— Спокойной ночи, Чжу Чжин Хо! — Я прикрыла за ним дверь, прошла к кровати, легла, укрывшись одеялом с головой, и сразу провалилась в сон.
Следующий день прошёл относительно спокойно. Весь день я напоминала себе сомнамбулу, маринованную в собственном соку. На душе было муторно. Мысли крутились вокруг вчерашнего разговора, собирая воедино множество оговорок и слов окружающих, слышанных мной за последние дни. Чжу Чжин Хо не появлялся. Зато весь персонал был осведомлён о моём завтрашнем отъезде. Каждый, кто проводил процедуры считал своим долгом сказать несколько приятных слов, вежливо попрощаться и пригласить ещё посещать их клинику. Я понимала, что это напускная забота и всего лишь особенность местного этикета, но всё равно было приятно.
Все дни, проведённые в клинике, я избегала смотреть на себя в зеркало. Когда умывалась и чистила зубы, специально закрывала глаза. Мне хотелось увидеть контраст, между мной по приезду в клинику и после завершения всех процедур. Этим вечером, я, наконец, решила посмотреть на новую себя в зеркало.
Казалось, я одновременно похожа и не похожа на себя. Безусловно, я похорошела. Практически полностью исчезли морщинки, спускающиеся от нос да губ. . Нижнее веко обрело нужную плотность, став значительно светлее. Разрез глаз визуально изменился на близкий к корейскому. Кожа лица приобрела ровный нежно-розовый цвет, напоминая фарфор. Цвет губ стал ярче. И всего за каких-то семь дней! Как легко быть красивой, когда ты можешь оплатить любую косметологическую процедуру!
Оставшуюся часть вечера я провела за книгой. Чтение помогло мне отвлечься от грустных мыслей, одолевавших меня весь день. На душе стало спокойней и вновь появилось желание следовать за своей мечтой.
21. Игра на чужом поле
Меня разбудил резкий звук пришедшего на телефон сообщения. Телефон лежал на тумбочке и усиленно моргал зелёным огоньком, взывая к моей ответственности перед внешним миром. "Кто-то хочет с тобой пообщаться! Кто-то хочет что-то тебе сообщить!". "А я не хочу! Я сплю ещё! А то, что глаза открыты, так это иллюзия! Они ещё спят!", — спросонья отнекивалась я от призывов совести.
Я лежала на животе, уткнувшись подбородком в подушку, и наблюдала за огоньком. Правая рука свисала с кровати и отказывалась подниматься, чтобы взять обеспокоенный телефон. Мой сонный мозг не посылал нужной команды, так как все его силы уходили на то, чтобы держать глаза хозяйки открытыми и фиксировать заторможенные мысли. "У-у-у, как всё запущено! А ведь я говорил вчера, чтобы ты не принимала снотворного!" — упрекнул внутренний голос. "С таким внутренним голосом и враг не нужен", — вяло подумала я. "Неблагодарная!", — воскликнул тот, обидевшись.
Я взяла телефон, включила настольную лампу и перевернулась на спину, чтобы прочесть сообщение: "После выписки буду ждать на подземной парковке. Чжу Чжин Хо". "И вроде бы воспитанный человек, а всё равно ни тебе здрасте, ни насра...
"Стоп! Приличные девушки таких слов не говорят!" — вернулся внутренний цензор.
"А я и не говорю! Я думаю!" — возразила я довольно.
"И не думают!" — отрезал тот.
"Ты как хочешь, а я досыпать", — увильнула я от препирательств с совестью. Но тут зазвонил будильник и совесть, прикрываясь ответственностью как щитом, пинками выгнала меня из постели.
Выписали меня только после завтрака. Доктор Кон Ки Чжин лучился радостью, все время подчёркивая как я похорошела. Всё порывался проводить меня до выхода из клиники. Еле удалось отговориться. Поблагодарив всех и со всеми раскланявшись, я оплатила больничные счета и устремилась к месту встречи с Чжин Хо, прихватив с собой чемодан.
Стоило мне выйти из стеклянных дверей на парковку, как напротив меня затормозил массивный чёрный автомобиль с тонированными стёклами. Переднее стекло немного опустилось и я услышала голос Чжу Чжин Хо: — Садись скорее!
Едва я погрузилась на заднее сиденье, машина тронулась с места.
— Мы снова играем в конспирацию и сверхсекретность? — спросила я у Чжин Хо.
— Честно, я вовсе не планировал скрываться. Но сегодня с утра около здания клиники шастает уйма репортёров, — сообщил он повседневным тоном, поворачивая к выезду со стоянки.
— Почему они собрались?
— Беспокоишься, что из-за тебя?
— Нет. О моём пребывании в клинике почти никто не знал.
— Репортёры приехали освещать очередную благотворительную акцию Чхве Шин Хёка. Парень оплатил пластическую операцию для трех ребят из приюта. Кроме этого он уже четыре дня всеми правдами и неправдами пытается попасть на седьмой этаж клиники. Ты не догадываешься почему? — он взглянул на меня через зеркало заднего вида.
Я состроила невинную мордашку.
— Я так и думал! — заявил он, выруливая на проезжую часть.
Я посмотрела в окно автомобиля. У входа в клинику шумела толпа, обступившая кого-то и тянувшая к нему разноцветные микрофоны.
— А разве вам как председателю не следует быть там? — полюбопытствовала я, провожая взглядом толпу, быстро уплывающую из моего поля зрения.
— С прессой общается президент клиники. Его присутствия там вполне достаточно. Я взял несколько выходных. Распорядился, чтобы меня не беспокоили ни по каким вопросам! — довольным тоном сообщил Чжин Хо. — Вчера я всё подготовил к твоему приезду: приобрёл несколько аппаратов для исследования, заказал массажный стол. Его, кстати, уже привезли и установили.
"Постарался, нечего сказать!" — подумала я, но промолчала.
— Не хочешь знать, чем я вчера был занят весь день?
"Я домой хочу!" — проканючила я мысленно, сделав вид, будто не расслышала вопроса. Неделя пребывания вне дома на глазах у чужих людей оказалась серьёзным испытанием для меня. Сказывался затворнический образ жизни, который я вела в последние годы. На людях я ещё испытывала дискомфорт, предпочитая уединение. Теперь, вынуждена ехать в гости к малознакомому мужчине на несколько дней, и, следовательно, ночей. "Лана, ты стала безрассудной как подросток!" — обрадовал внутренний цензор. "И не говори!" — грустно согласилась я.
— Я хотел обсудить с тобой кое-что очень важное, — прервал молчание Чжин Хо.
Посмотрела на него через зеркало, выразив тем самым готовность слушать.
— Я подумал и решил, что стану твоим личным доктором, — торжественно сообщил он и замолчал, дожидаясь моего мнения. Но я воздержалась от комментариев. Чжин Хо продолжил: — Любой доктор, сопоставив некоторые факты, быстро догадается о твоей особенности. А я не хочу, чтобы кто-либо кроме тебя и меня знал об этом. Иначе твоему здоровью, и, даже, свободе будет грозить опасность. Те же спецслужбы захотят заполучить не стареющих и здоровых агентов. Поэтому я должен быть единственным доктором, у которого ты будешь проходить обследование и в случае необходимости лечение.
— А как же Кон Ки Чжин? Он ведь уже знает.
— Не беспокойся, с ним я всё уладил. Подменил анализы и сказал, что он ошибся, и ты выглядишь молодо, так как наполовину кореянка. Кореянки с возрастом внешне меняются медленней, чем европейские девушки. — Он помолчал немного и вновь заговорил: — Вообще, я вчера много узнал о тебе любопытного. Видел твои фотографии, сделанные недавно... — произнёс он, на что-то намекая и снова замолк.
Я тоже молчала. "А что на это скажешь?! Молодец! Флаг в руки, чемодан на шею и три пера в задни...".
"Ты опять?!" — возмутился внутренний голос.
"Не опять, а снова! И я же не вслух сказала!"
"Думать гадости о людях ещё хуже, чем говорить", — безапелляционно заявил он.
"Я гадости не думаю. Просто у меня настроение критическое", — оправдалась я. "О, нет!" — в мою душу закрались нехорошие подозрения. Я поспешно схватила сумочку, достала кошелёк и календарик из него. Точно, через два дня должны настать красные дни моего личного календаря. "И это под пристальным вниманием мужчины! Быр-р!" — меня аж перекосило. В прошлый раз всё происходило слишком болезненно. Я со стоном посмотрела в окно.
— У тебя что-то болит? — всполошился Чжин Хо. — Мы скоро доедем.
— Не-ет! Всё в порядке! — бодренько отрапортовала я.
"В запасе ещё два дня, что-нибудь придумаю!" — успокоила я себя. "А может и один!", — услужливо напомнил внутренний голос. Я снова не смогла сдержать удручённого стона.
— Ты точно в порядке?
Я посмотрела в сторону Чжин Хо. Он с интересом наблюдал за мной через зеркало.
— На дорогу смотрите, пожалуйста, — напомнила я.
— А-а! Да! — он послушно перевёл взгляд на трассу.
Я тоже посмотрела вперёд через лобовое стекло. Мы ехали по идеально ровной и чистой дороге между помпезных особняков в два-три этажа. Многие из них имеют уникальную форму, являясь произведениями современного дизайна. Дома в форме рулона бумаги, изогнутые или вытянутые вверх. Несмотря на уникальность форм, многие из них обладали схожими чертами: угловатость, преобладание белого цвета, панорамные окна.
Мы выехали на улицу, поднимающуюся вверх по склону горы. Особняки стали куда больше, с подъездными дорожками, садами и прятались за высокими заборами. Когда мы добрались до середины склона, Чжин Хо свернул с дороги к большим воротам, открыл их пультом и заехал внутрь. Проехал по подъездной аллее и затормозил напротив трехуровневого особняка, ранее скрывавшегося за пушистыми кронами сосен.
Мы вышли из машины.
— Не люблю, когда зимой деревья стоят обнажённые, — заметил он, любуясь соснами.
"Тебе обнажённых пациентов хватает. Впрочем, ты же председатель, и пациентов кроме меня у тебя нет", — подначила я мысленно. — Млин, совсем мыслительная деятельность от рук отбилась. Дерзит на каждом шагу", — посетовала я про себя.
"Да, у вас барышня ПМС", — подметил внутренний голос.
"И у вас барышня тоже!" — огрызнулась я.
Пока я вела внутренний диалог, осматривая окрестности, а именно горы и прилепившийся к ним дом причудливой формы, Чжин Хо выгрузил мой чемодан, отогнал машину в гараж и вернулся обратно.
— Нравится? — вкрадчиво спросил он.
Я отрешённо взглянула на него: — А-а-а! Да, впечатляет! — и снова стала рассматривать особняк.
— Может купишь себе дом в этом районе? Я так понял, ты у нас девушка обеспеченная — квартира в Каннаме, ресторан...
— А поблизости есть дом с большим деревом внутри? Лучше всего с клёном, — задумчиво проговорила я. — Я хочу именно такой.
— Не знаю. Но выясню, — пообещал Чжин Хо.
Я повернулась к нему. Он стоял, благодушно улыбаясь, одетый в красный пуховик нараспашку, в белоснежный свитер с V-образным вырезом и узкие чёрные джинсы. Бесшабашный, красивый и уверенный в себе мужчина.
— Ты впервые посмотрела на меня как на мужчину, — самодовольно заметил он.
Я вопросительно приподняла брови.
— У тебя взгляд был оценивающий, — пояснил он. — Пойдём! Встречать нас некому. Я всем работникам дал выходной на три дня. Родителей отправил на Чеджу-до. Сестёр предупредил, чтобы не надоедали. Так что мы с тобой одни, — радостно объявил он, взял чемодан и пошёл в дом. Я поплелась следом, надежда на наличие в доме прислуги рухнула. Ситуация выходила из-под контроля.
Мы вошли в дом, разулись, прошли по коридорчику до просторной гостиной высотой в два этажа. Ощущалось, что над интерьером работал профессионал — всё выверено, сбалансировано в цветовой гамме, удобно и красиво. Но явно не предназначено для того чтобы здесь жили и играли маленькие дети: лестница со стеклянными перилами, много белоснежных деталей и хрупких предметов.
Чжин Хо проводил меня до лестницы на второй этаж. Я не сразу решилась ступить на неё. Стеклянные перила не вызывали доверия.
— Очень красивый дом, — сказала я из вежливости и, желая скрыть свою заминку.
На втором этаже обстановка оказалась менее консервативной, больше мягких тёплых тонов, преобладала деревянная отделка. В центре в маленьком садике за стеклом рос бамбук. Мы прошли в угловую комнату.
— Располагайся! Это гостевая, — проинформировал Чжин Хо, поставив мой чемодан у кровати, покрытой дорогим бежевым покрывалом. — Весь дом покажу тебе чуть позже, — пообещал он. — Ты уже ела?
— Да, я позавтракала.
— Тогда переодевайся во что-нибудь спортивное и спускайся вниз, — сделал он указание и удалился.
Я приняла душ, надела спортивный костюм из плотной ткани серого цвета с голубым цветочным принтом, и с тяжким вздохом отправилась на очередное испытание моей выдержки.
— Где короткие шортики и маечка в обтяжку? — притворно обиженно воскликнул Чжин Хо, заметив меня на ступеньках лестницы. Он сидел на диване с газетой в руках в спортивных тёмных брюках и красной футболке без рукавов.
Я не удержалась и высунула язык, мысленно воскликнув: "Перебьешься!"
Чжин Хо отложил газету и поднялся с дивана.
— Экскурсия откладывается. Слишком долго, а времени у нас итак в обрез, — сообщил он, направляясь вглубь дома. Мы прошли по узкому коридору с растущим у стенки бамбуком в большой тренажёрный зал.
Моё внимание сразу же привлекли два стула и маленький столик в углу, на котором стоял медицинский ящик. Они не вписывались в идеальный образ спортзала. Чжин Хо прошёл именно к ним.
— Садись! — указал он на стульчик. — Я возьму немного крови для проведения анализов, — будничным тоном произнёс он, будто происходящее в порядке вещей.
Я присела на предложенный стул, предварительно сняв олимпийку. Чжин Хо наоборот одел белый халат, нацепил на нос очки в тёмной оправе и стал натягивать медицинские перчатки. Я внимательно пригляделась к очкам, которые оказались без стёкол и рассмеялась: — Зачем тебе очки без линз?
— А! — он снял оправу, повертел её в руках рассматривая, одел обратно. — Мне сестра подарила. Сказала в них я выгляжу презентабельней, как настоящий учёный, а не разгильдяй. Я привык надевать их, когда занимаюсь исследованиями.
Мужчина словно очнулся, взяв со стола шприц, лежавший в специальной ванночке, пробормотал слегка растерянно: — Я ненадолго в лабораторию. Ты пока пробеги километров пять на беговой дорожке. Можно не спеша, — сказал и поспешно покинул зал.
Я же приступила к выполнению указаний. Настроила нужную скорость на дисплее беговой дорожки и приступила к тренировке.
Тренажёр стоял перед панорамным окном с видом на горы, местами припорошённые снегом, поэтому первое время я рассматривала пейзаж с заросшими деревьями склонами. Среди них кое-где виднелись особняки местных магнатов и мои мысли постепенно перешли к хозяевам домов. Я задалась вопросом: "Хочу ли я сама жить в огромном доме? Если жить одной, то нет, — решила я. — Лучше скромный и уютный коттедж. В особняке убираться замучишься! Придётся нанимать прислугу, а значит жить под наблюдением чужих глаз. Быр-р! К подобному образу жизни нужно привыкать с детства, чтобы не испытывать неловкость, когда кто-то прислуживает тебе: будит по утрам, кормит и укладывает спать как малое дитя. Впрочем, временами хочется побыть дитём, полениться, всю рутинную домашнюю работу передать кому-нибудь другому. Эх, где же она — золотая середина?!".
Чжин Хо вернулся неся в руках какой-то аппарат со множеством проводков. Захватив один из стульев, подошёл к беговой дорожке. Водрузил стул, пристроил на нём аппарат и, окинув меня критическим взглядом, сказал: — Нужно переодеться в шорты, в них удобней ставить датчики на ноги. Переоденься, пожалуйста, и побыстрее.
