Симбиоз

Задача усложнилась, ведь в бревенчатом доме не должно быть щелей. Наверно, проще было бы заказать детали из рога, но строить самим из дерева гораздо интереснее.

* * *

— Ты не задумывался, откуда взялся единый язык? — как-то спросил Айзек.

Ум у друга пытливый, интересует его многое, и порой он задает неожиданные вопросы.

— Наверно, кто-то придумал его и объединил все наречия.

— Нет! — горячо возражает Айзек. — Тогда бы в нем были слова из других языков. Я говорил со многими людьми, и все утверждают: общих слов нет — только случайные совпадения. На едином языке говорили люди, родившиеся не на Земле и не на Тирте.

— Здесь были люди, говорившие на едином, потом к ним понемногу добавляли выходцев с Тирта и Земли. Первые люди умерли, а язык остался, — предположил я.

— Думаю, дело обстояло иначе.

Айзека кто-то отвлек, и мужчина не закончил. Потом он пропал среди бела дня. Ирина старалась не показывать вида, но тревога съедала ее. Разумеется, все надеялись, что Айзек вернется, но никто не знал, какое испытание выпало нашему другу. А неизвестность не добавляет спокойствия.

* * *

Опять полезли зубастые лягушки из озера. Мы забрались на стража и ждем с луками наготове. Молоденьких холмиков два, за одним приглядывает Диидаа, за другим — Таа. Голенькая Лена лежит на страже и улыбается голубому небу и всем окружающим.

На каждом холме есть пятна, источающие пряный запах. Именно на него прут все нападающие на стража звери. Детеныши привлекают их не больше, чем остальные холмы. Поэтому мы отстреливаем лишь немногих лягушек, остальные прыгают в траву и безуспешно пытаются вырваться из зеленых плетей. Зверьки обречены, и нам не стоит обращать на них внимания.

Из воды вальяжно выбираются ящеры изрядных размеров. Земных крокодилов я живьем не видел, но думаю, что наши визитеры похожи на земных рептилий. Только у зверей с моей планеты зубы определенно меньше.

На вершине лежат каменные плитки, а на них разложено наше оружие — заранее подготовиться к нападению никогда не помешает. Без подкладок из камня неразумный страж уже засосал бы древки копий и топорища из рога.

Именно топоры нам и нужны.

Первый крокодил прорывается сквозь траву. Ящер и так идет неспешно, а плети, хватающие его, еще больше замедляют движение. Мы с Баагом подходим с двух сторон и слаженно рубим загривок зверя. Топоры поднимаются по очереди, удары попадают в одно и то же место. Жертва только шипит и упрямо идет вперед.

Фонтаном бьет кровь, и крокодил останавливается — один готов.

Догоняем следующего зверя и также наполовину перерубаем его. Подобная участь постигает третьего крокодила.

Оглядываемся по сторонам: ящеров больше нет, лягушки или мертвы, или надежно пойманы травой.

— Долго еще? — кричит Ирина, выглядывая из окна башни.

Лук у нее наготове, но, по-моему, она не выпустила ни одной стрелы. Газон в этой стороне старый и злой — он и так намертво хватает любого зверя.

— Прибраться осталось, — отвечаю я.

— Это не война, — ворчит Бааг.

Я согласен с ним — это бойня.

* * *

Страж рос с невиданной быстротой. Маленькие холмы, едва успев увеличиться, выпускали рядом с собой новые ростки, появлялись новые зародыши. Через месяц прямая линия из холмов соединилась с такой же дугой — страж сформировался. Молодые холмы затвердели, полоса травы возле них быстро расширилась. Надобность в нашей помощи отпала.

Часть 15. Исследователь

Глава 1

Айзек вышел из летательного аппарата у подножия высокой скалы. Солнце взошло недавно и пока пряталось за деревьями. Однако и в тени было тепло и сыро. К жаре мужчина привык, а вот высокая влажность и духота окончательно нарушили спокойствие — появилась еще одна причина, чтобы поворчать.

Глупо проявлять недовольство по любому поводу, но разлука с любимой женщиной не прибавляет оптимизма. Айзек не любил необдуманных действий и моментальных решений. А тут его внезапно выдернули из привычной жизни и заставили пробираться сквозь заросли колючих кустов, где каждая ветка норовит не только оцарапать и хлестнуть по лицу, но и обдает брызгами воды.

Какой смысл высаживать его почти в горах, если нужно расчистить площадку внизу? Именно так: он должен спуститься к реке и подготовить место для приземления летательного аппарата. Разве не может кораблик зависнуть в воздухе, если негде сесть? Спуститься по дереву или спрыгнуть — это намного легче, чем тащиться непонятно где и неизвестно сколько.

Оружия не дали. А вдруг, на него нападет какой-нибудь зверь? Впрочем, от хищника можно отбиться и топором. Только вдобавок к топору ему дали пилу и фляжку с молоком, а нести все это без сумки или рюкзака весьма неудобно. Айзек уже пробовал засунуть фляжку за пояс, но она неизменно выскальзывала через несколько шагов.

Вскоре чащоба закончилась, на смену кустам пришли большие деревья. Кроны лесных великанов шумели где-то высоко, стоял полумрак, вода по-прежнему капала сверху. Зато крутой склон сменился пологим спуском, под ногами лежал относительно ровный слой опавшей листвы, а расстояния между толстыми стволами позволяли свободно шагать и видеть на несколько десятков метров.

Наверху кто-то пищал, шипел и верещал — жизнь там кипела и бурлила. Внизу же обитали тихо и спокойно: Айзек не замечал ни мелких животных, ни летающих насекомых. Возможно, в лесной подстилке и на ней ползала какая-нибудь мелочь, да и на стволах мог притаиться небольшой зверек, но мужчина не приглядывался и размеренно шагал вниз по склону.

Появление огромной темно-коричневой гусеницы заставила его покрепче сжать рукоять топора. Впрочем, полутораметровое создание медленно ползло по земле, никак не реагируя на приближение Айзека. Подходить вплотную мужчина не рискнул: толстый червяк наверняка весил немало, а любое массивное животное опасно.

Он шагал и время от времени замечал длинных коричневых животных. Наверно, зоолог смог бы определиться и отнести их или к червям, или к гусеницам. Однако Айзек был врачом, поэтому не стал вдаваться в подобные тонкости. Главное — они не проявляли агрессии. Осмелев, он подходил к гусеницам поближе и рассматривал их. Гладкое туловище, состоящее из подвижных секций, множество маленьких ножек, круглое ротовое отверстие — на хищников они не походили. Видимо, животные питались тем, что падало сверху и, судя по спокойствию, врагов не имели.

Мужчина услышал шум воды, вышел к ручью и пошагал вдоль берега. Поток шириной в пару шагов бежал довольно быстро, был неглубоким и прозрачным, а его присутствие добавило Айзеку настроения. Окружающее уже не казалось таким мрачным, а недовольство сменилось верой в то, что он справится с любой работой и вернется обратно.

Ручей вбирал в себя лесную влагу и становился все шире. Коричневый червь медленно сполз в воду и неожиданно быстро уплыл вниз по течению. Эти животные могли обитать в воде.

Если они так быстро плавают, то, может, и на суше способны передвигаться быстрее? Все-таки не стоит подходить к ним слишком близко.

Среди толстых стволов появились небольшие деревья. Вскоре непроходимая стена из кустов, лиан и деревьев встала перед ним — мужчина остановился. Пожалуй, спуститься вниз с зависшего кораблика он не смог бы: деревья высокие, но ветви у них тонкие, все перевито совсем хлипкими лианами. Ветка согнется, лиана оборвется — человека они не выдержат.

Вода в ручье помутнела, течение почти пропало — маленький поток добрался до большой реки.

Прорубать тропу в сторону берега не имело смысла — Айзек решил расчистить площадку на границе между большим лесом и чащей.

Деревья и кусты, связанные друг с другом лианами отказывались падать. Мужчина перерубал или перепиливал один ствол за другим, но лес так и стоял. Утешало одно: сверху перестала лить вода — то ли она вся стекла, то ли испарилась от жаркого солнца.

Несколько деревьев повалились разом и едва не придавили Айзека — он едва успел отскочить. Внезапно хлынувший ливень шел около часа и промочил мужчину до нитки. Появившееся солнце нагрело мокрые деревья и превратило лес в душегубку.

Айзек спиливал стволы, залезал на соседние деревья и обрубал лианы. Рука с трудом держала тяжелый топор, но большого ножа у него не было.

Он все-таки расчистил площадку. Однако торчавшие пеньки могли повредить кораблик, и Айзеку пришлось завалить поляну ветками.

Мужчина закончил работу, но солнце уже опустилось и освещало только верхушки деревьев. Близилась ночь. Свежесрубленные ветви привлекли червей, и на площадке собралось не меньше десятка особей.

Прилетел кораблик, и Айзек убедился, что коричневые гусеницы и на суше могут двигаться весьма шустро. Летательный аппарат не придавил ни одного большого червя — более того, они все почти мгновенно исчезли в кустах.

Такое поведение заставило Айзека призадуматься. Гусеницы испугались кораблика — нет ли у них врага такого же размера?

Обнаруженное в живом транспорте копье успокоило мужчину и придало ему уверенности. Остальное пространство внутри аппарата занимали детали из пластика, производимого Дилтом. Кораблик выдал объяснения, но Айзек и сам сообразил, что это элементы разборного домика — такие он строил не раз.

До темноты он успел собрать щит из пластиковых панелей и устроил постель из мелких веток. Зарывшись в них, Айзек почувствовал себя более-менее комфортно. Однако вскоре он понял свою ошибку: ветки привлекли червей, и заснуть мужчине не удалось. Пришлось очищать пластиковый щит и спать без подстилки на довольно жесткой поверхности.

Черви возились неподалеку. Айзеку пришло в голову, что они могут сожрать и пластиковые детали. Однако усталость взяла свое, и мужчина задремал.

Опасения не подтвердились: на рассвете Айзек обнаружил элементы домика в целости. Кроме того, ночью его совсем не беспокоили насекомые, хотя в опавших листьях их копошилось немало. Возможно, пластик отпугивал их.

Два кораблика привезли остальные детали домика. Ближе к полудню вновь пошел дождь, и опять Айзек промок, но к вечеру домик был собран. Стоял он между двух толстых стволов в тени огромных деревьев. Конечно, Айзек мог установить жилище на солнышке, расчистив участок. Однако там бы пришлось следить, чтобы какой-нибудь побег не пророс сквозь домик.

За день черви без остатка съели все ветки, но торчащие пеньки почему-то не тронули. Айзеку пришлось спиливать и срубать их вровень с землей.

Очередной кораблик привез стол, стул, два больших мягких мата, лук, стрелы, запас орехов — мужчина понял, что он тут надолго. Ночевал он под крышей.

Утром ему привезли стопку пластиковой бумаги и выдали очередное задание: расчистить поляну в три раза больше, чем посадочная площадка, приманить туда червей и изучать их поведение. Все наблюдения требовалось записывать — Айзек понял, что ему придется вести дневник.

Глава 2

Место для площадки предстояло выбрать самому. На первый взгляд, стоило расположить ее поближе к дому, но жить рядом со скоплением червей что-то не хотелось — разумнее было отодвинуть поляну на сотню метров. Айзек прожил на Земле сорок лет — он уже давно перестал считать осторожность трусостью.

Спилить куст, обрезать тесаком лианы, связывающие его с соседними деревьями, оттащить отвоеванную часть живой стены, добраться до следующего куста, вырезать его. Длинным копьем обрубить лианы, опутывающие крайнее дерево. Если нужно, залезть по стволу и обрезать плети, расположенные выше, или спилить ветви, если до лиан не добраться. Только после такой подготовки надпилить и срубить дерево. Долго, трудно, но безопасно и действенно.

Это еще не все: в конце дня срубленные деревья и кусты нужно распилить на части и разложить по площадке, чтобы подкормить червей и приучить их к месту.

Айзек не экономил сил, выполняя задание. Он знал: Иван честно делал свою работу — и вернулся, Диидаа и Бааг не жалели себя на живом острове — и тоже прилетели домой.

Айзека ждала Ирина.

Когда-то мужчина жил в большом городе, имел любящую жену, трех почти взрослых дочерей, работу в большой клинике, дом в благополучном районе американского города. Он и представить не мог, что все потеряет.

Айзек лишился семьи, дома, работы, но обрел любимую женщину, и она вынашивала его сыновей. Он хотел вернуться.

Вряд ли черви обладали разумом. Однако к мужчине они привыкли и выползали на разложенные ветки еще до того, как Айзек заканчивал работу.

Однажды он увидел, как над поляной завис летательный аппарат. Ночь еще не опустилась на лес, и мужчине удалось рассмотреть, как облако пыли окутало поляну — кораблик чем-то сдабривал корм для червей. Айзек ожидал чего-то подобного и не слишком удивился, ведь простое наблюдение не имело особого смысла.

* * *

Площадка нужного размера расчищена, черви прикормлены — Айзеку оставалось только поддерживать достигнутое. Кусты росли близко, мужчина спиливал их и носил на поляну. Однако такое однообразие наскучило ему, и Айзек решил попробовать новый корм. Если черви едят погибшие растения, то почему бы им не питаться падалью? Чтобы получить труп, нужно убить животное — мужчина отправился на охоту.

Айзек давно понял, что в зарослях живут звери. Самих животных он видел только мельком, но тропы, проложенные ими, встречались довольно часто. Мужчина взял лук и стрелы, прошел среди толстых стволов несколько сотен шагов и вновь приблизился к границе между большими деревьями и чащей. Осталось только встать за толстым стволом и ждать.

Долго сохранять неподвижность очень нелегко, но времени прошло немного. На открытое пространство выскочил зверь средних размеров, и стрела, пущенная Айзеком, поразила его. Выстрел оказался удачным: животное упало и забилось. Вскоре зверь затих.

Пожалуй, он очень походил на тех зубастиков, которые нападали на стража, только был гораздо упитаннее и зубы имел самые обыкновенные. Айзек не обнаружил у него даже клыков — убитое животное оказалось травоядным. Шерсть у зверя отсутствовала, но длинные уши делали его очень похожим на очень большого кролика.

Айзек разрубил добычу на мелкие кусочки и разбросал их на поляне. Результат впечатлил: количество червей на поляне увеличилось вдвое.

Кроликов в зарослях водилось много, и на открытое пространство они выскакивали нередко. Добыть трех зверьков в день не составляло труда, а этого вполне хватало для того, чтобы черви постоянно находились на поляне. Разумеется, мужчина приносил на площадку и ветки.

Кораблики прилетали каждый день, привозили Айзеку еду и кружили над поляной, посыпая ее пылью и крошкой. Работа мужчины, видимо, удовлетворяла посланцев Дилта — новых указаний он не получал. У Айзека появилось свободное время.

Он осматривал окрестности и уходил все дальше от домика. Впрочем, толстые стволы оставались неизменными, а чаща на берегу реки все так же стояла стеной.

А вот дальше от берега росла роща из совсем других деревьев. Очень толстые стволы, раскидистая крона из мощных ветвей, немалая высота — тоже великаны, но отличающиеся от тех, под которыми стоял дом Айзека.