— Смотри, как все цивильно-то. Я еще осенью ездила в Питер, так там были окна строительной пеной замазаны, и моя верхняя полка болталась на одном кронштейне, — искренне восхитилась Ася.
— Кто у нас внизу будет? — Макс с надеждой посмотрел на верхнюю полку, но Аня тут же разрушила его мечтания:
— Вот ты, Макс, и будешь. Вещи наши охранять-то надо! — с этими словами она подняла нижнюю полку и закинула туда свой рюкзак. Ася и Макс проделали тоже самое, предварительно достав из сумок пару журналов с кроссвордами и асин ноутбук.
— Девочки сверху, значит? Никакого гендерного равенства, — шутливо проворчал Макс, рассмешив девчонок.
— Давайте спать, надо хорошо себя чувствовать перед завтрашним, — предложила, отсмеявшись, Аня.
— Ты спи, а мы посидим немного, — Макс взял один из журналов, а Ася включила ноут.
— Тогда я наверх, — Аня ловко вскарабкалась на полку и воткнула в уши плеер.
— Ты опять доклад правишь? — Макс заглянул Асе через плечо. — Сколько можно-то?
— Нет, — улыбнулась та, — пишу книгу!
— Ух ты! Дашь почитать?
— Конечно! Будешь почетным первым читателем? — улыбнулась девушка.
Колеса поезда размеренно вращались, негромко гудели, погружаясь в ночь, светлую, майскую...
Санкт-Петербург, Московский вокзал.
Город-на-Неве встретил тверских социологов холодным промозглым утром. Выгрузившись на вокзале, ребята поспешили оказаться на Невском, где в одной из местных кафешек договорились о встрече с аспирантом одного из ведущих питерских профессоров Лешкой Скворцовым, который по старой дружбе предложил им остановиться у себя.
— Я бы сейчас ни за какие коврижки не разулась, — Ася ежилась, шагая по, только начинающему просыпаться, Невскому проспекту.
— Да ладно, знаем мы тебя. Попадись тебе только интересный объект для исследования— весь город босиком пробежишь, — дружно рассмеялись Аня и Макс.
Дойдя на конец до вожделенного "Line_cafe", находящегося в торговой галерее "Норд", и поднявшись на второй этаж на эскалаторе, они увидели высокого темноволосого юношу, который весело помахал им из-за столика.
— Похоже, Лешка нас уже ждет, — Ася обрадованно помахала рукой в ответ, и ребята дружно поспешили к столику.
За чашкой крепкого кофе все скинули с себя остатки сна и погрузились в разговор. Лешка Скворцов, будучи на сегодняшний день аспирантом одного из прославленных питерских профессоров, раньше учился в одном университете с тверскими ребятами, но был на пару курсов старше.
— Значит, вы тоже решили взяться за стопофилов? — улыбнулся Асе Лешка.
— Да уж, но дело это совсем не легкое! — ответила та. — К сожалению, мой "улов" не так уж велик.
— А как же просторы Интернета?
— Я все-таки предпочитаю общаться лично, интервью на диктофон, по старинке, — Ася весело похлопала по лежащему рядом рюкзаку. — Но твои статьи с удовольствием процитирую в своем дипломе!
— Мы с моим научным руководителем целую кучу всего интересного там накопали. Дмитрий Сергеич, правда, пытается новосибирского маньяка поймать. Я думаю, что ему это вряд ли удастся, все-таки жизнь — не детективный роман.
— А у нас есть тебе подарок! Я знаю, что ты всеми этими анимешными штуками увлекаешься, — Аня вынула из сумки брелок с персонажем из "Наруто", — мне подруга из Японии привезла несколько.
— Клевый! — согласилась Ася, рассматривая изображенного на брелке Саске, а потом протянула его Алексею. — Вылитый ты.
— Ага! — подтвердил Макс. — И правда похож.
— Да не похож я на Саске! — в шутку обиделся Скворцов. — Я вообще всегда Чоджи косплеить хотел.
— Да, — рассмеялась Аня, — но для этого тебе придется раза в три потолстеть! Ну если хочешь, то у меня и Чоджи есть! — она вынула значок с упомянутым персонажем.
Довольный Скворцов прицепил на сумку и значок, и брелок.
— Ух ты, а манги у тебя не завалялось? — с надеждой посмотрел на Аню Скворцов.
— Какой ты догадливый! — она протянула ему томик в яркой обложке. — Все, подарки закончились.
— Спасибо! — Алеша обнял Аню. — Настоящий друг!
Поболтав еще немного и съев по паре пирожных, они отправились гулять по городу, а ближе к вечеру Алексей проводил их к себе домой.
Москва, платформа Ховрино.
Бишоп расплатился с таксистом и осмотрелся. Он знал, что Москва — город контрастов, но не предполагал, что ему придется ехать в Питер из такой дыры. На пристанционной площади валялись коробки, обертки и другие следы деятельности торгашей. А с противоположной стороны магистрали на него пялился глазницами пустых окон серый монстр недостроенной ховринской больницы.
Как исследователь сексуальных девиаций, Бишоп знал это здание, облюбованное сатанистами и некоторыми маньяками. Но он никак не ожидал, что ховринский монстр поизведет на него такое сильное впечатление. Здание как будто засасывало свет, волнами испуская чудовищную черную ауру.
Француз смотрел как зачарованный, когда перед ним, тормозя, промчался скоростной поезд. Дверь вагона открылась, и на перрон вышел знакомый Бишопу мрачный молодой мужчина. В голове француза как будто пронеслась вереница кадров: Роман-больница-Роман-больница-Роман... Но через мгновение видение растворилось.
— Добро пожаловать на борт ЭД-360. Новейший российский скоростной поезд производства Демиховского вагоностроительного завода[53].
Венсан и Роман прошли в совершенно пустой вагон и устроились друг напротив друга.
— Конструкцию вращающихся сидений мы позаимствовали у японцев. Благодаря этому все пассажиры имеют возможность ехать лицом по направлению движения, либо, при желании, лицом друг к другу, — похвастался Роман. На столике перед инженером стоял ноутбук, к которому тянулись провода. Сверив что-то на экране, Роман скомандовал в рацию:
— Отправляемся! Следуем до станции Санкт-Петербург Московский со скоростью 300 км/ч.
Новгородская область, недалеко от Окуловки.
Все было готово. Две мины заложены, оставалось только подорвать их в нужное время. Сыромятников посмотрел на часы. Еще 48 минут. Можно пока расслабиться. Он откинулся в кресле и уставился в лес.
Сейчас он завалит этого гребаного Бишопа. Если этот козел вдруг выживет, он найдет его раньше, чем приедут спасатели и прибьет ломом. Потом никто не будет разбираться, что да как.
От размышлений маньяка отвлек шум со стороны железной дороги. Стремительно, так что мент не успел даже отреагировать, по рельсам пронесся скоростной поезд. Когда Сыромятников пришел в себя, о поезде громадной скорости напоминало лишь сильное покачивание проводов контактной сети.
Маньяк напрягся, почуяв неладное. Этого поезда в расписании не стояло. Ну да ладно. Какие-то испытания, все равно Бишоп на "Тройке" едет.
Все оставшееся время Сыромятников внимательно следил за дорогой, прислушиваясь к каждому шороху. Но его волнения оказались напрасными — точно в рассчитанное им время послышался звук приближающегося экспресса. Не успел локомотив поравняться с миной, как маньяк нажал адскую кнопку.
Раздался жуткий грохот. С брызгами искр оборвалась контактная сеть, вагоны опрокидывались на бок и летели вниз, сшибая на пути столбы и деревья... А виновник этой страшной трагедии тем временем уже удалялся на своей "копейке" от места преступления, вполне довольный результатами содеянного.
Глава 18. Дьяволиада
Где-то под Ярославлем.
Борис открыл глаза и, сев на боковой полке плацкартного вагона, выглянул в окно. Мимо проносились березовые рощи и поля. "Вроде Питер уже скоро, а такая глухомань", — подумал он, слезая вниз. Он начал одеваться, приводить себя в порядок, международная конференция все-таки.
Пути стали ветвиться, за окнами замелькали бесконечные товарные составы. Поезд начал сбавлять ход. Под окнами побежала полоска платформы, и, наконец, выплыло и остановилось здание вокзала. Ярославль.
Борис плохо знал географию, но даже он понимал, что Ярославль — это не пригород Питера. Через мгновенье он ворвался в купе проводника.
— Что за ерунда? Куда мы приехали?
— Мы едем в Питер обходным путем. Ночью авария была, "Русская Тройка" сошла с рельс, движение по Октябрьской дороге блокировано.
Психолог грязно заругался на ни в чем не виноватого проводника.
— Как вам не стыдно. Идите на вокзал прогуляйтесь, остыньте, час стоим, — сказал парень. Разгневанный Борис вылетел на перрон.
— Да я продам душу дьяволу, чтобы успеть, — крикнул Борис в пустоту уходящих в даль рельсов. Он должен был быть в Питере, а не торчать в Ярославле на вокзале.
— Да не вопрос! — словно в ответ на его рискованные слова, темная фигура, высокая и сутуловатая, отделилась от стены. — Давай душу, чего притих? Сам же просил?
Борис вытаращил глаза на незнакомца. Человек, а скорее даже не человек, угрюмо буравил его бездонными черными глазами, выворачивая наизнанку мозги психолога.
— Последний раз спрашиваю! По рукам? — сухая длинная рука с многосуставчатыми когтистыми пальцами потянулась к Борису.
— Согласен! — обреченный и отчаявшийся, великий босоногий герой гордо выпрямился и пожал адскую ладонь. — А вот и согласен, черт побери!
— Тогда с тебя душа... Ну что стоишь? Загадывай желание и помни, отказаться от того, что попросил, ты не сможешь! — демонический исполнитель желаний снова осмотрел Бориса своими бездонными глазами. — Да не мне говори! — тут же осадил он начавшего было распинаться психолога. — Некогда мне с тобой тут возиться, вот тебе мой ученик — Тасик, он тебе поможет, только смотри! Все понятно говори и четко! А то он туповат на голову...
Мрачная фигура в один миг исчезла в мареве над железнодорожными путями. Борис снова остался один. А как же желание? Расстроился он. Показалось, что ли? Он растерянно обернулся по сторонам.
— Дяяяденька я тут! — пискнул кто-то за спиной.
— Ты еще кто? — Борис брезгливо оглядел маленького мальчонку в ушанке и валенках, абсолютно непотребных для майской жары.
— Я Тасик! — снова пискнул мальчонка и стащил с головы свою ушанку, обнажив белобрысую курчавую головенку с торчащими среди светлых кудрей маленькими козлиными рожками. Его сопливый нос был похож на свиной пятачок, и он бойко двигал им по сторонам. — Давай, дяяяденька, загадывай, чего хотел!
Борис понял, что наконец-то его мечты сбудутся, а в его мечтах он был славным и благородным адмиралом, в мундире, с щеголеватыми усами, в шикарных белых перчатках из белой шкурки невиданного зверя, которого сам он назвал красивым на его взгляд словом "алькатрас", а ездил в своих фантазиях он на самой крутой и дорогой в мире тачке, название для которой тоже придумал лично, марку чудо-автомобиля он обозначил как "Хьюлетт-Паккард", это звучало пафосно и по-модному. Борис не забыл и самый главный предмет своих мечтаний, прекраснейшую женщину по имени Алана. О да, эта босоногая богиня его грез обычно ждала его в своих апартаментах. Однако даже на прекрасной Алане ценитель разнообразных женских пяток тормозить не собирался, но придумал коварный план, как заполучить роскошную женщину и потом иметь возможность крутить романы с другими обладательницами босых ступней...
— Ну, — Борис строго и свысока оглядел Тасика с ног до головы, — значит, слушай внимательно! Во-первых, хочу стать адмиралом! Да, у меня должно быть все, что надлежит адмиралу — форма и именное оружие, и, конечно, перчатки из алькатраса, во-вторых, мне нужен "Хьюлетт-Паккард" последней модели, а самое главное, пусть у меня будет моя Алана, и пусть она всегда ждет меня в гостиничном номере и никуда не выходит оттуда. Да, пусть у нее всегда будет вдоволь еды и всего, чего ей нужно, главное чтобы из номера уйти без моего веления она не могла бы... В-последних, хочу, чтобы у меня были деньги в достатке. И еще хочу успеть в Питер на конференцию. Ну? — Борис грозно уставился на бесененка. — Валяй!
— Значит так, — почесал рогатую голову чертик, — адмирал, мундир, перчатки из Алькатраса, Хьюлет-Паккард, бабло, Питер и алано...
— Да так, так, давай уже быстрее! — Борис нервно прикрикнул на Тасика, не обратив внимания на то, как странно тот произнес последнее слово.
— Ап! — Тасик щелкнул кривыми пальчиками. — Готово, дяденька. Принимай работенку.
Борис с замиранием сердца осмотрел себя: не обманул, шельмец! Мундир сидел как влитой, на бедре висел палаш, кобуру оттягивал пистолет, а на ногах сияли начищенные сапоги. Смущало только одно — вместо перчаток из нежного алькатрасового меха на руках болтались какие-то грязные растянутые варежки, и крутого автомобиля поблизости видно не было, вместо него стояла какая-то объемная коробка.
— Это еще что? — взревел Борис. — А это? Где перчатки из алькатраса?
— Как и заказывали, — пропищал Тасик испуганно, — рабочие перчатки заключенного Джона Смита из тюрьмы Алькатрас.
Борис яростно сгреб бесененка за шкирку и злобно затряс его, указывая на коробку.
— Это принтер Хьюлетт-Паккард, дяденька, последней модели! Самый хороший! — Тасик извернулся и цапнул психолога за палец, тут же отпущенный, шлепнулся на асфальт, подскочил как мячик и, путаясь в валенках, помчался прочь.
— Вот гаденыш! — Борис расстроенно потряс кулаками. — Чтоб тебя, — он попытался стянуть уродливые варежки, однако с удивлением обнаружил, что не может это сделать. Самое странное, что как только он захотел бросить на платформе никчемную коробку с принтером, руки сами потянулись к ней и Борис, пыхтя и проклиная непутевого Тасика, потащился с коробкой и в варежках прочь с вокзала.
— Отказаться уже нельзя! Должен взять все, что просил, — донесся откуда-то противный бесенячьий писк.
Предвкушая встречу с желанной женщиной, Борис как на крыльях долетел до гостиницы и с замиранием сердца вошел в номер. В коридоре было темно и ничего не подозревающий герой-любовник вляпался сапогом во что-то... Он включил свет и чертыхнулся. Прямо около обувной полки источая зловоние лежала огромная куча собачьего дерьма. Однако самый неприятный сюрприз ожидал его в спальной комнате, где вместо своей долгожданной красавицы он увидел нечто.... Посреди кровати прямо на белых шелковых простынях валялась жуткая тварь, размером почти с лошадь, но походившая скорее на собаку, курносую, короткоухую, с короткой рыжей шерстью. Увидев Бориса тварь устало зевнула, открыв огромную красную пасть, усеянную, как у льва, рядом мощных зубов и огромными клыками.
— А это еще что такое? — психолог выпучил глаза и гневно сжал кулаки. — Это, на х@й, что такое?! — заорал он, на что тварь сердито прижала уши и оглушительно рявкнула, так что с потолка посыпалась штукатурка.
— Дяяяденька, это алано! Ты же сам просил! Я же уточнил специально! — пропищал из дальнего угла комнаты непонятно откуда взявшийся там Тасик.
— Что значит алано? — Борис только сейчас заметил букву "О" в конце слова.
— Алано! — чертик вынул из под мятой курточки какой-то талмуд и, напялив на пятачок старомодное пенсне, зачитал, — "алано, испанский бульдог, старинная травильная порода у народов Пиренеев, может завалить корову, если захочет..." Между прочим, бешеных денег стоит...
