— В теории — да.
— А что будет с твоими личными способностями?
— Останутся при тебе.
— И так можно проделать несколько раз, верно?
— Логику уловил, — угрюмо подтвердила женщина.
— А...
— Леня, уймись! — осадил подчиненного третий мужчина. Я снова вздрогнула. Его голос вызвал во мне череду мурашек, которая наглым строем прошлась вдоль позвоночника, обогнула бок и обосновалась в животе, вызывая острый спазм из гремучей смеси чувств. — У тебя не хватит потенциала. И нет рецепта. Теоретически — это все, конечно, увлекательно. Но, что с практикой? У Долговых мог каким-то образом оказаться рецепт такого отвара? Откуда ты сама вязала всю эту информацию?
— Очень сомневаюсь. Я же сказала — в "столице" не у всех матерей и отцов родов ведающих хватит потенциала, чтобы сварить отвар. А у Долговых нет денег, чтобы обратиться к тому, у кого потенциала хватит. Сами они — не ведающие. Долговы всю жизнь прожили в "столице". Если бы хоть кто-то — отец, мать, сын — умел обращаться к Силе, об этом давно знал бы Феликс. А раз он не заинтересовался случаем смерти Долгова-младшего, то...
— Понятно, — сухо согласился с изложенным первый мужчина. — Тогда почему ты озвучила эту теорию, когда я рассказал об отказе родителей похоронить пацана?
— Сглупила. Озвучила первую пришедшую в голову мысль, — повинилась женщина. Теперь я определила в ее голосе искреннее сожаление и поняла, к чему относилось сомнение, озвученное ранее. — Книга с этими отварами попалась мне в руки недавно. Я ездила за травами и ингредиентами за город и нашла ее на распродаже за гроши. Черт дернул купить. Владелец магазина сказал, что никакой ценности книга не представляет. В ней, мол, описаны утопические теории и выкладки. Если бы все, что напридумывал автор, можно было бы осуществить на практике, владелец магазина эту книгу сам мне никогда бы не продал.
— Покажи!
— Она в моем кабинете, в сейфе. Минутку.
За дверью прозвучал глухой перестук шагов. Я подумала, что на женщине была либо обувь с мягкой подошвой либо на плоском подъеме без каблука.
Тихий звук открываемой двери.
Мое сердце застучало, на шее запульсировала от бешенного потока крови артерия. В глазах потемнело. Интуиция прошептала — "Сейчас!".
— Люся! — оглушительный женский крик, полный недовольства, заставил меня собраться. — Что происходит? Почему в моем кабинете все вещи Леонида?!
— Ой!
Снова глухой перестук шагов. Недовольная женщина выбежала из кабинета и заорала на самовольно провернувшую аферу с устройством на работу нового сотрудника секретаршу:
— Что это значит?!
— Я... наняла юриста...
— КОГО?! — в один голос воскликнули трое мужчин и женщина.
Каждая мышца во мне напряглась. После глубокого вдоха-выдоха, я почти машинально оправила юбку, открыла дверь и со строгим собранным выражением лица шагнула в коридор:
— Меня. Добрый день!
Кабинет нового начальника утопал в полуденном солнце, льющемся нескончаемым потоком через два высоких окна.
Я сидела на узком неудобном диване из лилового велюра напротив и изредка прикрывала глаза рукой, переводя взгляд с собравшихся коллег на утопающий в молодой зелени пейзаж.
За начальничьим столом сидел... Андрей.
Я до сих пор с трудом даже мысленно произносила его имя, испытывая при этом все оттенки чувств — от малодушного страха, до искренней радости, от оглушительной боли, до тонкой, но крепнущей с каждой пройденной минутой надежды. Определиться с главенствующим чувством я никак не могла, пребывая в сумбуре и смущении.
Андрей смотрел на меня с яростью. От которой хотелось сбежать подальше и спрятаться в угол потемнее.
Его лицо с последней нашей встречи четыре года назад совсем не изменилось. Еще в падении про кафе Сэма я обратила внимание на данный факт, однако, зная о такой его особенности, лицезреть в реальности сейчас это было странно. Я за четыре года окончательно избавилась от детской припухлости, скинула несколько килограмм, которые отразились в основном на лице, слегка заматерела. А он — не изменился. Только свои золотистые волосы по-другому начал укладывать — собирал тонким железным ободком челку назад, оголяя загорелый лоб, а основную массу кудрей заправлял за уши. Даже длина осталось той же — до конца шеи.
Ни одного изъяна. Я попыталась найти в чертах что-то, что сделало бы его в моих глазах человечнее. Но отпечаток эталонной красоты, гармонии и симметрии, живое воплощение золотого правила не покинуло лицо Андрея. Он, как и всегда, выглядел ожившей скульптурой эпохи Возрождения, только слишком загорелой и в несуразной для той эпохи одежде — темно-бежевой водолазке под горло и болотного цвета штанах из какого-то брезентового материала.
В глазах Андрея с неописуемого цвета радужками в глубине ярости тлели плохо прикрытые обида и боль, отравляемые злой радостью.
К начальничьему, как в конференц-залах или комнатах для совещаний, был приставлен стол для коллег и подчиненных с пятью глубокими офисными белыми креслами. Два занимали мужчина и женщина. Смуглый жгучий брюнет и белокожая шатенка с русалочьими густыми кудрями до поясницы.
Мужчину звали Леонидом. Я вычислила его имя методом исключения. На вид — лет тридцать. Может чуть больше, или чуть меньше. Леонид — единственный из всех присутствующих смотрел на меня с интересом и улыбкой, не такой явной и при этом довольно двусмысленной. У него были черные волосы, смуглая кожа, густые брови и привлекательный черты лица, до поразительного сходства напоминающие об одном известном испанском певце. Пластическая операция? Удивительные свойства генетики? Запутанная родословная? Таланты ведающего? Интуиция на этот счет молчала. Зато в моем предположении, что характер у Леонида был простецким, дружелюбным, без умышленной подлости, но с огромной долей неуемного любопытства, она меня поддержала. Чем-то этот мужчина напоминал Гошу. Наверняка бабником он был если не таким же, то недалеко ушедшим. В этом интуиция тоже была солидарна с логикой и наблюдательностью. Слишком уверенно Леонид держался и слишком видно был одет: в серую рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами и темно-синие с белыми узкими вертикальными полосками брюки со стрелками.
С женщиной оказалось труднее. Я наконец-то вспомнила ее имя и то, где слышала ее голос. Таня из первого падения про смерть Станислава Рыбчика. Татьяна. Полное имя подходило ей больше. Выглядела Татьяна лет под тридцать — навскидку от двадцати семи до двадцати девяти. У нее были миндалевидные зелено-коричные глаза, мягкие округлые черты лица, аристократически-тонкие брови и ямочки на пухлых щеках. Смотрела Татьяна на меня с подозрением, в упор, почти не мигая. Руки ее лежали на столе, пальцы с аккуратными коротко обрезанными ногтями теребили многочисленные браслеты-фенечки на запястьях. Одета Татьяна была по-хипстерски: в длинную белую блузку, темные штаны-клеш и замшевую приталенную жилетку. Поверх одежды на шее, спускаясь до уровня груди, на толстом кожаном шнурке висел кулон — янтарь с застывшим внутри то ли растением, то ли насекомым.
У дальнего окна стоял мужчина. Тот, который заговорил в коридоре первым. Юрий Грачев. Следователь с места преступления из падения, сотрудник следственного комитета, к которому в будущем явятся молодчики Феликса и тот, кого я увидела в мыслеобразах Зо. В своем бежевом двубортном плаще стиля пятидесятых годов с воротником-стойкой он действительно чем-то напоминал Коломбо. Только с другим лицом. По возрасту Юра Грачев был близок к Леониду — где-то около тридцати, чуть больше или чуть меньше. Светло-голубые глаза мужчины смотрели с дружелюбным равнодушием. Иногда казалось, что Юру куда больше заботил пейзаж за окном, на который он время от времени, как и я, с интересом поглядывал, чем пришлая женщина-юрист. Интуиция советовала впрочем, не обманываться на его счет.
Рядом с дверью у стены напротив начальничьего стола полностью от пола до потолка завешанной полками с книгами в коллекционных старых переплетах всхлипывала, кажется только для проформы, Люся. Нервно кусая губы, девушка теребила молнию на светло-голубой рубашке и старательно отводила взгляд.
За мной на стене, будто Дамоклов меч(30*), висело древнее холодное оружие: скрещенные сабли, ножи, несколько кинжалов, рапир и шпаг с примечательными эфесами. За спиной Андрея — как огромная насмешка, оценить которую могла в этом кабинете только я — репродукция картины Питера Брейгеля "Падение мятежных ангелов".
— Оксана Викторовна — профессионал высокого уровня, — наконец, собралась с силами и нарушила общее молчание Люся. — В ее резюме указан пятилетний опыт юридической деятельности. Два последних года Оксана Викторовна руководила отделом крупной российской фирмы, занимающейся аудитом. Она нужна нам, чтобы справиться со скандалисткой, которая подала на агентство в суд.
Я обратила внимание на то, как на заявление рыжей Люси отреагировали остальные. Леонид по-раздолбайски откинулся на спинку кресла, соединил руки за головой и едва ли не заговорщицки подмигнул. Татьяна, ревностно проследив за движением коллеги, нахмурилась и смерила меня еще одним подозрительным взглядом. После чего с презрением ухмыльнулась, и все свое внимание нарочито сосредоточила на одной из замшевых фенечек. Юра с немым вопросом посмотрел на Андрея.
— Очень сомневаюсь, — скептически хмыкнул последний. Ярость, бушевавшая внутри него, казалось, будто разгорелась сильнее. — Ты испугалась той писульки. Понимаю. Но, Люся, не делай из мухи слона! Мы справимся сами.
Холодность его голоса подкосила меня. Наверное, поэтому я не сдержалась и самодовольно ответила:
— Я еще не ознакомилась с конфликтным делом, но судя по содержанию и оформлению всех ваших архивных бумаг, вряд ли. Большинство договоров заключены с ошибками, акты о проделанных работах составлены с недочетами и неточностями. Девяносто процентов всех бумаг грозят вам серьезным уголовным сроком, штрафами и конфискацией имущества.
— Мы тут жизни спасаем, — вскинулась на мое заявление Татьяна. — А не крючкотворством занимаемся!
Люся задохнулась, а после закашлялась. Я посмотрела на нее задумчиво. Кажется, бюрократическими вопросами до моего появления заведовала она. Сейчас девушка была смущена и раздавлена.
Леонид заржал. По-мужски развязно.
— А ты — горячая! С рвением и огоньком. Думаю, нам пригодится такой юрист, а?! Ради этого я даже готов разделить кабинет с этой огородницей!
Татьяна обиделась, но сдержалась и промолчала.
Юра вежливо отвернулся.
Я посмотрела в упор на Андрея.
Мои слова мужчину ничуть не задели. Кажется, ему было плевать на любые осложнения с законом. За свою фирму он не радел так рьяно и с такой пылкостью, как Люся. Однако факт моего присутствия в кабинете благодатным топливом служил для его ярости. С каждой пройденной минутой она разгоралась сильнее и ярче, убивая обиду, боль, злую радость, да и вообще любые другие чувства.
— Ваше образование? — скрипя зубами, холодно отчеканил вопрос Андрей. И с ядом в голосе добавил, — Оксана Викторовна!
Я вздрогнула. Буквально на пару секунд позволила себе закрыть глаза и сделать глубокий вдох. Это была месть. За то, что убежала из кафе Сэма. За то, что заставила его преследовать такси и огалтело орать на весь Главный проспект. Заслуженная месть.
Я открыла глаза и, наткнувшись на любопытный проницательный взгляд со стороны Юры Грачева, с каменным выражением лица произнесла:
— Высшее. Я закончила местный университет. Юридический факультет. Магистратура и степень МВА — заочно в Москве. Специализация — гражданско-правовая деятельность, позже — управление в сфере международного коммерческого права. Я выиграла более пятидесяти судебных разбирательств, связанных с неточностями в договорном оформлении отношений между субъектами. Мой юридический отдел совокупно выиграл более ста таких дел.
— Внушительный послужной список, — протянул Андрей. Я не поняла, чего в его голосе в этот момент было больше — ярости или гордости за мои карьерные успехи?! — И почему вы, Оксана Викторовна, хотите работать у нас? С таким опытом и профессионализмом ваше место в Москве, а не в захудалой детективной контроке?
— ЭЙ! — в один голос возмутились Люся и Татьяна.
— Чувак, помолчи! Ты для чего такую цыпу гонишь?! — вторил им Леонид. — Нам эта барышня сама пригодиться!
— Умолкни, — рявкнул ему в ответ начальник.
— Так почему, Оксана Викторовна? — с дружелюбным равнодушием продолжил допрос вместо Андрея Юра Грачев. — Мой друг прав. Данное агентство — явно не ваш уровень.
— Позвольте мне самой решать. По личным причинам я недавно переехала в "столицу". По этим же причинам — хочу сменить работу. Офис вашего детективного агентства находится на Главном проспекте. Для меня сейчас это важно. Важнее зарплаты или социальных привилегий.
— Что за чушь? — фыркнула Татьяна. В отличие от мужчин и Люси, ее мои слова ничуть не впечатлили. — Ты готова вкалывать за гроши по ненормированному графику? Ты — спятила?!
— Я не нуждаюсь в деньгах. Мой отец — обеспеченный человек, жених — тоже, — от последних двух слов Андрей скривился, а Леонид нарочито удрученно и громко всплакнул. Я машинально продолжила дальше: — Вчера с Людмилой мы обсудили мой график. Он вполне соответствует тому, что предлагают другие работодатели. И если впредь будущие коллеги будут держать дистанцию, соблюдать субординацию и деловой этикет, я не вижу причин, по которым эта работа меня бы не устроила.
На несколько минут в кабинете повисло молчание. Показалось, что за это время все Домокловы мечи у меня за спиной попадали, а ангелы на картине Брейгеля окончили битву и поголовно превратились в монстров, покинув навсегда небеса. На холсте осталось голубое небо, далекая белая сфера и кучка человеко-животных в грязи.
В голову как некстати влезла мысль о мертвых мальчиках — уже двух.
Сейчас Андрей выглядел в точности как человек, способный на убийство и уже почувствовавший вкус крови, убивавший. Он невозмутимо-холодно смотрел перед собой, принимая нелегкое решение — выглядел в точности как я, когда в такие моменты обращала внимание на отражение в зеркале. А мои руки уж точно еще несколько лет назад запятнались в чужой крови. И в этот раз мысль о том, что имевшаяся у меня причина, не оправдывала меня чуть меньше, чем, если бы у меня ее не было вовсе, совершенно не грела.
— Ладно, — я почувствовала, что Андрей сдался. Несмотря на обуревавшие его чувства, он никогда не мог отказать мне в чем-либо. — Оставайтесь, Оксана Викторовна на временной основе. Займитесь архивными делами, юридическим сопровождением текущих и судебным разбирательством. Дистанцию субординацию и уважительное отношение гарантирую.
От его последнего предложение веяло откровенной насмешкой. Но распознала ее, к счастью, только я.
Андрей вкратце описал деятельность, которую вела фирма. Ребята расследовали нестандартные случаи, от которых отказывалась полиция в виду отсутствия явного видимого состава преступления.
По необъяснимым причинам поздно ночью ушел из дома муж? Или дочь с IQ Альберта Эйнштейна вдруг забыла буквы, цифры и перестала различать цвета? Из квартиры едва ли не на виду у всей семьи украли ценную антикварную брошь? А бабушка ни с того ни с сего начала называть себя Екатериной Великой и требовать на аудиенцию в срочном порядке князя Орлова? Даже мне, не слишком сведущей в Силе и обращениях были очевидны следы ведающих в этих историях. Особенно в "столице".
