Вот и в тот вечер Деймон во все глаза смотрел на богатого господина, не зная, что от него ожидать. Подняв пьяные глаза на прервавшего его посетителя, отец долго вглядывался в его лицо. И только, когда мужчина назвал свое полное имя и подошел ближе, отец все же узнал его. А дальше Деймон со слезами на глазах наблюдал, как мужчины по-дружески обнялись и уже вдвоём уселись за стол, чтобы поговорить. Очевидно, в тот вечер друзья еще долго вспоминали дела давно минувших дней, потому что следующее, что запомнил мальчик, как его разбудили и отправили спать. Ни куда-нибудь, а наверх в платные комнаты для постояльцев: в самую мягкую в мире кровать с настоящим матрасом и подушкой.
Только на следующий день, когда Деймону велели спуститься вниз и позавтракать, он узнал, что этого загадочного незнакомца зовут Аллен Кервуд и он вместе с его с отцом служил в королевском полку Его Величества. Из разговоров двух бывших сослуживцев, мальчику удалось выяснить, что когда-то отец спас этому Кервуду жизнь, получив при этом серьезное увечье. Именно в тот момент, наверное, впервые за всю жизнь, в душе Деймона возникло чувство искренней гордости за своего отца и в ту минуту, он совсем другими глазами посмотрел на своего горе-родителя.
От невеселых воспоминаний о своем голодном детстве, ярким калейдоскопом пронесшихся перед глазами Деймона, он даже не заметил, как пришпорил коня и на несколько корпусов опередил, движущийся позади него отряд. Пришлось немного попридержать вожжи, чтобы отстающие рыцари его нагнали.
-Скажи-ка, мне Деймон, кто это ждет тебя в замке, что ты так спешишь?— как только наездники поравнялись, к барону подъехал крупный рыжеволосый всадник. На его и без того неприятном лице, теперь красовалась скользкая и мерзкая ухмылочка,— поведай-ка дядюшке Хью, никак обзавелся свеженькой цыпочкой, что наконец-то сможет тебя отогреть? А, Деймон, что скажешь?— расхохотался он.
-А я смотрю у дядюшки Хью по-прежнему очень длинный нос,— тем же тоном парировал Деймон и сочувственно покачал головой. Вот уже на протяжении нескольких часов, ему ничего так не хотелось, как остановиться, снять перчатку и от всей души врезать по этой наглой рыжей морде. Видит Бог, он никогда бы не пригласил этого борова в свой замок, если бы пару дней назад не получил секретное сообщение от короля, где черным по белому было написано: ' Брука встретить. Сопроводить в замок. Ждать указаний. К-ль Г-VIII'. И вот он уже почти сутки вынужден терпеть этого мерзавца рядом с собой...
Их взаимная неприязнь началась еще с тех времен, когда барон Кервуд, по просьбе отца, взял маленького Деймона на воспитание и привез к себе в замок. Как оказалось, помимо него, у Кервуда было еще несколько учеников, и одним из них был сын его вассала — Хью Брук. Будучи тремя годами старше и на полторы головы выше двенадцатилетнего Деймона, как только Брук не изгалялся над младшими воспитанниками барона, но по какой-то неизвестной причине, именно Деймону доставалось больше всех. Из-за его жестокости и постоянных оплеух, первые годы жизни в чужом замке одинокому мальчику дались особенно тяжело. Даже сейчас, вспоминая те далекие времена, Деймону прямо не терпелось взять и размазать эту неблагодарную тварь по земле...Жаль, что этого делать нельзя, он для чего-то понадобился королю...
-О-о-о, я понял!— наигранно восхищенно воскликнул Брук,— все дело в прекрасной Марле? Не так ли, Деймон? Мне говорили, что месяц назад эта леди прибыла к тебе и поселилась в твоем замке на правах истинной хозяйки. Что ты на это скажешь?
-Если мне не изменяет память, кто, как не ты был самым ревностным поклонником этой дамы,— барон с нескрываемым сарказмом посмотрел на Брука,— тебе ли не знать, что Марла является сестрой моей покойной жены, а, следовательно — близкой родственницей,— глядя на поджатые губы Брука, Деймон немного развеселился,— от себя я могу только добавить, что до распоряжения короля о дальнейшей судьбе своей подданной, моя свояченица вынуждена жить в моем замке, так как я являюсь ее единственным родственником мужского пола, оставшимся в живых. Я доходчиво объясняю?— настало время Деймону ехидно ухмыльнуться.
-Да, вполне,— кивнул Брук,— значит, вы с ней не любовники?
-Боже, упаси, конечно, нет,— рассмеялся барон,— опять же, повторюсь, кому, как не тебе знать, что она не в моем вкусе...если помнишь, мне пару раз даже пришлось выгнать ее из моей постели...
На краткий миг лицо Брука как-то неестественно дернулось, и испепеляющая ненависть молнией промелькнула в жестоких глазах рыцаря, но буквально через мгновение, он взял себя в руки, и на его губах вновь заиграла лживая улыбка.
-И все же, кто та счастливица, что греет твою постель?— как бы невзначай, Брук вернулся к интересующему его вопросу,— помнится, аппетитные служанки тебя не интересовали, от деревенских девок ты бегал, как черт от ладана, да и в обозах со шлюхами, что сопровождают королевское войско, я тоже никогда тебя не видел.
От воспоминаний об этих обозах, барона аж передернуло. Сколько же замечательных воинов было загублено этими самыми шлюхами. Еще в детстве он своими собственными глазами видел, как мучились некоторые мужчины, зараженные сифилисом. Лысые, без губ и носов, с кожей смердящей так, что даже рядом находиться было невозможно. Картины, на которых живые мертвецы, пытались еще как-то жить, на всю оставшуюся жизнь отложились в его голове, поэтому эти повозки, где грязные, больные и убогие девки предлагали себя за пару монет, он всегда обходил стороной....
— Знаешь, что, Деймон, в последнее время я начинаю подозревать, может у тебя совсем другие вкусы, а?— позлорадствовал Хью, пристально вглядываясь в непроницаемое лицо собеседника.
-Никак по себе судите, милорд,— насмешливо выгнув черную бровь, ухмыльнулся Деймон,— если вы не в курсе, то могу просветить, что о ваших личных предпочтения до сих пор перешептываются в кулуарах королевского двора,-голос барона был очень спокоен и выдержан,— а как вы любите поступать с бедными крестьянками, мне и так хорошо известно, что называется, не понаслышке...
-На что вы намекаете?— тут же взвился Хью, злобно поджав свои и без того тонкие губы,— если это оскорбление, то вы ответите за него!— его огромное тело напряглось, лицо покраснело, а разъяренный взгляд просто испепелял своей ненавистью и желчью.
-Отнюдь,— пожал широкими плечами барон,— подозреваю, что ваши недавние намеки, так же были направлены на то, чтобы оскорбить меня, но, как видите, мне на них наплевать, потому что никто во всей Англии не может поставить под сомнение мою честь и доброе имя, заслуженное на поле брани, а не заработанное в кулуарах королевского двора.— Произнеся последнюю фразу, Деймон даже не взглянув на собеседника, подхлестнул коня и нагнал свой маленький отряд.
Чувствуя, что Вольф в очередной раз оставил его в дураках, Брук прямо затрясся от злобы . Как же он его ненавидел. Сколько бы Хью не старался, но вывести этого сукина сына из себя у него никак не выходило...Причем не выходило никогда...даже в детстве...
Он хорошо помнит тот день, когда барон Кервуд привез с собой грязного и оборванного сопляка, а вечером того же дня объявил всем своим домочадцам, что берет этого заморыша своим учеником. Для пятнадцатилетнего Хью было ниже его достоинства не то что сидеть с этим оборванцем за одним столом, но и просто тренироваться на одном ристалище. Как никак его отцом был не просто какой-то безземельный рыцарь, а самый настоящий вассал Кервуда и пусть никто не знал, что его родитель был чудовищно ленив, нечист на руку и непомерно жесток со своими крестьянами...тем не менее, он был тем, кем он был, поэтому статус сына личного вассала барона, Хью воспринимал, как золотую лестницу для своего блестящего будущего. Он уже и так, как ему казалось, предпринял множество шагов, чтобы обеспечить себе это самое будущее: врал, где надо было солгать, унижал, если надо унизить, кляузничал, если в этом был прок, воровал, если плохо лежит, а душа требует и чешутся руки.
И двух других учеников Кервуда он успел уже так запугать и затюкать, что те боялись рот открыть в его присутствии, а он этим нагло пользовался, чтобы отвести подозрения и свалить вину на других. Ну и силой Бог его не обидел. С мечом он справлялся, драку уважал, из лука более менее стрелял. Естественно на фоне этих двух молокососов, Хью в глазах Кервуда выглядел просто агнцем божьим, за что постоянно получал от самого барона хвалебные отзывы и частые поощрения.
А тут новый ученик!
В первый же вечер Брук почувствовал, что в отношении барона к этому оборванцу что-то не так. Кервуд буквально светился от гордости, когда представлял его своим рыцарям, не раз упоминая при этом, кто отец этого пацана и что он для него сделал. Барон тут же распорядился мальчика отмыть, одеть, привести в божеский вид и целый месяц откармливать. Но больше всего Хью поразило то, что откармливать его будут ни где-нибудь, а за хозяйским столом, где восседал сам хозяин замка со своей семьей, в то время как он — Хью — вынужден был сидеть с его рыцарями за самым дальним столом.
А потом стало еще хуже...
Через месяц выяснилось, что, несмотря на худобу, мальчик обладает хорошей координацией, точным глазом и быстрой реакцией. Глядя на своего нового ученика, Кервуд никак не мог нарадоваться. За первый год обучения Деймон с лихвой освоил всю ту программу по грамоте, счету и письму, на что у самого Хью ушло не менее трех лет. Выслушивая хвалебные речи этому безродному щенку, которые источали нанятые бароном учителя, Хью оставалось только скрипеть зубами и неимоверно злиться...
Но и он в стороне не оставался и как мог, портил этому недоноску его счастливую жизнь, а учитывая, что все ученики барона жили в одной комнате, сделать это было проще простого. Тут уж Хью оторвался по полной. Чего только не обнаруживал он у себя в кровати: и ящериц, и лягушек, и парочку дохлых крыс, ему даже кошку пришлось убить, чтобы вывалить на тюфяк Деймона ее кишки. Но чтобы он не делал, но на этого щенка ничего не действовало. Ящериц и лягушек он отнес на озеро, крыс сжёг в печи, а кошку с ее кишками на следующий день похоронил в замковом саду. Не было ни криков, ни слез, ни обид, ни жалоб. Ни-че-го. Где-то глубоко внутри у Хью даже проскочила искра уважения к этому сопляку, но он тут же потушил ее целым морем, состоящим из дикой зависти и бешеной ревности...
Брук понимал, чтобы сломить волю Деймона, ему ничего не оставалось, как использовать свои огромные кулаки, которые он стал часто пускать в дело, бессовестно задирая и оскорбляя этого безродного любимца барона. Что и говорить, не было дня, чтобы этот недоносок не получал от него какой-нибудь тычок, тумак или оплеуху. И снова в душе Хью прозвенел звонок уважения, когда выяснилось, что парень ни разу не пожаловался барону на поведение своего недруга, но поставив себя на место Деймона, Хью понял, что он точно не стал бы рассиживаться, а выдал бы Кервуду всю правду-матку о своем обидчике и за это возненавидел мальчика еще сильней...
Присоединившись к своему отряду, Деймон никак не мог успокоиться. Всю дорогу барона беспокоило нехорошее предчувствие, поселившееся где-то у него внутри и оно все больше и больше увеличивалось по мере приближения Хью Бука к его владениям.
Помимо вопросов, для чего эта рыжая гнида могла понадобиться королю и зачем его королевское величество прислал записку с просьбой привезти Хью в свой личный замок, его не на шутку обеспокоило любопытство Брука относительно его личной жизни. Самое главное, что так вкрадчиво и приторно расспрашивая Деймона о его доме, он даже и не думал скрывать свой низменный интерес к его потенциальным любовницам...
Почему и зачем? И самое главное, барон никак не мог отделаться от мысли, что это не просто праздный интерес бывшего его соученика— за всем этим стоит, что-то гораздо большее, если не сказать тревожащее и несомненно опасное...
Ревность и зависть — вот два неоспоримых столпа, на которых с самого начала зиждилось их совместное обучение в замке барона Кервуда. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что никакой братской дружбы или крепкого рыцарского союза между ним и Хью Бруком никогда не было и быть не могло...Тогда, для чего он здесь?
Может быть дело в Марле?
Деймон знал, что Хьюго не раз просил барона руки его старшей дочери, но старик Кервуд, не объясняя причин, все время ему отказывал. А потом случился тот старый скандал, когда Марла самовольно пробралась в покои Деймона и лежа обнаженной в кровати, ждала его возвращения...После этой истории Кервуд строго настрого запретил обеим дочерям не то что присутствовать, но даже появляться на территории, где воспитываются, тренируются, а тем более живут его ученики...
Если все дело в Марле, то для чего он едет именно к нему? Раз он до сих пор желает жениться, то и ехал бы напрямую к королю и на коленях вымаливал его дать разрешение на их свадьбу. Если Деймону не изменяет память, то после смерти отца Брука, у него остался небольшой замок и в придачу парочка разорившихся деревень. Немного конечно, но если взяться и попробовать восстановить свое наследство, то на его жизнь доходов с владений вполне хватало бы...
Глубоко задумавшись, Деймон чуть было не пропустил небольшой указатель, вбитый в землю предыдущими владельцами замка. Пришпорив коня, он выехал немного вперед и, указывая своему отряду секретную тропу, свернул налево и первым поскакал через лес. Зная расстояние между ориентиром и замком, барон с улыбкой подумал, что ехать до дома осталось совсем немного — не более пяти-шести миль. И снова он почувствовал, как в предвкушении домашнего очага его сердце учащенно забилось. Еще ночью он отправил гонца с запиской, где дал несколько указаний рыцарям и сообщил, что их отряд в дороге и скоро будет. А зная Ирму и Дебби, то дома его ждет горячая ванна, сытный завтрак и мягкая постель...А самое главное, дома его ждет сын...Его мальчик!
Максимилиан!
Помимо отцовской гордости и непомерной радости, воспоминания о сыне привносили в его душу искреннюю печаль и причиняли ни с чем несравнимую боль. Как же так? Почему? Глядя на своего ребенка, он не раз задавал себе эти вопросы... Пять лет назад, уступив просьбе Кервуда жениться на его младшей дочери, он и думать не мог, что его семейная жизнь окажется настолько короткой и бесконечно печальной. Всего месяц он успел прожить в замке тестя со своей молодой женой и всего один единственный месяц Господь даровал ему счастье — по-настоящему вкусить все прелести спокойной, семейной жизни...
В отличие от своей старшей сестры, Джена была на редкость кроткой, добросердечной и очень миловидной девушкой.
Что тут говорить, если после долгого отсутствия, прибыв в замок Кервуда, Деймон был бесконечно изумлен, увидев, в какую красавицу превратилась младшая дочка барона. Мало того, что она была хороша собой, эта прекрасная девушка всем своим видом напоминала ему какой-то безобидный, хрупкий бутон, который так и взывал ко всем его мужским инстинктам, прося живущего в нем рыцаря, о мягкой защите и нежной бережливости. Тогда, после бесконечных сражений и жестоких войн, в его одинокой душе того и другого было более чем достаточно, поэтому, в предвкушении счастливой семейной жизни, Деймон с радостью дал свое согласие Кервуду на столь поспешное бракосочетание с его младшей дочерью Дженой.
