Code Geass: Фактор Симбиота

— Кирихара Тайдзо. Вы прославились, как основатель Кирихара Инг, добывающей сакурайдат. Вы были тайным союзником премьер министра Куруруги, однако, после поражения Японии вы сменили сторону и стали активно поддерживать колонизацию. Вас прозвали Предателем Кирихарой. Ваша настоящая личина — глава одной из шести влиятельных семей Киото, поддерживающих сопротивление. Изображать преданность — это так естественно для вас, не так ли?

— Негодяй! Да что ты знаешь о хозяине...

— Прекратите! — властный голос Лелуша заткнул излишне ретивого охранника на раз, — Думаю, вам будет интересно знать. Я — не японец!

А Лелуш в своем репертуаре — сказанное оказало на присутствующих эффект неразорвавшейся бомбы. Орденцы, так вообще лишились дара речи.

— Зачем ты сражаешься, если ты не японец? — Кирихара говорил уверенно, словно это не на него указывал ствол крупнокалиберной штурмовой винтовки, — Чего ты добиваешься?

— Уничтожить Британию, — емко ответил Ламперг.

— Говоришь, ты можешь это сделать?

— Могу.

— Почему?

— У меня есть причины сделать это любой ценой, — Лелуш снял с себя шлем, но при этом он стоял так, что орденцы не могли увидеть его лица, лишь черную шевелюру, — Рад иметь с вами дело.

— Ты?.. — Кирихара, судя по дрожащему голосу, не поверил своим глазам.

— Давно не виделись, лорд Кирихара, — парень говорил так тихо, что, уверен, его слышали лишь я, Си Си, сам Кирихара и его охрана. Разумная предосторожность — Каррен может узнать голос Лелуша.

— Все-таки... пропавший восемь лет назад заложник...

— Да. Спасибо за заботу.

— Если на моем месте был бы другой. Ты взял бы его в заложники?

— Ни в коем случае. Я лишь озвучу свое желание.

— Посеянное восемь лет назад взошло, — Тайдзо расхохотался.

— Черт, ничего не видно! — Тамаки хотел было подойти поближе, но Каррен остановила его.

— Этот человек — и вправду враг Британии! — прекратив смеяться, обратился к нам старик, — Я понимаю, почему он не может раскрыть себя! Ручаюсь за это: следуйте за Зеро! Мы будем обеспечивать вас всем необходимым.

— Большое спасибо! — ответила Каррен, поклонившись.

— Признателен вам, лорд Кирихара, — Лелуш, надев шлем, развернулся.

— Ты уже вступил на путь Хаоса?

— Это мое предназначение, — я не мог сдержать усмешки, услышав ответ Ламперга. В свете того, какое название для нового государства по моему совету, вероятно, выберет Лелуш, да и моих дальнейших планов в его отношении... получается забавная шутка, иронию которой, к сожалению, в этом мире способен оценить только я.

* * *

Куруруги Сузаку

Последние три дня для жалованного британца были очень тяжелыми. Не успел он покинуть больничную койку, как к нему заявитель представители Имперской Службы Безопасности, имея на руках разрешение на его арест. Причина — некомпетентность, вылившаяся в неспособность защитить Вторую Принцессу Британской Империи Корнелию. В принципе, Сузаку был согласен с обвинением и даже готов был понести заслуженное наказание, но тут, неожиданно для парня, в дело вмешалось его начальство. Ллойд Асплунд, на деле оказавшийся, не много, не мало, графом Британской Империи, задействовал все свое влияние, чтобы не лишиться единственного пилота, способного с максимальной эффективностью управлять Ланселотом.

В данный момент Сузаку проходил медицинское обследование, по словам Сесиль — последнее, тем более что через несколько часов должны будут начаться переговоры об освобождении принцессы Корнелии, и Ланселот, вместе со своим пилотом, может пригодиться.

Куруруги понимал, что именно он больше всех виноват в том, что Вторую Принцессу Империи похитили. Не потеряй он над собой контроль — и не было бы нужды сейчас вступать в переговоры с Орденом Черных Рыцарей.

Японца до сих пор бросало в дрожь при воспоминании о произошедшем на горе. Что бы ни использовала против него та зеленоволосая девушка — ее действия разворошили самые страшные его воспоминания, то, о чем Сузаку предпочел бы никогда не вспоминать.

Отбросив неприятные мысли в сторону, парень сосредоточился на нынешней задаче. Сейчас ему нужно пройти медосмотр. И первым в списке стоит психолог.

Толкнув дверь, он зашел в кабинет. Врач был на месте, правда, в этот раз это был незнакомый Сузаку человек. Предыдущие несколько дней он наблюдался у пожилого британца, которому, в общем-то, было глубоко наплевать на психическое здоровье своего пациента, что, естественно, устраивало японца целиком и полностью. В этот же раз в кабинете главенствовал молодой доктор, едва ли намного старше самого Сузаку. На бейджике, прикрепленном к халату, парень прочитал: профессор Чарльз Ксавьер.

'Такой молодой и уже профессор?' — пронеслась мысль в голове японца, но тут же была отброшена, как несущественная.

— Куруруги Сузаку, — представился он, — прибыл для прохождения медосмотра.

— Проходи, — доктор закрыл папку с документами, содержимым которой был увлечен до прихода японца, — Ну, слушаю тебя, Куруруги. Жалобы по моему профилю есть?

Куруруги присел на кушетку.

— Нет, все отлично, — уже привычно солгал парень. Ему было не впервой обманывать психологов. А тот факт, что, благодаря усилиям Ллойда, о его нервном срыве в Ланселоте знали лишь единицы, полностью развязывал пилоту руки.

— Правда? — прищурился Ксавьер, — Знаешь, парень, надпись 'профессор' на моем бейджике не следует понимать буквально. На самом деле, я доктор психологии. А профессор — это прозвище, которым меня наградили друзья в университете. За то, что я легко, буквально слету, отличаю ложь от правды. И вот сейчас ты мне нагло врешь.

Слова Ксавьера оказались неприятной неожиданностью для жалованного британца. До этого ему в течении нескольких лет успешно удавалось избегать подробного психологического обследования. Парень не питал иллюзий и понимал, что ничего хорошего его после такого мероприятия не ждет.

— Хм... — в горле пересохло. Сузаку судорожно искал выход из сложившейся ситуации, — Вы правы. Есть кое-что, что меня беспокоит, — доктор одобрительно кивнул, — Я... я корю себя за то, что не смог спасти принцессу Корнелию. Мысль о том, что я оказался слишком слаб, не покидает меня.

Японец замолчал, ожидая, что на это скажет 'профессор'.

— Ты говоришь правду, — Ксавьер одобрительно качнул головой, — Но вопрос в том, всю ли правду ты мне говоришь?

— Это то, что беспокоит меня больше всего, — Куруруги старался не использовать в своих словах прямой лжи. Тогда, возможно, ему удастся обмануть этого странного психолога.

— Возможно... — Куруруги встретил цепкий, властный взгляд темных глаз, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвернуться, — А что ты тогда мне расскажешь о том, что случилось с Гэнбу Куруруги?

Пилоту показалось, что ему внезапно выбили воздух из груди.

'Что? Он знает что то? Или это провокация? Информация об отце есть в моем личном деле, но там ни слова о том, что это я его...'

— Гэнбу Куруруги покончил с собой, что ознаменовало окончание войны, — сделав невероятное усилие над собой, Сузаку не допустил дрожи в голос, — И вам, конечно же, известно, что он был моим отцом?

— Известно. Мне известно многое. В том числе и то, что Гэнбу Куруруги не кончал жизнь самоубийством. Его убили. И ты, и я знаем кто этот убийца.

'Нет... он не может знать...' — отчаянная мысль возникла и тут же была задавлена следующей фразой психолога:

— Не это ли беспокоит тебя, Сузаку? Воспоминания о том, как ты убил своего отца?

— Ты... откуда ты это узнал?.. — парень вскочил с кушетки и спиной начал отступать к двери — его охватило непреодолимое желание сбежать как можно дальше из этого кабинета.

— Понимаешь... — доктор неуловимым движением приблизился к Сузаку. Казалось, только что он сидел за столом, а в следующий миг уже стоит от японца на расстоянии вытянутой руки, — Это моя работа. Знать все о своей цели.

Сузаку, крутанувшись, бросился к двери, но Ксавьер уже был там, преградив ему путь.

'Он так быстро двигается...'

— Я — твоя цель? — попробовал потянуть время пилот, отступая назад.

— Верно. Тебя заказали.

— Убийца? — догадался японец.

— Не сегодня. Тебя заказали живым.

Фигура Чарльза Ксавьера на миг смазалась и Сузаку провалился в темноту.

Юфемия Британская

Сегодня вечером в Государственной Галерее охраны было в разы больше, чем обычно, особенно — в крыле, посвященном правящей династии. Третья Принцесса Британской Империи всегда находила успокоение среди картин, нарисованных братом.

Согласно приказу премьер-министра и, по совместительству, сводного старшего брата Шнайзеля, в свете недавно произошедших событий, Юфемии была выделена усиленная охрана, следовавшая за принцессой повсюду. Но зал с картинами, вышедшими из под кисти Кловиса, был одним из мест, где девушка категорически отказывалась от любого сопровождения. А, так как Юфи была особой королевских кровей с соответствующей этому званию властью, ее охране не оставалось ничего иного, как следовать прихоти принцессы.

Классическая музыка, звучащая на грани восприятия, успокаивала. Юфи, наклонившись, освободила ноги от так сильно надоевших ей туфель — тут, не обремененная чужими взглядами, девушка могла позволить себе некоторые вольности. Ступая по залу босыми ногами, принцесса изредка останавливалась, чтобы осмотреть особо понравившиеся ей пейзажи, портреты, натюрморты — Кловис, видимо, так и не смог определиться с направлением живописи, что объясняло такое разнообразие картин.

Портреты удавались старшему брату особенно хорошо. Люди, изображенные на них, выглядели, как живые и, казалось, прямо сейчас сойдут с картины и заживут своей жизнью.

— Сестренка... — прошептала девушка, коснувшись стекла, закрывающего полотно. Эта картина нравилась девушке больше, чем любая другая в этом собрании. На ней была изображена ее старшая сестра, Корнелия. Брату удалось запечатлеть сестренку в непринужденной обстановке. Корнелия выглядела тут такой... мирной. Юфемия вздохнула — такой свою старшую сестру она не видела уже очень давно.

— Ты похожа на нее, тебе никто не говорил об этом? — раздался приятный голос из-за спины.

Юфи была так сильно поглощена картиной, что невольно дернулась, когда ход ее мыслей был нарушен. Принцесса обернулась, ожидая увидеть там одного из своих охранников, но реальность была иной. Взору девушки открылся высокий мужчина лет двадцати-двадцати пяти, облаченный в черные одеяния. Несколько мгновений потребовалось девушке, чтобы опознать его. Черный кожаный плащ. Знакомый шлем, зажатый под мышкой. Тот самый человек, что был с Зеро в Кавагучико. С Зеро... Выходит, он состоит в Ордене Черных Рыцарей! Именно они похитили Корнелию! Раз этот человек — один из них, то он просто обязан что-то знать о сестренке!

— Простите, а как вас зовут? — угомонив бушующую в ее душе бурю, Юфемия нашла в себе силы начать разговор.

— Мое имя Вальтер Майер. Глава отдела спецопераций Ордена Черных Рыцарей, — представился мужчина, галантно поклонившись, — Рад видеть тебя снова, Принцесса Юфемия.

'Действительно, это он. Тогда я просто обязана спросить...'

— Скажите... — девушка словно забыла о том, что этот человек может быть опасен. Забыла, что ее охрана не могла пропустить в этот зал кого-то, кроме принца Шнайзеля. Она забыла обо всем, в том числе — и о страхе. Сейчас ее душа жаждала одного — получить ответ на свой вопрос, — Моя сестра... Она жива?

Принцесса затаила дыхание, с надеждой смотря на брюнета. Тот не спешил с ответом, отвлеченный чем-то за спиной девушки. Медленно пройдя мимо нее, он подошел к картине с зимним пейзажем.

— Этой тут не было в прошлый раз.

'Он уже был тут?' — Вальтер казался целиком увлеченным нарисованным, казалось, напрочь забыв о вопросе, что Юфи задала ему.

— Это одна из последних работ брата. Ее вывесили недавно, — девушка замолчала, надеясь, что теперь, когда интерес этого человека к полотну удовлетворен, он обратит внимание на нее.

— Она хороша. Даже очень. Нечета всему остальному...

— Извините... Я хочу знать...

— Да, конечно, прости, — Вальтер обернулся, — Корнелия жива и здорова. Уверяю тебя — с ее головы и волос не упал.

— Спасибо. Спасибо вам за эти слова.

— Не стоит. Я тут, собственно, по делу. Юфемия, как ты относишься к идее встретиться с Корнелией?

— Но... — засомневалась девушка, — Ведь скоро начнутся переговоры... и я...

— Результат переговоров может быть разным, — чуть резче, чем прежде, заявил Вальтер, — И, весьма вероятно, что с первого раза Зеро и принц Шнайзель не сумеют договориться. Так что советую тебе воспользоваться предоставленным шансом увидеться с сестрой. Со своей стороны обещаю тебе полную безопасность. Мы отпустим тебя после сегодняшних переговоров, вне зависимости от их исхода.

Юфемия была далеко не дурой и голова у нее работала хорошо.

— То, что вы предлагаете... вы хотите получить еще один козырь для переговоров, верно?

— Могу дать тебе слово, что подобного не будет. Поверь, мое слово значит в Ордене очень много.

Принцесса, подумав, покачала головой.

— Нет, простите, но я не могу так поступить.

Брюнет печально вздохнул.

— Видит Тьма, я не хотел этого, — пробормотал Вальтер себе под нос, но принцесса его услышала, — Кроме задачи убедить тебя следовать за мной у меня была еще одна. Похитить пилота Ланселота, — сердце девушки пропустило удар, — С этим я справился полчаса назад. Держи, — Юфемия дрожащей рукой приняла из рук наемника круглый предмет, — В качестве подтверждения сказанного.

Это были те самые механические часы, что мимоходом продемонстрировал ей Сузаку в их первую встречу. С вмятиной от пули в корпусе. Все сомнения в том, кого именно похитил стоящий перед ней человек, мгновенно отпали.

— Он... в порядке? — голос девушки дрожал.

— В полном. Но его освобождение возможно лишь при одном условии — если ты пойдешь со мной. Мои обещания о твоей безопасности остаются в силе.

— Это... — Юфемия смахнула непрошенную слезу, — подло.

— Знаю. Но у меня нет выбора. Либо так, либо с применением силы.

Удивительно, но видя, что Вальтер и сам не в восторге от подобных методов ведения дел, Юфемия не могла злиться на него. Наоборот, мужчина вызывал у девушки уважение тем, что до последнего старался обойтись одним лишь убеждением.

— Я согласна, — решилась девушка, — Что мне нужно делать?

— Все довольно просто. Чтобы на первых порах тебя искали не слишком активно, мы сымитируем твой побег. Ты уже сбегала раньше от своей охраны и новый побег не будет чем-то экстраординарным.

— Да, но тогда меня охраняло куда меньше народу и...

— Не имеет значения. Смотри.

Он, подойдя к окну, распахнул его. Девушка, подойдя ближе, посмотрела вниз. До земли было далеко — третий этаж, как-никак. Спрыгнуть, как она поступила в прошлый раз, не получиться — хоть окно и выходит на клумбы, но падение с такой высоты, даже смягченное растительностью, без серьезных последствий не пройдет.