Заморье

Кто бы мог подумать, что монахи из Сантала умудрятся предусмотреть и вариант ведения боя в своих пенатах. Для чего с помощью вездесущей магии вечный старик Трубур — глава поселения и самый пожилой житель Сантала, еще загодя приказал строить мощный замок, невидимый в мирное время и вырастающий на месте хилых избушек, словно гриб после дождя, в период войны. Так, камень за камнем, вперемешку с бетоном и магией, и выросло чудо архитектуры с крепкими стенами, рвом. С оружием тоже не было проблем. Беженцы из Аля нагнали диковинные штуковины, что звались по-странному: твирдоны (летательные аппараты с лазерными пушками. Таковых технических агрегатов было наперечет. Управлялись с ними с трудом, ибо былое знание о таких машинах кануло в лето, а создавать новые экземпляры стало невозможным мероприятием из-за утери должных знаний), вахтары (сверхпрочные двуручные мечи со способностью изменять конфигурацию в зависимости от поставленных задач), троны (комбинезоны, защищающие от холодного оружия). Место хватило для всякой чуши, коей не умели пользоваться, а посему смотрели жители Сантала с опаской на чудо изобретения. Так и валялись вполне полезные вещи одной грудой хлама!

И зашумит город, и хлынет волна чужеземцев, желающих найти путь спасения от расползающейся заразы. Вездесущая паника будет потом.

Всей этой суматохе предшествовал приход в Сантал отряда во главе с Виром и Арселом. Юля травил анекдоты — никто, во всяком случае, ему это не запрещал. Бесполезно. Скажешь ему: замолчи, так он еще больше начинает балаболить, как тамада на свадьбе.

День-деньской радовал глаз, солнышко улыбалось, а вместе с ним и Юля лыбился и все подкидывал шутки в драконьем стиле. Попутный ветерок домчал компанию на рандеву с монахами к полудню. Виру предстоял болезненный процесс превращения в человека. Спять вновь подкинула заклинание, коим маг воспользовался незамедлительно, как только отряд приземлился на холме по соседству с городищем, так что в Сантал волшебник вступил не на своих двоих, в беспамятстве. Верный друг, Данк, нес его, как бревно на плече.

Теплым прием назвать никак не получалось. Путники явно ожидали, что ими хоть кто-то заинтересуется, но надеждам суждено было ровным рядком улечься в долгий ящик. Конечно, здесь было к кому обратиться, но сами же санталцы умудрялись величаво ходить по округе в излюбленной одежде, тогах, с высоко задранным носом.

Безразличие всегда бесило Юлю и Арсела, а посему ожидать от них возгласа наподобие бури можно было в любую секунду.

— Многоуважаемый, вы не подскажете, где тут у вас..., — мирно шедший монах прошагал мимо, не бросив взгляд на визитеров, так что Данк не успел задать вопрос. Отрешенность местной публики тут же взорвала вулкан недоумения. Арсел принялся лаяться, правда, не понятно с кем, весь монолог походил на разговор с самим собой:

— Я, конечно, не властелин мира, но когда мое терпение заканчивается, то ждите чего-нибудь, да пострашнее. Разнесу вам тут все в клочья. Хотя чего тут разносить? Живете в каком-то поросятнике! — очевидно последняя фраза удалась, ибо доселе безразличные санталцы, что находились в относительной близости от отряда, тут же обернулись, чтобы посмотреть на наглеца, выкрикивающего непристойности.

Приглянулся Данк им или нет, но к месту, что зовется громко Санталом, способным уместиться на клочке земли размером со скромную полянку, подоспело настоящее чудо ростом с восьмилетнего мальчишки с пухлым телосложением, лысенькой головкой (а здесь все украшали свой череп отполированной поверхностью, так чтобы не было ни волосинки). Как ни странно, но ни у кого вид этого вполне веселого существа с человеческими чертами лица не вызвал ровным счетом никаких эмоций. Усталость брала свое. Хотелось забыться. Поесть. Нет, в ином порядке — поесть, забыться и погрузиться в сладостный сон дня так на три. Такие мысли были сейчас у каждого с оговоркой на определенные нюансы. Сару задача набить желудок мало интересовала, ей бы вполне хватило крепкого объятия Вира, чтобы почувствовать себя маленькой девочкой в компании настоящего, могущественного мага. Юлька помечтал бы о самой прелестной драконихе, что слывет эталоном красоты во всем Заморье и зовут ее Дитриха. Ох, и стерва же. Мужиков за драконов не считает, уж какие принцы к ней не сватались, а все попусту, отшивает всех, даже не смотрит на богатства, которые ей кидают к ногам (скорее к лапам!). Ну, да, ладно о ней. Юлька почему-то даже и мысли не допускает, что принцесса из далеких земель может указать ему на дверь. Умница! Так и надо. Дракону и порезвиться бы не помешало, а посему Юлька еще и устроит гонки за овечками. Любимое пристрастие, куда без него. Чудила выбирает момент, пока нерадивый пастух дремлет, и бросается на бедных зверушек. Вот так и остается обожженное после охоты поле и крепко спящий пастух с удивленным "акцентом" на лице. Вир для начала захочет сделать мир еще немного счастливее, построит за считанные часы дома для бедных, накормит продуктами, Спять ведь знает и такое заклинание, а там, глядишь, и обживутся на новых местах беженцы. И только потом личная жизнь... а как иначе?! Ведь настоящего волшебника, прознавшего вкус к магии, не остановить! Что же касается Данка, то он определенно бы врыл в землю Аверх в знак окончания кровопролития, и постарался бы хотя бы первый мирный вечер провести с Урсулой, а потом... дрых бы, как тетеря сущую малость, недели две — не меньше...а вот когда бы пришло время определяться с тем, что дальше делать в жизни, то уже твердо бы решил не ступать на кривую дорожку, отступать от закона, как бы он сказал своему отпрыску: ай-ай-ай! Будущему еще предстояло свершиться, а сейчас отряду приходилось выслушивать толстяка с наивным детским веснушчатым лицом и маленькими синими, как голубика, глазками.

— Вас ждали. Ветра принесли нам весточку о том, что вы к нам пожалуете. Трубур нашептал нам, что вы придете не просто так — с силой, — чудак заглянул за спину Виру и, не обнаружив настоящей роты солдат, сник. — Я погляжу, вы без особого сопровождения, только Трубуру ясно, что за мощь с вами.

Человечек мялся — ему явно было что сказать, но вместо того, чтобы глаголить, он лишь водил глазками от одного гостя к другому, как будто пересчитывал каждого. Отряд стоял по стойке смирно, и даже Юля не трепыхался в известном ему стиле всеразрушителя.

И все же здесь было спокойно. Такого ощущения уже давно не возможно ощутить в иных областях Заморья. Гнев, агрессия растворяются и на сердце странное блаженство, будто ты уже и сам здесь один из братьев и ведешь каждодневную рутинную работу.

Состояние нирваны развеялось, когда поблизости, по левую руку от чужаков, скрипнула дверца покосившейся под действием временем избы. Можно было сказать, что и рядом дом выглядел не лучшим образом, но этот уж совсем на ладан дышал, и готов было уже рухнуть от собственной тяжести. Бревна совсем выцвели и теперь старились вместе с хозяином, превращаясь в труху.

Сам босс эдакой ретро виллы предстал перед народом спустя десятиминутную разминку по выходу из собственной землянки. Старенький все же. Уже у самой тропы к хижине Трубура стал собираться люд. Нет, шума отродясь здесь не услышишь. Пришли, встали с лицами в стиле "у нас здесь поминки" и вздумали слушать санталцы. Старый маг, коему лет двести одними пятницами, размял косточки, сделав пару шагов поодаль от места своей постоянной дислокации. Затем крякнул старейшина, что собственно означало "подайте мне подушечку под нижнее полушарие мозга, да помягче". Не без помощи слуг высшая персона Сантала уселась в кресло, а пухлый вертихвост, что с рьяным желанием встречал гостей, запрятался за спиной Трубура. О чем Юля заметил вслух, чтобы попутно и самому толстячку стало обидно немножко:

— Вот шкура, виляет меж людьми как поросячий хвост!

— Не суди его. Еще полон он страхов, ибо пришел из стран, похожих на ваши, где правит монета и некие царьки. Пройдет время и он станет одним из нас, таким же спокойным и знающим вселенскую истину, — "атлет" бодро изъяснялся несмотря на возраст. Крахмальная накидка до самого пола придавала старцу пущей таинственности. Тканей на сие одеяние потратить пришлось немало, ибо был Трубур росту под два метра, да еще и худобой не страдал.

— Простите нас. Возможно, мы оскорбили Вас глупыми высказываниями, я обещаю, это не повторится, — убеждать-то Вир умел, ибо после извинений старый маг улыбнулся, как это делают пожилые мудрые люди, скривив снисходительно губы.

— Ничего страшного, мы вам обязательно поможем обрести мир и гармонию с самими собой. На это потребуется время, — Трубур неожиданно смолк, оставив слушателей ждать.

Трубур был слеп. Встреча с Фрилом редко для кого-либо обходится без последствий. Когда-то этот хрупкий старик представлял настоящую опасность для темного мира. В одиночку мало кто решался встать на тропу войны с целой армадой из нечисти во главе с монстром, незнающим пощады. Но главный светлый волшебник Заморья должен был хотя бы раз испытать судьбу, авось она и повернется к нему лицом. Не свершилось. Не переметнувшийся ни при каких обстоятельствах на темную сторону маг дрался, как лев.

Санталцы считают, что Трубур еще легко отделался, как-никак жив остался. Тем более темная энергия его все же не поработила, он так же мог продолжать творить добро, а вот очи его более не лицезреют плодов магических стараний. А он и не унывает. Еще придет день суда над темной стороной уставшего от сражений, кровопролитий мира, во всяком случае, в это верится верховному магу света... как уж тут не поверить.

— Час нам жить еще в спокойствии. Сюда, сорвавшись со всех пределов Заморья, мчатся норные гоблины, что решили поучаствовать в новом переделе мира, жалости от них ждать не стоит, как и от оборотней всех мастей. Тролли заполонили наши исконные земли, города в руинах, нет теперь места на лице нашей родины, где бы можно было бы накрыться одеялом и выкинуть из головы те ужасы, которые свалились к нам на голову. Темная лапа Фрила теперь не отпустит нас пока не додушит последний оплот сопротивления. Мы с вами одни и никто не придет к нам на помощь! Мы можем помочь только сами себе! — Трубур говорил четко и даже умудрялся переходить на повышенный тон, чтобы воодушевить толпу. Народ отвечал громким "ура". Пестрое же здесь было собрание — беженцы, освоившиеся здесь, еще не прошли процесс пострига в монахи, а посему еще рассекали с шевелюрой на голове. Здесь нашлось место и истинным воинам, что так долго молились за спасение своей души и теперь должны были выйти вновь на бой. Бегали меж ног и совсем маленькие дети из рода вурдуков и людей, играли в войнушку и не знали о том, что грядет настоящий хаос, от которого устали люди и вурдуки бежать. Наступало время, когда не хотелось отворачиваться от врага и бежать без оглядки. Нет, пришел момент отчаяния, безысходности и неожиданной отваги, людям и вурдукам возжелалось умереть с высоко поднятой головой.

— Нам бежать больше некуда, но и здесь нас ждет верная гибель, как нам защищаться? — выступил вперед Данк, поправляя за поясом Аверх.

— Вопрос вполне ожидаемый, — Трубур вновь смолк. Санталцы, как один, прикрыли глаза. Народ, мгновенно набежавший на встречу с чужаками, затих. Вир с Арселом успели переглянуться, прежде чем земля под ногами не вспучилась и не стала в мгновение ока вздыматься волнами. Небо закачалось, совершило сальто, вскружила голову. Ослепительное солнце кинуло яркий луч прямо в глаза, а неведомая сила, ухватив, словно песчинку, потащила за собой вверх. В уши бил дикий шум скрежета, земля и воздух смешались в единое целое. Природное бешенство длилось сущие секунды, а затем стихии унялись. Рассеялась песчаная буря, которая лишь вступила в силу.

Перед взором предстал настоящий Сантал, каким его знает каждый ребенок Заморья по легендам, сказаниям, преданиям. Самый мощный замок, отстроенный когда-либо рукой мага. Стометровые стены цвета золота, мерцающие в свете солнца — символа жизни. И лишь специалистам известно, что за этим укреплением следует еще одна восьмидесятиметровая каменная защита, а на дозоре те самые рыцари, что не ищут войны, но у них всегда под рукой верный арбалет. На страже порядка сотня твирдонов, искусно спрятанных в мирное время Трубуром, с патрулем из беженцев, вооруженных пулеметами. Благо, что боеприпасов понавезли сюда в избытке.

Настало время прятать по подвалам каменной махины детей и женщин. Нижний уровень замка как раз подходил как нельзя кстати. Здесь находился один большой зал, где устроили с незапамятных времен хранилище съестного, а напиться воды можно было прямо из ручья, что тек под стенами Сантала, наполняя глубокий колодец. Хватало света, что падал из специальных выемок в стенах, к тому же Трубур запасливо приготовил здесь и изрядное количество свечей.

Какая же оказалась сумбурная встреча, ведь я не сказал ни слова о себе санталцам. Не объяснил я и о то, кто мы. Нас приняли просто, как своих. И я уже стою на стенах в ожидании врага. Рядом со мной все те, кого бы я хотел видеть в последние свои часы жизни. Сара, последняя из рода мирцев, рвущаяся, как стрела в бой, и друг, будущий сверхмаг. Он не отступит, и будет драться вместе с вурдуком плечом к плечу. Наша пушка ближнего и дальнего действия, Юля, сделает все, как надо, вот так настоящая скала. Нет рядом тебя, моя любимая! Я буду драться отчаянно, и возможно мне повезет, и я погибну и тогда мы с тобой встретимся, ты только подожди чуть-чуть, я ведь должен помочь друзьям! Им-то еще жить и жить... вернее... я хочу, чтобы они жили. Сара и Вир еще народят кучу детей! А Юлька покорит сердце запропастившейся куда-то Дитрихи! Я верю, что все это будет! А для этого я должен постараться, как никогда! Надеюсь, ты меня слышишь, любимая!

Минуты летели быстро, как в песочных часах. В прошлое уходили радости и печаль, началось новое время. И быть ли людям и вурдукам на карте мира — зависело от них самих. Гревшее полуденное солнце спряталось за налетевшими темными тучами, и Сантал погрузился во тьму. Раскинувшийся на сотни тысяч километров лес вокруг крепости замер. Птицы, кои водилось здесь в избытке, молчали. Возможно чувствуя беду, они подались отсюда подальше. Горизонт наполнился клубами черного дыма. Зачинался пожар.

С запада, востока, юга, севера в бешеном порыве летели карки, доры, шли строем безжалостные тролли, гоблины, испепеляя все на своем пути. Оборотни, обратившись в клыкастых псов, летели пулей, принюхиваясь к светлым воинам из Сантала, кои считались в рационе перевертышей деликатесом. Польстившиеся благами темного мира люди целых королевств, чьи цари присягнули темному владыке, тоже взялись за копья и мечи и двинулись, вместе с нечистью, к последнему оплоту сопротивления светлых сердцем и душой.

Вековые леса захватил цепкими лапами огонь и разнесся по всей округе, как паутина, сжигая все на своем пути.