|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— — — — — — —
— — — — — — —
— — — — — — —
Книга вторая
Полигон Тюра-Там, 2 сентября 1958 года
Сергей Королев аккуратно положил трубку на рычаг и буквально сполз в рабочее кресло. Есть посадка! Он почувствовал огромное, непередаваемое облегчение. Первый, самый важный полет удался на славу, несмотря на тяжелейшие неполадки. Что сейчас начнется! Мировой резонанс, как нетрудно догадаться, будет огромный. Он стал бы еще больше, пронюхай журналисты о реальных проблемах, с которыми пришлось справляться космонавту. Неплохой фильм можно снять, лет через десять.
Пожинать плоды успеха легко и приятно, но этим займемся потом. Сейчас нужно решить, что делать с проблемой. А проблема немаленькая. Чем можно объяснить то, что вылизанная вторая ступень 'семерки', с которой никогда не было фатальных трудностей, вдруг отказала? И не просто отказала, а очень похоже, что от души рванула? Иначе бы не слетела гироплатформа корабля, свалив БЦВК (бортовой цифровой вычислительный комплекс — прим.авт.) в индикаторный режим (режим, отключающий БЦВК от управления ориентацией — прим.авт.). И вдобавок, почему-то не сработал автоматический отстрел корабля от ракеты по превышению углов! А Комаров (Владимир Комаров, первый космонавт в этой версии истории — прим.авт.) оказался молодцом, несмотря на серьезность ситуации он не стал никого пугать, просто доложил о преждевременном отключении двигателя, а что там случилось на самом деле, на Земле поняли не сразу. По данным телеметрии Королев уже примерно знает почти все, что можно вытрясти из этих скудных цифр, кроме первопричины взрыва, разумеется.
Комаров вовремя сориентировался и через ОВК (пульт особо важных команд — прим.авт.) отстрелил аварийную ступень, после чего вручную стабилизировал корабль и продолжил полет по программе. Молодчина! Никакой он уже не 'орелик', а настоящий, матерый орел, гроза неба! Но что произошло со второй ступенью?
Королеву захотелось прикорнуть хотя бы на полчаса, и не потому, что ему так уж хочется спать. Ему захотелось увидеть ответ. Вдруг опять вещий сон? Он их немало пересмотрел за последний год с небольшим. Но к сожалению, он так и не понял, кто и откуда передает информацию, помогающую избежать множества ошибок и просчетов. Приятно было бы получить на блюдечке причину аварии, и не нужно думать, гадать и орать на замов.
И кстати, о замах. Еще полчаса назад он собирался устроить общее совещание, но передумал, потому что не имел достаточной информации. Если придется ругать Валентина (Глушко — прим.авт.) за взорвавшийся двигатель, так хотя бы, по делу. Предположим, что это не заводской дефект, с этим у нас строго, контроль ввели такой, что немцы в Пенемюнде позавидовали бы. Тем более, для первого обитаемого корабля проверки были тройные. Тогда, что остается? Остается внешнее воздействие!
А откуда ему взяться? Телеметрия дала довольно ясную картину. Тяга начала падать, хоть и очень незначительно, секунд за сорок до аварии, и одновременно происходило повышение температуры практически на всех узлах двигателя, где стояли датчики. Все очень походит на вялотекущий пожар из-за повреждения магистралей. Потом температура резко скакнула вверх, началось разрушение деталей турбонасоса, и закономерный финал, взрыв. В принципе, повезло, что баки были почти пусты, и второй раз повезло, что недобор скорости получился не такой уж большой. Но в чем причина пожара? Разболтанных трубопроводов, как в памятном прошлогоднем случае, быть не может. Значит, произошло что-то еще!
Попробуем обойтись без вещих снов, подумал Королев. Мы что, сами не разберемся?! Если пометить на мысленном графике времени точку, когда по телеметрии начались аномалии, получим где-то 175-ю секунду или чуть раньше. И что у нас может происходить в это время?
Королев поднялся с кресла и не торопясь, вышел в коридор, а оттуда на улицу, под ясное степное небо. День только начинается, и уже серьезно припекает, но ветер свеж, воздух чист, и дышится так легко, что хоть песню запевай! Главный с облегчением зашагал прочь от домика прямо в открытую степь, погрузившись в раздумья.
Можно сказать, что теперь все понятно. Началось все, конечно, не на 175-й секунде, потому что любой аварийной ситуации требуется время для развития. Поэтому Сергей теперь уверен, что роковое внешнее воздействие произошло еще раньше, на 160-й секунде, когда отстрелилась САС (система аварийного спасения — прим.авт.) и отделился головной обтекатель. Вот еще одна недоработка, на которую ни один вещий сон не обратил внимание. Обтекатель разработан для полной версии корабля и испытан для нее же. Но агрегатный отсек еще не готов, поэтому вместо него поставили облегченный макет, не равный по весу и прочности оригиналу. Поэтому, потребовались дополнительные крепления к опорному кольцу. Скорее всего, именно это и привело к нештатному отделению. В испытательных беспилотных полетах несколько раз повезло, а в этот раз или одна половинка обтекателя, или обе сразу, задели хвостовой отсек второй ступени, повредив магистрали или оболочку баков. Еще несколько секунд, и получаем пожар со взрывом.
Значит, не так уж всемогущ тот, кто стоит за полезными снами, если не смог предвидеть такую очевидную проблему. Впрочем, черта с два она очевидная, ведь никто из сотен людей, готовивших машину к старту, об этом не подумал. Все посчитали, что на такой высоте аэродинамическими силами можно пренебречь и импульса от пиропатронов хватит, чтобы половинки обтекателя разошлись на безопасное расстояние. И не просто так посчитали, но и с цифрами доказывали. Схему отделения обтекателя защищали, как положено, перед комиссией, которую на хромой козе не объедешь. И вот что вышло!
— Сергей Павлович! — раздался сзади знакомый голос. — Можно на пару слов? А то я вас в кабинете искал.
Его догнал Борис Черток, сжимая в руках несколько внушительных бумажных рулонов. Копия телеметрии? Похоже.
— Можно и не на пару, Борис, — улыбнулся в ответ Королев, остановившись. — Не могу уже сидеть, надо пройтись. Что у тебя такого срочного?
— Я знаю, что аварийная комиссия еще не сформирована, — не очень уверенно начал Черток.
— Но тебе в любом случае быть председателем, так что не страшно, — подбодрил его Главный. — Есть идеи по нашей аварии?
— Уже сейчас ясно, что это пожар в хвостовике, — изложил Борис. — Где-то со 170-й секунды. Потом перегрев, механическое разрушение и взрыв. Тут все понятно. Но вот с причиной все не так ясно. Я думаю, внешнее воздействие.
— Обтекатель, — кивнул Королев, и подмигнул. — Верной дорогой идете, товарищи. Так что, формируйте комиссию и доказывайте. Я уверен, что так все и было.
— Хорошо, — облегченно вздохнул Борис. — Рад, что вы к тем же выводам пришли, Сергей Павлович. Валентин Петрович сильно переживает, все бормочет, что ему такая фигня и не снилась.
Королев не выдержал и расхохотался, немного смутив Бориса, который, естественно, не понял, в чем тут шутка.
— Скажи Валентину, — наконец, выдал Главный, — Что мне тоже ничего не снилось, поэтому он, скорее всего, не виноват! Собирай комиссию, делай все, как учили. Мне сейчас нужно в Москву лететь.
— Сделаем, Сергей Павлович, — кивнул Черток. — Про Комарова новости есть?
— Только сообщение о посадке, и что, он жив и здоров, — серьезно ответил Королев. — Только вот, из-за промаха наш орелик сел буквально на голову американам. Теперь там МИД и Политбюро с ними разговаривают, меня просили не беспокоиться. Так что, за Володю я спокоен.
— Невероятно, — пробормотал Борис. — Чуть больше, чем за год, от ПС к полету человека.
— Смухлевали мы, Борис, — немного огорченно напомнил Главный. — Тебе ли не знать! Пустили половинку корабля, на орбиту не вышли, маневров не совершали, ориентацию не строили, с орбиты не сходили. Пошли на рекорд, стрельнули фактически боевой ракетой, и даже в американов, как видишь, попали!
Оба посмеялись, представив лица американских моряков, которым на голову прямо с неба спускается советский космический корабль. Будем надеяться, что у них были под рукой кинокамеры.
Как выяснилось позже, камеры были. Причем хорошие и цветные, целых две штуки. Пустившись тридцатиузловым галопом, шустрые моряки моментально покрыли несколько миль водной глади, оказавшись совсем близко от снижающегося корабля. Им удалось заснять все, начиная с момента наддува поплавков и до самого отплытия советской эскадры с капсулой и первым космонавтом на борту. Кадры вышли впечатляющие, уникальные с точки зрения истории, и поэтому, разумеется, разошлись по миру всего через несколько дней после события.
Но первым эти кадры увидел, конечно, Вернер Фон Браун со своими 'эсесовцами'. Насмотревшись, он распорядился снять с фильма качественную копию и передать русским, пусть изучают. Все-таки, это их аппарат и их человек. Сегодня мы им поможем, а завтра они нам. Вернер всерьез рассчитывает опередить русских в орбитальном полете, а спуск с орбиты это, извините, посложнее суборбитальных прыжков, и никто не гарантирует посадку на своей территории.
— — — — — — —
— — — — — — —
— — — — — — —
Московская область, неустановленное место, октябрь 2057 года
Весь вечер Вэй Тьяо не спеша прохаживался перед висящей в воздухе четкой проекцией очередного комплекса тоннелей, схему которого ему удалось добыть. Но ничего интересного он там не увидел. Вот бы сканер сюда, но кто же его даст? Пришельцы не идиоты, чтобы давать на руки людям такие возможности.
Пришельцы, называвшие себя Рьялхи, уже давно присматриваются к людям, хоть сами ни во что не вмешиваются. Вместо этого они набрали группу из доверенных людей, которые играют роль агентов и информаторов. Когда-то их было всего четверо. Сейчас их уже сто двадцать восемь, а Четверка координирует их действия. Эти 'наблюдатели', к числу которых принадлежит и сам Вэй Тьяо, имеют несколько особых привилегий, главная из которых долголетие. Тут и объяснять нечего, Вэю шестьдесят два года, а выглядит он и чувствует себя вполне молодым человеком, не старше тридцати лет. Так что, Рьялхи держат своих агентов на очень коротком поводке и почти не делятся техническими возможностями. Импланты, дающие долголетие, явно неполноценны. Точнее, неполноценны доступные людям программы, или 'демоны', как их принято называть. И никаких сканеров! Это не скрытая функция в каком-нибудь приборе, которую включил и пользуйся на здоровье.
Хотя все это, если честно, не совсем его работа, Вэй не унывал, ибо не боги горшки обжигают. Разберемся. Найдем этого неудачника, отбившегося от стада и попортившего столько нервов наблюдателям и Вэю лично.
Он устало усмехнулся про себя. Технологии на планете Земля продолжают развиваться скачкообразно и непредсказуемо, и очень скоро может случиться так, что наблюдатели окажутся перед угрозой разоблачения по чисто техническим причинам. И тогда Рьялхи будут вынуждены выдать своим подопечным более совершенные игрушки и средства маскировки. Ну, или просто выдерут из них импланты и оставят подыхать, как они недавно пытались поступить с провинившимся оперативником по имени Иван Родин. Пытались, но тот как-то сумел улизнуть. Именно его Вэй и пытается теперь найти, неделю за неделей прочесывая возможные места его появления, но тот словно сквозь землю провалился!
Самое загадочное и неприятное заключается в том, что сигнал от комплекта имплантов Ивана, подтверждающий 'инертную' фазу, то есть фазу саморазрушения, содержал ошибочный код времени. Вэй понятия не имеет, как это можно проверить, но так объяснили Рьялхи, которые занимаются этим сами, не доверяя даже Четверке.
Ошибочный код значит, что либо сама программа, зашитая в схеме контроля, содержит ошибку, либо Иван каким-то образом отключил схемы уничтожения, но не смог подделать правильный сигнал. Первый случай грозит мелкой неприятностью, второй катастрофой.
Утечки технологии к аборигенам Рьялхи не допустят и пойдут на самые суровые меры, вплоть до точечных ударов по подозреваемым. Но если Иван Родин все-таки сумел скрыться, то сделал он это воистину виртуозно.
Ни разу его лицо не мелькнуло перед камерами в супермаркете или в банке, ни разу никто не воспользовался его кредиткой. В какой-то момент Вэй, казалось, вышел на след. Он раскопал, что Иван когда-то учился вместе с Борисом Мельниковым, ныне заслуженным академиком и крупным ученым, и тут явно маячила какая-то интрига, связанная с российским руководством. На самом верху родился проект телепередачи, где рассматривались альтернативные варианты развития истории. Зачем? Уважаемый академик мог про это знать, но Мельников очень неожиданно заболел и умер. Хотя Вэй сам видел его труп, но его и сейчас не оставляет ощущение, будто с этой внезапной смертью что-то не так. И американцы, что характерно, тоже заподозрили подвох и начали копать. Но все зацепки никуда не привели. Иван Родин так и не проявил себя, других родственников и друзей у него нет, полный тупик.
— Ты все еще думаешь, что он жив и прячется? — Рядом темным силуэтом замерла слишком знакомая Вэю спортивная фигурка, и его сердце забилось чуть чаще. В полумраке лица почти не видно, только темная грива волос слегка переливается в слабых отсветах проекции.
Альбина Барсова, координатор Четверки. Сгусток силы, энергии и страсти для одних и бездонный океан спокойствия и здравого смысла для других. А в случае с Вэем это даже хуже, чем спокойствие. Равнодушие. Отстраненность. Почти апатия. Для него это загадка без малейшей подсказки о том, как можно ее разгадать.
— Хочу убедиться, — усталым голосом в очередной раз объяснил он, — что его импланты растворились, как будто их не было никогда, а Родин просто где-то живет жизнью простого смертного. Ну, или не живет вовсе.
Альбина все это уже слышала и не хочет повторяться. Она совершенно не сочувствует его рвению, ее удивляет та ярость, с которой Вэй пытается выследить и обезвредить Ивана Родина, ведь даже с учетом его иррациональной ревности это перебор.
— Как всегда, — поддела она. — Ты и в рабочее время про это думаешь?
Неужели она не видит? Не понимает? Нет, Альбина видит и понимает побольше некоторых. Почти полтора столетия жизненного опыта это не фунт изюму. Но как до нее достучаться? Вэй пробовал быть изысканным и галантным, но словно наткнулся на стену. Ну ладно, можно попытаться иначе...
— Работая с тобой, о чем только не думаю — каким бы стремительным не было движение его ладони, имевшей целью со шлепком приземлиться на ее зад, но темная фигурка оказалась намного быстрее. Она по-кошачьи отпрыгнула в сторону, продолжая разговор, как ни в чем не бывало. Она даже не рассердилась на него! Равнодушие... Апатия...
— Тебе никто не запрещает вместо личной жизни заниматься вот этим, — Альбина махнула рукой в сторону голограммы, и ее карие глаза вспыхнули огнем, но лишь на мгновение, — На сегодня уже хватит. И вообще, хватит!
— Что значит хватит? — слегка вспылил Вэй. — За столько лет такого ни разу не было!
— Вэй.
— Что Вэй?! — он еще сильнее завелся от мысли, что хитреца Родина могут оставить в покое.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
