— Это надо обдумать... на свежую голову, — после непродолжительной паузы решил наг.
— В любом случае, время еще есть, — не стал давить бывший директор Хогвартса. — Мы с Гилдероем еще должны посетить несколько стран, где тоже пройдут переговоры о переезде части населения на земли островного королевства.
— Зачем это вам, Дамблдор? — откинув всякую веселость, мужчина-змей упер взгляд в своего собеседника, но тот даже бровью не повел при виде горящих золотом змеиных глаз.
— Магический мир слишком застоялся, — перейдя на серьезный тон, отозвался великий светлый волшебник. — В последний год это слегка изменилось и Англия встала на новый путь развития, в том числе и по сближению с представителями магических рас, но останавливаться на достигнутом нельзя, так как из болота саморазрушения мы еще не вышли, а это значит, что есть опасность вновь увязнуть, но уже в новом месте. Этот план я доведу до конца, а там... надеюсь, что знамя сумеют подхватить мои ученики.
— Не боишься откусить кусок больше, нежели способен проглотить? — наклонив голову вперед, испытующим тоном спросил старейшина.
— Как говорят маглы: "Самого большого слона едят маленькими кусочками", — безмятежно улыбнувшись, отозвался "Альбус". — Но мне больше нравится другая пословица: "Дорога в тысячу ли начинается с первого шага".
...
Следующим утром, найдя своего ученика спящим завернувшись в бархатное полотно на деревянной скамье, "Дамблдор" применил ряд заклинаний, пробуждающих и очищающих кровь от ядов, после чего воспользовался портключом до министерства. После того как Гилдерой посетил уборную, где привел себя в более или менее пристойный вид, они отправились в портальный зал.
Мировое турне обычных английских волшебников продолжалось...
Лабиринт минотавра
Магическая Греция, в отличие от своей магловской версии, после пика своего величия и последующего постепенного затухания, благодаря объявлению по всему миру Статута Секретности, начала лишь набирать силу, в то время как многие соседи почти незаметно, но уверенно слабели. Основной причиной подобных перемен стало то, что обладающих магией людей здесь было сравнительно немного, из-за чего лишившись поддержки магловских властей и армий, они не сумели удержать власть в своих руках, превратившись в одну из фракций, с примерно равными правами и обязанностями.
Нет, конечно же люди пытались поставить магиков на положенное им место (то есть то место, которое им определили сами волшебники) но вовремя сумевшие договориться минотавры, кентавры, сатиры, дриады, змеелюды, гарпии и циклопы, сперва загнали бывших хозяев этих земель в их родовые поместья, а затем разбили армию наемников из других стран. Вероятно они могли бы вовсе изжить магов со своих земель, превратив магическую Грецию в Республику магиков, но... здравый смысл все же победил многовековую неприязнь: в конце концов, после гибели или бегства местных волшебников, другие страны не оставили бы подобный лакомый кусок без своего внимания и воевать пришлось бы уже с захватчиками, которых было по определению больше, да и подготовка у них была лучше. В итоге, был подписан унизительный для обеих сторон мирный договор, а магический анклав принял свой нынешний вид.
На сегодняшний день фракция людей, носящая название Совет Чародеев, в магической Греции исполняет функции торговли и взаимодействия с внешним миром, донося до остальных членов сообщества принятые МКМ законы, а также перепродавая соседям производимую продукцию. Сатиры, кентавры и дриады, занявшие обширные поля и леса, разделили между собой сферы сельского хозяйства и животноводства: первые заведуют виноградниками, вторые, кроме всего прочего, разводят пегасов, грифонов и церберов, а третьи устроили самые обширные фруктовые сады, приносящие по три-четыре урожая за лето.
В подземной части магического анклава Греции, раскинувшись на сотни километров, процветает город под названием "Лабиринт Минотавра". Как не сложно догадаться, в данном месте обитают сами минотавры, а кроме них еще и змеелюды с циклопами, которые взяли на себя добычу и обработку полезных ископаемых, создание артефактов и выращивание растений, требующих особые условия.
Какой-то конкретной специализации не обрели только гарпии (женщины-птицы, способные забеременеть от человека или любого разумного магика, но рожающие только дочерей своей расы, являющиеся ближайшими родственниками вейл, которые в гораздо большей степени именно люди). Представительницы этого народа нередко встречаются в практически всех сферах деятельности Верхней Греции.
...
Стоило дверям портального зала открыться, как грянула музыка, исполняемая оркестром из дюжины сатиров, по глазам ударили вспышки фотоаппаратов, две ламии, появившиеся словно бы из-под земли, надели на шеи гостей страны шикарные благоухающие венки, а затем вперед выступила минотавриха, двух с половиной метров ростом, одетая в белую блузку с короткими рукавами и черную строгую юбку до колен. Улыбнувшись во все сорок зубов, она грудным, мелодичным голосом произнесла:
— Господа Дамблдор и Локхарт, я — Артемида, рада первой поприветствовать вас в магическом анклаве Республики Греция. Добро пожаловать в Лабиринт Минотавра.
Музыка грянула с новой силой и в воздух взвились искры магических салютов, заполнившие широкий холл. Атмосфера праздника буквально растекалась между мраморных колонн, позолоченных светильников, статуй и висящих на стенах полотен гобеленов.
"Почти как дома", — широко улыбнувшись в ответ, подумал про себя "Альбус", впервые за долгое время ощущая ту самую атмосферу, которой так сильно не хватало ни в Англии (невзирая на все проведенные реформы) ни даже в Японии и Индии.
Гилдерой же, одаривая встречающих лучезарным радостным оскалом, махая ладонью правой руки в камеры репортеров, взглядом скрытых за темными очками глаз, с неким трепетом подсчитывал количество ламий вокруг. В его голове непроизвольно сложились ассоциации, которые отчетливо говорили: "Подземелье плюс змеелюды, равняется неприятностям". Не прекращая играть на публику, он произнес так тихо, чтобы услышал только наставник:
— Учитель, кажется у меня появились признаки клаустрофобии. Можно я отправлюсь наверх?
— Не имею ничего против, мой мальчик, — в тон ему ответил "Дамблдор", но тут же уточнил: — Уверен, что не влипнешь в очередную историю?
Голубоглазый блондин задумался, всерьез взвешивая все риски. Наконец, взглянув на очередную улыбающуюся ему змеелюдку, он решил:
— Я все же рискну.
— Хорошо, — не стал спорить великий светлый волшебник. — Сейчас разберемся со всеми официальными делами и можешь осмотреться наверху. Я же постараюсь собрать информацию в городе и вечером, в отеле, обсудим все, что сумеем узнать. Если что, сразу зови Фоукса.
— Принято, — откликнулся писатель, ощущая некоторое облегчение от того, что ему не придется снова бегать по лабиринту.
* * *
Пресс-конференция прошла обыденно: комната с трибуной, мало отличающаяся от товарок в Японии и Индии, те же самые вопросы... разве что в этот раз людей среди репортеров было меньше чем представителей иных рас (был даже один циклоп, который довольно забавно смотрелся в костюме офисного клерка темно-синего цвета, с моноклем на глазу и маленьким блокнотом для записей в руках, учитывая его трехметровый рост и внушительную мускулатуру). Так как какие-либо решения, касающиеся всей Республики, могли быть приняты только путем голосования всех восьми членов совета, на этом официальная часть дня закончилась, благодаря чему гости смогли отправиться на экскурсии по достопримечательностям...
"Гилдерой как-то слишком нервно отнесся к слову "экскурсия". Да и зря он отказался от возможности посетить монастырь Геры", — шагая вслед за провожатым, в роли которого выступал минотавр по имени Бром, размышлял про себя бывший директор Хогвартса.
Артемида, которая должна была сопровождать гостей из Великобритании, после заявления о том, что порознь они увидят гораздо больше, вызвала одного из своих коллег, приставив его к "Альбусу", а сама решила сопровождать Гилдероя Локхарта. "Дамблдор" на это не обиделся, сразу заметив то, как телочка смотрит на его ученика, очевидно являясь фанаткой его литературного творчества. Впрочем, стоило отдать работнице министерства должное: она четко исполняла свои обязанности и не позволила себе даже автограф попросить.
— Пожалуй, начнем нашу экскурсию с рынка, затем пройдем по музеям и храмам, ну а закончим, если вы не возражаете, гладиаторской ареной, — деловито предложил проводник, возвышающийся над великим светлым волшебником практически так, как он сам возвышался над первогодками Хогвартса.
— Неужели в Республике сохранились подобные... развлечения? — выходя вслед за минотавром в огромный зал, своды которых поддерживали монументальные витые колонны, вокруг которых находились навесы торговцев и лавки, спросил бывший император магического мира. — Насколько я помню, в туристических буклетах об этом не пишут.
— О, не стоит переживать, — поспешил успокоить человека Бром. — Дело в том, что мы — минотавры, циклопы и наги, живя в тесном сообществе, часто сталкиваемся интересами... Конфликты же разрешаются либо словами, либо в поединке на арене, под присмотром целителей и судей. В большинстве случаев удается избежать даже серьезных травм, не говоря уже о чем-то большем.
— Бой смерти! Сегодня вечером! Только на арене Лабиринта Минотавра! — крича во все горло и размахивая баннером, пронесся мимо молодой бычок в ярко-красном костюме. — Спешите увидеть! Бой смерти!
— Хм, — многозначительно покивав, "Дамблдор" огладил острую бородку пальцами левой руки. — Вижу, у вас тут все под контролем.
Провожатый, проводив сородича испепеляющим взглядом, едва удержавшись от того, чтобы приложить правую ладонь к морде, одними губами прошептал:
— Идиоты.
В этот момент из-за колонны, со всех сторон облепленной прилавками с разноцветными навесами, вышли двое пожилых магиков: циклопиха в землистого цвета старомодном платье и наг в некой вариации военного камзола. Вслед за ними выбежал чуть более молодой минотавр, одетый в белый жилет и военного покроя штаны. Глядя на удаляющуюся парочку он закричал:
— Гафния, а как же я?
— Молодой ты еще: молоко на губах не обсохло, — отозвалась одноглазая старушка.
— Повзрослей сперва, а потом уже во взрослые отношения лезь, — повернувшись к сопернику, насмешливо фыркнул старый змеелюд.
— Гррр, — отвергнутый минотавр схватился за ткань у себя на груди и рванул ее в стороны, открывая взглядам всех желающих мощную мускулатуру, а затем упал на колени и разрыдался.
— Циклопы совсем обнаглели! — раздался яростный рев, поддерживаемый одобрительными возгласами, из распахнутых дверей небольшого трактира. — Сперва они отнимают нашу работу, теперь телок, а завтра придут в наши дома и начнут воспитывать наших телят? Не бывать этому!
— Дорогой, завтра у нашей дочери день рождения, ты не забыл? — прозвучал явно женский голос, на пару порядков тише мужского.
— Не видишь? Я занят, — раздался недовольный ответ. — Скоро нас вообще уважать не будут!
— Бой смерти! Только сегодня!..
— М-да, — все же подняв руку, но лишь для того, чтобы потереть переносицу, досадливо протянул Бром. — Может быть идея начать именно с рынка и не была такой уж хорошей.
* * *
В синем небе светило яркое солнце, высокие деревья шелестели широкими листьями, отбрасывая кронами тень на деревянную беседку, установленную на краю виноградной плантации. Хозяин винокурни, немолодой уже сатир, волосы которого обрамляла седина, с удовольствием наблюдал за тем, как работники выставляют из погреба очередной бочонок вина, тут же лишившийся крышки и за считанные секунды опустевший почти на треть.
Гилдерой Локхарт, переодевшийся в белый жилет, широкополую шляпу и хлопковые штаны, неспешно цедя ароматный напиток из деревянной кружки, размашистыми движениями ставил подпись на очередную книгу своего авторства. Очередь же из людей и магиков даже не думала уменьшаться, несмотря на то, что стихийно образовавшаяся раздача автографов тянулась уже второй час.
— Вы уверены, что не хотите прогуляться по величественным храмам древности? — с затаенной надеждой, смешанной с почти детской обидой, спросила стоявшая рядом с волшебником Артемида.
— Возможно завтра, или послезавтра... или на днях, — вполне довольный тем, как все обернулось на этот раз, отозвался голубоглазый блондин. — Храмы стояли до меня и будут стоять после, а вот поклонники требуют внимания уже сейчас.
— Это верно, — поспешил поддержать залетную знаменитость сатир. — Ты угощайся, Гил, у меня еще много всего для... дегустации.
— Эх... мужчины, — покачала головой телочка, недовольно поджав губы и нахмурив бровки, но не прошло и пяти секунд, как она извлекла из поясной сумочки книгу в знакомой обложке и положила ее перед голубоглазым блондином, смущенно улыбнувшись и постаравшись изобразить самый просящий взгляд.
Гилдерой не стал ничего говорить, только задорно подмигнул спутнице, затем раскрыл первую страницу и на свободном месте написал: "Артемиде от Гилдероя Л. И пусть твоя улыбка ночь превращает в день!".
— Иии! — едва перо оторвалось от бумаги, телочка обняла молодого мужчину и с силой вдавила в свою грудь пятого (а то и шестого) размера, но тут же смутившись отстранилась и потупив взгляд, скромно произнесла: — Простите. Я не хотела...
— Хех, — усмехнувшись, волшебник заявил: — Пожалуй, это была самая приятная попытка моего удушения.
Зазвенели старинные часы, отсчитывая ровно два часа дня. Публика, которая еще недавно терпеливо стояла в очереди, начала рассасываться, пусть многие уходили с явной неохотой.
— А куда это все? — удивился бывший преподаватель ЗОТИ.
— Так сегодня же ежегодные скачки кентавров! — всплеснул руками хозяин винокурни. — Если сейчас не поспешим, все лучшие места займут.
Лабиринт минотавра 2
Стадион, на котором должны были проходить скачки кентавров (хотя, учитывая тот факт, что наездник и лошадь являются одним целым, правильнее было бы назвать это забегом, но Гилдерой не собирался нести свой устав в чужой монастырь) напоминал собой классический ипподром "О" образной формы, разве что вместо загонов для лошадей, имелась обычная стартовая черта, вроде тех которые используют бегуны-люди. На трибунах, смешиваясь в практически однородную толпу, расположились минотавры и сатиры, люди и гарпии, циклопы и змеелюды, а в самом низу, вплотную к трассе, за высоким бортиком столпились кентавры из числа друзей и родственников участников, среди которых мелькали стройные и высокие дриады, которых с людьми спутать можно было только в сильных сумерках.
В воздухе стоял запах лошадиного пота (однако же навозом не пахло вовсе, что не могло не радовать), ароматы выпечки, фруктов, жареного мяса и вина. Тысячи голосов смешивались в монотонный гул, похожий на жужжание огромного пчелиного улья. Тут и там ходили торговцы, у проходов стояли будки кассиров, принимающих ставки на победу, поражение, очередность прихода к финишу каждого из участников.
