Цинёв наматывал на ус, стараясь не пропустить ни слова, ни буквы... С кем это он говорит? Видимо, с руководством Общего отдела ЦК... С тех пор, как в апреле прошлого года Андропов стал полноправным членом Политбюро, все партийно-организационные вопросы в недрах Службы стали решаться заметно проще и быстрее. Все правильно Юрик излагает, Агеева давно пора по шапке погладить... Молодой, а нагловатый, не по чину шею тянет, так что пусть лучше проводит ленинские чтения, субботники, ветеранов чествует на партсобраниях.
В кабинете у Андропова всегда тепло, и жарко даже, летом и зимой: холод ему противопоказан. В углу, слева от окна, даже камин имеется, но он никогда не затапливается.
Андропов положил трубку и, весь еще в телефонном диалоге, криво улыбнулся, устраиваясь в поудобнее в жестком кресле. Кресло... одно название, что кресло: если бы не подлокотники — так вообще стул. Геморроя, знать не боится...
— Добрый день, Георгий Карпович. Присаживайтесь поудобнее и докладывайте. Как там у нас в военной контрразведке, всё ничего?
И у Цинёва с организмом все в порядке: сел смаху, где указано, даже и приерзываться не пришлось. Голову вправо, бодрую улыбочку на лицо:
— Несем службу как положено, Юрий Владимирович! Денно и нощно!
Андропов сознательно, словно бы в шутку, использовал словосочетание "военная контрразведка" в адрес Цинёва: тот, когда-то давно, возглавлял именно военную контрразведку, но потом вырос до начальника Второго Главного управления, то есть всего управления контрразведки Комитета Госбезопасности, а потом и еще приподнялся, став заместителем Андропова. А от прежних времен осталась при нем нелепая привилегия, она же обязанность: носить военную форму, последние семь лет — с погонами генерал-полковника. Вот-вот бы ему генерала армии получить, заслуженно, по делу, ибо он не какой-нибудь там паркетный флигель-адъютант, вся его служба "в поле" и на передовой... Но всё как-то стороной обходит Георгия Цинёва следующее воинское звание. Может, к юбилею удосужатся, однако же, до круглой даты еще дожить надобно...
Да, логичнее было бы вызвать на доклад и выслушать не самого Цинёва, а его преемника в системе контрразведки, главу 2-го управления Григоренко, Григория Федоровича, или, еще логичнее, того же Цвигуна, первого андроповского зама, куратора хренова... но тот опять заболел... Семен Цвигун внешне — здоровенный мужик, глыбища рядом с малорослым Цинёвым, но года три тому назад перенес операцию по онкологии, легкое вырезали ему, и с тех пор Цвигун все больше по больницам и дворцовым передним, главный любимчик брежневский, а вся черновая работа легла на плечи ему, Георгию Карповичу Цинёву!.. Формально Цвигун куратор всех ветвей контрразведки, включая пятое "идеологическое" управление, но сегодняшняя главная тема доклада-совещания довольно щекотлива, и осторожный Андропов предпочел выслушать именно "рабочего" своего зама, который потом не хуже Семёна Кузьмича подстучит Леониду Ильичу, непременно доложит поверх всех голов обо всем подряд, чего надо и не надо. И тем самым невольно примет на себя часть возможной ответственности за те или иные потенциальные срывы-провалы, то есть, грубо говоря, воткнет себе в губу крючочек-зацепку на случай оргвыводов, сиречь поиска виноватого, главного ответственного. Только об ответственности на послезавтра мало кто думает, когда есть возможность сегодня протолкнуться поближе — языком к уху... Все смертные привыкли считать, что завтра наступит когда-нибудь потом. Что ж, в свое время дойдет черед и до окончательных итогов, и у него, Андропова, и у Цинёва, и у Цвигуна, пока же никто никуда не спешит.
Оба собеседника в течение минуты, покуда Цинёв извлекал из коричневой кожаной папки необходимые для доклада справки-документы, обменивались устоявшимися, привычными репликами. Андропов, по-простецки задрав полу пиджака, еще разок тихонечко помассировал левую часть поясницы и, наконец, положил руки на столешницу, сцепил их в замок. Все как всегда. С почками неладно у Андропова, все об этом знают. Это ему сегодня слегка отдаются в потроха давешние посиделки в кабинете, в окружении ближайших сподвижников и друзей. Андропов трезвенник, но стопарик, поддавшись на устиновские хохотки-громыхания, все-таки пригубил почти наполовину. Даже эскулап Чазов не возражал по данному поводу, не строил гримас (сам тоже, кстати, рюмочку уговорил). Вот почка и заныла... а все-таки лицо не бледное, не в поту. Цинёв на семь лет старше своего начальника, но у него пока — тьфу-тьфу! — почки, задница, сердце, легкие... да и все остальное в полном порядке!..
Надо же, в тот день Гений Агеев был среди них, в ближнем кругу, и ничто в поведении Андропова не предвещало немилости, а, вот, поди ж ты... Коварен Юра, исподтишка дела решает, хотя оно как раз и правильно, так и надо.
Ну, само собой, немилость выпала Агееву относительная: секретарь парторганизация всея КГБ — это вам не заячьи какашки, но, как ни крути, ступенька тупиковая: оттуда либо на пенсию, либо с понижением. Агеев же наш, по имени Гений Длинношеий, Гений Евгеньевич, молод, и до пенсии ему почти как до луны... Отсюда вывод...
Андропов пролистал, не вникая, листы письменной справки, собственноручно раскрепил страницы, положил, текстом вверх, развернул на сто восемьдесят градусов и пододвинул поближе к Цинёву. Для этого ему пришлось даже седалище над креслом приподнять, через широкий стол перегнуться.
— Георгий Карпович, итак, по первому вопросу: я чуть позже прочитаю всю справку, и мы еще к ней вернемся, если понадобится, а сейчас вы с голоса доложите. Сжато, но не упуская существа дела.
Цинёв к этому готов, равно как и к молчаливой скуке ожидания, если бы Андропову вздумалось прочитать все написанное — подобное тоже бывает, и не так, чтобы редко: Андропов — трудяга.
Заместитель министра, сейчас на правах главы контрразведки, принялся пересказывать справку, поглядывая для надежности в раскрепленные страницы, заранее отрепетированными совместно с Григоренко фразами... Повинуясь движениям андроповских бровей и пальцев — привставать и подкладывать отдельные страницы туда, под светлые очи. Докладец намечался давно, просто за великим количеством более важных проблем руки у Андропова до него не дотягивались...
Это только для вражеских голосов и в кухонных посиделках самые длинные руки в мире у председателя КГБ... Ну, да, ну, да — ухватисты и велики, согласно должности, но и они отнюдь не безразмерны.
Или, может быть, из осторожности он так долго медлил выслушать: Андропов весьма деликатен, когда речь идет о близких к Брежневу сотрудниках, он вообще по жизни трусоват и чересчур нерешителен, по тихому "подколодному" и единодушному пониманию всех андроповских замов.
"Первый вопрос", относительно легкий, не из самых важных, почти всегда посвящен простому конкретному случаю, он идет как бы "для разогрева" перед основным, и в этом принципе есть прямой "канцелярский" смысл: собеседники-совещатели — начальник и подчиненный — оба настраиваются на единую рабочую волну, впрягаются бок-о-бок, так что дальнейшее, по-настоящему важное, прорабатывается точнее, быстрее, а стало быть, продуктивнее.
Летом прошлого года в США прошла историческая встреча лидеров обеих супердержав, Брежнева и Никсона. Прошла в целом хорошо, авторитет Леонида Ильича на международной арене, и без того заслуженно громадный, взлетел до небес.
Грамотно и четко проявил себя в напряженной работе Суходрев Виктор Михайлович, личный переводчик Брежнева, надежный, гибкий, изобретательный... Прямого отношения к спецслужбам он не имеет, в отличие от отца, но тот, правда, по линии ГРУ шуровал... эту подробность можно опустить, она в устном пересказе лишняя... И вот, этот Суходрев, во время неформальной пирушки "на лужайке", улучив момент, когда ему не нужно было переводить беседы высших лиц, "причалил" к американскому певцу Фрэнку Синатре, имел с ним приватный разговор. В письменном отчете Суходрева сей эпизод уместился в две строки: дескать, о музыке беседовали и о творчестве Синатры, однако они разговаривали намного дольше, чем необходимо для мимолетного обмена мнениями по поводу нового альбома Синатры, и, вдобавок, разговор шел весьма эмоционально. Да, конечно же, Виктора Михайловича никто ни в чем не подозревает, но... профилактика еще никому не вредила, сферы, в которые он вхож-допущен, очень уж ответственные. Андропов, просматривающий видеоматериалы той пирушки на открытом воздухе, в свое время лично заинтересовался вопросом, попросил проработать... Никакой срочности, выяснить по мере возможности... но это пожелание — приказ, и он должен быть исполнен.
Эмоции в беседе лились рекой, особенно из Синатры, это когда Суходрев спросил его по поводу биографического якобы сходства самого Фрэнка Синатры и персонажа фильма (и одноименной книги, как постепенно выяснилось в ходе ретроспективного анализа) "Крестный отец", некоего Джонни Фонтейна. Фрэнк Синатра для начала ругнулся нецензурно — тут же по-дружески хлопнул Суходрева ладонью в плечо, что, дескать, не в него ругань летит, а в писак-журналистов и в дурака-писателя Пьюзо!.. Потом, размахивая стаканом, объяснил, что все это выдумки желтой прессы (насчет связей Синатры с американской мафией), потом рассмеялся и, понизив голос, "по секрету" рассказал Суходреву, что главный прототип полумафиозного Джонни Фонтейна — некий певец Эл Мартино из Филадельфии, который не просто хороший певец, но, вдобавок, актер, сыгравший(!) в фильме "Крестный отец"(!) этого злосчастного Джонни Фонтейна(!). Прообраз, сыгравший образ! Вот такие вот курбеты иногда выписывает история!
— ...здесь названия упомянутых в разговоре песен и нового альбома, здесь фильмография Фрэнка Синатры-актера, здесь материалы из американской прессы по поводу гипотетических связей Синатры с организованной преступностью. Фотографии Синатры — годы разные, взято из открытых источников.
— А что это за пропуски, многоточия в диалогах?
— Гм... Те места, слова и кусочки фраз, которые не удалось достоверно распознать и перевести. Пикник проходил не на нашей территории, поэтому ограниченные технические возможности... Плюс, они вертели головами то и дело, к бокалам прикладывались, с губ было не снять. Виноват, недоработали, Юрий Владимирович!
Андропов, глядя вниз, в полированную столешницу, словно бы пытаясь увидеть в ней свое отражение сквозь разложенные перед ним документы, осклабился в скептической улыбке, расцепил, растопырил пальцы обеих рук, и мгновением позже уронил на бумажки твердые сомкнутые ладони: Цинёв перебирает с раболепными покаяниями, работа "в поле" всегда сопряжена с объективными трудностями, причем тут "виноват"!? В то же время, Карпыч не только интриган, брежневский наушник, но и надежный профессионал в своем деле: никому в окружении Цинёва и Григоренко в голову бы не пришло — неразборчивые места восстановленного диалога подменить гладкой отсебятиной, благо все равно перепроверить никто не сумеет.
Цинёв наверняка заметил и чутко оценил сей жест недовольства по поводу собственного подхалимажа — этого намека на сегодня вполне достаточно.
Андропов подцепил двумя пальцами уголок странички с архивными фотографиями:
— Любопытно. А эти кто, с кем он обнимается?
— Где, где?.. Юрий Вла...
— Это сам Синатра, это я вижу. А эти кто?
— Не все установлены пока, посторонние, поклонники, на каком-то мероприятии. Предполагается, что во время встречи этих... так называемых членов лиги за права итало-американцев. Но вот этот, сбоку, старичок с закрытыми глазами — Карло Гамбино из Нью-Йорка, очень крупный мафиози.
Андропов сделал себе мысленную зарубку: не забыть обсудить с внешней разведкой данную фотографию, а также оперативные новости по Сицилии и Нью-Йорку, проект "Зеленый шлях".
— Хорошо, вернемся к пикнику. Насколько трезвые были тот и другой? Синатра с Суходревом?
— Относительно трезвы, оба выпивали, но никаких внешних проявлений опьянения не отмечено.
Вероятно, Цинёву не составило бы труда чуть перетасовать данные, чтобы наметился хотя бы намек на возможный компромат в сторону этого Суходрева... Пятна так любят все чистое. Но зачем, если тяги в эту сторону от Андропова не ощутилось?
— Хорошо. Этот фильм... "Крестный отец"... Он есть у нас в фильмотеке?
Цинёв аж подпрыгнул внутренне до самого неба, очень довольный собою: вот ведь он какой молодец и провидец! Все предусмотрел!
— Да, Юрий Владимирович. Коллеги из МИДа в конце зимы доставили. Перевод в двух вариантах: закадровый голос и субтитры.
— Ладно, учтем, надо попробовать выкроить пару часов...
— Он три часа идет... почти три часа.
— Хороший фильм? Понравился вам?
Цинёв, как ему казалось, ко всему подготовился, но такого прямого и, в общем-то, естественного вопроса не ожидал. Надобно правду говорить, Юрик проверить может, и ведь не поленится проверять.
— Да, Юрий Владимирович. Такой... ну, голливудский, но хороший, мастерски сделан. Западная идеология, разумеется, тоже на высоте: кровь, секс, власть денег, культ силы...
Андропов кивнул и вновь свел пальцы в замок. Хм... Три часа. Брежневу не выдержать такого марафона, стало быть, и смысла реального нет, чтобы ему предлагать данное развлечение, хватит с него Штирлица и Марики Рокк...
— Ну, да, это как водится, не Гэс Холл* там в редакторах. Хорошо, с этим разобрались, тема закрыта. Двигаемся дальше!
Вот оно! Цинёв заменил одну стопку страниц на другую, глубоко вздохнул и слегка дрожащими пальцами перелистнул первую страницу с тезисами сверхсекретного доклада-отчета. Он одновременно и рад, и не рад, что именно ему, а не Григоренко приходится докладывать... Больше, наверное, не рад, тема очень уж топкая. Да и о чем докладывать-то?.. Вместо фактов — одна вода, одни предположения, домыслы и натяжки!
Где-то в недрах Политбюро, в чьей-то умной голове — ох, боязно и неблагодарно было бы даже автора вычислять! — однажды созрела поразительная по глубине мысль: а нет ли в системе народного хозяйства СССР некоей агентурной организации, специально внедренной, чтобы "торпедировать", сводить на нет все успехи в деле строительства современного развитого социализма? Иначе как объяснить тот факт, что решения пленумов и даже съездов Партии хронически не выполняются в срок и в полном объеме?
А ведь не выполняются: на закрытых совещаниях по данному поводу неоднократно высказывались высшие лица государства: и Косыгин, и Брежнев. А до них Никита...
Вот, как предметно работать по теме??? Как прикажете искать и освещать, чтобы, с одной стороны, не подпалить никому бровей или усов, а с другой стороны — самому не сгореть очень ярким пламенем!? Еще со времен Хрущева запрещена прямая слежка, техническая и агентурная, за партийной номенклатурой, начиная с обкомовского уровня, чтобы, дескать, "компетентные органы", пользуясь своими возможностями, не подминали под себя партийные, которые — основа основ, становой хребет государственного уклада СССР!
Запреты — эти и любые другие — конечно же, можно обойти, обогнуть, и, если возникает необходимость, обходят, но... Только по приказу с самого верха. По письменному приказу! К примеру, если сам Юрий Владимирович Андропов, в кабинетной беседе, вот как сейчас, отдаст устное распоряжение установить техническую слежку, или еще что-то в этом роде, за Громыко, или за Промысловым, или за Кунаевым, то... То он, Цинёв, потрепыхается для виду и примет к исполнению. А сам в тот же день, через четверть часа после беседы, помчится дробной рысью на Старую площадь и, невзирая на страх подчиненного перед начальником, заложит его (в благовидной форме, как искренний коммунист!) по всем направлениям, предусмотренным партийным Уставом и кремлевскими обычаями! И тут уже начальник бойся, будь ты хоть сам Андропов! Высокое кремлевское кубло способно, когда надо, презреть внутренние раздоры, чтобы сплотиться перед угрозой сбоку во имя выживания: все хорошо помнят милые "застеночные" привычки сталинских ребят, от Ягоды и Ежова до Берии... Все они же в итоге расстреляны: Политбюро, ленинский ЦК, умеют быть непреклонными к авантюристам, отступникам и перерожденцам.
