Опьяненные свободой

А память о славном бандитском прошлом цинично подсказывает, что за разборки на Сортировочной последует ответ. Асимметричный. Где-то по Городу ударят обязательно — но где? Грузы — это жизнь. Встанут составы на другой станции? Там, где не достать? То есть достать-то можно, но убьют сразу, потому что чужие сферы влияния... Или ударят по самому Городу? Кузьмин обдумал вариант и отмел. Вряд ли. Командиры на посту.

Грузы — жизнь. Но энергия — тоже жизнь! Город светлого послезавтра пожирал электричество за троих. До сих пор с электросетями были дружба и мир, потому что воевали в одной команде, но в столице передел власти, и где та команда, неизвестно. И Гробов сгинул...

Кузьмин соединился с главным инженером экспериментальных мастерских. Вообще-то мастерские занимались "жуками", к энергетикам непосредственного отношения не имели — зато инженеры мастерских душой болели за Город.

— Сеня, вопросы есть? — сразу спросил Кузьмин. — А то я вас сейчас так загружу, все вопросы забудутся — потому что появится сотня других.

Сеня, а для подчиненных Семен Адамович Дроздов, протестующе вскинул руку:

— Нет времени, командир! После работы запускаем автономное питание для Города.

— Ага, — озадаченно отозвался Кузьмин. — Ну занимайтесь. А то...

— А то что?

— А то обрубят нам кабель. И будете свои уникальные станки от свечек запитывать.

— Пусть только попробуют!

Лицо главного инженера закаменело, и Кузьмин вспомнил, что инженеры мастерских давно чем-то там поголовно увлечены, то ли деревянными мечами, то ли боевыми посохами. Тоже чувствуют приближение суровых времен?

— Сколько дней требуется для запуска системы автономного питания?

Дроздов призадумался.

— Да мы давно занимаемся, — наконец сообщил он. — Так, по вечерам, от нечего делать. В общем и начерно все сделали. Осталось немного, но самое противное, сам понимаешь, всякую грязь напоследок оставляешь... Ну, если все дружно, да с робототехниками Крафта, да в три смены... то за пару суток управимся. Только кто ж нам даст робототехников? А если в прежнем режиме...

— Вот что, — хмуро сказал Кузьмин. — Властью командирского корпуса забирай всех, кого считаешь нужным. Прямо сейчас.

— Ого.

И тут погас свет. Печально замигали мониторы.

— Информаторий, резерв! — заорал Кузьмин и ударил по аварийной клавише.

Освещение медленно восстановилось, непривычно слабо замигали значки вызовов. Город желал знать, что произошло. А произошла катастрофа. Аварийный резерв — это освещение коридоров, питание защищенных помещений, это бесценный Информаторий, это пожарные и аварийные службы — это очень много! Но далеко не все. И ненадолго.

— Командир, нам резерва на монтаж не хватит! — сообщил вновь появившийся на экране Дроздов. — И... что случилось?

— Кабель обрезали! — буркнул Кузьмин. — Это... черт! Слушай, у вас непрерывные циклы есть? Нет? Это хорошо. А где есть? Я сейчас думаю по сотне векторов, что-то не соображу...

— У Нецветаева, естественно, непрерывный цикл, — подумав, сообщил Дроздов. — В биоцехе аналогично. У Шестакова сейчас крутится установка по выращиванию структур крыла, кто б еще понимал, что это такое... черт! Саша, если есть возможность, кидай им линию! У них Шестаков с ребятами на луче летает!

— Сейчас летает? — похолодев, спросил Кузьмин.

— Да кто его знает! Он всегда летает!

— Нет у меня линии, — пробормотал Кузьмин. — И связи на заповедник нет. И командиров рядом — никого...

И он бросился из кабинета наружу, хотя понимал, что смысла бежать куда-то не было. Что могло случиться — уже случилось, а запрет на полеты могла передать любая свободная пятерка. Но если ничего не делать — сгорят мышцы и остановится сердце.

В зеленой зоне ослепительно сияло солнце, возбужденно переговаривались люди. Мелькнула стремительная Александра с пятеркой Деда — во внутренний заповедник. Кузьмин рванул следом.

Что могло случиться — все-таки случилось. По гранитным зубьям скального массива осторожно ползали скалолазы из горноспасательного отряда, снимали тело. Трепетало на ветру разорванное прозрачное крыло. Кузьмин мучительно скривился. Ударило болью сердце. Не спасло "горного орла" высокое небо!

Подошел один из "горных орлов".

— Саша, мы ничего не могли сделать! — неловко сказал он. — Мы его до последнего сопровождали, всей пятеркой. Аппаратуру контроля тащили, а он на "призраке"...

— Почему он разбился? — резко спросил Кузьмин. — Это же дельтаплан? Он в режиме парашюта может, вы сами говорили!

— Это не дельтаплан, — неуверенно сказал "горный орел". — Это "призрак", уникальная вещь, даже не близкого будущего, а очень неблизкого... как объяснить-то? Это энергонапряженные структуры. Шеф в луче летал. В широком, но луче. А "призрак"... есть энергия — есть структура. Нет энергии — он схлопывается. А режим аварийной посадки мы пока что не того... в общем, так летали. Когда энергию отсекли, у шефа крылья не зафиксировались, хотя должны были. Ребята его хотели подхватить, побились маленько...

Шестакова наконец опустили вниз. Кузьмин заглянул в худощавое, иссеченное ветрами лицо создателя завода дельтапланов. Не спасло орла высокое небо...

Александра убрала в медицинскую сумку тестеры, еле заметно качнула головой.

— Командирскому корпусу — работать по аварийной схеме! — глухо приказал Кузьмин по системе связи. — Боевым пятеркам — полная готовность.

Дед, стоявший рядом, кивнул, и его пятерка сорвалась с места. Должно быть, за оружием, потому что его пятерка была боевой.

— Саша, ты... иди, — сказал "горный орел". — Мы сами здесь. А на тебе весь Город.

Потом он отвернулся и заорал водителю "жука", который пытался провести машину сквозь скальную россыпь. "Горные орлы" хотели проститься со своим лидером без свидетелей.

Кузьмин вернулся на рабочее место. В кабинете Гробова с экрана терпеливо смотрел какой-то незнакомый мужчина.

— Биоцех встал, — сообщил он. — Энергия где?

— Отключили на подстанциях.

— Понятно. А резерв? У нас непрерывный цикл.

— У вас какое образование, что не понимаете? — рявкнул Кузьмин. — Энергии — нет!

— У меня тысячи голов на кормлении! — рявкнул ответно мужчина. — Вот это я и понимаю! Кормоцех стоит! Вы думаете, мы там руками все делаем?

— Энергии нет, — холодно повторил Кузьмин. — Предлагайте варианты.

Все же он оказался неплохим человеком, этот незнакомый начальник биоцеха. Потому что откинул обиды и действительно подумал.

— Если по упрощенной схеме — можно вручную, — сообщил он. — Но у меня столько народу нет.

— Я передам вам всех операторов зеленой зоны, — решил Кузьмин. — Справляйтесь.

— Только мы долго все равно не протянем! — предупредил мужчина. — Так что побыстрее там.

— Что побыстрее? — завелся с порога профессор Нецветаев. — Резерв отдаете?! А сады пусть так растут, да?

Кузьмин поморщился и приготовился слушать. По неизвестной причине Информаторий пропускал скандалиста в защищенные помещения командирского корпуса.

Нецветаев орал долго, отвратительно и бессвязно. Он обвинял всех в разных гнусностях, он вел себя гнусно сам, ябедничал, оговаривал невинных и шантажировал... а Кузьмин вдруг подумал, что профессор никогда не требовал ничего лично себе. Он просто не мог жить без своих садов.

Наконец Нецветаев выдохся.

— Вы, командиры, поманили меня обещаниями, — тихо сказал старик. — Я вам поверил. Я бросил институт, исследования, я все отдал Городу! Так выполняйте же свои обещания! Иначе я...

Профессор стыдливо отвернулся и заплакал.

— Будет энергия, профессор, — мягко сказал Кузьмин. — Командиры понимают, что такое долг.

— Помните, вы обещали, — сказал Нецветаев и ушел, хватаясь за стены.

Кузьмин включил связь. Помолчал, еще раз проверяя решение. Нанести удар? Последует удар ответный. Война. Конец Города. Не наносить удара? Без энергии — смерть Города.

— Боевым пятеркам Давыдова и Бодрова — к бою. Задание получите в кабинете Гробова. И договоритесь с "горными орлами" — нам нужны их "призраки".

Призрачные птицы сорвались с крыши Города и канули в синеву, чтоб оттуда внезапно рухнуть на охрану подстанций. Оставив лежащие тела, закованные в серебристую броню обтекателей командиры прошагали в операционный зал. Дежурные недоуменно смотрели на фантастические фигуры с плащами-крыльями за спиной.

— Командирский корпус! — представился Дед. — Включите питание на Город, пожалуйста.

Никто не двинулся с места. Тогда один из бойцов прошелся по залу и все включил сам — среди командиров хватало специалистов.

— Работайте, не отвлекайтесь, — напомнил Дед. — А мы вас поохраняем. До конца смены, не более.

Чученов тихо тронул его за руку.

— Дмитрий Евгеньевич, я вас покину. Произошло кое-что, полностью меняющее ситуацию.

— Это как-то повлияет на нашу миссию? — осведомился Дед.

— Думаю, пока что нет, — неуверенно сказал Чученов. — Просто один из охранников успел спросить, кто мы такие.

Призрачная птица устремилась в небо. Сюрприз, враги! Теперь "горные орлы" могли мгновенно уйти с места посадки. Невидимый луч Города властно тянул их домой. Так что совсем скоро Чученов встал на пороге кабинета Гробова.

— Есть, командир! — возбужденно доложил он. — Они здесь!

— Они здесь, — медленно повторил Кузьмин, словно пробуя каждое слово на вкус. — Они все же здесь. А у нас никого нет. Что будем делать, пограничник?

-=-==-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-= —

Володя Остапчук уныло морщился. Голодный поход — вот попал-то. А все потому, что догнал тетю Машу. Хотя ее сложно было не догнать. Во-первых, с ее весом только и бегать. Во-вторых, она никуда и не бежала, сидела себе возле Ингулинки, у начала маршрута, и трепалась о чем-то с незнакомым мужиком в черном. Хотя ночью все мужики черные. Вот так он ее и застукал.

Тетя Маша сначала жутко удивилась его появлению, но когда услышала, что его направил Чученов, понимающе кивнула и успокоилась. Настолько, получается, она доверяла верному Чученову. Правда, Остапчук-младший его тоже уважал, иначе бы не пошел в тайгу на ночь глядя.

— Иван, бег не поможет! — заявила тетка, продолжая прерванный разговор. — Уж сколько я бегала, не каждый легкоатлет осилит! Вот Володя подтвердит.

Володя действительно мог подтвердить: что тетя Маша ни делает, только здоровеет.

— Это не бег, — хмыкнул мужик. — А бег — это... побежали!

И они действительно побежали. В гору, ночью, по камушкам скок-поскок! И Володя Остапчук, как дурак, следом. А жрачки в карманах — на день, не больше. Как тут не морщиться?!

Он бы сдох на маршруте в первый же день, если б Иван не заговорил. Он говорил как-то по-особому, так что Володя даже не заметил, как улетел в транс. Он про такое только слышал от командиров — это когда ноги невесомые, а за спиной словно крылья. И лететь по сопкам получается без усилий. Ну он и летел, следом за тетей Машей и Иваном. Весь день летел, а к ночи бряк — и ноги словно каменные, мозоли горят, кости воют, легкие разрываются — в общем, романтика! А тетя Маша со своим другом еще в ручей полезла, смыть легкий пот, потом растяжкой занималась, потом на палках махалась, словно ниндзя. Хотя тетя Маша с палкой не смотрелась, ей бы танковое орудие под мышкой подошло больше. Видимо, она и сама о том же подумала, потому что разрыдалась, и мужик успокаивал ее полночи. И еще делал ей какой-то особый массаж. Но за массаж Володя уже не мог точно ручаться, где-то на рыданиях выключился. Не считал себя дураком, понимал, что Чученов отправил его к тетке свидетелем, чтоб ничего не было — но вот выключился.

Пару раз за ночь он все же просыпался, потому что сон на ветках — удовольствие не из великих. Ничего такого не заметил — подозреваемые не спали, просто говорили. Он даже понял, о чем. Мужик пытался втолковать тетке, что она толстая оттого, что сил немерено, а ноша по жизни легкая. И что по ее габаритам ноша Стража мира — самое то. И станет тогда она стройной, как в юности — правда, ненадолго, потому что убьют. Стражей мира всегда стараются убить. Тетка еще ему сказала спасибо очень странным голосом.

А утром Иван обратил внимание и на него. Отозвал в сторонку и попросил заниматься вместе с тетей Машей — потому что ей одной слишком тяжело будет. Володя дураком себя не считал и потому согласился. В компании на самом деле легче заниматься, давно убедился, так почему бы не помочь уважаемой тетке? Так что днем он делал все вместе с теткой, вечером даже на палках немного махался и растягивался, а потом бац — и бетон, и фигня какая-то в башке, сны называется...

А утром, естественно, побежали. Как объяснил Иван — для того, чтоб дурные шлаки из тети Маши выбить. А утро, между прочим, очень ранним было, потому что у костра на ветках много не поспишь — и даже когда спишь, каждые полчаса надо поворачиваться застывшим боком к огню.

А вечером — опять палки. Интересно, но Володя не понимал, для чего. В век техники — с деревяшками на автоматы, что ли?!

А у тети Маши — черные круги под глазами, как после ночи любви. Володя ее искренне пожалел. Дался ей этот вес. Стройная фигура для такого супер-специалиста вовсе не обязательна! Володя жил с ней в одних апартаментах и потому знал то, что вообще-то не должен был: программы Информаторию ставила именно тетя Маша.

А Иван, вместо того чтоб утешить страдающую женщину, еще взялся ее отчитывать:

— Марианна, махать мечом — не суть Стража, а всего лишь один из боевых навыков! А суть Стража — в имени его! Быть настороже! Всегда! А ты не настороже.

— Я настороже! — заорала тетка. — Как дура, в тайге...

А Иван вдруг оказался рядом с ней — и хрясь по щеке! Тетю Машу. Володя Остапчук даже застыл от изумления. А то бы, наверно, убил Ивана на месте. Камнем.

— Силуэт угрозы не заметила! — прошипел Иван яростно. — Срубят в первом контакте! А мне на тебя Город оставлять, не на кого больше, ты самая сильная!

Тетка, как ни странно, не разоралась, а виновато сникла.

— Анни! — задушевно сказал Иван. — Постарайся, а? Я тебя очень прошу! Времени нет. А я за тебя боюсь.

Так что до ночи он сотни раз показывал ей силуэты угрозы, с оружием и без, со зверьем, природой и камнями и даже просто так. Тетка вроде прониклась. Даже Володя начал кое-что понимать. Но все равно она словила раз десять плюху в ухо. В один из моментов у Володи отказали нервы, и он подхватил камень. Иван тут же повернулся, хотя спиной стоял и не мог видеть, и тихо заметил, что он как раз не Страж мира, а воин, то есть может прибить на чистых рефлексах и лишь потом извиниться. После чего Володе прилетело в ухо. Не заметил силуэта угрозы.

Он пропускал угрозу еще не раз — и со смущением отметил, что тетя Маша, в отличие от него, простейшие удары успевает блокировать. Просто знает, что атаки в первую очередь идут, когда отвлекаешься, и потому готова. У него так не получалось. Как быть готовым, если приходится прыгать по камням? Внимание же действительно отвлекается! А в этот момент бац по уху!