Лишь одна Звезда

— И если уж вам так не мил Южный Путь, то извольте знать. Военному делу я обучался в землях, совершенно на него не похожих. Мои боевые странствия пролегали через Ориджин, Закатный Берег и Мельничьи Земли. Также мне довелось служить барону Бройфилду в подвластной вам Альмере.

Она и тут не ответила, и Джоакин пригляделся внимательнее: уж не уснула ли? Тогда заметил скверную штуку: плечи девушки мелко подрагивали, а при дуновениях ночного ветра она зябко сжималась, кутаясь в плащ.

— Миледи, уж не усилилась ли ваша лихорадка?

— В...вам какое дело? — дрожа, процедила Аланис.

— Ваше здоровье — моя главнейшая забота! Давайте сделаем привал, обработаем рану, а затем я разожгу костер и согрею.

— П...пока темно, мы будем ехать! — отрезала герцогиня.

— Я искренне тревожусь за вас...

— Сударь, прошу: едьте молча. Н...не справляетесь — побеседуйте со своей кобылой. Но меня оставьте в покое!

Досада вновь сдавила горло, но вскоре уступила место тревоге, а затем примешался и оттенок стыда. Разве можно обижаться на раненую, слабую, испуганную девушку, недавно утратившую отца? Разве она не делает все возможное, когда просто едет сама, без посторонней помощи? Чего еще можно ждать от нее?!

Она ехала час за часом. Прохлада усиливалась, выпала роса. Миледи комкала платье на груди, сжималась, тщетно стараясь согреться. Джоакин предложил свой плащ, и она отказала гневным взмахом руки. Однажды она зашаталась и едва не упала с лошади. Однако, ей достало упрямства, чтобы продолжать движение до самого утра.

Когда рассвело, от джоакиновой обиды не осталось и следа. Было лишь сострадание... и восторг.

Колпак

15 сентября 1774г. от Сошествия

Фаунтерра

Сидя на полу тренировочного зала, Менсон Луиза рода Янмэй рисовал коня.

Конь выходил отличный, особенно — грива: угольно черная, яростно пламенистая. Менсон тщательно выводил изгиб каждой пряди. Покусывал кончик бороды, пытаясь представить ветер, треплющий конский волос. То и дело подтачивал карандаш бритвой: тот быстро тупился и приходил в негодность. Ничего другого на рисунке не было, одна лишь грива. Менсон рисовал то, что видел в своем воображении, а видел он только гриву.

Зал оглашался стуком учебных мечей. Владыка рубился с лазурным гвардейцем. Тот был из новеньких и, по незнанию, принялся поддаваться. Адриан трижды выбивал у него меч. Менсон не следил за боем — его интересовал гривастый конь. Он слышал только звуки ударов: тук — тук — стук — тарам! Меч полетел на пол. Тук — стук — тук — стук — тарам! Кто-то снова лишился оружия. Менсон знал, что побеждает владыка. Не было нужды смотреть.

Он почесал подбородок, прищурился и понял, что две длинные пряди должны спадать набок и тянуться вдоль конского хребта. Менсон нарисовал их, а затем и луку седла, которой почти касался кончик пряди. ...тук — стук — хах! — тук — тарарам!

— Бейтесь в полную силу, — холодно бросил владыка. — Если вы неспособны на большее, то вам не место в гвардии.

— Ваше величество...

Пристыженный рыцарь подобрал меч, а женский голос из ложи произнес:

— Никто не сравнится в бою с вашим величеством!

Их там двое, женщин: невеста-выскочка и Медведица из Нортвуда. Бесстыдная лесть — это по части невесты. Менсон представил, что девица перекатывает слова на языке, как листья табака, обильно смачивает слюной, перетирает зубами и сплевывает сладковатую липкую жвачку. Он нарисовал передние зубы лошади.

Звук шагов, шорох воздуха. Владыка прошелся по залу, вращая мечом, разминая кисть.

— Клэнси, повторите-ка еще раз, что пишут Литленды?

Клэнси — первый секретарь императора. Если Менсон посмотрит на него, то увидит сияющую лысину и непременно подумает о самоваре.

— Ваше величество, герцог Литленд заверяет вас в своей преданности и клянется прибыть ко двору, едва уладит пограничный конфликт.

— С западниками, надо полагать?

— Да, ваше величество.

— Что за конфликт?

— Письмо коротко, ваше величество: голубиная почта. Герцог сказал только, что его форпосты атакованы кочевниками.

— Ясно, — тон владыки изменился: — Чего вы ждете, сир? Нападайте!

Шаги — стук мечей. В этот раз жестче, суше, яростней. Гвардеец атаковал в полную силу. Зубы жеребца выходили ровными, острыми, длинными: конь молод и горяч. Хах! Стук. Стук. Хах. Шаги смещались, гвардеец давил владыку, теснил к краю площадки. Адриан берег силы и отступал. Заманивает, — отметил Менсон, выводя конскую губу. Звонко отстучала серия ударов. Один звук выпал — глухое касание, гвардеец задел корпус владыки. А в следующий миг вскрикнул: владыка рубанул по ногам и попал в коленную чашечку.

— Слабо, — констатировал Адриан. — Капитан Бэкфилд, на позицию.

Капитан вышел, молодецки пришаркивая подошвами. Со свистом рассек воздух.

— Капитан, — спросил император, — что с агентурой Ориджинов?

— Истреблена под корень, ваше величество!

Клац — стук — стук. Владыка провел пробную атаку, капитан парировал.

— Под корень? Правда?

— Тридцать шесть шпионов взяты. Мои люди работают с ними.

Хах. Стук. Стук.

— Я слышал, кто-то успел бежать...

— Адъютант лорда-представителя.

— Кто-то остался в Фаунтерре, верный Ориджинам?

— Никак нет!

Стук. Стук. Стук. Серией мощных ударов владыка отбросил капитана к ложе.

— Неужели? Прямо ни одного?

— Не могу знать, — сквозь стук мечей процедил Бэкфилд.

— Лучше. Правда всегда лучше. А что с голубятнями?

— Голуби... шарк... конфискованы... стук, стук... все до единого. В этом клянусь!

— Берегите их... стук... и руки ориджиновых шпионов.

— Беречь?.. — с недоумением ляпнул капитан и в следующий миг лишился меча.

В голосе Адриана послышалась досада.

— Скверно, что приходится объяснять. Мятежник не должен быть слеп. Он должен видеть то, что я пожелаю.

— Ааа...

Грифельный жеребец на листе обзавелся губами и раздутыми ноздрями. Менсон пожевал бороду, критически оценил работу, подправил нижнюю губу. Так много краше: в рисунке сквозил оттенок обиды, а теперь его нет, осталась только ярость. Можно браться за глаз. Менсон поставил едва заметную точку — будущий центр зрачка.

— Каковы вести из Альмеры, капитан?

— Ваше величество, приарх Галлард докладывает, что держит Красную Землю под полным контролем.

— Не сомневаюсь, что он докладывает именно это. А что говорят ваши агенты?

— Вассалы неспокойны, ваше величество. Некоторые бароны противятся власти приарха. Говорят, его регентство над юным лордом Альбертом незаконно. Говорят, нельзя просто самовольно взять регентство над великим лордом — это должен утвердить совет прим-вассалов.

— Многие так говорят?

— Меньше половины. Но еще...

Бэкфилд замялся, Менсон успел нарисовать несколько ресничек.

— Что, капитан?

— Некоторые дворяне Альмеры недовольны поступком вашего величества.

— Некоторые?

— Ну... больше сотни, ваше величество.

— Недовольны?..

— Просят приарха порвать союз с вами и лишить вас благословения церкви.

— Просят?

— Угрожают сбросить Галларда и выбрать регентом того, кто отомстит за герцога Айдена и леди Аланис.

— Тьма вас сожри, капитан! Научитесь говорить прямо!

Скрипнув подошвами, владыка атаковал. Скрестились мечи. В ложе Медведица что-то шепнула ее высочеству. Шут Менсон выводил огромный влажный глаз. Глаз был черен, как и грива, но из-под века выглядывала полоска белка, придавая оттенок неистовства. Менсон от напряжения покусывал губы.

За пару минут владыка разделался с капитаном. Однако Бкэфилд оказался крепок: когда поединок окончился, Адриан тяжело дышал и разминал запястье.

— Вы непревзойденны, ваше величество!.. — мурлыкнула невеста.

— Неужели?.. — хмуро бросил Адриан. — А вы что скажете, леди Сибил?

— Согласна с ее высочеством, ваше величество.

Когда Медведица хвалит кого-то, ее голос похож на вино с медом. Но сейчас меда не было, одно вино.

— Долго бы я выстоял против кайра?

Менсону увиделось, как в голове графини вертится кубик, и на каждой грани написан лживый ответ: "Я не видела кайров в бою" — "Лучше вас нет никого!" — "За кайрами сила, но вы ловчее и хитрей" — "Полководцу необязательно уметь..."

— Ваше величество уложит любого кайра, — сделала выбор Медведица, и Менсон громко чихнул.

— Ну, мне, конечно, сложно судить, — добавила графиня, — я не видела кайров в деле...

Менсон снова чихнул.

— Эрвин — не кайр, ваше величество, — наконец, сказала правду Медведица.

— Вы что, ровняете меня с ним? — с неожиданной злостью процедил Адриан.

— Нет, ваше величество.

— Ориджин — бесчестный подонок и трус. Сосунок.

— Да, ваше величество.

— Он недостоин погибнуть от моего меча. Умрет с позором на плахе — вот что его ждет.

— Да, ваше величество.

Что-то такое сделалось с воздухом... от последних реплик он стал не то липким, не то грязным. Менсон ощутил потребность сказать. Уже давно — лет пятнадцать — Менсону с трудом давались длинные фразы. Смысл, который хотелось передать, он видел сперва как картинку. Сейчас это был терьер, идущий на кабана. Клыки вепря сверкали, как искровые лампочки, а под лапами терьера лежал не то снег, не то битое стекло.

Потом Менсон долго подбирал слова, чтобы выразить увиденное, и слова никак не клеились в предложение, рассыпались, крошились. Благородство... нужно иметь... хитрый враг... стратемы... недооценивать... в ярости... риск... Шут словил за хвосты нестройную стайку слов и выкрикнул погромче, пока они не сбежали:

— Хитрррый враг, владыка! Не принижай! Опасссно...

Адриан поглядел с легкой растерянностью — кажется, забыл о том, что дядя находится здесь. Помедлив, кивнул:

— Да, Менсон, ты прав. Ориджин хитер, этого не отнять. Генерал, на позицию!..

Алексис Серебряный Лис прошагал на центр зала с гордо поднятым подбородком. Мятеж северян пошел ему на пользу, даже дважды. Генерал повенчался с высокородной маркизой Валери, по которой давно вздыхал, а вдобавок стал главнокомандующим всеми войсками Короны. Уильям Дейви, полководец Южного крыла, оказался в немилости из-за дружбы с Ориджином и был понижен до батальонного командира. На его место претендуют несколько знатных военачальников: шиммерийский принц, сын герцога Фарвея, барон Блейк — генерал имперской кавалерии. Покуда император не принял решение, Серебряный Лис остается единственным главой искрового войска.

Когда-то и Менсон был полководцем. Говорят, неплохим. Сам он почти не помнил того времени. Сейчас Менсон смог бы командовать войском из двух человек. Удерживать в сознании больше двух объектов стало невыполнимой задачей... Однако он сохранил способность оценивать других военачальников. Шут не пользовался логикой — это было слишком сложно. Просто смотрел и слушал, и откуда-то знал, чего стоит полководец. Так он знал, что принц Шиммери и младший Фарвей, и Блейк — все трое слабее Уильяма Дейви, а тот, в свою очередь, хуже Лиса. Серебряный Лис, пожалуй, уступает только двоим в Империи: владыке и старшему герцогу Ориджину... Хорошо, что мятежом командует младший.

Пока Менсон Луиза вырисовывал ухо жеребца, Алексис взял учебный меч, сделал несколько пробных выпадов.

— Ваше мнение, генерал? — спросил владыка. — Как разбить хитрого врага?

— Мятежник требует, чтобы вы отреклись от власти. Стало быть, он пойдет на Фаунтерру. Нет других способов заставить вас отречься.

— И каким путем он пойдет?

— По суше через Южный Путь. Мятежник не имеет шансов разбить нас в честной схватке. Он попытается привлечь союзников, чтобы получить численное превосходство. Но лорды боятся вас, ваше величество. Они станут на сторону мятежника, только если поверят в его силу. Для этого он должен выиграть хоть одну битву.

— Согласен с вами, генерал. Будь вы Ориджином, как бы вы добились победы в первой битве?

Клинок Алексиса рисовал в воздухе восьмерки. Казалось, мерное движение меча помогает генералу размышлять.

— Искровая пехота особенно сильна на равнинах. Наше войско неуязвимо, пока сохраняются боевые порядки. Значит, Эрвин попытается выманить нас на пересеченную местность. Идеально подойдут холмы на севере Южного Пути. В них сложно развернуть пехотный строй, к тому же, там нет искровой силы, чтобы после боя перезарядить копья. Будь я младшим Ориджином, ваше величество, я вступил бы в Южный Путь, но задержался бы в северной, холмистой его части. Сжигал бы села, грабил и убивал людей. Ждал бы, пока имперские войска придут на помощь и войдут в холмы, а тогда дал бы сражение на выгодной мне позиции.

Речь генерала была слишком длинной и не уместилась в сознании Менсона. Он потерял смысл, но слышал интонацию. Звук мельничного жернова. Генерал знал, о чем говорит.

— Вы правы, — сказал владыка. — Я поступил бы так же... на месте младшего Ориджина. Грабил...

Император атаковал, генерал парировал.

— ...убивал...

Удар — блок.

— ...разрушал города...

Удар — блок.

— ...сжигал урожаи на полях.

Удар — блок. Удар — блок.

— Мы должны позволить ему это, генерал?

Лис увел вбок меч Адриана и резко контратаковал. Владыка еле успел отпрыгнуть, клинок свистнул у его груди.

— Чем дольше Эрвин задержится на севере, тем ясней покажет себя трусом. Да, мы дадим ему время...

Лис теснил владыку серией мощных рубящих ударов, тот был вынужден отступать.

— ...дадим ему время на малодушие и низость. Когда Империя увидит, чего стоит мятежник, все отвернутся от него.

— И тогда?..

— Мы придем со всей мощью. У Эрвина не будет надежды. Он даст бой и погибнет... либо сдастся. Думаю, выберет второе.

Серебряный Лис выполнил красивый обходной выпад. Император отскочил и едва устоял на ногах. Генерал опустил клинок, давая владыке передышку.

— Хорошо, — Адриан кивнул дважды, мол, и поединок хорош, и план. — Но мы должны знать, что Великие Дома подчинятся нам, а не мятежнику. Откуда мы знаем это?

— Ваше величество... — начал Лис, владыка качнул головой.

— Я хочу задать этот вопрос вам, леди Сибил.

Менсон подточил карандаш, приступая к левой передней ноге. Сложная штука. Одна неловкая линия — и конь выйдет неуклюжим либо медлительным, боязливым или дурным. По тому, как лошадь ставит переднюю ногу, знающий человек многое скажет о ней... Кто-то когда-то обучал Менсона. Возможно, старший конюший. Говорят, когда-то у Менсона были конюшни.

Графиня Нортвуд с поклоном поднялась, обретя некое сходство с девушкой-студенткой, вызванной отвечать.

— Ваше величество, Нортвуд готов служить вам со всей преданностью. Мой лорд-муж, граф Элиас, со своими славными сыновьями сейчас направляется в Фаунтерру, чтобы лично принести клятву. Они спустятся по Торрею до Уэймара, затем пересекут Дымную Даль и через три недели будут в столице.

— Я имел в виду не только Нортвуд, графиня. Как вы оцениваете намерения других земель?

— Герцог Лабелин уже заверил ваше величество в преданности, и нет причин сомневаться в нем. Тем более, когда над его головой занесен меч Ориджина. Граф Шейланд, несомненно, встанет на вашу сторону, едва выберется из Первой Зимы. А если не выберется, то его вассалы не простят Эрвину убийства Виттора. Приарх Галлард Альмера также предан вашему величеству — я готова за него поручиться. Правда, к сожалению, в Красной Земле сейчас неспокойно, и Галлард не сможет прислать войско вам на помощь.