Ja - Zivoi!/mi - Zivee Zivix!

Андрон был мужиком конкретным, и такие особые инструменты, как "плётка", АПБ, ПБ и "модифицированная "Армалайтина" вызвали бы у него, да и у окружающих, немало эмоций и ненужных вопросов, да расспросов. Итак, наша форма и разгрузы, среди беженцев, породили волну слухов, что мы с Джерси русские военные. И только сам русский военный, не знает, что это словосочетание означает для рядового эстонца. Это можно сравнить с падающим с неба астероидом, солнечным затмением или с Большим Взрывом, со всем тем, что вызывает строго негативные эмоции и страх. А страх — значит неприязнь и нож в спину, при удобном случае.

Уже несколько раз, и это всего-то за пару часов, меня случайно так цепляли то рукой, то плечом. Особенно, здоровые, словно лоси, молодые парни лет шестнадцати-восемьнадцати, которые о прошлом Эстонии знали исключительно с одной "исключительно правдивой" стороны. Копья, да алебарды в руках они держали неумело крепко, только вот от этого мне не становилось легче. Тык в спину и всё, песенка спета. Просто, как просто Мария.

К тому же, настучать на соседа своего, для истинно-верующего в социальную и экономическую справедливость Европейского Суда по Правам Человека, европейца дело плёвое и обыденное. Я уже понимал, что на нас с Джерси обязательно стуканут, как только караван достигнет Амари. И не важно поедем мы с этим обозом или подкатим позже. Тамошние "зольды" всё запишут и примут нас, как "родненьких". А времени искать другой транспорт, да придумывать легенду не было.

Чёртовы обязательства! Сдались они мне. Жил бы себе спокойно в "Нове"! Я аж стиснул кулаки от лёгкого негодования.

И всё-таки на утро, мы с Джерси переоделись в про-НАТОвский "арид-флектарн" и разговаривали между собой исключительно на латышском языке. Короче, пустили конкретную пыль в глаза тем, кто нас ещё не видел, а следовательно посеяли зерно сомнений в толпе. А толпа она как? Куда толкнёшь, туда и потечёт. Вот вроде и к середине дня, в нашу сторону взгляды как-то изменились. Стали нейтральными и даже несколько женщин в возрасте подошли к нам, в время дозаправки, и на хорошем русском поинтересовались у нас, как дела в братской соседней балтийской республике. А на каком у нас ещё спрашивать? На китайском? Вот такая ирония судьбы! Лично я уверен, что все президенты да министры обороны прибалтийских стран, между собой, тэт-а-тэт общались тоже на русском. От истории не уйти, как не старайся. Историю можно лишь интерпретировать в конъюнктурных интересах.

Джерси было приказано игнорировать пытливо-презрительные взгляды и не реагировать на презрительное отношение к своей персоне с стороны эстонской шпрехающей молодёжи. Это было сложно, потому что слова "коммуникабельность и дипломатичность" отсутствовали в словаре моей спутницы. Однако Земляника справилась с поставленной задачей, лишь единожды основательно послав на латышском какого-то молодчика, решившего попросить посмотреть "Биотлонку", да пощупать "вальтер". Этого оказалось достаточно, что бы остальные не подходили больше с идиотскими просьбами.

— А она у тебя с яйцами! — помогая оттаскивать с дороги сгоревший автомобиль, обратил своё внимание на сидевшую на крыше автобуса Джерси с спичкой в зубах.

— Резкая, как детская неожиданность, — согласился я. — Временами работает, а вот временами и жизнь осложняет.

— Подруга?

— Со-спутница.

— И сколько ей лет?

— Говорит шестнадцать, — ответил я, потому что так мне и было заявлено в гараже Пал Палыча.

— Хм! — наконец под общими усилиями некогда хороший Нисан Патрол съехал на обочину ужасно скрипя дисками по асфальту, а Андрон закончил своё предложение: — Врёт. Потолок — четырнадцать.

— Это с чего ты взял? — ну были конечно и у меня сомнения на этот счёт. Но всё-таки сомнения.

— Перечислять причин нет, Алекс. Просто поверь мне. Я же детский врач в конце-то концов, а не преподаватель алхимии.

— Благодарю. Возьму на заметку.

— Возьми-возьми. Девчонки в таком возрасте весьма непостоянны и к тому же крайние максималистки.

— Записал.

— Ну вот и хорошо. А попутчица она твоя или нет, дело не моё.

За полсотни вёрст до Амари, на мосту, нам дорогу преградили пятеро человек. У троих были гладкоствольные нарезные ружья. Настроены они были воинственно, но не грозно. Требовали соляры сто литров.

Вот тут и пригодились мы с Джерси. Про-НАТОвская форма и дополнительное вооружение в нагрузку, сбили с мужиков спесь. Охота-охотой, но дробь хороша на двадцати шагах, а пуля летит куда дальше, даже из АКСУ.

Андрон на пару с одним из представительных мужчин каравана, как выяснилось потом известного историка-публициста, вышли на переговоры и сошлись разойтись без кровопролития и пятидесяти литрах.

Я бы не отдал ни капли при таких вот раскладах. Но это я.

На том и разошлись.

— У них самих в паре километров караван с десяток машин, — объяснил мне ситуацию Андрон.

— Так нафига стволами воздух дырявить? — не принял я его самаритянскую сторону: — Могли на дорогу и с белой простынёй выйти. Не было бы нас, отдали бы сто литров?... Или всё эти законопослушные бы слили?

— Они тоже в Амари едут.

— Вот они бы и доехали, а вот вы — это уже не факт.

Ничего не ответив, Андрон лишь прихлопнул загорелой широкой ладонью по боковому зеркалу Монетки и пошёл к автобусам.

И действительно чего я сорвался?.. Это всё влияние Джерси. Точно! С утра сопит, пыхтит, елозит, словно на гвоздях сидит, а не в эноргомичном кожаном сидении, да в туалет постоянно скачет, при удобном случае.

Удобный случай подвернулся и в нескольких километрах от самой Амари. У одного из неопланов лопнула пара задних колёс и караван встал. А я "отпросился" на необходимую разведку местности и был таков.

Нашли необходимое место быстро. Капал долго, маскировал основательно. Отметил место и так по-простому и на GPS. Что бы с точностью до метра! Ведь сложили в схрон всё нажитое непосильным трудом добро, за исключением трофейных пистолетов. Джерси оставила себе ПМ, я остался при чешском "JZ". Хорошая машинка между прочим. Мне как-то не приглянулась, а вот в руке лежала славно и понравилась шестнадцатизарядным магазином. Жаль, что придется с ней расстаться.

Так и вышло.

Когда мы вернулись, караван уже обыскивали во всю товарищи из подразделений НАТО. Негры и китайцы, в эстонских вооружённых силах пока не служили, насколько мне было известно.

И нас "приняли" и под стволы поставили и разоружили, при этом не спрашивали. Руками к небу стояли все, включая и Андрона с его семьей и профессора истории-известного публициста с молодыми эстонскими парнями. Эта сумятится оказалась даже нам на руку с Джерси. Не до "стукачества" было сейчас лицам заинтересованным. Потом холодным лица заинтересованные — добропорядочные европейцы обливались. Потому как не ожидали такого приёма от дружественных Натовцев. Думали, что их тут с пирогами да песнями встречать будут. А их раком-раком, вдоль канавки.

Потом всех загрузили в несколько подоспевших армейских грузовиков и повезли. Мы оказались в кузове вместе с Андроном, который перенёс произошедший обыск и дознание, в отличии от большинства, спокойно, как и я. Знание английского — великая сила.

— Вот так, — улыбнулся он мне, многозначительно прислонив к себе пятилетнего блондина-мальчишку. Сына. Супруга Андрона сгинула в пасти Эпохи Мёртвых.

— Что? — я почувствовал подвох. Всё-таки "зольды" действовали через чур жёстко, на мой взгляд.

— А не дошла та самая колонна из десяти машин, — пояснил мне Андрон.

-???

— Расстреляли её буквально в паре километров севернее. Убили практически всех. Сорок три человека из них семеро детей и грудных трое... Похитили.

— Кто?!?

В ответ Андрон только пожал плечами и покрепче обнял своего сына, который после смерти матери не произнёс ни одного слова.

Из кузова грузовика мало что было видно, сквозь колышущиеся на ветру, не застёгнутые брезентовые тенты и стволы охранявших нас автоматчиков. Молчаливых и грозных. И думал я о тех бедолагах, что вышли нашему каравану наперерез с оружием наперевес. А что если бы они просто попросили бы помощи? Как сложилась бы тогда их судьба? Все действия имеют не только последствия, но и свою цену. Какую цену был готов заплатить я? А Джерс? Что ждало нас в Амари? Однозначно карантин. А потом? Установка личности? Порядковый номер и загон? А если не удастся вернуться?... Что тогда?... И я сокрушительно, но едва заметно покачал головой. Имелись все шансы основательно влипнуть.

Так, собственно и произошло.

Уставший сержант монотонно допрашивал меня с целый час. Джерси "мурыжили" в соседней камере не меньше моего. И всё из-за того, что при нас было обнаружено оружие.

Честно, я устал врать. Настолько доконал меня этот сержант, что ещё чуть-чуть и я выплеснул бы ему всю правду! Но именно этого он и добивался. По сто раз задавая один и тот же вопрос только по-разному. Меняя слова местами, интонацию, предпосылки. В общем осознание того, что меня реально допрашивают и от того, расколюсь я или нет, зависит моя дальнейшая житуха и судьба моей, ни в чём не повинной, спутницы, и придавало мне сил.

И мы выдержали. Легенда звучала правдиво, а проверить её возможности у местных властьимущих попросту не имелось. В общем сработало и через какое-то время, я и Джерс оказались в длинном-предлинном ангаре. Окошки под высоким потолком. Двери заперты. Ничего не видать, что происходило снаружи. Народу море.

Сотни шконок, все заняты. Было множество раненых. Над ними копошились врачи, резко выделявшиеся из общей толпы своими снежно-белыми одноразовыми халатами. Тут были и военные и группы очень странных людей в синих и зелёных халатах. Они группами по три человека бродили между сидящими-лежащеми людьми, брали кровь у вновь прибывших и выдавали ленты с порядковыми номерами. Нет, ну как в воду глядел!

— Зря мы сюда приехали, — пробубнила Джерси. Стоя рядом с мной и так же как и я до этого момента, молча созерцая раскрывшуюся перед нами картину.

— Согласен, — согласился я и добавил: — Но почта не работает.

— И Зачем тебя сюда принесло!?

Я не ответил. Присел на корточки у стены, недалеко от входа охраняемого парой "зольдов" и откашлялся. Курить здесь было строго запрещено, да и курить было нечего.

Тут в толпе мелькнули знакомые лица и я приветственно махнул мужчине и мальчику рукой. Андрон уже был с лентой-номером на руке, как и его молчаливый сын.

— Как вы? — поинтересовался я, кося глаз на руку Андрона.

— Нормально, — охотно ответил он, поправляя очки, которых раньше я не видел. — Кровь сдали, номерок получили. Где-то через час должны огласить список и отвести в столовую. Завтра на саму базу и вертолетом на остров.

— А куда? По профессии? — уточнил я.

— Да. В вторую детскую, — кивнул Андрон. — А вы ещё без номерков? — обратил внимание Андрон.

— Пока да, — растягивая слова ответил я. — Да и не особо хотелось бы его получить.

— Как так? — вскинул свои кустистые брови врач. — Зачем же тогда сюда ехал?

— По делу. С родственником встретиться, — повторил я легенду. — А так обратно мне надо.

— А родственник в Амари или на Острове?

— Здеся он здеся... Нутром чую. — Нутром я чуял, что следующая фраза окончательно добьёт меня.

— Так обратного хода от сюда нет, — продолжал удивляться Андрон, не отпуская сына из рук. — Тут билет в один конец, Алекс.

— Билет с порядковым номером, — сквозь зубы процедил я.

Весь допрос и я и Джерси старались показаться офицерам — инспекторам, самыми ненужными, обременительными и бесполезными персонажами. Я сказал, что работал маклером и меня тут же записали в местный штраф-строй-бат, а Джерси загремела и того круче, помощницей воспитательницы в детсад. То есть горшкомойщицей!

Перспектива у нашей пары обрисовывалась бесперспективная и ещё та! Но мы дали друг другу слово молчать об этом и думать совсем о другом. Андрон не участвовал в сговоре и своими словами буквально резанул нас, как говориться, по яйцам.

Джерси аж вскочила от негодования, пнула меня ножкой по ботинку и решительным шагом направилась к охранявшим выход "зольдам".

Я не успел ни ответить на вопрос Андрона: "Что с ней?". Как и не успел остановить её.

Поэтому мы только сдали кровь и отсидели целые сутки в камере.на одной воде, пока местные полицаи решали, что с нами делать. Могли и расстрелять. Этого я боялся больше всего. Толпу необходимо держать в узде. А пронумерованную толпу, в квадрате, в узде. Когда к тебе обращаются "Три Единицы Пятый" вместо того, что бы, как полагается, назвать имя — фамилию, — это сильно раздражает. И по моему, вмазав "зольду" по яйцам со всего маху за то, что он крикнул Джерси : — Ей! "ЧетыреНуляТройка — Два", куда пошла?! — моя спутница скомпилировала этим ударом недовольство большинства очутившихся в ангаре мужчин. Наверняка, в отличие от женщин и детей, чувствующих себя здесь, как на Зоне. Почему? Потому что, когда вояки крутили мою спутницу, на помощь ей кинулся не только я, но добрая дюжина мужиков.

Но нас разогнали, расстелили и уговорили не бедокурить больше. Прибывшие ответственные выявили зачинщиков, то есть меня и Джерси и выпроводили из общего зала без пресловутых номерков на запястьях. Честно, мне стало легче.

— Уж не думал я, что они здесь концлагерь устроят! — в сердцах выпалил я и пристукнул кулаком по стенке. Был риск её пробить. Из регипса она была.

Вот так и просидели, наверное, до утра, спиной к спине, особо не разговаривая. А на утро, проснулись...

Я, в кресле, похожее на зубоврачебное, Джерси на койке.

И я смутно начал вспоминать, что вродь кто-то будил меня ночью... А теперь хлопал ресницами на пару со своей спутницей и оглядывался.

Заснули мы в камере, а проснулись в полноценной больничной комнате. С медицинским оборудованием и парой врачей, одним из которых оказался знакомый нам Андрон.

— Что за...? — вспыхнувшее во мне возмущение заставило меня скинуть плед прочь в сторону и вскочить на ноги.

Джерси повторила мой манёвр секундой погодя, и тут же забралась обратно под одеяло, так как была в одном больничном халатике, что выдают пациентам и зелёных носочках!

Мои глаза ещё больше округлились и я было открыл рот вторично. Однако, Андрон примирительно поднял обе руки вверх и задал мне сногсшибательный, обескураживающий и умопомрачительный вопрос: — Алекс! Алекс... Вы были в курсе, что ваша попутчица беременна?

Конец Первой Части

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

Часть Вторая

МЫ — Живее Живых!

1.

— Циклоп — Альфе. Продолжить движение! — ожила рация.

— Принял, — после недолгой паузы, отозвался Черных, приложив палец к уху и коротко взмахнул рукой, указывая направление.

И трое мужчин, маленьким клином двинулись вперёд, внимательно глядя себе под ноги. ПНВ справлялись уже плохо. Света, в этом участке подземных складов практически не было. Да и склады ли это были? Непропорционально большие, овальные помещения с ровными стенами, запылившимся полами и куполообразными сводами потолков, абсолютно пустые, они следовали вниз друг за другом, под несильным углом, словно полусферы, нанизанные на тонкую ниточку соединительного тоннеля.