Ja - Zivoi!/mi - Zivee Zivix!

Фанфик к миру "Эпохи мёртвых" А.Круза.

(...Сие "творение" рождалось под сильнейшим влиянием одноимённой трилогии. И было запечатлено на бумаге из-за отсутствия у автора других, схожих по тематике и духу произведений. Причины чисто технические: в Мексиканском заливе, книжных магазинов нет). P.S. Впоследствии, автору посчастливилось приобрести книгу А.Круза, "Я! ЕДУ! ДОМОЙ!"...И автор заплакал. Летают же идеи в пространстве! Но переделывать ничего не стал. Хотите, верьте, хотите, нет))... А через год, кое-что да и изменилось... Теперь уже у мыса Доброй Надежды.

Я - Живой!

1.

...И ЧТО теперь Дальше?... Я один, голова трещит, в глазах искры пляшут, во рту привкус вообще особый. Руки подрагивают, да и настроение конкретно ниже нуля... Есть от чего. Сижу, вот уже третьи сутки...

... "... Главное, у них там, все хорошо!..."... С этой мыслью, я начал спуск по аварийно-служебной лестнице...Никаких пяток, только на носочках, мягкая каучуковая, зубастая подошва, зимних ботинок упруго пружинит. Неудобно, зато не грохочу, как взвод солдат. В руке топорик, за спиной сумка... На улице ночь... Мне страшно... Да мне не просто страшно. Я в ужасе!... ледяной пот и мурашки по коже... Дышу ртом, так, кажется, тише, да и вонь ощущается меньше. В пересохшем горле свербит.

...Когда всё началось, я не поверил... Отходняк после бурной ночи был тяжелым. Пришлось пить цитрамон... Но это мелочи. Телевизора дома не держал по принципиальным соображениям, поэтому, когда загрузилась стартовая страница "Explorer", я оценил картину лишь мельком, хмыкнул и завалился спать дальше. Это было 22-ого вечером, а двадцать третьего после полудня, я понял, что проспал конец света...

...С одиннадцатого этажа на цыпочках, прислушиваясь к каждому звуку, идти долго. Заломило шею. Сколько не божился купить рюкзак, так и не купил. Теперь жалел. Сумка с ремнём через плечо, мешала. Напрягала и расстраивала. Рука с ножом потихоньку начинала неметь и я решился её опустить. Как раз, в тот момент, когда встретил первого мертвяка!...

...Это был всемирный писец! Оживший кошмар, стремительно и неотвратимо пожирающий мир... СМИ и Голливуд сыграли с человечеством дурную шутку. И оно-это самое человечество разделилось на три лагеря. Тех, — кто поверил, тех, — кто не поверил и тех, кому уже было всё ровно... Я поверил сразу, как только протёр глаза и промочил горло. Правительства горлопанили на все страны, что надо оставаться дома, что надо закрыться дома и, что помощь придёт... Наш президент, к слову, вещал уже из какого-то подвала и призывал народонаселение к спокойствию... Я понадеялся на удачу и отзвонил брату. Мне повезло. Мы успели перекинуться парой слов и пожелать друг другу удачи. Как всегда скупо, но, как всегда, достаточно...

...Жуткая вонь буквально ударила по моему сознанию!... Тяжелая, удушающая, отвратительно-кислая с какими-то химическими примесями...От мертвяка разило, словно от заживо гниющего бомжа, облившего себя растворителем. Но это был не бомж. Некогда дорогой, явно сшитый на заказ, светло-бежевый деловой костюм, туфли, галстук..., глаза!... Бездонно-пустые, живые и не живые одновременно... Они затягивали, словно адская пучина!...Окаменев, я только и смог, что клацнуть зубами. И если бы мертвяк не разинул пасть и не шагнул в мою сторону, я бы так и простоял бы до конца своей жизни, наверное.

...Мне многое помогло в тот момент. И богатое воображение и оставшийся в прошлом слишком уж затянувшийся и непростой контракт, заметно притупивший мировосприятие и любовь к кинематографу...Как у меня это получилось, я не знаю, но мне удалось задавить в себе чувство нечеловеческой паники, тем, что я представил себя героем в фильме. Главным, второстепенным, ни суть..., мне удалось убедить себя в том, что то, что происходило вокруг меня не больше, чем фильм...Адское реалити-шоу, что люди не умирали на самом деле, что зомбаки — это загримированные актеры, что где-то сидит ухмыляющийся Камерон и то, что он не позволит мне вот так взять и запросто сгинуть...Бред?.. Бред. Согласен. Но именно он, помог мне не сорваться, не броситься наутёк, сломя голову...Помог мне собраться.

...Кино закончилось вот здесь. НА пролёте этажа пятого. С первым мертвяком. Тут мое, казалось бы непоколебимое самовнушение, дало глубокую трещину и рухнуло, оставив моё сознание беззащитным перед представшим передо мной ужасом!... Я ни о чём не думал, ничего не ощущал, просто не мог, но когда мертвяк шагнул ко мне, неестественно широко разинув пасть, тело среагировало на угрозу само по себе. И я остался жив не только благодаря мышечной памяти и навыкам, но и хорошей "золингеновской" стали.

Острый клинок топорика, на удивление без труда, буквально пополам расколол гладко выбритый череп мертвяка и тот мешком рухнул на ступеньки, как будто из него выдернули батарейку.

А я осел следом, отложил оружие убийства в сторону и потянулся за сигаретами, однако рука замерла на полдороги и пальцы вновь обвили удобную рукоять топорика.

...Мобильная связь уже не работала...До меня пытались дозвониться, я пытался перезвонить...в пустую...Интернет страшно глючил...Меня больше не интересовали ролики с миллиардными просмотрами. Меня интересовала литература. "Достучавшись" до нескольких ресурсов, я нашёл необходимое и начал скачивать информацию себе на лаптоп. Попутно упаковывая самые необходимые вещи и приготавливая оружие самообороны. Тут мне несколько повезло. У меня был целый арсенал холодного оружия. Полный набор шеф-повара...и ещё кольчуга, настоящая, с тысяч стальных колечек, закрывавшая туловище от запястий, до самого подбородка. Оставленная мне на хранение другом "роллевиком", много-много лет назад и дождавшаяся своего часа!...Тяжёлая, килограмм пятнадцать, но я натянул её на тёмно-серую байку от "Макс-Спенсер", не раздумывая ни мгновения. В качестве основного оружия выбрал топорик для рубки костей. Самый большой, увесистый, острый, как бритва и надёжный. Им, по моему представлению можно было не только рубить с плеча, но и отмахиваться. Шеф-нож, за пояс, как запасное. Только лезвие обернул несколько раз глянцевыми листами, вырванными из какого-то журнала. Этим можно было ещё и колоть: тридцать сантиметров, острейшие режущий край и кончик...Остальное в сумку... Туда же перекочевала пара блоков "марлборо", упаковка спичек, шерстяные вязаные носки, три зелёных брикета заварного кофе "Чибо", пара золотистых банок с чаем "эрл-грэй", да и ещё много чего. Закинув сумку на плечё, я понял, что перевес солидный, но переупаковываться времени не было. Ситуация час от часа ухудшалась. Я уже несколько раз слышал на улице стрельбу, вперемешку с сигналами автомобильных клаксонов и рёвом двигателей.

...Идти, идти осторожно и не останавливаясь...Шаг за шагом и только вперед! Приказал я себе и продолжил спуск.

Где-то в районе третьего этажа, вдруг громко хлопнула дверь и кто-то, жутко матерясь, буквально полетел вниз, в подземный гараж. Опережая меня.

Неведомо почему, но я поддался панике незнакомца и тоже ускорил шаг. Поравнялся с дверью третьего этажа и ломившуюся в неё упитанную женщину. Дверь открывалась в её сторону и женщина просто тупо билась в дверь всем своим грузным телом... Женщина ли?... Нет — это то, что ею некогда было! Я увидел перед собой измазанное свежей кровью лицо, искаженное жуткой гримасой и увенчанное копной взъерошенных огненно рыжих волос с бегудями.

Заметила меня и эта тварь, удвоив усилия. Рифленое стекло не выдержало и мертвяка буквально вывалилась мне под ноги!

Взмах от плеча, кровь на стене, прыг-скок и быстрее вниз.

До самого гаража я никого не встретил, толкнул от себя тяжёлую огнеупорную дверь и предстал перед хаосом. На моих глазах трое мертвяков рвали истошно кричащего мужика в пальто, вдруг откуда-то появилась машина, черный "ленд-крузер". Гудя клаксоном, как пароход, внедорожник на полном ходу налетел на пировавших мертвяков, разбив их, словно кегли, переехал всеми четырьмя колёсами ещё живого мужика и, протаранив серебристую "тайоту-ярис", вырвался из гаража прочь.

Мгновение шока и я побежал к своей машине, терпеливо дожидавшийся меня в самом дальнем углу подземной стоянки. Здесь было тише, ничего не препятствовало мне добраться до "бульки", однако около одной из машин, я резко остановился. Ярко-красная "масерати-купе ГТ" и пассажирка в её салоне привлекли моё внимание. Оглядываясь по сторонам, я подошёл к спорт-кару.

В машине сидела молодая девушка. Длинные , русые волосы, красивое, чуть бледное лицо...Она опустила голову на руль и как будто спала... Перебинтованное левое запястье, мне было знакомо... Только вот длинные тонкие пальчики были в крови и это остановило меня дёрнуть за ручку двери.

— Ленка?!? — тихо, почти одними губами прошептал я. Она просто не могла меня услышать сидя в салоне автомобиля, за стеклопакетами, однако услышала,...Повернула ко мне лицо и я подавился слюной буквально расклинившейся в пересохшем в мгновение ока горле...На моей подружке не было ни царапинки, но глаза...были не её...Это была Лена Воробьёва и в то же время не она совсем-совсем!

— Мля-я-ять...,— протянул я и попятился назад, стараясь отвести свой взгляд в сторону. Но не мог!...А она всё смотрела на меня, не моргая, бесконечно пустыми и печальными глазами..., а затем бросилась на стекло с такой силой, что разбила себе лицо в кровь, курносый носик, который я так любил целовать, с первыми лучами восходящего солнца, сломался и кость пробила бледную тонкую кожу навылет, показавшись обагрённым кровью осколком!

Прогремевшие уже в самом гараже выстрелы, сухие и частые, привили меня в чувство, а Ленка Воробьева всё продолжала биться в ветровое стекло забрызгивая кровью светло-кремовый кожаный салон итальянского автомобиля.

Я оглянулся на шум выстрелов и увидел, что в мою сторону бежали люди. Семейная чета. Двое детей лет по десять, молодая женщина и крепкий, спортивного вида парень. Он часто оглядывался и палил наугад из маленького пистолета. Эффект-ноль, а вот мертвякам — ориентир! Ковыляя за четой, они грозили перекрыть единственный выезд из подземной стоянки. Второй, противоположенный, был всегда заперт. Около него и ожидала меня моя красавица, а за упругой стальной решёткой бесновались несколько зомби.

Но смотреть времени не было. Ключ в замок — раз, дверь на себя, сумку на пассажирское переднее, дверь на себя, ключ в замок — два, три секунды ожидания и поворот. И щелчок!... Млять! Я метнулся на заднее сидение, дернул паллет дивана наверх и спешно накинул клеммы на аккумуляторную батарею... Повторил процедуру и двигатель утробно замолотил клапанами под капотом.

И в этот момент в водительскую дверь ударили! Я резко обернулся и увидел того самого парня с пистолетом. Вернее широкое дуло ствола, а затем перекошенное, бледное и потное вытянутое лицо с блестящими от надвигающегося безумия, глазами.

-Открывай дверь, сука! — закричал он мне.

-У тебя же свои колёса есть! — крикнул я ему в ответ, медленно давя на педаль акселератора. Для резкого и правильного рывка нужно было раскрутить турбину. Я облизал пересохшие губы. А он затряс пистолетом, готовый выстрелить. — Открывай, говорю! Моя, ключи дома оставила!!!!...

Я глянул за его спину. Мертвяки уже толпой пёрли в нашу сторону перекрыв и без того узкий выезд, своей массой. Но шанс ещё был. Были бреши.

— Давай довезу, — предложил я.

— Давай из машины вон! — заорал парень, неестественно задёргав головой и взвёл курок, на своем револьвере.

Я растерялся. Это же верная смерть! Что так, от пули, что от десятка окровавленных ртов...И в тот момент я принял решение принять пулю.

-Хрена с два! — отозвался я и умело сбросил сцепление. Колеса лишь скрипнули на асфальте и "Булька" рванула назад. Прогремел выстрел. Что-то распаленное полыхнуло возле самого лица. Я зажмурился. Посыпались сотни осколков... Затем упругий удар, снесенная сетка облепила мою машину, обскабливая краску, затем ещё удар, один— второй, потом лобовое стекло треснуло ещё в нескольких местах и жгучая боль пронзила левое плечё.

Сдавая назад и отчаянно крутя обтянутое кожей, рулевое колесо, я наконец остановился: врезался в брошенную машину, переключил передачу и уезжая прочь заметил, как парень расстреливает собственную семью...

...42 часа... От сюда, я слышал и наблюдал, как умирает мой любимый город... Как гибнут сотни людей, зачастую от рук себе подобных... Но я не вмешивался,...оставался в стороне, раз за разом переживая ту картину с расстрелом... В итоге напился в хлам, выев на свой страх и риск пол литра виски... Я даже помню, что на пьяную голову засобирался в город. Но второе моё "я" и группа людей объявившаяся к закату второго дня в поселке, отбили у меня эту затею. Мне пришлось уйти и обосноваться в лесу. В "бульке", укрытой сотнями только-только зеленеющих веток.

Сколько там минут, секунд, мгновений... Кануло в прошлое и город затих... Раз и навсегда...

...65 часов... Пришлые, как я про себя их назвал, обживались быстро, заняв самый ближний к облагороженному лесному озерцу новенький, двухэтажный особняк, так и не дождавшийся своего покупателя.

Заимствованный с одного из судов, морской бинокль с десятикратным увеличением немало мне помог в наблюдениях.

Девять женщин разного возраста, семеро мужчин с автоматами и с десяток детей до десяти-двенадцати лет. Самые старшие из них, несли охрану на крыше и по периметру вооружённые пистолетами. Младшие насколько могли, помогали. И работа кипела в самом деле. Небольшим экскаватором для рытья траншей, один из мужчин выкапывал внушительных размеров ров. До рва и за ним вбивались колья и устанавливался двух метровый забор, тут же окучиваемый тонкой проволокой. Мужикам так же не мешало их оружие в работе, как и мне мой нож... Военные... Разделились на две группы. Первая занималась обустройством и защитой особняка, вторая постоянно моталась на высоко посаженом фургоне, матово-зеленого цвета с коричневыми пятнами, в город за материалом.

Меня всё больше беспокоила первая группа. За последние двенадцать часов её часть из двух парней, дважды выходила на разведку окружавшего посёлок леса. Пока они осматривали "зелёнку" со стороны города, но глупо было бы считать, что мои края они оставят нетронутыми.

Не стоило обольщаться итогами нашей возможной встречи. Что мой топорик для рубки кости, против автомата или ружья?... А вот лишние рабочие руки этому новому человеко-поселению будут отнюдь не лишними... Провести остаток жизни в компании незнакомых людей, как на "вольном поселении", я не собирался... И в который раз перед моими глазами мелькнула картина расстрела... Вернувшись в "бульку" я закурил и закрыл глаза. Раньше в машине курить строго воспрещалось, но не сейчас, когда запах табака в лесу можно учуять за много метров. (Дыры в лобовом стекле я основательно заклеил прозрачным скотчем)... Тем более военные...

Что же меня так зацепило в произошедшем???... Нет, поступок обезумевшего придирка был и ужасен и глуп и благороден одновременно... С какой стороны посмотреть уже...эту эмоцию я пережил... Тогда что? Что так меня беспокоило?

Под вечер я вспомнил. НА застекленном балконе пятого этажа я видел мужчину и женщину... И всё бы ничего, если бы я не знал их, а так... Мария Андреевна и Пал Палыч... Господи... Я основательно затянулся сигаретой и задержал колючий дым в лёгких. "А если они ещё живы!?" мелькнула отчаянная мысль у меня в голове... Меня передёрнуло всего, от кончиков пальцев ног, до кончиков порядком отросших волос...

Я всё маялся в раздумьях и догадках, когда меня чуть не обнаружил патруль... Всё те же двое мужиков в светлых камуфляжных военных формах с короткоствольными автоматами наперевес. Они чуть не застали меня врасплох, уединившегося для необходимых нужд, в ямке и кустиках. Тихо переговариваясь зольды прошли мимо меня и обнаружили мою "бульку"!... Когда началась мародерка с комментариями, я буквально вывернулся на изнанку, сдерживая себя от порыва выскочить из засады и не броситься в смертельный бой, защищая собственное имущество.

И моё кофе, мои сигареты, часть провианта, одежда и поварской набор перекочевал к ним. Один из вояк хотел завести "бульку", но не сумел. Была секретка. Он это понял и быстро прекратил попытки. Подумав они решили вернуться позже. За моей соляркой, той что была в баке. Сливать её им было не куда.

Буквально кипя от злости, я преследовал их до самой кромки леса, осыпая всеми мыслимыми и немыслимыми оскорблениями и проклятиями!...

...Час...

А затем пришёл пёс... Уже начало смеркаться и я потерял в порывах гнева бдительность, а когда обернулся, увидел собаку, замершую на гребне поросшей кустарником горки, у подножия которой я разбил свой лагерь.

В зубах, пес сжимал человеческую кисть... Пальцы стиснуты, серебристая цепочка поводка... Янтарные глаза с огненными сполохами, внимательно следили за мной...В начале, я подумал -волк... Но приглядевшись понял, что ошибся, узкая морда, золотистые подпалы, обрубок хвоста... Это был холёный доберман! Порода крайне редкая в наше время... Я был знаком с ней... И знал, что такими здоровыми доберманы не были никогда. И лоб у этого, крутой, как у ротвейлера и лапы кривее и мощнее... Что за хрень!?!...

Нас разделяло всего с десяток метров. До "бульки" было в два раза больше. Я не успел бы добежать прыгни эта жуткая собака на меня сейчас. Но пёс отчего-то медлил и сверлил меня взглядом, пробивая насквозь!

-Уходи, — тихо произнёс я дрожащим от возбуждения голосом, сжимая кулаки и не отводя взгляда от его жутких и всё ярче разгорающихся, в опускающейся с небес темноте, глаз. — Иди своей дорогой... Иди своей дорогой, — повторил я и добавил: -...Я тебе не враг.

Пёс вдруг оскалился, обнажив два ряда белоснежных клыков, причем они росли у него по длине всей челюсти! И прыгнул!

И прыгнул я, да с такой скоростью, что едва не влетел в машину через ветровое стекло, а когда захлопнул за собой дверь, вдруг осознал, что пёс и не гнался за мной вовсе, а просто перескочил через меня, как через оловянного солдатика, одним, гигантским, стремительным прыжком!!!

Руки дрожали, не прикурить. Я решил выждать немного, прежде чем двинуться в путь. И очень скоро со стороны поселка, до меня донеслись частые и короткие автоматные очереди.

Пёс-людоед навестил "пришлых".

В какой-то момент я даже позлорадствовал, на тему. Мол досталось вам за кражу! Ведь видели же уроды, что машина под домик переоборудована, что разложено все, а не разбросанно. Могли позвать, выяснить..., а не красть... Я конечно же не вышел бы, (больше ни за что не выйду!), однако для протокола.... Будь на их месте, я поступил бы именно так!

А потом вспомнил о детях в доме и злорадство уступило место сочувствию... Но не надолго... Мир стремительно менялся и выживал в нём не тот, кто сочувствует, а тот, кто действует. Меня здесь уже больше ничего не держало, кроме одного. Надо было попрощаться и скорее всего, на очень долго.

Никогда не думал, что погружённый в беспросветную ночную тьму, город может быть настолько жуток и страшен. Сереющие, в призрачном свете звёзд, коробки многоэтажных домов, пустые, словно вывернутые на изнанку жерла колодцев, дворы, десятки застывших, подобно адским манекенам, в самых нелепых позах, мертвяков, и звенящая тишина.

Не-ет.., здесь разительно не было мест живому человеку. "Живому и здраво мыслящему, человеку!" многозначительно добавил я про себя, так для пущего успокоения... И о конспирации речи никакой не могло быть и в частности и в целом: Я приоткрыл окно и услышал, как эхо моего работающего двигателя разноситься по микрорайону подобно громовым раскатам, а некогда тусклые от старости фары ближнего света, резали темноту, словно лазерный луч!

Если меня и не было видно никому на другом конце района, то уж слышно меня было точно!

А мертвяки вели себя очень странно. Некоторые попадая в световую волну, вздрагивали и пытались идти за мной, некоторые вообще никак не реагировали... Холодно...У нас всегда холодно в марте... Вон снег ещё лежит на земле. Температура ниже нуля, так это точно.

Отсиживаясь в лесу, я наблюдал этот эффект лишь отчасти, потому что город тогда ещё агонизировал. Люди покидали в истерической спешке свои уютные квартиры и дома, так и не дождавшись обещанной помощи, и становились дичью для зомби, заставляя последних активно действовать даже на морозе...Тот кто заметил эту слабость мертвяков, старался убежать из города именно ночью. Многим удавалось, чему я был свидетелем.

Именно по этой причине я решил сделать то, что решил сделать, именно в это время суток, тогда, когда зомби явно были гораздо менее активны, чем днем, с восходом солнца.

Мой дом, который я так спешно покинул несколько дней тому назад, был расположен на самом краю лесопарка.

Облицованная утепляющими пластинами кирпичного цвета, многоэтажка мрачно-бордовым колосом маячила над кронами деревьев.

Свернув с основной дороги, я выключил свет и продолжил движение в кромешной темноте, по гравийным дорожкам. Здесь прошло моё детство, здесь я накрутил не одну сотню километров с любимой собакой, в те годы, когда она ещё была жива, а я прищурив правый глаз, смотрел "Residents Evil" с Милой Йовоичь. И не думал, что такая хренатень может произойти в реальной жизни...Ведь то, о чём громче всего вопил Голливуд ни разу, не сбылось.., ну разве что "Звёздные Войны".., правда это было давным-давно и в далёкой — далёкой Галактике...

Я знал тут каждую дорожку и тропинку... Остановившись на большой поляне, которую так и не переделали под площадку для гольфа местные предприниматели, я заглушил двигатель. Справа от меня, покоился окружённый теннисными кортами, фитнес-центр. Туда, будучи очень молодым и модным, я бегал с друзьями тягать штангу, надеясь хоть чуть-чуть быть похожим на дяденьку Арни.

Прямо по курсу, за декоративным заборчиком, в метрах ста высился мой дом... Я опять задумался о целесообразности своего возвращения... Может чета Соловьевых уже была мертва. А я лезу в самое пекло. В лесу от мертвяка ещё можно драпануть, внутри дома — это становиться практически невозможным!... И всё же, я не мог вот так взять и просто уехать... Причин тому было много.

Но я никогда не жалел... Конечно, сейчас была цель — Выжить. Искать настоящее оружие, настоящее убежище, начинать приспосабливаться к новой жизни. Строить планы на грядущую зиму.., повесить объявление на доску "знакомств", в конце концов!... Но интуиция буквально за уши тянула меня сюда. Я редко её слушал, о чём впоследствии, ни раз и ни два, основательно жалел.

Однако, это было в прошлой жизни. Там, где самым страшным были — это совершенно необоснованная уплата налогов и "неожиданная" встреча с "бывшей". В первом случае, плохое настроение и тихое негодование, во втором — стопроцентно скандал.

Теперь же и в первом и во втором случаях мне грозила встреча с мертвяками и летальный исход.

Поэтому я колебался, до тех самых пор, пока не скурил сигарету до самого фильтра и не обжёг пальцы. Вспомнил слова бабули: "Где твоё зарыто, там только ты и найдёшь." и добавил от себя : "На Бога надейся, да сам не плошай!". В купе эти два изречения придали мне уверенности и настроя.

В дом можно было проникнуть с двух мест. Основного входа и Служебно-аварийного, которым обычно пользовались дворники. И выход удобный и урны рядом. И начальству, что бы дойти надо было вокруг дома крюк делать. (Самый короткий путь). Откуда я всё это знал?... Да работал я когда-то давным-давно "менеджером по территории" в этом самом доме. И прекрасно знал, как эту самую, на вид тяжеленную и неприступную дверь, открыть без какого либо ключа.

Перемахнув через заборчик, я тихо проскользнул к заветной двери, приметив парочку "замёрзших" мертвяков неподалёку. Они пока никак не проявляли себя. Ножом подковырнул бордовую пластину облицовки, она поддалась без прежнего усилия, (значит Трофим пользовался моим методом чаще меня самого), изоляционный материал отогнул в сторону и добрался до замка. Теперь отвертка. Тонкая и прочная. Даже в темноте у меня получилось очень быстро. Навык! Секунда и дверь со щелчком чуть приоткрылась. Лезвие ножа в образовавшуюся щель. И всё...

Нет не все! Быстро вскинул руку и включил маленький голагенновый фонарик закреплённый лямками непосредственно на лбу.

Прямоугольное помещение, заваленное всяческим хламом показалось мне пустым. С понятием "порядок", Трафимыч явно не дружил! Мертвечиной то же не воняло. И чуть выждав, я переступил порог, затворив за собой дверь. С спины точно уже ник-то и ничто не зайдет. Это радовало.

Ослепительный бело-голубой луч , словно световой меч доблестных Рыцарей Джедай, сражался с темнотой, беспощадно рассекая её в нужном мне направлении.

Лопаты, тачки, газонокосилки, пара канистр с соляркой! Я запомнил где они лежат...Тросы, эллектро кабеля... В подсобке хранили своё добро и лифтёры и электрики. Тут при желании и наличии времени много чем полезным можно было поживиться. Хотя бы вон тем маленьким дизель генератором... Я присмотрелся... Двумя. Значит, наша управляющая продолжала подворовывать себе на дачу: отдельно стоят, такие красивые и.., нужные. Однако, одному и без шума мне их не вытащить. Факт.

Внимательно глядя под ноги, что бы ничего не опрокинуть и не зацепиться за что-нибудь, я добрался до внутренней двери, ведущей на аварийно-служебную лестницу. Ту самую, по которой я бежал вниз, спасаясь от материального воплощения самой Смерти. И не думал о том, что очень скоро побегу по этой же самой лестнице только в обратном направлении!

Что ж, Пути Господни неисповедимы и вскорости я решительно начал подниматься.

Самым опасным местом оказался тот самый пятый этаж, где я "успокоил" рыжеволосую толстуху. Она так и осталась там лежать, в россыпях битого стекла, которое предательски громко заскрипело под подошвой, как я не старался её обойти. Несколько кусочков въелись в каучук и мне пришлось остановиться, что бы выковырять их из подошвы.

В этот момент в коридоре что-то зашуршало! Я затаил дыхание, почувствовав, как душа готова вот-вот, не уйти, а просто провалиться в пятки.

Шорох повторился. Словно, кто-то тёрся спиной о стену пытаясь встать. Но после третьего раза стих.

А когда я повернулся, то в шаге от себя увидел разинутую пасть, полную пожелтевших зубов и окровавленное нёбо!... Сквозь барабанящую в ушах кровь, я не услышал, как мертвяк спустился к мне с верхнего этажа.

И сквозь пелену нахлынувшего на меня ужаса, я так и не сообразил, как я успел всадить зомби тридцатисантиметровое, острейшее лезвие "шеф-ножа" под подбородок, по самую рукоять. Размахиваться топориком времени не было совсем-совсем.

Клинок пробил себе дорогу сквозь черепную коробку мертвяка и вырвался наружу в районе темечка обагрённый чёрной, липкой кровью.

Неожиданно крепкие пальцы зомби только и успели что сдавить мне плечи, а потом вдруг резко ослабли и соскользнули вниз.

И только тогда я осознал, что поступаю не просто опрометчиво, я поступаю просто по идиотски !...Даже Арни не сунулся бы сюда без тяжёлой артиллерии. А кто такой я???... Вот тут мои коленки и подогнулись по настоящему.

Я глубоко задышал, успокаивая сердце...Ведь думать было уже поздно.

Шорох в коридоре повторился вновь. И по тому, как я услышал вялые шаги в мою сторону, времени думать совсем не было. Надо было заканчивать начатое!

До шестого этажа я добрался без приключений, но весь мокрый от ледяного пота, стучащий от страха зубами и страшно желающий покурить дедовского самосада.

Толкнул дверь от себя. И...принюхался...На каждый этаж можно было добраться тремя способами. Как я сейчас, на лифте и по парадной лестнице. Но в последнем случае, что бы попасть к квартирам необходимо было иметь электронный ключ, от двери самого этажа. Открытой дверь оставить невозможно. Она притягивалась на место рычагом. Значит оставались сами квартиры и их "жильцы".

Мне повезло. Квартира четы Соловьёвых была первой по счету. Повезло ли? Дверь оказалось запертой!

Я закусил губу.

И что теперь?... Назад?...Нет, так не пойдет! Зажег фонарь и на пару мгновений ослеп.

Так коврик, загнут с левого края...Слишком уж ровно. Потянул далее и увидел ключ и короткую записку под ним, которая гласила: "Входите не бойтесь, Алекс". Размашистый, каллиграфический подчерк Пал Палыча я узнал сразу. Смысл правда остался мне не понятен.

Вставив ключ в единственный замок и я медленно открыл дверь готовый к чему угодно, только не к пустой однокомнатной квартире.

Ни запаха мертвечины, ни человеческого тепла...Квартира была пуста. И всё же я внимательно осмотрел ванную комнату, спальню, кухню, сквозь раскрытое окно которой и врывался внутрь свежий и морозный воздух.

Квартира была оставлена тщательно убранной, словно Пал Палыч и его супруга ждали гостей...Меня?... А потом я нашёл лист бумаги... Порывами ветра его смахнуло с столешницы и я заметил его лишь потому, что он, валяющийся на полу, совсем не вписывался в общую картину порядка...

То, что я прочитал, многое прояснило...и расстроило меня до слёз.

Я читал письмо, шевеля одними губами : "...Алекс здравствуйте. У меня почему-то нет сомнений, что вы вернетесь,...простите меня за то, что позволил Вам увидеть меня с Марией Андреевной...Кто ж мог подумать.., а сейчас...Впрочем что случилось, то случилось. Если вы читаете это письмо, то я и Мария Андреевна приняли решение...Греховное, но не думаю, что стать бродячим мертвецом, лучше...На восходе солнца, мы решили выброситься в окно...Да это звучит ужасно, но Алекс, выбора иного у нас нет. Продукты закончатся через неделю, Мария Андреевна практически не ходит. А бросать её я не собираюсь...Мы порешили — подумали, что после падения с такой высоты, воскреснуть мы уже не сможем. НА что я собственно очень надеюсь,...выгляньте в окно, пожалуйста. Если то, что останется от наших бренных тел, будет так и лежать. Не трогайте. А если же мы выживем...Да-а, станем как остальные, убейте нас, Богом прошу!...— Я вышел на балкон, глянул вниз и увидел два лежащих человеческих тела. Скрипнул зубами. Я же прошёл совсем рядом с ними и не обратил никакого внимания!... И где-то в глубине души обрадовался тому, что Бог смилостивился над этими замечательными людьми, не позволив превратиться в монстров. Вернулся к чтению. Меня колотил озноб: теперь "о важном"... Я так понимаю, что мир накрылся ржавым тазиком, Алекс. Мы с Марией Андреевной достаточно пожили... И я просто не могу позволить вам умереть раньше срока!... К чему это я?.. Ах да, извините, отвлекла Машенька, никак не может найти своё любимое платье, пришлось помочь. Напомнить-с...Так о чём это я? Да вот всё о том же... Алекс, ключи от моего гаража, висят как обычно у двери. Обязательно наведайтесь туда. Обязательно!!! Это вам несомненно поможет выжить. Бороться. В яме, слева от лесенки кирпичная кладка. разберите её.!... Я как раз там всё приготовил с месяц назад... И вот ещё что. У меня к вам будет просьба... Внучка... Виолета. Она сейчас должна быть в гостях у тёти Аллы... перед тем как отключилась мобильная связь, бедная девочка ещё... была жива: она звонила и сказала, что заперлась в квартире одна. Я верю, что она жива. Мы же живы. Окажите старикам услугу, съездите к ней и узнайте. Если Виола ещё жива, позаботьтесь о ней, хоть предупреждаю это будет нелегко. Девчонка с характером! Если же нет... То окажите ей ту же услугу о которой я просил для нас...Ну что мне ещё вам написать? Я и Мария Андреевна желаем Вам удачи и Божьего благословения. С Богом. И прощайте, мне всегда нравилось с вами поболтать Алекс и если вы читаете это письмо, значит я нисколечко в вас не сомневался. С уважением Пал Палыч."...

А потом в дверь позвонили!!! Резко и коротко! Раздавшаяся в тишине трель, ударила меня в сердце электрическим копьем, заставив его остановиться! По телу прокатилась цунами омерзительной дрожи! И я онемел и сознанием и телом!

За дверью что-то было! Потому что, секундой позже никелированная ручка, как в фильме ужасов, медленно подалась вниз и в наступившей звенящей тишине я отчётливо услышал, как внутренние механизмы замка трутся металлом о металл... Господи!... Но дверь не отворилась. Я её предусмотрительно запер на засов, как только вошёл в квартиру Соловьёвых.

Ледяные тиски грянувшего шока начали таять. В голове зароились сотни бессвязных мыслей, а тело требовало немедленного действия! За дверью что-то было...Но Что? Мертвяки не понимали, как открывать двери! Я сам тому был свидетелем. Тогда что там? Или может быть КТО?... А если меня увидел кто-то из уцелевших???...Я бы на его месте не шумел бы тогда. Не стучался. Тем более не звонил. Но не у всех же звонки на батарейках. Это могло быть упущением, связанным с отчаянием... Там за дверью мог быть человек... Взрослый постучал бы тихонько... Я поступил бы именно так. Морзянкой к примеру. Что бы не спутали с зомби... Тогда...Ребёно?... Но только не мертвяк!

Эти размышления привели меня в чувства. Достав из-за пояса топорик, я шагнул к двери на предательски дрожащих ногах. Надо было убедиться. Прильнув к "глазку", я увидел мальчишку. Лет семи-десяти, в некогда белоснежной ветровке с капюшоном, синих измазанных кровлю джинсах и белых кроссовках... Длинные, сальные, иссиня чёрные волосы, больше сошедшие бы за кое как заплетённые Дрэды, скрывали лицо, змеями сползая на хрупкие плечи.

Затаив дыхание, я присмотрелся внимательнее. В этом мальчике было что-то неестественное и именно это ощущение категорически запретило мне тут же открыть ему двери. Неестественность заключалась в том, что он стоял совершенно неподвижно!.., и его кисти рук...

Я не успел рассмотреть,потому что голова мальчишки вдруг неожиданно дёрнулась наверх и мой взгляд буквально провалился в бездонном зеве акульей пасти! Разинутой и дышащей смертью!

Нахлынувшей волной ужаса, меня буквально отшвырнуло от двери, я поскользнулся и упал, выронив из одеревеневших пальцев топорик и ударившись об угол гардероба. Металл топорика громко зазвенел часто прикасаясь с паркетным полом, выдавая твари моё паническое состояние с головой!

Наплевав на конспирацию и заныв от боли, я схватился рукой за локоть, перевернулся на бок и всё ещё корчась на полу, подобрал обронённое оружие... Да что это за оружие против... Пасти!... И, честно, я бы так и остался лежать, оглушенный столь сильными негативными эмоциями, хватая ртом морозный воздух, словно рыба выброшенная на берег приливом, если бы не последовавший удар.

Несмотря на свою скромную массу, тварь с необычайной силой пнуло ногой дверь. Да так, что отлетел один из декоративных деревянных плинтусов облицовки. Он упал мне на ноги и в ту же секунду я начал действовать. Мозг ещё не соображал до конца, мыслей не было, а вот руки и ноги уже двигались. Спальня, шкаф, белье. Много постельного белья...Это не мертвяк... Был бы простой мертвяк, я бы открыл дверь и рассадил бы ему череп, перешагнул бы через умерщвленную тварь и вернулся бы к машине тем же безопасным путём что и пришёл... Но ЭТО был не мертвяк!....Узлы. Морские. "Королевские", мои самые любимые и надёждные. Распахивая тщательно выглаженные и сложенные пододеяльники и простыни я связывал их не думая.

В дверь ударили вновь, но теперь иначе. Я выглянул в прихожую и заметил масленно -чёрный коготь пробивший стальную дверь насквозь! Только и просипел в ответ: — Мля-я-я-ять!!!

Шестой этаж... Потолки под три метра. Плюс перекрытия. И того приблизительно двадцать-двадцать пять метров... Десять пододеяльников и простыней. Хороших, льняных, связанных в длинную верёвку полетели вниз, за перила балкона. Должно хватить!

Когда я начал спуск, в дверь уже били без остановки, но сколь ни сильна была тварь, ей пока было не справиться с пауком замка. Дверь держалась.

Спуск... Моё падение в низ, с вынужденными остановками на узлах, трудно было назвать спуском. От стертых до костей ладоней, меня спасли кожаные перчатки от "Dolce".А когда я грохнул ботинками об асфальтовую дорожку, ладони горели так, словно всё это время, я держал в руках раскаленный прут!

И... Я бежал... Я нёсся.

По пути мне повстречался мертвяк. Тупо уперевшись в забор доходивший ему до пояса, он топтался на месте, как сломанная игрушка.

Услышав меня, он развернулся ко мне посеревшим узким лицом и получил по этому самому лицу топориком. Я бил наотмашь, не желая менять выбранный курс движения. И Блестящая сталь разрубила исцарапанное женское лицо по-полам.

Я не оглядывался, до тех пор, пока не достиг "бульки", практически не видимой в темноте. А когда оглянулся, то увидел маленькое тёмное пятно стремительно несущееся в мою сторону! Тварь преследовала меня, словно дичь!

Заведённый двигатель взревел. Передача, сцепление, газ! Когда "булька" юзом снялась с места, я закрутил баранку руля, включая свет, переведя переключатель режимов до упора и бело — жёлтый поток дальнего света вспорол темноту.

Тварь оказалась в этом потоке и замерла, прижавшись к земле, как Буд-то ослепленная! Мгновение и я на приличной скорости сбил ее. Захрустел пластиковый бампер и тварь мячиком отлетела куда-то в сторону.

Я уже не смотрел куда, потому что на жухлой и скользкой, перезимовавшей траве, "бульку" нещадно носило из стороны в сторону, но я не сбавлял скорости, которая уже достигла ста километров в час, не сбавил я её и тогда, когда пришлось форсировать высокие бордюры.

Удары, скрежет металла о бетон, рычание двигателя, свист проскальзывающих в поворотах колес, все это слилось в одну адскую мелодию, до тех пор пока я не оказался за чертой микрорайона.

От не отпускавшего меня страха и бушующего в крови адреналина, мне хотелось гнать-гнать-гнать! Но я заставил себя остановиться на пустыре недалеко от таможенных складов. Закурить и осмотреть машину.

Дорогие диски "AVON" были изуродованы, но выдержали, пороги местами угрожающе прогнуты, краска отлетела обнажив косые, ломанные пятна светлого грунта, под двигателем обнаружилась лужица масла... Млять, я кажется пробил картер! Новость наихреновейшая. Что дальше?

Вокруг было тихо и, затянутое лёгкими облаками небо, на востоке начинало сереть.

К фильтру второй сигареты, я окончательно привёл мысли порядок и решил дожать ситуацию до конца. Выстроив план. Гараж — Секрет — Виола — Часть вторая.

ХХХ

Благо гаражный кооператив был совсем рядом и по пути. Все это время я двигатель нарочно не глушил и заметил, что масла прибавилось на асфальте. По любому гараж в первую очередь.

Зажатый между таможенным складом и лесным массивом, гаражный кооператив казался брошенным и безлюдным.

Ворота распахнуты.

Посветлело. Однако, вместо солнышка на небе откуда-то взялись низкие тучи и заморосил дождик.

Внимательно оглядываясь по сторонам, я вкатился на территорию гаражей. Стекла в местном КПП были разбиты. Множество гаражей были брошены открытыми, но мертвяков нигде не было видно.

Опустив ветровое стекло, я прислушался, но ничего не услышал, зато унюхал. Резкий и устойчивый запах гари пропитал тут все. Так основательно, словно кто-то совсем недавно жёг здесь большой костёр.

И через пару минут, я его нашел. Выходить не стал. И так было всё видно и понятно. Здесь была зачистка. Самая настоящая. Десятки обгоревших тел, сваленных в одну здоровую кучу, еще дымились под мелкими и частыми каплями собирающегося дождя.

Кто-то отвоевал у мертвяков эту территорию. И начал планомерно собирать хабар.

Вот почему первые две секции гаражей оказались открытыми все до одного, а остальные только выборочно.

Стоило поторопиться и ждать гостей. Гостей вооружённых огнестрельным оружием!

Загнав "бульку" внутрь гаража Пал Палыча, я затворил тяжёлые металлические створки ворот, опустил колышки и задвинул внушающий доверие своим внешним видом, двойной засов. Прям сейф какой-то!

Оказавшись в кромешной темноте, я включил фонарь, в который раз обрадовавшись, его наличию. Помню, купил за компанию. Просто так, что бы было. А теперь...

Покрутил головой, освещая внутреннее пространство гаража.

Ровные полки, заставленные коробками, удочки на специальных креплениях развешенные на стенах снасти. В голове щелкнуло, что я это тоже заберу, потому что ник-то ничего не писал о рыбе. Она не мутировала, а значит приспособы для рыбной ловли более чем необходимы.

Медленно я пошёл вдоль стены. Ага, вот и бочка с дизелем. Триста литров в ней наверное есть. Запасливый был сосед, впрочем как и все люди пережившие великую отечественную...это мы раздолбаи верящие в святость интернета, оказались ни к чему не готовыми! Опять снасти, спальные мешки, несколько тюков...Керосинка!?... Я проверил её на наличие топлива, чиркнул спичкой. Фитилек лампы занялся неохотно, но вскоре разгорелся и в помещении стало очень даже светло. Я выключил фонарик: батарейки стоило поберечь: у меня всего два комплекта.

-Используй всё что под рукою и не ищи себе другое, удовлетворенный я пробормотал одну из любимейших присказок.— Ай,да Пал Палыч!...

У левой стенки стоял шкаф и в нём я нашёл банки с маринованными огурцами, помидорами, грибами. Компоты из яблок-груш. Да тут можно было с месяц, а то и больше просидеть пережидая беду! В вакуумной пассу-де была еда. Несколько бутербродов с ветчиной и паштетом, и я тут же приступил к их употреблению, вспомнив, что не ел уже очень давно!

Ел быстро, но не давился, откусывал по маленькому кусочку, тщательно пережевывал и запивал компотом. Рай!

Насытившись ровно настолько, что бы остаться чуть голодным, я закурил и замер, отчетливо расслышав гул мощного двигателя! Явно джип. Те самые "чистильщики"? Кто знает?... Навесной замок я оставил висеть на скобах, его отчасти закрывает резиновый колпак, не приподняв его, не поймешь, открыт гараж или нет.

Машина всё приближалась. Не спеша, но так и не доехав до меня, свернула куда-то в сторону.

Я облегчённо выдохнул. Кем бы эти люди не были; были ли они вооружены или нет, я не хотел с ними встречаться. Сейчас каждый сам за себя.

Ладно, надо продолжать! Собственно зачем я сюда приехал?... Где там эта кладка?... Взяв в руки керосинку, я аккуратно спустился по короткой лестнице в яму...

...Однако меня отвлекла жирная и горячая капля масла плюхнувшая мне прямо на голову, сорвавшись с картера двигателя. Приоритеты временно изменились.

Я не сомневался, что найду здесь всё необходимое для ремонта. Был же тут и фрезеровочный станок, на вид хоть и старой модели, но уж больно хорошо сохранившийся, то же самое касалось и сверлильного и токарного станков и инструментов в ящиках.

Гараж Пал Палыча был угловым и явно скомпилированным в один из двух. Так что места хватало тут с лихвой и для маленького цеха и для маленькой почивальни с телевизором, радио, диваном, умывальником и столом.

В большом двухстворчатом шкафу я обнаружил "жидкий металл" и керосин. Ничто так не растворяет масло, как керосин! И принялся за дело. Кряхтя, матерясь и жуя фильтр так и не прикуренной сигареты, я обезжирил и замазал длинную тонкую трещину, протянувшуюся по всей длине картера. Течь вроде бы прекратилась. Надолго ли? Скорее всего нет. Надо будет менять картер. С запчастями проблем сейчас не будет. Их полно, брошенных на стоянках и улицах.

Вымыв руки и лицо, я , спустя час, вернулся к первостепенной задаче.

Нужен ломик. Нашел ломик, поудобней устроился, еще раз пристально оценив проделанную мною работу , (учитывая тот факт, что делал это собственными руками впервые в жизни), и теперь уже быстро расковырял нычку. Стоило выбить один кирпич и остальные пошли как по маслу: раствор оказался совсем слабый. Разве что рукой не проломишь.

И взору моему открылась глубокая, сухая ниша заваленная всяким тряпьем. Однако, порывшись в нём основательнее, совсем скоро, не без усилий и должной сноровки, я вытащил на свет свою находку.

Ею оказался увесистый футляр. Темно-коричневая кожа, больше метра в длину, сантиметров пятнадцать в толщину и тридцать по высоте.

Разместить на коленях его не представлялось возможным в достаточно узком окопе ямы и я выбрался из-под "бульки", освободил место на столе, надавил на клавиши... И Меня постигло разочарование. Футляр не открылся.

Приглядевшись внимательнее (я аж включил фонарик), я, расстроенный, вздохнул...По три колёсика с цифрами на каждом замочке.

Присев на табурет, я закурил, не сводя с находки глаз...Пал Палычь, не обмолвился ни словом о шифре... А жаль... Я не хакер и не медвежатник и не вандал, в конце концов, что бы просто попытаться открыть футляр фомкой!... А если там что-то действительно ценное?... "Это вам несомненно поможет выжить. Бороться."...Что мне могло помочь выжить в нынешних условиях? Бесспорно ствол. Хотя бы пистолет... Неужели... Однако для пистолета, на мой взгляд. Футляр был слишком большой. Даже для двух. Охотничье ружье? Я закусил губу.... Никогда не слышал от Пал Палыча ни слова об его увлечении охотой...Да и нашей стране подобного рода огнестрел необходимо хранить в специальных металлических чемоданах — сейфах...А здесь и намёка на сейф нет... Ладно, об этом потом. Сейчас надо шифр разгадать.

Но ни кода, ни подходящего ключа в связке, которую я забрал из квартиры четы Соловьевых, я не обнаружил...Что же делать???... Время шло. За час я перебрал наверное с тысячу комбинаций, однако всё мимо!... Если бы код был столь сложен, Палыч обязательно намекнул мне об этом... И нутром, я чувствовал, ответ был здесь, рядом. Совсем близко. И он настолько очевиден, что и думать особо не надо-то. А я пошел, как всегда в обход, словно настоящий герой!... В сотый раз перечитал письмо... Нет ничего особенного...В пепельнице уже дымилась пятая нервно скуренная сигарета, я затушил её особенно рьяно, вкладывая в незамысловатые движение кисти всю негативную энергию, для того что бы успокоиться. И немного переусердствовал. Надавил подушкой указательного пальца на ещё не затухший кончик окурка и заработал лёгкий , но неприятный ожег. Отдернул руку, связка ключей сорвалась с мизинца и со звоном грохнулась на пол.

А я замер... Ключи... Действительно!... Это же вариант!

Я вспомнил, что и не раз и не два, в разговоре, здесь за кружкой чая, Пал Палыч несколько раз говорил о том, что ключи-эти очень важны для него. Я тогда ещё поинтересовался "зачем так много?", если пара от гаража и один от входной двери...Тогда Пал Палыч и ответил мне примерно так : " Алекс, мои ключи, вся эта связка, от двери в моё прошлое..."... И вот теперь кладка, ниша, клад... Сноп самых различных ключей... Прежде чем подобрать связку с пола, я внимательнее пригляделся к ним, заметив странную закономерность: ни один ключик не был по длине похож на предыдущий... Почитал... Шесть... Как и кругляшей с кодом... Что же ещё привлекало моё внимание?... Что-то в них тайком напоминало мне об одном увлечении Пал Палыча... Я страдальчески наморщил лоб... Физика?... Нет, и точно не литература, хотя именно литература была основной темой наших продолжительных разговоров... Ма!... Геометрия! Вот что! Пал Палычь обожал черчение и геометрические фигуры. Он даже картины писал в стиле кубизма, что ли. Я видел некоторые из них у него дома... Вот она разгадочка-то!...

Положил связку на стол рядом, распределив ключики так, что бы каждый последующий был короче предыдущего... Задался вопросом. От короткого к длинному или наоборот? Решил оттолкнуться от первого варианта. Самый первый ключ, имел треугольную головку, второй пятиугольную, третий опять пятиугольную, четвертый был с круглой головкой, пятый с квадратной, шестой с круглой... И что мы получили? Три-пять-пять-ноль-два-ноль... Несколько секунд погодя замки щёлкнули и я откинул верхнюю тяжёлую половину футляра.

...Несколько толстых тетрадок исписанных красивым каллиграфическом почерком с таблицами и формулами, чертежными и схемами, перекочевали на крышку стола, под тетрадками обнаружилась целая стопка черно-белых и цветных фотографий...Черно белые явно сделаны в времена Великой Отечественной. Они пожелтели от старости, утеряли контрастность... Вооруженные люди в камуфляжных костюмах улыбались незримому фотографу, стоя на руинах огромного смутно знакомого здания. Я перевернул фотографию и увидел дату и место. Берлин. 18 мая 45-го.Рейхстаг... Я покачал головой, вот дела! Вот так живёшь с человеком полтора года по соседству, дружишь и ничегошеньки не знаешь о нём... И таких фотографий было много, однако я уже не смотрел на них, прорываясь сквозь запечатленное прошлое Пал Палыча к спасению своего настоящего... Футляр тяжелый, а тетрадей и фоток не так и много, что бы оправдать его вес.

Я уже внутренне готовился увидеть какой-нибудь трофейный автомат. Что-то вроде знаменитого МП-44. А почему бы и нет? Судя по фоткам, Пал Палыч служил в войсковой разведке или диверсионной группе. Обычные пехотинцы в камуфляже не воевали...И ещё пример... Мой дед, так и не сдал свой личный ППШ, комитетчикам, после войны. Схоронил где-то в болотах белорусских. Так что же мешало Пал Палычу не припрятать и себе нечто подобное на чёрные деньки, вроде тех, что наступили сейчас... Однако, когда я наконец добрался до льняной ветоши и торопливо раскинул её лоскуты в стороны, у меня перехватило дыхание и отвисла челюсть... То, что я увидел, я ожидал увидеть меньше всего на свете. Скорее уж очередные ключи от комплекса СС-22, но ЭТО!...

Поначалу перед моими часто моргающими очами предстали аккуратно разложенные, внушительных размеров эбонитово — чёрные стальные обоймы — пять штук, это внизу и по центру, в правом нижнем и левом верхнем углах, расположились увесистые бумажные упаковки, однозначно не с конфетами — насчитал двадцать, в левом нижнем и правом верхнем углах обнаружились матерчатые подсумки светло-серого цвета, а по середине всего этого, в специально изготовленной нише, обтянутой серым бархатом, покоилась явно не кофеварка!... Обливаясь потом, словно минёр на задании, я распахнул ещё одну промасленную ветошь и увидел винтовку с оптическим прицелом!

Хорошо знакомую любому молодому человеку, игравшему в мало-мальски известный "шутер",и не молодому, послужившему в армии. Да что там говорить, то, что должно было мне помочь "бороться", было известно на весь долбанный мир!

...И Крякнул я: — Если это охотничье ружье, то я папа Римский!

Гладя кончиками пальцев по черной, рельефной ствольной коробке, по деревянному отполированному светлому ложу и скелетообразному прикладу, я не верил ни своим ощущениям, ни глазам, естественно. Потому что ЭТО было Слишком! Даже в играх, что бы заполучить подобную вещицу, надо было постараться, а что бы в реальной жизни, да вот так просто!...

...А просто ли? Задумался Я.если бы не вернулся на помощь. Если бы не прочёл письма. Если бы не унёс ноги от той твари...Я передёрнул плечами... Да нет... Не так всё и просто... Пал Палычь! Как же ты умудрился её сохранить, после развала СССР? Ведь это не пистолет и даже не автомат... Такие "инструменты" везде и всегда на строгом учёте!

Я глянул на часы.

Полдень.

Встав из-за стола и распрямив затёкшие ноги, я тихонько заплясал джигу.

...А в четыре часа дня, с отбитым плечом и подбитым глазом, я был готов к поездке к тёте Алле...

Пал Палыч сдержал слово и одарил меня сколь восхитительным, столь жизненно необходимым "инструментом". Казалось бы, пора исполнить поскорее и свои обещания. Но в то же время, я осознавал, дойди дело до вооружённого конфликта, и стрелять из "плётки", так про себя я наименовал приобретённую винтовку, "от бедра, да по ковбойский манер", совсем не дело. Это не пистолет или дробовик. Ее стихия начиналась минимум с сотни-другой метров.

С местом для импровизированного стрельбища, проблем у меня не возникло. Подходящую, узкую, закрытую со всех сторон деревьями и кустами, дорожку я приметил ещё до Большого Пепца. Гулял там с собакой, когда у неё было "особое настроение". А снарядить обоймы не составило особого труда. Дистанцию в сотню метров, вымерил рулеткой, позаимствованной из гаража Пал Палыча, куда я намеревался теперь вернуться, и не раз.

Мишень, 40 на 40 сантиметров, разрисованную девятью черными, тонкими кругами и пронумерованную, от тройки до восьмерки, закрепленной на холсте треноги, (позаимствованной так же из гаража), установил основательно и приступил к освоению винтовки сразу с оптики. Хоть, может быть и не верно совсем, да снимать прицел, а потом пристреливать совершенно незнакомое оружие я не горел желанием. Тут бы научиться просто попадать с сотни шагов!

Самое трудное оказалось "положить глаз" на "ось прицеливания". Пришлось повозиться со "щекой" на прикладе, потерев об неё щекой собственной. Я многократно приникал к резиновому наглазнику, находясь в самых разных позициях. И лёжа и стоя и с колена. И чем сильнее болели руки, тем лучше у меня получалось.

Патронов было много. Четыреста штук. По двадцать в каждой упаковке. Угрожающе-остроносых, длинных и тяжелых. Но палить во все стороны, подобно ковбоям дикого запада, я не собирался, а собирался ещё как экономить! Решил делать выстрел за десять, по возможности, конечно. Ведь обольщаться по поводу собственных талантов не стоило. Мой опыт ведения огня из снайперского оружия ровнялся абсолютному нулю. Я обладал лишь той частью знаний почерпнутых мною из одной толстой, затрепанной тетрадки Пал Палыча. На темно-синюю обложку которой была наклеена посеревшая от времени цифра "3".

Винтовка и пугала и будоражила мои чувства одновременно. И я, минут двадцать успокаивал в себе это радостное возбуждение, прежде чем начать.

Уложив длинный ствол на предварительно скрученный спальный мешок, я распластался на расстеленном втором "спальнике", снял оружие с предохранителя, немного дрожащими пальцами, оттянул на себя затвор, загоняя патрон в ствол, "насадил" перекрестие мишени на угольник прицела и надавил на курок...Громыхнуло так, что от испуга я ослабил хватку и соскользнувший с плеча приклад саданул больно по скуле, да и в кость ключицы, лягнул он меня неслабо!

Конечно же я не попал. Пуля куда-то улетела, неведомо куда и ещё летела так с километра три, как стрела царя Ивана.

...Приладился к "плётке" вторично. Надавил на курок опять, уже плавней, как положено на выдохе, плотно прижав приклад к плечу, постаравшись слиться с оружием в единое целое, я был готов и к выстрелу и к отдаче, однако ничего не произошло!

Немало удивившись и испугавшись, что винтовка сломалась, я оттянул затвор на себя и стал свидетелем вылетевшей гильзы! Блестящей и дымящейся...

Насколько я знал, СВД была автоматической...А винтовка Пал Палыча нет? Ладно, без паники: разберемся.

За полтора часа, я разобрался. Привык к грозному оружию, подкорректировал прицел под себя маховиком отвечающим за вертикальные поправки, произвел ещё пятнадцать выстрелов из которых последние пять легли в основательно продырявленную цель с минимальным разбросом.

Довольный результатами, я отложил винтовку в салон машины и на перекур. Практика была необходима, но практиковаться уже стоило на зомби. Зомби?... Да нет... Для зомби это слишком много чести! Тут и топорика достаточно!

Прежде чем ехать, я пролистал главу о ведении снайперского огня в городских условиях и установил прицел на "двойку", удовлетворённо буркнув самому себе под нос: — Всё. Точка. Теперь я мужик...

Насколько я понял из письма Пал Палыча, тётя Алла жила недалеко от места, которое я выбрал, под стрельбище. В новом поселке, где-то в трех километрах по дороге на право.

Дорога была новой, асфальтированной, гладкой и пустой.

Открыв окна, я неспешна катился в намеченном направлении. И это меня спасло. Из-за дальнего поворота послышался гул мощного двигателя. Скорее всего, принадлежавшего грузовой и основательно нагруженной машине! Мотор аж подвывал от натуги.

Не думая, я свернул влево и буквально залетел в распахнутые декоративные ворота ближайшего домика, загнал "бульку" за угол постройки и поднял стёкла почти до упора. Оглянулся и встретился взглядом с мертвяком. Вздрогнул от неожиданности. Бородатый старик, был весь изорван, в одной некогда бело-голубой полосатой пижаме. От его лица мало что осталось, выели всё до самой кости... Один глаз таращился на меня другой болтался на нерве. Мертвяк стоял как раз на углу дома! Его могли заметить и пальнуть или ещё чего... Он привлекал внимание, короче, на мой взгляд... Я было потянулся за топориком, преодолевая тошноту, но замер на полпути: грузовик остановился прямо по ту сторону дома. Скрипнули тормоза.

Мертвяк отвернулся от меня и сосредоточился на новых людях.

-Узбек, давай, бери ствол и вынеси этому деду мозги! — услышал я хриплый голос. -Учись стрелять, братан, не всё же им тыквы битой разбивать!

Мертвяк как-то дёрнулся и сделал шаг в сторону грузовика. Прогремел первый выстрел. Мимо. Второй... А затем и без того изуродованная голова деда запрокинулась назад, развалившись на части у меня на глазах.

Я икнул, люди в грузовике заржали одобрительно. — Казах, а ты млять, прям Ворошиловский стрелок! С десяти метров так, красавчик!

-Да пошли вы! — видимо ответил тот самый Казах с заметным и характерным акцентом.

Двигатель взревел и грузовик немедля поехал дальше, быстро набирая скорость.

Выждав пару минут, я тоже поспешно покинул укрытие: на шум выстрела начали сбредаться зомби. Некоторые из них практически побежали за мной, когда я рванул "бульку" по дороге дальше.

Пронесло... Выдохнув, я сбавил скорость и вновь открыл окна.

Кем бы не работала тётя Алла, домик у неё был хоть куда. Кирпичный, в два с половиной этажа, с красивым фасадом, забором и небольшим, ухоженным садиком. И закрытыми воротами. Дом был в самом начале короткой, но весьма благоустроенной улицы упиравшейся в берег искусственного озера.

Я выбрался из машины, достал топорик наизготовку, (винтовка-это крайний случай), и перемахнул через забор. Уже третий раз за день и, по-моему, раз пятый за всю осознанную жизнь.

Окна закрыты и плотно зашторены, двери заперты. Я тихонько обошёл дом, присматриваясь. Не-ет. Всё на первом и втором этажах закрыто... А вот на крыше, люк был открыт! Я бы даже сказал приветливо распахнут. И крупная, молодая, но уже крепкая берёза тянулась к небу совсем рядом. Одна из её веток практически упиралась в выложенный рыжей черепицей, откос.

И я начал подъём, кряхтя, словно старый недовольный, дед. Веса во мне достаточно, так что каждый метр к заветному люку я буквально отвоевывал, сопя и беззвучно

четырехаясь. До крыши оставалось с пару метров, когда я всё-таки решил передохнуть. И ветка удобная подвернулась под попу. Так чего ж не посидеть?

Причём как раз напротив одного из окон второго этажа. Вытерев градом текущий пот с лица, я заметил, что кремовые шторы колышутся. Сквозняк?... Додумать мысль я не успел, потому что секундой позже, зазвенело разбитое стекло и что-то основательно запутавшееся в сорванной шторе грохнулось вниз, ломая ветки, не долетев до меня каких-то метр-полтора!

Если честно я даже испугаться не успел. Испугался, когда стягивая с плеча винтовку, сам чуть не полетел следом, за...За кем?... Штора, превратившись в клубок, уже каталась по клумбе, а из глазницы разбитого стекла, стоя прямо у подоконника, на меня смотрела обратившаяся тётя Алла. Резкая спёртая вонь с примесями ацетоновых паров, саданула по ноздрям, я зажмурился сдерживая рвотный рефлекс. НА свежем воздухе, за городом быстро отвыкаешь от мертвячной вони.

Когда-то зомби была стройной брюнеткой средних лет, теперь — это была изгрызенная кукла, в изорванной одежде и крови. И это порождение ада тянуло ко мне руки...Я глянул вниз. Клубок затих, словно прислушиваясь.

Достать меня зомби, наверное некогда бывшая родственницей Пал Палыча, так и не сумела и в итоге "тётя Алла" просто кувыркнулась вниз, через подоконник. Неприятно и неестественно громко хрустнула лобная кость, не выдержав удара о каменную чашу клумбы и тварь издохла.

Я переключил внимание на клубок. Что делать с ним? Головы не видно, куда стрелять?... Материал вдруг начал вновь шевелиться, я поймал его в фокус. Один патрон — Один труп. Твердил я себе. Никаких промашек.

Вначале появилась рука. Тощая, детская и окровавленная. Но она уже начала меняться... Я стиснул зубы. Виолета... Бедный ребенок! Господи да что это твориться с миром!?!... Ждать!...В оптику, я прекрасно разглядел, что синеватая кожа уже начала трансформироваться, покрываясь чешуйками, когти на пальцах заметно удлинились... скольких же ты порвала Виола? Одной тёти Аллы маловато наверное будет, хотя если учесть разницу в биомассе... Штора взгорбилась и я увидел медленно выползающую девочку. На ней ещё было платьице и кофточка, но такие плавные, почти паучьи движения тела уже не могли принадлежать пятилетнему ребёнку.

Но выстрелить не успел. Во дворе, откуда не возьмись, появился мужик, в тёмно синей полицейской униформе и с помповым ружьем.

"Виолета" резко крутанулась на месте и прыгнула, однако нежданный гость опередил её, припав на одно колено, он произвёл три чётких выстрела. С столь близкого расстояния, дробь превратила тварь в решето. Я видел, как одним из выстрелов зомби снесло голову, но она продолжала двигаться! Неуклюже перебирая перебитыми конечностями, она попыталась укрыться за чашей маленького фонтана, в центре которого, как всегда писал счастливый мальчишка...Не успела. Мужик догнал её и всадил ей в спину ещё заряд дроби, в упор.

...Всё...

А я замер на ветке, не дыша.

— Покойся с миром, — услышал я, как произнёс незнакомец и начал обход дома. Прошел прямо подо мной, так и не удосужившись глянуть наверх. Я бы, например, обязательно посмотрел, если бы грохнул зомби закутанного в штору. А он нет. И слава Богу!

Когда полицейский завернул за угол, я как можно быстрее полез на крышу. Не успел заметить, как там оказался, тихо закрыл люк, и вжавшись в убийственно скользкую черепицу, пополз следом за незнакомцем. Сделал практически круг по периметру крыши и тихо выругался: рядом с моей машиной тарахтел дизелем потрёпанный бело-серый полицейский "Транзит". Четверо, естественно вооруженных, служителей закона топтались кучей возле моей красавицы, с озадаченными лицами. Вот появился тот что делал обход. Теперь он шёл быстро.

До группы незваных гостей было метров тридцать, но расслышать то о чём они говорили было невозможно. Говорили тихо в отличие от бандюков, эти были Наученные.. Зачем орать на всю округу и оповещать всех зомби о прибытии свежего мяса. Впрочем долго ждать не придется. Грохот выстрелов, наверняка уже просимофорил тварям, "зелёным сигналом"!

Прильнув к оптическому прицелу, я детально разглядел каждого из них. Точно менты. Рожи выдают, как и братков, а ещё и оружие. Вот один из них потянулся к ручке водительской двери и я стиснул ложе "плётки". Там же Патроны! При мне был только боекомплект. Пять обойм по десять патронов. Остальные со шмотками остались в салоне! Нет ребята, кем бы вы не были, я вам нихрена не отдам!

Привстав на одно колено, и скрываясь за кирпичной трубой дымохода, я крикнул: — Эй люди! А-ну-ка убрали грабли от социалистической собственности!!

От испуга служители закона аж присели и замерли, ощетинившись табельными пистолетами.

— Никому не рыпаться! — добавил я. — Всех на прицеле держу!

— Чего тебе надо? — спросил тот, что обходил дом. Наверное, главный у них и самый опытный, потому что остальным судя по рожам не было и двадцати. Студенты короче.

— Отвалите от машины, — выдвинул условие я. — Прыгайте в свою и дуйте в конец улицы к озеру.

— А может нам тебя нахер послать? — выдвинул своё предложение старший, водя длинным стволом помпового ружья в моём направлении. Начни они стрелять и все, покачусь я колобком, нет у меня сейчас должного преимущества, поэтому надо показать силу.

Ловлю того, что поближе, целюсь ему в плечё и нажимаю на спуск.

Сухой винтовочный выстрел хлестнул по ушам, приклад долбанул в плечё, я по идиотской привычке зажмурился, но не промахнулся: парень резко взмахнув руками завалился на спину, выронив пистолет. Трофей.

С такого расстояния тяжёлая стальная пуля пробьет тело на вылет. Так что "заштопают" парнишку и делов-то.

Полицейские слышно заматерились и присели ещё ниже, а я краем глаза заметил движение в дворе соседнего дома. Все напарламентарничались! — Трофей мой. Кто ещё хочет поделиться?

— Мы уходим, — быстро согласился старший, распрямляя колени. — Айгар,Вадис заберите Ромку в кузов, едем.

— Трофей закинь в салон! — приказал я и чуть погодя добавил,-и патронов к нему!-Это за моральный ущерб!

— Да у нас нет нихрена! — возмутился старший.

— Есть, — коротко ответил я. — Или ты хочешь своего привода лишиться?

Старший смачно выругался, но сходил к микроавтобусу, открыл заднюю створку дверей и вернулся к "бульке" с тремя коробками в руках. — Хватит?

-Хватит, я не жадный! — ответил я раззадориваясь. Вот и второй ствол есть, для обихода так сказать. — И вот ещё что, начальник, — спохватился я,— патроны высыпь в солон. Так что б я видел! А то пустых коробочек мне не надо!

-Высыпать?

...На перекрёстке появился ходячий труп, я не удержался, меня так и подмывало продемонстрировать собственное превосходство над противником, поймал его разбитую голову в прицел, насадил на метку и успокоил навсегда. Сделал я это ещё и для того, что бы старший убедился окончательно в моей силе и уверенности. До мертвяка было метров пятьдесят, поэтому я не промахнулся. Отметив про себя тот факт, что когда целюсь в зомби, то не обращаю никакого внимания на их уродства. Словно смотрю сквозь. Только цель, прицельная метка, и всё.

-Именно!

Эффект оказался должным, старший развернулся назад к "Транзиту", заменил боекомплект "кукольный", на настоящий, вытряхнул патроны из коробок на заднее сидение, махнул рукой своим подчинённым, — Отъезжаем!

Полицейские загрузились в "микроавтобус" и быстро отъехали к озеру. Сколько у меня времени? Ни больше минуты. И это на то, что бы слететь с крыши, перескочить забор, развернуть машину на узкой улочке...Нет однозначно не успею. Поэтому ствол на трубу. Вот и потренируемся!

Выставил прицел на "3",прильнул к скользкой от пота резинке наглазника.

"Старшой" мне показался здравым малым, он показался мне толковым, не бычил, и в машину полез только после обхода дома, когда убедился, что дом заперт и "хоза" нет. Правда надуть пытался, но на его месте я сделал бы то же самое... Да где-то так и есть. Приблизительно три сотни метров... Заборный столб высотой около двух метров и он как раз помещается под отметку... Водитель весь бледный вцепился в баранку руля. Старший рядом. Лицо серьезное, требующая острую бритву, недельная щитина, усталые голубые глаза... Спокойно, он мне точно уйти не позволит. Так куда бить, по колёсам или по двигателю?... На пробитом радиаторе ещё можно проехать. Сократить дистанцию и попытаться накрыть меня. А вот с задним пустым баллоном, уже не особо по песку разгонишься. А с двумя пробитыми так подавно. Однако, что я делал? Точно, Я медлил, потому что меня душила жаба. Два винтовочных патрона на два баллона — это непростительное расточительство! Кстати сколько у меня в обойме осталось-то? "Учись считать, мальчик!",— нарицательно сказал я сам себе. Так, мертвяк на перекрёстке и парню в плечё. И того два, значит осталось ещё восемь. Но жабе не повезло: вышла ничья. Калитка дома, возле которого остановился "транзит", вдруг отворилась и на улицу, прямо перед машиной выбежало трое детей, от пяти до одиннадцати лет, все девочки, за ними вышли две женщины средних лет и девчонка лет двадцати с длинной белоснежной косой. Старший сначала схватился за ружье, но тут же опустил его. Водила вытаращил глаза, а я улыбнулся. Вот вам и новая семья пацаны, а у меня патроны целее. Каждому своя выгода!

Все, теперь вниз!... обезьяной по дереву, сайгаком по садику, ланью через забор и зайцем в машину. Газ в пол и баранку до упора. Двигатель взревел, на укатанном песке "бульку" развернуло почти что на сто восемьдесят градусов и я погнал прочь, не забывая, впрочем, поглядывать в зеркала.

Был ли у меня шанс спасти внучку Пал Палыча, если бы я не потратил время на обучение с "плёткой"? Кто знает? Зато я точно знал, что очень скоро меня начнёт грызть совесть. И с этим уже ничего не поделаешь.

С трофеем повезло. И не думалось мне, что наша доблестная полиция до сих пор пользует оружие советского производства. Это был совершенно новенький на вид "макаров". Ни царапинки, ни вмятины тебе. Весь в масле. Бери и пали куда душе

угодно. Компактный, лёгкий, надежный, как молоток. С такого я однажды стрелял. Наверное из-за этого так обрадовался приобретению. И если честно, ни на секунду не задумывался о том, какой ценой заполучил его. К "ПМ" нашлись попрятавшиеся по салону шестьдесят патронов.

— Если так дальше пойдет, скоро продеться, как бандота на самосвале ездить, -пробормотал я, засовывая ПМ во внутренний карман куртки. Уже заряженный и готовый к бою.

Я поглядел на небо. Начинало темнеть. Следовало возвращаться.

Вечер обещал быть ясным и не по марту теплым. От земли, за день разогретой солнцем ,подымался лёгкий туман, обволакивал остовы деревьев и топырившиеся пока ещё голыми ветками, копны кустов .Я ехал без света, обратно в гаражный кооператив... Совесть пока молчала и настроение у меня было хорошее. Дорогу я знал отлично. До самого города лес. Потом конечная автобуса и... Я вспомнил о колодце. Да-да. Вода! Конечно в гараже Пал Палыча были целые схроны компотов, но ими если что рану не промыть, лицо не умыть, да и в целом без воды ни туда и ни сюда.

С давних пор в колодце была по слухам очень хорошая вода. Было много и мнений по этому поводу. Однако люди вот уже лет тридцать как набирали в нём воду, приезжая за ней с разных районов. Мне было по пути, к слову.

Две минуты и я на месте. Притормозил и очень скоро совсем остановился, так и не доехав до желаемого места.

Автобусная конечная остановка была классическим полукольцом с двух сторон примыкая к главной дороге, давая возможность автобусу развернуться без лишних маневров. Во внутренней части располагалась зелёная зона в форме полумесяца и тем самым колодцем, с внешней сама автобусная остановка. Навес, от солнца и непогоды прикрывающий длинную затёртую скамейку... Только ли её одну?... Мертвяк?... Не-ет, скорее мертвячка... Я поправил на носу очки... Точно девчонка и совсем молоденькая по ходу дела. И подозрительно "целая", для мертвячки. Мысли о том, что это мог быть живой человек, в тот момент у меня даже не возникло.

Тихонько тронув машину с места, я подкатился к остановке. Вода не была мне столь необходима сейчас, меня подтолкнуло любопытство. И совсем скоро оно сменилось немалым удивлением...

Подъехав почти вплотную, я огляделся. Тихо. Одна она стоит, как барби на остановке. Подумал я и о подставе, поэтому выбрался из машины с "макаровым", прижатым к левому бедру. Курок взведен, патрон в стволе, предохранитель снят.

Да, видал я и тех кто стал зомби только поцарапавшись, совсем целых, как Ленка например. Видал и активных и совсем пассивных, однако бормочущих что-то себе под нос мертвяков я ещё не встречал! И мне попался ещё тот экземпляр!

Незнакомка оказалась очень молодой, лет четырнадцать не более, и на мой взгляд, очень красивой девушкой, хоть рыжим я и не доверял. Характер у них рыжий — вот почему. А девчонка была рыжей, с чёрными, крашеными перьями волос в кое-как уложенной огненной, слегка вьющейся копне. Голубые глаза, подведенные чёрной тушью аж до самых висков, брови, как крыло альбатроса, маленький рот с пухлыми накрашенными тёмной помадой губками, правильный овал лица. Хрупкая-хрупкая фигурка формирующегося девичьего тела. Одежда незнакомки была под стать макияжу, черный топ с нарисованным, оскалившемся черепом, из макушки которого торчал мотоциклетный V-твин, короткая юбочка-веер в кроваво-красную пересекающуюся полоску. Отдельная тема-это колготки, обтягивающие, чуть кривоватые от колена ножки, тоже были черными, с настолько замысловатым серебристым узором, что и описывать не берусь, скажу только, что они, каким-то непонятным для меня образом, переходили в состояние трёх широких лоскутов, туго оплетавших белокожую лодыжку и сливающихся с туфельками на среднем, но непростительно-тонком каблучке. Короче, картина маслом,— здравствуйте, я неформалка!

— Эй! — негромко я окликнул девицу.

Она хлопнула раз другой длинными ресницами, что-то буркнула то ли мне, то ли сама себе, сделала пару шагов назад, но не удержала равновесие и опасно дала крена на правый борт.

Рефлекторно, напрочь позабыв о мерах предосторожности, я рванул вперед, подхватил её на руки,(незнакомка оказалась необычайно легкой. Может килограмм сорок, не более) и усадил на скамейку. С третей попытки. Девчонка сидеть на могла.Постоянно сползала вниз и мне пришлось сесть рядом и придерживать её за хрупкое плечико, думая что синяки от моих пальцев всё таки останутся на её алебастровой белой коже.

— Алло, гараж? — уже чуть настойчивее я постарался привлечь к себе внимание. Сидеть вот так вот, как ни в чём не бывало, на ночь глядя, в двух шагах от микрорайона заполненного ходячей и вечно голодной мертвячиной, было по меньшей мере глупо. Более того мимо нас прочь из города за эти несколько минут проехало аж три машины. Груженые пикапы и джип. В них были люди и они могли принять решение остановиться. Меня это совсем не устраивало, однако и волочь силой незнакомку я не хотел. Она явно была под кайфом. Спиртным от неё не пахло. Что тогда. Травки накурилась...Тогда ещё можно объяснить её присутствие здесь.

-Не ори пожалуйста, — протянула она по юношески звонким, но при этом, очень мягким и приятным на слух голоском. Вяло так протянула, надо сказать.

— Ты одна?

Она глянула на меня не видящим взглядом и кивнула.

Та-ак, спрашивать,ЧТО она здесь делает не имело никакого смысла. Я задал другой вопрос. — Имя. Как тебя зовут?

— А тебе какое дело?... Оставь меня в покое, ладно...

Ага, сейчас! Взял и оставил! Не скажу, что меня уж очень обрадовала такая попутчица. Но в этом времени, с его новыми законами и нравами, с раскатывающими по округе бандитами и мародерами и её состоянии... Я не спас Виолу, значит должен спасти... Хорошо. Дюймовочку.

— Ладно, — выдохнул я, поняв, что дальнейший разговор совершенно бесполезен.-Пойдём. Поедешь со мной.

— Никуда я не поеду! — вдруг неожиданно громко заявила девушка и забилась, освобождаясь от моей хватки.

Ну вот приплыли! Что же теперь силой её тащить. А если она так дальше скандалить начнет, у нас точно будут гости!

— Да не ори ты! — шикнул я на неё. — Зомбаков накличешь!

— Чего?...

— Того, давай вставай.

— Нет!

Я скрипнул зубами и в этот момент скрипнули тормоза. Совсем рядом. Так увлёкшись "убеждением" незнакомки, я не заметил, как к нам подкатила белоснежная новенькая "семёрка БМВ". И вместе с ней двое джигитов. Мне хватило лишь мгновения, что бы понять, что они отнюдь не добрые самаритяне, а совсем даже наоборот. Наши взгляды на миг пересеклись и я принял решение.

ПМ был за бедром, они не могли видеть вооружён я или нет и я сработал на опережение. Вскинув руку, я безостановочно начал давить на курок. "Макаров" заплевал свинцом, сухо треща выстрелами и лязгая затвором. Дымящие Гильзы полетели одна за другой в сумерках.

Я не целился, стрелял наугад, как в кино, и попал! Мне повезло.

Лобовое стекло "семёрки" затрещало, от оставленных пулями маленьких пробоин, в разные стороны понеслись морозными узорами трещины и рассыпалось вдребезги. Одна из пуль угодила прямо в голову водителю, вторая увязла в плече пассажира, отбив у него охоту что-то сделать в ответ.

Вскочив со скамейки, я подбежал к машине, открыл дверь и джигит, корчась от боли, вывалился из салона прямо к моим ногам, а ещё он выронил большой пистолет и заматерился сквозь зубы, на непонятном мне языке.

Я поступил мерзко. Врезал ему по челюсти носком ботинка и раненный умолк. НА перезарядку времени тратить не стал. Поднял с асфальта трофей. Тяжелый. Курок был взведён. Так-так, я оказался прав. Интуиция не подвела. Разговаривать, ПО крайней мере с мной, они не собирались. — что ж, кто не успел тот опоздал, — произнёс я. Обыскал раненого, извлек из его карманов целых три полные обоймы, водитель был пуст, зыркнул на заднее сидение и, цокнув языком, стащил с пухлого светло-бежевого кожаного дивана длиннющее ружье с парой вертикально расположенных стволов и полный патронташ, на штук тридцать патронов. Вдруг вспомнил про незнакомку, обернулся и обомлел. Ее не было!

— То на ногах не могла устоять, то теперь.., млять, куда ты делась, дура!?

Забросив трофеи в "бульку", я забежал за остановку, но никого не увидел. Нет увидел, в сгущающихся сумерках трех мертвяков, спешащих в мою сторону. Млять! Вернулся в машину, прыгнул за руль и рванул с места в сторону города.

Она быстро шла. Насколько это было вообще возможно на тоненьких каблуках и в её состоянии. Ей наверное казалось, что она стремглав несётся навстречу свободе, но вместо свободы, она неслась навстречу моему кулаку. Бах! И обмякшее девичье тельце у меня на руках и пару секунд погодя в машине, которую я тут же развернул и погнал в обратном направлении. Не стоило оставлять раненого. Да и посмотреть, что в багажнике, не помешало бы.

Однако меня ждало глубокое разочарование. На месте "семёрки" я нашёл лишь тех самых трёх мертвяков, к компании которых вскорости должен был присоединиться четвёртый. — Ушёл гад! — в сердцах стукнув ладонью по обтянутому кожей рулю, я развернулся и надавил на педаль акселератора.

ХХХ

До гаража добрался уже затемно. Но ехал всё ровно без света. Спасал ситуацию прожектор яркой луны на звёздном небе, затянутом лёгкой дымкой облаков.

Открыл ворота, загнал "бульку" в гараж. Засовы в пазы, Дюймовочку на руки и на диван. Укрыл её тёплое тельце шерстяным пледом, подбил под голову подушку, вернулся к "бульке", забрал трофеи и разложив арсенал на крышке стола, задумчиво затянулся, не зажженной сигаретой. Четерехнулся. Чиркнул зажигалкой. Задымил, как паровоз.

Итак... День выдался богатым на хабар и события. Эмоции и действия. И прежде всего действия... Я же понимал, что я не супермен какой-то!... Однако в обоих случаях, если всё тщательно вспомнить, я действовал, как заправский супермен! Расчетливо, хладнокровно... Может информация из шпионских книг, некогда прочитанных и забытых, теперь, в этих экстремальных условиях, всплывала из глубинной памяти?... И всё ровно... Такого я от себя не ожидал!

— Да сплести верёвку из пастельного белья, хотя тут ты врёшь самому себе, брат! -Размышлял я уже вслух, по привычке. Мне так всегда легче думалось и переживалось. — Ты хоть раз в жизни до этого плёл верёвку из пастельного белья???... Вот-вот... И еще, ты никого не убивал... Должно же было меня вырвать. Всех рвет в первый раз, если верить фильмам..., — я глубоко затянулся сигаретой и предположил. — Может потом?...

Заворочавшаяся на диване девушка, отвлекла меня от неприятных мыслей и принял решение к ним не возвращаться. Пронесло, значит на то воля Господня. Так проще.

-Синяк будет? — задал я самому себе вопрос, глядя на тихо сопящую девушку. И сам ответил. — Будет...Когда косметику смоем. Ее смыть надо. И переодеть тебя красавица надо... Мне, В пути, такой фейерверк не нужен...

С трофеями нам повезло... Нам? Уже НАМ?... Наморщив лоб, я выдохнул, взял в руки пистолет и внимательно осмотрел его. Я видел такой впервые. Курок до сих пор был взведён. Где предохранитель?

Цвета, потемневшей стали, на мой взгляд топорной формы, оружие явно было не из нашего тысячелетия. Скорее из начала прошлого. Звезды утопленные в эбонитово-чёрных "щёчках" рукояти. Над ней вертикальное рифление на кожухе затвора.

Та-ак, вспоминаем, вспоминаем.

Нашёл выпуклую кнопку у "щеки" с левой стороны. Аккуратно надавил на нее, подцепил пальцами за чуть выступавшую "пятку" магазина из рукоятки и вытащил на свет Божий увесистую обойму, с небольшими круглыми отверстиями по сторонам. Полную. Посчитал. Семь... Значит один уже в стволе.

Так, обойму, на стол.

Потянул кожух затвора на себя и облегчённо выдохнул, когда пуля вылетела из "выводного окна" и закатилась под диван, на котором спала моя гостя...Потом достану, когда проснется, решил я.

В общем, за минут тридцать, я сумел-таки разобраться с основными принципами работы моего нового приобретения.

Сложнее всего оказалось поставить пистолет на предохранитель и снять его с этого самого предохранителя!

Угадал случайно. Все оказалось до неприличия просто и было связанно с курком затвора.

Патроны к пистолету по калибру были явно меньше "макаровских" и более вытянутой формы, зато гильза оказалась куда длиннее. Значит и порохового заряда в ней больше. Что ж за ствол такой? Никаких надписей. Только долгий серийный номер, выбитый на левой стороне кожуха затвора...

Ладно, пистолет в сторону. Теперь ружье. Двустволка оказалась проще. Это был некий ТОЗ-34ЕР. Двенадцатый калибр. НА коротких дистанциях, эта двуствольная гаубица, -сущая смерть всему живому и неживому! Вот патрончиков бы к ней, да побольше!

В общем довольный, я покурил и не заметил, как заснул, обхватив нажитое непосильным трудом добро, обеими руками...

Видимо плохо обхватил, потому что проснулся я от того, что в лоб мне упёрлось нечто твёрдое и холодное. А когда глаза открыл, то увидел те самые два ствола двенадцатого калибра перед своими очами. Стиснул пальцами край стола и моргнул.

Это был не сон.

Два ствола не могли вот так, сами по себе парить в воздухе, да ещё в такой непростительной и опасной близости от моего побледневшего лица. Ружье кто-то держал. И я знал кто.

— Опусти оружие, пожалусто, — хриплым голосом и очень вежливо попросил я свою гостью. — Я не причиню тебе вреда.

— Ты кто такой? — послышался в ответ вопрос. И ясно почему. Она же ничего не помнила!

Девушка сделала шаг назад и я разглядел её большущие, напуганные, однако полные решительности глаза. Опасно. Опасно было ещё и то, что вчера, я оставил "вертикалу" заряжённой и по-моему не поставил на предохранитель. Или поставил? У "тозки" курки внутренние, не понять.

А девичьи пальчики-то на спуске! Ружье ей тяжело держать, моя гостья могла и пальнуть, что бы полегче стало!

И я решил идти ва-банк. — А ты кто такая?!

— Я ? — не поняла девушка и отступила ещё на шаг. Я глянул за её спину. НА стене рыболовная сеть с острыми крючками. Еще два шага в их направлении и мне каюк.

— Как я здесь.., тут оказалась? — потребовала разъяснений девушка. — Где Маргулис?

— Какой нахрен Маргулис??? — теперь я выпучил глаза и задал встречный вопрос. — Как ты сюда попала, доч-ка?

— Я?... Сюда?? — гостья растерялась окончательно. И я ей помог собраться с мыслями. Так бы давно бы вырвал из её рук ружье, да стол мешал, что был между нами: — Ты что накурилась вчера?

И вот тут-то красивое личико девушки изменилось. В начале, оно осунулось, болезненно посерев, затем так же резко налилось кровью, угрожающе побагровев.

Где-то, я определённо ляпнул лишнего, подумал я, не без сожаления. Объясняться придется долго: ствол у неё.

Объясняться не пришлось совсем. Гостья резко взмахнула ружьем и непроизвольно надавила сразу на оба курка.

Бабахнуло так, словно выстрелили из гаубицы, с разорванной в клочья белоснежной обшивки потолка, посыпались хлопья пенопласта и стекловаты, а я распластался под столом, опрокинув стул, на котором и так почти не сидел. Как у меня вышел этот маневр, я не знаю.

Отдачей оружие выбило из рук девушки и оно упало на пол, прикладом ко мне.

Схватив ружье, я с громким матом подтянул его к себе, снарядом вылетел из-под стола, хорошо приложившись макушкой об его угол и сотрясая "ТОЗом", как абориген копьем, подскочил к опешившей и оглохшей гостье, бесцеремонным толчком в грудь уложил её на диван, хотел было зарядить пощечину, но остановился, тяжело и часто дыша.

Девушка тихо заплакала, свернувшись калачиком и спрятав лицо в подушке.

— Т-Т-Т-Твою ма-а-а-ать! — протянул я разочарованно и опустил руку.

Керосинка хороша ещё тем, что на ней, сняв стеклянную колбу плафона, можно вскипятить чайник с водой. Процесс этот долгий, но времени у меня было полно.

Гостья так и лежала на диване, глядя в пустоту широко распахнутыми глазами. Хоть плакать перестала. Уже хорошо. Дышала ровнее. Спокойнее.

Попрятав весь "огнестрел",я присел перед ней на корточки и спросил: — Кофе будешь?... Считаю до трёх и не услышав ответа, сделаю только на себя. Воды надо будет меньше кипятить. — Час прошел, пора её возвращать к жизни.

— Раз-два..,— "три" сказать я не успел, потому что она ответила, правда тихо-тихо. — А чай есть?

— Только "Эрл Грэй". Пойдёт?

— Угу.

Я распрямил колени, подтянул за край одеяло и укрыл гостью. Контакт налажен. Можно расслабиться и начинать знакомиться.

Окончательно мою гостью вернуло к жизни не любопытство, как я предполагал, а вид еды. Бутербродов в вакуумной упаковке, разложенных мною на столе. Я увидел это по её ожившему взгляду. Однако она терпеливо дождалась приглашения с моей стороны, молча опустилась за стол, так и закутанная в одеяле..К слову прошло три часа с момента "приветственной пальбы".

Я налил ей чаю, себе кофе, подвинул к ней пару упаковок с бутербродами, по моему с лососем и скомандовал: — Ешь. — Да и сам принялся за еду. Есть очень хотелось. Да и держать подобный продукт, даже в холодном ящике, даже в вакуумной упаковке долго нельзя. Можно основательно отравиться. Чего я ни себе ни гостье своей не желал.

Некоторое время, как и полагается ели молча. Затем, я начал спрашивать. — Как твоё имя?

Очевидно наслаждаясь ароматнейшим английским чаем, купленным мною в самой старушке Англии, гостья ответила ни сразу, а только после того, как я вежливо повторил свой вопрос. А когда услышал ответ,понял, отчасти, почему девушка медлила. Ее звали, ни Вера, ни Надежда, и даже ни Любовь... гостью звали Джерси!

Откровенно признаться, меня так и подмывало отпустить шпильку в её адрес, по этому поводу, попутно отомстив за акт "приветственной пальбы". Однако я задушил в себе это острейшее желание, сделав большой глоток моего любимого кофе "Чибо".Кивнул. -Джерси, так Джерси, — А про себя всё таки не удержался и подумал: "Хорошо хоть не Дульсинея!".

— Вопрос номер два,— произнёс я, видя, как бледнеет лицо гостьи. Она правильно догадалась, я хотел было спросить её о том, как она оказалась, под кайфом и на остановке, на краю города полного ходячей мертвечины. Но, прошло не так много времени после "приветственной пальбы" и я ещё отлично помнил ту самую фразу, которая стала причиной этой самой пальбы. Кто знает, Что произошло с ней, до нашей встречи. Так нельзя, мы не в суде, и теперь прошлое человека, со всеми его грехами проступками, это только его прошлое, если оно не влияет на ситуацию в настоящем. Будем надеяться, что не повлияет. И именно поэтому я задал другой вопрос, тот, наверное, который она совсем не ожидала услышать. — Что будешь делать дальше, Джерси? — очень серьезно произнёс я.

Девушка растерянно захлопала ресницами.— Я?

— Ты, — каков вопрос, таков ответ.

Джерси, надув свои прелестные губки молчала. Вздохнув, я встал из-за стола, отошел к яме и закурил, прислушиваясь одним ухом, к свистящему на улице ветру. Что-то совсем погода непостоянной стала! Оно и к лучшему, звук выстрела, ветром исказило и унесло. Так сразу и не определишь где стреляли. Значит есть шанс остаться некоторое время незамеченными здесь.

-Подумай хорошенько, Джерси...Я могу отвезти...

— Нет! — отрицание было коротким, четким и полным чувств. Мне этого было вполне достаточно, что бы не продолжать. Еще минута другая молчания, затем вопрос: — А ты что делать будешь?

Я был готов к нему. О чём ещё она могла спросить? — У меня есть дело, которое мне необходимо сделать... Передать привет, так сказать, — тут я отчасти пошутил, правда она не поняла шутки. — Привет?

— Ты с мной или нет, Джерс? — мне даже как-то понравилось её так называть. Ей шло. В её-то одеяниях. Кстати насущный и давно требующий решения вопрос!

— Мы уедем от сюда? — девушка быстро глянула на меня.

— В точку, — кивнул я. — Но не прямо сейчас. Так что у тебя ещё будет время принять окончательное решение... Но на данный отрезок времени, мне надо точно знать, что ты со мной, понимаешь?

— Не совсем, — честно призналась она.

— Ты готова прикрывать мне спину и работать в паре? — задал я встречный вопрос.

— Наверное.., да.

— "Наверное да" меня не устраивает, Джерс, — отрезал я.— Или ты с мной будешь ползать в поисках "счастья и смысла" с пистолетом в зубах, и я смогу доверять тебе свою жизнь, или же я буду вынужден оставить тебя там откуда забрал.

— Это ультиматум, а не предложение, — заметила Джерси. Надо отдать должное правильно заметила. Но я естественно парировал: А мы сейчас не живем в демократическом государстве, красавица... И вот ты бы оставила меня здесь, будь это твоё гнездышко, а сама поехала в город, по делам?

Джерси ничего не ответила.

— Конечно бы не позволи-ла бы остаться... Вот и я не позволю, до тех пор пока не буду уверен в тебе до конца... Всё по взрослому, я так считаю.

Ночью похолодало настолько, что выпал снег! И я так ему обрадовался! Мертвяки совсем умёрзнут, суки! Мы, В любом случае, решили выдвинуться на ночную мародёрку, а тут так фортануло.

Джерси не подошло ничего из моей одежды, поэтому она осталась при своих "кричащих одеяниях". С "Макаровым" в руках и шеф-ножём за поясом, она выглядела впечатляюще. Новая амазонка, никак ни иначе! До самого вечера мы учились обращению с оружием. Надо отдать должное, Джерси всё схватывала на лету. Днем. После обхода гаражного кооператива, мы даже немного постреляли. ПО обойме каждый. Расход и без того скудного боезапаса был просто катастрофическим, но иначе никак было нельзя. Джерси, нА двадцати шагах, попадала в мишень куда лучше меня! Зрение подводило. Я специально не надевал очки. Это крайний случай. Только за рулём.

Хлопки моего пистолета были куда солиднее, чем у "ПМа" и пули не просто дырявили мишень, они и не думали рикошетить от выложенной из белого силикатного кирпича стены, пробивая её насквозь!?

Долго ли, коротко ли, но на мой взгляд, тренировка прошла более чем успешно и мы довольные, сели обедать. Правда разговор Джерси завела совсем не застольный.

— Каково это? — вдруг произнесла она, задумчиво глядя куда-то в сторону.

— Что? — не понял я, отхлебнув кофе из термос-кружки на пол литра.

-Убивать...

Я отпил еще. В принципе она имела право на честный ответ и прямо сейчас. Мир изменялся настолько быстро и безжалостно, что если начать притормаживать, то имелись все шансы измениться вместе с ним.

— Ты хочешь знать, есть ли разница между стрельбой по мишеням и по живому человеку, Джерс?

— Да.

— Никакой.

— Как это?

— ...Главное в тот момент, когда ты нажимаешь на курок.., Научить себя не думать ни о чём на свете, кроме как о себе любимом... Именно в этот самый важный момент...

Я закурил. По выражению её прекрасного юного личика, и тому, как взлетели тонкие крылья её бровей, мне стало понятно, Одним ответом тут явно не обойдешься, хотя по— моему я вполне лаконично и исчерпывающе ответил на основной вопрос заданный девушкой...И вот теперь ей, естественно, понадобились уточнения. Тут могли возникнуть проблемы. Я по опыту знал, чем дольше болтаешь на подобные темы, тем больше путаешься.

— Если по ощущениям...То представь себе, что тебя зажали в углу три насильника, — я глянул на Джерси, понимая, что привожу жёсткий и вполне возможно жестокий пример, но иначе нельзя, и увидел как она вздрогнула всем телом, хоть и изо всех сил постаралась не подавать виду. Я быстро продолжил: — у тебя есть оружие. Ты воспользуешься им?

— Да, — без промедления ответила Джерси. Иного я и не ожидал... Видимо девчонка прошла через этот ад.

— Здесь та же ситуация Джерс... Только не надо доводить ситуацию до прямого контакта, рукопашной. Сейчас, любой кто не с нами, тот против нас...И в ста случаях из ста, "этот любой", не будет думать ни о тебе, ни о последствиях своих действий...Это-враг, а Враг должен быть ликвидирован, иначе он ликвидирует нас. Такова доктрина... Поэтому, когда стреляешь, представь что это мишени, потому что в время боя, они таковыми и будут... Ведь я не стану кричать тебе, "человек на крыше"... Я крикну только "крыша на одиннадцать",а ты будешь работать, по обозначенной цели.., не-то долго мы с тобой не протянем... Ясно?

— А мертвяки? — вместо ответа, вновь спросила девушка.

Я вздохнул. И аж по двум причинам. В-первых, судя по всему, ей ещё не приходилось "отключать" мертвяка, во вторых... Ну чего рассказывать..? Всё ровно всех ощущений не опишешь! К тому же у каждого они свои собственные... Лучше бы она у меня спросила, что означает "крыша на одиннадцать"! Что ответить? — У тебя ещё будет время, что бы узнать разницу, Джерс...

Потом Джерси легла спать, а я занялся модернизацией "вертикалки". За спиной носить её не хотел, дабы ненароком не повредить оптику на "плётке". Пистолет, который про себя я назвал "молоток", тоже сковывал движения. Была бы к нему кобура; плюс длинноствольное ружье... Я не терминатор. И двигаться очень часто придется тихо. Поэтому, ножовки по металлу и по дереву в руки и на улицу. Там ствол долой, по самое ложе и приклад по рукоять туда же. Ружье укоротилось до приемлемых размеров и заметно полегчало. Скажите кучность. Да в задницу эту кучность! думал я, отпиливая ствол. Мне по мертвякам палить не с полукилометрового расстояния. Для этого "плётка" имеется. Тут контакт с десяти шагов и ближе. Более того, "молоток" я решил использовать исключительно против живой силы.

И вот наступила полночь. Порывистый ветер, разорвав рыхлые облака, несколько поутих и яркий полумесяц луны повис на звездном покрывале небосвода, залив мёртвую землю, фантастическим перламутрово-серебрянным светом.

Ехали тихо. Дорога была очень скользкой. Мороз затянул многочисленные лужи коркой льда. То и дело колёса предательски проскальзывали и машину вело в сторону.

— Посмотри! — тихо воскликнула девушка, когда мы въехали на территорию микрорайона.

— На что они надеются? — покачал я головой в ответ. И действительно, во многих

многоэтажных домах, брошенных и обгорелых, то-тут то-там, загорались зыбкие огоньки света. Мертвяки свет не зажигали. Он им был не нужен. Свет был необходим только людям.

Мы не могли им ни чем помочь. И понимали это, но всё ровно неприятий осадок остался.

-На спасение, еще тише произнесла девушка.

-Разве что только Господне, ответил я. не будет больше ни спасательных отрядов, ни глобальной эвакуации. Некуда спасать, некуда эвакуировать. Те кто посмелее уже уехали...Эти люди обречены...

-Смотри! ахнула вдруг Джерси, а я надавил на тормоза и укрылся за сгоревшим остовом микроавтобуса стоявшего поперёк дороги.

Хорошо, что ехал без света.

Занятые работой, люди не услышали нашего приближения и не увидели естественно.

-Смотри! повторила Джерси, словно упрекая меня в том, что я оказался неправ.

Бинокль к глазам. Расстояние до группы людей, орудовавших возле одной из пятиэтажек было метров сто пятьдесят. При десятикратном увеличении, с линзами многократного просветления, я отчётливо увидел картину целиком. Увидел бортовой грузовик, марки "Ивеко". Дежуривших у подъезда двоих крепких мужиков с самодельными алебардами наперевес и при огнестрельном оружии. Увидел и тех, кого они "спасли" из замертвяченного дома. И то, что происходило с ними дальше.

Вон из подъезда пинками, путы на руки и в кузов, опять же пинками. Что мужчин, что женщин, что детей. А потом я увидел коренастого, очень юркого парнишку с длинной косой и окровавленной бейсбольной битой в правой руке. В левой, за копну светло русых волос он тащил молоденькую, пухленькую девчонку, едва ли старше самой Джерси. Я понял кто это был. Стоило узнать и Джерси. Нечего моей спутнице витать в облаках.

— На,глянь, — сказал я и протянул ей бинокль.

С минуту, Джерси не дыша наблюдала ту же картину, что и я, затем рывком вернула мне бинокль. — Почему они так?!?

— Потому что они "людаки",Джерси они будут похуже мертвяков.

— Но-о, зачем?

— Зачем? — я вскинул брови и потер горячий лоб. — Зачем самому работать и самого себя ублажать, если есть множество людей готовых на это, ради спасения... Они ждали что за ними придут, за ними пришли... Заметила как эти подонки слаженно действуют? -впрочем глупый вопрос, но я его задал и на него ответил же. — Это явно не просто шайка -лейка , — это кем-то хорошо организованная группа, Джерс... А еще, тута на районе нам ловить больше нечего... С-сучары! — процедив сквозь зубы, я начал потихоньку сдавать назад и добавил: — Эти пидоры, где-то совсем рядом обосновались!

— Откуда ты знаешь? — удивилась Джерси.

— Нутром своим волчьим чую, — ответил я.

И всё же мы прокатились по микрорайону, наверное, что бы убедиться, в правильности моих выводов. Людаки, а после них и мародеры уже побывали в так нужных нам магазинах! Определить это было не трудно. Подъехал поближе, врубил дальний свет и через разукрашенные стекла витрин увидел картину полного хаоса и мертвяков. "Успокоиных" и нет. Одежду, обувь, материалы...Нет, конечно, что-то да оставалось, но лезть в гости к зомби, в замкнутое пространство, я не собирался. Вот так, ради того, что бы просто порыться в том, что осталось. Риск был неоправданным.

— Ну и что теперь? — обратив внимание на моё краснеющее от напряжения лицо, задала вопрос Джерси.

Хотел было огрызнуться, да заткнулся, пожевал нижнюю губу и произнёс: — Есть ещё пара мест...

Соседний микрорайон, был "новостроем". Сплошные девяти-двенадцати этажные дома, компактно расположенные, узкие дороги во дворах были и ранее труднопроезжаемые из-за обилия автотранспорта, а теперь, когда машины побросали в панике кто где, так вообще непреодолимые. Плюс огромное количество мертвяков! Даже если бы у нас был столь необходимый сейчас внедорожник, живыми мы из нутра этого замертвяченного микрорайона низа что не выбрались бы.

— Здесь в домах свет не горит, — очень тихо произнесла моя спутница.

— Представляешь, Что в центре города творится? — выдохнул я. — Болото. Туда наверное только на танке прорваться и можно.

Джерси ничего не ответила.

Дальше.

А дальше нас ждал самый настоящий сюрприз.

Бетонные саркофаги новостроек сменились частным сектором. Территория была мне отлично знакома, часто здесь ездил к друзьям и по делам. Первое что бросилось в глаза — это расчищенная от какого-либо транспорта основная дорога. Именно, расчищенная, потому что убранный транспорт, достаточно аккуратно был складирован в импровизированные баррикады, перекрывающие второстепенные дороги, примыкающие к основной. Здесь определённо кто-то потрудился с очевидным стратегическим расчетом. Мертвяки никак не могли теперь попасть внутрь целого сектора! И покинуть его тоже.

Я сбавил скорость, до быстрого шага. Кто ж тут так поработал? Точно не людаки! Так мы прокатились ещё с триста метров, затем я достаточно резко остановился.

Второе, что не просто бросилось мне в глаза, а буквально резануло по ним, так это был большой дорожный знак, притащенный с шоссе. Бело-голубой щит стоял высоко, был основательно закрашен серой краской и...,я прочитал вслух, написанное на нем, аж на трёх языках: — "Внимание!!! ЗОНА НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ США!!!!"... Писец! Тикаем отсюда! — газ, "бульку" легко развернуло на подмёрзшем асфальте на 180 градусов и помотало ещё немного, пока я достаточно интенсивно разгонялся.

Два раза по одной и той же дороге не езжу. Свернул на лево, пролетел виадук над шоссе, опять налево и покатился по шоссе в сторону центра города. Через минуту другую остановил машину, загудевшую вторым вентилятором. Закурил. Вышел.

— Пистолет спрячь, — приказал я Джерси, когда она вышла следом и замерла рядом со мной затаив дыхание.

То, что мы были видны "как на ладони" меня не смущало. Добраться неожиданно и незаметно амеры до нас не смогут, помешают высокие и прочные отбойники, разделяющие направления движения, широкого, шести полосного шоссе и стрелять по любопытствующим то же не станут. Таких выживших, как мы, тут за последние дни, наверняка, побывало немало! А если же рискнут махнуть за нами через перекресток, то хрен они догонят меня на своих "хаммерах"! Так что я стоял спокойно и курил.

До похожего на панцирь черепахи, окрашенного в цвет кофе с молоком, здания американского посольства было полкилометра. И на первый взгляд оно казалось брошенным за высоким металлическим забором, как и всё вокруг нас, одиноко стоявших на обочине шоссе. Однако движение видеокамер наружного наблюдения и легкое, дрожащее марево теплого воздуха над плоской крышей здания, сообщали мне об обратном. Тут было электричество, отопление.., Вот ещё и патруль...!

Трое парней, в светлой "цифре", столь заметной в темноте и на фоне обильной зелени соседствующего "частного сектора", вынырнули из-за забора одного из ближайших домов и двинулись в нашу сторону. Но не спеша, неагрессивно. Без света. Я пригляделся. Оно и понятно, у всех ПНВ, все при полной боевой выкладке, на коротких стволах М4 навинчены толстые трубки глушителей.

— Уезжаем, — коротко бросил я и выкинул щелчком сигарету в сторону посольства.

Итак, за последние сутки, я обнаружил уже две организованные группы людей. Совершенно разные, но они были. И если "нелюди" напрягали своим присутствием и даже раздражали, то присутствие амеров, не сгинувших в этом всеобщем аду, даже как-то обрадовало. Кто у них сейчас там главный? Посол. Старший "зольд" или представитель ЦРУ? Скорее последний. Впрочем чего гадать. От таких вот мыслей меня отвлекла Джерси, ткнув пальцем в лобовое стекло перед собой.

Мы проехали несколько километров и стали свидетелями беспредела.

...Прямо на наших глазах, серый "GL" обогнал идущий нам навстречу маршрутный микроавтобус и резко подрезал его, заставив тем самым остановиться. Затормозил и Я.по привычке вскинув бинокль. Картина представшая перед моими глазами меня не просто задела, она меня взбесила! Трое бугаёв с палками высыпали из джипа и начали вытаскивать из "маршрутки" женщин и детей. И бить. Бить наотмашь, что бы только подавить сопротивление последних. А оно было яростным. Женщины отчаянно шли в рукопашную, закрывая собой детей.

— Они что ОХРЕНЕЛИ!?!?! — промычал я разъярённым буйволом и надавил на акселератор. "Булька" грозно взревела мотором и бросилась вперед. Нас разделяло не больше километра. И это расстояние моя красавица преодолела быстро. Я на это очень рассчитывал. Ни у кого из "быков" я не увидел оружия. Может оно и было, но не при себе.

— Джерс, выскакиваешь и палишь в воздух, не меньше трёх раз, — приказал я девушке. — Поняла?

-Да, — мотнула головой она, плотно сжав губы.

-Предохранитель, пулю в ствол! — добавил я, заметив, что моя спутница ограничилась только словами, но никак не соответствующими действиями.

-Ага,— вздрогнув всем телом, Джерси выполнила приказ.

Мне пришлось сложнее. И рулить и доставать свой пистолет.

Нас заметили на несколько секунд раньше чем я рассчитывал, но меня это уже не могло остановить. Я был решительно намерен прекратить этот ужас даже ценой собственной жизни!

Один из "быков" рванулся к джипу, но я его сбил, подцепив на левое крыло. Скорость была велика, удар чувствителен и грузное тело, перелетев через капот, закувыркалось в воздухе.

Тормоза-ручник-газ.На сухом асфальте так не сделаешь. Только в кино. На подмёрзшем — легко. У меня получилось.

Опешившие два "быка" на миг замерли, как парализованные. Они уже сделали своё дело, уложив всех пассажиров на асфальте.

Сто пятьдесят метров, как один скачёк, боком, с дымящийся резиной.

Шок у "быков" прошел, и я понимал, что не успеваю. Быстро ехать уже нельзя. Дети. Лед. В одно мгновение не остановиться. Риск. Но одна из женщин помогла нам. Подобрав откатившуюся палку, она очень умело ударила ближайшего к себе "быка" под колени. Тот завалился, второй заспешил ему на помощь. И отвлёкся от нас.

...И пол минуты, растянувшиеся для меня в целую вечность...

Хорошо, что со мной оказалась Джерси. Так, я бы мог то же нарваться на "грубость", со стороны одичавших от адреналина и ненависти женщин.

К слову, "быки" удрали. Не знаю, что они себе там понапредставляли в своих тупых, бритых наголо головах, увидев несущуюся к ним черно-матовую "БМВ", но им вполне хватило и полминуты, что бы бросить всё и вся, запрыгнуть в свой джип и дать газу. Преследовать я их не стал, дело и так было сделано.

Итак. Мы спасли трёх молодых женщин, приблизительно моего возраста, кто из них был чуть постарше, кто чуть помоложе. Агнесе, Еву и Ирину. И семерых девчонок от пяти до двенадцати лет. Стараясь не заглядываться на детские, перепуганные, измазанные кровью лица, я представил, что же их могло ждать, не попадись они нам по пути!

Был ещё мужчина лет пятидесяти, крупный, грузный и серьезно раненый. Открытый перелом ноги. Кость голени, обломанным острым зубом торчала в сторону, прорывая окровавленные бинты. Гунтис был без сознания, как сообщила нам Ирина. Самая старшая из группы.

Все взрослые были учительницами одной сельской школы. А Гунтис директором. Начало Большого Пипца они встретили в аквапарке и пережили его, отсидев в остывающих бассейнах. Это Гунтис заметил, что мертвяки боялись воды. Слушая рассказ, теперь я понимал зачем "пришлые" столь активно копали ров вокруг занятого ими особняка...Потом, был прорыв. Когда стало понятно, что на помощь ник-то не придёт. Прорыв, стоящий жизни ещё трём родителям и двадцати несовершенно летним детям... Мрак...

Я надолго закрыл глаза. Как они ещё с ума не сошли??? Наверняка потому, что как и у меня, у них на это просто не было времени. И вот, вырвавшись из ада мертвяков, они едва не угодили в лапы "нелюдей"! Млять! "Ну ПОЧЕМУ эти Уроды, никогда не нарываются на сильнейших!!??!!", не скрою, в сердцах подумал я и на миг пожалел, что не бросился за ублюдками на "GL" вдогонку.

— Ирина, А куда теперь вы едите? — спросил я. Мы курили в сторонке, пока Агнессе и Ева осматривали, успокаивали и усаживали детей обратно в микроавтобус.

— Не знаю.., — пожала она плечами и с долей надежды заглянула мне прямо в глаза. Мне был знаком этот взгляд... О-О! Нет-нет-нет! Я не был к ТАКОМУ готов! честно признаюсь! Мне вдруг стало чертовски страшно, когда я представил себя ответственным за столько людей. Ответственным по настоящему. Где недочёт или ошибка-это человеческая жизнь!

И тут меня осенило! — Ирина, вы знаете, где посольство пендостанское? — спросил я и поздно спохватившись поправился: — Американское посольство, вернее.

-Да, — кивнкла она .— У меня родственник уехал жить в Америку... как-то довозила его туда. Визу делали... А что там есть люди?

-Да...И с временем, я думаю там их будет много, — ответил я. — Я видел. Амеры обустраиваются... Домой им уже не попасть. Да и где теперь дом?...— впрочем это я зря. Не сам же с собой разговариваю. Зачем так... Серые, уставшие глаза Ирины подёрнулись влагой слез, но женщина сдержалась. А я как можно быстрее продолжил. — Подъехать к посольству лучше со стороны супермаркета. Знаете как?

Ирина молча кивнула.

-В караулке я видел охранника. Плюс патруль...Вас там обязательно примут, вы же понимаете...

— Да понимаю, — выдохнула женщина, — она действительно понимала о чём я говорил. — Агнессе — учительница английского и литературы... Её муж.., он гражданин США... Договоримся, — произнеся эту фразу, она вдруг улыбнулась. Насколько это было вообще возможным в её состоянии и поцеловала меня в мои пересохшие губы. Быстро и легко. Честно..., я облизнулся, моргнул, хотел было что-то сказать в ответ, но она уже шла к микроавтобусу, попрощавшись напоследок с Джерси, так и не спрятавшей своего пистолета.

Я решил их проводить до посольства. Проследить. Оставаясь на почтительном расстоянии.

Их приняли. Вначале, как и полагается, поставили под стволы. Кто ж сомневался! Затем к "зольдам" вышла пухленькая, блондинка, та самая Агнесе. И через несколько минут, группу быстро эвакуировали за спасительный, и столь неуместный в мирное время, высоченный стальной забор. Гунтиса несли на носилках. "Маршрутку" отогнали во двор одного из ближайших частных домов. Все. На прощание, Ирина помахала мне рукой. Один из амеров, сопровождавших группу спасшихся, приветственно поднял руку. Он не видел меня. Но видимо знал, где я.

Я поглядел на небо. Светало. Пора назад.

— Ей обязательно было тебя облизывать? — недовольно буркнула Джерси, когда мы сели в машину.

— Она выразила мне свою благодарность, — достаточно грубо отреагировал я. Мне не понравился тон моей спутницы. Однако.., быстро смягчился и отпустил шпильку в её адрес: — Ты же не оценила того, что я спас тебя, вот хоть Ирина-это сделала.

На что я получил весьма и весьма неожиданный ответ. Я бы сказал, что это был удар под дых, а не ответ.

— Ты меня ещё не спас, — произнесла девушка и насупилась.

И она была права. Абсолютно права.

ХХХ

...Сегодня был День Самаритянина!

По дороге в наше убежище, мы помогли аж два раза.

В первом случае с толкача "оживили" старенькую "субару легаси", в которой ехала пожилая чета, с невероятной долей везения, выжившая в этом аду. Внимательно выслушав их историю, я направил их в американское посольство. Да — это не дети и не молодая пара. Это не будущее... Но у Андрея Каримовича и его супруги Зинаиды, было одно неоспоримое преимущество. Образование. Столь бесполезное в прошлой эпохе, теперь оно было на вес золота. В цену человеческой жизни. И не историческое или юридическое. Оба были агрономами. Сейчас, когда необходимость в натуральном хозяйстве росла в геометрической прогрессии, их знания были бы востребованы в любой сформировавшейся общине.

В втором случае, мы поделились соляркой с тремя семьями, очень компактно ехавших на одном новом "Лендкрузире". Три женщины, трое мужчин всем за сорок. И пятеро детей, паре из которых, крикливой девчонке Анне и столь же спокойному малышу Айвару исполнилось по три месяца. Группа ехала окольными путями. Джип-это позволял. Но вот в расчёт перегруженность машины, плюс движение по размякшим по весне просёлочным дорогам привёл к непредусмотренному перерасходу топлива. Я слил им полсотни литров, под недовольное сопение Джерси, а взамен, получил ценную информацию. Очень ценную. Правда выслушал от своей спутницы за подобный обмен с лихвой!

— Следующий раз что отдадим? — ворчала девушка. Оно и понятно. Мы разные — это раз. Она пережила сегодня более чем достаточно — это два. И мы оба практически не спали за прошедшие сутки — это три. Все плюсовалось. Отражаясь на нас обоих. Поэтому, как я не горел желанием её осадить, терпел. Все — таки старше Я.Умнее надо быть.

— Я могу...,— начал было я, когда мы уже подъезжали к гаражному кооперативу, однако был прерван: — Я с тобой.

— Спасибо, — с облегчением выдохнул я, ведь лезть в огромные помещения таможенного склада, одному... Откровенно страшно!

К слову, склад располагался буквально в двух шагах от гаража Пал Палыча. Только через забор перемахнуть и делов-то.

Раньше и не подумал бы ни за что. Сигнализация, вооружённая охрана, подсудное дело в конце концов. Теперь, меня ничего не останавливало. Поэтому загнали машину в гараж. Попили чаю, Джерси прилегла на пару часов, (я так и не смог, как не старался, поэтому занялся делом. Соорудил из своего топорика и шеф-ножа алебарду и копье. Вроде получилось крепко, потом занялся чтением тетрадки Пал Палыча под номером "1") и выступили ближе к полудню.

Забор преодолели быстро, хоть мне и было откровенно больно смотреть, как Джерси на каблуках и в своём коротеньком платьице "берёт барьер".

Территория, по крайней мере с нашей стороны, была пуста. Мы обошли административное здание сопряженное с автомастерской (склады явно принадлежали одной или нескольким транспортным фирмам), прячась в кустах осмотрели просторную заасфальтированную площадку, отделявшую нас от длинного прямоугольного ангара. Ни ожидаемого мною брошенного транспорта, ни полетов, ни мертвяков. Впрочем, последних, я мало ожидал увидеть. Что им тут делать? Не-ет, один всё же был. Как перст стоял у закрытых главных ворот, рядом с убогой будкой из красного кирпича. Это был знак, что мы здесь первые.

Некогда крупный мужчина, в серой форме охранника. Совсем целехонький. (Это я разглядел в бинокль). А главное при оружии!

— Секи тылы, — приказав Джерси, я пошёл к зомби не скрываясь, с алебардой наперевес. Все-таки хорошо это придумали людаки. Ничего не скажешь. И тихо и эффективно. Главное не очковать.

Мертвяк учуял меня за шагов двадцать. (Я взял этот факт на заметку). Развернулся в мою сторону и, как в старых фильмах ужасов, вытянул перед собой могучие руки и пошёл на меня. Я оценил его покатый лысый здоровенный череп (в глаза не смотрел намеренно, помня об эффекте "болота") и на секунду засомневался в том, что моя алебарда совладает с,наверняка, толстенной лобной костью... И всё же попробывал, готовый, если что, применить "вертикалку". В её "убойности" у меня сомнений не возникало.

...И на вид прочный череп, обтянутый посеревшей кожей, треснул от удара топорика, словно переспелый арбуз, и мертвяк осел на асфальт. Сразу. Не дернувшись. Воняло от него основательно; я уже успел поотвыкнуть от мертвячного запаха. Ни следов укуса, ни рваных ран, я мимоходом не заметил у успокоенного мною зомби. Только большое пятно на штанах... И так, выходит, становятся мертвяками! Это Новость!

Пояс с кожаной кобурой пригодиться. И пистолет... "Вальтер П99".Новенький совсем. Я когда-то читал о таком. Шестнадцать патронов в обойме. Хорошая кучность. Лёгкий. Джерси, как раз подойдёт. Жалко, только пара обойм. Но в нашем случае и это, очень даже хорошо!

— Как он стал? — задала закономерный вопрос Джерси и добавила: — Он же...

— Целехонький совсем? — закончил я за неё.

— Ну-да, — кивнула моя спутница и поджала губы, когда я ответил, указав на пятно на его штанах: — Видишь, описался от страха... Сердце остановилось или разорвалось...

— Выходит, даже когда умрешь, станешь таким? — губы девушки побледнели.

— Выходит, что да, — ответил Я.признаюсь откровенно, мне самому эта новость совсем не пришлась по душе. Чего таить! Но тот факт, что девушку не вывернуло от вида окровавленного и изуродованного трупа меня обрадовал. — Ладно, нечего нюни распускать. Идем.

Грузовая рампа поднята, все служебные входы были не заперты. Все разбежались, побросав всё к чёртовой матери. Лепота! Раймонд, тот самый владелец "Лэнд Крузера", работал надзирающим на вот этом самом складе. И знал, что и где лежит и сколько.

А "лежало" здесь столько и всего, что захочешь не утащишь. Проще сюда переехать жить!

Однако, прежде чем войти, я бросил пристальный взгляд на административное здание... Вроде тихо там... Прислушался к собственной интуиции, однако чувство опасности дремало. И всё же : — Джерс.

— А? — встрепенулась девушка, сжимая обеими руками "макарова".

— Расслабь руки, — приказал я и добавил: — Пальцы онемеют... И приглядывай за тылами.

— Хорошо.

Тяжелая, огнеупорная и бронированная дверь поддалась в сторону, засопев возвратным механизмом.

Прежде чем переступить порог, я принюхался. В замкнутом пространстве, даже таком большом, мертвячную вонь учуешь сразу. Но здесь пахло изолентой, полиэтиленовой плёнкой и Бог весть ещё чем, только не мертвятиной.

Было темно, но слава Богу, через окна установленные высоко, под козырьком крыши, в огромное помещение склада лился жёлтыми потоками, солнечный свет, насыщенный мириадами вальсирующих звездочек-пылинок, разгоняя царивший тут мрак.

Местами, тьма была безпроглядно-глубокой и в целях безопасности, я включил фонарик, нацепив его на лоб. Пускай светит. Если что, батарейки есть.

Малюсенький, по здешним меркам, паллет, укутанный прозрачной полиэтиленовой пленкой, мы обнаружили только через час. Уже порядком устав и разозлившись.

Этот груз предназначался для сети магазинов торгующих армейской униформой и соответствующей атрибутикой. Тут мы нашли все. К моей немалой радости. Все-таки до самого конца, хоть я и верил, но всё же боялся, что Раймонд меня обманет. Не обманул.

Под меня форм оказалось много. Самых разных. От простого "вудланда",до редкого "растрового". Поэтому, я решил одеваться исходя из того, что подойдёт Джерси. А ей подошла форма именно редкого "растрового, темно-зеленого" цвета. Я выбрал себе такую же и ещё светлый "арид-флек",для города с светло коричневыми высокими "берцами".Пояса, разгрузы, банданы, панамы, защитные очки фирмы "GSS", тёмное трико из специальной ткани, нечто подобное я видел у брата. Он её носил под мото-комбезом. Лёгкая, прочная, пропускающая воздух и дорогущая... Всё было включено в комплекты.

— Переодевайся, — произнёс я.

Джерси потупилась. — Прямо здесь?

— Так,точно,— ответил я. — Я отвернусь.

— Ну уж будь любезен, — недовльно вздохнула девушка.

Я повернулся к ней спиной. Готовый к обороне и думая о том, чем ещё здесь можно поживиться?... Накладную бы... Вот я идиот! Административное здание, вот оно, напротив!

Джерси сопела минут двадцать. Я уже начинал терять терпение, когда она произнеса: — Я готова.

Обернувшись, я не удержался и крякнул. Не-то что бы форма ей была не по размеру. Нет. Но вот выглядела моя спутница в ней, как нахохлившийся воробушек в мешочке. Нелепо и смешно. Армейские "боты" выглядели несоразмерно тяжёлыми и здоровыми, куртка, не подпоясанная свисает. Бандана косо повязана, прям как у залихватского пирата. Вот что значит заставить девушку одеваться без зеркала!

Увидев мою реакцию, Джерси побагровела и начала порывисто расстегивать пуговицы на куртке, однако я остановил её. — Прости... прости... Я не хотел. Честно... просто.., — я глубоко вдохнул и шумно выдохнул. — Давай, помогу.

Не произнеся ни слова, девушка расправила руки, как крылья, на уровне плеч и я принялся за дело. Пять минут и всё выглядело более чем прилично. Все на месте, все подтянуто. Поправив разгрыз я спросил: — не тяжело?

— Зачем он? — наконец соизволила заговорить Джерси, морщась, как будто ей было больно, когда я подтягивал "липучки".

— Тяжело? — вопрос на вопрос. Это важнее.

— Немного.

— Привыкай. В нём, тонкая, но всё-таки, кевларовая пластина. — Тут конечно я загнул. Но ложь во спасение — не ложь. Пусть девчонка будет чувствовать себя уверение-это раз да и лишнего повода поныть о том стоит ли таскать на себе лишние три килограмма не будет — это два. Да и пора привыкать к новой одежде и поскорее отвыкать от старой, — три. — Она убережёт от дроби и пистолетной пули. Подсумки, для боекомплекта, провианта, рации и мелочевки. Потом снимем что не надо... Попрыгай... Не трется?

— Не-а.

— Вот сюда пистолет. Лучше "Вальтер",-ткнув пальцем чуть ниже левой груди девушки, указав на нагрудную кобуру, произнёс я и добавил: — Обойму в отделение рядом...Отлично. Теперь моя очередь.

— Мне отвернуться?

Важный вопрос! Я усмехнулся. — Дело твоё. — Снял куртку,и Джерси ойкнула. — Ты что рыцарь?

Взялся за кольчугу, стянул через голову и ее, отвечая в тон: — Чёрный Рыцарь.

Повернулся к ней спиной и начал раздеваться. Я чувствовал на себе её взгляд. Она не отвернулась, да и я вроде не настаивал, хотя, чего стесняться, трусы снимать я и не собирался. Но втом-то и дело, что я был в "пастельном" так сказать варианте. Просторных "семейках" с зайцами и волками. Она слишком молода, думал я, стягивая штаны и надеялся что мультик она не смотрела. Горько ошибался.

— Нравиться "Ну Погоди?", — задала вопрос Джерси и естественно, не без издёвки в голосе, а я запутался в штанине и едва не упал. Скрипнул зубами и отреагировал: — Заметно?

— Ещё как "Заметно"! — прыснула Джерси, А я лишь покачал головой так ничего и не ответив: пусть любуется, спина у меня развита, "сальца" в меру, ноги стройные, стеснятся нечего.

Термостойкое трико, черного цвета, вскорости обтянуло моё покрывшееся от холода пупырышками тело и мне стало заметно теплее. Затем штаны, рубашка, свитер, куртка с капюшоном. Ботинки. А вот тут мне не повезло. Светлые "боты" под тёмно зелёный "растр" одевать глупо, согласитесь. Поэтому остался при своих тёмно-коричневых зимних, чему впрочем обрадовался. Не люблю расставаться с любимыми вещами. Оставшуюся после переодевания одежду я сложил в рюкзак, повернулся лицом к девушке и встретился с её откровенно заинтересованным и оценивающим взглядом: — Что?

-А тебе идёт, — ответила она.

— Спасибо, — я приподнял рюкзак с вещами: — А где твоё платье?

— Выбросила, — коротко ответила девушка.

— Куда?

Джерси мотнула головой в сторону и я увидел сложенное платье, топ и сапожки. Ничего себе "выбросила"!

Я раскрыл рюкзак и демонстративно глянул на него, вытянув руки в сторону оставленной девичьей одёжки. — Утрамбовывай сюда.

Джерси удивлённо моргнула: — Зачем?

-В нём ты мне больше нравишься, — улыбнулся я не без наигранной ехидцы в ответ и Джерси поняла меня правильно, ее губы тронула довольная улыбка и она выполнила требуемое без промедления.

"Это хорошо, — подумалось мне. Выглядели мы теперь мелко, однако грозно. Издали, за вояк можно принять. Надо будет одёжку-то себе захабарить. На будущее...— А ещё лучше наведаться в офис и посмотреть таки ЧТО здесь вообще ценное есть."... Так, без накладных, тут можно шею свернуть, карабкаясь по стеллажам в поисках "чего-то нужного"...

— Надо бы офис проверить, — задумчиво произнёс я, почесывая подбородок.

-А рюкзаки? — задала вопрос Джерси. Хороший вопрос. Хоть и взяли мы не так и много, но вес у каждого рюкзака получился изрядный. Бегать с ними совсем несподручно, особенно моей спутнице...Однако...

-С собой возьмем,— решил наконец я, после не долгих раздумий. Ничего без присмотра своего не оставлю! — Я оба понесу.

— Хорошо.

Сказать, не сделать. Тащить на себе дополнительные килограмм тридцать, да ещё стараться держать ситуацию под контролем, дело отнюдь не простое. Ведь если десять минут назад снаружи было безопасно, то это вовсе не означало, что там безопасно сейчас.

Поэтому, когда мы оказались в мрачных коридорах административного здания, я с облегчением сбросил на пол сумки и вытер пот с лица. Джерси протянула руки своим очкам, однако я остановил её. — Привыкай к ним.

-Я ничего не вижу, — недовольно отозвалась девушка, отстранившись.— Они запотели.

-Сдвинь их чуть на нос,— посоветовал я и добавил.— Потом натрём линзы. Не будут запотевать.

Рюкзаки под лестницу. Дверь на защёлку и наверх.

В руке копье. Алебардой не шибко размахнешься. А вот наколоть нерадивого мертвяка, можно было спокойно.

Длинный, светлый коридор второго этажа был пуст. Многочисленные двери распахнуты, на полу кипы разбросанных бумаг и документов...Пусто.

Я быстро нашёл кабинет завсклада и принялся вытаскивать толстые разноцветные папки из стеллажей. Ориентируясь конечно по числам. Нашел самый свежий журнал и пролистал его от корки до корки, скользя взглядом по многочисленным страницам, к которым были приклеены или пристёгнуты клипсами оригиналы накладных на поступивший товар.

Товара было много. Самого разного. И в большинстве своём теперь уже абсолютно бесполезного... Может быть в будущем, но не сейчас. Ну скажите, кому сейчас нужен игровой ноутбук последнего поколения? Им даже от мертвяка не отобьешься! Или вот стиральная машина....

— А вот и лот номер "два", — цокнув языком, я постучал указательным пальцем по листу.

-Что нашёл? — спросила девушка, повернув голову в мою сторону. Она наблюдала за двором и воротами, сквозь неплотно закрытые жалюзи.

— Это.., — начал было я, но осекся, а Джерси резко отстранилась от окна, смачно выругавшись.

Везение закончилось. Почему? Да потому что у нас появились гости!

Вырвав несколько листов с накладными из папки, я подкрался к девушке и выглянул в окно. Да так и есть. Людаки! Хорошо знакомый грузовик "Ивеко",в кузове которого сидело с десяток людей и новенький джип БМВ Х3.Серебрянный металик.

— Это же!...

-Да-а, это наши старые знакомые, — кивнул я. К слову людаков было всего четверо. Остальными оказались "рабы" из числа спасённых. В основном мужики от сорока и старше было и пара молодых ребят, но каких-то совсем уж запуганных и забитых. Всё рабы были в ярко-оранжевых рабочих униформах.

Я покачал головой.., хотя какое я имел на это право. Право на осуждение. Был ли у них выбор, если от решения сопротивляться или нет, зависела судьба их семей. С другой стороны... Где сейчас их жёны и дети?

-Зачем они здесь? — прошептала Джерси.

-Затем же, что и мы, — ответил Я.так копье в сторону. Оно уже не у дел. "Молоток" в руку. Ах какой же я дурак, что "плётку" с собой не взял! Теперь шага без нёё никуда не сделаю!

Преимущества у нас с Джерси было нулевое. У двоих людаков, я увидел в руках короткоствольные автоматы.

Бинокль к глазам. Нуда, двое с Аксу, один при винтовке ещё у одного помповое ружьё. У всех четверых на поясах кобуры и явно не с бутербродами.

-По ходу они не только охотничий магазин обчистили, но и полицейский участок тоже. — Пробормотал я, шумно выдохнув.

Если Людаки ломануться к нам, мы их не удержим. Накроют они нас шквальным огнём и все дела! Но озвучивать столь мрачные мысли я не стал. Девчонка и так перепугалась не на шутку!

-Что теперь?

— Наблюдаем внимательно.

— А...

— А если, — перебил я свою спутницу. — Примем бой. Тебя я этим уродам не отдам. Лучше сдохнуть! — Я сказал правду. Чистую правду.

Впрочем до нас дело не дошло. Только один раз, людак с автоматом, направился к административному зданию. Проверил, что дверь заперта, сообщил об этом остальным, но ему было приказано лишь наблюдать за окнами. Так, на всякий пожарный случай.

Ясно почему. Входная дверь была бронированной. Конечно, начнись штурм, пол рожка и замок бы вывалился, а так ломиком не подденешь, а ради простого осмотра и тратить патроны и греметь на всю округу дело глупое.

Обрадовало ещё то, что в понятии людака "наблюдать за окнами", было это повернуться к этим самым окнам спиной и закурить. Поэтому мы с Джерси без особых проблем наблюдали за тем, как рабы вытаскивают из ангара длинные чёрные ящики и укладывают их в кузов "Ивеко".Ящиков было много и я знал что в них. — С-суки! — процедил я, стиснув кулаки и едва не надавив на спусковой крючок "молотка".

-Что случилось? — вздрогнула Джерси.

-Ничего, — ответил я сквозь зубы.

Прошло часа полтора, прежде чем рабы закончили. Я насчитал двадцать ящиков. Больше в кузов не в лазило.

И трое людаков, один за рулём и двое в кузове, с рабами, уехали. Оставив на вахте того, что был с винтовкой.

-А почему он не уехал? — задала вполне резонный вопрос Джерси и я на него ответил: -Потому что они скоро вернуться... Надо суетиться, — я потеребил кончик носа и продолжил: — Значит так. Ты остаешься здесь. Точка. Как только этот урод повернется к тебе спиной, тихонько приоткрой окно. — Девушка кивнула, хоть я и видел, что она не понимает пока к чему я это веду. Пояснил. — Если вдруг между мной и вот этим козлиной начнётся перестрелка, стреляй.

— В него???

— Нет, млять, в меня! — я аж зашипел. Ну как можно не понимать таких элементарных вещей! — Конечно в него! Можешь не целиться. Главное отвлеки. Ясно? Ясно??

-Ясно, — кивнула Джерси головой.

Я выжидающе поглядел на неё.

Спохватившись, Джерси сняла "Макаров" с предохранителя и виновато улыбнулась. Я красноречиво покачал головой в ответ и поймал себя на мысли, что мне очень симпатична её улыбка.

Все, теперь вниз. НА ходу, загоняя пулю в патронник, я размышлял о том, что не слишком ли велик риск. Можно было людака завалить и самому из окна. Но тогда бы я рисковал попасть в винтовку. Винтовку с оптикой!

Подкрался к двери. Прислушался. По привычке. Через толстую листовую сталь мало что услышишь. Надавил на кнопку, скрипнул зубами, когда замок открывшись, лязгнул непростительно громко. Толкнул дверь от себя.

Так, едва-едва...И это меня спасло. Потому что прогремел выстрел и пуля. ударившись мгновением позже в край двери с искрами срикошетила в сторону. Просунув ствол "молотка" в щель, я запалил в сторону людака, замешкавшегося на процессе перезарядки винтовки. Он был всего в шагах пяти! И я не промахнулся. Правда из четырёх пуль цели достигла только одна. Но как! Легко пробив деревянный приклад винтовки, она ударила в бок людаку, заставив того ахнуть, выронить оружие и завалиться на спину, корчась от боли.

Толчком дверь в сторону, два прыжка и вот я уже рядом. Людак ещё с минуту хлопал окровавленным ртом, а затем издох.

-Джерс! Скорей! — махнул я рукой выглянувшей из окна девушке.

Винтовку в руки, по крманам. Пояс с кобурой долой. Теперь к машине. Ключи в замке зажигания. Отлично!

Джерси сообразила сама. Показалась из здания, волоча оба наших рюкзака. Я быстро сбегал за копьём.

Крышку багажника наверх. Все внутрь. И ещё.

-На склад живо! — скомандовал я.

-А...,— растерялась девушка. Она думала, что мы немедленно уедем. Я так не думал.

— Живо!

Матово — чёрный прямоугольный ящик был громоздким на вид, но относительно легкий. Мы управились быстро. Дотащили ящик до машины.

-Наблюдай! — приказал я Джерси. — Сам утрамбую.

Почему я так сделал? Да потому что знал, что людак вскорости должен воскреснуть. И он воскрес. Поэтому когда моя спутница протяжно позвала меня по имени, я не удивился. Спокойно закрыл крышку багажника и подошёл к онемевшей от ужаса девушке.

Став мертвяком, он как-то нелепо шевелился, дергая конечностями, словно проверяя их дееспособность. Затем попытался встать. Не вышло. Не вышло и со второй попытки...

А мы ждали.

Я вот знал, почему. А Джерси определённо нет, поэтому и решила узнать причину, вцепившись мне в руку, когда мертвяк наконец обрёл равновесие и поднялся во весь свой рост. Его ещё качало и передёргивало...Вот оно рождение апокалипсиса!

Мертвяк вдруг точно развернулся в нашу сторону и уставился на нас своими жуткими глазищами!

-Чего мы ждём? — спросила моя спутница.

— Вот этого, — ответил я и быстро добавил: -Убей это.

Джерси дёрнула меня за руку с силой. — Я?— в её глазах зарождалась паника. Этого стоило ожидать. Она не была готова. Она этого никогда не делала. Сама. Уж кому-кому, как ни мне знать, каково это в первый раз! Но другого такого подходящего случая могло и не подвернуться. Один на двоих. Совсем свежий и тупой.

-Это необходимо, Джерс, — с расстановкой ответил я. — Нам — это жизненно

необходимо... Давай. Сейчас он не опасен. У тебя пистолет. А я прикрою.

Девушка как-то странно заглянула мне в глаза. — Ты будешь рядом?

-Я всегда буду рядом, — ответил я, взводя курок на "молотке". — Пошли.

Она попала раза с пятого. Я её не торопил. В конце концов теперь у неё будет винтовка... А когда пуля пробила покатый лоб мертвяка над левым глазом и зомби упал, словно подкошенный, девушку стошнило. И рвало её долго.

"Х3" рулился легко, в салоне почти неслышно работал кондиционер. Джерси молчала и глядела перед собой. Я не стал её дёргать по поводу бдительности. Пускай отойдёт...

Вначале заехали в гараж и разгрузились, затем выдвинулись в лес. "Схоронить" машинку. Трофейная, напичканная всевозможной электроникой и серебряная, она светилась в умирающем мире, подобно новенькому центу и настолько же была ценна. Бак полный. В качестве "активного резерва" должна сойти.

Я знал недалеко одно подходящее местечко, там мы и оставили "БМВ", сделав настил из веток и закидав машину жухлыми, осклизлыми листьями. С шагов двадцати-тридцати, небольшой холмик, только и всего.

Джерси работала молча и подчинялась беспрекословно, и это меня начинало настораживать и портить мне настроение, заметно улучшившееся после того, как я напоследок осмотрел салон и прямо в просторном бардачке нашел десять цветастых прямоугольных коробочек, естественно ни с конфетами. Сине-бело-крассные с большими латинскими буквами "CCI" ,под ними ".22.LR/Stinger"... Название показалась мне знакомым, но не более.

Обратная дорога заняла с час. Шли не спеша, оглядываясь по сторонам и вслушиваясь в оживающий по весне лес. Грянувшая катастрофа казалось совсем не коснулась самой природы! Отразившись только на её паразитах. Людях. Пели птички. Светило солнышко. Ничто на свете не указывало мне на то, что ещё пару часов назад, я застрелил живого человека. Мне вдруг захотелось испытать хоть какие-то эмоции!... Но только лишь захотелось и никакого продолжения...

Добравшись до убежища, мы затворились и я вздохнул свободней. Ожидаемого мною шума со стороны таможенного склада не было. Значит Людаки ещё не вернулись. Если честно, такая непосредственная близость к месту происшествия меня очень сильно напрягала. Конечно и Людкам в голову не придет, что таинственные налётчики окопались совсем рядышком. Но территорию они могли взять под усиленный контроль. А это значит и обнаружить нас со сто процентной вероятностью. Посади человека на крышу административного здания и он будет видеть весь гаражный кооператив как на ладони. Да и шум дизельного движка на пустой территории слышен издалека.... В общем при всех прелестях и удачах, мы с Джерси однозначно потеряли своё убежище. "Надо сваливать", решил я для себя, хотел было обратиться к девушке, но оглянувшись увидел её лежащую на диване, закутавшуюся в одеяло по самую макушку...

Эвакуация отменяется...В таком состоянии я её никуда не потащу...

Я подошёл к столу, расстелил на него мягкую ветошь и разложил на ней коробки с патронами и саму винтовку...Сейчас — это чуть ли не первое занятие, ознакомиться с трофеем... Когда я был в США, точнее в Штате Одинокой Звезды, я частенько наведывался за спорттоварами в "Спорт Академию". Огромный супермаркет, где было все, включая самый настоящий оружейный магазин. Тогда, продавец по имени Марвин, немолодой, улыбчивый, дядька с острым взглядом серых, отчего-то всё время слезящихся глаз, сказал мне, что это был не магазин, а лавка. НА что я ему тогда же и ответил с улыбкой же, что в моей стране у населения, меньше огнестрельного оружия, чем у него тут на витрине и стеллажах! Он мне конечно не поверил и шутку оценил...Так к чему это я? Да к тому, что там, за океаном, разжиться гражданским вариантом карабина М-16 было делом пары пустяков. Зашёл, доки дал, да купил... Сколько сейчас у амеров бесхозного оружия в таких вот лавках осталось да на складах?... Океан! Ведь всё не упрешь! И боеприпасов ещё больше... А у нас?... А у нас беда, в прямом смысле этого слова. НА миллионный город, насколько мне было известно, был один единственный охотничий магазин, с настоящими винтовками и ружьями. И то выбор там был невелик совсем. А точнее его и не было вовсе, если проводить сравнения с той же лавкой дядьки Маврина... Так, пол винтовки... Поэтому даже "мелкашка" с приличным боезапасом для меня и Джерси было настоящим приобретением! Почему "мелкашка"? Да потому что патроны к ней были меньше "макаровских". Кстати патронов было много. В каждой коробочке по пятьдесят штук и того пол тысячи! Плюс пять магазинов на пять патронов каждый. (Это "добро" я обнаружил в кобуре"). Проверил. Магазин утопал в ложе винтовки по самую пяточку, не мешая её держать на весу, в руках... Я сразу решил, что "рогатка" отойдёт Джерси. Ей с ней будет сподручнее, плюс оптика... Кстати, что я знал о малокалиберных винтовках?... Да ничего! Как-то не интересовался, даже когда интересовался оружием, в своё время.... Наша трофейная была, в отличи от новеньких коробочек с патронами, совсем не новенькой. Светло-коричневое ложе, ствольная коробка, опять же приклад (слава Богу не расщепился!) и пистолетная рукоятка, всё было затёрто и поцарапано от частого использования...Но вот прицел был новенький, затвор работал без каких либо, ощутимых мною, проблем, ствол опять же, ни царапинки...Я вскинул винтовку к плечу...Нет, действительно удобная...И хорошо что не самозарядная. Сейчас чем проще тем лучше, особенно в нашем с Джерси случае, когда мы в оружии оба, как свинки морские в апельсинчиках!

На ложе мелкими почти стёртые временем буковками выгравировано "БИ 6"...Какой я мог сделать вывод? Ни разу не стреляв из нее. Если "рогатка" и была старой-престарой и основательно "юзаной" внешне, то с точки зрения технического состояния за ней следили очень пристально. У каждого человека свои "пунктики", заключил я и вернул винтовку на стол.

Перекурил и начал тихонько собираться в дорогу...Параллельно думая куда. Далеко уезжать я пока не решил. Рано. Надобно обзавестись чем-то более серьезным, чем у нас было. Я уже знал где это можно было бы сделать и как, поэтому "сворачивая пожитки" сосредоточился на известных мне местах. И все мысли возвращались к одному и тому же... А что, недалеко от города. В нескольких километрах от Окружной и при этом глубоко в лесу среди торфяных болот... Людей там должно быть раз-два, не огородный сезон еще, а мертвякам туда и подавно не добраться. Утопнут... Домов свободных и хорошо обустроенных должно быть много, топлива для печи, не перерубить, пруд опять же рядом — естественный источник воды... Фильтры из подручного материала намутить можно...Огонь будет, будет тепло и горячая пища. И в город да по окрестностям на мародерку если что выбраться можно. Короче тянуло меня туда сейчас как никогда ранее! И если бы не состояние Джерси, я бы рванул прямо сейчас... А так.

Прошло часа три...Пришлось сложить задний диван, что бы увеличить объём багажника...Перекладывал сумки раза три, что бы освободить место для бочки с соляркой...Правда как погрузить ее, вместе с ручной помпой, в одиночку, я ещё не придумал. А надобно...Запарился,...вытер пот с лица и присел на табурет за стол на заслуженный перекур...Глянул на подрагивающую всем телом девушку...Она не спала...Но и общаться не хотела. ПО мне так стоило, однако вытягивать её на неприятный разговор я не решился. Интуиция подсказывала мне, что не стоило, а совесть грызла меня за то, что так хладнокровно поступил с Джерси...А как иначе???...встрепенулся я в собственную защиту...Взгляд мертвяка, эту леденящую душу болотную муть, не опишешь словами! Это надо увидеть, прочувствовать, пережить!...Я-то намеренно смотрел в переносицу, а вот Джерси, целясь заглянула мертвяку в глаза...Конечно, я мог предупредить её...но тогда, в другой ситуации, когда было бы не до объяснений, она могла не выдержать и все. Амба...Обоим. Ладно мне...Я теперь был ответственен за неё...И именно поэтому так поступил... — Ничего..., эту неприятность мы переживём.., -одними губами произнёс я.

Прошёл ещё час и я решил "проветриться", а заодно и осмотреться... Тактические разгрузы сильно упростили мне жизнь. "Молоток" в нагрудную кобуру, "плётку" за спину,(теперь я без неё никуда!), обрез в руки. И всё на месте, ничего не валиться. Попрыгал. Ничего не бренчит. Обратился к девушке, так и лежащей к мне спиной: — Я прогуляюсь по округе... ненадолго, — никакой реакции в ответ и я чуть надавил: — О кай? — произнёс я требовательнее.

Джерси заворочалась под одеялом и что-то невнятное буркнула в ответ. Меня это вполне устроило. Злая. Очень. НА меня. А это значит шок прошел. А злость в свой адрес, я как-нибудь переживу. Добра от добра не ищут, как говориться. И мне не привыкать.

...Наступал, прохладный, ясный вечер...

Я глубоко вдохнул (всё-таки солярка есть солярка, воняет ею поосновательней чем бензином!) и прислушался. Тихо.

..."а ну-ка нафиг!" подумалось мне. И я засунув обрез в чехол, скинул с плеча винтовку, прильнул к оптике и очень внимательно осмотрел косую крышу административного здания, торчавшего из-за зеленеющих берёз. Никого.., и только тогда начал обход. Но не по дороге, а по крышам гаражей.

Однако прогулка вышла недолгой. Минут двадцать, а потом я упал на живот. Ушиб локоть. Левый. Стиснул зубы и прильнул к оптике, отметив, что всё меньше времени трачу на то, что бы "положить глаз на линию прицеливания", и что бы картинка была бы чистой, без каких либо теней.

Снежно-белый БМВХ6 не спеша катился в сторону моего гаражного кооператива. Без номеров. В салоне три человека, плюс водитель. Рожи знакомые уже, бандитские. Эти физиономии ни с чем не спутаешь! И почему именно такие отморозки выжили и столь быстро адаптировались к новым условиям жизни! А ни профессора истории и продавцы юридических услуг, к примеру.

Заметили ли они меня?... Я понадеялся, что нет. Так бы засуетились бы сразу!... Не они, значит я. Что здесь потеряла братва? Задаваясь этим вопросом, я дождался, когда джип скроется с моих глаз долой, нырнув в белокаменный лабиринт кооператива, и рванул назад, что было сил.

Спрыгнув с крыши, едва не подвернув лодыжку, я потянул прикрытую дверь гаража на себя и сердце моё остановилось... Наверное на какую-то тысячную миллисекунды, но для меня этот короткий отрезок времени на эту самую тысячную, растянулся в бесконечность!... Ослепительная сверхновая вспыхнула передо мною! Она стремительно росла, разрываясь изнутри, коронованная ореолом янтарных протуберанцев..., а за ними глаза Джерси... Огромные, блестящие и пустые...

А потом время как будто схлопнулось! Прогрохотал выстрел и раскалённым прутом мне стегануло по лицу.

Рефлекс сработал безотказно, инстинкт самосохранения не подвёл и в следующий миг я выбил пистолет из ватных рук девушки, провел хук правой, но коленки Джерси совсем не вовремя подогнулись и я что было силы саданул по любимой машинке, разбив пальцы руки в кровь.

— Сука! — только и выругался я и метнулся в обратном направлении. Прочь от гаража и "расклеивавшейся" на его пороге девушки. Через забор, на брюхо, так, что бы контролировать и внешний угол крайней постройки и всю короткую "кишку" нашего тупика.

"Плётку" в сторону, "молоток" в руки. Последнюю обойму с четырьмя патронами рядом. НА ветошь. Что бы не тратить время на извлечение. Тактический разгруз хорош когда в нём бегаешь, прыгаешь, но никак не лежишь. Я поерзал, кипя от негодования. "Что б тебя пристрелили, дурра поднебесная!" в гневе адском подумалось мне.

Братки не заставили себя долго ждать. Джип появился пару минут погодя. Ехал быстро. Так плывут акулы на запах крови, прекрасно осознавая, что им ничто не помешает сытно пожрать.

Я собирался это сделать!

Не доехав метров десяти, машина остановилась, двери распахнулись, (водитель остался за рулём), и три людака быстро выскочили на улицу с оружием наперевес. Нет, совсем не так как S.W.A.T.,скорее, как "нигга" в голливудских боевиках.

Я постарался превратиться в одно целое с "молотком" и решил подпустить их поближе. Прекрасно помня, какие дыры оставляли пули выпущенные из моего пистолета. А заодно повнимательней присмотреться к бандоте.

Все трое были одеты в рыбацкий "вудланд" и выглядели в нём откровенно нелепо. Вооружены, кто чем. У самого здорового в руках была секира, самая на первый и на второй взгляд, настоящая! У следующего какой-то обрез, а вот у третьего, тощего и пронырливого на вид я увидел короткий автомат. Однозначно АКСу!

Двигалась группа линией. И я решил начать с автоматчика. Он представлял для меня наибольшую угрозу.

Однако буквально вывалившаяся из приоткрытых дверей гаража Джерси, весь ход событий изменила в одночасье!

— Мля, да это же с-сыкалка, глянь Фикса! — коротко заржал здоровяк с секирой, повернув бритую наголо голову в сторону "проныры" с автоматом, который неприятно оскалился двумя десятками золотых зубов.

-Ты лучше по сторонам гляди, Бизон, — недовольно рыкнул тот что с "обрезом". У него на поясе я заметил внушительную рацию. Такие раньше были у полиции. Надежные с отличным радиусом действия. У людаков была связь!

-Сволочь! — протянула Джерси, как-то несуразно и нелепо взмахнув рукой.

Братки заржали, а я открыл огонь. Решил накрыть сразу троих. Особо не целясь. Главное попасть. Не важно куда, но попасть.

"Молоток" солидно захлопал, выплюнув три пули с короткими равномерными промежутками. Гильзы полетели в сторону, а братки попадали. Фикса с простреленной грудью, Бизон с дыркой в животе, "тот что с рацией" отделался ранением в ногу, но я хладнокровно добил его.

Затем сделал кувырок через правое плечо, припал на колено, вставил дымящийся ствол "молотка" в ржавое решето сетки забора и послал оставшиеся три пули в сторону БМВ. Все они достигли цели. Из-под красивого капота повалил белый пар, одна из пуль ударила в панорамное лобовое стекло и то рассыпалось вдребезги.

Водитель не пострадал. Но ошалевший от испуга, он так резко сдал назад, что врезался "кормой" в угол гаража...Начал выкручивать колёса, прячась за торпедой салона...А у меня перезарядка...Пустую долой, новую в рукоять...пистолет с затворной задержки и я вновь готов нести смерть!

Но вместо того, что бы достать водилу, переключился на Бизона, По двум причинам. БМВ уже сорвалось с места и уносилось прочь на всём газу, а Бизон был ещё жив. Он корчился в адских муках, держась руками за окровавленный живот.

Я не стал размышлять о Вечном. Две пули и браток затих. Конечно же он воскреснет. Но через пять минут, а за это время я им всем троим головы-то по-проламываю! А затем сожгу на костре свою спутницу по имени Джерси. От невероятной любви к ней!

Так и поступил.... Почти так.... Крест возводить и кострище разводить времени у меня не было. Совсем скоро придут другие людаки. Я был в этом уверен!

-Только слово произнеси и я оставлю тебя здесь, любовь моя! — прошипел я, схватив Джерси за грудки и встряхнув так сильно, что её голова затрепыхалась из стороны в сторону. — ПОНЯЛА!?!

-Т-тварь.., — выдавила из себя девушка и заработав пощёчину, оказалась заброшенная на переднее сидение "бульки".Хорошо что я сложился заранее! Млять, как чувствовал!

Конечно, не всё взял... Можно было и покопаться в оставшихся вещах... Удочки те же к примеру... В жопу! Задняя передача, газ. Лихо вывернув из гаража, я тронул машину и резко остановился. Стоп! Нет, так не пойдёт!

Выскочил и позабирал трофеи. Это мое! У Фиксы из брючных карманов извлёк ещё три рыжих, длинных рожка, когда их бывший владелец вдруг шевельнулся и тут же заработал топориком по черепу. Через Бизона просто перешагнул, у меня своих алебард полно, у последнего вырвал из пальцев, очень странного вида "обрез" и рацию. Наскреб по карманам хорошо знакомых уже мне винтовочных патронов и обратно в "бульку" с натрофееным.

Движок чуть прогрелся и машина бодро понеслась в заданном направлении. А через несколько минут, мы уже неслись на всех парах, потому что нам "сели на хвост". Теперь это был джип Гранд Чероки. Угрожающе чёрный и явно выгнанный из витрины автосалона. Он быстро нагонял нас на прямой, хоть я вдавил педаль акселератора в пол, положив стрелку спидометра до 160 км в час. Это был предел для моей машины, груженой под завязку и на зимней шиппованной резине.

Я глянул на девушку, которую трясло и кидало в кресле, словно тряпичную куклу и скрипнул зубами. — Ну твою мать, Джерс, лучше бы ты не просыпалась!

Первые пули ударили в багажник и разнесли в дребезги правое боковое зеркало. Меня спас пологий поворот, в который я вошёл раза в четыре быстрее чем обычно. "Булька" пошла боком, щедро задымив резиной, но не потеряв темпа. А вот "Джип" отстал, братки явно переусердствовали с газом и "умная электроника" просто не позволила им совершить нечто подобное, "задушив" двигатель. "Гранд Чероки" закидало из стороны в сторону, на пару мгновений он двумя колёсами вылетел на обочину и снёс пару молодых елочек. А я прибавил газу.

Ещё два достаточно крутых изгиба трассы и "Джип" вообще пропал из поля зрения, я выскочил на прямую, уже готовый положить спидометр до последнего "девяностоградусника", однако вместо этого ударил по тормозам. Заверещали колёса, "булька" пошла юзом, вгрызаясь протектором в асфальт и оставляя на нём чёрные волны следов.

Чётко поперёк дороги, завалился на бок рейсовый автобус, врезавшись с фурой, они преградили всю проезжую часть. Оба сгорели дотла, потому как фура тащила цистерну и снесла ею часть бензоколонки. Здесь бушевало такое пламя, что оплавился песок!

Я этот район знал очень хорошо и можно было помчаться по уходящему направо асфальтовому рукаву, но через пятьсот метров отличного асфальта, там начиналась такая разбитая дорога, что братва бы ликовала, когда бы у моей любимой машинки отлетели бы колёса.

-Млять! — ещё не соображая, что делаю, я толкнул дверцу, выскочил на улицу, оббежал машину сжимая в горячих ладонях "плётку".Так предохранитель долой, колпачки с оптики, затвор на себя. Металлический лязг. Глаз на оптическую линию... Глубокий вдох.

Тут был прямой участок дороги и поворот в её конце, а около него остановка...Вот и ориентир. Крайний ближний столб на дальномер. Ровно две сотни метров...Конечно плюс минус полтинник. По пологому повороту, если водила джипа не мудак, и извлёк уроки из прошлого, будет идти ровно пятьдесят, иначе его танк снесёт на внешнюю сторону. Там уже не елочки, а крепкие сосны. Ну максимум шестьдесят. Машина на такой скорости проходит всего около восемнадцати метров в секунду, а пуля...,пуля, мать её покрывает двести метров чуть более чем за четверть секунды, (когда это успело отложиться у меня в башке???) значит и упреждения на такой дистанции делать не надо!

Джип появился, даже немного позже, чем я ожидал. Видимо тормозил заранее, потеряв меня из виду. И ехал медленнее. Километров сорок в час. Может они знали, что тут дорогу преградило и не торопились. Но они не знали, что я вооружён, решителен, чертовски зол и поэтому невероятно опасен! Именно поэтому первых два выстрела застали их не просто врасплох, а посеяли в заокеанском внедорожнике настоящую панику. Я не целился в головы, плевать, лишь бы сократить количество преследователей.

Водила получил пулю прямо в сердце, его сосед в грудь. Оба издохли, джип круто забрал вправо и остановился снеся остановку. Задняя дверь открылась и из "Гранда" выскочил тощий, как вобла людак, упал на дорогу, выставив перед собой зажатый в обеих руках пистолет. Ему я снёс голову. Пуля прошла на вылет и этот уже не воскреснет.

Три выстрела, три трупа, двое из которых скоро оживут. В обойме семь...Сколько их там ещё в машине осталось? Джип был у меня в прицеле, как на ладони. И видимо они это понимали, так как затихарились в салоне.

Как ни старался я успокоиться, меня всего затрясло, как в лихорадке. Пот заливал глаза. Но я не отрывался от оптики. Даже когда менял позицию, с крыши на капот. Тут угол был прямее, полезь они с правой стороны.

И они полезли, дверь отворилась и я выстрелил, но промазал. Бандит переиграл меня. Выждал мгновение и остался жив, стремглав понёсся между деревьями прочь от бойни, которую я устроил. Я пальнул ему от досады вдогонку, но опять промахнулся.

А потом по "бульке" ударила очередь, заставив меня укрыться за машиной. Четвертый и видимо последний бандит выбрался через заднюю дверцу джипа и теперь стрелял по мне прячась за широким колесом. Он застал меня в врасплох.

Я рванулся в противоположенную сторону, но и тут меня ждало разочарование. Тот малый которого я проворонил, очень быстро сделал крюк и теперь заходил мне с фланга, прикрываясь оплавившейся будкой бензоколонки. Стрелял редко, лишь при перебежках, не давая мне возможности "поймать" его. Совсем немного времени и они возьмут меня в клещи.

— Пиздец! — написано же, не сидеть на одном месте! — выругался я. Но оставить Джерси я не мог. Просто не мог.

Я уже отчётливо слышал топот ног, приближающегося короткими перебежками ко мне человека, отложил винтовку в сторону и вытащил "молоток"...Сердце вдруг успокоилось, я моргнул, чувтствуя, как по щеке покатилась слеза... Наверное в тот момент, я был готов умереть...

...Мир вокруг замер. Даже птицы стихли...

Однако судьба распорядилась немного иначе...Треск...Словно огромный сверчок был совсем рядом и пел свою песню средь белого дня, а потом над моей головой пролетела тень. И мгновением позже я услышал отчаянный вопль. А тот людак, что заходил на меня с фланга, бросился наутек. Я высунул голову из-за колеса и увидел, как тварь, похожая на гипертрофированную рептилию, с длинным хвостом увенчанным шипами, рвет на части бандита. Она ржала его живьем, отрывая конечности, позволяя блатному орать во всё горло от боли ещё несколько мгновений, а когда он затих, открыв жуткую пасть, тварь опять "застрекотала", глядя куда-то на стоявшее неподалёку многоэтажное заводское здание. Я глянул в том направлении и увидел на крыше дома ещё одну такую же тварь. Увидел, КАК она ловко заскользила по отвесной стене вниз, устремляясь в вдогонку за бегущим в лес последним оставшимся в живых бандюком.

Я не дышал. До тех пор, пока, та что была на дороге, не подхватила в зубы остатки своей добычи и не помчалась следом за второй, как-то даже весело прискакивая на ходу, словно охота доставляла ей удовольствие!

А затем я сам с ни меньшей скоростью заскочил в салон "Бульки" и погнал, обратно в город, вдавливая педаль акселератора в пол. Плевал я на трофеи и отличный джип, который тоже, между прочим, по законам нового времени, стал моим, плевал на все, только бы убраться отсюда подальше, да побыстрее.

Пришёл в себя я уже на Окружной. Километров за сорок от города. И чего это меня тянуло всё сюда. Заставил себя сбросить скорость до приемлемой и свернул к озеру. Остановился.

Выбрался из машины и сумел прикурить только раза с четвертого. Нервно затянулся. — Млять ни хрена-се, — сам с собой заговорил я, что бы окончательно встряхнуться. Мой собственный голос показался мне чужим и надломленным каким-то. Еще бы, а ты что парень хотел плясать и петь!?!. — Что это было?!?

Действительно что???!... Я видел мертвяков и шустриков, но то чему я стал свидетелем у бывшего завода... Это был кошмар!... Неужели есть эволюция? Мертвяк обыкновенный, затем шустрик, а за ним вот то, что я видел?... Нет это бред... Скорее какая-то тварь мутировала. Вон Пёс то же изменился, когда его цапнули... Может и игуану какую-нибудь покусали? Но даже не это было страшным. Страшным вдвойне было то, что тварей было две и они действовали сообща и общались!!! — И как с вами тогда бороться? — произнёс я вслух, прикуривая от первой вторую. — Системой залпового огня "Град"?!?...

От почти истерических размышлений меня оторвал протяжный стон. Я схватился за "молоток",буквально подпрыгнув на месте, но успокоился, это была Джерси. — Дже-е-ерси...,— протянул я, оскалившись, выбросил сигарету и буквально выволок девчонку из машины. Она слабо сопротивлялась, что-то мычала невнятное. Была под кайфом. Ненавижу наркоманов. — Лучше бы бегали, мать их по утрам, если уж заняться нечем!

Затащил её в ледяную воду, по краям озера ёще стоял лед, поставил её на коленки и как можно дольше опустил головой под воду.

-Просыпаемся!

Первые разы результата не было, на третий, Джерси слабо трепыхнулась, на четвертый сильнее, а на пятый задёргалась в моих руках, словно к её пяткам приложили оголённые провода под напряжением, и я отпустил её. Высвободившись, она вскочила, но устоять на ногах не сумела и просто ничком грохнулась в воду, тут же вынырнула и впилась в меня ещё мутноватыми от наркотического дурмана красивыми глазами. Часто задышала.

— Ну и кем я тебе кажусь? — задал я ей вопрос и не дожидаясь ответа продолжил: — Прекрасным принцем или вурдолачной мазью?

-Вур.. вурдо...

— Вурдолачной, — помог я ей.

-Мразью! — выдохнула она и села на попу прямо в воду, а я подумал, хорошо что мы в запас одёжки набрали.

— Это лучше, — кивнул я и закурил.

Девушка всхлипнула, часто сжимая кулаки.

— Хочешь ударить меня? — догадался я о её намерениях.

— Убить! — выпалила Джерси, но в её голосе теперь была изрядная толика обиды.

— И что дальше делать будешь? — задал вопрос я, невольно проведя ладонью по опалённой пороховыми газами щеке. — Присоединишься к мертвякам или будешь сосать у людаков,коих я пострелял пока ты спала?

Она явно не поняла о людаках, но смысл сказанного до нёё всё-таки дошёл.

— Почему сразу так!... Ко-зёл!

— А что ты умеешь делать, Джерс? — спросил я в лоб, пропустив мимо ушей обидное для меня оскорбление. — А?.. Готовить?... Охотиться?... Может, вышивать крестиком?

Она отрицательно мотнула головой. Честная!

— Даже крестиком вышивать не умеешь, — протянул я с издёвкой. — Бе-да. — Я сделал шаг ей навстречу и она отползла глубже в воду. Губы её начали синеть. От стресса или наркоты, холодную воду она не чувствовала. Я сунул руку в карман брюк и извлёк на свет баночку с надписью "энворгилин". Сильнейший антидепрессант. Откуда знаю? Да подруга близкая "увлекалась", фишечка такая у неё была под больную косить время от времени, то есть почти всегда, а что, средства позволяли, а безделье способствовало...В гараже Джерси взять препарат не могла, не до этого ей было, значит тиснула ещё тогда, в ангаре... Пора было заканчивать этот спектакль. Не то заболеет ещё дура. -Ты сказала, что будешь с мной, Джерс. — смягчил я тон, хоть мне и очень хотелось схватить её за намокшие волосы и ещё немножечко помакать бестолковой головушкой в воду. — Это значит подчиняться приказам и не делать глупостей. Жить по правилам.

— По твоим правилам, — вставила девушка. Ого! Начинала сооброжать, значит и холодно скоро станет.

— А чем они тебя не устраивают, Джерс?... Тем что мы не хаваем фоф, словно конченые придурк-ки и пытаемся выжить? ! — тут я надавил. Она аж икнула от резкой смены тона моего голоса. — Твои правила лучше?! Скажи: "мои правила лучше" и тогда вали на все четыре стороны!...

— Ты дашь мне пистолет?

-Только с одним патроном, что бы ты могла застрелиться, — отрезал я.

-Мне холодно, — пробормотала немного растерянно Джерси. Но я не торопился вытаскивать её из воды.

— У тебя ровно минута, что бы вторично принять удобное для тебя решение. Третьего раза не будет.

— Ты ничего не знаешь...— а вот оправдания мне сейчас не нужны вовсе. Демагогию и полемику мы будем разводить у костра.

— Может и не знаю Джерси, зато я знаю одно, нажравшись этого говна, ты подставила меня!... Я уже молчу про то, что ты едва не грохнула меня!

— Что?... Грохн-ла? — она хлопнула ресницами. Ну люди поглядите, сама невинность! Нашла повод обдолбаться и тут же обдолбалась, ни о чём не думая! А теперь требует объяснений от меня!? Не буду же я ей сейчас всё пересказывать! Я глянул на часы. — Сорок секунд.

— Я с тобой, — ответила Джерси.

— Рано, — не принял я. — Дождёмся окончания времени.

— Ты мудак! — рыкнула девушка.

— Нет, Джерс -это ты заставляешь меня быть мудаком, а на самом деле я классный парень, между прочим!

— Вот именно, что "между" и "прочим", — неожиданно складно парировала Джерси и шатаясь, словно маятник,

вышла из воды, ёжась, прошествовала мимо меня, так, что только гордо вздёрнутого носика не хватало. Я подождал, пока она оботрётся и переоденется, забрался в тёплый салон Бульки, открыл бардачок и извлёк из него пузатую бутылку виски. Наполнил на половину, взятый от туда же, пластиковый стаканчик, и передал его девушке. — На выпей.

Не проронив ни слова, она наморщила носик, но випила. Закашляла и вернула стаканчик обратно. Пустой с словами: — Я могу забалдеть.

— Сейчас это уже не так страшно, — отозвался я и тронул машину с места.

— Куда мы едем?

— В одно место.

— Где мой пистолет?

Вопрос и рассмешил меня и озадачил одновременно. Ехать я знал куда, а вот что там происходит, мне было не ведомо. И было принято решение остановиться где-нибудь в леске, на полянке и попрактиковаться, да осмотреть трофеи, да обсудить тактику поведения, потому что оружия у нас заметно прибавилось.

Джерси отходила ещё долго. До самого заката. Несколько раз её совсем неожиданно тошнило, иногда она успевала забежать за дерево или в кустики, а иногда и нет. На, может немного неуместный и некорректный, но очень волновавший меня вопрос о возможной незапланированной беременности моей спутницы, я был послан куда поближе. И не раз и не два.

Меня немного задели ответ и реакция девушки. В конце концов чего такого в том, что бы знать? Поэтому, я не дал ей спуска. И занятия и инструкции продолжились с удвоенной нагрузкой.

Конечно, военным я не был и не проводил сотен часов в тирах. (Огнестрельное оружие меня интересовало, исключительно в качестве красивых картинок. ПО множеству причин.). Однако насмотрелся на мой взгляд немало добротных фильмов про войну. Да и друг близкий был фанатом военного дела. Так что в своё время мы наспорились достаточно о том, как правильно двигаться между домами и "зачищать" эти самые дома.

Сопротивляясь своему ужасному самочувствию, Джерси училась обращаться с "рогаткой". И у неё получалось. Винтовка ей понравилась. Легла девушке в руку сразу. Точность до сотни шагов, нормальная, отдачи никакой, дитё малое справится, не то, что "калаш", который я внимательно осмотрел и отправил в зону "активного резерва".Полностью автоматическое оружие только на крайний случай самообороны от людаков и человека-живого-вооружённого. Точка.

Пока Джерси училась быстро снаряжать малюсенькие магазинчики на пять патронов для "рогатки", я разбирался с очень необычным обрезом, подумывая о том, что скоро мне понадобиться оруженосец!

Итак, обрез был выполнен по той же схеме, что и мой, (ствол долой — приклад долой), только вот основой для его создания послужила винтовка очень напоминающая мне знаменитую "трёхлинейку". Тот же продольно скользящий затвор, идентичное ложе с характерными канавками для пальцев, прицельные приспособления. Переделка была выполнена на уровне. Все подогнано, отполировано, смазано. Плюс три коробки патронов чешской фирмы "Lellier&Bellot", на двадцать патронов каждая. И три металлические пластины-картриджа, для быстрой зарядки.

Покрутил в руках трофей, глядя на него с сомнением. Вещь конечно убойная, но пистолет не заменит. Скорострельность и эргономика совсем не та. Медленная перезарядка. Да и одной рукой удержать нельзя. Отдача не уменьшилась с проведённой "кастрацией". В общем отправить бы этот "обрубок" в активный резерв! Да не выйдет: "молоток" остался без патронов. А против людаков надо чем-то воевать. Значит надо привыкать и искать свои плюсы. А они имелись. Хотя бы в том, что боезапас к "обрубку" был такой же как и к "плётке". И "валить", тяжёлыми винтовочными патронами трофей должен хорошо, обладая завидным преимуществом перед пистолетом в настильности, а соответственно и в точности. Ствол сантиметров тридцать, не дать не взять. Законы физики пока ещё никто не отменял!

Минут десять потренировался с зарядкой. Картриджи заметно ускоряли процесс, однако в трёх из десяти случаях, патроны выскакивали из пластинок. Приходилось материться и ловить.

Затем пострелял по мишени, закрепленной на стволе могучей ели. С пятидесяти шагов. Грохотало изрядно. Обрез рвался из моих рук, пороховой дым клубился в воздухе и мешал целиться. Но результат мне понравился.

Поковыряв пальцем в глубоких кратерах, оставленных пулями, увязшими в стволе дерева, я пробормотал: — Да-а,"трэш", не иначе!..

Взялся за рацию уже на ночной вахте. Джерси необходимо было выспаться. Заступит с шести на пару часов. Заранее убавив громкость на минимум, включил. И многое что услышал за последующие несколько минут. Нас искали. Искали основательно. Часто и долго "перетирая" на разные темы по ходу дела.

Что я выяснил? Да много чего пренеприятного. Банда была крупной. С семьями. Неплохо организованной, так как видимо, свою деятельность и не прекращала особо, после заката эпохи "бурных девяностых", подавшись в бизнес, на награбленные деньги. Управлял всем некто по кличке Банг... Ёмко и лаконично. В банде или бригаде было человек пятнадцать. Но вот после стычек со мною, их количество сократилось наполовину.

Загнанных в клетки простых жителей, ставших рабами, а судя по всему их было немало, охранять было практически некому, к тому же непредвиденные потери и некоторая паника среди братков, заставили некоторых рабов засомневаться в безапелляционной силе бандитов. За что Бангу пришлось провести несколько показательных казней с применением захваченных мертвяков...Я передёрнул плечами...И продолжил слушать...Эта бригада была ни одна. Банг активно поддерживал связь ещё с двумя группировками, осевшими в городе. А кроме бандитских группировок, были ещё и выжившие.

Я выключил рацию и закурил. Следовало беречь батарею. Выходило так, что город до конца не умер. То тут, то там, вокруг относительно укреплённых мест, зарождались очаги новой жизни. Не все сгинули в Днях Большого Песца. Остались ни только людаки и бандота, но и нормальные люди. Организовавшиеся гражданские, полиция, военные. Всего точек двадцать разбросанных по всей территории столицы. Это те, у кого имелась связь. НА первом. А сколько было тех у кого этой самой связи не было?

Бесподобно-красивая звёздная ночь прошла тихо. Когда в последний раз я так любовался усыпанным мерцающим бисером далёких звёзд небом сидя посреди глухого леса? Давно...Только изредка нарушали покой, проезжавшие вдали по окружному шоссе одинокие машины.

А как только занялся рассвет, я растормошил Джерси, мы развели костерок, выпили кофе, она крепкого, я "на сон грядущий". Ещё раз проконсультировал свою спутницу и лёг спать с "трэшем" в обнимку. Патроны к нему оказались не простые. А экспансивные. Охотничьи. Попади такой в голову или тело. Писец!. Так что для средних дистанций и против людаков, он был в самый раз, вот с этой конструктивной мыслью, я и провалился в сон.

Сухой щелчок выстрела, как и потянувшееся за ним короткое эхо, разбудило меня похлещи судовой тревоги. Сильно приложившись подбородком о ствол "треша", я выпрыгнул из машины и закрутил головой, часто моргая.

Джерси шла ко мне. Вся светящаяся от удовольствия. В её руке я не сразу заметил лист мишени.

Девушка протянула его мне и я увидел дырочку ровненько посередине. А вокруг...

-Сколько?

— Раз двадцать, — пожала плечами Джерси. Еще порядком бледная, она выглядела гораздо лучше сегодня.

-Значит я проснулся на двадцать первый? — вскинув брови произнёс я с красноречивым выдохом. — Хорош!

— Ты храпишь, как медведь, — сообщила мне Джерси и задала вопрос: — Я молодец?

— Молодец, — кивнул я и добавил. — Кофейку, папиросу и в путь.

— Завтракать не станем?

— Там поедим. Ехать недалече, — ответил я растирая лицо. В водительском кресле спать это издевательство. Факт.

А сорок минут спустя, я свернул на щебёночную, извилистую дорогу, убегавшую в глухой, старый лес. Каждую весну, когда сходил снег, жители посёлка скидывались на грейдер и он разравнивал дорогу, за сезон разъезженную лесовозами и грузовиками. Теперь скидываться было некому и она превратилась в грязевую заводь с редкими прогалинами твёрдой суши.

Булька буквально продиралась по месиву из тающего снега и грязи, по бампер утопая в глубоких лужах и опасно кренясь.

Но стиснув зубы, я не прекращал движения вперёд. Остановишься и встанешь, а Джерси заснула на час, наверное её укачало. Проснулась лишь тогда, когда я остановился на территории Летнего поселка. Все верно. Рельефные следы протектора от больших колёс вели в нужном мне направлении. Я повернул налево и очень медленно покатил дальше, внимательно глядя по сторонам.

Дома выглядели заброшенными и остывшими, как и было здесь обычно по весне.

— И что ты здесь потерял? — задала вопрос девушка, осматривая окрестности разом с мной, уже придерживая рукой биотлонку.

— Тут живут мои друзья, — ответил я.

— Откуда тебе знать?

— Следы ведут прямо к дому одного товарища, и судя по колее, он ни раз и ни два, уже катался от сюда куда-то, — произнёс я и добавил, усмехнувшись: — Мародерничать небось.

Джерси ничего не сказала в ответ, а я остановился на повороте, рядом с двух этажным домом. То что в доме жили было видно сразу. И по протоптанным в снегу дорожкам и по вьющемуся из трубы чахлому дымку, еще и потому что я явственно чувствовал на себе чей-то взгляд.

Оставив при себе только "вертикалку" в чехле, я вылез из машины. Вид незваного ,да к тому же излишне вооружённого гостя никогда и ни у кого не вызовет доверия.

-А я? — задала вопрос Джерси, когда я открыл дверцу.

Я многозначительно глянул на "рогатку" и пояснил: — Выбирайся за мной и тихонько займи позицию, за задним колесом. Держи дом на прицеле. Сумеешь?

— Ага.

— Ну тогда вперёд!

Все стекла в Бульке, и передние и задние, были противозаконно

затонированными, поэтому, из дому не могли видеть сколько человек приехали и что делается в автомобиле.

Обойдя машину, я не торопясь зашагал к калитке. Руки вдоль туловища. Если что, я готов. Морально так уж точно. Калитка оказалась закрытой. Я положил обе руки на неё и крикнул: — Свои! Выйдите хотя бы поговорить, прежде чем палить! — и добавил уже самому себе под нос: — Вот уже и стихами балакать начал!

Некоторое время стояла тишина, затем я услышал как с металлическим скрипом, открылась дверь в тыльной стороне дома и совсем скоро увидел вышедшую на дорожку девушку. В хорошо подогнанной "горке", с неизменной "берданкой" в руках. Вот оно оружие цивилизованного европейца в нецивилизованных условиях.

Я поднял руки. Лицо девушки мне показалось знакомым. Где-то я её уже видел. Вспомнить бы где, да очки бы надеть. Да не получалось: мой взгляд упорно возвращался к направленному мне в живот ружейному стволу и мысли в голове крутились недалеко от этого самого ствола.

-Не стреляй! — действительно попросил Я.Народ нынче нервный. И спросил: — Где хозяин?

-Я хозяйка, — отозвалась девушка. Голос показался мне точно знакомым!

-Если ты хозяйка этой усадьбы, то я Микки Маус, — не без усмешки ответил я и улыбка тут же слетела с моих губ, когда мне в висок упёрлось что-то холодное и твердое, резко пахнущее горелым порохом и сталью. Потом я услышал Джерси. — Я держу его!

Через мгновение металл убрался восвояси, а я повернулся лицом к белокурому, коротко стриженному, высокому парню и улыбнулся: — Кузмич!

-Алекс! — отозвался он, мы крепко пожали друг другу руки и обнялись: причины были.

2.

Застолья устраивать не стали. Оно получилось как-то само по себе. Присоединялись "любопытствующие", да и оставались за столом, в нашей компании. А с "любопытствующими" появилась и полная до краёв тара. Чем полная? Да местным самогоном, что производил, тщательно придерживаясь бабушкиного рецепта, Виктор Сергеевич. Шестидесятилетний, весёлый дядка. Да много кто пришел рассказать и послушать. Пошутить и погоревать. Подобная разрядка необходима была людям, да и мне тоже. Народное гуляние, закончилось только к вечеру, а потом все разошлись по домам. Неохотно так разошлись. А я с другом напоследок опрокинули по кружке крепкого чая и вышли на улицу, оставив девчонок дома, на уборку. Джерси было запротестовала, но протест был недолгим. "— Тарелки сами не помоются, — озвучила тогда весомый аргумент Вера и сделала приглашающий жест для моей спутницы. К раковине, забитой доверху использованной пассудой. Джерси недовольно поглядела на меня, притопнула ножкой, однако сдалась.

— Будешь? — предложил я другу сигарету, но он отрицательно покачал головой: -Благодарю...Теперь уж точно бросил!

— Да-а, согласен,— хмыкнул я. — Нынче табак совсем дорогим стал!

Мы разом усмехнулись и я чиркнул зажигалкой. — Давно вы здесь?

— Дней пять, — ответил Кузьмич. — Как всё закрутилось, так сразу сюда... Кто успел.

Я поглядел в сторону соседнего дома, из которого вышла женщина с ведром в руках и направилась к колодцу. — Сколько вас здесь?

— Двадцать человек, — Кузьмич проследил за моим взглядом и добавил. — Из них мужиков-то всего четверо. Сергеич, Ивар, Я, да Отто.

— А стволы? — ответ был для меня очевиден, но уточнить всё же стоило.

— Не густо. На нас с Иваром вот этот "Маузер", — мой друг похлопал по здоровенной кобуре, — Наган революционный и Вальтер тридцать восьмой... Как и ППШ — 41. Не спрашивай. Просто нашёл. Эхо войны, так сказать. И старенькая берданка. К слову Сергеича.

— Не густо, — протянул я. — А кто есть кто тут у вас, к примеру тот же Сергеич.

Кузьмич улыбнулся: — Виктор Сергеевич — оно ясно. Он здесь круглый год живёт.

-Сам-гон у него знатный, между прочим, — подметил я. — Сколько я выпил. Три стакаря, полных, и хоть бы что!... На вид-то он совсем не любитель!

-Это у него хобби такое, — улыбнулся Кузьмич. — Сейчас, ой какое полезное! Виктор Сергеевич, старший у нас...

Я вскинул брови в удивлении: — А я думал, ты!

— Нет, Ал. На мне мародерка повисла, да разведка...

— Ну-у, на счёт последнего я не сомневался нисколечко! — хмыкнул я. Я был искренне рад, что встретил своего хорошего друга живым и здоровым в новой эпохе. Где так не хватает этого чувства, что ты не один. И вот мы стоим с ним на крыльце дома его родителей и просто болтаем о новом мире, так, словно жили в этом самом мире уже много лет! Может на меня повлияли чистый воздух и безмятежный лес вокруг? Может прошедшее застолье, в время которого особо ник-то и не вспоминал события минувших дней. Я не мог ответить на этот вопрос. Почему мне так было спокойно и хорошо.

-А чё В.С.?

— Он последнее время зам директором базы проработал, так что по хозяйственной части равных тут ему нет, а до этого капитаном третьего ранга на эсминце ходил по Балтике, да и слушают его охотнее. Всё таки возраст и опыт, играют роль. Особенно сейчас.

— Ивар, если не ошибаюсь, кто он? — следовало знать обо всех.

— Конкретный дядька, — ответил Кузьмич. — Мы его на дороге встретили с семьёй. Дочерью и сыном. Он, насколько я понял, дальнобойщиком работал. Рукастый, немногословный, делающий, таких бы побольше...

Я кивнул, соглашаясь с своим другом.

— А этот молодой очкарик, что всё время пялился на Джерс, кто? — сей факт был мною зафиксирован. Но никаких чувств, кроме любопытства не вызывал. Хотелось бы что бы так оставалось и дальше.

— Ото?...Не обращай внимание, Ал. Он такой, какой есть. Ко всему подходит с позиции сугубо практической. Он наш врач.

— Что это значит "сугубо практической"? — мне стало ещё интересней.

Кузьмич пожевал губы, подбирая необходимые слова, наверное. — Я его истории не знаю до конца...Мы на дороге его нашли...От белого халата, кровавая тряпка, молчал сутки целые...Без очков он был, там на дороге, где мы его нашли. А без очков он слеп, как крот. Отвечаю! Ото дня два отходил ещё, а потом словно заново родился. И начал оперативно обустраивать больничку. Выделили ему целый дом под эту затею.

— В чём суть, Кузьмич, — напомнил я заговорившемуся другу, прекрасно зная эту его манеру заходить к главной теме не просто издали, а из далека далёка.

— Ото считает, что в связи с тем, Что вирус находиться в нас и не просто "спит", а активно сотрудничает с нашей иммунной системой, то следующее поколение людей должно быть иным.

Я моргнул: — Иным?

— Вот и я моргнул, — подметил Кузьмич. — И до сих пор помаргиваю иногда.

-Выходит он ждёт приплода! — догадался я и добавил: — Мэн, а ты уверен, что он студент? А не, скажем, маньяк какой-то.

— Он по своему и есть маньяк,— очевидно, что подобное расположение вещей мало устраивало моего друга, однако он мирился с этим фактом.

— Ну смотри, что б не рвануло! — выдохнул я. Конечно врач — это не просто Удача, это дар Божий, однако у этой медали, по моему, обратная сторона была слишком тёмной.

— Следим-с...

— Кто? — впрочем я знал ответ.

— Вера, — ответил Кузьмич.

— Не в мародерку, так в живодёрку? — я качнул головой.Верунчик. Я вспомнил конечно, где видел её раньше. Симпотичная соседка Кузьмича. Вот кто она. Пересекались несколько раз в общих компаниях. Насколько мне было известно, с мужем у неё не особо ладилось и она регулярно поглядывала в сторону моего видного друга. Кузьмич, конечно, в свойственной ему манере, события не торопил. Однако жизнь распорядилась иначе. И вот они вместе.

— Пускай учиться, — повторился Кузьмич. И вдруг я понял, ПОЧЕМУ он бросал совсем неподготовленную к такому, девушку в мир крови и увечий. Он не верил! Не верил в то, что их поселение здесь надолго! И я не стал кривить душой. Мы с Кузьмичом всегда были откровенны друг перед другом. Похожие мы в чём-то. К примеру, если меня — не уговорить, то Кузьмича — не остановить! — Значит не строишь долгих планов?

Кузьмич вытащил одну сигарету из моей пачки, оставленной на столе, закурил. Откашлялся. — А какие планы, Ал? Здесь хорошо землянку устроить, на самый крайний случай. Но для жизни место опасное. Быт бытом, его везде наладить можно. Тут вопрос безопасности. Ров нужен, забор не из кустиков декоративных, а нормальный такой метра два высотой и что бы глухой. Бродячие и видят и чуют, но учуяв, они должны увидеть...Не увидев, побродят-побродят и теряют интерес. Проверенно уже. Безопасная зона должна быть, понимаешь. В Летнем нечто подобное не замутить никак. Нужны ресурсы и руки. И время. Ни того, ни другого, ни третьего, у нас нет, — он глубоко затянулся. — Торфяники — это конечно хорошо, но мертвяк не устаёт, а у нас под боком крупный посёлок. На несколько тысяч персон. Там живут круглый год. Сколько из них обратилось? Я был там. Много. Очень много и рано или поздно они все припрутся к нам. Шум их привлечет. А если мы начнём здесь строить крепость, шуметь мы будем изрядно! Тот же частокол сам по себе не растёт, его делают и не из камышей и кустиков.

— И кто-то тебя не поддерживает в твоём мнении, — произнёс я.

Кузьмич ошарашил меня своим ответом: — Все.

Вот это да! Подумалось мне, я хотел было высказаться, но из дому вышла Джерси и Вера. Девушка моего друга тут же изменилась в лице, увидев своего парня курящим. — Опять?!

Кузьмич виновато развёл руками, а я улыбнулся Вере. — Принцесса. Ты наверно уже жалеешь, что не пристрелила меня у калитки?

-Очень жалею,— совершенно серьезно ответила Вера и резко развернувшись на месте, скрылась в доме.

— А что такого? — не поняла её реакции моя спутница, выуживая сигарету из моей пачки.

— ЭТО — Я не понял, — она, что похожа на табачную лавку? — задал я вопрос аккуратно перехватывая руку девушки.

— Это я не поняла, — услышал я в ответ и увидел, как сощурились глаза Джерси.

— Хватит одного страдающего отдышкой в паре, — сурово пояснил я. — Пачка моя.

— Наша! — глаза Джерси аж вспыхнули изумрудным пламенем.

— Хорошо "наша", — уступил я, видя, как Кузьмич улыбаясь в все пятнадцать пар зубов, отворачивается в сторону. — Но потом.

— Когда это потом??? Ты что мне папа?

— Ты радуйся, что не брат, — и я вырвал из её пальчиков уже порядком измятую пачку "Марлборо", думая о том, что попереломались в ней сигареты, все до единой.

— Мудак! — фыркнула Джерси и последовала за Верой.

— Ну всё, нам сейчас кости все перемоют! — глядя её в след ухмыльнулся я.

— Главное, что бы не переломали, — заметил Кузьмич.

Полутораэтажный дом, сложенный из пенобетонных блоков, выглядел крепким. Окна пластиковые, дверь стальная.

— Я себе его присматривал, — произнёс Кузьмич, пропуская нас в внутрь дома. Полы бетонные, стены не отштукатуренные. Коробка, а не дом, короче. Здесь было сыро. Я поёжился, подумав, о том, что крыша есть и это главное. Протопить комнатку и заночевать в спальниках можно вполне комфортно. — Топить можно?

-Можно, — ответил Кузьмич.— Сам видишь гореть тут нечему.

— Потом забелишся белить и проветривать, — сказал я оглядываясь.

— Посмотрим-м, — задумчиво произнёс в ответ мой друг.

Осмотрели дом и вышли на улицу, где нам составили компанию девушки. — Привет Вера,— помахал я рукой подруге Кузьмича.

-Привет-привет, — отозвалась она, демонстративно поправив на хрупком плече "БМ". — Опять курили? Да?

Заметив её красноречивый жест, я улыбнулся шире. — А тебе идёт.

-Ну-ну,-только и ответила она, не сводя пристального взгляда с Кузьмича.

— Ладно, вы располагайтесь, я потом заскочу, дела, — махнул рукой Кузьмич и поцеловав, наморщившею нос Веру, взял её под локоть и повёл к собственному дому, который располагался через дорожку.

-Ну что будем раскладываться? — вздохнул я, глядя им в след.

Джерси молча кивнула и последующие несколько часов мы занимались обустройством второго этажа. Я подогнал Бульку к самому дому, едва не увязнув в каше из сырой земли. Пришлось подкладывать доски.

Практически всё перетащили в дом, но не распаковывались особо, я бы сказал наоборот, всё перебрали и заново упаковались более компактно. На всё про всё, ушло около пары часов. За это время у нас состоялся короткий, но важный разговор. Его начал я . — Джерс?

-Да?

-И давно ты на галлюциногенах сидишь?

-Не помню, — охотно ответила она, значит готовилась к этому разговору. Уже хорошо. -Может год...

-Это серьезно или как, без ломок можно обойтись? — напрямую задал вопрос я.

-Это же не герычь! — фыркнула Джерси.

-У меня один знакомый, в окно вышел под " не герычем", а второй в это время на диване с удочкой сидел, щуку ловил, сука, — сурово отреагировал я. Моё отношене к любым видам наркотиков было исключительно категоричным!

Джерси перестала утрамбовывать вещи, убрала янтарный завиток с лица: — А мож-жно без ругательств?

-А можно без фофа?

-Можно..., я постараюсь...

— А я нет. И знаешь почему? — сказал жёстко я и продолжил, глядя девушке прямо в глаза. — Даже если я буду материться на всю вселенную, я смогу тебя прикрыть. А вот если ты вновь наешься этого дерма, то мой драгоценный зад останется неприкрытым. Смекаешь?

Джерси насупилась. — А не слишком ли ты пекёшся о своей заднице?

-Я должен о ней печься, потому что я мужчина.

-Это мы ещё посмотрим, -пробубнила себе под нос девушка, вновь взявшись за вещи, однако я услышал. Ну привычка у меня такая слышать то что не надо и видеть то чего не стоит видеть. — Что-ты-там булькнула?

-Ничего-ничего, — вскользь ответила Джерси. — Куда палатку трамбовать станем?

Я качнул головой. Ну дивчина! И указал пальцем на тюк цилиндрической формы, с молнией по всему краю. — Вот сюда трамбовать станем.

Заклеив окно чёрным мусорным полиэтиленовым мешком, я соорудил из кирпичей нечто похожее на мангал, набил его щепками и бумагой, а когда огонь занялся, притащил из сарая сухих дровишек. Подбил под двери один из спальников да подбросил расщепленных дровишек в бодро потрескивающий костер. Обернулся к Джерси, хотел было пожелать ей спокойного сна, да не успел. Моя рыжая спутница уже действительно спала, по самый носик утонув в спальном мешке, некогда принадлежавшем US. Marines.

А вот мне спать не хотелось, поэтому, я подтянул к себе рюкзак, порылся в нём и достал одну из тетрадок Пал Палыча. Под номером "два". Заглавие на первом листе гласило. " СБОРКА— РАЗБОРКА ВИНТОВКИ СВД . УХОД ЗА ВИНТОВКОЙ. ПЛАНОВАЯ ЧИСТКА. КАПИТАЛЬНАЯ ЧИСТКА. ОСОБЕННОСТИ КОНСТРУКЦИИ И ЭКСПЛУОТАЦИИ. РЕССУРС.". Чтение гласило обернуться для меня весьма занятным, поэтому я так и, вполне ожидаемо для себя, уснул в его процессе, уткнувшись носом в раскрытую тетрадь и пустив слюну.

ХХХ

Прокукарекавшего на всю округу петуха Бориса, от неминуемой гибели спасло два фактора, первый — это дистанция, на которую, я пока не был способен произвести результативный выстрел. Второй, — это то, что петух Борька был собственностью бывшего капитана третьего ранга Виктора Сергеевича Борзуна.

К слову, мою спутницу, Борьке разбудить так и не удалось, как он не старался последующие минут десять.

Вот под Борькино "пение", я выбрался из спального мешка, покачал головой, захлопнул изрядно заслюнявленную тетрадку, и вышел на улицу, где и встретил бегущего Кузьмича. Мой друг был обнажен по пояс, бежал бодро, делая характерные "боксёрские" движения руками. Быстрые и чёткие. И предложил мне присоединиться. — Давай, Ал. Кружёк!

— Я лучше перекурю! — отозвался я и начал раздеваться, а Кузьмич заметно увеличив темп, вскоре скрылся за углом соседнего дома.

Бег — это не моё. Тут я пас на все сто. А вот взбодриться, окатив себя ведром ледяной колодезной водицы — это по мне!

Колодец располагался за домом, с стороны леса и подойдя к нему, я поморщился.

На меня смотрел мертвяк. Наверное, вот это, изгрызенное, полуразложившееся зомби, было женщиной преклонного возраста. Сейчас мало что осталось от той женщины. Лица нет, одной руки тоже. Бродячая стояла возле колодца, опираясь на него целой рукой. Секунд десять мы "бодались" глазами. Откровенно, я тренировался "держать" мертвячный взгляд.

Страшно? Уже нет. Однако меня трясло, подташнивало, адреналин пенил кровь. Мне хотелось, то бежать сломя голову, то кричать истошно. Это организм сам бунтовал против того , что ощущал. Против того, что видели глаза. Я дышал глубоко и шумно. Страха нет. Только экстремальное чувство опасности. А его можно контролировать. Его нужно контролировать. Не-то от каждой подобной встречи будешь писаться в штаны! Твердил я мысленно самому себе.

Мертвяк вдруг дёрнулся и вяло побрёл в мою сторону, тихо сипя. Двадцать шагов. Пятнадцать метров. Я был при "трэшэ", но стрелять из него не стал, хоть и захотелось очень. Проверить действие экспансивных винтовочных патронов на мертвяке с близкого расстояния... Ещё и потому, что не хотел поднимать лишнего шума.

Развернулся, сбегал к оставленной у входа алебардой, пожурив себя за непредусмотрительность. Вернулся. За это время зомби едва доковылял до угла дома. Бесцеремонным толчком в чахлую грудь, я завалил бродячую на спину и чётким коротким ударом "успокоил" её навсегда. Хрясь! И тварь осталась без башки.

Взяв "успокоенную" за ноги, я отволок её в лес. Там же проблевавшись от вони и несколько раз отчего-то перекрестившись. Вернулся к колодцу, протёр широкое лезвие топорика, прислонил алебарду к стене дома и тщательно вымылся.

Всё это время внимательно прислушиваясь к нависавшему надо мной лесному массиву. Лес был тих и безмятежен. Но где-то там, может в каком-то километре от меня, в густых зарослях кустарника уже могли бродить сотни мертвяков. От этих предположений становилось зябко. Опасения моего друга начинали сбываться гораздо раньше предполагаемого срока.

Завтрак, на который меня с Джерси ,пригласил Кузьмич я счёл не нужным омрачать моими утреннем приключением. Хоть и жевалось тяжело, да кислая мертвячная вонь всё ещё чувствовалась в носу. Да поведение мертвячки меня почему-то взволновало. Что-то было в всём произошедшем неестественное. Неправильное. Я просто не мог определить ЧТО из-за незнания. Поэтому бесцеремонно закурил, отойдя в сторонку, под недовольными взглядами девушек.

С пластиковой тарелкой в руках и рёбрышком в зубах, Кузьмич подошёл к мне и спросил: — Что-то случилось, Ал?

— Откуда у вас мясо, Кузьмич? — задал я встречный вопрос, глядя на шкварчащие и исходящие соком свиные рёбрышки на решетке. Отмечая, что маринад я сделал бы чуточку острее и слаще.

— Наткнулись на фуру— рефрижератор, — ответил мой друг. — Слава Богу туши и окорока не воскресают! Пока есть солярка в баках, поддерживаем необходимую температуру. Разгружаем потихонечку, да вялим, маринуем, солим. Кстати, с тебя рецепты!

— Много?

— Несколько тонн точно. До зимы и на зиму хватит... Так что случилось? Поругались?

— Если бы Кузьмич, — я затушил сигарету, затоптав её носком ботинка и выдохнул посмотрев на друга. — Они здесь, мэн.

Кузьмич перестал жевать, его глаза стали похожи на две серые льдинки : — Где?

— Прям за домом.

— Я позову Отто, сходим посмотрим.

— Давай после, — остановил я Кузьмича и выразительно посмотрел на наших девушек. Вернее его девушку и мою спутницу.

Кузьмич недовольно вздохнул, однако согласился с мной. — Хорошо. Приглашу Ото на завтрак, а потом сходим.

Как ни крути, а завтрак прошёл в несколько напряжённой атмосфере. Всё таки лицедейство — это не самая моя сильная сторона. А с появлением молодого врача, у девчонок зародилось подозрение и появились колкие и умные вопросы, впрочем на которые взялся отвечать мой друг, избавив меня от столь ненавистного мною процесса вранья. Ложь в спасение я признавал лишь в самых крайних случаях.

Для меня не было новостью, что Ото промолчал весь завтрак, поглядывая на Джерси и тщательно обгладывая свиные ребрышки. Для меня стало новостью, что Ото не знает ни слова по русски! Ото был — финн.

Мы зашли в лес. Кузьмич шёл чуть впереди с моим самодельным копьём в руках. Потом Ото, затем я с алебардой.

— Хорошая штука, — взвешивая в руке самодельное оружие оценил мой друг. И вдруг задал мне совсем уж неуместный вопрос.— Ал, а где моя кольчуга?

— В Бульке, — ответил я, а про себя с иронией подумал. Ну вспомнил же , сволочь!

-Вертай назад, — сказал Кузьмич.

— Не вопрос. Тока, тебе это..,её заштопать придется.

— Заштопаем, — в своей неизменной манере ответил мой друг. И я знал. Что он "заштопает"!

— Слушай, а зачем мы позвали профессора? — задал я вопрос, который не давал мне покоя всю дорогу. — Он же терапевт!

— Ото попросил звать его в таких вот случаях, — как-то не слишком уверенно ответил мне Кузьмич.

— Он что их лечить собрался?

— Спроси у него сам, — предложил мне Кузьмич и остановился у босых посиневших ног торчавших из ямы. Оглянулся. — Метров двести. Зачем так далеко?

— Если бы ты его грохнул, мы бы топали несколько километров! — съязвил я. Потому что это было бы так и никак иначе. Я-то знал! Если в обход, то как в "Айболите 66", если в разведку, то на неделю точно! В этом был весь Кузьмич. К всему подходил обстоятельно.

— Ото, зачем она вам? — спросил я у финна, присевшего на корточки возле бродячей. Молодой врач был очень сосредоточен. На руках тонкие белые одноразовые перчатки. Движения умелые. Не суетился совсем — совсем. Из чего я заключил, что для своих двадцати — двадцати пяти, он имеет немалый опыт за плечами.

— Не мешайте, пожалуйста, — неожиданно на русском с жутким акцентом ответил мне врач.

— Это единственное, что он выучил по нашенски, — пояснил мне Кузьмич и вдруг его взгляд остановился. Я проследил за ним.

Единственная рука. Рука как рука. Кожа синеваая, местами желто-зеленая. Шкура поползла уже. Глубокие царапины. И ряд цифр. Неровно наколотых. Побледневших от времени.

— Что за "фибаначи"? — спросил я, не заметив, что задал вопрос на английском.

— Это порядковый номер, — ответил Ото.

— Это Мария Александровна Рибенштейн, — дал ещё более ёмкий ответ мой друг и я с Ото разом посмотрели на него.

— Вы её знали? — теперь финн устроил допрос.

— Видел часто, до Пепца, — немного растерянно ответил мой друг.

— А когда последний раз?

— Прошлой осенъю.., где-то.

— Она жила в Летнем?

Кузьмич посмотрел на меня: — В этом самом доме, в котором вы заночевали. Её сын строил этот дом для неё. А что такое Ото?

— И ЧТО она здесь делала??? — по моему я задал более точный вопрос.

Финн поправил очки, встал, стягивая перчатки с рук. Бросил их на тело зомби. Выдержал паузу и ответил: — Глубинная память.

Мы с Кузьмичом переглянулись. Мы не были идиомами. А я в своё время, так ради интереса, просмотрел на "YouTube" множество передач рассказывающих про особенности и секреты человеческого сознания. Термин "глубинная память" мне был знаком. Но эта способность была присуща только живым организмам, но никак не восставшим из мёртвых! И я не постеснялся озвучить мои сомнения. Никогда не боялся выглядеть глупо, если хотел получить ответ на интересующий меня вопрос.

Ото на удивление согласился с мной и добавил: — Вы зря называете их "мертвяками", Ал. Это не совсем так. После клинической смерти, вирус подчиняет себе тело, наверное перестраивает его под свои нужды. Но это только "клиническая" смерть. Мозг живёт ещё пол часа. В его структурах остается множество самой различной информации. Это знает любой студент нейрохирургического отделения. Конечно, если судить по внешним признакам, почти вся информация погибает с большей частью мозга и нейронов, но эффект "глубинной памяти" остается. Самые важные произошедшие события, память предков всё храниться там. Память предков, конечно спорный вопрос, это генетика, тонкое взаимодействие...

И тут я поднял руку. Прерывая врача. Он мне рассказывал, то что я в принципе знал. Необходимо было лишь уточнение. — Ото, ты хочешь сказать, что баба Маша приковыляла сюда, Бог весть откуда, только потому что воспоминание о строящемся доме были настолько эмоционально сильными, что сохранились в сгнившем мозге и послужили неким катализатором к действию???

— В принципе, вы правы, Ал, — кивнул финн, уже как-то иначе глядя на меня. Мне не понравился этот его взгляд и особенность смотреть поверх душек оправы очков.

— Кузьмич и сколько таких вот "счастливчиков" могут вернуться в Летний???

Мой друг пожал плечами :— прошлой осенью, на многих участках перестройка началась. А что?

— Новый дом, — это надежды, радость, расстройства, эмоции, — это будущее, — пояснил я. И , как можно выразительнее посмотрев на друга, Закончил: — Надо тикать от сюда, мэн, да побыстрей.

" Побыстрей" не вышло, потому что "побыстрей" могли только я и Джерси.

Двадцать человек. Это сколько? В супермаркете — это мало. В посёлке окружённом замертвяченными территориями — много. В особенности, когда подавляющее большинство его жителей составляют, женщины, старики и дети. Подвигнуть таких людей на столь радикальные, в их понимании, действия было практически невозможно.

Моё мнение никого не интересовало. Но этот факт мою персону мало беспокоил. Беспокоило другое, то, Виктор Сергеевич тоже не горел желанием покидать Летний. Я ожидал с его стороны немного иной реакции. Всё таки военный. Должен понимать, что такими силами, им не воздвигнуть здесь Новый Форт. Это просто нереально. Народ, естественно поддержал негласного старейшину, заявив : " Что будем жить в Летнем до последнего, а там посмотрим.". В общем как всегда. Пока петух в попу не клюнет и гром не грянет, ник-то ничего не собирался делать.

Кузьмич был недоволен. Я, откровенно признаться то же. Феномен "глубинной памяти" меня нисколечко не радовал. Я своими глазами видел, как частенько мертвяки ходили друг за другом. Что могло им помешать увязаться за очередной госпожой Рубинштейн и заявиться в Летний в гости, только уже в количестве пары сотен голодных ртов? Перспектива не из солнечных.

Кузьмич был с мной согласен. Поэтому в полдень мы были готовы выступить на разведку. Тут я и поднял настроение моему другу. Ведь радости у него было мало. Он ехал один и его вооружение составили "ППШ". На его фоне, мой арсенал был куда более внушителен! А когда Кузьмич увидел в моих руках "плётку", так аж запрыгал от удивления.

-ОТКУДА!?! — разглядывая винтовку восхищенным взглядом, всё спрашивал и спрашивал мой друг. — Откуда, Ал????

— От соседа, не поверишь, когда расскажу, — улыбаясь ответил я и добавил:— Даже не думай, Мэн. Я для тебя другое припас, если ты конечно не против.

Кузьмич посмотрел на меня: — Что припас?

Выудив из сумки АКСу я бросил его другу. Кузьмич ловко поймал автомат, хлопнул глазами, клацнул зубами, раскрыл приклад, оттянул затвор, заглянул в выводное окно, затем в внутрь короткого ствола, взял из моих рук рыжий рожёк магазина, вставил его в автомат, дослал патрон в патронник и поставил оружие на предохранитель. На всё про всё у него ушло секунд пять, не более.

-Пойдёт?

— Ещё бы! Это же "калаш"! — Кузьмич удивлённо глянул на меня: — Ему же сноса нет! А эта "аксюха" хоть и древняя, зато не стрелянная совсем...И магазины! На сорок пять, — повесив автомат на шею, Кузьмич положил руки на ствольную коробку, поелозил по ней указательным пальцем, присмотрелся и прочёл выгравированное на чёрном металле.— " Фиксе. От Братвы 1989" ...Блатной ствол, — хмыкнул: — Полагаю, не повезло Фиксе?

— Это был не его день, — подтвердил я, искренне радуясь за друга. — Погодь. — И Кузьмич на несколько минут скрылся в доме.

— Куда это он? — спросила Джерси, до сего момента молчавшая в сторонке.

— За разгрузом, — коротко ответил я и поинтересовался в свою очередь, особо выделив последних два слова в предложении: — А с чего это ты не бухтишь по поводу разбазаривания нашего имущества?

Джерси пожала плечиками: — Нравиться он мне.

А я лишь покачал головой на её ответ.

Собрались быстро. В "горке" и разгрузке, банданой на голове и при АКСу, мой друг выглядел как в старые добрые времена, которые закончились каких-то пять дней назад. Разница была не заметной глазу ,но существенной. Теперь в наших руках были не страйкболовские привода , а настоящее оружие. Защищающее и несущее смерть.

Взяли с собой всё вооружение и пару канистр с бензином. Благо в Уазик, матово-зелёного цвета, подготовленного Кузьмичом для "off— road" всё поместилось без проблем. Высоченная посадка, толстенные зубастые катки, дуги, мощная лебёдка. Теперь УАЗ выглядел как никогда прежде грозно и жизненно необходимо.

— Видишь, пригодился таки! — это я крикнул Вере, вышедшей из дому нас провожать.

— Возвращайтесь! — отозвалась девушка и Кузьмич с заметным усилием воткнул первую передачу. Уазик закозлил и начал тяжёлый разгон. Сидеть на полутора метровой высоте, было непривычно, а вот раскачивающийся кузов на длинноходной подвеске, меня нисколечко не смущал. Прям как на судне в лёгкую зыбь. А вот Джерси было не очень комфортно, особенно когда мы выскочили на окружное шоссе и буквально поплыли над асфальтовым покрытием.

— Сколько он жрёт? — я поглядел на неработающий датчик уровня топлива в баке.

— Бак полный, не бзди. Плюс пол сотни литров, — успокоил меня друг. — На задних колёсах едем только, больше пятнахи не возьмёт, если не гнать.

— Ну тогда нормалёк, — выдохнул я и засунул в рот сигарету.

— А можно не дымить? — подала голос Джерси с заднего дивана, на котором улеглась.

— Да. Ал. Не кури, — поддержал её Кузьмич.

Я наигранно вскинул брови: — Вы что сговорились?

— Ага. Куда дальше?

— За виадуком на лево,— указал я путь и добавил. — ПДД больше нет.

— И "дорожников" тож, — в тон ответил мне Кузьмич.

Он оказался не прав. "Дорожники" были, только мёртвые. В прямом смысле этого слова. Кто-то порвал их на куски, в буквальном смысле этого слова. Остались только части тел. Где-то верхняя часть туловища, где-то нижняя, в одном случае без ног, в другом без рук. Был бы я у руля, проехали бы мы мимо. Однако за баранкой восседал мой друг, для которого само понятие "мародерка" было священным писанием. Поэтому мы остановились напротив серо-белой "вольво", съехавшей в кювет..

— Мэн, это хреновая затея, — я сокрушительно покачал головой. Так людей мог разорвать разве что медведь или стая волков. Это в прошлую эпоху, а в нынешнюю...Я вспомнил о живчике, преследовавшим меня от квартиры четы Соловьёвых. И вспомнил о тех двух "игуанах" на бывшем "силикатном" заводе. Встреча с последними меня не просто пугала! Однако что-либо объяснять Кузьмичу было уже поздно. Так как мой друг толкнул скрипучую дверцу и выпрыгнул из машины.

— Джерс, — обратился я к своей спутнице, севшей на диване и то же было собравшейся на улицу. — Сиди здесь.

— Мне надо..., — начала было девушка, привычно насупившись, однако я её оборвал: — Сидеть здесь! Если всё будет тихо, отписаешся в вдоволь. О Кай?

— Угу, — сдалась Джерси.

— И оружие с предохранителей сними.

— Что-всё?

— Всё, — коротко ответил я и последовал за другом. В руке вертикалка. Внимательно оглядываясь по сторонам. Дорога была новой и широкой, однако пролегала посреди густого леса. Поросшие повсюду, между елями и берёзами, зеленеющие кусты, сплошной стеной, скрывали обзор. Сводя его к недопустимому минимуму! Любая тварь сейчас могла скрываться в "зелёнке", всего в нескольких шагах от нас. "Плётка" здесь бесполезна. Тут "Вулкан" нужен!

Кузьмич присел возле одного из тел и вырвал из окровавленных пальцев разряженный "макаров". Понюхал ствол, затем глазами посчитал разбросанные везде стрелянные гильзы.

— Они похоже в засаду попали, — озадаченно пробормотал мой друг.

— Ты на их бошки посмотри лучше, — немного раздражённо посоветовал я шёпотом, не спуская глаз с леса. Причём крутился я "волчком".

— Как орехи разгрызенные, — провёл ассоциацию Кузьмич, рассматривая сплюснутую голову ближайшего полицейского.

— Ага. Гипертрофированной белкой! — подхватил я. — Тикаем от сюда, мэн.

Кузьмич быстро глянул на меня. Взгляд его стал тревожным. Видимо моё напряжение передалось и ему. Он прекрасно знал, без причины я паниковать бы ни за что не стал.

Вдруг в лесу хрустнула ветка. Очень громко так хрустнула, в наэлектризовавшейся атмосфере, и я с Кузьмичом практически разом рванули к машине. Джерси лишь ойкнула, когда мы в унисон хлопнули дверцами и УАЗ резко снялся с места.

— Давай, Кузьмич, гони! — запричитал я, выставив "вертикалку" в окно и готовый стрелять.

— Это мог быть заяц, — всё пытался "стромозить" мой друг, выкручивая руль до упора и с трудом разворачивая и без того не поворотливый УАЗ на месте.

— Хочешь проверить?! — выпучив глаза, спросил я. — Я-НЕТ!

Слабенький двигатель натужно замычал под зелёным капотом и УАЗ начал бесконечный процесс разгона.

Сто метров. Двести. Триста. Сорок секунд! Драг — рейс мать его! Ветер бил по глазам, однако я не сводил взгляда с прямоугольного бокового зеркала. Кузьмич часто поглядывал в своё, а Джерси просто обернулась и смотрела назад, сквозь пластиковое окошко вделанное в брезентовый тент, накрывавший всю заднюю часть машины. Она-то и ойкнула в второй раз : — Там что-то есть...

— Гони Кузя!!! — аж прикрикнул я оборачиваясь, однако ничего не увидел. От погибших "дорожников" мы успели отъехать на добрый километр. Скорость перевалила за восемьдесят километров в час. Двигатель уже ревел, ветер свистел в салоне, УАЗ раскачивался, словно вельбот на волне.

— Быстрее никак, — сообщил Кузьмич. — Педаль в пол.

Я глянул на спидометр. Девяносто. Учитывая размер колёс. Сто пять-сто десять. Короче никак.

— Поставь себе закись азота, — выдохнув, посоветовал я. — Скоро он всем понадобиться!

— Что это было, Ал?

— Потом расскажу.

И я рассказал, через двадцать минут, когда мы остановились на обочине окружного шоссе, посреди двух полей. Кузьмич слушал не перебивая, жуя так и не прикуренную сигарету. Под конец моего рассказа он спохватился, задымил.

— Выходит эти суперы, — эволюция???

— Да чихать на это, мэн, — в запале отреагировал я, взмахнув руками. — Теперь ты понимаешь, что в Летнем настолько же небезопасно, как и в Центре!

— Как и везде, — заключил мой друг. Ну не пробиваемый он, как монолит!

Я тихо выругался.

— А чего ты так распереживался? — вдруг задала вопрос Джерси. Вопрос от которого я поймал ступора. А действительно отчего? Ну повезло нам. Унесли ноги. Вполне возможно и от косули обыкновенной или кабана дикого. А я прям расстроился весь! Ответил честно: — Хрен его знает...Может потому что видел их вблизи...Не зна-ю.

— В любом случае на склады твои мы не поедем, — выкинув недокуренную сигарету, заключил Кузьмич. — Рассказа твоего мне достаточно. Горючка пролёт на сегодня. Что ещё?

— Транспорт и место для нового лагеря, — за меня ответила моя спутница.

— Транспорт можем встретить и по пути, — произнёс Кузьмич, глядя на меня. А я и в впрямь чувствовал себя как-то странно.

— Ал??..

— Ой-ой-ой.., — пробормотал я, сгибаясь по полам: — Кажется меня сейчас вырвет, — а затем мир хлопнулся.

ХХХ

...Свет...Разливался по пелене, словно жидкий янтарь по мутному стеклу, растворяя преграду, просачиваясь в внутрь моего сознания золотистыми ручейками...Свет.., принёс с собой голоса...

— Что с ним, Ото?

— Я не могу сказать точно, Константин. Однако по внешним признакам , — это последствия нервного истощения...Жаль, что у меня нет соответствующего оборудования, я мог бы поставить более точный диагноз.

— Когда он придёт в себя?

— Я думаю через пару часов...И не говорите ему, что он описался...Это очень странно для меня и будет неприятно для вашего друга. Может стимулировать срыв вновь.

— Хорошо. Я скажу Джерси, что бы она молчала.

" Описался!?!"...Тьма...

ХХХ

...Глазами хлоп. Рука вниз.

Сухо.

"Описался?".

— Я вам дам "описался"!...Я мать вашу, Воин Света, а не сцыкло какое-то! — с вот с этим весьма категорическим заявлением я свалился с кровати, пытаясь встать. Ноги онемели и мне пришлось ползти, что бы добраться до одежды, развешанной на стуле.

Процесс облачения занял много времени и сил и ещё сопровождался благим трёх этажным матом. Наверное, я высказывался слишком громко по поводу того положения, в котором оказался, потому что появился Ото. А ещё меня бесил этот отвратительный запах больничной стерильности.

Финн помог мне сесть на стул и натянул на мои дрожащие ноги ботинки. Завязал шнурки, словно маленькому мальчику. Застегнул молнию на штанах: я сам не смог. Руки тоже била крупная резкая дрожь. Мне было холодно.

— Шо с мной, профессор? — клацая зубами, спросил я.

— Если бы я мог ответить на ваш вопрос, Ал, — ответил Ото вставая с колен и расправляя полы белого санитарного халата.

— Хотя бы приблизительно, — попросил я рыская руками по карманам в поисках сигарет.

— Накопившееся за определённое количество времени, нервное напряжение...У вас был срыв, Ал.

— И вот такие последствия? — естественно не поверил я. — А чего мне так холодно? Я словно из северной Атлантики вынырнул, как подводная лодка!

— Сейчас, — только и ответил Ото. Он вышел из комнаты, переоборудованной под палату, а я вновь попытался встать на ноги и вновь шмякнулся головой о деревянный пол, покрытый толстым слоем блестящего и приятно пахнущего лака.

Между чаем и кофе, я выбрал последнее. Конечно не "Чибо", но всё же лучше чем польский "Липтон". Маленькими глоточками. Тепло по телу. Успокоило.

— Последствия стресса, Ал, могут быть самыми разными, — присев напротив и сцепив пальцы рук замком на поясе, произнёс Ото, очень внимательно наблюдая за тем, как я пью кофе из большой розовой кружки с нарисованным Микки Маусом на боку. — Я хирург, а не психотерапевт, извините.

Я на миг закрыл глаза, чувствуя, как в ногах начинает покалывать. — Да-а, накопилось много. — Открыл глаза : — Ото?

— Да?

— Почему у вас так воняет мертвяками?

— Вы чувствуете?

— Ещё бы!

— Кузьмич, а какого ляда он устроил у себя в подвале настоящий морг? — я задал вопрос, пока мы шли вдоль забора к дому моего друга. Шли, это конечно громко сказано. Лично я ковылял, держась обеими руками за этот самый забор и радуясь тому, что он деревянный и основательный.

— Об этом попросил Ото, — пожал плечами мой друг.

— А кто в курсе?

— Только ты, из посторонних. Ото препарирует бродячих... Ищет ответы. Хочет понять, КАК они вообще существуют. И как это может помочь выжить нам.

— Ну— да, он же хирург, — протянул я.

— Ал, ну чего ты к нему привязался? Ото с нами. Он помог многим нашим.

— Да не знаю.., — я действительно не знал ответа. — Не нравиться мне этот гусь вот и все дела. Где Джерс?

— Спит.

— Спит? День же!

— Она просидела возле тебя всю ночь, Ал, — объяснил мне Кузьмич и я не без соответствующего выражения на лице, посмотрел на него: — Сколько я был в отключке?

— Сутки...И за эти сутки произошло немало.

— Что ещё?

— Вот придём расскажу.

Кое что рассказывать моему другу не пришлось, потому что недалеко от его дома, я увидел хорошо знакомый мне полицейский микроавтобус марки "Форд". Возле него стояло двое молодых парней, вооружённых. У одного была перевязана левая рука. Ясно кто. И всё же я поинтересовался : — Мэн, а эти парни откуда, да кто будут?

— Вчера ночью с ними по твоей рации связались. Они искали людей. Горючки им хватило лишь до нас.

— По моей рации???

— Ну-да. А что?

— А то. Что вон того белобрысого, видишь?

— Ну.

— Баранки загну, это я его подстрелил, вот что, — не стал я скрывать произошедшего, уже думая на ходу. Как соврать полицейским в три короба, если дело до выяснения дойдёт. А оно обязательно дойдёт. Бульку мою-то они заприметили! А чего её не заметить. Стоит себе чёрно-матовая, на фоне белоснежного дома. Трудно не заметить, понимаешь ли. — Ты это, Кузьмич, когда разговор про меня начнется, немого включай, да гривой маши мне в цвет. Ясно?

— Ясно, — вздохнул мой друг. — А чего вы не поделили, если не секрет?

— Моё добро захабарить хотели...Там ситуация сложная получалась. Их толпа, я один и на крыше. Преимущество равно нулю. Надо было брать инициативу в руки. Свои руки. Вот и пришлось пожертвовать этим Гавриком.

— А чего им?

— Кузьмич!...Он первый попал в прицел, вот почему.

— А-а-а...Ладно утрясем. Человеки они вроде и не плохие. С ними барышни да дети.

— Знаю, Кузьмич.

— Извини, запамятовал, — извинился по обыкновению своему мой друг, а я запутался в собственных ногах и шлёпнулся носом в жухлую траву.

Джерси встретила меня в дверях, потому что поднимался я по лестнице с матом и грохотом. Девушка только проснулась. Глаза слезятся, личико помятое, волосы растрёпанны. В общем симпатичная.

— Ты как? — она шагнула к мне, что бы поддержать, однако я отдал предпочтение стенке, прислонившись к ней спиной и сразу расставив все точки над "I" : — Штаны сухие, — улыбнулся. Прозвучало, на мой взгляд, впечатляюще.

Губы моей спутницы тоже тронула лёгкая улыбка. " Плохо, подумалось мне, когда я смотрел на девушку. Мы начинаем становиться друзьями".

— Мне надо переодеться...Измазался весь.

— Давай помогу.

От помощи я не отказался. Лучше уж помощь чем выглядеть нелепо и беззащитно. В первом случае мое положение вызывает сочувствие, в втором — жалость. Я выбирал первое.

Сочувствие сочувствием, а в очках и новеньком, "хрустящем", "arid-flack", я выглядел более чем помпезно, прям генералом, на фоне всех остальных персон собравшихся за круглым столом в гостиной в доме Кузьмича.

Почему одел именно светло— коричневую форму, столь неподходящую для леса, да потому что бы бросалась в глаза именно форма а не моя физиономия и голос.

— Ну ты и нарядился! — толкнул меня в бок локтём мой друг.

— Совет Старейшин, как никак, — без промедления нашёл что ответить я.

Так оно и было. Виктор Сергеевич с Кузьмичом и Иваром, сели полукольцом, на правом крыле которого нашлось место и моей скромной персоне, напротив расположились наши гости. Двое кадетов полицейской академии. Андрис и Роман и их начальник. Роланд. В отличии от Андриса, который и "схватил" от меня пулю, Роланд выглядел очень плохо. Его буквально принесли из "больнички". По его настоятельной просьбе. Две пули в грудь. Чудо, что он вообще остался в живых.

Обливаясь потом и морщась от боли, Роланд рассказал нам многое. Покататься они успели достаточно в поисках безопасного места. Навестили четыре опорных пункта, о некоторых из которых я уже слышал по рации. Но все они оказались брошенными. Люди либо покидали свои убежища, не выдерживая натиска зомби, либо оставались там, будучи убитыми. Причём убитыми людьми. Расстрелянными в упор и брошенными "воскресать".

На территории последнего опорного пункта, который решил проверить Роланд, полицейские и ехавшие с ними гражданские угодили прямиком в засаду. Роланд очень подробно описал людака азиатской внешности с чёрными волосами сплетёнными в длинную косу. У меня сомнений не оставалось, кто это был.

— Значит эта банда рыскает по округе в поисках хлеба и патронов, — заключил Ивар, приглаживая пальцами короткую рыжую бороду.

— И людей, — добавил я, не удержавшись. Все посмотрели на меня и я продолжил, поправив очки. — Мы с Джерси видели их на районе и не раз. Они вытаскивают из квартир оставшихся в живых, а потом используют их как рабов.

— И они хорошо организованны, — добавил Виктор Сергеевич, причмокнув своими полными губами.

— И хитры, — теперь Кузьмич. — Используют общий канал, для общения, выясняют сколько народу, насколько хорошо вооружены , где укрепились и только после наведываются.

— Если они слушают эфир, — вновь заговорил Виктор Сергеевич, — значит, есть вероятность того, что они слышали и твои переговоры с старшим лейтенантом, Кузьмич.

Эта мысль не понравилась никому из присутствующих на собрании.

— Предположим, они знают, что полицейские вырвавшиеся из их лап, нашли пристанище у нас. Знают, что мы расположены в глухом лесу. Знают, что мы вооружены и, что самое главное, предупреждены. — Виктор Сергеевич откинулся на спинку стула. Стул скрипнул под весом его грузного тела. — Я бы не сунулся, вот так без разведки.

— И они уже не сунутся, — произнёс я. — Времена "золотой халявы" по всей видимости закончились, если они начали нападать на укреп-пункты. С вооружением у них тоже не особо густо, по крайней мере у тех, кого я встречал. Использовали эффект неожиданности. В нашем случае этот номер не пройдёт.

— Но это не значит, что через несколько дней они не приедут к нам. — поджав губы, озвучил всеобщее опасения Виктор Сергеевич.

— Значит, необходимо принимать привинтивные меры, — Кузьмич положил свои широкие , крепкие ладони на стол и обвел всех нас долгим взглядом. — Тем более, что стоит вопрос о нашей передислокации.

— Для подобных действий необходимо знать где находиться бандосовская "малина", — заметил я. — И мы это легко сделаем послушав их разговоры!

Кузьмич разочаровал меня. — Не получаться, Ал. Батарея в твоей рации разрядилась.

— А у вас, старлей, должны же быть рации! — я с надеждой посмотрел на смертельно бледного полицейского. И молча радуясь тому, что о моей персоне или моей машине вопрос не поднимаеться.

— Уважаемый, рации, — это самое последние, о чём мы думали, спасаясь из академии, — ответил мне Роланд, сквозь плотно стиснутые зубы.

— А в бусе?

— Основную разворотило пулей, в время боя.

— Хреново, — я достал пачку сигарет и закурил. Андрис попросил одну и я поделился. Вместо пепельнице использовали пустую и последнюю пачку. Делиться последним, для меня нормальное явление.

В комнате, на пару с наступившим молчанием, повисли сизые облака табачного дыма.

— Необходима карта города, — развеяв рукой дым, прервал затянувшуюся паузу Виктор Сергеевич.

— Кузьмич? — я выжидающе посмотрел на друга.

— Секундочку, — улыбнулся он в ответ, вставая из-за стола.

Прошла минута и старая, выпущенная ещё в советские времена, однако очень подробная карта города была расстелена на столе. Виктор Сергеевич взял в руки карандаш и обвёл все указанные мною укреп-точки. Поглядел на нас, словно ожидая всеобщего просветления. Но, если я мог судить по выражению лиц присутствующих, понимал его замысел разве что Кузьмич, улыбающийся краешками губ. Я же ждал и слушал. Учился, если быть точным.

А Виктор Сергеевич так и не дождавшись радостных восклицаний и оваций, продолжил озвучивать собственное решение сложившейся задачи :— Начнём с того, что мы имеем дело с хорошо организованной бандой. В главе которой стоит умный урка... В действиях банды виден холодный расчёт. Вот все пункты, в которых оставались и вполне возможно ещё остаются выжившие. А вот те, которые подверглись нападению, — и Виктор Сергеевич зачеркнул четыре кружёчка. Все они укладывались в более менее ровное полукольцо. Та-ак, я кажется начинал понимать, к чему клонит старый вояка! — Вот точки, в которых бандитов видел , Ал, — на карте добавилось несколько лёгких пометок. Виктор Сергеевич делал всё легко и привычно, словно вычислял месторасположение вражеской подводной лодки. — Видите..., — бывший капитан третьего ранга постучал карандашом по карте. — Зона активной деятельности банды заметно расширилась. Причём строго пропорционально. Теперь возьмём радиус в пять километров. Ведь нет смысла по началу далеко уезжать от места основной дислокации. — на карте появился ровный круг, а в его центре точка. — Что может быть здесь? — Виктор Сергеевич указал именно на неё.

В отличии от остальных, я знал "что". — Два бывших военных объекта, — ёмко ответил я и Виктор Сергеевич улыбнулся мне. Он об этом знал точно! Ну конечно. Он же военный. Служил в советское время, когда эти самые объекты имели статус "стратегических"!

— Верно. Откуда знаете?

— Живу.., жил рядом. С собакой там часто гулял.

— Понятно. И очень хорошо.

— А что за объекты? — спросил Кузьмич.

— Ты их видел, мэн. Бывшая Локаторная Станция. Та, Что по среди поля стоит обнесённая бетонным забором и второй чуть поодаль, ближе к лесу. Что там, я не знаю. Но забор такой же бетонный. И здания внутри периметра жилые, плюс ангар...В принципе я на Локаторную Станцию и хотел предложить тебе переехать.

— А почему вы считаете, что бандиты именно там? — Роланд задал справедливый вопрос. И получил на него ответ от Виктора Сергеевича. — Старлей, второй объект использовался Комитетом Государственной Безопасности для обработки перехваченных с запада радио сигналов, а сама Локаторная Станция имела двойное назначение. Как для гражданской авиации и анализа погодных условий, так и для "прослушки" советской границы, проходящей по водам балтийского моря. В втором здании, если его не разворотили, в подвалах должны быть и источники автономного питания, дизель-генераторы и ёмкости для хранения горючесмазочных материалов и бункер. Если бандиты выбрали именно эти объекты, а все факты указывают именно на них, то один из этих объектов "дожил" до наших дней в "рабочем" состоянии. К тому же это легко проверить.

— И чем скорее, тем лучше, Виктор Сергеевич, — поддержал Кузьмич бывшего капитана, а я порадовался, что в нашей команде, оказался профессионал..

На разведку ехали втроем. Как и в прошлый раз. Виктор Сергеевич полицейских оставил в Летнем, невольно надев на себя "генеральский мундир". Никто не был против. Может я и умею лихо махать шашкой и кричать " В рукопашную!", Кузьмич незаметно лазать по деревьям устраивая засады, а Ивар управляться с большегрузными машинами, однако ни я, ни мой друг, ни Ивар не обладали тем уровнем знаний, которые были у Виктора Сергеевича.

Передвигались преимущественно просёлком. Хоть людаки и ездили на джипах, я посмел предположить, что они не станут трястись по колдобинам и ямам, если есть альтернатива. Пустые асфальтовые дороги. К тому же на бездорожье, у нашего УАЗа было неоспоримое преимущество перед расхваленными "Геленвагенами" и "БМВ".

— Далеко ещё? — спросил Кузьмич, умело управляясь с машиной.

УАЗ медленно, словно зелёная, металлическая черепашка, пробирался по грязевой жиже, угрожающе рыча моторчиком и перемалывая грязь зубастыми катками, временами соскальзывая в колею и утопая в мутных лужах по самые пороги. Казалось вот и всё "приехали", однако с треском Кузьмичом вбивалась пониженная передача и УАЗ уверенно полз дальше.

— Километр, может чутка поболее, — ответил я. Крепко держась за металлический поручень над головой. — Джерс, ты как?

— Справляюсь, — с красноречивым вздохом ответила девушка и добавила. — Больше я на этой машине не поеду никуда!

— А как же назад? — усмехнулся Кузьмич.

— Вот только назад и больше никуда! — услышали мы ответ.

— Дальше пешком, — сообщил Кузьмич, свернув с дороги прямо в чащу леса. Проехал ещё метров двадцать вглубь и заглушил двигатель.

Стало тихо, на мгновение : — Десант, — скомандовал мой друг и мы повыскакивали из УАЗа.

Двигались косой цепью. На приличном расстоянии друг от друга. Тихо. Джерси правда чихнула пару раз — обнаружилась лёгкая аллергия на цветы.

Минут через тридцать, без приключений. Добрались до кромки леса и спрятались в кустах, за которыми начинался ровный зелёный газон, стелящийся к свеже-построенным двухэтажным домикам.

Правее, над крышами домов тянулся в голубое небо металический колос антенны Локаторной Станции.

— Станцию я вижу, — прошептал мой друг, убирая "укорот" за спину и вытаскивая из-за пояса топорик. По сути своей это был обыкновенный топор для рубки дров, только с значительно укороченным топорищем.

Я последовал его примеру. Мертвяков видно не было. Может сюда и заселиться ник-то ещё не успел. Однако, шуметь лишний раз не стоило.

— Насколько далеко второй объект?

— Что бы узреть, на крышу дома надобно забраться. Повыше который. Оттуда и Локаторную Станцию как на ладони видно будет и в оптику бандитскую "малину" разглядим подробно. — отозвался я, взвешивая свой топорик в руке. Отвык уже немного, если честно.

Кузьмич наморщил лоб, вглядываясь в безмолвные дома. — Вроде тихо.

— Ну тогда пошли! — неожиданно поторопила нас Джерси. — Не сидеть же здесь до вечера!

Я улыбнулся ей : — С Кузьмичём "до вечера". Легко!

Трусцой пересекли ровную вечно зелёную поляну гозона, потом, От стеночки к стеночке, вдоль домиков. Пришлось "форсировать" широкую улицу, на которой и заметили первого и, скорее всего, единственного мервяка. Он был далеко. Стоял спиной к нам, словно ободранная кукла и нашу группу учуять не успел.

— Вот этот! — Кузьмич взмахнул топориком в сторону двух с половиной этажного дома в конце улицы. Крыша дома была "теремом", с некрутыми откосами. Можно было достаточно вольготно там расположиться.

Перескочив через невысокий декоративный заборчик, мой друг скрылся за углом дома и я услышал харктерный хрусящий звук, а через несколько секунд уже я перескакивал через обезглавленного мертвяка. Жутко разбухшего и изрядно обглоданного мужика в одних "семейках".

Стекло на первом этаже дома было разбито. На опасно торчащих из рамы острых осколках остались куски плоти и свернувшееся почерневшая кровь.

Принюхавшись, Кузьмич нырнул в дом. Я за ним, приказав Джерси караулить у окна. Приказ не обсуждался.

В доме определённо успели пожить. И мебель была и бытовая техника. Беспорядок тоже имел место. И не просто беспорядок. Кровь была в многих местах. На полу, полках, разбросанных компакт дисках. Стенах. Ощущение складывалось такое, Словно кто-то с отрубленной рукой носился по всему дому в истерике, а затем выбросился в окно. Но умертвлённый Кузьмичём зомби был с руками, да и тот, что топтался по среди улицы тоже выглядел целым. К тому же разбить телом вакуумное окно не так-то просто. И мои мысли вновь завертелись вокруг "шустрика" у дверей четы Соловьёвых.

Сердце застучало быстрее.

Той вони, присущей мертвякам внутри дома не было. За-то я явственно чувствовал другой запах...Я втянул носом воздух, сделав глубокий вдох... Так пахла моя любимая преправа ТимьЯн... Я просто обожал её использовать к блюдам из сочной, запечёной в духовой плите говядины...

Чувство тревоги вдруг вспыхнуло внутри меня, я потянулся за "вертикалкой", однако не успел. Меня буквально что-то сшибло с ног. Я покатился кубарем. Услышав грохот падающей мебели. Услышал, Как воскликнул мой друг, услышал, чавкающий звук. Раз-два-три.

Вскочил на ноги и бросился на помощь Кузьмичу, и увидел, как неч-то крупное и внешне напоминающее макаку, стремительно рванулось к разбитому окну. ДЖЕРСИ!?!

Затем послышался сухой щелчёк одиночного выстрела.

Я бросился следом, скользя на широких волнистых сургучно-чёрных линиях, оставленных утекающей тваръю.

И Джерси, перезаредив винтовку, едва не пристелила меня! Я вовремя нырнул за дорогой кожанный диван, в котором и увязла малокаллиберная пуля.

— Джерс! Это я! — подняв руки, я выбрался из укрытия. — Джерс!

— Да поняла уже, — выдохнула девушка, убрав огненно рыжую чёлку с бледного лица. Глаза моей спутницы были готовы вот вот вылезти из орбит. Девушка тяжело и часто дышала.

— Ты как? — я подошёл к ней.

— Хреново. — без прикрас призналась она. — Что это было????...Оно просто пролетело мимо меня! Я даже прицелиться не успела!

— Давайте в дом и на крышу, — приказал Кузьмич, отряхиваясь и растирая ушибленную ногу. — Что бы это не было, оно ушло. А вот братки вполне могли услышать шум выстрела. Это может привлечь их внимание. На крышу живо!

— Да там и безопаснее, — поддержал я друга. А вот Джерси окончательно испортила нам боевой настрой. — Представте, если бы мы повстречали её в лесу!!!

— Обратно пойдём по дороге, — не растерялся, что ответить Кузьмич, поморщевшись от боли. — Лучше уж воевать с людаками. Чем вот с этим, — он поглядел на меня. — Тогда на трассе. Ты предпологал такую вот встречу?

— Приблизительно, — ответил я, поддолкнув Джерси вперёд. Тылы теперь на мне. Однозначно.

Кузьмич осмотрел разорванный бок "горки", из-за лахмотьев которой поблескивали стальные кольца кольчуги.

— Спасла, — выдохнул мой друг.

— Ага, — согласился я с ним, пожалев и обрадовавшись одновременно.

На разогревшемся рубиройде крыши лежать было не совсем конфортно. Лично я боялся прилипнуть. И солнце пекло голову. Однако здесь было спокойнее. Мы даже попили водички. Я достал НЗ из кормана. Портсигар обтянутый чёрной кожей. Двадцать самокруток с приятным ароматическим табаком вишнёвого вкуса. Одну растянули на троих. Многозначительно переглядываясь, улыбаясь и молча. Я даже Джерси разряшил. Для успокоения нервов. Затем приступили к наблюдению.

И за три часа многое выяснили. Пора было возвращаться. Спустились вниз и едва не убили человека. Лишь мгновение замешательства и блестящая сабля в руках, спасла молодого парня от того, что бы быть не нашпигованным множеством свинцовых пуль самого различного калибра, веса и убойной силы.

— ТВОЮ МАТЬ!!! — выдохнул я, Кузьмич похлопал меня по плечу, опуская свой автомат.

— Меня зовут Евгений. Я не укушенный, с мною двое, — быстро он обрисовал ситуацию, обливаясь потом.

И нам пришлось спуститься в обустроенный под спорт зал, подвал соседнего дома. К слову фихтовальный зал. Там мы встретелись с молодой девушкой и годовалым малышём, укутанным в пелёнки.

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка, лишь скользнув по нам взглядом усталых глаз.

— Это моя супруга Элла, — представил нас парень. — Мой сын Влад. Вчера ему исполнилось пол года.

— Поздравления, — совершенно механически ответил я и мы расселись на длинном диване, вдоль стены, обшитой мягким но плотным материалом.

— Звукоизоляция? — поинтересовался Кузьмич, потыкав материал пальцем.

— Она самая, — мотнул головой парень. Саблю в ножны он не убрал, положил на коленях, так что бы в случае чего пустить в ход. В случае самообороны естественно. — Элле не нравиться свист клинка, когда я упражняюсь...Упражнялся...Пол в этом доме тонкий, как фанера звук пропускает, вот и пришлось обшивать весь подвал.

— Давно здесь? — задал вопрос Кузьмич.

— С самого начала. Последовали совету наших властей, закрылись. Я закупиться успел всем необходимым. Наверное на месяц вперёд. Водой, там, супами.Витаминами. Владу пока только молоко подавай.

Мы как-то синхронно и натянуто улыбнулись. Налаживающийся настрой, испортила Джерси, задав актуальный вопрос : — Что за тварь в соседнем доме?

Элла перестала укачивать ребёнка и испуганно поглядела на супруга. Я толкнул Джерси локтём, заработав ответный тычёк.

Евгений стиснул рукоять сабли и я заметил, как м ой друг уже был готов броситься на него, "поудобней" устроившись на диване.

— Это... Я не знаю, как и ответить... Оно живет здесь в посёлке.

— Встречался с нею?

— Несколько раз, — кивнул Евгений. — Я очень удивился, что оно на вас напало.

— Это ещё почему? — хлопнул глазами я. Нелогично как-то получалось.

— Я видел её ннесколько раз, в первый раз оно даже попыталось на меня напасть. Оно быстрое, очень..,но маленькое. Я отбился. Оно тогда убежало и больше не подходило к мне на близкое растояние. Так и живём с ней на пару.

Я посмотрел на Кузьмича, Кузьмич на меня. А затем мы разом посмотрели на Евгения. — С твоих слов получаеться, что у твари есть мозги???

— На уровне лесного хищника, точно есть, — ответил парень. — Я в школе по зоологии отличником был. Оно всегда следит. Пытаеться зайти с спины. Так охотяться гиены или рыси...

— Всё. Точка. Человечеству, пиздец, — озвучил я мысль родившуюся по всей видемости не только у меня в голове.

ХХХ

О твари рассказали Ото. Вытянувшееся лицо финна надо было видеть! Новых постояльцев Летнего, Евгения, Эллу и маленького Влада разместили в одном из ближайших пустующих домов, помылись, да поужинали и собрались на совет.

Вечерело. На столе горела "керосинка" поигрывая нервным пламенем за помутневшим от времени стеклом. Как в фильмах про Великую Отечественную. Только вот меня волновали куда более насущные проблеммы, чем те. Что будоражили умы моего друга, Ивора и Виктора Сергееивича, склонившихся над картой. Меня волновал вопрос : " Где бы разжиться табачком???". Нет, некурящим определённо было быть очень хорошо. Но вот "модником" я становиться не хотел. Так, где же разжиться табачком?

— На Локаторной Станции точно никого нет, — тем временем говорил Кузьмич: — Двери на замках. Петли на воротах изрядно заржавевшие. Видимо бандитос это место ничем не привлекло, а зря. По моему для обустройства она гораздо лучше подходит. ..

— Это потом, Константин, — остоновил моего друга Виктор Сергеевич. — Ты расскажи лучше, что там на втором объекте происходит.

— Братков мы насчитали человек десять. Они просто перемещаються по територии. Дозоров нет, периметр не охраняеться. По крайней мере днём. Ворота закрыты. Забор бетонный два с половиной метра, с колючей проволкой. Так просто не перебртаться, хоть сигналок я и не обнаружил. Вот эти два дома, вдоль западной стены. Прям от ворот однозначно жилые, а ангар у восточной стены, расположен перепердикулярно относительно жилых построек и в нём держут людей. Вот ангар охраняется. Однако на общую картину доступности на объект это никакого влияния не оказывает. В принципе его можно взять штурмом, если бы не было на територии "цивилов".

— Кого? — не понял Ивар.

— Гражданских, — пояснил я за моего друга.

— А мы прям военные! — хмыкнул не без иронии и грусти Виктор Сергеевич. И иронии и грусти было место в его голосе. Мы не были солдатами и наш боекомплект этот факт только подтверждал. А вот людаки, по всей видимости, где-то совсем неплохо вооружились. Все нами обнаруженные людаки были при автоматах и пистолетах. Ни винтовок, ни дробовиков мы ни у кого не заметили. Пистолеты да автоматы. А что у нас? Один АКСУ с тремя обоймами, пара пистолетов, древнейший бердан, времён царя Александра Второго, мой "трэш" и полицейские "ПМ-ы". Единственным грозным оружием ближнего боя остовался ещё СПАС-12 Роланда. "Плётка" в ближнем бою бесполезна, как и "вертикалка" бесполезна против автомата. С таким арсеналом, бандитскую "малину" штурмом мог взять только Кузьмич!

— И нас мало, — продолжил Виктор Сергеевич, — Евгений останеться здесь, как и кадеты. Андрис ранен, Роланд ранен, я вообще не всчёт, с своими ногами и спиной. Ивар ответственннен за транспорт. Подготовку и эвакуацию. Остаёться четыре человека...

— Три, — поправил я бывшего капитана третьего ранга и пояснил почему : — Джерси, в эту мясорубку я не брошу. Без вариантов.

— Тогда вас трое, — вздохнул даже как-то облегчённо Виктор Сергеевич. — Энрике, вы— Алекс и Константин. Этого недостаточно.

— Террором их то же не взять, — продолжил размышлять Кузьмич. — Что бы уровнять количество. Людаки просто наглухо закроються на базе и обложаться заложниками. Вот бы проникнуть как-то внутрь да незаметно...

— А вот этот вариант можно обсудить поподробней, — произнёс Виктор Сергеевич и выудил из внутреннего кормана своей фуфайки поллитровую флягу.

Джерси была недовольна. Впрочем иной реакции от своей спутницы я и не ожидал. Кому кому, а не её это было стоять у плиты и готовить мне ужин и затем ждать. Ждать девушке пришлось долго. Ужин остыл, а плохое настроение, как раз наоборот. Однако, моя усталость спасла меня от разгоревшегося было конфликта. Я просто закутался в спальном мешке и уперелся взглядом в деревянные перекрытия крыши.

Джерси всё ходила вокруг меня и что-то бубнила себе под нос, а я закрыл глаза и вскоре почувствовал, как девушка растелила свой свпальник рядом с мной. Забравшись в него, прижалась к мне, уткнувшись своим острым носиком мне в шею и прошептала : — Сволочь!

Я улыбнулся и заснул.

Выступили мы раньше, Чем проснулся петух Борька. Многие нас провожали. Вера долго не отпускала моего друга и я ему позавидовал. А вот Джерси даже не подошла к мне. Насупившись, она стояла в сторонке. Рядом с Виктором Сергеевичем. Как только проснулись, она настаивала, что бы я взял с собой хотя бы её ПМ. Я отказался и остался при своём. Оружие сейчас главное. Даже главнее человеческой жизни. Почему? Да потому, что человеческая жизнь одна, а вот один ствол мог спасти несколько. Вот такой баланс приоритетов. Я прекрасно осозновал, что мог и не вернуться и остовлять Джерси безоружную я не хотел.

— Ну что страшно? — улыбнулся краешком губ, Кузьмич, рывком тронув УАЗик с места.

Я достойно ответил: — А чего тут страшного, Кузьмич? Это как в самолёт. Сел, — обосцался, — полетел!

Мы рассмеялись, но как-то нервно.

— Мэн, ворота открыты! — буквально оторвавшись от ,основательно сдобренного потом, "наглазника" оптического прицела, сообщил я другу. Кузьмич долго рассматривал Локаторную Станцию в мой судовой бинокль, активно мусоля спичку в рту. — Движения не вижу, — наконец проговорил он.

— Я то же не вижу, но это нихрена не означает! — сказал я, вновь прильнув к оптическому прицелу СВД.

— И что? Не пойдём? — задал вопрос Энрике, переминавшийся с колено на колено позади нас.

— Идти надо, — Кузьмич был непоколебим. А вот я наоборот, сильно сомневался в целесообразности такого рискованного путешествия. — Кузьмич. На поле мы будем видны, как на ладони! И сколько их неизвестно. Нашумим. Всё просрём!

— Шуметь не станем, — спокойно ответил мой друг, выудив из подсумка металический предмет внушительных размеров и целиндрической формы. Назначение которого мне сразу стало понятным. Затем настал черёд "нкэвэдешного" "Нагана" и очень скоро пистолет и цилиндр стали единым целым.

— Кузьмич, — ты конечно, извеняй, но идея твоя не нова и так же хренова, — я красноречиво покачал головой. — Лезть туда в одиночку!

— Если засвечусь, — Кузьмич закинул АКСу за спину и подтянул на руках кожанные перчатки с обрезанными пальцами. — Выскочу на открытое пространство. А ты прикроешь меня из СВД. Сможешь?

— Двести семьдесят пять метров...Смогу.

— Вот и отлично, — Кузьмич хлопнул меня по плечу, подмигнул Энрике и был таков.

— А что нам теперь делать? — Энрике присел рядом с мной, выставив толстый ствол автоматического дробовика перед собой.

— Ждать, — ответил я и добавил: — Отойди назад и следи за тылом.

— Ты-лом? — не понял парень.

— Смотри что бы сзади никто не подобрался, о кай? — пояснил я, помня о той твари в доме, что мы встретили вчера и о словах Евгения. — И на деревъя не забывай поглядывать. Хорошо?

— Хорошо, — кивнул Энрике и больше мне не мешал следить за перемещениями Кузьмича. Который естественно пополз по заросшей кустами канаве,вдоль дороги ведущей к Локаторной Станции. Его практически не было видно, только иногда неестевственно раскачивающиеся ветки выдавали движение моего друга. Если не знаешь куда смотреть, так и не заметишь вовсе.

Через пол часа Кузьмич буквально материлизовался у распахнутых ворот и исчез за бетонным забором, секундой погодя.

Я вытер пот с лица. Руки начинали неметь,хоть я и сделал упор из ремня, как было написанно в одной из тетрадок Пал Палыча. Ноги то же основательно затекли,однако принять лежачее положение я не мог. Мешали кусты, настолько густые у корней, не то что бы прицелиться,ствол не просунуть! И не обойти их, росли плотной стеной вдоль пожарного рва, за которым и начинолось поле.

Прошло ещё минут двадцать. Я уже потерял терпение. Надо выступать. Друга я там не брошу, это без вариантов! Подозвал Энрике. Хотел было сообщить ему о своем плане, когда в воротах появился мой друг и махнул рукой. Три раза, словно прокручивал пропеллер невидемого кукурузника.

— По машинам! — тихо воскликнул я и на онемевших ногах побежал назад.

Совладать с Кузьмичёвским УАЗом оказалось гораздо сложнее чем я представлял ранее. Руль тугой и неинформативный, педали просто без каминтариев, передачи включались только с третей — четвёртой попытки. Вообщем когда я заехал за ворота и буквально выпал из советского джипа, я высказал Кузьмичу всё что думаю о гениях творивших в времена советского автопрома.

— Отгони машину за тот ангар! — сказал мне Кузьмич, подбегая.

— Кузьмич, Я за его руль больше не сяду!

— Давай я, — Энрике перебрался на водительское сидение и сноровисто отъехал в указанное место. Глядя в след УАЗу, я пробормотал : — И какого ляда я полез за баранку?

— Давай, Ал быстрей! — Кузьмич потянул меня за собой к небольшому изрядно поржавевшему куполу ангара, практически спрятавшемуся в разросшихся ивах. Зазеленеют и видно его совсем не будет.

— Чё случилось-то?! — прихрамывая на обе ноги спрашивал я. Ответ был внутри ангара. Неприятный моему взору. А кому будет приятен вид прикованного к стене зомби с свежепроломленной башкой и сильно избитых двух молодых женщин. Они тоже были прикованы к стене. Без сознания. Одежда разорвана, вся в запёкшейся крови. Спины в глубоких сочащихся кровъю ссадинах и чёрных синяках.

Я аж присел. — Что за млядина ЭТО сделал????

— Надо их снять и отвезти к нам в Летний, — быстро и шёпотом заговорил Кузьмич.

Внутрь заскочил Энрике и встал как вкопанный, увидев ужасную картину. Встал прямо в дверях. Кузьмич пулей метнулся к ошарашенному увиденным парню, и рывком отянул его от прохода в тень.

"СПАС" вывалился из рук Энрике и ударился тяжёлыи корпусом о металичесую стену ангара. Громыхнуло так, что я зажмурился, а одна из женщин, та,что была с длинными светлыми волосами вдруг испуганно запричитала. — Не надо! Прошу вас не надо...ЗАЧЕМ??? Больно!...Не надо!

Не растерявшись я подбежал к ней и заговорил, как можно спокойнее. Хоть это было и не легко. Я старался не смотреть на её лицо раздувшееся от многочисленных гемотом. — Тише, пожалусто тише! Мы свои! Мы из ФБР. Всё будет хорошо. Успокойтесь, прошу вас. Всё будет хорошо.

— ФБР? — женщина была в сознаниии и наименование знакомой ей организации, которой не могло быть в нашей стране, сбило её с толку, заодно сбив зарождающуюся истерику. — Как Ф-Б-Р?

— Потом объясню, — улыбнулся я. — Посмеёмся вместе. Меня зовут Алекс. Как ваше имя?

— Рината, — ответила женщина.

— Хорошо. Рината. Сейчас главное не шумите. Мы попытаемся вас освободить. Хорошо?

— А..Алёна...Она?...

— С второй девушкой всё нормально, — быстро ответил я набирающим уверенности голосом. Эта уверенность передалась женщине, она перестала дрожать всем телом.

Кузьмич тем временем растормошил Энрике и пока я разговаривал с Ренатой , они уже выкрутили болты из скоб державших женщину на весу, и вместе мы аккуратно уложили Ринату на цветные, новые матрасы в изобилии разложенные полукольцом на полу.

Пришедшая в себя Алёна истерила дольше и агрессивнее. Девушка была гораздо менее истощена и избита. Она пыталась вырваться из наших рук и кричать. Мы едва управились.

Затем настал черёд НЗ из моей фляги. Спасенные не отказались от самогона Виктора Сергеевича. И крепкий алкоголь взымел эффект. Женщины расслабились. К слову-то и не женщины вовсе. Ринате было тридцать три, а Алёне было и вовсе двадцать лет. Обе были блондинками. Обе голубоглазыми. Вообщем ясно.

Расспрашивать мы их сильно не стали. Пережили они достаточно и без этого. Но необходимое выяснили.

Меня всего трясло. Описание азиата с сплетёнными в длинную косу черными волосами начинало меня бесить. Этого персонажа звали Узбек. И я решил этого Узбека убить, чего бы мне это ни стоило. Медленно.

Но убил его Кузьмич. И быстро. Просто свернул Узбеку шею, когда тот, приехав на чёрном "Ниссан Пантфайндэре" и насвистывая какую-то весёленькую мелодию, зашёл в ангар.

Кузьмич это сделал настолько резко, хладнокровно и неожиданно для меня, что я аж клацнул зубами прикусив себе язык, а девушки воскликнули от страха. А затем, Алёна бросилась на мёртвого обидчика, вырвала из его рук металическую биту и успела раза три ударить с всей силы по лицу Узбека, прежде чем мы сумели оттащить её в сторону и обезаружить.

"Усыпил" его я. Вогнал лезвие топорика по самую рукоять в череп людака. Вложив в этот единственный удар всю свою накопившуюся ненависть.

Узбек так и не научился пользоваться огнестрельным оружием. В его машине мы нашли соответственно набор различных бейсбольных бит, самодельную алебарду и "Сияние" Стивена Кинга.

— Энрике, — обратился Кузьмич к парню. — Ты отвезёшь девушек в Летний. Немедленно.

— Хорошо, — согласился тот без колебаний.

Мы помогли девушкам забраться в машину. Они держались, поддерживая друг друга за руки.

— Там ещё много людей..., — напоследок произнесла Алёна и заплакала.

"Ниссан Пантфайндер" взревел матором и Энрике, ловко управляясь с большой машиной, развернулся и выехал за ворота.

А мы с Кузьмичём так и остались стоять посреди площадки, глядя вслед стремительно удаляющемуся внедорожнику.

— Насколько они быстро хватяться этого Узбека? — спросил меня Кузьмич.

— Если учитывать тот факт, что живодёрню он устроил здесь, а не на базе и приехал один, значит держал своё увлечение в тайне от остальных. Я думаю. Только к вечеру не раньше. Должен же был он как-то обосновывать свои отъезды.

— В любом случае, нам лучше дождаться ночи на их стороне, чем здесь.

— Согласен, — отозвался я, заметив что часто сжимаю пальцы рук в кулаки. Они немели. Последствия очередного стресса? Я по настоящему испугался, что бы меня не "накрыло", как в прошлый раз. Поэтому поторопил Кузьмича. — Пошли. Нечего тут топтаться.

Запущенный внешний вид головного, двухэтажного здания, оказался обманчивым. Внутри царила чистота и порядок. Достаточно новые компъютеры на столах соседствовали с старыми эллектронно — вычислительными шкафами. Толстые разноцветные папки, с ребристыми башнями из сотен компакт — дисков. Тут даже имелась настоящая кофеварка "Еспрессо". И большой холодильник, в котором мы нашли воду в бутылках, несколько банок "Нутеллы" шеколадной и ореховых смесей. Заплесневевший тостерный хлеб.

— Здесь несли вахты, — вертя увесистую банку с моим любимейшим арахисовым маслом в руках, произнёс я. Подумал — подумал, да и засунул её к себе в подсумок. Моё. А шеколадная для Джерси. Перехватил вопросительный взгляд Кузьмича и ответил : — Марадёрка рулит, Кузьмич.

— Лады, пошли искать вход.

Дверь в подземный тонель наши. Спустя несколько часов и нескольких продолжительных перекуров. Подвальных помещений оказалось много. Пять комнат, корридоры, туалет, даже ванная комната обнаружилась в процессе поиска! Это был самый настоящий бункер. Благо совсем-совсем пустой. Поржавевший столы, стулья и стелажи не в счёт.

Мы облазили всё. Шло время. Глаза болели. Моё терпение начинало потрескивать. Однако, в глубине души я радовался: программу минимум на сегодня мы и так выполнили: спасли двух хороших и убили одного, но о-очень плохого. К тому же страх лезть вдвоём на базу вооружённых до зубов людаков, никуда не делся.

— Бесстрашный воин, — мёртвый воин, — пробормотал я себе под нос и уселся на ближайший стул.

-Что? — Кузьмич оглянулся на меня, освещая одну из стен, загороженную пустыми металлическими этажерками.

— Да нет тут нихрена, Кузьмич! — выдохнул я.

-Ну-у, не скажи, — ответил мой друг в своей излюбленной манере и я понял, что приключение наше только начинаеться.

— Нашёл?

— Незнаю... Однако проверить стоит, — ответил мой друг и ухватился за стелаж. Легко отодвинул его в сторону.Потом второй, третий и вскоре мы глядели на стену. Стена, как стена. Основательно закрашенная...

-Видишь? — спросил меня Кузьмич.

— Кузьмич, ЧТО я должен видеть???

Друг качнул головой, ткнул пальцем в зелёную, масленисто блестящую в лучах фонарей краску и без труда оторвал целый лоскут! Потом ещё и ещё. Затем наступил черёд штукатурки и дсп, ставшей похожей на сырое печение. И, через пару минут мы буквально отковыряли в стене стальную дверь!

Она оказалась незаперта, (хотя, что бы её открыть пришлось помучаться. Пошли в ход топорики и мощный преоброзователь ржавчины.), и вскоре мы поняли по какой причине. В выложеном кирпичём тонеле была вода. Холодная и много. По пояс.

Решили не рисковать. Время было. Поэтому прежде чем начать переход, разобрали стелаж ради двух полуторометровых металлических реек, что бы использовать их в качестве щупов.

— А если на той стороне дверь вообще замурована? — задался я вопросом, на который мой друг очень просто ответил : — Вернёмся назад и станем террористами.

— А так, кто мы?

— Диверсанты.

Восемьсот метров. Это целая бесконечность, когда бредёшь по пузо в ледяной воде, в кромешной тьме и внутренне готовишся к тому, что придёться брести обратно. Мы даже не остоновились и не проверили две двери, попавшиеся нам по пути. Под соответствующими номерами "1" и "2".

— Если что, на обратной дороге проверим, — произнёс Кузьмич так спокойно, словно прогуливался по супермаркету. " Ага, щас! Обратно я побегу, как Мюнхаузен!" подумал я клацая зубами. Я начинал коченеть. От гипетермии не помогал ни самогон Сергееича , не осознание важности мероприятия, в котором я добровольно вызвался принять участие.

Стальная дверь, обозначившая окончание нашего путешествия, преградила нам путь и мы сколько не тужились, не пыхтели, не заливали в расковыренные щели винтового запора "преобразователь", она не собиралась нам так просто уступать, как её предшевственница.

— Это писец, Кузьмич! — откашлялся я и опустил ноющие руки. — Надо валить. Не-то мы здесь зaмёрзнем! Я ног уже не чувствую!

— Я тоже, — отозвался Кузьмич, дёрнул за ручку и замер.

— Что удивлён. Что не осталась в руках? — хмыкнул я, постукивая зубами.

— Она открыта, Ал, а ну-ка, давай-ка...

Пришлось навалиться всем весом. Опять кряхтеть и потеть. Материться. И в итоге дверь поддалась. С ужасным скрипом, от которого у меня заныли зубы.

— Не-е, Кузьмич, я лучше подохну в неравном бою с ненавистным врагом, чем вернусь в этот адский тоннель! — клацая зубами сообщил я другу.

Мы оказались в странном квадратном помещении без окон и дверей.

— Ещё один "предбанник"? А где же выход? — оглядываясь по сторонам спросил я.

— Над нами, — ответил Кузьмич, указав мне на дыры в бетонной стене.

Мы разом запрокинули головы и увидели решетку.

— Подсоби, — произнёс Кузьмич, а я встал на четвереньки с словами: — Спину мне не сломай!

Конечно неприятно, когда по тебе в армейских ботинках топчется девяносто килограмм живого мяса. Однако гораздо приятнее оказаться в тепле.

Отвинтив решетку, мой друг ловко влез в образовавшееся окно. А вот с мной возникли проблемы. Высота в два с лихвой метра не позволяла мне вот так взять и запросто выбраться из бетонного колодца.

Пришлось импровизировать. И тут на выручку пришёл ремень от "плётки". С его помощью я и попал в просторное, тонувшее в мраке помещение, когда-то бывшей котельной.

— Альтернативный источник тепла, неплохо при...— пробормотал Кузьмич осматриваясь.

— Слышишь? — прервал я его.

Откуда-то справа отчётливо доносился равномерный гул.

— Дизелегенератор! — догадался я раньше.

— Отлично, — понятно чему обрадовался Кузьмич. В уме он уже оценивал потенциал объекта номер два.

А вот меня волновали десять людаков с оружием. Я посмотрел на часы. Полдень. — С чего бы им гонять динамку посреди бело дня? — озадачился мой друг.

— Баню "топят", — ответил я и не думая, что окажусь прав.

Мы перекусили и решили передохнуть. Судя по количеству пыли на полу, на печных люках, сваленных в кучу лопатах и обилию паутины, в котельной ник-то не появлялся очень давно.

Выход мы нашли быстро. Простая металлическая дверь. Она открылась легко и с таким же жутким скрипом, что и две предыдущие. Однако монотонно работавший в соседнем помещении восьмицилиндровый дизель, своим грохотом перекрывал любой шум.

В генераторной было сухо и светло. Пахло мазутом и маслом. На столе с верстаком, в пепельнице, покоившейся на раскрытом Playboy, дымилась сигарета. Её хозяин обещал скоро вернуться. И мы заторопились назад.

Напоследок, Кузьмич обильно слил петли двери "преобразователем".

Устроившись на мешках с углём, мы надолго замолчали.

— Огонь бы развести, — первым начал Кузьмич.

— Да обсушиться нам не помешало бы, — согласился я. — А то по мокрым следам нас вычислят на раз.

Наплевав на брезгливость и нормы гигиены, я разделся до трико, которое уже успело высохнуть и развесил форму на лопатах.

— Кто первый дежурить будет? — поинтересовался Кузьмич, последовав моему примеру.

— Давай ты, я сова, вечер мой, — отозвался я и обхватив "плётку" обоими руками провалился в сон без снов, спрятав ноги в мешках с углём.

Отстояли каждый по шесть часов. Дизель всё это время продолжал молотить без устали. Имея некоторое представление о его "аппетите", я подивился расточительности братков. Гуляет братва не иначе! Не хватило же им ума гонять прожорливый дизель ради нескольких лампочек в комнатах! Это уже было бы слишком, для их умного урки.

Дизель продолжать работать и после полуночи. Мы решили не ждать. Теперь времени было не так много.

— Посвети, — произнёс Кузьмич, подтянув к себе рюкзак.

Я посветил.

— Держи, — Кузьмич передал мне свой "наган", порылся в рюкзаке и вытащил другой пистолет, немецкий, хорошо знакомый мне по фильмам про войну, с длинным открытым стволом продлённым до неприличия за счёт точно такого же, как и на "нагане" самопального глушителя.

Затем настал черёд двух странных на вид масок, одну из которых он протянул мне с словами : — Гаси фонарь и натягивай на свою удивлённую физу, м-эн.

— Кузьмич, ПБС, ПНВ, ЧТО ещё у т-я в рюкзаке?

— Если голова начнёт кружиться, говори, — вместо ответа произнёс Кузьмич помогая мне затянуть ремешки. Голос его был сосредоточенным, а маска — тежёлой. И неудобной, однако, когда механизмы внутри неё зажужжали и тьма рассеялась, перевоплотившись в помаргивающую, контрастную ядовито-зелёную картинку, я удержался от очередной реплики. Мой друг подготовился к операции гораздо основательнее чем я мог предположить. Шансы наши заметно увеличивались. А я-то дурак, уже собрался идти "врукопашную!".

Очень хотелось покурить "на дорожку", однако ограничились более разумным "присесть".

Всё. Я встал с мешка, перекрестился, взвесил в руке "наган". К нему Кузьмич мне выдал два десятка патронов. Перезарядка медленная. Значит работать будем парой.

— При контакте, ты — бьешь в грудь, я в голову. Тылы на тебе, — расставил всё по местам Кузьмич, прекрасно зная о моём зрении. — "Ночники" не снимаем. Сдвигаем на бок. Ослабь чуть ремешки и башкой не тряси, как лошадь.

— Принял, — кивнул я, четерехнулся и поправил ПНВ на голове.

— СВД оставь здесь. Ствол длинный. Торчит. Зацепишь ещё что...

— Хера с два!

— Ну-у смотри... Всё, выдвигаемся!

— С Богом, — отозвался я и вновь осенил себя крестным знаменем.

Первого людака мы не убили. Он сидел в дизелегенераторной. За столом, спиной к нам , курил.

Кузьмич подкрался к нему, (хотя в стоящем грохоте можно было и подойти спокойно, не услышал бы он нас ни за что на свете) и чётким ударом по шее вырубил мужика, который уткнулся побледневшим лицом в грудастую брюнетку томно взирающую на нас с глянцевой обложки журнала.

— Мечты сбылись, — буркнул я и обратил внимание. — У него нет ствола.

— Именно поэтому он жив, -отозвался Кузьмич, уже связывая его по рукам серой изолентой. Заклеив оглушённому рот, мы уволокли его в котельную. Вернулись обратно и я тиснул с стола полупустую пачку "L&M". Сунул её в карман брюк и произнёс, глядя на напарника стоявшего у массивного красного рубильника на большом щите. — Понеслась!

Болезненно задрожав, мощный дизель замер, потрескивая в наступившей тишине и темноте.

— Смотри не поймай "зайчика". — напомнил мне Кузьмич и встал по левую сторону двери, когда мы расслышали топот ног, бегущего в нашу сторону человека. Одного.

— Помню, — отозвался я и занял позицию.

Дверь распахнулась и вместе с людаком в помещение дизелегенераторной ворвался столб ослепительного света.

Кузьмич сэкономил нам боезапас. Мой друг резко ударил изрядно запыхавшегося бандюгана по торчащему из горла кадыку и людак ахнув осел. Я схватил его за ноги и отволок за дизель. Там разоружил, закинув "калашников" в котельную. Передал две обоймы Кузьмичу, который тут же рассовал их по нагрудным карманам разгруза.

Взмах руки и мы двинулись дальше по коридору. Кузьмич чуть впереди и слева, я позади и вдоль правой стенки.

Второй бандюга шёл осторожнее. В руке пистолет, под ним вторая с фонариком. Наученный. Бело-голубой луч скользнул как раз над моей головой, когда людак показался из-за поворота и схлопотал пулю прямо между глаз.

Шума выстрела не последовало, а вот вылетевшая из выводного окна гильза звонко запрыгала по металлическому полу.

Я дёрнул Кузьмича за рукав и всучил ему свой "наган". Он отсалютовал в ответ.

Второго я разоружать не стал. Жадность должна иметь границы. Даже профессиональная.

Коридор круто уходил наверх и вскоре мы очутились в просторном помещении. Зашли чётко, пригнувшись, вначале ствол, потом тело. Разошлись по сторонам, ступая по выложенному кафелем полу.

Раздевалка, душевая. Здесь было тепло. Что сообщило мне о наличии горячей воды. Млять, неплохо устроились, суки! Мелькнула мысль у меня в голове, а за ней и реакция на выглянувшего из одной из душевых кабин голого мужика : — Костян — это ты? — спросил он крутя лысой башкой и ничего не видя в кромешной темноте.

— Я, — ответил Кузьмич и всадил ему пулю чётко в покаты лоб.

На скамейке я обнаружил опять "калашников", разрядил оружие и засунул его на пару с одеждой убитого в один из многочисленных шкафчиков.

Принюхался.

— Да он был пьян. Кузьмич! — сказал я, присев возле трупа. — Говорил же, гуляет братва!

— Это только нам на руку, — отозвался мой друг, заряжая "наган". Каждый выстрел на счету.

Осталось семь. Включительно. Сосчитал я про себя. Довольный, не чего сказать.

Потом мы вышли на лестницу, а разом с нами этажом выше открылась дверь.

Нырнув под пролёт, мы затаились. Кузьмич показал мне два пальца. Он различил двоих. Если честно я — нет, до тех пор пока они не заговорили между собой.

— Что за хрень, Пятро? — забасил один из спускавшихся, шлёпая босыми ногами.

— Чё у меня спрашиваешь, Кив? — отозвался тот, откашливаясь. — Там Барин с Козей. Ща узнаем.

— Если этот пидор, машинист опять накосячил я его отымею, — пробасил Кив.

Нет, я просто худел с этих беспечных и столь различных парней. Один едва не грохнул нас с Кузьмичом, действуя чётко, прям как в фильмах, а эти двое в одних широких банных полотенцах! Даже фонарей не взяли!

Мы пропустили их и свалили обоих синхронными выстрелами в затылки. Правда получилось шумно. Мой людак ахнул и громко упал, зацепив стоявшую у стены швабру с пластмассовым ведром. Ведро опрокинулось, швабра сухо треснула о кафель деревянной ручкой.

— Эй! Вы чё там!?! — послышался сверху голос третьего братка.

— Да йо-бнулись мы, млять! — не растерявшись прокряхтел я, как можно больше добавляя хрипотцы в свои и без того басистый голос.

— Кив, это ты что ли? — третий сука не спешил спускаться!

— Нет, млять мать Тереза! Дуй сюды! — заговаривал я зубы подвыпившему братку, пока Кузьмич не переместился на удобную позицию и не выстрелил.

Затем послышался мат. Топот и я понял, что диверсионной части нашей операции наступило логическое завершение. "Четыре. Включительно", подумал я и рванулся за Кузьмичом вверх по лестнице.

— Они там! Они там! — кричало несколько глоток в темноте залы. — Эти пидоры на лестнице, пацаны!

Мы зашли в зал, по прежней схеме. И свалили двоих прежде третий, добравшись до оружия начал палить без разбору в ответ. В сторону лестничной клетки, туда где нас уже не было. Перекрикивая грохот плюющегося свинцом и изрыгающего пламя автомата. — Медведь!? Пират!? Медведь!?! Вы где, МЛЯ...!

Докричать людак не успел. Кузьмич зашёл к нему с стороны и выстрелил в упор в висок. Пуля прошла на вылет и я увидел чёрный фонтан крови вырвавшийся разом с ней с другой стороны узкого черепа.

Дымящийся "калашников" вывалился из рук убитого и грохнулся о пол практически одновременно с последовавшим за оружием людаком.

Нам везло, посреди залы, обставленной мягкими диванами вместо стола стоял большой кальян, а вокруг него распластались три голые девчонки! Они как-то слабо и несуразно двигались. Оглушённые пальбой и наркотическим дурманом, они хлопали ртами, словно рыбы выброшенные сильным приливом на берег и пытались кричать. Получалось жалкое сипение. Общаться с ними было бесполезно и Кузьмич с страдальческой миной на лице "усыпил" всех трёх.

Взмах руки и мы выдвинулись дальше. Три прилегающих к залу комнаты, обустроенные под спальни, оказались пустыми. За зарешеченными окнами послышался топот ног. Метнувшись к окну, я увидел ещё двух братков спешащих к входу в здание. Один от ворот, второй с стороны ангара. Всё таки ночью периметр охранялся.

Я сбросил с плеча "плётку", однако Кузьмич меня остановил, уже направляясь к лестничному пролёту : — Пускай войдут!

Людаки вбежали в дом, я это видел, но ни один из них не вышел. А потом я увидел, ещё одного! Он показался из дверей ангара и, прикрываясь женщиной, начал движение к белому БМВ, видимому мною ранее.

ПНВ долой. Света достаточно. Чистое звездное небо и желтоватый медальон луны. Я вскинул винтовку. При четырёх кратном увеличении хорошо разглядел и заложницу. Ею оказалась корпулентная женщина лет сорока-пятидесяти, в цветном, изрядно запачканном платье. И людака. Им был здоровенный детина. Тех же лет. В очках, чъя серебренная оправа поблескивала лунном свете. Крупная, как астраханский арбуз лысеющая голова. И Я целился прямо в неё.

— Прицел "два", прямой охотничий, дистанция пол сотни, никаких поправок, — бубнил я, повторяя свои действия и прочитанное в тетрадках Пал Палыча.

В этот момент из дому выскочил Кузьмич. Мой друг словно почувствовал, предугадал мои намерения, и своим появлением отвлёк людака на себя, тот крикнул : — Стоять! — и выставил пистолет в сторону Кузьмича, припавшего на одно колено.

А в следующую секунду, я плавно надавил на спусковой крючок.

"Плётка" толкнула меня в плечё, шум прогремевшего выстрела оглушил меня и голова людака буквально взорвалась у меня на глазах! Кузьмич побежал к завопившей женщине, а я произнёс довольный: — Ну прям, как в тире!...

И услышал: — Это ф-очно, ш-шука!

Я обернулся настолько быстро насколько мог, приседая по ходу движения и понимая, той частью мозга, которой не было ведомо понятие "везение и надежда", что мои шансы на выживание равны абсолютному нулю.

За моей спиной стоял тот самый джигит из семёрки БМВ с пистолетом в руке. Вторая была перебинтована и прижата к груди. Он картавил, потому что чего челюсть, как и голова то де были измотаны бинтами. Вот такое смешное воплощение собственной смерти, подумалось мне, прежде чем яркие вспышки сверхновых, взорвавшихся в полумраке комнаты, не ослепили меня...

Хлёсткие пощечины привели меня в чувства. Я часто заморгал и увидел прямо перед собой, искажённого пеленой слёз Терминатора! Отпрянул и ударился головой о подоконник. Сбываются детские кошмары, я на том свете! Боже!

— Ал, это я, — послышался знакомый голос и жуткая уродливая маска подалась наверх открывая мне блестящее от пота, но довольное лицо Кузьмича.

На том свете могло быть всё что угодно и я уточнил : — Ты?

— Я, — широко улыбнулся мой друг.

— Что случилось???? — , а про себя "Я— Живой!!!".

— В тебя стреляли, — ответил Кузьмич. Мне не устроил его ответ, потому что он ровным счетом ничего мне не объяснял. А объяснения требовались и немедленно, потому что только в фильмах маэстро Тарантино плохие парни палили в хороших парней с двух шагов и не подпадали. Видимо Кузьмич определил это по кислому выражению моей физиономии и добавил : — Холостыми. Помнишь револьвер на столе?

— Возле кальяна? — вспомнил я.

— Ага. По ходу братки над девками стебались в нерусскую рулетку. Так что всё нормалёк, дружище.

— Нифига не нормалёк, мэн, — ответил я, ощупывая себя дрожащими руками. — Я кажется обмочился.

— Ну это нормально, — хмыкнул мой друг и прихлопнул меня по плечу. — Вставай.

— Обмочился, как дитё малое!...,— в искреннем расстройстве бормотал я. — Ну хорошо хоть так...

И мой монолог неожиданно оборвал скрип тормозов.

— Твою-ж мать, это ещё КТО??? — Кузьмич и я приникли к окну, увидев остановившейся у закрытых ворот большой внедорожник чёрного цвета. По моему "Рэнд Ровер" на больших хромированных дисках в стиле " подкрученных нигга". Из машины вышли двое, "левый" с автоматом, "правый" с ружьём. Я вскинул винтовку и сообщил другу : — В салоне ещё один.

— Главный приехал, — догадался Кузьмич и добавил : — Бери их на мушку. Начнём через минуту. Левый фланг на мне.

— Осторожней, Кузьмич! — сказал я уже исчезнувшему другу. Глянул на бегущую секундную стрелку.

Всё закончилось быстро. Кузьмич начал отстрел с того что остался в машине. Я уложил "левого" братка с дробовиком, а Кузьмич закончил "правым", который так и не сообразил, ЧТО произошло.

Не поверите, но прежде чем занять позицию у окна, я дважды прострелил голову джигита из "вальтера". Так для верности.

Мы встретились в дворе. Я отворил ворота и Кузьмич загнал английский, дорогой внедорожник внутрь. Выбрался из-за руля и нервно усмехнулся мне. — Как просто-то!

— Нам повезло, Кузьмич. — ответил я, глядя на ангар с "рабами". — Значит на то Воля Божья была.

— Может и так, — по видимому мой друг не разделял моего скептицизма. Оно и к лучшему. — Что будем с ними делать?

— На улицу им не выбраться, — сказал я, закрывая ворота. — Я проверил. Дверь стальная, открывается только с улицы. На окнах прочные решетки....Они притихли там все.

— Я думал их освободить, — озвучил свою мысль Кузьмич.

— И заработать панику и разборки? — я отрицательно покачал головой. — С восходом всё разрулим.

— А чего так?

Я многозначительно посмотрел на свои штаны. — В таком виде?... Мэн, пока я не постираюсь и ненамарадёрюсь, я пас.

Глаза моего друга алчно заблестели. Ясно почему. Однако мы начали с девушек в зале. Все трое, очнувшись, начали отходить от наркотического дурмана и проявлять признаки активной деятельности. То есть верещать от ужаса, натыкаясь на трупы в полутьме. Одной из девушек пришла в голову хорошая идея распахнуть толстые шторы на окнах.

Мы успели как раз вовремя. Кузьмич замер в дверях, созерцая картину, а я крикнул: — Шмары! А ну попадали на пол!

Я хотел их, мечущихся на ватных ногах, похожих на пластилиновых кукол барби, лишь "встряхнуть", но мои слова стали причиной буквального результата. Девушки разом заткнулись и словно подкошенные повалились на пол, закрыв голов руками.

— Ну ни хера себе, эти суки их натренировали! — аж выдохнул я от неожиданности. — Вяжем их.

— А чего не отправить к остальным в ангар?... Заодно и пообщались бы.

— Сдалось тебе это общение, Кузьмич. Чуется мне, мэн, там они не в почёте будут, — пробормотал я.

Барышни не сопротивлялись. Мне было даже как-то мерзко касаться их рук и ног, словно я прикасался к ещё до конца не остывшим телам живых мертвецов! Отошёл в строну. — Кузьмич доделай, а? Не — могу, я.

— Хорошо, — кивнул мой друг. Иди перекури. Я скоро.

Я не пошёл, я побежал. А на улице меня вырвало. И рвало долго.

— Да, что с тобой? — Кузьмич показался из подъезда, озабоченно глядя на меня.

Я раскрыл пачку "L&M" и закурил. — Фиг знает? Может стресс опять?... Кожа у них тёплая.., но вялая..., — и меня опять скрутило в бараний рог.

Трупы бандитов решили сжечь. Прямо за забором у ворот. посреди заасфальтированного кармана под маленькую автостоянку на пару машин. Свалили братков в кучу и притащили канистру бензина. Я всё время подгонял и себя любимого и Кузьмича, прекрасно помня о черезвычайно шустром иопасном арангутанге обитающем совсем не подалёку. Торопил, помнил и молчал.

Пришлось потратить немало бензина, что бы пламя разгорелось. Добросили собранных веток. И костёр получился знатным и устрашающим. Запах горелой плоти вместе с смрадным дымом повалил в ночное небо, застилая рваным мрачным полотном и звёзды и луну.

На людей в ангаре наши действия произвели эффект. Женщины начали подвывать, за ними дети. Короче грозила разразиться паника. Им не вырваться, но вот подавить своих они могли. Поэтому нам с Кузьмичом пришлось пойти на "контакт". Заговорил я, потому что мой друг и не знал, что сказать, да и по обыкновению своему от волнения начал заикаться.

Правда запертые люди услышали не совсем то, что ожидали услышать : — ЗАТКНУЛИСЬ ТАМ!!! — проорал я. Глотка у меня ещё та. Поэтому меня сразу услышали и тут же притихли. Только дети попискивали и ныли. — Заткнулись мать вашу! Не то разделите участь своих бывших хозяев! — И наступила тишина. Я удовлетворённо кивнул. — С кем я могу говорить?... Не трепаться о звёздах. А говорить по делу!

Окна ангара были и не окнами вовсе. Выложенные мутными, стеклянными квадратными блоками, как в подездах литовских пятиэтажек. Сквозь такую стену увидеть что либо чётко невозможно, но не услышать. Тем более, видимо для дополнительной вентиляции в самом верху окон выли выбиты несколько блоков в ряд. Только голову просунуть и можно разве.

Её и просунули. Круглую, бородатую, в очках и явно принадлежавшую интеллигенции. — Здра — вствуйте, молодые люди, — поприветствовала нас голова.

— Имя, — коротко бросил я в ответ. — Профессия?

— Даниэль Исаакович Грузчицкий... Э-э, пенсионер...

— Млять профессия! — надавил я.

— А-а.., простите... Профессор астрофизики...

— Вот и сбылась мечта идиота, — пробормотал я, прикуривая от первой вторую.

— Это ты о чём? — спросил Кузьмич. По тону его голоса, я догадался, что мой метод общения с запертыми его совсем не устраивал, однако вмешиваться он не стал. И правильно, палку перегибать я не собирался. И так был резок, как понос. — Не важно, Кузьмич. — и обратился к профессору. — Даниэль Исаакович, передайте всем запертым, что им ничего не угрожает. Хорошо?

— Х-хорошо...А, простите молодые люди...

— Проводиться спецоперация ФСБ по зачистке известной вам территории от незаконного бандформирования. Утром вас проинструктируют и выпустят. Вопросы?

— Н-никак нет. Товарищ военный, — закивала голова.

— Вот и отлично. И вот ещё. Даниэль Исаакович, скажите, что бы успокоили детей.

— Хорошо.

— Всё, отбой до первых петухов.

— Но, простите..., товарищ военный...

— Да?

— У нас, тут, нет петухов.

— Скоро будет. Борька, с-сука...

Затем настал черёд собранных трофеев. Кузьмич молчал всё это время, поглядывая на меня. Пока мы собирали трофеи по всей территории. Знатный дробовик известной итальянской ружейной фирмы пришлось даже поискать в лесу. От удара винтовочной пули людака закрутило и он буквально выбросил оружие. Находкой я остался доволен.

Разложили всё в зале. Куда принесли несколько больших тёмно-синих свечей. Вскоре, к едкому запаху пороха примешался лёгкий аромат вишни.

Арсенал был внушительным.

Если сравнивать с тем, что имелся в нашем распоряжении до налёта на бандитскую "малину". Так вообще просто колоссальным! Видимо братки подоставали весь "схороненный" в конце девяностых арсенал.

Четыре АКМС под калибр 7,62. Одно "семьдесят четвёртое весло". Автоматы были совсем не новые, но из бухтения Кузьмича, я пришёл к выводу, что далеко не в критическом состоянии. Это скорострел. Пистолетов было гораздо больше. В основном такие же "молотки", как и у меня, только отличавшиеся внешне. Не сильно, но различия были.

— Это послевоенных годов выпуска, — пояснил мне Кузьмич, когда я, как идиот разглядывал знаменитое творение товарища Токарева. — У тебя из первых. Ещё тридцатых годов. Раритет, можно сказать.

— Ага. Понятно, — однако главным фактором для меня была не новость об эксклюзивности моего пистолета, а то, что мой друг наконец-то с мной начал разговаривать. Ведь я прекрасно понимал, что повёл себя с запертыми людьми по свински. И разговаривал так же. Мне самому было противно. Но я считал, что поступил правильно. Времена демократии канули в лету с первым бродячим, вышедшим на охоту. Моему другу это ещё следовало осознать. Я надеялся, что Виктор Сергеевич тут всё возьмёт в руки свои. Иначе...

...Правда среди "макаровых" и "токаревых", затесались два "полицейских" , очень новенький "Глок 17" и "Берета М92". Именно старая, добрая, итальянская берета, а не её клоны. Я откровенно положил на неё глаз.

Гладкоствола было всего два образца. Полноразмерный, классический помповый "Винчестер" и тот дробовик, что я нашёл в лесу. С телескопическим прикладом, в тактическом, а не охотничьем исполнении. Автоматический. Ладненький. С каллиматорным прицелом на ствольной коробке. "Бинелли".

— Надо территорию осмотреть, — глядя на разложенный на столе арсенал произнёс задумчиво мой друг. — Не может же такого быть, что бы к каждому стволу у них по три — два магазина было.

— Да и Малова-то как-то вышло, — поддержал я друга. — Сколько "опорных точек" они накрыли. А там люди от мертвяков не серпами отмахивались. Должен тут быть склад.

— Давай посмотрим.

— Следует ожидать дополнительных дивидендов за проделанную нами работу, — и я потер руки в красноречивом жесте.

Порыскав по зданию с пол часа, мы нашли то, что искали в комнате переоборудованной под рабочий кабинет. На третьем этаже. Внутри большущего металлического несгораемого шкафа. Двенадцать охотничьих ружей с оптикой и без, три винтовки очень похожие на знаменитую "трёхлинейку", пару мешков с патронами самого различного калибра, просто ссыпанные в кучу и АВТОМАТ! Ладненькую и мою любимую с времён страйкбола, немецкую штурмовую винтовку G-36KV! Патронов к ней не нашлось. Спаренный магазин был пуст, как и подствольный гранатомёт. Однако, я без промедления и сразу сообщил Кузьмичу, о своей твердейшей претензии на "геху". "Бери", сказал, что отмахнулся мой друг, потому что его больше всего волновали шесть прямоугольных ящиков зелёного цвета, уложенные в два рядка за арсеналом "огнестрела"

— Три для АкэМов, — посветив фонарём сообщил Кузьмич. — Один для "Токарева", один для "ПМ" и для "семьдесят четвёрки"... Да-а, затарились они... Не приди мы сейчас, они пришли бы за нами и кранты!

— Это много? — поинтересовался я, если честно, думая сколько я смогу взять для своего "молотка".

— Более чем. Для начала. Если не воевать, то хватить должно на долго, — задумавшись отозвался Кузьмич.

Светало. Я хотел спать. Поспать не удалось. Я остался один — это раз, запертые девки в чулане разверещались окончательно придя в себя. — это два, Даниэль Исакоивич Грузчицкий требовал диалога, — это три.

В Летнем могли начать ранее предусмотренную Эвакуацию, так как мы не вернулись вовремя. Поэтому Кузьмич прыгнул в "Ренд-Ровер" и оставил меня одного.

На девок я зашипел и пригрозил им тем, что если они не перестанут верещать. Я им организую место в общем бараке. Это возымело ожидаемый эффект.

А вот на парламентские дебаты с профессором астрофизики, я идти в одиночку не хотел. Понимая, что даже с оружием я не справлюсь с той кучей отчаявшихся людей, запертых в ангаре. Там должны были быть и взрослые крепкие мужики. Они могли сорваться. Всегда найдется один придурок, которой рискнёт собой и потащит на смерть всех остальных.

Но Даниэль Исаакович был как никогда настойчив. И сделав пару кругов вокруг ангара, я всё таки решился зайти внутрь. АКСу прижат к поясу, ( Кузьмич мне вернул мой подарок, сославшись на то. Что теперь "аксюха" мне нужнее. Сам выбрал себе естественно АКМС и был таков), вторая рука поднята вверх.

— Даниэль Исаакович прикажите людям отойти от дверей и не делать глупостей! — обратился я к вновь вылезшему из окна профессору астрофизики. На что получил достойный ответ: — Молодой человек, мы не звери какие-то... Мы знаем что вы один и просто хотим знать...

— От двери отошли?

— Д-да, — закивал Даниэль Исаакович.

Наверно я стал слишком осторожным, наверное вплоть до паранойи, новое время не терпело неосторожность, однако зайдя внутрь огромного, поделённого на секции и пропахшего чернозёмом помещения, я увидел с пол сотни самых разных людей, в основном женщин и детей, от которых буквально исходили волны надежды. Я знал, сломать можно любого, даже самого сильного духом человека. Всех их здесь грамотно сломали. При виде оружия, люди отступили назад, мужчины, заслонили собой женщин, а женщины детей, но решительности в их глазах не было, скорее страх.

Я опустил руку. Обведя медленным взглядом всех собравшихся. — Сколько вас здесь?

Из первой линии вышел астро-профессор. Как я и полагал самая большая часть его тела была голова. — Пятьдесят девять, товарищ военный...

— Я не военный, — я больше не хотел разыгрывать этот спектакль.

— Но...

— Всё было мною придумано на ходу, что бы не дать завязаться у вас паники.

— Тогда кто ты? — вдруг вклинился в разговор щуплый, длинный парень лет двадцати. Таких необходимо ставить на место сразу : — Значит так, молодой человек. Не "ты", а "вы", мы с тобой за одним дубком не чифирили, ясно? В вторых я разговариваю не с В-А-М-И. Поэтому стой в рядке ровно. Не то ляжешь так же ровненько вдоль рядка! — чуть изменив интонацию в голосе закончил я с молодняком и добившись желаемого результата, вновь обернулся к людям. — Мы выжившие. Нас не много. Это место идеально подходит для того, что бы начать всё заново. Рядом плодородные поля, источники воды и стройматериалов. Мы пришли сюда что бы выжить. Пришли с семьями. Банда державшая вас в качестве рабов истреблена лично мною и мои другом... Сразу скажу, никакой демократии не будет. Это ПЕРВОЕ УСЛОВИЕ. Кому ЭТО не нравиться, прошу за ворота. Без комментариев. В мире сейчас полно свободного места. Кто решает остаться, никакой паники, никакой самодеятельности, никакого воровства и никакой вендетты, за всё это будет одно наказание — Смерть. Считайте, что мы живём по законом военного времени. Не потому что это так нам нравиться, а потому что это жизненная необходимость. Ясно?

— Простите...

— Алекс.

— Алекс...А кто будет...

Я понял о чём спрашивает мудрый Даниэль Исаакович. Что ж он окажется неплохим противовесом весельчаку и стратегу Сергеичу. — Главным на территории двух объектов будет Виктор Сергеич Борзых. Капитан третьего ранга. — и добавил, поглядев на внимательно слушавшего меня профессора астрофизики: — Я уверен, вы быстро найдёте с ним общий язык, Даниэль Исаакович.

— Хорошо, Алекс, — кивнул лысеющей головой профессор.

Я же вытащил из-за пояса лист бумаги и авторучку. — Значит так. Все до единого напишут на этом листе свои данные. Возраст, хронические болезни, профессиональный род деятельности., социальное положение. Кто из вас представляет полноценную социальную ячейку, а кто нет. Никакой эксплуатации не будет. Работать станем вместе или не станем вовсе. Всем всё ясно? А пока я вас закрою вновь...Вода и поесть что, у вас имеется?

— Рацион до полудня выделен, — ответил Даниэль Исаакович.

— Сухой паёк что ли? — вскинул брови я.

— Да. Супы, галеты...

— Отлично. Записывайтесь и вот ещё что. Кто не желает оставаться и считает, что поставленные условия неприемлемые, чертит напротив своего имени жирную стрелку.

Дверь я закрыл и проверил. Сухой паёк... Что бы прокормить пятьдесят человек надо много такого добра. Мы с Кузьмичом осмотрели всё и не нашли склада продуктов. Кухня и её артели не в счёт. Там "разносолы для братвы". Наименований много и количество приличное, однако на долго на всех не хватит... А фуры? Их за ангаром стоит целых три штуки.

Я оказался прав. Все три фуры были до самого верху забиты провиантом. Причём долго не портящимся практически при любых условиях хранения. Сахар. Соль. Мука. Крупы, макаронные изделия, сушёное мясо, вяленная рыба. Много тонн. Десятки тонн. Умный Урка действительно был умным и расчётливым. Только вот его братки, расслабились не на шутку за что и поплатились в итоге. Долго ли этот Банг смог бы удержать власть в своих руках? Я был уверен, что нет. Загул братвы, говорил об этом факте более чем красноречиво.

ХХХ

Жизнь в "Нове" закипела сразу, потому что дел было много. Однако, вначале начал, был митинг. Без митинга нынче никуда. На котором выступил Виктор Сергеевич и Даниэль Исаакович. Недолгий и информативный. Затем согласно составленному по моей инициативе списку, людей начали расселять. К слову. Из-за дефицита места, отдельная жилплощадь предоставлялась только парам, состоящим либо в официальном, либо гражданском браке. Одиноких женщин с детьми разместили в жилом комплексе. Мужиков — одиночек оставили в ангаре. Никто не противился или возмущался. Около десятка человек высказали желание уйти. Им никто не мешал. И не провожал. Выдали пайка, выпустили за территорию "Новы", гудящей, словно улей, и затворили ворота. Затем был Совет, в котором приняли участие всё те же лица. Только подключилось ещё несколько человек. Ивар и Гатис, тот самый мужик из дизелегенераторной. Гатис всё время потирал шею и косился на меня. А мне так и хотелось ему указать указательным пальцем на Кузьмича, демонстративно не расстававшимся с АКМС даже на Совете. Распределили обязанности на удивление быстро. Виктор Сергеевич был назначен председателем, Роланд отвечал за порядок и безопасность, Кузьмич, — за мародерку, соответственно. Ивар и Гатис — за техническую часть, Отто и Вера — за медицинскую. Даниэль Исаакович вызвался исполнять роль третейского судьи и взять шефство над образовательной структурой.

Глядя на всё это действо с стороны, я подумал, что погорячился с термином "военное положение". Нет, мы европейцы неисправимы. Демократия рулит! Скоро Верховный Совет создадут, если количество жителей увеличиться хотя бы вдвое. А оно обязательно увеличится. Детей от полугода до десяти, в "Нове" было пятнадцать. Десять девочек, остальные мальчики. Пройдёт не так уж и много времени и у них появятся дети...

Впрочем это я забежал далеко вперёд. "Нове" ещё предстояло выжить.

День пролетел быстро. Каждый из "главков" начал заниматься делом собственным. Вот и я ходил следом за Кузьмичом, который отбирал людей в мародер — бригаду. Туда уже был зачислен Энрике, с его способностью водить всё у чего имелись колёса. По моему, дай ему не запряжённую лошадью повозку и та, всё ровно поедет!

Желающих лезть в мертвячье пекло по своей воле было мало. К вечеру прибавилось только двое. Первым был Евгений. В силу тех причин, что его прежняя профессия — это инвестиционный агент, в нынешнее время оказалась невостребованной, и "махать лопатой" Евгений совсем не горел желанием, а вот его полупрофессиональное увлечения фехтованием, стрельбой из спортивного лука и троеборьем сыграли важную роль в том, что он оказался в мародер — бригаде. Вторым и последним вызвался пятидесятилетний, кряжистый и широколицый мужик по имени Макс. Макс оказался "афганцем", послужил в десантуре, поучаствовал, но , был и нюанс, о котором Макс обмолвился сразу. Без предисловий. — Контузия... Я инвалид второй группы. Хм!.. В общем накрывает меня периодически... Говорят, иногда совсем не слабо.

— Пьешь? — спросил его Кузьмич, сделав карандашом какие — то пометки в блокнотике.

— Есть такое дело, — не стал скрывать очевидное Макс, потерев изрядно посиневший от частых злоупотреблений нос.

— Как выбрался?

— С паленом в руках, хм!

— ... Хм-м! У меня в группе не пьют, — сообщил ему новость мой друг.

— Тогда меня корячить начинает..., — хотел было возразить ему Макс.

— Напишешь наименования лекарств, которые принимал, и мы решим этот вопрос. Устраивает?

— Ну-у.., вроде да-а.

— Вроде? — Кузьмич повёл бровью. — Или на лопату лучше?

— Устраивает, — как-то собравшись ответил Макс и вдруг задал неожиданный вопрос. — А обращаться к тебе — то как?

Кузьмич усмехнулся. — По "нику". Никаких званий.

— Лады, Старшой, — то же усмехнулся Макс. — Куда топать?

— К себе. Я позову.

— Ага, — кивнул Макс и зашагал к ангару, потряхивая головой, словно мерин.

— Вот видишь, Кузьмич. Теперь ты Старшой, — подколол я друга.

— Хорошо хоть не Ваше Благородие! — парировал Кузьмич в моём стиле и захлопнул маленький блокнот. Поглядел на меня : — Ну а ты, Ал. С нами или как?

— Джерси проболталась, — догадался я. Достал сигарету и закурил.

— Ты же знаешь Веру, — улыбнулся мой друг. — Она кого хочешь разговорит, если захочет. Так что решил?

Не знал я Веру, но мне было хорошо известно, что она работала частным детским психотерапевтом до Большо Пепца. И естевственно, развязать язык моей спутнице, ей не составило особого труда!

Я помялся. И тому были причины. С одной стороны у "Новы" — будущее и я здесь нужен. С другой, у меня есть и цель. Обязательства, которые я дал слово выполнить.

— Помнишь, ты спрашивал откуда у меня "плётка"?

— Ну.

— От соседа. Тихого дядьки такого, образованного. Начитанного. Никогда не подумал бы про него, что он профессиональный военный. Да ещё такой узкой специальности, как инструктор — снайпер. Он написал мне письмо, в котором рассказал где лежит СВД. И заодно попросил об одной услуге. Найти его внучку. И.., я должен найти её... Помнишь, я всегда говорил, что должен только семье, родине и Юрниеку-форумс... Теперь я должен ещё и Пал Палычу... Мэн, — я посмотрел на Кузьмича. — Я просто не смогу с этим жить, если не найду её. Хотя бы не попытаюсь найти.

— А куда ехать тебе надо, если не секрет? — задал закономерный вопрос Кузьмич.

— В Оулу. Не сам Оулу, в пригород. Виола осталась у родственников. Они живут в маленьком посёлке на озёрах...

— Это где? Эстония что ли?

— Бери выше. Финляндия, мэн.

— Мля-я, это же у чёрта на рогах, Ал!

— Мне не знать? Я работал там когда-то на линии. Так что места отчасти знакомые... Бред конечно, но...

— Понятно..., — выдохнул Кузьмич. — Но вертаться собираешься?

— А куда я денусь??? — хохотнул я. Действительно куда? Только если не слягу где — нибудь от пули или не попадусь в руки бродячих... Именно поэтому меня волновал один очень важный вопрос. — Кузьмич?

— Да.

— Я вот насчёт Джерси... Примите её?

— А она захочет остаться? — задал встречный вопрос мой друг.

— Если честно, не знаю... Наверное захочет... Мы туго ладим. Это факт. Я гораздо старше. Мы часто не понимаем друг друга. Словно живём в разных вселенных. А я Поеду чёрт знамо куда... А тут у вас "Нова", да новая жизнь...

— Вера сказала, что Джерси скорее всего останется с тобой... Сказала, что Джерси привязалась к тебе...

— Видит в мне папу? — я горько улыбнулся. Хреново, если оно так. Я не имел никакого права рисковать её жизнью.

— Тебе видней.

— Чего видней? — в расстройстве, я аж прихлопнул по колену ладонью. — Мы знакомы всего ничего! Эта привязанность пройдёт, как только я свалю с глаз долой!

— Значит " по тихому" сваливать будешь?

— Значит так, — решил я для себя. Поговорю и свалю. Даже если придётся наврать с три короба!

— А на чём "валить" собираешься? Твоя "булька" совсем не подходит для подобных путешествий. Даже если мы с Иваром её основательно отремонтируем. Тут другая машина нужна.

— Вот об этом я и хотел с тобой побазарить, мой друг, — наигранно вкрадчиво произнёс я.

— Бери УАЗик, — сразу предложил мне Кузьмич.

— И с скоростью семьдесят километров в час ехать две с половиной тысячи километров!? — усмехнулся я, прекрасно зная о безграничной щедрости своего друга.

— Я так понимаю, если ты предлагаешь нам покататься по округе в поисках необходимой тачки, ни "Ровер", ни "Ниссан", ни "Х6" тебя не устраивают.

— Верняк, — ответил я. — Япошка и баварец дизельные. Дизелю скоро кранты придут. И движки у них не тракторные. А англик весь напичканный электроникой, как звездолет Капитана Соло. Мне он нафиг такой не нужен. Времена не те.

— Ну, хорошо. Давай завтра с утра метнёмся. Нам всё ровно надо кое куда заехать и кое что проверить.

— Лады, — довольный ответил я. — По гаражам прокатимся для начала. Там ещё соляру из гаража Пал Палыча забрать надобно. Вам пригодиться.

— Много?

— Бочка полная. Литров триста.

— Сойдёт.

Нам с Джерси выделили отдельную комнату. Маленькую премаленькую, за-то с хорошим видом из окна. На высокие сосны за забором. И моя спутница, на моё немалое удивление, уже начала её обустраивать. Кровать застелена, одна. На столе наш провиант. Аккуратно. Чайник парит. Из вещей правда оружие да зелёный походный рюкзак.

— Просто хочется хоть пару дней пожить, как раньше, — произнесла девушка поправляя золотистые шторы.

Я присел на табурет у стола. Та-ак... Сокрушительно покачал головой.

— Джерс.., — я сунул сигарету в зубы, но так и не прикурил. Не хотелось совсем.

— Алекс, я по-е-ду с тобой, — с расстановкой оборвала меня Джерси.

И я вспыхнул, вскочил с стула, взмахнул руками. — Оно тебе надо, Джерс??? Я попрусь Бог знает куда! Там опасно. Да чёрт знает что там! Это не кино и ни мультфильм! До этого момента нам всем везло. Но сколько это вот везение будет продолжаться???

Джерси прекратила заниматься занавеской, обернулась к мне лицом и таким невинным голосом спросила, что я аж поперхнулся, едва не проглотив сигарету! — А чего ты тык завёлся, Алекс? — хлопнула своими длиннющими ресницами моя спутница. Так, хлоп-хлоп.

...Прошло секунд тридцать...

— Значит так, — наконец выдохнул я, буквально сжевав сигаретный фильтр.

— Значит так, — кивнула Джерси не сводя с меня пристального взгляда. Слезла с табурета. Присела на край дивана. — Или я поеду с тобой по нормальному. Или, с криками, воплями и слезами. Какой вариант тебя устраивает больше?

Я стиснул зубы.

— Мне не место здесь, Алекс. Мне здесь не нравиться. Я всё ровно уйду с кем-нибудь, если не с тобой.

А вот это был "шах и мат", один из тех случаев в жизни, когда я действительно не знал, ЧТО ответить.

— Это ультиматум, Джерс, — наконец произнёс я.

— Ты с мной, тоже особо не церемонился, помнишь? — не отступила ни на йоту девушка. Она была спокойна. Спокойна, как удав. Просто сама не своя. Я рассчитывал совсем на другое. И это меня подвело...

Кузьмич зашёл к нам, как и договаривались в четыре утра. Джерси приготовила кофе и мы быстро позавтракали бутербродами с сыром и ветчиной. Братва не тормозила. В мародёрке, по-моему, мало чем отличавшейся от воровства, им равных не было. Морозильные камеры были забиты всевозможными деликатесами под самые двери и потолки.

Позавтракав и обсудив нюансы предстоящего дела, мы тихонько вышли на улицу.

Утро только начиналось. Зарево от подымающегося над горизонтом солнца, осветляло небосвод, звезды уступали место клокастым тучам и где-то уже запевали птицы. Воздух был легким, чистым и холодным.

-Нее,— протянул я:— Нет у нас весны.

-Так оно и к лучшему,— отреагировал на мои слова Кузьмич.— Была бы у нас жара, пипец бы был.

— Согласен... Однако, мало кто додумался воспользоваться этой опцией.

...Не могу сказать, что прошедшие сорок восемь часов, стали для меня удачными... В — первых: я спал на полу; и всё бы ничего, однако наличие удобной, но занятой, кровати в непосредственной близости, несколько раздражало. В — вторых: нам с Кузьмичом, так и не удалось осуществить наш план по поиску пригодного для путешествия автотранспортного средства, мне. Совет настаивал на том, что до тех пор пока не будет наведён порядок в "Нове", все без исключения жители поселения не имеют права выходить за ворота. Не поспособствовал нашей вылазке и факт, обнаружения Энрике в машине Узбека весьма занятной карты с множеством пометок, большинство из которых приходились на таможенные, складские и портовые зоны расположенные по нашу сторону реки. (Теперь мне было понятно, чем занимался людак и какое алиби он себе создавал перед Бангом. Впрочем какое это теперь имело значение?). В третьих: люди в целом, что менее важно и Совет "Новы", в частности, что более важно, обремененные вопросами хозяйственными и насущными, очень быстро забыли о тех, благодаря кому они этот самый Совет и составляли. Конкретно — обо мне. Узнав, что в мои ближайшие планы не входит процесс длительного пребывания в "Нове", Совет в лице бывшего капитана третьего ранга и бывшего профессора астрофизики, быстро потерял к моей персоне всяческий интерес и каждый раз, при малейшей возможности, вот эти два персонажа не забывали меня похвалить за совершённые подвиги и тут же указать мне на моё место в сторонке. Кузьмича даже вежливо, но настойчиво попросили не приводить меня на заседания Совета, которые происходили, к слову, по пять, а то и по семь раз на день! В-четвёртых: я сам предельно ясно осознавал, что пора сваливать и причины тому были вовсе не те, что озвучены выше. Путь предстоял неблизкий. В хаосе, царившем в мире вокруг "Новы", прорваться туда куда мне необходимо, было бы легче, чем тогда, когда оставшиеся в живых люди, комунны, вроде "Новы" и бандитские группировки наподобие, бригады товарища Банга, начнут контролировать освобождённые эпидемией территории. И ещё военные... Может в наших прибалтийских странах военный контингент сухопутных войск был и не столь значителен, как например в той же Германии, однако экипированы наши войска по моим представлениям были не хуже. Финансирование Блоком НАТО, возымело свой эффект. И может быть, изрядно потрёпанные легионами бродячих, вояки сейчас и сидели наглухо закрывшись на своих базах, однако совсем скоро, они выйдут на Большую Дорогу и будут представлять Настоящую силу. И если с людьми можно было договориться, а с бандюгами сцепиться, то с зольдом направившим тебе в брюхо ствол скорострельной среднекалиберной, автоматической пушки, особо не поспоришь! К тому же военные есть военные. У них как раз, никакой грёбанной демократии не будет. Генерал Годманис приказал, солдат Янка исполнил! В этой ситуации я беспокоился, нет даже боялся, не столько за себя, сколько за Джерси... И как же мне её оставить в "Нове"???... Ну не имел я права рисковать её жизнью!

— Бездельничаешь?, — это было утверждение, а не вопрос. Голос принадлежал конечно же Кузьмичу, поэтому я даже не открыл глаз. Бездельничал ли я? Если планирование моего грядущего путешествия, подсчёт необходимого количества провианта, горюче — смазочных материалов и необходимого минимума боезапаса, а так же связанные с этим философское размышление на тему Вечного и Насущного, можно было охарактеризовать этим мерзким и совсем не уместным в моём положении, словом "бездельничаешь", то я лишь молча и согласно кивнул в ответ моему другу, который тут же присел рядом со мной и глубоко вздохнул.

— О чём думаешь? — а вот это уже был вопрос.

— Обо всём понемножечку, — расплывчато ответил я.

— На совете приняли решение о скорейшем введении в эксплуатацию Локаторной Станции, — сообщил мне свежую новость мой друг.

Я открыл правый глаз и покосился на Кузьмича: — Чё, будут связываться с инопланетным разумом?

Кузьмич хмыкнул. Очевидно было не только мне, что отцы Совета Новы начинали терять ориентиры в современном мире, где введение в строй Локаторной Станции было делом если и не последним, то никак ни жизненно необходимым, на мой взгляд.

— В этом тоже есть свой смысл, Ал, — и всё-таки мой старый-добрый друг-товарищь оставался самим собой! — Использовать Антенну, как ретранслятор, а ещё лучше, как приёмник. Прослушивать эфир тож нужно, в целях безопасности...

Я не удержался и более чем красноречиво повёл бровью. — Ничего кроме пения птиц и завывания ветра, твои деды не услышат Кузьмич!

— Они не мои, Ал, — мой друг аж напрягся от недовольства и я поспешил извиниться, в конце концов, он тут не причём. А если и дальше буду так продолжать подкалывать, то плюнет он на всё, соберет манатки и составит мне компанию. А он необходим тут. В "Нове". Я — нет. Он — Да. — Извини, дружище... Сам понимаешь... Задрало уже...

Кузьмич промолчал в ответ и я вдруг осознал, что эта новость для меня была лишь прелюдией к более неприятным новостям! Лицо Кузьмича было каменным и бледным. Губы поджаты. Пальцы крепко стиснули вороненый ствол АКМСа.

Приняв сидячее положение, я достал пачку сигарет. И мы закурили. В принципе, я уже догадывался о чём пойдёт речь. О том, что дружба дружбой, а табачок — то врозь. Что ещё могло расстроить так моего друга. Явно, не новость "номер один"! Брали мы бандитскую "малину" вдвоём и официально, по законам нового мира, я имел права на половину бандитского добра. И надо было БРАТЬ! Как чувствовал тогда. Но я ведь честный! Да и зачем мне столько было? Не утащишь всё к тому же. А теперь, судя по всему, Совет грозился мне нитолько урезать мою долю, а вообще оставить без портков! И честно, я даже усмехнулся как-то горько, в который раз дивясь собственной наивности и веры в вселенскую справедливость!

— Чего лыбишся?! — Кузьмич заметил мою ухмылку и вдруг вспыхнул: — Они категорически не хотят ничего тебе отдавать, Ал! НИ-ЧЕ-ГО! Понимаешь?!?

— Ага, понимаю, — выпустив струю сизого дыма, ответил я, как можно безразличнее и глянул на кипящего от негодования друга. Добавил: — И что ты мне предлагаешь? Взять в руки "треша" и перестрелять всех тут-та?

Кузьмич как-то сник. Я понимал, ему было Чертовски неприятно! А кому было бы? Не повернись к мне Удача Передом и тот мудила с сломанной челюстью, наткнулся бы на автомат и нашпиговал бы меня свинцом, как я рулет шпиговал морковкой-чесноком. Но.., это было бы... А сейчас что имеем, то и имеем! Надо исходить из последнего, для принятия верного решения.

— Уазик мой, — категорическим тоном заявил мне Кузьмич.

— И я теперь от него не откажусь, мэн, — хмыкнул я и выбросил за забор пустую пачку сигарет, предварительно смяв её в руках. — А стволов у меня достаточно, Кузьмич. Пистолеты, аж три, обрез, винтовки, даже автомат имеется!... А вот патронов к ним мало... Впрочем... Я предполагаю где ими можно разжиться для начала.

— Где??

— Когда разживусь, тогда и сообщу, — без прикрас ответил я.

— Это КУДА вы собрались, милейший?? — Даниэль Исаакович Грузчинский, в сопровождении молодого и крепкого парня, того самого, которого я "осадил" в бараке в ночь освобождения, подошёл к мне. Вернее к нам с Джерси. Процесс перекладки личного имущества из "бульки" в "козлика", так я нарёк подарок Кузьмича, занял не только время, но и привлёк ненужное внимание. ( Детвора крутилась вокруг и я им даже разрешил посидеть за рулём обоих машин, что бы не отвлекали и не докучали глупыми вопросами). Я хотел уехать рано утром на следующий день. Следовательно все приготовления до вечера дня сегодняшнего.

— Подальше от вас и Вашей грёбанной демократии, — я не стал лукавить и лицедействовать, и мои слова очень глубоко задели профессора астрофизики. Его лицо как-то комично вытянулось, глаза округлились, верхняя губа задрожала, словно я его обидел, как маленького ребёнка, которому сообщили, что Санта — мёртв и не будет больше подарков под ёлкой. Однако, старая, коммунистическая закалка сделала своё дело и профессор быстро взял себя в руки.

— Вы не правы, Алекс, — начал Даниэль Исаакович, как всегда из далека. — Мы, все жители Новы, понимаем и ценим...

Ага! Я не желал это выслушать в сотый раз, запахнул тент на кузове советского джипа и принялся пристёгивать его полотна к кузову машины.

— Алекс... К тому же есть распоряжение Совета, который, между прочим, был поддержан и ВАШИМ голосом, — опять напомнил мне Даниэль Исаакович. Ну понимал я , что старик свято верил в то, что способен вновь построить некое подобие коммунизма или демократического правового общества на территории Новы, и у него это вполне могло получиться; допускал ошибку он лишь в одном. Начинать опробовать силу Закона, следовало однозначно, не на мне, а на ком — ни будь другом.

— Достаточно, профессор! — я достаточно резко оборвал его и не без презрения поглядел на нахохлившегося спутника Даниэля Исааковича. А парень не промах. Сразу чухнул к кому присосаться надобно, что бы быть значимым. — Перья опусти, яс-треб, — сказал я этому пареньку и более чем демонстративно положил руку на кобуру с "трэшем".

— Вот именно поэтому и надо запретить ношение оружия на территории "Новы"! — воскликнул Даниэль Исаакович, выпучив глаза.

— Запрещать легче всего, профессор, — парировал я. — И ВЫ об этом осведомлены получше моего.

Даниэль Исаакович быстро огляделся по сторонам: люди начали потихоньку собираться вокруг нас. — Ну вы же умный человек, Алекс, должны же понимать, что так нельзя...

— Мне — Можно, — поставил я точки над "И". Какое мне дело до его авторитета, скажите пожалуйста? Он и так сделал большую глупость, в попытке остановить меня и Джерси. — Даниэль Исаакович, — смягчил я тон. — У Нас есть несколько сценариев, по которым могут начать развиваться события. В списке присутствуют и плохие, но знаете, что всех их объединяет?

— Что? — сбитый с толку профессор аж хлопнул глазами. Его решимость, как-то очень быстро перевоплотилась в откровенный страх.

— Концовка... Концовка, согласно которой, я и Джерси, в любом случае, уедем от сюда, — ответил я.

Надо отдать должное, Даниэль Исаакович, быстро соображал. Он выдержал мой долгий взгляд, поправил очки и произнёс: — Хорошо, будь по — вашему, Алекс. Завтра вы покинете нас. Соберём вам в дорогу...

— Сегодня, — сразил я его наповал, улыбнулся и напоследок нагло соврал. Убедительно так соврал, хоть и чувствовал себя в тот момент мерзко. Ещё с полудня мой друг с своей группой ушёл в те самые катакомбы заполненные водой. И конечно же я с ним не попрощался. Когда? Однако и до утра сидеть в "Нове", и ожидать, когда за нами придут вооружённые люди Роланда, то же не горел желанием. Зачем подставлять друга? — С Кузьмичом я уже успел попрощаться.

— Ну хорошо, будь по — вашему, Алекс, — наконец сдался Даниэль Исаакович. — Я распоряжусь, что бы вам открыли. — это прозвучало из его уст, как "прощайте, вам здесь больше не рады!". Круто развернулся и быстро пошёл сквозь собравшуюся кучку "любопытствующих", большинство из которых составляли женщины и дети, а я обратился к своей спутнице : — перекладываемся обратно.

— В твою? — удивилась Джерси и наморщила свой прелестный носик.— Опять?!

— "Козлик", вполне возможно, может понадобиться и самому Кузьмичу, — пояснил я девушке и поднял матово-чёрную крышку багажника к небу. — У нас есть минут десять, не больше.

... Поворот, ещё один, и от "Новы" не осталось ничего кроме тягостных воспоминаний и старого леса. Чувство вины, буквально душило меня. Я знал, Кузьмич обидится. И я собирался объясниться перед ним, когда вернусь. Даже если он покинет "Нову", я разыщу его и объяснюсь. Решено! Точка.

Я принял решение, которое хоть как-то успокоило мою совесть, а Джерси произнесла задумчиво и немного так озабочено: — А у твоего друга не будет проблем-м, из-за нас?

Скрипнув зубами, я ответил честно : — Будут. Но он с ними справиться... Сейчас В "Нове", слишком многое зависит именно от него.

— Ты думаешь, останься мы, и он бы за нас не смог заступиться? — продолжала пилить меня моя молодая спутница. И я терпеливо отвечал: — Обязательно бы вступился, Джерс... Именно поэтому мы и уехали.

— Убежали, — поправила меня Джерси.

— Убежали, — согласился я без пререканий и девушка внимательно посмотрела на меня. — Ты в порядке?

— Нет... Надо найти место для перекура и всё хорошенько подсчитать и обдумать.

Я был расстроен ещё и потому, что в "Нове", на ружейном складе остались замечательный итальянский дробовик, новенькая немецкая штурмовая винтовка и пара пистолетов, на которые я имел полное право. Они были моими!... В том-то и дело, что были...

— Хорошо, — кивнула Джерси и уставилась в окно, за которым простирался новый мир, полный боли, отчаяния, омерзительной вони и смерти. Нет, всё это уже было... Мир без будущего...

...Долго ли коротко ли, но в итоге, мы с Джерси, вернулись туда, откуда, собственно, и начали наше путешествие в неизвестность. В гараж Пал Палыча.

И тому было несколько причин.

Первая — это трёхсот литровая бочка с соляркой.

Вторая, — это то, что из меня авто-слесарь, как из лягушки балерина. Вся проделанная мною работа с картером двигателя, не выдержала испытания. Холодный метал, отвалился, масло хлынуло рекой из образовавшейся трещины и двигатель застучал. К слову, его едва хватило на то, что бы добраться до гаражей.

Третья, — появилась по ходу, я вспомнил о трофейном "БМВ", спрятанном в лесу.

— Будь начеку, — произнёс я, сворачивая в нужное нам крыло гаражного кооператива. — Мы там оставили двоих зомбаков...

От Фиксы практически ничего не осталось, а в остальном никаких изменений. Двери гаража нараспашку, ветер гонит по мокрому асфальту смятый стаканчик испод кофе, никого и ничего....

— Одни кости остались.., — поёжившись, пробормотала Джерси, крепко стиснув ложе "рогатки".

— Это плохо, — отозвался я и заглушил начавший перегреваться двигатель.

И нам по ушам хлопнула тишина.

Облизав пересохшие губы, я медлил. Кто так мог обглодать Фиксу? Обратившиеся людаки?... Пришлые "быстропалые"? Или твари наподобие тех, что я видел на заводе?...Час от часу не легче. Однако идти надо. Гараж, — это укрытие. Булька уже нет.

— Сиди здесь, — прошептал я и выудил из рюкзака "обрез". Проверил. Затем ПМ. Эх! Как бы сейчас пригодился многозарядный и полуавтоматический "Бенелли"!

— Я с тобой, — запротестовала Джерси и добавила, прежде чем я успел ответить: — Сам говорил о "своей заднице"!

В словах спутницы был определённый резон. Из машины ей мне не помочь, встреть я что-то в самом гараже... Всё ровно побежит на выручку! Так что пусть будет так. Я передал ей обрез с патронташем. — Бери. "Рогатку" за спину. В ближнем бою от неё толку мало... Помнишь как пользоваться?

— Помню, — кивнула Джерси напряжённо.

— Отлично, только подпускай поближе, на больших дистанциях от дроби толку ноль.

— Поняла, — опять кивнула девушка и поджала губы.

— Тогда вперёд! Я первый, ты за мной. Раз-два-три!

"Аксюха" в руках лежала удобно. Приклад плотно прилегает к плечу. Предохранитель в первом положении. Решил до стрельбы "одиночными" не доводить. В задницу экономию, когда нет должного опыта, когда страшно и когда из-за скупости может погибнуть другой человек. О собственной смерти, в тот момент я не думал вообще.

Ещё сидя в машине, я натянул на голову фонарик и включил его заранее, ещё до того как подошёл к гаражу. Не видимый в дневном свете, во мраке сырого нутра гаража, бело-голубой острый луч галогенового фонарика, словно материализовался и выхватил из тьмы, ринувшуюся мне на встречу фигуру!

И я, без промедления, всадил в неё пол рожка. Просто надавил на курок, крепко удерживая задрожавший в руках автомат.

Фигура ещё какое-то время стремительно покрывала пространство в моём направлении, я это видел, сквозь всполохи дульного пламени, потом колени твари подломились и она уже на брюхе доскользила до моих ног. Выставив перед собой обе руки. Когтистые пальцы, лишь успели царапнуть носки моих ботинок, когда я отскочил назад и свинцовым градом размозжил волосатую голову быстропалого вдребезги.

Щёлкнул затвор, уходя на "задержку", я почувствовал, что упёрся спиной в гибкую спину Джерси, потянул руку к магазину и мгновением погодя услышал "дуплет" в исполнении обреза.

Джерси сильно толкнула меня, я удержал её, развернулся на сто восемьдесят градусов на ходу переставляя спаренный магазин.

Атаковавший с тылу мертвяк корчился на асфальте. Ему оторвало руку и голова держалась, казалось на одном позвонке. Но бродячий ещё был активен и не собирался подыхать, хоть очевидно и потерял ориентацию.

Я не успел его добить. Джерси буквально вырвала из нагрудной кобуры "Вальтер" и всадила всю обойму в агонизирующую тварь, стреляя до тех пор пока не кончились патроны и пока зомби не издох.

Где-то краем сознания, тем самым, что отвечало за рациональность и которому было абсолютно по "нулевому" на чувства и эмоции, я отметил факт не равнозначной траты боеприпасов... Это меня взбесило и я крепко обнял дрожащую спутницу, наплевав на все меры предосторожности.

Оставив Бульку вдоль сетки забора, преграждавший аварийный выезд из гаражного кооператива, я помог Джерси забраться на крышу гаража и приказал занять пост. Сам залез следом. Сам Гараж закрывать не стали. В нём жутко воняло мертвечиной, хоть больше никаких мертвяков в нём и не обнаружили. Да и не хотел я там оставаться. Мерзко. Словно мой временный дом осквернили.

Вот так сидя спиной к спине, с винтовками наизготовку, мы позволили себе перекурить. Молча. И перевести дух. А ведь то, что произошло полчаса назад, в будущем будет происходить постоянно! Мелькнула мысль у меня в голове с очередной затяжкой. И опять мысль о том, что из-за меня Джерси может превратиться в неживую тварь, пронзила мою душу огненной пикой! И Опять глубокая затяжка.

— Один идёт! — очень равнодушно сообщила мне Джерси. Я вскинул винтовку и увидел в оптику одного, затем второго, потом третьего бродячего. Они гуськом ковыляли по узкой тропинке между гаражами и стеной таможенного склада.

Шли на шум. Трое... Нет уже пятеро... Не понять уже кто из этих исчадий ада был кем в прошлой жизни. Оборванные, погрызенные до неузнаваемости, в тряпье вместо одежд. Бомжи.

Сто метров.

— Снимешь? — коротко спросил я. Грохотать из СВД я не желал. Это было бы равноценно тому, что бы установить здесь колокол и бить в него сообщая о себе. "Рогатка" Джерси, в этом случае была просто не заменима и жизненно необходима! Вопрос состоял в другом. Сможет ли сейчас, после пережитого стресса, моя спутница результативно вести огонь?

Смогла. Не ответив мне ни слова. Распластавшись на крыше и подбив под ствол рюкзак, девушка терпеливо дождалась необходимой дистанции и без единого промаха отправила на покой всю компанию зомби. Сменила магазин. Поставила винтовку на предохранитель и глубоко вздохнула.

Мы выждали ещё около часа. Но ник-то и ничто больше не пришло. Это меня обрадовало.

Небо затянуло тучами и пошёл мелкий, противный дождик.

— Я уберу наших гостей, закрою гораж и пойдём за машиной, — сообщил я Джерси. — Скоро темнеть начнёт. Надо поторопиться. Лады? — и неожиданно для самого себя, я позволил себе поцеловать девушку в бледную щёчку. — Ты молодец. Справилась.

Джерси не отстранилась, когда мои обветренные губы коснулись ей ледяной щеки, всё это время она, как— то безучастно, смотрела мне в лицо, а когда я отстранился от неё. Полный смешанных чувств, лишь задала вопрос. Короткий такой: — А ты?

Я улыбнулся, покачал головой и ответил: — А я вот сегодня. Едва не обделался со страху. — И это была чистейшая правда!

Лицо моей спутницы расслабилось, взгляд посветлел и мне стало вдруг легко на сердце.

...И Почему братве, испокон веков предпочитающих огромные и статусные машины, приглянулся "Х3"? Тем более в самой простой комплектации? Для меня так и осталось загадкой.

Однако, в нашем случае — это даже было хорошо. Пробег в пару тысяч километров, достаточный для лёгкого бездорожья клиренс, Двух литровый дизель, стальная и прочная подвеска, шести-ступенчатая "механика", постоянный полный привод и о Чудо! Работающая навигация! Это было нам на руку.

С другой стороны, низкопрофильная резина малопригодная для пересечённой местности и скудная вместимость: Кузов у Бульки и то был пообъёмнее на мой взгляд. Бочку сюда никак не поместить. Впрочем, аккуратно выкарабкиваясь из низины, в сгущающихся сумерках, я уже знал как решу эту проблему. Но это завтра.

...Растопленная печь не только облагородила остывший гараж, но и выжгла своим пламенем остатки мертвячей вони. Мы с Джерси затеяли настоящую генеральную уборку и пока не закончили её, не сели за стол ужинать.

Заваренной в керамических плошках, китайской лапшой с нарезанным беконом и галетами. Дули, на горячую массу, подёрнутую золотистым жирком, хрустели хлебцами и кротко и молча переглядывались. Иногда улыбаясь друг другу. Словно подбадривая.

Первой не выдержала Джерси: — Ты поцеловал меня...

— В щёку — пошёл я на "опережение".

— Зачем?

— Скорее "почему", — попытался соскользнуть с скользкой темы я. Ведь действительно "почему" я так поступил. Хотел утешить? Проявить заботу или почувствовать, что она ещё Жива... Глупо звучит. Конечно, но-о.., в тот момент меня действительно испугало то, с какой расчётливостью и хладнокровием Джерси расправилась с мертвяками после пережитого нападения... Об этом я и сообщил своей спутнице без прикрас и утаек... А зря...

Джерси, привычно нахохлилась, отодвинула плошку с не доеденной лапшой и покинула меня, зашагав в направлении дивана.

А я смотрел ей в след и отчего-то счастливо улыбался. Наверное, хорошо, что девушка не обернулась и не увидела мою, однозначно, идиотскую, улыбку.

Утро выдалось "обычным". Хоть по большому счёту, я нормально и не поспал, всю ночь прислушиваясь к посвистывающему ветру за плотно и накрепко закрытыми воротами гаража. Однако, пару кружек отличного крепкого кофе и сборы вернули меня, как говориться, "в строй".

Всё наше имущество, перекочевало в нутро Монетки. Я не забыл и про удочки и про снасти и прочую необходимую, в обиходе похода, утварь. Пришлось сложить задние сидения. Решили не делать из гаража базы, а как краб, таскать свой домик и всё своё добро, нажитое непосильным трудом с собой.

"Утрамбовались" за пару часов. Попили чаю с печеньем и двинулись в путь. К слову Бульку оставил в гараже, снял клеммы с аккумулятора и попрощался с любимой машинкой. Пообещав ей вернуться.

...Зря я так сделал...

Джерси с нетерпением дождалась моего возвращения. А когда я уселся за руль, недовольно фыркнула. Я глянул на неё в ответ и тронул Манетку с места.

Перераспределения коснулись и амуниции. Я всучил Джерси свой ПМ, завмест её "Вальтера" боезапас которого составлял всего двенадцать патронов против шестидесяти "макаровских". Джерси ПМ не понравился, было видно по её лицу, но она не сопротивлялась, при этом оставив "Вальтер" на прежнем месте, в нагрудной кобуре.

— Закончатся патроны, тогда и поменяю, — обосновала она свои действия. Я не возражал. Главное, что ПМ был у спутницы в набедренной кобуре и заряжен.

Я же решил использовать "вертикалку" и топорик, в качестве оружия ближнего боя и всё скрипел зубами, вспоминая о моей доле, оставшейся в "Нове". Как бы она пригодилась сейчас!

Ехать пришлось недолго. Эта часть района была практически полностью складская. Манетка, несмотря на приличную загруженность бежала бодро и радовала глаз почти беспардонной экономичностью. Четыре с половиной литра на сто километров! Это на триста литрах можно до Луны доехать, не то что туда куда мне надо было.

Пустынность и тотальное безлюдье, не мешало весне брать вверх над зимой. Пели и летали в небе птицы, ярко и жарко светило солнце. По-моему, я даже заметил бабочку!

Затем пришлось свернуть и проехать вглубь "зоны складов". Мимо дотла сгоревшей бензоколонки и брошенных фур. Здесь я приметил и первых нелюдей. Их было немного. Один тут, другой там. Стояли неподвижно, как будто грелись на солнышке, после холодной ночи. Некоторые оборачивались на шум проезжавшей неподалёку машины, однако никак не реагировали в дальнейшем.

Высокий бетонный забор, поднятый шлагбаум и отчётливый запах гари от недавних пожаров. Я очень наделся, что огонь не коснулся интересующего меня места. Надежда у меня была ещё и потому, что эта точка была отмечена и на карте Узбека. А людак, не стал бы подмечать сгоревший магазин авто-деталей.

На просторной площадке перед ангаром, в котором и ютился не броский на вид магазинчик, было тихо. Даже машин не было, за исключением ярко красного БМВ Х5. Эту машину я знал. На её номере было написано "Элла". Так звали хозяйку магазина.

Я велел Джерси забираться на крышу и занимать позицию, а сам выступил к джипу, с обрезом наперевес.

Дверь не до конца закрыта, подойдя ближе, я заглянул внутрь и увидел заляпанный кровью светло-бежевый салон. Кровь, в основном, была на рулевой колонке, торпеде и водительском кресле, как, впрочем, и на хромированной ручке снаружи и на двери в сам магазин.... На ступеньках бетонного крыльца...

Кто бы не приехал сюда на этой машине, он уже был внутри.

Оглянувшись на Джерси, уже занявшую позицию на "фишке", я подкрался к двери и надавил на рукоятку. Дверь оказалась запертой изнутри.

Цокнул языком в порыве разочарования. Придется ломать.

Вернулся к Монетке и выудил из багажного отделения приличных размеров ломик. Должно сойти. Дверь в авто-магазин, хлюпкая и дешёвая. В прошлые времена на сигнале стояла. Да и "крыша" у Эллы была и бандитская и ментовская, так что в хорошей стальной двери не имело никакого смысла. Разве что для самоуспокоения. А Элла была очень самоуверенной бизнес-леди.

Итак, немного усилий, тихого мата и советская сталь легко одолела китайскую жесть.

Отложив ломик и выставив перед собой обрез, я приоткрыл дверь и едва не проблевался от вони, омерзительным кулаком ударивший мне в нос.

Поморщившись и с трудом совладав с рвотным рефлексом, я отворил дверь как можно шире, совсем забыв о колокольчиках подвешенных над ней!

И они мелодично и непростительно громко зазвенели!

На секунду зажмурившись, я переступил порог, присел на одно колено и стал ждать.

Элла появилась через минуту. Просто вышла из соседнего с основным залом помещения и, остановившись прямо напротив меня, за стеклянным лотком, повернулась ко мне своим некогда красивым лицом.

Её не обглодали до безобразия, но от этого Элла не перестала быть монстром. Скорее даже наоборот. С изуродованными мертвяками было даже проще. Их уродство отвлекало от их глаз. А здесь... Взгляд "обратившейся", занимал всё внимание. Топил в своей безгранично ледяной ненавистной злости и голоде...

И несколько мгновений я боролся с тем, Что бы не выхватить топорик, не броситься вперёд, через лоток, и не размозжить этому исчадью Ада голову!

Но я медлил! Надеясь увидеть в женщине, хоть капельку человечности. Хоть маленькую причину на то, что бы не спускать курки.

Но Элла вдруг угрожающе широко распахнула свой рот и засипела, как больной менингитом. Это послужило сигналом! Эллы больше не было и я тут же выстрелил. Дуплетом. Что б наверняка. От грохота выстрелов, завибрировали стёкла и крупная дробь превратила голову твари в месиво без единого намёка на человеческое лицо!

...Мне стало заметно легче.

Я оглянулся. Дверь за моей спиной была закрытой и должна была хоть как-то заглушила шум выстрелов.

...Так, перезарядка, ноги распрямить и вперёд!...

Запчасти к Монетке были не нужны, да их и не было. Х3 — серию только-только начали выпускать. Меня интересовало многое другое и вскоре в порядком загруженное багажное отделение Монетки перекочевали три здоровых аккумулятора "Варта" на 150 ампер часов каждый, добротный ножной насос, два комплекта запасной резины, два мощных домкрата, наборы автомобильных ключей. (Китай не брал, нашёл достойные немецкие из отличной стали), десять пластиковых зелёных канистр по двадцать пять литров каждая (что нашёл), пять канистр с синтетическим маслом для дизельных двигателей "Мобил", опять же несколько хороших фонариков, набор ксеноновых лампочек, да ещё много чего полезного в пути. Та-же пенка для экстренной заклейки пробитых колёс и электрический насос...

Вообщем, моя алчность "заглохла" только тогда, когда места в Монетке не осталось совсем, а Джерси выразительно потребовала "смены караула".

Джерси задерживалась, я начинал нервничать. К тому же из-за угла противоположенного здания-ангара, появился мертвяк. Похожий на ободранную куклу, подтягивая нелепо вывернутую ногу, он шёл прямо к мне.

Я сокрушительно покачал головой, не спеша открыл крышку багажника и вытащил на свет Божий трофейную алебарду. Хоть и тяжёлая, она была, попрочней моих самоделок.

Мертвяк меня не сильно обеспокоил. Дождаться, снести башку и делов-то.., однако, когда я обернулся, моя самоуверенность улетучилась, словно дым на ветру. И мне стало уже совсем не до алебарды!

Нежданный гость притащил с собой целую толпу!!!

Рефлекторно вскинув обрез, я выругался про себя и прыгнул за руль Монетки. Хотелось окликнуть Джерси, (попутно в голове настойчиво гремела мысль о "приобретении" раций. Хотя бы самых простейших "Оки-доки"), но не стал. Просто рванул машину к месту "отсидки" своей спутницы и едва не сбил её!

Джерси буквально выскочила под колеса Монетки!

Я ударил по тормозам, а Джерси прям зайцем запрыгнула в кабину машины, правда едва не отодрав дверную ручку. Замки-то автоматически закрылись, стоило мне тронуться с места.

— Тикаем! — выдохнула она, перезаряжая "рогатку".

— Тикаем, — согласился я, отметив про себя, что больше даже в туалет по одному ходить не будем ни при каких обстоятельствах.

За Джерси гнался прилично транформировавшийся быстропалый. Я увидел его в боковое зеркало. За машиной тварь не побежала, как-то нелепо раскорячившись на четырёх конечностях, она так и осталась за углом. Мерзкая. Почему-то мне напомнившая зубастую лягушку.

От одной удрали. А вот что делать с толпой мертвяков, в большом количестве заполонивших дорогу к выезду. И откуда их столько здесь?!

Медленно катясь им навстречу, я думал: — Оно хоть не прыгало по-лягушачьи?

— Прыгало, — совершенно серьёзно ответила отдышавшаяся девушка. — Потому и удрать успела!... Мимо про-прыгала пару раз!... А с этими что?... Не прорвёмся сквозь такую толпень!

— Вижу, — отозвался я. До мертвячей толпы оставалось всего метров двадцать, некоторые из мертвяков заметно ускорились, да и быстропалый позади нас вдруг начал проявлять активность, то припадая на задние конечности, то неестественно распрямляя их, словно они были резиновыми. Явно прыгать готовился, с-сука!

Десять...

— Алекс! — воскликнула Джерси и я очень вовремя вспомнил о другом выезде. Рванул машину к толпе, затем заложил крутой вираж влево, зацепив несколько мертвяков с фланга и они покатились кубарем, а Монетка угрожающе накренилась и недовольно захрустела тонким металлом и пластиковым обвесом.

Ещё секунда промедления и нам бы на крышу свалился "быстропалый", а так он приземлился аккурат в первых рядах зомби и тут я увидел странную картину.

Мертвяки в одночасье потеряли к нам всяческий интерес и набросились на "собрата". "Быстропалый" завертелся вокруг своей оси юлой, широко раскинув длинные передние конечности и разбрасывая зомби, словно кегли, а затем ловко запрыгнул на крышу ближайшей кирпичной будки, мимо которой мы пронеслись всего пару секунд назад.

Да так легко запрыгнул, как будто и не было в этой будке пяти-семи метров в высоту!

И мне стало очевидно. Джерси действительно сегодня очень крупно повезло!

И я озвучил свою мысль, бросая Монетку в резких поворотах, ломавшейся, между многочисленными ангарами да гаражами, узкой линии дороги: — С этого момента, в сортир только парой.

— Соглас-сна, — удивила меня своим ответом девушка, всё ещё частенько оглядываясь.

На счёт выезда, я не прогадал. Ворота распахнуты настежь, ни одного мертвяка, но.., зато бочка, не весть откуда взявшаяся посреди дороги, аккурат такая же как и наша с соляркой. Могла быть и полной.

Остановив машину, я ткнул пальцем на бочку, потом на баранку руля и коротко скомандовал:— За руль, живо! — Медлить было нельзя. Не настолько далеко мы и отъехали от толпы зомби. А прыткий "быстропалый" способен доскакать до нас за минуту!

Получил ответ: — Нет. Я не умею. — Потупившись, произнесла моя спутница.

Я вытаращил глаза: — Что это значит "не умею"!?! — Это была НОВОСТЬ! Напарник не обладающий навыками управления самодвижущимся автотранспортным средством — это пол напарника. И действительная ситуация тому ярчайший пример!

Не став уточнять причин и предпосылок, я толкнул от себя водительскую дверцу и выскочил на улицу, с обрезом в руке. — Прикрывай тылы! Живо!

Я был немножко зол, а бочка полной и тяжёлой. До кучи она скатилась в выбоину в асфальте и мне пришлось не просто напрячься, что бы вытолкнуть бочку из ямы. Наедь мы на неё с ходу и капец Монетке!

А через минуту, волосы на заднице у меня зашевелились и я услышал сухие щелчки "рогатки" за спиной. Быстрые и равномерные. Наверное быстропалый.

— Не подходит, боится! — секундой погодя услышал я сосредоточенный голос Джерси.

Я насчитал пятнадцать выстрелов, прежде чем откатил бочку к кустам и скомандовал: — В машину!

И мы понеслись...

... — Зря ты прощался так со своей машинкой, — если честно, не без издевки, скорбно произнесла Джерси, как-то странно, медленно так, поглаживая деревянное и без того отполированное цевье "рогатки".

— Зря, — согласился я и позволил себе закурить. Экономия, прежде всего, обязана быть Разумной. Ведь не смотря на то, что после братков в закромах "Новы" остались сотни блоков сигарет и банок с табаком, мне перепало всего пара пачек, которые, собственно я натрофеил с братанов-трупанов... Спирт и сигареты, на войне так же ценны, как и сахар с боеприпасом...

Впрочем, огромной толпе бродячих, для себя, я их определил "стаей", было глубоко наплевать и на мою мысль о собственной глупости и на экономную экономию... Может быть с тысячу "голов", эта мертвячья армия не спеша, просто ковыляла друг за дружкой из микрорайона прямиком в лес, к гаражам!

— ...И ни конца ни края.., — протянула, что пропела Джерси.

— И откуда в тебе столько желчи? — вдруг не выдержал я! — Тебя НИКТО не просил ехать с мной! А то, что Наша солярка накрылась медным тазиком, — так это Пло-Хо! ... — на мгновение, я аж задохнулся от злости! — Млять-Дура!.., — и выбравшись из машины. Громко хлопнув дверью... Однако, практически сразу, забрался обратно: тот самый быстропалый с складов, переминался на своих резиновых лапах в шагах в ста от нас! Не-ну чертило неугомонное! Покурить спокойно не дадут!

Объезжать стаю решил не через очередную базу, не вариант что и там будет ещё один неугомонный супер, а сквозь частный сектор, что расположился между железной дорогой и двумя микрорайонами. Не прогадал.

Здесь было тихо и спокойно. Преимущественно старые дома, довоенной постройки из дерева, но и те обнесены высоким забором, так что и не увидишь то, что там за забором происходит. А во многих домах. Особенно в тех, что поновее, из кирпича и бетона явно происходило, потому что металлические заборы-одрады были буквально наспех забиты досками, что бы уменьшить "прозрачность", навита "колючка", понатыкано битых бутылок.

Краем глаза, кажется, я даже приметил движение в одном из окон.

А ещё много куч, сгоревших до костей, трупов. Причём не хаотично так, а с каким-то непонятным мне пока стратегическим умыслом расположенных...

Здесь были люди. Основательно так были. А чего бы им не быть? Склады со всем необходимым под боком, топливный ресурс в виде леса то же рядом. И в то же время место неприметное, заброшенное даже. За тридцать лет своей жизни, я тут бывал всего пару раз и то, потому что была необходимость. Например: вот такая, как сейчас.

Место ночлега мы потеряли. Это факт. Другого, подходящего, мне в голову пока не приходило. Можно было, конечно, сунуться к Кузьмичу на огород, как в прошлый раз, но эту идею, я пока отложил напоследок.

В бензобаке шестьдесят литров. Даже при самом скромном расходе, нам этого не хватит. Надо искать топливо. Благо, хоть канистры есть.

В моём и вблизи лежащих микрорайонах, бензоколонок было полным полно, не зря мою любимую страну называли в народе страной бензоколонок и бананов.

Но все они были либо сожжены дотла, либо разграблены и "высосаны" до последней капли... Имелся, правда ещё один вариантик, но ехать туда — это означало возвращаться в хвост Стаи. Плюс, там огромные помещения. А с нашим боезапасом...

В-общем наступил вечер, прежде чем я решился на то, на что не решался весь день. Одно дело сказать о намерении Кузьмичу, сидя на крыше и не спеша покуривая сигаретку, совсем другое — это "намерение" воплотить в жизнь, в целом и в конкретно-осязаемый предмет в частности. А необходимых "предметов" надо было много.

К слову, Джерси не пришлась по вкусу моя затея. И моя спутница и не раз и не два озвучивала своё мнение, пока я искал подходящее место, пока выкапывал длинную, неглубокую яму и укладывал туда весь "достойный внимания огнестрел".

— Ты лучше по сторонам поглядывай, — недовольно буркнул я на девушку, удобно устроившуюся на крыше машины. Утрамбовал свежевозведённый курган и установил на нём самодельный крест из двух берёзовых веток стянутых изолентой. Встал с колен, отряхнул ладони и закурил, отгоняя от себя дурные мысли. Без "плётки" за плечами, я чувствовал себя голым. С этого момента у нашей пары не будет никакого преимущества. Плохо.

— Да тихо вокруг! — отозвалась девушка и спрыгнула с крыши на землю. — Ноги затекли.

Я огляделся. Действительно тихо. Только ветер раскачивал макушки деревьев.

— Запомни это место, — произнёс я и выбросил сигарету.

— Без тебя я сюда не вернусь! — тут же пошла в наступление Джерси.

— Вернешься, — усмехнулся я, как-то горько так усмехнулся, неожиданно вспомнив историю жизни своей прошлой. — Куда ты денешься?

— Да пошёл ты! — ожидаемо вспыхнула Джерси и забралась в машину, надув губы.

Амеры потрудились а славу. За эти дни, создав вокруг своего посольства настоящую зону отчуждения. Зачистив близлежащие частные дома и основательно перегородив всевозможные улочки и дороги, ведущие к их убежищу. Оставив лишь одну, по которой мы сейчас, как и в первый раз неторопливо катились.

— Это всё они сделали? — задала вопрос Джерси, обеими руками удерживая самодельный флагшток с белой марлей на конце.

— Они, — кивнул я, отмечая про себя, что стреляных гильз вокруг достаточно, как и крови, а вот заваленных мертвяков нет. Ни одного.

-Зачем?

— Мертвяк должен видеть, слышать и чувствовать, — пояснил я. — Километр достаточная дистанция для относительно спокойного проживания... Другое дело быстропалые и суперы... Но от этих товарищей панацеи пока нет... Их может остановить лишь одно...

— Что?

— Инстинкт самосохранения, — ответил я.

— По-твоему, они бояться умереть не меньше нашего?? — Джерси была удивлена и обрадована услышанным от меня.

Можно было ответить просто "Да", однако я поступил немного иначе: — А ты думаешь почему тот прыгун, что застал тебя за делом, под пули не лез? — вопросом на вопрос ответил я. Пущай шевелит мозгами. Анализировать учится. Полезно нынче очень.

— Нет, — не заставила себя ждать с ответом моя спутница: — Я думала им просто больно.

— Больно? — я быстро глянул на Джерси. Она не зря так сказала: — С чего ты взяла?

— Когда я в прыгуна попадала, он замирал на мгновение и подрагивал весь, словно его током шибануло, а не пулей, — ответила Джерси.

— "..подрагивал у тебя прицел, Принцесса, — вместо ответа, подумал я. — А вот то, что пули тормозят суперов — это ценное наблюдение!".

Проехали мы так ещё метров сто. А затем, нам на встречу, вышел американский "зольд", с М4 на перевес.

Я остановил машину и приветственно поднял обе руки вверх, сигнализируя о доброте намерений. Джерси махнула пару раз своим импровизированным флажком. В принципе — это было всё, что мы собственно и успели сделать.

Монетка вдруг ни с того ни с сего заглохла, панель приборов потускнела, в удивлении я открыл рот, а кто-то открыл водительскую дверь и наступила тьма...

...Собираясь на торги к амерам, я упустил несколько достаточно важных деталей. В — первых, мы ехали на бандитской машине, во вторых, я не подумал, что Монетка могла уже "засветиться" в перекрестии американских прицелов и в третьих, я не досмотрел Монетку как следовало бы. А следовало бы досмотреть: потому что, в багажном отсеке, там где скрывалась "запаска", амеры нашли десять килограмм тротила, в шашках, пять разобранных, но совершенно новеньких помповых ружей турецкой фирмы "армтак" и два мешка патронов!

Об этом мне поведал чернокожий сержант Эндрю. И именно ему, мне необходимо, жизненно, надо было объяснять, что я понятия не имел о подобном схроне у себя в машине и что ни я, ни Джерси не являемся членами преступной группировки.

После "одиннадцатого", все амеры были просто патологически повёрнуты на борьбе с терроризмом. И этот факт, значительно усложнял мою задачу!

Шею ломило, голова болела, да и рассечённая скула мешали думать и складно говорить на английском. Я постоянно путал слова. Это ухудшало моё положение с каждым неверно обронённым словом. И в конце концов, сославшись на Вселенскую несправедливость и Женевскую Конвенцию, я потребовал адвоката.

Смешно? Вот и сержант Эндрю блеснул мне в ответ своими крупными, жемчужно-белыми зубищами, а затем встал и молча вышел из "допросной", в которой собственно я и пришёл в себя. Тут, было всё в зеркальных стёклах, за исключением пола.., уже под моей задницей.

Вздохнув. Я присел. Голова кружилась и слегка подташнивало. Выходит и мозгам моим досталось...

За Джерси я не переживал. Терроризм терроризмом, но военные не людаки и не бродячие, у них есть кодекс. Так что по ходу, они на мне отыгрались за нас двоих!... Да и вот ещё что, левый бок побаливал, когда глубоко вдыхал... По рёбрам тож получил знатно.

Хотелось курить.

Так, в полутьме, я просидел долго и по-моему, даже закимарил на несколько минут... А потом ярко вспыхнул свет и в допросную вошёл высокий, худощавый, но крепкий мужик в военной форме, без каких либо знаков отличия... Его коротко стриженные, седые волосы серебром отливали в вспыхнувшем ярко свете, а глубокие, резкие морщины на бледном волевом лице наоборот тонули в глубоких мрачных тенях... На груди я различил "бейджик" и имя " G.Sheppard".

На мой взгляд, человек с такой фамилией и такой выправкой, априори должен быть полковником. И я не прогадал.

Шепард опустился за стол, а я встал на ноги и меня тут же вырвало. Да так неожиданно, что я упал на колени, но тут же поднялся вновь, скользя руками по зеркальному стеклу.

— Вам нужен врач? — спокойно задал вопрос Шепард.

— Нет. Сэр, — это пройдёт.., извините, — вытерев губы рукавом ответил я. Хотя врач бы мне не помешал: чувствовал я себя отвратительно, как с жуткого похмелья.

Открылась дверь, появился "зольд" с стулом и женщина с шваброй и ведром. Она показалась мне смутно знакомой, но сквозь пульсирующие ало-золотистые круги перед глазами, я не смог хорошенько её разглядеть.

Стул.

Я сел на него и на миг закрыл глаза, набираясь сил.

— Вы готовы отвечать на мои вопросы, Алекс? — вновь спросил Шепард, когда дверь за солдатом и женщиной закрылась.

— Да, сэр, — ответил я. Ни быстро, ни медленно. С расстановкой. Передо мной не сидел профессор астрофизики Грузчинский. Говорить следовало, ёмко, коротко и внятно. Такие люди, как полковник Шепард в полемику вдаваться не станут. У таких людей всё чётко. Без каких либо прикрас-с.

— Скажите, откуда у вас такой акцент. Жили в Техасе?

— Работал, сэр. Часто бывал там.

— Кем?

— Коком, сэр. На торговом судне. Пять лет на линии Кацакалькос, Альтамира, Порт— Артур — Хьюстон, сэр.

Я обратил внимание, что Шепард не был удивлён. Поначалу, меня этот факт насторожил, а затем меня осенило! Я же вот в этом самом посольстве две американские визы оформлял! Неужели отсканировать успели? А почему бы и нет? Электричество у них имеется, значит и компьютерная база функционирует.

— Откуда у Вас эта машина, Алекс? — Об этом меня уже спрашивал сержант Эндрю, однако я ответил, словно и не было до этого изнурительного и монотонного допроса: — Трофей... Встретили группу людей, направили к вам, они поделились информацией.., в благодарность... На таможенном складе столкнулись с бандитами...

— А ваша машина где?

— В гараже осталась. Картер пробит.., масло ушло...

— Вы знали об оружии в машине?

Я не удержался от горькой улыбки: — Если бы я знал, то не поехал бы к вам.

— Значит к нам. Вы приехали за оружием? — вскинул брови Шепард.

— Не совсем..., вернее не только..., сэр. Список был в кармане. Ваши солдаты забрали его при обыске.

Шепард помолчал секунду другую. Затем продолжил: — Я читал его. Очень своеобразный список.

— Это необходимость, сэр.., что бы выжить.

— Есть желание остаться, Алекс? — вдруг неожиданно спросил Шепард, да так, что я аж проморгался. Но отклонил предложение. — Нет, сэр. Надо ехать.

— Куда?

— "Амари Айр-басе", Эстония, — ответил я. На сей раз честно. — Там Большой лагерь. Там родня.

— Ваша? — Шепард пристально взглянул на меня.

— Нет, сэр. Соседа. Внучка... Я обещал...

... И меня перевели в комнату с койкой, душевой кабиной и санузлом. Прям, как на пароходе. Где я лёг и заснул. Корячило меня несусветно.

... Со слов Джерси, в беспамятстве и каком-то диком бреду, в котором я почему-то орал на вьетнамцев и призывал американцев вновь вторгнуться на их территорию, дабы научить их носить обувь по размеру и не шоркать ногами по свеже-замастиченной палубе, я провалялся целые сутки.

Врач меня осмотрел и не выявил ничего опасного для жизни. Поставив диагноз стресс и лёгкое сотрясение мозгов. Было бы что сотрясать! Вакуум не сотрясаем, когда-то утверждал я, однозначно заблуждаясь.

Наше с Джерси положение в американском посольстве изменилось с заключённых на гостей, не только благодаря моей карточке в базе данных посольства. Но и благодаря словам людей, которые добрались досюда, по моей наводке. К слову, добрались все. Даже чета агрономов.

Ещё новость, у нас изъяли всё "не-наше" оружие, плюс обрез и ящик с медикаментами. Монетку оставили. И на том спасибо. А в замен, выделили другое.

Сержант Эндрю принёс в нашу комнату-камеру целый "ящичек". После моего отказа остаться, перемещаться по территории посольства, Нам было категорически запрещено. Оно и понятно, сегодня мы гости. А завтра?... Что и как могло быть завтра не знал ник-то.

— Уф-ф! Вот, — положив ящик на стол, произнёс могучий афро-американец. — Из личной коллекции полковника. Штатное оружие он выдавать запретил. На учёте. А тут есть и по вашей теме. Выбирайте.

Я откинул поцарапанную крышку и впился взглядом в содержимое ящика. Было во что "впиваться". Всё оружие было аккуратно завёрнуто в ветошь, поэтому вначале был "первый слой".

Джерси сопела рядом. И не просто так. Тоже приглядывала себе ствол. Моя Спутница, была хоть и с характером, да училась быстро. И выбрала быстрее меня: — Вот этот! — ткнув указательным пальцем в коричневую кобуру, из которой торчала воронёная рукоять.

Кобура была интересной. С двумя дополнительными секциями. Одна под запасную обойму, вторая предназначалась для хранения продолговатого цилиндра-глушителя. Я вытащил пистолет из кобуры и он буквально утонул в моей ладони. Маленький такой!

— Это ПБ, — пояснил мне сержант Эндрю и добавил: — УСМ от пистолета Макарова, обоймы то же подходят и патроны соответственно... Патронов у нас таких нет. Только вот что при нём. Две обоймы. Полковник, притащил его из Пакистана. Трофей наверное.

От "Макарова" говоришь? Есть у нас немного маслинок от "макарова"! — А как с шумностью?

— Затвор лязгает сильно. Слышно. Но звук для зомбаков должен быть естественным. Спец — определит, что гость работает с ПБ, зомбак или гражданский — никогда.

Я глянул на Джерси. Ей как раз подойдёт.

— И ещё его плюс, что можно стрелять и без глушителя. Тогда, хоть к яйцам подвешивай для конспирации...Хм! Прошу прощения, мэм. Сорвалось.

Простила не простила или просто не обратила внимания на фразу сержанта, моя спутница живо сцапала пистолет и начала пристраивать кобуру к поясу.

А я? А я продолжил перекладывать оружие. Тут был и "УЗИ" с глушителем, я отложил его в сторону, но не остановил свой выбор на нём. По играм ещё помню с какой скоростью он патроны расходует! Да и не нравиться он мне особо.

Скажите глупость и мнение дилетанта? Может быть. Но я считаю, что оружие должно прежде всего "ложиться в руку" и западать в душу. Не зря, в древние времена рыцари не воевали с чем попало. У каждого был Свой меч и копьё.

Потом был очень интересный вариант знаменитого "маузера". Этот пистолет не узнать было просто не возможно. Такой же был и у Кузьмича, когда мы впервые встретились. Но у Кузьмича был простой, а этот с деревянным прикладом, цевьем и глушителем, и всё это превращало обыкновенный пистолет в необыкновенную винтовочку!

— Это вообще раритет! — хмыкнул сержант переняв у меня "маузер": — Ручная работа!

— Что, полковника Шепарда? — вскинул я брови в удивлении.

— Не-е, — широко улыбнулся сержант Эндрю: — Моя! Хотел ещё ЛЦУ приспособить с коллиматорным прицелом.., видишь вот планочку даже соорудил, но не успел. Хочу подарок деду сделать.

— А чего принёс тогда? — ещё больше удивился я.

— Так, а как я незаметно его схороню от глаз деда? Только здесь. В этом вот ящике.

Ясно, пролёт. А я губёнку-то раскатал! В таком исполнении "маузер" бесценен.

— Погоди-ка, Алекс. — Заметив тень разочарования на моём лице произнёс сержант и начал раскладывать пистолеты. И револьверы и совсем какие-то экзотические на вид "инструменты". Всё в сторону. До тех пор, пока перед моими глазами не предстала коробка лежавшая на самом дне ящика.

Сержант вытащил её, положил рядом с ящиком и щёлкнул замками.

Я моргнул. В ложах покоились детали. Три длинные обоймы, толстая и, по-моему, непропорционально длинная трубка глушителя, металлическая рамка приклада, три прозрачные коробочки с патронами.

И сержант за несколько мгновений превратил это чудо в ни менее чудное оружие и протянул его мне со словами: — Я понял что тебе надо! Вот держи — это АПБ.

Я подержал. И? Нет. Ну от бедра с такого ствола палить совсем не с руки. А вот от плеча, самое то. АПБ? Что-то слышал, что-то видел о нём, да так давно. Что и не отложилось ничего, кроме, как то, что им до сих пор пользовались спецподразделения РФ.

— Это подарок Шепарду сделал какой-то русский генерал, зная что наш дед балдеет от "тихарей". Тут ещё и ЛЦУ крепиться снизу. В стандарте, насколько я знаю, у АПБ такого нет. Аппарат бесшумный, убойный, но жуть какой скорострельный. Двадцать патронов за пару секунд! Так что если "работать" так только одиночными. Боеприпас опять же "макаровский"... Но у нас нет... Только эти. Здесь по двадцать пять в каждой коробочке. Бери, не пожалеешь, говорю тебе. Он и не стреляный совсем. В масле и под заказ деланный. Сам понимаешь, износу такому оружию не бывать!

В общем уговорил меня сержант Эндрю. Да и выбирать больше не было из чего. Я присмотрел пару револьверов. Но один был совсем древний "наган". Ещё красноармейский наверное, а вторым оказался здоровенный "кольт" 45-го калибра. Вещь! То же подарок от кого-то. И то же без патронов. Да и где я найду у нас этот злополучный американский сорок пятый калибр!?

Так и порешали, выбрав себе ПБ и АПБ — двух братьев советских акробатов. Вот не думал, что именно в американском посольстве разживусь подобным специфическим оружием.

С ПНВ и радиостанциями нас с Джерси прокатили, зато сержант Эндрю напоследок "нарыл" крепление "ласточкин хвост" с переходником под НаТовскую планку "пикатили", а к ним и очень интересный экземпляр коллиматорного прицела с дву-кратным фиксированым увеличением, совмещённого с ЛЦУ в одном корпусе и патронов под "аксюху" принёс. В прозрачном, целлофановом мешочке. Может штук сто или чуток больше, если на вес брать.

Прощались не долго. Выезжали на ночь глядя. Шепард предлагал остаться, да Джерси не захотела. Не нравилось ей здесь. Всё по уставу. Всё по приказу. И мои планы оставить девушку под крылом сержанта Эндрю, рассыпались в прах. В который уже раз.

В общем, в смешанных чувствах, я покинул американское посольство: с одной стороны потеряли нынче ценный гладкоствол, патроны и тротил, с другой; у нас, на меня и Джерси были патроны для АКСУ плюс эксклюзивный и необходимый обвес и пара очень специфических советских бесшумных пистолетов, которых в обычной ситуации, днём с огнём не сыщешь! К тому же, мы, если и не обзавелись здесь друзьями, то уж хорошими знакомыми так уж точно.

Заночевали мы в лесу, на берегу озера, неподалёку от того места, где я закопал-раскопал схрон с нашим оружием; после неудачной попытки проскочить к гаражам. Стая бродячих, так и "кинула якорь" на подходах к гаражному кооперативу. И чего они там потеряли??? В расстройстве думал я, разворачивая машину.

На территорию автобусного парка, расположившегося между двумя базами, мы тоже не полезли. С фонарями, кромешной ночью, мы были бы видны даже для самого слепого зомби, к тому же, в той зоне мог обитать и супер с резиновыми лапами.

Первым вахту нёс я. Джерси заснула моментально. Впервые, она отложила "рогатку" в сторону. Для ПБ в набедренной кобуре нашлось подходящее место, а "макаров", разряжённый и смазанный, ушёл в резерв. С "Вальтером" Джерси так и не рассталась.

Я же, положив на колени "аксюху", примастырил к ней планку и коллиматор. "Поигрался" с ним, наблюдая, как красная яркая точка пляшет по гладкой корке льда, затянувшего озеро от края до края, да по уснувшему лесу. Завтра пристреляю, решил я и включил тихонько радио.

Ведь именно по радио, на коротких ам-волнах. Из переговоров. Я узнал про то, что на территории военно-воздушной базы "амари", создан международный эвакуационный лагерь.

Вот и сейчас, сквозь треск помех, иногда ловились чьи-то переговоры. Разобрать было невозможно, лишь отдельные слова, но люди общались между собой и спустя столько времени после Катастрофы. Это дарило надежду. Мне.

В целом ночь прошла спокойно. Повалил снег с дождём. Пару раз вдалеке проезжали машины. Были слышны эхо редких выстрелов. И всё. А потом наступил рассвет. Серый и унылый и я разбудил Джерси.

На маленькой "кирогазке", в турачке, я сварил кофе. Сделал сэндвичей. Мы позавтракали и я лёг спать.

Проснулся к полудню. Умылся, приготовил обед. Выяснилось ещё один минус у моей спутницы. Готовить она не умела вообще.

Впрочем сварить макароны, обжарить мясо из консервов, все это грамотно приправить и вот тебе "макароны по-флотски". Сытно, быстро и не надоест. Можно варьировать хоть сотню раз! На судне спасало. Начинал с этих самых "макарон по-флотски", а заканчивал "спагетти Болоне". И гарнир и второе в одном лице. Ещё у нас была гречка. Вот чего — чего, а провиантом я затарился из бандитских фур основательно! Хоть здесь не лохонулся.

Пообедав, принялись к изучению новых стволов. Постреляли чуток. Джерси очень понравился ПБ. И, если честно, особой шумности, на которую обратил своё внимание сержант Эндрю, за ПБ я не заметил.

Да, и мой АПБ, меня порадовал. Работал ещё тише, в руке лежал как надо. Компактный, убойный и удобный. Чего ещё желать? Патронов к нему, чего ж ещё?

Под конец пристрелял АКСУ. ЛЦУ очень помогало в прицеливании. Не смотря что день, яркая точка была мне отлично видна, даже при моём не идеальном зрении. По-моему, пули ложились несколько выше. На сантиметр где-то, но опять же где я возьму тиски, что бы всё сделать как надо?

Остался доволен и мы собравшись, поехали в сторону автобусного парка и разочаровались окончательно.

Стая не только не ушла, она пополнила свои ряды! Теперь бродячих было несколько тысяч наверное.

— Да что ж вы здесь потеряли, суки! — выругался я и заткнулся. Продовольственные склады. В них было полным полно начавшего тухнуть мяса.... Вот что бродячие здусь потеряли! Неужели мертвяки станут жрать говядину или свинину???

Они чувствовали этот запах. Но вот куда идти не знали. Разделанные говяжьи да свиные туши не бегали и не кричали, а просто тухли в оттаявших морозильных камерах.

... И проскочив через родной микрорайон, Монетка вырвалась на свободную Окружную, оставив далеко за фаркопом и новостроящуюся коммуну Кузьмича и выстоявшее, в адской буре зачумлённого мира, посольство Соединенных Штатов Америки, коих наверняка уже и не было вовсе, оставив родной дом и любимую кухню, которая терпеливо и преданно, хранила мои тайны.

Может наш бросок из города и был опрометчивым, но я больше не мог позволить себе ждать. Просто не имел на это никакого права.

— И куда теперь? — заелозив в кресле, поинтересовалась Джерси, нарушив затянувшееся обоюдное молчание.

— На Север, — коротко и ёмко ответил я фразой из любимой игры и тут же повторился: — На Север.

3.

— А у тебя ничего кроме этого рэпа нет?

— Это не рэп, Джерс, — это городской блюз, — ответил я, покачивая головой в такт битам группы "Крэк".

— Нуднятина какая-то, — озвучила вердикт моя спутница, очевидно предпочитавшая немного, да что там! , Диаметрально-противоположенную музыку. Уверен, её любимыми исполнителями были "HIM" и "NIGTWISH".

— Не "нуднятина", а лирика. Мелодия "городской тоски"... У ребят есть композиции и пожёстче, но мне эти нравятся... Именно в лирических текстах они взрослеют и раскрываются полностью, — раз-разглагольствовался я, впрочем, думая совсем о другом.

— Ну ты прям, как музыкальный критик! — фыркнула девушка.

Да, я мог разговаривать, препарировать индейку и размышлять о том, что буду делать, когда вернусь домой... Да, эту способность я не утратил и с приходом Великого Пепца. К счастью, конечно.

...Мы объезжали город стороной. "Монетка" бодро катила по пустынной дороге, Джерси читала книгу, какой-то любовный роман, судя по обложке. Очень увлечённо между прочим. Я удивился этому факту.

Я же рулил и следил за дорогой. Вёл машину на скорости девяносто километров в час. В этом режиме компьютер показывал самый оптимальный расход солярки. Пять литров. Экономить было необходимо: "До тал-лина далеко". Триста сорок километров. Это согласно навигатору. Это кротчайший путь.

Однако, через час, он "удлинился" на полторы сотни километров. Запланированная переправа не удалась. Расположенный на дамбе, комплекс ГЭС, контролировали либо военные, либо полиция. И очень агрессивно так контролировали.

Стоило нам подъехать на расстояние "прямого охотничьего", как тут же в капот Монетки ударила пуля!

Выругавшись, я резко сдал назад и так и ехал на полном газу, лавируя между брошенными машинами, до тех пор пока не достиг кромки леса. Тут уже не достанут. Выпрыгнул из БМВ и заглянул под прострелянный капот.

... Пронесло. Раздробив пластиковую, декоративную крышку, пуля больше ничему не нанесла урон.

Хлопнула дверца и я услышал голос Джерси: — Я в туалет.

— Тридцать секунд, три шага от Монетки, — отозвался я, собирая пластмассовые осколки.

— Никто не едет, — опять дала о себе знать моя спутница. Значит, как-то умудрялась сразу оба "дела" делать. Это хорошо, потому что кусочков было полным полно и собрать их нужно было все.

Вернулась Джерси. Я же закончил приборку. Захлопнул капот Монетки и стащил с "торпеды" мой морской бинокль.

До ГЭС было уже больше полутора километров. И всё же, я без труда разглядел несколько "фишек" на крыше прямоугольного, серого здания. Хорошо оборудованных.С бойницами и навесами. К слову, меня тоже рассматривали в оптику. Линзы винтовочных прицелов ГЭСэшных караульных ярко отражали солнце. Значит либо промахнулись, либо предупредили.

Но в любом из этих случаев, нашей компании ясно дали понять, что нам здесь не рады.

— Испугалась? — спросил я Джерси, подтягивавшую штаны под разгрузом.

— Нет. Не успела, — быстро ответила девушка. — Почему стреляли?

— Почем знать? — я пожал плечами и добавил: — Поехали. Нам теперь крюка солидного давать надо. А уже вечереет. Будем надеяться на следующей переправе нас не расстреляют!

— Не понимаю, чего они здесь засели? — забираясь в машину пробубнила Джерси.

— ГЭС — неиссякаемый источник энергии. А это и тепло и оборудование и пища. Плюс, остров рядом. Там земля ухоженная. Огородная. Отсеки они его и в будущем, здесь можно второй центр города открывать! — пояснил я.

— Значит следующая переправа тоже ГЭС? — догадалась Джерси.

— Ага, только поменьше. Районного масштаба. Всё едем.

— Едем, — кивнул я, отметив про себя, что получив пулю, мы не запаниковали вовсе, а просто констатировали факт о недоброжелательности намерений стрелявших. Осваиваемся? Или всё же адаптируемся?

Пришлось возвращаться назад и мчаться просёлком в сторону Яунелгавы. Центральных дорог я старательно избегал, хоть в такой дали от города они и были практически пустыми, ну его на север. В лесу теперь спокойнее. Более того, на редких хуторах теплилась жизнь. Паслись коровы, козы, кукарекали петухи, лаяли собаки. Над крышами из труб вились дрожащие столбики сизого дыма. И ничто в сельской местности, не напоминало нам о грянувшей катастрофе. Осматривая усадьбы, пока ещё обнесённые символическими заборами, думал, что вот тут люди выживут. Может ни все и ни везде, но обязательно выживут.

И мы проезжали мимо, чувствуя на себе пытливые взгляды. Я же постоянно поглядывал на монитор GPS, который всё норовил нас вывести на большую дорогу. Но я терпеливо игнорировал его советы на каждом перекрестке свернуть налево, до нужного мне момента.

Не смотря на низкий профиль покрышки, Монетка отменно шла по гравию, а когда оказалась на асфальте, так и полетела вовсе.

До необходимого поворота на Ишкеле добрались за час и не доехав до него, остановились в километре. И я намеренно съехал с дороги.

На бензоколонке "ЛукОйл" копошилось трое людей. Двое крупных мужиков, один бородатый, второй лысый, и дородная женщина в цветастой косынке. На "ошалевших мародеров", они не были похожи. Работали методично и спокойно. У всех троих я разглядел кобуры с оружием на поясах, затянутых поверх тёмно-синих рабочих комбезов.

— Кто это? — резонно спросила Джерси.

— На бандюков не похожи, да и на рабов то же. Кто рабам пистолеты выдаст? — ответил я задумчиво и посмотрел на спутницу. — Со скольки метров ты можешь попасть?

— В голову с сотни, в пузо с полторы, точно. Это по мишени, — уверенно ответила девушка.

— Значит так. Берёшь запас и вдоль дороги по канавке на позицию. Да так, что бы площадка заправки, как на ладошке перед тобой была. Будешь ползти, ПБ на изготовку и место осмотри хорошо. Сколько тебе времени надо? — я говорил быстро и уверенно. Словно мы проделывали это сотню раз. Именно этого я и добивался. Что бы у Джерси не возникло чувства испуга и неуверенности.

— Десять минут, — после паузы ответила она. Немного скованно, но главное, что всё "взвесила" и "приняла" без неуместных истерик.

— Пятнадцать. Сверяем часы, — кивнул я и добавил. — Через пятнадцать минут я подъеду к ним и остановлю машину вон у того края, так что бы если что за Монетку юркнуть.

— Думаешь будут стрелять?

— Думать будем на месте. Прикурю, вали всех, ясно?.. И не ювелирничай. Вали с ног и делов. Поняла?

Джерси мотнула головой, я улыбнулся ей и наигранно посуровел: — Выполнять!

Проверив снаряжение и закинув "рогатку" за спину, девушка вытащила ПБ, ловко навинтила на него глушитель и выбралась из машины, а я закурил.

Со стороны это всё выглядело для меня вроде как легко, однако на самом деле, я прекрасно понимал, что сейчас чувствует Джерси, пробираясь по кустам, да по канаве, в стиле Кузьмича. Ответственность. Совершенно новое для неё чувство. Зомби — это зомби, а вот люди. Они быстрее. Умнее и находчивее, когда дело касается спасения собственной шкуры. Мы — яркий тому пример.

Охраны у группы людей, я не заметил, выкурив за эти пятнадцать минут две сигареты. Выходит, либо эта охрана была очень "невидима", либо на видимой мне и близ лежащей территории было спокойно. Второй вариант для нашей команды конечно же более предпочтителен.

Часы на руке пропикали и я тронул Монетку с места. Поехал обыкновенно. Ни медленно , ни быстро.

Люди на бензоколонке заметили меня и прекратили работы. Однако ник-то из них не притронулся к оружию. Напряжение чувствовалось в их позах, но не агрессия. Я тоже вскинул обе руки демонстративно вверх и высунул голову в окно: — Люди, я с миром! — крикнул я на русском. Всё-таки, у меня в стране, два основных языка общения.

— Если с миром, подходи ,— практически без акцента отозвался тот самый бородатый мужчина в синей робе.

— Я руки опущу , — сообщил я.

— Опускай, — мужик не был против и, повсей видимости, был в группе старшим, а когда я подошёл к нему и протянул руку для приветствия, он ответил крепким рукопожатием и представившись Иваром, задал вопрос. — С делом или как?

— За информацией, скорее. Я здесь человек сторонний, из столицы, — ответил я.

— Это от вас, мы новости узнавать должны, — достаточно холодно отреагировал Ивар. Понятно. Я был, наверняка, ни первый и дай Бог не последний, кто вот так его спрашивал и спрашивать будет.

— А там всё.., Ивар. — не стал я поэтику разводить. — Конец... Конечно, кое где люди выжили и даже обустраиваться начали... Но в общей массе — нет. А у вас тут как?

— То же худо, — отковался Ивар. Оглянувшись на своих соратников, внимательно слушавших наш разговор. — Но и не без добра.

Компания мне понравилась. Наверное потому, что люди в ней были из простых обывателей, таких же, как я, поэтому разговор завязался между нами сам по себе, без длительных вступлений. И я узнал, что Ивар и ещё человек пятьдесят засели на маленькой Ишкельской ГЭС. Комплекс, насколько я помнил, там было небольшим, но сделанным на славу и обнесённый забором. Учитывая наличие неограниченного источника электроэнергии, оставшиеся в живых жили в относительном комфорте. У них была и горячая вода и свет и тепло на зиму. Не было только горючесмазочных материалов для той немногочисленной техники, что имелась в автопарке. Этим вопросом и занималась бригада Ивара, который сам по специальности был инженером-эллектриком и до катастрофы работал на этой самой ГЭС.

-Если вас так много, чего втроем только? — задал я вопрос.

-А больше и не надо. У нас ручная помпушка одна. Здесь хоть сто человек пригони, особой скорости не прибавиться, а возни будет много, — охотно ответил Ивар, с знанием дела.

— А тылы кто прикрывает? — то же вопрос не из второстепенных. — Времена лихие.

-Да с нами всегда пара ребят от Старшего, только вот сорвали их... В городе, наши на очень опасную тварь нарвались.

— Супера? — уточнил я.

— А кто знает? — пожал плечами Ивар. — Моё забота — техника и всё что с нею связанно, на остальное другие люди имеются... Стрельба — это по их части.

Итак в городе есть твари. Информация актуальная. Теперь второе уточнение. То же немало важное: — Старшего?

— Да-а, — поняв к чему клоню, ответил Ивар. — Когда этот кошмар начался, к нам на ГЭС много народу сбежало. Самого разного. Места всем не хватало..., — Ивар отошёл в сторону от колонок и закурил. Откашлялся. Я же, по понятным причинам, воздержался от трубки мира. — И.., по началу, и часть администрации у нас была и полиция... Только вот людям не до политики быстро стало, а эти же идиоты в галстуках ничем иным в своей жизни и не занимались. Короче, сели они людям конкретно на шею, а что бы власть не похерить, начали делить и властвовать. Ребята из полиции, единственных у кого было оружие.., я знал многих, тогда, — Ивар дёрнул головой в неопределённом направлении, — нормальные люди были, а тут , как с цепи сорвались! Девчонок молодых под себя ложить начали, мы к администрации, а те глаза закатывают и лясы точат, про работу день и ночь, прогресс и демографический рост... Млять, о каком росте может идти речь, когда, девок насилуют. Кого она родит? Суки! Вот тогда из народу и вышел Старший. Ты не смотри так, я его много лет знаю. Он порядок и навёл по законам нового времени... Много людей полегло. Кто ж на чью сторону встал... Бойня страшная была. Из полутора сотен, нас полтинник с хвостиком и остался...

— А стоило? — повёл бровью я. Ну нет доверия у меня к блатным персонам, хоть в прошлой жизни и общался с некоторыми, вполне адекватными и авторитетными людьми. К тем доверие было, потому что знал их хорошо, насколько вообще можно знать и быть уверенным, что знаешь старого сидельца. А вот чужим, незнакомым. Увольте, нет.

— По мне, так стоило. Освальд, он — — Старшой, сразу всё на свои места поставил. Всех распределил. Никакой болтовни. Только дело. Девчонки все под табу. Захочет сама, вопросов нет.

— Да только теперь хвостом вертеть начинают, — недовольно пробурчала стоявшая рядом с Иваром женщина по имени Марта.— Распустил девок, Освальд.

— Пускай попрыгают, — отмахнулся от её слов Ивар. — Двоих замуж скоро выдадим, остальным сразу расхочется!

— Значит у него своя бригада? — спросил я.

— Какая бригада? — хмыкнул Ивар: — Набрал парней из народа, тех, что помоложе, да по крепче и кому на месте не сидится, вот вся его и бригада. Кто в охране до этого работал, кто после армии.

Ну что ж, подумалось мне, может быть не всё так и плохо и через дамбу нас пропустят. И я задал следующий вопрос: — А чего в канистры льете. Бензовоза в городе нет?

— Да здесь капли одни, со дна собираем, а бензовоз есть ! — с разочарованием ответил Ивар и добавил: — Только вот он на другой стороне..., — последние слова Ивар произнёс, что сплюнул. От меня этот факт не ускользнул, однако уточнить я не успел: к нам достаточно быстро и совсем неожиданно, (словно с неба свалилась!), подъехала полицейская машина. Бело-серая вольво, 850-ой модели. Дорожная полиция. Республиканский отдел.

Почему мы не среагировали? Может потому что доверие к полиции и уважение к ней же, у нас в стране, было европейским. Ибо полицейский априори не может быть плохим. И эта была наша ошибка, потому что, прежде чем до нас наконец дошло, двое молодых парней, с блестящими глазами выскочили из машины с оружием в руках.

— Всем, млять, руки за тыквы! — приказал тот что повыше ростом и в лейтенантских погонах. — Живо!

Я вот сообразил сразу, Ивар то же, а второй мужик, усердно грузивший канистры в кузов грузовичка, либо не расслышал, либо не понял ни слова. Говорил полицейский на русском, хоть и с явным акцентом. Замер мужик в растерянности и тут же получил носком ботинка под дых и был разоружён.

Вот так тебе полиция! Вот тебе и защитнички правопорядка!

— Виллис, млядина, что ты вытворяешь!?! — вскричал в негодовании Ивар и сделал шаг навстречу лейтенанту.

— Заткнись! — гаркнул тот и ударил моего собеседника по лбу рукоятью пистолета. Схватившись за расшибленную голову, Ивар осел наземь.

Настала и моя очередь. Этот Виллис обратился к мне: — А ты чего расклинился, урод! Давай стволы наземь!

Я подчинился. Честно выложив перед собой всё своё имущество за исключением ножа, спрятанного в голенище ботинка.

— Твоя тачка? — второй вопрос последовал одновременно с ударом в солнечное сплетение. Ответить я не ответил. Согнулся по полам, хватая ртом воздух, словно рыба на берегу. В глазах потемнело, поэтому я не сразу заметил перемены, только мысль : "Как же я теперь закурю?!".

— Ты один, с-с..., — договорить этот вылядок так и не сумел, по невидимой для меня причине. Потом было короткое восклицание и я отчётливо услышал шум падающего на бетон человеческого тела. Звякнуло оружие.

Тёмная пелена с глаз спала и я увидел два трупа. Первая реакция? Да смешно, просто. Первое о чём я подумал, так это о том, что мы, только что заработали себе пожизненное заключение без смягчающих обстоятельств и возможности досрочного освобождения!

Кто-то бежал ко мне, тяжело бухая ботинками по асфальту.

— Ты как? — Джерси присела на корточки рядом с мной, и заботливо погладила по плечу.

— Постепенно.., — отозвался я, собирая аккуратно разложеное на бетонной плите оружие-собственное. Всё проверил и на места вернул. Дыхание восстановилось. Мир стал яснее. То есть ярче. Я глянул на солнце, спрятавшееся за лёгкой перистой тучкой, потом на девушку. И неожиданно для себя поцеловал её. — Спасибо. — Поцелуй вышел лёгкий мимолётный. Но Джерси понравилось. Я же не слепой.

— Я тебя, так благодарить не стану, — отстранившись, улыбнулась девушка.

— Пора начинать учиться, Земляника, — ответил я, думая о том, что скоро шок пройдёт и у Джерси начнутся ломки угрызения совести. Как-никак, она убила в своей жизни первых людей. Не мертвяков, ни супера, а живых, пускай и плохих, но людей. Забрав их жизни... Самооборона, не самооборона, Убийство оставалось Убийством. Девочкой она была начитанной и умной. И легко могла загнать себя в тартарары. Надо будет сегодня с ней выпить. С ходу пришло мне решение. Расслабиться. Поругаться. Только стволы попрятать все доединого. Глядишь и пройдёт. Ведь это не последний раз, а первый. — Я твой должник, — добавил я. — Так. На тебе мародерка, Земляника. Всё что нужно перетаскивай в Монетку. Живо!

Занять её следовало, а мы с Иваром и его командой, переглянувшись и поняв друг друга быстренько управились с трупами.

-Первый раз? — уточнил Ивар. Его глаза болезненно блестели. Речь чуть плыла. Кожа заметно побледнела. Сотрясение мозгов на лицо.

-У неё первый, — кивнул я и сам задал вопрос. — Откуда ты их знаешь?

— А они, как раз из тех, кто под Администраторами ходил, — ответил Ивар.

— Теперь ясно. Оружие то же ваше выходит.

— Только автоматы, их с собой патрульные притащили, и ружья..., их Освальд с парнями по городу насобирал. Остальное уже нет.

— Ясно, — кивнул я, закуривая. И здесь придется уступить. Вроде и наше оружие теперь, да только вот переправа через реку Освальда и на конфликт я идти не хотел. Достаточно на сегодня конфликтов.

Джерси справилась с поставленной задачей на отлично. Что ж, нам неслыханно повезло. В — первых, две пятиватовые "матароллы". Обе с "hands free", во вторых, десять упаковок пистолетных патронов 9х18! А это полтыщи! Потом, ещё мешочек с такими же — но побольше. 9х19? Проверим-с. Три гладкоствольных охотничьих ружья и патроны к ним, шесть штук пистолетов самых разных марок и калибров и к ним плюсом два полицейских ПМа, изъятых у поверженных копов. И в довершении аж четыре таких же, как у меня АКСу! У кого они изъяли последнее оружие, я не мог представить. Тормознули заблудившихся российских десантников, что ли?... Шуткаи-шутки, наверное от хорошего настроения.

Ко всему прочему двадцать пять неиспользованных автомобильных аптечек и здоровенная упаковка туалетной бумаги на двадцать четыре ролика. В обиходе вещь достаточно необходимая, между прочим.

И после очередной похвалы, я отправил девушку на крышу бензоколонки. Дозорной, а сам вызвался помочь команде Ивара: Ивар теперь мог только сидеть и то с трудом, хоть и порывался "в Бой".

Тут на помощь пришла Марта, отвлекая Ивара от желания работать оказанием ему "первой помощи". Так что, с вторым мужиком по имени Улдис, немногословным и упёртым, без перекуров, мы почти справились к вечеру.

Тогда же к нам подьехал парень по имени Олег. Прикатив на серебристом "Мерседес МЛ". Ивар ему всё объяснил, парень верно оценил обстановку, связался с Центром и доложил о случившемся. Получил инструкции и принялся нам помогать, приветственно махнув засевшей на крыше Джерси рукой.

Если честно, я не очень горел желанием оставаться в гостях в незнакомом месте, уж лучше где-нибудь в лесу. Но принять приглашение означало для нас с Джерси провести полноценную ночёвку в укреплённом и обжитом месте, а это значит хорошо отдохнуть. Что совсем не маловажно, в новое-то время.

В девять часов уже темнело и залитая светом многочисленных прожекторов, маленькая ГЭС выглядела настоящим островом посреди океана зловещей тьмы. Дамба не была перекрыта полностью, однако, многочисленные, легковые автомобили были расположены в шахматном порядке так, что проехать здесь можно было только с минимальной скоростью. Наша маленькая колонна, преодолела зону отчуждения, на которой, работали около десяти человек в синей униформе. Они убирали отстрелянных бродячих, сбрасывая их тела в кузов старенького самосвала ЗИЛ.

— Куда мертвяков потом, в землю? — спросил я у Ивара, поехавшего с нами. Состояние инженера-эллектрика ухудшилось. Он и сидеть теперь едва мог и буквально расклинился между баулами на заднем сидении Монетки..

— Не-ет, — протянул с болезненными нотками в голосе Ивар. — Увозим за город и сжигаем...Что бы другие их не жрали...

Мудро, заключил я. Не фиг плодить "быстропалых". Город здесь был небольшой, может на двадцать тысяч населения, не компактно разбросанный по земле. Я бы сказал большой посёлок, а не город. Поэтому у жителей ГЭС был шанс с годами вернуть утраченную территорию себе, при правильной постановке вопроса.

— А сильно давят?

— По началу, мы носа высунуть не могли... Сейчас нет, словно понимают, что здесь их ждёт настоящая смерть... Если трупы не уберём, то ночью обязательно заявиться пожрать... За ночь набредут всё ровно... На свет, как мотыли прутся... И в самом городе полно.

— Понятно. — вот люди нового мира уже начали выстраивать новую концепцию жизни. И это только начало.

Нас встретили вполне радушно, особенно когда узнали подробнее, что мы спасли жизнь команде Ивара. Даже уважительно, я бы сказал. И больше всего, внимание привлекала Джерси. Вооружённая до зубов, юная девушка из центра. На неё оценивающе смотрели сверстницы и девчонки постарше, а молодые люди с откровенным и вполне понятным скептицизмом, однако, никто не обронил в нашу сторону ни шуточки, даже самой безобидной. Мы выглядели очень серьезно, в всех отношениях, а не как туристы, которым просто посчастливилось выжить. И мне это импанировало.

Может именно поэтому, разговор с Освальдом состоялся на должном уровне. Впрочем от авторитетного сидельца, уважающего понятия и законы жизни, я иного и не ожидал.

— Ты проходи, Алекс, присаживайся, — после крепкого рукопожатия пригласил он меня к столу, улыбнувшись и сверкнув золотыми фиксами. — Беспредела и тирании у нас здесь нет, всё строго.

Молча кивнув, я опустился на мягкий стул и отхлебнул предложенного чефиру. Раз-другой, приложился к сургучному напитку, потом закурили.

— Ты кем вообще по жизни был? — задал вполне естественный вопрос Освальд. Ему самому было около сорока пяти, чуть выше меня ростом, жилистый, без понтов и прочей бутафории и если бы не золото вместо зубов, так и не скажешь, что бывший зэк, так простой человек и всё, каких полно стало после бурных девяностых. Но от Освальда, несмотря на всю его неприметность, исходила сила. Спокойная такая Сила, свойственная только настоящим лидерам. Глядя на него, я понимал теперь, почему много людей потянулось именно за Освальдом, не смотря на его криминальное прошлое. Такие, как он, действительно отвечали за свои слова.

— Поваром. Судовым коком, — ответил я.

— Эка жизнь поворачивает, да?

— Верно , — от крепкого чефира у меня слегка закружилась голова. — Вчера курицу разделывал на суп, сегодня мертвяков, да и людаков тоже.

— Что за людаки? — не понял Освальд.

— Да вроде тех, что сегодня на твоих напали, — пояснил я.

— А-а, эти... Совсем народ с катушек слетел, от того что вокруг твориться... Ну и как там в столице?

— Худо...

— Люди-то остались?

— Где-то есть, — уклончиво ответил я. — Встречали на дорогах разных людей. Говорили, что не всех пожрали... На хуторах жизнь есть, это уж точно могу сказать.

— А куда едешь?

— В Амари, — ответил я.

— А там чего? Эстонские мертвяки медленнее наших плодятся что ли? — хмыкнул Освальд.

— Слышал там большой эвакуационный лагерь, мне туда за родственней надо...

— Не близко, по нынешним меркам будет, — заметил Освальд.

— Не близко, — подтвердил я вздохнув. — Можно было бы конечно на самолете, да не умею я летать.

— Мне передали, что оружие ты нам вернул, — постепенно перешёл к делу Освальд.

— У нас есть достаточно, я только патроны к макарычу взял, — ответил я и сам спросил: — Нам бы солярки для Монетки , да проехать. Пропустите?

— Считай, уже проехал! — отозвался Освальд, отпил чифиру и добавил: — Только вот на "той стороне" у вас проблемы будут. И с соляркой конкретный напряг. Был бы у тебя эллекторомобиль, зарядили бы на всю жизнь. А так...

Второй раз подряд услышав про пресловутую "Ту сторону", я насторожился и задал вопрос. — А что там? На "той стороне"?

— Ты же в теме уже про нашу революцию?

— Ну-да.

— Так вот, те, кто выгнан был, а это семеро гаишников, четверо админов, пэпээсников то ж около десятка, — это только те, кто с стволами, нарезными и автоматическими, не то что у нас ружья да пистолеты, что подобрали, а ещё и человек двадцать приспешников иже с ними. Тем стволы не дают, но оружия у выгнанных достаточно. — Затушив одну сигарету, Освальд закурил вторую. — Они к нам не лезут в наглую, мы пригрозили их без электричества оставить... Война нам сейчас совсем не с руки. Мужиков много полегло. А бабы.., есть бабы. Вот так на жидком мире и держимся, поделив территорию условно на две части. Им автобаза, место укреплённое, за железнодорожным переездом, тебе, между прочим в шаге мимо них проехать придется. И бензоколонку себе откусили. Теперь торгуемся. Но они суки бензовозы по округе ищут, да топливо оставшееся из резервуаров выкачивают на нашем электричестве. А как всё выкачают, дизелегенераторы запустят и в атаку на нас пойдут.

— Так а чего не отбить? — механически спросил я, без умысла.

— Баба-ми то? — усмехнулся Освальд. — У нас контингент-с ещё тот! И стрелок на крыше дневнует у них там. С хорошей винтовкой. Оптикой. А ночью трое-пятеро дежурят. Так что малой кровью мы себе независимость не обеспечим! А людей попросту терять я не хочу.

— Но рано или поздно они же придут.

— Обязательно придут, — оскалился Освальд. — Слишком мы хорошо им по зубам тута врезали. Да место, сам понимаешь.

Я задумался на минуту, потом спросил: — А если помогу, то солярки дадите?

Освальд пристально поглядел на мою персону: — Столько, сколько сможешь увезти, отвечаю. Только как ты нам поможешь, Алекс? С автоматом к бензоколонке не добраться. Будут жертвы. Я против.

— А добираться и не надо, — уклончиво ответил я. — Завтра вопрос начнём решать.

Мой ответ заинтриговал Освальда и на том мы и распрощались.

— Мест в здании нет, — на последок развел руками Освальд. — Извиняй, придется вам в собственной машине ютиться.

— Да нам так даже сподручнее, что ли, — произнёс я. Оставлять Монетку без присмотра я и не собирался.

— Только вот что, котов, не сгоняй, если придут на капот греться, — уже вставая попросил Освальд. — Они у нас тут, как в Египте, священные животные.

— Это почему? — удивился я.

— А им по хрену укусы мертвяков, — пояснил Освальд. — Больно и всего. Зато сторожа отличные. Когда ночью через зону мертвяки прут. Когда много прёт. Тут все мохнатые с ног на голову становятся, воют, похлеще ментовской сирены!

— Принял к сведению , — улыбнулся я.

— Ну тогда до завтра, — произнёс Освальд. — С утра, все дела и оформим.

— О кай.

И мы расстались. Шагая по хорошо освещённым коридорам, я невольно оглядывался, вновь и вновь, видя, как люди приспосабливают к жизни нежилые до нового времени помещения. Вешают плотные шторы, огораживая приватную территорию, ставят мебель, застилают ковры, на которых я и приметил первых котов и судя по их пушистым и гладким бокам, этих маленьких, но своенравных животных, здесь кормили от всей души. Даже кошку рыже-белую в одном самодельном теремке заметил с пятью шаловливыми котятами. Кошка поймала мой заинтересованный взгляд и проводила меня до угла своими янтарными чуть сощуриными глазами.

Когда я вышел в внутренний двор, свет в здании померк, остались гореть только аварийные лампы тускло-красного цвета, да мощные прожектора разбросанные по периметру крыши здания, но те светили за территорию, поэтому в дворе стало совсем темно.

На капоте пригрелось аж три кота. Свернувшись калачиками, попрятав носы под лапами, спиной к спине. Они даже не дёрнулись, когда я подошёл к машине и забрался в основательно прогретый салон Монетки, где посапывала Джерси. Вот так мы несём вахту, подумал я, улыбнувшись.

Девушка не проснулась от моего появления. Скинув куртку и ботинки, я забрался в спальник и засопел. Откашлялся и заработал кулачком по лбу.

— Дай поспать.., ф-у-у-у!... Накурился! — прошептала недовольно Джерси и повернулась к мне спиной.

— Отказывать себе в маленьких фу-слабостях, значит лишать себя человеческой сущности, — буркнул я в ответ. Реакции не последовало и я тоже забылся сном, предварительно заперев Монетку изнутри.

.... Коты так и не запели свою тревожную песнью в эту ночь, поэтому разбудил меня настойчивый стук в ветровое стекло и коренастый, носатый мужичек лет шестидесяти в кепке-лужковке.

Я быстро выбрался на улицу. Глянул на часы. Шесть утра. Нормально мы так поспали.

— Я — Айнар, — представился мужичёк. — От Старшего. Насчёт дела.

— Когда начнём? — протирая глаза, спросил я оглядываясь в поисках умывальника.

— А прямо сейчас, — ответил Айнар. — Буди девушку и потопали.

— Так вот и потопали, — угукнул я, недовольно. Не привык я так утро начинать. Мне надо потянуться, помыться, выпить чашечку кофе, покурить, подумать о насущном и грядущем, обсудить с самим собой ещё свежий в памяти сон и только потом..., только потом на работу. А тут на тебе. Встал и потопал.

Огляделся. Народу на улице заметно прибавилось и было видно, что все уже при деле или по делам.

— В сколько вы встаёте? — задал вопрос я.

— В пять начало занятого дня, — ответил то же не шибко довольно Айнар: говорить на русском ему было однозначно не с руки. — Ни выходных, ни проходных.

— Понятно, — вздохнул я, отёр помятое лицо и крикнул внутрь кабины:— Рядовой Земляника, подъём-с!

Джерси вздрогнула, перевернулась на спину и метнула в меня подушкой. Я поймал пуховый, мягкий, розово-золотистый прямоугольник и сокрушительно покачал головой: — А стирать кто будет, не улови я его?

— Вот и постираешь, — принимая сидячее положение, сообщила мне новую новость Джерси.

— Молодые люди, а побыстрей нельзя? — напомнил о себе Айнар. — Старший сказал поторопиться.

— Ну если так, то давайте..., — протянул я. — Десять минут. Не меньше.

— Я буду у ворот, — успокоил меня Айнар, скашивая взгляд на Джерси. Я тоже покосился. Ну оно и понятно. Земляника сидела в салоне в одной шелковой пижамке, через которую даже без желания можно было увидеть многое, притягивающее взгляд и будоражащее воображение.

Церемониться я не стал: — Джерс!

— Да?

— Прикройся и волосы в пучок! Тут посторонние, — сообщил я.

— Ой! — воскликнула девушка и прикрывшись одеялом начала быстро одеваться.

... На "летучку" у ворот заскочил и Освальд, с ходу оценив наше с Джерси снаряжение, а увидев "плётку" за моими плечами, так вообще цокнул языком : — Серьёзный инструмент.

— Согласен, — серьёзно отозвался я.

Айнар, когда-то, давным-давно, был почтальоном и город знал, как свои пять пальцев. Каждую улочку и закоулок. Но нам это не сильно помогло. На столь необходимую, двухсот метровую дистанцию, мне было просто не подобраться. Море бродячих оккупировала эту часть городка. А про то, что бы засесть в одном из близлежащих домов к бензоколонке и речи быть не могло. Явная смерть. Мертвяков было море, много "быстропалых" и ещё я заметил одного хитрого супера, который всё время преследовал нас, от самой ГЭС. Выслеживал , сука.

— Не-т, так дело не пойдёт, — подвёл я итог в конце нашего путешествия. — Тут всего пол километра, а пройти не замеченным... Без возможных потерь. Просто нельзя. Как же они эту грёбанную бензоколонку удерживают?! В таком Аду?

— Огнемётами, — ответил Айнар и добавил сквозь зубы: — Нашими огнемётами.

— Бродячие огня бояться? — вскинул я брови.

— Не совсем, — и пояснял бывший почтальон: — Те, что горят, как дети на пламя смотрят.., а вот другие в стороне держаться. Не прут. Ждут покуда товарищи их до костей обгорят. Ник-то не знает почему. Но как есть, того не отнимешь.

... Полкилометра... Каких-то сраных полкилометра жилого района, превратились для нашей группы в неприступный бастион!

Прикурив сигарету, я огляделся. Что-то в окружающей обстановке постоянно мне напоминало о себе, как бы подсказывая решение. Мол вот же оно, только присмотрись повнимательнее!

— И ты туда полезешь? — Джерси оценивающе посмотрела на высоковольтную опору на территории ГЭС. — Высоко.

— Я не-на-ви-жу, электричество, но чего не сделаешь ради дозы солярки! Мы живём в времена Безумного Макса, Земляника!

Вертикальная лестница имелась. Но без соответствующей страховки, на пятидесятиметровую высоту, по отвесной лестнице, и это при моём паническом страхе перед высотой! Поднявшись на маленькую площадку с гудящим цилиндром конденсатора, венчавшую башню, я ощутил себя героем.

Выбор был сделан правильный. С этого места, городок открывался полностью. И вот она наша злополучная бензоколонка! Вот и снайпер на её плоской крыше. Устроился с комфортом. На топчане, под навесом, с жратвой и винтовкой.

Площадь обстрела у бензоколоночного снайпера была невелика, но супротив неподготовленных людей Освальда, этого было вполне достаточно.

Вокруг бензоколонки действительно было выжженное поле. Засыпанное человеческими костями и редкие мертвяки. Вот я увидел и бензовоз. Глянул на часы на руке. Девять утра. Отметил.

Бензовоз, с ярким жёлто-синим логотипом "STATOIL" на цистерне, закатился на территорию бензоколонки, за ним прибыл и микроавтобус "Латвия". На ходу, я таких не видел уже лет сто! Из микроавтобуса высыпало пять человек с баллонами на спинах и длинными трубками в руках. И заняли круговую оборону. Ещё трое начали приготовления к "засосу" топлива из подземных цистерн.

Все действовали быстро и без лишней суеты. Да-а, худо будет колонии Освальда, когда "изгнанники" завершат "откачку".

Подтянулись и мертвяки. И началось представление, на которое у меня не было желания смотреть. Однако я досидел до самого конца. Покуда всё действо не закончилось. Потом, я начал спуск, а спрыгнув на землю выдохнул и сказал. — Айнар, заволоките наверх пару мешков с песком, матрац, и всё это необходимо к сегодняшней ночи.

— Сделаем, — поправив кепку, Айнар был таков.

Джерси поняла мою затею и задумчиво произнесла: — Это будет сложно, Алекс.

— Я знаю, — отозвался я не менее задумчива: — И права на ошибку у нас не будет. Пойдём.

Освальд долго молчал, затем потёр свой морщинистый лоб сухой ладонью и произнёс: — Взять и бензоколонку и бензовоз? Наскоком. Не круто ли?

Я выпустил струю сизого дыма в потолок и ответил: — Круто. Но выбора нет. Сегодня они пригнали большую цистерну. Сколько ещё в резервуарах бензоколонки останется? А так, я дам им заправиться и накрою всех сразу... Если получиться. Начну со снайпера, потом водителям достанется. Остальные в западне окажутся. Я заметил, что они сделав дело, сразу срываются. Занимаются откачкой ровно столько времени, сколько хватает горючки в баллонах огнемётов. Цистерна пришла уже гружёная. Значит, у них она пока одна и большая часть запаса солярки в ней. Видимо, административным, негде хранить её, кроме как в этой самой цистерне.

Освальд пожевал фильтр так и не раскуренной сигареты и задал вопрос: — Что тебе для этого нужно?

— Я уже сказал Айнару что и где мне надо. Потом, попить, пожрать, пару пустых бутылок для мочи и тёплую одежду. Я заступлю с полуночи. Сделаю дело, а вы к сроку подготовьте бригаду "Ух!" для оккупации бензоколонки. Рации есть. Дам отмашку и вперёд. Джерс, будет на нашей машине внизу, на всякий случай. На стенд-байе.... Да и вот ещё что... Я видел у снайпера на крыше радиостанцию. Надо мне вторую и что бы кто-то из твоих людей всё время слушал эфир. Сами переговоры о моём задании категорически исключить из эфира, они тоже могут слушать. На первом канале скажу слово "Поехали", значит вперёд на всех порах... Двадцать второй канал — это экстренная связь. Группа должна быть готова к полуночи... Мало ли что... И, Освальд, я надеюсь, у тебя есть план, как ты будешь дальше действовать. После того, как мы захватим бензоколонку. Это мой акт, в остальных я участвовать принципиально не буду.

— всё ровно. План уже давно есть. Надо всего лишь начать.

— А как же те, кто останутся на автобазе? — вскинул брови я.

— Это уже мои заботы, Алекс, — коротко и ясно ответил мне авторитетный человек.

До часов четырёх, я просидел в машине за сигаретами, кофе и таблицами. Некогда пустая школьная тетрадь, была исписана моим корявым и размашистым подчерком, а карандаш был основательно изгрызен и заточен раз десять.

Выстрел был сложен не только потому что я впервые стрелял на такую дистанцию, но и по многим другим причинам. Сама дистанция — это раз. Угол наклона выстрела, — это два. На высоте дул ветер, внизу его не было — это три, эффект деривации, хоть и незначительный, но тоже имел место быть — это четыре. Десять патронов на всё про всё — это пять. Снайпер первый, потому, как наиболее опасный и мобильный. Водилы в "втором эшелоне". Это вселит панику.... Не на долго. По движущимся объектам, при таких "кондициях", я уже точно не попаду. И если Освальд с своей бригадой не подоспеет вовремя, всё наше предприятие превратится в войну. Или пан или пропал, как говориться. Но мне нужна солярка, а колонии Освальда мир.

" Хочешь мира, готовься к войне". Так, когда-то сказал великий Платон, кажется. Вот это именно наш случай. Нет, — это постулат Эпохи Мёртвых.

С четырёх до пяти, уделил внимание "плётке". Согласно инструкциям, к слову, мною позабытым, я всё разобрал — собрал, почистил и смазал. Удовлетворённый кивнул и завалился спать.... Попытался "завалиться спать". Но внутренний мондраж, не давал покоя не только разуму и сердцу, но ко всему прочему колотил моё бренное тело.

Я крутился с бока на бок, потом вылез наружу, покурил, попил кофе, сбегал в туалет и снова покурил... И так несколько раз к ряду.

В общем, уже стукнуло шесть вечера. А у меня ни в одном глазу сна не было.

Джерси, которая тоже пыталась поспать перед ночной сменой, по видимому, доконало моё "попрыгайничество".

— Нервничаешь? — спросила она, на полкорпуса высунувшись из открытого окна водительской двери.

— Пере-живаю, Джерс, — честно признался я.

— Чем я могу помочь?

Я передёрнул плечами и ответил: — выстрелишь за меня?

— ... Это так сложно?

— Очень.., там куча побочных эффектов.., в голове всё не укладывается, а по бумажке стрелять — абсурд, и самое главное, — не промахнуться. Промахнусь и всё пропало. Всё зависит от самого первого выстрела, Джерс, — ответил я, активно затаптывая дымящийся окурок в гравий.

— Давай ложиться, — помолчав, сказала Джерси, как-то совсем ей несвойственно мягко. Отметил я этот моментик, правда, лишь краем перевозбуждённого сознания. Но. Опять — таки, беспрекословно послушался.

Забравшись в Монетку, я обнаружил "разгруженный" задний диван. Джерс легла с краю и похлопала по соседней подушке рукой. — Ложись.

Я же, как носорог, тупо топтался на месте. Не сводя взора со своей спутницы и предлагаемой подушки.

И Джерси сверкнула в ответ своими изумрудными глазами: — Чего медлишь?

— Я не медлю, я не тороплюсь, — ответил я и забрался на приготовленное место, развернувшись к девушке лицом. Всё-таки, я до конца не был уверен, в верности своих предположений и от того душевных мук больше. Как бы не обложатся! Не стану я её отталкивать, если вдруг Джерси прильнёт ко мне. Но моя спутница, и удивила и порадовала меня, своим ответом: — Снимай рубаху и пузом вниз.

— Это не пузо, а не поместившиеся в голове мозги, — довольный, отозвался я и немедля исполнил приказанное. И пока я "закатывал зеньки", моя спутница гладила меня по спине, словно любимого кота... Её холодные пальчики касались моей, казалось бы грубой кожи, оставляя за собой золотистые ручьи струящегося тепла, растворяя свинцовое напряжение, принося за собой бесконечный покой и руны умиротворения... Может так оно и было на самом деле, однако, я не был против. С чего бы это?

"Ласка, она и животине приятна"..., так когда-то говорила моя бабуля. Вот с этой мыслью я и заснул...

... К полуночи всё было готово. Освальд собрал бригаду "Ух!" и разбил её на две группы. Ночную и утреннюю. Всех проинструктировал и напоследок крепко пожал мне руку и пожелал удачи.

Я поблагодарил: Удача мне не помешала бы совсем. В сложившихся — то обстоятельствах.

...Удача мне "улыбнулась", правда "по-своему", Супер-Съел-Снайпера... Вот так просто, у меня на глазах...

Всю ночь я пролежал в засаде, порядком закостенев, в спальном мешке, что очень мешало справлять нужду. Теперь я, всё больше и больше, на собственной шкуре, ощущал всё "прелести" снайперского дела. Это вам не в игре с "Винторезом" бегать. Это..., да слов не подобрать! Не зря в армии, что бы попасть в снайперскую группу, мало быть просто метким и выносливым. Надо ещё и терпеливым и башковитым быть. В общем — одарённым фанатом.

Я не был фанатом и становиться им не собирался, если честно, и под утро, меня уже всего корёжило-ломало-пучило, и как с всем этим "богатством" поступить я не имел ни малейшего представления. Разве что, плюнуть на всё и уехать. Но было много "но"...

Ночная смена состоявшая из трёх хорошо вооружённых людей засобиралась к шести утра, когда начало светать.

И я, выхлебав кружку крепкого кофе и выкурив в "спальный мешок" сигарету, собрал всего себя расклеившегося и расслоившегося в единый кулак. Прильнул к оптике и начал процесс наблюдения.

К бензоколонке подкатил старый-престарый ППС-Дефендер. Которыми в своё время пользовались и "муниципалы" и "криминалисты". Сбив "по пути", замерзшего за ночь бродячего и переехав его, дефендер лихо затормозил.

Один из "ночной смены" скинул к земле добротную верёвочную лестницу наподобие корабельного "штормтрапа" и произошла смена караула. Быстро и чётко. Плохо. Я покачал головой в расстройстве.

Снайпером оказался моих лет парень. В камуфляже национальных вооруженных сил и винтовка у него была снайперская. AW. Знакомая мне ещё по аирсофт-временам. Выходило и противник у меня был серьёзный.

Я расстроился ещё больше. Мне в помощь оставался лишь фактор неожиданности, однако если этот "зольд" решит осмотреть высоты в округе, так скажем, по привычке, то моё дело "пиши-пропало"! Люблю исходить из самых худших вариантов. Врага.., нет правильнее сказать, противника, лучше переоценить, чем наоборот. Шкура целее будет.

...А затем "нарисовался" супер. Ещё в время первой вылазки, я заметил его, однако рассмотреть толком и не смог. А вот теперь, у меня такая возможность появилась. И глаза мои полезли из орбит в прямом смысле этого слова!

Прежде всего тварь была здоровой, может как два самца-гориллы. Потом шла пасть-голова, усажанная в туловище по самые смертельно-белые глаза, затем длиннющие передние лапы, венчавшиеся нет, не когтистыми пальцами, а сплошными когтями — секирами. По одной на каждой лапе. Что бы передвигаться этот монстр загибал их острыми, зубристыми краями внутрь.

Снайпер тоже увидел "гостя". Да не особо удивился, на мой взгляд. Я бы даже сказал наоборот. Этот придурочный "зольд" помахал твари рукой, затем молниеносно вскинул к плечу свою винтовку и выстрелил. Я аж глазом не успел моргнуть!

В утренней тиши хлопок выстрела был громоподобным и его эхо ещё долго гуляло по пустынным улицам мёртвого города, бросая меня в дрожь и пробуждая остывших мертвяков.

Я прекрасно видел, что тварь ждала этого выстрела, словно не в первый раз, словно это такое своеобразное "с добрым утром" от хомосапиенс вооружённого, суперу.

Тварь, не смотря на свои внушительные размеры, сиганула в сторону с заячьей прытью и скрылась за домами.

Снайпер опустил винтовку и как ни в чём не бывало начал раскладываться на месте, натягивая тент и обустраивая лежак, потеряв всяческий интерес к монстру.

Я был в шоке. Нет, ни так. Во мне стремительно разгорался огонёк паники, имеющий все основания перерасти в настоящий пожар. Я же как на ладони! А этот "зольд" не студент МГИМО! Сейчас он обустроится, попьёт кофейку и меня замочит! До супера было метров четыреста, а этот парень стреляя с руки, попал именно в то место где тварь находилась. С ходу. А мне даже тикать по быстрому не получиться. Только если вниз головой с криком "Аллах Акбар!".

И вот тут, в момент моего наисильнейшего отчаяния, появился тот же супер. Только вот снайпер видеть его никак не мог, потому что тварь, аккуратно сдвинув не лёгкую крышку люка, вылезла у самой бензокалонки. В её тени. Зашла с тылу!... И Челюсть моя отвалилась.

А супер, не медля ни мгновения и не тратя время на конспирацию прыгнул, вонзив свои когти-сабли в жестяную крышу бензоколонки. Затем, с лёгкостью акробата, перебросил своё мощное тело через голову и... всё.

"Зольд" даже не успел обернуться, как раз прикуривал, когда тварь подсекла его, отрубив одним махом левой лапы, обе ноги по колено и набросилась жрать снайпера живьём. Парень даже не сопротивлялся, сотрясаясь всем телом в часто сжимавшейся пасти монстра.

Меня стошнило, а потом я выстрелил. Это получилось безвольно, я не хотел, но глаз лёг на линию прицеливания, палец мягко с упреждением надавил на курок и "плётка" нервно и казалось недовольно вздрогнула у меня в руках, толкнув в плечё.

Я даже не услышал шума выстрела.

Пуля ушла к цели и летела, казалось, целую вечность, а потом голова супера взорвалась и тварь завалилась на спину с окровавленным шматом человеческого мяса в змеиных зубах.

Я не слышал и громкие и требовательные призывы Джерси и Освальда, доносящиеся из разрывающегося динамика рации, я лихорадочно думал, как поступить дальше, основательно увязнув в хаотичном рое ярких вспышек не связных друг с другом мыслей.

Затем в моей опухшей на миг голове вдруг что-то щёлкнуло и я совершенно автоматически начал собираться и приступил к спуску.

— ЧТО Случилось!?! — Джерси уже ждала меня у "подножия" конструкции.

— Млять, Алекс, ЧЕГО молчим!?! — а это уже Освальд. Он схватил меня за плечё и хорошенько встряхнул.

— Война, — коротко ответил я и крикнул Джерси: — На бензоколонку. Живо! — и перед тем. Как запрыгнуть в Монетку крикнул опешившему Освальду: — Найди мне в пару опытного стрелка!

... Супер оказался чрезвычайно лёгким, не смотря на очевидную мощность кости и колличество мышечной массы! На вид он весил килограммов триста, на деле не более пятидесяти! Я в одиночку сбросил его с крыши. Пока мою спутницу выворачивало наизнанку, а Айнар, бывший советский почтальон и бывший полковой снайпер, знакомился с новым оружием.

— Это "AW". Считай что "мосинка", — сбросив труп монстра, повернулся я к мужичку. — Только современная.

— Понял уже, — отозвался Айнар и я заметил, как его руки буквально на глазах "привыкают" к оружию, как они "вспоминают", как его нужно держать и что с ним делать. Всё-таки верно говорят люди. Опыт не пропить.

Дослав патрон в ствол, Айнар ещё скованными движениями, но с знанием, сделал упор с ремня, припал на колено и прицелился через оптический прицел, поморщился. — С такой оптикой мне не приходилось иметь дело...

— Мне то же, — ответил я.

— Надо снять, — после нескольких секунд молчания, произнёс Айнар. — Буду с открытым. Пока не разберусь.

— А увидишь, что? — задал я резонный вопрос: план Войны мы, я, Освальд, Олег и Айнар с Джерси, состряпали на ходу. Всё было просто, мы на крыше бензоколонки и наша задача остановить отряд неприятеля на перекрёстке и отвлечь внимание на себя, а это метров триста. Остальное на себя возьмёт мобильная группа Освальда. Затем штурм автобазы. С ходу, пока противник не пришёл в себя. Наша цель в второй части плана просто "крыть" неприятеля, дав возможность Освальду и парням попасть на территорию автобазы.

— Не сцы, — неожиданно резковато ответил Айнар: — У меня старческий "плюс"... Помоги лучше аккуратней снять. Пальцы немеют.... Выпить бы не мешало.

— Связь через три минуты, — напомнила о себе Джерси и поднесла основательно разбитую рацию. Я повертел её в руках. Обыкновенная полицейская "Моторола". У меня такая же.

Настроил обе рации на "восьмой" канал и вернул рацию снайпера Джерси с словами: — Отойди в тот конец крыши. Я тебя вызову. Ты мне ответишь. Ясно?

— Угу, — кивнула девушка, отбежала в указанное место, подняла рацию над головой в знак готовности.

Я поднёс свою к губам: — Как слышишь меня Земляника? Приём?

В ответ я расслышал только несколько букв сквозь треск помех. Обратная связь была никакая, — и это нам на руку!

— Давай назад! — крикнул я своей спутнице, забрал у неё рацию и всучил её Айнару: — Когда свяжутся, повторяй три слова "супер", "завалил", "рация"... Ясно?

— Яснее некуда, — характерно поправив кепку-лужковку и потерев раскрасневшуюся картофелину своего носа, ответил Айнар.

— Если я окажусь прав, то возьмём и бензовоз и автобазу и всё без лишней..., нашей крови, — пробормотал я, раскуривая сигарету и помогая снимать Айнару оптический прицел. Меня всего трясло. Говорят, так дрожат скакуны перед скачками или бойцы перед выступлением.

Говорят, — это приятная дрожь.

Я не скакун и не боец и удовлетворение с удовольствием, всегда получал от созерцания Прекрасного, а не от солёных пота и крови на губах.

Сняв с пояса вторую рацию, я связался с Освальдом, вкратце поведал ему свой план, видение ситуации и закончил: — Мэн, если выйдет стандартная колонна, то пропустите её. Разобьём план на три части.

— Хорошо, — после непродолжительной паузы, согласился Освальд. — Буду ждать сигнала. Сорок второй канал. Перенастраиваемся.

— Конец связи, — отозвался я и повернулся к Джерси. — Джерс, работаешь только по бродячим на той стороне. И начинаешь, только после того, как начнём мы.

— Но...

— Мне не нужны голодные гости с тыла, когда мы закончим дело, — достаточно резко пояснил я, думая о том, что могла бы и сама догадаться. Ведь частая пальба, однозначно привлечет мертвяков.

— Поняла, — или всё-таки я не прав был, потому что в красивых глазах моей спутницы вспыхнула и погасла искра понимания, а не просто кивок в ответ.

— Устройся поудобнее и не отвлекайся на нас, пока я не крикну твоё имя, — последовали дополнительные инструкции и тут она меня "подсекла" : — Какое из двух?

— Оба одновременно, — улыбнулся я своей спутнице и начал вымазывать левую руку в человеческой крови, которой на крыше было полным полно.

— А это зачем? — не понял Айнар.

— Подпустим их поближе, — пояснил я. — Ты не высовывайся, пока не доедут до въезда. У них наверняка бинокли есть. Увидят супера сразу, а я руку подниму, мол лежу раненный подле лестницы.

— Сработает?

— Ещё больше не сработает, если они даже руки не увидят. Так заспешат на помощь, бдительность утратят, а так ещё пуще насторожатся.

— Начну с водил.

— С "латвии" начинай. Чем ближе бензовоз подойдёт, тем лучше. Там в кабине всего двое. Я возьму их на себя.

И опять изменения по "ходу пьесы"! Когда же они закончиться!? Нафиг нужно разрабатывать план. Если всё всегда идёт не "по плану"!

Бензовоз шёл последним! А колонну возглавлял ярко-красный джип-ранглер с кунгом завмест крыши и набитый людьми! Двое с автоматами, а двое..., медбратья что ли? Только вот это были женщины. Сообщив эту новость Айнару, я стиснул зубы. За джипом спешила уже знакомая "латвия" и только потом, с завидным отставанием сам виновник торжества. Благо едва плёлся.

Млять! Следовало бы догадаться! В сердцах выругался я. Ну ладно. Я-то на адреналине, но Освальд! Мог бы мозгами пошевелить и "догнать", что "скорая помощь" будет первой с разведкой!

— Освальд! Освальд! — отчего-то сиплым шёпотом буквально заверещал я в рацию: — Берите бензовоз! Берите бензовоз!

— Прокололись, — услышал я Освальда почти сразу же. — Берём бензовоз. Закончите, подтягивайтесь к нам.

— Принял.

— Что, не получилось на живца? — констатировал факт Айнар. Его "жесть", совсем не свойственная его внешности, начинала меня напрягать. Человек менялся на глазах.

Я вытер пот со лба окровавленной рукой и ложась поднял её к верху, словно столб. — Не получилось... Работаем. — и я подумал о двух женщинах и о том, что каждый выбирает свой собственный путь и у каждого этого пути есть своё, собственное окончание...

Я не мог приказать "латвии" отстать или "ранглеру" ехать быстрее. Машины двигались чётким и логичным тандемом. Огнемётчики прикрывают мед-группу и зачищают территорию бензоколонки, контролируют безопасный отъезд медгруппы, на крыше остаются двое наблюдателей вместо снайпера.

Но этого не произошло: мы остановили эту маленькую колону, за метров двести до бензоколонки. Видимо, Айнар думал о том же, что и я, и решил прострелить колесо микроавтобусу, своевольничал, рискнул и промахнулся.

... Тяжёлая пуля пошла гораздо выше. Пробила лобовое стекло "латвии" и угодила в баллоны с жатым кислородом.

Взрыв был такой силы, как будто микроавтобус подорвался на противотанковой мине. В мгновение ока превратившись в сгусток огня и раскаленных металлических осколков, которые накрыли собой следующий впереди джип и людей в нём. Объятый пламенем "ранглер" заюлил на дороге, сорвался в канаву, круто заваливаясь на бок. Выжить там уже никто не мог.

Я слышал, как винтовка выпала из рук Айнара, я слышал, как громко заматерился сам, а дальше окрик Джерси и по лестнице вниз, к спрятанной за газовыми цистернами Монетке.

От микроавтобуса с огнемётчиками не осталось ничего, кроме обгоревшего ещё советского номера. В "ранглере" воскресали обугленные убиенные. Но я проскочил мимо. Не до них сейчас!

До съехавшего с дороги бензовоза оставалось всего ничего, когда Монетку ощутимо повело вправо.

— Колесо прокололи! — сказал, что выругался, я, но продолжил движение, подруливая. Низкий профиль тем и хорош, что у такой покрышки толстенный корт и ехать на пустом колесе можно долго, если с умом, конечно.

Маскироваться уже не имело никакого смысла, потому что за бензовозом я обнаружил буквально превращённый в решето здоровенный и чёрный "ланд-круизёр". Больше пяти оживающих мертвецов в нём.

Олег и Освальд, хладнокровно пробивали им головы молотками, умерщвляя навсегда.

— Что у вас там стряслось? — задал вопрос Освальд, глядя мне в глаза.

— Хрен поймёшь, — ответил я. — Старый, без приказа и без предупреждения пальнул в "рафик". Не знаю куда целился, но попал ровно в баллоны, они и детонировали.

— А чего стрелял?! — Освальд опять схватил меня за плечё и я сбросил его крепкую руку: — В джипе медсестры ехали... Я сказал деду и дед практически тут же выстрелил.

— Старый дурак! — в сердцах выругался Освальд. — Гита в бензовозе ехала! Млять, она жива же! Олег!

Молодой парень как раз закончил с последним обратившимся и стряхнул с молотка слизь из мозгов и крови на землю: — Ну?

— Прыгай в машину и к Айнару! Живо! Скажи Гита жива!

Я не стал уточнять кто такая Гита, спросив о другом, более насущном. — Что дальше-то делать станем?

Прежде чем ответить, Освальд оглянулся, я проследил за его взглядом и в километре увидел железнодорожный переезд, а за ним угол дома из белого силикатного кирпича. Автобаза.

— Чёрт!

— Сколько их там могло остаться?

Освальд собрался с мыслями: — Считаем. Снайпер — долой, двое в джипе — долой, пятеро огнемётчиков — туда же, хотя это могли быть и гражданские.., хотя наврятли, последние в терпилах ходят. Я бы такому огнемёт в руки, да ещё на бочке с бензином не дал бы. Двое — в тягаче. Семеро в "крузаке". Итого?

— Включительно семнадцать, — протянул я и добавил: — Нет, после всех сегодняшних несоответствий в жизни не поверю, что на автобазе остались только цивилы... А что рации?

— Вначале рвались на части от приказов разъяснить что происходит, теперь мёртвыми молчат.

— Исключаем огнемётчиков и получаем двенадцать, — продолжил я. — Значит, в одном из миллиона случаев, и так я думаю, с большой долей вероятности, на автобазе осталось порядка пяти — семи вооружённых людей, включая начальство... С тобой связывались?

Освальд глянул на меня, как на идиота: — Зачем им это? Сообщить мне, что их разбили. Словно фашиста под Сталинградом?

— Ступил, — признал я. — Но останавливаться уже нельзя.

— Ты же сказал, что на снайпере твоё участие закончиться, — напомнил мне Освальд. Да были такие слова. Мои слова.

— Нахрапом их уже не возьмёшь, — вместо ожидаемого Освальдом подтверждения сказал я и добавил: — Теперь их надо осадить. — "Хотя какими силами"? задался я тут же вопросом. В группе Освальда было трое мужиков включая отъехавшего Олега. Серьёзных дядек, которые достаточно умело проверяли натрофеиные пистолеты и, мать моя женщина, древние М16! Дважды списанные с учётов двух армий и оказавшихся в полицейском хранилище в глубинке страны.

— Они ещё стреляют? — спросил я не без доли скептицизма.

— Старые, но ухоженные,— отозвался один из мужиков, закончив осмотр американской автоматической винтовки и повесив её на плечё. — Популяют ещё не мало.

— И таких винтовок на автобазе много, — добавил Освальд.

— Значит будем проводить диверсионную деятельность, — выдохнул я и многозначительно посмотрел на всё время промолчавшую и стоявшую рядышком спутницу. Затем на Освальда. — Мне необходимо описание самого главного. Подробное и его замов.

— Будешь отстреливать?

— Как уток в тире, — ответил я и получилось очень холодно. Очень. — Я анархист и ни в какую власть не верю. Особенно в рабовладельческую... Канал тот же. И каждые пол часа меняем на единицу вверх.

— А по тебе и не скажешь, — протянул заметно расслабившийся Освальд.

— Это-точно, — интересно слитно согласилась с ним Джерси.

Я же зыркнул на девушку и зашагал к Монетке.

...И опять я побежал "впереди паровоза"... Оправдание было конечно. Действовал эмоционально, порывисто, самоотверженно. Короче, хорошо не подумав. А вот Освальд подумал. Покурил и подумал. И приказал ждать до пяти вечера.

Я согласился конечно же. Но было тяжко, без еды. Некомфортно. Неприятно. В общем диверсант я недоделанный! Хоть в моей "скорой" вылазке и открылись некоторые плюсы.

Заняв позицию на дереве, "в зелёнке", через дорогу, прямо напротив автобазы, я насчитал двух караульных расположившихся на крыше здания автобазы, которое было выстроенно в форме буквы "П". Её наружные стороны с маленькими окошками, за исключением стороны обращенной к железной дороге и лесу и являлись стенами.

Окна наглухо забитые, либо заставлены мебелью, шкафами наверное, а караульные ходили в обнимку с теми же М16. К слову, при таком длинном стволе и при ведении огня "одиночными", — эта достаточно капризная винтовка становилась хорошим дальнобойным и точным инструментом.

Двое на верху, значит им есть подмена. Если шесть через шесть, то значит ещё как минимум двое... В дворе я засёк ещё одного автоматчика, курсирующего от ворот и по внутреннему периметру. Шестеро... Что ж такого придумал Освальд?

Работать я решил в паре с Джерси. Вначале подумал пользовать только её "рогатку". Расстояние более чем позволяло. Меньше сотни метров, а потом пораскинул мозгами и решил два ствола всё-таки лучше одного. За раз "оприходовать" можно в два раза больше противников. Тот же караул снять. К примеру и выиграть время. Не только в Формуле 1 одна секунда отделяет победу от поражения.

А ещё в одном из открытых гаражей. Я заметил старенький ГАЗ с полустым кузовом, в котором ровными рядками лежали ярко-красные торпеды баллонов с пропан-бутаном. Вот вам и бомбище!

Хиросиму можно было устроить на раз-два. И если бы не два десятка рабов, я сделал бы это немедленно и опять-таки самоотверженно и с чувством. В общем, опять не подумав.

Большую часть времени потратили на поиски и оборудования "гнездышка" для Джерси. Так что бы моя спутница, под углом и на расстоянии относительно меня находилась. Что бы не срезали обоих одной очередью, и не слишком далеко от автобазы, что бы огонь прицельный могла вести.

К пяти часам заняли позиции и затихорились, словно летучие мыши.

В пять часов ровно, появился серебристый "Мерседес МЛ", видимый мною ранее. Лихо подкатил к воротам и просигналил коротко три раза. Потом дверца машины открылась и я увидел Освальда. В странном, длинном до самых пят, чёрном кожаном плаще и со стоячим воротником закрывающим шею до самых ушей... Странный такой прикид...

"Что он задумал???".

Дверь, выполненная в левой створке плотно закрытых ворот, со скрипом отворилась и Освальд вошёл на территорию автобазы, уверенно и широко шагая. Почему-то, в тот момент он мне напомнил своей одеждой и решительностью, киношных красноармейских комиссаров.

"Положив на ладонь прицела" внутренний двор автобазы, я снял "плётку" с предохранителя... Как там Джерс?... Главное, что бы не за нервничала. Да. Мы не ожидали приезда Освальда, невооружённого и одного. Скорее скрытый штурм. Но у нашей команды был строгий внутрикомандный договор, Джерси стреляет только после меня или после обещанного сигнала.

Во дворе, Освальда тщательно досмотрели, изъяв пистолет, нож и топорик, оставив при нём только пачку сигарет, в которую он тут же полез и закурил. В первый момент я было напрягся, может это сигнал? Но нет. Не по кому было стрелять.

А когда во двор вышел здоровенный такой человек-медведь в полицейской форме, я тут же взял его "на мушку". Вот он их главарь. Морда сальная, отъевшееся, красная и жутко злая.

Освальд был спокоен, как удав, может даже, как чета удавов. Но лишь мгновение, потому что в следующую секунду главарь выхватил пистолет из кобуры и на ходу всадил три-четыре пули в Освальда, прежде чес я снёс полицаю голову.

Краем глаза отметив,как почти синхронно, попадали, часовые на крыше, (молодец Земляника!), дернул затвор, выгоняя дымящуюся и горячую гильзу и ствольной коробки и досылая следующий патрон, который я за долю секунды перенацелил с грузовичка с баллонами на автоматчиков.

Почему? Потому что в тот момент, когда затвор закупорил ствол на три боевых уступа, серебристый и такой мирный на вид немецкий внедорожник с апломбом взлетел на воздух!

Да так, что взрывная волна ударила именно в проём ворот, сорвав их с петель. Словно бумажные листы! И обрушив часть здания правого корпуса.

Автоматчики попадали наземь, охватывая руками свои бренные головы, посыпались стёкла, внутри загорелось несколько легковых автомобилей стоявших неподалёку от ворот.

Перезаряжаясь, я переключил своё внимание на автоматчиков, но те уже лежали без какого либо движения. Из их тел текла кровь. Ай да Земляника!

Через минуту, в поле моего зрения из правого здания, видимо служившей казармой, показался горящий "зольд", хотел было пристрелить его, да моя спутница опередила меня вновь, потом ещё раз. Третий просто выбросился в окно живым факелом и сломал при падении себе шею.

Я уже засобирался вниз, на помощь Освальду, когда появилась большая пожарная машина "Ивеко" с пожарной лестницей и людьми на бортах и в кабине и с белой простынёй флага приделанного к зеркалу.

За пожарной шёл старенький "ЗИЛ" с классической светло-синей кабиной. В кузове то же были люди. За рулём я успел разглядеть Олега.

Огонь быстро распространялся по уцелевшим корпусам автобазы. Следовало поспешить...

... — З-зацепило, — больше оскалился от боли, чем ободряюще улыбнулся мне Освальд.

— Спрашивать не буду, как самочувствие тогда, — я присел на угол койки и стянул с головы основательно промокшую бандану.

Пришлось изрядно потрудиться за последние три часа, спасая не только "рабов" из подвала пылающей автобазы, но и бочки с ГСМ-ом и ящики с боеприпасом. Я выдохся и спёкся и у меня, как всегда не получилось отделаться простым выполнением задуманного и озвученного плана. Ну, это по жизни у меня, как ни крути, да перестаёшь возмущаться, а начинаешь просто констатировать факт.

— Всё вытащили? — задал вопрос Освальд, поморщившись от боли. Не смотря, как позже выяснилось, на самодельный и, как ни странно, добротный броне-плащь, Освальду перепало неслабо. Осколками досталось по ногам, а выпущенные главарём "изгнанных" пули, сломали три ребра. Одну пришлось доставать из бока Освальда прямо на месте.

— И всех, — кивнул я.

— Курить есть?

— Вопросы есть, — ответил я. Гита, супруга Айнара, захваченная и угнанная "изгнанными" в время бегства, в прошлой жизни, да и теперь, в нынешней, оставалась главврачом. А с главврачами человек-простой-смертный не спорит. Сказали не давать табаку. Значит не давать.

— А-а, Гита запретила, — впрочем догадался Освальд и теперь у него получилось улыбнуться. — Х-хорошо, давай по твоему делу тогда потолкуем... Ты же до последнего оставался и, если честно, без твоего рвения ничего не вышло бы... Вашего рвения... А девка у тебя жёсткая... Хм!

— С ней такое бывает, — усмехнулся я, вспомнив о произошедшем уже на территории ГЭС инценденте, когда Джерси, растолкав народ, забралась в кузов ЗИЛа и начала бескомпромиссно собирать свои трофеи. Олег попытался ей указать и получил по зубам прикладом "рогатки". Дальше уже вмешался я и Освальд. Конфликт решили на месте. Действительно, стволов нам с Джерси столько не надобно, сошлись на том, что возьмём одну "армалайтину" и патронов к ней с обоймами, сколько нужно.

Оружия вывезли достаточно. То ли склад, то ли схрон, "изгнанные" обчистили, но теперь в колонии Освальда было несколько десятков штурмовых винтовок, восемь самодельных, но как показала практика, весьма эффективных огнемётов, с десяток пистолетов, правда к последним патронов было не в пример меньше, чем к винтовкам. Несколько ящиков с гранатами.

— Солярки ты уже набрал, валын мы тебе дали и маслин в придачу... Чего ещё? Мало?

— Огнемёт хочу, — не стал юлить я. Действительно, я хотел ОГНЕМЁТ. Да, он громоздкий. Да, запаса к нему не наберешь много. Но! Но, бродячие столбенели от огня. И для "крайних ситуаций" это огнедышащее детище Айнара и Ивара было как нельзя кстати.

— О-о-огнемёт! — Освальд аж поперхнулся. — А почему не ключи от моего сердца?

— Он актуальнее, — поддержал шутку я и впился выжидающим взглядом в Освальда.

— Ладно, забирай. Ты же нам снайперку для Айнара оставил... Думаю, разумный обмен.

Снай-перку!?!... Во, мля!... А я про неё совсем забыл! И понять-то не мог, чего так упорно Джерси на бывшего почтальона хмурым взглядом сверлит! Теперь понял..., да поздно соскакивать!

— По рукам! — выдохнул я.

— По рукам, — мотнул головой Освальд и спросил: — Когда уезжать будешь?

— Да вот прямо сейчас и поедем, — ответил я.

— Ну тогда бывай, Алекс, — попрощался с мной Освальд. — Будешь в обратку, заскакивай.., почифирим.

— Не вопрос, — махнул я рукой и вышел в коридор, где меня дожидалась очень недовольная Джерси. — Ты им винтовку отдал!

Ясное дело, моя спутница имела на неё виды всяческие. Но рано ей пока с таким инструментом обращаться. Пускай вначале с "армолайтиной" побегает, а там глядишь и "винторез" с небес на голову свалиться. Однако всё это было сказано про себя, а в слух я произнёс: — Да не оскудеет рука дающего... И более того, "эмка" точно валит целевым патроном на четыре сотни метров, Земляника. Оптика у нас есть. Чем тебе не снайперка. И отдача у неё приемлемая и вес. В общем, ещё мне спасибо скажешь.

— А за-чем нам огнемёт? — кажется, Джерси немного успокоилась и на том спасибо Боже.

— Что бы был, — коротко и ясно ответил я.

... И мы уехали... Нас ник-то не провожал с цветами и пирогами. Все люди были, кто в радости, кто в горе, кто ранен, кто занят. Ивар выдал нам причитающееся и просто пожелал "счастливого пути"... И мы уехали...

Сумерки сгущались в ночь, обещавшую быть тёмной. Небо заволокли тучи и вскорости вместо таинственных звезд перед сном, нам достался хороший ливень, окончательно загасивший ещё игравшие языки пламени на развалинах автобазы.

Вот так..., подумалось мне, когда мы проезжали мимо. Сотню километров не разменяли, а уже так "поучаствовали!". Что же будет на второй сотне или третей?... Я посмотрел на Джерси, которой видимо было всё ровно, потому что моя спутница уже крепко спала обоими руками обнимая оба своих "счастья". "Рогатку" и "армалайтину", на которую я уже успел накрутить коллиматорный прицел снятый с АКСу...

Да, Убивать, в эту новую эпоху, что зарабатывать деньги в ту старую... Тот же опыт, то же более устойчивое и уверенное положение в обществе, в итоге. Только раньше толстый кошелёк позволял тебе вкусно покушать и красиво поездить, а сейчас, набитый патронами магазин и актуальный ствол — выжить.

... Нашёл место для ночлега в заброшенном сарае, на окраине поля. Ехать стало небезопасно. За дождём подул ледяной ветер и дорога превратилась в каток. На низком профиле — это сущий ад, а не езда.

Джерси лишь недовольно засопела, когда Монетка заскакала по ухабам просёлочной дороги.

Глушить машину я не стал пока. Пускай ещё погреется. Плюс дизеля, да ещё маленького — на холостых оборотах потребление меньше литра в час! При появившемся у нас запасе горючки, я мог себе позволить пожечь её ради крепкого сна своей спутницы.

Выбрался в ледяную и промозглую ночь, закурил. Хоть сарай был обветшалый, на голову мне ничего не лилось и ветер практически не задувал внутрь.

Глаза привыкли к темноте. Держал сигаретку в кулаке, что б не светило и не слепило глаз.

...Тихо...

Место неплохое, в принципе. Хуторов поблизости нет. Поле. Завтра.., сегодня, пристреляем "армалайтину"... Вообще, Земляника теперь была заслуженно экипирована на славу. ПБ в набедренной кобуре, Вальтер в нагрудной, "рогатка" и вот теперь и "армалайтина" в довесок. Тяжкова-то девчонке бегать будет. Тогда М16 для особых случаев беречь будем, оружием супротив людаков оно станет. Дальность боя у этой винтовки действительно не плохая.

Как и АКСу мой. Тоже для людаков любимых и прочей человеческой мрази. А так решил с АПБ и "плёткой" не расстоваься. Ну-у, ещё и "молоток" "до весу", в нагрудную кобуру. В мешочке с пистолетными патронами выудил аж двадцать один 7,62х25 и был неслыханно рад! Тут же позабыв про трофейный "браунинг". С удовольствием набил обоймы и распределил их по отделениям. Я очень привыкаю к старым вещицам, считаю их частью себя, поэтому дорожу и не расстаюсь с ними до последнего. Есть такой пунктик.

Утро ознаменовалось не только моим сочным храпом (всё-таки, незаметно для себя, я заснул, забравшись на второй ярус сарая, что расположился под крышей, по скрипящей лестнице, предварительно закрыв и Монетку и хилые воротца на лопату, в буквальном смысле этого слова.

Не только тем, что Джерси трясла меня минут пять, по её словам, прежде чем я соизволил промычать что либо связанное в ответ и приоткрыть левый глаз.

Утро ознаменовалось пришествием стаи волков! Большой. Голов двадцать или более. Стая Неожиданно появилась из леса, стройным клином начала пересекать поле и естественно учуяла нас.

И не прошла мимо. Отчего бы это? Сто килограмм свежего мяса и сахарных косточек! Я бы тоже, не прошёл.

В принципе, я не переживал. Мы были на высоте и у нас имелось бесшумное оружие с патронами в достаточном количестве, что бы просто расстрелять волчью стаю сверху, как в тире.

Но я ждал. Было что-то в этих волках несвойственное. Нет. Двигались они, как живые. В отличии от зомби-псов, но вот организация... Я никогда не видел и не слышал, что бы волчья стая мигрировала "клином". Утки — да, волки — нет.

— Они к нам!? — ахнула Джерси и потянула с плеча "рогатку", однако, я остановил её: — погоди. Мы в безопасности... Поглядим, что будет...

...Присев на задние лапы, волк смотрел прямо на меня... Он один подошёл под окно, в котором были я и Джерси. Остальная стая терпеливо сидела в сторонке. Метрах ста правее.

Это тактика... Нет и раньше было известно, что волчья стая охотится не просто по принципу "навались братва, завалим этого лося!". Но в нашем случае, по моему, это уже был конкретный перебор.

...Вожак смотрел мне прямо в глаза, как когда-то это делал "доберман". И волчий взгляд был пронизывающим! Я буквально физически ощущал его и от чего-то был уверен, что вот эти пять метров высоты, разделявшие меня с Джерси и волка, и которые я с Джерси считал достаточной преградой, для Вожака на самом деле преградой не являлись.

Волк вдруг приоткрыл свою пасть и очень часто заклацал челюстями! Я видел, что бы так делали коты перед атакой, но не волки!

Шерсть на холке Вожака начинала становиться дыбом и я медленно подняв ствол АПБ, всадил одну пулю рядом с задней лапой хищника. Намеренно не попав.

И волк даже не шелохнулся, всё так же поклацывая зубами и не сводя с меня своих янтарно-жёлтых глаз.

— Уходи, — чуть дрожащим голосов от возбуждения произнёс я. — Уходи по добру, серый. Мы тебе не пища и не враги. Уходи, — словно молитву одними губами читал я, сдерживая волчий взгляд. — Уходи и пусть тебе и стае твоей будет сытным день. Уходи.

Волк вдруг резко завыл и сорвавшись с места в два — три прыжка достиг своей стаи и повёл её дальше. Стая подхватила его вой и это было жутко. Лично меня протрясло до костей!

— Что это было?! — выдохнула Джерси, сев на попу и растирая колени.

— Что б я знал, — ответил я, слегка трясущимися пальцами выуживая сигарету из помятой пачки. Закурил-затянулся...

— Ты же с ним разговаривал, твою мать и он ушёл! — вдруг взорвалась моя спутница.

Я как-то устало хмыкнул и посмотрел на неё. Изумрудные глаза Джерси просто пылали похлеще волчих!

— Это я с собой разговаривал, Джерс, — произнёс я. — А вожак ушёл, потому что понял, что атаковать бессмысленно и опасно.

— Какой-то чрезвычайно умный волк! — с сарказмом обратила своё внимание на очевидный факт девушка.

Несколько секунд помолчав, я ответил. — На севере... У меня друг служил в Сибири там... Так вот, из части никто без автомата не выходил. И волки часто преследовали моего друга, но не нападали.., хотя он сам говорил, что автомат против волчьей стаи — это полная фигня. Одного-двух зацепишь. Остальные порвут на куски за минуту... Вот и этот не напал, хоть и хотел... Видела, как он на задние лапы присел в один момент, как шерсть на холке распавлинил?

— Ну-у... — промычала в ответ моя спутница, наверное немало озадаченная моим действительно правдивым рассказом.

— Что "ну-у"?... Интуиция. Вот что. Наверняка слышала такое выражение, как волче чутьё... Вот тебе наглядная демонстрация, Джерс....

— Но ты же с ним талабонил столько времени!

— С тем же успехом я мог талабонить и с кирпичом на краю крыши, Джерс, — заметил я.

— Тогда ты — псих! — фыркнула девушка, явно почувствовавшая себя обманутой и засобиралась.

— И ты только сейчас это поняла, Земляника? — вскинул притворно брови я и последовал за ней, всё ещё ощущая на себе волчий взгляд Вожака.

— А разве волки так делают? — уже спускаясь по лестнице, всё не могла угомониться девушка.

— Как?

— Клацают зубами. Словно коты, перед тем как напасть.

Ух ты, какая у нас она наблюдательная!

— Найдём книжку по зоологии и обязательно уточним этот вопрос. Джерс, — наморщив лоб, ответил я. Спускаясь, я так же отметил заваленный сгнившей соломой, металлический стол, а на нём тиски... Вот и подарок Божий, за то, что кровь тварей его не пролил без надобности.

За полчаса я выволок изрядно проржавевший стол с тисками и точно по рулетке до необходимой "низоты" отпилил ему ножки. Ещё час был потрачен на погрузку данного "гаджета" в Монетку. И мы поскорее убрались подальше от найденного мною "безопасного места". Приметил на карте речушку и съехал к ней. С нашей стороны был плоский песчаный пляж с противоположенной в реку спускался лес.

Вроде тихо. Я установил на ста метрах мишень, заварил кофе, Джерси приготовила сэндвичи с вяленым мясом. Позавтракали к полудню, молча. Прислушиваясь к голосу леса. — трели птиц, шелесту веток, различным шорохам. Лес жил своей обычной жизнью. Ни дать, ни взять, однако, наличие странной волчьей стаи в округе меня серьезно беспокоило. Человек, однозначно, переставал быть венцом Природы.

Волк, — мой любимый хищник, после льва. И я неплохо был знаком с анатомией волчьего рода... Тут была определённая разница... Супер-"доберман" — это супер. Он только общими формами мне напоминал собаку этой породы. Волчий Вожак был иным в всех отношениях. Оставшись абсолютно прежним, иными словами. Нисколечко не изменившись, Вожак, стал гораздо опаснее и всем своим видом он мне тогда это продемонстрировал... Но вот с Чем это связанно и Почему это вообще произошло? Я не мог понять. Вынужденная эволюция или.., революция?

— Думаешь о волке? — словно прочитав мои мысли, нарушила молчание Джерси.

Глянув на свою спутницу поверх кружки, я ответил: — Думаю об "армолайтине"...

... И как в воду глядел! С американской штурмовой винтовкой возникли проблемы. Вернее вопросы, которые следовало решить.

Первый — прицельные приспособления. "Армалайтину" с её характеристиками решили сделать, как и планировалось мною, для ведения одиночного, прицельного огня. На средние дистанции до четырёхсот метров. Для этого требовалась другая оптика, нежели коллиматорный прицел с полуторократным увеличением и ЛЦУ. Поэтому я снял с "рогатки" хороший "леопольдовский" прицел с десятикратным увеличением. Какое-то время он должен был выдержать, рассчитанный и на нарезные охотничьи болты калибра 7,62х54, у которых отдача тоже ещё та была.

Второй "вырос" из первого и был связан напрямую с установкой. Переносная ручка, которую я почему-то посчитал съемной, таковой не оказалась и "Леопольда" пришлось лепить поверх неё. Пришлось порыться в рюкзаке, выудить из него все комплектующие для подаренной оптики и найти нужную планку-переходник. Завинчивая крепёжный болт, я был искренне благодарен сержанту Эндрю и искренне вспомнинал его добрым словом.

Третий из "второго", как пологается. Из-за того, что оптический прицел находился гораздо выше прицельной планки, пришлось из подручных средств варганить "щеку". Про неё я прочитал в тетрадках Пал Палыча. На "плётке" такая была, но для того, что бы Джерси могла без проблем положить глаз на "линию прицеливания", "щека" для М16 должна была быть раза в два больше "плёткиной"... И с этим справились.

И вот под тихий мат и сигаретный дым, я взялся за сам процесс пристрелки оружия. Теперь, после рокировки "оптик", следовало работать с обоими видами стрелкового оружия.

Начал с "рогатки". Её "почти не слышно", следовательно и шуметь подольше сможем. Но всё ровно приказал Джерси залезть на крышу Монетки и сидеть с пистолетами в руках наизготовку.

С "рогаткой" управился быстро. Коллиматор — он попроще будет. Но время все ровно потратил изрядно. Потому что всё делал строго по подробным инструкциям, из второй тетрадки Пал Палыча.

К слову, вручив Джерси "рогатку", я услышал восклик одобрения. Развесовка оружия значительно улучшилась. А вес уменьшился. Джерси с удовольствием переняла у меня "рогатку" и пока я мучился с "армалайтиной", всё не могла наиграться с "постройневшей" винтовкой...

А с М16 я помучался изрядно. Постоянно морщась при каждом выстреле, который в лесу раздавался подобно сухому треску молнии и уносился по руслу речушки, грозя принести с собой нежданных гостей. Поэтому, я и торопился и делал ошибки и клял себя зато, что была возможность заняться этим "занятием" и на ГЭС Освальда, без спешки и палева, да не воспользовался.

На шум выстрелов пришли гости. Как раз тогда, когда мы с Джерси уже собирались в путь.

В чаще кустов, я заметил троих изрядно потрёпанных бродячих на противоположенной стороне речки. Они топтались на месте близко не подходя к журчащей ледяной воде.

Джерси, перехватила мой взгляд, вскинула "рогатку". Я заметил, как блеснула ярко-красная точка ЛЦУ, и чётко, с равномерными паузами, отправила на покой всю зомби-группу.

Цокнула языком, перезарядила винтовку и произнесла: — Вещь!

— Я рад, — кивнул я и добавил: — Снимаемся, с "армалайтиной" наи-играешся в другом месте.

Такое место мы нашли через пол часа степенной езды. Монетка уже была основательно и ощутимо перегруженной, а обстановка на дороге непредсказуемой, поэтому быстрее восьмидесяти километров в час я не ехал.

На периферии, брошенных машин было всё меньше, а тут мы едва не вклинились в целый затор! Он был коротким, но канавы вдоль дороги не позволяли объехать возникшее препятствие.

Так же между автомобилями, я заметил движение и начал сдавать назад.

Бродячих было много. Не перестрелять. И с каждым мгновением становилось всё больше и больше.

— Что за..., — вспыхнула Джерси.

— Скорее всего блок пост, — предположил я, смотря в LCD дисплей встроенный в панель. Камеры заднего хода, здорово помогли. Монетка была загружена по самую крышу. — Там дальше развилка и городок на озере или водоёме.

— Будем объезжать?

— Попробуем. Есть дорожка тут. По GPS её нет, а в "Атласе" она есть.

Я ошибался. Дороги не было — имелось только направление.

Просека. Заросшая мелким кустарником и забросанная ветками. Будь у меня Кузьмичевский УАЗик, я попёр бы тут без промедления, но вот на Монетке... Это был риск.

— Проедем? — задала вопрос Джерси.

— Может и проехали бы, да рисковать не станем, — задумчиво ответил я. — Эта..., дорога, пролегает в непосредственной близости от развилки... Опасно.

И пришлось возвращаться на шоссе. По которой в нашем направлении уже брела приличная толпа зомби.

— А они упертые, — произнёс я и погнал Монетку в обратном направлении.

— Голодные, — отозвалась Джерси.

Мне тоже не было по душе такое вот происшествие: оно заставило нас миновать мост, вернуться к сараю на краю поля, в котором ночевали давеча и только в километрах двух за ним свернули налево, на укатанную щебёночную дорогу имевшую республиканский статус. В Финляндии на таких проводят соревнования по ралли и то, там дорожки поровнее будут.

Крюк получился солидным, а у Монетки появился "аппетит". Десять литров на сотню. Я засекал, считал, отмечал. Без этого сейчас нитуды и нисюды, как говориться.

И главное, мы потратили время. К пункту, отмеченному мною на карте, как очередная остановка, мы добрались только к позднему вечеру, порядком уставшие и злые.

Почему-то именно в этой стороне пристоличья все основные дороги были буквально забиты автомобильными пробками и, соответственно, полчищами бродячих. И мы были вынуждены постоянно искать объездные пути, петляя по заброшенным дорогам.

На одной из таких, мы проезжали мимо небольшой лесопилки и едва не сбили вусмерть пьяного парня. Я даже не сразу сообразил, что он не зомби. Хотел было пристрелить, что бы хоть как-то спустить пар, да вовремя остановился и как раз, вовремя, подоспели соратники пьянчужки. Трое мужчин средних лет, один старик и молодая рыжая девчонка.

У мужиков были охотничьи ружья, девчонка при современном арбалете, а старик при ППШ.

Агрессивно настроена эта компания не была. Даже пригласила в гости, но я отказался. Покурили, да поболтали так и стоя на дороге, пока старик с девчонкой уволакивали мычавшего и сопливого парня, оказавшегося на деле мужем той самой девушки с арбалетом.

Их было человек тридцать. "Окапались" они на территории лесопилки. Там было всё необходимое для того, что бы выжить. Кров, вода, топливо и главное прежний хозяин не поскупился на добротный забор.

Со слов Мариса, старшего вышедшей к нам группы людей, они и составляли основную активную часть населения Лесопилки, а дальше по дороге, нас с Джерси, ждало множество проблем. Псковское шоссе до Кинавы, было всё забито брошенными блокпостами и замертвячено. Адажские военные пытались хоть как-то отрегулировать людские потоки хлынувшие из города, но у них ничего не вышло. Сами полегли, да людей в западне оставили на жуткую смерть.

— Теперь бродячие постепенно разбредаются, — попыхивая трубкой говорил Марис. — Дробятся на группы от десяти до сотни голов и ширяться по окрестностям. У нас достаточно запасов, что бы до зимы продержаться, несколько фур успели выгнать из пробок, прежде чем там совсем плохо стало. И не выходим мы за забор без надобности, так если на разведку... И если бы Андрис не нажрался в очередной раз и через забор не перемахнул, так и не встретились бы с вами.

— А как-нибудь объехать? — кивнув, задал я очень интересующий меня вопрос.

— Только если через Сигулду, — охотно ответил Марис. — Недавно к нам родственники приехали, так они через Сигулду проскочили без проблем. Бродячих полно, но заторов нет совсем. А зомби за машинами не гоняться, если быстро ехать. А быстропалые, так те, вообще к вооружённым людям стараются заметно не подходить, главное не останавливаться.

— А этих быстропалых в самом городе много? — уточнил я.

— Брат сказал, что видел, но они как автомат в его руках заприметят, так сразу в тень. У тебя проблем быть не должно, оружия вон сколько! Откуда?

— С войны, — коротко ответил я, затушил сигарету и попрощался с Марисом, правда на прощание сообщил, что они не одни такие выжившие и неплохо обосновавшиеся. Отметил ему на карте и комунну Кузьмича и ГЭС Освальда и Американское посольство.

Марис поблагодарил меня искренне и дал на прощание совет: — Вояк увидишь, или беги или стреляй. В Адажах их брата немало осталось, только вот сейчас они на своей стороне. Когда младший ехал к нам, ехал он не один, с соседом. Так вот, их якобы патруль остановил. А потом и без суда и следствия, соседа застрелили, а его дочерей и супругу забрали! Чёрте знамо что у них там сейчас твориться. Мой брат чудом ноги унёс! Пулю в плечё получил... Так что запомни мои слова!

— Запомню, благодарю и удачи! — я пожал Марису руку и тронул Монетку с места.

— Вродь люди неплохие, могли и остаться на ночь, — пробубнила Джерси. — Надоело спать в машине.

— Тебя отвезти обратно? — спросил я.

— Ну почему ты сразу начинаешь грубить! — вспыхнула моя спутница. — Ведь ночью ехать опасно. Сам говорил. Свет фар виден издалека. Можно на засаду нарваться.

— Извини, Джерс, сорвалось, — действительно извинился я.

— Это такие же простые люди, как и на ГЭС и...

— Вот именно "И", Джерс, — подхватил я. — Если бы не надо было бы "расплачиваться" за проезд через реку и за солярку, я бы в жизни не остановился у Освальда. Пойми, может против нас эти люди ничего и не имеют против. Но вот на счёт нашего оружия, — это может быть совсем другая опера. Оружие — жизнь. А у нас этого самого различного и актуального инструмента в пример больше чем у многих... И я не хочу рисковать твоей жизнью только потому, что тебе захотелось выспаться на кровати. Я всё объяснил, Джерс?

— Всё. Ты всё мне объяснил, — отозвалась девушка насупившись. — Я спать, — и откинула спинку сидения назад до упора.— Сменю тебя пораньше, не то опять заснешь на посту, — и натянула на себя шерстяной плед.

Нет, конечно она в чём-то права. Спать в Монетке бесконечно нельзя. Неудобно, как ты не крути, словно в авиалайнере при трансатлантическом перелёте. Ещё на заднем сидении куда не шло, однако оно занято, как и багажник. К тому же, сколько я не старался упаковывать канистры солярки, этой самой соляркой в машине воняло ощутимо. Благо люк на ходу открываем, но это не панацея от всех бед.

Ведь я планировал доехать до Амари за день. Тут всего ничего ехать-то. А вот едем уже неделю.

На бумаге всегда всё легко, и чего я на неё рычу, ведь спокойненько мог оставить Джерси у Кузьмича. Привязал бы к столбу и уехал бы, а так повёлся на её слова и теперь она была со мной и теперь я за неё в ответе.

Сигулду проезжали уже в сгущавшихся сумерках. Жутко. Действительно жутко. Некогда красивый городок превратился в могилу. Он горел, его рвали на части, а теперь медленно гнил в свете ксеноновых фар.

Марис не обманул. Дороги были пустыми. Брошенных машин практически не было. Только на маленьком автовокзале автомобилей скопилось достаточно, что бы привлечь моё внимание. И зомби. Стоявшие неподвижно, словно манекены, они вдруг резко и нервно дёргались в ослепительных бело-голубых лучах фар и "оживали". Жуть.

Мне очень не хватало лишних пары глаз, что бы не крутить головой на 180 градусов, но будить Джерси я не решился. Пускай демонстративно спит.

За городом дорога запетляла и настала пора знаменитого Сигулдского серпантина, на котором я когда-то неплохо "давал угла". Сейчас, почувствовал, что мощности двухлитрового дизеля Монетки не так уж и достаточно, при таких вот крутых перепадах высот.

До Раганы доехали без приключений, а вот на самом перекрестке я заметил брошенный блок пост и в его периметре с десяток бродячих в военной форме. Обратившиеся "зольды" топтались за оградой из "ежей" и натянутой между ними колючей проволкой, не способные выбраться на свободу и поужинать нами. Вокруг блок поста было ожидаемо полно машин и усыплённых мертвяков.

И я бы объехал этот блок пост по заросшему травой полю, да один отмеченный мною факт не позволил мне этого сделать. Свернув с дороги, я съехал в лес и остановил Монетку. Заглушил двигатель и, приоткрыв окно, закурил.

До рассвета оставалось восемь часов. За пять утомительных и монотонных часов вахты, лишь единожды я встрепенулся. Появившийся, как в сказке из ниоткуда, бродячий, раскачиваясь с ноги на ногу прошлёпал чуть дальше по дороге и исчез в лесной чаще. И что они делают в лесу, где нет пищи. Или уже успели додуматься куда от них попрятались выжившие люди.

...Джерси подменила меня на рассвете, когда я был занят чисткой "плётки". Хоть ствол у неё и хромированный, хоть и надежность творения гения Драгунова была вселенской, да, согласно наставлениям из тетрадей Пал Палыча, чистить по возможности, снайперку необходимо было после каждого "выступления".

— Чего здесь остановились? — вместо доброго утра, произнесла Джерси, потягиваясь и кашляя. Кожа девушки была бледной, взгляд даже не усталый, а больной какой-то. Она права, подумал я, больше ночевать в Монетке без крайней необходимости не станем. Меня тоже всю ночь мучала головная боль. Пришлось лезть за двумя пилюлями обезболивающего.

— Принимай вахту и гляди в оба. Кофе в термосе, гречка с мясом в вакуумной пассу-де, — собирая чистящие принадлежности, ответил я и буквально завалившись в машину, тут же уснул.

Проспал до одиннадцати дня. Под кофе и сигарету, провёл "минутку", в которой вкратце обрисовал наши дальнейшие действия и риски связанные с ними, в который раз напомнив себе, что пора бы дать своей спутнице несколько обстоятельных уроков экстремального и контраварийного вождения.

"Зольды" никуда не делись. Они терпеливо дожидались нашего возвращения.

— Так давай объедем, — удивилась моему решению Джерси. — Это ж не проблема.

— Джерс, — достаточно резко отреагировал я. — Задача дана, задачу выполнить без пререканий!

Подобраться на машине к блокпосту вплотную было нереально. Оставив Монетку на поле, как можно ближе, я спешился, и, вскинув АПБ к плечу, осторожно проник в лабиринт из брошенных автомобилей. Джерси забралась с "рогаткой" на крышу Монетки и приникла к оптике.

Издалека мне показалось всё гораздо легче и проще, однако на самом деле всё оказалось тяжелее и сложнее.

Обзор был равен нулю. Приходилось ступать медленно, как Буд-то по минному полю, заглядывая и в салоны автомобилей и за сами автомобили, а когда увидел торчащую руку мертвеца из-под автомобиля, так и под автомобили — тоже.

— Слева на одиннадцать, за синим ауди, пять метров, — очень тихо прозвучал динамик рации, прикрепленной на ключице.

Это через машину от меня. Почему не заметил? Шаг тише, поворот и выстрел, без уточнения личности. Кем бы она не была в прошлой жизни, сейчас — это вечно голодная тварь дышащая абсолютной ненавистью ко всему живому.

АПБ сработал тихо. Щёлк! И голова семилетней девочки с заплетёнными, некогда розовыми бантиками, в спутанные и грязные волосы, резко запрокинулась назад со здоровенной дырой вместо левого глаза и тонкой брови над ним.

Пули типа "холоу-пойнт" делали своё дело.

— Справа на девять, двадцать метров. Быстр. Снимаю!

И я услышал сухой щелчок "рогатки". — Есть.

Я приостановился: — Земляника. Если можешь работать по радиусу в тридцать шагов вокруг меня, работай без предупреждений. Внутри круга я сам справлюсь. Если только вдруг прорвутся, сообщай.

— Ясно, — последовал короткий ответ и второй выстрел.

Затем третий четвёртый, пятый. С коллиматором моя спутница справлялась на порядок быстрее, а вот для "рогатки" неплохо было бы и глушитель сделать. Я уже знал как, да всё руки не доходили. Теперь актуальность этого гаджета и для "рогатки" стала очевидной. В абсолютной тишине, выстрел всё-таки был отлично слышен и привлекал внимание.

По пути, я растратил целую обойму. Причём на одного единственного бродячего товарища. Уж напугал он меня до чёртиков. Свалившись мне прямо под ноги с крыши минивэна!

Спасло меня и то, что вместо цепких рук, у зомби остались лишь обглоданные до костей культи, которыми тварь только мазанула по моим плечам и разгрузу. Будь у бродячего руки на месте, у меня сейчас было бы разорванное горло!

Отскочив и смачно выругавшись, я в который раз подивился той расточительной скорости, с которой АПБ "выплюнул" двадцать патронов; и тут же произвёл перезарядку.

Винтовка Джерси хлопала все чаще.

— Их намного больше, Алекс! — уже во весь голос воскликнула моя спутница. — Они что лежали до этого?!

— Вполне возможно, — отозвался я. Да, это недочёт. Но до этого момента, я видел неактивных зомби только в вертикальном положении. Но ни как не горизонтальном. — Сколько?

— В моём поле голов сорок! У меня скоро перезарядка!.. Надо быстрее!

Момент конспирации утерян. Это следовало признать, как свершившийся факт и начинать тратить драгоценное время на более активное перемещение.

— В толпе два быстропалых!

А вот это совсем плохая новость! Услышав её, я запрыгнул на ближайшую машину и, как бетмэн заскакал по крышам и капотам, производя немало шума.

Бродячих оказалось немало. И они всё поднимались и поднимались! Заметил я и быстропалых. Тех видно сразу, они шустрят и прячутся в тени, в отличие от зомбаков первого уровня. Более того, я отметил в сознании своем и тот факт, что реакция бродячего-обыкновенного на быстропалого отрицательная, а вот на супера она почему-то положительная.

Бродячие естественно заметили меня и заметно активизировались в моём направлении. Так они шли, реагировали на шум выстрелов из "рогатки", а теперь в их поле зрения появилось девяносто килограмм живого мяса, чьи волокна стали только мягче и приобрели характерный привкус от струящегося по венам и жилам адреналина.

У Джерси наступил момент перезарядки и мне пришлось туго. Нужно было скакать к теперь уже спасительному блокпосту и поливать свинцом бродячих, стремительно сжимающих кольцо вокруг моей персоны. Я уже не целился, стрелял лишь бы притормозить зомби. Колени, шеи, если повезет, иногда попадая в голову.

С перебитым позвоночным столбом в основании черепа, зомби терял ориентировку, с прострелянными коленями ему приходилось ползти, а это позволяло и перепрыгнуть через бродячего и позволяло выигрывать время.

Быстропалые не атаковали. Чего-то выжидая. Я не беспокоился. Для них у меня висел за спиной АКСУ. И всё-таки дробовик в подобной ситуации был бы куда актуальней, чем автомат.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Джерси вновь включилась в дело, её винтовка захлопала и стройные ряды бродячих начали ломаться и редеть.

Последнюю обойму я расстрелял в "зольдов" за сеткой. Забравшись на плоскую крышу микроавтобуса "фольцваген" отвратительного ярко-оранжевого цвета, я припал на колено и положил всех "зольдов", за исключением трёх, которым прострелил коленные чашечки.

Так, теперь топорик в налившиеся свинцом от напряжения "грабли", разбег в стиле Нэо и прыжок. Два метра полёта и жёсткое приземление. Теперь у меня в колене что-то отвратительно хрустнуло. Я кувыркнулся через плечо, ударился другим плечом о край металлического "ежа" и вскочил на ноги, не взирая на волну острой боли прокатившейся по всему телу.

Обезноженная троица обратившихся "зольдов" поползла к мне. И тут я понял, что не так-то просто мне придется. Ведь по черепушками их бить никак нельзя! И я закрутил "танцы", уворачиваясь от хватких и сильных рук зомби, отрубая им головы. Совсем отрубать не надо было. Только перебить позвонки. За несколько минут я взмок и от усталости и от боли в колене, которая стала просто нестерпимой! Однако справился и "зольды" могли теперь лишь неистово клацать зубами в мой адрес.

— Вот они красавчики! — заухмылялся довольный я, стягивая приборы ночного виденья с бритых голов зомби — "зольдов", попутно разбивая им черепа. Стянул ПНВ, бритую черепушку расколол уже натренированным движениям. Всё-таки зря я так рано списал со счетов свой топорик для рубки костей. Огнестрел даёт осечки, у огнестрела заканчиваются патроны, за огнестрелом необходим уход, а за топориком какой уход. Поработал, хорошенько помыл, насухо вытер, время пришло, умело подточил и всё... Скоро всё человечество вновь станет бегать с такими вот топориками.

Нахабаренное в рюкзак за спиной, топорик отёр о светлую форму одного из усыплённых зомби и в ножны, АКСУ в руки. Спаренные магазины в общей сумме давали девяносто патронов. Времени на дозарядку АПБ не было совсем.

Бродячие уже бесновались в всю за колючей проволкой, путаясь в ней и повисая трепыхающимися куклами.

— Обратный путь закрыт, — пробормотал я и смахнул пот с лица. В колене вдруг стрельнуло так, что от боли я аж присел на задницу и это спасло мне жизнь.

Атаковавший с спины быстропалый пролетел прямо над моей головой и с всего маха насадил себя на стальную рельсу "ежа". Истерично замахал лапами пытаясь за что-нибудь зацепиться. Что бы стащить своё тело с металлического копья и зацепился за "путанку" и увяз окончательно.

Интуитивно я вскинул автомат и взгляд и увидел падающую на себя тень. Мой палец надавил на спусковой курок и тело второго быстропалого задёргавшись в воздухе, словно воздушный змей под порывом ветра, отлетело в сторону прямо в путанку.

Увязнув лишь одной ногой, сдирая мясо до кости, всё же тварь сумела высвободиться и встретиться с мной взглядом... Нет вот это уже не было бродячим. У тех бездонная и ледяная пустота в очах, а тут какая-то голодная злость и глаз как таковых нет, белёсые раскосые влажные линзы. По ним я и выпустил три по три, как только тварь сорвалась с места... И не попал!

Быстропалый был резок и непредсказуем, как экономическая ситуация в мире. Туда-сюда, он метался от моих пуль, а я крутился волчком на пятой точке работая с отсечкой по три патрона, и я его достал. Зря начал с головы, надо было сразу по лапам бить!

А когда мой топорик в очередной раз выполнил с честью поставленную задачу, я услышал голос Джерси: — Алекс! Алекс! Алекс!

Сев подле поверженного быстропалого, я потянулся дрожащими пальцами к рации. — Всё норм-аль-но.., я был немного з-занят... А теперь надо покурить и подумать...

Но Джерси меня не слушала: — Я их отвлеку! А ты беги в другую сторону. За бензоколонку. В поле. Я подберу потом.

— Как отвл... Нет! Джерс не надо! — сообразив к каким действиям это может привести потребовал я голосом, сорвавшимся на крик.

Но Джерси уже всё решила. Я услышал, как загрохотала "армолайтина" и увидел взрывающиеся черепушки бродячих.

— Млять! — выругался я, забросил на себя быстропалого и затих, стиснув зубы. От твари несло, как от ведра с блевотиной!

Как только стрельба прекратилась, я сбросил с себя быстропалого и поднялся на ноги. Скалясь от боли... Господи, она же не умеет водить!... С отчаянием подумал я, однако Монетки на прежнем месте не увидел. Осмотрелся и заметил серебристую БМВ далеко левее, рывками ехавшую по полю, а за ней шла целая армия бродячих. Джерси, как могла, контролировала дистанцию, раз отрываясь, раз подпуская мертвяков настолько близко, что у меня щемило сердце, а зомби хватались за боковые зеркала машины.

Но хватит созерцать и переживать, надо действовать. АКСУ за спину, быстрая зарядка обойм для АПБ: шуметь не стоило: основная часть бродячих увязалась за моей спутницей, но не все.

Так, кожух затвора на себя и вперёд!

Отстегнув часть сетки, служившей "дверью", я запрыгал на одной ноге между машинами. От боли в глазах то и дело вспыхивали маленькие сверхновые и взрывались в голове не щадя сознания.

Двух подвернувшихся бродячих я оставил без ног, третьего без головы, движения мои были чисто механическими. Обнаружил, обезопасил, двинулся дальше.

Чувства проснулись в моём сознании лишь тогда, когда я допрыгал до придорожного кафе, располагавшегося неподалёку. И проклял проведение. Нет, что бы скакать кузнечиком и дальше, нет, я заметил оставленный внутри некогда обеденного зала армейский джип. Это был "хаммер". Конечно меня начали терзать сомнения, подпитываемые безграничной и безапиляционной человеческой алчностью.

И через минуту, я уже прыгал вокруг здоровенного джипа. К сожалению внутри не было пусто, и оружие и боеприпасы, и застреленный в голову "зольд" — это в самой кабине. Закрытой изнутри. Разбить бронированное стекло я даже не пытался, а вот сдёрнуть брезентовый тент с короткого кузова и залезть в сам кузов и найти в нём тяжеленный ящик с гранатами, — это мы сдюжили! Жалея о том, что не являемся прямыми потомками знаменитого Громозеки... Утащить я мог только один экземпляр. Я даже боль перестал чувствовать от нахлынувшей на меня радости. Вещь!

Джерси подобрала меня у бензоколонки, где я положил наземь ещё троих бродячих. Нет, после битв с быстропалыми, эти товарищи даже чувство опасности переставали вызывать.

Увидев мою ношу и как я прыгаю, Джерси округлила глаза до невозможного: — Ты что СДУРЕЛ!?! В машину! Быстро!!!

Нет, ящик первым. Девушка как могла, помогла мне его забросить на заднее сидение и подала мне руку. Но прежде чем забраться внутрь, я обернулся и свалил с ног целую плеяду бродячих. Дал очередь, длинною в обойму, по головам, так напоследок, что бы вдруг не зацепились и не испортили мой день.

Дверь захлопнулась и я в бессилии откинулся на спинку сидения. — Ты что им румб-бу — бум-бу станцевала, что бы заманить за собой, а Земляника?

— А, — Очень смешно! — отозвалась моя спутница и рывками поехала прочь с бензоколонки... " А ведь бензоколонка целая была. Совсем не пострадала от человеческого вандализма... Могли и посмотреть там...", и так и не довершив до логического окончания столь гениальную мысль, я провалился в колодец беспамятства...

... Мы вырвались... А потом мне понадобились тиски, (вот не думал, что буду так активно их пользовать!), эластичные бинты и, многократно обёрнутая бинтом, палка в зубы...

Место было тихое, я бы сказал глухое, поэтому нарычался, навопился и намычался я вдоволь, но колено вправил. Джерси кудахтала вокруг меня, словно курочка вокруг подвернувшего лапку цыплёнка и это раздражало. Помощь хороша тогда, когда помогает.

— Джерс!

— Да?

— Просто положи мне свои руки на плечи.

— Вот так? — спросила Джерси и я почувствовал её горячие пальцы у себя на взмыленной шее. — А дальше...

— А дальше будеть больно, — вставив "прикус" в рот, я резко дёрнул, зажатую в тисках ногу и опять утонул в океане беспамятства....

...Очнулся я на рассвете следующего дня... Очнулся в постели! Захотел было вскочить. Да вовремя вспомнил про ногу и лишь сел на кровати, которая предательски заскрипела пружинами.

Спавшая рядом Джерси, тут же захлопала длинющими ресницами и потянулась всем своим гибким телом, прикрытым лишь полупрозрачной голубенькой пижамкой! А в её правой руке я увидел ПБ. Спутница спала к мне лицом. Значит, ствол этой смертоносной машинки всё это время был направлен мне прямо в черепушку!...

...Пахло сырым деревом и углём....

— Что за изба? — вращая гудящей головой и часто моргая, спросил я и закашлял.

— Тут никто не живёт, но всё есть, — ответила Джерси, всё потягиваясь. С пистолетом в руке. Теперь, когда дуло было направлено не в моём направлении, выглядело это смешно. И я улыбнулся пересохшими губами. Хотелось пить. Очень.

— Как мы здесь оказались? — потянувшись за бутылочкой, что ждала меня на табурете рядом с кроватью, опять я задал вопрос.

— А ты не помнишь? — удивилась Джерси, зевнув.

— Ничегошеньки, — честно признался я.

— Серьезно? — настаивала на моей искренности моя спутница.

— Послушай, Джерс, — выпив всю бутылку. Я перевёл дух и продолжил: — Если бы я что-нибудь помнил, я не задавал бы тебе глупых вопросов.

— Странно.., — как-то странно пожав плечиками, девушка поудобней уселась на скрипучей кровати, поправляя волосы и не выпуская пистолета, и рассказала. То, что она мне поведала мне не понравилось совсем. Ну-у в-первых, я привёз нас сюда, во вторых я ещё и на вахте отстоял. Потому как не мог заснуть из-за боли. А потом, понаставил " растяжек" вокруг дома и приказал всем спать. Ещё и настоял на том, что бы Джерси устроилась на кровати! И был, как никогда, непреклонен. И это правда, на досчатом, напалерованном и залаченном полу, я заметил разложенные вещи и подготовленный для ночёвки спальный мешок.

— И ты, что, совсем-совсем ничего не помнишь? — закончив рассказ, всё же уточнила моя спутница.

— Не-а, — мотнул я головой. Скинул с себя одеяло и осмотрел ногу. Опухоль почти прошла, на колене обнаружил высохшую белую марлю. Принюхался и вот тут мне стало всё понятно. Кокаин!

— Это, что.., я сам сделал? — глянул я на девушку.

— Ага, — кинула она. — Ты компьютер включил, залез в какие-то книги и вычитал про анестезию коксом. Я не знала о такой... А откуда у тебя кокс?

— Оттуда, — мотнув головой в неопределённом направлении произнёс я. Уж не думал я, что мне понадобиться когда-нибудь вот такой компресс! Тем более зная "пристрастия" своей спутницы... Когда нашёл пакет, на граммов тридцать, в одной из комнат Автобазы, сунул его себе в карман, так из жадности, на всякий пожарный случай, вот и понадобилось. Только теперь возникал очень актуальный вопрос: — Земляника.

— Да?

— Когда я "натягивал" окрестности, ты была рядом?

— Нет. Ты запретил.

— А компресс был уже присобачен?

— Ага.

Вот теперь у нас реальные проблемы! Подумал я, а вслух произнёс: — Давай-ка кофейку забацаем, проснёмся и решим, что делать дальше.

Джерси совсем не обрадовала новость о том, что я не помню, где и как установил растяжки. Я же пересчитал гранаты в ящике, не хватало десяти. Во, как меня пёрло-то! Пять растяжек, а может и все десять! Млять!

— А где я ходил, ты хоть видела? — захлопнув крышку ящика спросил я.

— Во дворе, за домом и на крышу лазил... А, ещё в лесу, минут двадцать шарился.

— Твою-ж мать! — выругался я сквозь зубы.

Не-а, в лес я не полез. Это, пускай кому-нибудь, а лучше чему-нибудь не повезёт, а вот двор, задворки, да крышу я буквально пропахал носом. Нашёл семь из десяти. Ничего мудрёного в моих растяжках не было. Классические. Как в кино. Однако на эти самые поиски и деактивацию, ушло несколько часов и пол пачки сигарет. Последнюю растяжку, я правда едва не разминировал собственноножно. Земляника заметила, вскрикнула и мой ботинок замер в каком-то миллиметре от тонкой рыбацкой лески.

— Больше никогда так делать не стану! — выдохнув устало, я сел на попу и закурил. Джерси захлопнула багажник и присела рядом. Вот так и сидели вдвоём молча, посреди дворика, что между избушкой, сараем и хлевом. Сидели держась за руки до тех пор, пока до нас не донёсся жуткий треск ломаемых веток, словно кто-то огромный и не один ломился кабанчиком сквозь лесную чащу. Мы бодро повскакивали на ноги, ощетинившись оружием. Джерси, как пружина. Я кое-как. А потом совсем недалеко в лесу громыхнуло!

— Твоя? — ахнула Джерси, вскинув "рогатку" к плечу.

— Чья ж ещё...

Нечто поистине здоровое и тяжёлое свалилось с ног да так, что закачались деревья, а Затем мы услышали протяжный вой. Но без боли, скорее вой победный. Волки!

— По моему, мы кому-то облегчили охоту! — выплюнув сигарету я захромал к Монетке: — Всё. По коням!

Давить на тугую педаль сцепления было неприятно больно, а баранку крутить мешала хорошая рваная рана на плече. Но здесь, по лесной дороге, я не доверил управление машиной, Джерси. Вот выберемся на трассу, тогда и сменимся.

Деревья начали редеть, расступились и мы проскочили мимо нескольких старинных, но ухоженных строений и под аркой, с какой-то надписью на ней. Выехали на асфальт и погнали на север, подальше от волчьей стаи и поближе к эстонской границе.

Джерси вела машину всё увереннее. Терпеливо выслушивая мои наставления и указы. И только потому, что ей понравилось управлять автомобилем. Я же наслаждался покоем. Травмированные части моего бренного тела ныли, но не болели. В определённых ситуациях быть пассажиром даже неплохо, если честно.

Вот так, размеренно и без злоключений, минуя крупные населённые пункты, мы за этот день проехали больше, чем за всю предыдущую неделю. Несколько раз по дороге встречая таких же путников как мы. Кто был вооружён, а кто и вовсе нет. Делились информацией и мыслями. Одной многодетной семье я даже отдал "браунинг" и отсыпал с тридцать патронов к нему. Немного, конечно, но лучше чем совсем ничего.

В основном, встреченные нами люди метались. То есть, убежав с одного места, не знали куда им податься дальше. В этом плане мне и Джерси повезло с ходу. И я, вновь и вновь, охотно раздавал этим людям адреса известных нам поселений.

4.

Эстония встретила нас по э-стонски, то есть никак. Неинтересно. Ровные асфальтовые дороги, ровные щебеночные дороги, местами огороженный ровный лесной массив, по германскому примеру. Кстати, сейчас это было даже очень на руку спасшимся людям, и, естественно, эстонский зомби. Что он был эстонским, я понял по его взгляду: бродячий не рад был видеть нашу компанию, ну и мы "ручкаться" не стали. Проехали мимо, слегка зацепив бампером и отправив зомби верх ногами в кювет.

Ну не нравилась мне Эстония, хоть прибей меня гвоздем к стене! Почему? Да потому, что лучше в Эстонии было чем у нас. Правильнее, чище, добротнее, обстоятельнее, а вроде, как братья-соседи... Всё просто было обязано быть одинаковым... Было. Вот и сейчас, у них, здесь, один из крупнейших в Европе эвакуационных лагерей, а у нас что позвольте спросить? Что у нас? Что сделали наши власть имущие? Опять народ кинули. Поэтому и ехал я сейчас в Амари, хотя до Адажей было бы куда ближе!

— О чём задумался? — поинтересовалась Джерси. Наверное обеспокоенная тем, что поток комментариев и поправок неожиданно иссяк.

— О вселенской несправедливости в общем и человеческой глупости в частности. — встрепенувшись, ответил я.

— О своей? — подколола меня моя спутница. Это хорошо, что у неё хорошее настроение.

— И о своей, в том числе. — Я умел признавать собственные ошибки.

...Даже бензоколонка была разграблена с эстонской обстоятельностью и аккуратностью! Противно аж стало!

— Нет, ну всё у них, как не у людей, — пробормотал я, разглядывая АЗС в судовой бинокль и видя станцию автозаправки, как на ладони.

— Что там? — спросила меня Джерси, следя в свою очередь, за окружающим пространством, в оптику "армалайтины", не залезая в мой сектор.

— Чисто выгребенно всё и море гильз, — констатировал я факт. — Эту бензоколонку удерживали военные или полиция. Значит и ловить на ней нечего.

— Соглассна, — отозвалась Джерси.

— Тогда по коням, — выдохнул я и опустил бинокль.

И спустя пару минут, Монетка вкатилась на территорию АЗС.

— Давай-ка притормозим что ли, — и всё-таки предложил я Джерси.

— Ты мне должен сто евро, — отозвалась девушка недовольно. Место действительно было стрёмное. В метрах трехстах посёлок, и я уже приметил на её окраинах, нелепо стоявших мертвяков. Могли возникнуть и проблемы и непредвиденный расход весьма ограниченного боезапаса, однако полагаться на работающий пока ещё GPS, я не желал. Необходима была карта страны, города, области: спутник мог перестать работать в любое мгновение. И тогда пиньдец. У кого спрашивать дорогу? У мертвяков что ли?

— Работаем, — коротко бросил я, открывая дверь одной рукой и сжимая рукоять АПБ второй.

...Гильзы-гизьзы-гильзы... Они были везде, куда не глянь: стреляли здесь более чем активно, а потому, что на самой будке АЗС не было ни одного пулевого отверстия, я сделал вывод, что отбивались люди тут не от бандюков или людаков, а от мертвяков, которые пока, хвала Небесам, пользоваться стрелковым, автоматическим оружием не додумались. За будкой, я нашёл подтверждение своим догадкам, — огромную кучу обугленных костей, покоящуюся в глубокой яме, стопроцентно вырытой не лопатами, а чем-то по серьезнее. Костёр горел здесь неслабый, если судить по сплавившемуся местами песку.

Так, теперь сама будка. Дверь не заперта, жалюзи опущены, значит внутри должно быть темно. Прищурил правый глаз, чтоб зрачок расширился и легонько толкнул дверь от себя. Звякнул колокольчик подвешенный к двери и я превратился в восковую фигуру музея мадам Тюссо, которая при этом умела ещё и обливаться холодным потом! От подобной мыслишки мне полегчало. Полегчало и от того, что в помещении не пахло мертвечиной и на меня ник-то не бросился.

Увиденный в передаче про спецназ, приём, помог. Единственное неудобство, затем пришлось зажмуривать левый глаз, а когда зашёл внутрь и присел, голова слегка закружилась.

Ловить здесь было действительно нечего. Всё вычещенно "под корень", как говориться, даже в туалете рулона туалетной бумаги не обнаружилось. Сплошное разочарование! Где ж мне раздобыть эту пресловутую карту!?

В этот момент колокольчик пропел вновь и я рефлекторно вскинул АПБ, готовый надавить на курок, а когда услышал шёпот Джерси, громко четырехнулся: — Что за херня, Земляника!?

— Мне надо в туалет! — категоричным тоном заявила девушка и я отметил, что короткий и толстый ствол ПБ смотрит мне прямо в пузо.

— Ты чё меня завалить хочешь? — опуская пистолет, я задал вопрос и не без язвинки. То, что Джерс покинула пост без предупреждения это двойной "залёт" и её ждёт выговор. Но не сейчас.

— А кто сказал, без прикрытия "зада" в туалет не ходить!? — убирая оружие спросила Джерси, демонстративно выпучив свои изумрудные глаза.

— А потерпеть? — не унимался я.

— Нет, — ответ был категоричен и короток.

— А по рации сообщить? И вообще, туалет может и не функционировать.

— Первый вопрос твой, за второй не переживай, — отозвалась мне в тон моя спутница отодвинув меня плечиком в сторону и прошествовав мимо..

— Это ещё почему "первый мой"? — удивился я.

— Батарейка в рации села, — не оборачиваясь и не останавливаясь ответила Джерси и закрыла за собой дверь в уборную.

Вот и "залёт" номер...? И всё в течение каких-то пары минут и одной незапланированной остановки! Я облокотился о пустой стеллаж и шумно и красноречиво выдохнул.

Выйдя на улицу, я закурил и принялся следить за деревней, попыхивая сигаретой. Бродячие отчего-то зашевелились.

А потом басовитый рокот буквально взорвал окружавшую нас сферу идиллии и тишины. Я выплюнул сигарету и скинул с плеча "плётку". Если что буду работать на упреждение конфликта, чем с самим конфликтом и его последствиями.

Рокот с характерным булькающим оттенком нарастал подобно цунами и мог принадлежать только двухцилиндровому полуторолитровому двигателю от "круизёра". Здесь ошибиться я не мог.

И вскоре, из-за крутого поворота показался сияющий хромом байк. "Харлей-Дэвидсон Фат Бой". И не простой, а с приделанной коляской, которые, кстати, для американцев делали на заводе УРАЛ.

Байки сами по себе не ездят, такого я ещё не видел, присмотрелся повнимательней и сквозь многочисленные солнечные блики играющие на гнутом ветровом лобовом стекле, разглядел и Всадника Апокалипсиса.

Потянулся к рации, но одернул руку, вспомнив о севшей батарее. Скрипнул зубами от недовольства, однако короткий свист сверху заставил меня отвлечься. Я глянул наверх и увидел Джерси с "рогаткой".

Отлично! Теперь мы готовы.

А вот байкер пёр на нас без остановки. Он уже стопроцентно должен был заметить Монетку и хоть как-то среагировать. Но он остановился лишь в метрах тридцати, вскинул обе руки вверх и размашисто помахал ими.

Опустив "плётку", не скрою, с явным облегчением, я в ответ показал ему такой же жест.

Породисто булькающий на холостых оборотах двигатель мотоцикла, зарычал вновь и вскоре на территории маленькой бензоколонки стало тесно.

Заглушив двигатель, Всадник Апокалипсиса ловко смахнул со своего могучего железного коня и стянул с лица старые мотоциклетные очки, времён Доктора Ватсона и Шерлока Холмса.

Но это было только начало. Потому что байкер был одет совсем не по байкерски. Шлем — фашистский, ну это норма, а вот остальное, китель, штаны, куртка и даже автомат... Вызвали в мне переполох эмоций. Словно, по иронии судьбы, в эпоху зомби, закинуло бравого солдата товарища Вермахта! Один блестящий МП — 40 чего стоил и офицерские погоны с аксельбантом!

— Фашист? — как-то глупо и автоматически и с лёгкой улыбкой задал вопрос я.

Байкер забросил пистолет-пулемёт за спину и протянул руку улыбаясь в ответ: — Ролевик.

Ну-у это дело нам знакомо и я расслабился, хоть и не на много. Этот дядька лет пятидесяти пяти шестидесяти, поджарый, крепкий, с седой испаньелкой на лице, орлиным носом и ясными серыми глазами ну никак не вызывал у меня чувства опасности!

— Леонид, — преставился байкер.

— Алекс, — и рукопожатие оказалось неожиданно крепким.

— А сестрица твоя молодец, — глянув в сторону крыши, продолжил Леонид. — Только вот оптикой светит. Видно издалека далёко. Научи. Ты же умеешь.

— Научу, а за похвалу спасибо, — кивнул я, доставая "трубку мира" — пачку "Камелл". — Ток пускай она дальше там посидит. Понаблюдает.

Леонид от "трубки мира" не отказался. Он не выглядел ни уставшим, ни удручённым. Я уже по себе знал, так выглядят люди у которых есть цель, которую необходимо достигнуть. Номера на мотоцикле финские. Говорит без акцента. Что же он здесь потерял на границе? О чём собственно и спросил.

— Я к дочери еду. В Ригу.... Когда Всё Началось, с мероприятий сорвался, тащил всё что в путь пригодиться и поехал.

— Откуда?

— Швеция. "Микернау". Большой митинг был.., — глубоко затянувшись, Леонид на некоторое время задумчиво замолчал. А я про себя прикинул КАКОЙ же он огромный путь проделал! И вот стоит передо мной живой целехонький!

— И что там?

— Как и везде, — встрепенулся байкер. — Как и везде... Ведь они, шведы, финны, норвеги, датчане, совсем к этому не готовы были. У них всё по расписанию, да по порядку-закону. Так что хаос в городах был ужасный. Выжили многие, но те, кто подальше от самих городов и жил до всего этого ужаса... А вы откуда?

— А мы оттуда, куда ты, — усмехнулся я.

Да вот такая судьба. Не думал я не гадал, что встречу земляка и не просто земляка, а сорайонника в этом аду. Нам было о чём поговорить. Что рассказать друг другу, какой информацией поделиться.

— Я смотрю, имя твоё знаковым стало! — по доброму, подколол меня Леонид, после того как я ему поведал об опорных точках, которые мы с Джерси проезжали.

— Поверь, не по моему желанию, — искренне признался я.

— А что у нас "по желанию" в этой жизни случается? — и Леонид скосил в мою сторону свой хитрый взгляд, а когда я не ответил, пояснил: — Только само желание. Хм!

— Верно, — согласился я и невольно зыркнул на крышу. Я прямо здесь ощущал волны недовольства исходящие от моей спутницы! И она не преминула напомнить о себе: — Идут! Больше сотни и все к нам!

— Тогда пора прощаться, — вздохнул Леонид.

А я вот спохватился перед классическим "ну ровной дороги!" и задал вопрос: — Послушай Леонид, можно вопрос?

— Валяй, — нахлобучивая очки на глаза, отозвался тот.

— Если твоя дочь в городе... Получается в самом центре, как ты добраться до неё собираешься? Там если только на танке и то не факт!

— А ты заметил странность.

— Какую?

— Триста метров! — вклинилась в разговор Джерси.

— А я вот обратил внимание на то факт, что где много бродячих, нет морфов, а где есть морфы, бродячих мало-мало.

— А я видел, как стая бродячих накинулись на одного супера! — вспомнил я, однако не понял к чему клонит старый байкер.

— Зомби не трогают морфов, только когда те атакуют их самих, — ответил Леонид и поманил меня к коляске.

— Полторы сотни! — опять Джерс и голос её очень взволнован. И в иной ситуации я бы давно сиганул бы от сюда, но "ответ" Леонида казался мне очень-очень важным. Он таковым и оказался: из водонепроницаемого мешка Леонид вытащил край странного материала, похожего на змеиную шкуру, только с мелкими-мелкими серебристыми волосиками и болезненно бледно — розового цвета.

— Не можешь победить — уподобься, — раскрыл свою тайну байкер.

— Пиньдец! — выдохнул я. Облачиться в шкуру освежёванного супера и гулять среди бродячих. — Не рискованно ли?

— Проверенно. Главное на ноги им не наступай и шкуру в рулон потуже скрути, а то иссохнет быстро! — и Леонид, ловко забравшись на своего железного коня, рывком снял тяжёлый мотоцикл с места, а я крикнул: — Джерс вниз!

Подогнал Монетку к самому входу в магазинчик и Джерси успела вовремя. Моторчик БМВ яростно и свирепо заверещал срывая Монетку с места с пробуксовкой, когда из-за угла магазина показался первый бродячий.

— Чего так долго!? — убрав "рогатку" на заднее сидение, моя спутница ощутимо больно стукнула меня кулачком в плечё.

— Эй! — возмутился я. — Чего дерёмся?!

— Ещё раз так сделаешь я тебя прикончу! — выругалась девушка.

— Ты же сама хотела в туалет, — подколол я её и заработал вторую порцию тумаков.

Следуя инструкциям Леонида, мы объезжали все крупные поселения, не говоря уже о городах. Со слов Леонида на островах принадлежащих Эстонии ещё теплилась жизнь. Там обосновались военные и остатки правительства. К слову, именно туда на вертолётах и перебрасывали выживших с территории "Амари". Но и армейский ресурс был не бесконечен, так что стоило поторопиться. В остальном братскую Эстонию постигла та же участь, что и весь остальной мир. Разве что беспредела, царившего на российских дорогах, тут было, в пример, меньше многократно. Это успокаивало, однако, новость о том, что военные конфискуют у вновь прибывших всё, включая одежду, не говоря уже об оружии, меня расстроила до самых пяток. Я не собирался на эстонские острова. Не собирался совсем. Так заскочить на огонёк.

... На этот раз, останавливаться на ночлег я не решился, хоть Леонид и рассказал о местах, где можно было безопасно заночевать. До Амари следовало доехать побыстрее. Я заметил странную тенденцию, всё просто: чем чаще останавливаешься, тем чаще стреляешь. На ходу оно было безопаснее. По крайней мере пока.

У нас имелись ПНВ и я с радостью и детским нетерпением хотел их опробовать. Что сказать, строфеиные "зольдовские" ПНВ оказались на несколько порядков лучше Кузьмичёвских. И легче и удобнее и, что самое главное, картинка была куда перспективнее и чётче. Я был доволен.

Джерси не понравилось. Её тошнило. Буквально через минуту, после того, как моя спутница натягивала себе на голову "одноглазого".

Приходилось останавливаться и выпускать Джерси на улицу.

Так мы преодолели большую часть пути и всё ровно остановились на ночлег. В лагере. Разбитом беженцами в кармане заосвальтированной стоянки, которые часто делают вдоль шоссе для дальнобойщиков и просто что бы передохнуть.

"Карман" беженцы выбрали удачно. С одной стороны хорошо просматриваемое шоссе, с другой, от леса отгораживала маленькая речушка. Перепрыгнуть можно, да вот преграда для бродячих непреодолимая и верная.

Часовые заметили нас уже на самом подходе, когда я решил, в целях безопасности, включить габариты. А то шмальнут со страху ещё.

Может они бы и шмальнули по нам, будь у них чем: не было у этих беженцев ни одной единицы огнестрельного оружия, если не брать в расчёт пару травматических пистолетов, пару воздушных винтовок и пару газовых стволов. В остальном вооружение состояло из музейного "холодного". Вот тут были и копья и алебарды и арбалеты и луки и мечи со щитами.

— Вы что, музей обчистили? — спросил я Андрона. Одного из немногих беженцев, кто говорил на русском и английском. Оставшиеся пятьдесят человек расформированных на два междугородних автобуса, либо не понимали, либо не хотели снисходить до общения со мной. Народ, к слову, собрался тут самый разношёрстный. И учителя, и гоу-гоу — танцовщицы и маклеры и даже один повар. Почему "даже" я не уточнил, не первый год на камбузе.

— Да так оно и есть! — хмыкнул Андрон. Ему было лет сорок, он успел послужить и арбалет за его спиной, а меч в руке, смотрелись гармонично. Он знал, как с этим инвентарем обращаться. Большинство же... — По дороге заехали и забрали, заодно и музейных прихватили. Одного деда и двух девок. Так от них толку больше чем от всех остальных, за исключением водил. Дед из арбалета в глаз мертвяку стрелу кладёт с ста шагов! Сейчас на той стороне. Девки из луков стреляют неплохо.

— Так значит вы в Амари собрались? — кивнув и ещё раз подивившись тому факту, как в жизни всё меняется, и вот вчерашнее дно общества, в экономическом смысле этого слова, сегодня занимает доминирующее положение. И, естественно, наоборот.

— А куда ещё? — вглядываясь в темноту уставшими, слезящимися глазами, ответил Андрон. — Тут все, кто выжил туда пытаются доехать... Да не у всех получается. Мы вот тоже один автобус потеряли и второй потеряли бы, если бы байкеры одни не подоспели! С пулемётом и автоматом. Прям из кино. Хм! В вермахтовской форме. Я даже поначалу усомнился в их реальности! А многие из наших, — он мотнул головой в сторону лагеря: — Так ребят и на ура приняли.

— Одного из них, случайно, не Леонидом зовут? — спросил я.

— Да-а, с бородкой, щуплый такой, но крепкий, — подтвердил мои слова с охотой Андрон. — А ты их видел?

— Леонида видел, а второго нет.

— И где?

— На границе.

— Далеко же он уехать успел. А его друг? Максимильян.., по-моему. Макс короче. Тот что с пулемётом был.

— Второго, нет, — честно признался я и добавил: — Но и пулемёта у Леонида я не заметил. Может, разъехались, каждый по своей дороге.

— Да-а, Макс как-то упоминал Москву. Я ещё тогда не поверил. Ну дай Бог им удачи! — выдохнув, Андрон поглядел в мою сторону: — Ну а вы куда?

— Да туда же, в Амари, — ответил я.

Услышав, что нам по пути, Андрон заметно оживился. — Эт, может нам компанию составите? Бандитов мы ещё не встречали, но всё ровно, у тебя оружие имеется, прикрыл бы если что.

Я обернулся назад, увидел спящую спутницу и кивнул: — Не вопрос. Только перед самой Амари притормозим. Я стволы попрячу. Не хочу что бы натовцы меня раздели до гола. Мне ещё дальше ехать.

— Дело твоё... Слушай а у тебя лишнего не будет?

— Извини, мэн, только что на мне, — честно-причестно соврал я. А на мне был АКСУ и "молоток". В Монетку мы никого пускать не собирались, а всё остальное оружие быстренько с Джерси упаковали "поглубже", за исключением "рогатки" и "Вальтера".

Андрон был мужиком конкретным, и такие особые инструменты, как "плётка", АПБ, ПБ и "модифицированная "Армалайтина" вызвали бы у него, да и у окружающих, немало эмоций и ненужных вопросов, да расспросов. Итак, наша форма и разгрузы, среди беженцев, породили волну слухов, что мы с Джерси русские военные. И только сам русский военный, не знает, что это словосочетание означает для рядового эстонца. Это можно сравнить с падающим с неба астероидом, солнечным затмением или с Большим Взрывом, со всем тем, что вызывает строго негативные эмоции и страх. А страх — значит неприязнь и нож в спину, при удобном случае.

Уже несколько раз, и это всего-то за пару часов, меня случайно так цепляли то рукой, то плечом. Особенно, здоровые, словно лоси, молодые парни лет шестнадцати-восемьнадцати, которые о прошлом Эстонии знали исключительно с одной "исключительно правдивой" стороны. Копья, да алебарды в руках они держали неумело крепко, только вот от этого мне не становилось легче. Тык в спину и всё, песенка спета. Просто, как просто Мария.

К тому же, настучать на соседа своего, для истинно-верующего в социальную и экономическую справедливость Европейского Суда по Правам Человека, европейца дело плёвое и обыденное. Я уже понимал, что на нас с Джерси обязательно стуканут, как только караван достигнет Амари. И не важно поедем мы с этим обозом или подкатим позже. Тамошние "зольды" всё запишут и примут нас, как "родненьких". А времени искать другой транспорт, да придумывать легенду не было.

Чёртовы обязательства! Сдались они мне. Жил бы себе спокойно в "Нове"! Я аж стиснул кулаки от лёгкого негодования.

И всё-таки на утро, мы с Джерси переоделись в про-НАТОвский "арид-флектарн" и разговаривали между собой исключительно на латышском языке. Короче, пустили конкретную пыль в глаза тем, кто нас ещё не видел, а следовательно посеяли зерно сомнений в толпе. А толпа она как? Куда толкнёшь, туда и потечёт. Вот вроде и к середине дня, в нашу сторону взгляды как-то изменились. Стали нейтральными и даже несколько женщин в возрасте подошли к нам, в время дозаправки, и на хорошем русском поинтересовались у нас, как дела в братской соседней балтийской республике. А на каком у нас ещё спрашивать? На китайском? Вот такая ирония судьбы! Лично я уверен, что все президенты да министры обороны прибалтийских стран, между собой, тэт-а-тэт общались тоже на русском. От истории не уйти, как не старайся. Историю можно лишь интерпретировать в конъюнктурных интересах.

Джерси было приказано игнорировать пытливо-презрительные взгляды и не реагировать на презрительное отношение к своей персоне с стороны эстонской шпрехающей молодёжи. Это было сложно, потому что слова "коммуникабельность и дипломатичность" отсутствовали в словаре моей спутницы. Однако Земляника справилась с поставленной задачей, лишь единожды основательно послав на латышском какого-то молодчика, решившего попросить посмотреть "Биотлонку", да пощупать "вальтер". Этого оказалось достаточно, что бы остальные не подходили больше с идиотскими просьбами.

— А она у тебя с яйцами! — помогая оттаскивать с дороги сгоревший автомобиль, обратил своё внимание на сидевшую на крыше автобуса Джерси с спичкой в зубах.

— Резкая, как детская неожиданность, — согласился я. — Временами работает, а вот временами и жизнь осложняет.

— Подруга?

— Со-спутница.

— И сколько ей лет?

— Говорит шестнадцать, — ответил я, потому что так мне и было заявлено в гараже Пал Палыча.

— Хм! — наконец под общими усилиями некогда хороший Нисан Патрол съехал на обочину ужасно скрипя дисками по асфальту, а Андрон закончил своё предложение: — Врёт. Потолок — четырнадцать.

— Это с чего ты взял? — ну были конечно и у меня сомнения на этот счёт. Но всё-таки сомнения.

— Перечислять причин нет, Алекс. Просто поверь мне. Я же детский врач в конце-то концов, а не преподаватель алхимии.

— Благодарю. Возьму на заметку.

— Возьми-возьми. Девчонки в таком возрасте весьма непостоянны и к тому же крайние максималистки.

— Записал.

— Ну вот и хорошо. А попутчица она твоя или нет, дело не моё.

За полсотни вёрст до Амари, на мосту, нам дорогу преградили пятеро человек. У троих были гладкоствольные нарезные ружья. Настроены они были воинственно, но не грозно. Требовали соляры сто литров.

Вот тут и пригодились мы с Джерси. Про-НАТОвская форма и дополнительное вооружение в нагрузку, сбили с мужиков спесь. Охота-охотой, но дробь хороша на двадцати шагах, а пуля летит куда дальше, даже из АКСУ.

Андрон на пару с одним из представительных мужчин каравана, как выяснилось потом известного историка-публициста, вышли на переговоры и сошлись разойтись без кровопролития и пятидесяти литрах.

Я бы не отдал ни капли при таких вот раскладах. Но это я.

На том и разошлись.

— У них самих в паре километров караван с десяток машин, — объяснил мне ситуацию Андрон.

— Так нафига стволами воздух дырявить? — не принял я его самаритянскую сторону: — Могли на дорогу и с белой простынёй выйти. Не было бы нас, отдали бы сто литров?... Или всё эти законопослушные бы слили?

— Они тоже в Амари едут.

— Вот они бы и доехали, а вот вы — это уже не факт.

Ничего не ответив, Андрон лишь прихлопнул загорелой широкой ладонью по боковому зеркалу Монетки и пошёл к автобусам.

И действительно чего я сорвался?.. Это всё влияние Джерси. Точно! С утра сопит, пыхтит, елозит, словно на гвоздях сидит, а не в эноргомичном кожаном сидении, да в туалет постоянно скачет, при удобном случае.

Удобный случай подвернулся и в нескольких километрах от самой Амари. У одного из неопланов лопнула пара задних колёс и караван встал. А я "отпросился" на необходимую разведку местности и был таков.

Нашли необходимое место быстро. Капал долго, маскировал основательно. Отметил место и так по-простому и на GPS. Что бы с точностью до метра! Ведь сложили в схрон всё нажитое непосильным трудом добро, за исключением трофейных пистолетов. Джерси оставила себе ПМ, я остался при чешском "JZ". Хорошая машинка между прочим. Мне как-то не приглянулась, а вот в руке лежала славно и понравилась шестнадцатизарядным магазином. Жаль, что придется с ней расстаться.

Так и вышло.

Когда мы вернулись, караван уже обыскивали во всю товарищи из подразделений НАТО. Негры и китайцы, в эстонских вооружённых силах пока не служили, насколько мне было известно.

И нас "приняли" и под стволы поставили и разоружили, при этом не спрашивали. Руками к небу стояли все, включая и Андрона с его семьей и профессора истории-известного публициста с молодыми эстонскими парнями. Эта сумятится оказалась даже нам на руку с Джерси. Не до "стукачества" было сейчас лицам заинтересованным. Потом холодным лица заинтересованные — добропорядочные европейцы обливались. Потому как не ожидали такого приёма от дружественных Натовцев. Думали, что их тут с пирогами да песнями встречать будут. А их раком-раком, вдоль канавки.

Потом всех загрузили в несколько подоспевших армейских грузовиков и повезли. Мы оказались в кузове вместе с Андроном, который перенёс произошедший обыск и дознание, в отличии от большинства, спокойно, как и я. Знание английского — великая сила.

— Вот так, — улыбнулся он мне, многозначительно прислонив к себе пятилетнего блондина-мальчишку. Сына. Супруга Андрона сгинула в пасти Эпохи Мёртвых.

— Что? — я почувствовал подвох. Всё-таки "зольды" действовали через чур жёстко, на мой взгляд.

— А не дошла та самая колонна из десяти машин, — пояснил мне Андрон.

-???

— Расстреляли её буквально в паре километров севернее. Убили практически всех. Сорок три человека из них семеро детей и грудных трое... Похитили.

— Кто?!?

В ответ Андрон только пожал плечами и покрепче обнял своего сына, который после смерти матери не произнёс ни одного слова.

Из кузова грузовика мало что было видно, сквозь колышущиеся на ветру, не застёгнутые брезентовые тенты и стволы охранявших нас автоматчиков. Молчаливых и грозных. И думал я о тех бедолагах, что вышли нашему каравану наперерез с оружием наперевес. А что если бы они просто попросили бы помощи? Как сложилась бы тогда их судьба? Все действия имеют не только последствия, но и свою цену. Какую цену был готов заплатить я? А Джерс? Что ждало нас в Амари? Однозначно карантин. А потом? Установка личности? Порядковый номер и загон? А если не удастся вернуться?... Что тогда?... И я сокрушительно, но едва заметно покачал головой. Имелись все шансы основательно влипнуть.

Так, собственно и произошло.

Уставший сержант монотонно допрашивал меня с целый час. Джерси "мурыжили" в соседней камере не меньше моего. И всё из-за того, что при нас было обнаружено оружие.

Честно, я устал врать. Настолько доконал меня этот сержант, что ещё чуть-чуть и я выплеснул бы ему всю правду! Но именно этого он и добивался. По сто раз задавая один и тот же вопрос только по-разному. Меняя слова местами, интонацию, предпосылки. В общем осознание того, что меня реально допрашивают и от того, расколюсь я или нет, зависит моя дальнейшая житуха и судьба моей, ни в чём не повинной, спутницы, и придавало мне сил.

И мы выдержали. Легенда звучала правдиво, а проверить её возможности у местных властьимущих попросту не имелось. В общем сработало и через какое-то время, я и Джерс оказались в длинном-предлинном ангаре. Окошки под высоким потолком. Двери заперты. Ничего не видать, что происходило снаружи. Народу море.

Сотни шконок, все заняты. Было множество раненых. Над ними копошились врачи, резко выделявшиеся из общей толпы своими снежно-белыми одноразовыми халатами. Тут были и военные и группы очень странных людей в синих и зелёных халатах. Они группами по три человека бродили между сидящими-лежащеми людьми, брали кровь у вновь прибывших и выдавали ленты с порядковыми номерами. Нет, ну как в воду глядел!

— Зря мы сюда приехали, — пробубнила Джерси. Стоя рядом с мной и так же как и я до этого момента, молча созерцая раскрывшуюся перед нами картину.

— Согласен, — согласился я и добавил: — Но почта не работает.

— И Зачем тебя сюда принесло!?

Я не ответил. Присел на корточки у стены, недалеко от входа охраняемого парой "зольдов" и откашлялся. Курить здесь было строго запрещено, да и курить было нечего.

Тут в толпе мелькнули знакомые лица и я приветственно махнул мужчине и мальчику рукой. Андрон уже был с лентой-номером на руке, как и его молчаливый сын.

— Как вы? — поинтересовался я, кося глаз на руку Андрона.

— Нормально, — охотно ответил он, поправляя очки, которых раньше я не видел. — Кровь сдали, номерок получили. Где-то через час должны огласить список и отвести в столовую. Завтра на саму базу и вертолетом на остров.

— А куда? По профессии? — уточнил я.

— Да. В вторую детскую, — кивнул Андрон. — А вы ещё без номерков? — обратил внимание Андрон.

— Пока да, — растягивая слова ответил я. — Да и не особо хотелось бы его получить.

— Как так? — вскинул свои кустистые брови врач. — Зачем же тогда сюда ехал?

— По делу. С родственником встретиться, — повторил я легенду. — А так обратно мне надо.

— А родственник в Амари или на Острове?

— Здеся он здеся... Нутром чую. — Нутром я чуял, что следующая фраза окончательно добьёт меня.

— Так обратного хода от сюда нет, — продолжал удивляться Андрон, не отпуская сына из рук. — Тут билет в один конец, Алекс.

— Билет с порядковым номером, — сквозь зубы процедил я.

Весь допрос и я и Джерси старались показаться офицерам — инспекторам, самыми ненужными, обременительными и бесполезными персонажами. Я сказал, что работал маклером и меня тут же записали в местный штраф-строй-бат, а Джерси загремела и того круче, помощницей воспитательницы в детсад. То есть горшкомойщицей!

Перспектива у нашей пары обрисовывалась бесперспективная и ещё та! Но мы дали друг другу слово молчать об этом и думать совсем о другом. Андрон не участвовал в сговоре и своими словами буквально резанул нас, как говориться, по яйцам.

Джерси аж вскочила от негодования, пнула меня ножкой по ботинку и решительным шагом направилась к охранявшим выход "зольдам".

Я не успел ни ответить на вопрос Андрона: "Что с ней?". Как и не успел остановить её.

Поэтому мы только сдали кровь и отсидели целые сутки в камере.на одной воде, пока местные полицаи решали, что с нами делать. Могли и расстрелять. Этого я боялся больше всего. Толпу необходимо держать в узде. А пронумерованную толпу, в квадрате, в узде. Когда к тебе обращаются "Три Единицы Пятый" вместо того, что бы, как полагается, назвать имя — фамилию, — это сильно раздражает. И по моему, вмазав "зольду" по яйцам со всего маху за то, что он крикнул Джерси : — Ей! "ЧетыреНуляТройка — Два", куда пошла?! — моя спутница скомпилировала этим ударом недовольство большинства очутившихся в ангаре мужчин. Наверняка, в отличие от женщин и детей, чувствующих себя здесь, как на Зоне. Почему? Потому что, когда вояки крутили мою спутницу, на помощь ей кинулся не только я, но добрая дюжина мужиков.

Но нас разогнали, расстелили и уговорили не бедокурить больше. Прибывшие ответственные выявили зачинщиков, то есть меня и Джерси и выпроводили из общего зала без пресловутых номерков на запястьях. Честно, мне стало легче.

— Уж не думал я, что они здесь концлагерь устроят! — в сердцах выпалил я и пристукнул кулаком по стенке. Был риск её пробить. Из регипса она была.

Вот так и просидели, наверное, до утра, спиной к спине, особо не разговаривая. А на утро, проснулись...

Я, в кресле, похожее на зубоврачебное, Джерси на койке.

И я смутно начал вспоминать, что вродь кто-то будил меня ночью... А теперь хлопал ресницами на пару со своей спутницей и оглядывался.

Заснули мы в камере, а проснулись в полноценной больничной комнате. С медицинским оборудованием и парой врачей, одним из которых оказался знакомый нам Андрон.

— Что за...? — вспыхнувшее во мне возмущение заставило меня скинуть плед прочь в сторону и вскочить на ноги.

Джерси повторила мой манёвр секундой погодя, и тут же забралась обратно под одеяло, так как была в одном больничном халатике, что выдают пациентам и зелёных носочках!

Мои глаза ещё больше округлились и я было открыл рот вторично. Однако, Андрон примирительно поднял обе руки вверх и задал мне сногсшибательный, обескураживающий и умопомрачительный вопрос: — Алекс! Алекс... Вы были в курсе, что ваша попутчица беременна?

Конец Первой Части

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

Часть Вторая

МЫ — Живее Живых!

1.

— Циклоп — Альфе. Продолжить движение! — ожила рация.

— Принял, — после недолгой паузы, отозвался Черных, приложив палец к уху и коротко взмахнул рукой, указывая направление.

И трое мужчин, маленьким клином двинулись вперёд, внимательно глядя себе под ноги. ПНВ справлялись уже плохо. Света, в этом участке подземных складов практически не было. Да и склады ли это были? Непропорционально большие, овальные помещения с ровными стенами, запылившимся полами и куполообразными сводами потолков, абсолютно пустые, они следовали вниз друг за другом, под несильным углом, словно полусферы, нанизанные на тонкую ниточку соединительного тоннеля.

— Да что же это за хрень токая! — вдруг выругался белокурый гигант, в могучих руках которого М-246 выглядел игрушкой.

Черных глянул в его сторону и увидел, что пулемётчик буквально чудом избежал очередной ловушки! Балансируя на одной ноге, на краю маленькой пропасти, куда осыпалась затягивавшая её жерло, пыль.

— Лом, держу! — и Черных, ухватив напарника за лямки ранца, отдёрнул товарища от смертельно опасного зева.

— Твою мать! Майор, да тут они на каждом шагу! — подал голос третий мужчина. Коренастый и широкоплечий, похожий на борца.

— Таран! Лом! Всем стоять! — коротко приказал Черных, отпуская Лома.

Прижавшись спиной к спине, мужчины присели, ощетинившись стволами. Окружающее их пространство буквально задышало смертельной угрозой.

— У меня в ушах звенит, — сообщил Таран, потряхивая курчавой головой, словно мерин.

— Перепад давления? С чего бы это? — мнительным тоном произнёс Лом и снял пулемёт с предохранителя.

— Не нервничаем парни, — попытался успокоить Черных своих подчинённых.

— А кто нервничает, майор? — хмыкнул Таран и добавил: — Мамкой готов поклясться, что это не вентиляционные шахты!

— Верно, — подхватил Лом, — разбросаны чёрт знает как и пыль эта... Словно маскировка.

— И что это по ва-шему? — позволил себе усмехнуться Черных. Да-а, давно они уже не бывали в серьезных переделках. Пообмякли. — Дело рук ино-плане-тян?

— Заканчивай, майор, — догадавшись к чему клонит Черных, отозвался Таран. — Мы-ж не дети какие-то, хоть, признаюсь, и жутковато здесь.

— Согласен, — поддержал напарника Лом. — Может назад вернёмся? А, майор?

Десять лет... Десять лет, прошло, и вот они вновь стояли спиной к спине, как тогда под Кандагаром. Профессиональные военные, новосозданной эстонской армии, были не нужны. Генералами становились учителя биологии и историки, а солдатами должны были быть только представители титульной нации, в совершенстве владеющие государственным языком, а не боевыми навыками.

Но в те годы, отчаяния, когда каждый военнослужащий Советской Армии, по той или иной причине оставшийся на территории вновь обретшей независимость прибалтийской республики, чувствовал себя брошенным, майор спецназа Олег Евлампиевичь Черных, сориентировался и создал частное охранное агентство, не забыв про сослуживцев и друзей. Маленькое, но надежное... И неизвестно, как повернулась бы судьба, к ним и их семьям, если бы впервые дни Катастрофы, они не оказались в Курессааре, в гостях у родителей Тарана.

А теперь приоритеты круто изменились и взавмест доморощенных генералов и в совершенстве владеющих государственным языком военных, понадобились специалисты совершенно иного уровня.

Вот так их группа оказалась в первых рядах активной разведки. В привычной для себя сфере деятельности. Так думалось Черных ранее. Но вот теперь. Сомнения закрались в его сознание и душу. Всё-таки годы достаточно беспечного существования в рядах ЧОПа, сделали своё "грязное дело".

В реально-стрессовой ситуации его парни надломились. Волан не в счёт. Его приставили к группе Черных. В качестве наблюдателя и стукача.

— Сколько мы прошли? — задал вопрос Черных, глянув на часы на руке.

— Три ангара. Это четвёртый. Метров двести. — Ответил Лом.

— И второй с дырами, — добавил Таран.

— Ясно, — протянул Черных задумчиво, чувствуя, что в разговоре его ребята немного расслабились и перестали нервничать попусту. Ещё не было реальной угрозы их жизням. Один несчастный случай и действительно жуткое нутро катакомб — это ещё не катастрофа и не причина для бегства.

Секунды тикали. Циклоп молчал. Следовало принимать решение. В первых двух ангарах жутко воняло рыбой и было полным полно скелетов морской живности. Тут же было сухо, как в пустыне и появились дыры. Значит первые помещения подтапливало основательно при приливах, а вот сюда вода не добиралась несмотря на растущий уклон вниз. Гермодвери держали. Что же это за место?

— Топаем дальше, — наконец принял решение Черных и прежде чем кто-то из мужчин успел запротестовать, коротко пояснил причину такого решения: — Считайте, делаем задел на будущее, парни.

— Вот так я и знал! — выдохнул Лом. — И чем тебе на Сааремаа плохо?

— Тем, что там у нас нет имён, — за Черных, ответил Таран.

— Давайте гусеницей, — скомандовал Черных: — Лом первый. Я замыкаю.

— Ну вот, как всегда, — пробухтел блондин: — На таран должен идти Таран.

— А мы не на таран идём, а вброд, — парировал слова друга Таран, усмехнувшись: — Тут твоя пулялка куда удобнее в качестве щупа, чем наши коротыши.

— Ага, — буркнул Лом и ухватив М246 за холодный ствол, начал аккуратно простукивать дорогу вперёд.

За двадцать минут похода, группа людей миновала ангар насквозь, обойдя с десяток дыр и остановилась у открытых дверей, открывающих вид на шахту лифта проваливающуюся, пугающе, глубоко, вниз.

— И знаете что, — глядя в адское око бездонного колодца, тихо произнёс Лом.

— Что? — Черных не сводил взгляда с говорившего, состояние которого начинало беспокоить Черных.

— Здесь совсем нет эхо, — закончил Лом и замолчал, поджав бледные губы.

— Сигаем вниз. Таран замыкаешь. Лом, ты второй, — приказал Черных и люди начали быстро готовиться к спуску в бездну, которая таковой не оказалась вовсе.

Царившая в шахте, кромешная тьма исказила картину: стоило Черных только начать спуск, как его ноги через пару секунд упёрлись в прочную металлическую платформу. Ещё не включая фонарь, майор вслепую, на ощупь обследовал поверхность.

— Что там, майор? — донёсся сверху шёпот Тарана.

— Это лифт, — коротко ответил ему Черных. — Опускайтесь осторожно. Аварийный люк открыт.

— Принял, — отозвался Таран, а Черных, протиснувшись в узкий лаз аварийного выхода, аккуратно спустился в просторное и пустое нутро грузового лифта, чьи створки дверей были распахнуты.

Когда в кабину спустились Лом с Тараном, стало тесновато.

— Я ничего не вижу, — часто и шумно задышал Лом. — Сейчас блевану.

— Отставить! — тихо и резко приказал Черных.

Лом глубоко вдохнул и задержал дыхание.

— Свет включим и будем как на ладони, — Таран предугадал ход мыслей Черных, однако по мнению последнего других вариантов у них не было.

— ПНВ долой!

Вспыхнувший, ослепительный, бело-голубой свет трёх фонарей, буквально разрубил плотную, словно студень темноту. О конспирации, с этого момента, можно было попросту забыть.

Шкуродеры отлично осязают свет, даже "холодный" красный. Так что теперь, случись чего, только напролом. В незнакомом месте, в ограниченном пространстве, с достаточно скудным боезапасом находиться было опасно. Однако, откуда здесь взяться шкуродерам, если тут тараканов даже нет!

Шахта лифта одинокой колонной подпирала потолок небольшого, овального зала, служившего своеобразным перекрестком трёх коридоров, каждый из которых был отмечен своим цветом. Красный. Синий. Зелёный.

— Покурить, на Дно и в Пекло, — в обратном порядке и с свойственным ему юмором, расшифровал значение цветовой разметки, Таран.

— Как в морге и холодно так же, — Лом опять обратил внимание на важные факты: всё помещение зала и сами коридоры, насколько хватало мощности фонарей, были выложены серой, чёрной и белой мелкой плиткой. И стало заметно холоднее.

Три-четыре метра ниже и такой резкий температурный перепад!

— И что теперь? Разделимся? — продолжал "юморить" Таран.

— Я тебе разделюсь, прыткий какой! — хмыкнул Черных, так и не решаясь двинуться ни в один из коридоров.

— Простоим ещё немного и мои ноги примёрзнут к полу, майор, — попытался пошутить Лом, но его фраза только добавила напряжения в группу.

Черных скрипнул зубами и выбрал центральный коридор, по стене которого стелилась жирная, зелёная полоса.

— Я — Левый, Лом — Правый, Таран — замыкаешь.

Залязгали металлом о металл затворы, защёлкали предохранители и люди двинулись вперёд, коротким шагом.

Бездонному и пустому жерлу коридора казалось уже не будет конца, когда округлые стены были неожиданно срезаны сургучной темнотой и группа мужчин не оказалась в ещё одном овальном зале, только без лифта и с одним лишь выходом, расположившимся старого напротив входа.

— Осторожно, — предупредил всех Черных. — Тут может быть лёд! — когда он заговорил, из его рта начали вырываться облачка пара.

— Да тут настоящая сибирская зима! — Таран был неисправим.

Каучуковые зубастые подошвы армейских бутсов непростительно громко заскрипели, притираясь к кафельному полу, скользкому и блестящему от вездесущей изморози, игриво серебрящейся в лучах фонарей.

— Млять! — послышалась ругань справа, а чуть погодя, один из трёх бело-голубых лучей столбиком упёрся в потолок.

— Лом, руку! — тихо воскликнул Черных, подскочив к поскользнувшемуся бойцу.

— Долбанный синий-иний! — продолжал ругаться тот, ворочаясь, словно перевёрнутый на спину чёрный жук. Рюкзак с боезапасом и провиантом на спине создал "подушку" и лишил Лома возможности быстро перевернуться. Руки и ноги белокурого гиганта скользили по полу, собирая вокруг себя полупрозрачные, студенистые массы.

И Черных на полушаге застыл, подобно изваянию, а в следующий миг, практически синхронно с зацокавшим пистолетом-пулемётом Тарана, с потолка бесшумно упала огромная клякса! Она Полностью накрыла собой окоченевшего от ужаса Лома, и с резиновым треском вздулась полусферой.

Чёрно-матовые, кожистые бока часто запульсировали, когда свинцовые, девяти миллиметровые пули непрерывным потоком ударили в них.

Пульсация вдруг сменилась рябью, что бывает на воде при лёгком ветре, затем под шкурой начали прокатываться настоящие волны, становясь на глазах, всё крупнее и резче!

МП-5 дрожал в руках, окутанный сизым пороховым дымом; отстрелянные гильзы летели непрерывным золотистым потоком, Черных давил на курок из-за всех сил, как Буд-то от этого теперь что-то могло зависеть.

— Магазин! — крикнул Таран, предупреждая о перезарядке.

Секундой погодя и МП-5 Черных встал на задержку, а неведомая тварь, овладевшая Ломом, вдруг на неуловимый миг застыла, а затем, неожиданно сорвавшись с места, с невероятной скоростью заскользила прочь от людей в беспросветную пасть противоположенного коридора и растворилась во тьме, прежде чем Таран вновь начал стрелять.

Черных отступил на несколько шагов от слизистого круга и шумно выдохнул. Всё произошло буквально за несколько секунд, не дав людям времени, на осознание произошедшего и принятии случившегося.

Черных не верил своим глазам. Токсин? Липучка? Клейкая слюна с токсином??? Лом, он даже не успел крикнуть, когда оказался под тварью! Не то, что сопротивляться. Но...

— Что же это чёрт возьми?!? — прохрипел Черных, крепко стиснув пластиковую рукоять пистолета-пулемёта..

— Надо уходить! — немного нервным голосом заговорил Таран. — Василевски уже не помочь!

— Погоди! — вытерев ледяной пот с лба, приказал Черных и коснулся рации на плече. — Лом, ответь мне! Лом — Черных! — повторил он уже громче и настойчивее. — Лом, твою мать, ответь мне!!!

И в ответ Черных, не было даже треска помех.

— Майор, надо уходить! — потребовал Таран, стараясь контролировать весь периметр по кругу. Луч его фонаря, закреплённого под стволом МП-5, нервно сёк стены, запертые наглухо двери, распахнутые металлические шкафчики и тонул в зевах двух коридоров, из глубин каждого из которых за людьми могла придти неминуемая и мерзкая смерть!

— Майор?

Что же это за место такое?! Случайная находка, из-за неудачной швартовки к не отмеченному на картах островку посреди Ботнического залива, оборачивалась для группы Черных настоящей катастрофой! Потеря Валана была нелепой случайностью и жизненной необходимостью. Но вот смерть Лома! Что же теперь сказать его дочерям и супруге?

Черных вдруг почувствовал, что растерялся. "Поплыл", словно от сильнейшего удара. Картинка перед глазами смазалась, колени подогнулись..., а в сознании вдруг образовался вакуум.

— Майор!? — Тарану пришлось неслабо встряхнуть командира, что бы привести в чувство.

Черных встрепенулся, коснулся уха указательным пальцем и прошептал: — Альфа — Циклопу. Миссия провалена. Миссия провалена... Чёрный Код... Мы уходим. — Черных знал, что Циклоп его не услышит, но это действие, напомнило ему о многом, о том, что заставляло его действовать и жить дальше.

Подъём был скор: по отмеченному пути двигаться намного легче. Однако "отход" Черных и Тарана скорее был похож на бегство, чем на отступление. Нет, мужчины, закалённые в боях, не испугались. Они просто осознали, что столкнулись в этих подземельях с тем, с чем справиться были не в состоянии.

Тарану постоянно приходилось одёргивать Олега, который все ещё не мог поверить в гибель Андрея.

Закрыв за собой все гермодвери, через двадцать минут, люди вырвались под скудные лучи заходящего солнца, навстречу холодному и порывистому бризу. Обессиленные, грязные и промокшие насквозь, они попадали на спины, жадно хватая ртами солёный и сырой морской воздух.

2.

Сбросив с себя самодельный маскхалат, Кузьмич внимательно огляделся. Принюхиваться не имело никакого смысла: непередоваемо-отвратительная вонь свежевыпотрашенных кишок, забила ему нос. На улице, на ветру, эту вонь ещё можно было потерпеть, но в замкнутом помещении... Уже нет. К тому же маскхалат, сплетённый из тонкой лески и крючков, стеснял движения и сужал угол обзора.

Отто, напортив, не торопился избавляться от своего.

" За окошком поют птицы, вода нагревается в прудах да озёрах, а я тут", подумалось Кузьмичу и он аккуратно приоткрыл дверь, просунув в образовавшуюся щель ослепительно — блестящий хромом, ствол револьвера "Кольт", увенчанный массивной трубкой самодельного глушителя. Глянул в сторону финна и добавил: " Мы тут".

В просторном вестибюле, царил ужасный бардак и царила пустота. А вот с наружи бродячих было полным полно! И Кузьмичу с Отто пришлось буквально продираться сквозь толпу, расталкивая мертвяков плечами. Как смел утверждать Отто — толкаться и сталкиваться свойственно зомби, когда они в Стае, и не должно было вызвать у последних никакой положительной реакции. Главное, — не пускать в ход руки. Руки это — агрессия! Это только при атаке.

И вот с этим пунктом Кузьмич справился едва-едва. Огромная толпа бродячих в непосредственной близости зарождала в нём холодное чувство убивать. Методично и без остановки.

Но он справился с этой ледяной ненавистью в душе и вот они здесь. На "точке". Почти.

— По-моему, Стая пополнила свои ряды, — произнёс Кузьмич, обводя помещение цепким взглядом, за которым без отставания скользила прицельная, ярко-красная точка ЛЦУ. Быстропалые умели прятаться и, на практике, видимая пустота, частенько бывала смертельно обманчивой. "Сорок четвёртый магнум" очень выручал при таких нежелательных и неожиданных встречах. Что бы там не говорили, убойность у "магнума" была убойной. Плюс безотказность барабанного механизма. Чем дольше Кузьмич пользовал "кольт", тем больше ему нравился этот монстр. Оружие было новым и в дорогом, можно сказать эксклюзивном, исполнении: с ЛЦУ и коллиматорным прицелом. Только приклада не хватало, что бы этот револьвер превратился в очень своеобразный карабин! "Кольт" приподнёс Кузьмичу сержант Эндрю, в качестве знака "доброй воли" от полковника Шепарда, а "взамен" буквально выклянчил у Кузьмича его комиссарский "маузер". Отсутствия соответствующего боеприпаса расстроило Кузьмича и "кольт" обрёл статус настенно-коллекционного оружия. То есть декоративноного. Но лишь до того момента, пока во время плановой зачистки элитного посёлка, в одном из домов, совершенно случайно, Кузьмич не наткнулся на "нычку", сделанную неведомым персонажем. Оружия в ней не оказалось, зато патронов "сорок четвёртого калибра" было хоть отбавляй! Оставив ровно половину, Кузьмич был искренне счастлив и благодарен тому человеку, который проигнорировал идиотский закон о запрещении гражданскому населению иметь в личном пользовании огнестрельное оружие калибра "0.45 дюйма". По мнению Кузьмича, убить врага можно и авторучкой. И совершенно бесшумно и без каких либо прикрас. Жалко что этот вариант практически не проходил с бродячими, не-то, Кузьмич вычистил бы все лавки канцелярских товаров в городе! А вот "сорок четвёртый" подходил в самый раз.

— Вы правы, Константин, — кивнул Отто так же осматриваясь. — Судя по всему, активная деятельность на территории американского посольства привлекает их внимание.

— Но при всём при этом, Стая топчется здесь, — заметил Кузьмич.

— И это очень плохо.

— Думаете, мы спровоцируем штурм? — Кузьмич глянул на финского учёного, похожего на адскую ёлку и поморщился, добавив: — Снимите с себя маскхалат, Отто. Здесь он не поможет.

— Вполне возможно, — предположил Отто, с откровенным нежеланием избавляясь от маскировки. В отличие от Кузьмича, стянув маскхалат, Отто, даже как-то заботливо, положил его на один из столов.

— Устоят, — не без лёгкого отвращения наблюдая за действиями финна, отозвался Кузьмич: — В Стае около пятиста голов. Не так уж и страшно. — Потом указал на неприметную дверь в дальнем, левом углу вестибюля: — Вон шахта аварийной лестницы. Но сначала проверим само здание... Что бы не заработать бонусом сюрпризика.

— Хорошо, — согласился Отто и выжидающе посматрел на Кузьмича, который отчего-то привычно не сдинулся с места. — Что такое, Константин?

— Пистолет в ручечки, Отто.

— Зачем тогда вам ваш? — откровенно съязвил учёный, однако приказ выполнил, под пристальным взглядом Кузьмича, вытащив из кобуры новенький "глок". С совсем недавних времён, этот молодой человек сильно изменился и Отто всё тяжелее и тяжелее было с ним общаться.

— Вперёд! — не удостоив финна ответом, приказал Кузьмич и бесшумно, по кошачи плавными шагами заскользил по полу, усыпанному запылившимися бумажными листами и разной концелярской утварью.

Всего два этажа. Ни подвала, ни чердака. Здание было выполнено из разноцветного стекла и стального каркаса. Внутри неведомый дизайнер придержался более строгого стиля, никаких "кричащих палитр", но стекла было полным полно и теперь, приемущественно битого.

И пусто. Только в одном кабинете обнаружился порядком иссохший успокоенный мертвяк. Молодая женщина лет тридцати. Как обычно в нелепой позе, на полу, с широко распахнутыми, высохшими стекляшками светло-серых глаз. Её почти не обгрызли, небольшой укус на левом предплечье, кое-как замотанный шелковым платком, зачерствевшим от крови; и усыпили точным попаданием в лоб.

Присев на корточки возле трупа, Кузьмич внимательно осматрел выходное отверстие в районе затылка и произнёс: — Амеры. Они были здесь. Д-далеко забрались. Не сидиться им на месте. Очень точно сработано... — пошарил взглядом вокруг и, откинув ногу женщины, поднял с пола потемневшую гильзу. — А вот и гильза! Двести двадцать третий ремингтон... Точно они... Парой зашли. Видимо срикошетила от напарника, а то улетела бы подальше. За пальму.

— Стая пришла сюда, как мы и предпологали, Константин, — так и оставшись в коридоре, отозвался Отто. — Поспешим. Времени мало.

Перед тем как распрямить колени, Кузьмич накинул на лицо женщины валявшуюся рядом розовую кофточку и выскользнул в коридор, подвинув плечём финна, не успевшего вовремя уступить ему дорогу.

Косая крыша послужила неплохим укрытием, а с высоты пятнадцати метров открывался хороший вид на Стаю, походившую на рой сонных мух. Бродячие практически не двигались. Стояли истуканами и пялились кто чем и кто куда.

Кузьмич зыркнул на часы и приник к монокуляру со словами: — Время!

Отто тоже приложил к левому глазу монокуляр и оба человека разом повернули головы в юго-западном направлении.

Стая оживилась за минуты две до появления Вожака. По толпне прокатилась волна тихого сипа, больше похожего на шипение. А тот ковылял к Стае, всё с тем же молотком в руке. Разжать пальцы ему так и не удалось, а отсекать руку Отто строго настрого запретил.

— Прямиком к своим идёт. Почему не пошёл за нашими?

— Верно подмечено, Константин, — одобрительным тоном произнёс Отто.

— Именно поэтому вы настояли на том, что бы Лёха с Дарьей притащили его сюда собственноручно?

— Отчасти.

— Хм! — Кузьмич дёрнул краешком губ в подобии улыбки и продолжил наблюдение.

Прошло минут пятнадцать, прежде чем Вожак, достигнив Стаи, вклинился в её шипящую массу и продолжил движение, словно плуг.

Остальные бродячие кто раскачиваясь с ноги на ногу, кто подтягиваясь на руках, последовали за ним.

Тридцать две минуты и большая площадка автостоянки опустела, словно и не было здесь никого и ничего последние два дня!

— Вот это номер! — перевернувшись на спину и подстовляя вспотевшее лицо горячим солнечным лучам выдохнул Кузьмич.

— Номер, — последовав его примеру, Отто поддержал высказывание Кузьмича.

— Знать бы куда он их теперь повёл!

— Я думаю, что пока без цели, Константин. Он идёт они за ним.

— Но почему именно за ним? Из-за молотка? В жизни не поверю!

— Анализы всевозможные я собрал, — ответил Отто: — Теперь необходимо обородование для заключения... Оно нам понадобилось бы в любом случае, Константин.

— Где же я его вам достану, Отто? — немного наигранно мечтательно задал вопрос Кузьмич.

Отто не спешил с ответом, хорошо зная, что причиной подобного тона может быть только глубокая задумчивость молодого человека.

Кузьмич уже знал где можно было раздобыть необходимое оборудование. Вопрос остовался в том, как это сделать? Подключать к действу посторонних, Кузьмич не хотел, а своими силами реализовать такую операцию — это было на грани фола.

...Любопытство, — вот одна из тех человеческих черт, которая осталась в гниющих мозгах двухногих тварей. И она, эта черта, порой была совсем не кстати. Вот к примеру, что "потеряла" та парочка зомби по ту сторону Периметра? Стоят, топчаться, бошками обглоданными вращают. В шаге перед ними глубокая яма с ледяной водой. Бродячие непереносят воду. (Тонут, как кирпич. Под водой мертвяки захлебываются и погибают, как и от огня или пули. Хоть бродячие и не дышат в прямом смысле этого слова, но их кровотоку так же необходим кислород, как и человеку живому, пусть и в мизерных количествах. Доказанно одним, наглядным эксперементом Отто). Нет, что бы развернуться и пойти обратно в лес или потопать бы вдоль рва, как обычно. Нет, эти чего-то словно вынюхивают и ждут.

А ждать они могут ой как долго! Практически вечно. В умеренной климатической зоне. Слишком холодно, — силы кровотока недостаточно и они буквально замерзают (проверенно в холодильнике), однако не погибают: разрушение на клеточном уровне у бродячих начинается, по предположениям Отто, только при ультра низких температурах. Слишком жарко, — растёт давление, влагоотдача и бродячий самомунифицируеться с малой вероятностью восстоновления функционирования портального сердца. (Это уже голая теория, возможностей для её подтверждения или опровержения у Отто не имелось, а Кузьмич такую возможность предоставить не мог).

— Неужели есть желание оказаться в патологоанатомной Отто? — засунув в рот спичку, поинтересовался Кузьмич у зомби. Но они не услышали его. Четверть километра — солидное расстояние даже для острого слуха бродячего.

Учуять людей твари тоже были не в состоянии. Сразу за рвом возвышался сетчатый забор на котором нашли последнее пристанище множество усыплённых зомби. Такой периметр, может и не выглядел особо эстетично, однако, по мнению Кузьмича, довал хорошую защиту от непрошенных и вечно голодных гостей.

Но при этом при всём, Кузьмич всё чаще был склонен согласиться с неутешительными выводами, озвученными финном на днях о том, что твари развиваются.

Чем больше информации накапливалось в самоподшитых папках "активного архива" Отто, тем точнее становились его предположения касающиеся природы поведения бродячих.

Это не понравилось никому. Даже тем, кто категорически не верил в правдоподобность умозаключений Отто, а таких в "Нове" было немало и Совет в том числе, за исключением самого Кузьмича, разумееться.

Ведь он прекрасно осозновал, что не поняв природу поведения бродячих, противостоять им будет очень и очень сложно. Ни рвы, ни высокие стены, обмотанные колючей проволкой, ни оружие не спасут пару десятков человек от десятитысячной Стаи.

К слову и к счастью, последняя Стая, которую отслеживала группа Кузьмича, была в несколько раз меньше указанного числа. Но кто смеет утверждать, что пара сотен пустых желудков — это предел?

Пока у Стай не было целей. Бродячие из-за этого самого, пресловутого чувства любопытства, увязывались друг за дружкой и мерзкой тучей перемещались по районам и их окрестностям. Частенько Стаи встречались и из двух-трёх образовывалась одна. И этот процесс имел тенденцию роста в сторого геометрической прогрессии.

Всю прошедшую неделю, группа Кузьмича, поэтапно превращающаяся из марадёрской в научную, пыталась выявить Вожака, который по мнению упёртого финна, просто обязан был быть! И они нашли его. На вид им оказался простой бродячий. Мужик в синей рабочей спецовке с молотком в руках. Однако, именно наличие молотка заинтриговало Кузьмича и заинтересовало Отто. Бродячих, с какими либо предметами в руках, наблюдалось очень мало. Пара процентов из ста.

Отсечь Вожака от Стаи удалось ценой огромного труда и человеческимих жертв. Погибли Макс и Вера.

А Кузьмича, и без того сникшего от катастрофической утраты, буквально морально распяли на Совете. Был бы в зале заседаний крест, распяли бы физически.

Но, ни Кузьмич, ни Отто не отступились, хоть их команде и пришлось стать в некоторой степени изгоями, заняв место на Локаторной Станции, вместе с немногочисленными единомышленниками. Зато теперь у группы появилась некоторая свобода действий.

В самой "Нове", за последнее время, прибавилось достаточно народу, что бы из народных масс вышли новые лидеры и активисты. Среди них, по мнению Кузьмича, было немало хороших ребят. Ребят способных, в недалёком будущем, полноценно заменить и его группу и его самого.

Вот к примеру Игнат с сыновьями очень даже неплохо начинал справляться с марадёркой, а Алвис и Компания с разведкой. Благо и Один и Второй лидеры понимали важность действий группы Кузьмича, поэтому "людям с Локаторной" пока не горозила гуманитарная изоляция. Но только пока...

Достав спичку изо рта, Кузьмич вглянул на её изгрызанный кончик и засунул обратно целой стороной.

...И такое количество сложностей возникало только с простыми бродячими. Про быстропалых и суперов, Отто и говорить пока не хотел. Лишь бормотал что-то невразумительное в ответ. Что-то на подобии этого: "...люди, занятые процессом выживания, пока не способны осознать, что они начали жить в новой экосистеме, в которой им пока что не предусмотрено место".

А поговорить было о чём.

Что бы не уничтожило человечество, — а за это, предположительно, был ответственен неведомый вирус, — Это не столько уничтожало, сколько перестраивало и реарганизовывало, сохраняя всю "глубинную память" "строительного материала", коим и был выбран хомо-сапиенс в массе своей безмозглый, неверящий, неподготовленный и неудачный. Смерть являлась лишь побочным эффектом и необходимым звеном: Вирус пока не знал, как распространить себя воздушным путём, однако этот недостаток с лихвой компенсировало первородное чувство Голода носителя.

И бродячие настолько же сильно отличались от суперов, как суперы от быстропалых. И не только в биологическом и физическом смыле, но и социально — экологическом... Или что-то в этом духе... Иногда Отто понять очень сложно. Особенно когда в запале, он начинает говорить на трёх языках сразу.

Однако и без этих научных тонкостей, Кузьмичу был очевиден тот факт, что Вирус — Разделял и Властвовал.

Быстропалые питались исключительно живой плотью. В отстутствии любимой человеческой, они не брезоговали никакой другой. Это помогало им затёсываться в Стаи и по возможности урывать из цепких, но слабых рук бродячих самые жирные куски, что способствовало их скорейшему трансформированию. При этом быстропалые были скорее гиенами чем гепардами... Наглыми такими гиенами.

Гипардами да ягуарами являлись исключительно Суперы. Характер охоты и манера атаки Суперов зависели исключительно от их физической структуры и были столь же разнообразны и непредсказуемы, как и само физическое воплощение Суперов. ( Откуда бралось такое разнообразие и чем оно было вызвано, Отто пока не озвучил.) Так вот Эти же напротив, жрали всё и всех подряд, включая бродячих, но избегая контакта с быстропалыми или вообще игнорируя их. Но и бродячие с быстропалыми, в свою очередь, очень агрессивно контактировали с суперами.

Кузьмич собственнолично был свидетелем, как одного такого незадачливого супера с неестевственно гибкими конечностями, Стая разорвала в клочья и среди них была замечена парочка быстропалых.

"Такая поведенчиская схема и социальная структура требует тщательнейшего изучения и анализа". Отто.

И это только те, что переродились из человека. А остовались ещё собаки, крысы. Это известный минимум. Так же Наметилась тенденция заражения птиц. В частности ворон и голубей. Но эволюция пернатых сильно отстовала от общей массы из-за того, что обращённые птицы попросту не умели летать и становились лёгкой добычей для тех же суперов. "Побочная и бесперспективная ветвь эволюции". Опять Отто. " Падальщики, наподобии городских ворон и чаек, либо очень скоро исчезнут как вид, либо переориентируються в питании".

" Хоть небо станет чище", ответил тогда учёному Кузьмич.

Мало кого вирус пощадил. В их число, из хищников, входило лишь семейство кошачих. В частности котам были нипочем укусы новосозданных тварей. А кто-то из охотничьего отряда утверждал, что видел, как стая волков гнала супера по лесу! Старая эпоха вот так боролась с Новой?

Почесав Барса за ухом, Кузьмич не менее нежно погладил цевье АКМСа. Здоровенный дымчато-серый котяра ответил утробным урчанием, а автомат молчаливым ощущением надёжности и безопастности.

Но что сказать? Мир стремительно менялся, в категорической для человека форме и одной борьбой и уничтожением тут не обойтись. Никакого боезапаса и человеко-ресурса не хватит.

Просто выживать в Эпохе Мёртвых — больше чем недостаточно, — это Бесперспективно.

— Н-неужели это Кара Божъя? — задал вопрос Кузьмич чистому, голубому небу и не получив ответа, несколько обрадовался. В "Нове" уже полнились ряды тех, кто поддерживал постоянный и конкретный диалог с Небесами и Совет ничего с этим поделать не мог.

— Начальник, у нас соседи, — послышался снизу хрипловатый голос Лёхи Круглого, чья широкая улыбка на его круглом, загорелом лице, всегда была такая же яркая, как и толстая золотая цепочка на его шее.

Группа из пяти мотоциклистов появилась на дороге без надлежащего грохота.

Погладив встевожевщегося Барса по голове и взяв автомат в руки, Кузьмич ловко спрыгнул с крыши вниз. Здоровенный кот выгнулся дугой, потянулся, сонно зевнул, обнажив длинные и сотрые, как пики, клыки, однако за человеком не последовал. Зачем? Мотоциклы ему никогда не нравились. От них резко пахло смертью и с ними в лагерь приходила неуместная суета.

— При-у-ет! У-сем! — лихо затормозив и подняв облако пыли, крикнул юноша, стягивая разноцветный шлем с взмыленной черноволосой головы.

— Здравствуй, Алвис, — махнул рукой в ответ Кузьмич и протянул её для рукопожатия. — С чем приехал?

— С новостя! — казалось, молодой человек уж слишком возбуждён. Он весь так и извивался от бушующего в крови адреналина. Алвис был таким всегда, сколько его знал Кузьмич. Слишком активным. Для разведки в самый раз. — Пять минут, парни и де-у-чата! — крикнул Алвис своим спутникам, остановившимся гораздо более спокойно и чуть поодаль. — Не засекли, а?

— Не засекли, — признался Кузьмич. И это была правда. Обычно группу Алвиса было слышно из долека-далёка. Форсированные восьмисоткубовые двигатели мотардов и эндуро, на каторых раскатывала группа Алвиса, всегда являлись источниками сильного и весьма спецыфического шума. Но не на этот раз.

— Во, смотри! — И Алвис ткнул пальцем на раскалённую, хромированную и уже порядком почерневшую выхлопную трубу своего "КТМ", поясняя: — Последняя разработка гаража "три шестёрки"! Глушитель на глушитель!

— Чего-то я ничего не вижу, — озадаченно произнёс Кузьмич с интересом разглядывая выхлопную систему, ярко оранжевого мотарда.

— Ага! — довольный, произведённым впечатлением воскликнул юноша: — Привык к тому что на конце всегда, Ха! А оно-то внутри. Внутри!

Кузьмич понимающе кивнул. Это действительно хорошая доработка. Особенно для эндуро и мотардов, для которых хороший баланс — это залог отличной управляемости.

— А расход?

— Чуть больше и моща слегка упала, — охотно ответил Алвис, засовывая сигарету в зубы: — Но супер Супер не догнал! Проверили сегодня. Прикинь!

Покачав головой, Кузьмич хмыкнул: — Допроверяешся один раз, Алвис.

— А чего? — возмутился тот и глянул на миниатюрную блондинку, крепкого, спортивного телосложения, незаметно составившую им компанию. — О! Лара! При-у-ет! Давай к нам! У нас веселее! По-у-катаемся! Под звёздами!

— Из тебя сегодня аж фонтан бьёт, Алвис, — не могла не заметить девушка: — Гляди не взорвись.

— Лучше не надо! — замахав руками, отозвался юноша и добавил: — Не-то всех здесь накроет моей гармо-у-нальной у-олной! А?

— Это уж точно, — согласился с ним Кузьмич: — Что за новости?

— А новостя друг хреновые, — запыхтев сигаретой ответил Алвис. — Ваша Стая с "молоткастым" персонажем, через пару километров круто повернула назад и попёрла прямиком на амеровское посольство! — Алвис демонстративно закатил глаза и добавил мечтательно: — Дотопали за пару часов. Спешили твари наверстать упущенное. У амеров щас там по полной программе раздача идёт.

— И в чём же проблема? — поджав губы задал вопрос Кузьмич, в принципе догадываясь каким будет ответ.

— Ну-у, мы подкатились поближе, что бы получше рассмотреть...

— А амеры рассмотрели вас.

— Ну да.

— Алвис, — глубоко вздохнув, с расстановкой заговорил Кузьмич. — Шеппард в курсе, что ты и твоя компания очень плотно с нами работает...

— Да знаю я знаю! — отмахнулся юноша, хоть и старался он выглядеть, как всегда беззаботным, Кузьмич заметил в нём внутреннее напряжение. — Ну скажем, проезжали мимо... И, в принцыпах, так оно и было!

— Если Шеппард заявиться с претензией в "Нову", Совет нас всех поимеет, — наконец Дарья озвучила мысль Кузьмича и поправила за спиной винтовку.

— Верно, — согласился с ней Кузьмич.

— У-от, поэтому я и говорю, новостя хрено-у-вые, — не стал больше отпираться Алвис, посерьёзнев.

Волна негативной энергии окатила Кузьмича задолго до того, как из бурлящей массы людей отпочковалась маленькая сгорбленная фигурка профессора астрофизики. Глядя на приближающегося к нему Грузчинского, Кузьмич поймал себя на мысли, что начинает называть его так же как и называл Алекс, в своё время.

— Профессор, — произнёс Кузьмич протягивая руку для рукопожатия, которое оказалось на редкость вялым и быстрым. Грузчинский буквально вырвал свои влажные пальцы из сухой ладони Кузьмича, словно боялся заразиться или обжечся.

— Константин...— Мотнул головой профессор астрофизики и набрал полную грудь воздуха, что бы начать "изливать", однако Кузьмич прервал его в своей предельно невозмутимой манере: — Не здесь, Даниэль Исаакович. Пойдёмте к вам, чайку попьём да обсудим всё.

Подавившись собственными словами, Грузчинский резко закашлял и вместо ответа лишь часто замохал бородатой головой.

Беседы "тэт-а-тэт", как рассчитывал Кузьмич, не получилось, но и к внеочередному заседанию Совета "Новы" он был марально и "юридически" готов. Сдавать Алвиса он не собирался, поэтому всю вину взял на себя, выслушав многословные речи Даниэля Исааковича Грузчицкого, под тяжёлыми взглядами Роланда, Ивара, Гатиса, Виктора Сергеевича и молодого человека в монашеской черной рясе с маленькой библией в руках, представителя "Истенно Новой Церкви". Надо было отдать должное этот брат Гирт вообще не проронил ни слова, может ещё и потому, что среди народа "Новы" молва о Кузьмиче и его группе ходила, как о весьма крутых людях. Одно то, что этот Кузьмич заявился на заседание Совета с автоматом за спиной и огромным пистолетом в набедренной кобуре, да ещё в компании вооружённой до зубов блондиночки, являлось очевидным подтверждением если не всему, то многому.

Ношение какого-либо оружия на территории "Новы" было категорически запрещено и не касалось только караульных отрядов. Даже Внутренняя охрана Роланда была вооружена шокерами и полецейскими стэками.

— Полковник Шеппард, потребовал твою голову, Константин, — подвёл неутешительные, однако вполне ожидаемые итоги Виктор Сергеевич.

— Только мою? — уточнил Кузьмич.

— Да. — Очевидно, что всё происходящее было не по душе капитану третьего ранга. Он сильно сдал за эти последние несколько недель. Ещё и потому, что как смог защищал и поддерживал деятельность группы Кузьмича, вопреки желанию большенства. И без того скудные и строго ограниченные ресурсы тратились, а результатом были лишь неутешительные и будоражущие народ выводы учёного финна Отто. А теперь ещё и такой "залёт"!

С пару недель назад амеры сами вышли на контакт с "правительством Новы". Они не были удивлены и "были в курсе многих дел", потому что всё это время прослушивали радиопереговоры "Новы".

Полковник Шепард, как американская демократия, наступала с "сникерсом" в одной руке и кнутом и удавкой за спиной, в другой.

Кузьмич сразу понял, что "Новее", как маленькому независимому социальному образованию пришёл конец. А население комунны, даже было радо оказаться под американским армейским коблуком. Может на самом деле было и не всё так плохо, как виделось Кузьмичу. Ведь имелись и свои плюсы. Правда, пока, по большому счёту политические, чем социально-экономические. Но без политики никуда, если в песочнице больше одного человека.

Народ народом, ему решать, однако сам Кузьмич, да и на удивление финн Отто, не горели желанием плясать под мелодичную трель дудки полковника Шеппарда. А к этому всё шло.

И всё началось с тотального перевооружения. Кузьмич не был против западных образцов оружия, он был против того, что стратегическим боезапасом владел полковник Шеппард, а за его распределение отвечал сержант Эндрю.

...Все с удовольствием перевооружились... За исключением группы Кузьмича. Вот с этого момента и началась очередная "холодная война". С демократическими санкциями и демократическими запретами. Во имя демократии, естественно.

Кузьмичу и Отто всё чаще Совет начал втыкать палки в колёса.

Постоянная отчётность, с которой неплохо и даже наотлично справлялась Дарья. Строго ограниченная зона научных изысканий. Поэтапное урезание "бюджета" под теми или иными предлогами. Полковник Шеппард всевозможными тихими способами пытался прижать свободолюбивого Кузьмича и зацыклившегося на псевдонаучных изысканиях финского учёного.

Смерть Макса и Веры серьёзно подкосили статус группы в умах народонаселения "Новы", а теперь, у полковника Шепарда выпал джек-пот. Впрочем, подумал Кузьмич, рано или поздно нечто подобное должно было произойти...

— Вы думаете мы не понимаем? — поднявшись из-за стола, взял слово профессор астрофизики, "по ленински" сцепив руки за спиной, он прошёлся вдоль небольшого помещения и посмотрел в окно, на внутренний двор "Новы", где кипела жизнь.

— Что? — не понял Кузьмич, вынырнув из озера собственных размышлений.

— Константин, вы думаете, мы не понимаем? — отвернувшись от окна, повторился Даниэль Иссааковичь.

— Что "не понимаете"?

— К чему всё это идёт. Эта гуманитарная помощь, это совершенно ненужное перевооружение... У нас же было всё. Но. Если вы, Константин, выглянете в окно, то увидете, что "Нова" уже не та, что была двадцать дней назад. Всегда и везде, всё решали люди. Народ. Политика... Мы Вынуждены идти на неравноценное сотрудничество с полковником Шеппардом, что бы держать ситуацию под контролем. Союз с США — это гарант стабильности. А стабильность — это именно то, что жизненно необходимо сейчас народу "Новы".

— Вы называете это "союзом"? — поняв о чем говорит профессор, невольно вступила в палемику Дарья.

Даниэль Иссааковичь едва заметно поморщился. "Адвокат" у Кузьмича был что надо!

— Дарья, — вступил в беседу Виктор Сергеевичь, прекрасно зная, сколько подобные диспуты могут продолжаться и чем они обычно заканчиваются.

— Да, дядя Виктор, — недобро зыркнув на мужчину осеклась девушка.

— Речь сейчас идёт не о том, что ждёт "Нову" в будущем. Время само всё расставит на свои места и покажет правильно ли мы поступили, отчасти пожертвовав нашей независимостью во избежание ненужного кровопролития и некоторых благ...

— Речь идёт о том, как спасти ваши задницы, — Ивар закончил за взявшего паузу Виктора Серегеевича. — Вариантов у вас мало. Вернее один.

— Удариться в бега?! Как преступники?!? — вспыхнула Дарья и шагнула вперёд прямо на Ивара, на фоне которого девушка выглядела дюймовочкой.

— Сможете доказать обратное? — неожиданно взял слово святой отец и все несколько удивлённо посмотрели на него, а он продолжил: — Судебной системы как таковой нет... Сейчас вы либо виновны и народ поверит тем, кому выгоднее поверить. Либо не виновны... Но я уверяю вас, Дарья, народ не поверит вам. Принять смерть от пасынков Ада и обратиться — это грех хуже самоубийства. И люди в это верят.

— Потому что ВЫ вбиваете им это в головы! — не собиралась отступать девушка.

— А что им "вбивать"? Что это благо?... Уже одно слово о том, что на посольство США набросилась имена та Стая с которой вы проводили свои.., экспиременты... — Гирт перевёл взгляд на молчавшего Кузьмича: — Сотрёт все ваши веские, научные доводы в порошок, Константин... Вы можете дать гарантию моей пастве, что следующая изучаемая вами Стая, не придёт за вами следом, прямо к нам в "Нову"?

— Нет, — тихо ответил молодой человек.

— Да что ты такое говоришь, Кузьмич!? — от неожиданности Дарья аж подпрыгнула на месте, бряцнув всем оружием что на ней было.

— И тогда остаются два исхода, — терпеливо дождавшись подходящего момента, довёл разговор до логического конца Даниэль Исаакович. — Либо мы отстаиваем интересы вашей группы, Константин. Отстаиваем ценой ненужного политического и военного конфликта, как с американцами, так и с частью населения "Новы", либо...

И Кузьмич подняв руку прервал профессора одним единственным вопросом, который расставил все точки над "И". — "Интересы вашей группы", Даниэль Исаакович?...

Профессор астрофизики демонстаративно закатил глаза, Виктор Сергеевич опусил понуро голову, а на лице Ивара заиграли жевалки.

— Дарья идём.

— Идём!?!

— Идём, — спокойно ответил молодой человек и взявшись правой рукой за ремень АКМС, вышел в коридор, успев расслышать слова Дарьи, которыми она наградила всех мужчин оставшихся в комнате: — Вы... Вы — помойная ветошь! Если бы не он, бродили бы вы все трупаками по земле и жрали падаль! С-сволочи!

... На улице дышалось гораздо легче. Люди опасливо уступали Кузьмичу дорогу, однако если раньше этот факт его забавлял и даже в некоторой степени доставлял удовольствие, то теперь — раздражал. Впрочем..., чему быть того не миновать.

До УАЗика остовалось совсем немного, когда его нагнала Дарья, а чуть погодя и Ивар.

— Погоди, Кузьмич! — потянув молодого человека за рукав, попросил мужчина.

Кузьмич хотел, но сдержал себя и руку не одёрнул. — Что, Ивар? — без злобы спросил он.

— Ты резко дёрнул парень. Остынь. Никто тебя гнать не станет...

— А ЧТО только что было!?! — выступила вперёд Дарья.

— Уймись, Диброва! — осёк девушку Ивар, тоном не терпящим прериканий. Дарья захлопнула рот, а Ивар продолжил: — Алвис надыбал несколько мест. Съедите туда. Надёжные. И препарательную свою туда перетащите. Пройдёт время и вернётесь. Ты нужен "Нове". И никто не забыл, кому тут все обязаны. Ты же понимаешь, что момент упущен. Теперь надо выждать.

— Спасибо, Ивар... И Алвису и Сергеечу передай, что я всё понимаю. Не глупый чай, — поблагодорил его молодой человек и бесцветным голосом закончил: — Да и не получится конспирация. Они не дураки и не школьники. Вычислят. А вам тут уже самим решать КАК жить дальше. Свободными или Сытыми.

Ивар не стал упрашивать. Он всегда говорил то, что считал нужным и твёрдо стоял на своём. За эти качества, Кузьмич уважал его. — Смотри сам... У тебя часа два не больше. Гатис наверняка уже отбренчал полковнику.

— Успеем, — вот тут Кузьмич позволил себе слегка улыбнуться и хотел было окончательно попрощаться, но был прерван.

— Дядя Константин Кузьмич! — донёсся звонкий мальчишечий голосок из-за спины.

Кузьмич круто развернулся, подхатил радостно заверещавшего мальчугана и легко поднял его над собой в воздух. — Здравствуй юный Цезарь! — поприветствовал мальчишку Кузьмич и вернув на землю, сунул ему в ладошку блестящую гильзу.

— О-о-о! Новая! — восхищённо разглядывая гильзу сквозь толстые линзы очков чуть косящимися глазами, заворожено и восторженно прошептал мальчишка.

— Редкая, — сказал Кузьмич, накрыв ладошку паренька своей огрубевшей и пропахшей порохом ладонью. — Это "пятидесятый Беовульф".

— Тот, у которого пуля больше двенадцати!?

Кузьмич улыбнулся: — Верно, Дан.

Данила стистнув пальцы в кулачёк, сунул руку с гильзой в корман и вдруг надул губы, словно отчего— то расстроился.

— Что случилось, Дан? — спросил Кузьмич. Болтовня с этим славным и не погодам цепким на ум мальчуганом всегда радовала его.

— А можно спросить? — глотая окончания задал вопрос, задрожавшим голосом Данила.

— Спрашивай, — разрешил Кузьмич, чувствуя, что вопрос будет не из простых и детских.

— А это правда, что ты виноват в смерти американцев? Ведь нет, правда? — Кузьмич увидел, как навернулись слёзы на серые глаза мальчика, прижал его к себе и ответил: — Нет, Дан — это брехня.

— Честно-честно?

— Честно-причестно, — ответил Кузьмич, наблюдая за тем, как к ним быстрым шагом приближалась девушка с длинными прямыми волосами цвета соломы и ясными голубыми глазами. Чувственные губы поджаты, лицо словно вытесано из мрамора. Анна.

— А я слышал, как мама говорила с тётей Эльзой и она сказала...

Кузьмич чуть отстранил мальчугана от себя и, положив свои руки ему на плечи, произнёс: — Послушай меня, Дан. Это неправда. Но не стоит всем кто так не считает доказывать обратное. Понимаешь? И я не уезжаю насовсем. Это — экспедиция... И если ты к моему возвращению будешь знать всё то, чему я тебя учил, в следующую, я возьму тебя с собой.

Мальчишка не верил. Дети не умеют врать.

— Не возьмёш.

— Возьму, — не сдавался Кузьмич, видя и радуясь тому, что мгновения детской горести проходят, словно пасмурное утро.

— Слово Джедая? — хитро блеснув глазами, спросил Данила.

Кузьмич сокрушительно покачал головой и согласно кивнул: — Слово Джедая.

— Даня, а ну ка живо домой! — позвала девушка, не дойдя до них пары метров и пристально глядя на молодого человека.

Кузьмич чуть скосил глаза в её сторону, на миг встретился с девушкой взглядом и похлопав мальчишку по плечу сказал: — Давай беги. Мама трэ-бует. — Данила широко улыбнулся, крепко обхватил своими тоненькими ручонками молодого человека и горячо прошептал ему на ухо: — Слово Джедая! — и юлой развернувшись, стремглав помчался к дому, мимо ожидавшей его матери, которая напоследок одарила Кузьмича холодным и печальным взглядом.

— Ну что, джедай, да прибудет с тобой Сила! — хмыкнув, Ивар протянул руку для прощания и глянул на Дарью. — Ну а ты как, Диброва?

— А я девочка бойкая, — быстро ответила Дарья, словно готовилась к этому вопросу заранее: — С Кузей, я поеду. Вселенную изучать, да Силу познавать!

— Дело твоё, Диброва,— отозвался Ивар, кивнул напоследок молодому человеку и широко зашагал прочь.

— Могла бы и остаться, — немного удивлённый ответом Дарьи, произнёс Кузьмич.

— Кузя, если бы ты соображал по жизни так же, как в бою, тебе б цы-ны не было бы. Поехали! — звонким голосом ответила девушка, карабкаясь в кабину УАЗика, словно в вечно зелёную гору.

3.

— Э-эй! Выпустите хотя бы меня! Я же не беременный! — пристукнув кулаком по серой, металлической двери, крикнул я, теша себя надеждой, что меня послушают, (ну должны же им надоесть мои вопли, в конце-то концов!), и отпустят, а через пару часов я конечно же вернусь во всеоружии и устрою тута третью мировую! Однако, видимо, пока не надоели. Дверь мне ник-то так и не открыл. Время обеда пока не настало. А кормили нас строго по часам и чуть ли не с ложечки. Вот уже как две с гаком недели.

— Может, прекратишь? — подобрав под себя ноги, устало произнесла Джерси.

— Земляника, я уже начинаю жалеть, что потребовал оставить нас в паре, — повернувшись к девушке лицом, в тон ей произнёс я.

— Это почему? — удивлённо вскинула брови моя спутница.

— Ты мне всё больше и больше начинаешь нравиться, — ответил я и постучал головой о стенку. Очень. Очень хотелось курить. Мне выделили пластинку "никоретте" и он действительно помогал, пока был в наличии. Теперь спасительной жвачки не было и соответственно — помощи никакой... Впрочем, можно облизать упаковку, мож чего и осталась? — Млять, надо выбираться!

Джерси промолчала. А чего ей говорить? Это я тут "кривлялся" перед запертой дверью третий день подряд, уже перебрав все подходящие аргументы для того что бы меня больше не держали в этой комфортной клетке!

Посмотрел на спутницу и увидел в её глазах укор. Да-да! Знаю! Сам виноват. Нечего было набрасываться на охранника. Я вообще тогда чуть пулю не поймал. Вовремя подоспевший Андрон, остановил конкретное кровопролитие. К слову, по рёбрам да по зубам от "маринос" я получил знатно. Челюсть ныла и, по моему, была чуть вывихнутой, именно по этой причине пару последних ароматных подушечек "никоретте" я просто случайно проглотил не разжевав. И рёбра с левого бока болели так, что "мама не горюй!". Открылись старые раны, добавились новые. Бок сильно распух, но врач сказал что переломов нет. Так я ему и поверил! Однако, легче мне от этого не стало.

Меня очень беспокоил и следственно раздражал тот факт, что нас с Джерси столько дней держат в Амари и не переправляют на Сааремаа. Я так не планировал совсем. Впрочем, это Джерси во всём виновата. Кто первый полез драться с зольдами? Не я же!

Накрутив кругов по палате, я завалился на свободную койку и закрывая глаза произнёс: — Вот и выспались всласть.

— Алекс, заканчивай ныть! — тихо, но властно потребовала моя спутница.

За эти дни, наругаться и навыяснять с ней отношения мы успели вдоволь, поэтому я лишь буркнул в ответ: — Я не ною, Земляника, я переживаю.

Выбраться из "больнички" было невозможно. Небольшое двухэтажное здание имело стальные решетки на окнах, закрытые на ключ коридоры, вооружённую до зубов охрану, и в довершении располагалось на территории военно-воздушной базы "Амари". Короче, по моим соображениям, должно было произойти нечто действительно из ряда вон выходящее, что бы даровать нам с Джерси шанс на обретение столь желанной нами свободы.

И это "из ряда вон выходящее" событие произошло. В ночь на первое мая.

...Вначале содрогнулась земля, а потом, ещё плохо соображая, что делаю, я обхватил за талию Джерси, воробушком встрепенувшуюся под моей рукой и мы оба тандемом скатились под койку.

— Закрой голову! — крикнул я.

И враз с ослепительной вспышкой и колоссальным грохотом в нашу комнату ворвался ураган пламени и разящих осколков!

Укрыв Землянику собой, я почувствовал как битое стекло десятками маленьких стрел впиваются мне в спину, как становиться липкой от крови и плавиться от жара раскалённого воздуха, изорванная в клочья больничная пижама...

...На мир обрушилась вселенская тишина..., а потом настало время вселенского Хаоса!

Крики, вопли, стоны, редкая и хаотичная стрельба. Остро завоняло гарью и затрещал воздух.

Мне было плевать. Откинув длинные, спутавшиеся волосы, я посмотрел на Джерси, непонимающе хлопающую длиннющими ресницами: — Ты как?

— Я ничего не слышу!!! — буквально проорала в ответ моя спутница и я ободряюще улыбнулся ей, отметив, что из раскрасневшихся ушей девушки не идёт кровь.

— У тебя кровь! — округлив глаза до невообразимых размеров прокричала Джерси и попыталась высвободиться из моих объятий: — У тебя кровь из ушей хлещет, Алекс!... Да отпусти же ты меня наконец! О Боже! А-Але-екс!!!

Я, наверное, всё так же глупо улыбался ей в ответ: потому что этого уже не помнил. Мне рассказали, когда я пришёл в себя. Через пару часов.

— Что случилось! — это были мои первые слова, когда в моих глазах, словно включили свет.

— Лежите спокойно, Алекс! — потребовал не весть откуда взявшийся Андрон с шприцом руке. Я перехватил эту руку и прошипел: — Не сметь! Забыли, что было в прошлый раз!?

Мокрое от пота лицо Андрона дрогнуло и он отстранился: — Только не пытайтесь встать, Алекс.

Я конечно же немедленно попытался и от адской боли в спине заорал во всю глотку. В позвонке словно кол застрял!

— Что случилось??? — грохнувшись паленом на койку и обливаясь потом спросил я или просипел.

— Доктор Хаузер! — в комнату ворвался молодой фельдшер. Его светло-голубые рубаха и штаны были все в крови. Глаза горели от ужаса, губы побледнели.

— Что?? — обернулся к нему лицом Андрон.

— Ещё шестеро! Нужна ваша помощь! — затараторил фельдшер запыхавшимся голосом.

— Идите, — появившись в поле моего зрения, произнесла Джерси. Вид у неё был вполне сопоставим с моим состоянием. — Я присмотрю.

— Уколы делать умеешь? — строго спросил у девушки Андрон.

— Умею, — кивнула моя спутница.

— Начнется обострение, коли не раздумывая, в плечо. Через час я вернусь. — И Андрон убежал, не забыв сука закрыть за собой дверь.

— Какое нахрен обострение?! — возмутился я. — Я вам дам обострение, тысяча чертей!

Дернулся и тут же заработал укол. Как Джерси успела? Ума не приложу! Ведь я был мгновенен, словно кобра!

— Дёргай!

— Ал, я..., я не могу.

— Уф! Больше уколов нет, Земляника... Три часа прошло... Дёргай, кому говорят!

Я почувствовал её пяточку у себя на плече.

— Дёргаю!

Ей конечно же следовало дёрнуть раньше, чем сказать. Из — за этого мы потеряли ещё пару часов. Очнулся я лишь под вечер, когда Хаос бросил нас в Преисподнюю, а у меня под рукой лежал пятнадцатисантиметровый, окровавленный прут стальной арматуры.

И едва очнулся, как Джерси, заметив моё пробуждение, тут же приложила к моим пересохшим губам свой указательный пальчик, ткнув обломанным ногтём мне прямо в нос. Неприятно знаете ли.

От окна и решётки ничего не осталось. Дыра с обугленными краями и сквозь эту дыру вместе с пропахшим гарью ветром и крупными каплями дождя, врывалась мертвецкая тишина.

"Писец!" подумал я и начал долгий процесс сползания с койки. Пальцы сами стиснули кусок арматуры, что бы не дай Бог не упала.

Боль была ощутимой. Каждый шаг давался с трудом и скрежетом зубов, но с помощью Джерси, я всё-таки добрался до окна и выглянул на улицу.

Вместо КПП зияла огромная воронка. Лес горел невзирая на дождь и сотни мертвяков в округе... Если не тысячи!

Голова закружилась и я осел на пол.

Мы остались одни. Что же произошло? Мощность взрыва была просто ужасающей. Нашу больничку от тотального разрушения спасло лишь то, что она находилась далеко от контрольно пропускного пункта. Практически на другом краю аэродрома в одном ряду с парой авиационных ангаров.

И второй этаж нас спас. Были бы мы на первом — давно бы стали ланчем для бродячих.

— Что случилось? — шепотом спросил я Джерси, присевшую рядом. Мы оба глядели на закрытую дверь без ручки.

— Понятия не имею, — ответила так же тихо девушка. — После того, как я тебя уколола, началась жуткая суматоха. Выли сирены, люди кричали, бегали. Кто-то несколько раз пытался вломиться к нам в палату... Когда железку вытянула,... Началась стрельба. Много... Часто, — Джерси с явным трудом подбирала подходящие слова: — Слышала вертолеты. Они прилетали и улетали. Но к нам в дом ник-то не заходил... Уже много часов...

— Надо выбираться от седого, Джерс, — произнёс я.

— Но как? Там столько бродячих и ты... Ты что поползёшь, что ли ???

Неожиданно в коридоре, прямо напротив нашей двери, упало тело и послышались частые шаги. Несколько человек короткими перебежками продвигались в нашу сторону. Сколько от входной двери в коридор к нашей палате. Пятнадцать-семнадцать шагов. С такого расстояния, да ещё с ходу, зарядить чётко промеж глаз бродячему может только специально обученный солдат. Спецназ?

Джерси было рыпнулась, но я удержал её за руку. — Погоди, Земляника! Пускай пройдут. Подскочишь к двери и пулю поймаешь, как тот бродячий.

— Но если они уйдут?! — вытаращила на меня глаза Джерси, пытаясь вырваться из моей цепкой хватки. Держал я свою спутницу из последних сил.

— Не уйдут, Джерс... Выход с нашего крыла только один. Тот же что и вход. Конечно же если они не станут прыгать со второго этажа.

— Но они...

— Да погоди ты тараторить! — вспыхнул я: — Пущай пройдут. Они же зачем-то сюда пришли... Пущай прой-дут, подкрадись к двери и начинай отстукивать морзянкой Спасите Наши Души. Как я тебя учил. Помнишь?

— Зачем морзянкой? — вопросом на вопрос ответила Джерси. Ребёнок.

— Затем, что бродячие пока подобным образом в дверь не стучаться, — с расстановкой произнёс я устало.

— Может мне лучше спеть? — наконец освободившись от моих пальцев не без язвинки в голосе отреагировала девушка. — Бродячие не поют тоже.

— И отстукивай тихонько. Не молоти с дури, говорю те-бе, Джерс. — Это действительно было очень опасно. В замкнутом пространстве, на взводе, любой посторонний шум — это сигнал крайней опасности. Гражданский притихнет, а зольд может и выстрелить.

Очень красноречиво выдохнув, Джерси все-таки сделала все так как я попросил.

Удалившиеся было шаги, послышались совсем рядом. Затем последовал вопрос: — Номера. Сколько? Укушенные?

Я кивнул Джерси, грамотно отползшей от двери к стенке ( хоть какая никакая да защита), и девушка ответила строго по порядку: — Три семёрки пятая и две шестёрки третий. Двое. Нет.

Наступил черёд короткой паузы, потом невидимый за мутным стеклом человек потребовал: — Та-ак все в центр комнаты, руки за головы, мы заходим.

— Секундочку, — обронила Джерси и на четвереньках подползла ко мне. — Секундоч... — договорить она не успела, как и помочь мне переползти в центр палаты: дверь открылась и мы со спутницей замерли, словно изваяния подняв руки.

В палату сложенной "тройкой" зашли трое вооружённых мужчин в чёрной спецформе наподобие той, что я наблюдал у бойцов подразделений S.W.A.T. Каждый в своём секторе, ни одного лишнего движения, всё чётко и быстро. Загляденье. Вот нам бы так с Земляникой уметь! Затем, "головной" дотронулся до своего наушника и тихо произнёс: — Вторая группа. У нас пассажиры. Двое. — Присмотрелся ко мне и добавил: — Один тяжело раненный. — Выждал секунду и обратился уже к нам. Конкретно ко мне: — Извини, парень. Девчонку мы возьмём. Времени в обрез. Закроешься здесь и мы вернёмся за тобой через полтора часа. В любом случае вернёмся.

— Я никуда без него не пойду! — запротестовала Джерси и я аж прикрикнул на неё: — Заткнись, Джерс! Ты — пойдёшь!

— Пошёл ты, Ал! Я остаюсь с тобой! — Джерси резко сбросила мою руку с своего плеча.

— Забирайте её, пожалус-то, — говорить мне было всё тяжелее и тяжелее.

"Главный" было шагнул к Джерси, но та отскочила в сторону и показала кулак: — Дотронетесь пальцем и я своим пением уничтожу вашу конспирацию.

— Майор, — тронув "главного" за разгруз произнёс коренастый спецназовец с лева : — Время. Вертушка ждать не будет. А нам ещё с грузом топать. Пускай сидят если так хочется им и ждут.

Безликий майор смерил меня и Джерси долгим взглядом холодных и бледно-бледно голубых глаз, отстегнул ножную кобуру, не с мармеладкой внутри и длинные ножны очень интересной формы от пояса, явно не с белым редисом внутри.

— Стрелять умеете?

— Умеем, — за меня быстро ответила Джерси.

— Это ПМ. Знаете как им пользоваться?

— Знаем, — опять Джерси и добавила: — У меня ПБ..., правда был.

Майор покосился на меня не без интереса во взгляде.

— Умеем, майор, кому сейчас не доводилось пользоваться огнестрелом, — ответил я.

— Отлично. Пока мы не уйдём оружие не трогать.

— Не вопрос, — кивнул я.

Затем, майор стянул с головы душку "хэндс-фри" и вручил её Джерси: — Бери. Тут встроенная видеокамера и радио маячок. Я найду тебя если уйдёте из этого места.

Джерси, шагнув навстречу майору, приняла "подарок".

— В ней батарейка автономного питания. Отожмёшь кнопку и сработает подача аварийного сигнала. Ясно?

— Угу. — Кивнула Джерси.

— Всё. Полтора часа. Оставляем дверь открытой. Вам решать, как поступать дальше. Здание зачищено... А, и вот ещё что, в подвале сидит медбрат. По-моему он свихнулся. Мы вкололи ему успокоительное. Не заходите к нему до нашего возвращения.

— Лады.

— Майор, время!

— Да, уходим, — отозвался майор и круто развернувшись выскользнул в коридор, а я глядя на свою спутницу, добавил: — Идиотка.

— Сам дурак! — зашипела она в ответ и разобравшись с "подарком", выудила из кобуры пистолет. Я не удержался и последовал её примеру, не без труда отстегнув клапан и потянув за излом рукояти.

Вот это был клинок! Какая заточка, какой кровоспуск, пилка, серебристо-матовое лезвие длинной в тридцать с лишним сантиметров. А рукоять-то какая удобная! В общем, произведение искусства, а не клинок! Давно я такого хладнореза не держал в руке. Один позитив.

Единственное что меня смутило — это его форма. Недогнутый бумеранг... подумалось мне.

— Что это за серп? — быстро разобравшись с ПМом, деловито спросила моя спутница, уже прилаживая кобуру к правой ноге.

— Это.., непальское кукри, Джерс, — ответил я, чувствуя насколько ладно сбалансировано это на вид совсем андеграундное оружие.

— И как им рубить? — мою спутницу тоже озадачил внешний вид хладнореза.

Я покачал головой: — Понятия не имею... Но черепушку бродячему этот клинок снесёт на раз-два...

— Справишься?

Я усмехнулся: — Правая рука у меня пока боевая, Джерс. Да и куда я денусь, творение товарища Макарова ты уже прихватизировала.

— Плюс две обоймы, — согласно кивнула Джерси.

...Мы честно прождали полтора часа... Потом просидели ещё три с включенной кнопкой... И только потом осознали, что за нами никто не придёт. Расстроились.

— Надо лэ-зть на крышу, Джерс. Оглядимся.

— Они не придут, — выдохнула Джерси. — Они нас бросили!

— Нет, — не согласился я с ней и пояснил: — Хотели бы бросить не отдавали бы столько ништяков, Земляника, а сказали бы просто сидите и ждите... Нет, они люди военные и подневольные. Отменили приказ и всё. Никуда не денешься.

— Мне от этого не веселее, — буркнула моя спутница.

— И мне тож, — хмыкнул я. Большинство из этих часов невыносимого ожидания, я проспал, поэтому был настроен куда решительнее. Да и чувствовал себя гораздо лучше. — До конкретного заката у нас есть пара часов. Идём.

Идти я смог только лишь с помощью костыля, обнаруженного мною в одном из шкафчиков в нашей палате.

Костыль был удобный, а боль терпимой. Главное сил прибавилось и главное, что на крышу вела полноценная лестница, а не трап какой-нибудь.

На улице было прохладно. Я поёжился... И жутко.

Обзор был не в пример лучше и мы с Джерси лицезрели всю картину целиком. Бесперспективную картину нового мира, а это разрушенные здания, горящие машины и сотни бродячих заполнявших пространство между ними.

— Даже лесу досталось, — прошептал одними губами я и замер.

Нет, когда ты не плошаешь, Господь не забывает о тебе!

Мы всего лишь развернулись на сто восемьдесят градусов и мрачные мысли о нашей скорой гибели были сметены ураганом мыслей совсем иного характера. Диаметрально противоположенного.

— Что ЭТО? — естественно Джерси.

— Девятисотый "Кенворт", — ответил я облизав пересохшие губы и закончил: — Или, скорее то, что из него сотворили очень умелые ручки.

Это бесспорно был "Кенворт". Лучший из лучших. Классика! Сочно бордовый, с иссиня-чёрными волнами полос по бортам. Он божественно сиял хромом огромной радиаторной решетки, величественными башнями труб, могучими бамперами, пухлыми топливными цистернами и колёсными арками. Но неведомый кастомайзер не остановился на достигнутом: он радикально удлинил базу тягача, водрузив на образовавшуюся платформу настоящий вагон, объединив его с основной и без того не маленькой кабиной.

— Там только бассейна не хватает! — заявила моя спутница.

— Да-а, на корме место ещё есть, наверное не успели, — согласился я с ней. — И надо отдать должное очередному шведскому туристу.

— До него надо ещё добраться, — радость прошла, началось время сомнений, но только не у меня.

— Главное, есть к чему добираться, Джерс, — отозвался я, поджав губы.

От взрывной волны тягач спасла стальная сфера ангара, принявшая на себя весь удар и жар. Двери с петель сорвало, но не более. На вид "Кенворт" выглядел целее целехонького. Отвечать на вопросы Джерси: "А ты уверен что он исправен? Что он заправлен? Что он вообще поедет?". Я не счёл нужным. Оставалась, лично по моему мнению, только одна проблема. Это добрая сотня бродячих, что аморфной массой отделяла нас от нашего спасения. И как пробраться незамеченным через такую толпу, я не имел ни малейшего представления.

А решение нашлось само собой. В трагедии. Её подсказали сами бродячие, начавшие, по непонятной для нас причине, вдруг стягиваться к больничке.

— Что за де-ла? — сплюнул я в удивлении.

— Это псих! — догадалась раньше меня Джерси и мы побежали вниз. Ну кто побежал, кто поковылял.

Не надо было спускаться в подвал, что бы удостовериться в верности догадки моей спутницы. Этот свихнувшийся, орал какую-то околесицу насчёт очередного уровня, мега-шилда, бессмертия и при этом при всём отчаянно лупил по стальной подвальной двери куском чего-то металлического.

Мы попытались его утихомирить разговором. Джерси хотела зайти внутрь, однако я конкретно запретил. Чувак был действительно невменяемым. И от нашего присутствия разошелся пуще прежнего, требуя ему выдать луч — саблю!

— Его надо пристрелить, — Джерси.

— Он не жилец. — Я.

И каждый из нас думал о своём.

Снова на крышу. Картина стала хуже. Бродячие подтягивались. Пока не много, но уже достаточно для того, что бы намертво заблокировать одну единственную входную дверь в здание больнички и окружить это самое здание неплотным кольцом.

— Ещё чуть-чуть и они полезут в разбитые окна, — пробормотал я.

— Тогда впустим их внутрь, а сами, пока они будут ломиться сюда, проскочим мимо. Их пока не так много. Должны проскочить! — Не дать ни взять, а моя спутница начинала мыслить тактически.

— Дверь в подвал прочная. — Заговорил я. — Бродячим до душевного не добраться. Так что если он сам себе башку о дверь не разобьёт, может ему и повезёт ещё в этой жизни.

— Это жестоко и негуманно, — вдруг заявила Джерси.

— А пристрелить его гуманней? — мои глаза слегка округлились.

— По моему, да, — спокойно ответила мне моя пятнадцатилетняя спутница.

Сработали мы оперативно. Джерси отворила толпе дверь и рванула по лестнице на крышу. Лестнице на которую мы вытолкнули с десяток шкафов, стульев, столов, тележек и даже старый телевизор, который не удержался на этой куче и грохнулся вниз, рухнув прямо на голову одному из бродячих. Рухнул с положительными для нас последствиями: размозжив череп твари вдребезги.

План сработал. Кольцо вокруг здания заметно поредело и мы начали спуск вниз по пожарной лестнице. Кто-то спустился, ловко спрыгнув на мокрую траву, а кто-то просто шлёпнулся пузом вниз.

От удара о землю, из лёгких вышибло остатки кислорода и перед моими очами запульсировали круги. Дыхание сбилось, я зашёлся неистовым кашлем, однако горячая ладошка прильнувшая к моему рту велела мне заткнуться и придти в себя.

Так, костыль под плечо и вперёд! Предательски мокрая трава под ногами изумрудно-зелёным катком, рельефная рукоять непальского кукри болезненно врезается в ладонь. Но я решителен, как никогда. Судьба даровала нам шанс и мы просто обязаны были не разочаровать её!

Нам пришлось дать порядочного "угла", что бы незаметно подобраться к нашей цели, поэтому бродячие, занятые прорывом в больничку, учуяли нас поздно, когда мы уже были у сорванных ворот ангара.

Вроде небольшой снаружи, он оказался просто огромным внутри. Ещё и потому, что был практически пустым. Боевой самолет неизвестной мне модели и "Кенворт", да многочисленные паллеты с разноцветными бочками вдоль металлических стен, составляли его скромное убранство.

А ещё бысртропалый в комбинезоне лётчика. Монстр был "юн". Ни когтей, ни пасти усаженной змеиными клыками, только скорость и невероятная живучесть были на его стороне.

Спрыгнув с крыла самолёта, как будто ошалевшая оса, тварь бросилась на нас!

Джерси не растерявшись, вскинула пистолет и выпустила в быстропалого всю обойму, ни разу не промахнувшись. Но только одна пуля врезалась монстру в лицо, разворотив окровавленную челюсть и заставив быстропалого поскользнуться и завалиться на спину.

— Перезарядка! — крикнула Джерси. Я выставил перед собой кукри, готовый принять последний бой. — Не бежим! Двигаемся к кабине парой! Бежать нельзя. Откроем спины и нам конец!

Джерси едва успела дослать патрон в патронник, когда быстропалый атаковал вновь. И опять Джерси свалила его с ног ценой целой обоймы. Но не убила. Несколько пуль угодили быстропалому прямо в горло, разорвав плоть в клочья, но не задев позвоночника.

Выигранное время стремительно убывало! На шум выстрелов начинали сбредаться бродячие.

Двигаясь плечом к плечу, маленькими шажочками, мы с Джерси понимали, что ещё пара минут и нам конец. А до спасительной кабины оставалось всего ничего!

Мы уже были у линейки хромированных баков "Кенворта", когда быстропалый, бросился на нас в третий раз.

— Третья обойма! — сообщила мне Джерси и я услышал, как пустой магазин звякнул, упав на бетонный пол.

Тварь воспользовалось моментом перезарядки и атаковала, стрелой метнувшись на нашу пару из-под колёс тягача.

Джерси заметила атаку, вскрикнула, замешкалась и последняя обойма выскользнула из её рук.

— Беги! Беги, твою ма-ать! — заорал я сильно толкая девушку в сторону кабины тягача.

Не удержавшись на ногах, Джерси упала, а я, уже не видя этого, с обнажённым кукри встал на пути быстропалого. Всего лишь один удар. Времени на размышления не было. Один удар. Всё или ничего...

Быстропалый летел на меня гигантским слепнем. Он не боялся меня. Чувство самосохранения у быстропалых отсутствовало. И я на это поставил всё, взвешивая в руке кукри.

Чуть раньше и промахнусь, чуть позже и ударю рукоятью.

Я смотрел твари прямо в переносицу, которая приближалась, словно в очень замедлившемся кино.

А затем... Р-р-раз! Чуть поворот бедра и рука словно плеть, увенчанная смертоносным остриём, снизу вверх, под не слишком пологим углом.

Я не заметил момента рассечения, но увидел как верхняя часть волосатого черепа астероидом закувыркалась в воздухе, а оставшееся тело тряпичной куклой покувыркалось в каких-то паре сантиметров от моего лица и врезалось в борт "Кенворта", успокоившись навсегда.

Получилось!

— Бежим! — теперь заорала на меня Джерси и потянула за собой.

Бродячие начали входить в ангар. Один за другим, как в бесконечном ночном кошмаре.

— Если дверь закрыта, забираемся по ступенькам, потом за зеркало и на капот, а оттуда на крышу, Джерс-с, — задыхаясь, раздавал полезный инструктаж я.

— Если дверь закрыта, я высажу замок пулей, — заявила мне Джерси. Воинственный ребёнок.

На наше счастье дверь была открыта, а ключи, на американский манер, ждали меня под светло бежевым, кожаным козырьком.

Когда мы оказались внутри прохладной кабины, бродячие уже подошли совсем вплотную и забарабанили руками по железу тягача, требуя впустить их в гости на поздний ужин.

В окошке у левой ноги я мог видеть их жуткие физиономии. Должно было быть страшно, однако мне было отчего-то смешно.

— Я уронила обойму, — в расстроенных чувствах заявила моя спутница.

— Теперь это уже не играет никакого значения, — отозвался я, вставляя ключ в замок зажигания.

— Погоди! — остановила меня Джерси.

— Что?

— Ты хоть умеешь водить грузовик?

— Грузовик нет, а "Кенни" — да, — не без улыбки на кровоточащих губах ответил я девушке.

"Да" — это означало, что опыт у меня был. Трёхчасовой. Будучи в славном городе Хьюстоне, я всегда, по возможности, посещал стоянки траков. Ну мне так нравились эти американские красавцы. Их нельзя было называть грузовиками или тягачами. Это были настоящие короли хайвэев! Один краше другого. Я действительно восхищался этими машинами и серьезными парнями управлявшими ими. Это вам ни КАМАЗы, ни Вольво, ни Мерседесы. Это — не работа: это — образ жизни. Как у байкеров, например. И, как ни крути, американские дальнобойщики, осознали это раньше всех на белом свете и возвели "трак-мастер" в ранг целой культуры.

Когда я толкнул эту речь в баре "Колесо", парни в бейсболках и клетчатых рубахах так расчувствовались, что дали заморскому парню порулить. Вечер был долгий и я "нарулился" всласть! Это было давно, но как говориться, навсегда.

Изогнутая вокруг водителя, нет, драйвера, панель приборов, осветилась множеством лампочек, ожил встроенный LCD — монитор, камер заднего вида ( единственное новшество, встроенное в панель так искусно, что никак не портило классический стиль). Аккумуляторные батареи заряжены, компрессор и давление в норме, бак полный. Стрелочка циферблата упирается в отметку 1000 литров. (Перевести в галлоны).

Бесконечная секунда вожделенного ожидания и "Кенни" вздрогнул всем корпусом. Могучий шестнадцати литровый Катерпиллер грозно замолотил поршнями под длиннющим бордово-чёрным капотом, увенчанным конусом на обратной стороне которого, я знал, выгравированы, одна под другой две буквы "KW". Из хромированных труб вырвались клубы чёрного дыма, угрожающе зашипела пневмосистема подвески и тормозов, которые предупреждающе скрипнули и могучий исполин плавно тронулся с места, тут же подмяв под свои колёса с тройку незадачливых бродячих.

Ничто и никто не могли поколебать моё божественное блаженство. Ни мерзкие и убогие бродячие, ни вцепившаяся в подлокотники Джерси, ни постоянные препятствия на пути. Я не ехал, я властвовал над дорогой которую выбирал!

Какие раны!?

Невероятное ощущение мощи, контроля и безопасности кружило голову и пенило кровь адреналином.

Впервые за многие дни и недели, я был счастлив, словно ребёнок!

Это не честно! Нас обокрали...

4.

— Сейчас посмотрим-с, — Кузьмич раскрыл на столе лётный планшет с подробной картой города и его окрестностей.

— У нас часа нет, Кузьмич, а ты решил "посмотрет-ть"? — Дарья вся аж извелась от удивления. Своим спокойствием, Кузьмич мог достать кого угодно!

— Посмотрим-м, — взгляд Кузьмича был столь же спокоен, как и его голос и слегка задумчив. Палец молодого человека заскользил вдоль линий прочерченных ярко-красным карандашом. От отмеченной точки к отмеченной точке. Подобных "точек" на карте было достаточно много. Одним из тех немногих плюсов, что перепал от союза с полковником Шепардом была информация. Оно и понятно, обладая мощной, мобильной и ультрасовременной системой радиолокационной разведки американцы были прекрасно осведомлены о том, что и как происходит в городе.

— Через ГЭС нам не пройти, — начал размышлять вслух Кузьмич: — Там угнездились дикие зольды. Мост взорван, только если форсировать реку?... Много времени, большой риск. ...Вот тут большое "гнездо одичалых". М-да, можем "подорваться"..А если марш-бросок то, через Лиелупе придёться?... Надо плот мастерить... Правда, на нём можно уйти вглубь... Но опять-таки время и на своих двоих — это не фантан.

— Почему не уехать на машине? — спросила Дарья.

Кузьмич поглядел на неё: — Мы и уедем на машине, только вот, разбираться с картой скача по горкам да по ухабам, не с руки как-то. К тому же, надо рассмотреть все варианты. Лучше помоги Отто, времени в обрез.

— Я тебе только что об этом напомнила, — немного недовольным голосом уколола молодого человека девушка и вышла из комнаты.

Варианты, куда податься "на перекур" вроде как имелись. Но крупные поселения отпадали сразу. "Островные", к примеру, а это остатки правительственной элиты президентская гвардия, полиция, спецназ и флотские, были заняты зачисткой острова, мертвячное население которого теперь насчитывало ни одину тысячу голодных ртов и, что главное, уже поддерживали связь с амерами и устонавливали свою, национал — дерьмократию. Судя по отчётам некоего капрала Виллингтона, у новой латышской власти это получалось "на ура". В таком обществе ни Отто, ни Кузьмич жить не хотели, хоть для Отто там, со временем, вполне могла быть созданна крепкая научная база.

В Рижском аэропорту "окопались", прибывшие туда в дни Большого Пепца военные, полиция, медики и оставшиеся в живых пассажиры. Комунна "аэродромовских" была крепка и надёждна во всём, за исключением одного, они были первыми кто заключил "союз" с полковником Шепардом. Оно и понятно, от американского посольства до аэропорта рукой подать! Опять мимо.

На ГЭС тоже осели военные и спасшееся гражданское население, однако держались они крайне обособленно и агрессивно настроено к непрошенным гостям. Без комментариев.

Был ещё десяток новообразовавшихся колоний гораздо меньшей популяции и ресурса и занимались они скорее вопросами выживания, чем вопросом: " Как жить дальше?". А вот это уже не устраивало ни Кузьмича, ни Отто. К тому же, заботой о чужом благе Кузьмич был сыт по горло. Опыта с "Новой" оказалось более чем достаточно.

И достаточно много "налётчиков-людаков-марадёров". Это были немногочисленные группы вооружённых людей самой разной масти. От откровенных уголовников, до "одичавших" некогда вполне добропорядочных и благорозумных граждан.

Не упирался бы вопрос дальнейшего путешествия в исследования Отто, места для новых начинаний было полным полно, а так и не было вовсе.

Крепкие стены, источник самопополняющейся энергии, значительная удалённость от мест "населённых", как гражданами старого, так и гражданами нового мира. К тому же Отто постоянно намекал, что для исследований ему необходимы куда более серьёзные ресурсы, чем те, которыми он распологал на "Лакаторной".

...Собрание состоялось. Никто, за исключением Отто и Дарьи не вызвался составить Кузьмичу компанию. У Лёхи Круглого была семья, у Евгения — тоже. Как и остальным, им было о ком заботиться здесь в "Нове". Кузьмич не настаивал, в глубине души, он даже был рад, что едут они только втроём. На то были и чисто экономические причины. Количество боезапаса на человека-единицу вырастало в разы. К "цинку" патронов для АКМС и ТТ, прибавилось с "пол цинка" для Дарьиной G36KV. И с пару десятков заокеанского "пятидесятого Беовульфа". Что тоже неплохо, даже нормально. Предполагаемый расход бензина так же должен был упасть. Троих УАЗу везти, не семерых. Тот же провиант и сопутствующие для поддержания нормального существования "ништяки". Заимствованный на одной из бензоколонок "ЛУКОЙЛ" грузовой тент, был загружен доверху и это на троих человек. Сам УАЗ, Кузьмич решил оставить только для размещения людей, боеприпасов, оружия, медикаментов и горючего с провиантом на несколько дней.

И не прогадал, как и с решением не "ломиться кабанчиком" сквозь предполагаемые блок посты амеров: дорог ведущих от "Локаторной" на Свободу было мало, а звук работающего двигателя и хруст ломающихся веток слышен издалека, а затаиться и выждать.

Дарья не приветствовала такой приём, но в итоге была вынуждена согласиться с его правильностью.

Солдаты полковника Шепарда лютовали эти последующие сутки, однако им и в голову не пришло, искать беглецов в каком-то километре от "Локаторной"!

Потом активность американских солдат сошла на нет и, выждав ещё ночь, под утро, Кузьмич принял решение выдвигаться. Очень хотелось поесть чего-нибудь горяченького.

... "Горяченького" в намеченный срок, поесть не удалось: на американский патруль группа Кузьмича всё же нарвалась.

— Амеры! — отняв от глаза монокуляр воскликнула Дарья. — Ку — млять — Ой!.

Оперативно свернуть было некуда. По обе стороны дороги глубокие и наполненные грунтовой водой овраги и ни одного съезда, поэтому Кузьмич ударил по тормозам, остановив Уазик "укреплённым бортом", и очень быстро потянул за молнию длинного чехла, закреплённого над водительской и пассажирской левой дверьми.

Винтовка сама выпала из ниши ему в руки. Пол секунды — патрон в ствол, ещё секунда — открыта дверь, ещё пара секунд — предохранитель долой, разложенные сошки на капот и приклад к плечу.

— Расстояние четыреста пятьдесят, скорость восемьдесят, встречный слабый, — не отрывая от глаза монокуляр, быстро говорила Дарья, уподобившись юной артиллеристке.

Им на встречу быстро двигался угольно — черный "шевроле-тахо" с красными посольскими номерами. Эти номера были хорошо знакомы команде Кузьмича.

"Машина сопровождения, — подумалось молодому человеку. — Брониь-класс А2". И ни медля ни мгновения, он плавно надавил на курок, на излёте выдоха, как полагается.

... Когда эта винтовка, произведённая американскими умельцами, попала в руки Кузьмича, он отнёсся к ней со здоровым скептицизмом. Читал о ней. В самых противоречивых отзывах. И отложил в сторону, ещё и по причине весьма скудного запаса ну очень специфических патронов прилагавшихся к ней, отдавая здоровое предпочтение АКМС, точность которого на полутора сот метровой дистанции была вполне удовлетворительной, для боя в городской черте.

Но стоило как-то попробовать нахабаренную американскую винтовку, как молодой человек понял, что несколько поторопился с выводами и сделай это раньше, сэкономил бы ни один десяток, не менее дефицитных патронов к АКМС.

Разобрал и увидел, что оригинал был основательно перебран и протюнин очень дорогими и очень качественными составляющими. Из-за чего действительная прицельная дальность винтовки возросла на порядок и теперь, именно поэтому, Кузьмич позволил себе работать с "вульфом" до пятисот метровой дистанции, зная, что каждая пуля ляжет с допустимым разбросом от заданной метки.

Задачи убивать не было, стояла задача остановить. Поэтому лобовое стекло в районе водителя заработало одно попадание, а радиатору досталось аж два и "Тахо" протестующее "запыхтел" белым паром.

Доля мгновения и американский внедорожник дал круто влево, слетел с дороги и завалился в овраг, по самые двери увязнув в каше из грязи и ледяной воды.

УАЗик разгонялся медленно. Вдавив педаль акселератора в пол, Кузьмич вспомнил слова друга о том, что совсем скоро "козлику" потребуется установка системы закиси азота и инстинктивно втянул голову в широкие, развитые плечи, когда несколько пуль звонко чиркнули по металлической крыше советского внедорожника.

— Грёбанный полковник! — очень тихо выругался молодой человек, умело управляясь с валкой машиной.

Перекрёсток, вышли из зоны "прямого контакта", три дороги. Влево. Пущай теперь ищут.

Лес, вот где была стихия УАЗика. Тут неуправляемая на асфальте машина стала послушной и предсказуемой притом, что изначально заданная Кузьмичом скорость практически не снизилась.

Тридцати четырёх минутный "прорыв" сквозь лесную чащу, прошёл в сосредоточенном молчании и закончился лишь тогда, когда стрелка датчика охлаждающей жидкости угрожающе быстро поползла к красной отметке.

Остановив машину в низине меж трёх горок, поросших густым кустарником и молодыми деревцами, Кузьмич дал двигателю ещё немного поработать и заглушил его. В наступившей тишине было отчётливо слышно, как потрескивает раскаленный коллектор и натужно гудит вентилятор охлаждения.

Резкий кашель финского учёного заставил Кузьмича вздрогнуть, а Дарью подпрыгнуть.

— Мог бы и предупредить! — рыкнула на Отто девушка.

— Как? — отозвался удивлённо финн, буквально сползая с диванчика и подрагивающими руками открывая себе дверь. Ему и раньше приходилось участвовать в быстрых заездах на УАЗе, но что бы вот так, меж деревьев, с сумасшедшей скоростью и куда глаза глядят! Никогда прежде. Откровенно, Отто, откровенно подташнивало. И стошнило, как только он ступил ногами на твердь земную.

— Мог бы и отойти, — фыркнула Дарья, красноречиво сморщив губы.

— Как? — не оригинальничал финн, вытерев свой рот одноразовой салфеткой с запахом клубники и добавил: — Я вообще не понимаю причины нашего бегства!... Кх!... Стая и так шла в направлении посольства и мы предупреждали об этом полк-овника.

— Он, как и профессор, дождались нужного момента, Отто, — отозвался Кузьмич, зажал в зубах сигареллу, но так и не прикурил.

— Теперь, — продолжила триолог Дарья, — нам грозит пожизненное турне по "Гуантанамо"...

— Господи, Дарья..., — сокрушительно покачав головой и, неожиданно, с металлическими нотками в голосе, произнёс финн: — не будет больше никакой "Гуантанамо"... Забудьте прошлый мир так, словно вы в нём и не рождались!

Глянув на финна, Кузьмич согласился с ним: — Верно... У нас у всех теперь один день рождения... 19 марта...

5.

...Дома его никто не ждал... Затворив за собой дверь, Черных повесил на крючок у входа намокший от проливного дождя плащ, отёр от крупных капель осунувшееся лицо и присел, что бы привычно расшнуровать армейские бутсы, но вместо этого медленно опустился на пол, развернул кисти рук и уставился на раскрытые ладони пустым ничего не видящими глазами. Бледная, мозолистая кожа ещё хранила тепло плеч Эльзы...

Таран упирался, хотел идти, но Черных не взял его с собой. У Егора была своя семья, которая ждала его дома.

Эльза поняла всё сразу. Увела детей наверх и только потом, спустившись и, обняв Черных, очень тихо заплакала.

В такие моменты надо было наверное что-то сказать утешительное, но Черных молчал. Он просто забыл, что надо было говорить в такие моменты. Молчала и Эльза, крепко стискивая длинными пальцами ссутулившиеся плечи майора.

Вдруг часто заморгав, прогоняя слезу прочь, Черных встрепенулся, рывком поднялся на ноги и так и не сняв бутсы, опираясь о стены рукой, словно пьяный в стельку, начал долгий поход на кухню.

Алкоголь был под строжайшим запретом, но людям из риско-групп некрепкое спиртное было даже положено.

В холодном ящике, у Черных хранилось несколько бутылок хорошего французского красного, полусладкого вина. Он держал эту ценную находку для "особого" случая. Вот он и настал этот "особый" случай. Только... Не удалось выпить одному. Пришёл Таран. Молча вырвал из рук Черных пухлую бутылку и, вместо неё, на стол поставил литровую "Финляндию". Свинтил крышку и наполнил стаканы до краёв.

Поднял свой стакан и произнёс охрипшим голосом: — Ему бы.., это не понравилось, если бы вином. Давай, майор.

Черных смерил товарища долгим отсутствующим взглядом и взял свой. — Давай, за Андрюху.

— За Андрюху, светлая ему память, — кивнул курчавой головой Егор и они залпом опустошили стаканы с тёплой водкой.

Ушёл Таран под утро. Его ждали... А Черных ещё долго искал в доме пистолет, пока не понял, что Таран забрал всё оружие с собой.

... Утро выдалось такое же дождливое, как и предшествующая ночь. С глубин Балтийского моря надвигался циклон. Дул порывистый ветер, сгибая деревья, словно прутья.

Подняв воротник, Черных втянул голову в плечи и быстро зашагал по улице.

На территории Комплекса народу всегда было мало, пара прохожих и гораздо больше патрульных. Хорошо вооружённых, в чёрно-матовой спецформе. Они хорошо знали Черных и коротко кивали ему в знак приветствия. Молча, потому что уже были осведомлены о потерях в его риско-группе.

Черных думал отлежаться этот день, однако начальство считало немного иначе. Телефон пронзительно затрезвонил в семь ноль-ноль, откашлявшись и отпив воды из стакана, Черных снял трубку, назвал номер и услышал: — Сбор через пол часа, майор. Жёлтый код.

"Жёлтый код" — это важно. Это предвестник серьёзной операции. Опаздывать было нельзя и Черных, перемахнув через декоративный заборчик, побежал сквозь парковую зону, располагавшуюся посередине Комплекса.

Снежно-белый куб четырёхэтажного здания замаячил сквозь листву, через пару минут.

Небольшая, усыпанная морской галькой, площадка перед главным входом была занята десятком автомобилей. Преимущественно внедорожниками "люкс-класса".

Миновав их, Черных на миг остановился перед дверьми из закалённого толстого стекла и потянул за серебристую ручку.

Две машины из тех десяти, принадлежали гаражу "Первого Сектора". Представители "народовластия" были очень редкими гостями в Комплексе. И их присутствие всегда настораживало немногочисленное, но очень зажиточно живущее, по критериям современного мира, население. То, что творилось за периметром Комплекса всем местным жителям было хорошо известно.

Стоило дверям закрыться за спиной майора, как он очутился совсем в другом мире. Мире, в котором спокойствию не было места. Тут повсюду были люди, постоянно звонили телефоны, трещали динамиками рации и воздух был спёртым и наэлектризованным.

Свернув на право, Черных с удовольствием нырнул в узкий коридор и буквально лицом к лицу столкнулся с высоким, загорелым мужчиной в очках.

Они пожали друг другу руки, остановившись.

— С чего такая суматоха, Андрон? — Черных задал вполне уместный вопрос, многозначительно зыркнув на серую дверь за своей спиной.

— Мы съезжаем, Олег, — ответил Андрон. Он был похож на загнанную лошадь. — Делов не впроворот!

— Съезжаем? Куда? — удивился Черных. Это была новость дня. — Мы-ж вроде как только — только укрепились.

— Вот и я о том же спросил давеча Вальтари. А в ответ он только руками своими развёл. Ну а ты чего здесь?... Слышал о твоём парне. Соболезную.

— Да вот и не знаю теперь что и предполагать, — кивнув, честно ответил Черных. — "Жёлтый код".

— "Жёлтый код?"... — Андрон на миг задумался. — Это не есть хорошо... Ладно, я побежал. Мне на материк ещё лететь надо.

— Опять?

— Хм!... Олег, у меня такая же "работа в поле", как и у тебя, с той разницей, что я с собой беру пузырьки да пробирки! Ну, бывай!

— Свидимся.

Мужчины опять пожали друг другу руки и разошлись, как в море корабли и Черных продолжил свой путь на второй этаж, всерьёз озадаченный словами учёного.

Джоан Уардлоу отвернулась от панорамного окна, залитого дожём, когда в кабинет вошёл крепкий мужчина средних лет, всегда напоминавшей ей волка.

— Майор, — улыбнувшись краешками тонких губ, безупречно подведённых тональным карандашом, произнесла женщина и грациозно опустилась за эбонитовый полумесяц рабочего стола, не предложив гостю присесть, не только потому что знала, что он обязательно откажется, но и по той причине, что в её кабинете других кресел не было.

— Джоан, — коротко кивнул Черных в знак приветствия, остановившись в шаге от края стола.

— Вот это да! Я только домой приехал, только жену обнял и снова в командировку! Так меня Каришка скоро пошлёт куда подальше! — быстро и профессионально досматривая AR5, бубнил Таран, впрочем, без особого недовольства в голосе. ПНВ уже прошёл проверку и лежал по правую руку Тарана в рядке с разгрузом, радиостанцией, ПМом и десятком снаряжённых обойм.

Навинтив глушитель на ствол винтовки, он повернул голову в сторону Черных: — Командир, слушай, а чего "оптику" выдали?

— Территорию зачищать, — коротко ответил ему Черных, погруженный в собственных размышлениях.

Они шли вдвоём. Потому, что за этот месяц его риско-группа превратилась в пару. Посторонних на задание, Черных брать категорически отказался. Впрочем, как всегда.

— Да какую территорию с этой пухалки "зачистишь"? — фыркнул Таран и отложил винтовку в сторону. — Могли и "Авэшку" выдать.

Могли, но не дали. Не спасли ситуацию и "связи" Джоан. Гражданским, на территории острова, строго воспрещалось иметь какое либо оружие на руках. Риско-группе Черных сделали исключение. Но не надолго. Тому было множество причин и предлогов. После утраты М246, вообще было удивительно, что Райво и на этот раз дал согласие вооружить группу за счёт военного арсенала.

Малокалиберные винтовки были выданы Черных под кучу росписей и сопроводительных документов. Но в этом был и свой плюс. "Двадцать второго" калибра можно было взять не в пример больше стандартного, что было немало важно, а пробивная способность на вид маленьких пулек была отнюдь не маленькой. По крайней мере, как показывала практика, череп мертвяка такая пуля пробивала на раз-два.

На переборку и пристрелку у Черных ушло несколько часов. "Пропылесосенные" "пятёрки" работали исправно, очень тихо и точно на стометровой дистанции.

— Всё, Яшка, время! — закинув рюкзак за спину, Черных взял в руки свою винтовку и попрыгал на месте. Ничего не дёргалось и не бренчало. Отлично.

— Тогда вперёд! — рассовав свето-шумовые гранаты по кармашкам разгруза, скомандовал самому себе Таран и мужчины вышли из небольшого помещения оружейной.

Военный "Хьюи" только начал раскручивать лопасти своего винта, когда Черных и Таран лёгкой трусцой подбежали к вертолету и группе солдат, от которой в их сторону быстро отошёл здоровенный, коротко стриженый мужчина средних лет. У него у единственного не было на голове тактического шлема, а на плечах красовались офицерские лычки.

— Сержант Хоггинс, — козырнув, поприветствовал его Черных.

— Майор, — тем же ответил Хоггинс. В отделении Хоггинса, Олега знали хорошо и относились с должным уважением, которое и Черных и его риско-группа оправданно заслужила. И добавил, перекрикивая шум вертолетного двигателя. — Джоан попросила вас подкинуть к точке... Я не против, но наше полётное задание немного изменилось. Вам придется протопать миль тринадцать, майор.

— Не вопрос, — отозвался Черных.

— Где и когда вас подобрать?

— По плану назад своим ходом до "Амари", — ответил Черных. — Но если что, через 24 часа в пятом квадрате. Две шашки. Как обычно. Зелёная и красная. Это будем мы.

— О, кэй! — кивнул Хоггинс, сделал приглашающий жест рукой и добавил на ломанном русском: — Тогда, милости просим на борт, майор!

"Хъюи" бодро шёл на предельной высоте. Это немного удивило Черных. Американцы даже сейчас в это новое время оставались американцами и всегда предпочитали летать на "бреющей высоте" с открытыми створками десантных люков, ощетинившись стволами и сосредоточенными лицами.

— Чего так высоко? — спросил Черных, наклонившись к сержанту. Внутри вертолета, в полумраке его десантного отделения, было и шумно и тесно.

— За последние четыре дня потеряли два "ястреба", — ответил немного неохотно и с явной грустью, Хоггинс, сдвинув с левого уха наушник внутренней связи.

— Две вертушки?? — удивился Черных. Так и не привыкнув к военному жаргону американских рейнджеров.

— РПГ, — мотнув головой ответил сержант. — Бред, но.., кто-то объявил нам войну, майор... И совсем не вовремя.

— Совсем не вовремя, — задумался Черных. — А где?

— Десятый квадрат. К северо-востоку в пяти милях от места вашей точки, майор, — с многозначительным выражением на лице, ответил сержант Хоггинс. — Я бы спросил любопытства ради, какого хрена, там потеряла Джоан? На группу зачистки вы никак не подходите, майор, уж извините.

— А есть какие-то данные?

— У нас?

— Хочу сравнить, — честно признался Олег, глянул на Тарана и обрадовался тому, что его напарник совсем ничего не понимает по англиски.

— Данных мало, — глянув в свою очередь на своих подчинённых, заговорил американец. — Всё же развалилось. Но, поговаривают, что где-то в этом квадрате была расположена деактивированная база ракетных войск СССР... Кто бы там не окопался, вооружены они хорошо, майор и стрелять умеют! А что у вас?

— Зачистить территорию, забрать груз, — не стал врать Черных.

— Тогда вам точно не туда, — продолжил диалог сержант, удовлетворённый лаконичным, ёмким и честным ответом офицера советской армии. — Там должно быть немало народу. Но если куда-то рядом, будьте осторожны и пока я на материке, тридцать второй канал!

— Спасибо, сержант, — поблагодарил Черных Хоггинса и повернувшись лицом к Тарану, внимательно слушавшему их разговор, пояснил, коротко и ясно: — Мы летим в тартарары, Яшка.

— Тогда надо было брать пушки побольше, — после короткой паузы, ухмыльнулся в ответ Таран. Настроение ему испортить могла только Карина — это общепризнанный факт.

А через какое-то время (Олег и не заметил, как заснул), круто завалившись на правый борт, "Хъюи" пошёл вниз.

Заметив, что русский проснулся, сержант Хоггинс улыбнулся, выдавил : "Доброе утро" и постучал указательным пальцем по своим наручным часам: — Две минуты, майор!

Эти "две минуты" пролетели секундой. Створки десантных люков открылись, позволив двум пулемётчикам занять боевые позиции.

Неожиданно холодный ветер ворвался внутрь вертолета на пару с проливным дождём, заставив людей ёжиться и тихо ругаться.

Монотонно-серое небо над головой и мрачная чаща леса под ногами. Ни огонька, ни домика.

Черных подтянул лямки тактического шлема на голове, проверил оптику ПНВ, чувствительные и хрупкие линзы прикрыты, подтянул М4 к груди, крепко держась за реллинг свободной рукой.

Вот такие "рейнджеровские" приземления ему никогда не были по духу. Сколько не летал с сержантом Хоггинсом и его парнями за последний месяц, так и не привык.

Пилот знал куда лететь. Он умело держал винтокрылую машину на заданном курсе и вскоре среди лесного массива блеснула проплешина маленькой поляны, на южной окраине которой бурлила под ударами крупных дождевых капель водная гладь озера.

— "Десять секунд"! — на пальцах показал Черных сержант Хоггинс.

Олег стиснул пальцы ещё крепче.

"Хъюи" описал крутую дугу над поляной и озером, "резко срезал" курс и зашёл на посадку, задрав свой чёрный нос.

— У-а-у! — воскликнул Таран за спиной, и вот лёгкий толчок посадочных санок о мягкую землю, ознаменовал момент приземления.

Отстегнув карабин, сгруппировавшись, Черных спрыгнул на землю, готовый к тому, что высокая трава скрывала истинное расстояние. И не ошибся.

Пилот удерживал "Хъюи" на тридцатисантиметровой высоте над землёй.

Таран не подумал об этом и едва не подвернул себе ногу, вовремя подогнув колено и выругавшись.

Секунда и вертолет по дуге пошёл чуть вперёд, вбок и вверх. Ещё двадцать и они остались одни.

Опустив на лицо ПНВ, Черных включил систему "тепловизора" и внимательно осмотрел окружающую их территорию. На сотню метров в глубину лесной чащи не было ни души, ни тела.

— Твою мать! — продолжал ругаться Таран. — Прямо в говно! Ну-у, Хоггинс, хер тебе, а не пиво!

— Заканчивай материться, выступаем!

Больше люди не проронили ни слова. Наговориться они ещё успеют и по возвращению, если оно, это самое возвращение, состоится. А сейчас надо было двигаться вперёд. Тринадцать миль — это не прыг-скок.

Через полтора часа Черных заметил давно заброшенную медвежью берлогу и решил устроить привал. На выполнения задания, Джоан отпустила сутки. Время имелось.

Устроившись под землёй, Черных включил фонарик и сверился с картой.

— Воняет, но хоть на голову не льёт! — бухтел Таран, расположившись у выхода и оставаясь в своём репертуаре. — Слушай, командир, а если мишка вернется?

— Угомонись, Яш, не вернется, — отозвался Черных, изучая карту, однозначно позаимствованную у военных. Топография местности была выполнена тщательно и лаконично. Разведчики?

В этом квадрате сбили два вертолета. "Натовцы" были просто обязаны кого нибудь сюда послать! Значит сержант Хоггинс чего-то не договорил, либо разведка ничего не нашла, либо нашла, но то, что посторонним знать вовсе не обязательно. А Джоан узнала?

У начальницы Черных было достаточно для этого связей и власти, что бы "связями" этими воспользоваться без особых последствий. Для себя.

Теперь и Черных и Таран были предоставлены сами себе.

— Сколько нам ещё? — вновь подал голос неугомонный Таран.

— Часа три ходу, — ответил Черных, пряча карту: — По курсу будет болотце. Что решаем?

— До сумерек всё ровно не успеем, а увязнуть в трясине по темноте не лучший вариант. Хоггинс за нами сюда не прилетит, — высказал своё мнение Таран.

— Тогда идем в обход, — согласился с другом Черных и добавил: — Как настоящие герои.

Тепловизоры оказались настоящей находкой. К полуночи непогода разыгралась с новой силой. С грохочущих свинцовых туч в землю были исполинские ветви ослепительных молний, завывал ураганный ветер и группа людей поняла, что достигла пункта назначения лишь тогда, когда Черных буквально собственным носом упёрся в сетчатую ограду, на которой висела табличка с изображением оскалившегося черепа и молнией пробивающей его лысую макушку.

Схватив Тарана за плечо, Черных уберёг товарища от неприятного столкновения с неожиданно возникшей преградой.

— "Ищем высоту", — Черных жестом руки обозначил их дальнейшие действия.

Это было по меньшей мере странно. Столь современный комплекс компактных построек посреди такой глуши. Двойной забор. Сетчатый — внешний, бетонный — внутренний. Четыре квадратных здания по углам прямоугольника комплекса, посреди которого устроился невысокий купол ангара.

И мертвяки.... Много. Очень много. Запертые, они не могли вырваться наружу, заполонив своими телами всё пространство внутри комплекса. В тепловизор были смутно различимы их белёсо-серые неподвижные тени.

— Там их несколько сотен! — ахнул Таран. — Нам патронов не хватит! С такой дистанции с "пухолками" на руках мы только растормошим этот улей!

— Значит подойдём ближе, — ответил Черных, поджав губы. — В любом случае груз в ангаре. Не перестреляв этих двуногих, нам не попасть внутрь.

— Ага, — выдохнув, Таран красноречиво покачал головой. — Эт хорошо, что я вместо пайка ещё-й патрончиков прихватил.

— Молодец, — похвалил и поблагодарил Черных напарника. Джоан предупреждала о мертвяках. Это не было для Олега сюрпризом. В собственном рюкзаке, так же завмест провианта, медикаментов, запасных батарей, он нёс с полтысячи субсоников. Наличие дополнительного боезапаса только увеличивало их шансы на выживание и успешный исход операции.

Черных знал куда идти, как преодолеть оба периметра и оказаться на вершине купола ангара.

Этот сектор был огорожен всё тем же сетчатым забором и загроможден ящиками и контейнерами самых различных форм и размеров.

Люди старались двигаться поэтому своеобразному коридору как можно незаметней, однако твари учуяли долгожданных гостей и потянулись к сетке забора безликими серыми тенями.

Таран было вскинул свою винтовку, но Черных остановил его. — Заберёмся наверх, тогда начнём.

— Может там вентиляционный люк есть? — предположил Таран. Скрываться уже не имело смысла.

— Нет, — коротко и со знанием ответил майор.

Альпинистское снаряжение выручило в который раз. И Черных и Таран без особых проблем забрались на купол ангара, заняли позиции, но начать зачистку не успели.

По лесной дороге, к главным воротам комплекса быстро приближался БТР, внутри которого сидело четверо человек.

— Это не грибники, — распластавшись на мокрой и скользкой стали, констатировал факт Таран.

— Это не нужные гости, — скрипнул зубами Черных и последовал примеру напарника.

БТР смял колёсами первый сетчатые ворота, тараном пробил вторые металлические, и стальным мастодонтом, гудящим и шипящим ворвался внутрь комплекса, превращая в месиво плотные ряды мертвяков.

А затем случилось то, чего ни Черных, ни Таран совсем не ожидали. Маленькая башенка БТРа развернулась в их сторону и короткий ствол пушки приподнялся ровно настолько, что бы точно обозначить местоположение затаившихся спецназовцев!

— Твою-ж ма-а-а-ать! — проблеял Таран, сползая на животе вниз.

Однако выстрелов не последовало.

Прошла минута тягучей тишины.

От появления БТРа опешили не только Черных с Тараном, но судя по всему и сами зомби.

Затем верхние люки открылись и наружу выбралось три человека. У двоих в руках были агрегаты очень странной, но смутно знакомой Черных формы.

— Это что огнемёты!? — просипел Таран, догадавшись раньше командира.

Мгновением позже его догадка подтвердилась. Тот что был без огнемёта недолго покопался у своих товарищей и из раструбов длинных трубок вырвались языки лохматого, ослепительного, сине-жёлтого пламени.

Картинка смазалась, Черных сорвал с лица ПНВ, часто моргая.

— Командир, смотри, зомбаки горят, как свечки! — ахнул Таран.

— Вижу, но что дальше? — Черных волновало, как поступят "гости" дальше.

Несмотря на непогоду, зомби действительно вспыхивали, словно пучки соломы, один за другим и горели, словно свечи. Не двигаясь с места! Стоило мертвяку загореться и его сосед останавливался, словно вкопанный. И так по цепочке. Умно!

Затем оставив, одного огнемётчика на "броне", двое спокойно спрыгнули наземь и побежали сквозь горящую толпу. Занятые процессами горения и созерцания, мертвяки не обращали на бегущих мимо них людей никакого внимания!

А оставшийся на БТРе огнемётчик не давал пламени утихнуть, направо и налево полосуя толпу зомби неистовым огнём.

— Что делаем, командир? — предложил Таран, глядя на "работающего" огнемётчика.

— Ждём, — ответил Черных. Интуиция подсказывала ему выждать.

Прошло минут пять и двое выскользнув из недр ангара, побежали обратно к БТРу, перескакивая через обгоревших до костей зомби. Затем на броню. Тот что был повыше ростом и покрепче, подсадил того что был пониже, ловко забрался следом и вскоре вся троица скрылась внутри бронетранспортёра.

БТР потихоньку начал сдавать назад, потом круто развернулся и стальным зверем скрылся в ночном массиве леса.

— Я и забыл, что на этих моделях стояли "визоры", — выдохнул Черных. Сердце его гулко билось, стуча в грудную клетку.

— Чего не стреляли? — спросил Таран, карабкаясь наверх.

— Они знали что мы здесь, — ответил Черных. — Предупредили... К тому же выстрелы из пушки, могли растормошить мертвяков... Я так думаю.

— А может и снарядов не было! Но твари стояли, словно истуканы! — кивнул Таран.— Нам бы вот такие огнемётики!

— Это не решение, — прохладно отозвался Черных, надавил на кнопку детонатора и ответ Тарана утонул в целой серии оглушительных взрывов.

6.

— Это не честно, нас обокрали! — топнув ножкой, едва не расплакалась моя спутница.

— Да-а, — глубоко вдохнув, выдохнул я. — Вор у вора палку украл...

— Мы не воры! — злобно зыркнула на меня Джерси. — Это было НАШЕ!

— "Всё что не держалось под замком, было плохо прибито и не охранялось, в славном городе Хейвене считалось ничейным". — Процитировал я строчку из любимой когда-то книжки и отчего-то похлопал ладонью по тискам, нахабаренным мною ранее и не вызвавшим никакого интереса у наших грабителей.

Почему я был так спокоен? Да потому, что мой-то тайник чёртовы землекопатели не нашли. "Плётка" с АПБ, огнемётом и боезапасом, один ПНВ и радиостанции остались нетронутыми... Скорее всего спасла неглубокая, но широкая лесная речушка, которую мне пришлось форсировать в своё время, по колено в воде.

— Значит собаки были. Это либо охотники, либо менты... Скорее всего первое.

Нашли "монетку", и по запаху, да следам, собачки и вывели на три из четырёх наших схронов.

Кто бы мог подумать!

Может кто-то и подумал. Я нет и спасло нашу с Джерси дружную компанию от полного разорения, только чистой воды везение.

Я был спокоен, однако расстроен не меньше Земляники. Спустя столько времени, усилий и пережитых событий, в общей сложности, мы вернулись к тому с чего начинали.

Ну ничего страшного. У нас есть "Кенни". А это дорогого стоит. Комфортабельность кабины мы оценили уже сполна, но стоило нам забраться в "СВ" (так я про себя нарёк пристроенный вагончик на пролонгированной палубе "Кенворта"), мы просто обомлели от обрушившейся на нас роскоши!

Нет, тут не было ништяков от "Дольче" и "Габана", дорогой кожаной обивки и эксклюзивной мебели. Но функциональность, добротность исполнения, продуманность расположения поражали. В СВ имелось все. Начиная с электрической плиты и заканчивая полноценной душевой кабиной с массажем!

Само помещение СВ было разделено по плоскости на два этажа. Второй, очевидно, был отведён под опочивальню. Нечего сказать, романтично. Сплошной мягкий матрац, обилие подушек, низенькие, но функциональные шкафчики, панорамная крыша с поляризующимся стеклом и окошки по бокам и вперед, причём часть крыши можно было убрать одним нажатием нужной клавиши! Маленький музыкальный центр "Боссе" и миниатюрные колоночки по всему периметру спальни. "Плазмы" не было. Значит любили слушать музыку и любоваться звёздным небосводом. Говорю, романтики!

В общем, "Кенни" по сути своей был не тягачом, а настоящей круизным лайнером на колёсах!

Кузьмичу бы не понравилось, подумалось мне тогда. Отсутствие полного привода, достаточно низкий клиренс, длинная база мешающая преодолевать пологие препятствия, расход, да много ещё чего ему бы не понравилось. Наверное пальцев его рук моему другу не хватило бы. Заставил бы меня свои пальчики загибать!

А у меня вот душа пела и хоть пристрелите!

Джерси тоже понравилось. Она тут же застолбила место под крышей. Настроение было хорошим, пока мы не стали свидетелями нашего ограбления.

Хождение по лесу меня порядком измотало. Тело горело огнем пульсирующей боли. Когда мы вернулись, я устало присел на блестящую ступеньку у кабины и потянулся за измятой пачкой сигарет.

И сигарет осталась одна пачка.

Закурил, закашлял, сплюнул, затянулся.

— Дай сигарету! — потребовала, а не попросила Джерси.

Я не стал отказывать. Все сейчас на взводе. Не время для морали.

Моя спутница закурила, закашляла, сморщилась и вышвырнула сигарету прочь. Был бы я поздоровее, побежал бы, забычковал, недовольно побухтев. А так, сейчас, оставалось лишь наблюдать, как она намокает в изумрудной траве и тухнет под моросящим дождём.

— Погода уляжется, найдём место поровнее, начнешь учиться обращаться с "плёткой", — наконец озвучил я свою мысль.

Джерси немного недоверчиво и немного удивлённо покосилась на меня, выдержала театральную паузу и задала вопрос: — А ты?

Она прекрасно знала, КАК я лелею свою первенницу.

— С АПэБэсом я останусь, — ответил я. — А тебе придется учиться, милая моя.

— Я умею стрелять! — тут же, в категоричной форме, заявила моя спутница. Впрочем, иной реакции я и не ожидал: — Нет, не умеешь. Одно дело "рогатка". Пятьдесят метров, максимум сто... К "плётке" необходим совсем иной подход, Земляника. Что бы не тратить время на работу с оптикой, тебе надо, к примеру знать, что в твоём случае, оптимальным вариантом будет работать на дистанции до трёх сот метров. Значит прицел "два" выставишь и забудешь.

— Ну и? — не терпелось понять к чему это я клоню, подгоняла меня моя спутница. Оно и понятно, девушкам нравятся большие машины и длинные винтовки, ровно настолько же, насколько мальчикам крупный калибр и восьмицилиндровый двигатель. Природа. Старик Фрейд в чём-то да и был прав.

Я же прежде всего хотел подружить Землянику с "плёткой" исключительно в целях безопасности Джерси.

— "Ну и?" — не удержался от ухмылки я. — А как ты расстояние определишь до цели? На глаз? Это как? Как возьмёшь упреждение по бегущей мишени?

— Мишени не бегают, — быстро и ловко ввинтила моя спутница свою остренькую фразочку в мою "наставническую" речь.

Я смерил её непродолжительным, но выразительнымвзглядом. Появилось чувство юмора — это очень хороший знак. И продолжил, как ни в чём не бывало: — А если твой враг бежит на меня раненного с топором в руках и до него всего тридцать пять метров? Воспользуешься открытым прицелом или оптикой? Или наоборот, убегает тот кто меня ранил и ты определила, что до него ровно двести метров...А он оленем ломиться сквозь чащу. — Джерси кротко улыбнулась. Знамо о чём подумала сейчас моя спутница. — Ты знаешь, что пуля при прицеле "два", за двухсот метровой отметкой, с каждым лишним метром лихо пойдёт вниз. Будешь целиться в спину, в лучшем случае попадешь в задницу. — Улыбка Джерси стала шире и слава Богу: — И опять-таки упреждение. С какой средней скоростью бежит пригнувшийся человек? Ты знаешь?

В хорошем настроении, но при этом не на шутку озадачившаяся, Земляника отрицательно замотала головой.

— Вот и я о том же, Джерс, — вздохнул я, добившись желаемого результата. — Даже для того что бы результативно работать на таких малых дистанциях, надо не единожды перелистать да промусолить тетрадки Пал Палыча, царствие ему небесное... Ты готова?

Вот что мне нравится в детях. Когда они заинтересованы, они соглашаются не думая.

— Готова, — кивнула моя спутница и я натянуто улыбнулся. Знал, — это не пустые слова. Девочка она у меня упёртая.

Благо и провиант в виде сухих супов и лапши, на борту имелся, как и запас питьевой воды. Её был целый куб! Плюс пару ящиков с газированной минералкой и семь ящиков диетической кока-колы, (а вот последний запас, я предполагаю, сделал предпоследний владелец "Кенни").

В грузовых ящиках, что расположились между кормовой осью и танками с соляркой, мы нашли многое. И Инструменты и рыболовные снасти с удочками и спиннингами и даже современный рогатый спортивный лук со стрелами из очень прочного материала!

В общем, жизнь грозила наладиться. Надо было лишь подготовиться к дальнейшему путешествию.

По укатанной эстонской, лесной дорожке, "Кенни" плыл, словно фрегат по океану в лёгкую зыбь. Одно удовольствие.

Рана неистово болела, но заживала быстро. Для "возвращения в строй" мне было необходимо пару-тройку дней. Вот эти три дня, я и решил посвятить обучению Джерси "снайперскому искусству".

...По ходу действа, наставник из меня выходил куда лучший чем стрелок, а Джерси удивляла меня своей сообразительностью раз за разом, впитывая теорию, словно губка воду. С практикой на деле оказалось немного сложнее, чем с вычислениями и работой с таблицами. И прежде всего потому, что СВД, всё-таки, была для моей спутницы большевата. К примеру, отсутствие сошек сыграли в отношениях между девчонками не самую последнюю и не самую лучшую роль. У Джерси всё упёрлось в упор и перезарядку. И как мы не старались, получалось плохо.

Поэтому, в первый же день, я занялся тем, за что боялся браться все эти минувшие недели и дни... Разборкой оружия и превращением "плётки" в классическую самозарядную, снайперскую винтовку гения Евгения Фёдоровича Драгунова.

Для этого пришлось разобрать винтовку. Сделали мы это с Джерси вместе, уложив "плётку" на застеленную белоснежной простынёй столешницу.

Времени было потрачено немало. С утра и до самого полудня. Однако с пользой. Тут сказать нечего. И всё почистили и ознакомились подробно с не таким уж и богатым внутренним содержанием СВД.

Честно, я ощущал себя нейрохирургом на ответственейшей операции. И главное, мне это нравилось!

При появлении возможности вести огонь в полуавтоматическом режиме, вопрос удобства прицеливания отпал как-то сам собой.

Второй день посветили таким вопросам, как пристрелка винтовки, правильное положение при стрельбе в трёх основных, на мой взгляд в нашем случае, позициях; зацеливанию, дёрганью курка, заваливанию ствола и рядку других.

С "плёткой" моя спутница управлялась хорошо, даже лучше чем я ожидал.

Потом мы сменили место нашей дислокации, следственно полигон, я начал "юлить" по полю, а Джерси мазать!

Никогда не думал, что стану находчивым плотником! Стал. Ползать на пузе с мишенью в руке, у меня не возникало ни малейшего желания!

Задачка, о которую "споткнулась" Земляника оказалась не в зубрёшке баллистических таблиц, как я подумал раньше. Тут Джерси давала мне фору на сто очков вперёд. С необходимыми вычислениями у неё не было никаких временных "задержек".

Проблема затаилась в моей некомпетентности и привычке выдирать из общего текста только ту информацию, которая мне была необходима сейчас.

Причина оказалась в неправельной "поводке оружия".

Я себя тихо обматерил, у меня этот процесс отчего-то получался естественным образом, я даже не задумывался, когда вёл цель по фронту с необходимым упреждением, улавливал момент и бил.

У Джерси так не получалось.

И этот вопрос мы решили.

Под дождём.

За четыре часа, и я и она более ли мение научились перемещать винтовку, так сказать, "движением сапога".

Итого.

Было потрачено пятьдесят часов, триста двадцать один патрон; "плётка" разбиралась, чистилась и пристреливалась вновь ещё дважды и на излёте четвёртого дня, я был уверен, что Земляника всадит пулю прямо в голову на расстоянии в триста метров по неподвижной мишени и на полутора-двух сотнях по двигающейся, в корпус или голову.

К слову, с прицелом "четыре", на пяти сот метровой дистанции, работая с неподвижной мишенью, при несильном попутном ветре, Земляника уложила пулю чётко "промеж глаз".

Экзамен сдан — экзамен принят.

За такой короткий срок это был поистине фантастический результат!

— Оставшиеся пятьдесят, Джерс, должны попасть точно в заданную тобой цель, — сказал я довольный проделанной работой и, в то же время, прекрасно осознавая, что по началу, в боевой ситуации, процент попадания Джерси значительно снизиться.

— Попадут, — с некоторой толикой гордости и с полной уверенностью в голосе, ответила мне моя спутница.

Работать "первым номером" мне было немного не с руки: такого богатого опыта, как у Кузьмича за моими плечами не имелось. Более того, теперь пришлось полностью пересматривать стратегию нашей боевой парочки. Джерси выбирать наиболее подходящую позицию, учиться лазить по деревьям и не только, а мне крутить башкой на триста шестьдесят градусов, смотреть под ноги и ещё больше.

Всё-таки пулять по ничего не подозревающему противнику, с относительно безопасной дистанции, мне нравилось больше.

Ленивый я.

Но новой эпохе, как говориться "по барабану" моя лень. Она только и ждёт того момента, когда я расслаблю свои "булки", что бы тут же отиметь меня. Вот именно эти совсем нерадостные мысли и подстёгивали мою опорно-двигательную часть упорно двигаться, а зрительно-мозговую видеть и соображать.

А бывали моменты, когда Джерси просто не имела возможности прикрыть меня из-за "рельефа" местности.

Вот в такие моменты, я действительно обливался горячим потом!

В такие моменты, как вот этот.

Забираться в эту эстонскую глушь, планов у нас с Джерси не было. Однако, нас вынудили. Какие-то ошалелые придурки на джипе устроили на шоссе импровизированное КПП. Были в военной форме вроде и я не сразу сообразила в КАКОЙ военной форме эти товарищи были.

А когда мы притормозили, уже было поздно. "Кенни" не "Феррари". С места не стартанёшь. И вот тогда на выручку пришёл АПБ со своей беспрецедентной скорострельностью.

Фактор неожиданности так же сыграл определённую роль в нашем спасении.

В общем, обойма по "кэпэпэшникам в форме спецназа армии Вермахта", лёгкий таран и "Кэнни" чадя обеими хромированными трубами и ревя двигателем вырвался из пут неожиданной засады.

"Кэпэпэшники" очухались быстро и пустились вдогонку. Преимущество в скорости, численности и вооружении было неоспоримо на их стороне, однако лишь до тех пор, пока я не отправил Землянику на крышу СВ с "плёткой" в руках.

Вот и первый бой. И Джерси справилась на отлично, пустив джип под откос.

Держась обеими руками за баранку рулевого колеса, я лишь услышал три выстрела с почти равными промежутками времени, затем в кабине показалась моя спутница с улыбкой на лице, как говориться, до самых ушей.

— Смотри, на щёчках морщинки появятся, — подколол я её.

— Ты хоть помнишь, КАК ты матерился, когда стрелял по ним? — парировала моя спутница тогда.

Помнил... Там имела место "поднебесная брань" отборнейшего качества, изливавшаяся на головы опешивших "кэпэппэшников" аж на трёх языках разом со свинцовым градом пуль АПБ.

Я хорошо помнил, потому что так же матерился и сейчас, с той лишь разницей, что про себя.

И это очень мешало.

Объехать селение у нас не было возможности. Вокруг лес, а дорога шла прямо через село, являясь и главной улицей. Тридцать пять ухоженных и совсем целеньких на вид домиков. Это меня и насторожило. Тикай от сюда люди, непременно бы остались следы бегства или эвакуации. Был бы здесь бой — опять-таки имелись бы отметины от пуль на стенах.

Ни того ни другого не было. Ни оброненных в спешке вещей, ни дыр от пуль.

Посёлок, словно законсервировали!

Такого не бывает. Это не новострой. И оставив "Кенни" на попечении недовольной Джерси, я вышел на охоту.

Как раз к полудню.

Лучше бы ночью, но ждать мы не могли.

Не-ет, посёлок не был брошен. Он затаился, словно мурена в своей норе и ждал нас, непрошенных гостей. Вон миска у двери, полная свежего молока, вот, млять, свежая, не до конца убранная, коровья лепёшка, под моей левой ногой. Да и ещё рядок мелочей, указывающих, что здесь не были, а есть люди.

Что бы сделал я?

Женщин и детей оставил в подвалах домов, а сам с небольшой группой вышел бы на охоту на нежданных гостей... Стоп! Но если они затаились, значит уже были осведомлены о нашем прибытии!

Прижавшись спиной к тёплой деревянной стенке сарая, я прошептал в микрофон рации: — Джерс! Джерс!

— На связи, — так же очень тихо и очень сосредоточенно отозвалась моя спутница и чувство опасности и верности моих предположений заставили моё сердце бешено застучать в моей груди!

— Жди гостей! — просипел я.

— Уже, — последовал короткий ответ. Спрашивать "как она" и "где она", я не стал.

— Что мне делать? Валить? — зажаргоничала от волнения Земляника.

— Нет. Погоди, — отозвался я оглядываясь. Блин! Я как на ладошке здесь! Не самое лучшее место для болтовни. Фланги и фронт сплошные заросли кустарника малины. Один сарай за спиной. — Мы же с миром.

Вот это я сказал чисто интуитивно и честно. Воевать с местными я не собирался до самого последнего момента.

Чуть правее меня закачались ветки кустов и навстречу мне вышло двое взрослых мужиков с охотничьими двустволками в руках. Стволами вниз.

— Так что мне делать? Тут с ними мальчишка лет одиннадцати с пистолетом! Я не стану стрелять в ребёнка, Ал!

Заняв позицию и взяв мужиков на прицел, я не торопился с ответом. Если эти двое так спокойно вышли, я попался — это уж точно.

АПБ с прикладом — вещь! Одной рукой держишь за рукоять, вторую на рации. И никакого дискомфорта.

Где же третий? Или Третий и четвёртый? Они просто обязаны были быть, если эти двое так спокойно вышли мне "под ствол".

Тот что был пониже ростом, пошире в плечах и с явной славянской физиономией, произнёс какую-то фразу, однозначно адресованную мне.

— Ни черта по-вашему не понимать! — ответил я, не опустив АПБ, даже тогда, когда почувствовал, как между лопаток, мне в спину, упёрлось что-то очень твёрдое. Стопроцентно дуло ружья крупного калибра... Или кусок металлической трубы. Но что бы не наделать глупостей, я предпочитал думать, что это всё-таки было дуло ружья. — Английский, русский, латышский, — скороговоркой произнёс я и чуть погодя добавил: — Ну-у, немного испанский.

— Опусти оружие, — без угрозы, но и не попросил тот что со славянской физой.

— Тебе в спину направлено шестизарядное помповое ружье, — разъяснили мне моё положение. — Нам не нужна бойня.

— И нам тоже, — наморщив лоб ответил я. — И мирный диспут между нами состоится лишь тогда, когда ваш человек в сарае, присоединиться к нам.

Второй. Дохлый, но высокий, как фонарный столб, обратился к товарищу на эстонском. Я конечно же не понял ни словечка. Но вот категоричность тона эстонца мне пришлась не по душе и я опередил славянина: — Не советую применять силу в отношении моей персоны, джентльмены. Ваша троица, что вышла в лес, вместе с мальчишкой, сейчас на прицеле моего напарника...

— Напарницы! — злобно зашипела мне в ухо Джерси.

— Напарницы, — поправился я и добавил: — Поверите на слово или как?

Не поверили. Но заметно, очень заметно встревожились, обменявшись друг с другом короткими фразами, необошедшихся без классических "млять".

— Как выглядит мальчик? — на неплохом русском, но с характерным акцентом задал вопрос эстонец.

— Волосы светлые, до плеч, серая байка, брюки расцветки вудланд.., не по размеру...

— Ната убери ружьё! — не дослушав меня до конца, крикнул эстонец.

— Я ему не верю! — послышался из сарая женский голос. Злой.

Я напрягся. О-о! Это плохо. Мне хорошо знакомо, что это за гремучая смесь расстроенная женщина плюс заряженная винтовка.

— Мы просто путники, — демонстративно медленно опустив пистолет, примирительным тоном произнёс я.

— Вооруженные автоматическим бесшумным пистолетом Стечкина? — наморщив лоб, хмыкнул славянин.

— Это долгая история, — ответил я и несильно пожал плечами. — Кому что перепало... АКМ у одного из ваших в лесу и МП герр Вермахта — это уже норма?

Мужчины опять переглянулись.

— Ната выходи, кому велено! — уже прикрикнул на женщину славянин.

Дверь в сарае скрипнула и мимо меня прошла недовольная, высокая, стройная женщина лет сорока с охотничьей винтовкой в руках, а не металлической трубой. Мысленно я перекрестился три раза к ряду и вознёс молитвы и похвалу небесам, что уберегли меня от безрассудного поступка. Как бы в этой ситуации поступил Кузьмич? Кувыркнулся бы в сторону, разя врагов меткими выстрелами направо налево и назад? Я хотел поступить именно так, в первый момент. И валялся бы с дырой с кулак в своей и без того дырявой спине!

— Я встану, если вы не против, — улыбнулся я, — а-то коленки хрустят.

7.

Остановка затянулась до вечера. Трубка системы охлаждения треснула в нескольких местах и, в итоге, сорвалась у радиатора. Ремонт занял у Кузьмича время и подпортил настроение. Советский джип хорош во всём, и проходимости и ремонтопригодности в любых условиях, но только не в надёжности составляющих. Особенно оригинальных. Так же прицепу потребовалась замена пробитого колеса, починка механизма крепления зацепа и тормозной системы.

Они рисковали. Однако двигаться дальше, на поломанной машине, Кузьмич наотрез отказался. Могло и движок заклинить. А это неприемлиемо.

На время ремонта, Отто превратился в филателиста, а Дарья словно тигровая акула, неустанно нарезала круги вокруг лагеря, понасобирав клещей. И под вечер, финн взялся за более привычные инструменты. Пинцеты и скальпели. Пинцеты для дела, скальпели для наглядности.

— Что дальше будем теперь делать? — пристально следя за манипуляциями Отто, поинтересовалась Дарья.

— Можно не двигаться, — попросил финн, зайдя девушке за спину с пинцетом и скальпелем в руках.

— Скальпель-то зачем?! — немного настороженно поинтересовалась Дарья.

— На-а всякий пожарный случай, — ответил Отто на русском заученной фразой, отлично зная, что после этого его никто не станет больше домогаться с глупыми вопросами.

— Если днём они до нас не добрались, на ночь глядя уж точно не станут искать, — ответил Кузьмич, глядя, как Отто ловко схватил пинцетом клеща за его уже успевшее набухнуть тельце, подставив по самый "корень" острый кончик скальпеля и одним ловким и умелым движением сделал сразу два дела. И кровососа вытащил и кусочек Дарьиной кожи срезал.

Девушка зашипела от боли, вцепившись пальцами себе в коленки.

— Зачем? — спросил Кузьмич Отто. — Энцефалит — это же вирус, насколько мне известно.

— Вот именно, Константин, — укладывая засучившего лапками маленького кровососа в пробирку, ответил финн. — Образцы взаимодействия вирусов будут очень важны. Это настолько же сложно объяснить на простом языке, насколько же это важно.

— Чем проще организм, тем быстрее он адаптируется? — предположил молодой человек и по выражению лица Отто, понял, что попал если и не в точку, то в мишень уж точно.

Дарья хлопнула ресницами и опасно сощурилась: — Я вам что тут подопытный кролик?!

— Мы все сейчас подопытные кролики, Дарья, — очень спокойно отреагировал на возмущение девушки Отто и забрался в УАЗик в свой "научный уголок".

— Больно же! — заявила девушка и потянулась рукой к шее, однако Кузьмич предупредил её движение. В его пальцах был квадратик пластыря. — Погоди, я залеплю.

— Дерзай, — согласилась она и было видно, ей по душе, учтивость молодого человека. — Так что дальше? Куда дальше?

— Из вражеского окружения мы выбрались, — отвечал Кузьмич, очень аккуратно закрывая пластырем маленькую ранку, — это плюс. Осталось найти место, в котором Отто сможет продолжить свои исследования, а мы начать всё заново.

— Мы? — с тонким намёком уточнила Дарья.

— Мы, — без какого либо намёка ответил Кузьмич.

Ночь прошла спокойно. Без ожидаемого визита амеров и проливного дождя, вот-вот грозившего низвергнуться на головы людей и крышу УАЗика с свинцовых, грозовых туч, затянувших небо под вечер. А утром, Кузьмич решил пойти, как обычно, "в обход".

— Пока не отъедем на безопасное расстояние от "Новы", на шоссе ни ногой. — произнёс Кузьмич.

Запротестовавший было Отто, сник.

Проходя мимо, Дарья ободрительно похлопала финна по плечу.

А Кузьмич, посмотрел на основательно сжёванный фильтр сигареллы, помедлил да и засунул табачное изделие себе в нагрудный кормашек, потом забрался в кабину УАЗика и провернул ключ в замке зажигания.

Моторчик под капотом рыкнул просыпаясь и весело зазвенел клапанами.

Немного послушав работающий двигатель, Кузьмич кивнул самому себе и захлопнул водительскую дверцу.

— Что-то не так? — спросила Дарья. Ей был хорошо знаком этот задумчивый взгляд напарника.

— Не прошло наше трофи без последствий.., — в ответ пробормотал молодой человек, трогая машину с места. — Старенький он. Но подделаем, не проблема.

"Трофи" продолжилось пару часов спустя, когда с небес хлынул настоящий ливень с громом и молниями.

.

.