Головы сложили в сумку из-под денег и повесили на дерево. Йенс разгерметизировала один из патрубков безопровода, вывела из строя предохранительное реле, включила двигатель "мерседеса" на холостой ход. Подождала, пока лужа бензина под колёсами станет достаточно большой, и выстрелила по касательной, чтобы пуля высекла искру.
Приземистый лимузин превратился в факел, и заговорщицы попрыгали в подъехавшие машины...
Горана вернулась домой только после того, как столичные газеты рассказали об убийстве крупного керкирского предпринимателя, совершённом с характерной для его соплеменников, но всё-таки невиданной ещё в Савилле жестокостью.
Пару дней девушки приходили в себя — работали, тренировались.
Бланка с Ирмой шли из спорткомплекса. В этот тёплый осенний вечер царило совершенное безветрие. Над самым горизонтом висел огромный, цвета охры, диск луны. Верхушка далёкого здания в форме косого паруса, чуть более тёмного на фоне фиолетового неба, совместилась с ликом Селены, казалось, это огромное гало вокруг языка пламени, увенчивающего гигантскую свечу-пирамиду. Совпадение множества мелких, по отдельности не впечатляющих деталей, создавало абсолютно нереальную, фантастическую картину.
-Если б я нарисовала такое, никто не поверил бы, что это с натуры, — Ирма указала спутнице на поднимающееся ночное светило.
Бланка согласилась — зрелище впечатляло. Но в тот момент её не особенно занимали красоты пейзажа.
-У тебя не возникает ощущения, как будто мы что-то сделали не так?
-Да нет, — отозвалась волейболистка, коснувшись ладонью соломенных волос, влажных ещё после душа. Она сразу поняла, к чему клонит Бланка, и открывая дверь "джетты", решила переубедить подругу.
Та сняла с плеча ремень спортивной сумки, бросила груз на заднее сиденье:
-Наверное, нельзя так ... Зло порождает ещё большее зло, это нечеловеческая жестокость, и мы уподобляемся тем же самым керкирам...
Заговорщицы сидели, не закрывая дверей, ловили постепенно просыпающийся ветерок, и вслух размышляли.
-Им давали возможность воевать честно. Согласись, никто не заставлял наматывать кишки живых людей на деревья, водя их вокруг с разрезанными животами, не заставляли керкиров забивать водопроводные трубы во влагалища наших женщин и сжигать грудных детей живьём. -Ирма старалась, чтобы эмоции как можно меньше сказывались на тембре голоса. -Но они делают это и ещё многое другое. Калечат и убивают тысячи синов, взрывают школы и больницы, взрывают церкви во время богослужений. А мы, что должны делать мы? Создать парламентскую комиссию, объявить общественное порицание, назначить детоубийцам исправительные работы?
Тихий вечер незаметно превращался в бурную ночь. Небо на западе с каждой минутой багровело, посредине купола клином собирались фиолетовые тучи. Тёмный шлейф от неба до земли показывал, где уже идёт дождь, а порывистый ветер, сгибавший молодые липы, говорил: быть буре и здесь.
-Может, просто расстрелять? Иначе как мы сможем оставаться благородными людьми... Разве не должен человек в любой ситуации быть самим собой?
Чуть припухшие глаза блондинки превратились в щёлочки, она захлопнула дверцу со своей стороны.
-А мне мало "просто расстрелять"! Благородным можно быть с благородным противником. Как можно соблюдать правила, если враг на них давно наплевал? Керкиры по-иному не понимают, они не знают морали, живут на одних инстинктах... И потом, вспомни, что говорила Йенс — мы применили метод устрашения, подавления воли.
Казалось, природа тоже участвовала в споре. Шелест вокруг делался всё громче, всё сильнее, ветер становился ураганом, из отяжелевших туч ударил, наконец, гром. Ломаные огненные линии электрических разрядов чёркали небо с севера на юг, временами упираясь в какое-нибудь далёкое здание.
-Война становится недостойным делом, — грустно кивнула Бланка, закрываясь тоже. -Правило осталось одно — никаких правил, теракты против мирных граждан называются спецоперациями, а бандиты и мародёры — силами, дестабилизирующими социально-экономическую ситуацию. Позабыты сами понятия "фронт" и "тыл", в моде тактика конфликтов низкой интенсивности. Вроде бы нет никакой войны, а что люди гибнут — так это просто уголовщина...
Ливень хлынул разом, как будто наверху прохудился громадный бассейн. Крупные, тяжёлые капли обрушились на землю, уже не особенно-то и нуждавшуюся во влаге.
* * *
ТАЙНЫЕ БЛАГОДЕТЕЛИ
Лететь с трёхкилометровой высоты без парашюта оказалось тоскливо.
Уже в момент взрыва поняв, что поездка в беранский заповедник окончательно провалилась, консультант мистера Вестри испустила бессильно-гневную эмоцию запредельного уровня, и усилием воли прекратила дыхание.
Никто, конечно, не заметил, что земли достигли не все, выпавшие из развалившегося самолёта Дикфеллеров. Вместе с последним ударом сердца мисс Энджи исчезла — транспортный луч аварийного нуль-телепортировщика навёлся с необходимой точностью. Тело вместе с сознанием находящегося в нём разумного существа спустя долю секунды оказалось на борту корабля, не первый год в режиме "невидимки" дежурившего на высокоэллиптической орбите.
Врасо переместилось в привычную материальную оболочку, значительно отличавшуюся от человеческой по форме, размеру и внутреннему строению. Рядом возникло Нэре — одно из наиболее близких его симпатов.
-"Непросто в мире двуполых?" — иронически-сочувственная эмоция потянулась к возвратившемуся, обняла, словно нежное пушистое щупальце.
Ответив благодарностью, Врасо приободрилось:
-"Не так уж страшно, все мы специально готовились к этому".
-"Приятно видеть твоё тело живым. Надоело смотреть на него в камере сохранения" — седьмые пары конечностей Нэре удовлетворённо сократились.
Обменявшись любезностями, симпаты настроились на деловой лад, открыв свои сознания для общего информационного поля экипажа.
Все лотока, работая в земной цивилизации, оказывались временно лишёнными привычного ощущения включённости в коллективный разум, и сейчас Врасо испытывало почти физическое удовлетворение, почувствовав себя он-лайн. Оно мгновенно ознакомилось с новостями, узнав, что Лига после изнурительно долгих споров, наконец, признала целесообразность перехода от сторонних наблюдений к практике сдерживания. Таким образом, их команда, уже два десятка земных лет действовавшая тут на свой страх и риск, приобретала официальный статус и могла даже рассчитывать на признание заслуг в случае успеха.
В ту же секунду члены экипажа получили информацию о неудачно завершившейся попытке Врасо решить проблему со своим неисправным зондом. Небольшой аппарат вышел из-под контроля и сел на территории восточноевропейского заповедника Аскания-Нова, упорно не желая подчиняться командам на самоуничтожение. Причин для паники не было — зонд работал в невидимом режиме. Да и если бы с режимом возникли неполадки, всё равно аппарат внешне напоминал замшелый валун. Поэтому высылать катер особенно не торопились — каким-то образом небольшие кораблики иногда удавалось замечать землянам — к чему лишний раз давать пищу слухам и суевериям.
А Врасо, давно скучающее в Рэне, решило развеяться, сделать хоть что-нибудь самостоятельно. В общем, хотелось, как лучше, а получилось как обычно. Однако, не совсем без пользы: неспровоцированное нападение людей на самолёт и убийство всех его пассажиров стало очередным свидетельством в пользу сторонников их скорейшего умиротворения.
Наблюдатели-лотока непрерывно и в течение шести десятков земных лет передавали сведения о событиях в различных этноконфессиональных группах планеты. Общее заключение, вынесенное в первые же годы, оставалось неизменным: "Стабильно высоки эгоцентричность, жестокость и агрессивность". Стало быть, нет нужды вносить изменения в план.
Беспокойство наблюдателей, резко усилившееся в течение последних столетий, вызвала необычайная аномалия цивилизации землян. Мало того, что военные технологии здесь развивались в ущерб мирным — для неразвитых культур это типично. Главное — общественно-экономические отношения на планете практически не совершенствовались, их уровень ни в коей мере не соответствовал научно-техническому развитию.
Базовая система связей в социуме оставалась характерной для животного мира, зиждилась на дискриминации, принципе "унижай или унижайся" и из века в век неизменно воспроизводила иерархию стаи. Повсеместно сохранялась экономическая эксплуатация человека человеком, использовался интеллектуальный потенциал крайне ограниченного числа человеческих особей. Большинство из них всю свою недолгую жизнь занимались монотонным, зачастую тяжёлым физическим трудом, не имеющим ничего общего с творчеством и угнетающим мыслительные способности. Совершенствовалась только маскировка, прикрытие системы, оставшейся по своей сути неизменной со времён рабовладельческого строя.
Если подобная практика считалась условно допустимой на зачаточных стадиях развития разума, то сохраняясь в мире, вставшем на порог космоса и овладевающем ядерными технологиями, она стала потенциально опасной для цивилизаций, соседствующих с Солнечной системой.
Полемисты Лиги тошнотворно долго обсуждали подходы к разрешению проблем Земли, и тогда коллективный разум экипажа корабля наблюдателей принял решение о самостоятельном введении в действие системы превентивных мер, ограничивающих экспансию этой аномальной, социально и экономически незрелой цивилизации.
Политико-экономическая структура земных государств и межнациональных образований, взаимоотношения между ними были изучены давно и досконально. Количество лотока, внедрённых для получения информации, значительно увеличили, чтобы гарантированно обеспечивать влияние на людей.
Теперь у пришельцев были ценные, влиятельные источники в правительствах и армиях практически всех государств Земли. Этого достигли довольно быстро — на планете отсутствовало сознательно действующее общее информационное поле живущих, интеллекты условно разумных существовали запертыми, словно звери в клетках, способность обмениваться информацией у этой цивилизации так и не развилась.
Господство принципа дискриминации в связях социума, конечно, являлось результатом изолированности сознаний. Но зато управлять подобным обществом извне оказалось до смешного просто — стратегию определяли немногие, следовало либо влиять на них, либо попросту стать ими.
Вскоре агентами лотока изобиловал даже круг близких друзей рэнского президента, их мнение стало определяющим при комплектовании очередного правящего кабинета. Политические и финансовые лидеры Земли, деньги, связи, тайные операции и военная сила наиболее развитых стран мира сделались инструментами захвата власти внеземным разумом.
Перед тем, как отправиться на планету, новая группа лотока в последний раз обдумала тактику собственных действий.
В поле ощущалось заметное напряжение, многим членам экипажа предстояли серьёзные испытания. Конечно, в какой-то мере они уже подготовились — все путешественники во Вселенной, удаляясь от Лота, вынуждены были постепенно прерывать связь с планетарным полем, становясь чуточку большими индивидуалистами. Но всё-таки существовало поле экипажа... а отправлявшихся вниз ждали долгие годы полного ментального одиночества, лишь на какие-то секунды прерывавшегося во время сеансов связи.
Обломки четырёхтонного "L-36A" рухнули на опушку пригородного леса.
Главное безобразие натворили горящие двигатели, всё остальное природа стерпела без особых стенаний. Привыкла — не первое тысячелетие человек гадит на планете. Хотя в последние века процесс пошёл, можно сказать, семимильными шагами.
Хунгарские спецназовцы появились спустя три часа, немного позже прибыли офицеры безопасности из посольства. Когда мистер Вестри не смог связаться со своей приближённой по телефону, он озадачил всех: "си-ай-эй", "эф-би-ай" и даже Агентство национальной безопасности, которое к розыскной работе прямого отношения не имело. Устроив в Старом Свете нешуточный бардак, в поисках консультанта главы дома Дикфеллеров агенты названных ведомств истоптали поля и леса к западу от Сегеда. Однако госпожа Энджи исчезла совершенно бесследно, как будто её распылили на атомы.
Найла появилась на небольшой полянке с двумя обустроенными площадками для барбекю после рассвета, когда листья трав блестели крупными каплями росы. Отстегнув ремни подвесной системы парашюта, Врасо пролетело отделявшие его от земли полтора метра и сделало несколько неуверенных шагов — опять в чужом теле землянки... Оно приземлилось слишком удачно — планировалось что-нибудь вроде вывиха или, по крайней мере, пары заметных ушибов.
Но теперь заниматься членовредительством лотока не хотело. Раздражение, появившееся сразу после выключения сознания из коллективного поля, породило ощущение превосходства, жалости к этим отсталым аборигенам. Неудивительно, что они так тормозили в развитии — процесс получения знаний, накопленных предшествующими поколениями, был искажён настолько, что вообще удавался не каждому.
Цивилизационная аномалия породила порочный круг — обучением и воспитанием подавляющего большинства подрастающего поколения в основном занимались неудачники. Сугубо теоретическое, оторванное от реальности содержание обучения и порочная методика процесса напрочь отбивали у детей интерес, всякое желание учиться. В сочетании с жестокой дискриминацией, постоянными иерархическими конфликтами в самой среде школьников, такое "воспитывающее обучение" за десять лет гарантированно порождало моральных уродов и дремучих неучей, недостойных называться разумными существами. Как такие могли двигать вперёд цивилизацию, кого способны были в свою очередь воспитать?
Доли процента, "белые вороны", составлявшие брак массовой образовательной системы Земли, оказывались обречёнными на асоциальность, насильственное отторжение обществом или самоизоляцию от него, вечные и бесплодные поиски цели жизни, лишённые смысла при таком социально-экономическом строе...
Час спустя после приземления "консультант" появилась возле ближайшего полицейского поста, а вскоре суета в окрестностях Сегеда стихла. Рэнский агент, первым примчавшийся на своей машине и напоивший Найлу горячим кофе из термоса, всерьёз рассчитывал на медаль от правительства и уже прикидывал в уме размеры денежной премии от мистера Вестри.
История о том, как не умеющая управлять парашютом женщина едва не улетела через границу, неудачно приземлилась и целую ночь пролежала без сознания, умудрившись при этом даже не простудиться, вполне устроила офицеров безопасности посольства, а значит, и хунгарскую полицию. Остальные погибшие важными персонами не являлись, о них никто особенно не сокрушался.
Лотока не было выгодно осложнение отношений Рэны с новым демократическим правительством гигантской, всё ещё непредсказуемой Бераны, потому мисс Энджи замяла назревавший скандал, велев начальнику следственной группы "не заметить", что причиной разрушения самолёта стал взрыв. Во всём обвинили шаровую молнию, повадки которой для земной науки были тайной за семью печатями. Один президент выразил соболезнование другому, родственники членов экипажа и двух незадачливых деятелей от политики поплакали — на этом дело и кончилось.
