1 - Безымянный раб (главы 1 - 20)

— Ну не все, а хозяева. Корды же не люди, а вещи. Вещи же никуда собираться не могут, — начал разглагольствовать Фавис.

— Ну так куда? — сматывая веревку рявкнул Ярослав.

— Злой ты. Одно слово — Дикарь! — протянул Фавис. — да и вообще, какая тебе разница?

От возмущения Ярик аж остановился:

— То есть как это какая разница? А тебе что, всё равно?! Вдруг на рынок рабов? Продадут в рудники и всё, считай тебя уже нет.

— Дремучий ты человек, Дикарь, — Фавис похлопал своего собеседника по плечу. — Ну кто продаст нас на рынке? Кто нас туда пустит? Всем известно, что нас везут Наместнику, а уж потом как он решит. Тебе то уж грех этого не знать!

— Это еще почему?

— Ты ж первый среди тех, кого отдадут просто в дар, ради установления хорошей торговли. Это знает любой раб.

— С какой это стати? — оторопело произнес Ярослав.

— Ну как же, человек пришёл от диких гоблинов, убил Водяного Демона, сбежал от троллей. Даже ошейник особенный, — махнул рукой Фавис.

— Дался вам всем этот ошейник, — подергав рукой кожаную полоску на шее произнес Ярик.

— Эй вы, вонючки! — за спинами у отвлекшихся рабов раздался грозный голос главного надсмотрщика. — Значит, от труда отлыниваем? Если бы не дорога, то я бы измыслил вам подходящее наказание, а так, считайте, что легко отделались. Оба остаётесь без ужина!

— Я же говорил..., — себе под нос заскулил товарищ Ярослава. — Я же тебе говорил.

— А ты, — плетью указал на Ярика надсмотрщик, по чьему приказу парня и ставили в своё время к столбу. — Ты будешь личным рабом господина Дарга. Поэтому бегом к его шатру.

Не успевший ещё выработать рефлекс на безоговорочное и немедленное выполнения приказов Ярослав открыл рот и... резко выдохнул от боли. Выискивающий малейшие признаки неповиновения надсмотрщик от души хлестнул его плетью. Семихвостая, с вшитыми в кончики свинцовыми грузиками, она прочертила параллельные полосы лопнувшей кожи через всю грудь Ярика. Не дожидаясь повтора Ярослав рванул в указанном направлении. Бегущие по животу струйки крови он вытирал уже на бегу.

Глава 19.

Ярик тяжело переступал сбившимися в кровь ногами по потрескавшейся земле. Сухая серая пыль покрывала всё тело. В замечание Фависа, с которым Ярик теперь почти не виделся, об избранности Ярослава, верилось с всё большим трудом. Ну не могут особо ценный груз держать в таких условиях, не могут! Его кожа, огрубевшая и потемневшая ещё в Лесу, приобрела темный, почти черный от загара цвет. Волосы выцвели, хотя и были теперь ниже плеч. Грязные, спутанные, хорошо хоть без блох, они превращали Ярика в настоящего дикаря.

Мозоли на подошвах ног стали ещё толще. Ещё бы, ему ведь никто обувь не выдал, а в повозке рабу ехать не положено. Вот он и тащился рядом с головной повозкой вождя, господина Дарга, который и был его хозяином. Проклятый ошейник был теперь заклят на то, чтобы убить Ярика при удалении последнего на расстояние десяти метров от фургона. Вот и приходилось брести не останавливаясь, держась за какую-то выступающую планку фургона. Единственной хорошей новостью было то, что фургон хозяина Ярика находился в голове колонны, что делало столб пыли поднимаемой при движении вполне приемлимым для дыхания. Это было ясно видно на фоне натужного кашля за спиной Ярика. Понятное дело, что это кашляли рабы. Лица возниц фургонов были закутаны, женщины и дети прятались внутри. Воины же гарцевали на своих тиррах по бокам от каравана. Охраняли. Судя по возникающим пару раз крикам и слабым вспышкам магии, на них нападали, но это ни к чему хорошему не приводило. Для нападающих, разумеется. Дарг слыл опытным вождем, и командовал хорошими воинами.

Как только Ярика забрал к себе Дарг жизнь изменилась к лучшему. Другие рабы, конечно, косились и злобно перешёптывались, но больше не приставали. Ночевал Ярослав под хозяйской повозкой (хозяйской — надо же слово-то какое поганое!) на неизменной драной подстилке. Обязанности были прежними — уборка за животными, установка шатра для господина, подготовка и поднесение в нужный момент замеченного ещё в первый раз кальяна и прочие мелочи, после выполнения которых хотелось рухнуть на землю не вставая. У вождя было на удивление мало слуг, а если точнее — один Ярик. Раньше у него было двое рабов во втором поколении (тех, что родились уже от рабов-родителей), но их убили за месяц до появления Ярослава в пограничной стычке с троллями. Примерно тогда своего раба уморил и шаман. Поэтому и молодой вождь, и старый шаман пользовались услугами рабов своих соплеменников. В конце концов, Даргу это надоело и он забрал Ярика себе, пользуясь тем, что тот был рабом на продажу и фактически его личным пленником. К тому же, Дарга очень привлекал облик дикаря, который как нельзя лучше подходил теперешнему Ярику. Иногда, по вечерам, когда караван останавливался на ночлег, хозяин приказывал уже валящемуся с ног Ярику рассказывать истории о своей жизни среди гоблинов. Но если шамана интересовали всяческие неувязки в истории молодого пленника, то Дарг вдыхал тот аромат сопричастности к тайне, запретному и страшному, что присутствовало в рассказах выходца из сердца Заар'х'дора. В эти моменты он становился похожим на мальчишку, что сидел рядом с дедом и просил рассказать про войну. И Ярик рассказывал. Не смотря на то, что сидящий перед ним человек пленил Ярослава, отдал для опытов шаману, а потом сделал своим рабом, иномирянин не чувствовал к нему никакой ненависти.

Вождь не был склонен к бессмысленной жестокости. Все его действия оказывались подчинены понятиям целесообразности и необходимости для блага племени. Конечно же он не был последователем общечеловеческих ценностей, которые пропитали культуру Земли. Он дитя своего мира и культуры: безжалостен к врагам и не раздумывая применяет пытки к пленникам (об этом Ярик узнал из чужих разговоров), но всё же он отличался от шамана. Последний, несмотря на свою большую грамотность, получал настоящее удовольствие от пыток и глумления над беззащитными существами. Представься Ярославу шанс, он убил бы шамана незадумываясь, но Дарга — только в случае необходимости. Ну подумаешь, взял в плен и поработил? Только так и можно выжить в этом мире: уступая сильному и поглощая слабого, — закон джунглей в чистом виде... Хотя сам Ярик так бы никогда не поступил.

Что ещё радовало, так это то, что у Дарга не было никаких домочадцев, если не считать дальнего родственника — то ли пятого сына второй сестры первой жены отца Дарга, то ли двоюродного племянника сестры Сохога, в этом Ярик так и не разобрался, — по имени Дукан. Он являлся возницей повозки со скарбом господина Дарга. Это был любитель дыма травы гарлун, за что постоянно получал нагоняй от хозяина. Дукан клялся бросить, терпел неделю и всё начиналось сначала. Несколько раз Дарг его даже бил, но всё было впустую...

Противный голос этого самого Дукана, затянувший какую-то бесконечную песню, прервал размышления устало бредущего раба. Эту песню Ярик за все дни их бесконечного похода слышал бесконечное число раз. Смысл её сводился к тому, что хорошо быть гордым жителем Лихоземья, пасти шестилапов, воевать с врагами рода человеческого — троллями (так, оказывается, здесь звали тарков!), бить презренных людишек из других племён и охотиться на забредающих в человеческие земли Отродий. А самое главное — это ждать, ждать своего часа, когда проснутся боги-братья и призовут своих детей к оружию. Вот тогда-то они всем и покажут. Эта краткая выжимка даёт слишком уж отдалённое представление об этой песне. Эти простые слова перемежались кошмарным количеством ругательств, описанием различных особенностей быта и уклада жизни всех врагов племени, растягивая песню на двести с лишним куплетов. Судя по всему, когда у безымянного автора не хватало слов для рифмы, он пользовался заимствованиями из чужих языков. Ни одного заимствования-неругательства не было!

Часть слов была из языка гоблинов, но большая, гораздо большая — из тролльского. Вот это был действительно язык, всем языкам язык! Таких жутких, непередаваемых и сложнопереводимых ругательств Ярику ещё не приходилось слышать нигде. Их смысл ему доходчиво объяснил всё тот же Дукан, не слишком обласканный вниманием соплеменников и с огромным удовольствием просвещавший тупого дикаря, коим он считал Ярика.

Песню прервал кашель и злобная брань, правда, уже не в качестве песни. Судя по звукам, в рот певцу залетело какое-то насекомое. Больше Дукан не пел. Не рисковал.

"И слава Богу!" — с облегчением подумалось специально отставшему Ярику.

А впереди вырастали горы Порубежья. Как понял Ярослав, караван двигался к туннелю, пробитому в этих горах. Судя по разговорам, это был единственный путь через горы. Объездных путей не было, не было и потаенных тропинок в самих горах. Правда, в последнее Ярику верилось с трудом: ну не может быть гор без козьих троп и всё тут! Единственное, что смущало, так это разговоры о каких-то Хозяевах Порубежья. Будь дело на Земле, Ярик посчитал бы, что говоря так имеется нечто фигуральное, но здесь все по другому. На своей шкуре он убеждался в этом уже неоднократно.

Протяжно заревел тянущий повозку шестилап. Зверь ещё тот — метра три в высоту, с шестью лапами, здоровенной башкой с большими глупыми глазами, покрытый длиннющей шерстью от кончика хвоста до самых ноздрей. Шестилап был травоядным тягловым животным, навроде земного верблюда. Такой же неприхотливый в еде (шестилапы питались корешками какой-то травы, которые они вечно выкапывали своими лапищами) и жутко упрямый во всём остальном. Заставить работать шестилапа мог только удар палкой-стрекалом, которую погонщики и возницы использовали постоянно. А как они воняли! Это невозможно передать никакими словами. Может для проживших с ними бок о бок людей этот запах и не был таким уж ужасным, но для Ярика это не отличалось от пытки. То ли дело верховые ящеры тирры. Умные, стремительные и смертельно опасные, передвигающиеся на двух ногах, прижав передние лапы к груди и с наездником за спиной, они завораживали взгляд своей смертельной красотой. Но ящеры были табу для рабов. Даже свободные люди — не воины — не могли близко подходить к этим животным. Воины даже убирали за этими красивыми существами сами. Тирр для воина — друг и брат, которого надо холить и лелеять.

В этот момент нога Ярика за что-то зацепилась, и он полетел вперёд, вспахивая носом пыль. Только вовремя подставленные руки спасли его от серьезных увечий.

— Ну и земля здесь! Словно в камень врезался, — потирая ушибы и щупая царапины зашептал раб. — Задери вас всех злые боги!

Последний возглас вырвался, когда он увидел, что повозка его уже обогнала. Вот-вот должна была прийти боль. Пришлось догонять, прихрамывая на ушибленную ногу. Пятки увязали в пыли на пару вершков (Ярик уже начал привык к бытовавшей здесь системе мер), но дальше натыкались на что-то твёрдое словно камень.

"Откуда в степи камни?!" — вопрос возник совершенно неожиданно.

Ярик присел на корточки и разгрёб пыль. Приходилось торопиться. Пускай повозка двигалась не слишком быстро (со скоростью пешехода), но ведь двигалась! Из-под слоя мелкой серой пыли показалась плоская твёрдая поверхность каменной плиты с какой-то каменной резьбой. Ярик поглядел на повозку — та уже приближалась к критическому барьеру. Надо спешить! Ярик яростней заработал руками, очищая рисунок. Мгновение и перед его взором открылись линии странного и неуловимо знакомого знака. Ярослав заскользил по плите глазами, впитывая мельчайшие детали. Его время уже вышло. Как предвестник боли заныла шея под ошейником, усиливаясь с каждым ударом сердца.

Всё, готово! Ярик вскочил и в несколько гигантских прыжков достиг своего места в караване. Для ускорения он получил удар стрекалом от возницы фургона, идущего сзади. Больно, мархуз подери!

Но почему этот знак так знаком? Ярик был уверен, что этот символ встретился ему впервые, но какая-та неуловимая нотка угадывалась — в форме линий, в манере их изображения. Ярик почесал в затылке — не помогло! Что же это за знак? И тут его взгляд упал на запястье правой руки. Там белели линии знака Истинного имени. Сразу же стали понятны все сомнения — казалось, что знак на камне и на руке изобразила одна и та же рука.

— Только не понятно, кому понадобилось выбивать своё собственное Истинное имя на дорожных плитах? — рассеяно прошептал озадаченный Ярослав.

После этого Ярик ещё несколько раз разгребал пыль и натыкался на плиты с выбитыми знаками. Все они различались в некоторых деталях, но общий мотив сохранялся. Правда, Ярик уже сомневался в том, что эти знаки выбиты. Уж больно ровные края линий, словно знак выдавливали в расплавленном камне, который позже застывал, сохраняя заданную форму.

— Эй ты, как там тебя! Дикарь! Живо сюда! — раздался лающий голос откуда-то сбоку.

Ну конечно, Дукану опять стало скучно! Опять будет пыжиться от осознания собственной важности и учить дикаря жизни. Ярик украдкой вздохнул и затрусил на звук.

"Только бы он не начал рассказывать об этих шестилапах, сожри их Юрга!" — надеялся раб.

Ярик подбежал к козлам, где сидел возница.

— Да господин! — эта фраза вроде звучит очень просто, но попробуй произнести её не скрежеща зубами и без ненависти в глазах.

— Давай, садись сюда! А то ты так и будешь носиться по дороге и рисковать сохранностью шкуры, которая тебе уже давно не принадлежит, — ворчливо заметил Дукан.

— Просто я споткнулся и ушиб ногу, вот и смотрел обо что это ударился.

— Угу! Понятно, — протянул последнее слово Дукан. — А я думал тебя тракт Древних Королей заинтересовал.

— Что? Но я не знал, что мы едем по дороге.

Возница скосил на него глаза:

— Да куда тебе! Ты же у нас дикарь!

С последними словами собеседник Ярика захохотал. Молодой раб уже давно заметил, что Дукан любит посмеяться, особо не заботясь — смешно это или нет.

— Ладно, слушай сюда! — отсмеявшись продолжил Дукан. — Караван идёт по тракту, которому боги знают сколько лет. Может тысяча, а может и все пять. Старики сказывают, что в древности здесь была могучее королевство, которым правили короли-маги. Это было даже до Закатной империи, представляешь?

Ярик, который не знал даже что такое Закатная империя, согласно кивнул.

— Да ничего ты не представляешь, бестолочь! Так вот, эти короли строили дороги по всему королевству, чтобы легче было двигаться купцам там или войскам. А на каждую плиту выбивалось имя великого вельможи, воина там или мага, но больше было, конечно, королей!

— А что было потом? — осторожно задал вопрос Ярослав.

— А потом началась война, после которой от некогда могучего королевства остались только Запретные земли, откуда ты пришёл, да Лихоземье, где живем все мы. Да ещё вот эта дорога.

— А куда она ведёт?

— Один конец теряется в землях Отродий, а другой упирается в Порубежные горы, где начинается туннель Хозяев.

— А кто они, Хозяева?

— Да коротышки такие, подземные жители. Наглые и заносчивые не в меру. Пользуются тем, что никто кроме них не может так с камнем работать вот и наглеют. Прорубили туннель и теперь со всех деньги дерут.