Один из Восьми (книга вторая закончена)

— Надо делать поперечное деление, — поддержал Глушко. — Первая ступень будет огромная, но цельная и относительно простая.

— Можно еще упростить, — добавил идею Королев. — Если шесть групп двигателей поставить симметрично по кругу, то для управления по трем осям достаточно качать только три из них, через один. Сэкономим несколько тонн на приводах и БИМах. (БИМ — бортовой источник мощности — прим.авт.)

— Любите вы симметрию, Сергей Павлович, — усмехнулся тогда Келдыш, немного разрядив напряжение и заставив ученых улыбнуться.

— Машина у нас и так огромная, — спокойно заметил Бармин. — Теперь выйдет еще больше, шире в основании.

— Габариты не проблема, — напомнил Глушко. — У нас новый полигон у моря, ступени можно на заводе собирать и по Волге сплавлять. Никаких ограничений, как на железной дороге.

— Старт тоже увеличится, — добавил Бармин. — И простым подвесом, как на 'семерке', мы не отделаемся. Такую тяжесть придется держать за хвост.

— И газоотводные лотки будут больше, — кивнул Глушко.

— Это все не смертельно, — заметил Королев. — А насчет захватов, даже полезно. Если старт сможет крепко держать нашу 'птицу' за хвост, тогда...

— Мы сможем прожигать все изделие в сборе прямо на старте! — весело ухватил мысль Воскресенский. — И ни одного пуска наобум. Мне нравится, скажите, где подписать!

Немного посмеявшись, собрание продолжили в весьма конструктивном ключе. Представители министерства подняли резонный вопрос о цене. Во сколько это обойдется нашей стране, потянем ли такое грандиозное сооружение? И снова Королев взял слово.

— Еще пару лет назад, проектируя что-то подобное, не потянули бы, — честно сказал он. — Но теперь мы собираемся применить новые подходы и за счет этого можем очень сильно сэкономить. Разумеется, все относительно, особенно в таком деле. Но перейду к конкретике. Во-первых, строить такое в Тюра-Таме действительно влетит в копеечку, но на Каспии, просто за счет близости к морю, мы сэкономим огромные средства. Все материалы можно завозить простыми баржами, а водный транспорт, как известно, самый дешевый. Плюс климат, не сравнить с нашей любимой степью, до сих пор песок на зубах скрипит. Все это сильно удешевит работы. Теперь, стартовое сооружение. В него придется хорошо вложиться, тут ничего не сделаешь. Но опять же, на новом полигоне много проще вести и земляные работы, и укладку бетона, и вообще любое строительство. И если у нас будет старт и стенд, два в одном, то мы можем почти гарантировать сохранность старта при летных испытаниях, потому что изделия будут проверены в максимально близких к полету условиях. Для сравнения представьте, сколько мы потеряем, если наши четыре с лишним тысячи тонн рванут на старте. И конечно, с новыми системами управления нам не понадобится вертеть стартовый стол, чтобы изменить азимут пуска. Это, товарищи, каменный век.

— А стоимость самой ракеты? — спросил Келдыш. — Нас обязательно упрекнут, что наука слишком дорого обходится.

— Самая дорогая часть это двигатели, — заявил в ответ Глушко. — Мы наладим поточное производство, и чем больше их сделаем, тем дешевле выйдет каждый в отдельности.

— Ступени будут максимально простыми, — добавил информации Королев. — Это исполнительные механизмы, не более того. Никакой системы спасения или даже места под нее на будущее. Никакой отдельной системы управления, у ракеты будет только один 'мозг'. Следовательно, можно упростить башню обслуживания, управление и контроль будут сильно автоматизированы. И людей, кстати, тоже будет минимум, в идеале всего несколько человек.

— Это не такая уж и фантастика, — поддержал Главного Бармин. — С новой техникой, что у нас появилась, это вполне возможно.

Так и родилась сверхтяжелая ракета, которая еще только начинает летные испытания. И начинает не очень гладко. Внешняя схожесть с невезучей Н-1 из другого мира, разумеется, обманчива. Совсем другое топливо, прогрессивная конструкция с несущими баками, да и размеры побольше. Но вот двигатели!

Двадцать четыре штуки на первой ступени, это много. Пусть сгруппированные по четыре и более отработанные, чем в 'тот' раз, они остались ахиллесовой пятой. Все-таки, не так просто освоить технологии следующего десятилетия, даже обладая полным послезнанием. Слишком много нюансов.

Валентин Глушко, лучше всех понимая сложности, не стал распылять силы и сосредоточился на стендовой доводке. Более того, первый же прожиг первой ступени в сборе на 'стенд-старте' выявил такое количество 'бобиков', что многим стало не по себе. Более того, получили взрыв одного из 'горшков' с пожаром, но сооружение выдержало и испытания продолжились.

Первая летная машина, несмотря на удачный прожиг на стенде, далеко улететь не смогла. На пятнадцатой секунде полета снова разорвало турбонасос, и хоть осколки не смогли пробить бронированное арамидной тканью днище, но для ракеты это стало смертельным ударом. Все, что сумела сделать система управления, это форсировать оставшиеся двигатели и увести едва живую ракету подальше от старта, 'разложив' ее по пустому побережью. Огня и грохота было много, но резко вспотевшие ракетчики быстро успокоились и принялись искать выход. Три месяца потеряли, но проблему исправили.

Второй пуск прошел менее драматично, и хоть ракета снова 'ушла за бугор', но ушла деликатно, словив АВД (аварийное выключение двигателей — прим.авт.) в конце работы первой ступени, так что старт снова не пострадал и основной объем испытаний оказался выполнен. Благо, вторая ступень была ненастоящая. Дефект оказался производственным, силовой набор хвостового отсека просто треснул от огромной нагрузки, вся конструкция начала страшно вибрировать и автоматика честно отключила двигатели.

По результатам работы комиссии во главе с дотошным Борисом Чертоком заводчане получили свой заслуженный набор фитилей, а все прочие почти не расстроились. Старт сработал, ракета ушла, полет был управляемый, и после первой аварии это несомненный успех. Теперь уже никто не сомневался в том, что машина будет летать! Поэтому, начали строить второй такой же старт, который войдет в строй еще года через два, а пока придется беречь тот, что есть. Маховик большого орбитального грузопотока пока не сделал даже четверти оборота, но будущий темп закладывается уже сейчас.

Сколько всего интересного происходит! Сергей Павлович довольно улыбнулся, мысленно возвращаясь к Венере. Он представил, как отделившийся несколько часов назад от пролетной ступени посадочный аппарат стремительно приближается к границе атмосферы. А то, что садимся на невидимую с Земли сторону, так это, увы, баллистика! Иначе сейчас на дневную сторону не сесть, а чтобы делать снимки, нужно адекватное освещение.

И опять эта задержка связи! В самом деле, спуск в атмосфере уже вовсю идет. Горит и уносится прочь набегающим потоком теплозащита, вся конструкция чуть поскрипывает от огромной перегрузки, а внутри плюс десять градусов. И пока до Земли дойдет сигнал с Венеры, очень многое изменится.

— Есть касание атмосферы, — доложил диктор.

Когда акселерометры уловили первое небольшое ускорение от прикосновения к краю атмосферы, сменилась частота всенаправленного сигнала, который пойман перелетным модулем и ретранслирован на Землю. Венеру сейчас слушают Крым и Мадрид, одновременно. Хорошо, когда есть подстраховка, и ни бита ценнейшей информации не пропадет.

Королев задумался о другой ценнейшей информации, которую потомки теперь передают даже не во сне, а вполне наяву, когда он может ответить, четко проговаривая про себя слова. Странно слышать в голове этот синтезированный, как он точно теперь знает, голос, да и ответы из будущего приходят с приличной задержкой. На первый взгляд может показаться, что на той стороне сидит робот-тугодум. Впрочем, разницу в скорости течения времени потомки разъяснили почти сразу. И вообще, очень многое прояснилось в последнее время.

— Потеря сигнала, — прозвучало объявление.

Это тоже ожидаемо, плазменное облако блокирует сигналы, а небольшая незащищенная антенна, скорее всего, попросту сгорела. И теперь сигнал вернется только после раскрытия парашюта, и будет он намного мощнее и информативнее. Это, конечно, если аппарат выдержит аэродинамическую фазу, триста пятьдесят 'же' это не шутка! Но выдержит, куда он денется!

Бабакин, судя по всему, что-то получил от потомков, но сам вряд ли знает о сути источника. Зато машина у него получилась выдающаяся, далеко опередившая свое время. Королев теперь точно знает, что это примерный аналог 'Венер' с номерами девять и десять из другого мира. И камеры, а точнее, телефотометры, почти такие же, и состав оборудования даже лучше, если учесть, что в создании приборов участвуют французы и немцы, не считая прочих. И связь через два аппарата должна быть более устойчивой.

— Слабый сигнал, неустойчивый, — сообщил диктор. — Парашют введен, полет в норме. Скорость двести метров в секунду, высота пятьдесят пять.

Конечно, сигнал слабый, ведь аппарат, наверно, сильно раскачивается. Вот когда все успокоится, тогда...

— Четкий сигнал, — быстро проговорил диктор, не скрывая радости. — Телеметрия устойчивая, полет в норме!

Посадка на планету, на любую планету, задача не из легких. И каждый раз возникает что-то новое. Проектировщикам аппарата для Венеры пришлось совмещать несовместимое, ведь верхние, холодные слои атмосферы следует пройти как можно медленнее, чтобы успеть сделать как можно больше измерений. А нижние, раскаленные слои нужно пройти максимально быстро, иначе ресурса аппарата просто не хватит, чтобы дожить до поверхности. Как быть?

Неизвестно, приложили ли руку потомки, или инженеры Бабакина придумали все сами, но так или иначе, выход нашелся. Верхние слои проходим на парашюте в течение двадцати минут, причем парашюта хватит относительно небольшого. Когда давление и температура вырастут до опасных пределов, то просто отстреливаем парашют и... камнем падаем вниз! Точнее будет сказать, что не падаем, а тонем. Когда атмосфера почти в сто раз плотнее, чем на Земле, стремительного падения все равно не получится, поэтому достаточно небольшого аэродинамического щитка. А удар при посадке поглотит амортизирующая опора.

Королев уже не сомневается, что аппарат благополучно доберется до поверхности. Этот этап можно считать пройденным и двигаться дальше! Марс и Венера будут теперь исследоваться на регулярной основе, а планку дальнего космоса следует поднять еще выше. Американцы, вроде бы, нацелились на Юпитер, а Келдыш уже почти пробил проект полета к крупным астероидам. У обеих сторон, как положено, предполагается использование электрореактивной тяги, новое поколение солнечных батарей вполне способно обеспечить энергетику.

Во всех этих планах есть одно слабое место — они просто могут не успеть осуществиться! Лететь к Юпитеру или астероидам даже с гравитационными маневрами нужно не меньше пяти-семи лет, плюс пару лет на разработку, и выходит, что зонды долетят до цели уже на рубеже 70-х годов. А там уже будут совсем другие возможности, учитывая громадье планов по ядерным двигателям, и стоит ли сейчас городить огород?

Разумеется, стоит! Просто планы придется подкорректировать и не растягивать программы на десятки лет. Электротягу обязательно испытаем в качестве основного двигателя, это даст большой задел для следующего шага к ядерной фазе, которая теперь наступит даже быстрее, чем еще недавно казалось.

Испытания отдельных узлов будущего мотора под чутким руководством выдвиженцев Валентина Глушко и вполне живого до сей поры Курчатова идут на стендах под Семипалатинском с конца 50-х годов. Результаты до сих пор были, мягко говоря, интересными. Но пришлось строить огромный вычислительный центр и новую испытательную базу, без этого применить подарки из будущего все равно не выйдет.

Твердофазный двигатель все же решили строить, чтобы отработать технологии и подготовиться к главной задаче. Только что закончилась 'холодная' отработка изделия, в иной истории случившаяся лишь в конце 70-х годов. Еще через месяц случится пуск реактора, и начнутся испытания сначала на стенде, а потом и там, наверху! Если, конечно, начнутся.

Уже зарезервирована 'средняя' ракета, на которую поместится и двигатель, и система аварийного спасения для него, но окончательное решение о целесообразности такого полета еще не принято. В конце концов, вернуть машину обратно пока не получится, а оставлять на орбите даже заглушенный реактор не очень хочется.

И такой темп не может не радовать, потому что даже за синтезированным голосом из будущего Королев различает беспокойство потомков. Беспокойство о том, что можем ничего не успеть, если враг нанесет опережающий удар. Здесь, в прошлом, останется приличная фора по времени, но потомкам придется несладко.

— — — — — — —

— — — — — — —

— — — — — — —

Куба, Варадеро, август 2058 года

Все-таки не зря сюда вернулись! Поселились в той же самой мини-гостинице, что так приглянулась еще в прошлом ноябре. Пришлось слегка переплатить за маленький каприз Лины, которая почему-то очень просилась именно сюда, но так и не объяснила, почему. Это странно, ведь прежде девушка не была замечена в особых сентиментальных привязанностях.

Как и раньше, сняли весь верхний этаж, куда ведет отдельная, вся в лианах, каменная лестница. Наверху, на их этаже, устроена уютная веранда, наполовину крытая на случай дождя, но сейчас небо такое ясное, что аж дух захватывает.

Южное небо, конечно, трудно сравнить с привычным блеклым летним небом средней полосы! Знакомые Медведицы с Цефеями и Кассипеями остались на севере и сейчас висят очень низко над морем, словно собрались искупаться. На юге, где на фоне неба торчат домики и пальмы, сияет желтоватый Ахернар с белым Фомальгаутом. В наших краях этих звезд вообще никогда не видать!

Как раз для такого случая импланты очень полезны, этакий маленький двадцатикратный телескоп, который всегда с тобой. И огромное поле зрения получается, когда ты мысленным усилием словно погружаешься в картинку, увеличивая ее в легком наплыве смазанного движения. Поначалу, от такого кружится голова, но наблюдатели — люди привычные.

Всюду тучи и тучи звезд! Если знать, куда смотреть, можно увидеть небесные достопримечательности в полном ассортименте. Например, Крабовидную туманность, что запуталась где-то меж рогов небесного Тельца и висит над восточным горизонтом! И неподалеку, высоко в небе висят рассеянные скопления и галактики, пылевые 'мешки' и планетарные туманности, кратные звезды и плотные шаровые скопления. Для 'марафона Мессье' время не очень подходящее, но десятки объектов из каталога можно увидеть прямо сейчас, не сходя с места! Опять же, если знать, куда смотреть. А еще, огромный Юпитер висит почти над головой! И Сатурн чуть восточнее примостился!

Альбина Барсова не спеша и в совершенном одиночестве возвращалась к гостинице, стуча каблучками по асфальтовой дорожке. Аллея тянется вдоль набережной, с одной стороны растительность и невысокие домики, с другой, совсем близко, океан. Легкое волнение создает приятный шумовой фон. Красиво и спокойно. А до гостиницы еще далеко, метров пятьсот, и ее пока даже не видно за легким изгибом песчаной косы. Спешить некуда, вся ночь впереди.