— А как же Ваше Величество тогда думало добраться до города? По-моему, вы даже не ведали, какой из черноморских городов расположен в этой глуши, — усмехнулся Ланс. — Неужели вы согласны блуждать по лесу целыми днями лишь бы не сворачивать к срубам на полянах, где живут ваши соплеменники, только как и подобает черноморцам, более ласковые и гостеприимные, чем их царица. Если бы не мальчишка-проводник, мы бы уже оба еще неделю назад лежали на дне болота! А там ваше колдовство бы не сработало как посреди Алдана — там каждый миг кто-то норовит укусить или прыгнуть поперек дороги, пускай это всего лишь мошкара или лягушки, но чарами их всех не заколдовать. К тому же Кетрана рассказывала, что по местным болотам бродят призраки предков тех, кто был похоронен в волчьем теле, а нынче обрел прежний человеческий вид.
— Кетрана могла и не такое выдумать, чтобы заставить тебя покрепче себя обнять, — процедила сквозь зубы колдунья. — А того мальчишку из болот я вытащила именно с помощью колдовства, когда он свалился с кочки в трясину. Не думаешь же ты, что твоя тонкая тростинка, протянутая за десяток локтей, спасла ему жизнь?!
— То было не лучшим решением. Ваше Величество совсем позабыло, за какие способности вы лишились трона, а теперь вновь желаете привлечь к себе внимание. Нам бы уже стоило выдумать одну историю, которую сможет рассказывать каждый из нас, ежели жители будут слишком уж любопытствовать. Ваш совет — держать язык за зубами — слишком уж подозрителен для них, тем более, когда они принимают нас под крышей своих домов и ожидают, что помогают честным черноморцам, за что боги пошлют им благодать.
— Как будто ты следуешь хотя бы одному моему совету?! Я уже сотню раз тебя просила не говорить мне Ваше Величество, Ланс. И я уже давно догадалась, что каждой новой хозяюшке ты рассказываешь самую удивительную историю, на которую способен, чтобы завоевать её расположение. Я поняла это по взглядам, что они бросают в мою сторону, а также по тому, как пялятся на тебя.
— Кетрана не была столь любопытной, и я не желал её расстраивать. Мой рассказ не пришелся бы ей по душе, — лукавым голосом ответил Ланс, оборачиваясь к девушке. — Я поведал тому дровосеку и его жене, у которых мы ночевали две ночи назад на печи, что ты моя невеста, и мы хотим найти мага, который бы скрепил наш союз, ибо твоей матушке приснился вещий сон, и обряд должен произвести именно жрец Уритрея, иначе ты поклянешься стать лифией на десять лет.
— Так вот отчего хозяйка уложила нас рядом, — хитро проговорила Марго. Это было вновинку. Однажды она расслышала, как Ланс шептал сельчанам, у которых они расспрашивали путь через лес, что его попутчица неизлечимо больна, и её матушке был сон от богов, что выздоровление наступит после того, как она углубится прочь от всех селений и проживет там четверо суток в выкопанной голыми руками яме. Но теперь больше всего Марго досадовала не на очередную услышанную околесицу, губы плотно сжались от того, что он вновь произнес её имя, имя совершенно чужой девчонки, пускай она и была очень мила собой. — Мне стоило догадаться о подобном, едва ты намекнул, что сеновал в их доме очень сырой, и ты устроишься рядом со мной на печи. Я благодарю, что в прошлую ночь не слышала твоего храпа, который тогда не дал мне заснуть.
— А Кетрана не жаловалась.
Она окончательно решила, что едва услышит от него еще раз это имя, то его ноги запутаются посреди узкой тропы, и последним поцелуем на сегодня будут не касания нежных губ черноморки, а мокрый чернозем во рту. Ведьмочка вглядывалась в мелькания сапог графа: даже если не получилось бы наколдовать падение, так как Ланс временами, казалось, был неприкасаем для чар, она легко могла пустить в ход свой посох, который не выпускала из рук во время пешего пути.
— Что ж, этой ночью ты еще будешь мечтать о надежной крыше над головой, — вновь заговорил граф, внезапно останавливаясь посреди поля. — К вечеру хлынет дождь, а от Лаиса до ближайшей деревни не менее двух суток пути напрямик через лес, — он запрокинул голову и всматривался в небо, которое затягивали низкие облака.
— Если я захочу, то меня не коснется ни одна капля ливня, — ответила Марго. — А ты уж точно пожалеешь, что не остался в объятиях своей Кетраны, — передразнила она графа. Хотя тут же пожалела, что произнесла слова, которые более распалили её саму, чем невозмутимого спутника.
Марго еще раз поглядела на небо, когда Ланс вновь тронулся далее по тропе вперед. Почему же она столько лет могла равнодушно сносить все мужские привычки, насмешки и замечания, а нынче ей не удавалось сдерживать себя, наблюдая за самыми обычными поступками молодого графа?! Неужели её безмятежную чистую душу столь внезапно заполонили тучи?! Безусловно, эта непогода внутри бушевала с того самого момента, как её предал Кассандр. Разве можно теперь вернуть равновесие и рассудительность, когда сердце обуяла жажда возмездия.
Крупные капли холодного дождя забарабанили по листве, едва солнце стало садиться за горизонт. Верхушки высоких тополей раскачивал в разные стороны налетевший ветер, от дождевой дроби и шелеста листьев трудно было расслышать голоса друг друга. Несмотря на ненастье, Марго задумала продолжать путь — оборудовать место для ночлега было бесполезно, ветер бы легко затушил костер, а дождь промочил одежду даже сквозь тонкие прутья шалаша, который предложил соорудить Ланс. Ведьмочка вспоминала, как в давние годы колдун Сарпион сотворил в сильный ливень над стоянкой путешественников воздушный купол, непробиваемый для водяных струй, но у неё получалось уберечь лишь собственное тело от холодных капель, и только пока она сохраняла неподвижность. Глядя, как одежда её попутчика полностью измокла, а он терпеливо дожидался её слов или действий, Марго решила составить ему компанию в рядах измученных и мокрых, как она сама себя назвала. Когда наступили сумерки, девушке удалось зажечь бледный шар над ладонью, которым она осветила дорогу путников по ночному лесу.
— Ты слышишь это?! — донеся сзади окрик Ланса. Теперь Марго возглавляла их небольшой отряд. — Это гудение, и скрип, и звук глухих ударов, как будто орудуют топором?
Марго напрягла слух. Дождь на время перестал, но ветер всё еще раскачивал кроны деревьев и кустарников, нарушая покой леса. К тому же под ногами шлепалась вода и грязь. Тем не менее колдунья различила в воздухе далекие повторявшиеся удары, протяжный вой толи крик птицы.
— Ночью чего только не услышишь в глуши, — ответила Марго, не желая гадать, что за странные звуки раздавались по правую руку от тропы, которой путники неизменно следовали.
— А мне кажется, что там, откуда доносятся эти хлопки, совсем не лес. Ступай за мной, — Ланс ухватился за ствол дерева, чтобы не поскользнуться на мокрой траве, и скрылся среди лесной поросли, достававшей до пояса. Колдунья уныло двинулась следом — оставаться одной в таком месте было жутко и страшно даже для чародейки.
Они брели в темноте, не разбирая пути, когда совершенно внезапно высокие деревья остались за спиной, а перед путниками предстала ровная поляна, на которой стояли несколько деревянных домов, ныне заброшенных. Ветер со всей силы ударял створки окон и дверей друг о друга, заставлял скрипеть покосившуюся крышу, а вновь поливший дождь стучал по деревянному прогнившему порогу ближайшей избы. Марго шагнула по грязи, её ноги проваливались в мягкой земле, однако она не отставала от графа, спешившего под укрытие пустовавших жилищ.
— Да это могилы, Ланс, — в испуге вскрикнула ведьмочка, разглядев с помощью светильника, что земляные бугорки, по которым она ступала, было ничто иное как последнее пристанище усопших в черноморском краю.
— Только не разбуди их мертвецов, — зловеще ответил из темноты граф де Терро. Он уже взобрался на порог дома и схватил раскачивавшуюся в разные стороны входную дверь, которая была наполовину сорвана с петель. — Сойди же на траву, Марго, — укоризненно добавил он, наблюдая, как девушка продолжала топтаться в месиве грязи, — и иди сюда поскорее. Внутри вроде сухо и можно будет даже развести огонь в очаге.
Просторная комната была все-таки в одном углу залита водой. Тем не менее Марго не стоило больших усилий осветить всё помещение, а также в одном из целых горшков разогреть воды, чтобы заварить настой из дикой малины, которую девушка собрала по дороге. Нежданные гости спугнули небольшую стаю летучих мышей из-под крыши и неизвестного зверя, который, фыркая и скребясь под кроватью, вскоре совсем затих. Несмотря на пыль, глиняные черепки и гнилую скудную мебель, в доме можно было выспаться на широкой кровати, закутавшись в плащ, что было намного приятнее, чем зябнуть под струями дождя. Ланс подпер досками дверь, а с дребезжащими ставнями легко справилась Марго, остановив их одним своим взглядом, после чего покою усталых путешественников мешал лишь шум дождя.
Наутро ливень не прекратился. При свете дня они осмотрелись: вся земля вокруг дома покрылась глубокими лужами, в которых можно было запросто увязнуть, а с неба продолжали ссыпаться новые порции воды. О продолжении пути не заходило речи, хотя Ланс намекнул своей спутнице, что колдуны умели улучшать погоду.
— Я прямо сейчас могу разогнать тучи и призвать солнце, — высокомерно ответила ведьмочка, — однако не пройдем мы и двух лиг, как доберемся до мест, где дождь по-прежнему льет, и если не тут, так там точно утонем в грязной жиже.
Не оставалось делать ничего другого, как дожидаться, пока твердая дорога по земле вновь проглянет под ясным небом и ярким солнцем. Марго воспользовалась свободным временем, чтобы прибраться в доме. Её товарищ же лениво переваливался с одного на другой бок, лежа на жесткой лавке, где ему пришлось коротать ночь.
— Может ты все-таки попробуешь развести настоящий огонь в этой печи, — наконец, проговорила она, не выдержав долгого молчания, которое повисло в комнате с самого утра. — Я тогда бы приготовила горячий обед. Бывшие хозяева оставили полмешка пшена, которое почти не проросло. По всей видимости, дом пустует не так уж давно.
— У меня не получится развести огонь лучше и быстрее, чем у тебя, царица, — ответил Ланс, приподнимаясь и почесывая затекшую спину. — Но вот нелишним было бы осмотреть соседние постройки, там тоже можно отыскать какой-нибудь еды. — Он загорелся этой задумкой и лишь оттого поднялся со своего ложа.
С разведки граф вернулся через несколько часов — весь мокрый и грязный. Дождь, затихая на некоторое время, вновь начинал стучать по крыше, и вся поляна уже давно превратилась в зеленое болото. С собой Ланс принес запечатанную торговой маркой эрлинского винодела полную бутылку, а также тяжелый бочонок, в котором оказалось засоленное мясо.
— За домом расположен сарай, полный перьев от птиц, что растаскали хищные звери. Также сруб для дров, и еще один для охотничьих снастей и хранения добычи. А с другой стороны, стоит похожая избушка, но тоже нежилая, — рассказывал капитан, когда колдунья усадила его за стол и выложила горячую похлебку и сухари, которых у них было вдоволь припасено. — Там полный беспорядок внутри, а еще я увидел засохшую кровь да несчастного с разорванным клыками горлом. Неужели сюда никто из окружных деревень не заглядывает, раз человек лежит без погребения и костра уже более месяца?! Видимо, неслучайно местные боятся призраков, есть тут кому по земле бродить да живых людей пугать. — Ланс хмуро поглядел на девушку, но Марго не ответила ему ни словом, ни взглядом. Она лишь тяжело сглотнула очередную ложку каши. Ночью она сквозь шум ливня слышала шлепки и топанье человеческих ног за деревянными стенами избы. Но ни один из путников не заговаривал об этом, полагая, что может вызвать насмешки другого. Неслучайно, даже теперь граф так внимательно всматривался в лицо колдуньи, пытаясь разгадать, не замешана ли она в ночных шумах, лишь бы взволновать и подшутить над ним. Однако Марго столь же скептически отнеслась к принесенным де Терро сведениям — история о мертвеце по соседству могла оказаться обычной выдумкой, но она не собиралась её замечать и впадать в панику, а также бежать и глядеть на несчастный труп. В конце концов, на следующий день ведьмочка очень хотела тронуться вновь в путь, а желания колдунов должны были сбываться, и она собиралась думать предстоящую ночь только об этом.
Ланс раскрыл бутылку, внутри которой оказалось терпкое ароматное вино, приятно согревавшее в непогоду. Марго с улыбкой приняла из его рук полную кружку напитка и, взобравшись на лавку возле окна, сквозь которое посматривала на мокрые деревья и поляну, обратила к графу лицо:
— Ты не скучаешь по своим родителям?
— Я увижусь с ними в морских просторах, — ответил Ланс после недолгого размышления. Видимо, он не ожидал, что она начнет расспросы, ведь даже за прошедшие дни перехода по лесу Марго предпочитала не интересоваться его прошлой жизнью, довольствуясь тем, что она узнала от Ортека да сама увидела во время своего спасения из Эрлинии. — Море забрало у меня и отца, и мать. Надеюсь, хотя бы там оно не спрячет их от меня.
— Воспитан ты колдунами, а веришь в Море?!
— Нет, меня растили не колдуны, а отец, бабка да государь. Мать я совсем не помню, о ней рассказывали её братья, и то после моих настойчивых просьб, а отец и Ортек всегда отвечали одно: что она была такой же как я, и говорили это, когда меня следовало похвалить, а чаще, когда я заслуживал наказания. А еще они говорили, что я повзрослею и вспомню её, — горьким голосом произнес Ланс, заглядывая в свою полную кружку вина, — а всё случается наоборот. Я и отца уже плохо помню.
— Знаешь, Ланс, твоя мать тебя очень любила, и ты её любил — я знаю это, хотя мы расстались задолго до твоего рождения. И даже если ты её забыл, она всегда останется в твоих глазах, — колдунья ласково улыбнулась. — У тебя ведь её глаза, хотя... и не такие, — добавила она, когда он удивленно посмотрел на неё. Его глаза напоминали черную смоль в отблесках догоравшей свечи, которую Марго отыскала в доме. — А Вин всегда больше всего любил море, и может быть когда-нибудь и ты оставишь все не ради своей жены, ребенка, а ради мечты...
— А он мне говорил, что можно все бросить только ради чувства долга, — усмехнулся парень. — Он отплыл на запад десять лет назад. Я был уже взрослым мальчишкой и мог помогать на судне юнгой, к тому времени я выходил с ним не раз в плавание, но он не захотел брать меня с собой. С ним отправилась вся команда "Филии", самого большого двупалубного корабля, который выстроили за три года на верфях Навии. Там были и Мортон, и Темин, и старина Юджин, который обещал, что спрячет меня в бочке из-под рома, если отец откажется брать на борт корабля. Но никто не посмел воспротивиться его решению, даже я: он вызвал меня в свой кабинет в нашем доме в Аллиине и сказал, что отплывает на запад, чтобы добраться до морских чертогов и привезти оттуда мою мать. Порой он считал, что я в двенадцать лет еще наивный мальчишка, веривший в его сказки. Я знал, что он предполагал достичь новых земель, где также могли поклоняться богу Море, ведь оно должно омывать и другие берега. Тогда он еще сказал мне, что взял бы меня с собой, даже если бы точно знал, что более не вернется обратно, но мое место в этих морях и на этих землях, и когда придет время я пойму почему. Он и в молодости говорил загадками? — Ланс с ухмылкой посмотрел на девушку, ожидая её ответа, но тут же добавил, — я не мог ему не поверить. К тому же он обещал вернуться. Но годы проходили, а вестей не было никаких, и я даже решил не ходить более никогда под парусом и подался в сухопутные войска. Правда, со службой мне не очень повезло — в гвардии государя я бы встречался каждый день с прекрасными барышнями, но мне достался берег Алдана, где лишь недавно я впервые увидел благородную сударыню.
