Затем мы залегаем на дно, благо для этой цели у нас есть один большой схрон и два малых на территории Пущи-Водицы, сохранившиеся ещё со времён активных боевых действий. Не Бог весть какой лес, но спрятаться можно, патрулей там сейчас днем с огнем не сыщешь, да и про местонахождение наших схронов знают только члены группы, а про большой так и вовсе мы с Доком. Там и оружие кое-какое припрятано, запас еды, медикаментов — в общем, всё по уму.

Так мы сидим и ждём до тех пор, пока на нас не выйдут люди Фашиста. Когда они выйдут — неизвестно, но губари пообещали, что это в любом случае произойдёт благодаря их агентуре.

После этого мы перемещаемся под Борисполь и "работаем работу" в качестве инструкторов, попутно стараясь втереться в доверие к Фашисту, а в идеале — стать ему друзьями, корешами и молочными братьями. Этот пункт вызывал у меня самые большие сомнения, потому как егеря и бандосы — это как прокурор и зек-рецидивист, подружиться почти никаких шансов. Конечная цель — вытянуть всю информацию о контактах за рубежом, особенно ту, которая касается поставки вкусных веществ из Азии. Дальше — по ситуации. Контакт держать предполагается через одного из жителей Борисполя, являющегося связным ГУБ.

Об операции, если верить губарям, не будет знать никто, кроме нас, их и лежащего в госпитале Олега. Это, с одной стороны, плюс, а с другой — неизвестно, как и что обернётся.

Признаться, перспектива не радовала категорически. Совсем не героическая смерть от рук бандосов, или точно такая же — от рук своих. Но в случае с бандосами всё же "возможны двести вариантов", а в случае со своими — ни одного толкового. Для своих мы будем изгои, предатели и полностью нехорошие люди, а для чужих — пришлые типы, которым не следует доверять без множества проверок.

От перенапряжения начала болеть голова. Пытаться просчитать сто ходов в различных вариациях под силу разве что компьютеру, а мой мозг явно недотягивал даже до старого "Селерона", но остановить эти расчёты не получалось.

Но тут во мне, совершенно неожиданным образом, проснулся уснувший было куркуль, сдвинув ресурсы мозга на совершенно другие вещи. Если нас отправляют на такое супер-пупер-спецзадание, но надо поторговаться. Раз жизнь нам уже дают, то, может, дадут ещё что-то для того, чтобы жизнь стала лучше и веселее? Ай, была-не была!

— Так, ну в общих чертах понятно, — начал я издалека, — и наше принципиальное согласие мы даём, но...

— Не торопишься за всех расписываться? — искоса глянув, перебил меня Иванов.

— Не тороплюсь, — уверенно ответил я, — выбора всё равно нет, так что согласятся. Но я хотел поинтересоваться насчёт обеспечения группы.

Собеседники переглянулись, явно не понимая, о чем я говорю.

— Ну обеспечение! — в моих глазах сейчас светилась надежда на искреннее понимание и небывалую щедрость, — что мы будем есть, пока в лесах торчим? Оружие нужно, патроны, медикаменты, снаряга, связь. Это по минимуму.

— Э-э-э, егерь! — взвился Петров, от чего его небритый подбородок заходил вправо-влево, — ты же сам говорил, что у вас там база, схроны, все дела!

— Конечно, — кивнул я, — всё есть. Но, во-первых, там запасов жратвы на пару дней, а боеприпасов — на один несерьёзный бой...

Когда человек врёт, искренне убеждая себя в том, что его ложь — это правда, то иногда это зрелище достойно Станиславского. А самовнушение у меня сильное.

— А во-вторых, — продолжал я, — почему мы должны тратить свои запасы? Они для других случаев, господа. Только не говорите мне, что у вас на такие операции ресурсов не заложено, не поверю. В конце концов, мы у вас не денег просим, их нам, думаю, дядя Фашист заплатит. А вот обеспечение — будьте так любезны, выньте и положьте. Мы, между прочим, из-под ареста будем бежать с голыми руками, иначе легенда запорется.

От моей наглости губари поначалу не нашли что ответить, но и насчёт легенды я, конечно, перегнул. Первым очнулся говорливый Петров:

-Ну тогда уж и я как ты — по пунктам отвечу. Во-первых, ты наверняка свистишь как украинский политик до войны.

У меня на лице отразилось искреннее возмущение в смеси с негодованием.

— Да-да, — продолжил Петров, — схроны не делают с запасами на такой короткий период. По крайней мере, я таких не видел. Ну а во-вторых, ждать вам там долго не придётся, можешь не беспокоиться. Дня три максимум. Ну и бежать вы будете с оружием конвоя, а это уже что-то!

Вспомнилась почему-то старая байка, заканчивающаяся словами — "Вот видите, ваше величество, вы уже начинаете торговаться".

— Господа, ну мы же не в детском саду и не на базаре, — развел руками я, — мы сейчас обсуждаем вещи, которые могут повлиять на вашу карьеру и на судьбу города. А уж на нашу судьбу как повлияет! Так что мы — не сговоримся из-за пары автоматов и ящика тушёнки?

Иванов с Петровым были мрачнее тучи. Выбивать у начальства кучу "ресурса" им явно не хотелось.

— Хрен с тобой, вымогатель, — ответил Петров, — пиши список, но чур — особо не наглеть, а то повычёркиваю всё нафиг!

* * *

Следующие три часа я провёл в камере. Время близилось обеденное, а губари — тоже люди, тоже хотят кушать. И нас, кстати, покормили — отвратительным на вкус супом и кашей с неким подобием мяса. Удался на славу только чай. На лучшее рассчитывать не приходилось.

Но зато настроение у меня заметно улучшилось. Итак, из-под расстрела нас увели. Это очень хорошо и радостно. Как дальше сложится, неизвестно, но сейчас работает принцип "день прожил, и слава Богу". Беспокойство о том, что будет дальше, отошло почему-то на второй план. Знаете, как сделать человеку хорошо? Сделайте ему плохо, а потом верните всё, как было раньше. Уверяю, человек будет счастлив безмерно. Вот я был счастлив. Все мысли про Фашиста и нашу дальнейшую судьбу я отгонял. Будет ещё время про это всё это подумать, когда в лесах отсиживаться станем.

Мне предстоял ещё долгий разговор с нашими парнями, конечно. То, что согласие будет дано — это однозначно, но не без кучи вопросов. Ничего, с этим как раз справимся, помолясь да перекрестясь.

Так, теперь о самом вкусном... Что бы нам сбить с губарей так, чтобы побольше, но и чтобы на хрен не послали? В моём распоряжении находился небольшой карандашик и пара листов бумаги формата А4, принесённых в камеру с разрешения губарей и лично Кудимова, который быстро скис под натиском иванова-петрова. Правда, посмотрел на меня гражданин майор почему-то не с завистью или досадой, а с некой жалостью. Или то мне показалось?

Так, ну что, приступим к написанию волшебного списка. Тут не грех бы парней моих поспрашивать в стиле "Я золотая рыбка, исполняю три материальных желания, чего изволите?", но такой возможности мне пока не предоставили. Ладно, сами с усами. Вернее — с заметно отросшей щетиной. Приступим...

* * *

Киев, 2020 год, 19 мая, вторник, 15.30, военное отделение ГУБ.

— Да ты охерел, мужик!!!? — таким криком души встретил мой порыв фантазии Петров.

Мы сидели всё в том же кабинете, только в этот раз Иванов нас почему-то покинул, сбежав по своим секретным делам. Я курил, потягивал приличный кофе, чувствовал себя вполне расслабленно и всеми силами старался сдержать смех.

Петров, в свою очередь, пробежав глазами два листа, исписанных мелким почерком по обе стороны, покраснел, потом побледнел, потом, кажется, позеленел и покрылся мелкой испариной. Затем вскочил, забегал по комнате, размахивая этими самыми листами, а попутно ручками, карандашами и другой канцелярской продукцией и присовокупляя к этой пантомиме большое количество отборного мата. По мнению Петрова, я был не просто вымогателем, а вообще грабителем, каких свет не встречал, желающим смерти самого Петрова от рук его же начальства, которого этот список приведёт в ещё большее восхищение.

Подумаешь — немного пофантазировал... Что такого-то? А вдруг прокатит? Известное ведь дело: проси больше, и получишь ровно столько, сколько необходимо. Зачем из этого делать такую бурю эмоций-то? Ну скажи просто: ха-ха-ха, пошёл ты вон, Еремеев, через час тебя расстреляют в подвале, прощай. И я всё пойму, честно-честно. Вот же вредные эти губари, даже пошутить не дадут.

— Не, ну нормально?! — казалось, ещё секунда, и Петров лопнет от злости как воздушный шарик, — ты чего тут понаписал? "Автомат АЕК, 3 штуки". С дуба рухнул? Где я тебе их возьму? В Россию прокачусь, куплю за свои деньги?

— А такое возможно? — включил дурачка я.

-Невозможно, понимаешь? Не-воз-можно, — Петров всё-таки чересчур близко к сердцу воспринял мою хохму насчёт АЕК. А жаль, автомат толковый, — так же, как невозможна большая часть этой фигни, которую ты тут возжелал. Вон, дальше! "Метеостанция Kestrel 4500 — 1 штука"! Это что за зверь? На хрена она вам??? Ещё. "Прицел ночной "ATN" -1 штука". Жопа, извиняюсь, у тебя не слипнется? Давай сразу попроси вертолёт "МИ-24", чего уж там? Гулять — так гулять! Офонарел ты, мужик, вот реально. Я тебе что — старик Хоттабыч, что ты решил лампу потереть?!

— Джинн, — отозвался я.

— Чего?

— Говорю, в лампе живёт джинн. А Хоттабыч — в кувшине.

— Ты, я смотрю, знаток литературы? — Петров начинал переходить из стадии активной злости в тихую ярость, а это уже плохо, — Короче! Переписывай нахрен, а то вообще ничего не получите!

Э, нет! Мои руки так отвыкли от карандаша за время войны, что переписывать я не соглашусь даже под угрозой расстрела.

— Слушай, Петров, — сохраняя самый простецкий вид, сказал я, — ну что тебя смущает? Ну да, кое-что в списке лишнее, может быть, но основная часть — реально необходимые вещи для группы, попавшей в ситуацию типа "Мы в лесу, голые, с одним ножом и вообще на Северном Полюсе, а тут из-за угла выезжает танк". А у нас ситуация примерно такая и выходит. Давай посмотрим на это серьёзно — пройдёмся по списку и согласуем каждый пункт, да и всё. Что-то можно вычеркнуть, что-то заменить, а без чего-то мы никак не обойдёмся.

Петров издал звук паровоза, спускающего пары, вернулся за стол и стал просматривать список.

— Дело в том, что я не интендант, ты пойми, — сказал он после короткой паузы, — всё, что я могу — это подать ваши "хотелки" дальше по инстанциям. Но если я подам вот это, — Петров многозначительно потряс бумагами, — то меня порвут на клочья. Так что давай твои аппетиты немного поумерим, хорошо?

Я был абсолютно с ним согласен. Если заменить АЕК на АК-107, или "ATN" на "Дедал", то никакой беды не произойдёт. Хотя... Есть ещё одна идея.

-Слушай, Петров, а ничего из нашего снаряжения прихватить нельзя? Из того, что в общежитии хранится?

Мысль была здравой. Некоторые вещи нам точно никто не даст, а свои пригодились бы.

— Думал я и об этом, — вздохнул губарь, — не выйдет. Ваши комнаты ещё вчера по приказу Кудимова обыскали и опечатали.

— Звиздец, — горестно кивнул я, — как обычно, всё верх дном перевернули, да и сейф наверняка обшарили...

— Этого не знаю, — развёл руками Петров. — Я бы мог, конечно, посодействовать, чтобы комнаты вскрыли, но слишком уж подозрительно это всё будет выглядеть. Не нужно лишнего риска.

— А в квартирах хоть обыска не было? — заволновался я.

— Нет, и не будет, не волнуйся, — хихикнул Петров. — Они собирались, кстати, но мы отменили это решение. Так что твоя заначка под матрасом цела.

Ишь, умник нашёлся. Что мы — совсем уж лапотные, чтобы под матрасом заначки хранить?

В носке их хранят, в носке! А носок — в банке с солью на кухне. Вот это — истинно современный вариант, просто и надёжно.

— Ладно, хрен с ним, — махнул я рукой, — короче, что дашь из списка?

Борьбу эмоций на лице Петрова передать словами было сложно. Судя по всему, он рад бы вообще ничего не давать, а послать меня куда подальше с этими запросами. Но ссориться с будущим агентом, даже потенциальным — не по понятиям. Агента беречь надо, холить, лелеять и целовать во все выступающие части тела.

— В общем, так, — начал Петров, — еду дадим, всё по списку. Будете бока отъедать в лесу, ладно уж.

Ура, небольшая, но победа. Еда в списке — сплошь продукты долгого хранения. А съесть запрошенные объёмы у нас не получится и за месяц.

— Теперь по снаряжению. — Петров внимательно прошелся глазами по списку, — Палатки дадим, спальники, карематы, горелки, посуду, лекарства и прочую муру. По оружию и патронам — извиняй, но фиг вам. Не спорь, — Петров поднял руку, заметив, что я приготовился возмущаться, — это вам всю легенду перегадит. Ну допустим, найдём мы вам какие-то "АЕКи". И? Ну вот как вы объясните фашистским парням, откуда у вас такое чудо чудное?

Конечно, по задумке, всё оружие пошло бы в схрон и к Фашисту мы бы отправились с тем, что спрятано сейчас. Ничего экстраординарного там нет, слава Богу. Но Петрову про это знать не обязательно.

— Убедил, речистый, — кивнул я, — вычёркивай прицелы, электронику и прочие редкости. Но оружие нам всё равно надо, как ни крути. Согласен на 2 автомата под 7,62, с подствольниками, на 2 снайперки и один пулемёт, но под нормальный калибр. Три боекомплекта на каждый ствол, лучше — четыре. Ну и плюс гранаты, дымы, сигнальные мины. Рации — хотя бы три тоже необходимы без вопросов.

— С кем ты там воевать собрался-то? — скривился Петров, — Вы отсиживаться в лесу будете, дорогой ты мой человек!

— Ой-ой-ой, а то ты действительно не знаешь, как сейчас весело в лесу? — наигранно удивился я, — Конечно, Пуща — это не брянские дебри образца сороковых годов прошлого века, но радости тоже мало. Всякого сброда немеряно шатается. И, что характерно, вооружённого сброда. За каким кустом шмалять начнут — не угадаешь. Так что не жмись, давай оружие. И сигналок побольше, нам базу надо будет оцепить.

— Ладно, может, ты и прав, — согласился с моими доводами Петров, — что-то придумаем.

— Надо придумать, — кивнул я. — Да, и два бинокля всё же дай, и один чтобы ночной был.

— Ага, и картошечки со шкварками. Хрена, не дадут мне ночных. Один обычный — выбью.

Меня это вполне устраивало, потому что один ночной прицел у нас на базе был. Не бинокль, конечно, да и с небольшим браком он, но хоть что-то...

— Ну и ладушки, — согласился я, — кстати, а как насчёт денег?

— Че-го??? — по слогам произнёс Петров, выпучив глаза.

— Деньги, — повторил я, — мани-мани, бабки, лавэ, доллары, евро, золотые гульдены.

— Всего два вопроса — ответил Петров, приходя в себя, — За что и зачем?

— Начну со второго, — спокойно сказал я, — А чтобы было, как говорится. За сигаретами в ларёк сбегать — кстати, добавь к еде ещё три блока сигарет, чтобы у меня уши не пухли, а ларьков в лесах ещё не придумали. Да и вообще деньги должны быть, это правильно. Ну а по первому вопросу... Во-первых, мы очень хорошие ребята и почему бы нам просто не дать денег на карманные расходы? А во-вторых, господин Петров, мы трёх бандюков уконтрапупили на Троещине, выручая вашего товарища из переделки. А за это, если ты помнишь, положено деньги платить, за каждую головушку. Думаю, ваш друг Олег будет не против свидетелем выступить — кстати, как его здоровье?