Ксавьер

— Что ж вы так невежливы с гостями, Ваше высочество? — спросил я, перехватив руку с кинжалом, которая целилась мне в район печени. Локи выглядел как и в фильме — лощёный, со смазливым лицом, высокий, но худой, что несвойственно асам. А еще с эдакой хитринкой и безуминкой во взгляде и мимике. Вместо ответа, он захотел меня ударить другим ножом, вытащенным из сапога, по той руке, которой я удерживал его. Перехватил и её, прибавить сил — и вот он уже орет от боли. Как интриган и обманщик, он может и хорош, но как воин — не очень.

— Хотел обмануть меня? Чтобы я выпустил тебя, и после этого скрыться под иллюзией? Ты всё сделал верно, кроме одного — недооценил противника. И у меня бывали ошибки, но как видишь, я живой и здоровый. А вот сможешь ли выжить ты после своей? — и поднял вопросительно бровь.

— Что ты хочешь? Мы можем договориться? — с этого и стоило начинать. Но почему он сразу не понял, что я не эльф? Не видит сквозь мою маскировку? Впрочем, пока сквозь неё увидел только Хеймдалль и то, вблизи. Хорошие амулеты у Коллекционера, надо при случае ещё купить. А лучше саму технологию — сам я пока в ней не разобрался даже с помощью Хелы.

— Договариваться с самым большим обманщиком девяти миров? Ты меня совсем за идиота считаешь? — растянув его руки в стороны я ударил легонько лбом в лицо, отчего прохвост сразу и обмяк. Фух, на этот раз не перестарался. С разумом сына Лафея было тяжелее всего, столько там было ментальных ловушек, но мне и нужно было, что стереть последние пару часов его жизни, а не вытаскивать его маленькие пакостные секретики. Нет, реально, из того, что попалось по пути, он именно пакостником и был. Завидовал брату, завидовал Одину, вот и гадил исподтишка. Единственный человек, которого он действительно любит — это Фригга и именно из-за неё он и полез на меня, потому что она осталась во дворце с немногочисленной охраной, большую часть из которой я уже обезвредил.

Я же, пользуясь тем, что Хелы в этот раз рядом нет, спокойно собрал образцы с Локи и принялся ковыряться дальше со всякими интересными штуками в сокровищнице. Например, фальшивая перчатка бесконечности сожрала руку у выдернутогого мной через портал свартальфа и заменила её, став протезом-симбионтом. А сунув фалангу своего мизинца в вечный пламень, в надежде подзарядиться от высокой температуры, я получил только горящий палец. Ни капли энергии, ни каких-либо неприятных ощущений — просто горящий палец, огонь на котором не вредит мне, но портит одежду и нагревает металл. Что мне с ним делать я не знаю, но надеюсь, что мой организм приспособится и к такому. Наученный на некоторое время очередным уроком, я погрузил в вечный огонь уже ногу и не свою, а пострадавшего на благо науки эльфа. Ну, что сказать — у меня появилась пара теорий по поводу Суртура, а ушастик обзавёлся ногой, похожей на горящее полено. Что странно, так как мой пылающий мизинец так и не стал похож на уголёк. Но я не остановился на достигнутом — у свартальфа ещё две целых конечности, одну из которых я погрузил в ларец вечных зим. Тоже интересный эффект — вторая нога превратилась в ледышку, но по данным диагностирующих чар продолжала оставаться живой и реагировала на тыканье в неё кинжалом Локи. Наконец, я решил потушить горящую конечность подопытного в ларце и разогреть замёрзшую в пламени. Результат получился такой себе — обе ноги эльфа осыпались прахом, а я решил оставить свой палец как есть. Могу и с горящим немного походить.

* * *

Хела шла уже около получаса по темному спуску, заполненному ловушками, как магическими, так и техническими. Изукрашенные золотом и узорами стены постепенно сменились нарочито грубыми каменными, а дальше и необработанными природными проходами, разветвляющимися на множество ходов. Но девушка целеустремленно шла прямо, никуда не сворачивая, пока перед ней не возник вход в ярко освещенную, огромную пещеру со сталактитами, спускающимися сверху каменными сосульками и сталагмитами, возносящимися с земли им навстречу. Свет давало небольшое, чистое, как слеза, озерцо и находящееся посредине него прекраснейшее дерево, которое можно найти в девяти мирах — Иггдрасиль. Его украшенная природными узорами серебряная кора светилась мягким серебряным светом с синими прожилками. Его синего цвета листья колыхались в такт невидимому ветру, а на ветвях росло два золотых плода, похожих на яблоки. Богиня смерти так залюбовалась этим прекраснейшим древом, что почти пропустила тот момент, когда из-за него вышла старая женщина с седыми распущенными волосами, лицо которой ещё не потеряло следы былой красоты. И все бы ничего, если бы не её рост в четыре метра и крупные мускулы, перевитые стальными жилами с выделяющимися на их фоне венами, что больше подошли бы асу-берсеркеру, а не женщине.

— Хела, я утратила уже надежду тебя увидеть. Кто бы подумать мог, что на исходе жизни я смогу встретить тебя вновь, — приятным сопрано сказала женщина, что ещё больше расходилось с её внешностью.

— Как Вы смогли узнать меня? Ведь облика своего я не раскрыла, — удивилась девушка.

— Как мать не может свое дитя узнать? Хоть и матерью я зваться права не имею. Я родила тебя, дочь моя. Зовут меня Ангрбода — я великан, чей род уже утрачен, — по морщинам на лице женщины потекли две дорожки слез.

— Но как? Отец сказал, что умерла ты!

— И он всегда тебе правду говорил?

— Но…

— Я не прошу принять меня. Я лишь прошу послушать. Мне было б горько к предкам отправиться своим, не передав всю правду дочери родной, — с грустью произнесла женщина и взмахом руки предложила присесть на подобие скамейки, вытесанное из большого сталагмита.

— Неожиданно все это для меня, но выслушать тебя готова, — ответила ей Хела, присев на предложенное место рядом со своей матерью.

— Давным-давно, когда была я молодой, в наш мир пришел красавец — твой отец. Для заключения союза и во избежание войны помолвку тогда мы заключили, что обратилась бурною любовью. Пророки мне предсказали, что дочь моя сильнейшей будет в девяти мирах. Ох, как же радостно мне было. Однако беременность шла тяжело — все силы жизненные ты из меня тянула. И даже этого мне не хватило, когда ты родилась, то слишком к смерти была близка. Запрет я нарушила тогда, украв плод с древа Иггдрасиля, чтобы спасти тебя. Ох, Один в ярости был, ведь по легенде плод тот дает невиданную силу принявшему его. И это правда, ибо даже просто воды в его корнях асгардцам их силы придают. Ты выжила, а меня ждала расправа, но Один всё же любил меня и сослал в изгнанье, чтобы охранять предмет моего преступного деяния, — несмотря на такую историю голос женщины не звучал обвиняюще или с гневом, он был нежным и любящим. — Тебя же приказали мне забыть. Заложником для моей верности ты послужила. Вот так и существовала я тут многие лета, уход за древом проводила. Моё дитя, скажи мне, что привело тебя сюда? Как счастливо наверху ты поживаешь, есть ли дети у тебя, семья? И есть ли любимый, которому ты сердце отдала? Хочу с покоем я уйти в царствие вечных снов.

— Все хорошо, матушка. Живу я в счастье. Недавно в моей жизни мужчина появился — воин могучий, поискать каких. А от престола я отказалась, чтоб в странствие отправиться с ним. Если хотите, мы и вас забрать сумеем. Матушка? — Хела увидела, что женщина, блаженно улыбаясь, свой испустила дух. Принцесса бросилась к бездыханному телу, но сделать уже ничего не могла, и магия тут не помощник — душа уже ушла на перерождение и держалась только на силе воли, предчувствуя приход родной крови. Если бы не обучение ментальной магии у Чарльза, то Одинсдотир мало что поняла бы в том, почему седая женщина рассыпалась серебряными искрами.

Забрав оба яблока, набрав две бутыли воды и отломав две большие ветви от Иггдрасиля, Хела в ярости доломала остальное. Её злила больше даже не смерть женщины, которая её матерью является — всё же не знала она её до этого, а козни и ложь Одина, которыми тот опутал всю жизнь его дочери.

— Твоя часть, Чарльз. Ты помог мне, и это моя тебе плата, — выйдя из портала Хела буквально швырнула в меня какое-то яблоко, ветвь и воду. — Воду от источника и яблоко златое рекомендую употребить сразу, если повременишь, они потеряют свою силу. А я пойду и убью Одина!

— Эй, погоди, я с тобой. Что случилось-то? — выпив воду и съев яблоко, я почувствовал, как что-то теплое растекается по телу и всё. К счастью, небольшую часть огрызка и несколько капель воды я все-таки оставил для анализа. Почему я поверил ей? Потому что девушка была в таком бешенстве, что даже её ментальные щиты частично исчезли. Прочитав поверхностно из её разума причину её гнева, я даже уговаривать не делать глупостей не стал. Один ещё тот козёл, однако.

— Это тебя не касается! Дальше я пойду одна, можешь уходить без меня! — торопливо идя по лестницам и переходам к покоям отца, прошипела она в гневе.

— Ещё как касается! Думала, кинешь мне подачку и всё, разошлись в море корабли? Нет, подруга, так дела не делаются. Делай, что должно, а я в битве тебе спину прикрою, — девушка вдруг остановилась, внимательно на меня посмотрела и серьёзно кивнула.

— Идем, прикроешь мою спину, соратник.

Правда, никакой битвы не случилось. Я вырубил Фриггу и немногочисленную охрану, а Хела зашла и проткнула мечом находящегося в лечебном сне Одина. Бесчестно по асгардским понятиям, но и мы не благородные рыцари. Невиновных я не трогаю, а вот виновные должны понести наказание, и Хела была в своём праве. Тем более, что он лет через сорок и так бы помер, а учитывая продолжительность жизни асов — это, считай, пара лет. Забрав копье Гунгнир в качестве трофея, Хела со мной отправилась для второй части нашего Марлезонского балета. И в нём уже мне понадобится помощь девушки.

Примечание к части

https://s011.radikal.ru/i315/1107/a1/98a46ebac2c1.jpg — Биврест и радужный мост. https://i.ytimg.com/vi/vJUDu40Z_RY/maxresdefault.jpg — Тронный зал и эйнхеррии. https://1.bp.blogspot.com/-OxGzi0H9oA8/WZnNwhL3vLI/AAAAAAAAz1Q/gZBIi67S4_ofH7v4jWILs1JQk4SNt1dZACLcBGAs/s1600/yggdrasil.jpg — Иггдрасиль. https://pbs.twimg.com/media/CBux-qxVIAA3U0V.png — Йотуны https://pm1.narvii.com/6939/5353c42a37536610d75a466c2a95c74e5420321dr1-1080-452v2_hq.jpg — ларец вечных зим. https://img.buzzfeed.com/buzzfeed-static/static/2013-11/enhanced/webdr07/6/15/enhanced-buzz-orig-23635-1383768552-14.jpg?crop=360:360;326,304 — Вечное пламя. https://canfieldcardinal.com/wp-content/uploads/2018/05/hulk-vs-surtur-hd-1920x1080.jpg — Суртур. https://cdn.thingiverse.com/renders/d5/09/a0/af/cb/2910a60ecdd9daa4794cac06496eba01_preview_featured.jpg — Корона Суртура. https://4.bp.blogspot.com/-2WSHU64aVF8/WpmDyBd2QJI/AAAAAAAAJ-w/Jnfkl5vDoiUgps-rq61H5vS_L2et3oKOwCLcBGAs/s1600/Mjolnir-from-Thor.jpg — Мьелнир. http://4.bp.blogspot.com/-oQCSAEyn8MM/UoPrnNN95KI/AAAAAAAAEW8/rPm9bpxAuOY/s1600/Frigga.jpg — Фригга, жена Одина и мать Тора. https://tomhiddlestonmx.files.wordpress.com/2015/08/lokif9.jpg — Гунгнир в руках Локи.

>

Глава Семнадцатая. Трофеи.

Сразу мы уходить не стали, спустившись в гробницу, что находилась под дворцом. Говорят, что время спит в недрах пирамид, но по сравнению с этим местом пирамиды — бабочка однодневка. Здесь время застыло, словно волны янтаря. Хела пришла сюда, желая отдать дань уважения своим погибшим соратникам, что оставались с ней, несмотря ни на что. И тут она увидела огромного волка, метров четырех в холке, который лежал, будто спит. Вот только сон его был вечным.

— Фенрир, дорогой, что они сделали с тобой? — по щеке девушки пробежала одинокая слезинка. Не обращая внимания на то, что он мёртв, она ласково потрепала его шерсть на морде. И шерсть в месте прикосновения осыпалась пылью, обнажая белую кость под ней.

— Кто он? Твой питомец? — спросил я, ведь, по идее, знать о нем не должен.

— Мой друг — первый и единственный. Был. — Она некоторое время помолчала и с горечью в голосе продолжила, — Мой отец всегда ограждал меня от лишних, по его мнению, контактов. Когда я была ребенком, всего три десятка циклов, со мной заговорил мальчик, чей-то сын из прислуги. Он не испугался меня и предложил поиграть. Пусть его игры были глупы, но забавны и привнесли немного красок в мою жизнь. Однажды это увидел отец — после этого ни самого мальчика, чьё имя я уже забыла, ни его родителей во дворце я не видела. И так было всегда — стоило мне с кем-то сблизиться, даже просто начать общаться, и эти люди исчезали под любым предлогом. Может, Один завидовал мне, моей силе и таланту. Чего бы я не делала, во всем я добивалась успеха, а потому он решил сделать из меня свое оружие, карающую длань. А привязанности к другим, с его слов, были излишни. Хотя, на самом деле, отец просто боялся, что я повернусь против него. Так вот, однажды, отправил он меня для убийства ужасного волка, что деревни Ванахейма разорял. Сильно оказалось чудовище, билась я с ним несколько часов кряду и без ран из сечи не вышла. А оказалось, что волк был волчицей, что защищала своего детёныша. Впервые у меня не поднялась рука на живое существо, и я взяла волчонка с собой, назвав впоследствии Фенриром. Отец это блажью считал, пока щенок не вырос, став угрозой. Убить его он приказал, тогда впервые я ослушалась приказа Одина. Множество славных битв я с волком пережила, всегда он ждал меня, хвостом виляя. Когда отец запечатывал меня, он бросился в мою защиту, но силы были неравны, и пал Фенрир.

— Ты не хочешь его воскресить? — поинтересовался я, впечатлённый такой печальной историей.

— Нет, пусть мой друг отдыхает в землях вечной охоты, носится за валькириями и наслаждается мясом ванахеймских кабанов. — Что же ты тогда так грустно вздыхаешь? После ещё нескольких минут мы ушли, пока нас не засекли, а я перед этим вырвал телекинезом пучок волос Фенрира — появилась у меня одна идея, как смягчить боль в душе Хелы.

* * *

Особняк Ксавьера. 1 апреля 1983 года.

— Добрый день, верите ли вы в господа нашего, Апокалипсиса? — Чарльз Ксавьер, глава школы для одаренных детей с необычными способностями уже хотел закрыть дверь перед очередными наглыми аферистами, но после следующих слов остановился. — Мы, мутанты, апостолы Его и должны следовать трем постулатам: не читать мыслей детей, не промывать им мозги и не пытаться своровать чужой космический корабль.

— Что? Откуда… Стоп, я не могу прочесть твои мысли. Так ты тот мой двойник? — глядя на невзрачно выглядящего мужчину с фиолетовыми глазами, сделал предположение телепат.

— Бинго, Чарльз! Мы такие умные, я прямо тащусь! Ладно, пошутили и хватит, первое апреля всё-таки. Мой космолёт на месте? — перешёл я на серьёзный тон.