2. Морские короли. Перекрестки

— Да чего уж сразу так — казнью, — обиделась Лизетта. — все ушли. Искали вас, не нашли, решили, что прозевали, или вы не туда свернули... бывает.

Стэн ощутимо перевел дух.

— А... крики?

— Алекс рожала. Мальчика. Эдмоном назвали. Я сейчас вам принесу покушать, ведро принесу для нужных дел, насчет одежды подумаю. Деньги у вас есть?

— Да.

— Еще нужно?

— Не надо, — покачал головой мужчина. — Спасибо вам. Вы и так...

Лизетта топнула ногой. Правда, тихо. Конечно, стены тут обшиты дубом, кричи, не кричи, не услышат, но мало ли?

— Стэн, я сейчас спрашиваю не о вашем дурацком кодексе. Здесь и сейчас вы — беглец. Вы не сможете направиться в первый же храм и получить помощь, вам придется прятаться и скрываться. У вас хватит на это денег?

Стэн вздохнул, очевидно, переламывая себя, и покачал головой.

— Боюсь, что нет.

— Тогда напишете мне расписку. Я деньги не дарю, я вам их дам в долг, понятно?

— Понятно. Спасибо вам...

— Сутки-двое придется просидеть здесь, потом я вас выведу.

Стэн медленно поднялся, подошел к женщине... он был выше ее на голову, даже больше — на голову и ладонь...

— Лизетта, спасибо вам. Видит Море, я отплачу добром за добро. Но почему вы мне помогли?

— Алекс говорит — делай добро, бросай его в воду. Оно не пропадет, добром к тебе вернется.*

* ух ты говорящая рыба! М/ф, прим. авт.

Стэна фраза не убедила.

— Так просто?

Лиз пожала плечами.

— Что вы будете делать, господин Иртал?

— Попробую добраться до Магистра. Я не понимаю, что происходит, нет, не понимаю...

Лиз покачала головой.

— Алекс сказала странную вещь, но сейчас мне кажется, что она права. — Алаис сказала это еще до прихода рыцаря, но Лизетте вдруг показалось жизненно важным, чтобы Стэн узнал об этом. — Она сказала примерно так, что жадность — чувство, которое толкает на самые страшные преступления. И лучший способ отомстить преступнику — не дать ему поживиться за твой счет.

Стэн покачал головой.

— Не понимаю. Нет, не понимаю... жадность?

Лиз только руками развела.

— Не знаю. Но мне кажется, что она говорила не просто так. Отдыхайте, я все принесу.

Вскоре Стэн опять остался один, но с теплым одеялом, большими кусками окорока, сыра и хлеба, кувшином с вином и даже небольшой свечкой, все казалось не таким уж безнадежным.

Мужчина поел, помолился, и попробовал уснуть, но безрезультатно.

В голову лезли страшные картины расправы над его братьями.

Как их хватали, тащили на казнь, буквально рвали в клочья... за что?!

Что они такого сделали?!

И он не мог, никак не мог найти ответа...

* * *

Поспать спокойно Алаис не дали — из города приехало все семейство Арона Шедера.

Он сам, супруга, дети...

Им тут же сообщили о новорожденном и даже решили продемонстрировать. Не учли только, что от такого слоновьего топота кто хочешь проснется, не то, что ребенок. Эдмон открыл глазенки неясного серо-синего цвета, посмотрел на окружающих — и разревелся, намекая маме, что неплохо бы и покушать. И побольше, побольше...

Алаис протянула руки, достала тугой сверток из колыбели, и принялась кормить, заставив Далана запунцоветь и отвернуться.

— Ты сама кормишь? — удивилась Элайна. — Грудь же форму потеряет!

— Моя? — искренне удивилась Алаис. Когда это прыщи форму теряли?

Элайна подумала пару минут.

— И молока тебе хватать не будет! Я найму кормилицу! Да-да, завтра же найду кого поприличнее...

Лизетта уперла руки в бока, готовясь к сражению. Алаис вздохнула.

— Госпожа Шедер, я понимаю, что вы обо мне заботитесь, но в том, что касается моего сына, окончательное решение буду принимать только я. Пока я кормлю его своим молоком, не будет хватать — поговорим о кормилице. Еще раз спасибо за заботу.

Элайна надулась и отвернулась, бормоча что-то о том, как лучше, и как лучше не надо...

Далан набрался решимости поглядеть на малыша.

— А можно его потрогать?

— Вполне.

Алаис была довольна уже в том, что ребенок родился нормальным.

Все пальчики на руках-ногах, рефлексы в норме и не альбинос. И вроде как не даун, это бы она увидела. А вот остальное...

Будем надеяться на лучшее.

Далан коснулся маленькой ручки, вылезшей из простых полотняных пеленок. Ребенок тут же продемонстрировал и второй свой рефлекс, и схватил палец, что есть сил. Далан захлопал глазами, Алаис фыркнула.

— Макак цепкохвостый.

— Это кто?

— Это обезьяна. Потом расскажу, — пообещала Алаис.

Элайна дула губы, но видя, что никто не обращает внимания на ее обиды, быстро передумала, и поднесла пальцы к вискам.

— Ах, как хорошо, что вас не было в городе. Это было так ужасно, так ужасно...

— Что именно? — равнодушно уточнила Алаис. — То, как били рыцарей, искали их пособников, или пытались их назначить?

Арон откровенно хмыкнул.

— Для нас — последнее. К счастью, Шедеры — богаты.

Алаис покачала головой.

— Вы хотите сказать, что...?

Арон медленно опустил ресницы. Здесь и сейчас мужчина и женщина друг друга поняли.

— Вас уже ограбили под предлогом взятки? Сказали, что поступил донос?

— Да, именно так...

— Плохо, очень плохо.

Пару минут Алаис размышляла, а потом поглядела на Арона, и уже вслух, для всех.

— Вам надо уезжать отсюда. Продавать имущество и перебираться в другой город. Здесь вас в покое не оставят.

— Алекс! — Элайна ахнула, прижимая руки к щекам. — Уехать?! Но как?! Мы же... здесь же...

— Родовое гнездо? — Лизетта соображала быстрее, но ей не хватало чужого опыта. Того, который накапливается у любого жителя двадцать первого столетия, хоть что-то читающего по истории.

Не нужно попадать в революцию самому, чтобы знать — добра она не принесет никому. Разве что нескольким фабрикантам, или олигархам, или...

Названия меняются, деньги остаются.

Не надо жить во времена 'охоты на ведьм', чтобы понимать, кого могут назначить крайним.

— Скажите, эти обвинения... имеют под собой хоть какую-то почву?

Алекс смотрела четко на Арона Шедера, и тот опустил глаза, подумал пару минут...

— Как и у любого купца.

— Или чуть больше?

— Чуть больше. Не намного, но...

— Тогда точно надо уезжать, — Алаис покачала головой, отдала насосавшегося ребенка служанке, чтобы та его перепеленала и подмыла. Одно из преимуществ наличия слуг — не надо самой дерьмо вытряхивать. — Поверьте, в такие времена лучше быть подальше от шантажистов. Иначе деньгами не отделаетесь.

— Да что может быть такого? — удивилась Элайна. — Вроде бы все уже....

— Не все, — просто объяснила Лизетта. — Не все.

— Кто-то сбежал, — продолжила Алаис. — И этого кого-то начнут искать. Обязательно.

— У нас? — подумал вслух Арон.

— У любых людей, находящихся под подозрением. У вас ли, у них ли... вы сможете доказать, что вы — не пособник Ордена?

Арон молча покачал головой.

— Нельзя доказать то, чего нет. Вас будут шантажировать. Женой, детьми, делом, домом... сейчас, пока еще всех ищут, самое лучшее время все продать и перебраться подальше. Или просто перевести деньги, сдать дом в аренду.... Хотя последнее чревато конфискацией. Может быть, продать его доверенным людям, с тем, чтобы они хранили его для Шедеров... или написать расписку на продажу и закладную... не знаю, как лучше.

Арон кивнул.

— Я обдумаю этот вопрос.

Алаис кивнула.

— Думайте. Но я предупреждаю, если не уедете вы — уеду я.

— Алекс? — Лизетта была в шоке.

— Я уязвима, Лиз. Стоит пригрозить мне сделать что-то с ребенком... даже не так. Далан, к примеру, взрослый, он может кое-как за себя постоять. А вот этот говорящий сверток, — Алаис усмехнулась своим мыслям, — он полностью зависит от меня. Не могу сказать, что во мне так уж бурлят материнские чувства, но хотелось бы обойтись без... жестких проверок. Подумай об этом. Много ли выдержишь ты, если твоему племяннику у тебя на глазах начнут ломать кости?

Лизетта побледнела и замотала головой, словно призрак палача в красном колпаке уже встал перед ее глазами.

— Я — не выдержу, Лиз. Я рисковать не буду.

— Мы подумаем над этим, — Арон уверенно развернул супругу к дверям. — Я очень серьезно подумаю.

Ночью Лиз выпустила Стэна из дома, и рыцарь Ордена растворился в темноте, снабженный новой, неприметной одеждой без знаков Ордена, новым оружием, так же без опознавательных знаков и даже кошельком с деньгами. Если уж делать добро, так до конца.

А еще через два дня Арон объявил что они уезжают. В Рентар. Это большой портовый город, там есть компаньоны. Которые помогут устроиться, да и затеряться там намного легче.

Поедет ли с ними Алекс?

Разумеется, Алаис была согласна.

Семейство Даверт.

Луис смотрел в окно на Тавальен.

— Может, все же проедешь по городу? — Массимо все понимал. Только вот легче от этого не было.

Этот день тьер Даверт запомнит навсегда.

Утром, на богослужении, в главном храме Тавальена, Эттан Даверт произнес проповедь, и призвал всех верующих людей покарать святотатцев, которые поклоняются Ириону, приносят человеческие жертвоприношения и отправляют мерзостные ритуалы.

Конкретно — рыцарей Ордена моря.

Много ли надо толпе?

О, поверьте мне, очень немного, особенно когда ее гнев раздувает опытный и харизматичный лидер с правильно подвешенным языком. Эттан был именно таким.

Слово, другое, призыв, воззвание... и толпа, воодушевленная безнаказанностью и богоугодностью этого дела, бросилась громить дома орденцев и буквально рвать их в клочья.

Луис отлично знал, что нечто подобное происходит по всем трем материкам...

Кое-кого Луису удалось отбить. А остальных...

Страшно это.

Когда люди пьянеют от крови, превращаясь в животных, когда в порыве безумия рвут себе подобных, когда смотрят белыми от ярости глазами, и ты понимаешь, что только клинок в руке удерживает это... это существо от нападения...

Луис почти не думал в этот день. А если и думал, то об отце.

Почему-то ему казалось, что такого не простят ни люди, ни боги.

Сам он уехать просто не успел.

Эттан, словно что-то подозревая, вцепился в сына, как клещ, и Луис не мог отлучиться даже на пару дней. Но хоть Эрико не искали.

Приказание Эттан отдал, но оно затерялось на столе секретаря, спасибо, Массимо, как раз проходил мимо. Видимо, случайно, бумага упала к нему в карман.

Несколько раз подряд.

По поискам брата отчитывался Луис, а Преотцу и в голову не приходило, что родной сын способен так нагло ему врать.

Как оказалось — способен.

Луис бросил еще один взгляд в окно.

— Почему, ну почему они не послушались?! Какие же глупцы! Нет, даже не идиоты! Беспримесные безмозглые устрицы! Кретины! Тупицы! Крабы!

Таких (и еще более впечатляющих) эпитетов удостоился магистр Шеллен со соратники.

Луис честно написал анонимку в адрес Ордена, и даже не одну.

Судя по результату, рыцари решили, что бумага пропадать не должна и использовали ее по назначению. То есть — отскоблили и снова записали что-то важное.

Принять во внимание? Как-то попробовать предотвратить ситуацию?

Вот еще!

Ясно же, что все это глупости! Этого не может быть, просто потому, что не может быть никогда.

Вообще никогда!

Это же ОРДЕН!

Как Преотец может на него покуситься?

Бред!

Бред сие, опасный и зловредный!

Ну, пусть расхлебывают последствия своего бреда.

Луис махнул рукой, решив, что спасение утопающих — дело не его рук. Он подставляться больше не станет, тем более, что пришло письмо из Ростали.

Эрико был на месте, в Рентаре, Эдмон Арьен ждал второго пассажира. Маританцев храмовная грызня вообще не занимала. У них на острове ни одного храма отродясь не водилось.

— Не будем ждать, пока сюда доставят магистра?

— К чему? — искренне удивился Луис. — Если Шеллена схватили, теперь точно не выпустят. А если попробуют освободить... Нет, в это я точно не полезу.

Массимо понятливо кивнул.

И верно, что могли они сделали, а подставлять свою голову за каждого орденца — много их, а Луис и Массимо — два человека. И кто тут быстрее кончится?

— Может, сейчас Преотцец нас отпустит?

— Отпустит, — ухмыльнулся Луис. — Никуда не денется...

— Почему? Что такого произошло?

— Гонец от Лусии.

— Что-то серьезное?

— Нельзя сказать, что горестное для сестренки, — Луис лично сегодня забирал письмо у молодого человека в цветах Карста и с траурной повязкой на рукаве. — Так... Умерла ее свекровь.

— Тьерина Велена? От чего?

Массимо отлично помнил не слишком красивую, но умную и властную женщину, хозяйку Карста...

— Не знаю... Лу пишет, от болезни.

— Она же была совершенно здорова? Или у них какая-то зараза бродит?

Луис медленно покачал головой.

— Об этом сестренка не писала....

Массимо только вздохнул.

Ну да, все так просто... умерла тьерина Велена.

А что там?

Как там?

Не грозит ли опасность самой Лусии?

Луис кивнул, думая примерно о том же.

— Связному она не писала. Но... я поеду.

— А Преотец нас точно отпустит?

— Я все равно поеду.

Луис не задавал глупых вопросов вроде: 'ты со мной?', или 'не побоишься?'. Отлично знал ответы.И благодарил и Ардена, и Мелиону за то, что именно Массимо нашел тогда его мать. Небеса забрали у него одного близкого человека, но взамен послали второго.

* * *

Лусия плакала.

Осторожно, аккуратно, чтобы не покраснел нос, и не опухло лицо. Слезинки катились по мраморным щечкам, не испорченным гнусными коричневыми пятнами.

Вместе со всем семейством Карст она стояла на коленях у гроба и являла собой воплощенную скорбь. Заодно и по сторонам поглядывала из-под длинных мокрых ресниц.

Донат Карст скорбит. Не сильно, но явственно. Что ж, герцогу и не положено проявлять свои чувства на людях.

Ее супруг, Мирт Карстский...

Лусия со злостью разглядывала супруга, признавая, что внешне он намного привлекательнее отца. Был бы еще нормальным! А то красивое, но полностью отстраненное от реальности лицо, производило тягостное впечатление. Как живой труп...

Интересно, он хоть что-то соображает? Что это его мать?

Дочери Карста рыдали в голос, не стесняясь. Ну, этих Лусия сильно в расчет не брала. Обе сговорены, обе помолвлены, обе уже проводят больше времени в имениях женихов, чем дома. Траур не помешает сыграть две свадьбы, просто поскромнее. Лусия позаботится...

Ребенок толкнулся под сердцем.

Лусия чуть пошатнулась, напоказ погладила живот...

Мало ли кто там умер! Жизнь продолжается!

Герцог обратил внимание на этот жест, непроизвольно поддержал женщину под локоток.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да. Просто маленький...

— Хочешь, я напишу Луису, чтобы тот приехал?

И мысль эта неожиданно показалась Лусии весьма привлекательной. Ее брат будет рядом. Спокойный, надежный, сильный...

— Да! О, да! я тоже написала брату, но вдруг отец его не отпустит?