— Та-ак, — задумался император. — Это типа полусфера, снабжённая козырьком, нащёчниками с ремешком и назатыльником. Сомов говорил, что он похож и на ранний кирасирский шлем и на бургиньот открытого типа.

— Ему виднее, — кивнул министр безопасности. — Он же у нас доспехами увлекается. Я вообще в этих названиях не разбираюсь, да и не понимаю, если честно, зачем нужны десятки различных видов? Вон, во время ТОЙ войны миллионы в одинаковых шлемах ходили и ничего... Всё равно под все случаи жизни не угадаешь. Сделать один оптимальный вариант и хватит...

— Если брать Сомова, то он изгаляется в формах из-за того, что всё гонит на продажу. Каждый феодал старается как-то выделиться, поэтому с удовольствием покупает доспехи не как у других. Состоятельные граждане, занимающиеся рискованным бизнесом, тоже грешат подобным. Мы же, как ты сам знаешь, стараемся сводить всё к единому образцу...

— Ага, как же! У рейтар близко не как у всех...

— Ну, рейтары у нас несколько особый вид войск. Можно даже сказать — экспериментальный... Должны же они чем-то отличаться? Ты вон сам просишь вооружить их оружием, которое заряжается капсульными патронами...

— Я ж для эффективности! Причём не только их, но и гвардейцев охраны.

— А стрелков не хочешь? — улыбнулся император.

— Стрелков винтовками надо, чтобы как минимум могли выстрелить на километр...

— Надо, надо, — передразнил Павел Андреевич. — Только для этого нужно построить не меньше трёх заводов: пороховой, оружейный и патронный.

— Вот и давай в следующую пятилетку займёмся ими? — предложил Бурков. — Заодно ещё артиллерийский завод построим... Всё равно производственные цеха нужно переносить от дворца в другое место. А взамен возводить образовательные и административные здания... Например, министерство иностранных дел...

— Посмотрим. Надо ещё до конца этой пятилетки дожить да с намеченными задачами справится...

— Будем стараться, — подмигнул министр безопасности. — Ладно, спасибо за хлеб, за соль, за компанию, а мне пора. Обещал сегодня сыну возвратиться пораньше...

— Раз обещал, иди, — кивнул император.

Глава 8.

Между ЮАР и Венецией.

Представьте русского братка образца 21 века в Египте. А конкретно: в красной футболке, в центре которой красуется золотой двуглавый орёл; в обтягивающих трусах типа боксёрки, расписанных в жёлто-серую полоску; в длиннополом шёлковом халате бордового цвета, украшенном золотым драконом; в белоснежной туристической капитанской кепке с чёрным козырьком и околышем, на передней части которого красуется золотистый шнурок. Ноги обуты в лёгкие шлёпанцы из пробкового дерева. На груди толстая золотая цепь с крестом, пальцы рук поблёскивают благородным металлом и драгоценными камнями... Представили? Именно в таком виде Андрей Палеолог встречал венецианского байло (дипломат) в одном из особняков Александрии. На дворе стоял ранний вечер 10 февраля 1482 года. Комната освещалась фонарём Кулибина.

Андрей сидел в удобном кресле-качалке, сделанном из бамбука и пил из позолоченного хрустального фужера белое вино. Рядом стоял невысоким журнальный столик круглой формы. Столик был примечателен своим рисунком: под гладко отполированным слоем эпоксидной смолы чётко выделялась цветная карта средиземноморья, причём настолько реалистичная, словно смотришь на эти земли с высоты вживую. Удерживалась "земля" подставкой в виде слона, изготовленного из чёрного дерева. На "итальянском сапоге" застыла початая бутылка вина. Остальное пространство занимали фрукты в фарфоровых вазах.

Чуть в стороне от столь необычного столика, располагался другой, но намного попроще: материл — сосна, форма — квадрат, стоящий на четырёх ножках кувшинообразной формы. За столом на табуретах сидели двое юношей, походившие одеждой то ли на китайских мандаринов, то ли на японских самураев... Их лица с кожей бронзового цвета тоже ясности не вносили. Юноши играли в шахматы.

— Добрый вечер, Ваше величество, — поклонился венецианский байло (дипломат) Диего Контарини, зайдя в комнату. — Мне передали, что вы желали меня видеть?

— Совершенно верно, синьор Контарини, — кивнул Андрей. — Проходите, присаживайтесь...

— На вас необычный наряд, — произнёс гость после того, как внимательно оглядел комнату и занял место в кресле напротив Палеолога.

— Зато очень удобный для здешнего климата. Китайцы понимают толк в комфорте...

— Китайцы? — удивлённо спросил гость.

Стоит понимать, что собеседники говорили о представителях Поднебесной на языке и обозначениях, принятых в 15 веке.

— Совершенно верно, китайцы.

— Вы посетили эту далёкую страну? — несколько удивлённо спросил байло.

— Да, — самодовольно заявил Палеолог, отхлебнув вино из фужера и, кивнув на бутылку, спросил. — Кстати, не желаете?

— Благодарю, Ваше величество, не откажусь... М-м, какой необычный и приятный вкус! — спустя минуту воскликнул Диего Контарини. — И откуда это вино?

— Из Китая, дорогой синьор Контарини, из Китая, — самодовольно врал византийский император. — Знаете, я там завёл знакомства с очень влиятельными людьми...

— А кто сейчас правит в Китае? — быстро поинтересовался дипломат.

— Сейчас там правит мой брат чэнхуа (император) Чжу Цзяньшэнь, — вальяжно ответил Андрей Палеолог, не раз репетировавший эту сцену.

В Звёздном всю информацию о Китае и о других соседствующих с ним государствах получали от Олега Быстрова. Он же поддерживал тесную связь с купцами, которые за приятные сердцу вознаграждения охотно делились имеющимися сведениями, а так же узнавали о том, что его интересовало. Кроме того, иногда вместе с купцами Олег отправлял своих людей, так сказать — разведчиков. Тем более одной из основных целей были шаолиньские монахи. И буддийские, кстати, тоже. Для чего? Во-первых: будущему министерству иностранных дел понадобится своя школа с углублённым знанием иностранных языков. На данный момент основными носителями знаний в мире являлись монахи... Во-вторых: все черныши что-то строили, кроме Бориса Михеева. Ему было не до этого. Однако министр физического развития тоже мечтал о солидном дворце спорта, который соединит воедино различные спортивные секции. Тут и пригодятся шаолиньские монахи, владеющие боевыми искусствами... Конечно, в Звёздном имелись свои инструктора, умеющие профессионально обращаться с холодным оружием. Кроме того, был создан аналог самбо, который назывался рукопашным боем. А ещё многие занимались боксом, так как Борис Михеев сам изначально был боксёром. Однако научиться чему-то новому — лишним не будет. И в-третьих: на территории ЮАР располагалось немало гор, где планировалось построить христианские монастыри, наподобие шаолиньского. Да, Дундич умер, но идея осталась, и от неё не собирались отказываться.

— Вы с ним встречались? — с большим интересом дипломат задал очередной вопрос.

— Да, — продолжал врать Андрей. — Но, к сожалению, всего один раз. У него слишком много советников, которые оберегают императора от тяжкого бремени государственных дел. Поэтому всё свободное время мой брат Чжу Цзяньшэнь проводит в своём гареме...

— И большой у него гарем?

— Точно не могу сказать, синьор Контарини. Но говорят, что несколько тысяч прекрасных девушек со всего света...

— Ого! — изумился байло.

— Да, — улыбнулся Палеолог. — Мой брат очень любвеобилен.

— А эти люди? — Диего кивнул в сторону играющих в шахматы юношей.

— Они тоже оттуда. При них можете говорить спокойно, они не понимают нашего языка. Зато внимательно следят за тем, чтобы против меня никто не захотел сотворить зла... Даже не заметите, как обидчик тут же будет наказан. Их с детства обучали этому...

— Надо же! — и синьор Диего Контарини поглядел на них более внимательно и даже с некоторой опаской. — Ваше величество, а для какого дела вы меня пригласили?

— Мне необходимо встретиться с вашим дожем.

— А можете сказать, для чего?

— Я могу быть полезен Венеции, а Венеция может быть полезна мне...

— И в чём же?

— У Венеции есть прекрасный флот. Я хочу воспользоваться его услугами...

— И насколько большой нужен флот?

— Мне необходимы тридцать кораблей, но построенных по проектам, которые я везу из Китая... Это самые совершенные в мире корабли! Мне даже кажется, что не будь Китай настолько миролюбив, то он с такими кораблями давно бы завоевал весь мир...

— А откуда у вас проекты этих кораблей? — не на шутку заинтересовался байло.

— Я же вам говорил, что свёл знакомства с очень влиятельными китайскими вельможами, которым оказал существенные услуги, — загадочно усмехнулся Палеолог. — А они умеют благодарить... Так что у меня есть, что предложить Венеции. Кроме того, я могу ей помочь в начавшейся войне с Феррарой...

— Откуда вы знаете про войну? — удивился дипломат. — Я сам только вчера получил это известие.

— Вы, уважаемый синьор Контарини, вчера, а я сегодня. Земля полнится слухами...

— Хорошо, и как вы поможете Венеции?

— Эти вопросы я хотел бы обсудить с дожем, — развёл Андрей руками, показывая, что для некоторых вещей дипломат слишком маленькая фигура.

— Как скажете, — сразу поскучнел тот лицом.

— Кстати, синьор Контарини, — сделав из фужера очередной глоток вина, продолжил Палеолог, — вы заметили, что со своим предложением я обратился к представителю Венеции, а не к кому-то ещё?

— Что вы имеете в виду? — насторожился тот.

— А то, что мои знания и связи могут принести немалую выгоду. Поглядите, сколько в комнате необычных вещей... А ведь многие не бедные люди пожелают купить что-то подобное...

По знаку Палеолога юноши встали и быстро всё убрали со стола, за которым сидели император и дипломат.

— Ох, ты! — изумился тот, увидев ни чем не заставленный стол.

— А лампа? — указал Андрей на лампу. — Где вы такие выдели?

— Да, да, я обратил на неё внимание, — быстро закивал байло. — Светит действительно очень ярко!

— И это далеко ещё не всё... Вы меня понимаете?

— Да...

— А я ведь мог обратиться к генуэзцам... Что им стоит построить для меня тридцать кораблей? Тем более они мне будут нужны всего на один раз... И не думайте, что я хвастаю! При мне один такой корабль легко расправился с пятью пиратскими парусниками... Не дай Бог подобное судно попадёт к разбойникам, — продолжал стращать император.

— Неужели он настолько грозен? Неужели венецианские мастера делают хуже? — спросил дипломат, находясь под впечатлением от услышанного, но при этом, не теряя трезвости рассудка.

— Если бы я был не уверен, то данный разговор терял бы всякий смысл, — высокомерно ответил император.

— Ваше величество, а у вас хватит денег на постройку подобных кораблей?

— Денег?! Вы смеётесь, что ли, синьор Контарини?

— Нет, — растерялся тот, — ни в коей мере...

— Я продаю секреты, — эмоционально продолжил император, — которые могут принести ОЧЕНЬ большие деньги! Зачем же я ещё за это должен платить?! Кстати, вот вы сидите тут в Александрии, а как часто жалование из Венеции доходит до вас?.. Думаю, не чаще одного раза в год, зато требуют от вас не мало, верно? Неужели вы не задумывались о способах приработка? Выкупать тех же самых венецианцев, попавших в неволю... А ведь благодаря дружбе со мной некоторые вопросы можно будет решить достаточно легко...

— Ваше величество, дайте мне пару дней для раздумья, — поспешил ответить дипломат. — А послезавтра вечером я снова приду к вам, чтобы уже окончательно обсудить вопросы, которые вы сегодня выдвинули.

— Хорошо, — согласился император. — Только помните: время — деньги. Так что не стоит затягивать дела...

— Да, да, я вас понял, — поднимаясь с места, ответил байло и поспешил на выход.

— Ваше величество, — обратился к Палеологу один из "китайцев", после того, как гость ушёл, — а чего вы не показали ему свадебный подарок вашей супруги? Уверен, он тогда бы не слишком задумывался, стоит нам помогать или нет...

— Александр, вы говорите о большом красном рубине?

— Да, о нём. Пусть считают, что вы знакомы с теми китайскими вельможами, которые знают, где подобные раритеты можно достать. Согласитесь, не один монарх захочет украсить свою корону чем-то похожим...

— Вы правы, этот камень бесценен. Однако я опасаюсь его показывать кому бы то ни было. Неизвестно, чего можно ожидать от этих венецианцев? Что им стоит украсть все наши секреты?

— Во-первых: не посмеют. Здесь вы находитесь, как гость египетского султана. Во-вторых: пусть только попробуют... Тогда мы раздуем такой скандал, что живые позавидуют мёртвым. И в-третьих: зачем трогать человека, который поможет в войне с Феррарой? Этому Контарини необходимо как-то отличится перед правительством республики, чтобы занять более высокий пост... Вы ключ к его мечте!

— А вдруг жадность пересилит трезвый расчёт? — возразил Палеолог. — Кстати, они могут напасть не в Египте, а когда мы будем плыть в Венецию...

— Ну, не знаю... Тут жадность тоже может сыграть свою роль. Захочет ли он делиться секретами с другими? Ему же нельзя покидать Александрию... Хотя при следующей встрече намекните этому синьору, что в случае вашей безвременной кончины копии секретов окажутся в надёжных руках...

— Именно так и поступлю, — кивнул византийский император. — А камень я покажу лишь дожу и правительству республики. Думаю, это ещё больше убедит их в сотрудничестве со мной... Кстати, вы не узнавали, когда отплывает торговый караван в Венецию?

— Не успел. Однако товары из Индии прибыли только неделю назад... Сейчас составляются договора, и производится подсчёт груза. Погрузка-выгрузка тоже занимает время... Неделя у нас точно ещё есть. Но я завтра попытаюсь узнать через купцов, когда они намечают свой выход. А вы поинтересуйтесь об этом у синьора Контарини. Он тоже должен знать. Ему с караваном почту в Венецию отправлять...

— Хорошо. А пока оставьте меня одного и пришлите в комнату служанку... Эту, как её?

— Елену? — подсказал телохранитель.

— Да.

Елена была филиппинкой, которую Палеологу дали с собой, чтобы она в отсутствие жены скрашивала ему часы одиночества. Девушку в своё время привезли в Звёздный с Филиппинских островов, что соседствуют с островами Пряностей. И не её одну. Флагман дон Филипп Смектин провёл в том регионе больше года, собирая разные ништяки для своей страны. Однако мы отвлеклись. А тем временем в Звёздном...

— Артём Николаевич, разрешите? — в кабинет министра безопасности пожаловал его зам.

— Да, Василий, заходи. Что у тебя?

— Новости из Александрии от Фёдора Рыбкина, — ответил тот, занимая кресло напротив своего шефа.

— Слушаю.

— В Каир из Мекки возвращается Джем — брат Баязида II. Есть основание предполагать, что оттуда он отправиться в Турцию, чтобы снова выступить против своего венценосного родственника, которым недовольны некоторые представители знати. Однако если верить собранным сведениям, Баязида II поддерживает и армия и более могущественные кланы. Джему, скорее всего, ничего не светит, как и в прошлый раз. Люди неохотно идут за теми, кто проигрывает...