От столь огромного существа как мой кабанчик и его мощи женщины пришли в восторг, но мне было уже не до их восторгов. К моему локтю, словно банный лист к одному месту, прилипла Нега и совершенно не собиралась выпускать мою руку, взятую в плен.

— Ты чего? — шепнул я ей.

— Да ни хочу, что бы тебя эта прошмандовка на ночь к себе утащила, — также тихо, но очень зло ответила мне она.

— С чего это? — тихо, но искренне удивился я и получил колючий взгляд и локтем в бок.

Говорить ничего не стал, но появилось стойкое желание сделать этой девчонке больно. Кажется, она это поняла, но тоже ничего не сказала и от моей конечности не отлепилась.

Когда знакомство с экскурсий были закончены, я понял для чего старшая из тёмных воительница, строила мне глазки, а Нега видимо так и не поняла, потому что ревность из неё так и выплескивалась.

— Повлияй на мою дочь, — шепнула мать, так что бы Эли ни слышала.

— Не совсем понял, — честно ответил я.

— Скажи ей, что бы она шла в наш отряд, — уточнила Стомхаль.

— И как ты себе это представляешь? Ты же знаешь свою дочь, — удивился я.

— Знаю, но не узнаю. И раньше она меня слушалась, а теперь твердит, что пойдёт в эту битву только с тобой рядом. У нее, что какой-то долг перед тобой? — и глазками хлопает.

— Никаких долгов. Какие счеты между друзьями и соратниками?

— Вот так и скажи ей, — и улыбка до ушей.

Ситуация мне не понравилась и я решил поставить бабу на место. Пусть сама со своими дочками разбирается, а если не может, то, по крайней мере, не впутывает меня.

— Эй, Эли! — тут же во весь голос позвал я.

— Да! — тут же отозвалась она.

— Ты мне ничего не должна! — я не спрашивал, а утверждал.

— Это ты мне должен! — был ответ.

— Чего это?! — возмутился я.

— Яд Звёздочки где? — она подошла ближе, и больше не было нужды кричать.

— Будет яд, — без промедления кивнул я.

Сажекожая мать осталась очень недовольна, но поняла, что дочь переубедить не сможет, а я и не хочу и не могу на неё повлиять. Не особо довольная, но делающая дружелюбный вид она покинула нас, забрав двух своих старших дочерей.

— Как тебе тёща? — подколол я Фенора, не стесняясь оставшихся присутствующих включая саму Элихаль.

Побратим глянул на подругу, потом на меня и сделал глаза ещё злее, чем были у него обычно.

В ночь наступившую после того дня Форс не ночевал у нас в казарме. Он предпочел шатер разбитый орками для нашего адепта магии гнома и крепкое гномье пойло в обществе старого друга Мунка и Кукса Грохочущего кулака. Меня не просто не посчитали нужным позвать, но и велели ни в коем случае не появляться. По этой причине я ночевал в нашем закутке один. Не мог уснуть и лежал глядя в потолок. Точнее не в потолок, его у нас не было, а в крытую лапником крышу казармы.

Краем глаза заметил, как занавеска закрывавшая вход отодвинулась и вернулась обратно. Обычным зрением никого не было видно, но тепловым я заметил силуэт разумного и тут же приготовил боевое плетение. Хорошо применить не успел. Нега сбросила чары невидимости и уставилась на меня из-под сведенных вместе бровей.

— Ты чего? — спросил, распуская готовый сорваться с руки рубящий диск.

Огонь сообразил не применять, а то бы в случае боя могли пострадать мирно спящие ополченцы люди.

— К тебе пришла. Мне одной страшно и я боялась ты к ней пойдёшь, — тихо сказала она.

— Так ты... — сел на кровати и не договорил.

Зачем говорить то, что и так понятно. Девчонка не просто так сказала Ганиму, что она со мной. Она боялась интимной близости, но хотела быть со мной. Влюбилась глупая в представителя иной расы.

— Что я? — шепнула она.

— Ни чего. Иди сюда, — я позвал её к себе и усадил рядом с собой. — Та история про братца из города не выдумка? — спросил её.

— Нет, — выдохнула она со всхлипом.

— Боишься?

— Да, — кивнула она.

— Не бойся, — я обнял её за плечо. — Если хочешь, я тебя обниму и поцелую, а если не хочешь, то не буду. Но дальше этого я не зайду.

— Почему?

— Потому что я тоже боюсь. Боюсь, оттолкнуть тебя или не оправдать твои надежды. Боюсь, что ты не так меня поймешь. Ты же понимаешь, что я не люблю тебя?

— Понимаю, — она отвернулась от меня в противоположную сторону. — Но можно я все же останусь?

— Останься, — печально вздохнул я.

Девушка обрадовалась и, сбросив мою руку, повисла на моей же шее.

— Спасибо тебе, — прошептала Нега мне в ухо.

* * *

Несмотря на то, что между нами ничего не было, Нега стала вести себя так, будто было все. Она и до этого ходила за мной хвостом, а тут попыталась выжить Форса из нашей коморки. Благо наставник не поддался и даже провел серьезную воспитательную беседу. И не одну беседу, а целых три: с ней, со мной и с Ганимом. Последний так вообще ходил как пыльным мешком по голове стукнутый, но после беседы вроде встрепенулся, и да же во взглядах на меня как-будто стало поменьше злобы.

Все эти события достойные очередного женского романчика, написанного столичной неудовлетворенной нимфоманкой не помешали нам при серьезном содействии Мунка закончить работу над артефактом блокирующим магию. Избирательно блокировать магию у нас так и не получилось, как и сделать мощный артефакт, но вот пять фитюлек блокирующих любое проявление магии в радиусе пяти метров вокруг себя мы создали. Одну я оставил себе, а четыре ушли в два спешно созданных отряда борьбы с магами. Разумеется, туда вошли самые обычные солдаты, но то были лучшие из присутствующих бойцов трех рас.

Наконец Ратир Победоносный решил снять с Годора осаду. Для этого были затеяны довольно интересные маневры. Войска, пришедшие с пограничья с половиной орков, небольшим количеством эльфов и одним хирдом гномов открыто перекрыли Пустынную дорогу. Их поддерживали оба мага с пограничья, Ганим и Мунк со своим орченком.

Пустынники прикинули баланс сил, поискали вокруг засадное войско Ратира, но наш победоносный полководец почестному его отвел и не дал противнику возможности усомниться в собственных силах. Кочевники оставили у города вполне достаточный заслон с магами и паладинами, после чего двинули основные силы уничтожить наглеца Аска с его войском. Комендант Защитницы не принял боя и затеял отступление. Пустынники отважились его преследовать, и это стало нашей первой победой.

Под покровом ночи силы, находившиеся под непосредственным руководством старого орка командующего, покинули лагерь и скорым маршем направились к осажденному городу. Наши силы и силы, оставленные в заслоне, оказались примерно равны, но ведь были еще и военные силы Годора. Командующий обороной города Гарацул Древоног по прозвищу Деревяшка ударил первым, отвлекая пустынников на себя, а потом, сразу после ночного марша, ударили и мы.

Битва началась незадолго до рассвета 26 цветеня и продолжалась практически до обеда. Форс находился подле командующего и выполнял его поручения в плане магической поддержки войска. Я, Фенор, Элихаль и Нега были с ополченцами людьми. Я честно пытался отправить Негу поближе к Форсу и штабу, но девчонка проявила строптивость, и в итоге я наплевал на эти попытки. Она вроде волшебница, а не придворная барышня. Ее учили колдовать, а не менуэты танцевать и минеты делать.

Нас бросили далеко не на самый легкий участок, и, разумеется, там нам пришлось нелегко. Мы атаковали укрепленный лагерь с продовольствием, что располагался вне города. Место было достаточно важное. Даже если бы у других что-то пошло не так мы были просто обязаны уволочь или попросту уничтожить запасы провианта. Даже проиграв сражение, но лишив пустынников еды, мы должны были значительно улучшить свое положение и вынудить врага к быстрым и отчаянным действиям.

В лагере с продовольствием был один, но зато довольно серьезный маг воздушник. Этот маг многократно превосходил мощью покойного Грока, и творил то до чего синекожему гибриду было очень далеко. Он встретил нас шквальным ветром, валившим с ног, и Неге пришлось выставить большой экранный щит, дабы облегчит наше продвижение.

Мы шли с ней бок о бок в первых радах. Рядом были Эли со своим небольшим луком и ядовитыми стрелами и Фенор с Горлорезом и клевцом в руках. Над головой побратима кружил его рукокрылый кот. Тирана не было. Его Эли привязала в лагере, дабы сейчас не мешался под ногами. Все равно боец из него был не очень. Квинтий был где-то позади. Негоже сразу обоим командирам быть в первой линии. А он простой человек и преимуществ Фенора в бою не имеет. Рядом с Квинтием я оставил Муртана. Пусть охраняет. На передовой он мне пока не нужен.

Наконец мы достигли укреплений противника, и я разметал, что мог заклинанием. Получилось уронить частокол, но земляной вал, на вершине которого его воздвигли, остался на месте. Сержант рванулся было вперед, но я его придержал. В одиночку он мог там погибнуть, не смотря на всю свою крутизну. У любого хорошего мага достанет заклинаний, дабы уничтожить шустрое, но не прикрытое магией существо.

Все шло нормально. Мы взяли вал и стали перемалывать простых воинов. Мстителя я держал пока в пространственном кармане, предпочтя ему легкие кинжалы. Я бил магией и кромсал эльфов стремясь уничтожить как можно больше и быстрее. С моей силой для этой цели кинжалы вполне подходили. Я легко пробивал ими не слишком надежную броню врагов и кости. Заточенные магией лезвия немало этому способствовали.

Тут я заметил, нового противника. Как он подкрался к нам так близко, я до сих пор до конца не понимаю. Может он телепортировался, а может еще что. Для Фенора и Эли он вообще вывалился из ниоткуда. Я увидел его тепловой абрис, но слишком поздно и не успевал прийти на помощь. Напрямую ударить я не мог, поскольку между мной и им всегда был кто-то из союзников. Попытался ударить магией не от себя, но невидимое существо ускользнуло, и земля полыхнула не под его ногами, а на пустом месте. Жаль, что ударить по большей площади я тоже не мог из-за опасности задеть своих.

— Эли! Фен! Сзади! — закричал я, понимая, что при всей своей мощи больше ничего не могу.

Фенор крутнулся на месте и как раз в этот момент враг нанес удар. Элихаль не успела развернуться, ее спину пробило невидимое лезвие меча. Оно вышло из груди и пошло вниз, рассекая тело. Хлынула кровь. Рана была поистине ужасна. Побратим сообразил, что враг не видим и, набирая скорость, вильнул, обходя подругу. Своим телом он не просто сбил с ног закованного в латы паладина, но и выбил его из состояния не видимости. Эльфийский латник и озлобленный арбалетчик покатились с вала, сплетясь в смертельный для его участников клубок. Над этим клубком бил крыльями Ворчун. Крылатый зверь не мог напасть, но ждал момента, что бы вцепиться клыками и парализовать врага.

Я всей душой желал броситься на помощь сражающемуся другу и умирающей подруги, но не смог. На нас насел маг, прикрываемый простыми пустынниками и еще двумя паладинами.

— Помоги! — закричала Нега, пытавшаяся сдержать смерч, что породил этот проклятый маг.

Я понял, что, не убив их всех не смогу помочь близким. Где-то в небе кружила Звездочка. Сзади находился Муртан. Я свистнул что было мочи, и свин поспешил к зовущему его хозяину. Свою пернатую бестию направил к Фенору на помощь. От нее, возможно, будет не меньше проку, нежели от лысого летучего кота. Даже если она выдохнет облако яда, то побратим благодаря иммунитету не пострадает, лишь бы паладин погиб, и никто из своих оказавшихся поблизости не пострадал.

Краем глаза заметил, как кто-то из солдат склонился над сажкой и, пошарив на ее поясе, стал ей что-то вливать в рот. Будем надеяться, она сказала этому солдату что вливать. У нее было множество своих не магических зелий и несколько зелий поставленных из города от Вельмы Травницы. Если в нее влили одно из чудесных зелий мастерицы истинной алхимии, то она может сколько-то и протянуть.

Вскочил на пробегающего мимо энтелода и сменил Пыряло и Резало на Мстителя. Им удобно было сечь разбегающегося от нашего со свином тандема пустынников. На своем ездовом монстре прямо под образующимся смерчем прорвался к пустынному колдуну и напоролся на пустынных паладинов. Их трио сотворило какой-то общий экранный щит, и мы врезались в него словно в монолитную крепостную стену. Гигантский кабан взвизгнул и замотал головой, а я вылетел из седла-кресла и "пощупал" щит собственной спиной.

В тот момент вспомнилось отвергнутое желание сделать привязные ремни. Узду соорудить не забыл — сделал. Точнее сделали парни Квинтия знакомые с шорным делом. От ремней же, хорошенько подумав, отказался и вот он минус такого отказа.

Нега взвизгнула.

— Сейчас посмотрим, что за щит, — как ни в чем не бывало, я поднялся на ноги, по-прежнему сжимая посох.

Ударил магией и она, пройдя сквозь щит, была принята паладином на щит обычный, а не магический. Огненный шар отбросил остроухого назад и мгновенно раскалил железку, прикрывшую его, но этого было слишком мало чтобы убить живучего кочевника. Уже через несколько мгновений он поднялся на ноги, отбросив раскаленное железо в сторону. Я уложил его обратно уже не простым, а цепным огненным шаром и добавил стену огня. Двум паладинам этого вполне хватило, но один паладин и маг пустынник уцелели. Нега сумела развеять его смерч, но он уже готовил что-то другое, и в этот раз его магия должна была обрушиться на нас с Муртаном.

Моя союзница шарахнула воздушным тараном, снося с моего пути последнего паладина. Щит, построенный ими, уже рухнул, и я смог бросится прямо на мага, траванув на опрокинутого пустынника в латах своего кабана. Нега снова переключилась на колдуна укутанного коконами защитных полей в несколько слоев. Пока паладин и мой гигант занимались взаимным разрыванием на части, я активировал подавляющий магию амулет.

— Не может быть! — вскричал маг пустынник и умер с моим посохом в груди и неподдельным удивлением на лице.

После смерти вражеского мага бой можно было считать выигранным. Я оставил Негу прикрывать от лучников ветром и щитами наших воинов, а сам бросился к тому месту, где все еще лежала Элихаль. Над девушкой склонился ее любовник, над ними кружила Звездочка, а рядом сидел Ворчун с серьезно поврежденным крылом.

— Похорони меня рядом с Изи. Я должна была умереть еще тогда, — молвила Эли Фенору и затихла.

— Сделай что-нибудь! — завопил он, заметив меня, но я ничего не мог.

Не в силах смертного вернуть жизнь мертвецу. На такое способны разве что сам Создатель со своими ангелами или их враг Осквернитель. В моих силах было помочь только раненому Ворчуну.

— Прости, брат, я не успел, — сказал, подбирая крылатого кота на руки, и потухшим взглядом, осматривая побратима.

На нем тоже хватало ран, но смертельных среди них не было. Им я занялся сразу после пернатого, а после пошел и выплеснул остатки злобы на еще не убитых пустынников. Я шел на них пешком с Крушилой в руках и укутанный полями. Трещали сломанные кости и сминались черепа.

Помню, как передо мной возникло лицо прекрасной эльфийки. На нем не было не сомнений не страха. Она прекрасно знала, что ее ждет, и без раздумий отдала свою жизнь. Лицо с идеальными чертами девушки мечты смялось под ударом Крушилы, словно кусок размоченной глины в руках горшечника. Брызнула во все сторону кровь. На мне ее было уже не различить на фоне других кровавых пятен на кольчуге и шлеме.