— Инспекторы тоже хотят кушать. Административный штраф и возможный судебный иск от одной дамочки, не захотевшей получить компенсацию из рук в руки. Боюсь, теперь ей придется уплачивать судебные издержки и клевету в мой адрес. У отца юристы хорошие.

— Тогда, до завтра.

Вальтер повернулся к уезжающей в сторону улицы машине спиной и быстро пошел к своему дому. Наверное, уже не к своему. Как легко люди дают слово и также легко от него отказываются! Объясняются в любви и после первой же ночи обливают холодом! Презирают тех, кто желает им добра, и бегают, словно собачонки за теми, кому совершенно не нужны. Да, Погодины — дети своего века. Жестокие и... невероятно одинокие. Расчетливые и добрые к тому, кто не помог, а просто появился рядом в нужную минуту. Так может, вчерашнее событие было вовсе не случайным?

* * *

Лидия Петровна ему настолько обрадовалась, что чуть не полезла обниматься.

— Я все смотрела, смотрела в окно, когда ты появишься, да так и не увидела! — Улыбалась она. — И щи вкусные сварила! Тортик испекла! Переодевайся, мой руки да приходи в кухню!

Вальтер хотел сказать, что сыт, но глядя на счастливые хлопоты женщины, передумал и со вздохом отправился мыть руки. Когда он погрузил ложку в золотистый бульон, Лидия Петровна, устроившаяся с чашечкой чая напротив, словно невзначай спросила:

— Сергей так и не звонил?

— Нет, Лидия Петровна. Очень вкусные щи!

— Хлебушек бери. Худенький ты какой! Вот твой друг Макс даром что высокий, зато какой плотный! Сразу видна настоящая крестьянская порода!

Вальтер улыбнулся. Сказала бы она такое при Чернове-старшем, с жаром утверждавшем, что у него старинные дворянские корни!

— А я его сегодня видела. — Между тем продолжила соседка.

— Макса?

— Опекуна твоего. Бегичева. Он сегодня во вторую смену.

— И что?

— Сказал, заявление в полицию о краже напишет. Я пригрозила ему органами опеки и спросила, зачем ему ты, если у него теперь есть жена, которая может родить хоть десяток девочек и мальчиков. Ты, когда собирал вещи, что-то взял не свое?

— Лидия Петровна! — Вальтер положил ложку на стол. — Хоть Вы...

— Да нет, — женщина махнула рукой, — я к тому, что если у тебя есть какая-то вещь, принадлежность которой трудно идентифицировать, лучше отдать им. Пусть подавятся. Вот никогда не думала, что влюбленный мужчина может настолько потерять голову!

— А может, он таким был всегда? Знаете, есть совершенно замечательные и милые люди, которые заводят на лето котят, а потом, когда приходит время переезжать на зимнюю квартиру, оказывается, что она недостаточно велика для еще одного члена семьи. И котятки оказываются выброшенными на улицу. Действительно, что тут такого? Они же не люди! Вот и я для него, видимо, не человек. Так, домашнее животное. Надоело — выбросил. Кстати, Боне не пора гулять? А то он как-то подозрительно оттаптывает мне ноги.

— Я днем его выводила... А сейчас снова дождь, он промочит ушки. Они у него такие слабенькие! Чуть что, приходится капать!

— Нет! — Вальтер нагнулся и вытянул из-под стула лохматого Боньку. — Мы — настоящие и крепкие мужики. Нас плохой погодой не напугать!

— Ну, раз не напугать... тогда идите.

Лидия Петровна, разговаривая с песиком, отправилась его одевать, а Вальтер, пользуясь моментом, тихо вылил остатки супа в раковину. При всем его уважении к кулинарным талантам добрейшей соседки, второй обед в желудок никак не умещался.

Накинув куртку на плечи, а ноги сунув в кроссовки, парень вышел из подъезда и выпустил на газон пса, оставшись стоять под козырьком. Бонька обычно в такую погоду дальше десяти шагов не уходил. Обрывки мыслей лениво плавали в сознании, и уже хотелось спать. А ведь ему еще делать уроки на завтра...

В кармане завибрировал телефон. Вальтер его достал и, посмотрев на экран, удивился. Звонила Оля Градская.

— Да?

— Привет, Влад. Не ожидал звонка? — Проворковал девичий голос.

— Бесконечно надеялся на чудо и ... вот оно! Свершилось!

— Бегичев! Не надо становиться Латышевым. Его одного на класс вполне хватает!

— Тогда что случилось, что ты решила мне позвонить?

Девушка хмыкнула, но не обиделась и ответила достаточно дружелюбно:

— Слушай, конечно, это не мое дело, но я слышала, о чем в кафе распространялся наш шут гороховый, пока ты общался по телефону. Я про то, что ты искал комнату.

— Да, Оль, искал. С оплатой натурой.

— Что?!

Теперь рассмеялся Вальтер.

— У какой-нибудь бабушки в обмен на поддержку ее энергетики в удовлетворительном состоянии. Просто в Сибири я занимался целительством... Ну и...

— Понятно. У моей знакомой есть одна такая бабушка. Ее соседка. Родственники к ней не заглядывают. Так что многого не потребуется. Разве в магазин сбегать... Живет неподалеку. Тебе будет удобно ходить в школу. Она уже с ней поговорила. Хочешь, прямо сейчас сходим?

Кто бы мог подумать? Сама Оля Градская приняла живейшее участие в судьбе простого смертного! Разве от такого предложения отказываются?

— Да, Оль. Собаку соседке отведу. Где встретимся?

— Давай у школы. Минут через двадцать. Успеешь?

— Да. До встречи.

Вальтер удивленно приподнял брови и покачал головой. Кому расскажешь — не поверят! Но ведь он и не станет рассказывать, если девушка сама не захочет. Но, судя по ее поведению, к славе Матери Терезы она не стремилась. Ей хватало титула первой и неприступной красавицы. Свистнув Боньку, радостно выскочившего из-под куста с замызганным селедочным хвостом в зубах, он открыл подъездную дверь и подхватил песика.

— А вот эту бяку, — он выдрал добычу из зубов, — твоя мама нам точно не простит!

Передав с рук на руки обиженное извазюканное чудо, Вальтер пошел переодеваться.

— Куда собрался? — Спросил Анатолий Иванович, приспуская очки на кончик носа. — Ты еще уроки не делал!

— Сделаю, как вернусь. — Парень просунул голову в ворот свитера.

— Что случилось? — С подозрением спросила Лидия Петровна, глядя на одевающегося парня. — Неужели наш сосед что-то снова затеял? Владик, не молчи!

Вальтер улыбнулся. Ему так нравилось их забота и внимание!

— Да ты посмотри на это довольное лицо! — Анатолий Иванович снова взялся за газету. — На свиданку бежит. Я-то знаю!

— На какую свиданку? — Не поняла женщина.

— С девушкой. Наверняка, красивой.

— Точно, дядь Толь. Таким не отказывают.

— Так она сама тебя пригласила? — Охнула Лидия Петровна. — Ну и ну! Это та девочка, что каждое утро стоит на углу?

— Нет, — Вальтер переместился в прихожую и застегнул кроссовки. — Лучше!

— Ой-ой-ой! На вот, ключ возьми. Когда придешь, мы, наверное, уже ляжем! Торт в холодильнике, винегрет с котлетами там же. Не забудь покушать.

— Спасибо, Лидия Петровна! Я побежал!

Сунув ключи в карман, он закрыл дверь и помчался по лестнице вниз. Не хватало еще опоздать на встречу! Хоть это и не свидание, как подумали вспомнившие молодость старики.

К воротам школы он примчался первым и, довольно выдохнув, огляделся. Редкие прохожие разбегались по подъездам, где в тепле уютных квартир их ждали близкие люди. А может, и не ждали. Человеческие отношения Вовкиного мира были такими запутанными... Хотя и там, где он родился, были ничуть не лучше. Даже аггелы далеки от совершенства. Но как же интересно разглядывать чужие окна и придумывать истории про любовь и счастье!

— Привет! — На его локоть легла бежевая перчатка со стразами, блеснувшими в свете фонаря.

— Оля! — Вальтер обернулся, улыбаясь невысокой, но симпатичной и уверенной в себе девушке, чью фигурку выгодно подчеркивало дорогое серое пальто и намотанный сверху длинный шарф. — Извини, не слышал, как ты подошла!

— Как всегда, витаешь в своих грезах? — Она просунула руку в сгиб его руки. — Ну что, пойдем?

— Пойдем. Куда?

— Не тупи, Бегичев. Уж наверняка не туда, о чем ты мечтал.

Он рассмеялся. Девушка твердой рукой развернула его к дороге, проходящей в конце двора.

— Нам в ту сторону.

— А ведь ты права.

— В чем? — Внимательные карие глаза сверкнули отраженным светом в темноте.

— Я действительно не хотел бы знать, что творится за этими окнами.

— Ты думал о тех людях, которые вечером зажигают свет?

— Да, Оль. Смотрел на окна. Знаешь, отсюда все кажется милым и спокойным, а ведь там подчас разыгрываются такие драмы!

— О, Бегичев, ты нанес удар моему самолюбию! — Усмехнулась она. — Я надеялась, ты думаешь обо мне.

— Думал, Оль. Пока собирался.

— Надеюсь, ты еще не успел обсудить это событие со своим другом Черновым? Или, упаси Бог, Латышевым? — Несмотря на опасение, звучавшее в ее словах, губы девушки улыбались. Похоже, ей было все равно, узнает кто-нибудь или нет. Или она хотела выглядеть совершенной со всех сторон?

— Если считаешь нужным...

— Не считаю. — Быстро сказала она. — Иначе ты серьезно поссоришься с Андреем. А мне бы этого не хотелось. Несмотря на его колючий язык, он хороший друг. Поэтому не хочется лишать его иллюзий.

— О неприступной принцессе?

— И настоящем друге. — Она рассмеялась. — А Света вам с Максом решила изменить. Ты знаешь?

— Мне разрыдаться прямо сейчас или сначала поплакаться Чернову?

— Ты спрашиваешь у меня?

— Ну ты же начала говорить об измене!

— Да... Я видела, как она писала записку, а потом передала ее Алексею. Кстати, что они от тебя так хотели, что решили накормить целый класс?

— Старая история. Тогда мы расстались, даже не познакомившись. А вчера я снова их встретил.

— Где? Неужели ты ходишь в ночные клубы или бутики?

— Не поверишь. На улице. И они меня узнали. Правда, я снова ушел...

— Но они, словно шпионы, шли по твоему следу, который вывел их к нашей школе?

— Ты ведь знаешь, что я не живу дома. Может, они заезжали, но новая жена опекуна им не открыла.

— А чего вы с ней не поделили?

— Не поверишь. Квадратные метры.

— Как банально! Ей мало площади кровати?

— На кровать к мужу не положишь возжелавшую жить в Москве маму.

— Печаль... Они его сожрут!

— Он сделал свой выбор. Это его решение. Собственное. Понимаешь? Кто ж добровольно откажется от сиюминутного счастья ради какого-то эфемерного будущего?

— Значит, ты не пробовал с ним говорить?

— Он обещал вызвать полицию соседке. А я не хочу втравливать замечательных стариков в чужие склоки.

— Вот этот дом! Быстро пришли, да?

— Действительно, совсем рядом. Даже ближе, чем сейчас я живу.

Они подошли ко второму подъезду обычной здесь пятиэтажки.

— Подожди, сейчас посмотрю код. — Она достала из сумочки телефон и, потыкав в экран тонким пальчиком с длинным ухоженным ногтем, скомандовала:

— Я диктую, ты — открывай!

Они встали рядом. Ольга назвала цифры, а Вальтер быстро их набрал. Замок запиликал, и парень дернул дверь, распахивая ее перед девушкой.

Сапоги на каблуках и кроссовки дружно поднялись по лестнице к лифту.

— Нам третий. — Сказала Оля, зайдя в маленький лифт.

Свет в нем был совсем тусклым, и растаявшие снежинки на девичьих волосах казались крохотными алмазами, вплетенными в прическу для бала. Вальтер улыбнулся.

— Ты чего? — Оля снова сверкнула глазами.

— Любуюсь твоими волосами.

— Ой, Бегичев и ты туда же!

— Нет, я пока все еще здесь. Просто красиво. Темные волосы и россыпь ярких капель.

— Говоришь, словно поэт или художник.

— А я и есть художник. Правда, по-настоящему занимался очень давно. Да и рисовать получается редко.

— Какой, однако, ты талантливый. Глядя на тебя, не подумаешь.

Она вышла из лифта и, свернув направо, нажала кнопку звонка ближайшей двери.

— А что подумаешь? — Пока не открылась дверь, спросил он.

— Ой, лучше не спрашивай. — Махнула она рукой.

С той стороны двери послышались шаркающие шаги.

— Кто там? — Спросил женский голос.

— Это Оля. Вам Надя звонила! По поводу сдачи комнаты!

Замки начали открываться.

— Прямо как в Бриллиантовой руке. — Улыбнулась девушка. — Снизу доверху!

Вальтер вежливо приподнял кончики губ. Фильм он не смотрел. Но бабушка уже открыла дверь.

— Проходите, молодые люди! — На них смотрела полная женщина где-то семидесяти лет, на старушку, в-общем, ни капли не похожая.

Небольшого роста, но плотного телосложения, она была одета в пошитый в Иванове комплект: кокетливые цветные бриджи и бордовую маечку с такой же отделкой. На ногах красовались разношенные шлепки. Именно они и шаркали по старому паркету. Они вошли в небольшую прихожую с древним шкафом, под которым стояли разнокалиберные туфли и сапоги. Откуда-то из стены вылезали провода и, напоминая вареную лапшу, висели вдоль стены, уходя в комнату напротив через дыру в стене. Где-то работал телевизор.

— Чаю хотите? — Спросила дама.

— Нет. Диета. — Улыбнулась подкрашенными губами Оля.

— Вам, милочка, еще рано про диету думать. А вот мне... Ну, раз не хотите, давайте комнатку покажу. И она толкнула дверь в ту комнату, куда ныряли провода. Здесь было еще интереснее. Растянувшись по стенке, словно кабели в туннеле метро, один из них, повиснув на последнем крючке перед выходом на потолок, вползал в криво висевшую и ни разу не мытую люстру, чьи плафоны когда-то были прозрачными. Сейчас они цветом напоминали копченый бутылочный осколок. Остальные собратья так и болтались заизолированным пучком на стене. Паркет тоже знавал лучшие времена. Но в данный момент дощечки жалко трещали и двигались, норовя выскользнуть из-под уверенной хозяйской ноги. Обои по стенам, голубые в середине, внизу лохматились серой бахромой, из-под которой проглядывала дранка. В комнате стояла деревянная, с исцарапанной спинкой, кровать и два стула, на одном из которых лежали старые фотоальбомы.

— Ну как? — Спросила 'старушка'.

— Обычно. — Пожал плечами парень.

— В двери есть замок. — Словно о невесть каком достоинстве сказала женщина. — По-моему, я даже видела от него ключ. Сейчас поищу.

И она ушаркала в другую комнату, из которой вскоре раздался грохот.

— Упала? — Тихо спросила Ольга.

— Я все равно не подниму. — Сказал Вальтер и протянул руку к альбому, лежащему сверху.

— Да... Бомжатник, однако... — Тихо сказала девушка.

А Вальтер раскрыл первую страницу. Оттуда ему улыбалась молодая семья: папа, мама, пухлая девочка лет десяти и карапуз со светлыми волосенками в маминых руках. Лицо мужчины ему смутно кого-то напомнило. Он перелистнул страницу. Еще раз девочка: в детском саду, под елкой с игрушками, с мамой и братом... А вот и снова отец. Светлые волосы, серые глаза, знакомая улыбка...