Воин. Приключения начинаются

— Можно мне хотя бы восстановится? Вылечиться? — спросил я робко.

— Резонно. Разумно, — кивнул Боудрик. Калесгос хотел было возразить, но разведчик поднял ладонь:

— Время есть. Целители говорят, еще несколько дней — и он станет на ноги. Неделя, другая — и он будет в норме. Поторопившись, мы ничего не добьемся, кроме того, что убьем его.

Полуэльф сжал зубы.

— Я подожду, — проворчал он глухо. Резко встал, и хлопнув дверью, ушел.

— Ты должен его понять, — задумчиво сказал Боудрик, глядя на меня. — В их стане затесался враг, который успешно действовал, и был раскрыт слишком поздно. Такая почещина, которую он нанес Кирин-Тору, выводит Хранителя из себя, и он торопится, что ранее за ним не наблюдалось. Подумай. Вспомни. Я оставлю это здесь, — он положил листок на тумбочку у изголовья.

— Не слишком-то разумно оставлять оригинал, — криво усмехнулся я.

— А кто сказал, что это подлинник? — хмыкнул Грей от двери, уходя.

Дни шли. Тянулись, как патока. Тело восстанавливало подвижность, и я стал делать незамысловатую гимнастику, разминая затекшие от долгого лежания мышцы, с нетерпением ожидая, когда, наконец, смогу ходить самостоятельно, а не опираясь на палку. Все, на что меня хватало — это, опираясь на костыль, спустится вниз по лестнице и, после продолжительного отдыха, поднятся обратно, чтобы без сил рухнуть на кровать. В тот день, когда события понеслись вскачь, я смог сделать три прохода — рекорд, как ни крути, и малый разминочный комплекс — то есть, пяток раз присесть да пару раз отжаться от пола. Посмотрев на лестницу, я внутренне застонал: подъем я уже не осилю, и, забив на все, уснул на диване в гостиной.

Очнулся я в темноте. Дико ломило в затылке, и, осторожно коснувшись его пальцами, ощутил что-то липкое и мокрое. Боль прострелила мозг, я не сдержал глухой стон... Что-то было не так. Меня ударили чем-то по голове, оглушив; и я не дома: слишком сыро и темно, судя по всему — пещера или близко к этому. Я лежал у стены, на соломе, в той же одежде, которая была на мне до этого: кожаные штаны, легкая рубашка без рукавов. Ноги и руки были не связаны. Преодолевая тошноту и головокружение, встал сначала на колени, потом поднялся во весь рост, подняв руку — она уперлась в грубо отесанный камень. 'Значит, пещера', догадался я. Пять шагов влево — и рука наткнулась на стену. Дальнейшие исследования показали, что весь размер моей камеры — те же пять шагов. Со всех сторон, кроме одной, закрытой деревянной решеткой, меня окружал камень. Темень стояла, хоть глаз выколи, и лишь где-то глухо капала вода.

— Так, значит меня закрыли, — тихонько прошептал я сам себе. — Осталось понять, кто и зачем.

Усевшись на солому, прислонив ноющий затылок к холодному камню, я стал размышлять. ШРУ могло так грубо сработать, но им не было нужды меня глушить: вряд-ли я я бы оказал им сопротивление, да еще и в нынешнем состоянии. Маги? Три раза 'Ха'. Эти просто бы скрутили заклинанием. Оставалось одно: кто-то меня похитил, предварительно оглушив. Но как этот 'кто-то' смог проникнуть в дом, который находился под круглосуточным наблюдением? А ведь там была еще Эллиурэ... Хотя, пантера вроде бы отлучилась... или осталась наверху? А что, если ее перехватили? Страх за кошатину перевесил беспокойство по поводу моей дальнейшей судьбы. 'Только бы ее не убили', — подумал я, внутренне холодея. Ведь если это не ШРУ и не маги, тогда наблюдатели стопроцентно мертвы. Кому же я успел перейти дорогу? Порывшись в памяти, ответа не нашел. Два эльфа-живодера? Но они мертвы. Разве что, их последователи, но я там особо не светился. Хм. Как вариант принимается. Дюран. Уже ближе, теплее, но зачем я ему и Культу Проклятых? Больше вариантов не осталось. Все остальные, которые приходили на ум, состояли в мелких бандах, которые я, будучи патрульным, гонял по всему Златоземью, и даже теоретически не могли провернуть нечто подобное. Кроме того, они практически все были кто казнен, кто убит, а оставшиеся в живых тихо гнили в тюрьме Штормграда. Так ни до чего и не додумавшись, я решил исследовать решетку. Довольно толстые прутья были крепко перемотаны веревкой и имели достаточно широкие ячейки, чтобы свободно пролазила ладонь. Я взялся за нее обеими руками и дернул. Решетка даже не шелохнулась: либо она была накрепко сделана в стену и имела какой-то механизм открытия, либо у меня банально не хватало сил. Просунув руку, я начал исследовать стену. Вскоре я понял, что решетка крепилась к ней на вделанных крючьях, туго примотанных той же веревкой. То есть, для того, чтобы бросить сюда узника, требовалось как минимум размотать или разрезать три узла с одной стороны и три сверху. Устав, я уселся прямо у решетки. Бежать? Можно попробовать, пока никто не явился по мою душу: потом может быть поздно. Неизвестно, сколько прошло времени с момента моей поимки, и следовало торопится. Просунув руку, я стал дергать концы веревки, пытаясь расслабить узел. Действовать одной рукой было неудобно, я быстро уставал, и менял руку, дергая то правой верзние узлы, то левой — боковые. Прислушиваться мешал гул в ушах — последствия удара, и слабость: я все еще не настолько восстановился.

Занятый работой, я потерял счет времени. В конце-концов мне удалось ослабить и снять один узел. А впереди было еще пять...

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш, — послышалось откуда-то сбоку.

Я замер.

— Нэ бойся. Я нэ враг тебэ, — с легким ацентом прошептала темнота. Голос был похож на женский.

— Кто ты? — прошептал я в ответ.

— Такой же узник, как ты, — ответили мне. — Я видела, как тэбя принэсли.

Неожиданная собеседница могла стать источником информации, чем я воспользовался:

— Где мы? Кто наши тюремщики?

— А ты нэ знаешь? — недоверчиво отозвалась из темноты. — Мы — плэнники Культа. Послэдние, кто еще остался здэсь. Но это нэнадолго.

Паззл сложился: все-таки меня выкрали Культисты.

— Мы в подвалах Алого Монастыря, — продолжала словоохотливая темнота.

Я тихо присвистнул: нихрена ж себе меня занесло, аж в Тирисфальские леса... Стоп. Это ж сколько я провалялся? И как часто меня должны были глушить? Хотя... Я забыл о магии. Так. Бррррр. Значит, Алый Монастырь, который возле Подгорода, облюбовали культисты? Хрен редьки не слаще. Как же Отрекшиеся проморгали их прямо у себя под носом? Больше вопросов, чем ответов...

— Ты знаешь, зачем мы здесь? — прошептал я.

— Мы -жэртвы, — лаконично прошелестело в ответ.

Сцепив зубы, я возобновил работу с удвоенной энергией: если даже меня и ищут, то в пределах города не найдут; а искать здесь вряд-ли додумаются. Хотя, есть же магия... А, к демонам все! Второй узел поддался, и я взялся за третий. Пот лил градом, тело ломило от усталости, но я дергал и тянул концы веревок. Время, казалось, остановилось, когда я, вконец обессилев, оперся на решетку — и она поддалась, оставив достаточную щель. Оставшиеся два узла я был не в силах распутать, и, протиснувшись между стеной и прутьями, вылез наружу.

— Где ты? — прошептал я темноте.

— Справа от тэбя, — послышался ответ.

Я осторожно пополз в сторону голоса, и наткнулся на новые прутья.

— Ты... смог? — пораженно прошептало впереди.

Узкие, холодные пальцы легли на мою кисть, и я едва сдержался от крика: настолько это было неожиданно.

— Прошу, помоги мнэ, — горячо зашептала темнота. — Я — шаман. Мои руки связаны, и я нэ могу воззвать к стихиям, но повэрь: обузой нэ буду.

Я задумался. Бежать сейчас? В принципе, можно. Так бы поступил благоразумный человек. Но я-то... Эх... Я с ненавистью подумал о том, что придется опять распутывать веревку, но теперь-то у меня было две руки, а не одна! А, к демонам все. Интересно, она тоже эльф?

— Я понимаю, — пальцы исчезли с моей руки. — Ты — свободэн. Терять врэмя, освобождая меня ты не будэшь, — превратно истолковав мою задумчивость, прошептала темнота.

— Потерпи, — попросил я ее.

Вздохнув, нащупал веревку, крепившую решетку к крюкам и начал действовать.

— Развяжи мнэ руки, так будэт быстрее, — прошептала узница.

Я пожал плечами, и исследовал протянутые конечности незнакомки. Тюремщики постарались на славу, стянув ее руки веревкой до локтей: так она не могла ее распутать даже зубами. Ну что ж, подумал я, один узел — это не четыре. Помогая себе когда зубами, когда руками, я расправился с ним, и подруга по несчастью, едва почувствовав, что я уже ослабляю веревку, в нетерпении начала дергать локтями.

— Не торопись, — попросил я ее.

Внезапно она перестала дергаться.

— Прячься, — прошептала она еле слышно. — Сюда идут.

Я напряг слух:

— Ничего не слышу.

— Зато слышу я. Они спускаются, — еле слышно зашептала шаманка мне в ухо. — Ты можешь сражаться?

— Не думаю. Веревки — мой самый страшный враг сейчас.

Узница приложила палец мне к губам, заставляя замолчать.

— Быстро. К себе. Дальше я сама. Надеюсь, их мэньше двух. Иди! — отрывисто шепнула она.

Решив доверится шаманке, я, как мог, наощупь, протиснулся в щель и замер на куче соломы. Сердце глухо бухало в груди, от напряжения меня подташнивало. Кусок веревки, которым была примотана к стене решетка, я смотал и спрятал в кулаке: если ко мне сунутся, может, хоть кого придушу...

Едва я лег, как послышалось шарканье, и показался неровный, дрожащий свет факела. Сквозь прикрытые веки я видел, как две фигуры в рясах, с накинутыми на головы капюшонами, подошли к клетке, в которой была узница. Один из них достал нож, разрезал веревки, которыми решетка крепилась к стене, отодвинул ее, шагнул было в проход, но тут же, выставив нож, собрался было прыгнуть внутрь... Пламя сорвалось с факелов, двумя росчерками нырнув вглубь пещеры, и тут же, будто срикошетив, с разъяренным гудением врезались в тюремщиков, расплескавшись по их лицам жидким огнем. Пламя, спалив головы, оставив лишь черепа, опало и почти погасло. Лишь маленький огонек, вылетев из глазницы одного из пришедших за шаманкой, медленно и плавно полетел в ее пещеру.

— Все закончилось. Выходи, — послышался уставший голос моей соседки.

Кое-как выбравшись наружу, я замер. Передо мной, освещая себе лицо тем самым огоньком, который был не больше пламени свечи, стояла орчанка.

Глава 21. Из огня да в полымя

Обычно спокойный начальник королевской разведки стоял в доме, отданном на время странному воину и его компании. Сейчас же его раздражение выдавали стиснутые кулаки, и сузившийся взгляд, которым он то опалял то диван с пятном крови на подушке, то подчиненного, который, слегка сжавшись от грозного вида начальства, излагал факты.

— Пост в кафе напротив входа, два оперативника: яд, предположительно в напитках; их кровь на экспертизе у алхимиков. Пост в доме напротив, один оперативник — мертв. Причина смерти — арбалетный болт в глазнице. Группа оперативного реагирования, трое, мертвы: множественные ножевые ранения, глотки перерезаны. На двери дома объекта нет следов грубого взлома; замок, предположительно, открыт мастером-вором.

— Еще что-то нашли, Гривс?

— К сожалению, нет, — отрицательно покачал головой тот. — Ну, кроме очевидного, что объект похищен. В живом или мертвом виде, — кивнул он на пятно.

— Когда было получено последнее донесение от постов?

— После часа волка, ближе к рассвету.

Боудрик выпустил воздух сквозь плотно сжатые губы, заложил руки за спину и повернулся к Гривсу.

— Патрули?

— Кто бы это ни был, они успели между проходами.

— Быстро сработали... Неимоверно быстро. И чисто. Тщательное планирование, молниеносная реализация, и достаточно большая группа, чтобы действовать одновременно, — начал загибать пальцы на руке Боудрик.

— Предварительно мы думаем, что это Вороны. Действовали исключительно ножами, применения магии не замечено, а настолько дерзкими налетами и подготовкой знаменита группа Черной Сойки, — заметил Гривс.

— То, что это заказ — понятно и так...

Боудрик пожевал губами, прищурился, и начал ставить задачи:

— Активируйте агентов в банде, из доверенного круга. Отправьте запрос в Башню — пусть пришлют спеца для проверки магического следа. Не хочется об этом думать, но если применили телепорт — в городе объект мы не найдем.

— Облавы? — поинтересовался Гривс.

— Не имеет смысла, мы пока не знаем заказчика. И, Гривс... ищите крысу. Наших людей слили, и я очень хочу знать, кто.

* * *

Моя подруга по несчастью с интересом изучала меня из-под прищуренных век. Куча тряпья, бывшая когда-то довольно длинным платьем, зияла прорехами; рукава оборваны. Длинные, густые волосы немытыми космами лежали в беспорядке на плечах, на скуле виднелся кровоподтек, а в районе виска волосы слиплись от крови.

— Почему нэ кричишь? — поинтересовалась шаманка.

— А должен? — вскинул бровь я.

Шагнув к убитым культистам, я начал рыться в складках рясы в поисках оружия или воды: пить хотелось зверски. Нашел кинжал и флягу на поясе одного из них, отвинтил крышку, понюхал — и с наслаждением забулькал. Меня даже не смущал запах горелого мяса, смешивавшийся с затхлостью подземелья. Неимоверная усталость, холодный каменный пол, из-за которого я уже почти не чувствовал ног и довольно ощутимо продрог, побуждали лечь, закрыть глаза, сверунвшись клубочком, и как можно дольше не двигаться.

— На орков у вас реакция однозначная.

Шаманка, прихватив второй кинжал, выпавший из рук одного из культистов, добыла еще одну флягу.

— Значит, я не такой, как все, — закончив пить, я закрыл крышку. Не вода, но слабо разбавленное вино утолило жажду.

— Ты слаб, хотя по виду — воин. Сможешь сражаться?

— Я сейчас не способен победить крысу, — честно признался я. — Последствия неудачного выхода. И кстати, а не пора ли нам пора? Этих двух скоро хватятся, и тут станет жарко.

— Я не цэлитель, усилить временно смогу, но... — неуверенно протянула шаманка.

— Но? — отстраненно спросил я, под тусклым светом огонька вглядываясь вверх лестницы. Пока что там было темно и тихо.

— Откат. Заемная сыла для слабого тела плохо, — заметила орчанка из-за плеча.

— И чем это грозит?

Я, не оборачиваясь, шагнул вперед, начав подъем.

— Корежить будет знатно, — любезно пояснила она.

— Меня, кстати, Стрибьорн зовут, — я прислонился к стене, переводя дыхание после первого десятка ступеней. Не то, чтобы они были крутые, но но каждая новая, с учетом предыдущей нагрузки, давалась с трудом.

— Я — Искра, — не осталась в долгу орчанка.

— Тебе подходит, — кивнул я, намекая на способ, которым шаманка расправилась с врагами.

— Усиливать? — вместо ответа поинтересовалась Искра.

— Это надолго? — вопросом на вопрос ответил я, немного отдышавшись и продолжив подъем.

— Что именно? — засопело сзади.

— Ну, камлание твое, и усиление, — уточнил я. Подниматься становилось все тяжелее, я уже с трудом переставлял ноги.

— Нэт.

— Нет — что? — я уже механически переставлял ноги.

— Нэт — все. Воды мало, — уточнила шаманка.

Свет от огонька, висящего над ее ладонью, тускло выхватывал куски отесанной стены. Судя по всему, наше узилище было пещерой, а это значит, что... я не додумал мысль до конца. Впереди виднелся проем выхода, а сил у меня почти не осталось.