Не для истории

— Да, — подтвердила Юля, но тут же задала новый вопрос: — Куда мы направляемся? К твоей Школе?

— Нет. Сначала мы зайдём на базар: я обещала купить мяса Нюське (собака в подтверждение тявкнула и вильнула хвостом), да и нам нужно поесть, а там неподалёку есть корчма. Потом, мне давно пора купить приличную одежду, а то эта разваливается на лоскутки.

— Дома у тебя нет другой рубашки и штанов? — неподдельно ужаснулась Юля.

— Есть, — успокоила я девушку, готовую меня бедную пожалеть. — Но пока у меня имеются деньги в достаточном количестве, что бывает редко, следует прикупить.

— Сначала — поедим, — не допускающим возражений тоном заявила она, поторапливая Грома.

Я не сразу вышла из ступора, глядя на уверенную рысцу Юлькиного скакуна. Куда рванула? Города же не знает!

Стоянка у входа на базарную площадь была почти заполнена. Мы завели туда лошадей, скрутили узел из узды на коновязи. На выходе вороватого вида паренёк потребовал пять тесров "за постой" каждого коня. Я положила монеты в кулак и сунула его под нос мальчишке, которого я не раз видела на базаре шарившим по чужим карманам.

— Если хоть что-нибудь пропадёт, пока лошади будут здесь стоять, не поленюсь — из-под земли достану! Под твою ответственность, намёк понят? — строго сказала я, покачивая перед лицом паренька совсем не внушительным кулаком.

Но мальчишка уважительно покосился на висящий на моём поясе меч и кивнул.

— Зачем ты с ним так строго? — поразилась Юля. — Он же ещё ребёнок!

— Окстись, по этому "ребёнку" плачут тюрьма и городская стража!

Девушка ошарашено разинула рот, круглыми от удивления глазами глядя на мальчишку, который сосредоточенно убирал с лица растрепавшиеся соломенные волосы.

"Терпеть этого не могу", — подумала я, продираясь сквозь шумную толпу, как кисель залившую всю базарную площадь. Юля же чувствовала себя здесь куда уверенней: она стандартными движениями распихивала локтями всех и вся, походя отмахиваясь от назойливых продавцов. В мясных рядах было поспокойней: респектабельные покупатели тщательно и неспешно выбирали товар. Я купила обещанный шмат говядины, но заискивающе глянувшую на меня Нюську пристыдила — не свинья же она, в самом деле, на грязной земле есть.

— Ну где там твоя кормча? — заныла Юля.

— Скоро. Только не кормча, а корчма. Иди прямо по этому ряду и справа увидишь вывеску "День Листопада". Мне нужно ещё во-он в ту палатку.

Юля не стала спорить (видимо, очень кушать хотела) и двинулась в указанном направлении. Я же подошла к невзрачной зелёной палаточке, около входа в неё прямо на ткани было вышито: "Геде Варо. Толкование снов". Я вошла. Внутри царил полумрак, разгоняемый слабым свечением хрустального шара. За небольшим столом сидел молодой человек в чёрной мантии с капюшоном, частично скрывавшим длинные огненно-рыжие волосы. Юноша поднял глаза, слишком серьёзные для его возраста, и тут же тепло улыбнулся.

— Привет, Геде, — улыбнулась я в ответ, присаживаясь на край стула для посетителей.

— Здравствуй, Верена. Почему давно не заходила?

— Меня не было в городе, забыл? Извини, но я и сейчас по делу.

Геде усмехнулся, всем своим видом показывая, что иного и не ожидал. Он был моим давним знакомым и настоящим талантом в своей специальности. Не сказать, чтобы нас с Геде связывала дружба. Я ничего толком не знала о нём, он — обо мне, да и встречались мы нечасто. Но мы испытывали друг к другу искреннюю симпатию, регулярно подпитываемую взаимопомощью. У Геде вечно не было денег — он и жил-то в этой палатке, где работал, — поэтому мы часто пускались в коллективные авантюры, нередко приносящие ощутимую прибыль.

— Хочешь обратиться ко мне как к специалисту? — насмешливо спросил Варо, прекрасно зная моё отношение к столь неточным наукам.

— Не обольщайся, это вовсе не значит, что я прониклась доверием к твоей профессии. У меня неприятности, — вздохнула я.

Скажи мне кто-нибудь месяц назад, что я так всполошусь из-за парочки сомнительных предсказаний и даже обращусь к толкователю снов, я бы только посмеялась... Геде терпеливо ждал, когда я продолжу — в чём-чём, а в усидчивости ему не откажешь.

— Точнее, неприятности только намечаются, а, чтобы их избежать, приходится обращаться даже к такому ненадёжному источнику информации, как полубред-полусон.

— Когда и при каких обстоятельствах ты увидела то, что хочешь расшифровать? — спокойно уточнил Геде, делаясь сосредоточенным.

— Около десяти дней назад, точнее не помню. Я провалилась в яму и потеряла сознание.

— Сядь лицом ко мне, положи руки на стол, расслабься, — чётко давал указания Геде. — Теперь смотри мне в глаза.

Я послушно посмотрела. Глаза Геде начинали равномерно сиять мягким жёлтым светом...

...Я моргнула, вновь привыкая к полутьме. Изрядно побледневший Геде морщился и держался за левый бок.

— Предупредила бы хоть, что была в таком "здоровом" состоянии, — укорил меня он тяжело дыша.

— Прости, конечно, но разве если бы я тебя предупредила, было б легче? — закономерно осведомилась я, откидываясь на спинку.

— Нет, просто удар с предупреждением лучше оного без него, — наставительно ответил Геде. — Ладно, и не такое приходилось ощущать.

— Надеюсь, я не зря тебя заставила посмотреть этот бред? На мой взгляд, это больше похоже на белую горячку...

— Что ты, сон замечательный и легко толкуется. Объяснить, что есть что, или просто пересказать значение? — ехидно осведомился Геде.

— Будто сам не знаешь!

— Думал, вдруг? Во-первых, жди предательства от друга. Неужели у тебя появился оный?! Во-вторых, в этой измене ощущается влияние кого-то, кто сильнее тебя. В-третьих, предательство может стать для тебя фатальным.

— То есть меня должен убить какой-то друг?! В-третьих, предательство может стать для тебя фатальным.

— То есть меня должен убить какой-то друг?! Не ты ли случаем, Геде?

— Вынужден тебя разочаровать, мы не настолько близки. Друг этот, может быть, просто сделает что-то, приводящее к печальному финалу.

Ну вот, опять... Даже в таком диком бреду нашлось очередное предсказание смерти. Я рассеянно встала, подошла к выходу, обернулась.

— Спасибо, Геде.

— Не за что, — толкователь одарил меня фирменным взглядом. — Вообще-то, я не верю в судьбу. Удачи!

Я кивнула и вышла, раздумывая, догадался ли Геде о сути грядущих "неприятностей". Скорей всего, да. Он одарённый толкователь и убийственно мудрый человек (поэтому с ним невозможно долго разговаривать).

Корчма "День Листопада" была одной из самых посещаемых в Вормине. Здесь никогда не случалось драк, а атмосфера уюта и покоя тщательно поддерживалась персоналом. Цены же ничем не отличались от стандартных столичных, посему я тут (как и в других городских корчмах) была редким гостем. Юля нетерпеливо ёрзала на лавке за одним из центральных столов, поедая глазами стоявшие перед ней тарелки. Я с сожалением глянула на пустующий угловой столик и подошла к ней.

Юля смолотила свою порцию наравне с Нюсей и с довольным лицом облокотилась на стол. Я задумчиво ковырялась вилкой в тарелке, уперев замерший взгляд куда-то в стену.

— Люблю вкусно поесть, — заметила девушка, растягивая улыбку до ушей. — Вот покушала, и моё приключение сразу показалось мне веселей. Вообще, у вас здесь здорово. Кой-чего, конечно, не хватает: водопровода, книг, телевизора, газировки, велосипеда — но это можно пережить.

Я вынырнула из размышлений и вяло ответила:

— Книги, положим, и у нас есть. Сегодня или завтра пойдём в библиотеку.

Я быстро закидала в рот остатки картошки, расплатилась, и мы вышли на улицу.

— Сейчас пойдём в тряпишный ряд.

Я уверенно двинулась направо, вдоль стены.

— Этот дом что, замкнутый? — остановила меня Юля, указывая на серо-коричневое здание, огибающее площадь.

— Да, — подтвердила я её догадку. — Он не только окружает площадь, но и уходит во все стороны от неё целым лабиринтом. Правда, там потеряться сложно: в стенах имеются арки через каждые две-три сажени. Зато крыша, как видишь, абсолютно монолитная и с маленьким наклоном. В детстве я частеньколазила по ней в свободное от учёбы времяи с помощью телекинеза таскала с прилавков всякую мелочёвку вроде яблок и слив.

Лучше бы я этого не говорила... Как накаркала! Стоило нам сделать ещё по паре шагов, как мимо моего уха что-то свистнуло, я заинтригованно обернулась, ожидая увидеть какого-нибудь мальчишку с толстой соломинкой и горстью ягод в кулаке. Но моему взору предстала иная картина: из стены, всё ещё вибрируя после удара, торчал короткий — четыре пальца — дротик с иссиня-чёрным оперением. Юля тоже его заметила и непонимающе уставилась на меня с немым вопросом на лице.

— Ты хорошо бегаешь? — ответила я ей серьёзным взглядом.

— Ну-у... Э-э...

— Побежали!

Я без предупреждения схватила девушку за руку и юркнула в ближайшую арку. Следующий дротик мазнул меня по волосам. Я прибавила ходу, таща Юлю на буксире. Я бежала без разбору, бездумно, стремясь скрыться где угодно, только бы вырваться из лабиринта дома. Дротики летели в нас целыми россыпями. Чудом нам удавалось увернуться ото всех, но вечно так продолжаться не могло. Юля тяжело дышала у меня за спиной, я была не в лучшем состоянии: кололо в боку, сводило шею, кислорода катастрофически не хватало. Впереди замаячил выход; приглушённый рык, раздавшийся с ближайшей крыши, простимулировал увеличение скорости. Мы вылетели из ловушки и остановились, не в силах бежать дальше. Я мысленно взвыла. Не рассчитав маршрут, мы оказались на окраине центрального квартала. Все магические школы смотрели сюда лишённым окон тылом. Здесь было неестественно тихо и пусто, а единственным доступным выходом с улицы (если не брать в расчёт возможность добежать до её довольно далёкого конца, дабы попасть в оживлённый район) являлась пресловутая клиристическая школа — заброшенный на вид дом из потемневшего от времени дерева. С крыши оставшегося сзади здания мягко спрыгнул оборотень в обеих ипостасях. Юля ошалело уставилась на золотистую рысь, диковато смотревшуюся в городской обстановке.

— Кто это? — невовремя вопросила девушка, застывая посреди дороги.

— Некогда, — сквозь зубы выпалила я.

Решение было дурацким и единственным. Я подтолкнула Юлю в спину и на ходу телекинезом распахнула дверь сомнительной школы. Мы влетели туда, и я, впустив внутрь собаку, закрыла вход, намертво запечатывая его магией. Впрочем, я не могла бы утверждать, что это сделала я, а не сам дом... или его обитатели. Внутри было темно, только бледный свет просачивался через щели в забитых окнах. Юля боязливо сжала моё плечо.

— Ты мне объяснишь наконец, что происходит? — шёпотом спросила она, жарко дыша мне в ухо.

Ответить я не успела. Повсюду из непроницаемой темноты начали проявляться светящиеся фигуры людей — нежно голубого цвета, чёткие до мельчайших деталей.

— Привидения! — отрывисто взвизгнула Юля, начиная сползать по моей спине.

— Не-е, это не призраки, — убеждённо ответила я, мучительно выбирая между двух огней.

Нюся, сидящая у моей ноги, тихо рыкнула на незваных хозяев. Из цепочки перламутровых не-призраков выделился один. Он, как и остальные, был одет в просторный балахон, перетянутый на поясе. Его голос в стоявшей вокруг тишине прозвучал глухо и торжественно.

— Мы адепты клиристической школы. Что вам нужно в нашем доме?!

Я сжала Юлькину руку — девушка, уже готовая упасть в обморок, честно постаралась справиться с собой.

— Мы вошли сюда по необходимости... — начала я.

— Уже уходим! — встряла Юля.

Я пихнула её ногой.

— На нас напали и негде больше было скрыться. Мы были бы вам очень благодарны, если б вы смогли вывести нас через иной ход.

Несколько фигур из первых рядов нехорошо усмехнулись, другие же и вовсе невежливо загоготали. Что я такого смешного сказала?!

— Вы ворвались сюда при помощи своей вредоносной магии, нарушили наше уединение и покой, а теперь ещё и требуете помощи?! — осерчал тот, кто заговорил первым.

— Что мы вам такого сделали?! — разозлилась в ответ я. — У вас даже тел-то нет, чем же мы вам мешаем?

Готова поспорить, будь у него не призрачное, а настоящее лицо, оно бы побагровело от ярости.

— Мы покинули тела добровольно, чтобы научиться говорить с душами артефактов. Вам, магам, плевать на сущность волшебных предметов, вы используете их так же чёрство и примитивно, как и обычные люди.

— Значит, я вам ещё и классовый враг?!

— Верь, может не стоит с ними ругаться, мы же у них дома, как-никак, — робко шепнула Юля, дёргая мой рукав.

— Ладно, — определилась я. — Пойдём лучше в лапы к родной и знакомой наёмной убийце, чем будем иметь дело с толпой умалишённых привидений.

Я дёрнула дверь за ручку. Та не поддалась. Я требовательно уставилась на предводителя призрачных адептов. Он зловеще улыбнулся и высокомерно произнёс:

— Вы поплатитесь за дерзость! Вам не выйти отсюда! Мы вынем ваши души и вселим их в амулеты! От этого они станут артефактами, и мы отдадим их какому-нибудь магу, чтобы вы на своей шкуре узнали, каково приходится другим!

— Ваша технология изготовления артефактов морально устарела, — буркнула я, прижимая к стенке оседающую Юлю. — Все вы, клиристики, такие грубияны и садисты.

— Откуда вам знать, какие мы на самом деле? — патетически вопросил разговорчивый адепт.

— Да уж знаю, общалась с одним таким...

Призрак сразу нахмурился. Я опять сказала что-то не то? Он обернулся, о чём-то яростно зашептался с несколькими соседями. Когда он повернулся к нам, вид у него был донельзя недовольный.

— Вскоре мы собираем общеклиристический консилиум для изучения особо мощного артефакта. Но у нас нет связи со всеми выпускниками. Если вы назовёте нам, кого и где встречали, и это станет для нас новой информацией, то мы вас — так и быть — отпустим, — холодно сказал он.

— У меня два условия, — тут же сориентировалась я.

— Какие?! — злобно прошипел клиристик.

— Во-первых, мы свяжем договор магической клятвой, чтобы у вас не возникало соблазна меня обмануть. Во-вторых, вы выведете нас через другой выход, о чём я вежливо попросила вас изначально.

Призраки распахнули рты от моей наглости, но, видимо, им действительно необходима была информация, и они, скрипя зубами, согласились. Я произвела необходимые операции и радостно сообщила:

— Некий Бирвир, живёт в Альпистне.

Адепты насупились, я облегчённо вздохнула. Я уверенно пихнула обмякшую Юлю под рёбра — она возмущённо охнула, зато пришла в себя. Рослый адепт махнул нам рукой, поторапливая, и нарочито медленно двинулся во тьму. Адепты брезгливо на нас поглядывали и перешёптывались. Нюська, заметив такую нелюбовь, мстительно цапнула проводника за край балахона. Зубы клацнули в воздухе. Собака, не удовлетворённая результатом, сделала ещё несколько попыток, но, убедившись в их бесплодности, решила сменить тактику. Она уверенно пробежала сквозь адепта и скрылась в темноте дома. Захихикавшие было призраки замолкли, в ожидании продолжения. Наш проводник не останавливался, не обращая ни на что внимания, но через минуту подол его балахона потерял чёткость очертаний и у всех на глазах укоротился до выше колен, приобретя неровный рваный край. Под ним открылись худые босые ноги, уморительно смотревшиеся вкупе с высокомерным выражением широкого лица. Адепт не остановился, но неслышно пробормотал какие-то ругательства и сжал кулак. Я хихикнула шёпотом похвалила выбежавшую откуда-то справа Нюську, выплюнувшую у моих ног кусок серой тонкой материи. Призрак довёл нас до узкой облупленной двери и, чопорно скривив губы, указал на неё небрежным движением. Собака выскочила на улицу первой, Юля — вслед за ней, а я не удержалась и показала напоследок разъярённому адепту язык.