| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
За столом Миша порывался еще раз рассказать о своих приключениях, но после бани его так развезло, что оставалось только одно — отнести его в спальню, что Никита и сделал. После я отвела в его в сторонку и сунула в руку рубль. Когда он удивленно поднял на меня глаза, я потихоньку сказала: "Это тебе за все хлопоты, за Михаила Ивановича, а теперь иди, отдыхай, там тебя в людской покормят, я распорядилась". На это Никита только поклонился в пояс и сказал: " Благодарствуйте, барыня!"— он никак не ожидал, что его усилия увидят и оценят — для всех остальных это было естественным, как "от века повелось", ведь он был слуга, а Миша — "барин", хотя таковым по сути и не являлся.
В столовой остались только мы с Машей и Александр Николаевич. Мне было интересно узнать о его жизни и я начала разговор исподволь, жалуясь несколько преувеличенно, что вот смогла выкупить свое родовое поместье, а что и как в нем делать — и ума не приложу!
На что граф со смехом сказал:" Увы, дорогая Наталья Алексеевна, тут я Вам не подсказчик! Нашим имением, которое недалеко от Москвы расположено, моя матушка распоряжается, да ее управляющие, я сам в этих делах ничего не смыслю. Я как с детства из семьи ушел — сначала в военном училище учился, потом в полках разных служил, теперь вот в наш полк попал, так и служу потихоньку!"
Машенька с невольной грустью проговорила: " А маменька Ваша как же, одна живет? Ей, наверное, совсем одиноко! И неужели Вы никогда не мечтали о теплом уголке, куда можно вернуться после бурь и сражений?"
Лицо графа закаменело и он сухо ответил: "Нет, почему же, был и у меня теплый уголок, была и семья, жена молодая очень на Вас, Мария Ивановна, похожа была, тоже Машенькой звали. Только умерла в родах моя Машенька, и ребенок только день и прожил, мальчик мой, Николенькой покрестить успели. А у маменьки моей, Елизоветы Петровны, еще дочка есть, моя сестрица, Елена Николаевна, а у той четверо деток. Да и имение в триста душ, так что скучать ей не приходится. "
Нас с Машей стало безумно жаль этого отважного мужчину с большим заледеневшим сердцем. Нет, так не пойдет! Надо как-то отвлечь его! Надо что-то спеть! И я тоже решила спеть свою любимую песню Владимира Семеновича Высоцкого — "Балладу о любви" из кинофильма " Баллада о доблестном рыцаре Айвенго":
Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась Любовь —
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было — сорок сороков...
И чудаки — еще такие есть —
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья, —
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же — неровного — дыханья.
Я поля влюбленным постелю —
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит — я люблю!
Я люблю, и значит — я живу!
Пела я негромко, как бы про себя, и Александр Николаевич призадумался, лоб его перестал хмуриться, он ушел мыслями куда-то в прошлое. А я решила продолжить и начала свою любимую песню композитора Михаила Фрадкина на стихи Николая Доризо из кинофильма "Простая история":
На тот большак, на перекресток,
Уже не надо больше мне спешить.
Жить без любви, быть может, просто,
Но как на свете без любви прожить?
Не надо мне, не надо было
Любви навстречу столько лет спешить.
Я б никогда не полюбила,
Но как на свете без любви прожить?
Пускай любовь сто раз обманет,
Пускай не стоит ею дорожить,
Пускай она печалью станет,
Но как на свете без любви прожить?!
От этих мест куда мне деться?
С любой травинкой хочется дружить,
Ведь здесь мое осталось сердце,
А как на свете без него прожить?
Пела и вспоминала своего мужа из будущего, своих родителей, которые ушли так рано и которые любили друг друга и не смогли прожить без этой любви, всю свою историю. И опять мужчина расчувствовался, пригорюнился.
Нет, так дело не пойдет! Надо что-то веселое спеть! И я решила немного похулиганить, спеть песню, которую вряд ли приняли в дворянском обществе. А я вот проверю, как Александр к ней отнесется. Я подмигнула Машеньке, мы с ней вышли на минутку из комнаты, одели платочки и в образе этаких барышень-крестьянок задорно запели замечательную песню из старого советского кинофильма "Русское поле", в котором играла Нонна Мордюкова со своим сыном Владимиром Тихоновым. Песню многие считают народной, но ее написал Леонид Дербенев, на музыку Александра Флярковского. Мы с Машей ее давно выучили и нам обеим она безумно нравилась! А песенку все знают по первым словам:
Говорила мама мне про любовь обманную,
Да напрасно тратила слова,
Затыкала уши я, я её не слушала,
Ах, мама, мама, как же ты была права.
Припев:
Ах, мамочка, на саночках каталась я не с тем.
Ах, зачем я в полюшке повстречала Колюшку,
Ах, мамочка, зачем?
Шила платье белое и завивку делала,
От любви кружилась голова,
Но подружка Зиночка перешла тропиночку,
Ах, мама, мама, как же ты была права.
К моему облегчению, песня вызвала у Александра Николаевича огромный восторг и вопросы — откуда она? Пришлось придумать, что песенку я слышала от своих дворовых, а те ее переняли от деревенских — короче, ищите в народе! Кстати, я позже узнала, что моя песенка запомнилась дворовыми, которые были невольными ее слушателями и очень им понравилась. Позже песенка прозвучала и в Деревенщиках и разошлась по многочисленным гулянкам крестьянской молодежи, где каждый раз дополнялась и изменялась в зависимости от симпатий деревенских барышень и кавалеров.
На этой веселой ноте мы решили укладываться спать. Ушла отдыхать Машенька, давно спал сном ребенка Миша, в доме стало тихо и спокойно. А у меня сил уже не было встать и идти в спальню, и я просто сидела за полу убранным столом, тихонько перебирая струны гитары. Я думала про то, почему большинство попаданцев поют песни, в основном старые, советские. Видимо, они, такие искренние и чистые, со стихами, а не просто с текстами песен, являются связующим звеном "между прошлым и будущим", ведь эмоции, чувства людей всегда неизменны, они любят, страдают, ревнуют как в 19, так и в 21 веке.
Тут ко мне подошел Александр Николаевич. Чувствовалось, что он очень хочет что-то сказать, но никак не решается. Я просто подошла к нему и сказала: "Помните, граф, в моем доме Вас всегда ждут, здесь Вы всегда можете найти приют и покой. А теперь давайте спать! Спокойной ночи! Ваша спальня прямо по коридору!" И я резко поднялась и вышла из комнаты, так как боялась, что просто кинусь ему на шею и буду обнимать и целовать — так он мне был близок и дорог! Но нельзя, не положено, этикет дворянский не позволяет, нравы совсем не те! Эх, как же тяжело им было, бедненьким, а мы им еще завидуем! Насколько мы раскованнее и свободнее, и насколько они зажаты рамками сословий, этикета и воспитания! Плохо это или хорошо, не мне судить, но сейчас мне реально было жаль этих людей, которые не могли напрямую проявить свои чувства!
Спала я плохо — все думала о нас, искала выход из положения. Я решила вести себя просто, естественно, никаких расспросов больше не делать а там будь что будет, все-таки в это время все решения в любовных делах принимал мужчина. Я слышала, что и Саша, а я так стала его называть хотя бы сама с собой, тоже долго не спал, ходил по комнате, курил — запах табака доставал и ко мне, двигал стулом — видимо, что-то писал за столом. Короче, ночь была беспокойной.
Глава 34. "Странная женщина, странная!"
Утром я встала как всегда рано и стала заниматься хозяйскими делами На кухне хозяйничала молодая жена Лукашика — Алеся. Она действительно была, как девушка из знаменитой песни — вся какая-то светящаяся, искренняя, когда она глядела на своего мужа, столько любви и ласки было в ее глазах, что я им искренне позавидовала. Я была очень рада, что именно она готовит еду — делала это она так аккуратно, так красиво, как делают истинные мастера. Вскоре вышла к нам и Машенька и тоже присоединилась к нашим хлопотам. Мы все двигались тихо, стараясь не беспокоить наших мужчин.
Но это нам не очень удалось — Александр Николаевич тоже рано встал и наблюдал за нашей работой. А я решила сделать все-таки плов и резала морковь маленькими кусочками — оказывается, терок здесь не было — безобразие, как это без них, сделаем обязательно, и рис надо было промыть, и приправы добавить, и масла, масла не жалеть! Хорошо, я прихватила пару бутылочек подсолнечного — все-таки плов на льняном масле я не представляю! Он заинтересовался, что за блюдо я готовлю, пришлось рассказывать, что от деда рецепт переняла, а ему друг рассказал, что на Кавказе служил.
И как продолжение своего рассказа, я попросила Сашу рассказать о его службе. Он с улыбкой начал рассказывать, что полк сформировался совсем недавно, ему всего 4 год, и изначально вербовали в полк очень активно, поэтому поступающих было много. Шеф полка, Алексей Петрович Мелиссино, сам принимал прибывших в
часть, проверял документы, зачислял в списки полка, переодевал по форме,
распределял по эскадронам и строжайшею дисциплиной приводил в порядок.
Были среди желающих и те, кто вступал в полк в ожидании разгульной гусарской жизни, но они быстро понимали, что ошиблись. Их встречал грозный генерал Мелиссино, который каждого новоприбывшего угощал несколькими ударами палки 'в назидание на будущее время'. Эти крутые меры Шефа полка Саша объяснял и жёстким нравом генерала, и необходимостью из столь разношёрстной компании в короткий срок сделать отличных военных.
— Поверьте, Наталья Алексеевна,— рассуждал подполковник,— нужны были именно умение, сила, воля, энергия и старания генерала Мелиссино, чтобы из всего этого сброда сделать отличных воинов, готовых приносить пользу отечеству. Хотя многие офицеры и не приветствовали такие жесткие способы, они были необходимы, иначе это был бы не полк, а сброд всякой швали! Уж простите меня за невольную грубость!
— Посудите сами, мадам,— продолжал он рассказ, — кого только к нам в полк не принесло: и греки, и сербы, и молдаване, и немцы, и французы, поляки, цыгане, крещёные евреи и даже несколько негров. Они попали в Россию еще во время Итальянских походов Суворова и быстро обрусели. Один из них, Алим, так ловко научился разговаривать по-русски, что многие поражались! Однажды мы стояли в маленьком городке, и Алим захотел купить что-то на базаре. Так баба бросила свой товар и закричала:" Лишенько мне, черт-то по-русски разговаривает!". Она его за черта приняла! Было в полку и не мало богатых людей: во время походов за нами тянулись богатые экипажи, принадлежавшие "простым" непростым рядовым. Бывало сидит на козлах провиантской фуры барин в солдатской форме, а за ними едет его карета с поваром и прислугой!
Мы с Машей так и покатились со смеху, когда представили эту сцену! Рассмеялась и Алеся и, нечаянно дернув рукой, обожглась о горячий казан. Тут-то я и решила продемонстрировать все прекрасные свойства своего чудо-растения — алоэ! Я сорвала несколько листьев, разрезала их пополам и приложила все это к ее руке, забинтовав чистой тряпицей. А через несколько минут Алеся сказала, что рука совсем не болит. Но такая забота от барыни ее очень поразила. Я потом узнала, что она рассказала обо всем Лукашику и гордо продемонстрировала руку, которую лечила "сама барыня"!
Тут к нам вышел Миша — и мы все еще раз рассмеялись — так жалко он выглядел — был растрепанным, бледным, хрипел и сопел, и было видно, что ему очень плохо! Пришлось и его лечить — отпаивать теплым молоком с несколькими каплями золотого уса, капать в нос сок каланхойэ, короче, использовать все свои растения, которые мы привезли. Подполковник с удивлением смотрел на все это, а я рассказала ему и про алоэ, и про другие лекарственные растения и даже пообещала дать с собой несколько отростков, чтобы он попросил кого-нибудь посадить их в горшок — все-таки негоже доблестному воину с землей и растениями возиться!
Тут и плов подоспел и мы все с удовольствием его поели — он удался на славу! А после сели играть в лото — мне не терпелось продемонстрировать свои изделия. Игра всех увлекла, Саша оказался довольно азартным и выиграл целых 5 пуговиц, на которые мы играли! Я со смехом продела в них ниточку и повесила ему на руку, примотав покрепче — чтобы как только ему понадобится пуговица, он мог ее взять! Руки наши соприкоснулись, я покраснела — оказалось, что вот такие прикосновения, ласки возбуждают куда сильнее, чем современный секс! Когда самая большая разрешенная ласка — поцелуй запястья у края перчатки, как-то лучше понимаешь строчки Марины Цветаевой:
Мне нравится, что можно быть смешной Распущенной — и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами.
Действительно, даже нечаянные прикосновения заставляли мое сердце биться сильнее и вызывали прилив любви и нежности! А мы многое все-таки потеряли, когда перестали играть в эти любовные игры, когда люди годами! ждали обручения и свадьбы, когда чистота и невинность невесты были непреложным фактом, а не "глупым исключением", как многие это оценивают сейчас, когда решительное слово "нет" от женщины останавливало даже самого разгоряченного мужчину, когда..... Эх, да о чем говорить!
Время летело незаметно, но как не хотелось Александру остаться, надо было ехать в полк. Он-то надеялся обернуться быстро — договориться о приеме небольшой группы своих товарищей в доме у той интересной дамы, с которой он познакомился у предводителя дворянства и которая заинтересовала его. А тут он пережил целое приключение — общался с дворянами-охотниками, соседями барыни, выручал ее приказчика, попал в новый дом, где его и помыли, и накормили необычной едой, и развлекали интересными песнями и играми. Сказать, что подполковник был ошарашен — это было мало, он был потрясен этой необычной и странной женщиной.
Она вела себя совсем не так, как было принято в свете — не кокетничала, не жеманничала, не выпрашивала себе каких-то подарков, а вела себя естественно, спокойно, как друг, которому можно все рассказать. Ведь в его кругу дамы изначально считались красивыми куклами без мозгов, пригодными только для употребления в одном виде — Любовном (это он так мягко выразился). А Натали была совсем другой. Он не мог долго определить ее отличие, но вот, пожалуй, слово найдено — Друг! Не любовница на час, а человек, которому можно доверять. Но в то же время он видел, что и как мужчина он ее заинтересовал, да и она как женщина была ему очень и очень интересна.
И ее отношение к дворовым — где это видано, чтобы барыня лечила свою кухарку! Другая бы по щекам отхлестала за неловкость, а она руку перевязывает, беспокоится! И этот ее управляющий — она тоже с ним не как с зависимым человеком разговаривала, а как с другом, на равных! И он тоже все это спокойно принимал, как положенное, не лебезил, не угодничал! Странно все это!
А эти песни необычные, каких он никогда и не слышал. Как там пелось:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
