Ему было на вид лет тридцать (если проводить аналогию с человеческим возрастом). Не великого роста и телосложения он тем не менее вызывал инстинктивное опасение, как кобра, свернувшаяся на прогретом камне. Правильные черты лица портило сухое выражение и колючий взгляд серо — голубых глаз. Ясный князь в сравнении с ним казался большим и добродушным увальнем. Впрочем, я прекрасно знала насколько это впечатление обманчиво. Добродушия в моем родственнике меньше чем снега в пустыне.

— Могу ответить тем же. Надеюсь наша встреча не будет напрасной. Дом бабочки, все Иннэ, готовы забыть старые обиды. Готов ли это сделать Дом лотосов? Готовы ли Орис?

Мне почему-то вспомнилось давнее, еще из прошлой жизни — встреча двух скорпионов в Сахаре — очень похоже.

Лотос вздохнул.

— Вы слишком торопите события, ясный князь. Шесть дней назад я и подумать не мог, что сегодня буду говорить с вами. Если бы неделю назад кто-то мне предсказал такое, я счел бы это глупой шуткой. Но я здесь. Согласитесь, это о многом говорит.

— Да, это вселяет надежду. Кронпринц... предлагаю сделать следующее — скажите, чего вы ждете от нашего разговора. Я скажу, чего жду я. Так нам легче будет понять друг друга.

— Чего я жду... Чего бы мне хотелось... Слишком многого, по правде говоря. Возможно слишком многого. Князь, давайте для начала сойдемся на следующем — положение у наших домов незавидное, иначе ни вы, ни я не прибыли бы сюда. Наша война не идет нам на пользу. Вы, насколько мне известно, не глупец и видите — начинаем побеждать мы — соседи помогают вам. Если наоборот... Даже на ваше прекрасное приобретение, — лотос вежливо кивнул в мою сторону. — Поступало некое предложение от одного из Домов... пока не принятое... кардинально нивелирующее преимущество Дома бабочки. Никому из нас не дадут победить окончательно. Дом бабочки это понимает?

— Дом бабочки понимает это прекрасно. Мне даны полномочия обещать вам отступные за смерь вашей сестры, не требуя отступных за смерть светлого князя. Хотя, и в этом я могу поклясться тотемом Дома, нашей вины в той смерти нет.

Лотос поднял руку, останавливая речь:

— Смерть сестры легла тяжелым камнем на мое сердце, но сейчас мне уже не важно, кто в том виноват. Да, представьте себе. Простите за неучтивость, мне уже все равно правду говорит дом бабочки об обстоятельствах смерти Иримаэль или нет. Прошло сто лет. А что мне не все равно — это правду ли говорит дом бабочки сейчас? О том, что готов окончить войну и сделать это по всем правилам?

— Полный договор?

— Согласитесь, иной вариант — это пустая трата времени и сил.

— И кого вы предлагаете?

— Моя внучка и вы. Сестра вашего ясного князя и я, насколько мне известно, больше у вас нет подходящих девушек. Это основное. По высоким родам можно договорится и позже.

Кронпринц сцепил руки в замок и буравил глазами лотоса, словно взглядом хотел в голову к нему пробраться.

— Про силу госпожи Мариэль вы знаете... Но я ничего не знаю про вашу внучку. Она же еще слишком маленькая, насколько я могу судить по слухам?

— Шестнадцать. Но мы уже учим ее вставать в круг. Я понимаю ваши сомнения, но и вы меня поймите. Я-то уверен, она будет сильной.

— В таком возрасте это еще все непредсказуемо. Сами знаете, как бывает.

— Она может приехать в Дом бабочки и жить там до того, как созреет для замужества. У вас на глазах. Естественно после того как мы получим госпожу Мариэль. Лучше всего даже сделать передачу одновременно с нашей свадьбой. Заодно и оцените свою невесту.

�Получим госпожу Мариэль�, �ваше приобретение�, �оцените� — и этому мужчине отдать Мариэль?! Но ясный князь словно и не замечал абсолютного бездушия в словах лотоса. А может даже считал такое отношение само собой разумеющимся.

— Подумайте — полный договор... Я уже не говорю об окончании войны, которая нам уж всяко не на пользу. Но торговля... военный союз... Давайте начнем все сначала.

— Что — ж, — задумчиво произнес князь. — я в целом согласен. Но вы понимаете — мне нужно поговорить с дедом. Посоветоваться.

— Разве ваш дед, а я его помню, — усмехнулся кронпринц. — Уже не дал вам рекомендаций на такой вариант?

— Не буду лукавить, — вернул улыбку князь. — И такой вариант рассматривался. Как самый приятный. Такой приятный, что в него даже не верится. Ведь тут возникает вопрос очень важный — я уполномочен вести с вами разговор от Дома бабочки. А кто уполномочивал вас?

Лотос словно в задумчивости покивал:

— Да, вы правы. Наша с вами встреча всецело моя затея. Я вам скажу более — несмотря на то, что ваша прекрасная золовка у меня в плену, именно я в переговорах уязвимая сторона. Вы сомневаетесь в моей внучке, но если подумаете, то поймете — это мне нужны гарантии. Вы, в случае если мы ни до чего не договоримся, и принцесса останется у нас, ничего не потеряете. Я знаю, специально узнавал законы Рондана. А я рискую головой. В лучшем случае опалой. Навсегда.

— И что вы предлагаете?

— Заложник.

— Допустим... это не согласие, я говорю — допустим, заложник будет. Но что потом? Вы сможете убедить своего главу пойти на переговоры? У вас есть такая возможность?

— Знаете, я, конечно, мог бы вам сказать, что да, возможность есть. Но вы же, не поверите. И будете правы. Отец никогда не согласится на мир с вами. Собственно, заложник потому мне и нужен как гарантия того, что Дом бабочки, когда главой стану я, не отречется от своего слова. Меня в таком случае просто не поймут эльфы Дома — скажут — �ради чего же все это?�.

Такое дорогого стоило. На несколько минут наступила полная тишина.

— Я могу поклясться...

— Не надо, — лотос аккуратно снял с рукава красно-зеленого кузнечика и наклонившись пересадил его на былинку, — Не стоит. Заложник надежнее.

— А моя золовка?

— Я верну ее вам сразу же. Тот, кого вы выберете поедет со мной, а она с вами.

— А у вас хватит сил...

— Хватит. Ведь вы же не думаете, что в Доме лотоса только мне осточертела эта война?

— Я согласен, — Даэлин впервые вмешался в разговор. Посмотрел в глаза брату и добавил, не спрашивая, а утверждая — Я пойду.

— Еще ничего не решено, — нахмурился князь.

— Решайте, — кивнул лотос. — Я отдаю княгиню. Князь едет со мной. Будем считать его гостем у названного брата.

Мне показалось, что Ривелина такой расклад не слишком устроил, но принц, не обратив на это внимания, продолжал:

— Светлый князь подтвердит его статус в присутствии всех своих эльфов. Традиции гостеприимства... К тому же братание, которое все видели... Вы же понимаете ему пути назад нет.

— Ему нет... — с сомнением протянул ясный князь.

— Полно вам, обрекать на смерть князя — выгодно ли мне лишаться колдуна? У меня их не сотня. Даже десятка нет.

Интересно он говорит — словно уже считает себя главой Дома. Эта идея не спонтанно родилась. Хотя, о чем это я? Да он уже отправляясь в путь, что-то подобное прикидывал, а в пути додумал. Если конечно не врет. Очень хочется верить, что не врет, потому что иначе... Потому что иначе, если Даэлин поедет с ними и его убьют, я себе не прощу.

— Прости меня, пожалуйста...

Я старалась не плакать. Даэлин только вздохнул в ответ. Позади остались три дня переговоров. Долгих переговоров с жаркими спорами, которые закончились длинным свитком. Договор между главой Дома бабочки и кронпринцем Дома лотосов. Договор о мире. Правда цена этому договору пока — медный грош, бумага, на которой он написан, стоит больше. С другой стороны, если этот договор каким — то образом попадет в руки нынешнего главы Дома лотосов, его сын, считай покойник. И все, кто с ним — тоже.

Шагах в двадцати от нас стояли наследники Домов и напоследок обсуждали что-то — кажется способ связи. За спиною высилась крепость. В лагере лотосов вовсю заканчивались сборы. А нам впервые за все время позволили остаться наедине. Обмен прошел еще вчера, и сейчас я наконец-то имела пристойный вид, хоть и в платье с чужого плеча, но чистом. И сама чистая.

— Даже не знаю — брать ли с тебя слово быть осторожной? — произнес Даэлин, не глядя на меня. — Для тебя нарушить слово — как дышать.

Я виновато опустила голову — ответить то нечем. И не тянет оправдываться или говорить, что в результате моей глупости может быть наступит мир. Может быть наступит, а может и нет.

— Я обещаю, что дождусь тебя.

Он передернул плечами, и оглянулся на эльфов, стоявших неподалеку. Те в свою очередь поглядели на нас, поклонились друг другу и разошлись.

— Княгиня? — окликнул меня ясный князь.

— Все, — сказал Даэлин и развернулся в сторону лагеря.

— Я буду ждать тебя, — тихо повторила я.

Он услышал, но не обернулся.

Глава 16

Ветер вяло шевелил чистые листы, прижатые зеленым, в полоску, конем, выточенным из оникса. Грива коня развевалась, а непрозрачные, красные, непонятно из какого камня глаза смотрели вдаль. Я тоже посмотрела на чистенькую, невеликую площадь, окруженную хоромами местной знати, на прямую улицу, мощенную камнем, спускавшуюся между домами из светло серого, почти белого камня — чем дальше от площади, тем скромнее. За крепостной стеной, окруженной рвом с водой, дорога просто посыпалась галькой. По, ней минуя деревянные усадьбы простых эльфов, в которых за высокими заборами прятались дома, амбары, кузницы, овины и даже иногда небольшие огороды, дорога приводила к причалам на реке, такой же тихой и медлительной, как и сам город. В этот час между утром и полднем на площади не было никого, а по дороге спокойно плелись три эльфа — двое в город, один, с козой на веревке, им навстречу. Городок со смешным названием — Кулумалда (апельсиновое деревце) утопал в ярком солнце, хотя на террасе особняка местного градоправителя было не жарко. Светило уже скрылось за правой стеной, чтобы, сделав круг, вечером снова заливать светом окна. Тогда мы перейдем во внутренний дворик, где в специальных кадках растут пять небольших деревцев и везде расставлены горшки с цветами. Эльфы есть эльфы. Не могут без зелени.

С тяжелым вздохом я посмотрела на чистый лист бумаги. За утро ушло уже три письма — мажордому, казначею, главе. А теперь предстояло ответить архимагу, чье послание застигло меня вчера перед сном — через десять дней после событий на границе. Ароник первый интересовался — как прошла встреча с мужем (вот какое его дело?), в добром ли я здравии, и какая погода в наших широтах. Полночи я ломала голову — известно ли ему что-либо о намечающемся договоре между Домами? Почему именно сейчас он написал? С одной стороны — вроде логично — я приехала на границу, значит надо поинтересоваться все ли в порядке, как добралась. С другой стороны — как-то это подозрительно. Прознал что -то о лотосах — но, кто бы ему мог доложить? Разведка? Вряд ли — точно знаю — вся разведка Рондана в доме Бабочки — это Лис и фрейлины. Он кстати скоро сюда приедет, то-то удивится, узрев нашего ясного князя. Кронпринц решил остаться некоторое время на границе и поселился вместе со мной. Градоправитель был в восторге и ужасе одновременно. В восторге от такой чести (он махом вырос в глазах здешнего общества на недосягаемую высоту), а в ужасе, что не сможет обеспечить нам �подобающих почестей�. Но кронпринц уверил его, что инспекция носит деловой характер, с ним самим и его правлением никак не связанна, а в деловых поездках он неприхотлив. Градоправитель поверил и теперь считает принца самым великодушным, самым благим и снисходительным правителем. Наивный.

Что на письмо ответить? Ладно, нет прямого вопроса? Нет. Значит и ответ будет, соответствующий:

�Уважаемый, любимый пращур мой! Безмерно рада получить весть от вас...�

Я писала о чудесном избавлении из лебяжьего болота (все равно Лис его уведомил), о своей радости от встречи с Даэлином, о прекрасном приеме мне оказанном и ни слова о лотосах. Может это паранойя, но совет Ривелина я запомнила. Ни к чему Рондану знать о переговорах, успеют еще. У меня там муж в заложниках.

Письмо осталось только подписать, но закончить его в тот день не удалось. На первом листе из стопки чистых, приготовленных для меня, побежали слова, написанные четким, сильно наклонным подчерком.

�Любезная супруга моя, пишу, чтобы узнать — здоровы ли вы, спокоен ли ваш сон, не гнетут ли вас тяжелые мысли?

Сам я здоров, душевное же мое состояние не находится в гармонии и тому имеется серьезная причина. Хочу уведомить вас о последних событиях, произошедших в доме, гостем коего я являюсь. В доме этом сейчас скорбь, вызванная страшным и немыслимым событием. Вчера, в час лягушки, сводный брат моего названного брата потерял разум. Ничем иным невозможно объяснить его поступок. Да будет вам известно, что вчера ясный князь лотосов просил у главы своего созвать совет старейшин по важному делу. Во время совета эльф Меледир попросил безотлагательной аудиенции у главы, с целью раскрыть, как он выразился — �заговор�. И, несмотря на то, что вид его был странен, получил разрешение. Пройдя в совет, он подошел совсем близко к главе, под предлогом назвать имена заговорщиков и ударил того в грудь кинжалом. Как ему удалось пронести оружие в совет, на котором по традициям оно может быть лишь у членов семьи главы дома — непонятно. Потом он убил еще двоих советников. Остальные кинулись на него, но видимо, из-за всеобщей растерянности, ему удалось бежать. Сейчас его ищут. Мой названный брат в сильной печали. Никто не обвиняет князя, ибо невозможно предугадать потерю разума, но горе всеобщее не поддается описанию. Он потерял и главу своего и брата, ибо, когда Меледира поймают — то ждет его страшная смерть, несмотря на всеобщую уверенность в его сумасшествии. Таков закон.

Я же остаюсь покуда с Ривелином, так как он очень нуждается в моем утешении. Прошу вас передавать мои пожелания здоровья и благополучия брату моему и светлому князю.�

Подпись.

Я схватила письмо и горной козой помчалась к князю. Он обнаружился в том самом внутреннем дворике. Князя загоняли. Трое эльфов окружили его с трех сторон. Принц прикрыл спину, встав к стене, и отбивался от быстрых колющих ударов. Вот один из нападавших сделал укол в голень, другой попытался попасть в грудь, но был отбит. Впрочем, это не помогло. Третий, упав на одно колено, коротким, резким движением ударил снизу в шею.

— Вы убиты, мой господин.

Все опустили мечи с затупленными концами. Князь, тяжело дыша, оглянулся и заметил меня. Я помахала письмом:

— У меня важные новости, брат.

— На сегодня все.

Эльфы поклонились и отошли. Один остался снимать доспехи. Я кое-как дождалась, пока принц разоблачится до пояса, ополоснется водой из серебряного таза, накинет рубаху и пройдет со мной в захваченную у градоправителя светлицу. Там он внимательно прочитал письмо. Потом перечитал его и уставился в небольшое окошко.

— Ну что-ж... по крайней мере в этом он нас не обманул.

— Значит, Даэлина отпустят?

— Вот так, сразу? Нет, конечно. Сначала мы обменяем Мариэль на его внучку. Кстати, сестра, об этом пока рано говорить, но вы же не откажетесь взять ее на воспитание? Пока она подрастет.