Успокоившись, я положил тело, которое все еще держал, на землю и откинул с его лица угол драного плаща. Все железные штыри, торчащие в самых странных местах Яхико, уже вытащили, видимо — сам Наруто, когда приложил тело Разенганом, и труп уже ничем не напоминал Пейна. Скорее просто очень сильно измученного человека, который наконец получил заслуженный отдых...
Я сделал шаг назад, но на меня никто не обратил внимания. Нагато уставился на тело своего друга так, как будто видел его впервые и не проходил в нем, как в старом костюме, двадцать лет.
— Почему?.. Почему я... не вернул?!. — наконец прохрипел он и задергался в кресле. Конан бросилась к нему, но наткнулась на отрицательный взмах головой. Нагато продолжал смотреть.
— Да, почему? — проговорил я. Мне никто не ответил и я продолжил: — Не можешь ответить? Тогда я отвечу за тебя!
— Нет!.. — проскрежетал Нагато и поднял на меня глаза. В серо-фиолетовых издевательствах над здравым смыслом плескалась такая боль, что я на мгновение онемел. Но было поздно — цена должна быть уплачена до конца. Всеми нами...
— Да, Нагато. Я знаю. Ты не вернул его потому, что после его смерти ты забрал его мечту. Ты сам так сказал. Ты пуст, Нагато, и все, что у тебя есть — лишь чужие мечты и желания. Именно поэтому ты и не стал хоронить своего лучшего друга. Ты боялся, что, если отпустишь его — вместе с ним уйдет и его мечта, оставив тебе только пустоту и боль потери. И не вернул ты его по этой же причине. Мечта осталась бы Яхико, а с тобой — только проклятия всех тех, кого ты убил. И с каждым днем, с каждым месяцем, с каждым годом ты был все дальше и дальше от мечты, которой заслонялся от правды! Тебе никогда не вернуть Яхико!
Сумрак скрывал детали, а на костистом лице уже не было возможности увидеть эмоции. На нем жили только глаза. Серо-фиолетовые концентрические круги Риннегана — сильнейших глаз в мире. Могущественнее которых нет. Но даже это могущество не смогло спасти их обладателя от него самого. Впрочем, как и всегда — тысячелетия до этого мига, и, надеюсь, что все же не вечность — после...
— И это еще не все, Нагато. Я очень долго разговаривал с Джирайей. Относительно долго. Он рассказал мне все. И то, что он знал, и то, о чем догадывался. Еще одна причина, по которой ты не вернул Яхико, это...
Я перевел взгляд на застывшую неподвижно, ничего не понимающую Конан... и этого Нагато уже не выдержал.
— Заткнись! — взревел он. — Это не так!
Одним мощным движением, которого было трудно ожидать от такого тщедушного тельца, он вырвал руки из цилиндров кресла, в котором сидел, со всех сторон истыканный железками. Через них он и управлял куклами. Ладони Нагато сложились перед его грудью в обычную ручную печать концентрации.
— Гедо: Ринне Тесей! — прорычал он.
— Нагато, нет! — бросилась к ему синеволосая девушка, но замерла от слов своего напарника:
— Конан... достаточно. Я слишком долго... ничего не знал! Я должен понять... прав ли я! Я устал... жить с этим!
Нагато сильнее стиснул ладони, от него во все стороны рванулась волна чакры... и неожиданно не рассеялась, а замерла дрожанием воздуха по всему объему дерева. Волна все росла и росла вверх, а вокруг тела Яхико появилось едва заметное зеленое свечение...
Несмотря на все прилагаемые усилия, у Нагато ничего не получалось. Свечение вокруг трупа становилось ярче, но этим все и ограничилось. Красноволосый скелет вдруг нечленораздельно зарычал, а из дрожания воздуха вдруг начало проступать нечто... оно не было похоже ни на что, что я раньше мог видеть, и я смутно чувствовал, что и сейчас видеть этого мне не полагается.
— Наруто, Айдо, жители! — вдруг вскрикнуло существо... пусть будет улиткой для начала, с плеча Наруто.
— Что?! — рывком повернул голову рыжий.
— Мертвые... Они шевелятся! Все сразу! — обескураженно проговорила улитка, а я вдруг понял все. И что мне нужно сейчас делать... и какова, скорее всего, будет настоящая цена совершенному нами — двумя Узумаки, которые возомнили о себе слишком много и вторглись туда, куда человеку нет пути... буде он еще хочет остаться человеком.
Я рванул вперед и двумя прыжками преодолел расстояние до Нагато, уже прекратившего рычать и нечленораздельно хрипевшего. Конан попыталась заступить мне дорогу, но я отодвинул ее одним взглядом, зашел за спинку кресла и упер ладони по обе стороны шеи последнего Пейна. Он дернулся, а я ускорил чакру, снял барьер с печати Инфуин и прошептал:
— Делай что должно — случится чему суждено. А я помогу тебе, Нагато... Узумаки. Брат.
Он вздрогнул, а я криво улыбнулся. Наруто — ты воистину хреново влияешь на окружающих. Вот и я уже начал искать братьев за каждым углом!..
Чакра бурным потоком рванула в скелетообразное тело. Потерь почти не было, как будто я гонял энергию из одной руки в другую... а дрожание воздуха передо мной вдруг сгустилось и приняло форму исполинской бело-фиолетовой башки с яростным взглядом таких же, как у Нагато, глаз. Из распяленного от верхушек деревьев, которые как-то неожиданно вынырнули из бумажного вихря сброшенной маскировки Конан, до самой земли рта с острыми хищными зубами вдруг сплошным потоком хлынули зеленые искорки. Все они устремились в сторону невидимой Конохи, а я понял, что увидел технику воскрешения Риннегана, которую видят только двое — исполнитель и жертва... а еще — что я не смогу убрать рук от Нагато, даже если бы и хотел...
Поток душ постепенно иссяк, но тело Яхико было по-прежнему неподвижным, лишь свечение вокруг него уже заставляло прикрывать глаза. Чакра утекала стремительным потоком, у меня уже начали холодеть ноги и я понял — не хватит. У нас двоих — не хватит, потому что мама говорила верно, душа Яхико уже не здесь, а дотянуться туда, где она сейчас — не хватит никакой чакры. Руки дрогнули, но... в конце концов, я был готов к такому. Разве еще одно дельце осталось, и вот как раз его обстряпать сейчас — самое время!
'Йоко, уходи, — громко подумал я. — Это мое дело и я должен его закончить! Помнишь, ты говорила, что, если ты выберешься из печати полностью, то мне будет плохо? Так вот сейчас самое время — хуже уже не будет, а ты должна позаботиться об остальных! Йоко!'
Ответом мне было молчание, а потом на поверхность прорезалась мысль:
'Ох, и что бы вы все без меня делали... — голос девушки почему-то был очень грустным. — Знала бы, что ты задумал — сама бы удавила. А я ведь не хотела... Надеялась остаться обычной...'
'Йоко, о чем ты? Уходи скорей!' — возмутился я, но меня не удостоили ответом. Вдруг мой череп до отказа заполнили ее мысли. Но обращалась она не ко мне!..
'Эй... Отпусти его... Пожалуйста, — грустно говорила девушка непонятно кому. — Это я... И да, я согласна... Да, когда придет время...'
'Йоко... ты о чем?..' — обескураженно подумал я.
'Пап... Делай что должен — случится чему суждено... Византийские императоры не дураки были, а? — На этот раз она обратилась ко мне и я почувствовал ее улыбку. — Все равно не скажу, и не проси. А теперь — держи!'
По левой руке, кажется, из самого сердца вдруг рванула волна ослепительного света... и из-по-прежнему распахнутого рта идола воскрешения вынырнула искорка. Одна-единственная искорка тусклого зеленого света и она с разгона ударила в труп Яхико...
Где-то очень далеко отсюда, около водопада, тысячью тонких струек падающих с мясистых листьев исполинских (а для большинстве местных жителей — вполне обычного размера) растений сидели две жабы. Одна была перебинтована и курила трубку, мрачно поглядывая на бутылку рисовой водки, своими размерами вызвавшей бы у небезызвестного в этих местах Джирайи воистину религиозный экстаз. А вторая, старая, как мамонт, что легко было понять по могучим морщинам, избороздившим прежде гладкую жабью шкуру, напряженно вглядывалась в стеклянный шар, лежавший на бархатной подушечке перед ней. Наконец она удовлетворенно вздохнула:
— Все кончено...
Жабий Мудрец был доволен — он смутно предчувствовал, что скажет именно эти слова.
— Что происходит? — вскинул голову Гамабунта, все еще переживающий недавнее сражение.
Как и было предсказано. Революция в мире шиноби свершилась, и сделали это оба ученика Джирайи сразу. Никогда бы не подумал. Но, как бы то ни было, все кончено...
Внезапно шар, в котором до этого отражалась смутная фигура парня в черно-оранжевом спортивном костюме, залило ослепительным солнечным светом. Он был таким ярким, что, казалось, вырвался из прозрачной сферы наружу, ослепив обоих собеседников. Но так же неожиданно, как и появился, свет погас.
— Ну и что это было? — с интересом повернулся к собеседнику Жабий Босс.
— А может быть, я и неправ... Все — только начинается, — обескураженно пробормотал Мудрец.
Но об этом разговоре так никто никогда и не узнал...
Нагато, напрягший все силы в последнем рывке, обессиленно упустил руки. Они рухнули на бортик кресла, но разжиматься не пожелали, так и оставшись сложенными в ручную печать. А тело Яхико... впрочем, так говорить уже неправильно... Яхико зашевелился, поднялся с земли, осмотрелся... и шагнул прямо к нам с Нагато. Я попытался было снова убрать руки, но у меня вновь ничего не вышло.
— Нагато... Конан... Привет... — проговорил только что оживленный.
— Яхико... — пискнула синеволосая, из сильного и уверенного в себе члена самой знаменитой организации нукенинов превращаясь в испуганную девчонку, которая, казалось, осталась в глубоком и далеком детстве.
— Нагато... Ты все же сделал это. И я знаю, почему. Я всегда хотел тебе сказать — я не сержусь на тебя... и прощаю...
Пока воскрешенный говорил это, волосы Нагато стремительно теряли цвет, пока не повисли совершенно седыми патлами. Он дернулся и попытался повернуться, но на это у него совершенно не осталось сил...
— Айдо, — прошептал он. — Теперь я вижу — ты был прав. Боль — она ушла. Оно того стоило и... Спасибо тебе. Конан... Прости меня, если сможешь, потому что я... всегда... тебя...
Изо рта полупрозрачного чудища вдруг протянулась белая когтистая рука и устремилась прямо к нам. На последних словах Нагато пальцы призрачной конечности обхватили его, с легкостью пройдя сквозь тело и сжавшись вокруг чего-то совершенно другого. Уже к телу не относящегося. По пути рука прошила насквозь Яхико, зацепив то же самое внутри него. А я почувствовал мертвенный холод от громадных когтей, прошедших всего лишь в паре сантиметров от меня. Рука дернулась обратно, Нагато дрогнул и обвис в кресле, Яхико, по-прежнему улыбаясь, рухнул на землю, а я не мог отвести взгляд от исчезающей во тьме руки и захлопывающейся пасти, чувствуя, что только что избежал очень крупных неприятностей... и что эта картина еще не раз и не два придет ко мне во сне...
Спустя некоторое время все действительно было кончено Я стоял у деревьев. Глядя, как Конан бережно заворачивает в свою бумагу тела Нагато и Яхико, попутно о чем-то разговаривая с Наруто, я набирался смелости... и никак не мог решиться. После того, что я увидел, что узнал, что пережил... и что пережила она — мое предложение даже мне самому казалось жутким кощунством. Но и ничего не делать — я тоже не могу. Мне, как никому другому, известно, что это действительно необходимо сделать. Наверное, подожду, когда Наруто убредет отсюда. Ох уж мне эти идеалисты... такие же как и я сам. Это и пугает.
Пока я предавался грустным мыслям, Конан закончила разговор с рыжим, зачем-то подарив ему букет бумажных цветов, и подошла ко мне.
— Айдо.
Я в упор посмотрел на нее, но в глазах медового оттенка ничего прочитать было невозможно.
— Айдо, ты жесток, — я открыл было рот, для возражений или извинений — не понял и сам, но девушка продолжила говорить, не обратив на меня внимания. — Но, наверное... такой человек обязательно нужен, чтобы остальные могли мечтать и делить свои мечты с другими. Нагато был очень похож на тебя, он просто... заблудился. Спасибо, что помог ему понять. А твоему брату очень повезло с тобой.
— Как ты догадалась? — промямлил я. По губам Конан впервые за все время, что я ее видел, проскользнула едва заметная улыбка:
— Только идиот не догадается.
— Поздравляю, Наруто, теперь еще один человек знает о тебе всю правду. Наши ряды ширятся, — шепот себе под нос не вышел — Конан услышала, удивленно отшатнулась, а затем... попыталась по-настоящему улыбнуться. Не получилось — она уже очень давно отвыкла это делать.
Больше ничего не говоря, она отвернулась, и зашагала было к кромке деревьев, но я ее остановил:
— Конан, — она обернулась. — Глаза Нагато... Они не должны существовать
Девушка подобралась и посуровела.
— Риннеган — это собственность Деревни Дождя и мы сможем ее защитить! Не надо, Айдо, — уже совсем другим тоном добавила она. Просьбы в голосе совсем не чувствовалось, скорее — угроза.
Я мгновение поколебался. Ну вот и кто подскажет, как поступить — правильно или как Наруто? Не знаю... поэтому гори оно все огнем! Однако кое-что правильное я все же сделаю.
Я улыбнулся, дернул правой рукой и метнул навесом в руки девушке выхваченный трехлезвийный кунай. Конечно, лучше бы было, если бы она меня поцеловала, онокак-то вернее, кунай и забыть можно... но это было бы уже слишком, а от добра — добра не ищут.
— Держи, пригодится. И это... зови, если что!
Конан секунду разглядывала подарок, а потом подняла голову, серьезно кивнула и, больше не задерживаясь, скрылась за деревьями. А я смотрел ей вслед и думал — настоящий ли я ученик Джирайи или, все же, после всего, что случилось, размышлять, что же так усердно скрывает Конан под плащом, застегнутым до подбородка — как минимум, неуместно?..
Я почти нашел ответ на этот, без преувеличения, мировоззренческий вопрос, как позади меня раздался сдавленный звук. Я обернулся... и едва успел подхватить падающего Наруто.
— Айдо... ты прости... — выдавил рыжий.
— Да нормально, ты сегодня потрудился на славу. Прямо настоящий Хокаге! — подбодрил я его, но Наруто не услышал — он вырубился. Мдя...
Вот так вот я и волок его на плече — ну а что? Он не раненый и не девушка, чтобы я его на руках таскал! — пока навстречу с ветки не соскочил Какаши. Наруто немедленно ожил:
— Какаши-сенсей!
— Хорошая работа, ребята! — в меланхоличном, по обыкновению, тоне Копирующего даже я без труда смог различить нотки одобрения. А уж Наруто, который 'кто ищет — тот всегда найдет' аж расцвел весь и в сознание пришел. Правда, для болтовни сил ему все равно не хватило, но зато весь оставшийся путь он проделал на закорках Какаши, что весьма облегчило ему жизнь. А уж когда мы добрались до деревни...
Какаши явно что-то знал, потому что он спустил Наруто со спины у последних деревьев. А, может и не знал, а покрутил Шаринганом, потому что такую толпу заметить даже и через протектор было можно...
На опушке леса собралась, кажется, вся Коноха. Поляна была запружена народом насколько хватало глаз. И, как только Наруто вышел из-за деревьев, вся эта толпа на разные лады завопила:
— Наруто!
