— Ловко, — заметил данмер. — Только, вот, зря.
Нордлинг вернулся в боевую стойку, но ему тут же пришлось отражать атаки авантюриста. В ближнем бою у него было преимущество в силе, выносливости, ловкости и мастерстве. Амшегар же надеялся на смертоносное заклятье ножа и сверхлёгкость меча. Сохраняя приемлемую дистанцию, он не переставал атаковать. Только скорость и град атак, которые почти не расходовали его сил, но которые Арнскар вынужден был парировать топором, не забывая при этом изворачиваться от стеклянного лезвия. Данмер почти не вкладывал а удары силу, рана от такого меча и без того была бы серьёзной, но его цель была скорее не ранить стойкого норда, а оттеснить на достаточное расстояние. Что в результате и произошло. После очередной серии ударов Амшегар резко отбежал назад.
— Давай! — крикнул он.
Это послужило сигналом для С'Ренджи. Со свистом рассекая воздух, стрела сорвалась с до предела натянутой тетивы и впилась в тело норда, пробив его сердце насквозь. Тут он окончательно понял, что проиграл.
— Бесчестные ублюдки... — прохрипел он.
Однако так просто умирать он не спешил. Нордлинг собрал силы в кулак и размахнулся секирой для смертоносного броска, его коронного приёма, который должен был стать его последним словом в этом бою и в этой жизни, броска, который уничтожит ненавистного Амшегара. Но тот был быстрее... и сообразительнее. Почуяв неладное, данмер молниеносным движением от плеча запустил Дух Меча в норда. Призванные предметы имеют интереснейшее свойство разматериализовываться сразу же, как только удалятся от временного владельца даже на небольшое расстояние и потеряют с ним связь, если, конечно, их не снабдить дополнительным сохраняющим заклинанием. За доли секунды в полёте "испарилась" рукоять меча, вслед за ней — часть лезвия, и только потом то, что от него осталось, достигло своей цели и попало прямо "в яблочко" — в середину горла противника.
Арнскар замер с дырой в шее и с поднятой приготовленной к броску секирой в руках. И в этот момент, в последние мгновения его жизни небо на горизонте пронзил первый солнечный луч. Рассвет.
— Кхэ-кха... Денёк... — булькая кровью во рту проговорил он, смотря на восходящее солнце. — С самого утра... кх-кхэ... не задался...
Последний противник Амшегара на этом долгом штурме закрыл глаза и пал, так и не расставшись со своим оружием.
— Вот это да! — ахнул изумлённый хаджит. — Как ты это сделал?
— Э-э-э... хе-хе, ну, честно говоря, мне очень повезло, — Амшегар почесал затылок. — Даже не ожидал... такого... прекрасного убийства!
— Да... красиво. Итак, это последние? Вроде бы там были ещё.
— Верно. Однако странно, что никто не пришёл на подмогу нашему крикливому герою. И ещё более странно, что те двое куда-то направлялись с моими артефактами.
— Должно быть, решили бросить свою команду, а всё ценное забрать себе. В таком-то положении это весьма разумный вариант. Не удивлюсь, если остальные уже давно сбежали.
— Вот пойдём и проверим, — Амшегар подобрал мешки с доспехами и алебарду.
— Кстати, ты теперь собираешься сделать то, что хотели эти бандиты? Ну, вынести всё самое ценное...
— О да!
— Хе-хе, я так и подумал. Но согласись, без меня тебе было бы гораздо труднее, — хаджит хитро на него посмотрел.
— Я понимаю, — улыбнулся герой. — Весь лунный сахар, что мы тут найдём — твой.
— Идёт!
Солитюд, один из главных городов Скайрима — сурового края нордов.
Глава XLIX: Высшая сила.
Тени на стенах. Бледные тени, порождённые неясным светом факелов, развешенных в этом каменном зале. Но их свет был слаб, и он ещё более усугублял мрак в центре зала. Лишь изредка он выхватывал из полутьмы неясные силуэты, кажущиеся порождениями кошмаров в этом сумраке. Было тихо. Только редкие шаги тех, чьи тени мелькали на изгибающейся стене, издавали два звука — мягкое шлёпанье босых ног и глухой стук тяжёлых ботинок. Стук был редкий, видимо, те люди не хотели тратить время на лишние движения. Вдруг тишину пробил голос — высокий, но сильно уставший и очень медленный, к тому же речь его была спутана и бессвязна. Такое впечатление, что говоривший находился под наркотическим опьянением долгое время.
— Теперь всё так смыто... Так нечётко... Будто застлано мутной пеленой. Я уже почти ничего не вижу, и не чувствую тоже.
— Его тень растет. Много мы приложили усилий, что бы сдержать её, но тщетно, — ответил ему низкий, бесцветный голос.
— Нет оружия против силы Его. Кроме известных нам всем. Но где они? У Него. Разве что последние два, вне его власти, но они не могут помочь нам. Пока не могут...
— Но они могут помочь другому...
— Он не получит их! Можешь об этом забыть, — прорвал спокойный полумрак резкий крик третьего, который, видимо, сидел и не двигался. — Тот — наш враг. Тот противостоит нашим целям. Противостоял...
— Верно. Но он не Тот. Тот мертв. Возможно, Он — воплощение Того. Кто знает, чего в нём больше — Того или этого?.. — всё также устало отвечал третьему первый.
— Мы знаем! — снова вскричал третий.
— Нет, не знаем... Каждая жизнь уникальна, и даже воплощения и воплощаемые — не одинаковые люди. Он может быть другим... Молчи.
— Ты помнишь наше решение. Если он воплощение Того, то он справится. Если же нет... Этот разберётся с ним, и не о чем будет думать.
— Ты уверен, что этот хорош? — спросил бесцветный голос.
— Я надеюсь. Я взял лучшего, которого поймал. Этот действительно неплох.
— Будем надеяться, — отозвался третий.
— Ты можешь не беспокоиться. Тот погиб, а мы живы, и это не просто так.
— Но что если он многократно увеличит свою силу?
— Не поможет это ему. Он, может быть, будет силён, но он сильнее своего "Я" не станет, нет, не станет... — бессвязно прошептал первый.
— Но... Меня гнетут сомнения. Мне кажется, здесь что-то не так, — снова отозвался второй голос.
— Что тебя смущает?
— Правильность всего этого. Всё, что произошло за последнее время... Материя магии рвётся на части, и прошлое с будущим спутаны. Всё выглядит так, будто настаёт час.
— Может быть это Она? — спросил первый голос.
— Ха! — этот презрительный смешок прозвучал особенно жутко под этими мрачными сводами. — Она бессильна здесь. У неё здесь нет силы!
— В последний раз силы у неё было достаточно, — безразлично заметил второй.
— И на что её хватило? Она даже не поцарапала нас. Вряд ли у неё есть что-то, что может помешать.
— Кто знает... Но ведь тот, в котором Тот — есть. И он ходит, дышит, живёт. Я недавно чувствовал Его рядом с ним... Тень Его являлась опять ему во снах.
— Воплощение Того не поверит ему. Он мало знает, и, сомневаюсь даже, что вспомнит Его.
— Ты умеешь утешать, как бы иронично это не звучало... — недовольно сказал третий голос.
— Спасибо, — рассеяно ответил второй.
— Это всё?
— Да. Мы решили ждать и предоставить развиваться событиям своим чередом. Что бы из этого не вышло...
— А выйдет что-то обязательно плохое, — заметил первый.
Тени... Блёклые тени в свете факелов... Они говорят. Кто это? Кто это, Шигорат побери?! Я их знаю?! Это они? Нет, это другие. Знакомые... О, даэдрот, боль!
Сон Эрирриса закончился так внезапно, будто его отрубили точным выверенным ударом топора. В голове, словно отблеск из сна, пульсировала тупая боль. Мысли текли, словно кисель — медленно и неохотно, и имперец мучительно пытался вспомнить хотя бы то, как его зовут и где он находится. Он раскрыл глаза. Взор затуманивала мутная пелена. Сквозь силу он припомнил, что зовут его совсем даже Эриррис, а не Тайбер Септим (интересно, а кто это такой?). Первая попытка подняться с грохотом провалилась. С грохотом, потому что на него упал подсвечник, стоящий рядом с кроватью, и за который он попытался зацепиться. Мысленно поблагодарив Азуру (даэдрот, кто это?!), что свеча погасла, а воск застыл, он обмозговал следующее. Во-первых, то, что он лежит на каменном полу, а не на полумягком тюфяке, именуемом здесь кроватью, и что пол очень холодный. После ещё нескольких безуспешных попыток зацепиться за одну из десяти окружавших его кроватей, затратив на это почти четверть часа, он наконец смог подняться. Голова всё ещё жутко болела. Зато освежающий запах давно не стираной простыни немного прояснил голову. Ещё одним толчком к исцелению стало обнаружение того, что весь пол засыпан чем-то белым, и что рядом валяется кожаный мешочек... Мысленно прокляв Азуру (скампово, до сих пор не могу вспомнить, кто это), в памяти всплыло то, что он полночи глотал сахар, который рассыпался, и который он слизывал с пола. Будто в подтверждение этого, его желудок вывернуло наизнанку, и весь скудный запас оного оказался на полу (благоразумно, подальше от мешочка). От жуткой вони, в голове уже прояснилось достаточно для того, что бы встать, пусть и в шатком положении. Перед глазами было три лампы (прогресс — раньше было восемь), которые сквозь мутное стекло освещали комнату слабым болезненно-жёлтым светом. На ногах он всё же не удержался и упал на кровать, приложившись при этом головой о деревянную щеколду. От этого мозги наконец начали работать, хотя и неохотно. Эриррис снова поднялся на ноги. Пелена с глаз ещё не сошла, в желудке всё равно словно камень лежал, а голова продолжала жутко болеть. Зато теперь он мог нормально мыслить, и в глазах не троилось. Первым делом он поднял с пола мешочек с остатками сахара. Там оставалось около половины порошка. Взяв на заметку, что нужно пополнить запасы у Ра'Вирра, он завязал его и положил на столик. К его невообразимой радости, там стояла кружка с недопитым мацтом, которую он поставил сюда вчера. В несколько глотков осушив её, он почувствовал себя заметно лучше. Алкоголь, всё же, сильно помогает с утреца. Разминая затёкшие мышцы, он начал одевать свои новенькие костяные доспехи. Ботинки, кираса, наручники... занятный материал местного изиготовления. Лёгкость вкупе с весьма неплохими защитными показателями. Попрыгав не месте, и удостоверившись, что шума от них немного, он подхватил свой рюкзак и быстро вышел из таверны. Интересно, а что случится с хозяйкой, когда она зайдет в комнату? Интерьер там стал отнюдь не самым дружелюбным. Хорошо хоть, что она не знает, в какой комнате я спал — замки запираются изнутри, и открыть их можно только общим для всех комнат ключом, который находится только у хозяйки... Ну, она сама придумала этот глупый распорядок.
Как только Эриррис вышел на улицу, он попытался определить, сколько сейчас времени. Судя по солнцу — около семи, хотя из-за этого чёртового тумана, который пришёл с реки Одай, протекающей через весь город, можно и ошибиться. Запахнувши плащ поплотнее и надвинув капюшон на самые глаза — чтобы прохожие не видели его опухшего лица, — он направился в Южную Стену (в Восьми Тарелках оставаться было небезопасно для жизни, по понятным причинам). В таверне Баколы он первым делом выдул полную кружку гриифа, а уже потом принялся за свой рисовый суп. Во время обеда Эриррис решил для начала сходить к Ра'Вирру, пополнить запасы сахара, прикупить пару зелий лечения (какой же порядочный путешественник без зелий исцеления?) и отправиться устраивать "кровавую баню" теперь уже камоновцам в Гнаар Моке. Он и так уже слишком затянул, не опоздать бы. В принципе, Гнаар Мок находился относительно недалеко от Балморы на северо-запад, но горы... горы заставляют искать обходных путей. Нужно будет у Ра'Вирра, если у него есть, прикупить нормальную карту. Ну, или хотя бы порасспрашивать его, где её можно достать (Кроме как у Элон из Сейда Нин... Та, наверное, вместе с Аррилом сейчас жутко злы на меня). Расправившись с едой, он подхватил мешок и прямым ходом отправился к Ра'Вирру. Так уж судьба сложилась, что его почти единственный здесь друг — самый надёжный (и почти единственно известный) торгаш. Добравшись до его двери, он отбарабанил мелкую дробь на небольшом выступе (раньше здесь, видимо, находился молоточек, а потом его "приватизировали" соседи). Ра'Вирр открыл, и выглядел он отнюдь не выспавшимся.
— Чего-то Эриррис поимел привычку часто приходить к Ра'Вирру... — начал он свою тираду.
— Это делает тебе комплимент, ибо, значит, ты нужный. Тем более, я сейчас покупатель. Может, впустишь хотя бы? — спросил имперец.
— Чего уж там. Ра'Вирр приветствует своего друга. Заходи. Так чего тебе было нужно?
— Пару зелий исцеления. А ещё пополнить запасы. — Эриррис достал изрядно опустевший сахарный мешочек и, недвусмысленно потряся им, положил его на ящик. — И плюс, я ещё хотел испытать на прочность твои познания в географии и расспросить у тебя дорогу в Гнаар Мок.
— Ну, насчет запасов сделаем, а вот в географии Ра'Вирр хуже гуара, — хаджит развел руками. — Ра'Вирр может дать карту. Даже бесплатно. Мужичок, который их рисует... рисовал, картограф был ниже плинтуса, но хоть такие вещи, как дороги и горы он обозначить мог. А за зелья с Эрирра полтинник. Плюс тридцатник за сахарок.
Ловко словив брошенные ему четыре золотые монетки и забрав мешочек, он порылся в одном из ящиков, достал потрёпанного вида листок бумаги и, положив его на столик, отошел куда-то вглубь дома к куче мешков. Эриррис, тем временем, задумчиво смотрел, как паук в углу пожирает пойманную только что муху.
— Знаешь... Помнишь дротики, что я тебе приносил? Ну те, из даэдрики. Что даже эбонит пробивают. У меня тут небольшая мысль проскользнула насчет той босмерки и этих дротиков.
— Хмм? — раздался ответ из глубины завала мешков и коробок.
— Когда я заходил в поместье Ллетри, ну, там, где она служила, я встретил одного орка, Гарука. У него за спиной такой огромный двуручник, и ещё у него кличка "Рубило". Так вот он искал её. Может быть, они как-то связаны?
— Гарук? Хе, Ра'Вирр знает его. Он ходок пустошей. Бродит по Молаг Мару и Эшленду, и охотится на тамошних зверей. Другие таким промыслом не занимаются, так что такие, как он, имеют вполне приличный заработок. Зубы алитов, рога и кожа кагути, атронашеские соли — за всё это алхимики дают неплохую цену. Хотя в большинстве своем ходоки — бандиты, и чаще их добычей становится двуногая дичь. Иногда разграбляют гробницы, если силёнок хватит тамошние орды скелетов одолеть, или вырезают контрабандистов. Ра'Вирр думает, что он мог выкрасть эти дротики откуда-то, а та босмерка их украла... или они были в доле, но она не захотела делиться.
— Скорее всего, ты прав. Я вот думаю как-нибудь установить с ним контакт. Ходоки, видимо, сильные ребята.
— Они настолько же сильные, насколько ненадёжные. При первой возможности — нож в спину, и всё. Ну, хотя... есть такие, как Гарук — он достаточно добродушный тип, хотя и очень любит поработать кулаками. Делай как сам знаешь, но всё же Ра'Вирр советует тебе — держись от них подальше, — послышался грохот и обиженный мяв.
