Кадет

Имя Полтавского в истории я не помню, а вот Соколовская фигурировала постоянно и не только в прочитанной мной книге Шкляра, насколько я знаю, в одном из сел ее семье будет поставлен памятник как борцам за свободу Украины. Зато евреи в своей памяти сохранят изувера и бандитку Марию. Здесь другой мир, я это уже понял, трудно было в это поверить, настолько все идентично, почти копия того, откуда я сюда попал и мне бы очень не хотелось, чтобы за моей атаманшей также тянулся шлейф убийцы мирных жителей. Любой национальности.

Уперлась моя подруга, ни в какую не хочет слушать советы, слова и те у нее нашлись неприятные. Сказала, даже не подумав, что обижает меня при всех. Мы с ней и не такое друг другу говорили, но наедине. А тут взяла и ляпнула при всех:

— Не скучай хлопчик, я тебе конфету куплю, не горюй только.

Шутка конечно, но никто не понял правильно.

Мелочь вроде бы, но я склоняюсь к мысли: все-таки напели ей ее постоянные попутчики в поездках по селам, что я из буржуев и не могу понять душу простой крестьянки, девушки из народа, волею случая ставшей атаманшей отряда состоящего из мужиков. В ее глазах даже Херст, явный помещик, казалось бы, классовый враг, ан нет, свой в доску парень, а я — Чужой. Пусть и из купцов всего лишь, но зато кадет, а в училище попасть из простых селян никто не мог даже в мечтах, и все об этом знают. Значит я буржуй. Заметил — и в постели она вспоминает об этом, ласково называя "мой принц" и "буржуйчик". Хорошо ещё я как мужчина ее удовлетворяю, во всяком случае, так она говорила. Но ее плотоядные взгляды на других мужиков я стал замечать, причем она даже не пытается скрывать. Я посчитал — делает так, чтобы вызвать во мне ревность, и я не переубеждаю, наоборот, всячески поддерживаю, пусть поиграется. Мне так хотелось думать во всяком случае. Боялся сам себе признаться, что ревность моя не показная, она меня съедает не на шутку.

Я хоть и привык к ее занятости, но в душе паниковал, и если честно побаивался ее потерять. Вокруг нее вьется такое обилие мужчин, что хочешь, не хочешь, а мысли нехорошие появятся. Изменить что-то я не в силах. Мне уже не удастся ее отвлечь какой-то другой идеей, засосала ее как пучина вся эта действительность. И тот факт, что все ее боготворят, и она купается во внимании и любви видно как говорится невооруженным взглядом. К чему все это приведет? Я, зная будущее, не мог уверенно прогнозировать дальнейшую ее судьбу. Если только взять и похитить ее.... А что? Завернув в ковер, положу как вьюк на коня и ходу. Куда-нибудь в Тьмутаракань, где можно отсидеться от войны, от невзгод. И будем мы с ней жить — поживать и детей наживать.

Я думаю, она лишь по первости захочет меня придушить, а потом поймет и признает что я прав. Нафиг ей ее атаманство, ее непонятно откуда взявшиеся идеи о свободной и независимой Украине. Чуждо ей все это, наносное, она, как и я попала в чужую действительность и так же барахтается, пытаясь выплыть и выжить.

Да! Несомненно. Нужно действовать, а не рассуждать. И откуда только во мне появилось такая потребность? Мысли, умозаключения, какие-то малоосуществимые планы. Иной раз хочется лихо гикнуть, вскочить на Вихря и помчаться в призрачную даль, ловя ртом воздух, вопить что-то разухабистое и даже матерное.... А порой, стыдно подумать, хочется поплакать, покаятся в несуществующих грехах, пожелать чьей-то ласки... Странно это. Неужели я так воспринимаю мою любовь к Марии. Я никого из девчонок никогда особо-то и не выделял, не было желания находиться рядом с одной из них и просто любоваться их видом. Но вот с Марией все не так. Да..., брат. Втюрился. Видимо время пришло познать, что за мука такая — любовь. Плющит и тревожит постоянно, и днем и ночью покоя нет от мыслей. И что самое паршивое я не хочу бороться с этим. Мне даже ее обидные слова в радость стали.

Вывод? Напрашивается один. Сделать все возможное, чтобы и она испытывала нечто подобное. А это..., очень сложно, слишком много у нее соблазнов появилось. И понять ее не трудно. Из забитой можно сказать жены старого мужа и вдруг внезапный переход в королеву окруженную придворными, в мужской коллектив поголовно ее желающих.

Тьфу, черт, опять двадцать пять. Так, что там я думал о Полтавском? Куда он планирует направить объединенный отряд?

А как он лихо сказанул: — Не станем наводить революционный порядок в своем уезде, рядом Киевский, вот туда и двинем, колоний хоть еврейских хоть немецких там хватает.

Ну да, есть такое дело. Я по своему времени знаю о наличии таковых, там лесов как здесь нет, земля — сплошной чернозем. Но почему-то мне думается гайдамаков Скоропадского, да и немецких солдат там тоже немало. Это надо как ухитрится, чтобы не попасть в передрягу и остаться в живых. Села: Корнин, Макарово, Ясногорка, которые они предположительно посетят, расположены недалеко от Житомира, но далековато от нас, ладно отряд Марии на конях, но его-то люди пешие, две телеги под имущество и только, значит, и скорость передвижения будет подстраиваться под них. Выходит, на всю операцию потребуется немалое количество времени.

Сокол-то знает об этом? Видимо знает, раз послал к нам с целью на время операции объединиться и тем самым усилить отряд. Возможно, их тоже посылают в район Житомира на разведку. Прощупать, так сказать, кто, чем, там дышат. Не знаю я задумок нашего уездного правительства. И Мария молчит, не хочет рассказать, как все обстоит, секреты появились от меня. Не нравится мне такое недоверие с их стороны.

А вообще-то, если подумать..., ну кто я такой? Всего лишь адъютант. Вряд ли она рассказала родственничкам, чьими стараниями стала атаманом. И ничего удивительного, что она не спешит делиться планами со мной, боится, вмешаюсь и поломаю ей кайф.

Может, пойти к ней и поговорить, не ждать ночи и ласк перед отбытием ее в очередную командировку? Обычно так и бывает. Всегда со мной, таким образом, расставалась. Любила — будто в последний раз. Губы распухали как вареники после варки в кипятке. Уверяла — ей никто не нужен, верна мне, и только я ей мил. Что-то в последнее время сомнения возникать стали. И мысли дурные чаще и чаще посещают. Не к добру. Вот чувствую и все.

* * *

Облом, однако. Решили выступать на ночь глядя, так что расставались с Марией на сухую, без прощальных ласк и объятий. Причиной такой спешки послужил прибывший связной из штаба повстанческого. Приказ вернуться в Горбулево и уже оттуда, получив в довесок к нашим трем тачанкам ещё две выдвигаться в сторону города Житомира, не давал времени на раскачку. Именно в его окрестностях предстояло порезвиться отряду во главе с Полтавским и Марией. С этим же вестовым пришло распоряжение и нашей группе по проведению разведки в районе Радомысля. Как я понял, все уже давно было спланировано в штабе, а Марию поставили перед фактом лишь по прибытии отряда Полтавского, так что зря я на нее наговаривал. Знай она все заранее — обязательно бы проинформировала. Я это понял, когда прощались. Слишком уж растерянной выглядела.

Со мной остался Роман и трое местных хлопцев, все они хорошо знали и сам город Родомысль и его окрестности. Задача наша была проникнуть туда и уточнить места дислокации гайдамаков Скоропадского и немцев. Ну и по возможности разведать, где стоят огневые точки, если они только имеются. Даже не будучи продвинутым военачальником, я смог понять — намечаются военные действия, причем масштабные. Вспоминая, что же я знаю про этот период — ничего кроме предполагаемого восстания против войск гетмана не припомнил. Более точную дату, когда власть перейдет к петлюровцам, я вспомнить даже не пытался. Не интересовался в свое время историей в таком объеме. Знаю, что Скоропадский у власти продержится месяцев семь-восемь, а затем придет к власти Петлюра. И все, что-то более подробное — убей, не помню. Не мой масштаб, если честно. Остается только с сожалением констатировать — историю нужно знать, независимо — нравится тебе она или нет.

Глава 16

Отсутствие войсковых подразделений гетмана, так же как и немецких в Радомысльских лесах вполне объяснимо. Вроде бы недалеко от города Киева, где сосредоточена вся верхушка нынешней власти, но в селах округи их почти нет. Только вооруженных мужиков можно встретить организованных кем-то из селян в качестве самообороны. Я мог лишь предположить, что такое положение дел вполне объяснимо. Даже при моих незначительных познаниях истории я в курсе какая сейчас кутерьма творится в столице. Скоропадский бедняга не знает, откуда ждать очередной неприятности. Обстановка прямо скажем не утешительная и для него и для его Украины

На юге Деникин, французы высадили десант, захватив Одессу, русские офицеры которых Скоропадский призывал оказать ему помощь ломанулись из Киева на юга, посчитали что там они принесут на алтарь отечества свои жизни более достойно, а может просто испугались, слушая рассказы успевших унести свои задницы таких же бедолаг при погонах, но без копейки в карманах, взахлеб повествующих о зверствах большевиков, которые по пятам эвакуирующейся германской армии шли с севера под красными знаменами во главе войск Красной Армии.

В Германии вот-вот разразится революция, кайзер Вильгельм, как и Николай второй в свое время последовал его примеру и отрекся от престола. Австро-Венгерская империя приказала долго жить и канула в небытие. Немцы, заварив в свое время тягомотину со Скоропадским решили перед уходом с Украины подгадить, как бы сказав: — Сами не ам, так и другим — фиг вам. В отместку гетману, начавшего заигрывать с царскими генералами, помогли прийти к власти Петлюре столкнув тем самым лбами давних соперников в их желании "облегчить" участь неньки Украины. Забывая поинтересоваться у народа, проживающего на ее просторах, что они-то думают по этому поводу.

Своими непродуманными действиями подтолкнули к развязыванию гражданской войны внутри страны. У самостийников вдруг открылись глаза, и они увидели в гетмане злейшего врага Украины, готовящего новое порабощение "москалями", хотя совсем недавно рукоплескали и кричали здравицы в честь правителя и защитника. Немцы пока все еще располагали здесь реальной силой, но фактически умывали руки, солдаты рвались в Фатерлянд.

Готовился переворот, в Белой Церкви Петлюра создал штаб своей новой армии и вовсю занялся пропагандой и агитацией против гетманщины среди крестьянства. Недовольные проводимой экономической политикой правительством гетмана селяне подключились к подготовке восстания, желая убрать ставленника немцев Скоропадского. Создаваемые повсеместно отряды самообороны пробуют на вкус идеи создания своих малых республик. Армия Махно самая крупная из них в настоящий момент воюет против гетманцев, щипая заодно и немцев и офицерские подразделения Деникина. Его лозунг "за свободную Украину и Советы без большевиков" находит горячий отклик в крестьянской среде. Телеги селян, нагруженные добром горожан после успешных боевых операций, проведенных его армией, наиболее действенная агитация по привлечению в армию махновцев добровольцев из их среды.

Понять, кто кого бьет, кто против кого воюет, и ради чего льют кровь обывателю уяснить невозможно, мне так тем более не разобраться во всех нюансах гражданской войны, я помню лишь общую обстановку, зато очень хорошо знаю, чем все это закончится.

Да уж, попал я в лихое время, бестолковое и скоропалительное в решениях, в большей части непродуманных и безответственных. Ну а что я хотел, при всем моем желании не могу припомнить, когда это в Украине было по другому, все мои познания по истории украинского народа лишь подтверждают неспособность малороссов объединиться и создать державу. Начиная с князей, воюющих между собой и, как правило, постоянно попадающих под чью-то тяжелую руководящую руку.

Украинцы, как и в те времена, сегодня так же упорно ищут, кто бы их из сильных мира сего приютил, защитил, навел порядок и накормил. Сами не могут, не дано им построить самодостаточное и независимое государство. Привыкли растаскивать "до себя, до хаты", халявное добро, и ничего не видят дальше корыта со жратвой.

Короче зол я, да и как тут не злиться. Мы прибыли к городу Радомысль, мы это я, Роман, и еще трое хлопцев местных. Погода чудо как хороша. Это я иронизирую. На самом деле ветрено, дождь с мокрым снегом, температура по ощущению где-то в районе плюс три днем. Сейчас ночь, вернее раннее утро и холодрыга уже достала. Укрыться негде, хорошо еще взяли запасные попоны, соорудили что-то типа шалаша. Лошадей жалко, стоят, мокнут и мерзнут. Жмутся друг к другу и укоризненно косят черными глазами на нерадивых хозяев.

Ну и как тут не злится? И виноваты ведь сами, понадеялись на Романа, на его уверенность, что в селе Лутовка нам есть, где перекантоваться, родственники какие-то у него якобы там проживают.

И где они эти самые родственники? Хорошо ещё я настоял, чтобы он один пробрался туда и уточнил насчет возможного пристанища. Как ушел с вечера, так и нет до сих пор. И что теперь делать? Где искать Романа? Ждать его или менять дислокацию? Вдруг он в лапы сердюковцев попал, и они вот-вот нагрянут.

Сплошная непруха короче. Жду ещё немного и меняю план проведения разведки. А по плану мы должны были оставить лошадей у родственников Романа и по одному проникнуть в сам город. Даже поделили по секторам, каждому определив район, где необходимо пройтись и посмотреть. По мне так и делиться незачем. По сведениям Романа, как жителя этого древнего городка, в нем проживает около пятнадцати тысяч человек, причем семьдесят процентов из них евреи. Тут и синагоги имеются, и учебные заведения, где преподают на еврейском языке — аж целых два. На мой взгляд, большая деревня сегодняшний Радомысль.

Обойти его можно весь от начала до конца за час, ну если смотреть более подробно, то три часа за глаза хватило бы. Затем вновь собираемся и уже исходя из полученных данных, решаем, что делать дальше.

И вот результат. С первых шагов план не срабатывает. Вон и рассветать начинает. Границы города в этой мути едва-едва просматриваются. Не видно даже колокольню Свято-Николаевского храма — это нам говорит один из казаков, Петро здесь бывал не раз и знает что она, колокольня то есть, заметна с любого конца города, а сейчас из-за непогоды ее не видно. Лишь немного различимы строения и слегка просматриваются контуры домов, обозначавшие границу населенного пункта. Крыши припорошены снегом и сливаются с окружающим пейзажем, свинцово-серое небо нависло над местностью, давит, заставляя ежиться в попытке спрятаться от ветра и мелкого занудливого дождя. Прохаживаясь в нетерпении от ожидания Романа рядом с временным лагерем, ощущая под ногами чавкающую грязь и скользкую от влаги траву я так и не могу решиться на какие-то действия. Через каждые пять минут сам себя уговариваю: — Вот еще чуток подождем и я.... Ну да, как в анекдоте, когда молодой кот, сидя на крыше в ожидании любви с кошечкой, но, не зная как это происходит, сам себе говорит: "Вот ещё пару минут побля-ю и пойду домой" так и я сейчас. Тоже уговариваю себя и, откладывая решение что-то предпринять, оправдываюсь и выдумываю отговорки.