И вдруг... Сова, опять сова! И откуда только взялась? Маленькая серая сова налетела неслышно, и лапами схватила Ардая со стены. И понесла.
Все получилось так быстро, что он опомнился уже в ее цепких коготках. Получается, это все? Конец?!
Он рванулся, забился...
И услышал. Мысленный голос, тот самый.
"Да уймись ты, наконец! — раздраженно сказал голос. — Я устала, как не знаю кто. И видишь, какая я маленькая? Уроню, будешь знать".
"Ну и роняй! — тут же подумал он в ответ, — чего и добиваюсь!"
Но! Такие знакомые нотки послышались ему в этом голосе. Неужели Шала?..
"Шала?!" — заорал он.
"Точно, уроню! Замри, я сказала!"
И он послушался.
Сова влетела в какое-то настежь распахнутое темное окно, бросила его на мягкий толстый ковер и села рядом. Спросила:
"Ты как, ничего?"
"Шала, это правда, ты?!" — от радости и облегчения ему хотелось плакать и беспричинно смеяться одновременно.
"Нет, это моя бабушка!" — сварливо ответил мысленный голос.
Темный силуэт птицы стремительно вырос, превратившись в силуэт девушки.
— Погоди, я зажгу лампу, — сказала она уже обычным голосом.
Сначала Шала затворила окошко и опустила плотную портьеру, потом зажгла масляный светильник.
Комната, в которой они находились, оказалась небольшой, элегантно обставленной спальней. Дорогая мебель, бархатный полог над кроватью, расшитое цветами и травами покрывало, ковры, и большое зеркало в резной раме в углу. А ведьма была одета и причесана, как богатая дама перед сном: в шелковый с серебряным шитьем длинный халат, из-под которого выглядывало затейливое кружево сорочки, шелковый с кружевом платок покрывал рыжие волосы.
Шала задумчиво покачала головой, разглядывая сидящую на полу ворону.
— Надо же, никогда бы не подумала, что ты именно в это превратишься. Интересно получилось. Как тебе-то, понравилось? Нет?
Издевалась? Ардай возмущенно каркнул.
Шала зловредно продолжала:
— Оставить бы тебя в таком виде на недельку-другую, может, научился бы сначала думать, а потом делать? Кто тебя просил соваться в дела, в которых не смыслишь, а, сын именя? А если бы не случилось мне тебя выручить, что бы делать стал?
Ардай понурился, подумав про себя, что Шала появилась в его жизни, прежде вполне обычной и спокойной, одновременно со всеми неприятностями. Интересно, что тут причина, а что — последствия?
— Ладно уж, — сжалилась ведьма, подняла ворону с пола и подошла к зеркалу. Посадив птицу на подзеркальный столик, она щелкнула пальцами, а потом ловко подцепила среди перышек на шее кончики платков и выдернула их.
— Смотри в зеркало, — велела она.
Раз! — и оба платка у нее в руках. Короткое помутнение в голове — и Ардай снова, наконец, увидел в зеркале себя.
— Ох, наконец-то! — выдохнул он, поспешно слезая со столика.
Ему хотелось расцеловать Шалу, несмотря на то, что та была не слишком благодушно настроена. Совсем иначе расцеловать, чем недавно, когда "расплачивался"...
— Спасибо тебе! И прости. Как это я так, сам не пойму...
— Ладно уж, чего теперь, — хмыкнула она. — Что сделано, то сделано. Может, это тоже часть рисунка судьбы. Это все замысловато бывает, не каждая ведунья разберет. Я еще не слишком сведущая в таких делах.
— Что-то не пойму я, о чем ты толкуешь? Что за рисунок судьбы?
— Я догадывалась, что первая помолвка Эйды Рикки расстроится. Только не представляла себе, как именно. Знала, что мне лучше не вмешиваться, а вот ты не удержишься и натворишь дел. Но чтобы так! Веришь ли, у меня у самой ум за разум!.. Бабушка бы объяснила, что к чему, но если признаюсь, что тебе помогаю, мне от нее влетит, чего доброго!
— Да что получилось? — не понял Ардай.
— Ты только что расстроил помолвку Эйды и господина Татора, владельца пекарен из Истербака. Завтра он от нее откажется.
— Так он уже тут, в Аше? А откажется почему?.. — Ардай рухнул на так кстати оказавшийся рядом табурет.
— Сегодня прибыл, — объяснила Шала. — А откажется потому, что недавно к нему в окно влетела ворона. Сам знаешь, как это случилось. Он уважаемый человек, богатый, у него дети от первого брака. Ему есть что терять. И вдруг, накануне помолвки, такое. Сам понимаешь...
— Ох, правда? — у Ардая просто камень с души свалился. Ну, бывает ли, чтобы вот так, случайно, разрешил задачу, к которой не знал, как и подступиться!
— Значит, все получилось, не будет теперь помолвки?
— Этой — не будет. Будет другая, и скоро. Есть еще один претендент: брат Сариты прочит Эйду за своего компаньона.
— Скоро?.. — отрешенно повторил Ардай. — Ты это точно знаешь?
После хорошей новости нелегко сразу верить в плохое.
Эйда подошла, положила руку ему на плечо.
— Послушай, сын именя. Не в моих правилах открывать кому-то чужую судьбу, особенно бесплатно, но с тобой много чего получается не по правилам, — она усмехнулась. — Я говорила тебе — помнишь? — что у всех есть судьба, а у тебя нет? Ты все решаешь сам, сам меняешь себя каждую минуту. Но и те, у кого судьба есть... в общем, это не значит, что решительно все, до мелочи, предопределено, и ничего нельзя изменить. Можно. В скором времени Эйда Рикка будет помолвлена не с тобой, и день ее свадьбы будет назначен. Но все равно, у нее останется немало возможностей стать твоей, и очень много — твоей не стать. Ее судьба с тобой была бы довольно счастливой... наверное. Это все смутно из-за того, что твоей судьбы вообще не видно. А вот помолвка с компаньоном дяди — не слишком хорошо. Он недобрый человек, жестокий и жадный — в отличие от господина Татора, кстати. Но слишком многое будет против этого компаньона, так что, наверное, все образуется. И не забывай, что есть еще воля самой Эйды. От нее тоже кое-что будет зависеть. Больше я ничего не знаю, поверь. Пока не знаю, по крайней мере.
— Ох, Шала, — вздохнул Ардай. — Скажи просто — получится по-моему, если я очень постараюсь, или нет?
— Не знаю, — Шала убрала руку с его плеча. — Пойдем, провожу тебя мимо стражи.
— Послушай, — он поймал ее руку. — Ты ведь говорила со мной... ну, вот так, мыслями, да? Ты тоже умеешь?
— Да. У меня дедушка был соддиец, так что я — на четверть...
— Здорово. А я, когда узнал о себе, я... испугался.
— Пугаться не стоит, — она улыбнулась как-то обезоруживающе. — Как ты думаешь, почему я к тебе прицепилась ну прямо как клещ, а, Эстерел? Ты ведь думал, небось — и что ей от меня надо?!
— Да, — признался он. — И ты мне это скажешь? Это ничей не секрет, в особенности не твой?
Ведьма хихикнула, и разом стала похожа на себя настоящую. Она ведь раньше все время смеялась, он привык. Пусть лучше смеется.
— Это как раз не секрет. Как только я встретила тебя в лесу, сразу поняла, что у тебя начинается веселенькая жизнь. Сначала это было так, ощущение, потом я увидела, кто ты, и кое-что поняла, потом я поразмышляла еще и поняла еще больше. Жаль, что не могу просто взять и все тебе объяснить. Не сердись! — она увидела, как дрогнули его брови, и торопливо погладила пальцами по щеке, — пожалуйста.
А он почувствовал привычную уже злость — сколько можно туманных объяснений, из которых ничегошеньки не понятно?
— Я не могу иначе, — объяснила Шала, — против сути своей пойти не могу. Я ведь на это заклята. Никогда и ни за что не выдавать чужие секреты, коли доведется их узнать. Именно поэтому я могу жить так, как живу, всегда свободна, всюду своя, все мне доверяют, и никто не опасается. И лучше такой жизни для меня ничего быть не может. Ты понимаешь?
— Ну, — он неуверенно кивнул.
— Когда я тебя встретила, мне захотелось тебе помогать, чем могу. Это во-первых. А во-вторых, уж извини, мне просто любопытно было — как ты справишься. Не каждый раз выпадает на такое посмотреть, уж поверь.
— Вот спасибо! — Ардай поморщился.
Ведьма добавила:
— Если хочешь, расстанемся навсегда. Отдай мне кольцо, я его возьму, и — все. Пока с тобой мое кольцо, я легко могу тебя разыскать и оказаться рядом, без кольца мне это будет непросто. Так что, отдаешь? На этот раз серьезно, без шуток, — она протянула руку.
Ардай представил, что никогда больше не увидит эту рыжую, и тут же подумал, что вовсе не против повидаться с ней как-нибудь еще. К тому же, от нее не только вред... точнее, не столько вреда, сколько несомненной пользы.
— Не надо, — он покачал головой. — Пусть будет так, как есть.
Шала улыбнулась.
— Хорошо. А скажи мне, ты слышал про главный секрет горных колдунов? Иногда его называют главной драконьей тайной.
Да, что-то об этом Ардай помнил. То, что за этим секретом многие охотятся, и никто еще не постиг. А некоторые считают, что его и вовсе нет, сказка это или обманка, специально колдунами придуманная.
— И что же, эта тайна имеет отношение ко мне?
— Да. Если ее поймешь, значит, самое страшное для тебя позади. Но можешь погибнуть из-за нее, так ничего и не поняв. Или... все пройдет мимо, будешь жить спокойно и счастливо. Но я в такую возможность не очень верю. Драконья тайна — особенная. Ее тебе не только я — никто не откроет, даже если знает. Не начинай опять сердиться, я ведь хочу подсказать, что могу. Я стараюсь тебя направить, понимаешь?
— Ладно, — вздохнул он, — я не могу думать обо всем сразу. Сначала надо до конца разобраться с проклятой помолвкой. Ты совершенно уверена, что престарелый родственник от Эйды отвяжется?
— Абсолютно, — отрезала Шала.
— А как избавиться от того, другого, не подскажешь?
— Пока не знаю. Подожди, дело не к спеху. Все, пошли, — Шала решительно взяла его за руку, — выведу тебя из дворца.
— А отправить меня, ну, как тогда, из твоей хибарки? Чего мне в потемках по городу шататься? — предложил он.
Шагать пешком и правда не хотелось Устал.
— Нет уж, прогуляйся, подыши прохладой, — дернула плечом Шала.
Она взяла свечу и пошла вперед.
Стражу повстречали, едва успели миновать один коридор. Трое стражников бодро шагали за разводящим, Шала лишь чуть посторонилась, и Ардай следом за ней тоже, а те — как будто вовсе их не увидели. Замыкающий Ардаю чуть на ногу не наступил, тот еле успел вовремя отдернуть.
— Они что, не видели нас? — тихонько уточнил он у Шалы.
Та лишь хмыкнула:
— Нет, конечно. Ты что, все еще удивляешься?
Нет, он, пожалуй, уже не удивлялся. С ведьмой связаться — вообще позабудешь, что это такое — удивляться
Зато, когда Ардай шел по пустым гулким городским улицам, в его голову пришла потрясающая идея. Через пару десятков шагов в ней обнаружились существенные изъяны, еще немного погодя он отмел ее совсем, как глупейший бред, а на подходе к дядюшкиному дому опять решил, что это, пожалуй, неплохой выход из создавшегося положения.
По крайней мере, сам он ради друга легко мог бы ввязаться в такую авантюру. Ну, если бы у него не было Эйды, конечно. А может, если бы и была... смотря по обстоятельствам.
Крей, наверное, тоже ему не откажет.
В дом он забрался, никого не потревожив: давно знал тайный лаз в заборе, а заднюю дверь тетушка Мизина частенько не запирала. Парочка цепных псов, что спали у этой двери, были надежнее, чем пара замков, но на Ардая они, конечно, даже не тявкнули.
Крей не спал, так и сидел у окна. При виде друга, который покинул комнату через окно и в необычном, так скажем, обличье, и вдруг возник в дверях, как ночной дух, он покачнулся:
— Это ты?! Откуда?..
— Оттуда! — махнул рукой Ардай. — Я все сделал, слышишь? Я расстроил помолвку! Не веришь? Тогда слушай.
И все рассказал. Подробно.
— Ну, ничего себе, — только и мог выдавить из себя Крей.
— Зато я придумал, — выпалил Ардай, — если ты мне поможешь, мы избавим Эйду от всех этих кузенов и прочих дядюшкиных компаньонов сразу.
И в ответ на недоумевающий взгляд Крея пояснил:
— Ты сватаешься к ней, вы заключаете помолвку, и откладываете свадьбу, скажем, на год. Через год придумаем что-нибудь, чтобы можно было помолвку расторгнуть. Это же самый простой способ, и самый беспроигрышный. Ты сам говорил, что и Сарита уже была согласна, и твои тоже не против? Ты ведь еще не присмотрел себе девушку, нет?
Он и так отлично знал, что на девушек друг смотрит еще меньше, чем он сам. Непонятно почему, но факт.
Крей помолчал, потом мотнул головой.
— Я не хочу. Я же не смогу объяснить отцу, что помолвка была ненастоящей.
— Зачем отцу объяснять? — не понял Ардай. — Никому и не будем объяснять. Говорю же, не беспокойся, придумаем, как сделать так, чтобы никто не пострадал. Да я хоть ведьме опять в ноги поклонюсь, чтобы помогла!
— Нет уж, хватит мешать сюда ведьму! Довольно! — возразил Крей с такой горячностью, что Ардай удивился — ему чего так волноваться-то?..
— Говорю же, ни твоя семья, ни твоя честь не пострадают. Клянусь, — повторил он. — Хоть наизнанку вывернусь, хоть тайком увезу ее на Север, брошу к демонам эту службу в Ите. Я и сейчас не слишком туда хочу, да отца пока без особой нужды не охота подводить. А надо будет — брошу. Или лучший способ найдется. Никто ничего и не узнает, пока ты не женишься на своей единственной любимой — помнишь, как в Шалином предсказании?
— Не хочу, извини, — сказал Крей совсем тихо. — А вообще, не знаю. Давай спать, а?
Это значит, он согласился. Ну, практически.
— Давай спать, — не стал спорить Ардай.
Крей тут же лег и отвернулся к стенке. Наутро он заговорил первым.
— Я решил, — сказал он. — Посватаюсь к Эйде Рикке, и мы заключим помолвку. Уже на этой неделе, вот увидишь. Сам говорил, что с дядюшкиным компаньоном ее ничего хорошего не ждет. Не стоит рисковать.
— Вот и хорошо, — кивнул Ардай, хотя сам уже не раз усомнился — а действительно ли это хорошо.
Все-таки, сам факт того, что его любимая будет помолвлена с другим, пусть и не по-настоящему, пусть с его же согласия — нет, это не радует. Придумать бы что-то еще.
— Но я должен тебе кое-что объяснить, — добавил Крей, — чтобы все было честно. Дело в том, что мне тоже нравится Эйда. Я бы охотно посватался к ней, если бы не ты. Только к ней. Она мне нравится, больше никто. Но ведь она меня не замечает, будто я пустое место. Но если у тебя что-нибудь не получится — ну, мало ли что, — знай, я буду рад выполнить договор и жениться на ней.
Вот это да!
Такого Ардай не ожидал.
— Почему раньше не говорил? — пробормотал он.
— Смеешься? Как бы я мог? И зачем, скажи на милость?
— Тогда я не могу просить тебя об этом, — решил он. — Забудь.
— Нет, — в голосе Крея появилась несвойственная ему жесткость. — Это не ты просишь, это я так решил. Я мог бы уступить ее тебе, потому что ты ей нужен. Но только не всяким старым родственникам и компаньонам дядюшек. Если она захочет быть с тобой, я ее тебе отдам. В крайнем случае не слишком беспокойся о моей чести, пусть папаша обозлится, плевать. Может, тоже уеду потом. В общем, будет так, как захочет Эйда — ты понял, да?
Ардай промолчал, потому что чувствовал — возражать бесполезно. Не часто у Крея Даррита бывают такой голос, такой взгляд. Обычно с ним легко спорить, он по натуре мягок и податлив, но на это раз — ничего подобного. Вот Ардай и не стал.
