно. Пока это не так, надо лететь.

— Нужно продумать, что может потребоваться, — ректор как всегда мыслил рационально.

— Да кто ж его знает, — я пожала плечами, — давайте все возможные амулеты защиты и накопители сил. Там, наверняка, они будут расходоваться сильнее.

— Кто летит? — спросил Алекс.

— Нас трое, — драконы переглянусь и кивнули друг другу. — Мы все готовы.

— Лечу я, Алекс и... нам нужен сильнейший маг из всех, кто есть в наличии. Я не подвергаю сомнению вашу силу, ректор, но решать вам.

Он задумался.

— Знаете, я предлагаю Радику принять участие в экспедиции. Он у нас сильнейший артефактор, а знания его, как мы уже успели убедиться, превосходят мои.

Радик от такого предложения подпрыгнул от радости:

— Я даже мечтать не смел! Конечно! Я только соберу свои артефакты и... — он задумался... — у меня есть минут пятнадцать?

Я кивнула.

Он что-то буркнул и побежал к выходу.

— Не забудь одеть что-нибудь потеплее, там холодно, — напутствовала Радика я.

— Итак, через полчаса встречаемся в телепортационном зале, — подвел итог совещания Алекс, — маршрут обычный.

Радик чуть запоздал и пришел, груженый огромным мешком, из которого выглядывали какие-то веревки.

— Что это? — поинтересовался Алекс.

— Я подумал, что плохо было бы лишиться нашего единственного в горах транспорта, — смутился Радик. — Поэтому на каждого дракона предлагаю надеть амулеты, которые создали бы дополнительные щиты от высасывания магии. Пусть ненадолго хватит, но минут двадцать у нас будет, прежде чем жезл начнет высасывать силы из них и из нас. А веревки... ну чтобы на их шеи надеть.

— Радик, ты голова! — похвалил его Алекс.

Молодой маг смутился и залился краской. Больше мы ждать не стали и перенеслись во дворец. Портал за нами заискрился и захлопнулся с резким хлопком.

— Боюсь, этот телепорт сдох, — озвучил факт Радик. — Скоро мы вообще останемся без возможности быстрого передвижения по стране.

— Да уж, медлить нельзя. — Рай Вард уверенно направился на полигон дворца, откуда драконы всегда взмывали в воздух.

Как только они трансформировались, Радик накинул на шею каждого веревку и приделал к ним амулеты. Мы оседлали драконов и взмыли в воздух. Маршрут был известен, поэтому через полчаса мы уже кружились в небе над местом, где закручивались в кокон нити силы. Если раньше они просто кружились, то теперь просачиваясь сквозь горную породу, уходили внутрь горы.

Амулеты Радика работать перестали, поэтому мы приземлились на ближайшей приспособленной для этого площадке. Приняв человеческий облик, Рай Вард вздохнул:

— Еще полчаса здесь и мы не сможем взлететь. Силы уходят в десятки раз быстрее.

Радик вновь открыл свою сумку. На сей раз амулеты были рассчитаны на людей.

— Вот, это немного поможет.

— Еще минут двадцать? — вопросительно взглянул Алекс.

— Боюсь, они разрядятся быстрее.

— Тогда давайте торопиться.

От места нашего приземления уходила расселина, по которой мы и отправились к той горе, которая вбирала в себя нити силы. Расселина была абсолютно гладкой и скользкой от снега. Мои сапожки постоянно скользили. Мне приходилось пробираться вперед буквально на карачках. Именно поэтому я и увидела их — две звезды: одна в другой.

— Алекс, Рай Вард, идите сюда. Я кажется, нашла... вход, — уже неуверенно закончила я так оптимистически начатую фразу.

— Ух ты, звезда Первородного, — подбежал и озвучил увиденное Радик. — Говорят, таким знаком он обозначал свои хранилища.

— Ага! Мы одно такое вскрыли.

— А как? Это ведь невозможно. Все охранки рассчитаны на кровь Первородного...

Я ухмыльнулась:

— А мне повезло! Именно такая кровь у меня! Дайте мне кто-нибудь что-нибудь режущее...

— А где твои кинжалы?

Я вздохнула:

— Они в будущем...

Рай Вард протянул мне свой клинок. Я осторожно проткнула им палец и капнула в центр звезды Первородного. Гора вздрогнула, плита под нашими ногами поехала в сторону.

— Держитесь! — крикнул Алекс.

— Ага! Только было бы это так просто, она же скользкая! Я опять опустилась на карачки, пытаясь не съехать по плите вниз.

Перед нами открылась лестница, уходившая куда-то в нужную нам гору.

— Замечательно! — воскликнул Радик.

— Ничего замечательного не вижу, — буркнула я, — опять придется в пещеру лезть.

— Ничего, — Алекс взял меня под локоть, — мы справимся.

Он попытался зажечь светлячка, но Радик остановил его.

— Не надо тратить силы! У меня есть факелы!

— Ты просто не заменим! — одарила я улыбкой молодого мага.

Мы зажгли факелы и двинулись в глубь горы.

Стены, пол и потолок прохода были все из того же гладкого камня. Здесь встречались и боковые проходы, но мы двигались по главному. Наши гулкие шаги разносились по коридорам на многие метры.

— Странная здесь тишина, — зябко повела я плечами. — Как вы думаете, мы кого-нибудь встретим?

— Не знаю, — ответил Алекс. — Может тут все на автоматике.

— Вообще-то мы можем не встретить никого. Если тут был установлен алтарь, который должен был начать действовать при наборе необходимой энергии, то вряд ли кто будет сидеть рядом и следить.

— Но ведь кто-то всю эту махину заставил работать? Если перед нами проход открылся только кровью Веты, как другие его открыли?

— Другие могли иметь координаты и телепортироваться.

— Тоже вариант. Но откуда координаты?

— У Первородного были ученики, — начал размышлять Радик. — Я читал некоторые их воспоминания. Но свидетельств о них осталось мало. После потопа, когда люди изгнали Первородного, они начали охоту и на учеников. И куда они делись, пока не ясно.

— А они могли оказаться на другом континенте?

— У даймонов? — Радик задумался. — Почему бы нет. Возможно.

— Тогда там они и могли оставить какие-то записи.

— Да, могли. Но это все только наши догадки.

— А зачем даймонам завоевывать наш континент?

— Я не знаю, не спрашивала. Может им там плохо живется?

— Ага, чтобы сделать плохо и здесь! — Алекс фыркнул.

— А они страшные, даймоны? — спросила у меня Гера Вард.

— В смысле?

— Ну говорят, у них хвосты и рога?

Я рассмеялась:

— А еще у них кожа цветная! У их принца она, правда просто бледная с темными разводами. А рога? Ну у них такие костяные наросты на голове.

— Ужас, — воскликнула Гера Вард.

— Знаешь, у наших рас тоже свои причуды.

Гера Вард рассмеялась.

— Эй, а потише нельзя себя вести, — вмешался Сван Нисс. — Неизвестно, что там нас ждет!

Мы вняли его словам и дальше пошли в полной тишине. Коридор окончился внезапно. Мы оказались в огромной зале. Ни потолков, ни противоположных стен в свете факелов видно не было. Посреди зала мерцала пентаграмма, выбитая на алтаре. В самом центре его сверкал кристалл.

— Вот он, жезл Первородного! — прошептал Радик.

Я закрыла глаза и увидела нити силы, будто наматывающиеся на кристалл и исчезающие в его сердцевине. Я открыла глаза:

— Мы нашли, что искали.

— И что делать дальше?

Я шагнула вперед, потом снова и снова.

— Вета, осторожно! — предостерег меня Алекс, — я чувствую инородную магию. Она может охранять алтарь.

Я кивнула и снова сделала шаг. И тут же почувствовала, как меня просто откинуло назад. Я со всего маху налетела на друзей. Они ухватили меня.

— Ты как? Жива?

— Да вроде бы! — Я потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок. — И что дальше?

— Может, еще твоей крови? — Радик умоляюще взглянул на меня. В нем проснулся исследователь.

Я снова взяла клинок у Рай Варда и проткнула палец. Потом пошла вперед, держа окровавленную руку вытянутой вперед. На сей раз меня не откинуло. Кровь зашипела на невидимой преграде. Она спала, и открылся портал.

— Наконец-то! Вета! Собственной персоной, — зашипел выглянувший из портала даймон. Он схватил меня за руку и втянул за собой. Портал захлопнулся за моей спиной.

Часть 3. Конец или начало?

1.

Антимагические браслеты становятся непременным атрибутом моей внешности. Я еще не успела ощутить под ногами твердой земли, а они вновь защелкнулись на моих руках. Мне осталось лишь проскрипеть зубами в ответ. Во-первых, потому что такая спокойна и размеренная жизнь, которой мне очень хотелось, опять откладывалась на неопределенное время. Во-вторых, потому что было вообще непонятно, чего мне ждать, в третьих, я опять сомневалась, где я: в прошлом, в настоящем или в будущем. И если в будущем, то в каком из его вариантов.

И еще потому, что мне очень хотелось спать и совсем не хотелось строить из себя героиню, корча обиженную, но гордую рожу, и молчать как партизан, игнорируя явные угрозы. А в том, что все это будет, вплоть до казни с повешением-отрубанием головы — расстрелом из лука, я не сомневалась.

Итак, скрипнув зубами и сдержав набежавшие было слезы, я смело открыла глаза и посмотрела в усмехающуюся рожу Астелиата.

— Ну что, Вета, давно не виделись?

— А сколько, если быть точнее? — нужно же мне было разведать обстановку сразу же.

Он засмеялся.

— Ты меня поnbsp;ражаешь! Я думал, будешь на коленях стоять, руку целовать, умолять о прощении... — его хвост постукивал о высокие блестящие сапоги как хлыст.

— Знаешь, это довольно скучно, а кроме того непродуктивно. Гораздо проще убить тебя и успокоиться.

— Как ты смело о смерти заговорила. А вот в моих сведениях о тебе говорят как о самом безобидном человеке.

— Ага. Я и есть самый безобидный... Вот только если все время меня предавать, убивать и мучить, я зверею.

— Вета, давай просто поговорим.

— Давай! Именно для этого ты на меня вновь одел браслеты?

— Это для того, чтобы у тебя не было соблазна натворить каких-нибудь бед.

— Если говорить о бедах, то их творите вы, а не я!

Астелиат, похоже, начал выходить из себя.

— Вета, я не собирался быть с тобой жестким или жестоким, но порой мне хочется тебя придушить.

— И давно хочется?

— С тех пор как ты улизнула от меня там, еще в степи.

— Да? А где мы сейчас? — я оглянулась и присмотрелась. Знакомые столы, скамьи, приборы и запах. Академия... — Мы в Академии?

— Ага, я думал, ты будешь рада здесь очутиться.

Голос у меня дрогнул и захрипел:

— А... А где... все?

— Кто тебя особо интересует?

"Ага, — подумала я, — так я тебе и сказала"...

— Те, кто сопротивлялся, либо убиты, либо в подвалах. А те, кто признал меня правителем, готовятся к занятиям.

— И много таких? — совсем тихо, и лишь для того, чтобы не молчать спросила я.

— Большинство!

— Этого... не может быть...

— Вета, у тебя совершенно неправильные воззрения на мир. Ты кого защищаешь? Тех людей, которые готовы были объявить на тебя травлю? Слышал я их выступления на Совете!

— Они ошибались, но они свои ошибки осознали.

— Ты так думаешь? Да они же до сих пор тебя во всем обвиняют!

— А тебе-то какая разница? Зачем вообще ты меня сюда приволок?

— Тому есть ряд причин.

— Не поделишься со мной?

— С удовольствием, но, давай, вечером. А сейчас просто отдохни. Тебя проводят в специально для тебя подготовленную комнату и принесут обед.

Я промолчала. Астелиат кивнул стоявшему сзади меня воину и он, подхватив меня под руку, повел за собой.

Комната располагалась в одной из старых лабораторий. Назвать ее удобной нельзя было вообще. Стены как были закопченными в результате опытов, так и остались, маленькое оконце, в которое можно было высунуть лишь голову, выходило во двор Академии, где постоянно маршировали воины армии даймонов. Из комнаты вынесли всю мебель, оставив лишь стол. На пол побросали ворох одеял, заменявших постель. Дверь за мной заперли, проверив напоследок крепость замков.

Я тяжело опустилась на одеяла. Сначала села, упираясь спиной в стену, потом улеглась, глядя в черный от копоти потолок. Я попыталась перенестись во времени или вперед или назад, туда в комнату Титы, но ничего не получилось. Видимо, браслеты не пускали. Устав от бессмысленных усилий, я затихла. Ни мыслей, ни желаний.

Представились Алекс и Рай Вард там, в пещере, не понимающие, что делать дальше, как остановить жезл Первородного. Никакого плана у нас и первоначально не было. Просто я, считая пророчество руководством к действию, думала, что главное найти алтарь. А там уж капнуть на него своей крови и все — дело сделано. И ведь мы были так близки! Смогут ли они справиться без меня? Сомневаюсь! Хотя Радик — настоящий талант.

А если не смогут? Проторчат в этой пещере, лишатся последних сил и не смогут даже дойти обратно до дворца. Без драконов этот путь смертелен! Значит, я оставила их там на верную смерть!

Я и сама не заметила, как от этих мыслей начала тихо плакать. Слезы в полной тишине скатывались по щекам на ворох одеял. Так я и задремала.

— Вот уж не думал, что грозная Вета, которую так опасались сильнейшие маги королевства, может предаваться унынию, — раздался прямо надо мной насмешливый голос Астелиата. — Вставай уже, я тебе покушать принес. Будешь мясо с овощами?

— А ты как думаешь? — буркнула я.

— Думаю, откажешься, и мне больше достанется!

— Я может и отказалась бы! Но в данный момент я не одна, а ребенку расти надо и развиваться, всем назло.

— Иди давай сюда! — Астелиат подал мне руку и помог подняться, — поговорим?

Я встала, отряхнула рубашку и штаны, поежилась от холодного проникающего в окошко ветра и завернулась в одно из одеял. Астелиат стоял, опершись на стену, и молча наблюдал за мной, а я за обе щеки уплетала холодное, но очень вкусное мясо.

— Ты так заразно ешь, что, глядя на тебя, тоже хочется...

— Я все делаю от души, как в последний раз...

— Поговорим о твоей судьбе? — он иронично вздернул бровь.

— Это все, что тебя сейчас волнует? Не для этого же ты меня разыскивал и вытаскивал из пещеры?

— Не для этого.

— Тогда для чего?

Астелиат хмыкнул.

— Вета, предлагаю тебе вновь обменяться вопросами и ответами.

Я задумалась. Вопросов у меня было немного, но были просьбы. И помочь мне мог только он. Так что стоило согласиться. С другой стороны его вопросы теперь будут куда более серьезными. И не могут ли мои ответы принести вред?

Стульев, кроме того, на котором сидела я, в комнате больше не было, поэтому Астелиат расправил одеяла на моей лежанке и устроился на ней, подобрав под себя ноги и опутав их хвостом.

— Давай, теперь начну я.

Я кивнула.

— Я вытащил тебя из пещеры с жезлом. Как вы там очутились?

Я задумалась. Хороший вопрос на него просто так, не соврав, не ответишь. Но и правду говорить не хотелось.

— Я не могу тебе всего рассказать. Это будет просто предательство.

— Тогда давай так: я буду рассказывать, а ты просто кивай головой, типа "да" или "нет".

— Это было прошлое?

"Да".

— Ты из этого прошлого в тот раз попала сюда, а потом туда же и исчезла?

"Да".

— Это была, своего рода, разведка.

"Да".

— С помощью информации, что ты узнала от меня, вы разобрались с тем, как предотвратить вторжение?

"Да".

— Пещеру вы нашли в первые же часы после остановки времени?

"Да".

— Вы знаете, как остановить жезл?

"Нет".

— Но это должна была сделать ты?

"Да".

— Тебе не хочется просто отдохнуть от всех этих войн?

Я утвердительно кивнула и только потом сообразила, что вопрос к теме не относится.

— Ты ведь беременна, не тяжело тебе с большим уже животом лазить по пещерам?

Я с вызовом смотрела на него.

— А ты ничего не перепутал? Это вы на нас напали! Это из-за тебя я сейчас тут, а не дома. Да, я хочу спокойно лежать в своей кровати, ходить по своему замку, вынашивать ребенка. Тем более, что вот эти вот наручники уменьшают мои шансы сохранить себя после родов, сохранить свою суть. Они могут повлиять и на ребенка, на его способности. И ты думаешь, я этого хочу?

— Вета, а почему ты не вышла замуж за отца ребенка?

— Странные у тебя вопросы. Это касается только меня.

— Разве? Неужели Рай Варда это не касается?

— Нет. И я не намерена ничего объяснять!

— Хорошо... — Астелиат откинулся на свернутое одеяло, которое я использовала вместо подушки. — Теперь твоя очередь задавать вопросы.

— Как ты нашел меня?

Он усмехнулся.

— Это было совсем не сложно. После того, как ты исчезла, мне принесли твои кинжалы, те самые "Зубы дракона"... Что ты вообще о них знаешь?

— Ну, то, что они выбирают хозяина сами.

— И все?

Я развела руками:

— Просвети, если знаешь больше.

— Настоящих хозяев у "Зубов дракона" было мало. Все они обладали особенной кровью — кровью Первородного. То есть кровью, в которой есть сила разных рас. Как только я их увидел, понял, какая особенная у тебя кровь. А еще знаешь, что кинжалы, теряя хозяев плачут кровавыми слезами, отдавая ту кровь, что впитали при посвящении. Когда мне их принесли, они отдали мне твою кровь. Остальное было делом техники. Я настроился на твою кровь, чтобы открыть портал, когда она будет пролита.

— Но портал открылся в пещере, а не у подножия горы, когда я первый раз проколола палец...

— У меня не было координат подножия, я боялся промахнуться. Поэтому рисковать не стал, тем более, было ясно, куда ты идешь. А уж там, в пещере, промахнуться было невозможно.

— Сколько прошло времени между моим исчезновением здесь и новым появлением?

— Месяц... Почти.

— Время уже восстановилось?

— Нет. Я предполагал захватить ваш континент быстрее. Но Мирта, Грозовое гнездо и несколько крепостей сопротивляются. В том числе и Тиан-Ирр. Как только все города будут завоеваны, время восстановится.

— Зачем вам это?

— Странный вопрос... Зачем завоевываются новые земли? Богатства, рабы, собственно, сами земли. И вообще, здесь климат лучше.

— Зачем ты меня притащил сюда? Неужели я так тебя задела тем, что сбежала?

— Я преследую сразу несколько целей. Во-первых, без тебя там, в прошлом, им ничего не сделать. Во-вторых, мне хотелось бы всегда иметь под рукой источник с кровью Первородного. В последний раз о таком человеке я читал в летописях трехсотлетней давности. Ну и потом, ты мне нравишься.

— И чего мне ждать?

— Ну уж точно не казни, — он ухмыльнулся.

— Ты можешь снять с меня антимагические браслеты?

Даймон встал и начал мерить шагами комнату: пять в длину и четыре — в ширину. Я молча наблюдала за его метаниями. Наконец, он остановился и посмотрел на меня:

— Я могу это сделать, — он помедлил. — Я хочу предложить тебе следующее: ты дашь мне клятву, что не предпримешь ни единой попытки сбежать от меня. Конечно, это непросто. Тебе придется смириться с тем, что эта жизнь теперь твоя и что твои друзья останутся там, в пещере, без твоей помощи.

— Это все?

— Нет, — Астелиат подошел вплотную ко мне, — ты дашь мне клятву, что станешь моей женой. Сейчас я не могу жениться. Но вполне могу обручиться. Вместо этих браслетов, ты наденешь браслет невесты. Сразу после этого я отправлю тебя в Тиан-Ирр. Будешь, как и прежде, жить в своем замке, пока здесь все не уляжется.

Я молчала.

— Я не требую немедленного ответа. Тебе нужно все обдумать. Но пока ты мне его не дашь, из этой комнаты ты не выйдешь.

— А если я откажусь?

— В придачу к антимагическим браслетам я одену на тебя еще рабский ошейник и отправлю к себе домой. Ты все равно станешь моей, только в другом качестве.

Я совсем опустила голову.

— Подумай. Как решишь, скажешь моим охранникам, они проинструктированы.

Астелиат вышел, коротко взглянув на меня напоследок, будто желая что-то еще досказать. А я осталась решать, что является предательством, что необходимостью, а что самоубийством.

День шел за днем, если так можно сказать. Так как солнце было постоянно в зените, люди и нелюди приспособились отмерять дни по часам. Их, правда, было очень мало. Я ориентировалась по бою часов на башне Академии, считая, как и раньше день — днем, а ночь — ночью, хотя и солнечной.

Я никак не могла принять решения. Здесь, в моей комнате, я была совсем оторвана от жизни. Меня никуда не выпускали, со мной никому не разрешали говорить. Правда, кормили очень хорошо. Пару раз меня осматривал лекарь, который подтвердил, что со здоровьем малыша все в порядке.

А потом я услышала разговор охранников: столица Небесной империи пала. Властитель небес и два его сына погибли. Кто именно, правда, не уточнялось. Это стало последней каплей. Сидеть вот так без дела я могу до бесконечности, пока там будут гибнуть мои друзья. Я попросила позвать Астелиата.

Он пришел не сразу, но я ждала его стоя у дверей, и даже боясь присесть или заснуть. Тогда, как мне казалось, я могу передумать и отступиться.

— Ты что-то решила? — спросил он, увидев меня у порога, и, кажется, улыбаясь.

— Да!

— И?

— Хорошо, я принесу тебе клятвы!

Я сказала это совершенно безжизненным голосом. Он шагнул ко мне, обнял меня и прижал к себе:

— Ну-ну, Вета, не переживай ты так! Это не конец жизни, вот увидишь. Это просто один из непростых периодов.

В этот же вечер я поклялась не пытаться сбежать от него и выйти за него замуж. Он снял антимагические браслеты и на правую руку надел изящный браслет-змейку из гномьего серебра с маленькими рубинами-глазами.

— Это наш семейный символ: змея с зелеными глазами. Поздравляю, милая моя, — он поцеловал меня в щеку, — теперь ты стала частью семьи Брас тен Лисс.

Я попыталась улыбнуться.

— Вета, моих охранников я при тебе оставляю. Но их задача просто охранять тебя. Ты свободна ходить, где тебе хочется.

— А могу я перебраться в другую комнату, а еще лучше устроиться где-нибудь в городе?

— Ты какое-то конкретное место имеешь в виду?

— Да, у меня здесь в ресторане есть своя комната.

Он удивленно взглянул на меня.

— Просто, я там пела по вечерам, когда училась...

— Я не против, но многие дома разрушены. Сходи сначала посмотри. И... Мои охранники будут с тобой.

Вот так просто я стала относительно свободной.

2.

Ресторан не был разрушен. Напротив, он процветал. Даймонам надо было где-то отдыхать и лучшего места они не нашли. Я заняла свою комнату, чему хозяин ресторана был только рад. Он сразу же предложил мне вернуться к пению и немного подзаработать, но мне, честно говоря, петь совершенно не хотелось.

Зато я с жадностью слушала поступающие новости. Алекс в столице яростно сопротивлялся, хотя силы были неравны. Оборотни уже были завоеваны, столица драконов пала, но сами они разошлись, кто куда, или скрывались в обширных пещерах своих городов. Тиан-Ирр тоже вполне успешно сопротивлялся. Астелиат предложил мне подождать, пока крепость падет, а потом туда ехать, но мне не хотелось доводить до крайности. Я решила, что поеду в Тиан-Ирр в самое ближайшее время.

Однажды гуляя по городу я заметила длинную, тощую, но такую родную фигуру.

— Радик! — кинулась я за ним.

Он испугался, метнулся в сторону и изумленно уставился на меня. Я кинулась ему на шею и зашептала на ухо:

— Радик! Делай вид, что очень рад встрече, потом пойдем в ресторан, где я пела, и все обсудим.

— Вета?

— Радик! Сколько зим, сколько лет!

Он неловко стоял переминаясь с ноги на ногу, но уже улыбался и подозрительно косился на моих охранников. Те же подойдя поближе, остановились и откровенно рассматривали Радика.

— Я так рада тебя видеть! Пошли, как в былые времена, отметим нашу встречу.

Он кивнул, я взяла его под руку и повела в ресторан. По дороге удалось поговорить без опаски, что нас будет слышно.

— Чем занимаешься?

— Да так, как Академию разогнали — ничем. Магии нет, так что толку с меня.

— Что слышно про ректора?

Радик помолчал, потом странно швыркнул носом:

— Погиб он при обороне Академии.

Теперь замолчала я.

— Радик, я скоро уеду в Тиан-Ирр, мне нужно, чтобы ты был там. Там и поговорим. Только уехать ты должен уже сегодня. Тебе не простят знакомства со мной, могут и арестовать. Остановишься в деревне Гибкой у местного лекаря... Если он жив. Если нет, просто скажи, что от меня и тебя пустят в любой дом. Я свяжусь с тобой.

Мы пришли в ресторан, заняли свободный столик и весь вечер делали вид, что нам очень весело. Потом я просто шепнула ему:

— Радик, прошу тебя, верь мне!

Он кивнул головой. Потом попрощался и ушел. Один из охранников ринулся было за ним, но я предвидела такой ход и очень натурально разыграла, что мне плохо, даже в обморок грохнулась. Пока меня привели в себя и проводили до двери комнаты, Радик уже был далеко.

Это маленькое происшествие подняло мне настроение. Стало как-то проще, вроде бы, уже не одна. Каждый день мы встречались с Астелиатом. Он был со мной всегда мил и предупредителен. Он очень много знал и об истории, и о магии, и о драконах, и об артефактах. Мне было с ним интересно. О боевых действиях мы совсем не говорили. Часто он просил меня спеть. И я пела. О любви и дружбе, о долге и чести, о доме и родине. Мне всегда казалось, что песня способна лечить души, и очень хотелось надеяться, что случай с моим будущим супругом — не исключение.

Однажды я спросила, когда можно будет ехать в Тиан-Ирр. Он задумался. А уже на следующий день обрадовал меня известием о нашем отъезде.

Ехать пришлось на даймоновских лошадях, которых называли ригарами. Двигались мы колонной, а, останавливаясь на отдых, разбивали палаточный лагерь. Астелиат ехал всегда рядом со мной. Поначалу такое соседство меня мало устраивало, но со временем я привыкла к его постоянному присутствию. Он и раньше казался мне довольно привлекательным, а узнав его получше, я совсем перестала замечать его расовую принадлежность.

От нечего делать, он начал учить меня их языку и традициям, а я рассказывать о Земле.

— Мне, наверное, сложно понять, как можно жить без магии.

— Их вполне успешно заменяют технологии.

Он задумался:

— Что это?

Теперь задумалась я. Как можно объяснить такие простые вещи:

— В этом мире можно путешествовать с помощью телепорта. В том мире магии нет, зато они создали такие гениальные машины! На них можно, например, летать и путешествовать самолетом. По воздуху за день можно добраться из одного конца мира в другой.

— А как работают эти самолеты?

Я принялась рассказывать все, что знала о полетах, об аэродинамических свойствах предметов, о парашютах и просто костюмах с крыльями. Он слушал, изредка прерывая вопросами.

— Вета, а ты нарисовать можешь?

— Да запросто. Вот будет время — нарисую.

— Спасибо, милая, — он подъехал ближе, подтянулся ко мне и чмокнул меня в щечку. Его хвост на секунду обвил мою талию, а потом вернулся на место.

Хвосты даймонов вообще особый разговор. Они часто выдают эмоции хозяев, хотя те и стараются ими сознательно управлять. Сколько я наблюдала, никак не могла понять, как можно вообще жить, когда у тебя за спиной болтается вот это вот безобразие.

Дорога проходила через орочьи степи. Едва мы пересекли ее границу, голова наполнилась мыслями и чувствами ее обитателей. Хороших было совсем мало. Даймоны и в степи успешно похозяйничали. Многие стойбища были заброшены, животные как с ума посходили, отсутствие привычной смены дня и ночи привело к массовой гибели скота, травы выгорели от постоянного солнца, источники пересохли. Многие орочьи племена переселялись ближе к западным и восточным границам королевства, где были леса и реки, а значит, охота и рыбалка.

"Лернер!" — позвала я мысленно.

" Хозяйка! — радостно откликнулся он, — я уж думал, убили тебя, долго не было никаких известий".

"Все нормально, я вернулась, правда, не знаю, надолго ли. Как у вас дела?"

"Плохо все, шатры приходится сворачивать, уходить к людям. Долго нам еще так мучиться?"

"Не знаю! Но поверь, Лернер, я делаю все, чтобы стало лучше!"

"Я верю, Хозяйка! Будь осторожна".

"Я в степи, направляюсь в Тиан-Ирр, меня сопровождают даймоны!"

"Мы можем отбить тебя!"

"Ни в коем случае, Лернер! — я ужаснулась. Не хватало мне еще и своих орков потерять. Поверь, так надо"!

"Хорошо, Хозяйка! Обращайся, если вдруг что-то понадобится!"

— Вета, что с тобой? — Астелиат с таким вопросом обращался ко мне, видимо, уже не впервые. — Ты меня пугаешь! Вета!

— Да... — я вздрогнула, — прости, задумалась!

Он подозрительно покосился, но ничего не сказал.

Через несколько часов мы остановились на отдых. Вокруг палаток были установлены посты, меня проводили в одну из них, Астелиат разместился по соседству. Мне нравится, конечно, путешествовать по миру, тем более, если всю тяжелую работу за тебя делают мужчины. Но вот то, что удобства — за ближайшими кустиками, просто невыносимо. Но самое страшное было в том, что меня везде сопровождали головорезы будущего супруга. "Так нечестно, сам-то он потихоньку уединяется, и никто за ним не подглядывает", — думала я, возвращаясь с очередного променада в кустики. Астелиат как раз исчезал с другой стороны стоянки. Внезапно что-то зашуршало, он вскрикнул, сделал шаг по направлению к нам и медленно сполз на землю. К нему тут же бросились его солдаты. Астелиата подняли и занесли в его палатку.

— Что случилось, — прорвалась туда и я.

— Змея укусила, и, видимо, ядовитая!

— Так сделайте же что-нибудь, — набросилась я на солдат.

— А что мы сделаем, вон лекарь наш и то не знает, с чего начать.

— Это правда? — спросила я у сидевшего возле постели Астелиата отрядного медика.

— Да, госпожа. Я не знаю даже, какого вида змея его укусила. А противоядий общего действия у меня нет.

Я закрыла глаза, осела на пол палатки, и обратилась к степи:

"Помогите мне спасти его! Мне нужно знать, какая змея его укусила и как теперь его лечить".

"Вета, так ли тебе это нужно? Пусть он умрет, и ты станешь свободной от своих клятв!"

Я задумалась. И ведь, действительно так! Но почему же мне так горько от одной мысли, что его не станет? Он ведь мой враг!

"Я не могу его бросить"...

"Ты, девочка, его любишь!"

"Неправда! Я не могу любить того, кто держит меня в плену! Не могу любить убийцу моих друзей".

Степь рассмеялась, а потом дала ответ на мои вопросы:

"Змея шипохвостка, ее яд смертелен. Противоядие есть, но оно может лишь задержать отмирание тканей. А помочь ему может лишь трава белоголовка стрельчатая. Ее нужно растолочь в миске, потом прикладывать на место укуса и давай эту кашицу ему есть. Ближайшая белоголовка растет прямо у вашего лагеря. С восточной стороны есть валун, ищи под его боком".

Я соскочила с пола так стремительно, что даймоны схватились за оружие.

— Его укусила шипохвостка, вводите противоядие. Я сейчас...

Я выскочила из палатки, сориентировалась, увидела валун, подошла к нему и, порывшись вокруг камня нашла неприметную стелящуюся травку с маленькими белыми цветочками.

Я растерла ее в выпрошенной у лекаря ступке, и, вооружившись куском материи, сделала повязку на ноге Астелиата. Потом приподняла его голову и маленькой ложечкой постаралась скормить ему чуть-чуть получившейся кашицы.

Лекарь с подозрением наблюдал за моими действиями, потом отвел меня в сторону от постели и спросил:

— Ты знаешь, что противоядие практически бесполезно?

Я кивнула.

— А это поможет? — он указал на растертую в ступке траву.

— Должно.

Он с изумлением посмотрел на меня, потом кивнул и, устроившись у постели Астелиата, начал наблюдать.

Я еще чуть постояла в палатке, потом направилась к себе, дав указание лекарю каждые несколько часов скармливать Астелиату по ложечке целебной кашицы. Вот теперь можно и отдохнуть.

Насколько я поняла, даймонам отдых был совершенно ни к чему. Они могли обходиться без сна сутками, при этом ничуть не страдая от усталости. Ускоренной была и их регенерация. Я еще не выспалась, а Астелиат уже успел оправиться от отравления змеиным ядом. Он сидел в моей палатке и терпеливо дожился моего пробуждения.

— Привет, милая! Просыпайся уже! — он подсел поближе и пристально вгляделся в мое заспанное лицо.

— А тебе не кажется, что это несколько неприлично, врываться в комнату к даме, когда она еще в постели?

— Но эта дама — моя невеста, — он наклонился, отвел с моего лица сбившийся локон. Его губы приблизились к моим, затем, не дотрагиваясь до них, сместились к щеке, оставляя горячий след дыхания. — Ты пахнешь жасмином, свободой и степью.

Он отстранился, я с облегчением вздохнула, что не укрылось от его слуха. Астелиат улыбнулся.

-Зачем ты это сделала?

— Что? — не поняла я.

— Спасла меня? — он отвернулся, потом поднялся с кровати, отошел к стенке палатки и уставился в нее, разглядывая брезент.

— А что, не надо было? — я начала язвить. Мало того, что врывается в мою палатку, так еще и обвиняет в том, что я спасла его шкурку.

— Когда я предлагал тебе дать мне клятву, я был уверен, что ты вонзишь мне кинжал в любой момент, стоит мне расслабиться.

— Это был такой тонко просчитанный способ самоубийства?

— Все шутишь...

— Да уж какие тут шутки... Ты, пожалуйста, не поворачивайся, так вот и стой, я переоденусь, а то мне неприятно лежать тут, когда ты мне нотации читаешь.

Он было дернулся обернуться.

— Я же попросила... Не бойся, у меня нет кинжала.

Он хмыкнул, но поворачиваться не стал. Я подскочила с постели настолько быстро, насколько позволил мой живот, натянула широкое и удобное платье. Достала расческу и стала приводить в порядок волосы.

— Итак, — спросил он, — почему? Тебе ведь стоило просто ничего не делать. И никто бы тебя ни в чем не обвинил — сам виноват.

— Не знаю, — ответила я. — Приступ милосердия!

Я прошла по палатке, сложила в мешок свои вещи и приготовилась выйти наружу.

Он развернулся, ухватил меня за руку и осторожно прижал к себе. Так мы и застыли: он просто смотрел мне в глаза, поглаживая по спине, а я была не в силах отвернуться и уйти.

— Скажи мне, Вета, а откуда ты узнала, какая это была змея, и как меня нужно было лечить?

Я вздрогнула. Какое-то очарование момента прошло. Я отстранилась от него и вышла на воздух. Астелиат молча последовал за мной. Очень скоро мы вскочили на ригаров и продолжили свой путь.

Этот переход также не прошел без осложнений. Прямо на пути колонны вдруг возникли орки: мужчина и женщина. Они пропустили даймонов и упали на колени передо мной и Астелиатом. Сначала и я, и он подумали, что такие почести они оказывают ему. Даймон даже наклонил ухмыляющуюся морду в коротком поклоне, как вдруг женщина заголосила:

— Хозяйка! Привествуем тебя и взываем о помощи.

Я замерла, потом с трудом слезла с ригара, и подошла к оркам.

— Хозяйка! Помоги! — продолжала женщина сквозь слезы. — Овцы разбежались и наши сыновья пошли их искать. Они маленькие совсем, вот и заблудились. Уже несколько часов ищем. Боюсь даже думать, что вдруг они... вдруг они...

Женщина вновь разрыдалась. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Так, мальцы, где вы? Степь откликнулась. Мальчишки были совсем недалеко в том направлении, откуда пришли орки. Видимо, мать с отцом прошли мимо спрятавшихся детей. Я улыбнулась, успокоила женщину:

— Они живы, ваши детки! И совсем недалеко. Они, наверное, забились в какой-нибудь овраг, и вы прошли мимо них. Возвращайтесь, и вы найдете их. Я прослежу.

Женщина, услышав это, кинулась целовать мне ноги, мужчина сдержано кивнул. Я вновь забралась на ригара, и мы молча двинулись дальше.

— Ты не хочешь мне что-нибудь рассказать? — спросил Астелиат после десятиминутного молчания.

— Что именно? — я искоса на него взглянула, совершенно не понимая, как мне оправдываться.

— Ты знаешь, я слышал, что у степи есть Хозяйка. И даже долгое время пытался выяснить, где именно она находится. Но мне сказали, что Хозяйка пропала сразу после начала нашей военной кампании...

Он выразительно посмотрел на меня. Я съежилась.

— Вета, ты — Хозяйка степи?

Я кивнула, понимая, что это и так ясно. Астелиат снова замолчал. Надолго.

— Знаешь, — сказал он позже, — ты не перестаешь меня поражать и... восхищать. Это может показаться странным, но я никогда не встречал таких женщин как ты.

— Тебе просто не повезло!

— Наоборот, я считаю, что мне очень повезло, что ты будешь моей женой! Именно о такой правительнице новой империи я всегда мечтал!

Я стиснула зубы. Новой империи, построенной на костях моих друзей! И почему я не дала ему спокойно умереть? Альтруистка чертова!

Он, видимо, прочитал все эти мысли по моему лицу и рассмеялся.

— Да, Вета! Ты оплошала! Была бы сейчас свободна, как ветер в поле!

Я нахмурилась, да так и проехала остаток пути до привала. Едва разбили лагерь, я ушла к себе в палатку, улеглась, зарывшись в подушку, и заплакала.

— Тише, тише, милая моя! — вдруг почувствовала я, как кто-то гладит меня по волосам. — Ты просто устала.

От такого утешения стало только горше и я еще пуще разразилась рыданиями. Астелиат вдруг развернул меня к себе лицом, взял на руки, усадив к себе на колени, и стал горячо целовать глаза, щеки, шею, стирая губами мои слезы. Я прижалась к нему, успокоилась и так и заснула в его объятиях.

Дальнейший путь по степи прошел без каких-либо происшествий. Правда, теперь палатку для нас ставили одну. Астелиат давал мне время привести себя в порядок и устроиться в постели, потом приходил и укладывался спать поверх одеяла, крепко прижимая меня к себе. Я сначала хотела воспротивиться такой вольности, а потом подумала, что может оно и к лучшему. Если вдруг ничего у меня не выйдет с моим освобождением, успею привыкнуть к нему до свадьбы. А она, как проинформировал меня Астелиат, пройдет у него на родине сразу же после установления власти даймонов в Лигензии.

Тиан-Ирр появился после четырех "ночевок". Крепость была обложена войсками даймонов со всех сторон. Мы подъехали к их лагерю, Астелиат выслушал отчет о положении дел и обратился ко мне:

— Ну что, есть предложения?

— Можно мне поговорить с осажденными?

Астелиат задумался. Хвост его сначала поник, потом начал выбивать ритм по сапогу. Видимо, согласившись с какими-то своими доводами, Астелиат наконец кивнул головой.

— Хорошо, милая! Тебя проводить до ворот?

— Нет, я сама. И еще, Астелиат, в случае сдачи крепости прошу не применять репрессий и не трогать никого из защитников.

Он снова кивнул.

Я взобралась на ригара и, пришпорив его, понеслась к крепости. Подъехав ко рву, я остановилась и махнула рукой:

— Ребята, это я, Вета!

Ответом мне было молчание, потом на крепостной стене появился Оттоис Парк. Я, увидев его, разрыдалась от радости:

— О, Первородный! Оттоис! Как я рада тебя видеть!

— Вета? — казалось, он просто не верит собственным глазам. — Вета, что ты тут делаешь?

— Оттоис, нам нужно поговорить!

— Хорошо, мы сейчас опустим мост.

Чуть позже ворот скрипнул, и мост стал медленно опускаться. Я на ригаре проскакала в открывшиеся ворота.

Оттоис буквально стянул меня с ригара и чуть не раздавил в своих объятиях:

— Вета! Мы уж думали, никогда вас не увидим!

Во дворе стали появляться защитники. Вид у них был еще тот: тощие, израненные, но с горящими глазами.

— Вета, объясни, что происходит. Почему ты здесь?

— Оттоис, я хочу поговорить сразу со всеми, где-нибудь в теплой обстановке, за кружечкой чая, например.

Капитан вздохнул:

— Тогда уж на кружечкой кипяточку.

— Все настолько плохо? — всплеснула я руками.

— Хуже и быть не может. Хотя, нет, может! Кошек-то наших мы еще не съели.

— Какие вы... герои! Я вам так признательна. Кипяток, так кипяток! Зови всех, кто держит оружие.

В столовой собрались только восемь человек.

— Это все? — удивилась я. — Но как же вы?..

— А вот так... Они, поди, думают у нас тут сотни солдат...

— Не знаю, честно говоря. Ну да ладно. Итак, ребята. Тут вот в чем дело.

И я рассказала обо всем, все так, как оно есть, не скрывая даже того факта, что скоро стану женой нового императора нашего мира.

Сначала ответом мне было презрительное молчание. Потом Оттоис вздохнул:

— Значит, тебя прижали... Сама бы ты ни за что на такое не решилась. Значит, очень сильно прижали.

Я уронила голову на руки и расплакалась.

— Ну-ну, Веточка! Не плачь, мы всегда тебя любили и были преданы тебе.

— Да, конечно. Но дело в другом — гарнизон-то королевский. Если вы сейчас сдадитесь, нарушите присягу!

Оттоис вздохнул:

— Нет, Вета! Из солдат гарнизона остался только я один. Остальные — твои подданные, крестьяне из соседних деревень. Так что, если кто и нарушит присягу, то только я один.

Все согласно закивали головами.

— Если вы будете вновь нашей баронессой, — сказал один из мужиков, — то нам и сражаться не за что. Вроде бы все наши требования удовлетворены: вы с нами.

— Я думаю, в данных условиях это самый лучший выход. Раз уж нам не удалось ничего сделать до сих пор, нужно просто искать другие пути.

Мои подданные согласились с таким мнением и разошлись по домам.

— Оттоис, а что ты думаешь? — спросила я, когда мы остались вдвоем.

— Я не имею права сдаваться!

— И не сдавайся! Мы тебя спрячем, или по подземному ходу можешь уйти. Мне, кстати, нужен будет свой человек в ближайших деревнях.

— Вы будете сопротивляться? — Оттоис, кажется, воспрянул духом.

— Я буду искать выход. Он должен быть!

— Тогда, госпожа Вета, я с вами! Что мне нужно будет сделать?

— Оттоис, в ближайших деревеньках, скорее всего в Гибкой, должен появиться один молодой человек — Радик. Как только это произойдет, мне нужно будет с ним встретиться!

— Хорошо, госпожа Вета, я буду его поджидать! Какие еще задачи?

— Пока главная наша задача — поддержать людей. Ходи по округе, выясняй ситуацию. Я буду заниматься тем же со своей стороны. Скорее всего, здесь будет расквартирован гарнизон даймонов, так что будь осторожен! Я свою комнату устрою там, где Тита жила, чтобы не рисковать.

— Вот и хорошо! Тогда до встречи!

Оттоис поклонился и пошел в направлении моей будущей комнаты. Во дворе я не нашла ни души, ворота были открыты, мост опущен. Я прошла по двору и присела на маленькую покосившуюся лавочку под окнами бывшей кухни. Да уж, все восстанавливать заново.

Спустя полчаса во дворе появился отряд даймонов во главе с Астелиатом. Он спрыгнул с ригара и подошел ко мне:

— Милая, все в порядке?

Я молча кивнула головой.

— Ты взяла крепость без единого выстрела! — он улыбнулся.

Я зло взглянула на него:

— Вообще-то это моя крепость. И если это изменится, значит, я предала всех вокруг.

Астелиат обнял меня за талию:

— Не переживай, ты так и останешься хозяйкой Тиан-Ирра даже после нашей свадьбы. А здесь мы назначим управляющего.

— Я назначу! — я пристально поглядела на Астелиата.

Он, будто сдаваясь, поднял ладошки.

— Покажешь мне здесь все?

Я пожала плечами:

— Нечего здесь смотреть, все разбито и все в запустении. Пойдем, покажу наши комнаты.

— Госпожа, позвольте мне, — из замка вышла Горгонция.

— Горгонция, — я улыбнулась, — очень рада видеть вас.

— А уж как мы рады, госпожа Вета, что вы живы и здоровы!

— Горгонция, давайте я вас лучше направлю командовать поварами. У отряда, который прибыл с нами, есть продукты. Приготовьте нам что-нибудь и не забудьте накормить моих подданных.

Она кивнула головой, а я повела Астелиата в замок. Я определила его в свою бывшую комнату, а сама расположилась в комнате с потайным ходом. Спустя пару часов мы встретились за ужином. Горгонция наготовила разных вкусностей и даже выставила бутылку вина из погреба.

— Неплохо тут у тебя, — отметил Астелиат, — даже несмотря на разруху.

Я помрачнела:

— Раньше было еще лучше.

Он критически посмотрел на меня:

— Вета, хватит уже предаваться унынию и прошлым воспоминаниям. Нужно жить будущим. Тебе сейчас просто необходимо подумать о ребенке. Сколько осталось до родов?

— Около трех месяцев, если все будет нормально.

— Вот и нужно, чтобы все было нормально, — он улыбнулся так нежно, что, казалось, у меня остановилось сердце. Наверное, я замерла, потому что он вопросительно на меня посмотрел и спросил, — Вета, что-то случилось?

Я отрицательно покачала головой. Он встал, подошел ко мне, остановился сзади и положил руки мне на плечи.

— Знаешь, — сказал он, — ты необыкновенная. Если бы мне сказали, что я буду так переживать из-за простой человечки, я бы просто рассмеялся. А сейчас я не нахожу себе места, если не вижу тебя. Весь месяц, пока тебя отслеживал, думал, с ума сойду от тоски, от страха, что не, дай Первородный, с тобой что-то случится.

Я боялась даже вздохнуть. Вот это да! Злыднейший враг у моих ног! Можно даже его растоптать! Только вот почему-то не хочется. Наоборот, как это ни страшно осознавать, мне очень хочется, чтобы он продолжал говорить, чтобы он не убирал своих рук, чтобы он был рядом со мной. Я вздохнула, а на глаза набежали слезы. Реву просто каждый день! Наверное, это из-за беременности.

— Вета? Тебя расстроили мои слова? — он развернул кресло с моей тушкой как пушинку и встал на одно колено, поравнявшись со мной. Рукой он провел по моей щеке, вытирая слезы. Я вцепилась в его руку и, уткнувшись в нее, зарыдала еще громче. Астелиат наклонился чуть вперед и, притянув меня к себе, поцеловал. Его губы были мягкими и терпеливыми. Они ласкали меня, успокаивая и даря надежду. Я отвечала на поцелуй нерешительно и, наверное, пугливо. Так птичка, желающая отведать семечек, подбирается к людям, кидающим их. Я улыбнулась такому сравнению. Астелиат отстранился.

— Вета, — голос его был низким и хриплым, — я сделаю все, чтобы ты всегда улыбалась. Я так тебя люблю!

— Астелиат... — я не знала, что сказать ему.

— Тише, — он приложил указательный палец к моим губам, его хвост скользнул и обвил мою талию, или вернее, живот. А живот был уже таким большим, что длины хвоста хватило лишь до середины спины. Кисточка его тихо меня поглаживала. — Не надо ничего говорить, Вета. Я и так все понимаю.

— Что ты понимаешь? — я будто выпустила наружу все свои иголки.

Он усмехнулся.

— Давай я буду говорить, а ты слушать, — он чмокнул меня в ушко. — Итак, ты почти постоянно плачешь потому что не чувствуешь себя счастливой. Напротив, ты считаешь себя совершенно несчастной. Вся твоя жизнь разрушена, вся твоя борьба ни к чему не привела. Кроме того, ты потеряла своих друзей. Хочу сказать тебе, что Рай Вард жив, он где-то скрывается. Через несколько часов сюда привезут Геру Вард. Когда я узнал, что ее поймали, я решил, что вам вместе будет гораздо веселее. Где ее муж и ребенок я не знаю. Алекс жив, он обороняется. Если его не убьют, а я дал указание взять его живым, я постараюсь убедить его не покидать тебя. Большего я сделать, увы, не могу. Далее, ты чувствуешь себя предательницей. Но предательницей чего? Интересов королевства? Или народа? Если народа, то я даю тебе полную свободу сделать жизнь своих подданных лучше. И жизнь орков тоже. Идем дальше... Ты не можешь принять поражения. Ты считаешь даймонов исчадиями ада, а меня своим главным врагом. Тем не менее, ты любишь меня или чувствуешь симпатию, что уже немаловажно. Но ты активно этому сопротивляешься. Именно поэтому я не хочу тебя сейчас ни к чему принуждать и отложил свадьбу до более удачного момента. Хотя мне не хочется с тобой расставаться ни на минуту. Кроме того, — он вздохнул, — ты хоть и дала мне клятву не пытаться от меня сбежать, но думаешь об этом постоянно.

— А ты не боялся сегодня отпускать меня одну в замок? Я ведь могла запереться здесь и вдохнуть новую жизнь в оборону?

— Я боялся, но не этого.

— А чего?

— Ну, например, что некий Оттоис Парк, кстати, безвестно исчезнувший одновременно с твоим появлением здесь, возьмет тебя в заложники, — он вдруг сжал кулаки. — Если бы это произошло...

— Если бы я не знала Оттоиса Парка, я бы не сунулась сюда.

Он поцеловал меня в щечку:

— Я даже разыскивать его не буду, пусть живет, где ему приглянется и не отходит от тебя далеко. Но...

— Что?

— Милая, я знаю, что ты так или иначе, но попробуешь вернуться в прошлое. Не делай этого, умоляю!

— Ты боишься проиграть? Мне не хватило буквально минуты, чтобы остановить машину! И тогда будущее изменилось бы полностью, а вы никогда бы не ступили на наши земли!

— Остановить жезл не так просто, как вы думали! — простонал он. — Для этого нужна либо кровь двух наследников Первородного, либо и кровь, и жизнь одного.

— Значит, я бы погибла?

— Нет, просто жезл бы не остановился. А убить тебя никто бы не догадался!

— Но я беременна, может этого бы хватило?

— Вот именно, беременна! Твой ребенок еще не человек, он пока зародыш. Вот когда он родится, то со стопроцентной вероятностью также будет наследником Первородного.

— Но как вы хотите остановить жезл, если, как ты сам говорил, наследников Первородного давно нет! — ужаснулась я. — Неужели вы даже не собираетесь этого делать?

— Нет, что ты! У нас есть кровь нескольких наследников Первородных. Они жили в Занг-Орше довольно долго и даже создали настоящий банк своей крови в стазисе. Она так может храниться до бесконечности.

— И вы решили использовать ее для новой войны? Это ужасно!

— Ох, Вета! Какое же ты в сущности дитя!

Астелиат остался верен своим привычкам. Он проводил меня до комнаты, улегся прямо поверх одеял на моей кровати, обнял меня руками и хвостом и ушел только тогда, когда я уснула.

Проснулась я от громких команд: во двор входил отряд даймонов. Я хотела было вновь погрузиться в сон, но вспомнила: Гера Вард! Я в мгновение ока привела себя в порядок и спустилась в столовую. Там меня уже ждал Астелиат. Он поднялся со своего места, подошел ко мне, обнял и поцеловал:

— Доброе утро, милая!

Я улыбнулась, с нетерпением ожидая продолжения.

— Потерпи минуту.

И тут ее привели. Одного взгляда на Геру Вард хватило, чтобы понять в каком состоянии все драконы. Она была потерянным ребенком. Я бросилась к ней на шею. Гера Вард вздрогнула и разревелась.

— Вета, неужели это ты?

— Я, Гера Вард! Как же я рада тебя видеть!

Астелиат подошел к нам:

— Вета, гостье, может быть, нужно привести себя в порядок. Определитесь, где будет ее комната?

— Пока у меня! А там посмотрим! Я ее одну сейчас не оставлю!

— Хорошо, милая, пусть так и будет, — он поцеловал меня в щечку и вышел.

Гера Вард смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами.

— Гера Вард, только не делай поспешных выводов! Пойдем уже, поедим и я тебе все расскажу!

Мы болтали, не выходя из комнаты, весь день. Она рассказывала о том, как все вдруг начали терять способность оборачиваться, как застряли в скалах, не имея возможности покинуть свои города. Но именно это помогло им и даймоны просто не нашли никого. А потом она рассказала, как погибли Властитель небес Торн Вард и его младшие сыновья. Я же рассказала всю историю своих путешествий по временам. Итог был один: нужно вернуться и все исправить! С трудом удалось мне рассказать Гере Вард про Астелиата. Она вообще отказывалась меня понимать, а при его появлении замыкалась и молчала.

Через два дня, надавав мне кучу советов, оставив лекаря и гарнизон, Астелиат уехал к столице Лигензии, туда, где шли бои.

3.

А я начала работать. Говорят, работа — лучшее лекарство и от тоски, и от страха, и от любви. Мы с Герой Вард в сопровождении моих охранников часами ездили по деревням, выслушивали жалобы крестьян, организовывали субботники по очистке улиц, собирали бригады строителей, вычищали реку, поля и пастбища. Помогали нам орки, которые разбили свои шатры у деревень в непосредственной близости от воды. Честно говоря, сейчас вообще было непонятно, то ли мое баронство вошло в состав орочьих степей, то ли эти степи в мое баронство. В таких заботах прошло недели две.

Мы с Герой Вард уже отдыхали, когда в мою спальню осторожно постучали. Кто-то просился войти из подземного хода. Я подбежала к камину и нажала нужные кнопки, двери распахнулись. На пороге стояли Оттоис Парк и Радик. Я взвизгнула и повисла у него на шее.

— Э-э-э, Вета! Можно как-то поаккуратнее!

— Ой, извини, Радик, я все не привыкну, что ты меня не помнишь.

— Да помню я тебя, мы же учились вместе.

Я грустно улыбнулась:

— Мы еще и захвату страны вместе сопротивлялись. И это было нечто.

— Вета, расскажи все по порядку, — попросил Радик, — я, собственно, за этим и пришел. Сначала все сомневался, думал, зачем. А потом вспомнил тот разговор по разговорнику и решился сюда приехать.

— Это хорошо, Радик! — я улыбнулась. — Боюсь, сейчас здесь самое безопасное место.

Я рассказала все, что происходило со мной, рассказала про жезл Первородного, про то, что я узнала от Астелиата.

— Значит там, в другом времени, нам почти удалось остановить жезл Первородного! — Радик просветлел лицом. — Вета, а если тебе вернуться.

— Как? — я уже столько раз спрашивала себя об этом.

Радик начал что-то бормотать про себя, а потом снова спросил у меня:

— Вета, расскажи все, что тебе известно об амулетах, которые я, как ты уверяешь, сделал для вас.

— Вообще-то мне почти ничего не известно. Это твое творение, Радик.

— Да я понял, что мое. Не могу сообразить, что я взял за основу.

— Амулеты притягивались друг к другу. Они были основаны на магии крови. Каким образом, я не знаю.

— Слушай, а если бы я создал подобный только для тебя, он, интересно, стал бы притягиваться к той половине, что была создана мною для меня и осталась там?

— Я не знаю, но, наверное, да. Так как Радик, извини, ты, говорил, что если я не вернусь сразу же в отправную точку, он свой уничтожит, чтобы не создавать путаницы.

Радик опять что-то замычал про себя, потом уставился в одну точку и очень долго сидел так размышляя. А потом его осенило:

— Я понял, как они устроены. И я знаю, что если создам твою часть, она будет искать мою часть и в пространстве и во времени.

— А значит, меня притянет снова?

— Ага, — он улыбнулся. — И все можно будет вновь изменить.

Он снова задумался.

— Мне нужно время подумать. Здесь ведь еще один нюанс. Если я его не уничтожил в момент твоего появления, то ты можешь возникнуть в любом месте и времени, где я был с ним. А я его в пещеру тогда взял?

— Я не знаю. Радик, во всем этом есть и еще одна сложность.

— Какая?

— Я дала клятву именем Первородного, что не буду делать попыток сбежать от Астелиата.

— Ты... Не будешь... Пытаться... Сбежать...— медленно произнес Радик. — Я понял. Ты и не будешь их делать. Я тебя даже предупреждать не буду, когда надену на тебя амулет.

Мы рассмеялись.

— Ты где остановился, Радик?

— В самой дальней отсюда — Пустынке.

— Хорошо, если что понадобится, я тебя найду.

В постоянной работе и мучительном ожидании непонятно чего прошел еще месяц. Казалось, солнце вместе со временем застыли навсегда. Если бы не увеличивавшийся живот, можно было бы подумать, что и жизнь замерла. Как раз в этот момент произошло сразу несколько событий. Мир вздохнул, солнце дрогнуло и покатилось к закату. Весь замок наблюдал, как оно медленно садилось за горизонт.

— Значит, все, — сделала вывод вечером Гера Вард. — Сопротивление сломлено.

— Алекс... — только и могла сказать я.

Мои мысли весь этот месяц были далеко, там, где сражались два дорогих мне человека, вернее, один из них совсем не человек. И я не желала победы ни тому, ни другому. Но она наступила.

Как только стемнело, в потайном ходе послышались шорохи. Мы уже привыкли, что таким образом нас навещают Оттоис и Радик. Они подружились и в Пустынке создали настоящую магическую лабораторию. Амулет уже был готов, но чтобы он начал действовать, нужны были хотя бы слабые нити силы. А вот их как раз и не было. Зато теперь появлялась надежда, что все заработает.

— Всем привет, — радостно сказал Радик, когда появился в нашей комнате.— Как все-таки хорошо ночью!

С ним согласились все.

— Вот, я принес. Иди сюда, — он поманил меня, достал кинжал, проткнул мне палец и капнул каплю крови в самый центр амулета. Кровь зашипела и исчезла. — Ну вот все и готово! Скоро начнет действовать.

Гера Вард печально качала головой:

— Я думаю, что таким образом Вета все равно не избегнет проклятия. А это значит...

— Я погибну. Но пока ведь ничего не происходит.

— Это потому, что ты сама не решила, будешь от него сбегать или нет. Это должно быть твое внутреннее решение. Когда ты его примешь, все и случится.

Я задумалась. Наверное, Гера Вард права.

— Вета, — сказала вдруг она, — я не осуждаю тебя за твою любовь! Я ведь вижу, что ты все время думаешь о нем. И если ты примешь решение не уходить от него, я тебя пойму, и ты от этого не станешь мне менее дорога.

Она подошла и обняла меня, хотя сделать это сейчас было очень непросто из-за непомерно большого живота. Я растрогалась до слез.

— Я всегда знала, что этот непростой выбор: он или наша победа — рано или поздно встанет передо мной. Наверное, я просто тянула время. Это же сразу было ясно, что я выберу тот мир, в котором я жила, который очень сильно любила. Я вернусь, но я вернусь, чтобы умереть. Так что, будет на мне пятно клятвопреступника или нет, по сути уже не важно.

— Что ты такое говоришь?

— Да, Астелиат рассказал мне, что для остановки жезла нужна кровь двух наследников Первородного или кровь и смерть одного.

Друзьям я раньше этого не говорила, будто пыталась сама свыкнуться с такой мыслью.

— Постой! — вдруг сказала Гера Вард. — А твоя малышка, она ведь тоже будет наследницей?

— Скорее всего...

— Значит, нужно дождаться ее рождения и потом перенестись вместе с ней...

— Нет, — вмешался Радик, — весь фокус тут в том, что даром путешествия во времени наделена только Вета. Малышка в таком случае останется здесь. Да и на том амулете, ну, на втором, только кровь Веты.

— Тогда тебе нельзя дожидаться родов. Остался месяц?

— Чуть побольше.

— А когда сработает амулет? — она уже обратилась к Радику.

Он пожал плечами:

— Я так понял, в прошлый раз амулет искал дорогу несколько часов. Я не знаю, сколько потребуется сейчас.

Гера Вард всхлипнула:

— Значит, это может случиться в любой момент!

Она опять прижалась ко мне. Потом вдруг встрепенулась:

— Я чувствую магию...

Я закрыла глаза, вокруг появились легкие и почти призрачные нити. Гера Вард тоже ими любовалась, вдруг она посмотрела на меня и вскрикнула:

— Твоя аура, Вета! Ее будто пробило... Вот оно и сработало — проклятие.

— Не печалься, Гера Вард! Я сама сделала свой выбор!

В этот момент в ходу опять что-то зашуршало и комнату вбежал Оттоис Парк. Он был бледным и будто привидение призрачным.

— Что случилось, — кинулась я к нему.

— Алекс Ленц мертв! Он был ранен в последнем бою. Его пытались спасти, но не смогли.

Я просто окаменела. Лица вдруг расплылись, все вокруг окрасилось красным. Малышка толкнулась так сильно, что я охнула и осела на пол.

"Рано, рано еще, — подумала я, — если я еще и тебя потеряю, тогда вообще жить не смогу".

Друзья перетащили меня на кровать и послали за лекарем. Радик и Оттоис попрощались и ушли в потайной ход. Лекарь же, только взглянув на меня, постановил — начались роды. Мне становилось все хуже и хуже. Среди ночной мглы вдруг раздались крики, заскрипел ворот, опустился мост и открылись ворота. Во двор влетел Астелиат...

Я не заметила того момента, когда амулет нагрелся. Мне просто было не до того — я пыталась остаться в сознании. Гера Вард металась по комнате собирая тряпки, раздавая указания нагреть воду и принести все необходимое. А я лежала, стараясь не стонать во время схваток, и думала: вот он — момент истины. Если Астелиат поймет, что я перемещаюсь, он убьет меня, чтобы я не смогла остановить жезл. Ведь только так время нельзя будет повернуть вспять и лишить его армию такой желанной победы. Амулет уже горел, когда в комнату ворвался Астелиат. Моих сил хватило только чуть улыбнуться и прошептать:

— Прости меня, моя любовь...

Он вытащил свой клинок, на который я уставилась с животным ужасом, шагнул к моей кровати, вытянул руку, потом вдруг полоснул по ней и, глядя на меня, произнес:

— Прощаю тебе, Вета, преступление клятвы, да услышит меня Первородный!

Капли его крови упали на пол одновременно с произнесенными словами, и он исчез вместе с комнатой, кроватью, бледной Герой Вард. Я упала на каменный пол и громко от души сматерилась, чего не делала ни разу в этом мире.

— Вот это по-нашему, — раздался веселый голос Алекса. Он бросился ко мне и попытался меня поднять. Я вцепилась в него мертвой хваткой и начала плакать.

— Алекс, Рай Вард, вы не представляете, как я рада вас видеть живыми и здоровыми.

— А какими мы должны быть? — Алекс буквально держал меня на руках.

— Мне только что сообщили, что ты погиб! Вот я чуть и не... того.

В этот момент меня застала очередная схватка.

— О Господи! — заорала я. — Да положите же меня куда-нибудь!

— Куда? — заметался Рай Вард.

Положить меня, действительно, было некуда. Я переместилась прямиком в пещеру. Вот, все-таки Радик — гений! Выживу — расцелую.

— Клади ее на алтарь, — закричала Гера Вард. Похоже, то, что он переливался разными цветами красного, никого не волновало. — И вообще, чего уставились? Кыш отсюда! Мне нужны какие-нибудь желательно чистые тряпки.

Мужики заметались, потом дружно стянули свои камзолы и сняли рубашки. Радик порылся в своей сумке и вытащил баночки с различными отварами.

— Вот, — подал он их Гере Вард. — Это обезболивающее, лучше выпить. А это — дезинфицирующее...

— Ты далеко не отходи. Из всех наших мужиков, — она мельком посмотрела на драконов и Алекса у выхода, — ты один можешь сейчас мыслить. Схватки у нее уже очень частые. Скоро она и родит.

Сколько продолжался весь этот цирк, мне сказать было очень сложно. Но, наконец, своды пещеры огласил истошный детский плач.

— Девочка! — констатировала Гера Вард. Она завернула малышку в одну из рубашек и вручила Рай Варду. — Держи, счастливый папаша!

На лице у Рай Варда застыла глупая улыбка.

— Ну и как вы ее назовете? — спросила Гера Вард у меня, пытаясь привести меня в приличный вид.

— Елизавета! — выдохнула я. — Коротко Лиза!

— Лиза Вард, — поправил меня Рай Вард, потрогав желтый пушок на голове нашей дочурки.

— На меня похожа! — согласилась с ним Гера Вард.

— Давайте сначала с жезлом разберемся, а? — попросила я. — А уж потом будем выяснять, чей там носик или губки.

Все дружно обернулись на жезл, который все время моих схваток переливался цветами радуги, а сейчас погас. И этого никто не заметил.

— Похоже, мы с ним разобрались... — Алекс все еще не верил в такую возможность. — Как там было сказано: "Только в ней будет спасение. В той, что любит и сможет подарить мир своему дитя, окрасив алтарь своей кровью".

— Мы победили? — мне слабо верилось, что это — конец.

-Ага, — кивнул мне Радик. — Ну ты просто молодец, мать!

— А какой молодец ты, Радик!

— Я даже не сомневался... А можно поподробнее?

Я достала из-за пазухи амулет.

— Но ведь ты свой мне отдала... Он же там остался... в Академии.

— А ты мне новый сделал! Ну и голова же ты.

Он что-то сообразил, потом порылся в сумке и достал свой амулет:

— Уничтожать его было некогда, а сюда я сгреб все имевшиеся у меня амулеты.

— А что там было? — налетела на меня Гера. — Нам показалось, что ты исчезла, а через секунду появилась. Мы даже испугаться не успели. А ты-то там долго пробыла, раз уже только к родам и вернулась.

— Ребята, я вас так люблю, но давайте позже. Мне бы в кроватку...

— Как будем выбираться? — спросил Алекс. — Боюсь, Вета сейчас будет не в состоянии передвигаться, тем более, на драконе. Да и малышку застудим.

— А телепорт нельзя открыть?

— Слушай, Радик, ты как всегда на высоте!

А Алекс уже открывал телепорт. Через минуту мы вывалились во дворце.

4.

— Господин Астелиат, — по зале дворца бежал личный секретарь Владыки Париалиуса.

— Чего тебе! — бросил Астелиат, даже не оборачиваясь.

— Господин Париалиус желает вас видеть!

— Я тоже желаю видеть отца, но чуть позже, скажи, что не нашел меня! Я буду у него через десять минут!

Астелиат также решительно шел дальше, пока не поравнялся с массивной черной дверью. Он по-хозяйски толкнул ее и оказался в темной, без окон комнате. Багровые портьеры, закрывавшие почти треть ее, всегда будоражили принца. Здесь, как и в детстве, пахло тайнами.

— Господин Амин, к вам можно?

— Зачем спрашиваешь, раз уж и так вошел!

Из-за одной из портьер появился маг, ректор Академии оборотней.

— У меня к вам вопросы, господин Амин!

— Я даже догадываюсь, какие.

— И что вы на это скажете! Вы ведь уверяли, что никто ничего не сможет предпринять! Просто не успеет!

— Произошла утечка информации и маги смогли подготовиться, — голос Амина был холоден как лед.

— Утечка! Утечка, говоришь? — Астелиат шипел, — Ты! Собака облезлая! Ты был единственным, кто вообще знал о готовящемся вторжении!

— Ваше высочество! Не забывайтесь! — осадил Астелиата Амин. — Вам не кажется, что виноватых надо искать лишь после выяснения всех обстоятельств!

— Они уже должны были быть выясненными! Я должен был знать о них еще вчера!

— Вчера я был в Лигензии, как вам известно! И ночью пытался найти вас, чтобы предоставить доклад. Однако вы были так заняты подготовкой войск, что не сочли нужным со мной встретиться!

— Потому что вы гарантировали мне успех!

— Тогда прошу ознакомиться с отчетом сейчас! В том числе и о том, что произошло сегодня и происходит сейчас, — он глумливо улыбнулся. — Вам будет очень интересно! Уверяю вас, мой принц!

Амин протянул Астелиату кристалл с записями.

— Здесь последний вчерашний Совет магов и уже сегодняшнее торжественное возвращение этих "героев", — последнее слово Амин произнес с ненавистью, — из горнила Первородного. Не желаете ли ознакомиться?

Он приглашающее кивнул в кресло у большого черного полированного стола, на котором стояла установка просмотра записи. Астелиат кивнул, сел, поудобнее устроился, и вставил кристалл в паз прибора. Комната сразу же ожила и наполнилась голосами. На Совете магов опять шла речь об этой девчонке из пророчества сирен. Она, как рассказывал ректор Мирик Ксавер, смогла пройти сквозь время в будущее. Астелиат замер. Призрачный ректор рассказывал о новой редакции пророчества, об остановке времени и начавшихся в стране беспорядках. Потом назвал точное время начала работы жезла Первородного и о создании штаба в Академии. Вот ведь сумерки! Они все знали еще день назад. Но как они смогли успеть раскрыть тайну жезла за такое короткое время!

Он поднял голову и посмотрел на Амина.

— Они знали и про вторжение?

Амин коротко кивнул.

— Опять путешествие во времени?

Еще один утверждающий кивок:

— Я предупреждал, что эта девчонка опасна! — вставил Амин. — Пророчество, даже в том виде, в котором существовало, указывало на ее вмешательство! Я предлагал просто ее убить. Вы же посчитали, что это привлечет ненужное внимание!

— Это она путешествовала во времени?

— Да, она. Она три раза побывала в будущем.

— Все равно не понимаю, как можно успеть узнать все настолько точно!

— А вот это, как говорится, вопрос к вам!

— Ко мне? — Астелиат был ошарашен.

— А вы посмотрите следующую запись.

Астелиат запустил вторую запись. В комнате возникли призрачные фигуры короля Лигензии, принца Небесной империи, поддерживающих под руки окровавленную девушку. Еще одна драконица несла на руках ребенка. Их шумно приветствовали, бежали лекари...

— И что? — не понял Астелиат.

— А вы обратите внимание на ее руки, — подсказал Амин.

Только сейчас Астелиат заметил на правой руке фамильный браслет. Один из его парных брачных браслетов: меленькую змейку с рубинами.

— Этого просто не может быть! — Астелиат уставился на картинку, просто не веря своим глазам.

— Да уж, — усмехнулся Амин. — В будущем, видимо, вам так не казалось.

Астелиат резко встал, чуть не сбросив на пол установку чтения кристаллов, и буквально выбежал из комнаты. Он бросился к себе в кабинет, туда, где в его личном хранилище в золоченой шкатулке до сего времени лежали брачные браслеты. Как он и предполагал, одного из них не было.

"Но это же невероятно"... — твердил он себе по дороге к покоям Владыки Париалиуса.

— Отец, — он буквально вбежал в его кабинет, как только о нем доложили, — мне нужно поговорить.

— Неужели случилось что-то более печальное, чем наш провалившийся план? — вместо приветствия спросил его Владыка, насмешливо глядя на сына холодным взглядом красных глаз. — Садись и рассказывай. Только сначала, может, вина? Что-то ты слишком эмоционален.

Астелиат кивнул, подошел к бару, достал запотевшую бутыль и плеснул себе в бокал янтарной жидкости.

— Ты будешь?

Владыка отрицательно мотнул головой. Астелиат пригубил вино, которое, казалось, вернуло ему самообладание.

— Итак? — Владыка не сводил взгляда с сына.

— Они знали о нашем вторжении.

— Откуда?

— Это порождение сирен — очень необычная девушка, — он усмехнулся. Мысль, что какая-то человечка встала у него на пути и выиграла, уже не казалась столь ужасной, она вызывала восхищение. — Она смогла попасть в будущее и, узнав о том, что произошло, вернуться и рассказать магам. А потом они совместно нашли выход. Подробностей, к сожалению, я не знаю. Есть лишь догадки.

Он потер правую руку, на которой с самого утра красовался чуть розоватый шрам. Откуда он появился, Астелиат не знал, но теперь стал догадываться, что это еще один привет из будущего.

— Значит, нужно узнать! Или Амин у нас засиделся? Может его домой отправить, с сопроводительной запиской от нас?— спросил Владыка.

Астелиат пожал плечами:

— Он свое выработал и стал просто обузой.

Владыка согласно кивнул головой, а потом спросил:

— Так что тебя, сын, так расстроило, что ты ворвался ко мне как ураган.

— Представляешь, отец, я обручен!

Теперь уже пришла очередь Владыки удивляться, хотя все его эмоции выразились лишь в чуть приподнявшейся брови.

— И кто же эта... несчастная? Я полагаю, что жить ей осталось недолго? Только умоляю, не надо крови. Мне надоело прикрывать твои выходки!

— А это и есть та самая "чарующая голосом", — Астелиат улыбнулся. — И, знаешь, мне совсем не хочется ее убивать.

— Ты собираешься мстить?

Астелиат пожал плечами.

— Просто, начинается новая игра... И так хочется на сей раз выиграть.

— Постой, но ведь кроме тебя никто не мог надеть на девушку браслет. Когда же ты умудрился это сделать?

— Видимо, там, в будущем! — Астелиату все больше нравилась идея познакомиться с девушкой из пророчества. Он улыбнулся. — И, знаешь, я хочу навестить мою суженую.

— Наберись терпения, сын. Ты же понимаешь, что сейчас путь туда нам заказан. Нужно, чтобы прошло время и все успокоилось. Особых претензий к нам быть не должно. Все закончилось до нашего вторжения. Доказать нашу причастность никто не сможет. А слова какой-то девчонки немного стоят.

Астелиат кивнул головой, соглашаясь с отцом:

— Но я все же буду следить за ней.

— Как?

— Дам еще один шанс Амину! Кроме того, — он подмигнул, — на ней мой браслет!

5.

Его я увидела, едва вошла в ванную комнату и разделась, собираясь смыть кровь под душем. Браслет... Как же я забыла! Получается, что моя помолвка не расторгнута? Я улыбнулась самой этой мысли. Потом вздохнула: "Того Астелиата, которого я любила и который любил меня, нет. Здесь есть другой — завоеватель, планы которого нарушены". Вряд ли он обрадуется наличию невесты. А тем более, если будет знать, какую роль я сыграла в провале его плана захвата.

И все-таки, как бы мне хотелось увидеть его, объяснить все. Но... Для меня он умер. Вот только обязательство стать его женой осталось. Я вымылась, постояла еще чуть-чуть под теплым душем и вернулась в комнату.

Здесь меня уже ждала Гера Вард. Пока я приводила себя в порядок, она занималась ребенком и теперь я могла взять свою доченьку и покормить ее. Как сказали лекари, все прошло просто замечательно. Осложнений — никаких. Моя магия в порядке, ребенок хоть и родился немного недоношенным, но вполне уже способен выжить самостоятельно, без каких-либо медицинских процедур.

— Ты не хочешь объяснить мне вот это? — она кивнула на браслет.

Я просто не знала, стоит ли вообще об этом говорить, но потом все-таки решилась поделиться с подругой:

— Я обручена...

— Это я вижу, да и все вокруг, — она вдруг хитро улыбнулась, — знаешь, как они от любопытства умирают? А Алекс пошел рыться в библиотеке, чтобы узнать, кому принадлежит такой символ.

Я помрачнела:

— Их ждет шок!

— Все настолько плохо?

Я кивнула головой.

— Рассказывай уже!

— Его зовут Астелиат, он наследный принц даймонов, — я посмотрела на округлившиеся глаза Геры Вард и окончательно ее добила, — он возглавлял войска захватчиков.

Она тихо вскрикнула.

— Но ведь... Ты же не хотела?

Я пожала плечами. Да, придется рассказывать все, без утайки.

— Гера Вард, давай я расскажу тебе все от начала до конца. А ты уже донесешь эту информацию до других. Мне так не хочется сейчас с кем-то это обсуждать. Тем более, видеть их осуждающие рожи!

— Что ты говоришь? Тебя никто даже не посмеет ни в чем упрекнуть! Вета, да если бы не ты...

— Все, Гера Вард, хватит... — я жестом руки остановила ее. — Давай уже буду рассказывать. Или тебе не интересно?

Она замычала, сначала закивала головой, соглашаясь, потом наоборот. А я начала свой рассказ с самого моего исчезновения из пещеры. Под конец мы обе сидели и ревели в два голоса. Малышка, поев, уже крепко спала, а я, всхлипывая, описывала Астелиата, клинок в его руке, капающую кровь...

— Вот так, Гера Вард! Впервые готова была стать женой и предала своего будущего мужа. А он не смог меня предать! Я думала, что он меня убьет, чтобы я не вернулась и не остановила жезл. А он предпочел спасти меня, а не свои планы завоевательские, и простил мне нарушение клятвы!

Гера Вард, успокаивающе гладила меня по голове.

— Но ведь он жив!

— Да, где-то там...

Вдруг Гера Вард побледнела:

— Слушай, Вета! Но ведь теперь ты вообще не сможешь замуж выйти! Мало того, брачные браслеты очень бурно реагируют на любые твои проявления чувств в отношении других мужчин.

— Это как?

— Давай, проверим!

— Постой, что ты мне предлагаешь?

— Скоро Рай Вард должен прийти, попробуй его обнять и поцеловать!

— Ты с ума сошла!

— Ага! Ну, Веточка, ну давай попробуем!

Я рассмеялась и подмигнула ей.

Рай Вард с Алексом пришли уже ближе к ночи, когда мы успели переделать все наши дела, перерыть весь гардероб и переодеться раза по три.

— Ну, девочки мои, как у вас тут дела? — поинтересовался Рай Вард.

Мы переглянулись и рассмеялись. Я встала, потянулась, подошла к нему, обняла и поцеловала. Он вздрогнул, потом неуверенно обнял меня и с чувством ответил. В этот момент браслет и сработал. Но Рай Вард отделался просто испугом, а мне ощутимо обожгло кожу рук. Я бросилась в ванную и сунула руку под струю воды.

— Вот ведь зараза! — выругалась я. — И что же мне теперь делать?

— Верность хранить! — Алекс откровенно смеялся надо мной.

— Я же останусь старой девой!

— Ну старой может быть, а вот девой — уже не получится.

— Алекс, я тебя сейчас чем-нибудь долбану!

— Сначала догони. Ты после родов немного не в форме!

Я озверела. Мужики, поняв это, выскочили за дверь.

— Послезавтра бал, — успел выкрикнуть Алекс, — мы вас приглашаем!

Гера Вард сидела, обхватив живот, и смеялась. Ее веселье передалось и мне. Все-таки, хорошо, когда есть друзья!

На бал меня сопровождал Алекс. Рай Варда я не подпустила, боясь опять заработать ожог. Строго говоря, балом назвать череду приемов и застолий с танцами назвать было сложно. Мы с Алексом принимали гостей из разных стран. Со слезами в глазах я встречала Властителя небес с женой и сыновьями. Рай Вард представил им свою дочь Лизу Вард, золотые волосенки которой были его особой гордостью. Торн Вард и Астисса обняли меня и шепотом сообщили, что я для них все равно что дочь, и они всегда рады меня видеть. Как Хозяйку степей, пав передо мной на колено, приветствовали меня Данияр и Лернер. Особым гостем стал Зорислав, прибывший в делегации вместе с другими оборотнями. Я бы и хотела выразить ему свое недовольство, но когда увидела милого моему сердцу старичка, вся моя обида куда-то ушла. Он представил меня ректору своей Академии магистру Амину. Этот высокий черноволосый и совсем еще не старый оборотень галантно склонился к самой моей руке и поцеловал руку в запястье, чем просто вывел меня из равновесия.

— Леди обручена? — спросил он, глядя мне прямо в глаза.

Я согласно склонила голову.

— Вы представите мне вашего жениха?

"Ну вот что за засада", — мрачно подумала я.

— К сожалению, не смогу этого сделать.

Я присела в реверансе, собираясь улизнуть от оборотня, но он не выпустил моей руки:

— А позвольте узнать имя счастливчика, которого вы согласны назвать своим мужем?

На сей раз я смутилась окончательно и не знаю, смогла бы сохранить имя Астелиата в тайне, если бы на помощь не пришел Алекс.

— Господин Амин, — он подошел ко мне, — если леди захочет рассказать о помолвке, мы вновь устроим бал и обязательно вас пригласим!

Он закончил эту фразу таким резким ледяным тоном, что Амин дернулся, выпустив мою руку, и ретировался.

— Вета, мне кажется, тебе нужно прятать браслет. Видимо, Амин его узнал. А иначе он не стал бы так настоятельно требовать от вас имя будущего супруга.

— Может быть, он прочитал где-нибудь?

— Где? — Алекс усмехнулся. — У меня лучшая библиотека в нашем мире и я не нашел в ней ни единого упоминания о такой чудесной красноглазой змейке.

— Но ты-то имя моего будущего супруга знаешь?

— Конечно, солнце мое!

Он усмехнулся и повел меня танцевать. Мы веселились и весь день, и всю ночь. А наутро я решила уехать в Тиан-Ирр. Все-таки Алекс прав, лишнее внимание мне совершенно ни к чему, да и хочется с дочкой побыть, посвятить ей имеющееся у меня время.

В Тиан-Ирре я оказалась практически в одиночестве, что меня вполне устроило. Рай Вард и Гера Вард улетели в свою империю. Властитель небес вновь признал Рай Варда наследником. Алекса ждали новейшие преобразования. Он в свой дворец уже давно канализацию провел, теперь решил начать вырабатывать электричество. Мы с ним долго спорили по этому поводу. Мне, например, совершенно не нравилось его стремление совершить сдвиг в промышленном производстве. Просто помнила я, к чему это привело на Земле. Загрязнять этот мир было бы кощунством. Однако Алекс пообещал, что перемены будут минимальными: никаких заводов, только мелкие предприятия, где основная грязная работа ляжет на магию. За последнее время я убедилась, что уж у него всегда получается задуманное.

Я осталась в замке одна, если не считать подрастающую принцессу Лизу Вард. Властитель небес признал ее своей внучкой, пожаловал титул ненаследной принцессы и настоял, чтобы часть года она проводила у них в империи. Он даже провел ритуал соединения, как он это назвал и подарил мне необычное украшение: серебряную розу с хрустальными лепестками, в каждый из которых, как в маленький сосуд, была влита капля крови каждого из нас, в том числе и Лизы Вард. Этот цветок был таким прекрасным, что я носила его не снимая.

Так дни шли за днями. По примеру из будущего, я переехала в комнату, откуда начинался подземный ход. Лиза расположилась тут же, хотя Горгонция настаивала на отдельной комнате для девочки. В результате долгих споров мы решили, что Лиза останется со мной, пока будет идти ремонт детской. Ее я начала обустраивать в моей бывшей комнате.

И все бы ничего, но все чаще на меня накатывала тоска. Мне хотелось видеть Астелиата, хотелось ощущать его объятия. Я просыпалась по ночам, чувствуя, как нагревается браслет. Я гладила его, глядя в красные глаза змейки и пытаясь увидеть в них своего жениха.

Однажды, после долгих попыток уснуть, я, наконец, провалилась в спасительную пустоту, еще успевая отметить, что спать-то всего осталось пару часов. Я летела во мгле, слыша такой знакомый голос:

— Вета!

— Астелиат! — откликнулась я. — Астелиат!

И тут я увидела его. Он был немного другим: не в мундире или походной одежде, как я его привыкла видеть, а в белой кружевной рубашке и черных кожаных брюках. Он улыбался и протягивал мне руки. Я хотела упасть в его объятья, но боялась пошевелиться.

— Астелиат! Как же долго тебя не было! Ты простил меня?

— За что, Вета? — он все протягивал ко мне руки. — Иди ко мне, моя милая!

Я смахнула счастливую слезу и кинулась к нему.

— Астелиат, прости, пожалуйста, если сможешь!

— Ну что ты, глупая! — он осторожно стал гладить меня по волосам, обвив своим хвостом мои ноги.

Но я остановиться уже не могла:

— Я же предала тебя, а ты... ты меня спас! Когда ты достал клинок я испугалась, что ты... сможешь меня убить.

— А я? — он усмехнулся.

— А ты разрезал себе ладонь и простил мне мое предательство.

Он меня обнял и поцеловал. Это было так сладостно, так волшебно. Я застонала, полностью отдаваясь своим чувствам. Его руки внезапно оказались под моей рубашкой, а ладони стали осторожно исследовать мое тело. А поцелуй все продолжался, становясь все настойчивее и вызывая во мне желание слиться с ним, стать его частью.

Внезапно раздался резкий детский плач. Неведомая сила вырвала меня из объятий Астелиата и вернула в реальность. Я проснулась, ощущая на себе его поцелуи и все еще сгорая от неудовлетворенного желания.

Пошатываясь, я побрела к кроватке Лизоньки. Она смотрела на меня совершенно разумными глазами и улыбалась.

Весь день я провела как в тумане, что-то автоматически делая, желая, чтобы поскорее наступила ночь и, одновременно, боясь этого. А едва я заснула, меня вновь позвал Астелиат. Теперь мы встречались каждую ночь. Мы с ним гуляли по странным загадочным лесам, наполненным незнакомыми мне запахами и звуками, разговаривали о том, что было интересно мне и о том, что волновало его. На берегу океана мы слушали каких-то тропических птиц. Как-то сидя на мокром песке, я вспомнила обещание нарисовать самолет, что и сделала, объяснив, за счет чего он поднимается в небо. Потом я нарисовала машину, паровоз, наши дома.

А потом просто запела:

"Призрачно все в этом мире бушующем.

Есть только миг — за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим.

Именно он называется жизнь.

Вечный покой сердце вряд ли обрадует.

Вечный покой для седых пирамид

А для звезды, что сорвалась и падает

Есть только миг — ослепительный миг".

(Л. Дербенев)

Песня ему, насколько я могла судить, понравилась. Я спела еще одну и еще. А он просто сидел и любовался мною. Каждую ночь во сне мы будто наверстывали все упущенное, все наши несостоявшиеся свидания. Он обнимал меня, поглаживая кисточкой своего хвоста, и целовал так, что мне вообще не хотелось уходить от него. А однажды, проснувшись после такого вот сна, я увидела на шее самый настоящий синяк.

Наваждение спало. О, Первородный, так это были не сны! Я сама не могла понять, как относиться к такому открытию. С одной стороны это был он — Астелиат, в конце концов, мой жених, но с другой, он же обманул меня, воспользовался моим доверием и тем, что я думала, что все это — игры моего воспаленного воображения. Несколько ночей я боролась с желанием откликнуться на зов Астелиата. А когда решила просто найти его и морду ему набить, он исчез.

6.

Астелиат сам не мог понять, что с ним происходило. Просто наваждение какое-то! Он думал только о ней. После доклада Амина о том, что Вета отказалась при всех назвать имя своего жениха, он подумал, что можно еще обойтись малой кровью. Ну помучает он девчонку, поиздевается и вернет ей ее клятву. А может быть взамен потребует какую-нибудь услугу. К примеру, чуть-чуть ее крови, все-таки она наследница Первородного.

По старинному обычаю даймонов, именно принесение клятвы верности невестой считалось помолвкой. Поэтому и браслет одевался только на ее руку. В случае, если жених после помолвки не передумывал, невеста должна была одеть браслет и на его руку. Это уже считалось совершенным обрядом. При этом обратного пути не было, ведь ауры супругов смешивались, и разорвать их союз могла только смерть одного из них.

За девяносто лет жизни Астелиат ни разу даже не подумывал о соединении себя узами брака с какой-либо девушкой. Бывало, чтобы добиться очередной красавицы, он надевал ей на руку браслет. Девушка в таком случае оттаивала и становилась чрезмерно доверчивой. Он этим непременно пользовался. А потом возвращал ей ее клятву верности. Говорили даже, что некоторых особо недовольных этим особ находили в пруду или где-нибудь на задворках самого страшного квартала Артаиша — столицы Занг-Орша.

Однако это были только слухи, тем более, что баловался таким образом Астелиат исключительно по молодости лет. Хотя девяносто для даймонов — это далеко не старость, и даже не зрелость. Владыке сейчас было около четырехсот и сдавать свои позиции он не торопился.

Вот и после шумного и неприятного для Астелиата провала всей военной операции, он хотел просто развлечься. Поэтому следил за чувствами Веты, а браслет был идеальным эмпатом, способным передавать жениху информацию обо всех переживаниях невесты. Поэтому держал Амина всегда поблизости от центра развития событий.

Чего он ожидал от нее? Чувства триумфа от победы над ним, ярости от невозможности снять браслет и утешиться в объятиях других мужчин, вполне даже симпатичных, гадливости от воспоминаний о нем, Астелиате. Он и представить не мог, что такая хрупкая человечка может испытывать в адрес даймона какие-то иные чувства. И что он получил: бесконечную тоску, нежность, радость от одних воспоминаний о проведенных вместе днях.

Сначала он задумался, но чем больше смотрел кристаллы отчетов о ней, ее выступлении в Совете магов, ее визитах в Лигензию, ее концертах, тем больше хотел видеть. Она так пела! Ее песни выворачивали душу, заставляя плакать и смеяться, выть от тоски и радоваться мелочам. Не случайно народ так ее любит!

И тогда он решил воспользоваться связью браслетов. Он взял свой и позвал Вету. И она откликнулась! Сколько же в ней искренности и жизни, а в ее прикосновениях желания и любви! Он буквально зарычал от злости, когда она начала просыпаться.

Он стал звать ее каждую ночь. Сначала Вета летела к нему, как на свидание, целовала его, пела ему, говорила с ним. А потом будто стала догадываться, что это не просто сон. Наверное, он все-таки перестарался с поцелуями и оставил следы. А они после столь бурных снов вполне материальны. Так или иначе, она не приходила уже целую неделю. Браслет передавал ее растерянность. А Амин молчал — баронесса не покидает своего замка.

Когда последние кристаллы были пересмотрены на десятый раз, Астелиат не выдержал и решил действовать. Поэтому он и шел к отцу. Нужно было предупредить его и... да уж, благословения от Владыки он не дождется. Астелиат усмехнулся себе под нос.

— Владыка просил его не тревожить, — секретарь попытался встать на пути Астелиата, но принц так на него глянул, чуть приобнажив маленькие клычки, что секретарь забыл вообще, зачем он сидит перед дверью Владыки. Да уж, чему-чему, а людей пугать отец его научил.

— И что тебе так срочно понадобилось, что ты чуть до смерти не запугал моего секретаря? — спросил Владыка, едва принц переступил порог его кабинета.

— С чего ты это взял? Никого я не пугал!

— Ага, так он тебя бы и пропустил. Не поверишь, мне иногда кажется, что он может остановить даже броневую тарталку.

— Эту ядовитую гадину размером со слона? Ты слишком хорошего о нем мнения!

— Ты просто его хорошо не знаешь. Итак, что привело тебя, сын? — Владыка сидел над древней даймонской головоломкой, которую, кстати, только он и мог разложить.

— Я хочу отправиться в путешествие.

— А? В Лигензию?

Астелиат удивился, но виду не подал. Понятно, шпионы отца знают даже его мысли!

— Именно!

— И в каком качестве ты собираешься ее посетить?

— Ну, посла, например... — вот тут Астелиат был совсем не уверен ни в чем. По данным Амина, даймонов, конечно, обвиняли в злом умысле, но дальше дебатов в Совете магов, дело не пошло.

— И посла, конечно, Занг-Орша? — Владыка насмешливо взглянул на сына.

— Если ты не против! Сколько можно в изоляции жить, нужно и на политическую арену выходить.

— На арену выходить надо в полной уверенности, что ты победишь. Иначе делать там нечего. Нам нужны были земли! Из-за этого мы и рискнули провести столь печально закончившуюся кампанию. Как становится понятно, основным виновником провала являешься ты! Ты влюбился как мальчишка в эту... Эту... — Владыка не находил слов.

— Отец, прошу тебя, не оскорбляй ее. Она действовала как совершенно нормальный человек.

— Она использовала тебя! А сейчас ты снова готов бежать за ней на другой конец света. Ты просто помешался! Ты хоть читал ее рассказ о том, что происходило, если ей верить, в будущем! Ты же заставил ее надеть браслет! После такого она тебя должна ненавидеть. Но ты упорно хочешь опять оказаться рядом с ней. Если даже допустить, что она изменила будущее, наше с тобой, заметь, будущее. Ну так воспользуйся этим и не встречайся с ней.

— Поздно, отец! Я не готов сейчас говорить о каких-либо перспективах, но я хочу с ней познакомиться!

Владыка развел руками:

— Пожалуйста! Дерзай! Я надеюсь лишь, что тебя не приговорили и не приговорят там к какой-нибудь позорной казни. А так, можешь ехать туда и завоевывать уважение!

— Я привезу ее сюда!

— А вот на это уже она не пойдет. Ей тоже приговоренной быть не захочется.

— Значит, пусть будет как будет. Я еду!

— Свой браслет возьмешь?

— Да!

Владыка только тяжело вздохнул.

— Хорошо, что ты у меня не единственный сын-балбес!

— Отец, спасибо за благословение! — Астелиат улыбнувшись поклонился и направился к двери.

Координаты дворца Лигензии он взял у Амина и, собрав все, на его взгляд, необходимое в свой пространственный карман, шагнул в портал. Дворца поблизости точно не было. Зато была сеть из антимагических волокон, опутавшая его в единый миг. А потом на голову опустилось что-то тяжелое и мир потонул в кровавом месиве.

7.

Я кормила Лизоньку, когда браслет нагрелся, и из глаз моей змейки потекли кровавые слезы. В глазах потемнело.

— Вета, что с вами, — запричитала Горгонция, поставив на стол очередное угощение и бросившись ко мне.

— Я... Мне что-то стало плохо.

— Веточка, иди приляг, я сама покормлю Лизоньку, а потом позову лекаря.

Я встала и встряхнула головой, приводя мир в устойчивое состояние. Сердце будто раскалывалось. Я поняла, с Астелиатом что-то случилось. В комнате, порывшись в старинном комоде, который я сюда перетащила, обнаружив в одной из комнат, я достала разговорник. Сейчас мне помочь может только хороший маг, а лучше нашего Радика не было никого.

— Радик, Радик, — позвала я его, настроив разговорник на солнце.

— Вета? Привет! И что же заставило тебя вспомнить о молодом, но очень талантливом маге?

— Радик, мне нужна помощь, срочно.

— Говори! — вот чем мне нравился Радик — он все понимал моментально.

— Астелиат попал в беду!

Радик хмыкнул:

— Откуда такие сведения?

— Мой браслет плачет кровью.

— Вот как? Это все?

— Ну мы, понимаешь... — я замялась не зная, как рассказать ему о ночных похождениях. — Мы по ночам общаемся. Он всегда меня звал, а в последнюю ночь — ничего. И браслет разогрелся. И... сердце... Ну в общем, я что-то чувствую.

— Так, Вета, я сейчас соберу тут кое-что, ты главное, слезы своей ящерки с руки не стирай. Приду, все объясню.

Радик появился в моей комнате через пятнадцать минут. Он просто вышел из портала.

— А? — я указала на закрывшийся портал рукой...

— Вета, ты думаешь, я не пробью твой щит, имея капельку твоей крови? Я все-таки хороший маг. А вот теперь дай мне кровь из глаз ящерки. Обычно при создании таких браслетов их напитывают кровью владельцев. Так что вот это — кровь твоего женишка.

— И что ты хочешь с ней делать?

— Поисковик.

Радик специальной стеклянной палочкой снял с моей руки капельку крови и капнул ее в центр какого-то амулета в виде стрелочки. Он закрутился.

— Карту! — закричал Радик.

— К...какую?

— Нашего континента, он где-то недалеко.

Я бросилась к стеллажу с книгами, бумагами и документами. Там хранилась старая карта, которую мне как-то достал Яков. Я расстелила ее прямо на полу. Радик опустил на нее амулет. Тот покрутился еще мгновение и остановился.

— Вот, — указал радостный Радик, — нашел! Он в землях оборотней!

— Оборотней? Что он там делает?

— А я почем знаю! Это надо у других спрашивать!

— У кого?

Мы дружно уставились друг на друга.

— Зор! — воскликнула я. — Хотя, честно говоря, мне не особо хотелось бы к нему обращаться.

Радик ухмыльнулся:

— Тут уж тебе надо решить какой песне на горло наступить: жениху или собственной гордости.

"Да какая уж тут гордость", — подумала я, а вслух сказала:

— Радик, у тебя случайно нет связи с ректором Мириком Ксавером?

Он хитро улыбнулся:

— Случайно есть!

Очень скоро на свет появился еще один разговорник. Он быстро настроил его и скоро я увидела злющее лицо ректора:

— Вета, что вы себе позволяете, я на занятиях!

— Простите, господин ректор, но у меня проблемы.

— А бывает так, чтобы у тебя их не было? — он нахмурился. — Ладно! Выкладывай!

— Что-то случилось с моим женихом! Он жив, но, возможно, ранен и он у оборотней!

— И чего же ты хочешь от меня?

— Координаты Зора. Мне больше не к кому обратиться...

— Я сообщу ему о твоем желании встретиться... Я передам ему координаты Тиан-Ирра, но ты отключи щит. К тебе же так просто пробиться не возможно.

Я кивнула головой.

Зор пробился к нам уже через полчаса.

— Веточка, девочка моя, я так рад тебя видеть! — в его голосе чувствовалась искренность.

— И я вас, учитель!

— Мы не успели толком поговорить в Мирте, я хотел...

— Зор, — я подошла и как в детстве прижалась к нему, — я не виню тебя ни в чем, я понимаю, что ты по-другому не мог. И давай уже не будем об этом.

Старичок крякнул и кивнул.

— Мне нужна твоя помощь!

— Излагай! — он вцепился в свою бороденку, которая за последний год изрядно поседела.

Я не знала, с чего начать. Посвящать Зора в мои взаимоотношения с Астелиатом не хотелось, но иного выхода я не видела.

— Помнишь, Амин спрашивал, кто мой жених?

Зор кивнул головой.

— Так вот это даймон — Астелиат.

— А! Принц! — он усмехнулся, — теперь понятно, почему Амин так настаивал.

— Он что-то говорил?

— Нет, дочка, — развел руками Зор, — но что-то в его поведении мне показалось неестественным.

— Дело в том, что Астелиат сейчас где-то у вас. И он ранен.

— У нас, — оживился старичок, — а где именно.

Я показала ему место на карте.

— Это владения Академии. Неужели Амин в чем-то все-таки замешан. В последнее время он вел себя подозрительно. Иногда исчезал на несколько дней, иногда был невыносимо заносчив, иногда просто зол. А в момент отключения времени мы его вообще не могли найти. Да и к тебе он относится, мягко говоря, неравнодушно. Ты ему вроде кости в горле.

— Но из-за этого он вряд ли бы стал красть моего жениха. Зачем?

— Я и не утверждаю, что это он, — рассмеялся Зор. — Просто делюсь информацией.

— Нам нужно попасть в это место и самим все разведать.

Зор задумчиво посмотрел на меня, потом на Радика.

— А вас туда не пропустят. Территория Академии охраняется почище Дома старейших.

— И что же нам делать?

— Только тайком проникать, иначе — никак. Но, — он скептически посмотрел на меня, — по земле вы не сможете. Леса — территория оборотней, а вы им ничего противопоставить не сможете.

— Значит, опять придется лететь.

Зор улыбнулся и кивнул головой. А Радик, тем временем, уже открывал телепорт к драконам. Пока ожидали их делегацию, я связалась с Алексом. Уже через час мой замок вновь превратился в штаб.

Сама мысль, что придется искать даймона и помогать ему, была неприятна моим друзьям. Но тем не менее помочь мне никто не отказался.

— Итак, — подвел итог Алекс, — мы сейчас идем телепортом к крайней границе Лигензии с землями оборотней. Там пересаживаемся на драконов и летим по этому самому указателю, — он кивнул на произведение Радика. — Зор уходит телепортом в Академию и пытается найти Амина. Связь через разговорник.

На том и порешили. На границе дождались, пока на землю опустится мгла, а уже через полчаса я сидела на Рай Варде и, закрыв глаза, присматривалась к нитям силы.

"Это здесь!" — раздался в голове голос Радика.

"Внизу есть полянка, правда, совсем малюсенька, — доложила Гера Вард, — садимся по очереди и отходим под деревья. Первые Рай Вард и Вета".

Мой дракон начал снижаться. Я никак не могла понять, как же он ориентируется в такой темноте.

"Спустимся — расскажу!" — усмехнулся Рай Вард. Он довольно мягко сел, я скатилась с него, nbsp;и мы спрятались в гуще леса.

— Мы, как и летучие мыши, в облике драконов можем ориентироваться по звуковым сигналам, — ответил он на мой молчаливый взгляд. Я кивнула головой и стала дожидаться приземления остальных. Очень скоро наша компания была в полном сборе.

— Куда дальше? — обратились мы к Радику. Он пристально разглядывал свой амулет-указатель, а потом двинулся по лесу.

Передвигаться в полной темноте было довольно проблематично. Ноги постоянно путались в каких-то корнях, ветки хлестали по лицу. Но очень скоро земля стала плотнее, деревья разошлись, впереди замерцал огонь костра.

— Вот теперь нужно быть осторожнее, — предупредил Алекс. — Если выставлены посты, они нас по запаху учуют.

— Неа, — зашептал Радик, — я же знал, куда шел, и на всех навесил заклятия свежести и отвода глаз. От нас теперь почти не пахнет. А если кто и почувствует что-то, то не увидит.

Я посмотрела на Радика влюбленными глазами.

Теперь мы просто сидели и наблюдали. У костра расположились, свернувшись клубочком, две большие собаки.

— Предпочитают нести службу в своей звериной ипостаси, — прокомментировал Рай Вард.

Что они охраняли, нам видно не было. Насколько выхватывал полянку огонь от костра, она была пуста. Внезапно воздух рядом с огнем сгустился и материализовалась фигура Зора.

— Это голограмма! — пояснил Радик. Он такие вещи угадывал каким-то десятым чувством.

Фигура что-то сказала стражам и растаяла. Тот час один из псов поднялся и потрусил в противоположную от нас сторону. Минуту спустя оттуда раздался звук голосов:

— Ты уверен?

— Да, господин ректор!

— Так и сказал, кровавая резня?

— Да.

— Хорошо, оставайтесь здесь, я должен сам все увидеть.

Ректор Амин открыл телепорт и ушел в неизвестном направлении.

— Что же, Зор дал нам время для действий!

— Но что делать с оборотнями?

— Усыпить, конечно, — Радик порылся за пазухой, потом вытащил и раздал нам амулеты. — Это сделает вас невосприимчивыми к моей магии.

Он начал что-то нашептывать, пристально глядя на оборотней. Очень скоро они мирно заснули. Мы осторожными перебежками двинулись к костру. Только теперь стала видна постройка на другом краю поляны — низкий бревенчатый домик. Я осторожно заглянула в маленькое оконце. Комната, представшая перед глазами, освещалась светляком. На полу в луже крови лежал связанный Астелиат.

— Он здесь, — прошептала я. — Вытаскиваем его и делаем ноги!

Мы обогнули крылечко из одной ступени и зашли в дом. Я бросилась к Астелиату. Голова его была разбита в кровь, на теле не было практически ни одного живого места.

— Астелиат, — позвала я его сквозь слезы, потом перевернула на спину и приподняла голову, — Астелиат!

Он едва заметно шевельнулся. Драконы бросились разрезать на нем веревки.

— Вот ведь заразы, они его антимагичками стянули!

— Не вздумай тут коньки отдать! — зашептала я ему на ухо. — Ты мне нужен. Очень нужен...

Я зарылась носом в его косички.

— Вета, не время разводить сырость. Уходим!

Алекс уже строил телепорт, но в этот момент двери в домик захлопнулись, а на окна опустились решетки.

— Так я и знал, что броситесь ее женишка вытаскивать, — раздался снаружи голос Амина, — вы бы, Вашество, бросили колдовать, все равно тут плотный щит стоит, который вас не выпустит никуда. Мне вообще-то только эта девчонка была нужна. Но раз вы все пожаловали... Это даже хорошо!. Одним ударом лишить две страны главы и наследника! Вот, как надо воевать, Астелиат!

Он рассмеялся.

— Это ловушка, — дошло до меня.

— Ага, какая ты умная! — Радику было весело даже сейчас.

— И я вас притащила с собой!

— Это лучше, чем, если бы ты была одна. Мы что-нибудь придумаем!

— Что? — не унималась я, предаваясь унынию.

— Эй, вы! — донеслось до нас. — Мне нужна Вета! Пусть выйдет!

Я вздрогнула.

— Я тебя никуда не пущу, — сказал Рай Вард и взял меня за руку повыше кисти. — Что он нам сможет сделать? Ну не убьет же, в самом деле! Только конфликта ему не хватало!

— Ему нужна ее кровь, — вдруг захрипел Астелиат. — Кровь наследницы...

— Зачем, — спросила я, опустившись на колени перед Астелиатом.

Он поднял руку и притронулся кончиками пальцев к моей щеке.

— Ты пришла, — он улыбнулся. Потом глаза его блеснули ненавистью, — Амин служил нам, готовил вторжение. Сейчас же, с моим появлением здесь, его планы рушатся. А он не намерен от них отказываться. У него есть еще какие-то артефакты Первородного и ему нужна его кровь.

— Тем более, Вета никуда отсюда не выйдет! — скрипнул зубами Рай Вард.

— Эй, вы, — прокричал снова Амин, — я могу отпустить вас, конечно, после того, как захвачу этот мир, если вы мне отдадите девчонку!

— Почему мы должны отдавать ее? — вступил в разговор Алекс. Потом повернулся к нам и зашептал, — давайте уже что-то решать, пока я его отвлекаю.

— А, Ваше величество! Мы могли бы договориться!

— Я тебя слушаю, Амин!

Пока ректор расписывал преимущества жизни перед смертью, мы усердно думали.

— Разнести этот домик по щепочкам мы можем?

— Не факт, что живы останемся, — отмел предложение Радик. — Да и потом, если он магически защищен...

— Мы же можем снять блокировку магии, — обратилась я к драконице, — Гера Вард, ты же можешь?

Она отрицательно покачала головой.

— Сейчас моя магия сама блокирована.

— Сразиться на мечах?

— Только когда выйдем, а он может нас не выпустить вообще!

— Я могу спеть! — вдруг вспомнила я. — Только... песни сирен — это смертельно!

— Мы можем закрыть уши!

— Но там же другие люди, вернее оборотни, кроме этого, Амина... И потом, я не смогу нормально жить, зная, что убила их...

— Что же тогда?

— Вы все еще думаете? Ну-ну! Думайте! — донесся голос Амина. — А я схожу, пожалуй, по координатам Тиан-Ирра. Там ведь еще одна наследница есть!

Я замерла, крепко стиснув руку Астелиата, которую держала в своей. Вот такой вот подлости я не ожидала.

— Он блефует, там же щит, — попытался успокоить меня Алекс.

— Я его сняла, когда ждала Зора и не поставила вновь! Ну что я за мать, не подумала о безопасности дочери!

— Все равно! В замке гарнизон солдат!

Я с надеждой подумала, что это так.

— Вы думаете, у меня не получится? — продолжал Амин. — Не переживайте, получится. Особенно, если я не сам буду это делать, а моя подружка! Эй, Тита, покажись им, пусть на тебя посмотрят!

Внутри у меня все похолодело. Тита! Конечно же! Она знает в замке все... И подземный ход...

— Выходи, Вета! Не то я ее сейчас отправлю за малышкой Лизой! Будь уверена, она ее доставит!

Я посмотрела на друзей. На каждого из них. Все еще надеясь на чудо.

— Я не вижу выхода! Лизу сюда нельзя втравливать!

Я начала подниматься на ноги, но Астелиат резко притянул меня к себе. Я буквально рухнула ему на грудь. Он обнял меня и поцеловал.

— Я люблю тебя, Вета! Я пришел сюда, чтобы сказать это тебе! И имей в виду, что ты дала мне клятву стать моей женой! — он улыбнулся через силу.

— Ты на себя посмотри! Жених при смерти!

Я встала:

— Ребята, сберегите его, а то надумает от меня на тот свет смотаться!

Я помедлила еще секунду и крикнула в окно:

— Я выйду! Открой дверь!

— Пусть все отойдут! Дверь откроется на две секунды, не успеешь выйти, придавит! И это меня даже больше устроит! — он снова рассмеялся. — Ты мне не нужна, нужна твоя кровь!

— Я готова!

Дверь распахнулась, я скользнула наружу и она тут же захлопнулась. А ко мне с двух сторон подбежали оборотни и скрутили руки за спиной.

— Сюда ее! — указал Амин, открыв телепорт.

Мы вышли в каком-то особняке и меня потащили по лестнице вниз, в подвал. Большую часть его занимал огромный куб из черного материала, напоминающего тот самый то ли камень, то ли металл, из которого состояла глыба в пристанище Первородного, плакавшая мертвой водой. На кубе была выбита звезда Первородного.

— Что это? — такого большого артефакта я никогда не видела.

— Это? Сила земли! — глаза Амина горели! — С этого и начался наш мир! Если бы я раньше узнал, что ты — наследница, мне и с даймонами связываться было бы не надо. Это они обещали мне кровь в награду за шпионаж.

— И что, не заплатили? — с показной жалостью спросила я.

Он с размаху влепил мне пощечину, я не устояла на ногах и больно приложилась головой об угол куба. Из раны потекла кровь. Она шипела, попадая на черную поверхность. Внутри куба что-то щелкнуло и он начал раскрываться как огромный цветок. Я с трудом отползла в сторону.

— Ты хоть знаешь, что творишь? — спросила я у Амина.

Что-то в его взгляде показалось мне странным, будто непонимающим. Он как зачарованный шагнул вперед, на один из листьев.

— Я стану властелином мира! — воскликнул он, подняв руки к потолку. — Я смогу управлять миром! И все страны мне подчинятся!

Цветок, наконец, раскрылся и выпустил ядовито красные тонкие нити. Они обвили Амина и стали сжимать. Амин закричал от ужаса и боли. А нити, впитывая его кровь и плоть, добрались до костей. Амин в их объятьях уже затих.

"Ужасный конец властелина мира", — подумала я.

Действие, тем временем, только разворачивалось. Нити начали метаться по кругу, все больше раскручиваясь, съедая потолок и всю часть здания, которая была выше. Я сжалась в комок и не знала, что предпринять. Хотя нет, знала. Кровь, моя кровь — вот что могло остановить эту махину, разрушающую все вокруг. Я подняла с пола кинжал, видимо, оставшийся от Амина, и перерезала вену. Кровь тонким ручейком побежала на пол, но на доски так и не упала. Красные капли будто слизывали огненные нити. Кружение их замедлилось. Они стали меньше, будто насытившись и уползая в нору. В какой-то момент мне показалось, что я справилась. Голова начала кружиться. Но остановиться, пока куб не закроется, я не могла. И тут до меня дошло: один наследник отдает и кровь, и жизнь. А второго, к сожалению или, наоборот, к счастью, здесь нет! Силы покидали меня вместе с кровью. Я опустилась на пол и уже с трудом удерживала на весу собственную руку. И тут я почувствовала биение. Будто несколько сердец совсем рядом со мной хотели что-то мне сказать. Я непонимающе огляделась и поняла, что это чувство идет от меня, из самой груди, оттуда, где на цепочке висит прекрасная розочка с алыми лепестками. Я еще успела подумать, что капля крови Лизы тоже в этом украшении, умудрилась снять цепочку и кинуть ее в центр складывающегося куба. Он вдруг вздрогнул, сложился и замер. Я же, зажав рану коленками ног, потеряла сознание.

8.

"Ну вот, снова это гадкое похмелье", — почему-то вспомнились мне буйные дни молодости. А все потому, что горло пересохло, голова гудит, и встать я точно не могу. Я попыталась хотя бы повернуть голову. Это также получилось с трудом. Но я смогла открыть глаза и рассмотреть белые простыни. Что же было вчера?

Я лежала в небольшой светлой комнатке с беленым потолком. От свежего ветра колыхались бежевые расшитые петухами занавески. Пахло скошенным сеном, дневной жарой и яблочным вареньем. Кроме кровати, в комнате был столик, на котором стояла ваза с изумительно красивыми маленькими ярко-синими полевыми цветами. За окном смеялись дети, мычала корова, кудахтали курочки. Мозг выделил и другие звуки, но на что они похожи? Море! Я в деревне у моря! — выдало подсознание, оценив все составляющие окружающего меня пространства.

Я застонала. На звуки моего голоса вбежала полная розовая женщина в белоснежном чепчике.

— Госпожа, вы меня слышите!

Я кивнула. Она сложила ладони, сплела пальцы и поднесла их к подбородку.

— Слава Первородному! Я уж думала, вам не выжить!

— Где я?

— Вы дома, госпожа Вета!

— Дома...

Почему-то эти слова ассоциировались у меня с замком, а не с хижиной у моря. Замком... Тиан-Ирр! Лиза!

Я подскочила, как ужаленная.

— Госпожа, вам нельзя еще вставать! Лежите, я сейчас позову господина Астелиата!

Я заставила себя лечь, пытаясь понять, что же произошло. В этот момент во дворе раздались быстрые шаги, и в комнату влетел Астелиат.

— Вета! — он остановился у двери, будто не веря, что это я.

— Представь себе, это я! Ты ожидал увидеть кого-то другого!

— Ты не выносима, Вета!

— Значит не надо меня никуда выносить!

Он улыбнулся, опустился у кровати и обнял меня так нежно, что я, кажется, замурлыкала.

— Где мы? — спросила я.

— У меня в деревне в Занг-Орше. Я подумал, что ты любишь море!

— А Лиза?

— Не волнуйся, она тоже здесь, ей полезен морской воздух!

— А еще кто здесь?

— Да так, несколько твоих несносных друзей.

— Что случилось?

— Это мы у тебя хотели спросить.

— Давай, сначала ты на мои вопросы отвечаешь, потом я — на твои.

Он улыбнулся.

— Знакомая тактика проведения доверительных допросов.

— Это так называется?

— Да! — он рассмеялся. — И сколько раз я к тебе ее применял?

— Дважды!

— Обычно, хватает и одного.

— Ну, если от тебя не сбегать!

— Я больше такого не допущу!

— Так что произошло? — мне было жутко интересно.

— Да, собственно, ничего. Нам даже побиться со злыми оборотнями не дали. Как вы с Амином ушли, появился почти в полном составе Совет магов. Оборотни им подчинились и нас выпустили. Мы сразу же начали искать тебя... — он как-то сразу помрачнел. Потом пересилил себя и закончил, — ты уже умирала. Маги сделали все, что могли, но ты не приходила в себя. Неделю ты лежала у себя в замке. А потом я решил перенести тебя сюда. Тебе же нравилось море, ну, когда мы гуляли. Я и подумал...

Я улыбнулась.

— И сколько же я уже лежу?

— Три недели, почти... Но мы всегда рядом с тобой. Три дня назад лекарь сказал, что тебе становится лучше и — не ошибся!

— Мне надоело так лежать, я хочу на море!

Астелиат встал и вышел. Потом он вернулся с халатом в руках. Только сейчас я сообразила, что лежу совершенно раздетая. Я попыталась было возразить против его услуг при одевании моей тушки. Но он пресек все разговоры.

— Я никому не доверяю тебя ни мыть, ни переодевать. Так что, успокойся, я изучил каждый сантиметр твоего тела.

Я покраснела. Он чмокнул меня в щечку.

— А еще я сплю с тобой в одной кровати!

— Поверх одеяла?

— Ага... А что я и раньше так делал?

Я кивнула головой:

— И давно ты ко мне переехал?

— Уже недели две и очень надеюсь, что ты меня и в дальнейшем не выгонишь!

Астелиат надел на меня шелковый длинный халат, как пушинку поднял на руки и понес к берегу моря. На песке у самой кромки воды под бдительным взором Геры Вард ползала Лиза. Обе, едва завидев меня, заверещали от восторга.

— Осторожно, не надо так бурно реагировать, — предостерег их Астелиат, усаживая меня к себе на колени..

— Он у тебя просто какой-то монстр... — надулась Гера Вард.

— Ага, — кивнул Астелиат. — Вообще-то даймон, но сути это не меняет.

— А где все остальные? — я начала осматривать побережье. Именно здесь мы были, но только ночью.

— Скоро будут. Они днем, так сказать, на работе. Каждый в своем королевстве. А вечером приходят сюда. Координаты теперь есть у всех.

Я улыбнулась и подумала: вот он — конец всем моим страданиям. А может, лучше сказать: начало? Начало новой жизни, новых надежд и планов. Будто почувствовав мой романтический настрой Астелиат осторожно поцеловал меня в макушку:

— Ну что, Вета? Согласна ли ты взять в мужья такого даймона как я?

Я тихонько кивнула. Он порылся в карманах, пространственных, конечно, и достал браслет, очень похожий на мой, только не такой изящный и без рубинов.

— Возьми и надень его мне на руку.

Честно говоря, мои руки при этом дрожали. А он как ни в чем не бывало взглянул мне в глаза и произнес:

— Вета, я клянусь тебе в любви и верности, пусть услышит меня Первородный!

Конец.