Заморье

Пташкин Александр Сергеевич

Заморье

Удачлив тот, у кого коленки

спереди, а пятки — сзади...

Ф.Е.Топорищев

Глава 1

Поесть от пуза — мечта любого бродяги. А если уж вы — вурдук, то представьте порцию размером со слона, умноженную вдвое. А если вкусности "залакировать" медовухой, то настроение само собой наладится. Но, как известно, алкоголь бьет в голову, и вот уж тогда может произойти все, что угодно... открывай ворота сюрпризам.

Пройдоха Арсел Данк — искусный вор, профессионал своего дела — крепкого телосложения, с веснушечным лицом, кучкой рыжих прядей на голове, что именуются волосами, носом картошечной формы и парой, оставшихся после недавней драки с булочником Кимом, передних зубов. Громила очень любил залить горло после долгого рабочего дня. Много горячительного ему и не требовалось. После второго же стакана он впадал в сущее беспамятство.

Конечно, хитрец старался перед возлиянием в таверне поскорее избавиться от добытого за день добра. Умудрялся заработать семьдесят вир и радостный мчался к Урсуле — хозяйке питейного заведения "Мокрая утка", что находится на Лимонной улице, удивительной красотке с пышными формами... щёк, разумеется. С Данком у нее имелась поразительная схожесть в росте — чуть выше среднего, голубые глаза, но полные губки и темные длинные волосы, собранные в косички отличали Урсулу от Арсела.

В забегаловке Арсел усаживался поудобнее и наблюдал за возлюбленной:

— Как же она прелестна! — выкрикивал подвыпивший великан, обращаясь, то и дело, к пробегающей с подносом Урсуле.

Девушка не реагировала, лишь одаривала косым взглядом, минуя стол одинокого Данка. Компанию ему составить никто не осмеливался. В салуне было необычайно зауныло, да и отыскать хорошего собутыльника — дело, так сказать, непростое. Поэтому молодой, но ушлый вурдук-воришка, время от времени, оглядывал питейное заведение, не забывая еще и удостовериться, нет ли у входа в столь заманчивое местечко очередного олуха, готового распрощаться со своим кошельком. Таковых в этот вечер не намечалось. Именно поэтому вздумал верзила любоваться красотами за окном.

День закончился, и на небо выплыла луна, слегка осветив верхушки густого, неприветливого леса. У самого входа в таверну бил копытцем, тряс пышной гривой, словно девица-молодка, гнедой конь, подаренный Урсуле воздыхателем-пьяницей. Куда его девать — девушка пока не знала. Упрашивать Данка забрать подарочек назад — было бесполезно. Прокорму чудо хвостатое тоже не поддавалось, а денег не хватало даже на себя... Но доброта, своейственная упомянутой даме, делала свое дело. Брюхо лошадки регулярно пополнялось овсом, хозяйка "Мокрой утки" привыкала к живности, сама недоедая, а посетители запоминали новую парнокопытную достопримечательность в районе Дамстон в городе Угль.

В салуне, а именно, в дальнем темном углу, подсвеченным тусклой лампадкой, скучковались пять троллей. Разговор там даже и не теплился, может что-то и бубнили себе под нос, но до вурдука ни единое слово не долетало. Учтивая хозяйка таверны сменяла кружки на столе гостей. Любят же поганцы выпить — успевай только ставить на стол очередную порцию горячительного. Зеленоватые худенькие жители Южных Топей (область весьма мерзкая, людям и вурдукам там явно жить не хочется, кому же хочется оказаться в окружении троллей, гоблинов и иной нечисти), в коричневых туниках с капюшонами, жестикулировали, строили на лицах гримасы. Кто их поймет, чего им надобно?! Просто так они в королевстве Свирд не появляются. Навести порчу могут, вполне с них станется и одурманить толпу заклинанием просто так, ради шутки. Более серьезные происшествия имеют место быть. Не брезгают и разбоем среди белого дня.

Нет отдыха в этот день у Арсела. Присутсвие ненавистных ему троллей испортило настроение. К тому же эль казался не столь крепким, голова совсем не кружилась. Так полагал вурдук. Решимости в тот вечер у Данка было хоть отбавляй, а посему великан рискнул устроить заворушку.

Для начала стоило напугать врага устрашающим голосом:

— Стран...но, эти твар..рри поя...вляются в нашиххх краях когда ееесть чем пож...ивиться, — Арсел привстал, покачиваясь и икая. — И...ик...как...же...так...ик...неужели...город наводнят богачи? — Пухлый воришка в весьма подпитом состоянии разухмылялся, не удержал равновесие и рухнул на место. Сил на дополнительные телодвижения явно не хватало. Данк отключился, уткнувшись лицом в любимое, но так и не съеденное в этот вечер, блюдо из телячьих ребрышек.

* * *

О том, что в Угль — столицу королевства Свирд, возвращаются "работнички" — сборщики налога Его Величества, Арселу было и невдомек. Откуда ему прознать о столь важных процессах в государстве?! Спит буйное дитя и не знает, что скоро ему предстоят сюрпризы...

Долгий поход по сбору дани, длиною в десять месяцев по подчиненным землям, закончился, а это значит, что и без того увесистая казна пополнится. Запасники лопнут по швам! Ну, ничего. Не столь далекий умом король Вир Лысый — маленький, без намеков растительности на голове, всегда взбалмошный, сумеет потратить сотни, а то и десятки сотен тысяч золотых, на обворожительных фавориток, коих найдется превеликое множество в царстве. И, Его Величество, Вир Лысый, и носа не высунет из опочивальни, а любимой забавой станет стрельба дробью с балкона по слуге, "изящно" облаченного в шкуру кабана с узнаваемой маской Сигизмунда XVI — изрядно поднадоевшего противника из Алтарии. Ох, нелегка доля Вира! Так и приходится ему раз в три года выдерживать набеги гнусного государя-соседушки. А пока есть передышка и не видно копья вражеского вблизи стен угольских, могучих — балуется батюшка, да своих приближенных "радует". Из ружьишка палит, да Угука ни как не поразит. Есть у короля забава такая — стрелять по подчиненным солью. Так и виляет пятой точкой меж дубов вековых паж изворотливый, но опытный в делах увеселительных. Фрейлины так вздыхают и аплодируют при каждом выстреле, что воодушевленный царёк от восторга корону роняет. А пока Вир по полу мечется в поиске сей реликвии, у Угука, чей словарный запас и ограничивается междометьем "угу", есть минутка, чтоб прийти в себя, отдохнуть.

Шалостям, даже королевским, рано или поздно настает конец. Так бывает, когда приходит недобрая весть. Отвлечь Вира от охоты на собственного слугу, играющего роль дичи — мероприятие опасное. Видимо поэтому советник Квик часто оставляет доклады о делах государственных на потом, но утренние события не должны были быть отправлены в долгий ящик.

Служивый, немного помедлив, все же рискнул выпалить за спиной охотника:

— Войско Ваше в недоумении. Собранные с волостей налоги исчезли!

Отчитавшись спешно и прямо под ухо стрелку, советник отпрянул в сторону, ожидая заслуженный порыв гнева в свою сторону. Очередного залпа не последовало. Послышалось удивленное вопросительное: "Как?!". Рука государя разжалась, ружье нырнуло с балкона вниз и, через секунду, брякнулось о землю прямо перед веселящейся публикой, издав звук, похожий на взрыв хлопушки. Суетливый кабанчик Угук охнул, заряд точнехонько угодил в мягкое место, и, в следующий миг, держась за нижнее полушарие мозга (там, где спина переходит в ястребиный глаз), служивый умчался вглубь сада. Охране правителя пришлось долгих два часа ловить израненного зверя, подавляя желание добить дичь, чтоб не мучалась. Поймали, накормили и успокоили, мол, в следующий раз будет бегать в ранге хищника кто-нибудь другой из королевской свиты.

Что ж, утречко выдалось прелестным. Тишь и благодать, не считая чудаковатого Вира, но даже он не мог нарушить привычного распорядка в жизни.

Прохладный ветерок обдувает лицо, а неуемные синички так и снуют с ветки на ветку. Оживают ото сна кузнечики, осматривают владения в поисках вкусненького, а трудолюбивые шмели уже давно облетают столовые-цветы. Ах, если бы не шумные великаны — люди, вурдуки и тролли! Как прекрасно было бы, наверное. Так рассуждают муравьи, коим достается больше всего. От толстого башмака гвардейца королевской особы только и успевай уворачиваться. Грубый башмак шагает по траве, тропинкам, позвякивая шпорами. К нему присоединяются десятки других, образуя целый отряд, обосновавшийся прямо под окнами дворца Его Величества. По узким дорожкам, змейкой, обвивающей королевские владения, постукивают подковами верные спутники царской рати — мускулистые ретивые жеребцы. Наездники бурчат, переговариваются, с волнением ожидая прихода Вира. Случай-то из ряда вон выходящий. Украдена изрядная сумма, и это в присутствии целого охранного полка! В умах паника. Наказание рисуется лишь одно — казнь за халатность.

Прислуга уже привыкла к тому, что карета с самыми драгоценными финтифлюшками подается прямо перед замком. Остальная добыча в виде золотых монет автоматически "улетает" в цепкие лапы хранилища, что находится неподалеку в отдельном крыле дворца, где умператорской крови особа может принять ванну в награбленном у народа фонде, словно Скрудж Макдак. Но сегодня творится что-то редкостное — у экипажа столпилась доблестная рать с глазами испуганного дрозда, пойманного за деликатное место. Создавалось впечатление, что вояки из царской роты уже мысленно привыкали к мысли о смерти. А кто, в какой очереди, проследует на эшафот уже решать королю.

Еще не показалось личико правителя в дверном проеме, а голос его писклявый уже сотрясает стены и стекла резиденции, отстроенной, между прочим, на деньги бедных крестьян, вынужденных задаривать Его Прелестность, лишь бы не последовало возмездие.

Его Светлость, облаченная в пижамку, рвалась к подданным. Пуще загалдели особо мандражирующие. Вечно снующий советник Квик, в своем фирменном зеленном камзоле и редкостно дурацких розовых чулочках, выскочил к солдатам пробкой, как будто получил стимул от своего Господина. Так или иначе, но под поклоны придворных и войска, зашагал Вир, отвешивая подзатыльники Квику, да так, что с головы оного не раз слетал паричёк курино-белесого цвета. Нос служаки при этом от злобы заострялся, а без того узкие губы съеживались в гримасу. Талантом Квика можно признать способность стиснуть зубы и ни за что не показывать презрение к "хозяину". Вот и получалось, что уже через мгновение на физиономии индюка, а именно так кличил его сам Глава Свирда, красовалась улыбка подлизы.

К возмущенному Виру Лысому вовремя подоспел капитан гвардии — Марсель — совершенная пародия на Квика, с некоторыми отличиями — должной выправкой истинного офицера и конечно формой.

Голова советника уцелела, но сильно побаливала от неуемности и агрессивности Вира. Квик потирал макушку.

Марсель сделал шаг навстречу к разъяренному быку, что зовется королем. Капитан намеревался доложить царевичу о делах, но был ошарашен визглявым криком:

— Здравствуйте, сволочи! — шумел Вир. — Что?! Профукали деньжата?! Идиоты! Как вы могли?

Длиннющий, словно селедка, Марсель слегка покосился в сторону подпиленной березкой, но устоял.

— Ваше Превосходительство, сетуем мы. Болваны, признаем. Виданное ли дело, при нас ... сами понимаем, но не было никого. Кроме этого увальня, что спит в карете, — отчитался офицер, отворяя дверцу экипажа.

— Что?! Ммм...Кто? Подлец здесь? Так что же вы не дознаетесь? — заверещал царь, с опаской заныривая внутрь повозки.

В экипаже на скамье, в позе безобидного младенца, обняв, словно женщину, пустой ларец, дрых, с улыбкой счастья на лице, пьянчужка Арсел Данк.

— Мерзавца в темницу и пытать, пока не выдаст сообщников. Не скажет, тогда готовить к виселице. Даю вам два дня. Если не вытрясете из него сведения, всю вашу бравую роту сошлю в Дурст, а там, как вы знаете, не сладко. И почему он пузыри пускает, при короле так цинично спит, а?

— Государь, дело в том, что он пьян вдрызг, — отозвался мгновенно на вопрос Квик.

— Как же он такой пьяный и смог утащить сокровища мои, да еще и остался здесь?! Несуразность какая-то. Может вы, капитан, объяснитесь? — дознавался Вир с пристрастием, чуть не хватая военного за шиворот.

— Ничего странного не происходило, Ваша Светлость. Вчера на закате налетела туча темная, ветер разыгрался и холод подступил, прямо зубы застучали, а потом случилось нам всем увидеть вспышку света, карета качнулась разок из стороны в сторону и притихла. Ну, мы и подумали, что ветер шалит, и не смекнули о такой диверсии, — Марсел заметно нервничал, переминался с ноги на ногу, словно винодел при приготовлении лазурного напитка. Сейчас он мечтал о том, чтобы не встретиться взглядом с государем, а то не миновать позора быть избитым в присутствии солдат.

Вир жаловался на суровые реалии и укорял:

— Позже решу, что с вами делать! Вы меня уморили. Снова будет плохое настроение, как вчера, когда мне вовремя не подали любимое мороженное с черникой. С глаз долой, иначе передумаю и прикажу всех вас казнить, хоть от этого у меня на душе радостно становится! — последние грозные реплики подействовали на умы и психику собравшихся. За считанные секунды двор опустел, разлетелись все, как пчелки, кто куда. Арсела отправили в тюрьму, гвардейцы по кабакам вздумали прошвырнуться, а королю ничего не оставалось, кроме как наслаждаться, приготовленным в его честь, концертом, где основное действо заключалось в описании прекрас земель угльских и восхвалениях гениальности королевской. Скоморохи, фейерверки, хлопушки, дивчины прелестные и взбесившаяся в танце захмелевшая знать.

* * *

В сотнях тысяч километров от царства Свирд, на юге, в Альтаруских Топях (или как их еще называют Южные Топи), зарождалось новое орудие Фрила Темного — старого тролля, мага и вождя, мстителя "за всех испепеленных в дни Падения собратьев". Безумства данному предводителю троллей не занимать. Фрил всегда грезил мыслью о создании сильного государства на пепелище людских государств. Не забывал он и о родственниках, коих убили люди и вурдуки лет сто назад. И никто не смог бы убедить его в том, что мирные королевства лишь защищались от кровожадных кочевников с юга. Не малую роль в том, что Фрил вырос полным ненависти и злобы, сыграли его родители, именно они с детства вбивали в голову неокрепшего паренька размышления о нескончаемой расправе над людьми до полного их истребления. Тролльи книги о камне Кам, дающим обладателю бессмертие, завладели умом молодого темного волшебника. Когда же он прознал о том, что сей артефакт в руках людей — гневу не было предела. Отыскались в письменных источниках и упоминания о геройских походах деда Фрила, Каввы IV, который еще сто лет назад пытался захватить Кам, армия его была разбита, а ему отрубили голову, публично, на площади города Сарагон, что находится в царстве Свирд.

Так и родилась болезненная, навязчивая идея о мести и получении желанной реликвии. И пусть для достижения поставленной цели придется взбудоражить и переворошить весь мир. С помощью необычного оружия... Магии лучше не жалеть.

"Настал час мести!" — излюбленная фраза вождя изрядной рвани, сброда. И найдется не одна сотня крепких воинов, что отзовется на сие сказание резким "Да!". И взметнутся секиры, и блеснут бледным холодным светом лезвия мечей, а полусгнившие зубы сформируют оскал на и без того отвратной морде гибризкого тролля, чьи собратья давно разбрелись по всем весям в поисках того, что неровно лежит и, по их мнению, должно непременно принадлежать им.

Грядет время возмездия в глазах настоящего параноика, чье сердце давно превратилось в булыжник, а рука поднимается лишь для того, чтобы указать войску вперед, на врага. И неважно, что недруг не знает о твоем существовании, а все претензии — плод больного воображения. Должен найтись очень смелый воин, готовый встать грудью на защиту Заморья против "оружия", сваренного искусным магом Фрилом, аквианового гигантского короба из железа. Одурманенный собственными заговорами да приговорами, безумный тролль монотонно двигался к своей идее истребления безмозглых людишек и вурдуков. Заклинание, поверх него еще одно. Словно кирпич за кирпичиком выстраивалось чудо оружие.

В топях нашлось немало места, где можно было припрятать гигантский, всеразрушающий, визжащий, скрипящий ящик с "прелестной" начинкой из ядов, которые, под действием магии, с легкостью превращали в песок все живое. День за днем "кораблик" плавился, принимал нужную форму, а после каждого рабочего дня над Аквианом, Фрил — старый, седой, меньше полуметра ростом, с чрезмерно длинным бородавчатым носом, давно уже годный лишь сидеть на завалинке, потягивал чаёк с малиновым вареньем в неприметной с виду хибарке. Спокойствия ему было не занимать, и даже когда монстр Аквиан оказался в строю и готов был выполнять любые приказы, тролль сидел ровненько, ожидая 6 августа 947 года — Своеобразный юбилей, ведь сто лет назад грозное войско из 5 тысяч солдат под командованием дяди Фрила, Эдмундом, обрушилось на безоружный город Самра, оставив от него лишь руины и множество загубленных жизней, и все для того чтобы отыскать сокровище. Кам не был обнаружен в поселении. А уже при осаде Дуквы, второго по величине города королевства Свирд, Эдмунд был пленен и заточен в тюрьму до скончания веков.

А пока Фрил ждет, когда сможет держать в лапищах реликвию столицы Свирда, города Угля — амулет Кам, дарующий вечную жизнь не только обладателю, но и всему племени, к которому принадлежит персона, так и не был найден. Нашлись ревностные ценители, умыкнувшие на вид неприметный камушек, чей след простыл в тот же день. После этого сменилось не одно поколение, а ненависть к людям только усиливалась. А посему организовывался поход за походом. К всеобщему удивлению, бездонная агрессия неожиданно сошла на нет. Тролли захотели мира. Вернее так казалось лишь простому жителю, но не специалисту, коих нашлось среди людей не один десяток. Они знали, что даже самый плюгавый тролль, прознавший о несметном сокровище, забудет обо всем, пока не добьется своего и на потной ладони оного не заблистает такой пленительный артефакт. Да и какой житель Топей не мечтает о сотнях лет беззаботной жизни?

Кам, созданный безвестным гением рода человеческого, издревле находился в руках уважаемых вельмож, королей, представителей науки. Никто из них не использовал амулет, а лишь хранил, не показывая его никому на глаза. Почти никому... Круг избранных составляли члены тайного общества "Удулук". В орден входили приближенные того или иного короля. Они трепетно относились к артефакту и по сути своей являлись охранниками-фанатиками. Если будет нужно и свою жизнь на кон поставят. А пока таких жертв не требовалось. Жизнь тихая, мирная, с небольшими происшествиями местного значения.

Что ж, возможно, сией радостной гармонии окружающего мира суждено растаять, как утреннему туману и, возможно, безвозвратно.

Знающих о чуде всех времен, Каме, троллей безмерно мучает желание стать одними в этом мире и рушить все прекрасное, зная, что на такое мероприятие можно затратить и целую вечность. А пока тролли чинно и благородно изображают благоденствие и смирение в отношении человека.

* * *

Тьма, на редкость непредсказуемая дама, скрывает тайны, прислушивается к гоготу незнакомцев и служит убежищем как для испуганного путника, скрывающегося от крадущегося головореза, так и для пирата, готового наброситься и расправиться с любым из-за парочки монет. Но тьма может стать и спасением, когда хочется укрыться от неурядиц, глубоко вздохнуть и разложить в слегка помутненной голове все по полочкам.

Боже, чего же я такого глотнул-то?! Голова кружится, как юла. Опять, наверное, перед Урсулой опозорился. Ну, ничего, теперь точно все, пойду к ней, брошусь в ноги и буду просить о пощаде. Ругань гарантирована, но так уж у нас повелось, и пусть она возьмет меня и как захомутает! Буду милым и добрым, как суслик. Что ж я лежу-то?

Последняя фраза прозвучала уже вслух, отразившись от глухих стен каталажки. Данк "заскрипел" глазками, словно заржавевшими ставнями, не открывавшимися добрую сотню лет, прищурился, оглядывая новое жилище, из-за чего "морда" превратилась в подобие увесистого пельменя килограммов на пять.

О, как! Значит, вчера хорошо погулял. Во я пижон! Это ж надо было так! А что я сделал? И что мне теперь будет?

Арсел присел, оглядывая апартаменты. Овальное помещение с высокими потолками и темными закопченными стенами, узкое оконце почти у самого потолка, через которое настойчиво пробивался дневной свет, и большое отверстие в центре с железной решеткой, откуда, то и дело, исходил шум, напоминавший рык льва. Данк немного развеселился. По его мнению, такие же звуки "извергала" родная тетя Риа, когда отстаивала свою точку зрения в диспутах.

Неужели тетю Риу взяли на службу? Несчастные те, кто будут с ней работать! Да нет, не она это... Показалось... Нужна она им, как рыбке зонтик.

Заскрипел замок и через дверь в каменный мешок влетела орава не то монахов, не то фанатичных агентов очередного тайного ордена, кои сменяются так часто во всех королевствах людей, что невозможно уследить за назначением новых предводителей. Хотя, для служб короля они значились в нужных картотеках. Трогать их никто не хотел, поскольку, как ни крути, основным лозунгом любого сборища, что громко зовется орденом, непременно считалась защита рода человеческого. Все бы ничего, но в последнее время приглянулся Виру "Свет меча" — сборище, практикующее пытки и жертвоприношения. На равных правах теперь сосуществовали два тайных ложа: "Орден Луны" и "Свет меча". Друг другу не мешали, предпочитая прислуживать королю по максимому, и тем самым, надеясь выйти в лидеры в необъявленном соревновании. Орден Луны в последнее время совсем потерял свои позиции, его догмы уже не особо нравились королю. Судьба "Света меча" также находилась в руках короля.

Удалые молодцы из "Света меча", с вечно прикрытыми лицами, выстроились, как солдатики, у самого входа в темницу новоиспеченного заключенного.

Через толпу, кряхтя, протиснулся Дук — добрый палач с улыбкой до ушей. В свободное от работы время, трудится на поприще знахаря. Круглолицый, с рыженькой бородкой в форме лопаты, карлик с маленькими нахальными черными глазками наподобие бусинок. Долго не чинясь, завел душегубец разговор:

— Я присяду. Поговорить есть о чем, — Дук пошарил взглядом и нашел у дальней стены стол для допросов и стул со сломанной ножкой. Аккуратно уселся, почти не дыша. — Так уж случилось, что я ваш защитник. Постараюсь вам помочь, только поведайте мне всю правду. Ничего не скрывайте.

Палач-защитник утерся платком, вынутым из кармана. В камере и впрямь было душновато. Помещение проветривалось редко, а посему пропиталось отвратным смрадом с привкусом кислятины, просачивавшимся из овального отверстия в центре каталажки. Да и спутники Дука добавляли жару, зажигая факелы и подсвечники, встроенные в специальные настенные углубления.

Арсел с неподдельным интересом вглядывался в процессию, до боли знакомую его оппонентам, с холодными, лишенными всяческих эмоций лицами, и лишь Дук изображал участность и сочувствие к заключенному. Но даже поддельная симпатия к заключенному смотрелась изрядно противно, потому как исход встречи был предрешен. Скажешь правду — и тебя все равно повесят, солжешь — и с тобой не будут долго разбираться, а эшафот опять же приветливо помашет рукой.

— Черт-те что творится! В чем дело? — негодовал вурдук.

Дук показал передние зубы в участливой натянутой улыбке.

— Говорите, говорите, — успокаивающим тоном приговаривал "адвокат". — Вам пора нашептать нам как можно больше! И пусть от Вас вопросов будет самая малость, а вот о подельниках в деталях объяснитесь, ведь украли вы не у бакалейщика пучок лука, а сокровища Его Величества. Я даже не верю, что произношу эти слова вслух! И не могу поверить, что нашелся подлец, покусившийся на святое, — дознаватель заерзал на колченогом стульчике, совсем позабыв о своей зыбкой позиции: раскачанная табуретка вот-вот могла рухнуть, прихватив с собой на пол и неуклюжего наездника.

— Не было никаких подельников! Как и преступления не было. Лучше познакомьте с вашими друзьями, уж больно они тут суетятся.

— А-а-а! Друзья мои прелестные, очень искусные ребята. Знают толк в психологии. В чужой, правда, "вскрывают" мозг, как грецкий орех. Расскажите все как есть, и мои подопечные не сделают вам больно, — вкрадчиво предложил хитрый палач.

— Уж не знаю, что и поведать Вам. Напился, как следует, у дивчины и все, аминь. Не помню ничего дальше, — Вурдук развел руки в стороны, изображая недоумение.

— А давайте так поступим. Я вам скажу, что случилось дальше, а ты, — Дук решился перейти на ты. — Подтверди, на этом твоя миссия закончится. Упомянешь вскользь о собутыльниках своих, так вообще героем будешь. Может так статься, что и отпустим тебя восвояси. — Предчувствуя, что стул скоро сдастся под его весом, отъевшийся карлик Дук подскочил, как ошпаренный. Приспешники недоростка, тем временем, завершили "ответственное" задание по подаче света в камере и встали в шеренгу за спиной палача. Расчет явно был сделан на то, что сей театр повлияет на преступника морально и тот выложит все факты как есть, дрожа и умоляя о пощаде.

Арсел оказался не из пугливых. Уже давно кулаки чесались — тренировки, видимо, требовали. Более суток никому по голове даже ни разу не стукнул, поэтому понурость, грусть, подавленность отравляли нутро. Данк так и решил, что если будут упорно доставать расспросами, то в действие придет вся его "конституция". Тогда кулак точно станет вбивать недругов в бетонный пол как гвозди, оставляя головки оных в виде шляпки. Ох, уж эти люди! Вурдуку куда проще. Сила — аргумент: раскидай вражин как головастиков, а потом с ними беседуй! Палач бурчал нечто под нос, а великан вскипал, как чайник, мысленно подумывая о перспективе дальнейшего общения с не очень дружелюбными визитерами:

Вот достань меня только. Бороденку твою выдерну, а из прихвостней сделаю одну большую икебану.

— Итак, вопрос — где царские драгоценности?! — Видимо нервы не выдержали, и видимое приличие Дука отступило на второй план. — Говори, сволочь! А то не дождешься казни на площади, я тебя сам, прямо тут, закопаю.

Можно с легкостью догадаться, чем закончилось столь непочтительное поведение дознавателя. Обещание, данное Арселом самому себе, сдержать захотелось, очень. По этой причине, "нежная" рука вурдука клешней зацапала пушистенькую бородку негодяя. Знал ли Дук, что однажды станет эквилибристом? Пару взмахов из стороны в сторону, и вот, новое открытие — палачи умеют летать, да еще как! Даже братья "Ордена меча" раскрыли рты, да так и замерли, изучая, как начальник совершает круговые пируэты над головами, повизгивая.

— Ты мне изрядно поднадоел. Пшел вон! — попрощался Данк с гостем, и, в знак любезности, раскрутил его еще сильнее. Сверкнули в полете пятки госслужащего, совершенно "покорно" устремившегося птицей к выходу. Братия предпочла быстренько уйти на своих двоих. Темница вновь опустела, оставив вурдука, как ни странно, в добром расположении духа. Дук дал о себе знать буквально спустя минуту, придя видимо в сознание. Открылось узкое дверное оконце, и в нем показались те же злобные маленькие глазки.

— Не будет тебе два дня раздумий! Готовься. Завтра тебе конец, — Подлецу вздумалось злорадствовать, но через секунду одумался, потому как не было никакого желания получить еще пару оплеух. А что, кулак Арсела бы как раз прошел в проем. Наверное, учтя недавний опыт, Дук испарился окончательно.

И что теперь?! Вот так умереть, просто потому что вокруг творится маразм? Ведь мне не предъявили никакого обвинения! Да, ладно, что я несу. Не может быть в нашем государстве ни честности, ни справедливости. Все сделают как надо, как правильно для больших шишек. Господи, что я несу! Надо думать, как отсюда выбраться! Если такое вообще возможно!

Данк опустился на пол, приподнял голову и посмотрел в дыру крыши.

День близился к концу. Слепящее солнце спряталось за тучи после обеда, так что никто не заметил, как непогода перешла в сумерки. Вот тогда одиночество Арсела и разбавил некто из пугливой своры рыжебородого. Худой юркий паренек отворил дверь и нырнул в камеру, как в клетку с тигром. Сдернул с места железный засов на клетке, что находилась в центре камеры, откуда, не переставая, доносился странный гул и запах сгнили. Сил пареньку было не занимать, в следующий момент железная конструкция, что так долго усмиряла необузданные силы, спрятанные в подземелье, слетела, как карточный домик, и во временное жилище Данка хлынул поток янтарного света, бьющий колонной в высокий потолок.

— Теперь ты нам выложишь подробности на блюде! Сам ведь будешь умолять нас выслушать. Господин Дук придет рано утром. И это твой последний шанс, чтобы уберечь свою шкуру, если, конечно, она тебе дорога, — злорадная улыбка служаки, наверное, была к месту. Арсел уверял себя, что всем подлецам только лишь и остается, что наслаждаться чужым горем. Правда не стоит отчаиваться, авось да посчастливится и найдется способ к спасению.

Вурдук даже не удосужился ответить визитеру, а может, и не успел, поскольку тщедушный юнец спешно отрапортовал и ретировался, с опаской оглядываясь на Данка, на случай атаки со спины.

Суета вокруг нового постояльца темницы прекратилась до утра. Ночь же прошла спокойно.

Поначалу сомкнуть глаз воришке не представлялось возможным: лучше уж сидеть и дежурить, чем стать жертвой приготовленного эксперимента. Чего ждать от зловонного каменного сундука с приоткрытой ямой?! А спать вурдуку хотелось. Были бы спички, так вставить их не медля!

Подойти и заглянуть, что там внизу — великану не хватало духа, уж очень громкий и свирепый рык доносился, будто тушу бедной затравленной лани терзает целый прайд голодных львов. К трем часам "бедлам в преисподней" поутих и Данк принялся клевать носом, а вскорости впал в дрёму, да так, что все свечи и факелы тухли при его дыхании, а стены сотрясались в такт. Засевшему в яме чудищу, если оно там есть и пробудится, то само, наверное, испугается от присутствия столь шумного чужака.

Правда в этом была. Потому как под утро, когда петух уже горланил со всей дури, и тому, кому еще хочется помять подушку, да поваляться, нестерпимо хочется эту птицу поймать и сварить в качестве мести за недоспанные пять минут, вот в это самое время и появилось чудо из смрадной ямы посреди камеры, что зовется драконом — c желтой цыплячьей кожей и отъевшимся, как у государственного мужа, пузом.

Из отверстия высунулась голова змея — испуганного и недоумевающого. Да, дружок, дракоша, раньше ты пугал, так что у некоторых бандюг заикание на всю жизнь оставалось, а теперь тебе не дали выспаться. Вот так, знай вурдучьих богатырей!

Силачу в любом месте сон хорош, но вот незадача — слишком уж жарко, да и пыхтит под ухо кто-то.

— Сон прекрасный мне причудился. Урсулочка, красоточка моя, чувствую, соскучилась по мне ты! Дай я тебя обниму, — настал час знакомства вслепую. Глазоньки силач не открывает, а все мечтает, да руками щупает все, что попадается. — Ох, что-то поменялась ты, моя дорогая: кожа дряблая, грубая какая-то!

Легкий парок из ноздрей дракона образумил и пробудил воришку вмиг. Щупанье морды пришлось не в радость ящеру. Вот и разлетелся на весь город крик, напоминающий визг недорезанной свиньи, по причине чего, слабонервные ухватились за капельки успокоительные. Одно дело, когда кого-то пугают, а тут два обалдуя разной породы друг на друга таращатся в упор и вопят как укушенные. Благо змий огнем не плюется, сдерживается каким-то чудом, а то не миновать бы Арселу судьбы поджаренной индейки. Выяснять отношения — самая прелестная затея для "друзей", повстречавшихся совершенно негаданно в башне, что стоит у самой центральной площади города, где, по задумке Вира, туманным утром должна состояться расправа над удивительным интриганом Данком.

А пока есть немного времени перед увеселительным мероприятием — разминают косточки знакомые поневоле: узилище содрогается, готовое окончательно покоситься или вовсе рухнуть, а крыша темницы подпрыгивает в такт ударов. Легкая череда айканий и ойканий вурдука и дракона наводит шорох среди горожан, что прохаживаются в столь ранний час мимо башни, предвкушая предстоящий праздник. Стены горе-постройки, время от времени, растягиваются, как баян, упорно дюжат. Впрочем, сколько не бейся, а устать придется. Бой закончен. Вот и лежат изможденные "воины", языки набок, как галстуки, оба с одышкой борются. Неслыханная потасовка закончилась ничьей. Вояки пытаются даже разговаривать после драки:

— Стоп! Стоп! — останавливает огнедышащего вурдук. — Откуда ты, чумарылый, взялся? — Очи богатырюшка закатывать вздумал, за сердце хвататься умудряется. — О, кстати, говорят, бульон из собратьев твоих вкусненький! — успевает шутить Арсел. — Я бы попробовал.

— Знаю я вас, верзил, только и умеете, что брюхом думать! Подальше бы от вас всех! К своим! В лес! — задумался, погрустнел огнедышащий. — Великий Отрогий Лес издревле считается островком драконьего рая. Как бы я хотел отправиться вновь туда, на родину! — и тут змея понесло, стал он рассказывать о себе, видимо, мало было у него собеседников за последнее время. — Случилось как-то мне собраться в путь далекий на поиски чудес невиданных. Ведь что я наблюдал каждый день?! Как охотятся на кабанчиков собратья, да как девки цепляются ко мне на хвост. Не скрою, бабник я отменный, таким уж природа меня счастьем наделила. Но сейчас не об этом. Повстречался мне маг.

— О, как! — встрял в неожиданное чистосердечное признание Данк и тут же, как обухом, получил словесную оплеуху:

— Еще раз перебьешь, испепелю.

— Ладно, слушаю внимательно. — не рассчитывал Арсел выслушивать дракона в темнице. Бежать бы отсюда, да поскорее, но стены держат.

— И этот дурьев маг заловил меня в цепи хитроумные. Наколдовал черт знает чего, но с той поры ох и худо мне. Сил прежних как не бывало. Заточили в каменный ящик, что зовется Орлиной башней, и кукую я здесь... ммм... чтоб не соврать... десять лет. Пугаю пленников, чтоб выдавали все, что на душе и сердце скопилось. А вот на то, чтобы смыться отсюда, силенок не хватает. Кормят, правда, хорошо. На обед как минимум курочек так пятьсот кинут, я и довольный. Суп гороховый перестали подавать, а то ведь оно дело-то такое, городишко малехонький, одного моего залпа и достаточно будет, чтоб его смело. Я им тут пару раз землетрясение делал, они и отменили похлебку. Эххх... тоска заела по Лесу. Мда... что там говорить, пустое это дело. Не выберусь. Вот тебя жалко. Сколько я таких видел-перевидел?! Но ты сильный какой, прям головорез невероятный! Где ж вас таких берут?

— Где берут, там уже кончились, ты, хвостатый, тоску не наводи. Лучше решай — шанс есть смыться отсюда! Правда, как я понимаю, времечко поджимает. Твоей и моей силы достаточно будет, чтоб стены чертовы проломить. У тебя башка твердая, а мозгов мало, так что терять нечего. Нас с тобой девчонки на свободе ждут. Давай, соглашайся!

— Жил — не тужил, а тут такой авантюрист! Я ж тебе говорю, пайка есть, заметь — гарантированная, а там что за стенкой? Я и летать уже разучился!

— Что ж за мамонт стриженный-то мне попался?! Я ему про слабый пол, что истосковался по крепкой драконьей лапе, а он мне тут нюни развесил, что его тут кашкой постной оздоровительной кормят! Летать он разучился, а налево ходить тоже по нулям? Да, понимаю, понимаю, жалко тебя.

— Чтооооооо?! Да я парнишка хоть куда! В самом соку!!! Еще тот гусар!

— Не верю, дохлый ты, поистрепался!

— Вот такой наглости я еще не видел! Я тебе ща докажу! И прелестница подле меня будет уже сегодня!

— А что, её тоже подадут тебе на ужин, вместе с курами? Смотри, не съешь её!

— Значится, так! У меня есть и честь, и достоинство. И я докажу тебе, головастик, что я не лыком шит. Отдохнул, и хватит! Пора расправить крылья.

— Вот это я понимаю, другое дело!

— А кто тут говорил, что стену будем пробивать моей головой?! Ты у нас, вурдук, посвежей будешь, вот твоей ясной головушкой-луковичкой и пробьем с разгону. Сгруппируешься, как следует, и вперед!

Арсел сглотнул от испуга, — в качестве тарана он себя явно не представлял, но другого выбора, видимо, не предвиделось. Он и сам понимал, что от змия и впрямь толку мало.

— Как звать тебя, силач? — с предвкушением осведомился дракон.

— Арсел...Арсел Данк. А тебя, чудо-юдо?

— Юлий, можно просто Юля, — оскалился ящер в добром порыве во все четыреста четырнадцать зубов.

Глава 2

День обещал стать намного радостней, нежели обычно. Еще бы. Ведь намечалась казнь. Карательная миссия Вира вступала в завершающую стадию. Несмотря на то, что королю подали не те рогалики, да не в том порядке десерты проследовали, монарх поежился, надел одёжу со всеми бантиками и регалиями, да протопал к уже приготовленному месту экзекуции воришки по выстланной дорожке в ложу vip-персон. Несколько пустынная в обычные дни площадь преобразилась. Стадный инстинкт — поглазеть, как подлеца подвергнут казни — сделал свое дело. Люди набились, как шпроты в банке, слухи-домыслы разнеслись по округе, что, мол, сидит в Орлинке шулер, каких свет не видывал, что он опустошил казну. А иные и вовсе глаголят "истину" о том, что спрятал он награбленное, закапал несметные сокровища. Высказывались даже теории о возможных областях, где хранятся "бруллианты". Так и прокатилась волна безумных копателей по околицам Угля. Город никогда еще не был столь воодушевленным и сплоченным, хоть и по сущей глупости.

Вир, между тем, совершенно позабыл о потере и уже не сокрушался. Казнь, намеченная на сей день, даже немного обременяла. Его Величество намеревался даже помиловать мерзавца, но лишать толпу зрелища, ох как не хотел. Все же, какой мудрый правитель! Только лишь и делает, что о простом человеке думает.

А меж тем, нужная конструкция "законодательной системы" в виде веревочек и стульчика, предстала перед взором публики во всей красе. Подсуетились прислужники Дука как надо. В толпе нашлось место и сочувствующим. Урсула умудрилась протиснуться и захватить "в театре первый ряд", поближе к царской особе.

Ждать зрелища оставалось недолго, но кто мог предположить, что случится нечто, что войдет в число сногсшибательных новостей не только города, но и целого государства?! А царство бескрайнее, за неделю не обскакать на лихом коне.

В назначенный час устремился сам Дук в "палаты тюремные". Как же можно пропустить такое удовольствие — отомстить за непочтение, посмаковать всю процессию? На полпути в башенку, по винтовой лесенке, суждено было припасть палачу на колено — от испуга. В узилище разразился грохот, по стенам побежали трещины, а лестничный пролет наполовину провалился, преградив путь к Арселу.

Что ж, вурдуку вновь повезло, поскольку задуманное им свершилось самым чудесным образом. Преграду в форме стены темницы преодолеть удалось с легкостью. Договоренности о том, кто станет стенобитным орудием, сошли на нет. В самый ответственный момент змий и вурдук ринулись синхронно, с безумством в глазах, напролом. К счастью, Арселова голова, словно молот, да еще и навыки, добытые на практике воровского дела, помогли не улететь камнем с большой высоты. Пареньку удалось сориентироваться в полете — схватиться за гребень хвоста чудовища.

Брешь в стене с успехом была пробита. Клатка башни разлетелась, словно песок. Строение накренилось, а вскорости, крыша устремилась к основанию.

Взмывший в воздух дракон с увесистым наездником, и стремительно разрушающийся каменный памятник утриской архитектуры, разогнали в панике всех, включая охрану короля, оставив последнего в одиночестве. Вир оцепенел. Избалованный комфортом, не видевший ужасов войны и даже крови, белоручка со страхом в глазах взирал на действо. Из простолюдинов ему составила компанию Урсула, которая этим утром намеревалась умолять государя сменить гнев на милость. Поджидала она короля долго и упорно, а теперь также внимала спектаклю, не вымолвив и слова. Паника в толпе оставила короля и Урсулу единственными зрителями того, как из темницы сбегают преступник и сообщник.

Попятившийся от страха прочь государь неминуемо двигался к дивчине. Поравнявшись с вурдучкой, Вир не преминул еще раз проверить — не привиделся ли ему со вчерашней пьянки (а таковая имела место быть вечерком) этот змий, не зеленое ли это пресмыкающееся рассекает воздушные просторы Угля?! Убедившись, что дракон настоящий, а не галлюцинация, да еще и не зеленый, а желтый, бросился государюшка на руки незнакомки, как невеста при замужестве. Не хватало лишь букетика цветов и фаты. Силен батюшка моральным духом!

А тем временем, высвободившийся из каменных оков дракон с чудаковатым седоком, облетели плазу, наблюдая, как горожане укрываются от беса (явление змея тут же возбудило в умах жителей мысль о конце света), что вырвался на свободу и готов испепелить неудачливого прохожего. Мда, глупости сущие, укоренившиеся в сознании из-за многовековых страхов перед летающими змиями.

Конечно, губить чьи-то души не в планах беглецов, сражаться с безобидными гражданами — не дело для настоящего героя. А вот для интереса понаблюдать за тем, как коленки царя дрожат — прелестное мероприятие.

— Сделай-ка, Юленька, маневр эдакий, чтоб прям над головой нашего батюшки блеснуть. Стресс ему небольшой устроим. И впрямь он там, даже с высоты вижу его праздничные рейтузы с красными подвязочками, не пугливый какой. Смотри, все в расыпнуюююююю, — Арсел не успел договорить — хвостатый резко спикировал вниз, так что вурдук захлебнулся в собственных словах, а и без того мертвая хватка воришки за хребет змия утроилась. Осмелевший и переместившийся с хвоста на спину летающего великана Данк уж намеревался выдать некое подобие приказа, но змей и тут показал своё превосходство — скорость возросла с невероятной силой и теперь Арсел походил на мальчишку, который проклинает тот момент, когда сел на головокружительные карусели. Пируэт выдался успешный, навели еще пуще страха в глазах Вира, пролетая прямо над головой. Но вот сюрприз: тот, кто с высоты птичьего полета походил на угрюмого стражника, готового за короля броситься в любое пекло, оказался девушкой, да еще и любимой, что представляется во всех грёзах и без которой жизнь не мила — Урсула. Аэропланом пролетев над ошалелыми отпрысками Угля, Юлий взметнулся вверх, набирая приличную высоту.

— Зачем, зачем так высоко?! Ой, верни меня на землю. Хочешь, я для тебя что-нибудь сопру. Хочешь, а? Хочешь?! А что, на твоей шее бы прекрасно смотрелась бы золотая цепь, — уговаривал как мог, Арсел.

— Ты же не из трусливых? С чего вдруг такая паника?! — озадачился дракон.

— Это единственное чего я боюсь — высоты! Высоты, чтоб ее! Давай снижайся, хотя бы чуть-чуть! И знаешь что, а давай-ка прихватим моих разлюбезных. Дева то моя распрекрасная там, а королю мне есть, что рассказать, тет-а-тет, — радость так и полыхала огнями в глазах вурдука, удумал что-то субчик.

Неразговорчивый Юлий промолчал, а плавно, как резвый самолет с пилотом-профи за штурвалом, привез на место, где все еще куковали недотепы.

Арсел предвкушал удовольствие от того, как он, важный словно некий генерал, спустится с грозного исполина. Так и случилось. Юлий аккурат возле короля и молодки, на площади, приземлился, высадил вурдука. Данк пустился рассказывать Урсуле о том, что с ним приключилось. Еще долго бы распушал павлиньи перья вурдук, расписывая собственный героический замысел — благо аудитория выдалась удивительно тихая и безмолвная (видно еще прибывали в ошалелом состоянии), но тут о себе дал знать Юлий:

— Вы можете хм... потом поговорить. Для нас важно убраться отсюда побыстрей! Все хуже, чем я думал. Спасаться бегством из Угля нужно не только мне и моему другу, но и вам, Ваше Величество. Грядет беда. Мне известно наверняка, я чувствую запах нечисти и моему взору там, в облаках, открылась ужасающая картина. С четырех сторон света мчатся безумные южане, что так долго дремали в топях, и они не одиноки в своих намерениях. Разграбить, сравнять город с землей, убить и не оставить даже пленных хотят их союзники по крови — гоблины, что долго ждали этого часа, и атруки, оборотни-волки из Долины Цепей! — дракон не учел только то, что в союзе с троллями находятся и доры — массивные, в несколько десятков тонн, летуны, напоминающие слонов. Правда у этих ребят припасено орудие похлеще, чем хобот, но о нем еще придется узнать. Произнесенная в спешке речь не повлияла на настроение и общее состояние Урсулы и Вира. Стоявшие, как вкопанные, вурдучка и правитель сохраняли оторопелое молчание. Поэтому, не долго думая, Арсел загрузил на спину Юли, как мешок с картошкой короля, а немного деликатнее и с особой теплотой, хозяйку таверны усадил поближе к себе.

— Жуть, ну и тяжесть! Главное — взлететь. Во отъелись-то, — добавил с досадой огнедышащий.

— Если что, то выкинем самое ненужное — короля нашего разлюбезного. В нем вредности много, вот глупость и тянет нас вниз, — съязвил Данк, ожидая бурной реакции. И она последовала незамедлительно. Очевидно, что шок прошел и владыка затараторил:

— Всех на кол, сегодня же! Что ж вы творите-то, а?! Как вы обходитесь со мной? Богохульники! Меня, да еще среди таких оборванцев?! Стража!!! — все попытки дозваться до "храброй" царской рати не увенчались успехом. Король пытался барахтаться, сменить позицию, в коей он был брошен на змия — задом наперед, но затея провалилась на корню.

Змий устремился к облакам, где потоки ветра только усиливались. Оставалось держаться всем, чем возможно, стараясь не поглядывать вниз. Здесь, наверху, было тихо и спокойно, — солнце набирало силу перед долгим рабочим днем, а белесые пушистые барашки-тучи медленно плыли в известном им одним направлении. Равнина, что расстилалась на сотни, а то и тысячи километров, встречала непрошеных гостей.

Летящую команду ждал сюрприз. С высоты можно было наблюдать за чудовищным зрелищем. Толпы троллей, доров, оборотней и тварей иных мастей вторгались в пределы царства. Создававшиеся долгие годы деревушки и города, большие и маленькие, но по-своему красивые и уникальные, исчезали в никуда, а на их месте возникали пепелища и мерзкий смрад. Бесчисленные убийства ни в чем неповинных людей и вурдуков поражали жестокостью.

Земля превращалась в черный уголек, на котором не было ни единого живого места. Теперь, ожидать спокойствия или убежать прочь стало невозможным. Даже в воздухе, где так обманчиво мирно, не стоит расслабляться. И все попытки податься в еще не захваченные просторы могут стать роковым шагом на пути к свободе, миру. На север спешишь, дружок желтый змий?! Тебе всегда кажется, что там уж точно никого нет, но ты же совсем забыл про доров, что до поры до времени ожидают своего выхода на сцену. И если ударят, то ударят от души, на поражение, чтобы не было шансов даже приготовиться и ответить тем же. Жестоких соперников драконов пока не наблюдалось. Весьма и весьма обманчивая картина...

Сильный порыв ветра встрепенул уже, казалось, убаюкивающий полет, а из грозных, черных как смоль, туч, что пришли, словно буйной морской волной , обрушился отряд из десяти доров. Северяне ударили мирликийским огнем — удивительно искусной магической смесью, что готовится в южных районах Темных Пик, в городе Мирлик (находится в королевстве доров на севере Заморья), и призван обеспечить вражью сторону мгновенным подавлением воли и лишением сверхспособностей. А на случай, если талантов паранормальных у обороняющегося особых нет, то и просто пламенем в стиле дракона можно ошарашить. Но огонь иной, ледяной, пронизывающий и в тоже время обжигающий. Лишь успел Арсел взглядом запечатлеть серокожих увальней, что совершенно невероятным образом смогли подняться в небеса при габаритах настоящего танка, увидел он и языки голубоватого пламени, рвущихся из пастей с невероятно длинными, как сабли, клыками. А в следующий момент, голове пришлось испытать настоящую осаду из миллиардов вонзающихся лезвий. Так действовал тот самый мирликийский огонь. Вурдук помнил, как дернулся Юлий — словно взбесившийся конь, вставший в стойку и готовый скинуть с себя любого, как прямо из рук выпала Урсула, а объятый ужасом и непривычным голубым свечением мирликийской смеси Вир, сорвался и уже в свободном полете потерял сознание.

Микроатака на этом и закончилась, патруль доров мгновенно исчез с места преступления — безликий и беспощадный, сминающий все на своем пути, словно каток, унося с собой прихваченную в падении Урсулу. Девушки-вурдучки особо ценный товар для доров. Традициям не стоит изменять, а в последнее время так мало девушек-вурдуков и дивчин из рода людей. Исполнять ежегодный обряд жертвоприношения становится все труднее. Но вот удача — ничем не примечательный облет чужеземья принес такой прелестный подарок. А значит, есть радость старейшинам, что мирно ожидают в Мирлике очередную красавицу, способную обрадовать своей смертью дорских богов.

Полная надежды и безмятежности синева над головой сменилась вечной ночью. Нет места даже звездам. Да и откуда им взяться?! Небо заволокло дымом, гарью.

По недавно дивной зверями чаще не пробежит и сурок, райские птицы покинули печальные края и устремились к новым горизонтам. Государство Свирд — лишь призрак, готовый вот-вот растаять дымкой. Пару штрихов в виде разгрома столицы, и внутренний пыл и звериный инстинкт уничтожения, свойственный безумцам, упоенным идеей господства, будут утолены. Армия Вира подалась частью в бегство или уничтожена неприятелем.

Сам же король сейчас пребывал не в самом лучшем состоянии. Голова отключилась, а тело полешком мчится к земле. Благо, что на пути есть густые заросли, они то и должны снизить скорость полета. Знакомство с джунглями вокруг Угля состоялось. Только и слышится шелест, да грохот, падующих тел.

Урочный Лес, чьи границы четко очерчены — в ста километрах от Угля и вплоть до границы с недружественной Алиманией — встретил непрошенных гостей. Первым в чащу плюхнулся правитель, за ним последовали скала мышц по имени Юля и вояка Арсел. Лишь шевельнулись кроны вековых дубов под весом незнакомцев, а далее друзей по обстоятельствам и след простыл. Не долетев до земли, беглецы испарились, словно метеоры при падении.

Неуемный ветерок снова потревожил компанию дубов. Разнесся тяжкий скрип, а увесистые ветки, как дирижерские палочки, совершили некий пируэт под очередным порывом маленького шторма. А затем вновь воцарилась тишина.

* * *

Как странно бывает, если сон переходит в явь и не имеет от нее отличий. Вот тогда и ужасаешься до глубины души. Что может быть чудовищней для правителя, чем остаться одному среди бездны иных, когда весь твой народ канул в небытие, его просто нет? А значит, и нет короля. Настоящее бесчестье — все равно, что покинуть корабль раньше всех и при этом быть капитаном, и наблюдать, как шаг за шагом исчезает, казалось бы, непоколебимое, вечное. Это просто не должно было произойти — фраза, с виду бессмысленная, бьет набатом в голову, уничтожает изнутри и заставляет чувствовать себя грешником вселенского масштаба. И лучше бы, чтобы дрема, в которой рушится все, оставалась лишь в подсознании. Но нет, разув глаза, ты понимаешь, что кое-что не исправить, а беззаботная жизнь превратилась в комок ненужной бумаги и выброшена в мусорное ведро. Но нужно жить, пытаться что-то исправить в сложившейся ситуации, приспосабливаться к новым реалиям, вклиниваться сознанием в новую атмосферу, в которой нет места безмятежности. И лучше начинать действовать, жестко, не расклеиваться. Для начала желательно принять в ряды друзей тех, кто рядом. Они иные, но выбора то нет.

Вир лишь и успел сделать, что открыть глаза, да посмотреть на те чудесные морды, образовавшиеся по волею случая рядом с ним, как голова заполнилась грубым, раздражающим голосом:

— Очнулся! Хорошо, а то мы уж стали немного беспокоиться — виданное ли дело — в сердце угодил обидчик огнем своим! — зашумел Юля, так что аж перепонки задребезжали в ушах.

— Помолчи, — устало попросил Вир, усаживаясь. У лапищ Юли, с озадаченным вопрошающим выражением лица, мелькал бывший узник, Арсел. — Где мы?

— Ох, неуемный какой! Только очнулся и сразу дознаваться, — сострил Арсел. — Испугались, что ваши богатства тю-тю, разлетелись по всему свету?

— Ворам, может, и первое занятие — думать о деньгах, а моя задача — вернуть все на круги своя, — голос властителя оставался холодным и немного злым. От былого беззаботного Вира не осталось и следа. Под глазами появились круги. Вечная говорливость и детскость в поведении сменились расчетливым взвешенным решением и всплывшей из ниоткуда мужественностью. — Повторяю вопрос, где мы?

— В железной коробке, в которой хранятся редкие в наших краях... ну, эти..., уж не знаю, как эти штуковины назвать, какие-то консервные банки на вид, но летают шустро. Помните же россказни среди народа, что где-то существует город, где все не так, как у нас. Так это он и есть!! Вот увидите! Я не ошибаюсь! Помните в детских книжках мы читали про Аль! Это он! — Юля наверстывал годы тотального молчания, щебетал, словно соловей. — Говорят, произошел какой-то катаклизм в далекие времена, и вездесущие развитые цивилизации в миг исчезли с лица Заморья. Многие мечтают попасть сюда, ведь все здесь так непохоже на наш примитивный мир. Ах да, а еще говорят, что если уж оказался в этом волшебном месте, держись всеми зубами за него, ибо это самое безопасное место во всем белом свете. Ох, и наслушался я легенд! А вот чтобы самому оказаться здесь, даже и не мечтал, — дракон все еще видел в Вире своего короля, поэтому отчитывался почти как ребенок. — Я уж думал, мы погибнем от лап доров. Так нас шибануло то огнем! Все, считаю, кранты, в лепешку разобьемся, а тут раз и такая удача! Нас, наверное, приметили жители Аля и решили нас спасти! К себе забрать они решили, я прям чую!

Успел Юля лишь договорить, как в безликое помещение с высоким потолком и металлическими стенами проник незнакомец, близкий по росту Арселу, с белыми длинными волосами, зачесанными назад и собранными в пучок, лазурными глазами, худощавым лицом и телом, в черном комбинезоне, с успокаивающей улыбкой.

— Рады Вас приветствовать в Але — нашем удивительном городе бесконечных возможностей. Меня зовут Дэни Робб — речь чудака была прервана радикальным способом. Дарсел "нежно" ухватился за деликатное место Дэни, так что хозяин ангара готов был запеть фальцетом.

— Давай, говори, это ваши ребята нам путь преградили и чуть на тот свет не отправили?! Где Урсула? — угрожающе кричал в ухо бедолаге Данк, отпуская Робба.

— Нет, мы наблюдали за тем, как доры на вас набросились, но вот при падении мы вас спасли! Вы могли разбиться, благо мы были начеку. Задача у нас такая — следить за лесом. В данном случае мы просто оказались к месту, а девушку вашу утащили мирликийцы, — превозмогая боль, тараторил алец.

— Мы — это кто? — Королю захотелось подключиться к допросу.

— Вопросы не ко мне, пройдемте, — комбинезончатый соизволил указать на пустую стену, от чего Юля сощурился удивленно и стал похож на ученого, открывшего новый вид блох, говорящих и преимущественно ругающихся матом. Мнение по поводу нового знакомого стоило высказать, и дракон не преминул это сделать на ушко королю. — Кажется, он псих! Чего он на стену ручонкой машет? Может, он еще с призраками начнет говорить? Я не удивлюсь.

— А ну, не шептаться, сейчас нам подгонят твирдон, — незнакомец сделал вид, что не слышал мнение дракона. Доли секунды — и на месте недавней плотной железной перегородки предстало пустое пространство, залитое светом ночного мегаполиса. Вид предстал, самый что ни на есть, завораживающий. Сотни, а то и тысячи огней, широкий проспект, уходящий непомерно далеко и скрывающийся где-то за горизонтом. У самого его края ютились десятки небоскребов, готовых вот-вот проткнуть шпилями небо, а чуть далее, словно паучьи лапки, вырастали из ниоткуда похожие на туннели, уводящие в землю или вспархивающие над землей, транспортные линии. Окраины занимали одноэтажные домики, вытянутые, напоминающие конфеты, и установленные как контейнеры друг на друга, соединенные общим проходом и лифтом. С высоты ночной город завораживает, причем любой. Вот и незнакомое существо, что зовется Алем, не стало исключением. Прошедший недавно дождь освежил бурлящий, словно суп, мегаполис. Подоспевший твирдон, напоминавший круглую черную банку с причудливыми большими фонарями впереди, загрузил пассажиров. Юле досталось самое неприятное место — на крыше. Скорость аппаратика поразила змия чрезвычайно, поэтому, когда гости были доставлены на место назначения, к стандартной высотке где-то в центре, дракона пришлось фактически соскребать с крыши летающей баночки и приводить в чувство.

— Как же мы вообще здесь могли оказаться? Что за чертовщина такая?! Мы пролетали над лесом! — рассуждал вслух Вир, надеясь, таким образом, разговорить загадочного сопровождающего, но тот молчал, лишь указывая путь.

Сюрпризы пролетали калейдоскопом. Пестрящая огоньками высотка переменилась, сложившись, словно трансформер, и приняв вид деревенской хибары, коих ни счесть было в Угле, даже в центральных его районах.

— Лесом мчались, — подхватил идею Вира Дарсел.

— Не повторяй за мной — велю казнить! — принялся угрожать король.

Хитрые глаза воришки забегали, словно их хозяин намеревался напомнить о том, что слишком многое поменялось и угрозы такого рода, по меньшей мере, смешны.

— А Наша Светлость приходит понемногу в норму — опять зубки показывает, — не вытерпел Данк. Так и вертелось на языке сказать эдакое, съязвить. — Чем вы лучше меня?

— Да как ты смеешь меня сравнивать с собой, отребье?!!! Ты, без роду и племени!!! — буйствовал словесно Вир. В груди вскипал гнев, готовый вырваться, словно лава из жерла вулкана. Чего медлить, можно попробовать ударить? Вир встрепенулся и, подскакав к Арселу, принялся колотить в пузо великана, благодушно наблюдавшего, как король подпрыгивает, ухитряясь достать до живота.

— Мда, взбесившиеся хомячки очень опасны, — прокомментировал Данк, оглядывая чудо-существо, что мельтешит под ногами.

Юлий старался сдержать смех, но от этого все больше становился похож на надутый воздушный шар с причудливыми формами.

Загадочное жилище, резонировавшее с остальными постройками города, ожидало путников. Напомнил о себе и Дэни Робб:

— Не смею вас, гости, перебивать, но вам лучше побыстрей пройти в дом, — алец изо всех сил старался быть учтивым, но давалась ему эта вежливость с трудом.

Залитые светом улицы слепили, шум толпы перемежался с гулом машин. И уж как же странно смотрелась посреди всего этого великолепия затертая временем лачуга с тусклым отблеском в окнах.

— А как же Юлий? Он ведь не пролезет! — удивительно, но за короткий промежуток времени дракон стал другом для Арсела, и теперь вурдук беспокоился о крылатом змее. Надежней и ближе больше никого не было, за исключением Урсулы, которую спасти было делом чести. Она сейчас была так далеко.

Как быстро уходило время. Каждая минута, словно отбойным молотком, напоминала Арселу о том, что следует бежать вперед, не останавливаясь ни перед какими преградами.

Робб вел себя как настоящий алец. В этом городе не живут драконы. Все и вся привыкли к совсем иной жизни, в которой есть место только людям и вурдукам:

— На драконов данное помещение не рассчитано! Кто-то из вас является его хозяином? Потом побеседуете, а животное оставьте здесь, ничего с ним не случится, — подстрекая и отступая в сторону входа хибары, сказал алец.

— Что?! Какое еще животное?! Ты, макака пучеглазая! Не представляешь с кем связался! — лапы уже стали оттопыриваться — Юля готовился к прыжку с последующей зажаркой гуляша из противного человечишки.

Данк на некоторое время стал судьей, разгоняющим неуемных бойцов по углам ринга. Алец и не думал ретироваться, поэтому пришлось Арселу взять незнакомца за шиворот и толкнуть на порог дома. И без того не прикрытая дверь распахнулась под весом оскорбителя чувств дракона, и в глаза путников ударил поток золотого света. Король отпрянул назад в испуге. От альца не осталось и следа — исчез, как будто его и не было.

— Вот мы влипли! И что ж это за чудо-то такое случилось?! — рот от удивления можно было бы и прикрыть, но Данк не спешил.

— Варежку-то закрой, — шикнул Вир командным тоном — все-таки длительная практика "работы" королем сказывалась. — А вдруг это ловушка? Видимо надо мной решили подольше поиздеваться, так сказать, посмаковать мою нынешнюю позицию. Между прочим, очень уязвимую. Спланировали заманить сюда! Не удивлюсь, если вы тоже сообщники троллей.

— Но это Вы совсем маханули! Чтоб я помогал троллям?! Даже такого поганца, как Вы, готов из спекла вытаскивать, если в дельце замешан пакостный зелененький подобной троллю крови! Если хотите, я первым загляну вовнутрь, а в случае и моей пропажи не лезьте. Договор? — смелости Арселу не занимать, но только иногда смелость и глупость в его голове выступают как синонимы, благо, что сегодня не тот случай.

— Вы про меня-то забыли совсем! — удрученно заметил Юлий.

— Голова твоя глупая пролезет в дверь легко, тебе и хватит этого, — совет Данка был учтен. К невежеству вурдука отряду еще предстояло привыкать и привыкать.

Юлий фыркнул так, что небольшой парок взмыл над головой. Дракон предчувствовал опасность, но сейчас его догадки вряд ли стали бы слушать, а посему змей решил в случае нападения действовать в одиночку.

Арсел еще раз взглянул на таинственный порог не менее загадочной избы и шмыгнул внутрь. История повторилась. Данк разделил участь альца и исчез. Но кто же мог ожидать, что спустя считанные секунды он вылетит как пробка обратно? Вир проследил всю траекторию полета вурдука. Великан приземлился прямо у ног короля. Теперь была очередь великой особы словесно глумиться над воришкой.

— Что-то они, уж не знаю кто, но "долго" с тобой беседовали! И как вежливо проводили, меня прям зависть берет, — посочувствовал Вир, присаживаясь на корточки и прислушиваясь к тому, что скажет запыхавшийся увалень.

— Вас ожидают. Со мной говорить даже не захотели! Схватили за шкирку как шелудивого пса, и привет, — без обиды поведал Данк. — Зря они так! Думают, что из меня ничего путного не выйдет? Ха, еще кланяться мне будут и спасибо говорить.

— Да ты предсказатель, — немногословно съехидничал Юлий.

— Братец-змей, ты не суйся туда, а то и тебе отвешают пару килограмм, сам знаешь чего..., — надеясь на понимание, заключил Арсел. Удивительно, но Юленька послушался.

Еще пару минут потребовалось, чтобы вурдук пришел в себя окончательно. А тем временем, особо не медля, Вир переступил порог загадочного дома, где короля ожидала весьма интересная аудитория.

Собрание ордена "Удулук" удивительным образом совпало с прибытием в невидимый город Аль человека и его сотоварищей, которым угрожала гибель. Представители почтенного союза оттянули момент, чтобы преподнести новость о покушении главе не существующего королевства.

Обстановка оказалась располагающей. Белые стены с фотографиями почетных представителей тайной организации, камин, занимающий дальнюю стену зала, низкие потолки. Отдельного упоминания заслуживает мохнатый ковер, с пейзажем леса и речки, чьи звуки воды и пения птиц разлетались по всей комнате, а по небу, запечатленному на шерстяном шедевре магии, бежали настоящие, словно молочная нуга, облачка. Композиция занимала весь пол, поэтому Вир никак не решался ступить и мялся у самого входа. Приглашение пройти не заставило долго ждать.

— Не стесняйтесь, для вас приготовлено почетное место в нашем кругу, — с должным жестом настоящего хозяина, человек в темно-синей мантии призвал Вира присоединиться к компании, расположившейся у широкого стола в центре обеденной.

— Почему вы так невежливо обошлись с моим другом? — удивительно, но Вир стал заступаться за вурдука, презрение к которому раньше било через край.

— Прошу прощения за поведение моего глупого слуги! Он не дал мне шанса даже сообразить, что творится. Когда появился ваш товарищ, мы с моими братьями только и успели увидеть короткую потасовку. Еще раз извините, — последовал поклон от все того же щуплого седовласого удальца в мантии, с густо-черными бровями, смыкающимися на переносице. Улыбка очевидно главенствующего в этом доме показалась несколько натянутой, притворной и не соответствующей тону разговора, который, очевидно, должен был состояться. Хмурость остальных вельмож в коричневых одеждах аналогичного покроя, что и у "вожака", отчетливо об этом говорила. За трапезой можно было наблюдать представителей почти всех возрастов и внешности. Знакомство состоялось, несмотря на то, что Вир почти никого не запомнил. Одно имя застряло в голове лишь потому, что принадлежало главе ордена, все тому же радостному удулукцу Сиву. Он то и расспрашивал короля, пока остальные целенаправленно уничтожали съестные запасы на столе.

— На нас напали доры, — начал было объяснять Вир.

— Мы все знаем, — осадил Сив, глава ордена.

— Объяснитесь, как следует, — упорствовал король, — Наша компания прибывает в ужасном неведении и, в частности, я.

— Общие фразы. Вы хотите знать, что будет дальше после того, как рухнул Свирд? Судьбу этого королевства разделят и другие земли. Цепкие руки Фрила достанут любого. Он набирает силу с каждым днем. А Свирд пал лишь по глупости своего правителя, который перестал заниматься устройством государства, судьбой простых людей, армией. В царстве вашем смятение. Для вождя троллей это прекрасная возможность опробовать силы и рискнуть, чтобы найти одну прекрасную вещицу, способную сделать бессмертными троллей, гоблинов, оборотней и доров. Вы спросите, как в этот список затесались оборотни?! Но ведь чем больше хаоса, тем больше возможности промышлять и открывать для себя границы ареала. В последнее время оборотней загнали далеко на север — к дорам. Магия людская не давала возможность проникать в Свирд. Старые заклятия слабли день ото дня, а насчет новых никто и не побеспокоился. Людям показалось, что нет им равных, расслабились, и вот тебе на. Интересный нюанс — гоблины создали с оборотнями союз, а это значит, что амулет Кам, если и попадет..., — Сив не договорил, за столом забурлил разговор, даже предположение главы ордена о том, что реликвия может попасть в лапы тролля, вызвало бурю возмущения.

— А можно простой вопрос? Я так понимаю, вы решаете проблемы, до которых я с большим трудом могу додуматься, они у вас, наверняка, в масштабах мира, но объясните мне, тупому, где я сейчас?

Толпа удивленно уставилась на чужеземца. Недоумение росло на глазах, от чего Вир почувствовал себя совсем уж неловко. Разрядить атмосферу поспешил Аткин Шим — правая рука Сива, жизнерадостный толстяк с чудными длинными, как у моржа, усами:

— Вы присядьте к нам, за стол.

— Ответьте, — упорствовал Вир.

— Вас спас сам город Аль от неминуемой гибели. Прекрасное место, неведомое другим народам. Здесь люди и вурдуки могут переждать тяжелые времена. Как жаль, что о нападении на Свирд мы узнали так поздно, когда и помочь-то уже было нечем. Хотите знать еще?! Пожалуйста! Вас хотят убить. И знаете почему?! Потому что ваша компашка, к удивлению Фрила, осталась жива и, по его мнению, это не случайно. К тому же ваш советник Квик долгое время скрывался под личиной добропорядочного служивого, а на самом деле, он не знал, как Вас подставить и выдумал историю о том, что обладателем артефакта всех народов являетесь Вы. Все это лишь для того, чтобы стать наместником Фрила в Свирде. Безумный, но расчетливый тролль продолжает выискивать Вас и я уверен, что он найдет, — Сив, поначалу сдерживавшийся в выражениях, стал рассказывать все, как есть — сумбурно, но все же достаточно понятно, чтобы оценить сложившуюся ситуацию.

— Значит, говорите, невидимый город, хм... заговоры... и, как итог, конец моего царствования?! Я не могу поверить, что случилась такая трагедия! Неужели в Свирде больше никто не уцелел?

— Есть у нас прекрасный телепат, с которым вам уже довелось познакомиться. Он вам то и ответит на этот вопрос, — уверенно заявил глава ордена, указывая на Шима.

— Один вурдук и он, вернее она, находятся в руках доров. Я думаю, Вы об этом догадывались. Сейчас она в арестантской, но через неделю ее принесут в жертву на праздник "Пир Богов". Полагаю, вы не ожидали такого ответа? И наверняка надеялись, что я расскажу о целых поселениях, чудом уцелевших. Спешу вас разочаровать, — Аткин не любил расстраивать компетентным мнением желающих знать правду, поэтому вздохнул, уткнулся в тарелку и продолжил трапезу, больше не сказав ни слова.

— Мы не хотим, чтобы Вы долго находились в нашем городе. Участь Угля нас не прельщает, да, к тому же, до вашего прихода, Шим указал на то, что ваше будущее светло, в нем есть и черные полосы, но им придет конец. Видел он, что вам предстоит сразиться с Фрилом за право жить и судьба ваша будет зависеть от того, примете ли вы дар нашего ордена или нет, — веселье на лице Сива растаяло, как снег.

— Орден?! И как же я сразу не догадался! Играетесь со мной, думаете, встану в ваши ряды? Не тут-то было! Не согласен на такую глупость!

— Вы не знаете, от чего отказываетесь. Вы сильный человек. Даже сильнее, чем думаете. Шим — провидец, не ошибавшийся ни разу, считает, что вам волею случая придется встретиться с Камом — реликвией, из-за которого распри. Но, чтобы к нему прийти, нужна сила, и мы готовы ее дать вам, — настаивал Сив.

— Почему я? Почему не Арсел или Юлий?

— Королю и карты в руки. Могли бы мы сами все сделать, найти амулет Кам и все бы устаканилось. Но не все так просто — о нашем существовании знают единицы, а если мы проявим себя в бою, то Алю не просуществовать и дня. Фрил со своими последователями найдет путь в невидимый город. Мы в ответе за судьбы миллионов. — Сив на мгновение замер, как будто прислушиваясь к шороху, а потом продолжил. — Вы хотите, чтобы все вернулось на круги своя? И вы вновь могли бы радовать своих фрейлин глупостями.

— Я бы многое поменял, лишь дали бы мне шанс!

— Вот мы вам его и даем.

Вир переменился в лице, побледнел и уткнулся взглядом в пол, где на ковре так спокойно плыли облака.

— Я согласен.

— Отлично. Арсел Данк и вы станете прекрасными воинами. Будете нашими посланцами за амулетом Кам. Настал момент воспользоваться им! Без него людям не выжить, сами понимаете... А пока даю вам пару дней, чтобы Фриловы войска успокоились и ушли из здешних мест, заодно и отдохнете. Посвящение в члены ордена произведем завтра, а сегодня вас определят на ночлег и накормят, — Сив кивнул брату Фуре, что сидел подле него, в знак того, что пора проводить гостя. Преданный монах тут же соскочил, как зайчик, несмотря на преклонный возраст, и, ухватив Вира за локоть, увел его прочь. Компании короля предстояло заночевать в доме одной уважаемой дамы, члена союза "Удулук", там же и отужинать.

Как только гость покинул жилище, вновь заговорил Сив:

— Пока эти балваны будут мчаться в указанное мною место, отвлекая Фрила, мы сможем помагичить, расширить наши невидимые владения. Если повезет, то нанесем удар тролльим владениям близ фриловых топей, ослабим старого вояку — не захочет больше соваться к нам.

— А вам не жалко Вира? — осведомился Аткин.

— Нисколько. Завтра погоним шайку-лейку на север к дорам. А мирликийцы и тролли часто не могут друг с другом быстро договориться, а значит, за глупцами будет погоня лишь со стороны троллей, что нам с вами и нужно. Доры неповоротливы, а пока сообразят, жители топей нагонят короля. Добраться таким дуракам до Кама все равно нереально, а мы и город спасем, а то пронюхают о нашем существовании пакости всякие, и войско отправим узнать, как там, на юге-то.

Братия не реагировала на разговор, а продолжила нескончаемый пир, клацая с аппетитом ложками по тарелкам с мясом и гороховой похлебкой.

Глава 3

Для редких снов, что вижу я;

Так не хватает радостной тебя;

Ложится снег сугробом гладким;

Блистает лунный диск украдкой;

На козырьке усевшись аккуратно;

Слагаю стих о милой сладко.

Этой ночью Арселу не спалось. В голову так и лезли глупые стишки на вурдукском языке. Паренька можно было понять. Воображение рисовало страшные картинки пыток возлюбленной, тоска и желание помочь не давали возможности сомкнуть глаза.

Король Вир Лысый, не привыкший к простой постели, всю ночь ерзал, как вшивый. Определили компанию на постой к некой Режине, упитанной даме, владелице винного заводика, отстроившей "скромный домик" в три этажа с мансардами на окраине Аля. Место это ее устраивало. Жить в центре, среди спертого воздуха высоток, не хотелось. Да к тому же, собрания ордена здесь проходили часто, постоянные денежные дотации со стороны братии являлись прекрасной добавкой к скромным доходам. Пить в Але любили.

Несмотря на обширные просторы резиденции, королю и вурдуку досталась крохотная комнатка, что не могло не возмутить компанию. На сей факт ни преминул пошутить Юля:

— Прям умиляюсь, такая пара замечательная. А вы подходите друг другу. И номерок вам выделили отдельный.

Шутку король и вурдук не оценили и обратились к Режине с вопросом:

— Почему я должен с вонючим бандюганом на одной тахте спать?

— Вообще-то, я не воняю. Я даже чеснока сегодня не ел, — с долей наивности парировал Данк.

— Больше мест нет, все комнаты заняты постояльцами, — отрезала хозяйка, не желая вдаваться в подробности обстоятельств.

Посему ложе досталось королю. А Данк решил не спать. Тем более что ночная жизнь ему свойственна. Промышлять воровством в это время суток великану приходилось. Юле досталась крыша, где он разместился как курица на гриле. Режина, явно не одобрив такую наглость, фыркнула, но сгонять змия не стала. Вскоре дракон уснул и по округе разнесся "мелодичный" храп, пугавший даже кошек.

Удивительный Аль не переставал озадачивать. К ночи, когда луна предстала на небосводе, заметелило, и в раз, как по мановению волшебной палочки, образовались сугробы, так что на дороги города вышла армия уборочных машин, напоминавших с виду гигантских красных муравьев.

Арсел хотел есть. Поданный Режиной ужин вряд ли мог утолить голод здорового вурдука, а спать с голодным желудком не в его стиле — будут одни кошмары сниться. Поэтому, недолго погрустив на подоконнике второго этажа, Данк вылез на балкон. Дремавший Вир продолжал ворочаться и, возможно, уже был готов провалиться в сон. Юля мирно посапывал, сотрясая жилище и грозя случайно поджечь крышу, и даже носом не повел на движение прямо под ним. Вурдук еще раз удостоверился, что дракон видит седьмой сон, и умчался на поиски чего-нибудь съестного. Спрыгнуть вниз не составило труда, а вот холод, что налетел с закатом, сковывал, поэтому для начала воришка затеял добыть подходящий сюртук, что укроет от стужи. Не забыл Арсел и о друзьях. Им он тоже намеревался принести нечто вкусное, ведь король отказался за ужином питаться и возжелал индейки в яблоках, так что подгорелые котлеты пришлись ни к месту. Не стоит даже и упоминать о Юле. Данку то известно, сколько нужно, чтобы заполнить бездонное желтое брюхо.

Несмотря на то, что полночь давно наступила, город бурлил, люди не спешили отправиться домой и улечься спать. Некоторые магазины работали круглосуточно. Такие придется великану обойти стороной и сунуть нос в темные, забытые до утра, забегаловки.

Странный для вурдука мегаполис дезориентировал. Образ жизни Заморья сильно отличался от того, что лицезрел сейчас Данк. Аккуратные убранные улочки, отсутствие поднадоевших южан, добродушие и приветливость незнакомых улыбающихся людей, а вот вурдуков отыскать оказалось сложным мероприятием — за время прогулки по освещенным фонарями тропам вдоль супермаркетов, Арсел встретил от силы двух сорванцов, что бегали и прыгали в сугробы, но и они вскоре ускользнули из виду. Долгого променада у воришки не могло получиться — руки и ноги стали подмерзать основательно. Тогда Данк и набрел на закрытый магазин "Брандэр", что укрылся в темном переулке.

Глупые люди, зачем помещать сотоварищей под стекло и заставлять их не шевелиться всю ночь напролет?! Слишком жестоко. А вот я возьму, и спасу вас, мои дорогие! Щас, щас, погодите!

Знакомство с манекенами в витрине состоялось. Вурдук разбил стекло. Ни одна кукла не пискнула. Убедившись, что живым духом тут и не пахнет, Арсел ухватил попавшуюся под руку черную куртку с меховым воротником, штаны в стиле хаки с кучей карманов и вчесал оттуда так, что любой супергерой бы удавился от зависти. С размерчиком мародер угадал. Что ж, настал момент ночного пира. Вурдук утолял зверский аппетит на ниве воровства. Еще никогда задуманные сумрачные диверсии не проходили насмарку. Страшно даже подумать, что будет, если громила с природным инстинктом сжирать любую сверх гадость останется без порции того, что можно переварить! В вампира не превратится, но накинуться вполне может. Во избежание жертв среди местного населения, Арсел отыскал, как ему казалось, неприметный магазинчик, куда полиция доберется не скоро. А пока можно насладиться чудо-едой прямо в супермаркете. Таких продуктов вурдук никогда не видал. Голова шла кругом. Разноцветные пакетики с чипсами, сырое мясо в морозильнике — все, что угодно. Даже в самых чудесных снах он не мог себе представить такую трапезу. Пределы невероятного города радовали и сводили с ума — столько возможностей, фактически — "непаханое поле".

Охрана, не разделившая взглядов гостя из Угля по поводу устроенной вакханалии, осталась лежать как ненужный мусор, кто где: кому нашлось местечко в отделе фруктов, среди апельсинов, а кто отчаянно боролся с одичавшим вурдуком и, вследствие этого, здоровался с товарными полками, отключавшись на пару минут, за которые Арсел намеревался покинуть неприветливое заведение. Кто ж знал, что местные представители закона окажутся такими шустрыми ребятами? Бить полицейских — дело сверхнаказуемое, а если уж пришлось сломать пару носов и оставить в живых, то хватай партянки в руки и бегиииии...

Разбитые витрины, через которые ломанулся преступник, конечно не виноваты, но времени на то, чтобы найти двери не оставалось. Погони не миновать. Грозной рати госслужбы пришел час размять рюкзачки, что зовутся животиками! За спиной Данка прозвучал предупредительный выстрел. У прожженного волка в делах погромных такие действа вызывают лишь смех — он знает, что у него еще есть доли секунды на то, чтобы укрыться в темном углу, коих десятки, а то и сотни по всему городу.

Бунтарь врывается, почти вваливается в жилой дом, преодолевает в тусклом пространстве пару пролетов и затаивается в надежде, что уставшие полицейские наконец отстали после получасовой пробежки по переулкам, но нет! Упорства у копов хоть отбавляй. И вновь слышится нервный и быстрый топот. Данк срывается с места, унося свое тучное тело вверх. До крыши добраться не составляет труда. Пятидесятый этаж позади, и вот они — просторы мегаполиса, удачно расположившегося, как на ладони. Лицо обдувает резкий морозный ветер. Звездное небо над головой вполне могло заворожить в любую другую ночь, но не сейчас. Вурдук шныряет из стороны в сторону как загнанный зверь. Везде сплошная бездна. И лишь соседние небоскребы, расположившиеся ниже, издевательски приглашают к себе. Внушительное расстояние между каменными монстрами не позволяют даже и думать о том, чтобы совершить прыжок и уйти от поднадоевшей погони. Так, может быть, подумал бы человек, но не отпрыск вурдукского племени. Не раз ему и его собратьям приходилось преодолевать сумасшедшие по размерам рвы, но откуда об этом знать людям из Аля? Магического города, где действуют иные законы, а технологии, хоть и шагнувшие далеко вперед, превратили существ в физических слабаков.

Наряд полиции еще долго будет помнить и передавать из разговора в разговор удивительную историю о безумце с грудой мышц, умудрившемся перемахнуть с одной высотки на другую без каких-либо травм. Конечно, копы не упомянут о том, что они, как и положено, грозили орудием и мчались по следам чудо-существа и смогли увидеть только его спину, а на большее их не хватило.

Арсел дал себе слово, что постарается взять себя в руки. Безбашенные поступки необходимо было отменить или стараться хотя бы всегда присутствовать среди друзей — уж они-то остановят. Поход воришки-погромщика можно бы было считать удавшимся, если бы не одно "но".

В жизни всегда что-то случается в первый раз, и хорошо, если это что-то являет нечто собой прекрасное, а если нет, то запоминаешь пресловутый опыт как страшное испытание.

Для Данка ночь блужданий закончилась еще одной встречей. О существах иного порядка, способных растерзать любого, кто представляет из себя увесистый мешок костей и мяса, Арсел и не ведал никогда. А столкнуться с одним из них вурдуку пришлось именно тогда, когда уже казалось, что опасностей возникнуть и не может — с места ограбления и погрома ретировался удачно. Воришка уже собирался было сориентироваться, в какую сторону податься, где, по его представлению, должен находиться дом Режины, но, в этот самый момент, послышался пронзительный рык. Из подворотни явился оборотень.

Большой и шерстяной, с поблескивающими клыками и безумными глазами, волк сорвался с места и устремился прямо к нему, не сбавляя темпа. И герою иногда приходится убегать, подхватив портки, если понятно, что весовые категории бойцов явно различаются. И каким бы тренированным не был Данк стайером, парочки рывков и прыжка будет достаточно для оборотня, чтобы нагнать добычу.

Миленький пёсик! За что мне эта радость?!

Мысль с трудом смогла сформироваться в уме за доли секунды, но их хватило, чтобы обернуться к врагу лицом и размахнуться для оказания хотя бы малейшего сопротивления: авось да поможет. Арсел состроил физиономию, как будто съел лимон. В иной обстановке, при условии, что оборотень оказался бы послабее, искривленная гримаса вурдука повлияла бы на пса, от испуга "волчара" бросился бы визжать, как щенок, и прятаться по углам. К несчастью Данка, психика чудовища устояла. Увесистое, превосходящее по массе даже воришку, животное вспорхнуло, словно бабочка, с единственным роковым намерением, но тут же застыло в воздухе восковой фигурой с неприятным оскалом и взглядом хищника.

На бойцовской арене пришел момент показаться Виру, который как будто поджидал, чтобы в нужный час выскочить и сказать: "Вуаля! А вот и я". Невозможное — возможно. До сегодняшнего дня, считавшийся хрупким король показал себя с иной стороны. Вурдуку оставалось только стоять и смотреть, как Его Величество расправляется с громадиной, сожравшей не одну сотню людей. Магический сачок для оборотня — хорошее оружие, придуманное Виром налету. Парализованный волк мирно парит в синем поблескивающем облаке. Еще долго придется выпендристой королевской особе распинаться перед Данком, объясняя, откуда взялись такие серьезные магические способности, и каким чудом Вир очутился в нужном месте, в нужное время.

— Ты, чудо в перьях, а он живой остался или ты его таво-с? — судьба оборотня интересовала Арсела постольку-поскольку, глумиться над пойманным врагом он и не думал.

— Живой он, живой! Как Сив учил, сейчас попробую отправить его восвояси, — Вир прищурился так сильно, что на лбу образовалось море морщинок. Внешних манипуляций король не проделал, но искрящееся тучка с законсервированным монстром мгновенно отпрянула, поднялась высоко в небо и унеслась прочь.

— И куда ты его? — уже без особого интереса спросил Арсел.

— За пределы Аля. В лес я его отпустил.

— Дружок мой, а откуда такие неожиданные таланты в области магии? Ты же пустой как пробка, а тут бац — и прямо сразу шаман мощный! Я в такие метаморфозы не верю. Кто помог?! — вот тут Данка распирало так, что он был готов встряхнуть самого короля за шиворот.

— Во-первых, не забывай, с кем все-таки говоришь! Я временно без короны, но обязательно вернусь на свое место! А во-вторых, пока ты тут круги наматывал по городу и занимался черт знает чем, кое-что случилось.

Данк не услыхал последнюю фразу — его больше возмущала критика его действий:

— Что значит, черт знает чем!!! Мне холодно было, у меня другой возможности одеться нет, карманы не набиты золотом, как у некоторых, хотя нет, пардон, вы же теперь такой же, как я, оборванец.

К собственному удивлению, Вир устоял и не стал устраивать перебранку:

— Орден побеспокоился не только насчет питания, но и предоставил разнообразный выбор одежды. В нашей комнате целый шкаф с тряпьем, а ты ходишь, город сотрясаешь набегами.

— Не привык я к любезностям и к тому, что кто-то за меня подумает. Я забочусь о себе сам! И вообще, что случилось, то и случилось. Я больше не буду, — последняя детская фраза подействовала на Вира незамедлительно: король впал в истерику, напоминавшую больше попытку сбросить с себя напряжение. Смех удался.

— Хватит ухихикиваться! Кто же тот помощник, который из нашего хлюпкого королевича состряпал мага? — вопрос, прозвучавший во второй раз, рвался наружу как обезумевшее стадо буйволов. — Ну? Ну?

— Мне не спалось. Я крутился в постели как юла, а когда уже собирался было впасть в дрему, явился Аткин — прислужник Сива. Он надеялся на то, что сможет застать и тебя, и сильно расстроился, не обнаружив балбеса на месте.

— Ну, и? — не унимался вурдук. Сейчас он чувствовал, что пропустил очень важное мероприятие. — Елки-палки, так и меня могли бы одарить такими чудесными силищами! Это ж, сколько можно было бы ограбить магазинов и не поймали бы, а если бы и попытались, то заморозил бы или вот так, как ты их облачком.

— Дурень, забудь ты про эти глупости! У тебя девушка в заточении и ждет торжественной казни, а ты тут, как дурак на веревочке.

— Я о ней и не забываю! Завтра утром же устремлюсь по ее следу. А если ты мне не составишь компанию, то и не расстроюсь! И хватит отвлекаться от темы, что этот толстяк дал тебе?

Вир состроил очень загадочную и хитрую "морду", а потом все же сказал, покидая вместе с Арселом неприветливый переулок, где так недавно, совершенно обыденно, был нейтрализован опасный враг:

— Поначалу я полагал, что мы столкнулись с простой кучкой монахов, которые так тщательно прячутся в Але от глаз Фрила и берегут тайну местонахождения Кама, но первое впечатление бывает обманчиво! Они еще и прекрасные воины и волшебники, хотя нет, все немного иначе. Они, в первую очередь — волшебники, помогающие нам стать лучше. Конечно, это все общие слова. В нас с тобой поверили не последние люди, поверили в то, что мы способны сделать огромную работу и помочь многим! Я никогда не задумывался о других, всегда думал только о себе, да о себе, а тут все изменилось! Погибло чудовищное количество жителей Свирда. Я просто обязан даже ради них изменить многое и спасти иные королевства, судьба которых — стать уездами с рабами или вовсе сгинуть в небытие.

Аткин мне помог. Мы с ним долго беседовали, а под конец он неожиданно мне поведал о том, что для того, чтобы двигаться дальше и добраться до Кама мне не обойтись без подарочка — браслета Лунная Спять. — Рука короля оказалась прямо перед носом вурдука: красовавшийся на запястье серебряный браслет тускло поблескивал холодным белым светом.

— Да, вещица хороша, за такую дают пятьдесят золотых — можно безбедно жить и не думать о работе целых три месяца! — восхищение Асела не знало границ. Глаза забегали, а в голове мелькнула мысль о том, что было бы неплохо спереть и эту красотень. Как будто читая буйно-мечтательные размышления толстяка, Вир осадил:

— Нет и еще раз нет! Украсть ты ее не сможешь, хоть кол на голове теши. Он защищен от таких авантюристов как ты — попробуешь только дотронуться, и в миг превратишься в букашку.

— Это тебе Аткин наговорил?

— Он поведал о том, что ждет несведущего, задумавшего умыкнуть драгоценность — долгая и мучительная смерть.

— Не больше и не меньше, прям так?

— Аткин что-то говорил еще, но когда я надел Лунную Спять, сон сам собой накатил. В полуяви я еще умудрялся выхватывать отдельные слова собеседника. Он скрупулезно объяснял о том, что вещь эта очень опасная и пользоваться ей надо в крайнем случае, когда иного выхода просто нет, и что на любую магию найдется всегда более сильная магия. Такие же браслеты есть и у остальных братьев этого чинного общества. Предупредили меня и о кошмарах. Они возникнут из-за того, что Спять накапливает негатив. Что ж, посмотрим. Главное, что у меня есть хоть какая-то защита, значит, я не так уж и слаб.

Разговор обещал быть долгим, тем более что до дома Режины предстояло пройти еще три километра. Вспомнив об этом, Данк снова осведомился по поводу восхитительной скорости Вира:

— Так все же, как ты меня нашел? Хм...спасибо, кстати, за спасение, — благодарность прозвучала искренне. Данк хитро поглядывал за королем, как будто ожидал, что Его Величество оговорится и все же признается, что следил и со страху в чужих землях старался за ним, великаном, семенить тут и там.

— Все случилось само собой. Понимаешь, веки сами захлопнулись как ставни оконные. Последнее что я помню — это внимательный взгляд Аткина, а далее погружение в сновидение. Лечу по темному туннелю, в конце его мелькает отблеск света и перед глазами Аль в темном саване ночи. Стою в стороне от тебя и решаю, вмешаться в твои разборки или нет. Все это представляется нереальным, себя не стараюсь ущипнуть. Больше удивило, конечно, собственное спокойствие, как будто кто-то за меня решал, как поступать. Рука сама, без моей воли, взметнулась, прочертив в воздухе полукруг, а мирно "спавшая" Лунная Спять замерцала, как уголек в камине. Только в этих тусклых искрах не было ничего теплого. Что ж, не тебе одному удивляться, я еще и сам не понимаю, как управляться с подарком судьбы! Что еще в нем кроется?! — Узумляться было чему. В одночасье Вир из вечно наслаждавшегося, нежившегося в богатствах вождя, влез в шкуру волшебника-практиканта, причем без предварительной теории.

— Ох, да они тебя поднаридили славно, — загадки осточертели, вурдук поспешил отвлечь Вира. — Прекрасный костюмчик, прям по тебе! Выглядишь в нем благородно. Была бы шляпа у меня на голове, я бы ее обязательно снял в знак почтения.

Король ухмыльнулся и продолжил копаться в голове, пытаясь выяснить, как у него мог из памяти вылететь немаловажный факт переодевания. Умной версии так и не возникло. Проще было все свалить на проделки удулукцев. Черный приталенный пиджак, освежающая белая рубашка, практичные темные брюки с классическими ботинками, коричневое пальто придавали некоторый лоск и благородство. Привычный имидж исчез раз и навсегда, даже любимая бородка покинула хозяина.

Арсел еще долго расспрашивал Вира о том, что еще привиделось королю, возмущался по поводу странной жизни города, очень отличающейся от привычного ему Угля. Его Величество отмалчивался и поддакивал, иногда даже не слыша, что вещал ему вурдук.

Сугробов становилось все больше, а потому дорога до ночлежки заняла предостаточно времени. Снежная буря, зарядившая с самого вечера, обещала стать настоящим стихийным бедствием. Это нисколько не беспокоило Юлю. Дракон мирно спал, образовавшийся поверх него сугроб в виде холмика, чудаковато смотрелся со стороны. Подуставший Вир лишь одарил змея веселым взглядом при подходе к дому, а, добравшись до койки, не сумел даже разуться — рухнул прямо в верхней одежде и захрапел. Пример заразителен: Данк расстелил себе матрац, стоявший сиротливо в углу у окна, и устроился у ног бывшего царька. Подушка не понадобилась — сны ринулись в бой и победили этого крепкого воина с ходу. Арсел засопел, очутившись в приятной неге грез, в которой перед ним предстала возлюбленная на пестрящей цветами поляне. Невероятной красоты прелестница с приятной улыбкой, с собранными в большие косички волосами и притягивающим мягким взором играючи посматривала, теребила свои кудри и ожидала, когда недотепа ее обнимет. Ну, как можно отказать своей единственной в таком намерении?! Даже во сне не стоит этого делать.

Вскоре ночь сдала свои позиции. На улицу Трех Авуарханов, к которой и был приписан дом Режины, высыпали из ниоткуда десятки замученных жизнью оборванцев. Время выдачи бесплатной пайки от руководства города настало. К беднякам в Але относились сдержанно, их и не ругали и не притесняли. Народ, между тем, дивился, откуда берутся эти своры бедолаг. Кормить старались лишь женщин, а мужчины, по мнению умников из совета города, сами должны были найти себе пропитания.

Для Юли настал звездный час. Пробудившись раньше всех и прознав у хозяйки постоялого двора о том, что люди и вурдуки мечутся по просторам Аля для того, чтобы отзавтракать бесплатно, дракон удумал совершить авантюру. Не всегда змеиный мозг подсказывает верные решения. И как бы не уговаривала Режина отбросить в сторону идею поесть на халяву, она готова была отвалить хоть звериную порцию, чтобы Юля остановился, но все же глупая голова отправилась искать приключений на все части тела, вооружившись боевым раскрасом под вид модницы и привлекательной юбкой, что давным-давно пылилась в чуланах гостиницы. Для начала стоило отследить местные тенденции в женской одёжке и хотя бы одеться по зимней моде. Юлей не был выполнен ни один пункт правил. Одним словом клоун.

Ночной снегопад прекратился и город мог, наконец, вздохнуть с облегчением. Ожил, забурлил каменный великан, как кипяток. Затянутое темными тучами небо грустно висело над головой. Аль еще не знал, что ключик к мегаполису темными силами найден, и на улицы, не знавшими никогда нечисти, потихоньку проникают оборотни. Но, к счастью, лишь они. Троллям и гоблинам оставалось ждать, что подданные вервольфы доберутся до хранителей, удулукцев, и тогда рухнет невидимая защитная стена.

А пока есть в Але улыбки и маленькая радость, обреченная на то, чтобы попасть в местные сводки новостей. Некое безумное чудище, облачившись в отпадную красотку преспокойно стояло в очереди для раздачи еды. Именно в этот момент, когда напастей ждут меньше всего, город содрогнулся от появления незваных гостей из фриловых областей. Тройка остервенелых волкодавов явилась прямо во время раздачи питания. Голодные жители, уткнувшиеся в тарелки, поначалу и не замечали шума нападения. Жертв избежали. Мадмуазель Юля сработала как часы, обдав смертельным огнем атруков, в обмен получив подарок в виде заклинания на камень. Стать статуей посреди Аля не входило в планы дракона, зато затея эта хорошо укладывалась в голове Сива — главы ордена удулукцев. Ранним утром, когда еще большая часть города сладко спала, защитный экран был отключен. В мгновение, длившееся несколько минут, пробрались лазутчики, а затем Аль вновь стал невидимкой.

Конечно, Сив рисковал погубить десятки миллионов людей и вурдуков, но заговор есть заговор, а нейтрализовать змея было делом наипервейшим. Отряд легко доберется за пару дней до места назначения. Два дня полета на Юле до Дарстума — маленькой деревушки на севере, где хранился амулет, у самого носа доров, не устраивали главу ордена. Слишком быстро. Отдавать Кам и в мыслях не было у предводителя ордена Удулук. Для Сива важнее было отвлечь Фрила, отправить двух дурачков в заранее бессмысленную дорогу, из которой нет обратного пути. Зачем же нужен змей, если он все испортит? Примерно так размышлял вождь удулукцев. А пробравшаяся нечисть — средство достижения поставленной задачи. К вечеру город был очищен от оборотней.

Эх, какой мало-мальский стратег не мечтает о великих победах и завоеваниях новых горизонтов? Но только при этом нужно оставаться человеком и не распоряжаться чужими жизнями, как балалайками на рынке. Юле повезло — он остался жив и теперь ожидал, когда же его расколдуют. Но для этого предстояло уничтожить главного тролля, ибо именно его слуги навели заклинание на дракона. Вот так миссия! А пока что Юлю ждала судьба местной достопримечательности — монумент не стали двигать, так он и стоял теперь в центре улицы, как символ героизма в борьбе с врагами.

Извиняясь за то, что не смогли уберечь огнедышащего, Аткин и глава ордена принялись успокаивать путников. Дошло даже до того, что вся компания отправилась осматривать эротичную дракониху Юлю, извергающую огонь, а вождь "религиозного племени" пообещал, что в лабораториях верных братьев уже ведутся работы по созданию зелья, способного вернуть к жизни потерянного друга. Ложь.

— Даже не переживайте! Рано или поздно, наши профессиональные алхимики сварят отвар-противоядие, — участливо заливался как соловей Сив, коего члены ордена называли просто и незатейливо — владыка. — Мы ценим, что ваш товарищ встал грудью на защиту наших жителей! Этот подвиг не будет забыт, мы вам обещаем.

— А то, что он будет теперь здесь стоять днями и ночами, ничего?! А как же там попить или поесть, или, наконец, знаете ли, сикануть слегка? — вопросы Арсела, особенно последний рассмешили Аткина так, что тучный живот хозяина колыхался как желе.

— В таком состоянии он, поверьте, не хочет ничего! И главное — он ничего не чувствует, — Гадкая улыбка владыки еще не была разгадана путниками. Потребуется немало времени, чтобы разгадать затеи, достойные негодяя. Завуалированное притворство, выразившееся в соучастии, пряталось под занавесью доброты.

— Значит, мы можем надеяться на чудо? — настаивал Вир.

— Несомненно! А теперь возвращайтесь к себе. Мы с господином Аткином вас навестим через час. Режина уже собрала вам необходимые вещи и пропитание в дорогу. Вам необходимо отправляться сегодня же, — наставление Сива прозвучало как приказ.

Радости Данка не было предела. Еще на один шаг ближе к любимой! Он похлопал Вира по плечу, воодушевленный скорым отправлением. Король, тем временем, старался, как мог, скрыть боль, пронзившую его с ног до головы и ударившую молотом прямо в мозг. Спять овладевала всем телом, расправляя, как осьминог, свои щупальца и проникая в каждую клетку.

— С вами все в порядке? — Голос Сива звучал издевательски, а ухмылка на лице явно говорила о том, что спрашивающий в курсе того, какие метаморфозы могут произойти с человеком, когда в руку вцепляется Спять.

— Мне что-то не здоровится. Я, пожалуй, вернусь в комнату, — боль одолевала весь организм Вира, выворачивала наизнанку, о чем красноречиво говорили сложившиеся в гримасу губы.

Дожидаться какого-либо разрешения иноземцы не стали, а побрели угрюмо туда, откуда пришли. Сив и вечно снующий Аткин разговорились, глядя вслед необычной парочке:

— Может, не стоило их так одаривать? — беспокоился прислужник владыки.

— О чем ты, друг мой?

— Вы и сами знаете.

— Без магии они смогут сделать пару шагов за пределами города, а потом их растерзают.

— О, сир, вы сверхдобры!

— Аткин, я готов потерять то, что даю, во имя единственного предмета. Он мне вернет все с лихвой!

— Ваши бы слова, да вездесущему богу Ваху в уши.

— Ты еще не знаешь — это еще не конец подарочкам. Мы же не можем обидеть второго нашего друга.

— Полагаюсь на вашу мудрость, — заключил Аткин, поклонившись.

— Спасибо. От вас потребуется лишь принести к полудню Аверх на собрание. Сие благое дело состоится у верной нам Режине.

— Боже, это же крах всему! Наша братия не позволит! Аверх никогда не покидал Аль, он — символ ордена и его сила!

— Аткин, вы же кудесник, каких свет не видывал! Убедите членов нашего общества в целесообразности передачи нашим гостям Аверха. А чтоб ордену не потерять реликвию, вы отправите нашего преданного воина — Сару. Она легка на подъем и всегда выполняет поставленные перед ней задачи. А здесь такой случай, что понадобятся все ее способности убеждения. Она же умеет к себе людей располагать, вот и пусть заведет дружбу с этими обалдуями.

— И зачем нам отправлять Сару, если это верная гибель?

Сив даже бровью не повел и все тем же холодным тоном продолжил:

— Безопасность относительна. Даже здесь не так уж и спокойно. Не забудьте уведомить Сару, что она обязана будет оказать небольшую услугу во имя процветания братства.

— Какую же?

— Понимаете, невозможно спланировать все идеально, нужна подстраховка. Черт его знает, какие они, наши удальцы из Угля? Вот возьмут, и приберут к рукам Кам. В общем, вы знаете, что необходимо сделать, если нога вурдука или этого недоделанного королевича ступит на землю Дарстума.

— Ордену придется снова убивать? Не слишком ли часто?

— Аткин, вы дотошны, как занудный книжный червь, коих не сыскать во всем белом свете. Еще никому не шло на пользу докучать. Выполняйте приказ.

Удулукцы мирно проследовали по улице, где сборище бедняков понемногу уже рассеивалось, и скрылись в одном из бесчисленных закутков мегаполиса.

* * *

Удивителен мир, что зовется Алемом. К полудню от сдавленной ночью атмосферы не осталось и следа. В каждое оконце пробрался лучик света и остался там жить, как минимум до заката.

Вир гипнотизировал отблески светила, отражавшиеся в приоткрытой раме окна. Еще никогда король не был так серьезен. Его мало интересовала окружающая действительность, и даже назойливый вурдук не мог вывести на нервы королевича.

Четыре стены комнатки в "приюте" Режины оставались последним местом, где еще Его Светлость позволял самому себе погоревать и задуматься над смыслом жизни. Нашлась душа, готовая выслушать. Кто бы мог подумать, что этой персоной окажется громила с пристрастием к присвоению всего, что неровно лежит?! Удивительно, но Арсел показал себя с лучшей стороны и из него получился отличный союзник, если не сказать больше:

— Больно? — Данк распластался на диване — днем воришку всегда клонило в сон. Профессиональная черта, однако.

Вир разглядывал отражение небоскребов в стекле и прислушивался к гаму, веселому, задорному смеху местной детворы, расположившейся прямо под окнами гостиницы. Самый беззаботный возраст, когда главным занятием может быть лишь игра в салки.

— Еще как! Уже отпускает, но в груди будто печку раскочегарили, — жаловаться король не хотел, но слова выскочили автоматически. Не то, чтобы чувство разнеженности вновь подступило к самому горлу и не отпускало, нет, просто сейчас было из-за чего беспокоиться. Организм перестраивался, и это стало невозможно игнорировать. Зарождавшаяся в теле лихорадка грозила проявить себя и во внешности царевича.

— У тебя озноб, — сочувственно отметил Арсел. — Ты заболел. Отойди от окна, еще больше простынешь!

— Непонятно — ночь пугала холодом зимы, а сейчас на улице так, будто июнь. Может, я подцепил какую-то местную болезнь? — Вир допускал различные варианты того, что происходило с ним, но о том, что это все проказы Лунной Спяти он даже и не смекнул.

— Может быть. Немного подождем, глядишь, пройдет. Если что, обратимся к нашим патронам. Кстати, все время забываю у тебя спросить по поводу твоей семьи. Слухами, конечно, земля полнится, но вот про твоих детей или жену ни слова. Где они были в момент нападения на Свирд? Слышал, что такие персоны, как ты, отправляют своих отпрысков и супругу в тепленькие края — подальше от треволнений политических. Говорят, хороший способ уберечь от расправы при различных переворотах. Прав я? — Данк надеялся на то, что попал в точку и Его Высочеству просто ничего не останется, кроме как подтвердить сказанное. Выдвинутый сценарий не оправдался:

— Будешь смеяться, но у меня никого нет. Вот так случилось, что ничего, вернее — никого не нажил.

— Иди ты! — Арсел от удивления вытянул нос в стиле аиста. — Так уж совсем и нет никого?

— Для утех всегда находились смазливые фавориточки. Королю всегда сложно найти свое счастье. Практически — невозможно.

— Вот зато теперь у тебя прекрасная возможность наладить личную жизнь! — бодряще пошутил громила, но тут же осекся. Развеселить друга не получилось.

— А ты знаешь, мне всегда хотелось иметь детей. Много. Трех — как минимум, — неожиданно разоткровенничался король.

— Знаешь, когда я проснулся в карете у дворца и увидел тебя, подумал, что возле меня какой-то безумно злобный карлик прыгает, а сейчас вижу, что не все в тебе потеряно.

Последняя фраза, наконец, рассмешила Вира. Он никак не думал, что однажды его будет критиковать и одновременно поддерживать воришка.

— Меня, значит, осуждаешь, а сам?! Как тебя вообще угораздило оказаться в карете гвардии? И признайся мне, наконец, ты точно не крал налоги из казны?

— Обижаешь! Я думаю, тебе докладывали. Правду говорил и сейчас повторюсь: ни один золотой из твоих запасов не угодил мне в карман. Надеюсь, теперь-то ты веришь?

— Дело темное, да и не важно теперь это.

— Нужны мне твои деньги как ежу футболка! Мне мою девочку бы вернуть. Без нее сохну, словно лилия без воды.

— Где же ты такие лилии-то ужасные видел?! Если бы цветы на тебя похожи были, такие страшилки бы не дарили женщинам!

— Может для человека я и страшный, а среди вурдуков первый парень на деревне! За мной таааакие красотки гонялись и будут еще гоняться.

— А зачем тебе другие-то?! У тебя есть та, о которой ты мне уже все уши прожужжал.

— Я верный, но от женского внимания бы не отказался — приятненько.

— Дурень!

— Юльку нужно спасти, — перевел разговор Данк.

— Дай Бог нам справиться с трудностями, — веры в успех предстоящего путешествия отыскать в голосе Вира вурдуку не удалось. Уныние чаще стало о себе давать знать. — Сделаем как надо, и дракон снова будет с нами.

— Ответственность за чью-то жизнь — испытание и бремя. В том-то и тяжесть дороги. Значит, перед Юлей мы обязаны поклясться, что выживем!

— Арсел, ты слишком о многом просишь. Не загадывай на такое далекое будущее. Кто знает, что нас ждет...

* * *

Волшебству в жизни стоит случаться. Вир с подобным утверждением согласится наверняка, потому как вскоре судьба сыграла с ним самую лучшую шутку, которая может произойти с человеком. К нему явилась любовь в лице Сары. Ничем не примечательный стук в дверь, легкий шажок внутрь, не дожидаясь приглашения, пленительная улыбка и глаза цвета небес. Король только и успевал моргать, пока в опочивальню входила брюнетка с вьющимися до плеча волосами, тонким станом в мундире песочного цвета.

— Господи, ты только посмотри на нее! Какие пухленькие губы! А какой румянец на щеках! — стал нашептывать король на ухо вурдуку.

— А я вижу, боль то отпустила. Тебе полегчало? — какой вурдук не любит поиздеваться над собеседником и не вставить эдакий сарказм?!

— Значительно легче, — малыш-король соскочил со стула у окна как ошпаренный и принялся устраивать даму на тахте. — Проходите, присаживайтесь.

За Сарой в апартаменты вошли знакомые все лица во главе с Сивом. Тесная комнатка на мгновение заполнилась до отказа. Длилось это недолго, спустя буквально секунду стены раздвинулись в стороны и исчезли, а в образовавшееся пространство тут же ворвался желтый ослепляющий луч, как от солнечного зайчика. Постоялый двор Режины исчез, перед взором предстал интерьер знакомого уже одноэтажного дома, где произошла первая встреча с орденом. Все тот же ковер с движущимся пейзажем и сопутствующими звуками, только в этот раз на шерстяном панно бушевал океан и кричали неутомимые чайки.

За стол безмолвно усаживались с накинутыми на голову капюшонами монахи — по пять человек с каждой стороны. Центральное место принадлежало Сиву. Он также уселся, не произнеся ни слова. Аткин занял, чуть сопя, привычную ему позицию прихвостня по правую руку вождя. Ослепляющей для Вира красоты Сара оккупировала крайнюю позицию у стола. Данк, лишенный возможности продолжать восседать на диванчике, очутился на полу. Возмущение следовало скрыть, поскорее застолбить местечко меж коллектива рядом с Виром, выбравшего обзор напротив очаровательной обольстительницы.

Собрание приступило к работе. Первыми словами стали гневные возмущения главы удулукцев — искусно завуалированные. Актерское мастерство монаха Сива было вне всяких похвал. Визит оборотней в метафоричных раскрасках афериста приобрел оттенок чуть ли не вселенского заговора: автор гневной речи проклинал Фрила, удумавшего истребить каждого, кто не является членом коалиции, и что миллионы людей вот-вот должны прекратить свое существование. В этом стоило отметить некоторую долю правды, но эйфория зачинщика не дала путникам и шанса высказаться. Речь владыки сводилась к идее великой миссии собравшихся и борьбе с темными силами до последнего солдата.

За окнами разыгрался ветер, лысые ветки кленов, посаженных черт знает когда, побрякивали о стекло. Солнце, радовавшее душу, померкло и стало похоже на мерцающий уголек, а в свете уличного фонаря пустились в свободный полет снежинки. Арсел, завороженный непогодой за окном, скучал, пока Сив нес в народ чушь. Наконец, не выдержав околесицы, вурдук буркнул Виру под ухо так тихо, что это слышно было, наверное, даже на другом конце квартала:

— Этот словесный маньяк долго еще будет тратить мое время?

Вир постарался поправить положение, пока удулукцы ошалело пялились на невежду:

— Поймите нас, слишком многое произошло за последние двадцать четыре часа — нервы сдают, — король помедлил, оценивая реакцию публики. — Извините.

— А за что извиняться-то? Я своей вины не вижу! Нет, чтобы реально помочь, а то отправляете нас в далекие края, а сами будете тут сидеть, как сычи, — о наболевшем стоило сказать. Нечего держать в себе негативные мысли, тем более что вурдуки такие, как Арсел — очень вспыльчивые.

— Мы помогаем вам даже больше, чем вы думаете, — спешно оправдывался Сив.

— А поконкретнее?

— Вот, например — наш орден отправляет вместе с вами своего верного брата, хм... вернее — сестру. Она искусный воин, одна из лучших!

— Нет, конечно, я мог бы представить, что нам дали совсем хлюпкого мужичишку, и то бы смирился, но какую-то соплячку на подмогу?! Это уж слишком!!! — кто бы сомневался, что вурдук на подобную тему разволнуется именно так эмоционально, как он может. Обстановка нагнеталась с каждой секундой. И тут Сара впервые показала зубки:

— Если бы вам довелось встретиться со мной в бою, и мы были бы по разные стороны баррикад, то не миновать вам гибели!!! Тебе, осел, прямо сейчас могу показать мастерство, только обещай мне, что не будешь плакать. Я тебя, конечно, оставлю в живых, но опозорю так, что дальше некуда! — удивительно, но блюстительница порядка и благочестия разсверепела и встала в боевую стойку, задрав ногу над столом и показав практичный черный сапог.

— Сара, спокойней. Сядь, — к Сиву вернулось его привычное выражение лица, а с ним и уравновешенность. Монашка повиновилась незамедлительно.

Пауза длилась недолго, в воздухе вновь зазвучали слова благодарности:

— Мой друг, Арсел, обещает, что будет вести себя спокойно, — Вир пихал локтем Данка, чтобы тот умолк и сидел смирно. — Мы будем благодарны с вами за все, что даст нам союз. Сару мы принимаем как своего лучшего товарища и будем помогать ей в трудных ситуациях, как и она нам.

— То есть, мне жратвы будет меньше доставаться из-за этой селедки? — вызывающий вопрос вурдука повис в воздухе. Каждый в этой комнате ожидал, что девушка вцепится в горло громиле насмерть, но к удивлению братии и гостей, красотка сжала кулаки, но осталась сидеть на месте.

— Сара станет вашей путеводной звездой. Она выросла в тех краях, где сейчас промышляют доры, истребившие там не одну тысячу добропорядочных граждан. Она знает, куда идти, и где можно перекусить и остаться на ночлег. Без нее вам будет совсем трудно. О еде беспокоиться вам не придется, я уверен, — с гордостью заявил Аткин.

— Отлично, — в одном лишь слове Арсел выразил все свое недовольство. Вурдук предпочел закрыть рот на замок, хотя и на пару секунд. От дурнушки можно было ожидать чего угодно. Дикарка могла кинуться в любой момент.

— Кроме всего прочего, вас ожидает еще один сюрприз, — Сив не успел договорить, как Данк поспешил выразить свое мнение.

— Надеемся, на этот раз сюрприз будет удачным?

— Да, мой друг, — можно сказать, что и верховный удулукец уже стискивал зубы, дабы не наорать на гостя. — И этот самый презент именно для вас.

— Вот как?! Тащите поскорей, я подарки очень люблю, — бесшабашности вурдука никто уже не удивлялся — свыклись.

— Сила физическая очень нужна, а с этим подарочком она преумножится. Цены ей нет. Можно ничего не бояться, — прозвучала ли речь Сива убедительно или нет, но она заставила обратить на себя внимаение вурдука. Если что-то дают на халяву, то почему бы и не взять?

Иэрих в миру, а известный как Сив — среди братства, очень любил отдавать приказы. Говорят, есть от природы люди, любящие руководить. У главы ордена такой дар наблюдался в самой крайней форме. Иногда он просто повелевал жестом, указывал, ленясь даже произнести слово, и ему тут же подносили на блюде необходимое. Должен был найтись такой удивительный служака, который сразу может считывать мысли хозяина. Иэриху посчастливилось — Шим всегда рядом. Сейчас требовалось вынуть из шкафчика, устроившегося у стены рядом с камином, одну из обожаемых орденом вещиц. Шим, несмотря на тучность тела, исполнил указ незамедлительно. Через мгновение в руках "шефа" удулукцев блистал Аверх в золотисто-луковичном свете, бившем от разгоревшихся в камине дров.

— А вот и то, что нас здесь собрало с нашими гостями в последний раз! Я обязан буду вручить меч Аверх — нашу многострадальную реликвию. Решение о том, чтобы отдать артефакт, пришло с большим трудом, но мы понимаем, какие настали времена. Чтобы добыть спасение для человечества, мало быть просто отважным и целеустремленным. К сожалению, еще необходимы и вспомогательные средства. Это не просто оружие. Он живой. В некотором роде организм, повидавший многое на своем веку, — вздыхая и покряхтывая, заявил Иэрих. — Магия — удивительная вещь. Даже странно называть вещью то, что слышит нас сейчас. Выкован Аутараниксом — искусным кузнецом из Даршира, отслужившим в свое время в рядах армии не один десяток лет. Страшная судьба для человека, потерявшего семью. Если верить сказаниям, то однажды на глазах Аутараникса, блистательного воина, сожгли заживо жену и двоих его детей в сарае для скота во время набега трольих войск на королевство Андвикс, ныне почившего. Самому Аутараниксу повезло несколько больше: его кузня находилась поодаль от деревни. Он сам захотел сделать рабочее место в глуши, подальше от людских глаз, чтобы быть наедине со своими мыслями. Жизнью он распорядился очень своеобразно после трагедии. После похорон он отправился в лес, где располагалась мастерская. Необходимо было выполнить заказ, который не терпел отлагательств. Кто же знал, что талантливый кузнец воспользуется магическим заговором и, выковав меч, соединится с железом, став единым целым с оружием? Стоит ли верить этому сказанию?! Так ли все было?! Или писаки приукрасили?! Так или иначе, но в доме трудяги нашли изумительные трактаты по искусству зельеварения и превращения. Аверх — символ мщения. Удивительно, но меч никогда не поднимается над головой человека — любая попытка всегда заканчивается неудачей, а вот троллей рубит с неистовой силой. Поговаривают, что в бою меч и его обладатель превращаются в двух настоящих рыцарей. Полагаю, что душа бедного кузнеца должна упокоиться. Магия, какая бы она ни была, останется ей навсегда и не отпустит Аутараникса. Есть правда выход.

— Было бы прекрасно помочь, но как это сделать? — спросил Вир.

— Аверх, по народным сказаниям, обязательно растворится, как будто его и не было, когда встретится в схватке с Фрилом или его ближайшим и могущественным в делах тьмы слугой и победит. И тогда многострадалец встретится с семьей, дожидающейся его с таким нетерпением, — хмыкнул владыка, еще что-то договаривая себе под нос. Предводитель удулукцев сам, очевидно, не верил в то, что однажды Аутараникс вырвется из оков собственного заговора.

— И вы хотите, чтобы я еще нес на себе бремя какого-то самоубийцы?! Может, отдадите это чудо Виру? — открещивался от презента Арсел.

— Глупо отказываться, тем более что у вашего товарища есть забота не менее важная. Лунная Спять ему уже начинает помогать, — поспешил вмешаться в разговор Шим.

— Спасибо, что напомнили! Вы говорите о том, что магия губительна для человека. Тогда почему ваша компашка сама ей пользуется? — дерзкий вопрос Вира никто не ожидал. Милость к ордену сменилась на гнев.

Терпению Иэриха пришел конец:

— Не смейте сравнивать нас с мерзкими приспешниками Фрила!!! Враг пользуется всеми средствами, какие попадутся ему под руку и не брезгует самыми изощренными заговорами!!! Заключает договоры с нечистью, что блуждает по просторам нашей родины!!! И что вы думаете?! Что мы пойдем на таких сильных тварей с кирками и вилами?! Да, признаю, оговорился, магия имеет право на жизнь, но это не оружие — это защита! Не мы грозим копьем, а к нам идут и не с добрыми намерениями.

Сив устал держать речь, резко смолк и, глядя в глаза Арселу, вручил меч. Толстяку ничего не оставалось, кроме как принять дар. Уж очень убедительно прозвучало обращение.

— Понимаю так, что вручение состоялось и вы нам, наконец, позволите пуститься восвояси. Арселу и мне нечего больше делать у вас. К амулету нас приведет Сара. Если я что-то не так уяснил — разъясните, — Виру не сиделось на месте, хотелось поскорее покинуть чужой дом, чужой город и вернуть самого себя на трон. Задача казалась весьма и весьма выполнимой. То же рвение разделял и друг по несчастью:

— Хватит кроить из блохи голенище! Я полагаю, что нужно сделать следующее: добраться до некого места, зацапать фигнюшку какую-то и принести ее вам, так? — вурдук сквасил лицо, как будто разгадал великую тайну.

— В целом, так оно и есть. Вот если вы доберетесь куда надо, то обратно вам можно будет преспокойно идти — никто вас не тронет. Получив амулет, вы обезопасите весь род человеческий и себя заодно, — из уст Шима утверждение прозвучало несколько наивно. Служака объяснял путникам реалии, словно малым детям.

— Чего? Это что за дискриминация?! Значит опять все почести человеку? А как же мы, вурдуки?

— Наши народы всегда жили друг с другом мирно. Вас мало, и как мне кажется, на вашем месте, Арсел, со мной бы согласились собратья вурдукского племени. Люди смогут вас защитить, — Иэрих старался держаться уверенно, чтобы гость не вздумал больше кипятиться и заседание закончилось бы как надо. — И напоследок мне бы хотелось пожелать доброго пути и дай вам Бог, чтобы на вашем пути не встретился Аквиан — всеразрушающее детище Фрила.

— А это еще кто? — Арсел не боялся задавать глупые вопросы и выглядеть несуразно.

— Сами узнали об этом монстре совсем недавно. Аквиан — чудовище, а природа его не совсем ясна. Есть в нем и что-то живое, а может, это просто вездесущая магия. Его ни с кем не спутаешь. По россказням — гигантский черный квадрат, тихо плавающий в воздушном океане. Никто бы и не жаловался, если бы эта мерзость не испепеляла огнем и не морила бы ядами население Свирда. Думали вы, что прискакали орды троллей и гоблинов с оборотнями, дорами одной большой компашкой и все?! Не удивлюсь, что хоть какое-нибудь сопротивление люди бы оказали захватчику, но Аквиан перевернул абсолютно все планы, — пришел на помощь Аткин в пояснении ситуации, понимая усталость шефа. К удивлению собравшихся, Сив побледнел и отсиживался в кресле, держась за сердце.

— Откуда вы знаете такие подробности боя? Кроме нас никто не уцелел, ну, не считая Квика, — Вир подлавливал Шима на слове.

— Просто поверьте нам, что именно так и произошло, — раскрывать карты, если, конечно, они имелись, Аткин не посмел, да и время поджимало. Гостей необходимо было выпроводить как можно скорее. — Собирайтесь прямо сейчас, больше нет смысла в разговорах.

Наверное, как и любой другой орден, удулукцы предпочитали навести таинственность на происходящее и на свое существование в целом, посему вся братия и антураж вокруг, незамедлительно смазались перед взором, словно неуклюжий мазок большой кисти художника на холсте, а следом за этим осыпались золотистым песком. Тяжелый и необычный дождь продлился секунды, а песчинки, ударившись о пол вновь проявившейся комнатушки постоялого двора Режины, расстаялись, словно снежинки, оставшись лишь в воспоминаниях. Прощай Аль!

Глава 4

Фантасмагория перемен вступила в свою заключительную часть. Из под ног Вира стал уходить и сам город — горделивый, выросший посреди невидимых далей. Действительность содрогнулась и поплыла, как будто существовала в сознании подвыпившего удальца, вот-вот собирающегося впасть в беспамятство от принятой дозы горячительного. Голова запрокинулась вверх, неведомая карусель продолжила свой ход. Вир надеялся, что это сказывается сильное напряжение, сковавшее из-за передряг минувших суток. Мелькавшие как в калейдоскопе верхушки небоскребов вновь вынырнули из подсознания и промелькнули, настойчиво уверяя, что Аль всегда есть и он ждет героев назад, а сейчас он прощается. Видение обернулось мозаикой: показались кроны вековых дубов и белые, словно нуга, растянутые облачка, мирно посматривающие сверху на обитателей безбрежных территорий неспокойного мира.

Здесь, на равнинах Свирда, в областях дорских гор и других пределах, с лихвой нашлось бы место всем расам, но так уж случается, что временные ценности побеждают вековые устои. Кому-то всегда захочется большего. Роль варвара удобна и проста, но она уничтожает моральные ценности, которым приходится выживать как подснежнику посреди снегов Урочного Леса в весеннюю стужу. Благо, что зимы сейчас в бору не наблюдалось, холод остался лишь в Але.

Угрюмая дубрава густой скатертью раскинулась на сотни километров. Неподалеку шумит дятел, выстукивая себе червячков для пропитания, где-то в самой гуще леса пробежал мелкий зверек, потревожив заспанную чащу. А здесь, на полянке, удивленно озираются непрошеные гости, и лишь Сара спокойно любуется залитым солнцем ковром из трав, слегка подрагивающих под силой ветерка.

— Я справлюсь! Такие задания по силу только мужикам? Ха, как бы ни так! Это мы еще поглядим, — нашептывала себе под нос девчонка.

— Что ты там говоришь? Я ничего не слышу, — Вир не упускал Сару из виду ни на секунду и хотел быть в курсе каждой детали, что касается красотки. За столь короткий срок и привязанность? Король отмахивался от безумных мыслей о любви. Какая к черту любовь!? Тут бы элементарно выжить!

— Ничего, — сухо ответила своенравная дама. — Возьмите сумки, здесь возле меня как раз три.

— Я что-то не понял, почему это она командует?! — выразить недовольство для вурдука легко, ну, прям, как зубы почистить. Раз и все.

— Не хочешь, не бери. Останешься без припасов, — отрезала Сара.

— Р-р-р-р-р-р, зла не хватает! Откуда такие берутся дерганные? Я понимаю, мужчина бы так вел себя, это у него по природе так должно, а девушке следует быть утонченной, нежной во всем, прям как моя Урсулочка. И вообще, я есть хочу, аж прям лицо болит, — последнее утверждение Данка немного рассмешило команду.

— Ты как скажешь что-нибудь уморительное, хоть стой, хоть падай, — покачивая головой и улыбаясь, сказал Вир. Сара сдержалась, чтобы не расхохотаться над глупцом.

— Давайте, смейтесь. Нашлись тут умники! Я бы на вас посмотрел, если бы вы были на моем месте. У нас желудки большие и пища быстро усваивается, — принялся разъяснять вурдук.

— Только без подробностей! Осознали, оценили всю твою уникальность, а теперь пойдемте, пока солнце с нами. Хоть хищников распугивает немного, — посоветовала Сара.

— Лишь бы нам не устроили западню, — Данк предпочитал думать о худшем исходе любого дела, — эдакий пессимист, получающий всегда намного больше, чем рассчитывал.

— Ловушки нужно ожидать каждую минуту. Не расслабляйтесь, — своим тоном Сара явно дала знать о том, что командовать парадом будет именно она.

Крошечный отряд растворился в Урочном Лесу — удивительном месте с приятными и не очень сюрпризами. Было в нем загадок предостаточно, а существа, его населяющие издревле, пугали и заставляли обходить область за десятки километров. Даже остервеневший Фрил предпочел обойти чудо-заповедник стороной, затронув только южный бор трольим войском, а с севера — гоблинским ополчением. Никто не мог устоять перед чарами духов, так их называли. Кто же на самом деле обитал там, не знал никто. А если и узнавал, то исчезал навсегда.

Придумывались самые экзотические теории того, что происходит в зарослях таинственного района. Сила, заключенная меж вековых исполинов, раскинувших ветви, словно павлиньи хвосты, предпочитала не показываться, а мирно охранять известную только ей тайну.

Арселу лесок приглянулся. Вурдук с замиранием в сердце присматривался ко всему, чуть ли не обнюхивая каждую травинку. Сара и Вир пока отсиживались в воображаемом мире, носившем гордое название — взаимная симпатия, а посему смиренно брели вслед за увальнем, иногда и вовсе отставая на приличное расстояние, так что Данк скрывался за гигантскими папоротниками, присоседившимися у самого основания молчаливых великанов, укутанных в пышной листве. Где-то наверху, в кроне деревьев пробивались одинокие лучики света, падавшие на землю легким золотистыми прядями. А в самой глубине чащи гипнотически успокаивающе щебетали с десяток голосов птиц.

То и дело из кустов выныривала голова вечно голодного дуралея с очередной находкой:

— Посмотрите что я обнаружил, это же прекрасный ручей!!! — Арсел радовался как настоящий ребенок, что не могло не удивлять.

— Надеюсь, слышанные мною легенды о Лесе лишь выдумка, иначе нам и шага не продержаться, чтобы не попасть в какую-нибудь переделку, — намерение Сары успокоить товарищей имело обратный эффект, скорее это походило больше на устрашение, а посему Вир отказался утолить жажду в незнакомом месте. К тому же запасы из дома Режины еще позволяли выбирать.

— Ну, как хотите, а я не брезгливый, — с Арселом трудно было не согласиться — в тяжелых походных условиях привередничать глупо.

— Пей, спасать не будем, — угроза Вира нисколько не напугала привычного к дикой жизни вурдука, а лишь рассмешила.

У каждого своя жажда, а у короля ни к месту разыгрались потаенные чувства любви, дремавшие в старом ящике комода, именуемого мозгом. Притягательные черты лица Сары, голос, чувственные губы, вдохновляли на откровенный разговор:

— Откуда ты взялась?! — завороженно спросил Вир, вглядываясь в тусклом освещении на прелестницу.

— Интересный вопрос. И как мне на него ответить?! Я есть... и меня нет, — медленно произносила Сара.

— Интересный ответ! Теперь стало совсем не понятно. Ты необычная. Почему-то, когда смотришь на тебя, хочется смотреть еще больше.

— Побочный эффект, — ухмыляясь, заметила удулучка. — Так всегда происходит. Есть во мне притягательность, свойственная моим генам.

— Ты совсем мне голову заморочила, я вообще ничего теперь не понимаю!

— А может, и не стоит разбираться?! Пусть все течет как есть, а? — Сара посмотрела вновь пленительным взглядом, заставляющим совершать бессмысленные геройские поступки.

— Хочу знать о тебе все!

— Все и не получится рассказать.

Лес не устраивал козни, не заставлял упорно пробираться через заросли, а просто уводил гостей в самое сердце чащи, прислушиваясь к мирной беседе путников:

— Мне кажется, ты и сама бы не прочь выложить целую балладу о том, что происходило с тобой в прошлом.

— Ты — зануда, но тебе я почему-то доверяю, — в бессмысленности разговора она не сомневалась. Ей все равно предстояло уничтожить и короля, и его спутника, как только они доберутся до Дарстума. Да, да, именно такое задание получила девочнка от главы ордена! Рассказывать сейчас разные истории монашке не хотелось, но доброта и открытость короля сделали свое дело. Девушка растаяла, расцвела как прекрасная роза. Внимания мужчины не хватало. А с другой стороны, что она теряла?! В любом случае, ее секрет не распространится, а останется с отрядом навсегда... Что ж, поддержать беседу можно было, а еще и удивить Его Величество. — Думаю то, что я тебе расскажу, ты больше ни от кого не услышишь. Приготовься удивляться от всей души.

— Я весь в твоем распоряжении. Уши настроил как надо, готов воспринимать сигнал связи, — ерничал Вир.

— Юморист! Вы с Арселом идеальная парочка. Два сапога — пара, — соревнование в остроумии продолжалось. Жаль, что Данк в нем не участвовал, а продолжал, как горный козел, скакать в поиске необычных растений и живности — настоящий ботаник.

— Хорошо, разобрались. Так что там у тебя за история умопомрачительная?! — короля стало трудно контролировать. Он рвался знать настоящую загадку как искатель сокровищ, завидевший блеск монет.

— Ммм... дело в том, что я рождена в этих местах, — рассказ Сары стал принимать определенную форму, что не могло не радовать влюбленного Вира.

— Что ж, нормально, ничего же страшного?! Это изумительная область, здесь так спокойно, — Вира совсем разморило. Монотонное пение птиц и приглушенный свет благотворно влияли на короля.

— О да, здесь веками было хорошо и спокойно, пока не появился человек, — девушка сделала многозначительную паузу и продолжила рассказ. — Я — мирка, не знающая рода и племени. Вернее, когда-то у меня все это было, но однажды изменился мир, и жестокость в лице человека истребило каждого гордого, готового бороться за честь, мирца. Наш народ никогда не трогал людей. Но вот на пустом месте возникли удивительные поверья, что существуют невероятные хищники, живут они в лесах и ждут часа, чтобы выступить против рода человеского. Я помню себя девочкой, в жуткой панике мчавшейся по изученным тропам подальше от ужаса, пришедшего неожиданно посреди мирного дня. Безмятежный лес заполнился громом мечей, копий и огня. Я бежала подальше, не сбавляя хода, наверное, несколько часов, а потом вдруг стихло все вокруг, как будто ничего и не было. Мирцев стерли с лица этого мира. Мне очень повезло, потому что меня подобрали удулукцы — прекрасные существа, чью природу я не понимаю до сих пор. Они необычные, и этим все сказано.

— Сара, но скажи мне, я не вижу отличий между людьми и мирцами! Внешне отличий нет никаких! И как такая глупость могла произойти, когда живых существ уничтожают только потому, что они другие?! — Вир действительно не осознавал этого, как будто пребывал всю свою жизнь в вакууме, а теперь спешно постигал истину.

— Ты не от мира сего, совершенно ничего не понимаешь. Со временем, может, и поймешь, а сейчас я тебе покажу, между делом, чем мы с тобой разнимся, человек, — последнее слово Сара постаралась произнести с особой четкостью, посматривая лукаво на королевича. Дерзкая девчонка сорвалась как ракета с места. Легкий вихрь оттолкнул Вира от того места, где секунду назад стояла мирка, а через мгновение дикарка отозвалась с ветки высоко над головой.

— Очуметь, вот так легко?!

Сверху донеслось девичье хихиканье.

— Ты смешен в своем неведенье окружающей действительности! Ты мне нравишься, несмотря на то, что ты человек, люди ведь тоже бывают разные, ведь так? — Сара игриво, словно мартышка, перепрыгнула с ветки на ветку словно не утруждала себя усилиями и устроилась на новом месте. — А знаешь, моя сила — это еще не все! Раны заживают очень быстро, будто их и не было. Предвидеть будущее — талант моего племени.

Девушка смолкла, в глазах пронеслась грусть. Мирка с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться. Вир протянул руки вверх, подзывая вернуться на землю.

— И что же там в будущем-то?

— Лучше бы тебе не знать! А еще лучше бы тебе не влюбляться в меня. Ничего хорошего из этого не получится. Я не хочу сделать тебе больно, а эта боль возникнет, и я буду в этом виновата.

— Ты еще и мысли читаешь?

— К сожалению, да, — с тоской заметила Сара, гипнотизируя короля.

— Если вы, мирцы, были такими сильными, почему тогда вас перебили?

— Люди всегда берут то, что им нужно, числом, а не умением. И какими бы мы не считались искусными воинами, нас загнали как безумного зверя и расправились с редкостной хладнокровностью, — очередной длинный прыжок девушки заставил Вира встрепенуться и охнуть от испуга. Казалось, что падение "гимнастки" уже неизбежно, когда фигура в воздухе описала сальто. Приземление на расположенную ниже ветку завершилось без травм, ступни буквально вонзились в векового великана.

Вир собирался было расспросить еще, но истошный визг из зарослей неподалеку изменил план. Где-то среди гущи трав и цветов боролся за жизнь вурдук. Вернее, попал в деликатную историю со знакомством с местной флорой. В мгновение ока, перемахнув через кустарники, король к своему удивлению обнаружил пятую точку Арсела, торчащую, как маковка из цветка. Местная аргуния — хищное гигантское растение со зверским аппетитом, упорно пыталось поглотить зазевавшегося увальня. Воришка визжал и призывал к помощи.

Не каждый день можно видеть решительных бесстрашных девушек. Королю и вовсе в течение многих и многих лет приходилось лицезреть настоящих фифочек, никогда не державших ножен, а в руках Сары оружие смотрелось гармонично. Лезвие клинка вонзилось мгновенно, как в масло, в стебель. Алое соцветие монстра слетело с собственной опоры в один момент. Данк высвободился из крепких клешней чудовища, которое только и успело, что крякнуть, словно испуганный гусак.

Время — прекрасная дама, иногда предоставляющая в распоряжение несколько ценных секунд, чтобы передохнуть и осмыслить произошедшее.

— А я что, мог умереть?! — Арсел вновь изобразил на лице детскую наивность, вперившись взглядом в запыхавшегося царя. Лунная Спять автоматически активизировалась, поблескивая холодным стальным цветом. — Многое меняется, жизнь ничего не стоит, ее можно потерять вот так — совершенно случайно.

— Как ты так угодил-то в "лапы" цветка? — Вир не отставал от вурдука и сопереживающее посматривал на сидящего на земле шокированного друга.

— Вас обоих заслушался! Про такие вещи интересные говорили, вот я и засиделся в кусту, и не заметил, как ко мне протянула щупальца эта штука зеленая. А когда наша спутница взмыла вверх птицей так и вообще отключился, дернул головой, чтобы проследить за ее полетом, и тут потемнело вокруг, — Данк умел объяснять сумбурно, но этот словесный хаос всегда был понятен.

— Главное — жив, — заключил Вир, осматривая браслет. Спять успокоилась, затухла, ожидая удобного случая, чтобы утолить жажду агрессии. Небольшой всплеск волнения короля лишь раззадорил таившуюся силу, и та, в знак разочарования, отвесила порцию боли. В голове вновь помутилось, и хрупкий начинающий маг уселся по соседству с ошалевшим вурдуком.

Иногда бывает так, что женщина намного сильнее самого здорового мускулистого мужика. Вот и сейчас от происшествия с хищным цветком мужская половина отряда превратилась в никчемных дохляков, а девчонка ехидно и с безразличием посматривала на тех, кого ей предстояло убить через пару дней.

Вот сейчас они обескуражены, сломлены из-за мелочи! Исполнить приказ?! И вернуться через пару дней назад? А что, так будет проще и мне, и им. Они же все равно не дойдут, так зачем этот фарс? Покончить с проблемой раз и навсегда! Я обязана это сделать. Святейший орден впервые дал возможность показать себя на все сто процентов. — Нет, подожду, пусть произойдет все само собой. Не могу я взять грех на душу! — Но ведь это человек, чей род ты презираешь, а вурдук и так дурак, оказавшийся не в то время и не в том месте! Возьми и прибей их!

Мысленные мучения Сары разлетелись вмиг, когда по чаще пронеслись звуки горна. Данк вновь пришел в себя, вскочил на ноги, как ужаленный в пятую точку. Коронованный тоже не медлил. Троица встречала непрошенных гостей.

— А ты говорила, что твое племя видело будущее! Может, ты предскажешь, что будет сейчас, и кто это пожаловал к нам? — Виром обуял настоящий психоз, руки и ноги тряслись, глаза наливались непривычным для него бесконтрольным гневом. Унявшаяся Спять высветилась вновь. — И вообще, как мне снять эту дьявольскую штуку с руки?!

— Не все мирцы — предсказатели. Может, единицы, и то не всегда получается увидеть события четко. Сейчас, к сожалению, не тот случай, я чувствую, — Сара не успела договорить, по сущности собратьев девушки высказался Арсел:

— Да, чепуха все это! Ничего вы не знаете! И не чувствуете! Не верю я во все это! — вурдук отмахнулся, не желая больше ничего слушать, устремив взгляд в сторону возможного приблудного врага-шатуна, готового, по его мнению, выскочить в любой момент из-за кустов.

Сара приподняла верный ей клинок, собираясь уже расправиться с бесшабашным верзилой. В тот же момент рука Вира сжала запястье девчонки и орудие вновь, но с усилием, устремилось обратно в ножны. Король проводил укорительным взглядом мирку и встал впереди, оставив за спиной дикарку, не признавшую ни великанов, ни людей, ни непутевого громилу. Звук горна набирал силу, птицы смолкли, и лес погрузился в ожидание. Пестрые цветники на подлеске укрылись в траве, не унимавшийся весь день ветерок унялся, а роща обратилась в устрашающую стену неожиданного мрака.

Напряжение стоило немного поубавить и Сара, наконец, расщедрилась на совет:

— Я знаю, как снять браслет.

Вир кивнул в знак того, что он ждет дельного решения проблемы.

— Очень просто — нужно найти столетнюю девственницу, которая от души зацелует тебя.

— Смешно. А стоящий совет последует?

Пугающий стон вновь разнесся по округе.

— Что за чертовщина?! — негодовал вурдук. — Пусть только выйдут — порублю.

На Арсела мирка боле не глазела. Ее внимание сосредоточилось на короле. Об угрожающих звуках леса она вовсе не беспокоилась. Хладнокровие, конечно, иногда украшает, но не сейчас. Черты лица Сары исказились в презрительной гримасе, как будто перед ней находились два гигантских омерзительных таракана. Нарастающий, уже не замолкавший гул, ей казался знакомым. Она, как сумасшедшая, посматривала на спины удальцов из Угля.

— А если серьезно, — продолжила она. — Есть только один способ попрощаться с Лунной Спятью — стать сильнее ее самой, развить в себе магические свойства.

— А как такое вообще возможно? — последовал вопрос раздосадованного ответом Вира. Королю становилось все хуже, страх предстоящей встречи с неизвестным врагом отравлял организм. Испарина на лбу проступила против воли, руки онемели.

— Сколько помню орден — еще ни один из его членов не смог превзойти Лунную Спять, — пугающее для королевича заключение девчонки внесло еще большую смуту в голове. Глаза Вира забегали от испуга.

— Хотите вы этого или нет, но, кажется, этот кто-то, перепугавший нас до смерти, рядом. Метрах, может, в тридцати. Я ничего не вижу в этой темени! — перебил Данк. Злость и мандраж слились воедино и вурдук задышал часто, как готовый к рывку бык.

Кроны деревьев полыхнули тысячью разноцветных огоньков, легкая дымка расстелилась под ногами как ковер. В уши ударил оглушающий вой притаившегося в кустах крупного хищника. Притихшая было дубрава вновь подала признаки жизни, зашумела, застрекотала на манер кузнечика листва. Данк ухватился за Аверх покрепче и вперился во тьму, откуда навстречу путникам шагнуло нечто.

Глава 5

Еще никогда не приходилось вурдуку так смеяться. Громила впал в настоящую истерику, когда из чащи торжественно выкатился серый мохнатый клубок на коротеньких ножках с выпученными глазами и аккуратным поросячьим носиком. Серьезности этому "воину" добавляло копье размером с вилку, аккурат под параметры хозяина. Следом за "грозным солдатом" к привалу отряда шмыгнули с десяток меховых колобков, окружив со всех сторон незадачливых путников. Лесовички тут же завели бурную беседу на своем языке, напоминавшим шушуканье, именно поэтому сметливый Вир тут же придумал для чудо-существ название — шушунчики. А пока шерстяные "тефтели" скакали и объяснялись друг с другом, не забывая угрожать копьями и мечами незнакомцам, кои смиренно стояли спина к спине, Сара набралась смелости произнести фразу "Мир вам, друзья!" на драбакорском: "Авмар итвун, сирхи!" Выражение явно пришлось к месту — барабашки притихли, удивленно вытаращили и без того большие глаза.

— Скажи им еще что-нибудь, — занервничал Вир. — У тебя, кажется, получается с ними изъясняться! Глядишь, не получим от этих лилипутов нехороших сюрпризов!

— А может, ты им выдашь речь? Ведь Спять сейчас активна и может тебе оказать добрую услугу, — очевидно, словарный запас на драбакорском не позволял Саре разъяснить эпопею о путешествии отряда, а потому мирка лишь съязвила.

Данк все не мог останавиться в приступе хохота — хватался за живот и кричал, что никогда еще не видел таких гигантских блох. Терпением драбокорцы особым не обладали, вспыльчивость присутствовала в любом деле, а посему Арселу предстояло прочувствовать гнев племени шушунчиков своим самым чувствительным местом — копчиком, куда искусно вонзилось копье туземца. Вурдук тут же выпрямился, неистовый гогот, сотрясавший округу, резко смолк. Смиренность хоть и не была громиле к лицу, но сейчас могла спасти его шкуру, потому что лесовики, огорченные неуважением своих персон, угрожающе выставили орудия, скривив и без того сморщенные рожицы.

Неожиданную паузу, после которой можно было ожидать чего угодно, нарушила Сара, обращаясь к Виру:

— Ты же высокопоставленная, ну... как вас там? В общем, скажи им, что ты король! Они сразу припадут на колено и будут твоими служаками, или что-то типа того.

— Я не знаю этого языка! Иначе бы уже давно попытался с ними найти точки соприкосновения.

— Не умничай! Говори как говоришь, призови Спять, а она уж точно переведет.

-Не впервой, я уже пыталась.

Господи, как же я могу ее призвать?! Что я вам, волшебник, что ли?! Как же все-таки было прекрасно восседать у себя на троне, отдавать приказы и знать, что все за тебя сделают! А что сейчас? Я здесь, в каком-то занюханном лесочке. И как же, как же сказать этим дикарям? Думай, думай! Может, изъявить желание и будет подано? Хорошо, попробуем. Браслетик работай, переводи.

Чудовищно глупое мысленное обращение к магическому предмету не повлияло на ситуацию. Королевич взвизгнул в своем привычном приветствии: — "Здравствуй, о, великий лесной народ!", но остался выглядеть как самый настоящий дурак — Спять вновь не подействовала. Шушунчики лишь запыхтели, ожидая, наконец, от путников внятного привычного разговора, тем более что браслеты Сары и Вира им приходилось видеть не в первой, и они знали, что обладатель такой вещицы как минимум благороден, а как максимум их настоящий союзник. Но незнакомцы замешкались, чем невероятно злили местный патруль.

— Почувствуй ее как часть своего тела, они не будут больше ждать, я знаю этот буйный народец.

— А самой слабо сделать то же самое?! У тебя вроде как тоже есть возможность поразить их своими лингвистическими познаниями!

— Слабак ты! Я-то думала, что хоть на что-то годишься, а ты тюфяк. Хорошо, без тебя справлюсь.

Медлить не стоило. Даже наличие на запястьях браслетов не означало путевку через лес. Миссия могла фатально закончиться на этом самом месте. А посему Сара принялась представлять отряд, указывая рукой. Описание Данка вызвало у шерстяных вояк лишь фырканье в знак неодобрения. Сказать о нем особо ничего не получилось, поэтому тут же перешли на личность Вира. Девчонка не поленилась расхвалить Его Величество, несмотря на свое настоящее отношение и даже ненависть к нему.

Несуразные существа, выслушав все до последнего слова, вновь растворились в дубраве. Напутствий не высказали, а лишь предупредили, что путь их обречен на провал, ибо далее пределов Урочного Леса не стоит искать счастья: обязательно напорешься на какого-нибудь приспешника чудовищного Фрила. Кто же мог предполагать, что, несмотря на благосклонность драбокорцев, они станут следить за неуемным отрядом на протяжении долгого времени? Доверяй, но проверяй.

Необычная встреча с колобками и повеселила, и заставила перепугаться не на шутку. Но дорога лишь начиналась, расстелившись длинным ковром от Аля по Урочному Лесу, через Равнину Забытого Времени, на север, на встречу к беспощадным дорам. Идеального маршрута не бывает, а значит, как ни старайся, удара ожидать можно в любую секунду. И план окажется ни к черту.

Знавшей кратчайший путь через лес Саре, пришлось приводить в чувство Вира, обидевшегося не на шутку: высказанные "дифирамбы" явно задели королевскую натуру. Так что быстрого марша через лес не получилось. Путники плелись, пока мирка не напугала ночью: по ее мнению, в лесу после заката начинают проказничать феи. Именно поэтому Арсел, закинув на плечо увесистый Аверх, прибавил шагу, а подуставший и сникший было Вир очнулся, ускакал вперед, возглавив отряд, как и полагается королю и главному воину Свирда.

Солнце понемногу успокоилось в послеобеденное время. Потянуло прохладой, как после непогоды. Приличный плащ и костюм короля не столько радовали, сколько раздражали, а уплотненная одежа вурдука совсем уж резонировала с окружающей действительностью. Но Арсел не жаловался и продолжал расхаживать в плотной зимней куртке. Тяжелое детство сказывалось: Данк, выросший в детском доме, предпочитал держать все вещи при себе и уж если расставался с очередным сюртуком, то это обязательно происходило болезненно и за отдельную плату. Сара же оказалась наиболее приспособленной: ее наряд из легкой куртки, именуемой камзолом, и облегающие штаны цвета крокодильей кожи доставляли хозяйке минимум дискомфорта. А вот вурдуку куда больше нервозности придавал принятый от ордена меч, весивший, словно самый увесистые гири на свете. Верзила не жаловался, но вот выражение лица говорило о том, что лучше было бы пойти воришке иным путем, без глупых соратников и не в качестве навьюченного животного. Данк, согнувшись под тяжестью Аверха и посапывая, что-то наговаривал себе под нос. В итоге избранный им способ отвлечения от дум по Урсуле удивительным образом начинал помогать. Правда, лишь отчасти. Первоначальная паника понемногу стихала, ей на смену приходил разум. Сердце болело и стонало, но внешне увалень выглядел все тем же весельчаком-бубнилкой. Вояка и представить себе не мог, что однажды он останется совсем один, ведь кроме красотки из таверны у него никого не было. Лишь она понимала, что у него в душе, и всегда могла найти нужное слово, чтобы взбодрить, успокоить. Все бы ничего, да можно было бы справиться с мыслями-вампирами, выкачивающими силы, но к ним присоединились союзники помощнее. Угрызения совести вступили на тропу войны. В голову втемяшилась идея о том, что Данк сам виноват в потере Урсулы и вурдучка теперь в беде лишь из-за того, что он думал лишь о себе, спасал свою шкуру. Самоуничижение не шло на пользу, необходимость того, чтобы кто-то развеял размышления, кричала во весь голос.

Помощником идеальным мог стать король, с которого уже давно сошла вся спесь. Вир становился более отзывчивым, а в сердце вселялись чувства к удулучке. И здесь не все слава богу. Мирка становилась все грубее в общении. Дождаться от нее доброго слова все равно, что лицезреть магическое чудо, с возвращением на круги своя многих и многих благ (в виде почившего царства и прелестного трона). А, следовательно, заводить разговор с бестией не стоило, и предпочтение было отдано обсуждению собственных возможностей в качестве мага. Спять мучила, терзала нервы, скручивая их в один большой комок. Браслет высасывал бодрое расположение духа и, самое главное — физические силы. Тело то обдавало неожиданным жаром, то охватывало льдом, отдыхать хотелось все больше и больше. Именно в те моменты, когда организм подвергался наибольшей атаке со стороны Спяти, становилось совсем худо: из ниоткуда раздавался тонкий голос, нашептывающий заклинания на мизианском языке, вымершем, как и гордое племя магов-мизианцев, тысячу лет назад. Ссылаться на галлюцинации о бурчании некой силы Вир не стал, а продолжил наблюдать за дальнейшими действиями сверхмагии браслета. Звуковой учебник по магии в голове начинал действовать. То, что казалось незапоминающимся, стало без особых усилий проявляться в уме, а назначение того или иного магического посыла закреплялось автоматически. Страх воспользоваться заговорами ослабевал. Неведомое, хранящее бесчисленные секреты поле возможностей раскрывалось, словно древняя книга знаний. Стоило сделать первый шаг на ниве новых талантов. Оставалось ждать случая, а он вскоре подвернулся. Но перед этим человеку предстояло познакомиться со своими кошмарами. Они обещают приходить без спроса и каждый раз окунать короля в невероятные муки страха, отчаяния, безысходности. Сны наяву, которыми Вира обеспечила Спять при каждом приближении настоящей опасности. Возможное будущее постучится прямо в голову и укажет на новые испытания.

Можно было бы не бояться вероятных передряг, ведь рядом красавица, отвлекающая от треволнений. И пусть она сейчас грустна. Она так хороша! И она добра, я ей верю.

Наивные мысли королевича стоило бы подкорректировать — разъяснить, что опасность находится прямо перед ним, в лице той самой обворожительной спутницы, но такой персоны не нашлось. Значит, девчонка может быть спокойна за свои темные планы, так и блуждающие в голове:

Ведь преступление, самое, что ни есть! И в нем участвую именно я. Делать из меня козла отпущения не надо. Ребятки в Але будут сидеть тихо, мирно, здоровые лбы, и ждать когда я принесу им на блюде головы этих никому ненужных бездарей?! Затея хоть куда! По мне. Вот только незадача — я тоже в числе дурачков, идущих на погибель. Девочка-подстраховочка, вот кто я! В программе этого карнавала и моя гибель. Милые собратья ордена, о, как вы мудры! Почему же мне сразу не пришло это в голову?! А я знаю почему: мне захотелось приключений. Я так долго сидела в келье, не зная, чем занять себя. Да еще мозги запудрили, превратив меня в настоящего зомби, готового на любое задание. В любом случае, я стану полезной. А задание надо выполнить. Надо, надо. Когда? Сейчас?! Нет!!! Только не сейчас! — Нет, сейчас!! Зачем себя изматывать этой долгой дорогой?! — Во мне появилась жалость? А допустим, что появилась, и к этому несуразному человеку!!! — Да, он человек. Как было бы прекрасно, если людей не стало совсем, но он другой!!! Совершенно необычный! Его душа, теплота...Он не такой, жестокости в нем ни на грамм! Он за правое дело — восстановить мир, сделать его хоть на чуточку спокойней и дать возможность просто жить, загнав этих мерзких троллей с гоблинами на самый край света...Господи, что со мной стало такое, я не верю себе самой! Он — человек! И этим все сказано! И пусть процесс расправы над глупцами случится позже!!! Совсем скоро я вернусь к этому вопросу!!! И медлить, сомневаться не стану. Так и знайте!!!

Урочный лес уводил путников в самую глубь, туда, где каждый кустик может быть не тем, чем кажется. Внезапно исчезнувшие драбокорцы не покинули необычных визитеров. Приученные прятаться, они проносились на несколько метров вперед беззвучно и ожидали отряд, попутно награждая магов порцией невидимой дурманящей воздушной смеси, специально приготовленной для заманивания заблудившихся гуляк. Но вот куда и зачем уводили лесовички итак спешивших бойцовь, стало известно, когда они совсем сбились с пути, да еще и в родных пенатах. Сара недоуменно заключила:

— Быть того не может! Мы с вами кружим вокруг да около. Мы уже здесь были пару часов назад. У меня прекрасная зрительная память. Я сразу поняла, что что-то не так. Ведь чувствовала! И тем более знала, что эти подлюки маленькие могут такое сотворить.

— Что, и они искусные маги? — вопрос, несколько отрешенный, последовал от Вира.

— Думаешь, что подколол меня?! Нет, и еще раз нет! Они пользуются травами, дезориентируют, вот как нас, и как безумных коров водят по округе.

— Наслышан я о них, но никогда не встречал, не считая сегодняшнего дня, — признался Арсел.

— И зачем же им эта игра? — король с уверенностью ждал очередного недоброго сюрприза.

— А ты знаешь, что эти меховые варежки — деликатес для Хорлана.

— Это же существо из мифа! Его нет, байки, да и только, — критически подметил Арсел.

— Байки — не байки, а ты стоишь на кочке, на которой твой собственный след от ботинка рядом, посмотри! — зоркая мирка испугала вурдука не на шутку. Давнишний след аккурат подходил к обуви громилы.

— Ты, кажется, не закончила мысль. Что там про деликатес-то? — за потерянные часы стоило хотя бы узнать причину метаморфоз. Вир не сбавлял ходу, как настоящий детектив.

— Хорлан очень прожорлив, а драбокорцам хочется, как и любым другим существам, жить — вот они и устраивают ловушки для недотеп. Но мы, пожалуй, немного другая история. Эти бешеные лесные жители видели наши браслеты и посчитали, что мы сможем справиться с их извечным врагом, — резюмировала Сара.

— Слышать-то слышал об этом чудо-юде, но видеть не приходилось, — с испугом заметил Данк.

Может, стоит понять лесную братью в их резвом порыве решить вековую проблему, не дающую возможности нормально существовать, но бросаться чужими жизнями — чудовищное преступление, которым драбокорцы не брезгуют.

Близился вечер, а и без того темная роща спрятала под своим покровом сотни глаз хищников. Загнанные в драбокорскую ловушку путники приняли круговую оборону и развели костер. Дневной дождик обернулся настоящим ливнем. Умелая во всем Сара смастерила шалаш из подручных средств. В ход пошли крупные ветки, добытые Арселом. Вероятный противник так и не появился. Иллюзия спокойствия разнежила и вурдука, и короля. Вир плюхнулся на толстый диван из веток, а болтавший с ним толстяк Данк уселся у самого входа, наблюдая за возникшим туманом и моментально образовавшимися ручейками. Прикрытый от водной стихии небольшим тентом из травы, мха и прутьев костер потрескивал, борясь с ветром и дождем. Не дремала лишь Сара. Она внимательно поглядывала то на человека, то на великана, разместившись у самого огня. Несложно представить, что она думала о соседях по временному жилищу. Развитое обоняние подсказывало также о присутствии парочки драбокорцев, усердно следивших за перемещением загнанных. Мирка никуда не спешила, а посему позволила себе расслабиться и вскоре "провалилась" в минутный сон. Намерению не смыкать глаз ни при каких обстоятельствах не суждено было сбыться...

Царство Хорлана — мерзкого чудовища, лесного спрута с омерзительной мордой, уже приветствовало незадачливых путников. К удивлению драбокорцев, отряд сдался без боя. Небольшая порция усыпляющего дыхания деревянного осьминога, пущенная вместе с туманом, "сбила с ног" даже крепкого богатыря Арсела.

Тихий, мирный сон компании не тревожила даже непогода, отряд отключился в мгновение. В ближайшем подлеске, словно огромный крот, пробивался на поверхность притаившийся хищник. Земля заскрипела, как старые деревенские ставни, покрывшись десятками трещин, разраставшихся вширь, пока на "сцену" не вырвался уродливый исполин с гигантской головой, покрытой мхом и глиной. Мощная зловонная пасть без клыков размером с десяток вурдуков принялась тут же рыскать дуралеев, коих нюх Хорлана определил за несколько километров. "Милый кротик", чующий жертву из-под земли. По всей округе пронесся угрожающий рык. Вслед за головой из подземелья вынырнуло несоизмеримо маленькое для черепа худощавое тельце, так же отвратно благоухавшее. Уродцу оставалось лишь выпрыгнуть, что он и сделал незамедлительно на своих прекрасно развитых задних лапах, напоминавших кошачьи. Хорлан выпрямился и потянул за собой главное оружие, с которым не может справиться ни один воин — длинные щупальца, заменявшие ему передние конечности. Земля вновь поднатужилась, встряхнула с себя презренного душегуба, так хорошо имитировавшего вскрывшиеся над поверхностью столетние корни дуба. Монстр выступил на встречу отряду. Не стоило медлить — действие "снотворного" могло вот-вот закончиться.

Отряд мирно посапывал, когда прозвучал истошный вопль мирки, барахтавшейся во взмывшей к верху склизкой "руке" адского существа, коего боятся с детства. Именно им пугают мамы непослушных детей: "Вот придет Хорлан и съест тебя, если будешь себя плохо вести"! Но то байка, в которую не верят и сами родители, потому что сами никогда не лицезрели это исчадие ада, другое же дело — наблюдать за монстром в "он-лайн режиме". Лесное чудище готово вот-вот сделать из магов и вурдука прекрасный обед.

Лунная Спять вновь не подействовала вовремя. Вир спал, словно дитя, и не видел кошмаров, подсказывающим ему о приближающейся беде. Браслет все же отреагировал в самый критический момент (браво!). Король вскочил без промедлений, словно пришпоренный конь. Увиденный им уродливый гигант сковал с головы до ног. Не часто же видешь в своей жизни существ, коих видывал лишь на страницах старых, потрепанных энциклопедий. Его Величество не мог ни двинуться, ни даже сказать что-либо внятное. Зато Данк не стал размышлять и впадать в забытие. Сон отпустил, а, значит, пора было в очередной раз спасать свою никчемную жизнь.

Аверх гармонично смотрелся в руке богатыря, сверкая в тусклом свете (сюда бы Урсулу, она бы оценила по достоинству все великолепие своего мужчины, и не бурчала, как она умеет, а отметила бы, что Данк вполне импозантен в этом обличии воина!).

Мимо просвистело, словно пуля, одно из щупалец, за ним последовало второе, третье, пятое, десятое... Сил у чудища хоть отбавляй — успевай отпрыгивать после каждой атаки монстра, словно кузнечик.

Арсел уварачивался, как мог. Вес все же не позволял ему еще и "отоваривать" склизкого гиганта мечом при каждом выпаде последнего. Уцелел воришка, и ладно, а еще крякал вояка, словно подбитая утка чуть ли ни при кадом движении.

Данку как всегда везло — спасти мирку получилось, да и то в тот момент, когда монстр уже собирался было отправить обед по имени Сара в свой бездонный желудок. Хорлан, не отпустив из крепких "объятий" мирку, продолжил разбрасываться склизкими убивающими "ручонками", то и дело взмывающими то с одной стороны, то с другой.

Меч ожил. Об этом Данк узнал в то мгновение, когда чудовище устремило очередной удар из нескольких длиннющих мерзопакостных щупалец, напоминавших гиганских червей.

Разрубить одним движением! Так ведь для этого нужно иметь хотя бы четыре руки!!!

Мысль вурдука пронеслась мгновенно, словно стрела, выпущенная без воли хозяина. Меч услышал призыв о помощи, заблистал тысячей огней. Мир остановился, застыл, словно кадр в фильме. Сара зависла в истошном вопле, обвитая щупальцем Хорлана, но еще живая. Где-то за спиной стоял, словно привидение, Вир, а перед лицом застыли черные, как смоль конечности жителя подземелья, намеревавшиеся вонзиться в шею, обвиться вокруг и сжать, чтобы захрустели кости. Аверх в надежных вурдучих руках принялся оказывать сопротивление врагу. И послышался вой, больше напоминавший истошный крик изголодавшегося волка — так Хорлан прощался со своими снующими членами огромного тела. Гнустные щупальца долой! Рядом с Арселом мелькнула тень и в следующую секунду плечом к плечу с великаном стоял, готовый к бою, Аутараникс в рыцарских доспехах, с точно таким же, как у громилы, оружием. Очередная "порция" щупалец промелькнула со змеиным шипением у самого уха. Новоиспеченный воин Данк с остервенением принялся крошить все, что на него летело. Сила прибавлялась, а боязнь получить неожиданный удар откуда-нибудь сбоку отступила. Рыцарь методично двигался вместе с воришкой-героем.

Нарастающий стон разносился по земле. Былая мощь исчадия шла на убыль. Остались у монстра лишь два снующих длинных червяка вместо рук. Но Хорлан не собирался проигрывать битву, а посему на вурдука обрушился град едкой слизи из пасти твари. Ослепив на некоторое время, хищник-осьминог тут же вцепился в громилу, лишив последней возможности двигаться. Никакой Аутанарикс уже не в силах был помочь. Внутренняя мощь Аверха угасла, как только меч выпал из рук богатыря. Чудище намеревалось отобедать, проглотив по-быстрому и девчонку, и увальня, но из оцепенения вышел маг. К интеллекту Хорлана Вир обращаться не стал — пустая субстанция с единственным стремлением к убийству, уничтожению всего живого. В голове, словно рой пчел, "загудели" мысли, на просторы сознания рвались крепкие заклинания. Времени на то, чтобы определить наиболее верное решение, не оставалось. Спять запульсировала, обжигая кожу на запястье. Сердце застучало, как отбойный молоток, а глаза налились, окрасившись в бирбюзовый цвет. Вир не помнил о том, кто он, не ощущал собственного тела, словно он, маг, покинул физическую оболочку и переживал перерождение в ином, возможно, нетелесном обличии. Но были лишь догадки и результаты впечатлительного воображения королечива... А, возможно, и нет... Все естество сложилось в плотный огненный комок из гнева, чувства справедливости и устремилось в сторону полусгнившего кургана, в чьих цепких лапах пребывали друзья — единственные друзья, коих спасти стало делом чести. Король извергал нескончаемый поток энергии, мирно спавшей долгие годы, а теперь способной растерзать любого, кто дотронется до выживших и составивших немногочисленный отряд жителей Свирда. Из глаз волшебника ручьем текли слезы, а из глотки рвался вопль страдания. Подобранное заклинание оказалось верным. Король становился на путь изменения истории... в лучшую сторону. Земля Урочного Леса очистилась от темного духа. Хорлан был уничтожен.

По небу пробежал раскат грома, а, и без того мрачное небо, затянули угрюмые тучи. Ливень не сдавал позиции и продолжал заливать дубраву. На раскуроченной просеке с вырванными под корень деревянными-великанами лежала лицом вверх Сара, в беспамятстве. Упрямый дождь сбивал со щек остатки приклеившейся глины. Практичная с виду одежа превратилась в грязное тряпье, а посему мирка походила на настоящего оборванца, не знавшего теплого пристанища со дня рождения. Не лучше выглядел и вурдук, очутившийся после падения с высоты прямо на стволе покосившегося дерева. Доза магии, предназначенная для подземного "осьминога", угодила, отчасти, и в Арсела, от чего толстяк корчился от боли во всем теле. Сослуживший добрую службу Аверх находился неподалеку, ожидая, когда хозяин вновь придет в норму. Король, как и Сара, пребывал в беспамятстве.

От Хорлана остался незначительный след. Лишь дымящаяся кучка пепла. Крещение боем можно было бы считать успешным, если бы не состояние Вира. Потребовалось еще пара часов, чтобы привести его в чувства. Данк и Сара очнулись после легкого отвара. Его любезно приготовили драбокорцы, появившиеся на месте боя незамедлительно, как по мановению волшебной палочки. Корить их за то, что колобки сделали из отряда приманку, не стали — просто не было сил. Смутно помнилось путникам то, как они попали в подземелье. Слабые с виду лесовички перенесли спасителей к себе домой. Норы меховых проказников оказались не по размеру для гостей. Подземное царство, искусно спрятанное прямо под дубами, представляло из себя настоящий лабиринт. Здесь можно было укрыться от непогоды и непрошенных гостей. Каждый из проходов вел в просторные залы, где располагались основные "объекты жизнеобеспечения": торговые лавки, магазины, питейные заведения, гостиницы, больницы, храмы, утопавшие в свете, и многое другое. Откуда брался огонь, дающий возможность жить под землей?! Драбокорцы берегли эту тайну как свое самое драгоценное дитя. И лишь по секрету могли выпалить — дело в викхах — отдельной "касте" народа, живущего по своим правилам и дающим остальным множественные блага. Их магии с лихвой хватало на то, чтобы обогреть и осветить всю паутину коридоров, зданий, а совсем недавно маленькие волшебники умудрились создать невидимый телефон. Возможно, что от них можно было бы получить и что-то посущественней: к примеру, победу над Хорланом. Но вот незадача — каждое племя (викхи и драбокорцы) мнит себя первостепенным, важным. Так и живут они порознь, каждое в своем пределе, районе.

Первым отведавшим необычное зелье стал Арсел. Еще на поле брани он не мог толком и пошевелиться, его сковала неведомая сила. Вместе с остальными вурдука приспособили на настил из веток. Сотни драбокорцев впряглись в процессию по переносу путников в безопасное место. Перед лицом мелькали все те же лесные пейзажи, а далее началось погружение в землю. Вот тут вурдук совсем ошалел — в голову полезли крамольные мысли о том, что, вполне возможно, он единственный уцелевший, и теперь его хоронят заживо. Данк собирался было приподняться, но тут же опустил голову, казавшуюся теперь чугунной. Перед взором мелькали огоньки, словно фейерверки в мутном отражении действительности, возникали чудаковатые рожицы подземных жителей, не умолкавших ни на минуту.

Каменный потолок... какие широкие комнаты! Так светло, празднично. Где я? На том свете? Нет, не может быть! Это ад, потому как возле меня опять эти округлые хрюшки в меху. Или я еще жив?! Меня тащат, бог знает куда. Чем они меня напоили? Все плывет. Надеюсь, что в составе нет алкоголя, а то это совсем пагубно на меня повлияет. Высокие потолки и чем дальше, тем выше! И какой приятный, успокаивающий свет.

Арсел сомкнул веки и погрузился в полудрем. Троицу, как самых почетных гостей, пронесли по центральному коридору, ведущему к Солнцевороту — прекрасному, идеальному золотому городу подземелья. На пути встречались удивленные жители. Слухи о спасителях разнеслись в считанные секунды, и теперь всем хотелось взглянуть на магов хоть одним глазком. Еще один поворот меж торговых рядов местного рынка и отряд, несмотря на горизонтальное положение, вступил на территорию Священности. Так именуется диск размеров в десять километров желтого цвета, на котором расположились церкви, государственные учреждения, а по всему периметру к нему примыкали ведущие на поверхность туннели. Солнцеворот покоился на основательной платформе из скалы, спрятавшейся прямо под ним, а над городом спокойствия зияла внушительная пустота, где-то высоко ограничивающаяся толстым слоем земли, за которым уже значился Урочный Лес.

Путь победителей Хорлана вел к главной драбакорской врачевальне на самой окраине Солнцеворота.

Конечно, медсестры чудаковатого племени оказали бы первую помощь защитникам царства намного быстрее, если бы не пышные формы Арсела, которые явно не вписывались в косяки больнички (не встречался еще драбокорцам такой хряк). Справились и с этой проблемой, протащив бойца через специальный проход на заднем дворе. Если б Данк сейчас находился в сознании, он бы впервые посетовал на то, какой он большой и пора бы садиться на диету под названием "Хватит жрать"!

* * *

Очевидно, любого визитера в царстве подземного мира ожидают несколько минут шока, когда голова усиленно переваривает перемены, а глаза адаптируются к местным реалиям. В мерцающем желтизной поселении мохнатых лилипутов нашлось немало удивительного. Внутренняя отделка жилищ, как на подбор, проводилась полностью из древесины, коей в распоряжении хоть отбавляй. С металлом же ситуация обстояла совершенно иная — хватало лишь на каркас зданий. Если удавалось раздобыть побольше столь дефицитного материала, то можно было немного повыпендриваться и показать соседям, что дом простоит не один десяток лет, поскольку и крыша в некоторых местах крепче, благодаря умыкнутому некогда листу жести, оттуда — сверху, у людей.

Драбокорцам фантазии не занимать, вот и шикуют как могут. Местные залежи золота применяются в качестве материала для декора. Может и еще где... Не уважают малыши-глупыши этот метал! Если бы об этом прознали люди, им наверняка бы стало плохо: сотни килограммов обработанного чистого золота толстым слоем накладывается в качестве штукатурки.

В размерах помещений подземные жители себя тоже не ограничивают и строят не хуже наземных рас, так что любой человек может находиться здесь как дома: масштабы архитектуры совпадают, стеснения в движениях не наблюдается. Даже в отделении скорой помощи, где оказались неудачливые путники, нашлись раскладные койки — аккурат под размер туловища чужестранцев. Мохнатым не раз приходилось спасать людей, оказавшихся в экстремальной ситуации — волк покусал, медведь напал и потрепал изрядно, заблудился зимой и померз. Случаев всевозможных и не счесть. А вот вурдук стал настоящим сюрпризом. С прибытием великана активизировались и местные инженеры, принявшиеся изобретать лежанку для чудо-зверя (так уж драбокорцы прозвали вурдука, несмотря на то, что в голове увальня все "зиждился" интеллект).

Как бы то ни было, но как только тот или иной визитер приходил в бодрое, здоровое состояние, драбокорцы самым удивительным образом возвращали гостя в родные пенаты, так что и сам неудачливый путешественник не помнил и секунды из проведенного им времени в обществе солнцеворотцев. Магии малышей на заметание следов хватало, но вот чего у них точно не было, так это универсального лекарства от боли. Не физической, а душевной, раздирающей на сотни маленьких бесполезных кусочков, особенно если чертова ноющая нравственная рана не заживает: ведь утерян не старый башмак, готовый вот-вот развалиться — стерто с лица Заморья целое государство. Тем и обиднее, что ты жив, ведь почетней погибнуть за страну, защищая ее границы. Стоять во главе последнего войска, способного оказать хоть и мизерное, но все же сопротивление!

Это позор - ничтожеством стать! И кто виноват?! Квик, предавший, создавший заговор с врагом?! Да пусть хоть сотни афер творятся вокруг, но мне стоило быть внимательнее! Из армии сделал посмешище: подготовки никакой, анархия творилась... И создатель вакханалии я, и только я! Вот так дела - стал душегубцем, убиты миллионы, а я вновь мыслю. Значит, королю еще предстоит пожить?! Что ж, хорош итог. Вновь выкарабкался. Отличный ангел-хранитель, вытягивающий меня за шиворот, как щенка из болота. А хотел ли я этого?! Может быть, только ради одного прелестного плана — сделать невозможное, поднять потрепанный флаг и призывно рявкнуть: "Ребятки — за мной - за победой!" И многотысячное войско не удержать, воины и сами жаждут возмездия. Рвутся в бой, поднимая под копытами своих скакунов пыль. Утыкаются во вражьи полки! Клацают мечи и ржут взбесившиеся от сумятицы кони. Каков итог - не знаю, но пусть будет так, как хочет Бог, а мне сойдет его любое слово.

Не в первый раз за путешествие по щекам Вира бегут слезы. Но этим минутам отчаяния стали рады Сара и Арсел, дежурившие у койки в надежде, что король очнется. Вот праздник и случился, маг открыл глаза и вперился в потолок.

— Дружище, ты снова с нами! Мы уже не знали, что и думать. Казалось — все, каюк! А ты молодец, пробудился, — радовался как мальчишка Данк, приставляя к койке стол поплотнее и подсаживаясь совсем впритык к королевичу.

— Как вы себя чувствуете? — Вир плохо соображал и поэтому задал самый главный вопрос, на который хотелось получить лишь положительный ответ.

— Я тут пару часов повалялся, просто вздремнул хорошенько, Сара наша ушибов отхватила на все тело, но не жалуется, говорит, что ерунда.

— Не надо за меня отвечать, я и сама могу слово держать. И запомни раз и навсегда, дылда, я не ваша!!! — злоба мирки пришлась некстати: в эти нелегкие минутки жизни хотелось слышать что-нибудь ободряющее, а девчонка наоборот распылялась на словесные разборки. Даже беспокойный и вспыльчивый вурдук предпочел отмолчаться и не в ступать в перепалку с агрессивной особой.

— Прекратите! У меня и так голова болит, еще вы тут устраиваете шум из ничего! Слушайте сюда. Времени у нас с вами вообще-то мало, чтобы рассиживаться, поэтому поднимите меня и доложите по форме, куда нам путь держать! Этот вопрос относится в первую очередь к Вам, мадам. Вы у нас профессионал-следопыт, знаете все дорожки, ну, или почти все. Про чудовище вы совсем позабыли, — Вир постарался приподняться, но скованная поясница не дала возможность перейти мгновенно в вертикальное положение, ударив словно обухом по голове. — Ай-ай-ай! Что за чертовщина!!!

— Не беспокойся, отпустит, исправим сейчас. — Сара удивительным образом преобразилась, как только заговорил Вир. Мирка слушалась, а буйный нрав куда-то исчезал, и она с сочувствием стала поглядывать на короля. Столь необычные перемены в характере несколько настораживали девушку, но очень радовали мага. — Мысль совершает чудеса, а если ее в нужное русло направить, так ей тогда вообще цены нет, — мирка провела ладонью по наиболее болезным точкам, обнаруженным на спине. Болел, кроме всего прочего, живот и грудная клетка, но всем синдромам суждено было сдаться под напором энергетики искусной магички.

— Боли болями, а двигаться необходимо незамедлительно и точно по курсу, — необычайное рвение к будущим свершениям шло королю.

— Необходимо переждать несколько дней, пока мы полностью не будем уверенны, что с тобой все отлично, доблестный волшебник, — обращение Арсела к королю нисколько не льстило последнему.

— Несколько дней?! Вы с ума, что ли, посходили?! За это время в мире не останется ни одного человека, а мир поглотит тьма! Через час убираемся отсюда! Кстати, а мы где? — Вир немного рассмешил своим дознанием, Сара и Арсел расхохотались, поскольку считали, что героических свершений для короля достаточно, и вряд ли он сможет уйти дальше своей койки, а заданный в спешке вопрос явно подтверждал их домыслы относительно короля.

— Ты даже себе не представляешь! Оглядись вокруг! Неужели ты так часто встречал палаты больничные такого вида? — наставлял на путь истинный Данк, указывая на убранство в помещении с тусклым светом лампады на тумбочке у изголовья королевича и шестью кушетками, удачно расположившимися вокруг него так, что Вир Лысый возлежал в самом центре, как белка в дупле.

— Древесинка оккупировала со всех сторон. Вот это да! Повторяю вопрос, мы где? — анализируя обстановку, маг скривил лицо, будто проглотил кислой капусты немеренно.

— Батюшка, умудрились мы с вами в подземелье попасть, — съязвила Сара. — К драбокорцам угодили. Они нас обогрели, поесть дали. Вам оставили, кстати, не меньше нашего.

— С едой разберемся, а что там с руководителем их?! Разве никто не будет со мной говорить? Благодарность не выдадут? — с детским выражением лица дознавался Его Величество.

— Удивительные эти чудики! Сначала радуются, что мы их спасли. Тут, пока вы спали, столько народу было — шли нескончаемой вереницей к нам в покои, не давали нормально пожрать, пардон, откушать, — мирка не унималась и продолжала выпендриваться и подкалывать. — Ну, мы, конечно, Вас защищали, как могли, грудью встали, чтобы не пропустить супостата.

— У тебя откуда грудь-то? Ходишь плоская, как селедка! Овощец тебе и побольше, может и вырастут. А еще есть рецепт такой занимательный для девок! Уж чего только наши местные красавицы не творили — я однажды даже рецептик подслушал, и не спрашивайте, где именно выудил информацию! Так вот, они брали жаб и варили их до выпучивания глаз, а бульончик поглощали с приправками местными..., — совет вурдука прозвучал не до конца — мирка осадила:

— Если думал, что оскорбишь меня этим — ха, не вышло! Слушать тебя не хочу, — мирка придвинулась к кровати короля. — Я продолжу, Вир, с твоего позволения. После указанных мною событий, стихло все вокруг, даже медсестры перестали заходить к нам сюда. Быстро же они забывают своих героев! Вот и сидим — кукуем, ждем, когда ты, наконец, "включишься".

— Сообщи, Сара, наконец, весь маршрут пути до Кама, плохо я знаю те края, — Вир переменил разговор мгновенно, обдумывать отношение драбокорцев к отряду не было времени.

— Выбраться из леса, как мне кажется, это уже задача не из легких. А далее нас ждет Равнина Забытого Времени, известная своими хрономиражами, способными убить. Вот, собственно, и все. Может быть, я что-то и напутала, но, кажется, вот так: как только степь кончается, нас ждет прекрасная деревенька Дарстум, расположившаяся на границе Алимании и предгорьем Темных Пик, где начинается земля доров. Хотя сами они, в отличие от нас, не чертят разграничительные линии — они всегда считали и считают все своим, — резюмировала Сара.

— Судя по твоему описанию, дорога превратится в легкую летную прогулку! — не отставал в шутейном разговоре Арсел.

— Непременно! Только и держи меч наизготове — из любого кустика может краказябра какая-нибудь выскочить. Нашутились, и добре. Ищите быстрее драбакорца, да поумнее, чтоб мог хотя бы изъясняться без шепелявости! А то, как вспомню этих пушистых, на тарабарщине так и изъясняются, присвистывая. Раздобудьте информации побольше о том, как нам отсюда выбираться. Лучше бы они нас оставили наверху, ей богу! — сокрушался Вир.

— Если бы не они, кто знает, может, нас бы зверь лесной пожрал, а так пока целехоньки, — парировал Данк.

— Ага. Целы благодаря королю. С боевым крещением, Ваше Величество! — официальное обращение Сары явно представляло собой нескрываемую издевку. — Теперь с каждым днем сила твоя только и будет делать, что прибавляться.

— Силы, говоришь, станут приумножаться, хм... — задумчивый вид был не к лицу королю. — Спять — не Спять вовсе, это что-то непонятное. Силы штуковина эта не дает, а лишь отнимает, в голове творит настоящие безумства. Кажется, что мозг уже не принадлежит тебе, а им управляют как заводной игрушкой или как куклой на веревочках! Знаете такие в театре игрушки, а?!!! — разочарование в приобретении стоило выплеснуть, момент настал и королевич воспользовался им на все сто процентов.

— Со мной творилось поначалу то же самое. Это дело привычки, уверяю тебя. Пройдет немного времени, и ты сам станешь осознавать все прелести этого предмета, а пока держи себя в руках. Правда, не всегда так делай, иногда все же твоя агрессия нам только на пользу. Ты справился с чудищем, с которым кто только не боролся! И всегда герой выходил из битвы не со щитом, а на щите, вернее сжирал его Хорлан. Оцени радость по-настоящему — ты сделал фактически невероятное! — похвала мирки затянулась бы еще на несколько минут, но застенчивый Вир предпочел остановить Сару, чтобы ту не занесло окончательно в своих дифирамбах:

— Осознал всю свою уникальность, хватит эту чушь пороть.

На помощь девочке пришел вурдук в неуемном порыве хвальбы:

— О, как ты бился, прям загляденье! Порвал его, как тузик тапки! Эта мерзопакость даже мяукнуть не успела. Ой, а вонища от этого товарища-осьминога, как от носков целой роты гвардейцев! У меня даже глаза заслезились от столь "нежного" аромата, — Арсел всегда знал, как отвлечь от тягостных мыслей собеседника. Вот и сейчас поднял настроение, уведя от основной линии разговора.

— Я серьезно, вы что, сговорились что ли?!!!

— Умолкаем, — великан предпочел больше не раздражать напарника.

— Тогда чего сидите-то?! Встаем, встаем!!! Действуем!

Сара и Арсел соскочили со стульчиков как укушенные в мягкое место. Вир свесил ноги с койки. Чугунная голова не обещала, что заработает... Боль от перенесенного стресса распространилась на конечности. А ломота и ощущение холода в теле заставляли прийти в себя и действовать. Морозило. Диалоги друзей слышались для короля отдаленно. Все больше одолевали видения, и голоса прорывались сквозь слабую психологическую защиту. Нет, это не безумство, а типичное превращение в мага. Вир и не заметил, как впал вновь в забытье, приговаривая себе под нос настоящую тарабарщину, свалившись на подушку. А приоткрытые при этом глаза вконец перепугали Сару и она бросилась на поиски врача. Коридоры местной больнички совершенно ошеломили: здесь настоящий муравейник, заполненный под завязку драбокорцами. Паника мирки оказалась вполне оправданной — лишь она знала, что Лунная Спять не могла так сильно проникнуть в душу человека. Конечно, люди морально намного слабее мирцев, но не настолько! Девчонке были известны и иные случаи, когда люди вполне могли себя чувствовать комфортно в цепях Спяти. Целый орден с легкостью поглотил силу вещицы, не проходя такие муки, как Вир. Догадка влезла в голову. Ее не хотелось слушать, но она все назойливей стучалась, напоминания о своем присутствии — Король отравлен!!!

Радуйся! Все идет по плану, все как надо! Что с тобой? Проснулось милосердие к людям? Или ты влюбилась? Не смеши меня! Глупости самые заурядные. Ты никогда не почувствуешь симпатию к человеку! Зачем ты бежишь за помощью? Пусть свершится, как и положено. Ему нужно умереть, чтобы тебе выжить. — Что за чушь?! Я хочу спасти необычного человека! Да, человека, человека, человека!!! Он другой, он лучше всех!!!

Мирка совсем не походила на привычно уверенную амазонку. Растрепанные волосы, красные от слез глаза и трясущие от страха руки выдавали перемены в бегущей по лабиринтам удулучке. Притемненные широкие коридоры, потерявшиеся под землей от солнца, скрывали день и ночь. Время смешалось. Что там, наверху, еще предстояло узнать, а пока поиски принесли первые результаты. Пожилой седой драбокорец, именуемый здешним профессором медицины, нашелся незамедлительно, когда ждать помощи уже Сара отчаялась, затерявшись в очередном закутке. Местным архитекторам стоило бы поучиться в правильном расположении зданий, ходов.

Главный знахарь тоже не выдал умного решения: развел руками и посоветовал поскорей вернуться на поверхность. Здесь Виру никто не мог помочь. Яд Хорлана, попавший по воле случая в кровь, обернулся сложной задачкой для подземных жителей, у которой нет решения. Несформировавшийся маг угодил в цепкие лапы секретного оружия чудовища.

Неудачливые знахари неузнанного города поспешили избавиться от странных гостей: отравление Вира посчитали настоящей чумой. Струхнув не на шутку, Солнцеворот закрыл перед путниками вновь свои ворота, а от первоначального восхищения и уважения не осталось и следа. "Мирные" проводы шокировали отряд. Смертельно раненного выкинули, как шелудивого пса. Саре и Арселу вручили несоразмерную драбокорцам деревянную лодку и велели убираться вон, и поскорей, указав на единственный быстрый способ исчезнуть отсюда навсегда — речку Перх. Бурный поток, стихающий лишь на подходе к городу, представлял собой опасный водный порог. Выбирать путники не могли. Туннели "приветливые" колобки изолировали от чужестранцев. Обратного пути не осталось.

Данк аккуратно уложил заснувшего Вира на приготовленную мягкую подстилку из собственной куртки и свитера. Следом последовали скудные запасы, предоставленные лесовичками. Магичка уселась у изголовья короля. Тяжелые, но почти невесомые для Арсела, весла совершили в руках вурдука легкий воздушный полет перед погружением в ледяную воду.

Никто из сотоварищей даже и не подумал мысленно попрощаться с непонятной страной, принявшей так жарко и проводившей спешно. Суденышко сорвалось с места, оставляя позади небольшие разводы, мгновенно растворявшиеся в темном водном полотне. О сильном течении пока приходилось только мечтать: былой воришка, а ныне богатырь тратил изрядное количество сил. Даже для вурдука конструкция лодки обернулась увесистой массой. Что ж, стоило мчаться отсюда и по простой, насущной причине. Стены, отделка Солнцеворота пришлись воину по вкусу. В суете Арсел нашел-таки пару мгновений, чтобы содрать поблескивающие плитки со стен подвернувшихся строений. Добро было аккуратненько сложено в увесистый рюкзак. Добытому сокровищу нашлось прекрасное местечко у ног, рядом с Аверхом. Давнишняя привычка — хранить все рядом с собой — вновь дала о себе знать.

Перх — неприветливая "стихия". Вливаясь в темный туннель без каких-либо источников света, речушка превращалась во взбесившегося демона, так и норовившего затянуть в свои воды неудачливого путника, кидая из стороны в сторону лодку как щепку. Со всем этим водным бесчинством еще предстояло путникам повстречаться, а пока отряд мог перевести дух и даже помыслить о чем-нибудь наболевшем. Запасливая мирка снабдила друзей огнем. Из кармана вынырнул неприметный с виду камень, а "подключенное" в нужное время заклинание оживило его. Холодный булыжник окрасился алым цветом. Когда же последнее слово заговора прозвучало, настоящие бенгальские огоньки заискрили, озаряя темень. Высоко над головой взметнулись разноцветные шипящие искры. Нескончаемый красочный поток оживил мрачные пенаты. Ровный, как труба, вырытый природой, широкий ход перестал быть тайной, представ перед взором. Где-то позади в последний раз мелькнул дальним огоньком Солнцеворот и пропал.

Король мирно спал, вселяя своим спокойствием остальных. Внешность обманчива. Битва с Хорланом не закончилась, она обернулась во внутренние страдания. Яд одолевал все тело, и лишь мозг продолжал вести ожесточенную борьбу. Видения смешивались. Место в снах находилось и для деятельности Спяти, назойливо нашептывающей настоящие списки непонятных слов на иноземном языке, и для Хорланской отравы, сжиравшей планомерно душу, превращая в животное. Крепкая воля Вира успешно справлялась со всеми нападками:

Пусть балаболит этот голос, ничего плохого вроде не приносит. Он работает на меня, а значит я босс! Без меня это чудо магической техники — ничто. Шепчи, шепчи, когда-нибудь мои знания превзойдут твои, и тогда держись! Лучше помоги с моими кошмарами. Должно быть же какое-нибудь заклинание и против кошмаров. Давай, подскажи!

Вир встряхнулся, как будто через короля пропустили разряд тока. Лодка слегка качнулась. Гребец замер, а мирка крепко ухватила мага за плечи, пытаясь привести его в сознание. Попытка не удалась. По мнению Сары, забытье все больше поглощало разум и волю человека.

— Неужели ничего нельзя сделать, чтобы он ожил? — Данк умудрялся делать три вещи — грести, осматривать огни от оживленного удулучкой камня и разговаривать.

— Нет. Есть единственный способ ему вновь вернуться к нам — самому победить гадость, которая засела в нем. А на это может потребоваться очень много времени, ты даже не представляешь, сколько времени, — Удивительные вещи творились: мирка искренне желала пробуждения короля. Гнев сменился на милость — она уже не видела в Вире ненавистного ей человека, это была родная душа. Кто еще рядом с ней в эти трудные минуты? Именно он, человек. По правде говоря, на какие-то мгновения Сара вновь представляла себе картинки детства и тогда в ней возникало болезненное чувство мести. Она брала себя в руки и отчаянно пыталась избавиться от навязчивых мыслей.

Меж тем спуск по реке добавлял новых сюрпризов: водный поток зашумел, забурлил и ускорил движение. Огромная скорость набралась за считанные секунды, лодка превратилась в снаряд, летящий к поверхности. Арсел осушил весла — надобность в них отпала. Вурдук и мирка машинально прижались к самому дну судна, словно испуганные суслики при нападении хищника. Кораблик грозил ударить бортом о крепкие стены канала и разлететься на щепки, как карточный домик. Порог за порогом сменяли друг друга, а отряд только и успевал, что охать и вздыхать от страха. Вир преспокойно валялся, не выказывая никаких эмоций, словно восковая фигура. Виражи поражали разнообразием — успевай хвататься за борта! Магии Сары вполне хватало, чтобы осветить путь и вовремя предупредить Данка о том, что пора вновь уцепиться в лодку руками и зубами, лишь бы не выпасть. Зрение вурдука явно подводило хозяина, он с большим опозданием вглядывался в даль, а потом и вовсе стал прислушиваться к командам удулучки. Даже столь надежная система предупреждения не могла сработать на все сто процентов. Очередной неровный спуск и огромные валуны на пути дернули суденышко так, что громила вылетел из него, как пушечное ядро, сумев при этом уцепиться в "спасительным" порыве за уносящуюся корму лодки. Магичка пришла на помощь незамедлительно, ухватилась в мощные ручища вурдука. О былом желании нейтрализовать, отпустить в свободный полет великана, красотка даже и не думала. Затянуть столь грузный вес обратно в лодку оказалось мероприятием не из легких, а посему увалень еще долго болтался, как большой хвост дракона, подергиваясь из стороны в сторону.

Вскоре Перх высвободилась из толстых оков туннеля и вынырнула прямо к звездному "празднику". На огромной поляне с редкими пышными деревцами речушка снова приобрела мирный вид. Перед взором предстал ковер из тысячи ярких звезд ночного небосвода. Где-то совсем рядом укал филин и перепуганный вурдук заскочил на свое место гребца, попутно чуть не скинув в воду остальных путников. Большая, как столовое блюдо, луна стала прекрасной заменой мощного фонаря. Она "устроилась" прямо над головами. А ушлому вурдуку даже пришла в голову бредовая мысль о том, что небесное светило, наверное, очень тяжелое, так ведь может оторваться и покатиться по склону, словно увесистый кусок сыра. Впечатлительному великану простительны и такие наивные мысли. Все же не каждый день приключения сменяются калейдоскопом и заставляют щекотать нервы.

— Прямо как днем — так светло и тихо. Боже, как давно я все-таки здесь была! Ничего не изменилось. Чудесное место, война его не тронула, как я погляжу, — Сара окунулась в воспоминания, когда она, все тем же ребенком, несмотря на запреты родителей, уходила в эти края. Это для человека семьсот километров — дистанция внушительная для прогулки, а для врожденной магички — небольшая разминка. Здесь она могла насладиться спокойствием, убежать от вечной суеты и полежать в зарослях. Трава здесь действительно необычайно длинная, словно заросли камышей. Усевшись поудобнее, она могла часами сидеть, закрыв глаза. А, погрузившись в пространное состояние мирка, забывала о том, что левитирует. Вот тут-то ее и застукивали, встревоженные пропажей дочки, родители.

— Просторы замечательные! Только жрать хочется сильно, я даже не могу вспомнить, когда я так сильно голодал. Ох, мой пустой желудок! — сокрушался вурдук.

— Поешь то, что припасено было нами у драбокорцев. Что-то они же дали, посмотри в рюкзаке, — мирка наивно полагала, что съестные припасы еще были в наличии. Ответ Арсела сокрушил девчонку в словесном бое, так что у Сары не нашлось и подходящей фразы, чтобы охарактеризовать воришку:

— Я уже все съел, пока ты сюсюкалась с нашим героем — Виром.

Должного комментария магичка не подобрала, на щеках проявился гневный румянец, о котором в эту лунную светлую ночь (все же погода сжалилась над путешественниками, предоставив шанс насладиться ясным звездным небом и спокойствием всех стихий) никому не пришлось узнать, как и о ее осуждающих мыслях. Лодка совершила вираж и уткнулась носом в берег. О том, что ею следует управлять, совсем позабыли. Перх уходила далеко на восток, скрываясь где-то за горизонтом. В серебрянном свете ночи поблескивали воды своенравной реки, а сочная зеленная трава, устилавшая изрядную долю пространства на прекрасной равнине, слегка покачивалась под силой теплого летнего ветерка. Умиротворенность, отсутствие суеты сейчас требовались как нельзя кстати. Силач Данк поспешил оказаться первым на твердой земле, вытянул лодку поближе к суше, чтобы та не унеслась по течению, и вынес на берег товарища. Мирка занялась поисками подходящего прибежища на ночь. Местечко нашлось почти сразу. На небольшом пригорке, где ютилась пышная береза, хватало пространства для троих. Выстраивать добротный шалаш не стали, сил бы на это просто не хватило, поэтому улеглись прямо под нависшей кроной деревца. Вира обняла мирка, а вурдук довольствовался тем, что улегся бочком к горячему, как печка, магу. Короля действительно "припекало", внутри, в сознании, разгорелся настоящий вулкан страстей. Слабые отрывистые видения превратились в настоящий кошмар. Вир боролся с огромным огненным монстром в подземелье. Отовсюду рвался алый свет, и полыхала лава. Еще пуще обжигало чудище огнем. Все вокруг гремело и рушилось. Со скал с грохотом мчались лавины из камня. Небольшой островок, на котором и находился маг, готов был устремиться вниз под натиском неистово воющего дракона. Змий надвигался, как ледокол, пока не прижал отступающего Вира к горе. Совершать пируэты не представлялось возможным, все пути к отступлению были отрезаны. Рокочущая бездна внизу с нетерпением ожидала расправы над глупым магом. Уже знакомый голос Спяти стал нашептывать не то заклинания, не то просто устраивал звуковые галлюцинации. Браслет устроил настоящий распев, то ли играясь, то ли давая настоящий урок магии. В первый раз волшебник неукоснительно последовал наставлениям. Почти в паническом состоянии, дрожащими губами, бедолага талдычил вслух молитвы, а спустя несколько секунд, Спять ожила и готова была вступить в бой. Маг вовсе не отказывался от протянутой руки помощи. Король вскинул руку вперед, остановив ее в предупреждающем жесте.

Рык дракона, напоминавший извержение вулкана, ничуть не заставил великую особу дрогнуть. Вир быстро справился с волнением, страх исчез, как будто в организм попала неведомая никому более, но чудодейственная таблетка от нервов. Вырвавшееся пламя из пасти зверя преодолело пол пути к жертве, застыло на мгновение, а вслед за этим вернулось обратно к хозяину, испепеляя его с морды до лап. Огромная масса взревела, как взбесившийся пес гигантских размеров, совершила пару бессмысленных маневров в полуослепшем состоянии и рухнула в самое сердце кипящего котла вулкана. Первая победа мага! Жаль, что враг был повержен лишь во сне. Но все же победа!

Стало легко и хорошо, внутренние путы ослабили хватку. Вир глубоко вздохнул. Спять, преподносившая уроки боя, явно не жалела нового хозяина. Победы иных воинов, записанные как пленка внутри браслета, прокручивались в самой что ни на есть реалистичной форме. Во всяком случае, так полагал король. Он еще не свыкся с мыслью, что темные силы могут предстать в самых разнообразных формах и их целью будет обязательно душа — самое ценное, что есть в человеке.

Пробуждение из тяжелого сна состоялось, король раскрыл глаза и увидел перепуганное лицо спутницы. В глазах ее была целая Вселенная сострадания. Она крепко сжимала короля в своих объятиях, словно ребенка. Вурдуку все было не почем, Арсел дрых, пуская пузыри. Он всегда так делал, когда дневная нагрузка превышала его собственный лимит, так что сейчас его можно было бы разбудить только пушечным залпом.

Отсутствие костра компенсировалось влюбленным взглядом мирки, разводить огонь не стоило, рыщущие вражеские лазутчики могли застукать в любой момент. Мирка рыдала, но делала это по-своему, сдерживая себя и утыкаясь в гурдь Вира. Как только девчонка всхлипывала, Арсел ежился и что-то буробил себе под нос сквозь сон. Не разобрать было и слова Вира. Язык заплетался, а сам он ослабленный не мог и привстать. Удулучка приподняла за грудки королевича и дала ему возможность прикорнуть к березе. В полусидящем состоянии общаться стало куда проще, хоть и на жестах и по принципу: да или нет.

— Тебе больно? — иной вопрос подобрать Сара не смогла.

Маг кивнул в знак одобрения.

— Сильно?

Вир впервые за последнее время улыбнулся.

— Я так за тебя переживала, просто места себе не находила. Я боялась, что ты покинешь меня раз и навсегда! Я больше не хочу, чтобы ты оказался в такой опасности!

Мирка исцеловывала щеки "ожившего" волшебника, тискала его как плюшевого медвежонка. Нескончаемая радость грозила ввергнуть ослабшего от боя воина вновь в состояние "между небом и землей".

— Уймись! Мне воздуха не хватает, а ты меня мутузишь как бобик грелку, — возмущению пробудившегося не было предела. — Лучше дай воды, из меня жар "прет", как из печки.

— Конечно, конечно! На, держи! — Сара поднесла фляжку, с которой она не расставалась в походах. Заискивающий тон мирки слегка насторожил короля. И действительно изначальная надменность испарилась, девушка стала необычайно отзывчивой.

Как прекрасно было наблюдать за ее действиями. Лишь ради такой нескрываемой радости девушки стоило вновь очутиться в этом мире. Воинственность ее ушла прочь. Вир испил немного живительной влаги и обратился к магичке с разговором:

— Что будет со мной? Я умру?

— Теперь уже точно нет. Победил ты его! По всем статьям!

— Кого его? Ты знаешь мое видение?

— Чудовищ такого ранга как Хорлан победить — значит помериться силой с нерядовым приспешником Фрила. Насколько мне известно, у него слабых слуг не бывает, правда последнее его приобретение меня немного настораживает, — мирке доставляло удовольствие напомнить о Квике. — Советник твой, поганец, наверное, уже снует, как лебезящая гиена, у ног отвратного тролля. О твоем видении можно было и догадаться. Когда я впервые одолела дора, мой браслет испытал настоящую осаду. Целое полчище душ троллей, гоблинов и доров, кои не упокаиваются и продолжают служить своему властелину после смерти, обрушилось на меня. Пытались брать нахрапом. Особо не церемонились, но ничего не вышло — видишь, сижу же рядом с тобой.

— Что может быть прекрасней!? Мне посчастливилось находиться рядом с тобой, общаться, глядеть тебе прямо в глаза, — Вир собирался было уже одарить парой комплиментов девчонку, но та осадила его:

— Отдыхать нужно и набираться сил, а ты слишком много говоришь.

Король не собирался униматься. Решительность короля проявилась совершенно неожиданным способом — детским вопросом:

— Можно я тебя поцелую?

— Эх, Ваше Величество! Привык ты, что к тебе девчонки так и липнут, как мухи.

Лысый изобразил на лице гримасу, выражение "липнуть как мухи" имело для королевича лишь отрицательную ассоциацию. Ситуацию следовало разрядить.

— Я имела ввиду, что отбоя от невестушек у тебя не было. В общем, получай! — после обращения последовал поцелуй прямо в щечку, от чего Вир, конечно, расстроился, но не подал виду.

— Как дети! Ей богу! Но мне понравилось, — хитрая одобрительная улыбка мага насторожила, но отреагировать мирка не успела, хиленький волшебник приободрился и вцепился в Сару мертвой хваткой. Девонька бросилась отбиваться, но все бесполезно, объятия пришлись и ей по вкусу. Наконец, оторвавшись от страстных "обжималочек", удулучка напомнила царю о его высоком моральном облике:

— Кабель эдакий! Но по сердцу ты мне, — одобрение последовало закономерное, в ход не пускались защитные боевые приемчики, да и зачем, если любовь о себе дала знать, тут действуют другие законы.

Спавший в обнимку с Аверхом Данк, погрузившись в глубокие сновидения, лишь изредка покряхтывал, да причмокивал, пока новоиспеченная влюбленная парочка обменивалась поцелуями и вела томную и не очень беседу.

— Чертова деревенька Дарстум! Как же далеко до нее, но я рад, что рядом со мной такая красавица, принцесса. А ты знаешь, что я никогда ни в кого не влюблялся? Так уж вышло. А теперь длинная дорога впереди и пусть она будет как можно дольше, если рядом будешь ты.

— Вир, судьба у тебя такая, слишком уж ты был обласкан вниманием женским, поэтому и не мог сконцентрироваться на одной единственной. А может те, кто рядом с тобой крутились, желали просто находиться поближе к престолу?!

— Чудесная Сара, меня мало волнует, что было раньше, можно я просто обниму тебя?!

Королевич стал совсем нерешительным, если раньше позволял себе все что угодно, то теперь в голове срабатывал ограничитель неясной природы. И как следствие, звучали наивные вопросы типа: Можно обнять? Можно поцеловать? Ты не возражаешь, если я дотронусь до тебя?

Мирке приходилось терпеть, хотя и она была не столь опытна в делах амурных. От мужчины ожидалась решительность, но ее и не сыскать в этих краях, по крайней мере, так рассуждала про себя удулучка. Влюбленные обнялись и принялись дальше рассуждать, нисколько не снижая тона в ночной тиши. Местная живность, довольно мирная, нисколько не жаловалась на беспокойных соседей, и лишь вредная ворона Квакша, редкостная вреднюка в краях близ Перха, совершала настоящие атаки откуда-то сверху, из кроны березы, возле которой и расположился отряд. Из гнезда так и летели припасенные на черный день желуди, собранные, видимо, в Урочном Лесу, небольшие веточки, какие она, крылатая хищница, могла взять в клюв. Чуткий сон птички испарился, будто его и не было, бомбардировка съестными припасами началась в тот же момент, когда маги завели беседу. Успеха особого не наблюдалось, снаряды либо мимо пролетали, либо не вызывали особого раздражения со стороны противных зануд, что мешают спать своими странными карканьями.

— Обними, конечно, я не против. Только не дозволяй себе вольностей всяких, — предупреждение прозвучало убедительно, так что Виру только и оставалось, что оправдываться:

— Что ты, и в мыслях не было. Как я могу сметь так вести себя.

Театр длился не долго, мирка не выдержала, схватила еще не совсем пришедшего в себя короля за плечи и зацеловала. Маг лишь развел руки в стороны. Сверху вновь прилетел желудь. На этот раз бросок оказался удачным, прямо в лоб Виру.

— Ай, больно, черт! С березки прилетело.

Сара оглядела орудие преступления, свалившееся в самый неподходящий момент.

— Желуди на березах не растут, — заключила удулучка.

— Действительно, странненько.

Осматривать кого-либо наверху не стали. Да и интуиция мирки подсказывала, что серьезной опасности ожидать не стоит. Тем более от исследования окружающей обстановки отвлек королевич:

— Кто нас встретит в Дарстуме?

— Вся деревенька.

— В смысле?

— Ох, мой милый, придется тебе рассказать кое-что. Дарстум — скит, в нем один реально живущий старец, остальные встречающиеся там "персонажи" — души воинов. Выглядят они вполне реалистично, и спутать с обычными людьми достаточно просто. Даже сможешь с ними пообщаться. О Дарстуме говорят, что это неуловимый островок смирения в океане суеты. Виден он лишь удулукцам, твоя Спять тебе всегда укажет путь к священному месту.

— Я полагаю, мы вместе насладимся этим моментом.

— Не думаю. Мне пришло видение совсем недавно и в нем все не так безоблачно, как может показаться.

— То есть? — глаза мага вновь забегали, предчувствуя беду.

— Главное, что есть этот вечер и пусть проблемы останутся где-нибудь вдалеке. То, что будет завтра, еще предстоит пережить, а пока мне бы хотелось спать в твоих объятиях. Мы это можем устроить?

— Конечно.

Назойливая Квакша извернулась и запустила очередной снаряд-шишку, угодившую прямо в нос Виру. Ожидания вороны оправдались, король скукожился от боли, хватаясь за помятое слегка личико.

— Ах, елки-палки, что это такое!!! — гнев на секунду высвободился и маг, схватив улику, прилетевшую прямо в нос, в руки и швырнул обратно вверх. Послышался достаточно громкий звук:

— Кряк! Кар, кар!

На поляне вновь воцарилась тишина. Квакша, получив своим же оружием в мягкое место, успокоилась и улеглась спать. Ее примеру последовал и отряд.

Ночь действует умиротворяюще, звезды молча висят над головой, сверчки трещат, как трещотки, но тихо, почти убаюкивающе, а мирная Перх журчит неподалеку, привнося свежий воздух теплым летним ветерком. Безмятежно и лишь вдалеке, у самого горизонта рдеется красный, как уголек, огонек. В Урочный Лес, где встретили недавно в бою Хорлана, вторглось Фрилово войско, сжигая все на своем пути. Время новых тяжелых испытаний близилось.

* * *

Для старого южанина с имперскими амбициями настал звездный час. Безумством охваченный мозг Фрила продолжал выдавать новые идеи. Захваченный и разрушенный до основания Свирд не тешил больше самолюбие тролля. Новые горизонты сильно притягивали. К тому же большему распространению троллей способствовала и рука человеческая. Соседние государства, одно за одним, сдавали крепости без боя. В Заморье сохранились небольшие островки надежды на возвращение к былой жизни. Вот исчерпывающий список уцелевших и способных дать хоть какой-то отпор врагу государств: далекое, спрятанное меж гор Арских на северо-востоке, королевство Милн, известное своими искусными рыцарями, графство Аткинс на востоке, спрятанное в снегах, укрывающее магов-вурдуков, Соединенная республика Аремика — оплот настоящих охотников и мастеров, торговцев, Федеративная республика Раскольн — единственная независимая область проживания вурдуков.

Круг благополучных пределов сужался. Лапищи воинствующего тролля ступили в западные земли Заморья, отравив своим присутствием все живое. Пали страны-карлики юга. Превратился в поле сражения центр Заморья, грозивший стать очередным этапом продвижения зеленых остервенелых монстров.

Для Аквиана нашлась непыльная работенка — взрывать попадавшиеся на пути здания, постройки, перекатываясь в воздухе гигантским скрипящим ящиком с мерцающим сиреневым отливом. Время от времени, сгусток Фриловой магии извергал порцию разрушительной энергии, испепеляя вражескую оборонительную линию. Стены цитаделей таяли, как зефир в палящий солнечный день. Гоблинам и троллям, словно гиенам, лишь и оставалось, что бросаться на безоружную жертву.

Все "прелести" войны Темный (прозвище Фрила, не столь любимое его обладателем) предпочитал наблюдать из Туатака — черной как смоль пещеры, где и располагалось его жилище, скромное на вид, но с куда более мощной начинкой в виде целого сундука заклинаний, способных изничтожить несведущего путника-мага в науках волшебных. В полутьме он находил возможность радоваться жизни, хоть и по-своему. Крохотная лампадка, под действием заговора Фрила, была водружена над избой. Так и висела над крышей лачуги, освещая лишь сам дом тускло желтым цветом. Слуги же, преданные властителю не по своей воле, в личные апартаменты царька не заглядывали. Чего не скажешь о Квике, коего притащили два здоровенных, под два метра ростом, тролля силком и бросили в ноги новому хозяину. Кого-кого, а видеть своего нового раба желалось крайне сильно.

Бывший советник Вира изуродован интеллектом не был, но интерес все же у монстрика-тролля вызвал. Владыка Топей помалкивал, да все оглядывал чужестранца, как собака при виде незнакомца, источающего неизвестные доселе запахи. Квик же тараторил, видимо стараясь произвести положительное впечатление:

— Ваше Величество, я сделал как вы и просили — не медлил, прочесал все запасники, хранилища королевства, нет же этой самой реликвии. Ни один год следил за этим глупым коротышкой, что зовется королем. Нет при нем чудо-вещицы, — Квик не жалел колен своих, продолжая кланяться новому боссу и лоб расшибать об пол.

— Спас я тебя дуралея, вот только зачем?! Сам даже не знаю, надо было как и остальных, прямо на месте. Толку от тебя все равно нет особого. Но вот взял и пожалел. Ох, не хорошо, к людишкам стал сочувствие испытывать, не доброе это дело, — Фрил был необычайно спокоен, чего ранее не наблюдалось. Прекрасное затишье перед бурей.

— Не смею перечить, но помниться, это я вам на блюдечке принес информацию о войске, слабых местах оборонительных сооружений в столице Свирда. Кажется, я вам открыл ворота при осаде столицы государства, ведь так? — Квику еще стоило изучить повадки Властителя Топей, дерзить троллю смерти подобно. Как ни странно Фрил продолжал сдерживаться, чтобы не стереть в порошок щегла. Поступок сей можно было расценить лишь как хитрость, ведь глупец, тем более из человеческого племени — находка и одна сплошная польза.

— Есть у нас, у южан, традиция — вздернуть эдакого иноземца на дыбе. А что?! Действо почетное, не хочешь опробовать? А то тут наш искусный мастер Аркимон подогнал новый агрегат — все никак не проверим чудо техники в работе. Мучаться тебе придется недолго, вишь какой худющий, — Темный залился смехом. Видимо собственная шутка пришлась по вкусу тирану.

Услужливый Квик притворно приклонил колено перед странным отшельником в знак почтения и полного смирения. В пещере никого и ничего, кроме безумца Фрила, не было.

Внутренний страх сковывал человечишку. Мысль о том, что он больше не сможет выбраться из этого каменного мешка, все очевиднее давала о себе знать. Антураж жилища, изначально не замеченный, стал давить и пугать. Советничек все более понимал в чьи он попал руки. Одно дело хулиганить по-мелкому в родном Свирде, авось никто и не приметит, а другое дело служить темным силам.

Хибарка Темного напоминала химическую лабораторию, то тут, то там шипели и взрывались колбочки с некими зловонными жидкостями всевозможных цветов. А кишащие в стеклянных ящиках, уставленных один на другой по всему периметру помещения, крысы издавали мерзкий пугающий звук хищника, готового накинуться на жертву в любую секунду. В центре единственной комнаты избы мерцал голубизной шар (слабый источник света в этом забытом Богом месте), поставленный на маленький круглый стол. Магическая игрушка любого, даже самого захудалого ведьмака. Фрил не был исключением. Видимо определенное заклинание вершилось буквально пару минут назад, потому как круглая стекляшка упорно показывала некие сцены в лесу. Дружина тролля рубила и сжигала лес.

— Черт с тобой! Будешь жить, а вот как ты будешь существовать будет зависеть от тебя самого, — слабая угроза подействовала незамедлительно, как только Квик собрался раскрыть рот. Он тут же уткнулся и притих. — Вот и правильно, что молчишь. Будет тебе дан шанс проявить себя, если не подведешь, станешь моей правой рукой, а если шалить начнешь, Аквиан поквитается с тобой!

— Вашу чудеснейшую штуку приходилось видеть. Зрелище не для слабонервных. Пугает сильно. Но в этом самом эффекте и есть изюминка Аквиана.

— Мнение меня твое не интересует. Слушай дальше. Даю тебе пару своих отважных троллей в помощь. Принесешь мне Кам.

— Ха, да вы — шутник! — Квик рискнул дерзить и сам же себя отдернул. — Доставить вам то, что я видел только в книгах про легенды?! Он же не существует.

— Дубина! Больше не пищи тут, а кивай в знак согласия, иначе превращу в мыша для опытов. Таких неугодных как ты много, — Темный умел заставить собеседника дрожать, от этого он получал особое удовольствие, указывая на грызунов в стеклянных клетках. — Ты любишь прислуживать. Так вот сослужи мне службу, доберись до одного знатного господина, превратившегося в оборванца. Зовут его Виром.

Квик сглотнул, поджидая очередную пакость, а она и не заставила долго ждать:

— Будешь карком! Так и порешим!

— Кем???? — выказывать удивление Квик умел и без особых притворств.

— Карк — мое изобретение, летает очень быстро и есть не просит часто.

— Позвольте поинтересоваться, а как он выглядит, ваш карк?

— Мой друг, пару заклятий и ты превратишься в птичку, что в народе зовут вороном. Но ты будешь не просто вороном, быстрым, очень быстрым, а как доберешься до бывшего короля, перед которым ты не один год лебезил, вновь обернешься в человека. А вот силищи у тебя будет немерено... У Вира этого Кам. Принеси мне его. Что делать с бывшим своим хозяином, ты и сам знаешь.

— Не знаю, а что?

— Компашку уничтожить, что сложилась вокруг Вира. Тогда ждет тебя награда.

— Какая?

— Вечная жизнь.

— Даже так. Служить вам одно сплошное удовольствие, — Квик совершил свой очередной поклон, чем вызвал лишь сдерживаемую улыбку тролля.

— Домчишься отсюда за пол дня до этих идиотов. Они сейчас близ Урочного Леса. Их разговоры от меня скрыты, отчасти, а мчатся они далеко на север. Для чего?! Там им сплошная гибель, куда бы они не ступили. Возможно, они просто не ведают, что творят, не знают, что на их пути мои верные слуги. О, как же они ошибаются, пытаясь найти место для своего спасения в дорских областях! А может они не столь глупы?! У них явно есть нечто, способное оберегать их от сил тьмы, я не слышу их разговоры, лишь обрывки, картинки. Вопросов больше, чем ответов. Почему же им просто не воспользоваться амулетом?! Что ж, решения проблем приходят, когда начинаешь решать самые запутанные дела. Для этого и мой отряд бойцов отправлен. Отборные воины кромсают врага неистово.

— Может их и будет достаточно, а я вам здесь пригожусь? — Квик все еще надеялся избежать путешествия, но вердикт государя был однозначным:

— Не теряй времени! Заклинание уже сказано мною, ты даже не заметил, пол часа и ты совсем иной.

— А как же ваши сотоварищи, где они?

— Хм, тебе глупец, подгоню новую модель серебрянных карков, — милость темного мага пришлась к месту. Щуплый Квик уже намеревался окончательно кинуться в панику, но обещание о помощи вновь вернула его к жизни. Советник, а по совместительству и новая игрушка тролля, исполнил некоторое подобие реверанса-танца так, что тролль лишь нахмурился, желая, во что бы то ни стало, избавить себя от назойливости гостя. А посему палочка колдуна пришлась к месту. Фрил сдобрил окружающее пространство звуковыми вибрациями, в воздухе заскрипели, словно старые ставни, мерцающие огоньки ярко синего цвета. И вот результат, через мгновение в воздухе совершили первый взмах крылья нового карка. Птичка размером со здорового бульдога зашипела, как змея, на создателя, но вовремя образумилась, подавшись немного назад, а там ее тут же встретила полка, шкаф и вся находившаяся там посуда. Слон в посудной лавке — всегда сущая катастрофа, а вот летающий монстр уж совсем ни к месту. Что ж, доброта всегда знает границы, а если уж перед взором колдун из темного племени — ждать благотворительности приходится как с моря погоды. Квику повезло. Оконце избы отворилось. Невиданное предприятие, если принять во внимание, что последний раз двигались оконные рамы в этом забытом Богом месте лет так четыреста назад. На темные просторы тут же вырвалось новое творение короля нечисти. Значит, прибавятся проблемы у "королевского" отряда.

Квику предстояло закончить одно неблаговидное дельце — прикончить Вира, прелестного конкурента в поисках Кама. Глупец Квик, сам того не понимая, превратил себя в сущее безобразие — от человеческого облика не осталось и следа. Легко предугадать мысли не столь далекого индивидуума. Очевидно, голова теперешнего карка наполнялась мыслями, больше напоминавшими набор лозунгов: Мне будет принадлежать Свирд, Свирд! Пусть я пока наместник! Ведь это пока, прекрасное начало для карьериста как я!

* * *

Из мутных вод топей, словно пробка из бутылки шампанского, вырвались на просторы Заморья приспешники Фрила, опытные в мародерствах, убийствах и прочих непотребных мероприятиях...

Вспорхнуло воронье к небесам и устремилось вслед за новоиспеченным главнокомандующим со странным в здешних местах людским именем — Квик.

Тонкой вереницей в звездном ночном небе протянулся "карательный отряд". Чудовища и в тоже время бедолаги. Точно такие же недотепы, как и советник Вира, превращенные в летающих мутантов. Путь их лежал на встречу Вирову войску.

Грациозности этой летающей кавалерии явно не хватало, да и вообще, зачем ожидать красоты от темных сил, где все решает грубая сила, а внешние стандарты умещаются в самых что ни на есть варварских обычаях и быту. Мощь меча и долой всех, кто иначе мыслит! Вот кажется и вся политика.

Карки поспешили покинуть болота — задания вспыльчивого хозяина стоило исполнять незамедлительно, если уж всеми лапами цепляешься за жизнь. Среди угрюмых безмолвных тварей, Квик был единственным представителем не "бандитского племени". Остальные же — головорезы, маньяки и прочие отбросы общества в этой компашке считались нормой. Что ж, теперь без ложной скромности и его можно было бы причислить к столь удивительно отвратным особам, чьим делом сейчас являлась запрограммированная миссия уничтожения уцелевших жителей Свирда и их неудачливой попутчицы-мирки.

* * *

Попавшей в передрягу пестрой компании, рвущейся в Дарстум, стоило поторопиться — на их беду подобралась достаточно шустрая свора из карков, рвущихся в доблестном порыве отличиться и укокошить вражин первыми — Аквиана, что по мановению волшебной палочки Фрила изменил свой курс и тоже устремился на север, отряда троллей и гоблинов, решивших прочесать ближайшие леса и болота, в которых могли укрыться неуловимые беглецы.

Вот так незадача. Путникам, спешащим обзавестись Камом, стоило бы поторопиться, но они видят седьмой сон (стоит посочувствовать изнуренным путешественникам). Не время для грез!

Поблизости раздаются настораживающие (не для уставшей команды короля) шорохи. Отряд шустрых тролей подобирается к магам и вурдуку. Человечий и вурдучий запахи бъют в нос. Именно этой расе свойственно полагаться на обоняние каждую секунду своей жизни. Любой тролль пробудится даже от самого крепкого сна, учуяв человека или вурдука (было бы смешно, если бы не так грустно, ведь люди и вурдуки — чистюли. Тролли же — ищейки стопроцентные — найдут человека, даже если тот спрятался под землей на глубине десяти метров. Гормоны — вот тот "стукачок", что выдает жертву жителя топей).

Даже самый старый и слепой тролль, унюхав представителя "грязных рас" (так уж эти стревецы именуют людей, вурдуков и иных, не примкнувших к союзу с Фрилом), впадает в эйфорию безумства и жажды немедленной расправы, словно служебный пес, натасканный на вора или наркомана. Значит, беги человек! Беги, вурдук! И миркам стоит срываться с насиженного места! Тролли идут!

Глава 6

Пробуждение прошло с акцентом курьезности. Арсел продрал глаза, зевнул, как замученный зноем бегемот, и пустился на поиски "небольшой" пропажи по имени отряд. Удулучки и короля и след испарился. Догадки Данка "лезли" из головы одна за другой, и чем больше появлялось версий, тем крепче прижимал к себе вурдук меч. Кража? Коварное нападение? Бегство? Хитрость девчонки, прикидывавшейся союзницей и помощницей?

— Вот стервозина! Выкрала Вира. Она мне сразу не понравилась!!! Поймаю, скручу шею, как дохлой синей курице!!! — все же вариант предательства в рядах отряда преобладал, о чем Данк прокричал с досадой в голосе. Исправлять ситуацию представлялось громиле пустой затеей. Вурдуку рисовались безумные картинки о том, как же проходило похищение, пока раздумья великана не были прерваны раздававшимся таинственным шорохом из ближайших зарослей. Что-то массивное, злое или, по крайней мере, жутко свирепое пробивалось сквозь кусты и грозило снести на своем пути воина.

Арсел всегда был впечатлительным, наверное, именно поэтому его с детства дразнили чудаком. Он боялся всех и вся, даже своей собственной тени. Конечно, многое с тех пор переменилось, характер Данка приобретал все больше положительных черт. Хотя некие остатки былого страха ко всему окружающему проявлялись совершенно неожиданно. Тогда сам хозяин не мог остановить панику. Правда, вместо бегства куда подальше, вурдук превращался в настоящий овощ, безмолвный и неподвижный.

Вот и сейчас на голову свалилось очередное испытание. Некое чудище замерло, не показав мерзкую головешку поверх кустов. Стих и шум. Поставленный наизготовку Аверх Арсел уткнул наконечником в землю и только было собирался облегченно выдохнуть, как из травянистой стены послышались охи и вздохи.

Кажется, это не похоже на возгласы дракона, скорее всего, кто-то вздумал со мной шутки шутить!!! — Данк старался говорить как можно громче, чтобы уж точно устрашить и прогнать возможного противника, но несколько странные постанывания израненного хищника разбудили в вурдуке дух первооткрывателя и он таки сунул свой нос в личную жизнь Сары и Вира.

Время от времени любовь приводит молодых и не очень людей в горизонтальное положение, в котором они получают порцию удовольствия и радости.

— Близость к природе усиливает влечение, так что ли получается?! Ах, вы бесстыдники! Нашли место, где проводить тут свои физкультурные забеги в ширину. Грешники!!! — призывы Арсела к нормам приличия вызвали обратную реакцию. Магов увещевания великана рассмешили от всей души. — Смешно им! Совсем расслабились! Свою похоть могли бы и заглушить до лучших времен!

— Извини, просто понимаешь, нас друг к другу тянет, и мы не можем жить теперь иначе, — спутанное объяснение Вира нисколько не убедило вурдука.

— И когда это вы осознали, что, прям, жить друг без друга не можете?

— Сегодня ночью. Всем нужен свой срок, чтобы понять твоя это половиночка или нет. Нам понадобилась лишь ночь.

— Я ухаживаю за Урсулой, вернее ухаживал пол года и даже помыслить не мог о таком безобразии, а вы общаетесь пару дней и уже.

Зря Данк ругал спутников своих, ему еще ни раз придется убедиться в том, что избранный совместный путь Сары и Вира был правильным, а вспыхнувшие чувства лишь придадут новые силы, ведь должен же кто-то гореть огнем мужества и идти счастливым в бой. А небольшая зависть, что обуяла Арселом при виде голых сотоварищей, скоро уймется, когда они вновь двинутся в путь.

Мир дня окрасился в привычные цвета, темный саван ночи спал, а луну сменило на посту желтое светило. Теплый ветерок согревал душу, унимал тревогу за судьбу Заморья, а бирюзовый небосвод дарил надежду на безмятежное будущее.

Была на этом красивом пейзаже одна клякса — тролли, о коих отряд даже и не подозревал. Удача путникам в этот день сопутствовала, посему встречи с врагом не приключилось. Бывают промашки и у таких нюхачей, как у жителей топей. Свернув по тропе, чуть восточней от поляны — места ночевки "королевской рати", слуги Фрила упустили добычу. Еще долго они будут плутать по местным дорожкам и пригоркам, не забудут даже вернуться и заглянуть под ту самую березу, где устраивали временный лагерь "ловцы удачи" во главе с неуемным королем, но это будет потом. А пока тролли, не по собственной воле, а по глупости своей природной, дают врагу шанс уйти... (нюх нюхом, а стоит к делу и голову подключать!)

* * *

Команды от короля дожидаться не стали. Быстренько привели одежду в порядок, временно ненужные теплые вещи попрятали в рюкзаки, наспех перекусили из того, что значилось в съестных припасах и продолжили нелегкое путешествие. О том, что ноша пути тяжела можно было с легкостью угадать, посмотрев на лицо Вира, ранее холенного удальца, а теперь силой впихнутого в шкуру мага-бедоносца. Что было тяжелее, неожиданно возникший увесистый мешок за спиной или малюсенькая поблескивающая вещица на запястье?! Король мог утвердительно ответить, что уж от Лунной Спяти он бы избавился при первой же возможности, но такой пока не предвиделось.

Время от времени жизнь кидает нам настоящее сокровище в виде неожиданной помощи и даже в самый критический момент не стоит отчаиваться. Сие напутствие явно не требовалось путешественникам. Северная извилистая тропа преподносила препятствие за препятствием. То пригорки, отнимающие изрядную долю сил, возникнут перед носом, то речка запетляет, да и выгнется прямо перед отрядом, так, что переплывать приходиться. Возникшая из ниоткуда дорога, настоящая, утрамбованная не редкой вереницей торговых повозок, стала настоящим спасением. Счастье, если и сваливается на голову, то сразу большим грузом, от этого радости не меньше, но душу охватывает эйфория.

Истертые в кровь ноги Вира нуждались в спасении. А тут такой дар с небес — старичок-боровичок на телеге с запряженной клячей. Кобылу явно еще что-то удерживало в этой жизни, тощее существо удивительно бодро передвигалось, задумчиво перебирая копытами.

Отряду было не до реверансов, так что перед пожилым и явно чувствительным крестьянином с лошадкой из ниоткуда предстала настоящая свора "разбойников". Что ж, именно так смотрелись со стороны герои.

Усмирив испуг, Марк — владелец лихого транспортного средства, немного помешкал, прежде чем пригласить незнакомцев в совместный путь на север:

— Да уж, кого только не встретишь на Верстовой дороге! Сколько живу в этих краях, столько и диву даюсь. Прежде бы я сильно струхнул, увидев здесь в безлюдном месте живую душу, но не в нынешние времена. Сам убегаю в Брахтаун, к своим родственникам, детям. Хватит в одиночестве жить, может, и не помешаю им. Вид у вас подозрительный, насколько мне известно, вурдуки явно не состоят в дружбе с людьми. По крайней мере, я давно не видел такую пеструю компашку, как ваша.

— Что мы можем сказать: чудны дела Господа нашего, — Вир был не в настроении, чтобы раскладывать все макароны в нужном порядке, объяснять что, да как. — Может, вы нас просто довезете?!

Просьба получила стопроцентное одобрение с одной единственной оговорочкой — на повозку залезать посменно и это в первую очередь касалось Арсела, чья пятая точка готова была продырявить спасительную телегу, как комета в день ее стихийного падения на Землю. Так и сделали. Марк сострунил Пеструшку и коняга устремилась вперед. Для передышки первыми присоединились к Марку Вир и Сара. Только когда догоняющий разогнавшуюся Пеструшку Арсел застонал умоляющим голосом белого медведя в теплую погоду, мол, пустите меня отдохнуть, из телеги пробкой вылетели два воркующих голубка. Так и играли в часовых прямо до заката.

День пробежал, как рысак на скачках. Даже питались на ходу. Уморившиеся в конец путники встретили Брахтаун в сумерках, утопавший в огнях уличных фонарей и света домов. О жилищах стоит отметить некоторые особенности. Люди предпочитают здесь селиться прямо в вековых дубах, коих здесь несметное количество. И нисколько не стесняются этого факта. Зимой тепло, а летом прохлада спасает от зноя. Окнам уделяют особое внимание. Для брахтаунца это настоящее искусство — разукрасить в некий яркий цвет и добавить узоров и побольше. Даже к формам рам относятся ревностно, и каждый хозяин придумывает самые что ни на есть замысловатые конфигурации: круг, вытянутые, как поджаренный блин, ставни или классический квадрат. Что уж говорить о дверях?! Они — настоящий "паспорт" семьи, все регалии, достижения в виде под час смешных гербов. Улочек как таковых здесь не встретить. Узенькие мощенные тропинки скорее для пешеходов, нежели для транспорта. А может оно и к лучшему. Ибо традиции местные сохраняются во всем. Чужаков поменьше! Итак, охраняемый всей городской общественностью, отварский язык переживает треволнения каждый год. Отсутствие дорог — лишняя попытка уберечься от гостей, а они и не заглядывают сюда часто.

В забытом иными племенами уголке Заморья грядут перемены. За последние сто лет первые гости.

Правда, оценить этот исторический момент не смог никто. Все уже припали к подушкам и видели десятый сон. А может оно и к лучшему, ибо, как водится в таких ситуациях, обязательно найдется безумец, который посчитает приход чужестранцев дурным знамением и тогда придется бежать со всех ног и подальше.

Избежать распространения слухов о прибытии столь пестрой команды не удастся. Уже к утру вокруг дома Марка соберется настоящий митинг, а пока можно было присоединиться к остальным жителям Брахтауна и вздремнуть, как следует.

Местечко для своего жилища семья сына Марка выбрала удачное. Деревцо подобралось отличное, широкое и позволяющее выстроить целых три этажа, с комнатой на каждом. На первом ярусе, конечно, располагалась кухня, достаточно просторная, чтобы в ней поместились человека так три, и компактный душ с уборной.

Взобраться до второго этажа получилось. Об этом прознал Вир, когда уже протопал автоматически до постели и врылся в подушку, как выпавшая в кювет машина. Знакомиться с хозяевами дома все же стоило, однако маг проделал это мысленно. Сару для приличия уложили на соседнюю кровать, но ночью произошло "настоящее волшебство", и рассвет Вир и мирка встретили вместе и под одним одеялом. Вот какие удивительные вещи творятся в Заморье! В этом месте автору повествования бы улыбнуться над тем, что он написал, но долг обязывает вести рассказ далее.

Арселу, как всегда, не хватило места в доме. Он, как кит выброшенный на берег, улегся пузом к верху и захрапел прямо на крыльце жилища. О наличии бегемота в человечьей одеже только дурак не приметил, а посему в адрес Стива и Марты, сына Марка и невестки, последовали бесконечные вопросики от соседей, пока Данк продолжал сотрясать близлежащие постройки в состоянии сновидения. Худощавый рыжеволосый сынок старика все оправдывался перед назойливыми горожанами, мол, родственники приехали, а когда его озадачивали насчет веса чужака, то он смело отвечал, ну, всякие отклонения в этом мире бывают, а толстый он, потому что жрет, как конь. Видимо такое резкое объяснение останавливало от дальнейших расспросов и дотошные разведчики тут же испарялись. Жена Стива — удивительно колоритная особа, черные как смоль длинные волосы, закрученные в трубочку и вздернутые, как антенна вверх. Хм, а еще яркий макияж. Она искренне верила, что красная помада на ее губах — это шик и блеск. Что ж не стоит ее переубеждать.

* * *

Гостеприимство оценить не удалось, время явно поджимало. Часы короткого отдыха промчались незаметно. Данк уже топал вокруг дома, как ужаленный, пока Вир и Сара "метались" в сновидениях. Паника вурдука удалась на славу, ибо спустя непродолжительное время, сверху по голове прилетел тапок точнехонько в лоб нарушителя спокойствия. Меж тем вокруг громилы собирался народ, посматривая на чудо, кое не лицезрели уже давно в этих краях, да и к тому же вошедшее в местные сказки наравне с драконами. Арсел постарался не обращать внимание на местных ошалевших зевак. А таких нашлось превеликое множество.

Великана заботила лишь судьба любимой. Урсула томилась в плену доров изрядное количество времени, наступил день жертвоприношения, пощады вурдучке ждать не приходилось, она станет настоящим деликатесом на праздничном столе богов. А посему громила встрепенулся ото сна и уже настойчиво призывал друзей собираться. Путь до Мирлика — гнезда доров, не короток, не близок.

Вир и Сара предпочли больше не нервировать сотоварища. Дверь входная отворилась и перед толпой зевак и вурдуком предстал весьма довольный маг-королевич, из-за плеча выглядывала мирка.

— Я вам наваляю от души! Совсем потеряли голову из-за любви своей, а мою дивчину кто спасет? Мне без вас обоих идти?

— Не дождешься! Ты хотел лишить нас удовольствия расправиться с нечистью и почувствовать себя героями? Как бы не так! Мы договорились с Мартой, у нее целая ферма великолепных варнакских скакунов. Думали, что эта порода давно канула в лету, а нет, живехоньки, только здесь и сохранились. Так вот теперь нам не придется топать на своих двоих. Не вижу возгласов радости?! — бодрости Виру не занимать, казалось, что всем своим видом он показывает, что, видите ли, победа над каждым, кто встанет на пути отряда, гарантирована. Что ж Вир окончательно обжился в образе мага, и черт подери, ему это нравилось. — А теперь марш за лошадьми!!!

— А куда?! А где они? — наконец подключилась к разговору Сара.

— Сейчас будет шоу, никуда идти не надо. Шуткую я. Нам приведут их, как на блюдечке с голубой каемочкой, — наслаждение переполняло дурную голову мага, меры он явно не знал, а посему радовался, как дитя. — Сейчас, сейчас, с минуты на минуту. Марк пообещал точно в восемь примчаться.

— Ты ничего не перепутал?! Марк стар для такой езды, он же не в форме для такой нагрузки?! Или я ошибаюсь? — в иной ситуации подобное сомнение со стороны Сары Арсел воспринял бы с раздражением, а сейчас лишь ухмылялся.

— Я не буду ничего говорить, он меня уверил, что пригонит трех резвых коней, — Вир полагал, что уверил окружающих в своей правоте в достаточной мере.

— Ну-ну, прискачет, хм... на кобыле с парусом! — издевку Арсела оценили все. Даже Стив с Мартой поучаствовали в приступе смеха.

От шуточек не осталось и следа, когда на ухоженный газон близ дома, где организовалась шумиха с Арселом и его сотоварищей, ворвался с бешеной скоростью Марк. В седле старичок держался достойно и походил на вполне бодрого удальца. Даже язык не повернется назвать столь бойкого "кавалериста" пожилым джентельменом.

— И, ха! — да и возглас наездника, чья лошадка встала на дыбы, говорил о том, что силенок еще хватает на такие спурты, прилив бодрости охватил весь организм Марка.

— Интересно, сколько нам придется платить за все это добро, ну, я имею ввиду этих вот лошадочек? — вопрос Сары над ухом пронесся пулей, но Вир предпочел отмолчаться. Кажется, он знал ответ на этот вопрос... Уверенность мага успокоила девушку, но все же она упорствовала. — Мог бы и ответить!

— А зачем?! Вот и он, смотри! — улыбка не сходила с довольного лица Вира. Чародей пребывал в хорошем расположении духа и, кажется, не собирался расставаться с этим настроением. — А еще нам эти жеребцы совершенно бесплатно предоставлены.

— Да ну? Такого быть не может. С чего такая щедрость?!!! — почти в один голос завопили Сара и Арсел.

— А с того, что я рассказал им кто я, еще вчера, перед сном, — Виру не оставалось, как признаться в "грешках". — Я им пообещал, что по возвращению, озолочу их, вот и все, — Вир вновь расплылся в улыбке.

— Дипломат! Настоящий дипломат! — пустилась нахваливать Сара. — Хорош молодец, ничего не скажешь, теперь точно поспеем к дорам на пиршество.

— Главное, чтобы это пиршество не состоялось, иначе мне свет не мил! — Арсел вознамерился было уже пустится в панику, но последнее выступление Вира, как ни странно, успокоило его:

— Я еще на твоей свадьбе с Урсулой обещаю напиться, как бешенный бык, и все испортить, договорились?

— Аха, испорть. Только чтоб она рядом со мной была, — шутку мага вурдук не смог переварить мышлением громилы, но уверил себя в том, что Вир мыслит в верном направлении. Приступы тупости у Арсела случались, но отрицательных результатов это не приносило, а посему никто не обращал на глупости великана внимание.

Как искусный наездник, Марк подкатил на вороном жеребце к аудитории, желая получить хоть какие-то похвалы и аплодисменты, они и состоялись. Польщенный старичок еще погарцевал у собравшейся толпы, не позабыв отпустить вожжи от двух пегих лошадок, кои тут же принялись преспокойно портить газончик, пережевывая сочную травку. Никто не понукал животных, посему они стояли смирненько и не старались умчаться прочь.

— Мне, чур, вон ту, которая с веселыми добрыми глазками, — Мирка тут же принялась разбирать "товар". — И она сама ко мне вот подбирается.

— Тебе ничего не остается, как принять ее в свои объятия, — заключил Арсел. — Они одинаковые, что тут выбирать, я возьму тогда вторую, такую же, между прочим. Даже цвет идентичный.

Это был первый случай в жизни вурдука, когда ему выдался случай залезть на скакуна, что он и попытался продемонстрировать незамедлительно, сиганув в седло и позабыв про стремена. Лошадка вовремя отреагировала и отскочила в сторону, а Данк с разгону шваркнулся о землю.

— А что, искусством наездника ты обладаешь в совершенстве!!! — склонившись над горе-гимнастом, подколола Сара. Арсел лишь крякнул, приподняв голову и взирая очумело на мирку.

Скакун отпрянул на пару метров и вновь усмирил норов, принявшись жевать травку.

Вир спокойно взирал на Марка, тот еще раз направил жеребца на круг возле толпы и подогнал "транспорт" прямо к магу.

— Владей и не забывай его кормить основательно, тогда и толку от него не сосчитать, — напутствовал старик, "выпорхнув" легко из седла, как юнец, и представ прямо перед магом. — Не вздумай бросить его! Он не простой, погибель тебе будет, если предашь Антвара.

— А мою даму как зовут? — перебила Сара.

— Снежа.

— Юморно, но мне нравится, — подтвердила девушка. Снежа одобрительно кивнула, не то, отмахиваясь от надоедливых комаров, не то и вправду подтверждая высказывание мирки.

Воздыхатель Урсулы тем временем тоже нашел себе занятие и принялся объезжать доставшегося ему жеребца:

— Ах, остановите его!!! Охламона эдакого!!! — выкрикивал вурдук, пытаясь хотя бы схватиться за пушистый, как кисточка, хвост упрямого слегка игривого коня. В какой-то момент у него это даже получилось и на пару секунд Арсел удивительно преобразился, став похожим на спортсмена на водных лыжах. Правда под ногами была даже не речка или море, а травушка, кою Данк тут же вскопал, как картошку во время уборки урожая, прорыв настоящую траншею позади себя. Видимо, здешняя природа не привыкла к такому обращению и, немного встрепенувшись, остановила гостя. Толстяк врылся в землю и далее двигаться больше не смог, поцеловавшись с газоном. А пока громила проклинал всех и вся, отряхиваясь после чудесного "боя" и подхватывая вылетевший из-за пояса Аверх, Марк успокаивал испуганного коника, поглядывавшего безумным взглядом на возможного наездника весом с телегу овса, извергавшего ругательства налево и направо.

— Соах, он не такой дурень, как кажется, и не такой тяжелый, только привыкнуть надо, — успокаивающий тон старика подействовал, как бальзам на душу, конь разок фыркнул, как гигантский фен, и встал по стойке смирно.

Маги тихо похихикивали, изо всех сил стараясь скрыть собственную веселость. А вурдуку было не до компашки — игры совсем поднадоели, хотелось, наконец, сорваться с места и мчаться дальше. Чувствуя настрой товарища и посматривая на вновь осветившуюся Лунную Спять (враг не дремал!), Вир скомандовал:

— Пора!

Ретивый пегий рысак все же признал в лице Арсела нового хозяина. С Антваром тоже проблем не возникло, как и некоторые люди, он предпочитал особо не выражать эмоции и автоматически выполнял команды. Сара и Снежа в мгновение превратились в настоящих подружек. Кобыла радовалась, что сможет по-настоящему вырваться на просторы и показать на какую скорость она способна. Такое рьяное стремление было совсем к месту. Ибо уносить ноги стоило незамедлительно, Лунная Спять навязчиво сигнализировала о том, что лучше бы убраться из Брахтауна, чтобы увести от жителей города горе, которое может свалиться грузным мешком на голову каждого. Темными силами, хоть и немного, но можно управлять. Так полагал Вир. Он от всей души желал лишь блага, а повторения судьбы Угля не желал никому. Именно поэтому компания мчалась во весь опор подальше от Брахтауна. Было бы преступлением стать черной меткой для целого города. Только сейчас Вир стал сознавать: какое зло его отряд несет мирным жителям. Обходить поселения, города — вот лучшее решение, и если уж встретиться с врагом лицом к лицу, так пусть это будет безлюдное место. Внутреннее пожелание королевича оказалось пророческим... И в этом стоило убедиться совсем скоро.

А пока природа радовала своими красками. Лето выдалось чудеснейшим и портить настроение даже легким освежающим дождем не стремилось. Брахтауну суждено было остаться в первозданном виде (может быть, хотя кто знает, что будет впереди!), руины ему явно не святили. Чудо-город скрылся из виду совсем скоро. От леса не осталось и следа спустя пару часов, на смену равнине пришли совсем иные пейзажи. Здесь нашлось место и горным пикам, кои Вир лицезрел впервые в своей жизни, и петлявшим у подножия каменных великанов дорожкам с зелеными, как для гольфа, полянками. Края гордых ястребов, чьи размашистые крылья день за днем прорезают небо, как истребители в поисках испуганного сурка, забившегося меж камней или в норке близ зажаренного солнцем куста шиповника. Мир здешний существует по своим правилам, не приглашая никого извне. Внешняя безмятежность обманчива. Можно ненароком наступить и на гадюку, чье грозное шипение можно услышать уже после укуса. Благо скакунам во главе с Антваром сие местные страхи нипочем. И утомленные событиями компаньоны могли дать отдых своим измученным ногам.

Данк, в кои веки, сменил гнев на милость и, крепко держась за вожжи, выказывал благой настрой, выкрикивая на скорости самые незамысловатые лозунги типа: "Вот это да! Ихаааа! Ребятааа! Настоящий отпад!!! Давай быстрее"!!! Не все высказывания долетали до сотоварищей, таяли, словно дымка, а иные и не стоит упоминать, ибо относятся они к брани.

* * *

Как сейчас завидовал Вир другу-толстяку... Мозг мага вскипал от ворвавшихся в него треволнений. Дар ордена удулукцев на запястье работал, как кипятильник. Лунная Спять вновь проводила над начинающим волшебником эксперименты, проникая в сознание и сдавливая запястье, словно щипцами. Очередная порция наставлений от чертовой конструкции на руке проникла незамедлительно: Защищайся!... На чеку!... Быть на чеку!...

Рассудок короля помутился, зашатался, как дом на сваях при катастрофе, и готов был выбить седока из седла, ослабив его в конец. Зрение на время покинуло хозяина, даже основные окружающие ориентиры (горизонт, солнце, Сара) вылетели из реальности, не пообещав вернуться.

Для чего опять эти концерты? Для чего я опять тебе понадобился?! Ты вроде как сплошной сгусток нематериальной энергии, кто-то раз подмагичил и все. Ты — набор заклинаний. Не мучай меня, разве тебе не хочется жить со мной в гармонии? Верни меня в реальность, я совершенно ничего не вижу, не экспериментируй! Верни меня! Верни! Я же свалюсь с коня и расшибусь насмерть.

Голова — кладезь сущих премудростей, попробуй, разбери что, да как, а вот Вир вздумал покапашиться в собственной черепной коробке отчаянно и детально. Обращение к предмету, вопрошание, дали результаты. Дар убеждения "проклюнулся" вовремя. Через мгновение король вновь почувствовал в руках спасительные вожжи, а уже завалившееся ослабевшее тело Вира остановилось в падении, волшебник вернулся в необходимую для наездника позицию. Зрение же еще "выпендривалось" и постаралось поиграть в игру "Найди меня!". Контроль над поводьями сохранился, а вот в остальном происходила сущая сумятица. Полуслепой маг со звуковыми галлюцинациями. Может, потом он и сам над собой посмеется и расскажет кому-нибудь в виде шутки, но не сейчас... сущая катастрофа!

Ты все время спрашиваешь, вечно жалуешься, что тебе плохо, а ты не пробовал со мной бороться? Былые мои хозяева благодаря тренировке со мной становились могущественными колдунами. От тебя я пока не требую сверх необычного. Просто привыкни ко мне. И никогда не бойся меня. То, что по твоему умозрению мука, в реальности перемещение на более высокий уровень развития. Может и громкие слова, но это правда.

В кои веки Лунная Спять сжалилась над очередным учеником и попыталась наставить на путь истинный. Голос звучал ровно и четко, чего раньше не наблюдалось. Внешний антураж пора было снимать, тем более что Вир уже окреп и стал привыкать к причудам магии.

А ничего, что такое перемещение в развитии чревато?! Я свалюсь, ты понимаешь?

Уверить в безопасности процесса общения с отключением от реальности магическому браслету, хоть и с долей нежелания и даже лени, но все же пришлось:

Не обижайся! Ты — самый тупой экземпляр в моей истории. Не свалишься ты, не свалишься. У меня все под контролем. Уж моей магии хватит, чтобы такого легкого, как ты, удерживать в седле. Твои спутники сейчас немного удивляются. Вокруг тебя сформировался огненный обруч, как хула-хуп, а ты сидишь, как будто тебе в одно место кол вставили.

Шутка Спяти очевидно привела в несколько бодрое состояние Вира, заставила его немного расслабиться. Боязнь к браслету улетучивалась. А разговор от греха подальше стоило поддерживать:

Сейчас, конечно, немного иначе, но ты меня мучила, выворачивала наизнанку, и как понимать твою изначальную враждебность?

Оправдание последовало без раздумий и пауз:

Понимаешь, чтобы вклиниться в сознание, усилий требуется непомерное количество, а человеческая сущность вечно трепыхается, как рыба на льду, борется с магией, как с вирусом. Ох, и натерпелась я с тобой! Дальше ты будешь менять свое отношение ко мне, еще и благодарить будешь.

Видимо что-то стоило добавить в изречении, но ради удовольствия невидимая фея немного потянула время, чтобы дождаться должной реакции последовавшей со стороны королевича:

Благодарить?! Ни-ко-гда. Слышишь?! Ни-ко-гда. Жаль, что тебя не видно, а то бы не посмотрел, что ты женского пола, выпорол бы, как шелудивого пса!

Благодарность в виде смеха разнеслась в голове и ударила в перепонки. Вир не унимался. Настало время проявить хоть небольшую долю наглости и попросить настоящей помощи:

А ты чего такая разговорчивая?! Раньше вроде, как и слова от тебя не дождаться, все пугала под ухо, как привидение, а теперь, видите ли наобщаться с хозяином не может. А слабо показать настоящее волшебство?! Перенеси нас на место, где томится в плену Арселова невестушка, время совсем поджимает. Убьют ее ни за что. Итак, столько людей и вурдуков покинули грешную землю Заморья, погибли - хватит кровопролития! Хотя бы спрячь нас от преследователей или наведи их на ложный след. Совсем уж тяжко!

День щедрости имел определенные рамки и Спять заговорила вновь жестко голосом тренера по боксу:

Слишком о многом просишь! Я не всемогуща! Опасность грядет очередная, в этот раз с неба. Сару опекай, авось и в живых останется. Используй заклинания, мною посылаемые. Изменишь хоть часть сказанного - обратится все против тебя. Осторожней! Контролируй ситуацию и будь, наконец, мужиком!

Последняя ремарка Вира определенно задела:

Уж не тебе судить меня! Я стараюсь, как могу! У меня вопрос несколько экзотический, но к месту: а ты кто? С чем тебя едят?

Воцарилось недолгое молчание, а далее невидимая нагловатая собеседница предпочла не распространяться на тему:

Я кто? Я — твой браслет. Меня нет в привычной для тебя физической форме. Считай, что я безделушка на твоей руке, которая к тому же еще и умеет разговаривать. Так сказать, игрушка со встроенным интеллектом. У меня для тебя сюрприз. Тебе стоит посмотреть следующее видение.

Кто же знал, что Спять предостерегала не зря по поводу Сары. "Фильм" Спяти подтвержал этот факт. Предстояло полностью отключиться от реальности и перенестись в интуитивный мир браслета.

Темный, как ширма, экран окрасился в реалистичные картинки. Здесь нашлось место знакомым острым, как клыки, пикам гор, удаленных от отряда на изрядное расстояние. Под ногами блистал и хрустел песок цвета желтка, а у самого уха волшебника Вира свистел чей-то норовистый клинок, грозящий ударить в самый неожиданный момент. Маг извивался, как змея, под напором возникшего из неоткуда темного, как смоль, воина в доспехах и рычащего, как старый пылесос. Королевич отбивался, вкладывая в защиту все силы. Вовремя подставленный меч обеспечивал хоть и временную, но защиту. Совсем близко кричал Арсел, отражая атаки в компании с Аверхом. Видимо так он пытался произвести устрашающий вид на не худенького монстра на толстых, как у откормленного бегемота, лапах. Существо с бычьей головой, ну, или подобием оной, без рогов, крепкими выдающимися вперед клыками, как у вампиров, и впалыми черными бездушными глазами. О мощи монстра не стоит и упоминать — гладиатор, одним словом.

Что это за чудо, Вир не мог оценить в полной мере. Спять решила преподать урок и дать нагрузку на все сто процентов. Подарила соперника. Сильного соперника, нагружающего все новыми ударами, как отбойными молотками. Поодаль, совершенно уверенно держалась в стойке фехтовальщицы Сара. Отточенные движения давали ей возможность показать врагу на что она способна, несмотря на то, что агрессор, мощный парнишка, был на голову выше дивчины и молотил мечом направо и налево, как бешеная мельница. Не хватало лишь искр от ударявшихся друг о друга клинков. Если бы и было время, чтобы позавидовать мирке, то король с превеликим удовольствием воспользовался бы небольшим перерывом (мда, это не бокс, где можно сказать: "Брейк"!), но сейчас оставалось лишь уворачиваться от неуемного вояки. Правитель совсем позабыл о том, что окружающий мир — ни что иное, как видение, искусно сформированное магией видение. Предвестник ли это будущих несчастий?! Вир не вдавался в рассуждения. Он отчаянно спасал жизнь, и получалось это с каждой секундой все хуже и хуже. Королевич совсем выбился из сил и уже готов был свалиться замертво на песок, но внутренний призыв — Вставай, иначе из тебя сделают котлету! — вновь заставлял из последних сил вставать в защиту собственного "я".

Так бы продолжалось целую вечность, если бы не мирка, разрядившая весь бой почти за секунду. Где-то за спиной шипящего, угрожающего орудием рыцаря, коему сопротивлялся маг, простонал соперник Сары и рухнул, как мешок с картошкой. Видимо годы тренировок не прошли в пустую, магичка показала себя на все сто процентов, как искусная воительница, амазонка.

Везения бы Виру в столь ответственный момент, но нет — очередной удар полуторника врага о защиту короля пришелся некстати. О рыцарских боях правитель слышал лишь из уст придворных, о том, как же все происходит в реальности и слыхом не слыхивал, а посему смертельный выпад приспешника Фрила ожидался в самый неподходящий момент.

Противный лязг от встретившихся друг с другом лезвий и расколовшееся на две части оружие новоиспеченного волшебника не предвещало радостных последствий.

Видение все больше наполнялось реальными ощущениями. Эмоции били через край, а за жизнь хотелось бороться с неистовой силой. Безоружный блюститель трона павшего королевства — Свирд отступал. Пятиться оказалось не так просто, ноги вязли в песке, а не унимавшийся противник брал нахрапом, предвкушая победу.

"Прекрасное" местечко для того, чтобы не по своей воле попрощаться с жизнью. Однако, пустынный ландшафт не являл собой пример стандартной пустоши: без лесочка, речек и иных признаков жизни. Но здесь повстречались расщелины, уходившие глубоко под землю. Было их не много, но они удивительным образом "сковывали" кольцом отряд. Даже самый сильный тренированный жеребец не перемахнул бы через такую гигантскую брешь в земле. Оставалось биться и надеяться, что с победой все вернется на круги своя. Действию магии, чужой и очень мощной, полагал Вир, но какой бы она не была, оказывать сопротивление стоило.

Еще бы набраться сил, поразить ловкостью, гибкостью, но нет. Вир все больше припадал к земле, отступая. Враг медлил, наслаждаясь моментом предстоящей расправы. Маг готовился встретить смерть, не надеясь на Спять, которая почему-то помалкивала. Ползанье от соперника дело явно не наипервейшее, если хочется жить. Тем более что при этом шансы на спасение падают до нуля. А если еще впереди пропасть, то совсем — туши свет, бросай гранату!

До края бездны оставались сущие два шага. Чуть приподнявшийся королевич приготовился к погибели, вспомнил пару строк из священного писания за спасение души.

Секунды длились вечность. В житейские дни и часу не хватит, чтобы воспроизвести море эмоциональных действий, а здесь происходил настоящий фейерверк событий и все за пару мгновений.

Вир шепотом произнес заветные слова, сощурившись: — "Господи, спаси меня"!

Бог услышал, ибо в прикрытую под забралом морду громилы врезалась в прыжке настоящая фурия, что зовется Сарой. "Летающий каток" снес вражину, как снежной лавиной, и устремился с обрыва, унося с собой душегубца.

О том, чтобы спасти любимую, Вир не успел даже и подумать. Мирка в фанатичном порыве защиты провалилась сквозь землю, не издав ни звука.

Лишь теперь можно было дать волю чувствам. В кои веки с лица короля скатилась слеза. А тело съежилось в комок боли. Появилось непреодолимое желание последовать за единственной, шагнуть в черноту за которой ожидает смерть. Вир повернулся лицом к расщелине, прикрыл глаза, готовясь на решительный поступок.

Видимо свое победное сражение завершил Арсел. Он отчаянно ликовал и еще не знал о свершившемся. Король не обращал внимания на самовосхваления Данка. Правитель преобразился и стал похож на восковую, почти безжизненную фигуру, с функцией самоуничтожения.

Решительный шаг к Саре последовал спустя несколько секунд. Но ожидаемого падения не последовало. Король застыл в воздухе, а в уши вновь "брызнул" привычный уже голос Спяти.

Слишком беспечный поступок, не соверши его в реальности, ибо ситуация эта тебе предвестник и поступить ты должен как человек, думающий о будущем государства. Если не ты, то кто спасет этот мир. Знаешь ли ты, что Заморье как никогда слабая цивилизация? Тебе даны все козыри в руки, чтобы стать великим спасителем, а ты поступаешь как эгоист. Любовь у него видите ли. Завел тут любовные сопли. Если ты намерен в случае гибели Сары лишить жизни и себя, то тогда я сама тебя придушу! Прямо сейчас могу это устроить!

Реальность вновь намекнула о своем существовании. Об этом напомнил Антвар, что также рвался вперед. Вир принялся присматриваться и принюхиваться. Нос почувствовал свежий влажный воздух. Глаза быстро сориентировались в окружающем пространстве.

Сара жива! Какое же счастье видеть ее! Она полна сил и даже не смотрит на меня. Как бы сейчас хотелось бросить все. Остановиться. Крепко обнять и зацеловать все ее лицо. Она, конечно, будет не понимать в чем дело. А я стану рыдать от счастья, что могу находиться с ней рядом. Моя совсем комичная жизнь совсем преобразилась. Мог ли я подумать, что наконец влюблюсь?! И пусть это будет безумством, но какое оно сладостное. Я стал совсем другим человеком. А если она и вправду уйдет как было в видении?! Нет, это всего лишь сон, сущий бред... Как было бы прекрасно с ней поговорить. Объяснить то, что я видел и услышать от нее нечто обнадеживающее. Пусть она скажет, да брось ты, это лишь игры разума и не стоит об этом даже задумываться.

Кто же знал, что мирка уже давно может прослушивать все мысли человека, это и к лучшему, она совершенно четко могла определить внутреннее состояние милого, а более того, вполне вклиниться в его сознание и кинуть пару фразу через телепатический канал:

Не стоит так себя терзать, я с тобой и все будет хорошо. Не пугайся. Да, я могу спокойно с тобой разговаривать, хоть мы и на расстоянии и заметь, так не нужно кричать друг другу. И тебе и мне не надо отвлекаться или останавливаться. Все ж экономия времени. Вот видишь, какая я мудрая. И, кстати, для того, чтобы общаться - не нужно владеть какими-то особыми заговорами. Ты спросишь, почему я раньше тебе не сказала этого?! Сама не знаю. Между прочим, я в курсе твоего видения, посланного Спятью. Она права и я вскоре исчезну из твоей жизни. Грустно, но все забывается, и будем считать, что я твое легкое увлечение.

Вир прослушал сообщение с удивительным спокойствием и лишь оглянулся вправо, где позади мчалась Снежа и прекрасная наездница. Сбавить ход пришло в голову тут же. Антвар немного замедлил движение. Маги поравнялись и могли посмотреть друг на друга. Арсел на ретивой коняшке плелся сзади.

Мысленный сеанс связи продолжился, при этом Вир стал бледным от грусти как стена:

Ты не должна так говорить, ведь ты знаешь, как я к тебе отношусь и я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Может, моя фраза и банальна, но зато правдива. Между прочим, я видел пустыню, а на севере нет никаких пустынь, значит, верить сообщению Спяти не стоит.

Сара посматривала то вперед, то вновь на короля нежным взглядом, как будто перед ней был вовсе не взрослый дядька, а мальчишка, которого хотелось прижать к груди и защищать, защищать, защищать от любого разбойника.

Мой глупый, любимый мой. Тебе не приходилось сталкиваться с мэтрами в области магии. Тот же самый Фрил любит отправлять сюрпризы. Мы их называем запакованные страхи. Отсылает с десяток обалдуев своих в чужеземье, а поверх прочего дает им порцию некоторого зелья или еще там что придумывает. Не знаю. В общем, к своим воинам он в довесок отсылает заговоры на природу. Там, где бывают солдаты Фрила остается пустыня, хоть и не на большое пространство, километра так 2-3. Только представь, если он начнет распылять свою мерзкую гадость по всему Заморью?! Будет одна сплошная пустыня.

Пространные рассуждения Сары мало волновали Вира, он вновь и вновь возвращался к началу разговора:

Я не хочу тебя потерять. За короткий срок ты стала родным мне человеком. У меня больше никого нет. Я люблю тебя. Пусть рушится все вокруг, лишь бы ты оставалась со мной, целая и невредимая.

У Сары больше не находилось сил, чтобы успокаивать взрослого тридцатипятилетнего мужика, расчувствовавшегося в самый неподходящий час:

Скоро, совсем скоро начнется "концерт" и нам нужно будет сыграть первую скрипку. Ох, мой милый... боюсь я за тебя, что будет с тобой, если меня вдруг не окажется рядом?!

Молчание и грустный взгляд мага в ответ говорили о многом. Вир более не оглядывался на мирку.

Впереди мелькали неосвоенные пределы, коим не нашлось в местных сказаниях даже названий. Горы есть горы. Пестрые цветастые долины ютились меж каменных гигантов, а утрамбованная нить, что зовется дорогой, прорезала потерянную живыми существами местность насквозь, петляла меж порогов высокогорных речушек и скрывалась за горизонтом.

Удивительные и спокойные места, неужто не нашлось умного рассудительного правителя, способного превратить сие чудеса в настоящее процветающее царство?! Можно было бы с превеликой уверенностью сказать, что природа бережет свои самые драгоценные камни, что раскинулись на невероятные по величине просторы.

О чем сейчас думал Арсел, можно было догадаться с первого раза. Вечно голодный желудок к его собственному удивлению затих и сидел, затаившись, пережидая лучших времен. Приближение к своей ненаглядной волновало. Расквитаться за вероятно жестокое обращение с красоткой — идея-фикс. Только бы ее осуществить.

Соах с трудом поспевал за магами. Толстенький вурдук-наездник висел на нем тяжелым грузом. Да еще и надоедливо покряхтывал как старый дед. Для всеобщего блага стоило потерпеть временные неудобства и кобыла стойко преодолевала трудность.

Распогодилось. Солнце принялось припекать. А спрятавшиеся с ночи цветы на полянах раскрылись, приглашая тучных шмелей и бабочек отведать пыльцы на пестром ковре. Резвый ручеек, в коем копошились омули, усердно преодолевал порог за порогом, гудя, словно разозленный тявкающий щенок. На склонах каменных исполинов, поближе к воде, ютились березки. Было их немного, но все они со временем окрепли, возле них то и дело из чащи выныривал огромный зверь типа суслика, чистил мордочку и шерсть, а, напившись живительной влаги вдоволь, засыпал под кроной дерева к верху пузом. И лишь хищник покрупнее мог мелкого хитрюгу согнать с тепленького местечка так, что аж пятки у нерадивого сверкали.

Как сейчас каждый член отряда мечтал оказаться хоть на мгновение на месте неуемного суриката или дикобраза на водопое. История менялась и не обещала, что все вернется на круги своя. Будет ли здесь бродить еще когда-нибудь человек или вурдук. В другие времена вопрос бы показался из области бреда, а сейчас невольно и приходится задумываться.

Благо есть хороший транспорт. К удивлению седоков, кони подобрались удивительные. Воды не требуют, сена тоже, а несутся, словно летят, без остановок. Прямо сплошная магия, никак иначе! Об этом, уже в который раз, задумывался Вир, и все время ловил хитрый взгляд мирки, уж она то точно знала ответ. Хитра девка и сколько еще придумает благих дел.

* * *

Гон на лошадях так бы и остался в сознании легкой умиротворяющей поездкой, если бы не карки, нагрянувшие совершенно неожиданно, когда одна из крупных долин, в шутку прозванной Арселом, Желудок с Гастритом (гастрит в данном случае — река), осталась позади, а неподалеку показалась равнина, гладкая, без леса, как лысина у королевского шута.

Реверансов ожидать не стоило. Убийцы сразу приступили к реализации задуманного. Агрессивные крики гигантских воронов разнеслись по округе мгновенно, а за ними последовало пике с небес целой своры черни.

Неслись истребители с неистовой скоростью. Просвистев пулей в воздухе, карки поочередно вонзились клювами, словно стрелами, сначала в круп Антвара, затем, той же болезненной процедуре подвергли Соаха и Снежу. Кони встрепенулись и повалились вперед, как загнанные бегуны, наскочившие на препятствие. От наездников лишь и требовалось, что попытаться не попасть под пресс упавшего скакуна. Удался этот кульбит мирке и королю. А дерганная Соах умудрилась свернуть себе шею и придавить ногу Арселу своей грузной тушей так, что вурдук взвыл, как голодный волк. Мирка — более изворотливая, решила проблему простым, отренированным прыжком гимнаста, еще до того, как Снежа рухнула камнем на землю. Девчонка благополучно приземлилась рядом с погибшей кобылой и принялась высматривать разлюбезного Вира.

Все же Спять не покидает сознание хозяина ни на секунду, и даже в самые приятные моменты (например, любовь) помогает как может. А может она многое. Посему прелестный королевич уже стоял, как солдатик, по стойке смирно, еще и сумел сохранить жизнь жеребцу, вовремя сгруппировавшись. Что ж, кажется, это был первый случай, когда Виру удалось переплюнуть магичку, приятней в двойне, если сил-то особых не потребовалось. И Спять не протестовала и не тиранила тело мага — все бы хорошо, но только гости пожаловали...

Меткие стрелки из армии Фрила еще совершили оценивающий кружок прежде чем приземлиться, обернувшись в человеческий облик. Добрых посиделок ожидать не стоило. Правитель встал в обороняющуюся стойку, вытянув угрожающе руки вперед. Браслет заблистал привычным голубым светом, а тело принялось наливаться приятным холодком с ног до головы. Ладони окрасились сияющим белесым пламенем. Трусость когда-то являлась самой неотъемлемой частью характера короля, а сейчас сердце даже не екнуло, а взявшая бразды правления магия не отравляла, а наоборот дополняла.

— Ну, что малыши, потанцуем!!! — наглость и смелость Вира приободрили отряд и вызвали невероятный гнев у визитеров. Карки в миг отбросили перья как змеиную чешую и бросились из огня, да в полымя.

Момент истины всегда приходит, когда его совсем не ждешь, и обязательно бьет прямо в темечко или уязвляет до глубины души.

Светлый небосвод в мгновение затянулся темным, как черный саван, тучами. Пронесся в вышине всполох грома, задул сильный ветер. Задрожала и затрещала под ногами земля, словно ее разрывали на несколько частей. Не видавшая доселе потрясений равнина, раскололась на десятки островков, меж которых разверзлась черная, как смоль бездна, уходившая на бесконечное расстояние к центру Заморья, к его ядру. Видение сбывалось. Отряд попал в магическую ловушку, оказавшись в изоляции на одном из таких обломков, как на дрейфующей льдине. Повернуть процессы вспять можно было лишь одним способом — отвернуть шеи душегубцам, чернокнижникам. Хоть они были в наличии, коими и предстояло заняться.

Перед Виром, в совершенно наглой позе, с выдвинутой вперед ногой, стоял Квик — придворный советник, пакостник, ищущий теплое местечко в этой жизни и готовый продать душу кому угодно, лишь бы заплатили и подороже. В руке мерцало лезвие двуручника, а в глазах сущее безразличие за судьбу человечества. Да и зачем приспешник Фрила вдруг удумает вести философские рассуждения на данную тему. Все просто. Добить выжившего хозяина и заскочить на ступеньку выше в рангах нового повелителя. К тому же человеческая природа изменчива, как пластилин. В руках опытного волшебника можно состряпать любое чудо и главное — отобрать душу. В этом можно было убедиться сразу. Вглядываться в лицо Квика особо не пришлось. На мага глядели полные ненависти глаза, кудрявые стриженные волосы преобразились в косу, а цвет с русого сменился на жгучего блондина. В росте тоже произошли метаморфозы — советник осунулся и больше походил на сгорбившегося старика, в пропорциях внешних случились лишь плюсы — прибавилось мышц, от этого радости для королевича было мало. Со всей этой мощью нужно было как-то справляться и по возможности в короткий срок.

Карки не стали вступать в разговоры, а определились мгновенно с жертвами. Арсела, зажатого Соахом, следовало высвобождать любыми средствами. К вурдуку метнулся с кинжалами, обрадовавшийся неуклюжести Данка, спутник Квика, здоровенный детина, под два метра ростом. Видение сбывалось, человечьей головы не было, зато торчала бычья — с безумным оскалом, полным ненависти ко всему живому. Карки определенно мутировали или им активно помогал Фрил. Так или иначе, но новое поколение головорезов становилось все более противным на вид.

Вир еще мог повлиять на судьбу сотоварища. Король совершил кувырок в сторону вурдука, лежавшего под тучным крупом лошадки. Над головами горе-путешественников взметнулась секира и на долю секунды оружие убийства блеснуло хилым серым оттенком.

— Завара астра брум!!! — завизжал король, как испуганный юнец на сумасшедших каруселях, а по традиции стоило еще и зажмуриться, что собственно Вир и сделал. Выкрик получился смачный, а подсказанная Спятью фразочка в купе с предоставленной магией отшвырнула ужасного карка в сторону, как теннисный мячик.

Саре нашлось работенки не меньше. Квик поленился действовать самостоятельно, а посему скомандовал Ванхину, младшему из всех оборотней, худющему, но высокому голубоглазому пареньку с короткой, как ежик, стрижкой:

— Девчонку уничтожить и без выпендрежа, не надо устраивать красивых схваток, вы не на чемпионате по фехтованию.

Задание выполнить не удалось. Мирка совершила кульбит в воздухе и обернулась в огромную белую кошку, представ перед гостями в новом обличии.

— О...еть. Это что за дрянь то с нами была все это время? — несмотря на боль от прижатой конем ноги, Арсел на мгновение оторопел, посматривая на мирку в амплуа хищницы. — Я же оборотней страх как боюсь, причем с детства, чтоб ее, капец, она же могла нас сожрать в один присест. Я тебе сразу говорил, она какая-то не такая, нюхом чуял же. От этих женщин одни сплошные неприятности. Черт! Черт! Нога! Вытащи меня отсюда! Кажется, вон тот страшила поднимается или иди и добей его! Делай что-нибудь, Ваше Величество!

Уважительное обращение, выкрикнутое в муках вурдуком, воодушевило короля, и он принялся поднимать тушу одной левой, не заметив съежившуюся, как сухофрукт физиономию шокированного воришки.

Вир сдвинул одной рукой (вот так дела!) кобылу и аккуратно уложил ее на землю немного в сторону. В пору было освободившемуся Данку плясать от радости, но нога решила немного покапризничать, а именно поэтому громила с трудом привстал, встречая уже пришедшегося в сознание карка. Подступающий и уверенный в своих силах Квик наслаждался ситуацией, как церемонией, а посему не спешил с расправой. Смена настроения советника всегда критиковалась королем, и даже в новом обличии, предатель продолжал соответствовать своему амплуа нерешительного, вот и сейчас былой приказ Фрила — не разводить церемоний, а хладнокровно избавиться от соперников — ушел на второй план и оборотень решил-таки заговорить, не позабыв подколоть:

— Похвально! Человек помогает вурдуку! Такого я не видел очень давно, если видел вообще. Вурдуки вроде как сущая грязь, отбросы общества, а тут сам король, вернее — бывший король, спасает оборванца. Ну, что, выжил, значит?! Это я поправлю, — благотворительности ожидать от оборотня не стоило, а посему, в следующий момент, Вир лицезрел освирепевшего Квика, устрашающе кидающегося, растопырив руки, как кот, спрыгнувший со шкафа на мышку. Острие клинка метилось аккурат в сердце короля.

Маг увернулся, наблюдая, как карк хватается в рассвирепевшем состоянии за пустой воздух. Пинок под зад от самого короля можно было рассматривать как курьез, если бы не безумство в глазах оборотня. Сей жест лишь раззадорил нечисть. Бывший советник обернулся, обнажив клыкастую пасть.

Боже, что же с тобой сделали?! Мерзость-то какая! Кто же ты теперь?! Новый вид тролля? Доработанный Фрилом гоблин?! Оборотень?! Или все вместе?! Не важно. Никогда не убивал, но сейчас выбора нет. Это уже не человек, а простая оболочка. В нем не осталось ничего человеческого, и уж если он жаждет моей смерти, то не сбыться его мечте.

Мог ли читать Фрилов монстр мысли Вира, но Квик улыбнулся "прелестной" улыбкой душевнобольного, а вслед за короткой любезностью последовал выпад меча. Король крутанулся, как юла в бок, наблюдая, как проносится лезвие остренького железа.

Пора и тебе обзавестись защитой! Лишь подумай о том, какой меч тебе нужен и он будет у тебя, только кумекай быстрее, пока он тебя в колбасу не порубал!!!

Лучше потом критиковать Спять, нежели сейчас, за несвоевременный совет, поплатиться жизнью.

Вир воспользовался воображением, сформировал в руке добротный меч и тут же ринулся бесстрашно в бой.

* * *

Белая пушистая кошечка, размером с буйвола, тоже не стояла на месте. Лучшая защита — это нападение, а потому, издав привычное для братьев наших меньших шипение, голубоглазая преобразившаяся волшебница закусилась с Ванхином. Оборотню тьмы тоже возжелалось принять один из привычных обликов, на сей раз выбор пал на большого пухнатого волка с приличного калибра клыками. Что ж, если бы Сара сейчас пребывала в теле человекообразного существа, то от "легкого" страха перед такой машиной для убийства как Ванхин сглотнула бы слюну и сказала бы "Однако, собачка-то несколько большевата, а сама я не вкусная!". Шанс на то, чтобы смыться с поля брани не представился, а посему, если и драться, то, засучив рукава и с доблестным желанием отомстить за все. Для пущей гневности, мирка попробовала представить в лице (скорее морде) противника собирательный образ всех мужчин. Вполне получилось, ибо дивчина сходу вгрызлась в толстую, как бревно, шею перевертыша. Дуэлянт взвыл, как миллионер, потративший все состояние на лотерейные билеты, не успев даже встать в устрашающую позу и окончательно задавить своим видом психику удулучки. На веку Сары значилось с десяток невольных встреч с собратьями, и все они заканчивались выяснением отношений. Доселе же причиной схваток становились совершенно мелочные причины, при этом участники побоища знали заранее, что все закончится в худшем случае чьим-то оторванным ухом. Сейчас же решался вопрос кому жить, а кому стать жертвой.

Мирка сдавливала челюсти все крепче, пока из раны фрилова выродка не хлынула первая кровь. Ванхин не слабел, сбросить настырную кошку с шеи не получалось, от чего оборотень свирепел еще больше. Наконец, собрав достаточно сил, он совершил очередной маневр, резво крутанулся вокруг своей оси, чуть запрокинув голову назад. Сара на мгновение расцепила хватку, но даже этого хватило, чтобы сорваться и планером взметнуться вверх и в сторону. Сориентироваться в полете не получилось и удулучка кубарем укатилась на пару метров, оставив после себя крупный след, как от прилетевшей погостить кометы, задумавшей приземлиться на кукурузном поле. Пушок на макушке мордашки магички окрасился в свекольный цвет. Кровь стекла маленькой струйкой по щеке. Голова отключилась, оставив хозяйку погибать.

Волк оскалился, не то, предчувствуя скорую победу, не то, выказывая силу. Но обращать на зверя со вздыбленным загривком внимание особо некому было. Мирка в отключке, а у остальных членов отряда и так дел невпроворот — свои никчемные жизни спасать-то надо.

Уже скрипел, как не смазанная телега, Аверх, встречая грузные атаки пришедшего в себя быкоголового монстра. Пыхтел, как паровоз, Арсел, видя собственную погибель в чудовище, что мчалось на него катком, не давая передохнуть. А некогда, лизоблюд Квик испытывал на крепость магический меч Вира, все больше прижимая мага к самому обрыву, где зеленая, как поле для гольфа, трава заканчивалась и начиналась черная пустота, уводящая в глубокие земные просторы и откуда нет пути назад.

Король огрызался, отвечая ударом на удар, и сильно удивлялся: откуда совершенно бездарный человечишка обучился столь хитрому ведению боя, заставляя все время отступать. И магия не брала, и каждый удар отнимал силы, как будто мощь Спяти дезертировала, оказавшись в грязных, запачканных кровью невинных людей и вурдуков, руках оборотней. Плоть сотрясалась, как желе, после каждой атаки, оружие с трудом сдерживалось ослабленной рукой, вот-вот близился момент жестокой расправы над последними жителями королевства Свирд.

Глава 7

От полудня не осталось ни единого признака. Тучи в конец заволокли все небо, распластавшись по всему горизонту. И без того нудный ветер превратился в настоящий ураган. А на вид безобидные раскаты грома сформировались в настоящий световой фронт, освещая безумством упоенные лица оборотней. О том, что нередкая в этих краях молния может стукнуть в темечко, воины уже не задумывались.

Равнина Забытого Времени (о названии слышал лишь имеющий знания в области географии) переживала невиданные доселе изменения, превратившись в подобие центрифуги. Воздух и земля закружились в быстром вальсе. Минувшие позади хребты гор и горизонт в одночасье скрылись в завесе настоящей бури.

Мир, на какое-то время, стерся, оставив после себя лишь размазанное пятно из грязи, пыли, травы, камней и, Бог знает, чего еще. Во всем этом хаосе особо выделялись три фигуры, на которые окружающее безумство явно действовало отдаленно или не затрагивало совсем. Оборотней, как и полагается представителям тьмы и ночи, отсутствие гармонии веселило. Чем больше хаоса, тем уязвимее человек. Перевертыши отчасти видели то, где находится загнанная жертва, и пользовались случаем, чтобы поиграться. Именно в такие моменты они напоминали змей, готовых ужалить в самое неожиданное время.

Ванхин предпочитал отыскивать людей в темноте или, как сейчас, в густом смоге из песка и камней с помощью обоняния. К тому же усилий прилагать особо не стоило. Сара еще находилась без сознания, а, значит, сопротивления оказать не могла. Всему логика найдется, но только не в случае с удулучкой. У дамы всегда есть секрет в спрятанной шкатулке. А разразившаяся непогода по случаю встречи "разлюбезных друзей" была на руку. Волчий хват в таких делах всегда приводит на правильный след. Тем более что кровь жертвы, как паспорт, так и светится — я тут! Местом падения мирки стоило нанюхаться, ибо девчонки уже не было, она испарилась за сущие секунды. Браслет магички помогал, особенно когда сознание хозяйки неожиданно выпадало, как нечто ненужное. Вот и сейчас он трудился, не покладая рук, пряча удулучку от верной погибели.

Грязный туман скрывал безумную морду волка, щерившегося, как загнанного дьявола, и готового броситься хоть на кого, лишь бы выплеснуть накопившуюся агрессию. Блеснувший было силуэт, и возобновившееся шипение могли дать подсказку, где же находилась Сара, но все же это были лишь уловки со стороны мирки. Взвизгивание и полумяукание раздавалось то с одной стороны, то с другой, а примененное (благодаря Спяти!) заклинание помогло распространить плотский запах вокруг так, что оборотень совсем сбился с толку, выискивая кошку.

Адреналин совсем ударил в голову, загривок вновь вздернулся к верху при легком шорохе за спиной — оставалось лишь встретить бойца в боевой позиции. Ванхин дернулся, как пуля, на девяносто градусов и мгновенно встретился со взглядом больших, как два голубых озерка, глазами мирки, быстро приближавшиеся к нему. Перевертыш лишь и успел, что взвизгнуть, как побитый щенок. Пощады не стоило и ожидать. Сонная артерия оборотня со второго раза, но все же была взята, а довольная Сара уже искала в полутьме следующего боя. Где-то совсем рядом раздавались отзвуки вступившего в дело оружия.

* * *

Данк усиленно боролся за возможность все же пожить на этом белом свете. А поэтому уже даже в шквале ударов, сыпавшихся, как градины во время непогоды, изловчался раз и попробовать заметно понизить физические данные доставшегося ему воина.

Громила держался как надо, лишь слепой мог не заметить то, что бой этот был для карка далеко не первый и чувствовал он себя, как кузнец, у которого запланировано из куска металла сделать добротный клинок, а в данном случае — из вурдука состряпать прекрасную расплющенную колбасу. А посему затея Арсела — хоть как-то ухитриться и нанести поражающий удар — смотрелась немного странно. Даже сил Аутараникса в мече Аверха с трудом хватало, чтобы прикрывать стопроцентно смертельные для Данка выпады быкомордого карка. Спасала и хорошая физическая подготовка — попробуй всю ночь полазить по карнизам в поисках подходящей квартирки с незакрытым оконцем. Еще не такие мышцы нарастишь, а уж координацию движений отточишь как у гимнаста из олимпийской сборной.

Не к лицу добру молодцу колени приклонять перед чудищем болотным, а посему не выдержал Данк, да и ударил супротива по балде так, что синие птицы вместо звезд зачирикали над головой. Еще покочевряжился злодей парой взмахов в сторону великана в полубезумном состоянии, и от слабости, неожиданно возникшей, и от удивления, опал, как лист осенний.

— Финты он мне тут выкручивает! Искусство боя изображает! Видали мы таких! Чтобы ты делал, если бы встретился с безумной домохозяйкой, вот там так сюрпризы. Шарахнет сковородкой и кранты! — доказывал радостный вурдук не то врагу, почившему, не то сам себя успокаивал после пережитого стресса. — Черт! Кажется, он таво-с!...И это я его победил! Сам! Молодец! Красава! — между похвалами самому себе, Арсел поклонился Аутараниксу, исчезнувшему после благодарности вурдука незамедлительно.

Буря стала потихоньку униматься. Обрывок неба блеснул, намекнув о своем наличии, и тут же вновь укрылся за пылевым облаком.

Страсти здесь еще кипели. Королевич трепыхался, как рыба на льду, и под конец уже выдохся, как загнанный конь. Одного из ударов Квика хватило, чтобы ноги у царя подкосились, и он принялся ожидать у самого обрыва участи погибшего в честном бою, прикрыв при этом очи. Бывший советник уж занес меч, чтобы произвести контрольный укол, но высвободившаяся из цепких лап Ванхина мирка, в облике "котейки", пришлась к месту, нырнув щучкой прямо на оборотня. Толчок в спину состоялся в нужную секунду. Вир лишь и успел, что увидеть как удулучка и перевертыш отправляются в полет в бездну. Ущелье с благодарностью приняло новых гостей, поглотив их в один присест. Не раздалось истошных воплей из бреши. У самого края в обрыв озадаченно вглядывались вниз великан и удрученный король.

Ветер успокоился вконец, и наступила тишь, да благодать. В мгновение ока разошедшиеся "берега" вновь соединились, и равнина приняла первозданный вид. А тела противников испарились, словно мираж.

Равнина Забытого Времени замерла в ожидании сущей трагедии и она тут же приключилась. Вир сокрушался о потере любимой, а Арсел и не пытался останавливать приступ накатившего бешенства друга. Маг катался по земле, как обезумивший и стонал, закатывая глаза, а изо рта доносился хриплый не то вой, не то визг. Хотелось вгрызться в землю, что забрала единственную. Данк не стал изображать внимательного друга, сейчас лучше было оставить сотоварища в покое. А идеальный вариант — держаться от короля на расстоянии.

* * *

Вернуть девчонку под теплый бочок Вира не представлялось возможным, а, значит, стоило двигаться вперед, ибо время настойчиво напоминало, что драма драмой, а жизнь людей стоило улучшать, правда об этом волшебник и не думал. На некоторый промежуток времени секретарем-напоминалкой стал вурдук, а маг только и делал, что как театральная кукла производил действия. Для начала, выполнил приказ "Встать!", а затем последовало задание усесться на Антвара, тихо, мирно пасшегося немного поодаль от треволнений. Хороший коник и до ста лет доживет, если не будет влезать в сущие передряги. Что собственно жеребец и делал. Далее королю предстояло взять за талию Арсела или то, что отдаленно ее напоминало обеими руками, чтобы не свалиться с коня.

Данк дернул вожжами, изобразил звук, напоминающий поцелуй "Чмок" и заставил-таки Антвара тронуться с места. Скотинка отреагировала положительно, сорвалась с места и "улетела" от злосчастного места боя в туже секунду.

О душевных муках человека не стоит упоминать, он и сам бы сейчас хотел, чтобы ему не пришлось выкладывать мысли по поводу случившегося. Разговоры были не к месту. Маг находился на грани срыва и тихо себя успокаивал, хоть и бесполезным это мероприятие вышло. Намерение покончить с жизнью наметилось и не пропадало пока злосчастное место не скрылось из виду.

Путь стоило соблюдать неукоснительно, движения стали машинальными, они не имели для Вира смысла и лишь раздражали. Вновь и вновь король поворачивался назад, вглядываясь вдаль. Арселу приходилось даже подталкивать сотоварища локтями, средство это действовало мало. Былое радостное лицо мага стало бледным, серым, траурный голос пугал, поэтому Данк старался не спрашивать королевича о чем-либо. Арсел предпочитал руководить Антваром, оставляя за спиной и без внимания хныкавшего осунувшегося друга.

Вир ценил беспокойство вурдука, увалень давал возможность выплакаться и, наконец, прийти в себя. В отряде воцарилось долгое молчание. Так было лучше.

За горизонтом ожидал последний рывок до долгожданной деревеньки Дарстум.

Небо окрасилось в багровые тона, проблески дневного света значились у самого окоема солнечного желтка, но вскоре и они пропали. От непогоды никуда не деться и это самое худшее, что могло произойти за этот день.

Два храбрых силуэта, совсем разбив ноги в кровь и израненные душой и телом, отдыхали в седле, упорно рвались навстречу опасности, не думая об обратной дороге.

Отступать некуда — позади загубленные жизни из-за беспечности и в чрезмерной уверенности в завтрашнем дне. Такие мысли грызли душу, как голодные крысы сыр. Вир все больше сникал и, время от времени, рождалась безумная идея расцепить руки и на полном ходу выскочить из седла и шмякнуться о землю, да так, чтобы голова отключилась раз и навсегда.

К чему все эти мучения?! Ничего не получится - кругом одни враги, куда бы мы не ступили - везде ждет засада, а из-под каждого куста готов выскочить мерзкий оборотень или тролль. Да, меня захватила слабость и из нее нет выхода. А может и есть?! Ведь смог же пройти уже столько всего, раньше бы и представить не мог и половины произошедшего, а Она, она погибла, на моих глазах. Она спасла, спасла, спасла меня!!! Значит, так надо?! А кому? Она хотела, чтобы я жил. Точно, она хотела именно этого, а, значит, миссию нужно закончить или хотя бы попытаться. Что ж, на грусть врагу придется еще пожить, слишком уж просто было бы. Если уж и уходить, то с чувством выполненного долга.

Королевич уцепился с еще пущей хваткой в пузо Арселу так, что вурдук даже поперхнулся, пытаясь что-то сказать и кашлять одновременно.

О том, что король изменился внешне после боя, Данку было невдомек. Вернее не до этих мелочей было великану. Преображение происходило медленно и со вкусом, и за спиной великана. Спять производила определенные метаморфозы над каждым из своих хозяев. Вир не стал исключением. Браслет добавил крепости в кости, увеличив грудную клетку и добавив двадцать сантиметров росту. Мышц тоже ждали перемены — они налились новыми силами и объемом, не превратив при этом мага в качка. А на смешной, до этого блестящей, как сковородка, лысине возникли седые волосы. Над прической Спять тоже пошустрила, создав за считанные минуты некое подобие полубокса. Магу такая кардинальная замена на месте, что зовется головой, явно шла к лицу. Лишь бы вурдук в обморок не упал при виде "оттюнингованного" сотоварища.

А Арселу все не почем. Как-то получается у него блокировать эмоции, способные изничтожить, съесть человека или вурдука изнутри, даже если речь идет о близком человеке. Былые резвость, нервозность, неуемность, паникерство ушли на второй план. Требовался холодный рассудок на благо существования отряда, вернее — его остатков. Как-то естественно принял на себя Данк существование ловкости, коей раньше не отмечал, а размеренность и тактические хитрости в характере так и вовсе преобразили молодца. Уже трудно было назвать его оборванцем, тупой детиной или никому ненужным переростком. Аверх сослужил ему добрую услугу, наделил свойствами настоящего рыцаря. Оставалось лишь закрепить навыки, а вот жаловаться на отсутствие практики боя можно посчитать чей-то шуткой ни к месту. Невольных встреч с врагом становилось все больше, и друзья мечтали лишь об одном — не самим уцелеть, а спасти как можно больше собратьев, а пока это удавалось с трудом.

Потери нес не только отряд, но сотни, а то и тысячи людей и вурдуков погибали в эту минуту от меча тролля, оборотней и союзников из рода человеческого. Но были и иные...

Целыми королевствами, герцогствами, уездами и иными областями сдавались Фрилу, предпочитая служить ему и по возможности за немалые деньжата. Хитрец с юга прикарманивал и землю и души наивных жителей, превращая их в материал для новых экспериментов. А что, получались прелестные тролли нового поколения, способные выдерживать немыслимые нагрузки и выполнять любые наказы повелителя. Арселу и Виру сейчас не стоило этого знать, ибо ребятки и без того ослабели и могли впасть хоть и в не долгую, но панику.

* * *

Заморью предстояло пережить один из самых трудных периодов в своей истории, где рассвет воспринимается с превеликим счастьем, как глоток воздуха, а тьма повсеместна и жди нападения отовсюду. И не каждому предоставлялся шанс жить.

Люди превращались в редкого загнанного зверя, чей ареал обитания сокращался прямо на глазах, не в течение года или месяца, а за сущие часы. А счастливые тролли сжигали деревню за деревней, город за городом, предпочитая не селиться на "поганых местах". Ибо человек воспринимался как сущая грязь, кою необходимо выковырять из-под ногтя не жалеючи. С вурдуками поступали несколько иначе, пытаясь взять в плен, ибо из них получаются прекрасные вьючные животные.

К чему мог прийти мир при таком раскладе, если бы не нашлись те, кто попытался сопротивляться реалиям — не знает никто. Люди и вурдуки поспешили объединиться в тайные общества, подполья, а на территориях, где еще сохранялось видимое благополучие, сооружались добротные укрепления — и без того мощные крепости обносились дополнительным рвом, а стены укрепляли всеми подручными средствами. Местные инженеры умудрялись спешно изобретать механизмы по отражению возможных атак. Все новые устройства почти ничем не отличались от старых по функциональности, но очень успокаивали местные власти. Наивные!

По городам и весям разнеслась новость о том, что желательно зазывать на службу побольше драконов, кои болтаются без дела. Ни в коем случае не пугать их расправой, а хвалить и всяческими способами пытаться вовлечь в бравое дело сохранения миропорядка.

В общей сумятице судьба отдельного человека или вурдука уже не в счет, да и кто заметит исчезновение какого-то короля и бывшего разбойника. Так оно и случилось. Уж никто и не вспоминал о двух безумцах, что рвутся прямо в лапы доров, видимо потому что некому и вспоминать. Подданные и любимая королевича сгинули, а орден Удулук лучше и не учитывать, ибо там давно считают отряд почившим и ждут агента Сару со дня на день с прекрасным отчетом о проделанной работе по устранению двух недоумков. Требовалось отвлечь троллей, чтобы те увели побольше войск с юга, а значит — оставили в уязвимом положении свои исконные территории. Глава ордена Удулук — Сив предвосхищал победу. Планы оказались наполеоновскими. Ударить войсками по силам тайного союзника Фрила. О том, что Сив давно уже побратался с великим правителем темных сил, не знал простой воин, коему каждый день вбивались идеи спасения человечества, благородства души и тела. Сам же Сив, поочередно предав людей, а затем, полебезив перед троллем и поклявшись ему в кровной верности, метил ударить своего же союзника из-за спины. Не хватало лишь в кармане Кама, но как бы не терзалась его душенька в желании получить злополучный артефакт, здравомыслие, время от времени, становилось выше, ибо Удулук понимал, что Кам при нем испортит все планы, а тролльими лапами так многое делается — и земли подчищаются от былых владык, и армии всех пределов разваливаются, как карточный домик. А пригретый камешек за пазухой не даст уничтожить неудобных людишек, ибо Бог удачно пошутил, когда создал Кам, наделив бессмертием не только обладателя, но и его собратьев по племени. Как говорится, и хочется, и колется.

О всех этих премудростях еще предстояло узнать удачливым беглецам из Свирда.

Погоде стоило еще бы побаловать путешественников ярким солнцем и ясным небом над головой, но к обеденному времени приветливая равнина решила вновь показать резвый характер, и из отяжелевших грузных туч стало по началу моросить, а затем небосвод и вовсе прохудился, заливая луга и поля реками влаги. Тогда, собственно, и пришла в голову Данку мысль поскорее найти временное пристанище. Вир лишь поддакивал и нисколько не пытался разговориться. Болтливый Арсел тогда же и придумал вести монологи вслух с самим собой:

— Где же эта ваша деревенька?! Дарстумом зовется, кто же придумал такое название? Кому бы в голову взбрело строить здесь что-либо, глупое место. Что за края? Ни хибары, ни одного признака жизни. Занудство сущее. Не могут здесь люди жить, не говоря уже о нас, громилах. Мы такие области обходим, нет в них ничего путного, — все говорил без умолку Данк, а сам посматривал на Вира — нового Вира. Такие внешние изменения нельзя было не отметить, но про себя. Может, это всего лишь действие магии?! Зачем? К чему? Вурдук не стал комментировать внешние изменения сотоварища, пусть человек сам себе там химичит...

Антвар помедлил с ходом, что не мог не заметить Арсел, бесполезно подергивавший за узды, пытаясь привести в чувства жеребца.

— И ты тоже выкручиваешь финты! Всем заведовать сегодня приходится мне. Давай, быстрее!!! — понукал коня Данк. — Я знаю, что тебе тяжело, ты устал, выдохся, совсем чуть-чуть осталось. Доплетемся вот до магического села, и там наполнишь брюхо вкусным овсом.

Не только человеку характер показывать. Заегозил Антвар из стороны в сторону, не-то пытаясь скинуть седоков, не-то предупреждая о чем-то. Не хватало лишь раздражающего ржания и оно последовало тотчас, после угрожающего топанья копыт о землю. Змей здесь не водилось, а посему страх жеребца передался и вурдуку, мол, если уж не гадюки ползают, то жди иного — не менее пугающего сюрприза:

— Что здесь не так?! Антварушка, совсем ты ход сбавил. Не останавливайся только. От тебя зависит — будет жить моя разлюбезная или сгинет!

Уговоры не подействовали, ибо животное встало, как вкопанное, и далее следовать по намеченному пути не намеревалось. Арсел щучкой спрыгнул вниз, оставив мага сидеть морковкой наверху, а сам принялся воспитывать животинку, подталкивая ее сзади. Данк упирался, как мог, вгрызся в землю, вырыл настоящую траншею ногами, но все тщетно.

— Ах, ты скотина эдакая! Я что тут должен с тобой разговоры разлюбезные вести что ли?! Ну, ладно-ладно, забудь, я не оскорблял тебя, вырвалось. Антварушка, пожалуйста, пойдем вперед, ути-пути. Хрен тебе на постном масле! Быстро пошел, иначе огребешься по-полной, — угрозы Арсела явно насмешили хвостатого собеседника, заржавшего непривычно человеческим голосом. — Ты еще издеваться надо мной будешь? Вот тебе!!!

Вурдук сил не жалел и ударил со всей силой коню по пятой точке кулаком. От чего пышногривое возжелало ответить, чтобы не оставаться в долгу и завезенило копытом промеж глаз великана. Данк подкосился, как молодая березка, и рухнул с удивленной физиономией и метким, аккурат на переносице, следом от подковы.

— Видимо подковка-то на счастье. Теперь тебе точно везти будет во всем, — пробудился от забытья маг, подкалывая незадачливого попутчика.

— Ох уж и сволочная же у этого копытного натура! Так звездануть по моей и без того прохудившейся голове, — стонал вурдук, потирая пострадавший лоб. — Говорят конина — вкусное мясо, не так ли, мой славный коник?

Вопрос явно был не по душе зверю, и он осуждающе рыкнул, как собака, мол, нечего даже такие разговоры заводить, а по балде получил заслуженно, следующий раз несколько раз подумаешь, прежде чем животинку тиранить.

Общение великана с парнокопытным очень повеселило Вира, он хохотал, как обезумевший — возможно, так выходил накопившийся стресс. Хотя бы чуть-чуть, но стоило выпустить пар. Тем более что необычный диалог продолжался:

— Ты что о себе думаешь?! Совсем очумел что ли, или тебя давно не гоняли как сидорову козу?!

Конь вновь заржал, слегка оскалив зубы и тряхнув гривой.

— И нечего со мной спорить, выпендрежник! Чего ты наше время тратишь? У нас еще столько дел. И найти Дарстум, чтоб его! Может, ты нам его найдешь?

Антвар еще пуще показал белоснежные челюсти и затопал передними копытами, как будто пытаясь сказать что-то сверхважное.

— Вот именно, злится он! Из-за тебя мы не поспеем вовремя в эту деревню. Все насмарку из-за лошади! — жаловаться хотелось, но кто бы еще слушал разозлившегося вурдука?!

Тем более что жеребец повел себя сверхстранно, наконец, сойдя с того места, где он упорно стоял. Вир только и успел, что схватиться за поводья. Антвар сделал пару шагов, а затем почтенно склонил передние ноги и грузную голову так, что король чуть не перелетел через скакуна.

Совсем рядом, почти под носом короля, зазвенел голосок:

— Да иду я, иду! Давно уже знаю, что вы прибыли, но ведь столько дел, сейчас я вам открою.

Арсел подскочил в надежде отыскать около себя незнакомца. Нечто подобное сделал и маг. Но обнаружить гостеприимного хозяина здешних краев не вышло. Совсем близкое шуршание заставило напрячься и схватиться за Аверх и угрожающе выставить руку с поблескивающей Спятью в то направление, откуда исходил шум.

Прямо перед путниками занялась вспышка золотистого света, а на ее месте мелькнул сначала ярко-красный прямоугольник. Мерцание поутихло и глаза вновь стали воспринимать окружающее пространство.

Посреди цветастого луга стояла "по стойке смирно" обыкновенная дверь с поблескивающим окоемом. Некто с уже знакомым голосом шагнул из появившегося проема вперед навстречу незнакомцам. Правда, сделал это весьма и весьма по-особенному. Предоставив пятой точке почетное право вынырнуть из невидимого мира первой. Кряхтя и переваливаясь, как неваляшка, пышнозадый, наконец, полностью вписался в косяк. Фигурка, склоненная в три погибели, приняла исходный вид — выпрямилась. Было из-за чего издавать звуки стона и страдания трехсотлетней ведуньи. Руки упорно тянули мешок, определенно набитый чем-то сверхтяжелым. Видимо, совесть у старика пробудилась, и он повернулся лицом к отряду.

— Что тащим, дедок? — хитрый взгляд Арсела видимо означал, что вурдук повстречал коллегу по воровскому цеху. — Ну, что бандит, небось, обворовал и без того бедную семейку?

— Что ты, что ты ирод! Как ты смеешь даже думать о таком! Никогда не промышлял и не стану, даже в самый трудный этап жизни, — как мог оправдывался Васарий — единственный житель невидимого Дарстума, плотный низенький чуть больше полутора метров старичок с коротенькой бородкой, с синюшными, как небо, глазами, с гномьей шляпой и отличным добротным коричневым сюртуком, стянутым по талии с большим количеством карманов и смешными белыми ретузами, определенно сшитыми для местной жары, а замшевые остроконечные туфли дополняли и без того весьма импозантный вид. — Картошка там, урожай нынче хороший, грех жаловаться, я полагаю, вы сюда пришли не о моих житейских делах расспрашивать?! Проходите, не бойтесь, за порогом мир и спокойствие вас ждет, сюрпризов не будет.

— Куда же это добро тащите-то? Обратно в чисто поле высаживать? — отозвался Вир и тут же встретил на себе взгляд не только Васария, но и крайне удивленного Арсела. А было из-за чего пугаться. Лишь теперь Данк все же умудрился изучить новый облик сотоварища, а такая рассеянность чревата в столь небезопасном мире, но задать вопрос не решился, громила все мысленно свалил на проделки Спяти и был прав.

Оставалось констатировать факт преображения:

— Так и однажды увидим мага с крыльями как у валькирии, а вместо ног будут лапы бегемота. Как бы хотелось, чтобы меня уведомляли об изменениях, а то ненароком и увижу вместо короля орангутанга, так что бахнусь в обморок, что мне не свойственно.

Васарий предпочел не вмешиваться в непонятные для него диалоги, а лишь сопроводил взглядом необычных гостей. Ответ чудаковатый старец решил не класть в долгий ящик, а выпалил, как школьник-пятерышник, которому уж точно поставят высший балл сегодня:

— Никак нет, здесь ничего не растет, кроме сорняков, коих превеликое множество. Вроде бы и на вид места благодатные, но как ни копнешь в землю, камни и камни, за целый век не выкопаешь их даже для маленькой грядки. Говорят, пакость эту сделали гоблины и живут они вроде бы прямо там.

— Где там? — удосужиться посмотреть на старика Арсел поленился. Васарий жестикулировал и указывал вниз.

— Под землей? — каждый последующий вопрос становился все более глупым.

— Именно так. Гостей напоить, накормить надобно. Не стойте — заходите, а я пока отнесу мешок в свой чудо-погребок. Невидимой он у меня и тут — недалече.

Разрешение помочь Вир не спрашивал, а тут же ухватился за тюк, перекинул через плечо и велел вести его до хранилища. Арсел же принялся за исследование чудостроения, коего не увидеть. Так и ходил вокруг, да около, принюхиваясь к мерцающей дверце. Отыскать остальные элементы не-то дома, не-то сарая, или какого-либо иного строения — не вышло. Маг, тем временем, оперативно выполнил задание — сгрузил мешок в нужном месте и ничуть не удивился, вернее сделал вид, что чудеса для него повсеместны, когда посреди все той же полянки возникла высокая хижина с соломенной крышей. При этом Васарию делать ничего и не пришлось, он лишь сбросил шляпу с кудрявой седой головы на траву и перед взором возникла тропа, залитая розовым цветом. А вслед за дорожкой выросло мгновенно и само строение.

— Вот такие дела, не помещается уже Дарстум в созданных пределах. Когда места хватало для всего. А теперь держу сарайчик на внешней стороне. Благо, что о нем не знают проклятые гномы и гоблины, а то бы уже давно разворовали все. Вас, други мои, почуял я, как пес, да еще и задолго до вашего прихода. Таков уж я, старый дурак. Все спокойно не живется, время от времени вспоминаю про свою боевую молодость. Магичил, как бешенный, но чаше по добрым делам, за боевую магию приходилось хвататься в крайних случаях, — заставлять разговаривать с отрядом пожилого волшебника не пришлось. Он и сам затараторил, как будто не общался с людьми и вурдуками как минимум лет сто. Стоявший поодаль у злосчастной дверцы Арсел все слышал, как копошатся в бараке Васарий и Вир. Ждать их обратно Данку долго не пришлось. Обернулись кудесники магии тут же и навеселе.

— Мы пришли к Вам и должны о многом поведать. Сара сказал, что Дарстум будет в предгорье Темных Пик. Ничего подобного мы не нашли. В душе мы даже отчаялись, что не отыщем Вас, потому как горы минули, а на пути ни души, ни единого признака жизни, кроме оборотней, — держать речь Вир не сумел, ибо отшельник тут же перебил:

— Вы сказали Сара?! Где же она? — глаза старика забегали от радости, как бесёнки.

— Она погибла, защищая Вира, — вурдуку не терпелось войти внутрь Дарстума, манившего ярким желтым светом, а посему, не упуская нить разговора, он приблизился к входу в неизвестность.

Ответ великана расстроил Васария. Кинутая шляпа, очутившаяся на обратном пути к дому, вновь на макушке старика тут же слезла, словно ласковая кошка, в руки хозяину:

— Прелестная девочка, всегда была справедливой, бесстрашная и несчастная. Она же совсем не видела счастья в этой жизни. На ее долю выпали немыслимые страдания. И любви не познала, и так быстро ушла. Видимо, это карма — исчезнуть вместе со своим народом. Из удулукцев она одна с человеческим лицом. Не обращайте на мои высказывания внимания, и не понимайте меня буквально — лица-то у них есть. Чем они хуже других? Я в переносном смысле. Остальные члены этого ордена же настоящие подлецы — только и делают, что изображают из себя благородных, а на самом деле — лицемеры и что хуже всего — они верят в свои псевдоидеалы.

— А вы разве не принадлежите к ордену? — спросил на свою голову Вир.

— О, молодой человек! Нас с вами ждет долгий разговор, так что заходите, наконец, в гости. На каждый расспрос найдем вместе с вами ответ, — старик был убедителен в уговорах. Путники замешкались, как школьники у доски, и уже собирались углубиться в мерцающий проем, но тут услышали как Васарий воркует с Антваром. — "Ох, хороший какой! Набегался ты вдоволь, сейчас я тебе водички дам. Загнали тебя эти душегубцы. Ну, ничего, ничего, приведем тебя в порядок. Давно ты у меня не бывал в гостях, красавец! Хоть набегаешься по просторам местным, да травку пожуешь сочную".

— Вы знаете этого жеребца? — осведомился Арсел.

— Знаю ли я?! — зарделся Васарий. — Еще как знаю. Случилось мне его еще лицезреть человеком. Мутная история, но Антвар другом мне был. Почему же был?! Остается, только в новом облике.

— А что за история? — рассказы из области магии вдохновляли Вира. Но лишь с недавнего времени. Да и сам он еще не отмечал в себе новую черту характера. А меж тем она проявлялась особо отчетливо, и маг превращался в подобие аборигена-канибала, завидевшего новую жертву.

— Некогда жил в восточной провинции Свирда, Кунарии — настоящий волшебник по природе своей. Занимался он горшечным делом. Такие занимательные вещицы получались, что люди диву давались. И не могли иные мастера прознать, в чем же хитрость красоты Куларских крепких, добротных горшков. А секрет был прост, он просто месил, составлял форму глины с любовью. Многие из этих шедевров не только служили в качестве сосудов снеди, приправ, молока или иного другого варева, но и время от времени приносили знамения разные. Стоило лишь верно их интерпретировать. Настоящее волшебство. А кому понравится, если какой-то босяк превращается в ведьмака, да своими пророчествами беду накаркивает!

И приключилось же графу Артуфану, что правил в здешних местах, прогуливаться по улицам Аккамара — столице Кунарии, и вздумалось ему заглянуть в трущобы на востоке, что славятся разбойниками. Бросать вызов судьбе граф любил, тем более что под боком значилась вооруженная дружина, готовая даже мух на пути Артуфана отстреливать. Не забыл чиновник прихватить с собой и сыночка — Шарка — разбалованного типа, ведущего развязный образ жизни, — житель равнин определенно знал негодяя и уж при встрече обязательно бы дал в глаз для профилактики. — Прогулка все не удавалась. Ни казнить, ни жестоко наказать, ни поиздеваться словесно. Жители со страху попрятались в домах (традиция в здешних краях), не забыв даже ставни прикрыть от греха подальше. И когда традиционный променад графа уже заканчивался, наткнулась великосветская натура на лавку Антвара, где тот миловался с любимой, не заметив всеобщей сумятицы, и даже паники по причине приезда столь важной персоны как наместник. Кто же хотел в воскресное утро лишиться головы?! Кулару, а нынче Антвару — повезло. Граф остановился у ремесленника на пару секунд, успев указать на понравившийся кувшин с прекрасной желто-голубой росписью и рисунками вымерших животных — слонов. Взамен горшечник получил неимоверное вознаграждение в целый хавс — отличная монетка, на которую можно жить два месяца, не думая о работе. Ни к радости было это сокровище, ибо положил Шарк глаз на Валтаму — возлюбленную Кулара. Выкрасть девушку не составило труда, а, значит, рассвет следующего дня Антвар встречал в одиночестве. Обидчиков он, конечно, знал своих. Еще к утру к нему пришла весть. В глиняном чане с водой, что хранился на кухне блеснула и пронеслась легким разводом по глади жидкости картинка — замок графа, следом мелькнуло искривленное от ужаса лицо Валтамы... хм... Ну, что тут говорить?!

Как настоящий мужик, ринулся Кулар (известный нам как Антвар) спасать из беды красавицу. На пути к замку повстречался ему Шанк с вестью от графа. И сам сыночек его, как истинный садист, решил получить настоящее наслаждение и принести лично эту новость обвинявшемуся в черном колдовстве за то, что в купленном кувшине запечатано было заклятие на смерть. Конечно, не было никакой в горшке пакости. Просто глиняный сосуд показал графу его будущее, в котором правитель погибнет от рук лучника собственной дружины. Так, кстати, в последствии и произошло, и верный его величеству солдат во время осады крепости тролями угодил своему же начальнику в спину. А Кулара наказали ни за что, и за выдуманный проступок привели в исполнение графское постановление: колдуна его же оружием и заковать в чары навечно.

— И что? И что? — взорвался от волнения Вир. — Дальше-то что?

— А ничего. Превратили ремесленника в вороного коня, коего вы можете лицезреть.

— А красотка та? Ну, девушка-то его, что с ней стало? — вопросы вурдука взбередили душу Антвара и доселе спокойный жеребец рассвирепел и стал метаться из стороны в сторону. Вороного успокоили с трудом, и после продолжили беседу:

— Валтама, прознав, что ее готовят в жены Шанку, покончила с собой. Сбросилась с окна башни, где ее и держали. Кулар бы и рад последовать за ней, но ловко сделанное заклинание неведомыми силами оберегает.

— Откуда вы это все знаете? — с подозрением поглядывая, спросил Данк.

— Смешные вы какие, по всей стране разнеслась весть эта, и даже в моем закутке известно об этой трагедии. Сюда же удулукцы заглядывают, вот и тешат старика новыми россказнями, — старик немного заколебался, как будто намереваясь добавить что-то еще, но промолчал. — Мы с вами оставим Антвара в покое, пусть попасется, а сами выпьем по чашке хорошего Ваалийского чая. У меня осталась заначка с моей последней поездки в Угль. Было это лет десять назад. Ну, неважно. Пойдемте. И Антвар пусть водицы напьется — я ему уже налил.

— Когда это вы успели, вы же все время с нами были? — озадачился Данк.

— Какой вы наивный. Вот, смотрите, — Васарий указал на примятую траву рядом с собой. Тут же материализовалась жестянка, отдаленно напоминавшая ведерко. Антвара видимо устраивала эта посуда. Конь принялся лакать, словно загнанный пес. — Оставим его — есть о чем побеседовать. Приглашаю я вас в последний раз нерешительные вы мои. Вперед!

Наконец, уговоры возымели должный эффект, путники перестали дознаваться о судьбе несчастного ремесленника и последовали за чудаком в колпаке, испарившемся незамедлительно в дверном проеме. Ничего не оставалось делать, как засеменить за Васарием и также пропасть посреди равнины. Анвар остался, одиноко пощипывая сочную траву на лугу. Еще доносились удаляющиеся голоса:

— А как же черногривый смог найти дорогу именно сюда? У него, что встроенный компас в голове? — заинтересовался Арсел.

— Вроде того. Своеобразное чутье, которое не обманывает.

— Ой, черт, почему здесь так темно?! — Вир умудрился навернуться и упасть в кромешной тьме.

— Сейчас будет светло.

— А Антвар нас не потеряет? — побеспокоился о судьбе жеребца Данк.

— Дарстум — деревенька особая — перемещается в пространстве как воздушный остров. Антвар знает это, и, даже когда закроется проход, он все равно не собьется с пути, ведь Дарстум не на сверхскоростях мчится. Так, по сто метров в день преодолевает. А сейчас прищурьтесь — глазам будет больно, и не от света, а от перехода в иное пространство.

— Ого! Не больше, и не меньше! Прям иное пространство?! Дядя, хорош страху и таинственности нагонять, — ох, любит же вурдук в ответственный момент хорохориться попусту, ибо всегда это заканчивается очередным финтом в сторону клоунады.

— Как хотите — я предупредил! — донесся напутствующий голос.

В непроглядной черноте нарисовалась белая точка, затем неожиданно увеличилась до размеров футбольного меча и расплылась мутной кляксой перед носом. Затем пришли образы — красная башня с часами, чуть покачивавшаяся то влево, то вправо, как маятник, женщина с вычурным синим бантом на голове, полная, как надутый шарик, с поддоном, полным пирогов, она в чем-то убеждала, наверное — во вкусности ее выпечки, но слышно ее не было, лишь шевелились пухлые губы. Рядом играли шабутные детишки, играющие в лапту.

Плавающие пазлы постепенно стали складываться. Перед взором возникла дорога песчаного цвета. Действительно, носились пацаны с битами и мячиком. Имелась и колокольня из обоженного кирпича по ту сторону дороги, очевидно, основной в этой деревушки. Нашлось здесь место и торговцам, что шныряли вдоль и поперек, предлагая товар на любой вкус. Прижавшись друг к другу, стояли трехэтажные дома из глины, образуя узкую улочку с выходом на главную площадь, на которой и появился отряд.

Путники огляделись, и маг выдал весьма правильное заключение:

— Какая же это деревня? Настоящий город...

Договорить Вир не успел — слева завизжал, как подстреленная дичь, вурдук. Все же игра в лапту может быть опасной, и мяч детишек, шаливших поблизости, угодил и в без того травмированную голову громилы.

— Подрастающее поколение у вас боевое, может вырубить с ходу такого воина пышнотелого, — магу уже начинало нравиться наблюдать за курьезами, творившимися с сотоварищем. — Такую крепкую башку и пушечным ядром не пробить. От оборотней ни царапинки, а от мальчишки размером с гнома получить такой удар — это что-то да значит.

Арсел не слушал, что наговаривает ему дружище, а лишь потирал выскочившую шишку на голове.

— Ты же у нас волшебник — знать должен наговоры, чтобы боль утихла, а то прямо звенит в голове, — сокрушался вурдук, обращаясь к королю.

— Есть у меня травка одна чудесная — сразу снимает боль любую мгновенно, но надо пройти ко мне домой, — поспешил успокоить раненого Васарий.

— И то верно. Пойдем, пойдем! — тянул за собой великана, как ребенка, Вир.

Путники проследовали по мощенной камнем улице. То тут, то там сновали люди, обычные, без беспокойства — как будто они знают, что происходит за пределами их ограниченного мира, но не боятся за судьбу Дарстума. А встреча с иноземцами нисколько не удивляла. На крышах отдыхали, расправив крылья вифы — крылатые огненно-красные ящеры. О том, что мифические существа не прах, как сказано во всех трактах о крылатых, а двигаются, да еще и могут испепелить на месте, отряд узнал прямо тут, когда над головами пронеслась струя обжигающего огня.

— Не пугайтесь. Вифы не любят чужаков — выказывают свое недовольство сейчас. Не вздумайте отвечать агрессией на агрессию. А то огребетесь по полной от них! — совет Васария пришелся к месту, ибо Данк уже было собирался поднять мировую войну, треснув змия какой-нибудь попавшейся под руку оглоблей.

— Я ведь их видел на картинке в книжке "Сто грозных вымерших созданий Заморья". Вот так удача — увидеть собственным глазами этих зверушек, — Вир отчего-то расчувствовался, как будто увидел маленьких беззащитных щенков.

— Поговорить бы с ними по душам, — нахмурился Данк. — Если они вымерли... а как они вообще здесь оказались?

— История проста. В Дарстум подтягиваются души самых благородных существ. А вифы в своей истории незапятнанны ни в одном грязном дельце. Ни один представитель вифского племени не предал, не встал на сторону зла в отличие от всех остальных существ Заморья. Вот с кого надо брать пример! А еще они очень чувствуют и читают прошлое тех, кто находится рядом. Поэтому они на вас всех и реагируют. Вы до единого в чем-то отличились, каждый по-своему, — замешкался старик и добавил о вифах как бы в качестве оправдательного приговора. — Они хорошие — всегда помогают, когда совсем худо становится Заморью, есть в них сила и даже после их смерти.

Васарий смолк на какой-то промежуток времени пока пробирались по улицам Дарстума. Где-то вновь палил огнем очередной виф — только и успевай уворачиваться.

Дарстумец старался произвести вид крайне умного старикана, а посему рассказывал по дороге мудрые истории. Правда, мудрость этих россказней была под большим вопросом — отряд просто не успевал схватывать налету идеи. Данк так и вообще шел, отвернувшись от безумца и посматривая себе под ноги. Васарий вошел в стремительное повествовательное пике. Конечно, ведь пожилой маг давно не видел столь пеструю и интересную компанию:

— Вы не будете возражать, если я вам кое-что поведаю из написанного мною сегодня. Я ведь еще и писатель. Вот, послушайте и оцените, — предупредил о "пытке" Васарий. Путники еще не знали, что им предстоит долгое и мучительное выслушивание результатов творческих "потуг" писаки.

Отряд вынужден был согласиться. Не отказывать же гостеприимному хозяину. И дарстумец начал:

Как-то раз на высокогорном лугу завели разговор о Вселенной два арханапсуса - редких, и совершенно необходимых в работе мага, голубых цветка с коротеньким, у самой земли стебельком. Привычные в данных краях лютые ветра не могли нанести вреда этим необычным жителям, так что те, как пожилые старички, при каждом порыве ненастья покрякивали и вновь занудничали, перебивая друг друга, и выпячивая свое "я", как гордые гусаки.

— Уважаемый, Вы сущий балбес! Как же Вы можете верить в такую тарабарщину?! Кто же вам поведал о таком? Ни в какие ворота не лезет эта дурь! Наше с Вами Заморье не может быть планетой. Как Вы себе представляете такое? И где Вы взяли это словечко заморское — планета? — вопрошал тот, что посварливей.

— Архаичные знания всегда приводили к тупику, — многозначительно буркнул второй. — И без оскорблений, пожалуйста!

— Вы всегда оставляете мои вопросы без ответов. Может, Вы, наконец, расскажете скопом, чтобы я удивился так, что аж проглотил слова и не знал, как аргументировать? Вы все время награждаете меня маленькой порцией безумных идей, и я их пытаюсь переварить. Что же такое планета? И, может, Вы в курсе иных процессов окружающего мира? — настаивал первый.

— А Вы сегодня настырны как никогда. Тогда слушайте. Начнем с малого — с Заморья, — помедлив, сказал спокойный, рассудительный арханапсус.

— Как это с малого?! Всех и вся учат, что Заморье так огромно, что его невозможно измерить. Заморье бесконечно, — перебил зачинщик диспута.

— Так считалось до недавнего времени, но вот на днях мне принес весточку один закадычный друг — орел из Радужных Пустошей. Посчастливилось ему служить провожатым одному волшебнику, и тот ему открыл истину, в которую я верю всем сердцем. Заморью быть планетой, а за ней — сущий хаос из иных небесных объектов. Понимаешь?! — заявил "умный", изучая лицо озадаченного собрата. — Наш мир — это всего лишь лоскуток на большом одеяле, что зовется Живым Постоянством.

— Живым Постоянством? — забияка больше не ругался и не выдвигал своих мнений - новое знание лишило его сил говорить - хотелось лишь слушать, что он и сделал, до конца повествования товарища не проронив ни слова.

— Есть единица больше, чем мир Заморья. Мы — маленькая Вселенная в руках настоящих жерновов, перемалывающих пространство, делающих из него любые фигуры, как леденец на палочке: хочешь в виде петушка, а хочешь - сделают тебе и пингвинчика.

Шумный цветочек, примолкший под действием рассказа, недоумевал — что такое леденец, кто такие петушок и пингвинчик, и сделал вывод, что сотоварищ нахватался глупых слов от жителя Пустоши, самих по себе ничего не значащих. А друг и сосед по лугу продолжил чудовищно непривычный рассказ:

— Фихф также поведал мне о том, что раньше люди и иные разумные существа полагали, что Живое Пространство имеет пределы - мол, у всего есть свои границы, но постичь эти масштабы невозможно. Чушь! Магам давно известно, что Вселенная — это цикличное живое существо, наподобие обычного бублика. Не морщись. Бублик — это то, что люди едят, а на вид что-то типа солнца, только с дыркой посередине. Это колечко не стоит на месте — оно движется, и посему создает вид, что миру нет ни конца, ни края). Наша Вселенная — это одна большая масса, у которой и есть четкие очертания и одновременно все бесконечно.

— Ты — дурак! И это не лечится. Ты хоть сам слышишь, что говоришь?! — ожил первый, словно вулкан. — Такой ерунды я уже сто лет не слыхал!

— Какой же ты слепец! И кто ты после этого?!! Не понимаешь таких простых истин: все непостоянно.

Перебранка приняла форму настоящего стихийного бедствия. Словесная битва длилась пару часов, и закончилась ничем. Соседи разругались окончательно, да так, что поклялись не разговаривать в ближайшие лет двести. Сколько прекрасных закатов и рассветов осталось не оцененными одиноко растущими арханапсусами на вершине горы, но их упорству и выдержке можно было лишь позавидовать. Остальным соцветиям всегда находилось о чем пообщаться. Они восхищались окружающим миром и не лезли в дебри познания. Мир прекрасен, когда о нем знаешь совсем чуть-чуть: зарево в часы заката, свежая роса, теплая прогретая почва для разомлевших корешков и закаляющий ветерок.

Минуло сто лет. И первая крепость пала. Самый говорливый арханапсус молвил слово:

— Непостоянно все вокруг?! Мы здесь в течение ста зим не сказали друг другу и фразы. Значит, твоя версия неправильна. Все вокруг постоянно, неизменно совсем.

— Я и сам долго думал. Ты все же прав. Ну, что может с нами произойти?! Мы просидим здесь еще лет пятьсот, и я так же буду слушать тебя. Больше не поверю в новые теории, — заключил второй цветок, разочаровавшись во всем и уверовав в самую глупую на свете версию устройства мира.

Переубеждать эмоционального собеседника никому не пришлось. Тонкая, как у пианиста, бледная рука известного в здешних краях чародея настигла драгоценные травы, а значит, вершкам и корешкам предстоит стать лечебным отваром для страждущих.

Этим летом из земли червячком на поверхность вынырнут новые всходы на плодородном месте редких, но глупых цветков. Об арханапсусах никто из собратьев не скажет и слова. И рассуждать о вселенских универсумах не станут. Чего играть с судьбой? Вдруг кто-то с небес прогневается, и на их головы падет немилость в виде перемен.

— Ну, как вам мой шедевр? — кажется, старик не шутил, называя рассказик шедевром.

Данк скрепел зубами, мол, помолчал бы ты, а то в челюсть дарстумец получишь. Вир, как истинный дипломат терпел, но даже на его лице читалась мысль — мы очень сильно спешим!!!

— Очень красиво, нам понравилось. У вас талант! — похвалил Вир, надеясь, что Васарий на этом успокоится.

— Тогда послушайте еще одну историю, пока мы идем к моему дому! — обезоружил седовласый хитрец.

В мерцающих заводях уснувшей речной глади устья Тимры мира Заморья блекнут и слегка поеживаются отражения безбрежного лазурного небосвода при встрече с беспокойным воздушным океаном. Ветреная атака проносится, и незатейливая гармония из заливных лугов, гордых камышей и мудрых дубов, что вросли корнями на долгие века, в миг тонет во временном хаосе.

Заморье никогда не жаловалось на отсутствие сокровищ, коими именовал западные земли Евроны любой мало-мальски грамотный. Но это было когда-то давно - даже слишком. Ценить сии пределы — застарелая, забытая привычка даже не самого лучшего представителя вурдучьего племени, что раскидало свое семя по всему миру и заглянуло в самые темные его углы.

Почетное положение среди иных географических закутков Еврона завоевала неслучайно, пусть и славного статуса никто не помнил. Континенту некогда представилось стать внимательной мамой, вынашивающей в своей зеленистой и благоухающей чудесными травами утробе очень необычное дитя. И имя ему нашлось совершенно необычное — язык. Слово данное явилось не сразу. Минула ни одна тысяча лет, прежде чем вурдуки с запада не набрались ума, чтобы напугать друг друга первыми звуками. Истории суждено было только и делать, что наблюдать за тем, как великаны мучительно шагают по ступенькам эволюции. От черного андахонца (двуглавого чешуйчатого монстра) до vurdo sabinis (вурдука мыслящего).

Еврона молчала и особо не трогала "квартирантов" землетрясениями, природными бедствиями, и лишь грустно посматривала, как мир неуклонно меняется. Былая колыбелька малыша-вурдука уже явно не подходила по размерам, и неразумный сынок-громила поспешил покинуть родной дом, унося с собой самый ценный бриллиант в ожерелье местных красот — праязык. Конечно, через сотни передряг, треволнений и исторических поворотов (появления сотни наречий и говоров, разлетевшихся как семя по белу свету) нога беглеца вновь ступит на землю Евроны, но от истинного знания о Перворечье не останется и следа. Особо прозорливые и талантливые рассказчики разнесут слух об иной прародине Языка. Седовласые мудрецы станут подчас неучтиво ругаться друг на друга, доказывая всплывшую из ниоткуда идею. О ней поспорят и создадут еще более извращенное учение о таинственном и возможно несуществующем месте зарождения речи. А берега Тимры никогда не скажут правду, и будут молчать сотни лет, а может, и более. И легкий ветерок вновь будет мчаться по землям Евроны, бередя густую звонкую листву вековых исполинов, словно рой тружениц-пчел. Об оброненном даре вурдукам в виде исконного языка природа более не вспомнит - куда важнее гармония, а истоком говоров — считать Заморье, и точка. О людском, трольем и иных языках не стоит и речь держать, ибо были они плодами наливными, упавшими с общего дерева, именуемого вурдучьим.

Человеческий язык в Заморье

Магия обошла стороной это варварское, грубое наречье. Такое мнение можно было услышать еще пять веков тому назад. В высших кругах слыло дурным тоном обмолвиться словцом на безумно угловатом языке. Это была всего лишь мода времени. Вот и приходилось говору обживать самые неблаговидные области Заморья. Людскому словоблудию предрекали скорый конец, но прогнозам не суждено было сбыться. Не знающие чуждого им языка высшие чины королевств, да и "простые" высокопоставленные гордецы вынуждены были учить ненавистный им лусский (на языке людей лус — звон), ибо в руках торговцев-людей всех волостей оказались основные значимые рынки мира. А ученые из числа людей принялись вытеснять вурдучий язык, составляя трактаты с новыми открытиями на лусском. Так понемногу красивый звучный говор занял место под солнцем, а вурдукский со временем остался лишь языком дипломатии и магии.

N.B. Здесь Васарий немного лукавит, ибо лусскому языку вполне нашлось место и в магии. А по силе в атаке он даже превосходил вурдучий, но лишь когда волшебник знаком с ним не понаслышке.

Троллий язык Южных Топей

Чего можно ожидать от тролля? Конечно, мощного удара булавой по мыслящей части тела. Эффект от слова на тролльем примерно такой же. Никто не помнит, чтобы тролль спокойно завел беседу о житейских проблемах. Нет же, он лучше рявкнет, как старая больная собака со злобой.

Строить особо предложений не умеют, а посему только и слышны призывы к атаке в два, три слова. Может, по причине своей воинственности, ненасытной жажды уничтожать, нарушать равновесие в мире, не нашлось им времени, чтобы должным образом организовать собственную письменность. А значит, в тролльих областях, городах, встречаются книги прошедших времен, когда тролли лишь созидали. Случилось это на заре эпох, а, может, и вовсе слух. Так или иначе, но жители болот Заморья наказали себя серьезно, предавшись безумному образу существования, что не могло не сказаться на умственных способностях. До селе необычный язык умирал, а на его месте пышным цветом прорастал мох из дурных ругательств, да и угловатых, порой несвязных меж собою, не то слов, не то нечленораздельных звуков.

Надежде не стоит умирать. Еще есть славные мужи данного отечества, берегущие прекрасные обломки некогда языка песен, сказок, притч. И временное безумство, что затмило разум большинства, не разорвет в клочья троллей как расу.

— А вот последняя история правдивая. Честно вам говорю. Представился мне случай изучать трактаты некого Афгурта Шпенгера. Видимо, замечательный линвист. Я бы с ним пообщался, — задумчиво заключил старик.

— Если бы он пообщался с вами, то точно бы умер, — пробурчал чуть слышно себе под нос Данк.

— Я все слышу! — намекнул Васарий на свой тонкий слух.

— Простите моего товарища, уж слишком у вас здесь погодка жестокая. Прямо зной какой-то — раздражение и проявляется. Хочется утолить жажду, а то горло прямо-таки совсем пересохло, — попытался перевести разговор Вир.

— Вурдучье племя ведь одно из самых умных в этом мире. А вашему другу не помешало бы знать историю своих славных предков. А вода будет — еще десять минут нашей с вами прогулки, и мы на месте, — успокоил гостей Васарий. — Хотелось бы мне наградить вас еще одним литературным наброском, не рассвирепеете?

— Повествуйте! — отрезал Вир, полагая, что лучше перетерпеть весь этот ужас.

С еще большим задором представил новое произведение старый маг. Когда еще выдастся случай показать публике столь "чудесные" шедевры:

С золотистой кроны одинокого ясеня на краю крутого покатого обрыва, скрывавшего у подножия спокойный монотонный поток Быстрицы, отправился в путешествие с насиженного места пестрый, как шкура тигра, и правильный по форме, словно корпус тщательно отшлифованной лодки, листок. Совершил пируэт с переворотами в воздухе и уселся на речную гладь аккурат по речному курсу. Водная стихия уцепилась за гостя всеми лапами и унесла незадачливого пилигрима подальше от родного дома.

Вак устроился на нижней, массивной и раскидистой ветке могучего великана-отшельника. Отсюда можно было отлично понаблюдать за тем, как сплавляют по реке молем лес и повспоминать голоштанное детство, проведенное в местных краях.

Минуло уже пять лет с того момента, как молодой, ничем не обремененный юноша, потиранив душу размышлениями о том, кем стать, бросился навстречу новым впечатлениям, колеся по королевству Свирд.

Судьба преподносила то хорошие, то не очень, сюрпризы. Хотя никогда не доводила его до голодного обморока. Заработать на кусок хлеба, да еще и с маслом, удавалось в ранге поломойщика в забытых богом тавернах, погонщика скота на южных рубежах, грузчика на железнодорожной станции в далекой Аранусии. "Посчастливилось" заработать "увесистую" сумму в десять золотых андваров, изображая из себя повара в вурдучьем ресторане. Не нужно иметь особой прозорливости, чтобы догадаться, что отовсюду, рано или поздно, неумеху гнали, как бродячую собаку.

Знаний не хватало и для работы водителем. Космолеты на солнечных батареях оказались очень неповоротливыми из-за своего веса. Но то было время самого расцвета этих дикарских машин. Такие агрегаты встречались повсеместно. Благо время техники давно минуло.

Ваку удалось и на поприще дальнобойщика между Дальним и Ближним мирами проявить себя на все сто. Уже во второй поездке он умудрился превратить в хлам добротный, мастерившийся с полугода, скоростной звездолет. Домой - в привычную ему реальность, добираться пришлось на попутках. А когда неудачливый водитель заглянул в офис фирмы перевозчиков, то тут же получил свою трудовую книжку в нос.

Шли годы. Парень выучился. Стал юристом, но вскоре охладел к профессии. Потом захотелось быть поближе к деньгам. Так и выпала удача поработать в банковском хранилище. Удовлетворения от таких жизненных перемен тоже не получил. Задумал оставить свой след в образовании и умудрился устроиться в школу вурдуков, учить детишек грамоте. Нервов не хватило, и горе-путешественник подался и оттуда.

Так и маялся бы, корил бы всех и вся, но недотепа остановил собственные попытки трепыхаться, как рыба об лед.

Грустный и подавленный он решил совершить прогулку до речки Быстрицы. Уединение должно было расслабить закипавший от дум мозг. А чтобы уж никто точно не приметил чудака и не пристал с разговорами, совершил, словно натренированная обезьяна кульбит, и в два прыжка оказался на первом ярусе одинокого ясеня.

Там Вак и предался размышлениям. Думы сводились к тому, что ничего в жизни не сбывается, а мечтам так и суждено остаться таковыми.

Чтобы я не делал - получается сущее безобразие. Хоть кто-нибудь бы дал знак, по какому пути двигаться дальше! Боже, хоть бы ты не забывал про меня. От Тебя я жду помощи как никогда. Помоги!!! Из моих самых пленительных целей осталась одна - в других областях, мне близких, я уже испробовал себя. Последняя мечта — самая безумная — стать магом. Но ведь в наших краях нет ни одного учителя. В смутные времена их уничтожили под корень. Ох, сколько бы пользы я мог бы принести людям, да и всем жителям Заморья...

В бирюзовых тонах облачного небосвода дал о себе знать, ослепив на мгновение, солнечный отблеск. Свет быстро залил собой великовозрастного дитя с ног до головы. Осенние ослабшие листья векового ясеня задрожали, разнося звук оглушительного шелеста по округе.

Я знаю, что ты всегда со мной. Дай же мне прожить свой век с пользой. Я не хочу оставаться прожигателем жизни. Если ты меня услышал - дай знак неверующему в чудеса!!!

В ярко-желтый луч в вышине, устремилась одна из многочисленных частичек летней одежы ясеня — листочек, совсем маленький, но ретивый, как самый сильный жеребец из табуна. Он рвался все выше и выше в образовавшуюся в небе временную брешь, прибавляя с каждым рывком в скорости. Ему не мог помешать ни ревевший, как бешеный бык ветер, ни настырный, постоянный в этих краях дождь.

Вак более ничего не просил, а вслух не решался проронить ни слова и лишь удивленно всматривался ввысь.

Ослепляющий поток вскоре погас, словно рубильником выключили мощный прожектор, когда лист достиг недосягаемой даже для птиц высоты. А затем, словно бешеный истребитель, летун устремился вниз. Прямо туда, где недоуменно вопрошал у самого себя незадачливый человек.

У самой земли листок сделал пике и улегся на ладони Вака. О том, что нужно делать в такой ситуации, не стоило и спрашивать. Парнишка и сам знал, что такое знамение свыше дарует силу. Случаев таких чудес в мире Заморья легко сосчитать по пальцам, но все они аккуратно хранятся в летописях знаний.

Что ж, новоиспеченный маг не стал долго размышлять, а пустился совершать чудеса. Прикрыл глаза и пожелал, чтобы листок вновь взмыл в воздух.

Подчиняться волшебнику, если он, конечно, владеет белой магией, всегда приятно, потому без особых сопротивлений, легкий кораблик взмыл с ладошки в высь и устремился кружиться над речным потоком. А затем аккуратно опустился на поверхность Быстрицы и умчался прочь. Только его и видели.

Так "просто" начинался путь самого сильного и благородного мага в истории Заморья...

А пока глаголил старожила Дарстума, Вир переваривал впечатления и даже стал похихикивать, мол, наивностью пахнут ваши фолианты, но все же заметил следующее:

Васарий — удивительный человек, ну или кто он там...Ладно, не суть важно. Тонкий он по натуре и рассказы у него получаются такие, как будто...не должны они были появиться, слишком уж красивые. С удовольствием бы присел где-нибудь в тенечке и слушал, слушал его, в меру конечно, а потом бы провалился в сон и все увидел рассказанное собственными глазами. Только бы не смог представить кое-что...старикан использовал совершенно экзотические, незнакомые слова — фирма, офис, рубильник, прожектор, Дальний и Ближний миры. Что это такое? Спрашивать его не буду. Бредит он, но бредит красиво, ничего не сказать! Правда, ни к месту все его россказни!

Размышления Вира, то и дело, прерывались, когда старик затевал новую повесть, а перед этим принимался за самокритику.

— Писатель из меня "куций". Возможно, меня бы профессионалы раскритиковали, разнесли мои произведения в пух и прах. Но для себя то я имею право насочинять?!

Такие нудные вставки рыжего старикана короля "крепко" раздражали:

Ну, давай уже глаголь истину. Ни к чему эти "пляски" застенчивого подростка. Не стесняйся. Продолжай!

— С вашего позволения, хотел бы поделиться еще одним "шедевром"!

— Действуйте! Мы еще пока не услышали чего-то вздорного! — на похвалы Вир всегда был щедр, вот и сейчас поспешил вогнать в краску дарстумца комплиментом.

Писака откашлялся, как делают оперные певцы перед тем, как выйти на сцену и поразить публику отменным голосом. Воображаемый занавес отворился.

Заморью всегда не хватало святости. Удивительно, но у людей и иных племен в фаворе был и есть варварский образ жизни, где на первое место всегда выдвигалась идея "по принципу силы". Именно поэтому в мире так много насилия, а Бог со слезами на глазах посматривает откуда-то сверху и лишь успевает покачивать головой, мол, что ж я натворил, когда создал этих дикарей. Земля помнит, как бесчинствовали люди в свое время, затем свою лепту в дела кровавые внесли вурдуки. По той же тропинке устремились тролли.

Уж никто не следует традициям, а о религиозных течениях ни один человек и слова не сможет замолвить, потому что не знает ничего по этому поводу. Хранимые прадедами религиозные обряды, культура ушли в забытье. Бездумные потомки еще вспомнят о том, что натворили, когда отказались от Бога, но это будет потом. И человек, вурдук, тролль, гоблин, дракон, дор вернутся к божьему закону, пролив немало крови. Не зря говорит Бог, что существа Заморья, сколько бы им не было лет, остаются детьми, детьми в песочнице - каждому хочется и куличики полепить и оттяпать самую лучшую часть, где вроде земля "получше", и прихватить машинку, да еще и хозяину игрушки накостылять, чтоб не был столь жадным.

Бог, конечно, простит своих чад. Куда же ему деваться, ведь он за них в ответе. И пусть созданий с разумом отпустят Гордыня, Похоть, Алчность, Чревоугодие, Зависть, Гнев, Лень.

Немного боязливо закончил рассказ Васарий. Вурдук вскипал, словно чайник, но не вымолвил ни слова. Настроение Арсела подхватил и королевич. Наверное, именно поэтому дарстумец смолк и больше не требовал от гостей мнения. "Шедевры" явно не понравились.

Солнце палило нещадно так, что даже невозможно было и взглядом окинуть местные достопримечательности. Задувал ветер, поднимая песок в небольшие вихри. Лицо и тело обжигал зной. Хотелось пить.

Дорога до дома Васария стала настоящим испытанием воли и сил, но уже через пол часа вся компания сидела за добротным деревянным столом и попивала холодный слум (подобие кваса). Вурдук лишь и покрякивал от удовольствия. Ушиб от мяча мальчишки и впрямь больше не беспокоил. Местная медицина в лице старика исцелила неудачника.

Местные традиции сразу вызвали море вопросов: почему дверей нет и все открыто? А где окна и почему вместо них одни дырки в стенах? Почему не нашлось места для кровати в доме? И в каких богов верят здешние люди, если на стенах неизвестные лики святых?

На все сразу ответ не подбирался. Старый маг был слишком озадачен и не знал, за что хвататься. Начинал с ответа на один вопрос и тут же перескакивал на иной.

Пристанище Васария стоило того, чтобы о нем можно было замолвить пару словечек. На крыше отдыхал собственный виф, которого старожила подкармливал ежедневно и тот взамен дарил внимание дарстумцу. Вифы хоть и не умели разговаривать привычным способом, но телепатически умудрялись переговорить кого угодно. "И на том спасибо" — так обычно отзывался насчет бесед с крылатыми "мэр" Дарстума.

Сама лочуга таковой и являлась. Не обнаружилось в жилище нескольких комнат. Все напоминало отшельнические покои. Квадратная коробка, тут тебе и кухня и зал и опочивальня. Шкафы отсутствовали, а их роль выполняли полости в стенах, заполненные колбами и иными стекляшками с яркими жидкостями, от переизбытка которых невозможно было и шагу шагнуть, чтобы не вляпаться в стекло и не услышать хруст. А чтобы протиснуться до стола вурдуку так и вообще пришлось основательно выдохнуть и зашагать к стульчику, как бегемоту-балерине. Свет в здешних покоях также не планировался со дня постройки. И лишь свеча на столе, удачно освещавшая профили собравшихся на стенах, давала возможность в темном глиняном кармане почувствовать хоть какой-то комфорт. Тянуло сыростью, но в виде приличия гости не стали упоминать об этом.

— Даже днем у вас здесь так темно, не грустно так жить? — завел разговор Вир.

— Наоборот, здесь я отдыхаю, пожили бы здесь, поняли, что это настоящее блаженство — прийти после зноя в храм прохлады. Иначе и не скажешь, — Васарий и сам понимал и чувствовал, что гостям не терпелось поскорее вырваться из городка и умчаться в дальний путь, а посему сразу перешел ближе к делу. — Начну с того, что скажу, что я не принадлежу к ордену Удулук, Боже упаси, чтобы связываться с этими негодяями. Так соблюдаю вид, что с ними, но все лишь для того, чтобы Кам был при мне. Безопасней ему быть тут. Вы — хорошие, не такие как они. И как вас угораздило с ними связаться? Даже вон браслет вам дали, окольцевали. Вас вижу насквозь. Души ваши сейчас чисты от дурных помыслов. Многое в вашей жизни поменялось, и если бы вы пришли ко мне раньше, я бы и не стал даже с вами говорить. А сейчас вижу в вас перелом произошел, и не пошли вы по темному пути, — старик закашлялся, давая тем самым возможность и отряду задать насущные вопросы.

— Вы же понимаете за чем мы пришли? — поспешил вурдук намекнуть на цель приезда.

— Да я вас ждал и видел вас в шаре судеб. Он у меня никогда не врет. Еще дня три назад он мне сообщил о вас, что, мол, линия судьбы приведет короля и вора в мои пределы, я даже посмеялся, когда посмотрел в шаре на ваши лица и то, как вы себя ведете и подумал, что волшебный предсказатель сломался или обезумил от моих постоянных расспросов. Ибо идут ко мне настоящие клоуны, вы только не обижайтесь, а потом хотя бы раза два в день на вас посматривал, что вы творили, и только диву давался, как вы менялись. Прошу меня простить за то, что думал о вас как о глупцах. О сути вашего бегства ко мне я в курсе. В начале я должен вам рассказать про Сива, чтобы вы понимали какая опасность вам может грозить и что удумал этот псевдодобродетель.

— У нас хоть и мало времени, но мы обязательно вас выслушаем, — перебил старца Данк.

— Тогда замолчите и аккуратно переваривайте то, что я буду вам сообщать, — от мирного старца агрессия не ожидалась, поэтому Вир тут же напрягся как струна. — Не знаю до конца, какие козни решил творить Сив, но, кажется, он пытается перехитрить самого дьявола, а с Тьмой в игры играть даже смешно, так, глядишь, и укоротишь жизнь значительно, кто бы этому стервецу сказал об этом — рядом явно нет спасителя его души.

— Где же ваш шар судеб. Так же вы его называете? — улыбка Данка была явно ни к месту. Васарий застыл на мгновение как изваяние, а далее лениво провел рукой над столом. Из пустоты явилась, нет, скорее плюхнулась, как бешенный футбольный мяч, переливающаяся стекляшка. Стукнувшись о поверхность, и тут же остановившись возле хозяина, шумная магова сфера перешла к показу фильма. Старику только и оставалось подать знак начала сеанса. На вогнутом экране замелькали объекты в хаосе. Сменялись мерзкие морды троллей, затем место их занимали вполне приличные лица людей с меткой южан на предплечье, а их оружие было направлено на своих собратьев. В это верить не хотелось.

Вир посчитал происходящее глупой игрой воображения, но сменил мнение, как только в стеклянном кинотеатре засветилось лицо Сива. Глава удулукцев плечом к плечу дрался с Фрилом. О предательстве не стоило и речь держать. Все и так было яснее дня. А еще выяснялось самое удивительное — Сив посылал на гибель отряд, отвлекал троллей, вернее изображал великую деятельность помощи людям. И все лишь для того, чтобы стать повелителем всех и вся.

Кто хочет все, не получит ровным счетом ничего. Эту истину трудно вбить в голову глупцу. Для Вира потрясением стало то, что Сару осознанно посылали на погибель собратья по ордену. Васарий открыл еще одну немаловажную тайну о вероятной гибели Вира от рук девчонки, которая могла состояться, если бы не произошли некоторые события, и мирка не сменила бы гнев на милость и даже любовь. Старик долго мялся, чтобы выдать зашифрованный шаром судеб факт, но все же признался.

Королевич с самого начала доверял мирке, а выясненные обстоятельства его нисколько не смутили. А то, что убийства не случилось, стоило благодарить прекрасную девчонку, которая все же перевоспиталась и перестала воспринимать действительность под призмой фанатических идей братства. Какая она к черту мирка? Она человек, и даже больше. Ни каждый человек пожертвует жизнью ради другого. И в любви не стоит сомневаться — она была коротка, зато именно такой, какой и должна быть между сердцами, полными страсти.

Васарий слегка ухмыльнулся, еще раз просматривая видения шара судеб. Его глаза забегали, как счастливые собачонки при виде здоровых костей с мясом. Раскрыть тайну на мгновение обезумевшего волшебника не получилось, как ни уговаривал его Арсел. Тогда стоило сменить тему разговора:

— Вижу вашу драку с карками. Ох, и повезло вам крупно. Ведь их не может быть так мало. С вами схватились лишь трое. Такого быть не может. Мне известно, что меньше десяти их не бывает. Жуткие твари, — резюмировал старик.

— В небе еще кружили огромные вороны, штук так пять. Но как только мы расправились с особо бравыми — остальные ретировались махом. Что это — страх или возможно чей-то приказ?! Черт с ними! Нас вела сюда Сара за Камом. Отдайте нам его. Настал момент, когда он должен поработать на силы Добра. Мне подсказывает Спять, что остальные камни уже давным давно скрылись с лица мира, — закашлялся от волнения Вир. — Послушайте, мы бы с удовольствием посидели с вами здесь и поболтали о делах житейских. Поверьте, все это мишура, ерунда. Нас не волнуют детали. От нас требуется спасти Заморье, пока оно не превратилось в кровавое месиво.

— А мне шар судьбы говорит, что в начале ты был сущим дураком, а теперь твое сознание окончательно прояснилось. Ты поспел для таких подвигов, как и твой друг. Темное прошлое вурдука больше не тяготит. Данк теперь у нас воин, коих не сыскать во всех пределах мира. Кому как не вам вершить столь крупные дела? Пожалуй, я вам вручу Кам, но с одним "но".

— Каким же? — ожидая подвоха, спросил Арсел. — полагается откушать блюдо из клопов?

— Вот с юмором у вурдуков всегда случается загвоздка. Все норовят испортить кому-нибудь настроение.

— Не то, чтобы это правда. Просто мне всего-навсего за сегодняшний день надо спасти из лап доров любимую и неповторимую.

— Сразу двух принцесс? — ехидно заметил Васарий.

— Ну, вы же меня поняли, не подкалывайте. Одну. Единственную! — жалобным тоном сказал Данк.

— Так стоп. Что за "но"? — перебил Вир.

— Вам то и надо, что послушать предысторию возникновения камушка.

— Действуй и смысла побольше, а слов поменьше, хорошо? — одолжение из уст вурдука значит многое, ибо он редко когда делает уступки.

— Хорошо. Полнятся земли мира, что зовется Заморьем, легендами разными. Но одна история мучает умы бродяг, мечтающих о превращении в принцев с перстнем золотым, да с невестушкой из иноземных стран, а болезные размышления безумцев в грезах приводят к решению разнести все к чертовой матери и застраивать по мановению волшебной палочки свои уже территории в ранге повелителя. Не было времен, когда бы не встречались авантюристы, бросавшие нажитое и не мчавшиеся на поиски Кама. Всех их ждал один конец — исчезновение. О таких всегда говорили: как сквозь землю провалился. Амулет в злодеяниях никогда не участвовал, но всегда отталкивал от себя тех, кто шел к нему не с добрыми намерениями — уводил иной тропой. И любого, без исключения, оставлял в живых, так что пропажа горе-искателей заключалась в них самих, то разбойников встретят, то наткнутся на зверя дикого.

Не обошли Кам стороной слухи. Приписывались ему и лечебные свойства, некоторые поговаривали, что духом его следует кликать, ибо не камень это вовсе, а неуемных детишек глупые родители всегда подпугивали, приговаривая: опять напаршивничал, теперь жди, обернется Кам чудищем огромным, придет и съест тебя.

Тому, что знания об амулете затеряются в смутных исторических поворотах жизни мира, поспособствовали удулукцы, потратившие изрядное количество времени на то, чтобы втемяшить в головы жители городов и весей подчас маразматические идеи, подкидывались словесные и письменные, в виде книг, газет, фальшивки в очень искусной форме. Совсем позабылись события тысячелетней давности, когда на земли Заморья ступила нога незнакомца. Его звали Тортоном. Нес он в народные массы благие идеи благочестия, покаяния за грехи, бесконечной любви ко всему окружающему миру. Его проповеди оказались настолько убедительными, что многие поверили чужестранцу и поспешили объявить его своим владыкой. Не стоит думать, что это решение пришлось по душе царям мира. Даже к тому времени малочисленный народ троллей возымел желание тоже повиноваться лишь одному Тортону, и тогда родился единый план устранения. Королям всех княжеств возжелалось самолично поучаствовать в убиении чудо-человека, путешествовавшего от одной области к другой, излечивая больных и образумливая здоровых. Оригинальничать не стали, а позвали во дворец, пустив весть в народы, что королевич Пипин Короткоух слег от некоторой странной неизлечимой болезни. И случилось знахарю оказаться в краях, где и властвовал сей грозный муж, возлежавший на псевдо-смертном одре. Приглашение в опочивальню царя было принято незамедлительно. Так Тортон и очутился в руках негодяев, не поленившихся примчаться из далеких областей лишь для того, чтобы совершить чудовищное мероприятие. Жалости не стоило ждать. Тело убиенного проповедника было великодушно представлено публике тем же числом. Бунта по этому поводу не приключилось, новость многих повергла в шок по причине того, что любимый народом Тортон обвинялся в попытке покушения на ценную жизнь Короткоуха. Близкие по душу сподвижники и любимая приняли удар с честью. Настраивать людей, троллей, гоблинов, вурдуков, доров и других жителей Заморья против королей не стали. Погребение состоялось спустя два дня в пещере Кам близ столицы Анверп графства Уизвер. По традиции Тортона завернули в белый саван и возложили на вытесанный в скале двухметровый горизонтальный булыжник. Вход в пещеру в течение месяца неусыпно охраняли от наплыва любознательных, разбойников, сочувствующих. На тридцать второй день сошло с небес чудо и Тортон исчез. А на его месте, на прежде без оных знаков камне, заблистали апельсиновым светом строки напутствия:

Не счесть безумств, но всех простить ведь стоит.

Да станет лучше, знать лишь надо, об этом ложе говорит.

В нем счастье, радость и любовь, раскрыть их еще вам предстоит.

Обманом сорванный кусок не мыслим, судьбу войны он предвещает.

Иной конец, бессмертием согретый, немыслимые реки крови принесет.

Нашлись писаки, постаравшиеся расшифровать послание, но должного ответа для общественности не нашлось. Вскоре распространилась одна серьезная идея о том, что камешек продлевает жизнь до немыслимого срока в несколько сотен лет, а потом и вовсе пришлась к месту затея о том, что булыжник дарует бессмертие. Несмотря на попытки оградить пещеру Кам от посягательств, спустя недолгое время хлынул настоящий поток паломничества, в первую очередь, состоявший из вельмож, желавших заполучить кусочек чуда. Так и растащили, кто куда, реликвию. А письмена на ложе затухли, предвещая скорую рознь среди народов. К великой скорби Кам очутился, хоть и частями, в руках недальновидных, безмозглых негодяев, управлявших графствами, королевствами, уездами и черт еще знает какими образованиями. А, прознав о непроверенном действии камня, бросились королевичи делить в алчном порыве территории, наивно полагая, что именно им принадлежит право быть бессмертными. Так и встречались войска в чистом поле, а на груди великих особ во главе армий висели обломки ложа Тортона. Кто бы им напомнил сказание пещеры, но дохли недоумки, как мухи, поскольку Кам может быть лишь в руках одного воина, желательно благочестивого — вот тогда и жди, что копье или меч, наносящий смертельную рану, лишь поцарапает. Но алчных намерений было не остановить. Как итог, пролилась кровь, как и предвещал Тортон. Сотни унесенных из пещеры камешков разлетелись по всему белу свету, затерявшись в самых удивительных его уголках. Прошло пару сотен лет, прежде чем в Заморье остался один кривой неприметный обломок, именуемый Камом, хранившегося среди живых. Его берегли члены ордена Удулук, не разглашая тайны и передавая из поколения в поколение. Мир находился в относительной безопасности.

— Тебе бы книжки писать, старик. Я уже седьмой сон чуть не увидел, пока тебя слушал, — на сие заявление Арсел Данк наделся получить гневное замечание, но реакция должная не последовала, вместо этого старик заявил, как будто не замечая иронии:

— А теперь и сам Кам выходит на сцену, — представил Васарий предмет, выуженный из кармана.

— Вы что же его носите все время в брюках вот просто так? — негодовал Вир.

— У мага всегда нужное при себе, — похвастался старый волшебник. — А вам стоит его беречь как собственное "я". Вроде как и нет больше камешков столь мощных — это ведь энергия самой природы, а не магия человека или какого-нибудь горного гнома. И помните одну особенность Кам у человека — бессмертен человек, попал в руки вурдука — вечная жизнь ему дарована, если камешек под бочком. Так что учтите это, а то натворите в горячке Бог знает чего.

— В такие то времена гарантировать нельзя ничего, но одно мы знаем наверняка — после такого пути стоит напиться аркуана, — последнее слово Данк сообщил с особым удовольствием, смакуя мысленно вкус алкогольного напитка, напоминающего вино, но приготовленного на лесных травах.

— Могу предположить, что речь явно идет о некой горячительной жидкости.

— Ты очевидно еще и провидец? — давясь от собственного неожиданно подкатившего смеха, заметил вурдук.

— И такими делами бывает балуемся. А вот Кам то вы как-то не оценили, вот он перед вами. Где крики и визги радости? — озадаченно и с доброй улыбкой на лице спросил дарстумец.

Камень находился рядом на столе. Можно было понюхать, погрызть для пущей верности. Ничего особенного в артефакте не обнаружилось. Чуть вытянутый булыжник, глиняного цвета. Кто бы мог подумать, что булыжник имеет силу.

— А это точно он? Камень бессмертия, по сути вещей, должен быть особенным, ведь так? А вы нам всучиваете первый попавшийся под руку обломок не понять чего, — бред Арсела было не остановить. Ему мог помочь лишь королевич:

— Так, давайте не будем метать икру! Есть простой способ проверить. Лунная Спять скажет правду, — медлить не стоило и Вир прикоснулся дрожащими руками сокровища. По руке пробежал холод. Он не пугал, а давал существующей, перемешавшейся с кровью магией новые силы. Королевич сидел, как блаженный, с прикрытыми глазами и улыбкой до ушей. Васарий тоже расплылся в идиотической понимающей ухмылке. Молчание продлилось сущих три секунды.

— Так и будем сидеть глазки строить?! Дальше-то что? — взрывным тоном напомнил о своем существовании Данк.

— А, ничего. Бежать вам отсюда надо, как фуриям. Кам у вас, хм... вернее у человека.

— А вы разве не человек? — без особого интереса спросил Арсел.

— Когда-то, лет так шестьсот был, а сейчас я всего лишь дух, охранник Кама. Я так долго ждался этого момента, вы даже не представляете. Теперь могу спокойно идти на покой.

— Вот так дела! Так мы что беседу вели с привидением? — уже с повышенным интересом поинтересовался Данк.

— С мертвецом, — пояснил Васарий. — Так понятней?

— Очуметь! А за окном детишки носятся, они-то живые? — вурдук сглотнул слюну. Такого поворота событий он не ожидал.

— Нет! — изучающее, ответил дарстумец. — Дарстум — место особое, места живым здесь не предоставляется. Вы можете остаться, если хотите, но это будет означать, что с миром живых вы попрощались. Так что возвращайтесь к Антвару, а то он вас совсем заждался.

— А что же делать с Сивом? — вспомнил о недруге Вир.

— Молодой человек, а что вы можете с ним сделать. Бог видит все, что творится вокруг. Вы же всего лишь сыны нашего господа, а пытаетесь вершить его дела. С Сивом лучше справиться, оставив его в покое. Его накажет собственная алчность, жажда власти. Но на этом все. О будущем говорить нельзя. Большой грех. Спасайте любовь, защищайте мир от дальнейшей жестокости и убийств и вам зачтется. А себя я карю, что не отдал Кам раньше, от этого моя душа неспокойна. Так хочется помочь, а может еще представится случай тряхнуть стариной, как считаете?

— Вы же привидение, — подвел диагноз Арсел.

— И у духов есть свои ресурсы. Тем более что я не совсем привидение. Ну, да ладно, ступайте. Поспешите к Урсуле. Шару судьбы невдомек, что же будет с ней.

— Это как так? Он же видит все? — завелся было Данк.

— Будущее же, как никак. А вызывать в шаре события в областях доров — значит, наслать на нашу деревню не только Божью кару.

— Значит, если я спрошу о том, спасу ее или нет, вы мне не ответите? — бушевал не на шутку великан. — Духу же не отрубить пальчик, да ведь?

— Угу, — радовался за себя дарстумец.

— Один негатив сплошной, даже голову ему не отрубить, что это такое?! — кровожадность, проснувшаяся неожиданно, не собиралась покидать Арсела так скоро. — Вот разнесу тебе тут все!

— Что с тобой?! Ты чего кидаешься на нашего друга? — принялся защищать старика маг.

— Не ругайтесь! У вурдука "воинская ломка". Про Аверх-то не забывайте.

— А откуда вы о нем знаете?!

Васарий вновь расплылся в улыбке. Отвечать не стал.

— Понятно. Энциклопедия ходячая, как мне в себе унять этот гнев? — разорялся Данк, но уже более спокойным тоном.

— А никак. Меч побывал ни в одной битве, накопил в себе много темной энергии убийства. Вот и вскипает кровь у вурдука, — заметил старый волшебник о бывшем воре в третьем лице.

— Спокоен я, спокоен. Вот видите, больше не кидаюсь и не ношусь здесь, как взбесившийся вол, — уверенно заключил Арсел, топнув грузной ногой по полу. Колбы у самого края ниш в стене затряслись, как почки березовые на ветру, и брякнулись о пол, разлетевшись на мелкие кусочки. Магической реакции дожидаться долго не пришлось. Зелья слились в одну сплошную жижу. Ожидать от смеси веществ стоило всего, чего угодно.

Кто бы предупредил человека и вурдука, что химичить в Дарстуме разрешалось лишь слегка. А перебор грозил выдать деревню с потрохами, тем более что око Фрила в виде Аквиана так и рыскало по пределам Заморья в поисках вот таких закутков, где могла скапливаться сила Добра. О, как он был наивен, а может и нет. История знает не мало тиранов с различного рода патологиями мозга, а точнее психики. И пусть тролля мучают приступы бешенства, ненависти в поисках жертв и дай Бог эти попытки лишить еще одного хорошего человека жизни окажутся тщетными.

Васариво зелье из разных сосудов смешалось в гремучую смесь, зашипело заунывно, а в следующий момент все вокруг померкло под вспышкой яркого света.

Над равниной взмыл к небесам кислотного цвета гриб. Атомной бомбы здесь отродясь не видели, а вот мощь зелий Васария славится не только в здешних краях, но и далеко за его пределами.

Выброс волшебной силы нарастал, тянул снизу вверх и, казалось, этот процесс будет бесконечным. Пасшийся у самого края Дарстума Антвар наблюдал, как вспучивается земля внутри "невидимой" деревеньки. Конь выпучивал глаза, поднимая все выше голову. Чудо взрыв устремился к небесам, выше всяких пиков. Даже самая высокая точка — вершина Вулкана Одиноких Сердец на востоке Заморья, осталась далеко позади. Время новых рекордов!

Какие фейерверки запускают в Дарстуме, знали теперь в любой точке мира. Местный катаклизм никак не сказался на жизни королевств, континентов. Все шло своим чередом. А вот для Темных Сил наступило время настоящей, услаждающей душу (если она вообще у них есть) охоты. Жертва помахала белым флагом, сказав: "Я тут, берите меня за жабры"!!! В сторону Дарстума устремились отряды кровожадных троллей. Аквиан повернул, и медленным ходом устремился на встречу белой магии, кою он чуял, как настоящая ищейка. Даже с виду безобидные горные гномы повылазили из своих нор за сотни километров от эпицентра в надежде урвать какой-нибудь самый неблаговидный кусочек не то волшебства, не то их волновали материальные ценности. Черт их разберет, этих слепых, как кроты существ.

Вся нечисть дала о себе знать. Быстрые выносливые гоблины потянулись на заслеженное местечко, дабы отличиться перед хозяином, Фрилом. Оборотни, истинные стайеры, сорвались первыми, позабыв о том, что рядом уже стопроцентная пища, еще живая, но еще секунда и ... Они скрываются во тьме, не тронув безобидного человека, ибо есть дельце и покрупнее.

Карки будут первыми на пиршестве, если оно, конечно, еще случится. Скорость на их стороне. До селе наиболее спокойные представители Темной Стороны — доры — отсиживались в тени более шустрых приспешников Владыки Тени. Но даже эти ленивые летающие слоны, хоть и не все, но сорвались с насиженных гнезд, чтобы присоединиться к разделке "туши".

* * *

Продолжаться волшебной феерии судьба предложила недолго. Реакции в колбочках хватило на несколько минут. Смерч из заключенных в жидкости заклинаний длился пару минут, а затем хлынул разноцветный дождь вперемешку с градинами весом с кулак. Нет, это не прохудилось небо, просто чудо заклинание попало в тучи. Вскоре и он закончился. Как фантасмагорию пережил Антвар сущее чудо. Еще удивительней, что в Дарстуме никто не пострадал. И когда вокруг все прояснилось, и Вир с Арселом проморгались, настал момент, когда можно было от души нахохотаться. Чем собственно уже занимался Васарий, чья макушка, да что там говорить, вся голова окрасилась в жгучий оранжевый цвет.

— А что есть что-то в этом привлекательное! — успокаивал себя и едва сдерживался, чтобы вновь не впасть в истерику от смеха старый волшебник.

— Вам и вправду идет. Если бы вы не жили в невидимой деревни, то вас можно было бы наблюдать из любой точки бывшего Свирда, даже не прищуриваясь, — поддержал догадку дарстумца Вир.

— А вот и верно. Самое главное, что это смешанное заклинание совершенно безопасно при взаимодействии с ним. Давайте-ка перестанем вести тут задушевные беседы и расспрашивать меня. Я рад вас видеть, но вам пора. Деревне пора вновь исчезнуть и подальше смыться из этих предместий, — заключил Васарий.

"Дух" проводил до врат и даже вылез из Дарстума, чтобы попрощаться. Антвар все также мирно пощипывал травку, не обращая внимания на людей и вурдука.

— Каким бы быстрым не был наш прекрасный конь, но мы же не успеем?! — озадаченно вопрошал вурдук.

— Сегодня у доров праздник, а к десяти вечера они принесут в жертву вурдучку. Бросят ее в жерло вулкана Атутука, и чтобы хоть как-то посодействовать вам еще, я немного усовершенствую ваше транспортное средство, — последнее выражение рыжеволосого мага заслышал жеребец и испуганно вытянул шею, позабыв пережевывать траву. Так и застыл.

В руке дарстумца блеснул в цвете солнечного дня связанный наспех из парусины мешочек. Королевич и вурдук не успели и пискнуть, выуженный оттуда порошок тут же пришелся к делу. Антвара осыпали золотистым дождем и он в миг обернулся стрекозой гигантских размеров.

Новое обличие явно не было к лицу бывшему человеку. Большие фасеточные глаза с зелененьким переливом взирали, лишенные какого-либо смысла. Крылья, как паруса, расправились и заблистали во всей красе. Насекомое взмыло в небо, как вертолет, покружило и присело на исходную позицию.

— Вы что, действительно думаете, что усядусь на это противное существо?! Я даже не могу представить, что я дотронусь до этого склизкого монстра, — кто же ожидал иного ответа от Данка. Пора было уже привыкнуть к нытью "малыша".

— Одно дело — предпочтения, а другое — что мне делать с Антваром в таком виде? — с горестью констатировал Вир. — Я же пообещал его вернуть хозяину, а теперь что? Вы как себе представляете эту картинку?! Прихожу я к Марку и говорю ему: ты знаешь, дорогой мой, я тебе привел Антвара. И показываю ему вот этого таракана?!

— Это не таракан, а стрекоза и вполне миленькая. От нее вам одна польза и будет, — подытожил рыжеволосый волшебник.

— Выбора нет ведь? — спросил Вир, ожидая подтверждения его очевидной догадки. Васарий кивнул в знак того, что отступать некуда.

Данк поправил Аверх за поясом и, наконец, сказал свое веское слово:

— За мной! Кроме нас, Вир, кто же еще спасет этот грешный мир?! — надежда на то, что ответа не последует, оправдалась. Данк вцепился в лапищи жужжащей трещотки и вмиг оседлал ее, как будто делал это не одну сотню раз. Вир удостоверился, что Кам у него в надежном кармашке, хлопнул по нему одобрительно. Васарий и молодой маг пересеклись еще раз взглядами. Рыжеволосый старикан поклонился и поторопил, указывая на то, что вурдук уже навострился на путь далекий. Вир прикрыл глаза. Спять на запястье просигнализировала, что в рабочем состоянии. Волшебник вспорхнул чуть выше самого насекомого и уселся аккурат позади сотоварища. Браслет тут же погас, а голоса в голове не возникло. Хороший ли это знак?! Можно было только догадываться, но разум артефакта либо дремал или предоставил временному хозяину позабавиться.

— А как ей управлять, тут нет поводьев, ничего вообще нет, а? — озадаченность вурдука можно было понять. — Или она, или он понимает слова?

Васарий продолжил общаться кивками, промолчав и предоставив путникам самим догадаться о решении задачки.

— Ну, допустим, что так оно и есть. Тогда, дорогая моя, вперед!!! — заорал привычным для себя грубым резким голосом Данк.

Стрекоза сорвалась с места, как беговой рысак на старте, унося кричащих, словно посетителей парка развлечений, наездников.

За подуставшим горизонтом зачинался вечер. Сгустились тучи. Поначалу светлая точка (отряд путников) значилась на небосводе, а затем растворилась, как песчинка в бурном водопаде. До царства доров оставалось сделать самый главный шаг. Об отчаянности героев не стоит и говорить... Надо совершить героический поступок, все нужно сделать в самом лучшем свете. Но кто бы отряд предупредил, что вторгаться в местность доров — все равно, что подписать самому себе смертельный приговор. Знайте, если вы находитесь в районе Темных Пик, на севере, где заканчивается Равнина Забытого Времени, не избежать вам встречи с мирликийским огнем.

* * *

О дорах сказано много. И во всех россказнях люди и вурдуки вспоминают о том, что доры и драконы — извечные враги и длится война между этими хищниками ни одно тысячелетие. Так уж случилось, что доры выбрали сторону Тьму, а драконам очень не хотелось становиться рабами и вьючными животными для троллей. Доров такая судьба вполне устраивала. За прилежную и преданную работу на поприще прихвостней и боевой силы дорам были отданы троллями северные земли. Уже никто не вспоминает те времена, когда люди пытались вернуть себе эти территории. За тщетность этих попыток можно побиться об заклад. В отличие от драконов доры обладают низкими моральными ценностями, а именно: убийство, грабеж, насилие — норма. Поклоняются своим специфическим богам. Приносят жертвы. Деликатесом считают вурдуков. Мало кто знает, что доры и драконы — родственники по крови. А борьба между видами — не желание драконов мириться с существованием кровожадных чудовищ и их служением Владыке Тьмы.

Перед путешествинниками во главе с Виром рисовалась весьма грустная перспектива оказаться в цепких лапах летающих монстров.

Горизонт совсем заволокло тучами. Промелькнула на небосводе частая гостья в этих краях — молния. Самое не беспокойное на погоду время в году как раз приходилось на Светозар — шестой месяц в году. Дождь сменялся то ярким припекающим солнцем, то тут же, из ниоткуда, налетал порывистый северный ветер. А нередкий град становился настоящим бедствием для крестьян. Раскаты грома объявились как всегда без приглашения и заставили Васария укрыться в Дарстуме.

Волшебник не стал вмешиваться в дела природы. Менять погоду — дело греховное. Самый главный Создатель чудес находился на небесах. А значит стоило покорно откланяться и исчезнуть в пределах невидимой деревни пока не поздно. Свои уши навострили все хищники темного мира. Но ничего — плавающему Дарстуму замести следы не составит особого труда. Оставалось всего лишь прикрыть проход в мир спокойных душ.

Васарий еще раз взглянул в даль. Грустно вздохнул, мысленно попрощавшись с умчавшимся отрядом. Старая дверца — путь в бывшее хранилище Кама, скрипнула и затворилась, оставив внутри в белесом отблеске фигуру рыжего мага. Кто знает, где Дарстум вновь объявится и какие сюрпризы преподнесет...

Глава 8

Южным топям суждено было стать полем брани, где недавние союзники должны были встретиться лицом к лицу. Любому стервятнику хочется больше, чем у него есть. Правило универсальное и сейчас работавшее на отряд, оказавшийся в Темных Пиках. И пусть орден Удулук разобьется, как крепкая волна о стены прекрасно укрепленной империи. Кровопролития избежать уже было невозможно. Амбиции и кровожадность вели Сива с войском вперед.

Встретилось искусно выкованное оружие почившими этот мир кузнецами Свирда с волшебством, вплетенным в обычные клинки. Красный закат слился с порозовевшей землей. Совсем быстро приблизилась ночь. В гнусных зловонных пределах топей, то тут, то там, раздавались жалостливые стоны, разрывали темный звездный саван крики, хрипы и радостные кличи.

Меч побеждает в руках честных душой и телом (здесь нужно оговориться, заметив, что подлецам достается в случае успеха лишь иллюзия временного триумфа). Для Сива и удулукцев слишком положительная характеристика считать их силами Добра, а посему Фрилово войско взяло знамя врага. А значит, глава ордена предстал перед троном могущественного темного владыки. Никогда еще так не ликовала все внутреннее существо тролля при виде человека.

— Да, кто же мог ожидать от рассудительного моего друга такого подлого удара?! Наивности ни убавить, ни прибавить. Сейчас многое поменяется. Мне больше не нужно считаться с тобой как с равным по мне союзником. Будешь мне служить, как цепной пес. И попробуй встрепенись и покажи свои зубы. По своей отвратной роже получишь секирой, — окрысился Фрил. — Сколько же ты наделал ошибок. Увел на север наших с тобой врагов. А ты знаешь, что у них Кам?

— Откуда такие данные? — наивно заметил Сив.

— Ты забыл, с кем имеешь дело. У магии нет границ и расстояний. Мои гонцы исправно доставляют свежие новости о некоторых шустрых ребяток, что смогли заполучить Кам.

— Такого быть не может! Мой слуга должен был уничтожить неугодных вам!

— А из тебя бы получился замечательный актер... Тебе бы очень хотелось меня прибить. При любой возможности ты с превеликим удовольствием попытаешься сделать это. Но огорчу тебя. Попытка окажется смертельной для тебя, — иного ответа от тролля не стоило ожидать. — И твой так называемый слуга предал тебя. Он, вернее она, уже выступила на стороне мага. Они, эти сверхудачливые безмозглые оборванцы, и без Кама достаточно сильны, как оказалось. А теперь у них еще и эта вещица. А, значит, люди теперь бессмертны. Так что ли получается?! И не смотри на меня лиловым глазом, — подметил для подстраховки Фрил. — Ты же у нас по рождению тоже как человек, поди думаешь, как бы сейчас вновь на меня кинуться?! На такой случай припасено у меня одно очень действенное заклятие. Ненависть вплел в нее против людей, а ко мне у тебя теперь будет лишь благоговейный страх. Какая ирония судьбы. С этого дня твоими главными врагами станут собственные соплеменники. Конечно, будут и исключения. Уже сейчас на мою сторону переходят целые страны, а короли сдаются мне со всеми потрохами. Таких, безусловно, ты трогать не сможешь, даже если бы и хотел. А в отношении остальных тебе выдаю карт-бланш. Собирай силы по всем темным пределам. Заглядывай в каждый уголок. Не жалей детей и женщин, разоряй подчистую. О бежавшем короле с его тупоголовыми союзниками не думай. Пусть у тебя не болит голова по этому поводу. Почувствуй себя завоевателем. Ведь этого же ты хотел?!

— Мой господин, — столь непривычное для речи Сива обращение напугало его самого, уста двигались бесконтрольно, так что неудачливый стратег лишь и внимал собственной покорности и поставленному заявлению. — Это великая для меня честь. — Сив намеревался было еще добавить, что готов стать наместником с некоторой автономией, тем самым, продемонстрировав статус, но лишь встретился с неподдельной ухмылкой хозяина топей.

Лишь сейчас глава удулукцев смог осознать, какой инфантильный поступок он совершил, даже помыслив о далеком пути на юг. Сокрушаться о том, что жажда власти завела в кабалу — поздний и ни к месту шаг. Сив продолжал оставаться человеком, правда теперь вся его сущность укладывалась в площадь размером с грецкий орех. Где-то внутри, возможно, у самого сердца, обновленного раба, жестокого, лишенного каких-либо чувств — зомби, запрограммированного на убийства. Когда же должен был проснуться истинный Сив, не мог предугадать никто. И собирался ли он вообще возвращаться в былое обличие — внешнее и внутреннее, вот в чем вопрос.

О кровавых поступках нового монстра тяжело и рассказ держать. В одночасье Заморье окрасилось в яркие алые тона. О Южных и западных землях мира трудно было сказать, что здесь теплится жизнь. Вооруженные до зубов карательные отряды во главе с Сивом сметали деревню за деревней, город за городом. Сами же наргоны (на вурдучьем наречье — варвары), как прозвали прозорливые жители Заморья агрессоров, не селились на опустошенных землях. А посему, то и дело взметался огонь подожженной колокольни очередного поселения и вдаль уносились захватчики с рабами, коих еще предстояло превратить в наргонов. Награбленное добро монстры стремились побыстрее бросить к ногам вождя — Фрилу, надеясь тем самым получить определенный подарок. Под презентом мог быть и новый клинок, еще более острый или повышение в силах. К примеру, за счастье считался переход из наргонов в карки. Последних наделяли недюжей магией и главное — скоростью, что давало невероятные преимущества.

* * *

С севера потянул сильный холодный ветер. И без того уставший отряд мчался вперед. Встречный воздушный поток слегка остужал напор. Антвар в облике стрекозы привыкал к новым возможностям постепенно. Что также добавляло неудобств седокам, болтавшихся неваляшками, и успевали при новом повороте хвататься друг за друга.

Темные Пики, словно большие чернильного цвета свечки вздымались к самому небосводу. Логово тучных летунов с мирликийским огнем во чреве замерло в ожидании. Последние дневные лучи затерялись в клубах вечно буйствующих местных вулканов. Идеальное место для доров. Вечный смрад, не рассеивающийся ни на минуту. Губительный район для любого другого жителя Заморья и почти санаторий для летающих слонов.

Не стоит и забывать о том, что доры чувствуют себя заметно хуже, теряют часть сил вне пределов Темных Пик. Но здесь, в царстве лавы и пепельных клубов дыма, расправляют крылья исполины и вдыхают легкими сладостный бальзам.

О быту доров сказано мало, а еще меньше записано в исторических источниках мира. Мало кто заглядывал в область вечных землетрясений, где поверхность кипит, как в большом котле, грозя в любой момент провалиться под ногами, а кто все же попадал сюда, становился актером одного неприятного спектакля, когда его отправляли в бурлящее жерло гигантской природной печи после долгого процесса Освещения жертвы.

Как бы то ни было, но доров не стоит считать язычниками до мозга костей. Обычаи приходят и уходят. Перемены неизбежны. Есть у них кроме религии и иные интересы. Магии этих существ вполне хватает, чтобы слыть не последними архитекторами этого мира. Тем более что природа награждает их достойным материалом. В ход идет застывшая лава, а достаточно развитый мозг позволяет проявить всю возможную фантазию. Семейные гнезда-пещеры, достаточно просторные, напоминают большие округлые залы. И таких сооружений можно было сосчитать до нескольких тысяч, растянувшихся вдоль местной речки Тунь, петлявшей у подножья гор. Мощенные широкие дороги являлись модой времени, а может и остались даром от былых племен проживавших в этих краях задолго до прибытия сюда новых поселенцев. Тропами все равно никто не пользовался. Транспорта отродясь не было. А уж увидеть шагающего дора по проспекту — редкое дело. Ибо любят крылатые парить в облаках.

И можно было бы посчитать доров миленькими существами, которые украшают своим присутствием Заморье, но случилось верховным жрецам, кои считаются властью в областях Темных Пик, заключить с темными силами договор. Дар Фрила в виде мирликийского огня позволил спокойно удерживать в узде собратьев, манипулировать ими. И уж никак не рассчитывал главный колдун из города Мирлик по имени Мархажан, что дар южного соседа сделает из жителей Стран Огненных Чаш, как именовали несколько веков назад доров люди, тяжелой артиллерией при налетах на поселения людей и вурдуков.

Мирлик — печальное поселение. Больной ум тролля давно заглянул в местные пределы, это нельзя было не заметить. По-своему красивый горный город превратился в капище. Очевидно, что местные совсем привыкли к антуражу из тысяч факелов, расставленных то тут, то там. О центральной площади отдельный разговор. Круглая, как арена цирка, площадка размером с футбольное поле. Тарзийский мрамор, завезенный с далеких островов, что расположились на крайнем западе Заморья, пришелся при укладке Нактан Турина как нельзя кстати. Даже в самое непогодье сей материал придавал странную неподвластную вулканам белизну. От чего саму площадку, где собственно и производились экзекуции молодых девушек из рода человеческого, можно было завидеть за сотни метров.

У доров все не как у людей, вурдуков или даже троллей. Все племена предпочитают ставить некий монумент в центре места встреч в праздник Жертвоприношения. Жители Мирлика пошли дальше, прорубив здесь округлую брешь шириною в пару сотен метров прямо над жерлом спрятавшегося в земле молодого, но бойкого вулкана.

Урсулу готовили к смертельному прыжку в огненную бездну. Для этого мирликицы смастерили узкий, но достаточно прочный мостик, по которому вурдучке предстояло прошагать до середины. А толкать в жерло подарок богу и не требовалось. Конструкция, как только жертва подбиралась к центру не в добровольном порыве, раздвигалась резко в стороны.

Хозяйку давно разрушенной таверны "причипуривали", приодев ее в одеяние из цветов, и расписав узорами лицо, пока та находилась в забытьи в специальном доме, напоминавшем гигантский земляного цвета кувшин, у самой площади. Очевидно, падение с дракона сказалось основательно на внешне вполне крепкой девушке, ибо все время пребывания в Мирлике, она приходила в себя лишь раз. Ее бил озноб, а лоб покрывался испариной от лихорадки. Так часто случалось с вурдуками от стресса и при контакте с дорами. Аллергия на слонов-летунов от рождения есть у каждого представителя упомянутого племени. О причине столь странной реакции выяснить ученым Заморья пока не удалось. Дело времени.

Бог с ними, с этими уродливыми созданиями Тьмы — так именовали доров самые рьяные борцы с оборотнями, карками и иной грязи, что заселило немалые пределы безбрежного мира Заморья.

Тьма мчалась по землям, исконно человечьим и вурдучьим, как сверхновый штамм не то вируса, не то плесени. К городу Мирлик подбирались тролльи отряды, шедшие по пятам за магом и вурдуком, но опаздывавшие на шаг от путников. Этого хватало героям, чтобы почувствовать себя в некоторой безопасности.

Совсем подступила темень. Город теней и призраков, а также толстых чудовищ с известным по всем землям мирликийским огнем прятался в клубах дыма, не стараясь и носу высунуть, чтобы указать путникам правильное направление. Анвар мчался вперед, словно ракета, и не давал особо собой управлять, как будто знал единственно верный путь. Данк цеплялся, как каракатица, за верного ему друга Вира. Молил Бога о пощаде, о возможности прожить еще не одну минуту в этом мире. Лунная Спять опять творила чудеса с магом, то и дело мучая болями и разговорами, от чего сам король вспоминал о совести:

Зачем же тебе этот простак?! Соберись — из короля сделался бомжем каким-то. Брось все это дело. У тебя в кармане реликвия, о которой мечтают все и вся в этом мире, а ты тратишь время на дурака, простого ворюгу, пойманного, кстати, тобой же. Конечно, он не крал жирный кусок твоей казны и его просто подставили, подшутили тролли как над ребенком. А потом, как последнего алкоголика, подкинули в карету твоей гвардии. Какой с него прок? Зачем тебе такой никчемный союзник? Избавься от него, а я тебе помогу! Избавься! Тебе только и надо, что согласиться со мной, я все сделаю сама! Согласен?!

Беседа не шла на пользу волшебнику. Он корчился от боли, что заметно быстро проникала в плоть. Стягивало живот, выворачивая наизнанку. Спять пользовалась полным контролем за человеком и от этого получала несказанное удовольствие.

И каков твой ответ? Скинь же вурдука с Антвара и отправляйся к сыну своему, что правит в Гурде. Соберешь войско достойное и обратно в Свирд, а там и весь мир падет к твоим ногам. Разве это не прекрасно?!

Вир корчился от настоящего огня, что разгорался в груди. Спять металась пламенем по организму, как одна большая мощная перчатка обезумевшего врача, перемывавшего каждую косточку в организме. Маг не отзывался на назойливый вопрос дара удулукцев. Как часто ему приходилось вспоминать этот чертов орден. Не забывал он и про себя, проклиная тот день, когда он оказался в гостях у приветливого Сива. Подаренный браслет не снимался, а резвый полет на гигантской стрекозе не позволял развернуться, как следует. Магический реликт продолжал свою "песенку":

Твои муки могут прекратиться в одночасье и для этого всего-то и надо, что скинуть этого увальня в бездну и расквасить его в лепешку, и тогда начнется иная жизнь.

Вир заныл, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Данк, сидевший за спиной короля, тут же отреагировал:

— Опять браслетик чертов мучает?! Не обращай на него внимание!!! Мне кажется, это так просто. Плюнь на эту ерундовину!

— Я скорее на тебя плюну! — еще ни разу Вир не позволял себе сказать о соратнике в таком ключе. Поначалу, еще будучи в титуле разнеженного правителя, он презрительно отзывался о преступнике, что украл сокровище, но теперь многое произошло. И гнев должен был смениться на милость. Но Вира было не узнать. Глаза налились злостью, тело дрожало, как осиновый лист, а доселе белое, как снег лицо посинело, да так, что Арсел не выдержал и воскликнул, когда маг сел полубоком, обратившись взглядом к вурдуку:

— Что за чертовщина?! Господи, что с тобой?

— Ничего, — губы волшебника подрагивали, как будто он намеревался разрыдаться. Он метался взглядом, но воля, порабощенная Спятью, вновь приковывала, заставляла смотреть с ненавистью на союзника.

Вот еще один толчок в грудь этому громиле и все. У меня даже припасено заклинание на такой случай. Лишь произнеси: Астум ля гвара! И дело в шляпе! Ну, же!

Настырная душонка браслета настаивала на расправе. И Вир уже готов был уступить, поддаться искушению. Спять изводила дикой болью во всем теле. Сознание вновь включилось, когда человек стал читать сверхкороткое, но действенное заклинание: Астум ля ...И остановился. Мысли забурлили, как большой чан с кипятком.

Что я творю?! Чем я лучше тролля, оборотня или иной нечисти? В кого превращает меня эта гадость? Ответь же. Кто ты, если заставляешь под муками убить вурдука? Он не из Тьмы, он один из немногих, кто резво идет вперед во имя спасения Заморья. Молчишь?!

Браслет вновь запылал светом и стал держать слово монотонным голосом:

Куда же мне деваться. Тут я. Мы же с тобой неразрывно связаны. Я тебе приказываю избавиться от великана.

А если я откажусь?

Ты не сможешь. Тогда твой жизненный путь закончится прямо сейчас. Ты же этого не хочешь?

Муки муками, а предавать, жестоко расправляться с другом — не дело героя. Маг еще раз взглянул на вурдука, но уже по-доброму. Изобразил королевич на лице некоторое подобие улыбки и сиганул с Антвара вниз. Вир принял решение за считанные секунды, успев переложить Кам в карман не то сюртука, не то куртки Данка.

Если уж избавляться от рабства, то таким способом. Убивать тролля или иного варвара — другой момент, но не товарища.

Вир не терял ориентации в пространстве и приспокойненько летел спиной навстречу к земле. Антвар и Арсел в мгновение ока оказались где-то в вышине. Данк лишь и успел, что выкрикнуть: Какого хре..!!! В воздушном океане мирно и спокойно, а в уши свистит надрывистый поток. Где-то внизу, на горизонте блистают огоньками города и деревушки.

Ну, и что. Все хорошо! Хоть теперь меня оставит в покое эта гадость по имени Спять. Я слабак? Нет, я спасал друга. Я не мог поступить иначе. Как замечательно, что боль отпустила! Неприятный момент ждет впереди, но ведь это всего секунду и муки пройдут. Оставлю ни с чем этого внутреннего тирана. А как же Арсел?! Он — большая надежда. Справится, я верю в него. Если не мир, то хотя бы Урсулу спасет.

В ухо вновь влетел знакомый злорадный и ехидный голос:

Настоящий герой! Решил покончить с собой?! Браво, какая сила воли. Тьфу... противно находиться в тебе. Раньше мне попадались люди морально более устойчивые. Дохлик! Если, конечно, тебе не надоело падать и хочется жить, самоубийца, то скажи пару волшебных слов, а то твой закадычный друг на лихой стрекозе не успеет до тебя и будет лепешка через пару секунд.

Ну, говори заклинание!!! — заорал Вир, решив не отправляться в мир иной.

Прислушайся к себе, ты его уже знаешь!!!

Вот зараза, даже в такие решающие секунды, ты играешь со мной в игры-угадайки.

До смерти пять секунд!!!

Афуа лякм дум асфар!!! — выпалил Вир. Заклинание звучало естественно, будто он знал его всю свою жизнь.

Король завис в воздухе в метрах ста от земли над поляной с густыми цветными травами. Сюда явно не подбирались давно овцы или иной дворовый скот.

Неужто ты думал, что я тебе позволю убиться?! Не те времена, что можно раскидываться такими персонами как ты. А тебе за одно и урок. Научись, наконец, пользоваться магией должным образом. Почему из тебя все время нужно силком вытягивать заклинания?! Слушай свое сердце, а оно тебе всегда подскажет правильный выход. Кстати, если бы ты все же спихнул со стрекозы товарища, тебе было бы несдобровать, я бы тебе придумала временную болезнь, что ты бы даже кашлянуть не решался. Молодец, прошел испытание.

Какая же ты все-таки сволочь!!!

Не стоит комплиментов. Я и сама знаю, что без меня ты никуда. Хотела закалить твой характер перед тем, как ты вторгнешься в Мирлик. Не на прогулку все же идете! А так будет хоть настрой должный.

Интересно, а нет никаких методов, чтобы тебя материализовать и начистить морду, как следует?

Я всегда знала, что ты ценишь меня. Кстати, не стоит благодарностей за превращение. Теперь ты у нас дракон.

Что?!!!!!

Ну, у заклинания есть побочный эффект, как у лекарства. На это заклинание либо сыпь выступает, либо появляются крылья как у тебя и драконий рык и огонь из пасти. Посмотри!

Видимо от самого Вира не требовались какие-либо усилия, ибо, повернув голову влево и вправо и обнаружив, что он помахивает огромными перепончатыми крыльями, королевич нисколечко не сбился от волнения, не подался в сторону и не хлюпнулся на землю.

Подоспел Данк, взъерошенный, как черт из-под печки.

— Я все видел, как ты так умудрился?! Откуда?! Я в шоке. Вот ты монстрятина. Ну, зверюга! Теперь нам точно доры не страшны! Как дашь им со всего маху. Вон хвостяра-то какой. Прямо булава настоящая. Мне цвет чешуи твой не нравится. Багровый. А как-то его можно поменять?!

— Ты пока ко мне на спасение летел, случайно не потерял по пути мозги?! Такие глупости говоришь. — помедлив, добавил Вир. — Опять Спять надо мной дурачится и еще тебя требовала убить. Оказывается, на человечность меня проверяла! Я надеюсь, Кам ты не потерял? — испуганно спросил дракон.

— На месте. Не беспокойся. Дурак же ты, мы с Антваром струхнули не на шутку. А Кам ты мне доверил...вот это, конечно, льстит мне. А чего спрыгнул то? Потянуло на безумства? Или жить надоело, королевич? — в голосе вурдука звучала нотка недовольства и упрека к другу-магу.

— Всего по чуть-чуть, — объяснять в подробностях волшебник не намеревался. Сейчас его беспокоил больше собственный видок. — Вот и что мне теперь со всем этим делать?! Когда я еще научусь управляться с таким мощным телом? Ох, и не к месту все это. Спять чертова, возвращай мне нормальный облик!!! — былая тональность уходила в прошлое, ему на смену пришел очень резкий громкий звук, напоминавший больше рык и гул от большой печи, вместе взятые.

Кажется, у тебя дел невпроворот. Потом тебе будет и старый облик, а сейчас дуй-ка ты в Мирлик и побыстрей. Скоро вурдучью принцесску зажарят!!!

От былой тактичности Спяти не осталось и следа. Что ж, а горевать по сему поводу и вправду времечко не позволяло. Посему взмахнул крылами посильнее маг, и взмыл ввысь огненным змеем, а спутник Данк на жужжащей, как трещотка, стрекозке принялся догонять сотоварища, но так это у него получалось плохо, что вскорости Виру и оставалось, что время от времени ожидать, когда до него доковыляет Данк на не такой уж и, как оказалось, быстрой зверушке по имени Антвар.

Летучий отряд подбирался к Мирлику. Темные тучи остались позади. А былой смрад рассеялся. Перед взором предстал древний город во всей красе. Гнездо доров мерцало факелами. Жрецы уже подобрались к центральной площади и устроились по кругу, за которым в бездне блистала огненная лава, готовая уничтожить все на своем пути. На хрупком мостике, поставленном не без помощи заботливых помощников палаты магов из племени летающих "слонов", словно на рее корабля, дрожала от дикого ужаса Урсула. Из уст вырывались чуть звучные слова, мольбы о помощи, которых вурдук никак не мог слышать. Из кратера то и дело взметались всполохи огня поверх обжигающей лавы, а в атмосферу рвались клубы дыма. Религиозным фанатикам — мирликийцам только и оставалось, что воспринимать бурлящую деятельность вулкана за гнев голодных богов.

А дорская знать, очевидно, скажет: "Ну, ничего! Пусть небожителям будет вкусный ужин"! Вернуть благосклонность до следующего жертвоприношения — задача вполне выполнимая. Да еще на редкость плотная деваха попалась. Из-за такой жирненькой молодки можно не переживать по поводу судьбы племени в ближайшие дней семь точно. Боги будут довольны!

Верховный жрец затрубил, вскинув хобот над головой, как плетку (весело было бы на них посмотреть — зрелище не для слабонервных! Смех, да и только! Обряды совершают с серьезным видом, но при этом выглядят просто вычурно!). То же проделали и семь волшебников рангом поменьше, сидевших теперь по кругу. Смертельное окружение не могло не сказаться на вурдучке, и она вновь впала в беспамятство, повалившись прямо на качавшийся мост. Над жертвенником взметнулись струи мирликийского огня, исходящего из пастей собравшихся громил, пересеклись в точке, где совсем недавно стояла Урсула, образовав огромный мерцающий бирюзовый шар.

Пропустить церемонию считалось грехом, а посему на площади и яблоку негде было упасть. При виде световой феерии разразился душераздирающий гул. К ритуалу присоединилось все население Мирлика. Зашумела толпа, желая увидеть, как расправятся высшие чины с выловленной добычей.

Сгусток мирликийского огня рядом с Урсулой разрастался, как снежный ком, заполняя воздушное пространство над площадью. Он пульсировал в такт биению сердца девушки. И когда казалось, что он не остановится, дорское чудо, превратившись по размерам в Мирлик, на мгновение застыло в ожидании, то же сделала и толпа, затихнув в благоговейном испуге. Обессилевшую, невменяемую вурдучку подняла в воздухе неведомая сила. Мирликийцы дружно охнули, как будто вершилось нечто вселенского масштаба. Жертву закрутил воздушный водоворот, и она задвигалась, как стрелка на часах. Вихрь также резко остановился, как и начался, и вурдучка вернулась в исходное положение. Мостик выдержал резвое приземление увесистой девушки, прогнувшись и тут же выпрямившись, как пружина.

Синий "пульсар" еще раз дернулся, словно сердце в последний раз, и с грохотом взорвался, как капитошка, ударившийся о землю. Темные Пики озарились ярким отсветом, а в город ворвалась необузданная сила порывистого ветра, сметающего все на своем пути. Над Мирликом закрутился смерч.

Радовались сейчас лишь доры, которым все мероприятие было явно по вкусу. Очевидно, что сценарий сегодняшего вечера выполнялся дорами полностью. Разразившаяся непогода, устроенная мирликийцами, волновала жителей Темных Пик постольку-поскольку. Праздник души, если, конечно, таковая имеется у чудовищ.

Гул, генерируемый жрецами, вновь разлетелся по округе. Очевидно, обряд жертвоприношения принято растягивать во времени в здешних краях. Сей факт — еще один плюс для "летунов" из Свирда, кои все никак не могли добраться до злосчастного места.

Первым завидел Мирлик Вир, а посему прибавил в скорости, оставив вурдука далеко позади. И как бы сейчас не надрывался Антвар, ему все равно не удастся приблизиться к магу ни на миллиметр.

Влететь на пир — дело плевое. А вот попробуй уйти живым с него. Вековая кровная война меж драконами и дорами научила и тех, и других чуять врага за километр. Появление в мрачном небе дракона можно было бы человечьим глазом и не разглядеть, но крылатые увальни тут же напряглись и принялись подергивать хоботами, как маятниками, из стороны в сторону. Тут же взметнулась ввысь тройка-патруль мирликийцев навстречу визитерам.

Настало время, чтобы усладить чрево верховного бога. Для этого имелась удобная немудреная система. У краев мостика отвязывались концы толстой веревки, что сдерживала центр всей конструкции и обед подан к столу.

Именно процесс отправки ужина в печку совпал с пробуждением измученной Урсулы. Перед глазами расплывалась картинка. Некие объекты метались, гудели, палили синим огнем куда-то вверх. Тряхнуло хрупкий мостик и под ногами ушла точка опоры. И, здравствуй, жерло вулкана. Но чья-то рука, такая знакомая, сильная подхватывает и уносит прочь от всего этого бедлама. И зрение вновь возвращается. Понемногу!

Полет на высотах бы в иной день привел бы Урсулу в бешенство, и она бы сказала бы пару добрых слов хулигану, но сейчас перед ее взором был довольный Арсел, а позади — пленение и уносящаяся прочь от ужасных мест резвая штуковина с крыльям.

Посадить же вурдучку позади себя Данк ну ни как не мог. Остановка была бы подобна гибели, ибо погоня организовалась мгновенно. И чтобы не стать двойным гамбургером на столе зверюг из Темных Пик, Арсел так и держал за руку дамы сердца, как тяжелый мешок... сладостей.

Жаль, что позади уже мчался целый рой доров, а то бы вурдчука огрела подвернувшимся предметом суженого-ряженого за столь необычный развлекательный полет. Только и делала, что визжала, как поросенок. Высоты боится с детства, да еще противник выдался ушлый — постреливает мирликийским огнем — успевай уворачиваться. Чем не американские горки?!

План — отвлечь на себя всех монстров не получился, часть все же устремилась за Данком. Виру же пришлось кружиться над Мирликом в ожидании неравного боя.

От столь заманчивого предложения — уничтожить еще одного дракона, отказываться не стоит, к тому же доры посчитали это правильным знаком. В день жертвоприношения своего рода знамение — дракон — извечный враг и посещает то место, которые змеи облетают за тысячи километров. Да и к тому же, все, чтобы с дорами не происходило, они сваливали на волю бога вулканов (войны), Алсирона.

Что ж, настало время испытать оружие дракона — огонь. Когда еще выдастся случай побыть крылатым змеем. Может Спять, слегка увеличившаяся на лапе дракона Вира, приготовит что-нибудь эдакое, но это потом, и то, может быть. Еще бы выжить в битве и без Кама в кармане...

Ну, вот и первая встреча. Шквал огня. Успеть увернуться не получается. Драконье тельце не такое поворотливое как человеческое. Парализация. Нет возможности двигаться. Крылья отказываются делать хоть какие-то взмахи. Падаю камнем вниз.

Не то для себя, не то для Спяти комментировал Вир. Он совершил пару кувырков в воздухе, прежде чем рухнуть на брусчатку площади Мирлика. В последние мгновения полета маг сожалел лишь о том, что не смог дать должный отпор врагу. Он смолк... Его комментариев, обращенных к себе и Спяти, более не последовало...

* * *

Зря недооценивал Арсел возможности Антвара. Зачуяв настоящую опасность, конь, или стрекозел, как прозвал его Данк, превратился в настоящую фурию. Даже дополнительной магии не требовалось, хотя заподозрил слегка вурдук, что схимичил что-то друг разлюбезный при прощании. Магические всполохи от доров так и мелькали справа и слева, словно гигантские снаряды. Удача сегодня явно сопутствовала, успевал кумекать бывший воришка, дабы отвлечь себя от визгов возлюбленной.

Но не тут то было. Не зря же мирликийцы учатся с детства премудростям воздушного боя, уж в этом они настоящие асы. Будь они чуть поумнее, и не решились перейти на темную сторону, то цены им просто не сыскать. Может, и мир выглядел бы не такой одной большой свалкой, установился бы хоть и зыбкий, но все же баланс сил. Что же фантазировать, если реальность подсказывает иное состояние дел. Вурдуков и людей, от части благодаря дорам, пора заносить в красную книгу. Не ровен час, когда о человеке в Заморье можно будет лишь прочитать в легендах и сказаниях, коих накопилось немало, и в них явно много россказней об иных существах, когда-то населявших сии пределы. Сколько таких погонь за вурдуками сейчас не счесть ведь. И все они заканчиваются фатально.

Очередная атака доров удалась на славу, ибо "клубок" огня прилетел прямо в Данка. Руки воина разжались. Так уж случилось, что вурдучке предстояло вновь совершить свободный полет. Сам же Арсел подался вперед и уткнулся в широченную шею Антвара, попутно потеряв сознание. Сам же конь продолжил путь вперед, совершая пируэты, чтобы запутать врага.

Не всесильны доры — им приходится останавливаться, чтобы перевести дух. Тем более что заготовленная жертва сейчас упорхнула куда-то вниз. Прыжки в бездну в тот день удавались на славу. Виданное ли дело сначала побультыхался в воздухе. Теперь же настала, не по своей воле, очередь Урсулы. Она собиралась было истошно заорать во все горло, но совершенно неожиданно руки и ноги ощутили под собой твердую поверхность. Даму сердца воина подхватил до боли знакомый крылатый Юля. Через некоторое время он, конечно, поведает, как же смог вновь вернуться в строй, но это потом. А сейчас он нес на себе ту, ради которой Данку пришлось пройти ни одно испытание.

О том, чтобы признать в крылатом исполине знакомого Юлю — того, кто впервые спас Урсулу на площади столицы Свирда, не могло идти и речи. Девушка цепко держалась за кожистую, крепкую как скала, спину. Она шептала себе под нос, что никогда не отцепиться от этого великана и будет сидеть здесь вечно, пока все не стихнет вокруг.

Юля безмолвно мчался вперед, как ракета, не сбавляя ходу ни на секунду. Врагу пришлось сдаться и повернуть в сторону Темных Пик. Дракон и сам боялся доров, старался всячески избегать любой встречи с ними, а посему вздохнул с облегчением, когда его нюх подсказал, что нечисти больше нет, хотя бы на ближайшие десять километров.

Нагнать Антвара случилось спустя пару часов, когда, наконец, обезумевший конь не дал слабину и Арселу, после незапланированного "сна" от мирликийского огня, удалось сострунить ретивого конягу и совершить временную посадку на выжженной, как после грандиозного взрыва, равнине. При иных обстоятельствах Данк и Юля отметили бы встречу, как следует. Повспоминали чего-нибудь из прошлого — благо было чего. Но сейчас можно было ожидать лишь сдержанного разговора:

— О своих превращениях и возвращении в строй расскажешь в мирной обстановке. Нужно вернуться! — кричал Арсел, полагая, что услышать Юля его не сможет даже на таком небольшом расстоянии. Радости Данка и не скрыть — раньше цапались друг с другом, а теперь видно было, что счастливы — повстречались. Вурдук даже успел комплимент сказать Юльке, мол, мордатый, старая ты рожа, что ж ты раньше то не прилетел! Ну и в ответ бы получил какое-нибудь мило выражение от Юли типа: хрен бородатый, да как же я рад тебя, гада, вновь повстречать! Но, к сожалению, не время было для любезностей. Поэтому вурдук просто оглядел Юлю. Источавшая пламя пасть, желтые глаза, выпиравшие клыки. Кажись, все на месте!

— Все бы ничего, но у нас теперь есть груз и зовут его по-девчачьи. Надеюсь, намек понят. Куда намереваешься ее отправить? — Юля старался говорить кратко и без шуточек, экономя время.

— Опасное турне у нас, — сказал Данк, посматривая в сторону возлюбленной. — Дорогая, мне придется тебя вновь оставить, чтобы уже вернуться и больше не покидать тебя никогда. Ты не возражаешь? — побаиваться вторую половинку Арсел научился давно — жить-то хотелось, посему сорвался с насиженного места на Анваре, оставив восседать Урсулу в одиночестве.

— И когда же ты напрыгаешься?! Как подросток, ей богу! — зачинавшийся было гнев тут же сменился на почти ласковую милость. — Ну, ладно. Посмотри мне в глаза!

Женщины-вурдучки, все без исключения, обладали с рождения талантом видеть ближайшее будущее, а самым лучшим показателем возможных перипетий считались очи разлюбезного.

— Нет, что ты! Не до этого! — отпрянул Данк, надеясь все же избежать прямого взгляда. — Нам нужно спешить. Антвар отвезет тебя в Сантал, город Белых Рыцарей.

— Место странное. Люди молчаливые — больше на монахов-изгнанников похожи. Это ж глухомань настоящая! Не хочу! — протест удавался на славу, только Урсулу это никак не красило, сейчас она больше походила на избалованную девочку размером с бегемота. — Вокруг столько царств, замков прекрасных или, на худой конец, направьте меня в Масквитан!

— К маме захотелось?! Нет уж, знаю я мою будущую тёщеньку. Если и попаду в эту деревню, то все пиши-пропало, считай — в тюрьму определили. И насколько мне известно, твоя малая родина по имени Масквитан находится еще дальше Сантала.

Детская перебранка между двумя увальнями так бы и продолжалась еще пару часов, но в глупейший разговор вмешался Юля.

— Я, конечно, дико извиняюсь, но возможно пока вы тут решаете в какую определиться область, и кто куда летит, там, возможно, Вира по частям разрывают, — выказывать возмущение Юля за годы проживания в Свирде научился как никто другой.

Компашка тут же распалась на группы по интересам. Антвар умчал с собой вурдучку, которая еще намеревалась на прощание повозмущаться — так сказать, выдвинуть пару ненужных никому фраз. Урсулу ожидал быстрый полет далеко в восточные земли Заморья — туда, где люди еще не разучились быть людьми, где созидание ценилось превыше всего, доброта и открытость и любовь к каждому воспринимались также естественно, как способность живого существа дышать. Ее никто там не ждал, но слух об этом чудесном месте сделали свое дело и с повеления Данка, великаншу ждал новый мир.

Обосноваться в Сантале можно каждому. Вас обязательно примут, будь вы хоть царек, хоть простой гражданин из любого уголка Заморья, и напутственно скажут: "Да, хранит Вас Господь"! И, конечно, проводят в скромное жилище, и даже не возьмут с вас и копейки. Накормят, хоть и постной пищей, проведут с вами добрую беседу о том, что все в руках Всевышнего, и вы поверите, потому в эту суть нельзя не поверить, и душа успокоится, а гармония, коей вы ждали долгие годы, наконец, поселится и в вашем сердце.

Урсула знала все эти подробности. Вряд ли найдется такой житель мира, кто ни разу не слыхал о таких странных существах, отшельниках, не ведающих чувства смертного греха. И Бог с ними. Вурдучка негодовала, ее вновь бросали и она опять должна была бороться с собственным страхом перед меняющейся окружающей действительностью. Она в очередной раз вспоминала любимую фразу женщин: "Ох, уж эти мужчины! Никогда не стоит на них полагаться"!

А еще было просто плохо физически. Кто же должен был подставить крепкую мужскую руку в этот момент?! Неужели это будет Антвар. Конечно, нет. Мужчины вновь спасают города, страны, цивилизации! Оно естественно надо, но вдруг бравая стрекозка вильнет не так и уж в пятый, десятый раз Урсула бахнется о землю, сорвавшись в самый неподходящий момент! И что?! Возможно, летальный исход? Невозможно! Кам давно уже в цепких лапищах Данка. А, значит, вурдучьему племени на время обладания одним из его представителей реликвией даруется бессмертие. Отчего же не отправить девчушку во вроде бы опасное турне?! Натерпится прелестница страху конечно, но не смертельно (так рассуждал про себя воин Арсел). Так что пусть дивчина немного пострадает от душевных мук на бережку речушки по поводу того, где же ее любимый, в каких краях сейчас метается. Правда, до Сантала еще стоило домчаться, а в голове авантюристки так и бегали мысли о том, как бы обхитрить и женишка и, так сказать, внести лепту в борьбу со злом — уговорить Антвара повернуть назад, полететь по следу любимого, проследить одним глазком. Совсем обнаглела девка... да и страх потеряла...

Разошелся ни на шутку порывистый ветер, совсем не летняя прохлада в конец сковала руки и ноги, а пугающая тьма заунывно действовала на нервы. Урсула вжалась в липкую спину Антвара, чтобы хоть как-то согреться и немного забыться. Всепонимающий истребитель, поднявшийся слишком высоко, почти к облакам, сменил ретивость на милость, и устремился вниз — поближе к земле.

Миром все больше правила ночь. И без того шустрые тролли в конец обнаглели и теперь совершали набеги каждый божий день, как только солнце пряталось за горизонтом. Сантал в этом плане оставался одним из немногих исключений из этого повсеместного правила. Урсула помалкивала долго-долго, а потом все же не выдержала и шепнула на ушко (правда, не понятно, где же у стрекозы это ушко, но вурдучка наобум кинула фразу куда-то сбоку, авось и получится) верному питомцу:

— А что если мы немножко изменим маршрут?!

Придется ли Санталу встречать бой-бабу?! Если нет, то городу очень сильно повезло, ибо жители будут и дальше созерцать, существовать в гармонии с окружающим миром и их никто не построит в один рядок, как солдатиков. Если же "счастье" свалится на голову, то ждать перемен санталцам.

* * *

Настроение прибавилось в разы. Красавица всех поколений спасена. Мирно, словно облачко, плывет в сторону "острова беззаботности". Очевидно, что на одну проблему стало меньше. Можно смело поздравить Арсела с первой победой. Получал ли он от этого факта хоть какое-то удовольствие?! Что вы. Его мысли сконцентрировались на том, как бы побыстрее поспеть к другу, если от того хоть что-то и осталось. Бешеным дорам ничего не стоило изничтожить его в кучку пепла. Данк перебирал все возможные версии того, как сложились события. Что было после спешного исхода из Мирлика. Варианты очевидным образом заканчивались неутешительным приговором — не стоит больше искать Вира — волшебника, хоть и не самого выдающегося среди людей, короля — тоже не из первых рядов личностей, но он подавал надежды на то, чтобы стать лучше того, кем он был. Не самый последний человек Заморья. И как бы пошутил Юля, нормальный мужик, только с гнильцой некоторой. Ну, ничего. Жизнь поправит его отвратный характер! Пороть надо регулярно. Это факт!

Темень — хороший союзник в стане врага. А вот драконий запах — предатель номер один. Поэтому пробирались в Мирлик тихонечко насколько это возможно. Юля планером совершил "почетный" круг над городом, стараясь меньше "мотыляться" крыльями. Похудевший от приключений вурдук слегка поправил Аверх, чуть выпадавший из-за пояса. Сейчас было не до еды, хотя желудок напоминал рыбу, отчаянно умоляющую, чтобы ей дали воды. Если уж мысли и заходили о пище, то они непременно ограничивались обещанием самому себе: когда все это закончится, вот устрою я себе пир — съем одну корову — да пожирнее, с десяток курочек, и молочка отопью — литров так тридцать залпом.

Сейчас голова отчаянно искала решение проблемы под номером один — где Вир? На главной площади Мирлика ни днем, ни ночью, не гасли огни факелов. Сейчас это святое для доров место пустовало. Причина известна была лишь самим горожанам. Возможно, монстры дикой толпой метнулись разыскивать обидчиков, лишивших их, почетных богов, пищи. Версия сама по себе была глупой, наверное, именно поэтому о ней заговорил Юля:

— Нас, поди, вынюхивают, носятся, как ошалелые! А мы у них же в гигантском улье.

— И что?! Не оставили даже сторожевых? Ты их представляешь совсем уж толстолобыми. Лучше скажи мне, где наш распрекрасный маг? — вопрос, хоть и адресованный собеседнику, но все же больше напоминал размышления вурдука вслух. — Может они его принесли в жертву?

— Он же человек!

— И что?! Никто им больше не подвернулся, а время поджимает, у них же все по часам, и жертву они в пекло вулкана отправляют в назначенный час, пунктуальные, блин. А тут дракон — самое ненавистное им существо. Удовольствие получили от расправы, а в следующий обряд сразу двоих вурдуков поймают и зажарят, — осмотр Мирлика все больше наводил Данка на мысль о том, что волшебник пожертвовал собой во спасение соратников и что теперь его бесполезно искать. Еще один круг вокруг Темных Пик сделали уже в знак почести по погибшему другу. Юля по доброте душевной и наивному характеру все вглядывался в очертания уродливого города, сканируя каждый метр, насколько позволяла высота полета.

— Дурья твоя башка! А как ты умудрился вырваться из оков магических, ты же вроде как должен сейчас стоять памятником на площади, — вот что бесило Юлю в вурдуке больше всего, так это задавать вопросы, да еще и ни к месту, когда совсем не о том думаешь. Великан же упорствовал. — Нет, ну, ты мне скажи, как смог?

— Дракона, да в камень, это ж временная мера! Никакая магия не в состоянии долго удерживать крылатого в оковах таких. Сердце мое растопило магию. Ты, наверное, и не читал никогда о нас. Зелья готовяться из драконьей крови. Смыслишь что-нибудь в этих делах? Хотя, с кем я разговариваю? Ты, поди, и книжку то никогда в руках не держал, — рисковал, конечно, Юля из-за таких высказываний получить по загривку, но то ли Данк отвлекся, то ли решил не рисковать налету разборки устраивать, чревато ведь. Сидел великан смирно, только сквернословил между делом.

— Черт с тобой, тупая твоя башка! Вот нюха у тебя совсем нет. Собака и та бы уже давно нашла хозяина, а ты все мотыляешься из стороны в сторону, выискиваешь нашего доброго молодца.

Юля спланировал резко вниз, от чего вурдук захлебнулся в собственных словах. Умеет же драконище усмирить накал страстей, напугать наездника.

Затих Мирлик. Не кажет и головы ни один дор. Прекрастное затишье перед бурей. Кострища, разведенные накануне перед жертвопреношением, мерцали на фоне безпроглядной тьмы на сотни километров. Совершив пару маневров и пережив занудные комментарии Данка, дракон запархнул, как гигантский махаон на главную площадь пристанища доров.

— Тебе не кажется, что все это походит на то, как если бы я затолкал голову в пасть дикому, неприрученному льву и еще бы ожидал, что меня пощадят?! — Арсел состроил глупое лицо, обращаясь к улыбчивому союзнику.

— Предлагаю не писать в рюмку! — ну, любит Юля произнести подобное безобразие, а еще считает, что он жудко оригинален в своих речах.

— Чего?! — вурдук напряг мозг вопросом, позабыв о своей глупой сущности.

— Я говорю, чего пониковать? Кричи, когда уже начнут пинать, — не позабыл змей и похихикать, словно подросток, который положил кнопку на стул учительницы, мол, вот она сейчас присядет и начнется "ария".

Парочка прошлась по магическому кругу, очерченному у самого центра города, мимоходом заглянули в жерло вулкана. Сразу оценили всю степень страха Урсулы, стоявшая тут не пару секунду, а черт знает сколько времени. У Данка даже закружилась голова при виде бурлящей лавы и высоты. Да, вурдук страдал от боязни высоты с самого детства, а сейчас еще одна фобия выбивала его из колеи.

— Давай-ка отсюда подальше. Мне аж дурно!

— Посмотрите-ка на девчушку! — ухмыльнулся огнедышащий, оценивающе осматривая друга. — Чем больше тебя узнаю, тем больше диву даюсь.

— Знал бы ты, как я пауков боюсь — так вообще ужас!

— Мы сюда пришли на прием к психиатору или займемся делом?! Где этого высокопоставленного шибзика искать?! — повторил актуальный вопрос Юля.

— Если ты успел заметить, он уже не такой и коротыш, или ты не успел приметить?

— Ох, Арсел. Для меня, все вы малявки! А король, упекший в свое время меня в темницу, еще тот шибзик.

— Драконья твоя голова еще долго будет помнить старые обиды? — вступился за честь королевича вурдук.

— Нет никаких обид, так, воспоминания замучили, — погрустел было дракон.

Сварливый разговор нарушил хруст, напоминающий шум от подсохшей ветки в притихшем лесу, на которую наступил незадачливый шпион. Юля встал по стойке смирно, словно собачка, ожидающая команды. Вурдук же придвинулся к змею поближе в ожидании нападения со стороны.

— Рад с вами вновь повстречаться! — из тьмы донесся знакомый голос.

— С нами?! Появитесь на свет, не прячтесь во мгле, — с надеждой на положительный исход ситуации сказал вурдук, выглядывавший сейчас из-под пуза Юли, как детеныш кенгуру в сумке.

Мистер Икс получал изрядное удовольствие оттого, что своим только присутствием пугает нерадивых путников. Долго таинственный "джентельмен" не стал тянуть канитель, а ступил поближе к свету. Мерцающий факел, примощенный к стене, тут же освятил знакомое вечно улыбчивое лицо.

— Господа, неожидали? — тут же задался вопросом седовласый щуплый "незнакомец".

— Черт его, это же Сив! — завопил Арсел, припоминая встречу еще в самом начале этого долго и муторного путешествия. Помнил вурдук и о холодном приеме ему оказанном. Воспоминания хлынули незамедлительно и великан лишь покачал головой, мол, повстречались, лучше бы и не видеться-то.

— Постой, а чего это он тут делает? — если уж тупят драконы, то делают это по-крупному, задавая наиглупейшие вопросы.

Сив, вовремя "купировал" зачинавшуюся перебранку и суету между гостями:

— Так, гуси-лебеди, я думаю, вам этот вопрос в последнее время задавали неоднократно, не буду исключением и я — где камешек?

Временная собственность Арсела по имени Кам настойчиво требовала, чтобы ее перепрятали и подальше. Вот и заерзал весельчак, как вшивый после бани. Куда же девать сие сокровище?!

— А к чему это он вам? — поинтересовался "слегка" занервничавший великан.

— К тому, что забрать его хочу. А вас, дураков набитых, убить, зажарить и сьесть. Ну, конечно, до таких крайностей не дойдет, просто укокошу и все, ибо слишком много от вас намучался.

— Тоже мечтаете, как и остальные одержимые, о всевластии? — а вот дракону и страх — не страх, и плевать он хотел на очередного отморозка.

— Кто о нем не мечтает?! Вроде алчный — всего хочу и побольше.

— Хороший подход к жизни, но мы надеемся, что вы не собираетесь, как и Фрил, стремиться устраивать вселенское побоище с тем, чтобы истребить непокорных? — вопросы Арсела становились все более инфантильными, но это нисколько не мешало вурдуку выражать мысли ясно.

— От чего же?! Мы с Фрилом вполне сдружились, и случилось это давно. Значит и планы у нас схожие. Я бы обсудил с вами свою биографию, но как-то ни к месту. Камень сюда! — приказ показался не шуткой, но змий с Данком все же испробовали шанс улизнуть. Сделали нерешительный шаг в сторону, мол, приятно было повидаться, но мы очень спешим. В противовес выпаду гостей зашипели на манер змей прятавшиеся во мгле доры. Словно летучие мыши облепили мирликийцы соседние скалы, а некоторые особи подобрались совсем близко, образуя круг вокруг непрошенных гостей. Летающие "слоники" лишь дожидались приказа от Сива, чтобы, наконец, броситься на ненавистных им визитеров. Мечтам же свирепых существ не суждено было сбыться. Посланник Фрила почему-то медлил, чем сам бесил хищников.

На выкрик Сива не отрегировал Данк. Вместо этого бумерангом последовал вопрос от вурдука:

— С Вами-то все понятно — продались. Дешевка же вы. И почему вы?! Ты! Ты! Ты! Где наш Вир?

Страх, мучавший поначалу искателей приключений, покинул и вурдука, а посему в ход шли самые резкие фразы.

— Какая сволочуга! Это он натравил этих уродов на него! — дракон больше напоминал разбушевавшуюся домохозяйку — визга много, шерсти мало. Слова змия вылетали как будто от безысходности.

— Если вы ищете вашего неудачника, то он еще жив! — Сив указал на пещеры-дома доров. В постройках не теплился свет, кроме одной коморки на втором уровне.

— Он там? — дернулся было вперед Данк, но вмиг был остановлен сильным энергетическим ударом. Сив ухмылялся. Свои способности так хотелось продемонстрировать тем, кто мнит себя важным винтиком в истории.

— Камень! — глава почившего ордена удулук не шутил. Сейчас нужно было, во чтобы то ни стало, удовлетворить просьбу этого аморфного существа.

— Он у нас! Мы отдадим, только отпустите друга! Пользы вам от него никакой! — умолял вурдук очередного слугу Фрила.

— Жду! — Сив вытянул вперед руку, ожидая долгожданного подарка.

— Почему же Вир неудачник?! Если бы все были такими неудачниками, мир бы изменился к лучшему, — вступился за честь волшебника Юля, пока Данк копался в карманах брюк.

— Лишь полнейший дурак может позволить себе носить у сердца дакое чудо как Кам и не воспользоваться им и стать вершиной всего, безграничным властилином морей и океанов, гор и полей Заморья.

Еще чуть-чуть и почудилось бы, как седой щегол впадет в истерический приступ. Сив нервничал, словно алкоголик, желающий получить стаканчик "живительной влаги". Наконец, неповоротливый авантюрист из Вировой компашки выковорил из затасканных штанов Кам.

— Неужели этот булыжник стоит стольких жизней?! Ни за что не поверю, что в вас умерло самое хорошее! Нет на свете существа, жестокого до самого мозга костей, в коем не мелькнет и искорка доброты. Даже самый свирепый хищник помнит о своем потомстве, а вы помогаете нашему врагу истреблять род вурдучий и людской. Ваша мама, если она, конечно, жива, должна жутко сожалеть, что порадила такое чудовище, — длинная и отрывистая приамбула со всем гневом, что накопился за последнее время, оставила след незавершенности.

Кто бы сомневался, что Сив отстанет в соревнованиях по словестному уничтожению противника. А посему "темный" из стана Фрила парировал "удар".

— Что ж, давайте и устроим благородные разговоры, тем более что теперь у нас с вами есть море времени. А мне так приятно получать удовольствие от того, что в моей клетке вся компашка. Жаль, что не хватает моей слуги Сары. Донесли мне оборотни вестушку, что пала она во время выполнения задания. Убить же она вас собиралась по моему велению.

— Вот как?! Не черните иных, посмотрите лучше на себя, — призывал к истине Юля.

— А что обо мне? Я всегда мечтал стать властителем всех и вся. Разве это плохо? — настаивал на своем Сив.

— В Священном Писании сказано об этом. И я полагаю, вы знаете, о чем там речь идет и без меня, — прищурил глаза вурдук, всматриваясь в оппонента.

— Видимо там о том, что я — настоящий злодей и меня следует покарать. Кстати, в Священном Писании еще сказано и о том, что воровство — вселенский грех, — обращение удулукца явно было адресовано вурдуку и его известной вспыльчивой реакции. Но вместо "прыжков и ужимок" великан лишь сконфузился.

— Вот видите, умеете же вы рассуждать ясно, значит не пропал в вас человек! — наивность Юли, как часто он ее проявлял. А являлось ли это недостатком. Конечно, в мире, где мораль упала ниже некуда и закатилась под плинтус, быть простаком опастно, ибо такой подход к жизни ведет к быстрой гибели обладателя столь редкого качества.

— Пообщались, значит, мы с вами как старые друзья, даже вспомнили про мирку, предательницу, а теперь камешек! — уж сколько раз повторил это заветное слово Сив.

— Держи, аферист проклятый! — рявкнул, словно цепная собака, Арсел и швырнул Кам в сторону оборотня и тут же рванулся вперед таранить неприятеля. Предводитель удулукцев отозвался атакой на атаку, огрел вурдука волной ледяного "огня", вонзившегося "иголочками" в плоть великана и в миг заставившего отступить воина. Данк рухнул оземь, как подкошенный. Из груди хлынула кровь, а сам побежденный отключился, как бывало уже ни раз.

Кам прилетел по адресу в ладонь неприятеля. Перевертыш ухмыльнулся, как улыбаются люди, получившие все несметные сокровища мира и уже ни к чему более не собирающиеся стремиться. Конечно, это касалось лишь тех, кто гонится за материальными вещами, благами, и совершенно не беспокоится о состоянии души.

Дракон попытался докончить началотое дельце и уцепиться в шею пакостника Сива, но первое же движение стало сигналом для доров, которые, не дожидаясь команды, вгрызлись в Юлю.

— Таков конец любого неудачника, возжелавшего и всех спасти и в выйгрышной позиции оказаться. Прощайте, глупцы! — очевидно данные фразы глава ордена удулук приготовил своевременно, а мысленно обыгрывал эту ситуацию сотни и сотни раз.

Любая бандитская глупая голова получает по заслугам. Случается это обычно тремя путями. Первый и наиболее "симпатичный" для сознания обывателя — крепкая дубинка и чуть-чуть послабее голова. Легко доносится идея и сразу предстает в виде результата. Второй проверяется в течение жизни — подлеца настигает кара спустя определенный период. И, наконец, третий предполагает наличие расплаты на том свете, мол, бог рассудит. О том, какой же попадется вариант тому или иному преступнику вновь зависит от воли бога.

Трудно говорить, повезло ли Сиву или нет, но глупая башка его поздоровалась с увесистой балкой, а значит, в дело вступал план А. Ошалевший мерзавец не успел и вымолвить словечко — рухнул бес, словно кукла неповоротливая, головой вперед.

В весьма циничной позе победиля стояла Урсула, покручивая дубинкой на манер "Кто следующий?". Ее ожидали как никогда. Удалая женщина вновь удивила. К счастью она была не одна, а иначе как же ей пришлось бы сдерживать служителей тьмы, что так невероятно расплодились в здешних краях. Союзницей выступила Сара. Да, именно она. Красавица еще потом с большим удовольствием поведает о том, как же она уцелела и, безусловно, ее засыпят вопросами, на которые она не будет успевать отвечать. Но это уж приятная тягость, а пока следовало сдерживать разбушевавшихся доров. Для начала, мирка отвесила пару энергетических тумаков тем, кто яростно доставал Юлю и наровил достать до сонной артерии, а затем и вовсе установила магический щит подле снующих, как загнанных в клетку зверей. В этом светлом, отдающим бирюзой куполе, могли переждать, отдышаться и Урсула — могучая женщина, но все же женщина, Сара, чьи силы тоже настойчиво требовали восполнения запасов, Юля, пребывавший в диком стрессе и все нашептывавший себе под нос "А ведь чудь не оказался на том свете! Уберегся! Спасся!", и, наконец, вурдук, которого могли добить, разорвать в клочья беснующиеся отпрыски дьявола. Довеском можно было считать Сива — не самым удачным довеском. От него избавиться не помешало бы... Благо, что оборотень валялся в беспамятстве, а уж ручки Урсулы умеют вязать узлы, значит, быть в цепких оковах искателю благодати, неровно лежащей.

— А он после такого удара жив что ли? — осторожно осведомился Юля, ожидая страшного воскрешения монстра.

— Нет, но на всякий случай, его связали. Чего только мы не видали, мало ли..., — речь мирки звучала неубедительно, а посему дракон продолжал коситься на монстра. Мол, что за дела?! Даже разборки то серьезной не произошло.

Пока Урсула причитала над телом разлюбезного Данка, Сара умудрилась захватить Кам. Лишь и успел блеснуть в полутьме важный артефакт и вновь очутился в цепких руках. Кого ему только не приходилось видеть за прошедшие века, так и мечутся "качели" под названием "Злые-хорошие" — то в гостях у злодея побывает, то не без усилий, вновь у знатного добряка.

Теперь нашлось еще одно дело для мирки. На втором ярусе, в пещере с мерцающим светом, томился в неизвестном состоянии любимый. Магический купол необходимо было потревожить, спасение не терпело промедления. Доры могли уже убить волшебника. Подходящее заклинание, когда-то запрятанное в запастники мозга, следовало "выковыривать" незамедлительно.

Древний язык мирцев — кладезь мощных наговоров по всем областям. Особый пункт по боевой магии всегда прельщал молодую воинствующую особу. Вот оттуда и предстояло использовать мощные заклинания. Сара вырвалась из импровезированного "кокона", где еще находился отряд, ошарашила подоспевших доров мощным оглушающим магическим ударом так, что задрожали перепонки, дезориентировав монстров. Нападающие оторопели, позволив магическому экрану вновь восстановиться.

Словно паук пробралась магичка ко второму уровню пещер, цепляясь за всевозможные выступы. Если бы сейчас появилась возможность у отряда понаблюдать за хищницей-другом, то они бы, наверняка, поразились невероятной ретивости, а Юля обязательно бы заметил, что мирке желательно выступать в цирке, мол, успех не заставил бы ждать.

По пути к Виру, Сара умудрилась еще навалять тумаков особо шустрым громилам неиссякающей магией, а невероятно юркие увальни успели одарить парой огненных струй, пущенных вслед. Лишь и успевай уворачиваться!

"Медвежий уголок" с жутким смрадом совсем не подходил в качестве объекта для интересной прогулки. Да и времени не подвернулось, чтобы оценить достоинств дорской берлоги. Волна мерликийского огня за спиной Сары осветила голые стены пещеры и заставила мирку использовать еще один щит из подручных приговоров. Безуспешно бились о неведомую преграду хищники, осыпая новыми порциями пламени и предоставляя путь мирки к волшебнику.

Сколько ты натерпелся мой славный царь! И как тебе не хватало меня! Я чувствую, как страдал ты, потеряв меня! Я вновь здесь и опять рядом с тобой! Это ли не прекрасно!

Мысли подбирались одна за другой, перемешивались в стихийное бедствие под названием "любовь". Заприметив Вира, вернее — гиганский кокон в центре каменного грота, подвешенный к потолку, магичка обмерла.

Что они с тобой сделали?! Я не вижу тебя в царстве мертвых, а значит, еще не все потеряно. Как бы ты обрадовался, завидев меня здесь! Ну, ничего, ничего, со временем я отыщу нужные слова из Книги Судеб и ты вновь станешь таким, какой ты есть, честный, чистый душой и телом!

Красотка из рода мирцев одним движением перерубила соединявшую кокон и свод пещеры плотную нить припасенным на такой случай кинжалом. Вир рухнул мешком на холодный каменный пол. Оболочка сопротивление не оказала — рвалась, как паутина.

Прикосновения мирки не пробудили короля. Вир находился в забытие. Как-то уж очень часто ему приходилось, как хлоднокровному существу, впадать в бессознательное состояние. Причиной обморока могло быть все что угодно: пребывание в шкуре дракона, мирликийский огонь или какая иная гадость, припасенная северянами.

О том, зачем доры подвесили королевича "вялиться", магички и не в домек было. Лишь предположения лезли в голову: сожрать хотели и планировали приготовить какое-нибудь сложное блюдо из человека. и времени не хватило — оставили на потом. А, может, из него пытались сделать подобного им самим монстра???

Ответ прост. Эти крупные хищники имели странную привычку прятать самое ценное в случае опастности. Будущая человечья жертва, чем не драгоценность для чудовища?! Вот и заточили монстры мага в "келью", да к тому же Сив постарался. Не успел и опомниться Его Величество, как правая рука Фрила обратилась к темной магии, заковав в пыльную грязную "капсулу".

Временная защита от доров, созданная наспех миркой, слабела. Всполохи огня, вырывавшиеся из пастей монстров, методично разрушали "щит". Тайного выхода из каменного мешка здесь не было предусмотрено. И предстояло наблюдать, как приближается расправа -жестокая и безвариантная. Чем-то это все напоминало безысходность в жизни, когда ждешь просвета, а он не наступает. И кажется, что с каждым днем становится все хуже и хуже.

Сара упорно прибавляла к защите очередную порцию заклинаний и, к собственному удивлению, открывала интересный и неоптимистичный факт: от ее наговоров прозрачная стена не становилась крепче, и приходилось фактически впадать в транс — бесконечный и истощающий. Ухищрения мирки сходили на "нет" и мирликийский огонь пробивал себе путь вперед.

* * *

Это определенно очередной сон, спланированный Спятью... Давай, начинай свой очередной курс лекций о том, как я слаб, и что мне необходимо делать.

Не скрыть было уже раздражения Вира в отношении вынужденной спутницы.

Зря ожидаешь, между прочим. И твое очередное полуобморочное состояние мне сейчас ни к месту. Мне же не хочется, чтобы ты погиб. А вот доры постарались. Слюна у них, знаете ли, ядовитая, а из нее очень уж хорошая нить, наподобии паучьей, получается.

Вир сощурился, переваривая информацию.

Я ничего не помню. Как все случилось? Как я мог сдаться без сопротивления?

Почему же, ты очень даже споротивлялся. Спасался бегством, потом прикрывал отход друзей, остановил врагов на время. Ну, с главным оружием доров померился силами. Вот только иногда мирликийский огонь обжигает, а иногда превращает жертву в излюбленное лакомство. Подержат вот так в коконе, как рыбку повялят, да и скушают за милую душу. Так что я тут ни причем, не надо на меня всех собак вешать.

Такой ответ Спяти уже радовал. Значит, сила никуда не делась, пока волшебник находился в коконе.

Раз ты у нас вся такая хорошая, может, поможешь прийти в себя, пока меня не слямзяли, как дичь к столу?

Ответа не последовало. Тишина. Пугающая тишина. И вновь страх стал нарастать. Застучало от испуга сердце. Умеет же незримая союзница играть на нервах, как на гуслях. Да так долго и растяжно, что хотелось магу впасть в панику. Наконец, Спять подала голос:

Есть у меня два плана. Я помогу тебе очнуться, а ты соедини меня с браслетом мирки. Договорились?

Удивительно, но Спять уже и спрашивала, а не ставила перед фактом очередной исполненной гадости.

Просьба очень уж проста. Какой-то подвох?

Сомнения закрались сами собой. Ждать от браслета доблестного поступка, все равно, что с бегемотом вальс танцевать — раздавит ведь.

Я бы на твоем месте сейчас не занималась расспросами. Саре и тебе скоро каюк придет, если не очнешься прямо сейчас!!!

Боль. Как же к ней привык уже Вир. Каменный потолок, на котором играют алые всполохи и шум, как в кузне у самой печи. А еще над головой мечется, словно пчелка, мирка. Сознание вновь посетило Вира.

— Боже, ты очнулся! — надрывалась Сара, тревожно посматривая над головой короля в сторону пещерного проема, куда рвались мирликийцы. — Хоть попрощаться с тобой!

— Какие еще прощания?! — Вир судорожно бросился на поиски браслета на руках Сары. — Еще жить, да жить! Я надеюсь.

— Милый!

— Сопли потом! — грубо отрезал волшебник.

— Грубиян!

— Как можно соединить твой и мой браслеты?

— Да просто, — удивилась мирка, указывая на запястье руки. — достаточно подставить защелку к защелке. Они именно так и хранятся, вернее хранились у Сива, чтобы их не растерять. А сейчас то зачем тебе это?

— Руку протяни! — приказной тон, если раньше и не проявлялся, то со временем просто обязан был о себе заявить. — Сейчас будет сюрприз!

Руки Вира и Сары с мерцающими браслетами встретились, словно старые, давно не видившиеся друзья, запылали еще пуще прежнего и принесли с собой настоящее землятресение. "Зарычала" пещера, посыпались дождем камни, так и метя угодить в темечко. Затрещало дно каменного мешка, словно пошел у портного по швам костюм. Растаял, как дымка, "щит", сдерживавший монстров от расправы над чужеземцами. И возрадываться бы дорам, что смогут поживиться пришлыми, да покосилась пещера, как стораздревняя изба, и ушла вместе со всей пестрой компанией под землю. И рухнула поверхность в глубокие, глубокие просторы, именуемые Забытками. Уж так стар и млад по деревням и городам Заморья величал эти районы. Детишкам в сказках местные бабушки обязательно рассказывали о пропащем крае. Взрослые уже давно не верили, что существует место, куда попадают выкранные мирликийцами люди и вурдуки. Чудища проводили по подземным лабиринтам будущую жертву. Считалось, что так насыщают желудки и местные боги. Если попадался человек, то его особо не мучали — так, сразу сьедали после провода по подземельям, ибо человек в рационе вурдука, как селедка и омуль в рационе человека. Деликатес на потом, а селедку то можно и так без прелюдей съесть. Вурдуков всегда мучали дольше. Водили, водили по извилистым дорожкам, а потом вдруг и на поверхность к алтарю.

Знали бы сейчас Вир и Сара, что сами того не желая, они разрушали Забытки. Сила, рожденная двумя браслетами, вырвалась такая, что беги, спасай все живое в радиусе ста километров. Спять собственно не мучала союзницу-близнеца, друг друга они понимали с полуслова, да и что тут думать-то, если этим глупым "людишкам" пора бы и протекцию обеспечить должную, магическую.

* * *

— Мне хотелось бы вам всем напомнить, что земля под нашими ногами уходит прямо под... опять же под землю! Мда! — Юля всегда "вовремя" отмечал то, что происходит вокруг. Правда более ему ничего и не удалось сказать, ибо в следующий момент его глупая макушка, а соответственно и он сам, последовали вместе со всем остальным городом прямо в Забытки.

Урсула лишь и успела ухватиться за окровавленного и не подающего признаки жизни Данка. Где-то совсем рядом просвистело тело Сива. Да, именно тело. С главой удулукцев можно было попрощаться навсегда. Простая груда камней похоронит его в глубинах Забытков. Так спокойно и бесславно. Та же лавина обломков разрушенного города унесла отряд глубоко под землю.

Забытки совсем не походили на рисуемую картинку в сказках Заморья. Это обросшее слухами и домыслами место предстает в сказаниях, как жутко заунывная территория, вечно пребывающая во тьме. Так ли?!

* * *

Света-то было предостаточно. Он исходил отовсюду, словно разбили большую лампу и яркое необжигающее пламя хлынуло, заполняя любое пустое пространство.

Некоторые народные россказни упоминают и о наличии в этом большом темном "чулане" внутреннего храма. И на эту байку отряд сможет ответить, если, конечно, будет кому рассказывать... и, если еще сами выживут.

Нет храма и в помине. Зато вполне достаточно тунелей, петляющих вдоль и поперек на территории внушительных размеров вулкана. Природа постаралась над этим чудом от всей души. Где же еще можно обнаружить такую удивительную сеть ходов, к которым не приложил руку ни один инженер. Не заглядывал сюда и какой-нибудь дор — просто бы не смог физически протиснуть свою зловонную тушку. И даже устроенное Спятью землятресение не смогло растрясти вулкан так, чтобы такая махина рухнула под силой собственнго веса, затянув, словно пылесос, своих давних жителей. Доры могли лишь констатировать факты — гости удивительным образом проскользнули в древние, никем неиспользовавшиеся проходы, а хитрый вулкан еще и прикрыл ход без особого умысла. Мирликийцам пришлось "куковать" на поверхности, слегка присыпанными "небольшими" булыжниками, а всей гурьбе, что вознамерилась спасать от тьмы Заморье, ничего не оставалось, как пулей, лететь по "венам" лавового великана, надеясь не встретиться с острыми булыжниками или слишком крутым повотором, в который так не хотелось отряду влететь на всей скорости.

* * *

Мирлик тонул под собственной тяжестью, словно кусок сливочного масла на разогретой сковороде. А по тоннелям как на санках мчались Сара с Виром, прижавшись друг к другу. Где-то совсем рядом с криками и визгами летели Урсула, уцепившись за умирающего Данка, и Юля. Как последний смог протиснуться в лабиринт — один бог знает... Ну, да ладно.

Покричали беженцы, повизжали от души, а никто и не слышал этих тирад. Дракон припомнил все ругательства — они как-то в свое время выпали из активного словаря, а теперь всплыли, словно чудище посреди гладких вод озера. Мирка с магом молчали. Сознание и браслеты слились воедино, а сопутствующая раздирающая плоть боль лишала чувств и способности просто стонать, не то, что говорить. Спять вместе с союзницей все же отпустили хозяев из собственных цепких магических лап. А подарок ордена Удулук вмиг слетел с запястья мирки. Горки все петляли, награждая посетителей изрядной порцией эмоций и ускоряя движение песчинок под названием отряд.

Благо, что окружающая фиеерия не волновала вурдука. Арсел Данк стрелой рассекал на скорости лабиринт, а сильная Урсула держала бессознательного вурдука обеими руками.

Он может не выдержать этого полета. Это тебе любимый!

Иногда время изменяет ход самым удивительным образом. Вот и теперь Урсула умудрялась еще и думать, размышлять о разлюбезном. Да к тому же еще и поспевала дивчина совершать ритуал, распространенный среди сородичей.

О необычной способности вурдуков передавать собственные силы во благо другого представителя племени, если и знали люди и иные племена, то рассматривали это как одну из самых смешных баек Заморья. На что способны эти увальни?! Мозгов нет особых — лишь и знают, что использовать недюжую физическую силу... Это так, привычная фраза, которую можно услышать от среднестатического заморца. Великаны и не обижаются, свыклись с мыслью, что люди мнят себя всевидящими, всеслышащими. Ну и пусть так думают, значит внимания к талантам вурдуков будет крошечным и проблем поменьше.

Тем более что сейчас никто и не мог приметить обряд, проводимый бывшей владелицей таверны. Рука Урсулы скользнула к груди Данка. Дивчина зажмурилась и лишь на мгновение представила, как ее сила, энергия, перетекает в тело милого. Блеснул свет не то от ритуала вурдучки, не то оттого, что каменные горки закончились и яркая луна ударила отблеском в глаза. И то лишь не надолго. Путники "зарюхались" в темные воды Флайдевла — смрадной речки, петлявшей меж горных кряжей.

Погружение оказало незабываемое впечатление. Вир не успел набрать в легкие воздух. А когда дельфинчиком вынырнул на поверхность, то стал жадно хватать воздух, словно пойманный на крючок карась. Мирка и вовсе отключилась и тяжелым грузом пошла ко дну. Королевич ошарил вокруг и тут же поднырнул за своим отключившимся сокровищем по имени Сара.

Драконище не стал принимать ванну, а вспорхнул при вылете из пещеры. Урсула и Арсел выскочили из горы единым пушечным ядром, поближе к берегу, так что вурдуку не составило труда подгрести к берегу и вытянуть бесчувственное тело возлюбленной.

О ранах Данк совсем позабыл. "Маленькие" магические способности вурдучки сделали свое дело. И он вновь почувствовал прилив сил. Мгновенное исцеление! Чего не скажешь о бездыханной спасительнице!

— Погоди! Погоди! Не для того я тебя спасал, чтобы ты вот так умерла здесь! — воин нащуповал пульс, делал искусственное дыхание и окончательно впал в бешенство. — Черт подери! Я верну тебе твой же подарок! Как ты могла так поступить!

Истерить вурдук умел, но сейчас собрал остаток сил и попытался совершить обратный обряд, который провела в полете разлюбезная. Пыхтел как паровоз, но все тщетно. Урсула покинула этот бренный мир навсегда.

* * *

В мутных потоках Фладевла так трудно даже разомкнуть веки, чтобы увидеть, что твориться прямо под носом. А попытка на то, чтобы отыскать мирку оставалась лишь одна. И куда же без магии Спяти?!

Как же тебя включить то?! И не конь ты вроде, чтобы тебя пришпорить! Давай! Ищи!

Вечность может постучаться в дверь и гостить очень долго, ну, это по мнению мозга человека, хотя проходят доли секунд. Успевай реагировать!

Спять вновь "ухнула" рядом прывычным тоном:

А хочешь я остановлю время и ты сможешь поискать любимую? С тебя часть твоих сил, согласен?

Мелочиться браслет не любил, в иной момент Вир порассуждал бы насчет этого. И съерничал бы от души. Ведь сейчас Спять могла просить чего угодно и она бы обязательно получила бы в ответ громогласное "да".

Согласен!

Темная жижа, именуемая рекой, застыла, словно студень и окрасилась в ледяной цвет. Мир погрузился в спячку, предоставив небольшой путь, проход в самые глубины. Маг влетел в эту прорытую Спятью дыру, словно маленький вьюнок.

На самом дне, неровным, как кожа гигантского дракона, лежала Сара. Если бы не спешность, то волшебник обязательно насладился бы видом красотки, походившей на спящую принцессу. Вир знал, что такая временная пауза, предоставленная браслетом, долго не продлится.

Стоило королевичу дотронуться до руки соратницы, как часы времени вновь принялись отбивать секунды на своем циферблате. Черный, как чернила, водный поток вновь хлынул, норовясь смести незваных гостей, словно маленьких донных камешков. Волшебник — пленник Спяти, вцепился в утопленницу и вместе со смрадным водоворотом устремился по течению. А там уж поближе к поверхности цепкие хищные лапки Юли подцепили бедоносцев. Судьба давала возможность вновь оказаться на суше, вдохнуть полной грудью, поблагодарить Бога.

Дракон, очевидно, считался единственным, кто мог трезво соображать. Вир и Данк сейчас производили впечатление выбитых из колеи сомнамбул. Горе Арсела и истерика Вира — прекрасная смесь для отряда, претендующего на титул спасителя Заморья. Юля церемониться не стал, поглядел на бедолаг, что валялись на бережку, собрал их в кучку на свой хребет и умчался прочь — поближе к Санталу.

На пол пути к забытому всеми и вся городу монахов лежало Радужье. Место удивительное даже потому, что имелась здесь иная, не похожая на иные просторы Заморья форма жизни. И каждому визитеру она представала в особом виде. Играла ли природа с чужестранцами или показывала истинное "я" прошлого, как зеркало?! Ответ найдет зашедний в "заповедник".

Нос человеческий, как собственно и вурдучий, сюда никогда не заглядывали. Ибо не было надобности. Считалось, что в краях этих очень суровые условия жизни. Снег. Снег. И еще раз снег. И вьюжит и холод, что аж, кости продирает. Да, еще и название придумали народы Заморья ироничное — Радужье.

Можно поспешить и развеять эти слухи. Простая лень не давала возможности узнать людям и иным существам мира правду об этом неповторимом месте. Хотя отрицать на сто процентов, что люди побывали здесь, нельзя. Ведь появились же в последствии поверья, что есть в Заморье чудо — настоящий рай, где не место тревогам, проблемам и водятся необычные звери, что человечней всякого человека и вурдучей всякого вурдука.

Попасть же в Радужье можно было лишь "случайно" — прожить правильно жизнь. И тогда врата этого островка гармонии откроются. И то, если оказаться в нужном месте, в нужное время.

* * *

Ночь уходила на отдых. А солнышко над горизонтом засияло маленьким светлячком, вселяя надеждой путников прогреться под сладостными греющими лучами.

Юлий, ослабший от передряг и недостатка пищи, не гнал на скорости, а парил, словно гигантская, невесомая ласточка. Редкие взмахи крыльев были еще одним напоминанием путникам о том, что они находились в полете.

Молчание. Траур в глазах. Никто и не пытался успокаивать вурдука. Своенравный великан мог совершить любое неадекватное действие. Вир лишь держал Арсела за поясницу, чтобы тот не захотел сорваться ненароком вниз. Данк не отпускал из объятий Урсулу. Сара и вовсе не поглядывала в сторону великана, намеренно выискивая нечто вокруг. Мозг не обманишь, а всхлипывания вурдука напоминали о трагедии почти с каждым вздохом.

Наконец, змей, без поступившего приказа, устремился истребителем к земле. Аккуратно приземлился на ровной, как блюдечко, поляне. Воздух здесь был свежий, так что представлялась возможность вздохнуть полной грудью. Ночной ветерок еще напоминал о недружелюбном Мирлике, трепал волосья.

Над равниной расстилался большим мохнатым ковром туман. В столь ранний час звучал звонкий распев птиц, как будто собралась целая стая, и каждый из ее членов старался посоревноваться в мастерстве звучания. Под ногами приятно хрустела и шелестела подросшая трава, а местные насекомые устремились на водный пир — роса уже блеснула в предрассветных лучах и озарилась радужным цветом. В безпроглядном молоке зашуршал зверек — маленький хищник подрядился на охоту, так и юркнул в маленьких травяных джунглях, не дав шанса его разглядеть. Горловой рев неизвестного существа — близкий и не пугающий, просигналил, что отряд заглянул на чью-то территорию. А через некоторое время тот самый хозяин с длинными ветвистыми рогами показался для пущей острастки. Лосям здесь видимо было самое место, никто их не трогал, а им так не нравились люди, вурдуки, тролли, гоблины, драконы, доры... список длинный, а суть одна — нужно быть подальше от этих глупых созданий. А посему силуэт сохатого вмиг растворился, оставив после себя лишь громкий хруст высохших веток, травы.

В иное время отряд с удовольствием насладился бы красотами местными, отдохнул бы, повалявшись на зеленой благоухающей подстилке. Но повод для собрания был печальным. Для Урсулы постелили куртку Данка, а под ноги Арсел кинул собственную рубашку. Образовали круг и склонились над красоткой из вурдучьего племени. Постные лица. Долгое путешествие далеко на север обернулось несчастьем. Слезы накатывались даже у прожженного жизнью дракона, чего уж говорить об остальных. Причитали, как могли. Пуще всех вурдук, конечно.

— Я тебе никогда не прощу! Ты поступила жестоко! Для чего ты оставила меня в живых?! Понаблюдать, как рушится мир?! Я хочу к тебе!

Слезы лились ручьем. Каждое слово, произносимое в пределах туманной беспроглядицы, отзывалось эхо, нагоняя еще большую истерику.

Сара цеплялась за руки и шею Данка, успокаивая взбесившегося воина. Понуро сидел Юля, лапкой вытирая слезы. Вир стоял солдатиком у ног почившей, не проронив и слова, и только всматривался в серьезное лицо вурдучки.

На вид безликий туман отозвался на горе. Над головами пришельцев гирляндой засверкали маленькие песочного цвета огоньки. Чудо-создания суетились в воздухе, словно рой мошек, наблюдая за незнакомцами. Затем необычный миниатюрный, но шумный отряд опустился над Урсулой, облепив ее с головы до ног. И вурдучка исчезла вместе с загадочными существами.

— Вот это чертовщина, так чертовщина! — разве упустит Юля оставить свой комментарий.

Обезумивший от горя Данк развел руками в сторону, мол, да, пусть будет проклят весь этот мир.

— У моей любимой не будет могилы? — сокрушался Арсел. — Куда же я буду приходить, чтобы повидать ее?

Белая, словно гигантская простыня, стена "поддтаила" и у самого носа визитеров вырос ветвистый, как большой паук, дуб. А на месте, где возлежало тело вурдучки, засиял золотистый свет. Из земли в миг выскочил маленький, словно червячок, побег, в доли секунды выпрямился, будто тянулся к солнцу, которое еще спокойно подремывало у горизонта, решая то ли вставать, то ли еще пару минуток насладиться сном. Ствол маленького растения налился, уплотнился, словно в него подали напор воды, а на самом кончике распустился цветок — арханапсус. Фактически вечное растение, привиредливое при выборе места обитания. Чудо-сафиты у места последнего "отдыха" Урсулы погасли.

— Насколько мне известно, такая красота лишь и водится в горных областях! Здесь-то это божественное создание откуда?! — попытался отвлечь публику от страданий Вир, но не получил ожидаемой реакции. Арсел сверкнул злым взглядом и тут же отвернулся, изучая соцветие.

— Лучше молчи. Не делай из вурдука бешеного буйвола. Сейчас же достаточно сказать сущую глупость, а потом еще пол года с ужасом вспоминать безумную драку, — мудрость Сары настойчиво требовала короля закрыть рот. Задание было выполнено на ура. Вир состряпал на лице глубокомысленное выражение лица.

Тихая долина, словно и не собиралась просыпаться, а суетливые путники совсем не мешали местной жизни.

Ни маг, ни мирка, ни остальная собратья даже и не догадались, где оказались. Радужье заключило непрошенных гостей в свои теплые добрые объятия, и как большой брат посматривало с любовью на таких необычных существ, коим при их собственном желании можно было остаться здесь навсегда. Законы Заморья здесь совершенно не действовали. Об этом тотчас заметил дракон, чье чутье на перемены считалось обостренным. Как ни змею учуить, что рассвет подзадержался, а солнце так и маячило над горизонтом, лишь озаряя окружающий мир. Мыслям же здесь было очень просторно. Стоило подумать и туман, словно большое тело, отзывался на требования или просто желания говорящего...Уж теперь Данк сможет точно отыскать место, где покоится его половинка, если, конечно, Радужье вновь будет щедрым и отворит калитку в прекрасное царство.

Никакие книги не расскажут о Радужье. Удивительно, но ни в одном трактате, даже самом древнем, не нашлось "местечка", абзаца или даже строчки о таком удивительном крае. Неужели сюда никто не попадал?! Летописи, так уж повелось, писали самые мудрые, почтенные мужи прекрасных отечеств. А умный никогда не расскажет о настоящем рае. Радужье и само не пустило бы к себе грязных душой, но страх, извечный страх о том, что может удивительная страна совершит ошибку по наитию, сотрясал умы все тех же властителей дум. И они, эти самые достопочтенные вельможи, крестились при мысли о том, чтобы поведать грешному миру о найденном, совершенно случайно, сокровище.

И что же заморцам могло дать Радужье? Все. Оно никогда не держит у себя и никогда не притягивает силком, но если мысль пришла остаться, то любое создание, и не важно какой расы существо, обязательно найдет свой приют в этом укромном месте, где можно созерцать и чувствовать полное спокойствие, исчезнув, рассторившись в пределах маленького заповедника для искалеченных, но чистых в помыслах душ.

Для отряда во главе с Виром Радужье явилось лишь благодаря Урсуле. Лишь она не совершала гнустых злодеяний на протяжении своей жизни. Ей суждено было стать ключиком для любимого и его союзников в некий рай. Вряд ли можно считать Арсела Данка — ангелочком. Грабил, пропивал награбленное, и вновь — в дело. Пустая жизнь. Пусть и с богатыми расправлялся вурдук, но совершал грех. А славный королевич прожигал отданные ему Богом деньки, избалованное дитя, не считавшееся ни с кем, казнившее всех и вся, кто перечил. И, конечно, же вытягивал из бедняков последную монету. Мирка вполне дополняла эту "прелестную", по сути, компанию. А что, вполне. Девушка своенравная, обозленная на людей, вечно желающая отомстить, помышлявшая убить Вира. А самая ленивая тушка по имени Юля просидел черт знает сколько времени в башне и был доволен жизнью, ведь его так хорошо откармливали, прям как на убой, а делать совсем ничего не нужно было, просто нужно было сжирать неугодных царю бандитов, слегка провинившихся, да и просто неплатильщиков налогов чрезмерных.

Радужье — широкая душою земля, прощает запутавшихся в жизни и надеется на их исправление. Было естественно и дополнительная причина, почему собственно тропа к этому миру неожиданно расстелилась пышным ковром у самых ног оборванцев. Маленький кармашек в брюках ушлой мирки хранил одну очень миленькую вещицу, о которой отряд совсем и думать забыл в связи с произошедшими передрягами. Кам же тихо мирно лежал в "темном чулане" и не собирался давать о себе знать.

Пока Данк, словно загипнотезированный, разглядывал арханапсус, путники, и более всех Вир, осматривали область, куда притащил их дракон.

— Странное место ты, Юля, отыскал для посадки! — жаловался в пол голоса, чтобы не раздражать убитого трагедией Арсела. — Ничего не видно, хоть глаз выколи. И чудеса творятся. Вот что это были за огоньки такие, что забрали Урсулу?!

— Летел подальше от доров. В здешние места не залетал я никогда, но выбора-то особого не было. Или сюда, или никуда. А огоньки очень уж на звездочки похожи, прям как на небе!

— Звездочки или огоньки, хрен редьки не слаще. Ты когда-нибудь видел туман, который отзывается на каждое слово, словно эхом и при этом совершает метаморфозы? Вот попроси ананас и он, я не удивлюсь, упадет тебе на голову! — выпалил догадки Вир, пытаясь протиснуть руку сквозь молоко мглы. — Посмотри с каким трудом проникает рука, а знаешь почему?! Потому что я так захотел и этот разум, а иначе и не назовешь, мне предоставил такую возможность.

Юля не слушал королевича, возомнившего в себе естествоиспытателя. Крылатый больше интересовался тем древом, что возникло после исчезновения Урсулы. Дракон еще раз одостоверился, осмотрев Данка, не сошел ли тот с ума. Арсел, словно загипнотезированный, посматривал как колышится на ветру арханапсус и более ни на что не отвлекался.

— Я лучше осмотрю вот это деревце, очень уж оно необычное! — сказал медленно Юля, не отрывая взгляда от вурдука.

— И что же в нем такого? — лишь и успела спросить Сара, прежде чем перед взором завопил огнедышащий.

— Ай, ай, ай! — одновременно кряхтел и вопил хвостатый. По всему телу Юли, как большим ярким ковром, рассыпались огоньки, наподобие тех, что забрали Урсулу.

— Чего ж ты орешь-то?! — возмущался подоспевший королевич. — Тебе больно?

— Нет, они просто прилипли ко мне, как банные листы, сами знаете к чему и не отцепляются! — жаловался, словно большое дитя, змей.

— Где ж ты их нахватался-то? — Сара тут же пустилась на поиски странных светлячков, но улики не были обнаружены.

— Да вверх же посмотрите, олухи! Они же вон на все ветки поналипли и дуб от них светом пылает! — пытался отряхнуться Данк, но тщетно. — Я не знаю, чего они хотят от меня, но я себя странно чувствую.

— Как именно? — Сара бы еще задала вопрос, но с дуба к мирке устремилась целая армия мерцающих золотистых огоньков.

— Черт, что с вами всеми?! — запаниковал Вир, подыскивая подходящее заклинание. — Сейчас, сейчас. Абла зы мун!

Маленькое облачко возникло у самого носа волшебника и тут же испарилось.

— Не действует! — хриплым голосом отозвался Данк. Вурдук не сдвинулся с места и принялся спокойно разглядывать рой из золотистых букашек, атакующих сотоварищей.

— У тебя исчезают лапы!!! — орал во все горло маг, указывая на дракона.

— Вот фигня, так фигня! — резюмировал Юля, наблюдая, как его тело стремительно исчезает. — Мне конец что ли?

— Без паники! — успокаивала, как могла Сара.

— Это ты своим ногам скажи! — парировал Вир.

— Господи, мирка, и ты исчезаешь! — вопил фальцетом Юля.

— Вир, Арсел, бегите отсюда!!! — взревела, как сирена, Сара.

— Мне бежать некуда! Я предпочитаю остаться тут! — отметился "оптимизмом" Данк.

— Тогда ты, Вир, держи Кам! — Сара швырнула камень волшебнику и в тот же миг исчезла.

— Твою ... бабушку!!! — взвигнул Вир, запихивая спешно Кам в карман и выискивая разлюбезную.

Юля тоже было намеревался выдать фразу эдакую, но чудо-светлячки и с ним не церемонились.

— Господи, их что сожрали эти мелкие?!! — проснулся Арсел.

— И эти самые гады собираются сделать то же самое и с нами, — успел сказать волшебник, указывая на целый рой света перед самым носом.

Все вокруг залилось светом, а на поляне у дуба более никого не было.

* * *

Гибели, тем более коллективной, не приключилось. Вокруг все мерцало и вспыхивало мини-фейерверками, а в глаза путников бил яркий свет всех цветов радуги. Вир поглядывал на Данка, вурдук взглядом метался, выискивая остальных членов группы. Сара нашлась незамедлительно, ее голос в новых обстоятельствах приобрел удивительно гнустный оттенок, а возможно это сказывалось напряжение, которому так хотелось сдать пост крепкому сну, или уж на худой конец, теплой ванне. Удивительное спокойствие исходило от Юли. Хищник спокойно изучал то, как друзья крутятся в настоящем круговороте.

— С вами и голова закружится. Стоит ли вас чего-нибудь спрашивать или мы уже оказались в раю?! Между прочим, у меня уже сомнений нет, что мы "скувырнулись". Это ж надо же было так просто распрощаться с жизнью, еще и коллективно. Кто же с нами так обошелся?! Отрепья, желающего радостно потанцевать на наших костях, моря. Сив? Фрил? А может и тот, и другой? — дракон даже и думать забыл, что еще вполне в своем теле и жить ему Бог еще предоставлял возможность.

— Вот как тебя не обзывать после этого, старая ты калоша! — задействовал себя в беседе Данк, несмотря на то, что вокруг все кипело и взрывалось тысячью огоньками. — Тебя и меня в один рай?! Ха-ха, кто же змея пустит в рай для вурдуков, да и на Вира погляди, он-то тоже тут. Мы бы на том свете вместе не встретились!

Чудестно сознавать, что ко мне в гости явились веселые авантюристы!

"Теплый" чуть слышный голос заставил отряд озадачиться, мол, еще и галлюцинаций не хватало. Магу такие звуковые эффекты уже вполне привычны — Спять постоянно награждает речами королевича, поэтому именно он и источал сейчас наибольшее спокойствие. Мирка могла вполне похвастаться тем же опытом. Остальным пришлось свыкаться с тем, что будет происходить далее.

Кто вы? — выступил с вопросом Вир.

Радужье Вам ответит так. Есть кое-что выше всего, что происходит в этом мире. Додумывать с кем вы разговариваете — задание вам! Подумайте. Я знаю о вас все, что происходило с вашего рождения и по настоящий момент. В курсе ваших минусов и плюсов, ваши привычки меня так умиляют. А о недостатках не будем говорить, сделаем вид, что их у вас нет. Теперь нет. Забудем о вашем прошлом. Закроем глаза и представим, что начинаем жизнь заново. Конечно, для этого требуется ваше согласие. По рукам?

— Детская игра. Но я за, — поддержал словесный зачин невидимого незнакомца король.

— Если мой положительный ответ поможет нам вылезти из этой странной западни, то я тоже за, — грустным тоном отозвался Данка.

— Да, сто раз да! Дайте нам уйти отсюда! — огласил Юля пожелание всех собравшихся. Хотел он еще и сказать, что мистер Икс очень быстро изьясняется и крылатому очень тяжело мыслями поспевать за идеей.

— Мой вердикт в сложившейся ситуации — да. Чего же делать то, если мы тут решили поиграть в детский сад?! — а вот Сара решалась таки огласить мнение, которое явно зародилось у всех после запроса некого духа.

— И все же не могли бы вы точнее ответить на вопрос Вира. Кто вы? — спокойно спросил вурдук.

Ведь если я вам скажу, вы все равно не сможете мне поверить. И скорее всего отнесете эту беседу к сущему бреду...Времени на то, чтобы поболтать с вами и давать опять же вам советы совсем нет. Мне бы хотелось вам помочь.

Вездесущие светляки, больше похожие на взбесившиеся лампочки, прибавились в количестве и теперь почти назойливо лезли в подмышки, в уши и черт знает еще куда...

— Помочь?! Мы и не смеем рассчитывать на чью-либо помощь, но если вы будете любезны, то мы не откажимся от протекции. Только в чем она будет заключаться? — мирка любила брать ситуацию в свои руки, когда понимала, что мужчины могут наломать дров, так и не договорившись с кем надо.

Моя помощь может показаться вам дурацкой...Но она вам обязательно пригодится как наставление. Вы счастливые, вам удалось встретится. Не без моего, конечно, желания. И даже не представляете, насколько теперь вы сильны после всех проблем, с которыми вы столкнулись. С вами, насколько мне известно, Кам. Чудесная вещица...пришлось мне немного потрудиться, прежде чем создать этот камешек. Вот о чем жалею — создавать чудо - всегда неблагодарное дело. О существах разумных я знаю лишь одно, они стремятся выполнять функции Бога, и когда им кажется, что все в их руках и они могут, как лоскутное одеяло, кромсать мир. Вот почему я жалею, что даровал Заморью Кам. Мне было интересно, когда же остановится насилие. К моему великому несчастью, племена остервенели, безумие затмило сознание абсолютного каждого заморца. И вот он при вас — если хотите, вы можете оставить его тут, у меня, не хотите ли?

— Нам бы хотелось уничтожить этот чудо-юдо экземпляр божьего искусства самостоятельно, — отрезал Данк. — Почему же вы себя называете создателем Кама?! Неужто отождествляете себя с Богом? В игры играете?! Вы очередной дух какой-нибудь пустоши, равнины, горы, реки?

Миленькие мои, мой вам совет. Стремглав спешите в Сантал, и если вы действительно желаете преодолеть все невзгоды и вернуть Заморью былое счастливое лицо - сражайтесь. И хранит вас...сами знаете кто. Мне только хотелось обратиться к Арселу Данку.

Вурдук прислушался. Если бы уши могли двигаться, то они закрутились у великана бы волчком от напряжения.

Сейчас у тебя горе, но тебе нужно подумать и о будущем твоего племени. Без тебя ход истории изменится. Ты можешь себе представить, что во всем белом свете не будет ни одного вурдука?! Спешу заметить, что твоя голова даже не представляла этого в самых страшных снах. Соберись с силами, тем более что в твоих руках Аверх - чем не помошник для доброго сердцем воина?! Урсула будет тобой гордиться, а еще она всегда рядом с тобой. Поверь мне.

— Я почему-то верю вам. Не знаю, кто вы, но догадываюсь. Вы уж позаботьтесь о ней, — вновь принялся всхлипывать громила. — А я смогу ее увидеть?

Сможете, она вас будет всегда здесь ждать, а Радужье вам открыто в любое время.

— Вы не больше не меньше, но прямо как Бог, — сквозь слезы говорил Данк. — А сейчас она здесь и ее можно лицезреть?

Что вы, дайте ей отдохнуть от этого страшного мира, не принято у нас так...

Арсел вновь смолк, но грусть с его очей улетучилась, как будто и не бывало на лице траура.

Дамы и господа, вам в путь! Пожалуй, вам не стоит здесь задерживаться, иначе Радужье не захочет вас отпускать и тогда...На выходе вас будет ждать ваш верный слуга, которого вы совсем потеряли из виду и о котором и думать забыли. Не раскидывайтесь такими верными друзьями как Антвар. Он спасся, а моя сильная рука его подтолкнула оказаться тут.

Вир намеревался в привычном ему стиле отблагодарить так и не появившегося перед компанией джентельмена. Мир вновь совершил кувырок вокруг своей оси или это сделала голова каждого из путников, но нескончаемый фейерверк прекратился, а чудо светлячки, отцепившись, как рыбы-прилипалы, от отряда, ринулись занимать места на ветках одинокого дуба. А непроглядный туман неожиданно рассеялся со стороны дракона, и то лишь слегка, в виде небольшой тропинки, уходящей в непроглядную даль.

— Вояки, очевидно, нам туда! — скомандовала Сара. Мирке давно осточертели проделки неких высших сил, посему она уже не удивлялась. Но случай был явно особенный. И об этом не забыл напомнить змей:

— Бог?! Мы виделись с Богом?! Вот так просто? Разве мы достойны? Что в нас такого?

— Ты же слышал, что Он сказал. Мы — избранные, — похлопал по хвосту дракона король, следуя за шустрой Сарой, успевшей уже ринуться в приоткрытую тропу.

— Вот такие дела, — с серьезным видом подтвердил Данк, пробегая мимо огнедышащего и похлопывая его по тем же местам, что и Вир.

— Так, меня подождите, господа избранные, — с такой компанией нужно и успевать, что бежать во весь опор, иначе прокараулишь все события. Вот и пошлепал озадаченный дракон за буйным отрядом.

В молочной мгле в миг потонул одинокий дуб, а яркие, до селе суетливые огни еще мерцали позади, пока путники совсем не сошли с указанной тропы. Радужье прикрыло свои ворота до следующего раза, когда на священную землю вновь вступят чистые душой существа.

— А что это за юркие лампочки, что летали меж нами и не давали даже толком приглядеться к тому, что вокруг творится? — задался вопросом дракон, ожидая, что должного ответа не получит.

— А разве ты не догадался? — Вир надеялся, что Юля сам сообразит и тут же тема будет закрыта.

— Даже мыслей нет никаких, — упорствовал огнедышащий.

— Души мертвых, — резко заявил королевич, мол, достал ты меня "пучок глупостей".

— Ого, а чего ж они к нам липли то, как комары? — навязывался к волшебнику с разговором Юля.

— Изучали тебя, наверное! — повысил тон Данк. — Съесть тебя хотели, чтобы даже косточек не осталось.

Сара даже замедлила шаг, заслышав сказанное вурдуком, но сдержала смех.

— Не переживай, толстокожий, ты же вроде как живой и ни к чему задаваться таким вопросом, — Арсел совершенно не умел успокаивать, а с драконом и подавно даже двух слов связать не мог. Вот и получалось, что змей еще больше разволновался и уже поглядывал вперед — когда же дорожка из Радужья закончится и мир обретет привычные очертания.

— Я представляла себе Бога немного другим, — призналась вдруг мирка.

— В смысле?! Ты же его не видела, а лишь слышала, — поддержал беседу с Сарой Вир.

— Ну, голос у него...а как он с нами говорил, словно это просто один из нас, — разошлась на доводы девушка.

— А, может, он просто пытался упростить речь свою и общаться на знакомом нам языке?! — сейчас королевич и сам подстраивался к речи любимой, а та не сдавалась и продолжала задавать наивные, почти детские вопросы.

— Почему он нас не укорял? Почему не критиковал за наше прошлое?

— Нам не понять его мудрость. Мы мыслим как простые его дети, мы никогда не сможем дорасти до его уровня. А если бы нам удалось такое, хм, я рассматриваю фантастические варианты, то все войны в мире прекратились бы раз и навсегда, — маг и сам задумался над тем, как же удачно ему удалось выразить собственную мысль. Красавчик!

— Если он Бог, то с его стороны было прекрасно скостить нам наши грешки, — Данк мысленно "переворошил" все, что натворил за былые годы. — Я так и вовсе был кровопийцем на теле общества.

— Не скостить, а простить. Он простил нам наши злоключения, поправил король.

— А разве можно простить желание убийства? — грянул вопрос Сары, словно гром среди ясного неба.

— Кого это ты хотела прикончить? — закипел Данк.

— Вира!

— Когда это ты хотела это провернуть? За что он удостоился такой "чести"? — дозновался вурдук, пытаясь подобраться поближе к мирке.

— В самом начале нашего пути. Я получила приказ от Сива, уничтожить отряд, в том числе и Вира. Я терпеть не могла людей. Они виноваты в смерти моего племени. Но многое поменялось. Сейчас все по-другому. И я люблю Вира, как никого прежде не любила.

— Вот так дела. Кто бы мог подумать?! — взбесился вурдук.

— Уймись, Арсел! — волшебник приблизился вплотную к мирке и посмотрел ей в глаза. — А для чего это нужно было, я имею в виду массовое убийство?

— Предполагалось, что вы все не сможете добраться даже и до середины пути. Я должна была вас в ближайшем лесе искромсать. Теперь я понимаю, кем являлся Сив, и каким винтиком, орудием должна была стать я.

— И что же тебя остановило? — испытывающе посматривал Вир на Сару.

— Ты. Любимый. Твои глаза и ... я чувствую всех вокруг своим внутренним "я". А в тебе я увидела настолько чистую сущность, что не могла позволить себе совершить такой серьезный грех. А что касается остальных?! Данк — своенравный, но он добрый и на стороне правого дела. Юля — болван, но он в этом не виноват, к тому же он просто хочет жить мирно, как и мое почившее племя, а значит — он не хуже меня.

— Какая она у нас миленькая. Миленькая убийца! — закричал Данк, вынимая из-за пояса Аверх.

— Вы что с ума сошли?! Стойте! Не делайте глупости! Не хватало нам еще и меж собой разругаться на радость врагу, — сделал выпад Вир, оказавшись между вурдуком и миркой. — Друг мой, убери оружие!

— Я просто ее проверял на вшивость. Может, врет, а в критической ситуации, надеялся, проявит гнилую сущность. Но нет, вроде не кидается на нас. Может и нормальная. Хотя я все равно буду держать ухо востро насчет этой нашей хитрюги, — Аверх вернулся за пояс, а воин лишь хмыкнул, мол, ох, уж эти женщины.

Удивительно, но новость мирки отряд принял относительно спокойно. А после признания к девушке отношение не изменилось ни у одного члена группы. Лишь надолго воцарилось молчание. Каждый из путников переваривал поступившую информацию. Знали и раньше факт, но все услышать из уст самой магички — совсем иное дело. Запоздалая реакция Данка, между прочим, уже была ни к месту, но все же вурдуку хотелось показать гнев, сбросить накопившиеся стресс и горе.

* * *

Тропинка сквозь туман неожиданно оборвалась, а перед взором Вирова войска предстал день-деньской. Вурдук умудрился повозмущаться насчет того, что встреча с Богом задержала отряд на пол дня, но его никто не поддержал в этом начинании. Небо и равнина радовали глаз. Толстенькие, как большие зефирины, плыли облачка. Совсем не дуло, а трава уже пригрелась на ярком солнышке.

Чуть повеселели и принялись кричать ура при встрече с Антваром. Большая стрекоза паслась на лужку смиренно, как будто ей вбил кто-то в голову мысль, что ее заберут отсюда. Этот кто-то был известен...

Юле все же полегче было — на хребте тоскать столько веса теперь не требовалось. Правда, счастье это длилось недолго...

Короткий полет до Сантала выдался на удивление мучительным. Рыскающий отряд троллей и путники встретились нос к носу. Кто же будет от южан ждать милости?! И полетели стрелы вражеские. Дрогнул Антвар, сбитый лучником зорким. Дотянул конь боевой еще несколько километров вперед со стрелою в сердце и рухнул в пределах, где еще нога троллья никогда не ступала. Уцелели и Вир и Сара, наездники ловкие, перескочив налету на Юлю, на котором вальяжно восседал Данк. И сопутствовала удача путникам, ибо свора троллей оказалась немномогочисленной. А, значит, маленькая победа Вирова войска была в кармане.

И поспешал отряд спрятаться за стенами древнего города, передохнуть, отдышаться и вспомнить Антвара добрым словом.

* * *

Город Белых Рыцарей — крайне необычное место. Жители его внешним миром не интересуются, не выезжают за пределы Сантала. Семей в привычном смысле не сыскать. Женщин и детей здесь повстречать редкость большая. Но если таковых завидели, знайте, скорее всего, это беженцы, что сорвались с насиженного места не по своей воле и теперь ищут приюта. Их накормят, обеспечат ночлегом и ничего не попросят взамен. Таков устав места, именуемого городом, хотя в действительности его-то и нет ни на одной карте Заморья. Что же это за град, в котором нет ни улиц, ни мощных каменных домов, а лишь старые прогнившие деревянные срубы, кои можно сосчитать на пальцах?! Видимо, однажды, кому-то из высокопоставленных тунеядцев, что именуются вельможами, вздумалось назвать поселение городом, находясь проездом в здешних краях. Так и приклеился нынешний статус. Повлиял ли этот факт на жизнь санталцев?! Конечно, нет. Молчаливые монахи возможно даже и не знали о таких новостях, лишь размеренно занимались домашними хозяйствами, много молились, лечили хворых. Действительно, время от времени в Сантал привозились из дальних областей прокаженные, измученные разными болезнями люди всех возрастов. Что уж делали такого эти санталцы, но любой недуг отступал, а на вопрос, как они творят такие чудеса, отвечали тоже вопросом: "А разве Бог может не помочь страждущему в трудную минуту"?

О том, кто такие эти отшельники слагались легенды. Перечислить их всех — дело бесконечное, и к тому же — неблагодарное. Поэтому стоит упомянуть правду. Сантал стал местом притягательным вот по какому поводу. Сюда стали стекаться люди, истерзанные боями и задумавшиеся о спасении своей души. А то, было из-за чего. Сколько погубили хоть и мерзавцев, но все же живых существ. Пусть Бог теперь их рассудит.

Поклялись санталцы более не вступать в сражения, лишь в случае крайней необходимости, при защите собственного живота или невинного и слабого, не способного постоять за себя. Благо таких моментов не случалось уже третью сотню лет и белые тоги бывших Рыцарей мирно рассекают местные просторы, давая надежду на вероятный мир в Заморье.

Островок мира и спокойствия еще мог доживать свои дни, наслаждаться закатами и рассветами, пением райских птиц, коих водилось здесь превеликое множество. И без того мрачный мир погрузился в кромешную тьму, оставив небольшие островки псевдоблагополучия. Сантал теперь оставался единственным местом сопротивления людей, вурдуков с разношерстной сворой из троллей, гоблинов, оборотней, карков, доров и иной грязи, включая Аквиан, что ждал сладостного момента, чтобы собрать в одном месте публику, на которую он настроен своим создателем из топей. Что же касается остальных областей, где враг еще не трогал жителей и их мирную жизнь, так и этому была своя причина — зачем же трогать слабых? Их всегда можно будет раздавить мощной машиной под названием Фрилово войско, даже сопротивления не окажут.

Мудрость санталцев не под силу понять обычному жителю Заморья, ибо это совсем иные существа, продумывающие любые действия на десять шагов вперед. Кому, как ни им решать судьбу ослабших в боях рас, что спасаются бегством и ищут крепкие стены способные сдержать натиск врага.

Кто бы мог подумать, что монахи из Сантала умудрятся предусмотреть и вариант ведения боя в своих пенатах. Для чего с помощью вездесущей магии вечный старик Трубур — глава поселения и самый пожилой житель Сантала, еще загодя приказал строить мощный замок, невидимый в мирное время и вырастающий на месте хилых избушек, словно гриб после дождя, в период войны. Так, камень за камнем, вперемешку с бетоном и магией, и выросло чудо архитектуры с крепкими стенами, рвом. С оружием тоже не было проблем. Беженцы из Аля нагнали диковинные штуковины, что звались по-странному: твирдоны (летательные аппараты с лазерными пушками. Таковых технических агрегатов было наперечет. Управлялись с ними с трудом, ибо былое знание о таких машинах кануло в лето, а создавать новые экземпляры стало невозможным мероприятием из-за утери должных знаний), вахтары (сверхпрочные двуручные мечи со способностью изменять конфигурацию в зависимости от поставленных задач), троны (комбинезоны, защищающие от холодного оружия). Место хватило для всякой чуши, коей не умели пользоваться, а посему смотрели жители Сантала с опаской на чудо изобретения. Так и валялись вполне полезные вещи одной грудой хлама!

И зашумит город, и хлынет волна чужеземцев, желающих найти путь спасения от расползающейся заразы. Вездесущая паника будет потом.

Всей этой суматохе предшествовал приход в Сантал отряда во главе с Виром и Арселом. Юля травил анекдоты — никто, во всяком случае, ему это не запрещал. Бесполезно. Скажешь ему: замолчи, так он еще больше начинает балаболить, как тамада на свадьбе.

День-деньской радовал глаз, солнышко улыбалось, а вместе с ним и Юля лыбился и все подкидывал шутки в драконьем стиле. Попутный ветерок домчал компанию на рандеву с монахами к полудню. Виру предстоял болезненный процесс превращения в человека. Спять вновь подкинула заклинание, коим маг воспользовался незамедлительно, как только отряд приземлился на холме по соседству с городищем, так что в Сантал волшебник вступил не на своих двоих, в беспамятстве. Верный друг, Данк, нес его, как бревно на плече.

Теплым прием назвать никак не получалось. Путники явно ожидали, что ими хоть кто-то заинтересуется, но надеждам суждено было ровным рядком улечься в долгий ящик. Конечно, здесь было к кому обратиться, но сами же санталцы умудрялись величаво ходить по округе в излюбленной одежде, тогах, с высоко задранным носом.

Безразличие всегда бесило Юлю и Арсела, а посему ожидать от них возгласа наподобие бури можно было в любую секунду.

— Многоуважаемый, вы не подскажете, где тут у вас..., — мирно шедший монах прошагал мимо, не бросив взгляд на визитеров, так что Данк не успел задать вопрос. Отрешенность местной публики тут же взорвала вулкан недоумения. Арсел принялся лаяться, правда, не понятно с кем, весь монолог походил на разговор с самим собой:

— Я, конечно, не властелин мира, но когда мое терпение заканчивается, то ждите чего-нибудь, да пострашнее. Разнесу вам тут все в клочья. Хотя чего тут разносить? Живете в каком-то поросятнике! — очевидно последняя фраза удалась, ибо доселе безразличные санталцы, что находились в относительной близости от отряда, тут же обернулись, чтобы посмотреть на наглеца, выкрикивающего непристойности.

Приглянулся Данк им или нет, но к месту, что зовется громко Санталом, способным уместиться на клочке земли размером со скромную полянку, подоспело настоящее чудо ростом с восьмилетнего мальчишки с пухлым телосложением, лысенькой головкой (а здесь все украшали свой череп отполированной поверхностью, так чтобы не было ни волосинки). Как ни странно, но ни у кого вид этого вполне веселого существа с человеческими чертами лица не вызвал ровным счетом никаких эмоций. Усталость брала свое. Хотелось забыться. Поесть. Нет, в ином порядке — поесть, забыться и погрузиться в сладостный сон дня так на три. Такие мысли были сейчас у каждого с оговоркой на определенные нюансы. Сару задача набить желудок мало интересовала, ей бы вполне хватило крепкого объятия Вира, чтобы почувствовать себя маленькой девочкой в компании настоящего, могущественного мага. Юлька помечтал бы о самой прелестной драконихе, что слывет эталоном красоты во всем Заморье и зовут ее Дитриха. Ох, и стерва же. Мужиков за драконов не считает, уж какие принцы к ней не сватались, а все попусту, отшивает всех, даже не смотрит на богатства, которые ей кидают к ногам (скорее к лапам!). Ну, да, ладно о ней. Юлька почему-то даже и мысли не допускает, что принцесса из далеких земель может указать ему на дверь. Умница! Так и надо. Дракону и порезвиться бы не помешало, а посему Юлька еще и устроит гонки за овечками. Любимое пристрастие, куда без него. Чудила выбирает момент, пока нерадивый пастух дремлет, и бросается на бедных зверушек. Вот так и остается обожженное после охоты поле и крепко спящий пастух с удивленным "акцентом" на лице. Вир для начала захочет сделать мир еще немного счастливее, построит за считанные часы дома для бедных, накормит продуктами, Спять ведь знает и такое заклинание, а там, глядишь, и обживутся на новых местах беженцы. И только потом личная жизнь... а как иначе?! Ведь настоящего волшебника, прознавшего вкус к магии, не остановить! Что же касается Данка, то он определенно бы врыл в землю Аверх в знак окончания кровопролития, и постарался бы хотя бы первый мирный вечер провести с Урсулой, а потом... дрых бы, как тетеря сущую малость, недели две — не меньше...а вот когда бы пришло время определяться с тем, что дальше делать в жизни, то уже твердо бы решил не ступать на кривую дорожку, отступать от закона, как бы он сказал своему отпрыску: ай-ай-ай! Будущему еще предстояло свершиться, а сейчас отряду приходилось выслушивать толстяка с наивным детским веснушчатым лицом и маленькими синими, как голубика, глазками.

— Вас ждали. Ветра принесли нам весточку о том, что вы к нам пожалуете. Трубур нашептал нам, что вы придете не просто так — с силой, — чудак заглянул за спину Виру и, не обнаружив настоящей роты солдат, сник. — Я погляжу, вы без особого сопровождения, только Трубуру ясно, что за мощь с вами.

Человечек мялся — ему явно было что сказать, но вместо того, чтобы глаголить, он лишь водил глазками от одного гостя к другому, как будто пересчитывал каждого. Отряд стоял по стойке смирно, и даже Юля не трепыхался в известном ему стиле всеразрушителя.

И все же здесь было спокойно. Такого ощущения уже давно не возможно ощутить в иных областях Заморья. Гнев, агрессия растворяются и на сердце странное блаженство, будто ты уже и сам здесь один из братьев и ведешь каждодневную рутинную работу.

Состояние нирваны развеялось, когда поблизости, по левую руку от чужаков, скрипнула дверца покосившейся под действием временем избы. Можно было сказать, что и рядом дом выглядел не лучшим образом, но этот уж совсем на ладан дышал, и готов было уже рухнуть от собственной тяжести. Бревна совсем выцвели и теперь старились вместе с хозяином, превращаясь в труху.

Сам босс эдакой ретро виллы предстал перед народом спустя десятиминутную разминку по выходу из собственной землянки. Старенький все же. Уже у самой тропы к хижине Трубура стал собираться люд. Нет, шума отродясь здесь не услышишь. Пришли, встали с лицами в стиле "у нас здесь поминки" и вздумали слушать санталцы. Старый маг, коему лет двести одними пятницами, размял косточки, сделав пару шагов поодаль от места своей постоянной дислокации. Затем крякнул старейшина, что собственно означало "подайте мне подушечку под нижнее полушарие мозга, да помягче". Не без помощи слуг высшая персона Сантала уселась в кресло, а пухлый вертихвост, что с рьяным желанием встречал гостей, запрятался за спиной Трубура. О чем Юля заметил вслух, чтобы попутно и самому толстячку стало обидно немножко:

— Вот шкура, виляет меж людьми как поросячий хвост!

— Не суди его. Еще полон он страхов, ибо пришел из стран, похожих на ваши, где правит монета и некие царьки. Пройдет время и он станет одним из нас, таким же спокойным и знающим вселенскую истину, — "атлет" бодро изъяснялся несмотря на возраст. Крахмальная накидка до самого пола придавала старцу пущей таинственности. Тканей на сие одеяние потратить пришлось немало, ибо был Трубур росту под два метра, да еще и худобой не страдал.

— Простите нас. Возможно, мы оскорбили Вас глупыми высказываниями, я обещаю, это не повторится, — убеждать-то Вир умел, ибо после извинений старый маг улыбнулся, как это делают пожилые мудрые люди, скривив снисходительно губы.

— Ничего страшного, мы вам обязательно поможем обрести мир и гармонию с самими собой. На это потребуется время, — Трубур неожиданно смолк, оставив слушателей ждать.

Трубур был слеп. Встреча с Фрилом редко для кого-либо обходится без последствий. Когда-то этот хрупкий старик представлял настоящую опасность для темного мира. В одиночку мало кто решался встать на тропу войны с целой армадой из нечисти во главе с монстром, незнающим пощады. Но главный светлый волшебник Заморья должен был хотя бы раз испытать судьбу, авось она и повернется к нему лицом. Не свершилось. Не переметнувшийся ни при каких обстоятельствах на темную сторону маг дрался, как лев.

Санталцы считают, что Трубур еще легко отделался, как-никак жив остался. Тем более темная энергия его все же не поработила, он так же мог продолжать творить добро, а вот очи его более не лицезреют плодов магических стараний. А он и не унывает. Еще придет день суда над темной стороной уставшего от сражений, кровопролитий мира, во всяком случае, в это верится верховному магу света... как уж тут не поверить.

— Час нам жить еще в спокойствии. Сюда, сорвавшись со всех пределов Заморья, мчатся норные гоблины, что решили поучаствовать в новом переделе мира, жалости от них ждать не стоит, как и от оборотней всех мастей. Тролли заполонили наши исконные земли, города в руинах, нет теперь места на лице нашей родины, где бы можно было бы накрыться одеялом и выкинуть из головы те ужасы, которые свалились к нам на голову. Темная лапа Фрила теперь не отпустит нас пока не додушит последний оплот сопротивления. Мы с вами одни и никто не придет к нам на помощь! Мы можем помочь только сами себе! — Трубур говорил четко и даже умудрялся переходить на повышенный тон, чтобы воодушевить толпу. Народ отвечал громким "ура". Пестрое же здесь было собрание — беженцы, освоившиеся здесь, еще не прошли процесс пострига в монахи, а посему еще рассекали с шевелюрой на голове. Здесь нашлось место и истинным воинам, что так долго молились за спасение своей души и теперь должны были выйти вновь на бой. Бегали меж ног и совсем маленькие дети из рода вурдуков и людей, играли в войнушку и не знали о том, что грядет настоящий хаос, от которого устали люди и вурдуки бежать. Наступало время, когда не хотелось отворачиваться от врага и бежать без оглядки. Нет, пришел момент отчаяния, безысходности и неожиданной отваги, людям и вурдукам возжелалось умереть с высоко поднятой головой.

— Нам бежать больше некуда, но и здесь нас ждет верная гибель, как нам защищаться? — выступил вперед Данк, поправляя за поясом Аверх.

— Вопрос вполне ожидаемый, — Трубур вновь смолк. Санталцы, как один, прикрыли глаза. Народ, мгновенно набежавший на встречу с чужаками, затих. Вир с Арселом успели переглянуться, прежде чем земля под ногами не вспучилась и не стала в мгновение ока вздыматься волнами. Небо закачалось, совершило сальто, вскружила голову. Ослепительное солнце кинуло яркий луч прямо в глаза, а неведомая сила, ухватив, словно песчинку, потащила за собой вверх. В уши бил дикий шум скрежета, земля и воздух смешались в единое целое. Природное бешенство длилось сущие секунды, а затем стихии унялись. Рассеялась песчаная буря, которая лишь вступила в силу.

Перед взором предстал настоящий Сантал, каким его знает каждый ребенок Заморья по легендам, сказаниям, преданиям. Самый мощный замок, отстроенный когда-либо рукой мага. Стометровые стены цвета золота, мерцающие в свете солнца — символа жизни. И лишь специалистам известно, что за этим укреплением следует еще одна восьмидесятиметровая каменная защита, а на дозоре те самые рыцари, что не ищут войны, но у них всегда под рукой верный арбалет. На страже порядка сотня твирдонов, искусно спрятанных в мирное время Трубуром, с патрулем из беженцев, вооруженных пулеметами. Благо, что боеприпасов понавезли сюда в избытке.

Настало время прятать по подвалам каменной махины детей и женщин. Нижний уровень замка как раз подходил как нельзя кстати. Здесь находился один большой зал, где устроили с незапамятных времен хранилище съестного, а напиться воды можно было прямо из ручья, что тек под стенами Сантала, наполняя глубокий колодец. Хватало света, что падал из специальных выемок в стенах, к тому же Трубур запасливо приготовил здесь и изрядное количество свечей.

Какая же оказалась сумбурная встреча, ведь я не сказал ни слова о себе санталцам. Не объяснил я и о то, кто мы. Нас приняли просто, как своих. И я уже стою на стенах в ожидании врага. Рядом со мной все те, кого бы я хотел видеть в последние свои часы жизни. Сара, последняя из рода мирцев, рвущаяся, как стрела в бой, и друг, будущий сверхмаг. Он не отступит, и будет драться вместе с вурдуком плечом к плечу. Наша пушка ближнего и дальнего действия, Юля, сделает все, как надо, вот так настоящая скала. Нет рядом тебя, моя любимая! Я буду драться отчаянно, и возможно мне повезет, и я погибну и тогда мы с тобой встретимся, ты только подожди чуть-чуть, я ведь должен помочь друзьям! Им-то еще жить и жить... вернее... я хочу, чтобы они жили. Сара и Вир еще народят кучу детей! А Юлька покорит сердце запропастившейся куда-то Дитрихи! Я верю, что все это будет! А для этого я должен постараться, как никогда! Надеюсь, ты меня слышишь, любимая!

Минуты летели быстро, как в песочных часах. В прошлое уходили радости и печаль, началось новое время. И быть ли людям и вурдукам на карте мира — зависело от них самих. Гревшее полуденное солнце спряталось за налетевшими темными тучами, и Сантал погрузился во тьму. Раскинувшийся на сотни тысяч километров лес вокруг крепости замер. Птицы, кои водилось здесь в избытке, молчали. Возможно чувствуя беду, они подались отсюда подальше. Горизонт наполнился клубами черного дыма. Зачинался пожар.

С запада, востока, юга, севера в бешеном порыве летели карки, доры, шли строем безжалостные тролли, гоблины, испепеляя все на своем пути. Оборотни, обратившись в клыкастых псов, летели пулей, принюхиваясь к светлым воинам из Сантала, кои считались в рационе перевертышей деликатесом. Польстившиеся благами темного мира люди целых королевств, чьи цари присягнули темному владыке, тоже взялись за копья и мечи и двинулись, вместе с нечистью, к последнему оплоту сопротивления светлых сердцем и душой.

Вековые леса захватил цепкими лапами огонь и разнесся по всей округе, как паутина, сжигая все на своем пути.

Блуждавший по округам Аквиан настроился благодаря Фрилу на цитадель. Магия верховного тролля подбиралась к обладателю Кама совсем близко. Взрывчатки у монстра находилось в утробе предостаточно, а скоростные данные позволяли пересекать целые континенты за пару часов. Накапливавший энергию благодаря убитым людям и вурдукам гигантский куб отбирал души, питался их силой и не отпускал. Как бы многим сейчас хотелось изничтожить его в дребезги, высвободить души родных и близких, не знающих успокоения. У сантальцев и гостей крепости представится случай, хотя бы использовать мизерный шанс сразиться с этим чудовищем. Их встреча уже неизбежна.

Не всем женщинам города предстояло отсиживаться в катакомбах. Сара отказывалась даже думать о том, чтобы спрятаться. О, как сейчас переживал за нее Вир. Потерять любимую во второй раз — перебор. Пережить те же самые чувства не пожелаешь и врагу. Уговоры не помогли. Мирка стояла на своем. Ей так хотелось поскорей закончить со всем этим хаосом и вернуться к мирной жизни. Вполне возможно, что она была единственной, кто позволял себе так думать. Пессимизм проникал в сердца последних воинов света. Ведь так сильна эта чертова армада, что, как грязь, сочится из вездесущих дыр.

Данк посматривал грустным взглядом на Вира и Сару. Если бы в его силах было унести с собой эту влюбленную парочку, да подальше от войны, он бы обязательно это сделал, а если бы потребовалось еще и пожертвовать жизнью, он сделал бы такой смелый шаг, не задумываясь.

Юлю совершенно не просили отправляться в разведывательный полет — лишь успели приметить, как блеснули в полумраке крылья исполина. Как стал дорог этот безрассудный дракон, как с трепетом ожидал его отряд и как же всматривались в его глаза друзья, несмотря на плохие новости, наслаждаясь последними минутами общения.

— Вы даже не представляете насколько их там много. Еще пока не видно доров и карков. Пока видны рослые тролли, братья по разуму — гоблины, и самое страшное, что там много людей, — запыхавшись, рассказывал крылатый.

— А как ты хотел, люди — своеобразные существа, — дополнил Вир.

Данк не стал говорить о том, что среди вурдуков никто никогда бы не решился сражаться за псевдоценности с миром темных. Люди просто другие внутри и не стоит их сравнивать с кем-то, уж любят эти создания совершать серьезные ошибки.

— Удивителен огонь, что сжигает Вечный Лес. Какой-то он уж быстрый. За считанные секунды испепеляет мощные дубы, — Юля был явно под впечатлением увиденного, глаза горели безумством и страхом перед предстоящим сражением.

— У этих тварей чего только сейчас нет. Сила, которую не остановить, а если и остановим, то это будет великое чудо, — Сара поправила задравшийся на руке браслет Спять, пылавший ярко, как никогда.

— Неужели все это ради того, чтобы обладать Камом? — Арсел если и спрашивал, то лишь с сожалением в голосе и полным разочарования тоном.

— Нет, друг мой, может, когда-то это и была идея-фикс, то теперь, тьма, почувствовав вседозволенность, рвется все дальше и дальше, чтобы заполнить все возможные границы мира. Безумство не знает предела. А все эти полчища, что полны ненависти находятся под действием заклинаний, и от этого их тоже жалко. Как же их остановить?! — не то спрашивал, не то уговаривал себя поверить Вир.

— Ты уверен, что они лишь под действием чар? — на лице Юли впервые за долгое время можно было читать грусть, глубокую, надрывную грусть. Еще чуть-чуть и дракон готов был разрыдаться.

— Не знаю-не знаю! — Вир отвернулся от змея в сторону пылавшего огнем горизонта, чтобы и самому не впасть в упадническое состояние.

— Что ты собираешься делать с Камом? — о присутствии Трубура на время позабыли. Он тут же задался вопросом, на который ждал только один, верный ответ.

— Выбор не богат. Оставлю при себе, значит, могу повернуть судьбу по определенному вектору. Кто знает, сколько тех, кто примкнул к темному царю, каков будет дисбаланс сил. Может, прибрав к себе Кам, я фактически дарю победу Фрилу?! А если оставлю, то могут погибнуть абсолютно все. Если честно, то у меня каша в голове. Как поступить? — Вир, как ребенок, ждал теперь подсказки или хотя бы приказа. Боже, как же ему надоело тянуть все на себе, как бы ему сейчас хотелось, чтобы ответственность, хотя бы отчасти, досталась еще кому-нибудь.

— А может, он никому не должен достаться? — пронзительный взгляд Данка испепелял, заставлял принять судьбоносное решение немедленно. Этот вопрос скорее походил на призыв: будь мужиком, хватит сомневаться по мелочам, поступи правильно, чтобы потом никто тебя не корил и в первую очередь ты сам.

— Я понял тебя, — слов друга было достаточно, чтобы оставить Кам в замке, в глубоком колодце, откуда жителям замка предстояло брать воду.

От Трубура маг получил нужное к времени наставление по возвращению к стенам крепости:

— Ты — молодец. Только Богу известно кому стоит жить на этом белом свете. И никакие ухищрения не помогут в борьбе с темными душой. Ты правильно сделал, что дал Каму спокойно лежать без дела. Бог учил вас не пользоваться таким вещами, и вы прошли этот урок. А в бою победит тот, кто хочет в этом мире созидать. Не было еще момента в истории, когда бы темная магия одержала бы верх. Бог не позволит, — Трубур, изначально напутствуя Вира, обратился ко всем воинам, высыпавшим на укрепления, площадь замка, стражникам на настенных сторожевых башнях, ко всем, кто вышел обороняться с оружием. — Не трусьте! На вашей стороне правда! Не вы пришли, чтобы разорять деревни, убивать ваших детей, жен! А значит, не вам расплачиваться за беззаконие, что творится вокруг! Даже сейчас вы не идете, чтобы убивать, вы всего лишь защищаетесь! Бог с нами!

И так желалось воздеть руки к небесам в истошном призыве, но за меня сделала толпа! Этот вопль оглушил даже меня! И только сейчас я стал понимать, что я не один в противостоянии. Трубур оказался к месту. Он умеет проникать в сердца, выворачивать всю душу наизнанку и оставлять лишь самое главное. Кажется, он воспитывает лучшие качества в нас. Стоит признать, что у него это получается наилучшим образом. Ибо хочется идти вперед! Но сейчас бы выстоять, не говоря уже о том, чтобы гнать врага прочь! Мне некуда идти! В руке Аверх, которому так не терпится блеснуть лезвием и устремиться в бой!

Толпа отозвалась на призывы Трубура. Старик остался довольным. Почтенному магу только это и надо было, чтобы почувствовать, как вновь организм набирает силу, а природный инстинкт, помноженный на волшебство, приводит тело в должное состояние бодрости. Санталец не собирался тихо отсиживаться в подвалах, пока его жители гибнут за правое дело. Он больше не садился на свой трон. Сгорбленная доселе спина выпрямилась по струнке, в глазах заиграл блеск молодца. О возрасте напоминали лишь седые брови, да морщинистое лицо.

Темное облако вдали и резвое пламя, стремительно поглощавшее лес, не медлили с приближением. К темным легионам, стремительно преодолевавшим километр за километром за считанные минуты, вскоре присоединились доры и карки, коих уже можно было лицезреть невооруженным глазом. А, значит, встречи с врагом стоило уже ждать, вынув из ножен оружие.

Можно без особых усилий представить, что творилось в душах защитников крепости. Благо, что Трубур воодушевлял, разглагольствовал о том, что Сантал — это большой кулак, который обязательно даст отпор мрази, что вливалась в стремительный поток. Его остановить можно было лишь одним способом — показать силу оружия. Гонцы с мирной грамотой тут уже не помогут.

На оборону выдвинулись твирдоны. Зашумели хитроумные машины, взревели и ушли за границы Сантала, чтобы ослабить и без того сильное напористое войско Фрила. Устремились за ними и уцелевшие за долгий период мытарства по Заморью драконы. О нелегкой судьбе драконов можно судить еще по тому факту, что за ними велась долгая охота со стороны доров. Некогда сильное племя превратилось в десяток опаленных войной собратьев. Хотя, Юля, время от времени, проговаривался — у него же всегда язык чешется, чтобы рассказать секрет. Видите ли, есть одно укромное место, где детеныши и самки могут находиться в относительной безопасности. Зная о возможностях темных сил навострить уши в нужный момент, маг Вир и воин Арсел, несмотря на весь интерес к вопросу, остановили летающего змея в разъяснениях:

— Оставим разговор до лучших времен. Мы еще все вместе рванем к твоему жутко таинственному месту, и ты нас познакомишь с каждым крылатым! — вот именно так оборвал повествование Вир, что очень не нравилось Юле. Он даже фыркнул, как взрослый кит. Да еще Арсел подбавил керосинчику в огонь:

— О чем там говорить, сидят где-нибудь в горах. Готов даже поспорить, что найду их за один день. Фантазии-то у вашего брата особо нету, — на такое оскорбление было грех не отреагировать. Огнедышащий может даже, подпалил бы мягкое место, но клич к отлету в стан врага отвлек кожистую махину.

В мгновение ока вырвались в свободный полет величественные змеевоины. Взревели машины, черные летающие ящики с мощными пушками — твирдоны. Арсел занял достойное место на хребте Юли. Вир примкнул к техникам из Аля — все же надо было когда-то побывать внутри твирдона, тем более что вакантное место как будто звало: "Для тебя"!

Саре досталось задание не по душе — оставаться в Сантале. Удивительно, но приказу от Вира девушка вздумала следовать. Бешеный характер унимался при одном только спокойном голосе мага.

* * *

Куда мы летим?! Что впереди? Когда закончится этот беспросветный хаос? Лучше бы я оставался простым вором, чем кромсать плоть. Чем я лучше палача?! Теперь меня зовут настоящим воином, достоин ли я такого звания? В любом случае, я грешу. Раньше обкрадывал, правда, богатых. Но, Боже, ты знаешь, что это тоже прегрешение — брать у кого-то что-либо. А здесь я отбираю жизни. Понимаешь?! Разве я имею право судить? Мы считаем этим существ варварами, и они нас не щадят. Я хочу спрятаться, словно юнец, куда-нибудь в чулан, чтобы меня никто не видел, закрыть глаза и прикрыть уши ладонями, и укрыться в углу, и ждать, ждать, ждать, когда минует опасность). Я слабый??? Если да, то дай сил! Не ради себя прошу, хочу быть твоим мечом, карающим по справедливости!

О, как не верилось Арселу в мистические знаки, но на сей раз отпираться было бесполезно. За спиной повеяло холодком, а через мгновение на плече блистала знакомая рука Аутараникса — искусного кузнеца из Даршира, заключившего самого себя в Аверх. Гость присел позади и более не дотрагивался до воодушевленного вурдука. На драконе, что рвался вперед ракетой, хватало места.

В небе блеснула не редкая в Заморье молния. Ночь — подруга зла, затянула небеса темной вуалью, а теплое летнее предвечерье сменилось промозглым зимним полуночным холодом. Не заставил себя ждать и снег — крепкий, слепящий, сопровождаемый пронизывающим ветром.

Вира ждали новые впечатления. Если до селе ему приходилось самому руководить, вести вперед, то теперь он был гостем на чужом корабле. Волшебник сидел скромно в отсеке, где ему составляли компанию еще двое уж очень серьезных индивидуума в черных техничках, возившихся с пулеметной установкой. Королю, хотя и бывшему, здесь не отдавали честь и принимали за нежелательного визитера. Чего этому дураку не сиделось с остальными в замке? В кабине летающего клокочущего монстра мирно переговаривались летчики.

Как будто и не происходит ничего страшного. Эти люди еще не сознают, что нас ждет дальше. Все так, как если бы они совершали незатейливый тренировочный полет, а через два часа будет перерыв на обед, ужин или полдник. А может, они самонадеянны?! Или хорошо скрывают свой страх? Если прячутся под маской беззаботности? Тогда они настоящие бойцы. Можно было бы даже им позавидовать. Нет во мне такой уверенности и я, скорее всего, выдаю своим видом этот факт. Наверное, стоит признаться перед самим собой - мне есть, что терять. Любимая осталась там, меня уносят от нее все дальше и дальше. Мне надоело ее терять! Я всегда от нее улетаю, убегаю, ухожу или то же самое делать она. Мы все время в мешанине и нет времени сказать простые слова: я тебя люблю! Всего три слова! Хотя мы мысленно признались в чувствах друг другу сотню раз. И пусть говорят, что женщины любят ушами, это не правда. Мужчины тоже хотят слышать эти незамысловатые слова. И как же она смотрела на меня! Какие глаза! Разве есть на свете еще более добрые, бездонные очи?! Нет! И я обязан вернуться, и вернуться с победой!

Твирдон качнулся, словно гонимая шумными водами лодка, прервав мысли влюбленного волшебника. Скоростная машина домчала до своры нечисти, которая подбиралась и по суше и по воздуху. Пулемет застрекотал, как обезумевшая куча саранчи. Завопили, как шавки, спутники Вира, отдавая другу другу приказы, не забывая источать все известные им ругательства в сторону злой силы. Проклятия за проклятием сыпались также мощно и бесконечно, как и всполохи мирликийского огня, так и норовившего разрушить взметнувшийся слегка ввысь корабль. Маг лишь и успел схватиться за поручень. Твирдон завалился набок, грозя выкинуть из себя всех пассажиров. Пулеметчики успели зафиксироваться у сидений. Вир теперь, словно маятник, повторял движения за потерявшим контроль аппаратом, болтаясь вне машины. Шквал огня только усиливался, а штурман лишь и успевал уводить летающую пулеметную установку из стороны в сторону.

Подъем вверх на какое-то мгновение казался самым идеальным решением проблемы. От группы доров можно было уйти, поднявшись на высоту. Именно в этот день мирликийцы решили изменить своим традициям и проследовать за столь уязвимым объектом.

Вир все же смог найти точку опоры, заскочив обратно в летательный аппарат.

Черт, мы же пришли остановить этих сволочей. А сами бежим, как трусливые дворняги.

Спять молчала. А значит, соглашалась. С десяток доров теперь стрелой летели на поражение.

Разворачивай! Куда ты летишь?! — пилоты молчали, не считая необходимым консультироваться с отрепьем. Твирдон рвался к облакам, чтобы спрятаться, переждать. Пулеметчики все же успевали всаживать пули в настырных доров, что выбивались из общей преследовавшей толпы. Один. Второй. Третий. Огнем отвечали доры.

До облаков оставались считанные метры. Машина вновь встряхнулась, как будто в двигатель попала птица. Пламя настигло, попало в яблочко. Железная махина на мгновение застыла в воздухе, а затем камнем устремилась вниз.

Разгерметизировалась кабина пилотов. В боковое стекло последовала еще одна порция огня, а затем вонзились острые клыки, проткнув насквозь штурмана и основного летчика.

Доры игрались, потрепывая твирдон из стороны в сторону. Не удержался и вылетел с визгом, как на катапульте, один из пулеметчиков.

Вновь о себе дала знать Спять. На этот раз в ухе не звенели нарочитые фразы. Нет. На запястье замерцал браслет. Попривыкся Вир к этой штуковине. Боли она теперь не причиняла.

Корабль рассыпался на части. Болтался без дела пулемет. Лобовое стекло разлетелось на мелкие обломки. И теперь можно было увидеть довольную морду одного из мирликийцев. Леталка устремилась в пике, потянув за собой волшебника.

Думай, голова, думай! Какое заклинание нужно?! Почему ты молчишь дух, когда так нужен? Отзовись!!!

Спять хранила молчание. Браслет же мерцал в ночи, словно маяк.

Ну же! Сосредоточься! Падение не случится!!! Я не разобьюсь!

Заслышалась мольба о спасении со стороны пулеметчика. Совсем мальчишка. Лет может двадцать пять. Рыжий, с веснушками на всем лице. Заунывная речь его длилась недолго. Очередной толчок в груду метала. Маг и успел лишь увидеть, как острые клыки летающего монстра впиваются в плоть парня. Спустя мгновение волшебника, в полном смятении, оставил и этот последний союзник. Шустрый хищник унес в небытие такого юного и беззащитного.

Куда подевались остальные? Неужто такой же конец ожидает и их?!

Из уст королевича сорвались слова молитвы о спасении. Руку обожгла Спять. Браслет вздумал впиться в запястье с еще пущей силой. Вир не унимался и продолжал обращение к Всевышнему. Никогда он еще не доверял этим словам, а будучи царьком никогда и не вспоминал о них, а если и вспоминал то с юмором. Сейчас же творилось настоящее чудо, в голове пробегало слово за словом из священного писания. И чем больше он говорил, тем больше мутился разум, и он вот-вот готов был расцепиться от балок твирдона и выпорхнуть, словно птица, навстречу погибели.

Помятая консервная банка закрутилась юлой и устремилась в последний полет до земли. Уже унялись доры, оставив в покое измученную железяку, и отправились добивать еще здравствующих.

Странная природа человеческая. Не желается идти легким путем. Нужна дорожка поизвилистей. Заклинаний на превращения целая кипа — лишь вынырни из обреченного твирдона и ты уже дракон, но нет.

Вир сражался за право решать самому, что делать. Продавать душу магии совсем не хотелось. Хватит — напробовался. Вир сам перед собой решил дилемму. Кому подчиняться и перед кем предстать после смерти.

Лишь Бог и только он, а все остальное от лукавого! Он может намного больше, чем самый могущественный волшебник!

Перед взором, там, внизу, замелькали толпы троллей, что с перекошенными от злобы мордами мчались по обожженной безжизненной земле навстречу выдвинувшейся коннице вурдуков. Фрила здесь и не увидеть было. Небо заполонили карки и доры, вступившие уже в бой с драконами и твирдонами. Хаос праздновал победу над светлыми существами Заморья. Не меньший "винегрет" сейчас творился и в сознании Вира. Мир перевернулся, закружился в бесконечном вальсе. Волшебник прищурился и молился, молился, молился... Последним словом перед встречей с землей стало:

Господи!

Массивный хлам со свистом пролетел кометой над строем троллей и рухнул прямо на отрепье, что покушалось на самое святое — мир и порядок.

Глава 9

— Ну, что, ребятки, не удается у вас! На меня покушаетесь! Зверюшки вы неуемные! — Арсел всегда умудрялся, даже в самый тяжелый момент подбадривать самого себя. Юля вильнул вправо, ушел от столкновения с обезумевшим карком. Поворот оказался к месту, ибо через секунду почти впритык замелькала стая ретивых гигантских воронов. — Ой, батюшки! Как много вас тут, и все хотят моей погибели?! Выстраивайтесь в очередь!

Кто же оставит в одиночестве собрата в час опасности. Всегда рядом крепкое драконье крыло.

Разнесся на округу визг. Первое боевое попадание Юли пришлось как нельзя кстати. Посеять смуту в стане врага удалось, хотя и на сущие доли секунды, агрессор дрогнул и подался назад. Карки разлетелись в разные стороны при виде павшего сородича. Драконья армада двинулась на строй доров.

Острые клювы карков так и норовили ухватиться за плоть, посему Данку приходилось то и дело, как гимнасту, прижиматься к дракону, уворачиваться.

Попытки слету сбить наездника не удавались. Отоварить мечом — дело не хитрое, Арселу не привыкать. Оборотням и оставалось, что налететь всей сворой в раз. Острейшие, как лезвия, клювы ранили, истязали, вынимали душу при живом вурдуке. Друг милейший, прятавшийся в мече, не отставал и помогал, чем мог.

"Милейшей природы" большегрузы из Мирлика вцеплялись сходу в шеи драконов, рвали на куски чуть зазевавшихся молодчиков. Целой гроздью посыпались наземь исполины, защитники Сантала.

Ревели, гудели твирдоны, подбитые в неравном бою. То там, то тут вспыхивали новые кострища от упавших Альских машин.

На счастье Фрила сражению был дан старт. Приспешники выполняли работу на пять с плюсом, изничтожая последнее сопротивление. Южанин наслаждался столкновением воздушных войск с противником из своего оригинального укрытия, что двигалось неспешно, почти неслышно. Из Аквиана. Этому сооружению еще предстояло показать себя, вызвать страх, содрогание в коленках у непокорных глупых примитивных племен. А пока он ждал подходящего момента, чтобы появиться в воздухе, как сошедший с небес карающий черный ангел. Арсел Данк с удовольствием отшутился бы на эту тему, сказав, что Фрил — сущий дурак, а больных необходимо изолировать от общества.

Мерцание, вспышки справа, слева. Вурдук все больше пребывал в дезориентированном состоянии. Лишь и успевал провожать взглядом очередного поверженного дракона.

Все реже звучала пулеметная очередь. А вступившая на тропу войны пятитысячная вурдучья конница (состоявшая, конечно же, из беженцев со всех земель Заморья) встретилась с остервенелым неприятелем. Тролли, гоблины, изощренные в делах охотничьих оборотни, смешались с вурдуками в один горящий котел, и "варево" закрутилось в настоящий круговорот. И не возможно было отличить в этой резне кто есть кто. Рой забурлил, как будто потревоженный чей-то хищной рукой. И слышно было ржание израненных скакунов и не менее искалеченных или убитых наездников — бравых защитников Сантала.

И металась конница, и резво отправляла на тот свет грязь, что стремилась к вездесущей власти. И летела стрела вражья в самое сердце, и бросался оскалившийся оборотень тигром, волком или иным существом. И невозможно было остановить напор гнева, ненависти, злобы, что хранились в сердцах этих бесчувственных не знающих сострадания тварях из мира тьмы. Силен был чужеземец, и мощь нарастала с каждой секундой.

Дрогнули войска Сантала, и мощная волна троллей смыла отважных вурдуков-всадников. Еще пуще завопила торжествующая нечисть. Эйфория, знаете ли, дело такое. Победа окрыляет.

Небеса сотрясались от битвы титанов. Превосходящие по численности доры и карки дожимали драконов. От твирдонов не осталось и следа. Одни вышли из строя под действием мирликийского огня, рухнули оземь, превратившись в братскую могилу. Иные вспыхнули еще в небе, разлетевшись на кусочки, словно фейерверк.

Можно было бы вполне отнести поведение Арсела к безумству, ибо он совершал виражи перед самым носом ненавистников. Карки клевали пустое пространство, надеясь зацепить этого шустрого толстяка. Юля слушался. Что само по себе считалось чудом, но сейчас он предпочел не своевольничать. Тем более что основанием для покорности послужили смелые выпады Данка налету в сторону доров. А победа над тремя монстрами совсем уж подняла рейтинг вурдука в глазах друга.

— Раскусил я вас, ребятки. Уж очень вы предсказуемы, — меч лишь и успевал метаться из стороны в сторону, туда, откуда исходила опасность. Аверх совершал невероятные действия. Он не просто управлялся, но повелевался еще воле того самого духа кузнеца, который сейчас получал несказанное удовольствие оттого, что снова был при деле.

— Кажется, нам надо уходить! Нас всех перебьют как мух! Поддержки-то нет, — совсем рядом, перед физиономией Юли, просвистел подбитым бомбардировщиком собрат. Дракон очень уж хотел положительного ответа, мол, скорее назад, но вместо этого дождался лишь вселенского молчания от вурдука. — Значит, придется погибать!

— Не волнуйся, девчушка! — ох, и злопамятны драконы на такие вульгарные фразочки — тем более от вурдука, еще и восседающего на спине. Ждать великану вендетты. Ну, не такой уж и вендетты, но поджарить мягкое место, нижнее полушарие мозга — дело чести. Пусть побегает по ромашковому полю с визгом. Будет знать, как разговаривать с "кораблями неба". Но до этого еще предстояло дожить, если получится. — Давай к низу! Попробуем измотать их!

— Как бы для нас не оказалось это фатальным мероприятием! — резкий разворот и уход в штопор получились бы, если бы на Юлином хребте не появился тот, кого считали давно почившим.

Квик, в черном облачении в стиле "морпеха", запрыгнул на дракона, ухватившись руками за гребенчатую чешую у основания хвоста. Искусством обращения он овладел на отлично, ибо принял облик человеческий за доли секунды. Юля попытался скинуть с себя воскресшего из мертвых. Помощник Фрила, охотившийся целенаправленно на своих обидчиков, проявлял не дюжую сноровку. Подбирался карк все ближе к Данку. Доселе активные доры, наконец, подались вперед, оставив Арсела и Юлю на растерзание Квику. Бывший советник королевича привстал, как будто сейчас катался на сноуборде. Данку оставалось лишь повернуться лицом и взглянуть в бездушные очи оборотня. Эта секунда длилась вечность. За ней последовал не то кувырок, не то прыжок нечисти на вурдука, а в Юлю угодил прицельный выстрел из пасти караулившего дора-одиночки. Дракон был повержен.

Никогда еще не приходилось бывшему воришке драться в воздухе, да еще и не думая о том, что там, у земли, не будет батута. Квик же душил, цеплялся в шею окрепшими руками, а затем, наигравшись, поспешил оторваться от вурдука и обернуться вновь в ворона.

— Ты, кажется, не учел вот чего — еще от Данка никто не уходил. Хочешь разбиться?! Хорошо. Дело твое! Может, все же превратишься в птичку?! Или так сильно полюбил меня, что расстаться со мной не хочешь, красавчик! — ехидная и одновременно озлобленная морда вурдука в раз взбесила чудище. Оборотень метнулся в сторону, чтобы совершить превращение. Уловку трудно было не понять, но Данк ухватился за худющие ноги нечисти обеими руками. Арсел успевал благодарить бога за то, что успел втиснуть Аверх за пояс до бешеного прыжка исчадия ада. Великан поступал, как не стал бы делать в былые дни, когда еще в этом миру была его принцесса. Теперь же, когда Урсула почила, бывший воришка предпочел участвовать в отчаянных сражениях с тем, чтобы найти, наконец, свою смерть.

Карк извивался, как змея, прежде чем обернуться в животное (Какое?! Фантазии у перевертыша бы хватило, чтобы придумать эдакое!). Сил у чудовища явно не хватало, чтобы вытянуть и себя и вурдука. А земля с неминуемой скоростью приближалась. Квик метался, размахивал крыльями, как обезумивший мотылек, попутно стараясь сбить с себя весьма и весьма крупный груз, что выкрикивает все возможные ругательства на вурдучьем. Даже боги этого племени сейчас предпочитали закрывать уши, чтобы не слышать этого отборного сквернословия.

Оборотень все же умудрился взять ситуацию в свои руки, снизил скорость падения, но все же не по силам было остановить встречу с поверхностью Заморья.

— О, черт! Только бы не переломать ноги! — основной удар по волею случая должен был принять Данк. И мешок с грузом, что зовется великаном рухнул, как атомная бомба. Землю молодчик примял.

Кости на ногах явно утрудились, болели от падения, но разбираться было с ними ни к времени. Лишь и успел громила попроклинать весь мир, пожелал Заморью раз так триста перевернуться с ног на голову. После чего причитания прервал заклятый "друг" — Квик.

— Уж здесь-то мы точно разберемся! Посмотри, никого нет! Вон там вдали виднеются войска Фрила, что идут прямо на Сантал! Крышка вам всем на этой выжженной земле! Нам не помешают! Как жаль, что рядом нет твоего дружка — с ним то я расправился бы с еще большим удовольствием! Но, видно, сдох твой товарищ! — оборотень собрался было расхохотаться, но циничный вурдук вставил свое веское словечко:

— И вновь красотка облачился в шкуру человека! А вы, мадам, женственны как никогда в своем обтягивающем костюмчике! Вот умора! — великан явно не собирался останавливаться в словесных издевательствах. Подзуживать-то воин любил. Голова сейчас перебирала на скорости варианты того, как же себя поведет чудо-юдо. — И чем же ты собрался со мной драться?! Ни меча, ни шпаги! Даже палки нет! Придется крошить тебя в мелкий винегрет!

— Я иного мнения, — оборотень знал свое дело — вмиг ослепил соперника припасенным на такой случай хитроумным порошком. Мир вокруг для сначала помутнел, а потом и вовсе глаза перестали видеть свет. — А теперь то как?! Вы все также дерзки или ожидаете с моей стороны милости?

Вурдук привстал и принялся упорно размахивать мечом из стороны в сторону.

— Не подходи ко мне! Я тебе вышибу все твое нутро! Господи, верни мне зрение! — Арсел успевал и угрожать, мотаясь, как пьяный мужик, и призывать к милости Всевышнего.

— Ты говорил у меня нет оружия. А вот и оно! — Квик совершил пару взмахов по кругу вокруг себя. В закрутившемся маленьком торнадо заблистал чудесный на вид и добротный для боя меч. — Сражайся! — клинку оборотня предстояло совершить первую атаку. Данк интуитивно отпрянул в сторону, как будто все же видел. Оружию суждено было уткнуться в землю, словно невзорвавшемуся снаряду в доле сантиметра от ускользнувшего защитника Сантала.

Кто шустряк, того и лавры. Вурдук в мгновение встал по стойке смирно, как оловянный солдатик, не позабыв встать в позицию "а-ля мушкетер". К тому же супостат отчего-то вздумал медлить. Даже с некоторой ленцой вынул перевертыш грозного и острого своего союзника из земли (магический меч!) и встал демонстративно напротив ослепленного чудака, который с чего-то вздумал мериться силушкой с превосходящей силой и в магии и искусстве боя.

— К чему же мне такая честь — быть убитым именно тобою? — Данк надеялся и не зря, что чудище все же вступит в беседу. — Прямо-таки какая-то озабоченность! Небось, выискивал меня в толпе. Если это так, то ох уж и глазастый ты!

— Выискивать не пришлось. Если ты не знаешь, то я тебя просвещу. Карки запоминают запах обидчика.

— Ох, как! И чем же я тебя интересно обидел?! Кажется, при нашей первой и последней встрече ты, мерзость эдакая, хотел сделать тоже самое, что и сейчас пытаешься. И кто же после этого обидчик?! — очевидно оборотень вздумал перемещаться вокруг жертвы, уж опыт сражений подсказывал, что прислушиваться стоит к каждому скрипу и шороху, от чего Арсел принялся крутиться, хотя и медленно, но все же, как юла, надеясь хоть так выиграть время и обдумать, как же выскользнуть из западни.

— Как же я вас ненавижу! Строите из себя таких милых добрячков, а сами, чем вы лучше?! Вы живете на самых плодородных землях. Вернее жили! Мы вычеркнем вас из истории! Как будто вас и не было никогда! Это вы настоящая чернь, которую нужно истреблять! — Квик наслаждался тем, что сейчас сам глаголил.

— Удачно тебе промыли мозги. Ну, ничего, я тебя сейчас образумлю. И тебе больше не вздумается нести такой бред! Защищайся! — выпад Арсела получился на славу. Вот только перевертыша там не сыскать.

— Хорошо подготовлен. Не уж то и впрямь вурдука можно научить драться?! — бывший советник короля вовремя уходил в сторону, изматывая Данка. А неуемный великан бесился все больше и больше. — Где Кам?

— От мертвого осла уши тебе, а не Кам. Нет его больше. Не существует он.

— Куда бы он это делся? — Квик встал как вкопанный, озадаченный собственным вопросом.

— Сейчас ваши доблестные войска разнесут Сантал и уничтожат Кам.

— Как это?

— Будут крушить же все вокруг правильно?

— Не оставят и камня на камне!

— Ну, вот ты и ответил на собственный вопрос. Фиг вам, а не Кам. Сами же и разрушите цитадель, где и хранится ваш столь желанный реликт. Курьезно. Сами уничтожите и весь этот процесс не остановить! По делам вам! — слепец умудрялся еще, и бодрить себя и приводить в бешенство соперника.

— Дурака слушать — себя не уважать! — терпение у оборотней всегда ни к черту, и приспешник Фрила размахнулся, чтобы снести бездумную голову вурдука. И вновь оружие разрезало лишь воздух.

Данк попятился нерешительным шагом, боясь наскочить на что-нибудь позади. Разящий удар минул справа, затем слева, а на теле еще и не "приключилась" ни одна ранка. Удача ни с того ни с сего повернулась личиком, чего не случалось очень давно. Тем радостней была эта встреча: ослепший громила плюс удача и щепотка магии, что спряталась в мече. Аутараникса никогда не приходится ждать — он приходит точно, как поезд по расписанию. Взялся за рукоять меча, будь любезен терпи своенравного союзника. Достоинств у духа не счесть, а одно из них сейчас пришлось к месту. Кузнец, славный своими изделиям из металла, мог удивить. Сейчас он дарил собственное зрение. Дух предпочел на время слиться со своим хозяином для пущего удобства. Хитрец!

Арсел всегда знал, где найти лужу с грязью, как поросенок. Нога зацепилась за корягу, что уродливо торчала из земли, и вояка повалился всем грузом на спину. Квик устремился на добивание.

Мечи встретились, словно старые друзья, которые давно друг друга не лицезрели, и принялись "обжиматься", да так неистово, что невозможно было расцепить. Данк умудрялся вести бой лежа, а перевертыш все тщетно тыкал оружием в мясистого увальня, как будто пытаясь изловчиться и поймать шуструю лабораторную мышку.

Откуда же берется эта удивительная ловкость, что дремлет в иные дни спокойствия, безмятежности?! Неизвестно, но Аутараникс давал возможность еще поглядеть на этот мир, хоть и чужими глазами, да и потрепыхаться за собственное никчемное житие.

Что-то было в происходящем процессе змеиное. Ведь извивался же Арсел, ни к месту будет сказано, как отчаянная девица в первую брачную ночь, не влюбившаяся в жениха, а выданная по воле родителей. Сравнение безусловно вольное, но куда же без юмора?! Особенно когда это касается вурдука.

Соперники все же отставили в сторону разговоры, и уже было порешили все же друг друга иссечь ранами, да поразить удачно, чтобы один из этой парочки замолчал навсегда, но "нежное воркование" прервал ползающий вурдук:

— Даже в личине демона ты похож на бабу! Дай хоть встать! — очевидно, зря рассчитывал защитник Сантала на то, что благочестие в сердце Квика не закисло. Выискивать у темного душой все равно, что попытаться пивной струей (таков уж юмор беспечного воина Арсела) попасть в Луфу — яркую звезду, которую можно наблюдать в любой точке Заморья.

— Скажи, где Кам и я тебя даже отпущу! Не стоит геройствовать! Ты умный, наверняка, ты уже провернул это хитроумное дельце и перепрятал от своего дружка реликвию?! Давай, признавайся! — подуставшему и отступающему вурдуку ни раз приходилось бывать в безвыходных ситуациях, и вот сейчас, у самого горла, мерцал настигший клинок соперника. Лезвие впилось, как изголодавшийся по крови комар, мешая даже пошевелиться и дать отпор.

— Весьма деликатная ситуация! Сегодня, наверное, понедельник. Вот какая заминка получается. Неделя у меня всегда неудачно начинается! — можно было на сто процентов спрогнозировать, что наступает определенный критический момент. Жить или не жить?! Прям как у Шекспира. Только бы конец не идентичный. Но характер-спаситель, кто же изучит этого глупца в подробностях?! Воришка, он и в Африке воришка. Умеет же хитрить, заговаривать людям (и не только им!) зубы, останавливать, когда надо, контролировать ситуацию, готовую вот-вот вылиться в "маленький" Вселенский потоп.

Арсел отвлекал оборотня, пока сзади подкрадывался подраненный змий. Тот самый, что прошел и огонь, и воду, и медные трубы, совершил мировое турне по Заморью, сопровождая бойкий отряд во главе с Виром.

— Пошути мне еще тут! — почему-то Квик не сдавался, а еще не терял терпение, как будто ему было предоставлена вечность и он мог не думать о времени, а мелкий супостат для него — прекрасное рандеву. — Где Кам?

— Где-где — в Тринбукте! — не зря вспомнил Данк этот известное в мире городище, что располагалось на Антвалтическом побережье и гордо именовалось столицей дикого государства, кое особо не контактировало с остальным Заморьем, считая себя самым величественным и сильным. Это, конечно, было неправдой. Жили там дураки, в прямом смысле этого слова. Гордецов не то, чтобы не любили, просто считали нужным оставить их в покое. В нынешние времена Тринбукта также почила под гнетом Фриловых войск, но оставила после себя стереотипы (например: Ты, что с Тринбукты? = Ты глупец?). — Юля, дави этого гада!

Реакция у драконов никогда не хромала. Вот и теперь горыныч выполнил операцию поимки стервеца, предателя, перебежчика — и все в одном лице. Квик лишь бросил взгляд туда, откуда исходил "легкий" шорох и куда вурдук так отчаянно завопил, словно завидел Спасителя. И прошло время душегубу посчитать зубки змия, что оказались так близко у самой морды. Из пасти животного не доносился запах паленного, а значит, товарища оборотня не ждала участь стать жаренной колбаской в нежном соевом соусе. А вот почувствовать страх в коленках все же пришлось, ибо завелся крылатый от души. Терпеть темные силы на своей земле он не хотел. Слова уже явно не действовали на агрессора, а вот устрашение оказалось нужным блюдом к столу. Учат же летающих исполинов рычать, как следует, чтобы вражина прочувствовала всю свою немощность перед лицом силы, и вспомнило детство в виде промокших слегка запачканных подгузников.

Даже у оборотня от таких поучительных криков в свою сторону ожили волосы. Про меч и вовсе позабыл. Обмяк, словно младенец, при виде чудища. Дал Юля шанс сотоварищу привстать и обезоружить бандита.

— Уймись, Квик! — еще призывал Арсел к человеческой натуре, что, по мнению вурдука, должна была, наконец, пробудиться.

— Ни с тем союз строить хотите! — и сам Квик еще открывал для себя возможности, таившиеся в нем. Фрил знал, чем брать слабаков. Поманишь деньгами, еще подумают, а кинешь сверху маломальские способности, руки станут целовать и благодарностями осыпать бесконечно. А сейчас от оборотня требовалось из западни выскользнуть, как хитрому ужику, по пути отравив магией, да погуще. Благо эти уроки колдовства начинающий демон изучил сразу, и на пятерку.

Подскочивший Данк и верный дружище Юля, явно намеревавшиеся заключить карка в окружение, вмиг отлетели в разные стороны, как щепки при взрыве. Вокруг оборотня принялся виться желтый огонек, все больше превращаясь в подобие тягучей нити. Затем обернулся чудо-сгусток в подобие карающей плети. Лишь успел взвизгнуть Юля, словно ошпаренный щенок, приняв на себя всю силу изобретения Квика. Дракону суждено было пребывать в магических пеленках, в большом мерцающим медовом коконе, который тут же образовался, как только нить приняла змея в свои объятия черной магии.

Одиночество в бою с сильным соперником явно не отпускало Данка. Вот такая вот доля вурдучья — справляться с проблемой самостоятельно.

Задним фоном рычали, кричали, жгли лес они, существа, созданные Богом, но ослепленные черной магией. И так зловеще смотрелся на всей этой "веселой" картинке карк, чьи собратья прибыли уж в Сантал, чтобы бесчинствовать, а ему еще только предстояло растерзать одного бестолкового переростка.

— К чему это такая озабоченность по поводу меня? Я прямо чувствую себя персоной особой. Такое ко мне внимание! — отступать Данку не привыкать. Аутараникс, к тому же, не наделял стопроцентным зрением — изображение так и плавало, словно в голове разыгрался настоящий шторм или выпитый десятый бочонок эля все же подкосил ноги.

— Я слишком много потратил на тебя времени! Или давай сюда Кам, или прощайся с жизнью! — мышиная возня, очевидно, подходила к концу. Квик рванулся вперед, чтобы одарить соперника смертельным уколом, но в ответ получил, как говорит обычно Арсел, в яблочко, в сердце. Оборотень не издал и звука, качнулся маятником в одну сторону, затем в другую, припал на колени, держась за окровавленную грудь.

— Таков твой конец! Гадость! — Аверх блистал седым светом. Мудрый Аутараникс наделил меч удивительной способностью не убивать переметнувшегося на сторону тьмы, а одаривать лучиком добра. Любое прикосновение его всегда благотворно сказывалось на сомневающемся собрату, легко подверженном влиянию черни. Фрилов наговор тут же потерял силу. Каркова сущность упорно хваталась за понравившееся тело, но вскоре облачком умахнуло в небытие. Оковы оборотня спали и с Юли, и он, как верный песик подобрался к Данку. Вурдук находился в несказанно счастливом состоянии. Правда, трудно было прочитать на лице великана настоящее облегчение от маленькой победы над злом. Дух кузнеца после спасительной миссии вышел-таки из Арсела. Слепота воина сошла на нет. Обессиленный же Квик рухнул со стоном, как подкосившаяся березка, на землю.

— Жив что ли? — Юлька подскочил к месту битвы, осматривая то вурдука, то вернувшегося в тело человека.

— Если ты о нем, то да, а если ты по поводу меня, то не очень! — почти автоматически говорил Данк.

— Шутник блин! А он то чего кряхтит?! Нечисть покинула его мерзкую душонку.

Дракон отчаянно возмущался в привычном для него стиле. В то время как Данк глубокомысленно посматривал в сторону — туда, где сейчас на небольшом расстоянии стоял Аутараникс. Славный боец не подавал знаки, а лишь внимательно посматривал на Арсела, затем сделал поклон низкий. Вурдук тут же последовал примеру привидения (так про себя называл кузнеца Данк).

— Ты его тоже видишь? — уж сколько минуло битв, а сколько разговоров велось на тему Аверха, но Арсел до сих пор не верил до конца в то, что Аутараникс и впрямь закованным прибывал долгие годы в выкованном им же шедевре. — Или у меня глюки?

— Чудесная картина. Легенда оказалась правдой, — завороженного Юлю можно было бы наблюдать в праздник Семи Гроз, в остальное время он, конечно, и смешливый слегка, но и серьезность промелькивает, а вот признаки удивления возможно на морде змея увидеть лишь на свадьбе мух, которые естественно не устраивают столь деликатных мероприятий.

Поле сражения вновь приняло на себя редкие, словно нерешительные разведчики, солнечные лучи. Темной магии всегда приходится складывать оружие, отступать, ибо нет у нее иного исхода. В прохудившемся небосводе выскользнуло светило, прямо над головой Аутараникса. Многострадальный кузнец более не возвращался в свое привычное за годы жилище. Воин удивленно осматривал, и с каждой секундой все больше расплывался в улыбке. Ведь свершилось долгожданное чудо. Аверх поучаствовал в настоящей схватке с Фриловым отродьем, а значит, мечта Аутараникса сбылась. Так хотелось ремесленнику, чтобы меч растерзал в клочья хотя бы одного приспешника Фрила. Заклятие, наложенное кузнецом, наконец, испарилось, словно легкий дымок.

Дух металлических дел мастера наслаждался местью, а также тем, что мог теперь воссоединиться со своей семьей. Жена, Анта и дети, Урмра и Вислих — явились из того самого луча, что бил прямо в темечко Аутараникса с небес.

Гости из иного мира обхватили воина, мужа, отца со всех сторон, а растроганная Анта зацеловала любимого. Он и не сопротивлялся, из глаз ручьем лились слезы, но это были слезы счастья. Урмра, маленькая девчонка с золотисто-рыжими косами, тоскливо вглядывалась в очи отца, а Вислих, старший юнец с веснушчатым личиком, внимательно изучал черты родителя.

Печальный затемненный горизонт, спрятавший в непогоде, вновь проявился малиновым заревом. За спинами сумятица, настоящая сечь, где тролли и их союзники приспокойненько расправляются с конницей вурдуков, и продвигаются широким и уверенным шагом в сторону последней крепости этого старого доброго мира, напоминавшего больше пожилого длиннобородого мудреца, считающего в своей жизни не годы и не месяцы до своей кончины. Здесь же творилось маленькое чудо. Даже в самом беспросветном водовороте страстей, убийств, насилия, всегда найдется скромное место для отчаянно чистых чувств: любви, радости, надежды.

Анта не могла наглядеться на своего разлюбезного и совсем не бросала даже косого взгляда на спасителя, а он, бывший расхититель, почесывал затылок, уставившись в землю. Юлька проделал бы то же самое, но рук в наличии не было, а коротенькие лапки явно для этого не подходили. Драконыч внимательно изучал, наверное, самое красивое зрелище за последние дни странствий и испытаний. Чета почивших еще пару мгновений недвижимо парила в воздухе, а затем, подавшись собственной логике, устремилась, словно по волнам, вдаль, больше не докучая своим присутствием зрителей. От Аутараникса и его семьи и след простыл. Легенде пришел конец, а с ней и Аверху (нет, что вы, оружие как такое осталось, но без былой магии! Меч как меч!). Закат вновь померк, как будто намекая на то, что бой еще не закончен. Отрезвление наступило незамедлительно.

— Из меня воин теперь, как из пингвина танцор, — негодование Данка трудно было не прочувствовать. — может у этого подраненного дурня экспроприировать оружие?

Темная сторона, покинувшая слабенькое тельце бывшего служивого при дворе Вира, вновь превратила Квика в былое безвольное боязливое существо. Убежать он куда подальше не мог. Смертельная для оборотня рана, стала настоящим якорем для отставного советника. Трепыхаться все же старался, ползал, как змееныш, но дальше чем на пять метров ретироваться стало делом непосильным. Тут и рухнул окончательно.

— Полагаю, что не стоит и руки марать. Ты же не знаешь, как подействует на тебя оружие Фрила. Может, сам обезумишь, и будешь таким же, как и ентот-дуремар, Аверх уж проверенный, теперь только на себя сможешь полагаться, — новые словечки у Юли получались на ура, а оформленные в виде совета, так и вообще шли бойко, действуя побуждающе к действиям.

— Тогда в Сантал! Иного выхода я не вижу, — Арсел не медлил, отсутствие друга вселяло тревогу. — Нечего прохлаждаться здесь.

— А душегуба куда девать? — удивительно, но в иные дни Юлька бы раздавил супостата как мокрицу, но тут медлил, понимая, что попал фрукт особый.

— Предлагаю его вылечить, — благотворительность вурдука пришлась ни к месту. Дракон даже намеревался воспротивиться такому решению и сказать свое веское словцо.

— Голова твоя ..., — лишь и успел намекнуть Юля на то, что, возможно, в бою, все же угодил вражий клинок в пустую головушку великана.

— Пусть он бежит, как затравленный зверь, отсюда. И расскажет своему хозяину о том, какие они сами по себе жалкие. Пусть донесет весть о том, что проиграли они по всем статьям. Сами нашли смертушку свою здесь. Пускай идет. Если, конечно, вообще сможет добраться при новых-то своих возможностях. Это раньше он порхал, как бабочка, а теперь пока добредет до логова, иной год и наступит.

Квик внимал разговору, превозмогая боль. Мучаться же ему пришлось совсем недолго. Вурдук, до селе скрывавший свои скромные магические способности, все же приступил к лечению. Вспомнил великан, чему учила бабка, когда еще он был совсем молодчиком. Славятся, как никак, громилы из оного племени знахарством превосходным. Лишь стоило прошептать заговор, застонал Квик с еще пущей силой, задергался, словно в конвульсиях. И пришел в себя.

Испытывали сейчас терпение Юли и защитник Сантала и агрессор "в отставке". Желалось ему сделать из оборотня пушечное ядро, кое бы запустить в далекие края одним смачным пинком. Пыхтел дракоша, да посматривал, как шаманил Данк, еле сдерживаясь, чтобы не сделать из перевертыша барбекю.

Реанимационные мероприятия по спасению убийцы явно задерживали. Змею хотелось, во чтобы то ни стало, оказаться у стен цитадели, сражаться с еще пока уцелевшими собратьями, коих можно было уже сосчитать по пальцам. Извержению вулкана под названием Юля состояться все же пришлось... чуть позже.

Рана затянулась, а в организм влились новые силы. Арсел мгновенно вспомнил про Урсулу. Вернуться в прошлое было невозможно. Сейчас вурдук спасал и зло, и человека. Он и сам не понимал, что творил. Что это — стремление к спасению души человеческой или случайный порыв?! Так или иначе, но не минула и минута, как Квик был в строю, готовый творить темные делишки. Ну, а раз пошла такая "пьянка", решился-таки Юля на нейтрализацию негодяя.

— Раз меня не слушают и этого болвана оставляют в живых, значит — бывать каруселям! — недовольство горыныча прорвалось.

— Чего? — не вовремя вздумал вурдук расспрашивать. Вопрос великана потонул в небытии.

Что ж, никогда еще не обходились с Квиком столь цинично, комично, словно с шутом юродивым. Ухватил Юля цепкими лапищами за шиворот ненавистного ему получеловека, разогнался и поддал стимул прямо в мягкое место, коим приходилось бывшему советнику восседать на позолоченных тронах и мягких перинах. Слуге Фрила суждено было совершить незапланированный полет по незамысловатой траектории, обдумать за секунду свою никчемную жизнь и свалиться, как "гром среди ясного неба" в густую чащу, до которой еще не добралась рука южанина-тирана.

— И он будет жить после этого прыжка в высь? — задумчиво спросил Арсел.

— Всякое может быть. А пока пусть попробует выбраться из этих джунглей. Насколько мне известно, в краях этих много всякой экзотической твари. И кушать лестные жители хотят, как после долгого голодания, — утверждение Юли было настолько убедительным, что медлить с полетом в Сантал не стали, а вопросов и подавно больше не водилось во всем этом хаосе.

* * *

О, как прекрасно вернуть подлеца с небес на землю, и как поросенку указать на его место в этом мире. А что если даже и не надо прилагать усилий, а судьей выступает сам Бог. Ведь чары Фрила испарились над головой советника Квика и он вновь стал человеком — беспомощным, трусливым и мечтающим побыстрее отыскать следующего мага, способного терпеть его рядом с собой и всячески ему помогать в новых кознях. Но, к его сожалению, такой пока не объявился, а идея вернуться к Виру, к былому хозяину, "слегка" попахивает гильотиной. Вот и бродит, как неприкаянный, брошенный посреди леса.

— Ну, ничего, ничего! Дураков наподобие Фрила отыскать не так уж и сложно. Дайте время, и я еще себя проявлю! Сволочи эти тролли! Сбежали, как трусливые собачонки. Только бы вылезти из этого жуткого леса. Великие и могучие войны его величества Фрила. Тьфу. Элементарно не могут вырубить эту чащу!!! — сокрушался Квик. — Эххх... Как только вылезу отсюда, вы у меня посмотрите. Вам вся эта заварушка покажется простой прогулкой в летний солнечный день!

Разглагольствования неудачника нарушил настойчивый грубый шелест листвы впереди. Бывший оборотень вжался в ближайший кустарник, ожидая, что сейчас могут быть проблемы, большие проблемы. И даже подгузников поблизости нет, чтобы выразить волнение в полной форме. Источник шума не заставил себя долго ждать и высунул морду из-за разросшегося здесь огромного лопуха с человеческий рост. Неподдельная довольная улыбка двухметровой гориллы вконец убила весь моральный дух незадачливого бродяги, а последовавший зычный рык приветствия заставил задуматься о том, как там поживает мочевой пузырь.

— О, е-мое!!! — чуть дыша от страха, произнес Квик и ринулся бежать, уже совсем не думая о непролазности здешних мест. Но, как известно, человек — существо малознакомое с дикими животными, и бороться с ними бесполезно. И сопротивляться им не следует, а лучше вести разговор, иначе может случиться все, что угодно.

— Уйди от меня мерзость противная!!! — еще прикрикивал человек, оборачиваясь в надежде увидеть удаляющееся существо.

Как же прекрасно, когда природа вокруг нас, гармония и радость жизни. Особенно если ты самец, а в непролазной чаще вдруг повстречалась прекрасная самочка. И кто же может его переубедить, что яркие розовые гольфы, это всего лишь мода среди людей, а не попытка какой-нибудь макаки приманить к себе для спаривания здорового собрата по обезьяньему племени.

А меж тем, где-то посреди настоящих джунглей гордо вздымаются и чертыхаются здоровые лопухи, как знак того, что у кого-то, и пусть не у человека, сегодня приключилась настоящая радость...

* * *

Обезумевшее троллье племя и не менее сумасшедшие союзники уперлись в не такие уж и крепкие стены Сантала. Первый же удар стенобитного орудия превратил в щепки массивные ворота и целая волна отчаянных гоблинов хлынула во внутренний двор сантальского укрепления. Немногие защитники сумели вовремя укрыться за второй стеной, которая выполняла функцию резервной оборонительной линии. Железные ворота обещали хотя бы на время остановить варваров, захлопнувшись, оставив на растерзание своих же сотоварищей. Над головами кружили доры, принявшиеся разрушать стены до самого основания. Оборотни пиршествовали, вылавливая замешкавшихся воинов. Случайно выживших драконов, наконец, достигали, превращая их в настоящие ядра, направленные на собственные укрепсооружения. В образовавшиеся пробоины тут же влетал рой гоблинов и троллей, торжествовавших на пепелище почти полную победу.

Первой линии защиты можно было помахать рукой на прощание, ибо Сантал превращался, под натиском темной силы, в груду камней. Еще теплилась жизнь в дальней башне, где скучковавшись тряслись от страха, ужаса жены и дети уже погибших в страшной сечи рыцарей.

Тролли быстро расправились с основной ратью города. И лишь Трубур в сопровождении Сары продолжал отчаянно драться. Не осталось и следа от того дряхлого старика, что повстречался отряду. Это был воин от пальчиков ног до макушки головы. Мирка даже подумывала, что старец все это время симулировал, ибо видел отчетливо и не просил о помощи, двигался быстро, словно молодость вновь его посетила и не отпускала. И собиралась толпа разгневанных непобедимостью мудрейшего из мудрейших, а его спутница превратилась в сильную опору и ни один разящий удар не достигал своей цели. Парочка защитников Сантала жалась к верховному магу и Саре, отступавших к входу в дальнюю башню. Кто же осмелится в столь нелегкий час отворить ворота на собственную погибель? Вот и оставалось главному волшебнику города давать уроки мастерства в последний раз. А значит, не стоит жалеть сил.

Саре как всегда явились видения в виде обрывков кинопленки. Ей суждено в этом микрофильме выжить, а пока реальность подсказывала иные обстоятельства. Еще предстояло постараться выжить.

Трубур отваживался держать на почтенном расстоянии врагов копившейся долгие годы силой, оградив себя и соратников настоящим энергетическим куполом. Тонкая волшебная пленочка цвета ясного неба пришлась ко времени. Сара могла отдышаться, прийти в себя.

— И что? И что? Значит нам конец? Вот так просто? — кто бы еще вздумал отвечать на эмоциональные вопросы Сары. Трубур хранил молчание, сдерживать армаду в одиночку — дело неблагодарное.

Мирка еще бы поистерила, но не нашла должного ответа. Видения пришли вновь, затмили паническое сознание девушки. Картинки больше напоминали сны. В них то и дело всплывала довольная морда Юли, летящего в сторону Сантала, затем на нее поглядывала не менее страшная физиономия Данка. Предстал и образ Вира, маг был не жив и не мертв, а главное — находился в нескольких сотнях метров от нее. Затем перед носом выплыли фигуры троллей, гоблинов и мечущихся на небесных просторах доров, орудовали карки, не знавших пощады.

Молвил слово Трубур:

— Я преподнесу тебе девочка самый прекрасный подарок, который может получить человек в своей жизни. Только распорядись им правильно, — не дождавшись ответа, Трубур произнес только ему известный заговор. В глазах у мирки помутилось, краски мира неожиданно заиграли пестрым ковром, вокруг летали красные, синие, желтые шары. В голову, словно ударила молния, окрасив все зеленным ковром.

О, как же искусен в области магии Верховный маг, помогая чистым душой и телом. А была ли мирка такой?! Магу-то оно виднее. Так или иначе, но заговор к Саре был направлен на то, чтобы спасти эту безрассудную девчонку вместе со стражниками, что еще находились в царстве живых.

Магичка и воины вылетели с территории Сантала в подмагиченных энергетических шарах, словно пробки из бутылкок с шампанским. Трубур теперь мог не беспокоиться за тех, кто находился рядом с ним до этого. И целое поле для творчества, опасного творчества, было предоставлено для мага, который так давно не практиковал искусство боя. Отложенные в долгий ящик драгоценные заклинания вылетали, словно напуганная стена из взметнувших ввысь бабочек. Трубур одаривал противников энергетическими волнами. На место предыдущих павших из отродья вставали следующие монстры. Так бы и длилось сие мероприятие убийственное, пока, наконец, не иссяк запас и пал старик геройской смертью. Набросились кучей тролли на светлого мага. Так и почил старик, защищая собственную обитель.

Глава 10

Иллюзии или нет?! Все смолкло. Или я оглох?! Обезумел? Если задаю себе этот вопрос, значит, не потерян я совсем... Зрению пришел каюк. Не видно совсем ничего, что за белая пелена?!... И что-то движется вокруг и темные объекты. Опасность? Наверняка... Пока что жив, не это ли самое главное счастье и найденное мною сокровище?! Что ж, можно похвастаться хотя бы этим... Моя Сара. Меня излечила бы ты одним лишь своим присутствием. Жива ли ты?!

Мыслишки забегали в мутной голове Вира. Твирдон разбился в дребезги, но при этом сумел спасти в своем чреве волшебника. Можно было бы ссылаться на счастливый случай, что мол, Бог увидел и увел от беды, но магия пришлась к месту. Собственное заклинание! Подсказки от Спяти не ждал — секунда до падения вынудила собрать все возможные силы и сказать те заветные спасительные слова. Браслет валялся теперь в стороне за ненадобностью. Распрощаться же с ним совсем маг и мысли не допустил. Тем более что зрение пришло в норму.

Вир осмотрелся вокруг и приметил Спять, находившуюся в двух шагах. Королевич лишь и успел, что выскочить из твирдона, прежде чем в помятый агрегат угодил разрушительный луч, разорвавший летающий корабль в металлическую стружку. Мощная огненная волна швырнула волшебника в сторону, только ухватившегося за Лунную Спять.

Окончательная фаза операции по уничтожению людей и вурдуков в Заморье подходила к концу. На поле брани явился Аквиан.

Мерцающий всеми возможными цветами куб завис в воздухе в метрах пятидесяти от волшебника. Охотился ли этот сгусток фриловой магии или Вир случайно повстречался на пути уничтожителя всего живого — вопрос оставался открытым до определенного момента, когда чудо техники и волшебства неожиданно распалось на десятки фрагментов, каждый с человеческий рост. Затем вновь с грохотом сомкнулись в одну кучу, отчего случился хлопок. Грозная машина вмиг обернулась в чудище ростом с двух вурдуков, а значит, превосходило по размерам, как минимум, раза так в три.

Таких троллей Виру еще не приходилось видеть. В землю с лязгом вгрызся мощными лапами, сплошь покрытыми броней, Фрил. Магии хватало на то, чтобы преобразиться на сто процентов. Это было иное внешне существо. Свои же соплеменники его не спутают никогда. С виду же он в точности копировал внешность рыцаря: серебрянного цвета латы, шлем с угрожающими шипами, вздернутыми к верху, немыслимых размеров меч — аккурат под рост темного владыки.

Маг светлой стороны встал с колен и спрятал в карман брюк Спять.

Как мне надоело прятаться от всех этих тварей. Больше или меньше — размеры уж не играют роли. Бог со мной, а больше мне ничего не надо. Вот настоящая могучая сила, перед которой любой стервец вынужден будет почтительно склониться, а если не захочет, то заставим. Давай, краказябра, наступай!!!

Будто и услыхал Фрил мысли светлого мага. Вздернулся, словно в него ударила молния, подался неуклюже вперед, будто этим монстром управлял кто-то иной. Слишком уж походил Фрил на марионетку — ниточки к ручкам, ножкам. Но то было обманчивое впечатление. Верховный тролль совершил выпад в сторону Вира. Маг двигался, словно давно отрепетировал предстоящее сражение. Южанину — главному расхитителю Заморья, представилась честь вынимать свой же клинок из земли. Удар пришелся аккурат в то место, где секунду назад стоял королевич.

— Наш главный пакостник избрал меня для битвы. Какая честь! Приятненько! — голос человека издевательски звучал за спиной рослого морщинистого тролля.

Ответа можно было бы дожидаться вечность, а вполне возможно, Фрил и не планировал заводить беседы. Действовал словно кукла, запрограммированная на то, чтобы убивать. Стоило бы пожалеть этого потерянного во времени и пространстве существа с подпорченным сознанием. Да, именно существа, ибо приключилось его душе вырваться из бренного тела, оставив его настоящим бездушным тираном. К сожалению, Фрила не упечь в психушку, не наколоть успокаивающими и таким образом спасти род человеческий и вурдучий. Он почувствовал невероятную силу. Безумец с мечом и властью — страшная смесь.

Милости ожидать не следовало. Вир же не искал шанса улизнуть, спрятаться, как мышка в норку, и трястись там при каждом шорохе. Король встречал врага достойно, но с должной хитрецой.

Еще никогда магу не приходилось так быстро уворачиваться, перемещаться в пространстве. Словно кот или тигр. А что оставалось делать, если достать с помощью простого оружия не получается?! Применить магию тоже не получается на все сто. Ибо меч вражий действует иначе. Не приходилось еще встречать Виру соперника с оружием, реагирующим на любое его заклинание. Стоило зашуметь, прокричать заговор, как зачинал блистать клинок супостата и двигаться в сторону волшебника наотмашь. Ни одна сотня попыток прошла, прежде чем изловчился защитник Сантала для точного удара.

Чудес давно не видела земля многострадальная. Тем более что сейчас рождался не просто маг-практикант, но настоящий самородок, готовый управлять стихиями, создавать новые заклинания из мирового знания первоязыка. Знал ли об этом сам Вир?! Конечно же, нет. Действовал он согласно интуиции и полученным знаниям Спяти. И понеслась душа творить настоящие шедевры колдовства...

Это был иной Вир. Совсем иной. Ему предстояло совершить геройский поступок — приручить зло, словно злобную собачку размером с тойтерьера. Ему, конечно, удастся обойти неприятеля по всем статьям, потому что стремящийся к справедливости, честности всегда будет выше подлеца. А может и не будет у него шанса даже пискнуть, дать должный отпор.

В былые дни королевичу выдавались случаи наблюдать в своем собственном потешном театре с менестрелями и конечно клоунами, различные постановки в жанре "приручи змея или победи гигантское чудище, которое не поддается никаким чарам волшебным". В тех самых понтамимках и увеселениях добро побеждало, и делало сей подвиг с удивительным постоянством. В делах нынешних можно было полагаться лишь на себя, а слуг рядом не было, готовых поддержать, пылинки сдуть в нужный момент, утереть слезки во время самых душераздирающих моментов пьесы и клоунских утех.

* * *

День нынешний сулил сплошные удачи. Монстр со страшным для Заморья именем Фрил, что на языке троллей означало "тленье", грозился угодить в темечко вездесущего волшебника. И как же было приятно видеть настоящего аса. Сомнений и быть не могло. Вир минул всю эволюционную линию от простейшего головастика с титулом короля до ловкача в области магии. И удача-то совсем ему благоволила. Вцепился защитник Сантала в правую руку зеленого зверя со спины, словно за лиану. Тут и почувствовал король, что иной шанс выключить эту махину у него вряд ли когда представится. Паучья ловкость и резвость рыси слились в одном существе, и сознание более не терзалось в сотнях вариантов возможных заклинаний. Светлый маг, впитавший невероятные силы из Спяти, вонзил когти в шею, обернувшись в крупного серого барса. Следом последовали острые, как лезвие, клыки.

Чудеса, конечно, разные бывают и чернокнижники могут вырваться из самых цепких лап, но если уж отступать некуда, то даже самое слабенькое волшебство становится силищей. Да, и речь здесь именно о Вире, а хозяин топей превратился, словно в уязвимую слабую куропатку, издавшую лишь слабый мышиный писк. Из насоса под названием шея брызнула струйка крови, а сонная артерия, что столько лет исправно служила своему темному хозяину прекратила работать. Звериные инстинкты как-то уж быстро влились в нутро Вира.

Отцепляться от шеи котяра не намеревался, издавая угрожающий рык. Южанин покачался из стороны в сторону, словно марионетка на веревочке, и под тяжестью пушистого повалился на спину солдатиком.

Мертвая хватка. Вир сейчас больше походил на здоровущего питона, не собиравшегося упускать добычу. "Дичь" же потрепыхалась и замерла.

Умер?! И тому виной я? Противно, но надо добить!

— Не хочу, конечно, прерывать размышления, молодой человек, но мою плотскую оболочку добить то можно с лихвой, но чувствуется, что вы — дилетант. Хотя хвалю, менять сущности вы научились. Ставлю пять, — издевательский голос Фрила вновь затрубил, словно горн среди летней неги.

Окровавленная пасть барса разжалась. Животное выпрямилось, оскалив клыки. Выискивая противника, который вмиг испарился!

А перед взором, на мгновение, явился маленький, плюгавенький старичок с длинной бородкой и жгуче черными глазенками, словно бусинками. Черная тога совсем ему не шла. Да, и ладно...

Парировать словесные издевательства и вовсе не хотелось Виру.

Ты или я?! И больше меня не интересует ничего!

— Одобряю твой выбор — быть убитым самим Фрилом! У тебя прекрасный, я бы даже сказал, изысканный вкус!

Предупреждающий рык королевича заставил замолчать темного владыку, знавшего самых выдающихся, успешных сынов Заморья, потративших не один десяток лет на самосовершенствование в области магии, и коих изощренному бесу удалось склонить на сторону зла.

Еще пуще показал зубки пушистый серебристый котяра. Когда же еще представится случай побыть в шкуре такой сильной зверюги, поэтому Вир возжелал совершить еще прыжок на достойного соперника. Тролль издевался над смешным и упорным, как он именовал, недомагом. Борцу за свободы людей и вурдуков так и пришлось целовать пустой воздух в том самом месте, где только что в вызывающей позе монументом стоял южанин. Фокус удался на славу. Барс прорезал свободное пространство, приземлившись на массивные пушистые лапы. Гогот зла не заставил себя долго ждать. Вир поискал взглядом агрессора, но так и его и не обнаружил. Зато в дых удар ощутил королевич в то же самое время. Светлый маг скорчился. Злобный старикашка бил, как надо — даже в голове помутилось у волшебника.

Боль отрезвляет. Вместо того чтобы извиваться в муках, Вир постарался успокоиться, сосредоточиться. Внешне все это выражалось лишь в зверином фырканье и во взъерошенном от злобы загривке. Еще бы, было из-за чего нервничать. Враг не использовал благородные способы расправы. Игра вслепую нравилась Фрилу в тех случаях, когда жертва все же трепыхалась, как сильная рыба на берегу.

По классификации тролля, защитник Сантала, с виду не внушающий страха и сколько-нибудь должного уважения, как раз укладывался в категорию "не очень слабого, но все же презренного". Поэтому поиграться в прятки было экспериментом, коих не проводил зеленый сотню лет. При иных обстоятельствах Фрил естественно бы щелкнул пальцем и превратил оппонента в бородавчатую жабу, но сейчас можно было и потратить время на дурака еще и по причине наличия большого количества времени. Слуги штурмовали стены Сантала довольно успешно, а значит, почему бы не устроить "рандеву".

"Зверек" по имени Вир сопротивлялся. Щерился, поднимая на носу усы, а крупные черничные глазища дергались нервно из стороны в сторону. Не стоило допускать мыслей о том, что темные силы с удовольствием бы использовали возможность, чтобы "уколоть в бок". Поэтому предстояло доверять инстинктам и накопленным знаниям. О том, что у мага доли секунды на то, чтобы отреагировать, парировать удар супостата, знал король и сейчас. Он мог слышать, как сильно стучит сердце. Собственное дыхание напоминало гудящий паровой котел, готовый расколоться надвое.

Толчок. Боль. Прямо перед носом блеснуло лезвие ножа и вновь погрузилось в пустоту, словно спрятавшись за ширмой, напоминающей окружающую действительность, оставив после себя глубокую рану и кровь на теле резвой кошки. Вир вздернулся, как ошпаренный. Отскочил в противоположную сторону и напоролся на еще более острый укол. Бочина окрасилась в алый цвет. Зачем же бесить зверя?! Выстрели в медведя и получишь в подарок смерть, если ты, конечно, совсем рядом. А чем снежный барс хуже?

Король заметался, словно попавшая в клетку дикая птица. И чем больше он дергался из стороны в сторону, тем больше его брала в тиски неведомая сила. Будто неподвластная взору сетка все больше сжималась, поглощая собой жертву. Каждый новый поражающий удар таинственным ножом отнимал силы. И, наконец, Вир вновь обернулся в человека. На нем не было и живого места. Кровь текла рекой из тела измученного воина.

Любой, даже самой крепкой темной силе есть меч карающий!

Перед взором королевича вновь блеснуло лезвие. В тот самый миг навстречу секундной атаке со стороны тьмы выскользнул пирочиный нож, что долго хранился за поясом. Подарок Сары пришелся в нужную секунду.

Фрил завопил, словно тысячи вьюг сошлись в одном месте, и завели свою шумную песню. Тролль вновь принял привычные формы.

Гнустный старикашка истошно выл, пытаясь вырвать нож, угодивший в грудь. Заклубилась налетевшая из ниоткуда дымка, похожая на небольшое табачное облачко и обволокло южанина и искусного мага.

Исчадие ада, предвадитель восставших из Топей, оцепенел. Глаза остекленели, а губы беспомощно дрожали. Вир упорно держал нож, не давая троллю вырваться из "жарких объятий".

Король запомнил тот самый момент навсегда, когда он поймал на себе взгляд зла, полный ненависти и жажды мести. Яркая вспышка света и сильный удар в грудь, это все, что пришлось испытать Виру, не считая сильной боли, что буквально взорвало тело. Сознание померкло, отключилось, словно долго страдавший под натиском напряжения механизм.

Глава 11

Фрил растворился, лопнул, словно пузырь. Иллюзия, которой больше никогда не хотелось повстречать на какой-нибудь потаенной тропе в лесу. Тень тьмы стремительно принялась отступать. Первым очнулись от чар люди, перешедшие на сторону душегубца.

Троллей, гоблинов, доров, оборотней и остальную нечисть остановить можно было лишь одним способом — прекратить их существование радикально. Сантал продолжал выдерживать осаду, точнее стонал под натиском бешеной орды, жаждавшей расправы. И камня на камне не оставят — даже вождь не нужен. Ненависть, агрессия и иные низменные чувства — удел взбесившейся толпы, а если представить, что в этих существах никогда не рождались благие мысли, а душу душили пороки, то достаточно одного малого призыва к войне, чтобы сознание отключилось, отдаваясь воле инстиктов.

Твирдоны, что так отчаянно стояли на защите замка, потерпели фиаско, очутившись на земле в виде груды бесформенного металла. Драконам тоже пришлось нелегко. Их популяции грозило практически полное исчезновение. То и дело с небес падал, словно созревший плод с яблони, очередной змей, разрушая собой же остатки укреплений.

Мир наполнился гулом, шумом, криками, звоном оружия. Ад закрутился, и казалось, что этому ужасу не придет конец. Стонала земля.

Подземное убежие для женщин и детей еще сдерживало свои позиции, видимо лишь потому, что ход в укрытие прекратил существование. И жители очутились в настоящей западне. Речушка спасала, чей поток находился поблизости, да к тому же колодец, аккуратно пристроенный здесь, успокаивал насчет запасов воды. Хватало и сьестных припасов. Живи и радуйся, что не во всей буре страстей, что творится на поверхности.

Такое спокойствие относительно. И вот уже по швам расходятся стены, и камни дождем падают на головы. И некуда деваться. И лезут в голову мысли, что больше не сможешь насладиться безоблачным небом, посмотреть любимому в очи и вдохнуть полной грудью утреннего свежего воздуха, а твой ребенок не увидет отца — он ничего больше не увидит. Не спасают магические стены, созданные Трубуром. Лавиной наступает дальний свод. Массивные каменные колоны складываются, словно спички. Крепкий колодец рассыпается прямо на глазах под давлением одной из стен, рухнувшей с грохотом, заставив отступить к речному потоку небольшую колонию из женщин и детей.

Водная стихия, аккуратно одетая в каменный туннель под городом, дружественной трудно было назвать. Даже в самый лютый зной речка подпускала к себе только самых закаленных. А среди местного населения имелся некоторый страх перед божеством Хоуп, которое необходимо было ублажать, чтобы Сквиррел не пугал своими мутными водами, не приносил бед, болезней. Сейчас же беженцы не располагали временем, чтобы совершить определенные ритуалы с тем, чтобы задобрить Хоупа, склонить его на свою сторону, добиться поддержки. Они с ужасом отступали к буйному ледяному водяному порогу, подгоняемые превращающимся в руины пристанищем, грозящим поглотить на веки под свои массивные булыжники размером с взрослого дракона.

Первый шаг в Сквиррел был сделан с большой нерешительностью, с содроганием при мысли о гневе божка. Дети кричали, впивались руками в шеи матерей, а те прижимали еще сильнее к груди своих перепуганных отпрысков.

Обрушения и не думали останавливаться. Вниз подался и потолок, словно огромный массивный пресс. Еще пуще затрещала вся подземная постройка, наводя дополнительный ужас на многострадальцев.

Когда отступать было некуда, на горизонте спасителем блеснула лодка в противоположном, не подсвеченном входе, в туннель, откуда Сквиррел буйным потоком вырывалась и устрашающе рокотала.

В ладье сновали лишь две фигуры. Охранник Сантала, некий Чедвик и Сара. Спасенные Трубуром отважные вояки теперь и сами пытались выступить в роли борцов за справедливость.

У южных врат в замок наизготове всегда имелись лодки, предназначены они были для дальних боевых походов, рыбалки, а размеры не позволяли их применять для прогулок. Настоящие корабли. На такой лодочке не выйдешь с удочкой рыбку половить, вернее, выйти можно, прихватив магические сети для таких целей.

Свернутый парус здесь и не требовался. Сквиррел и без всякого ветра бойко гнал кораблик к погибающим жителям города.

Лишь и успели пару секунд лицезреть сантальцы безумцев на паруснике, как уже к ним потянулись лестницы с этого самого судна. Засеменили в панике промерзшие скитальцы по лесенкам, поглядывая на то, как погибает пещера, превращаясь в каменное месиво.

Сара в миг подняла якорь. Судно дернулось с места и помчалось по пенистым волнам. Время не позволяло рассадить всех беженцев по местам, некоторые еще болтались на лестницах. Чедвик лишь и успевал, что вытягивать очередную подмерзшую девчину или увесистую барышню с дитем. Позади раздвался неприкращающийся грохот. Подземный грот прекратил свое существование, но вместе с ним неожиданно последовал и сам туннель. Догоняющая падающая с потолка лавина из грязи, камня продолжила погоню за своей жертвой. В скорости не уступая ни речке, ни кораблю. Этому каменному тигру еще оставалось бушевать совсем чуть-чуть.

Судно Сары принялось сбавлять скорость, Сквиррел потихоньку превращался в спокойного "парня" без крутых порогов. А вот агрессивная стихия, зародившаяся в пещере, продолжала сопротивляться, показывать острые коготки. Оставалось уповать на волю бога и надеятся, что убийственная волна не настигнет до выхода из каменного лабиринта, по которому петляла неуемная речка. Огромная масса грязи, булыжников и иной чертовщины почти уткнулась в карму лодки. Настало время, чтобы кинуться в панику, сучить ногами от безисходности и прощаться с близкими. Но, неожиданно "блеснул свет в конце тоннеля".

Горепутешественников, к их же удивлению, уже ждали. Лишь стоило лодке вынырнуть на поверхность, как она взметнулась в небо, оставляя в неудел охотившийся убийственный поток. У ладьи выросли крылья и их в купе с хвостом и телом и глупой головой именовали Юлей. Дракон, вцепившийся в мачту, тянул ее подальше от поля сражения. Наездник Арсел извечно ругался в привычном ему тоне и шутил одновременно. А чего еще можно ждать в словесном плане от Арсела?! Что ж, Данк с Юлей всегда оказываются в нужном месте, в нужное время. И они всегда к делу.

— Зацепили штукенцию! Умеет же Сара придумывать удачные планы! И задницу удачно надрали. Не знаю, правда, кому, но сделали дело! — подбадривал себя дракон, но скрыть до конца горесть по поводу гибели соплеменников не мог. Шутки не совсем получались, да и черт с ними.

— Неси лодку, куда скажу! И помни, это без них мы можем рисковать, а вот с таким грузом нужно тихонечько, чтобы не нарваться на неприятеля, — разъяснял Данк, понимая, что и без объяснений ясно все как белый день.

— Разве есть куда направиться? Далеко я все равно не доставлю такую тяжесть!

— Курс на Мыс Звезд! — завопил вурдук.

— Без приказов, пожалуйста! Ты же меня знаешь — разозлюсь! И кранты всему! — негодовал Юля, да так громко, что на суденышке разулыбалась в компании с женским экипажем Сара. Мир рушился, в нем совсем не оставалось места радости, а наличие друзей в этот сложный жизненный момент помогало морально. Юле, не хватало лишь Вира — главнокомандующего. — Он же совсем рядом — твой Мыс! Ты уверен, что там безопасно?

— Откуда ты взялся такой в голову укушенный?! Пока что до туда не доберется эта рванина фрилова. Пусть там побудут женушки и отроки воинов Сантала. Нам обернуться нужно быстро! — отметил неприложную истину Данк.

— Одна нога здесь, другая уже совсем там! — пообещал Юля. — А кто же будет охранять эту свору беспомощных домохозяек?

Дракон поднялся выше к облакам, прибавил в скорости и, в мгновение, исчез за горизонтом, проявлявшимся на фоне еще совсем черничного неба.

— Никто, мой противный дружок. Нам нужно быть рядом с Виром или разделить его участь! — упадническое настроение проникло в тон Данка совершенно неожиданно. Балагурства и не дождаться теперь от него.

— Да где ж его теперь отыщешь? Хаос беспроглядный вокруг. Удивительно, как мы еще Сару нашли — вот это настоящее чудо, иначе и не скажешь, — напомнил о драгоценном грузе Юля.

— А что будет с остальными? — спросил Данк по-детски.

— Ты прямо совсем тупеешь на глазах. Тебе и самому известно, что с ними будет. Только бог поможет.

— Значит, не все еще потерянно? — еще более наивным тоном произнес Арсел, надеясь на не менее глупый ответ:

— Не все, — Юля смолк и более не проронил и слова, ему-то на душе было, ох, как противно. Заморье переживало момент перерождения, глубокого погружения во тьму. Драконам так и вообще предстояла нелегкая судьба. Мужчины племени совсем поизвелись из-за побоища. Если уж Сантал пал, а крепость то не самая "последняя" в мире, то уж берегись Жемчужный Отрог, пристанище самок, надеющихся на будущее, а потому высиживающие яйца. И до них доберется злая рука, если не произойдет чудо.

К удивлению самого Юли, небо совсем расчистилось от мглы. И с самого горизонта можно было наблюдать, как к Санталу тянется настоящий рой. Догадки тут же погибли за ненадобностью, очевидно, шло подкрепление для троллей, гоблинов или подтягиваются карки с дорами.

К чему это все?! Зачем еще им силы?! Ведь и так понятно, что победили, неужели всем тварям темного мира хочется позлорадствовать, потоптаться на руинах. И пусть так! Мы — не слабаки! Мы сделали все, чтобы мир стал лучше! А тьма не победит. Такого, в принципе, не может быть! Так уже устроен мир!

Темное облако вдали приближалось с немыслимой скоростью. А как же иначе?! Как никак в дело под названием "война" вступают вифы.