| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ГЛАВА 20.
Так что средства, накопленные населением Союза до и за время войны были лакомым кусочком. Были и другие 'источники' средств — на фоне резко выросших цен появились дельцы, скопившие не один миллион рублей — наши подпольные структуры, что действовали в областях и республиках РСФСР, прошлись только по нескольким десяткам таких барыг и набрали наличности почти на двести миллионов рублей, и еще товаров и продуктов на такую же сумму — тут нам очень помогли родственники бойцов, что были вызволены нами из немецкого плена и остались в нашей армии — эти родственники были нашими глазами и ушами, а порой принимали участие в актах экспроприации. Местные же власти мирились с таким положением, потому что им было не до борьбы с черным рынком, так как руки все-равно не доходили — не хватало даже на борьбу с уголовниками и бандитами, что уж говорить о простых спекулянтах, которые, впрочем, были важной частью преступной цепочки — без таких скупщиков и бандитам пришлось бы сложнее.
Да и сами чиновники порой переходили на темную сторону, причем еще задолго до войны. Так, в 1935 году было осуждено за хищения и растраты 96 тысяч должностных лиц, в 1936 — 73 тысячи, в 1938 — 62 тысячи (интересно — сколько из них реабилитировали в конце пятидесятых и в перестройку ?). В год выявлялось хищений и растрат на триста-пятьсот миллионов рублей только по линии Центросоюза и Наркомторга РСФСР — то есть даже не по всему СССР, а только по одной республике, пусть и самой крупной. А сколько не выявлялось ... ? Я так прикидывал, что те 300-500 миллионов — это стоимость 20-30 заводов ширпотреба — строй их каждый год — и дефицит уменьшался бы быстрее чем в реальной истории, соответственно, меньше стала бы разница цен между государственным и черным рынками, меньше был бы соблазн украсть, меньше был бы ущерб и посадки ... я все пытался представить жизнь после войны и как нам надо будет действовать. Тем более что до войны именно в БССР строилось много предприятий легкой промышленности, так что задел для моих планов был немалый. И вот еще что было интересно — тогда наркома внутренней торговли Вейцера расстреляли, а сейчас — при гораздо больших растратах и хищениях — Микоян чувствовал себя вполне сносно несмотря на все проблемы в его ведомстве. Вот что значит сильное армянское лобби ! В том числе и на международном уровне — евреи-то везде потеряли свой вес — в Германии из-за нацистов, в США и Англии — из-за большевизма, а армянская диаспора чувствовала себя нормально. Возможно, именно поэтому Микоян и оставался на коне, несмотря на многочисленные докладные записки о том, что '...значительная часть товаров, выдаваемых государством для снабжения рабочих и служащих, не доходит до потребителей и попадает в руки воров и спекулянтов'.
И причиной тому часто были те самые люди, кто по идее должен был обеспечивать снабжение. Так, заместитель наркома пищевой промышленности Татарской АССР в первой половине 1943 года (в РИ — 1945) закупил на собственные средства 1,2 тонны какао-бобов и разместил на подотчетной ему кондитерской фабрике заказ на выработку шоколадных конфет, которые потом развезли по местным магазинам, а выручку затем доставляли на квартиру к чиновнику. Всего же в системе потребкооперации, ОРСах, общепите, заготзерне, мукомольной промышленности были десятки тысяч случаев злоупотреблений на сотни миллионов рублей — это только то, что всплывало официально и только в этих организациях, причем это расчет по пайковым — то есть в десять-пятнадцать раз ниже рынка — ценам, а на рынке эти сотни миллионов превращались в миллиарды преступного оборота — сидевшие у кормушек крысы наживались за счет своих соотечественников. И наказать было некого — организаторы — руководители этих предприятий и организаций — к делу отношения 'не имели', а непосредственные исполнители также отделывались выговорами, так как было дано распоряжение утраты до 5 тысяч рублей списывать в убытки — все-равно как следует разобраться не было возможности, так как многие квалифицированные кадры либо ушли на фронт либо сами же и покрывали а то и организовывали всю эту деятельность. Собственно, этим лишь легализовали сложившийся порядок 'приватизации' госфондов — товары 'портились', 'терялись', и виновные просто оплачивали их по госценам, тогда как в реальности они на рынке шли в десять-двадцать раз дороже. И выплывали такие случаи только из-за жадности, когда суммы растрат начинали превышать четверть от проходивших товаров, а если люди были осторожны, то это так и оставалось незамеченным — обычно нормы 'усушки и утруски' примерно соблюдались.
Так что, изымая средства у таких деятелей, мы заодно по мере сил помогали центральным властям, пусть и незаконными методами — наличие многих глаз и ушей позволяло нам быть в курсе — кто что где когда и почем тырил — недоброжелателей у рвачей всегда хватало, и остаться без пригляда они никак не могли — не зря появилась присказка 'народ все видит'. Но официально народ не всегда мог что-то сделать — анонимки с конца 1938 года уже не работали как надо, и даже если люди обращались в милицию, то милиции были нужны конкретные доказательства, которые уже получить было не так-то просто. А нам такие доказательства не были нужны — мы их собирали засадными действиями, когда накрывали очередную сделку — передачу талонов или продуктов. И там уже смотрели — то ли сдавать голубчиков милиции то ли оставлять для себя новых и недобровольных, зато лучше информированных информаторов — естественно, с запретом самостоятельно в дальнейшем проводить подобные операции — ведь каждый украденный талон или килограмм муки — это снижение пайков нескольким людям, которые не имеют доступа к дефициту. Поэтому, хотя эти крысы временно и работали на нас, но были взяты на карандаш — разберемся с ними после войны. Нашим помощникам тоже перепадало из экспроприированного. Да и контролеров госторга надо было защищать — и ладно бы от бандитов, так приходилось защищать и от нечистых на руку чиновников — доходило до того, что контролеров мало того что начинали пропесочивать на парткомах об обнаруженных хищениях — типа 'нафига вы это вообще написали в своем отчете ?!?', так устраивали настоящий прессинг — так, госторгинспектору, обнаружившему хищение 6,7 тонн хлеба в буфете Саранского горкома, отключили в квартире свет. В Якутии местным инспекторам вообще было запрещено проводить проверки торговых организаций без предварительного оповещения Якутторга, хотя по нашим сведениям в Якутский АССР в 1942 году был излишек в 66 тысяч продкарточек, в 1943 — недостача в 93 тысячи — то есть мухлевали по черному, и ведь сейчас они все спишут на японцев и выйдут сухими из воды. Как и секретарь Инсаровского райкома Мордовской АССР — после обнаружения госторгинспекторами хищений он был переведен на работу в обком — человека повысили и тем самым вывели из-под дальнейшего расследования. Наш 'клиент'. В Тульской же области с нашей подачи деятели из облторготделов теперь за свой счет подкармливали воспитанников детских домов, которых они же до того обирали, недодавая товаров на два рубля при положенных 3.90 в день. Благо что средств у них стало хоть и меньше, но все-таки были — мы пользовались их торговой сетью для распространения своих товаров, вот людям денежка и капала. Конечно, надо бы их пристрелить, но кто тогда будет работать ? Честных на всех не хватит.
Впрочем, мы старались выкачать наличку, собранную деятелями черного рынка и менее незаконными способами. Так, большое подспорье нам оказывал алкоголь, шоколад и табак, что мы поставляли на черный рынок и в магазины Особторга — официальной торговой организации СССР, что была открыта в 1943 году (в РИ — в 1944) для торговли редкими высококачественными товарами — в одной только Москве было 20 продовольственных магазинов и 55 ресторанов, принадлежавших этой системе. Цены — ломовые, и при этом товары вполне так продавались. Туда мы и начали поставлять ром, коньяк, виски, сигары, консервированную ветчину, ананасы, шоколад, кофе, какао, ткани.
Получали мы их через нейтральные страны — прежде всего Швецию. Еще во время Первой Мировой между Российской и Германской империями торговля велась именно через нее — так к нам поступали запчасти для немецкого оборудования. А я знал, что и в эту войну шведы активно торговали на пользу Германии — надо было подключаться к процессу. Конечно, поначалу шведские король, правительство и фашисты пытались отнекиваться, но на рубеже 1942-43 годов мы устроили Валленбергам несколько терактов — без убийств, но было понятно что будет дальше. Поэтому эти банкиры — а семья контролировала более трети всей Швеции — надавили на нужные рычаги а то и просто отдали приказ своим людям в высоких кабинетах — и власти предпочли закрыть глаза на наши действия (и на 2016 Валленберги продолжали портить всю благостную картину шведского социализма — из-за них 1% семейств Швеции владел 25% дохода — как и в Индии, превышая по этому показателю Испанию (16,7%), в 1970х на Семью работали 40% работников Швеции, 40% капиталов компаний, чьи акции торговались на стокгольмской бирже, также принадлежали Валленбергам, сейчас — треть). К тому же шведский король — типа властитель славян — недаром его полный титул на шведском звучит как 'Svears, Götes och Wendes Konung', ну а Wendes — это венды, то есть славяне. На латинском, кстати, это переводится как 'Suecorum, Gothorum, Vandalorum Rex' — то есть король шведов, готов и вандалов — то есть вандалы — это славяне, тем более что раньше их называли Венделы. Так что кто там брал Рим в пятом веке — еще будем выяснять, но позже — сейчас главное нарастить товаропоток, вот пусть шведский король и заботится о своих 'подданных' — назвался рексом — охраняй.
Тем более что мы и сами не наглели, хотя и обрисовали картину дальнейшей трудной жизни Швеции, если они будут вставлять нам палки в колеса — напомнили им и о Полтаве, и о том, что в Швеции действовал запрет на браки с унтерменшами, даже если те перекрестились в лютеранство (в РИ отменен в ноябре 1943 года), и о шашнях валленберговского банка SEB с нацистами, и о запрете на въезд еврейским беженцам еще в тридцатых годах (впрочем, тогда и США их принимали очень неохотно — всех евреев считали большевиками), и письмо Гитлеру от их короля Густава Пятого в октябре 1941, где последний благодарил Гитлера за решение уничтожить большевизм. 'В конце концов, даже если вам не жалко своего короля — пожалейте хотя бы своих детей !' — ведь у нас в плену находилось более трех тысяч шведских военнопленных — добровольцев, служивших в СС — и многие были выходцами из знатных семей, причем к ним, как не принадлежащим к гражданам воюющей страны, можно было применять любые меры, 'но мы их не применяем только из человеколюбия' (ну и заложники высокопоставленных родителей нам не помешают, да и некоторые из бывших фашистов уже перековались в коммунистов). Напомнили и о том, что можем повторить морскую блокаду времен Первой мировой, что устроили шведам англичане за их торговлю с Германской Империей, за преследование антинацистски настроенных шведов, которых находящиеся у власти социал-демократы даже сажали в тюрьму. Грешков за шведскими элитами хватало.
Поэтому мы смогли включить в свою работу шведских коммунистов и социалистов, которых было немало — в Компартии Швеции состояло под 20 тысяч человек, в Левой Социалистической — пара тысяч, а поддерживающих их было в десятки раз больше — и это на 6-миллионное население Швеции. Так что сторонников у нас хватало — мы даже весной 1943 года сделали налет на концлагеря, куда упекли более 3,5 тысяч шведских коммунистов (РИ), и создали на границе Швеции и Норвегии советский район. Правда, внутренних противоречий в лагере наших сторонников хватало — начиная с того, что Левая Социалистическая — это кусок бывшей социалистической, которая в свою очередь — кусок компартии, поддержавший в конце двадцатых правую оппозицию в СССР за что их вытурили из компартии, ну а в конце тридцатых Социалистическая партия поддержала нацистов (вот это поворот, да ? получается, что от правой оппозиции до фашистов действительно один шаг — недаром Сталин с ними боролся), и тогда из нее вышла группа людей, которая и образовала Левую Социалистическую партию Швеции. А с другой стороны границы к нашему советскому району примкнули норвежские силы Сопротивления, как раз шведская часть располагалась в гористой местности провинции Вермланд — 300 километров на запад-северо-запад от Стокгольма и в 50 километрах к северу от самого крупного озера Швеции Венерн, а норвежская часть — в 50 километрах к востоку от Осло. И лететь довольно близко — 700 километров на северо-запад от Калининграда (который некоторые еще по старинке называли Кенигсбергом). Впрочем, пока эти районы сидели тихо — мы лишь подорвали норвежскую железную дорогу в тысяче мест — чтобы немцы не разъезжали по ней как у себя дома и не завозили грузы на свои базы, да и шведскую железку тоже периодически рвали, а то немцы перевозили по шведской территории сотни тысяч тонн грузов для своих войск на севере Финляндии — это было лишним.
В остальном же там установилось некоторое равновесие — советские территории не посягали на центральную власть, центральная власть — на территории, точнее, попытались — когда рухнул Кавказ и немцы прорвались к Туле, шведское центральное правительство двинуло на советский район войска, но не задалось — профашистски настроенные части шведской армии огребли, прокоммунистически настроенные открыто перешли на сторону Советов, благо советскую власть шведы начинали строить еще в 1917 году, когда Советы взяли власть в Вестервике — портовом городе напротив Готланда. А большинство батальонов просто провело сидячую забастовку с имитацией бурной деятельности — маршами и строительством укреплений — лишь бы не идти на своих соплеменников. Так что сейчас в эти районы добирались и антифашисты, и евреи обеих стран, особенно Норвегии, особенно когда немцы решили свезти их в Германию понятно для чего. А шведское правительство раздумывало что делать дальше — несмотря на явные успехи стран Оси, дело шло не настолько победоносно как им хотелось, поэтому шведские политики снова попытались раздвинуть задницу для двух стульев (видимо, чтобы получше обделаться в штаны), ну а мы, пользуясь случаем, начали проводить через банк SEB операции по покупке земли и виноградников в Европе и рассчитываться с контрагентами по всему миру, благо что банк был сильно замазан в делах нацистов — он мало того что принимал вклады нацистских бонз, которые переводили туда награбленное у евреев Европы, так еще в 1939 банк согласился на фиктивные выкупы вложений немецких фирм — Боша, Сименса, АЕГ и многих других — в других странах и прежде всего в США, так как немцы опасались, что их вложения и предприятия могут быть конфискованы с началом Второй Мировой. Так что банк стал прикрытием для этих вложений, и мы сейчас с интересом изучали копии документов, полученных от антифашистски настроенных доброжелателей внутри банка.
А обитатели советского района организовали несколько торгово-закупочных кооперативов, которые стали завозить 'в Швецию' продовольствие из стран Африки и Латинской Америки. Немцы, досматривавшие в датских проливах эти корабли, не видели ничего страшного в том, что шведы обожрутся какао-бобами, обопьются кофе с ромом и обкурятся сигарами, поэтому пропускали корабли без проблем. Самым сложным было получить товар. Пройдя через Датские проливы, наши шведские корабли слегка сворачивали с курса 'чтобы обойти места возможных установок мин советскими подлодками', и уже в море шла перегрузка на наши подлодки — весь конец сорок второго и первую половину сорок третьего года мы старались пускать наших подводников именно в такие — товарно-грузовые — плавания, чтобы они набили руку и заодно карманы республики.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
