Зита. Дорога в небо

— Сейчас... — выдохнула Лена и закашлялась. — Сейчас отдышусь и побегу... Жаль, нельзя там оставаться, оператор говорит, опасно... Пару раз еще сбегаю, потом, думаю, нас минометами пригладят, тут мы и отбегаемся!

— Леший! — сказала Зита в переговорник. — Как у тебя бойцы, живы? Обойдите десант, надо зачистить минометные расчеты! Сможете?

— Уже! — отозвался Леший смешным тонким голосом. — У нас тут "Стрекозы", мы быстрые! Прикрывайте "Скомороха", недолго осталось, последний эшелон на разгрузке стоит!

— Сейчас... — пробормотала Лена и утерла злую слезу. — Сучьи балеринские ноги, на любом камне вывертывает! Какой мудак сказал, что гибкость полезна? Сам бы компоненты из транспортера потаскал, дебил...

— Момент! — предупредила Зита, обшарила прицелом склон и послала смертельный подарок. — Давай!

Лена стремительно метнулась к машине заряжания, вновь в эфир полетели маты с надсадными хэканьями. Зита сменила очередную позицию, словила каменное крошево в лицо и отстраненно отметила, что она, похоже, отбегалась. Десантники свое дело знали и прижали ее качественно. Но тут внезапно ожила "Метелка" и щедро прошлась по склону обеими своими "мясорубками", только камни во все стороны полетели.

— Вот так! — удовлетворенно сказал далекий Леший.

— Спасибо! — поблагодарила Зита.

— Сочтемся славою, свои же все мы люди! — бодро отозвался штурмовик. — И прощайте на всякий случай, ко мне тут подбираются по мертвой зоне... Занимайте круговую, если что!

Прибежала Лена, вдвоем они перетащили оружие на останец и заняли круговую оборону. С бессильной злостью увидели, как вспухли дымным облаком позиции "М-500" — самоподрыв. Снова засиял и разразился сумасшедшим смехом "Скоморох", потом словил в бок противотанковую ракету, покосился и замолчал. И оператор башенки космической защиты пропал из эфира. Потом Зите хорошенько прилетело от близкого разрыва, пришлось отлеживаться, восстанавливать контроль над конечностями, Лена дико орала и расстреливала последние тубусы куда-то совсем близко... А потом весь мир озарило сиреневым сиянием, акустическим ударом больно хлестнуло по ушам... гигантский массив ковчега в сполохах распределенных двигателей беззвучно и страшно поднялся над сопками и косо ушел сквозь рваные облака вверх. Вслед ему взревел ветер, пылью и мелким каменным крошевом ударило по останцу с дикой силой. Зита увидела совсем рядом лицо Лены с беззвучно разинутым ртом, поняла, что подруга кричит "сваливаем!", и они покатились, побежали вниз по склону прямо в пылевое облако, а потом сквозь него и дальше, до самой железки...

— А-хре-неть! — сказала Лена, когда все кончилось. Посмотрела на блестящий срез рельса и выразилась более емко и экспрессивно. Потом истерически хохотнула:

— Ушли ребята и кусочек родины с собой сперли! Да немаленький кусочек! Десантура от злости на дерьмо изойдет!

— Кстати, о десантуре, — озабоченно сказала Зита. — Давай-ка по кустикам. А то сидим тут на рельсах, как две придурочные мишени.

— Хрен им всем в зубы! — зло заявила Лена. — Еще бы я на своей земле пряталась! Пойдем по железке, понятно? И пусть они сами по кустикам прячутся!

С шелестом и хрипами восстановилась связь.

— "Спартак", уходим! — прозвучал музыкой голос Киры. — Рассредоточенно до дальней точки сбора! Перекличка по солнцу! Прикрытие "Скомороха-один", как вы? Лена, Зита? Открывайте перекличку!

— Живы, уходим самостоятельно, — доложила Зита. — Про штурмовиков с "Метелок" сведений нет.

— Жива, — прозвенел вдруг голосок оператора. — Не беспокойтесь, Лия Сергеевна, у нас все по плану!

— Знаешь меня? — усмехнулась Зита. — По Девятке, да?

— Ну... как бы ученица, — с явным смущением отозвалась оператор и исчезла из эфира.

— Ребята отходят отдельно со своей задачей, — вмешалась Кира. — Продолжаем перекличку!

Тихо звенели голоса спартаковцев: "Живы, уходим..."

Лена защелкнула шлейку тактического рюкзака, закинула на плечо штурмовую винтовку — и подарила Зите острый испытующий взгляд.

— А признайся, подруга, не планируешь ли ты остаться, а? А то я ведь тебя знаю. Ради заполярной республики и детей бросишь, и про Костю забудешь! Не крутятся ли случайно в твоей дурной башке такие мыслишки?

— Крутятся, — призналась Зита. — Я бы осталась. Но ковчеги — более важное дело. Там же замкнутые циклы на ходу придется создавать. Не справимся — погибнем. Владимир Данилович приказал заняться проблемой, я с ним согласилась. А Костя с остатками пограничников отходит к последнему ковчегу, там и встретимся.

— И не передумаешь? — с подозрением спросила Лена. — Учти, я ведь тебя могу и по голове тюкнуть да волоком до последнего ковчега доставить, и ребята мне с охотой помогут! А Давид так сразу этот вариант предлагал и себя в носильщики!

— Не передумаю.

— А почему? — с любопытством спросила Лена. — Я бы передумала.

— Потому что здесь остается Владимир Данилович, — с грустью сказала Зита. — Заполярная республика — его детище, решил с ней идти до самого конца. Ее судьба — его судьба. Переубедить я не смогла.

— М-да, — кашлянула Лена после молчания. — Каллистратов, конечно, та еще сволочь, но... в мужестве ему не откажешь. Уважаю. Ну а мы, сестричка, пойдем-ка прямо, потом налево, а потом и в небо! Хоть полюбуемся напоследок на нашу ненавистную любимую тайгу! Или, думаешь, скоро вернемся, а?

— Не вернемся, — вздохнула Зита и закинула "реактивку" на плечо. — Хотелось бы, но, к сожалению... по расчетам экспертных групп к концу полета мы полностью утратим технологии высшего уровня. На ковчегах для них элементарно нет базы. У нас полет в один конец, Лена. Когда еще в новом мире вернемся к сегодняшнему уровню. Вот тогда, может, и вернемся... всей мощью первого в мире социалистического государства.

— Ой, вот не надо красивых слов! Передеремся мы в новом мире для начала из-за лишней косточки, зуб даю! И слово "социализм" забудем века этак на три...

-=-

Десантники осторожно поднялись на сопку. В три ствола обшарили брошенные позиции и слегка расслабились. Старший группы поднялся на останец, пнул со злостью пустой тубус, беззвучно выматерился, посмотрел вниз на пятикилометровый круг блестящего камня и шевельнул губами, не в силах выразить глубину обуревавших его чувств.

— Попили нашей кровушки, — мрачно сказал один из десантников. — "Спартак", гадом буду.

— У вас оправдание всему — "Спартак"! — бросил сверху старший группы. — Как будто он вездесущий! "Скомороха" проверь! Что-то он подозрительно стоит, как не подбитый!

— Опа! — радостно сказал снайпер и торопливо шлепнулся на камни. — Опа-опаньки... Старшой, наблюдаю две цели, отходят по железке! И не прячутся ни разу, красавы!

— Отработай их по готовности, и все дела! — равнодушно сказал старший группы. — Что там со "Скоморохом"?

Боец протянул руку к люку, но он неожиданно открылся сам. Десантник завороженно уставился в огромные эльфийские глаза девушки, лежащей в люке, и мгновения его жизни потекли рывками в такт дрожанию пистолета у его лица... А потом девушка начала стрелять мимо него, пулю за пулей всаживая в спину снайпера, наваждение исчезло, и десантник с матом выдернул ее из люка на камни. Девушка болезненно охнула и обмякла.

— Готовченко! — доложил десантник. — Отключилась. У нее нога сломана, похоже.

— Дебил! — со стоном выдавил снайпер. — Голова у тебя сломана! Чего сразу ее не срубил, урод?! Она мне все ребра покрошила! О-о-ой! Хорошо, ее пукалка панцирь не берет... Ну дебил, ребра заживут, я тебе все в ответку поломаю!

— Что с целями? — спросил старший группы и спрыгнул с останца вниз. — С целями что, спрашиваю!

— Ушли! — скривился снайпер. — Мне как стрелять, если спина от попаданий дергается?!

— Как, как.. кверху каком, вот как! — рявкнул старший группы. — Эта соплюха их отход прикрывала, понял? Себя подставила, чтоб они ушли, понял? И теперь вопрос: и кого ты упустил, если за них жизнь отдают не задумываясь, а?! Спина у тебя дергалась... Из "реактивки" надо было тебе вмазать промеж лопаток, чтоб думал!

— Из "реактивки" нам уже вмазали, и не раз! — хмуро пробормотал снайпер и осторожно поднялся на ноги. — Вся группа лежит, в небо смотрит...

— Вот! — назидательно сказал офицер. — А ты их упустил. Но мы сейчас быстренько узнаем, кто это там ушел, и если что, нагоним...

Коротко пшикнул ударный инъектор, и десантник уставился в глаза девушки.

— Ты прикрывала отход! Кто ушел? Кто там ушел?!

— Леши... — пробормотала девушка жалобно. — Леши...

— Я тебе сейчас камень в рану засуну и буду проворачивать! — заорал старший группы и пнул по раненой ноге. Девушка пронзительно закричала. Один из десантников поморщился и отвернулся.

— Что морду воротишь? — взбесился старший группы и снова пнул девушку. — Видел наших внизу, видел? Это ее работа! И тех, кто ушли!

— Она оператор вообще-то, — упрямо сказал десантник. — И девушка. Раненая. Причем — русская. Наша. Не надо, командир.

— Она не наша!..

Старший группы вдруг уставился мимо десантника широко открытыми глазами, потянулся за оружием... из-за останца бесшумно и плавно поднялась "Стрекоза", невысокий штурмовик свесился с сиденья, и ствол траншейного пистолета был последним, что увидели в своей жизни бойцы сводной офицерской роты Иркутского высшего, трижды краснознаменного, командного десантно-диверсионного училища.

— Леша... — сказала девушка и закрыла глаза.

Штурмовик неловко спрыгнул со "Стрекозы", дохромал до нее и опустился на колени.

— Все кончилось, Люси, все хорошо! — прошептал он. — Грохнул я их! Люси!..

— "Мертвая рука", выходите из боя, — вдруг ожила связь. — Двигайтесь к точке сбора...

Подросток бездумно посмотрел вдаль, потом неохотно включил передачу.

— А некому выходить, — сказал он хрипло. — Группы нет. Командир группы погибла, запытали до смерти. Я с ней остаюсь, Владимир Данилович. Свой долг республике я отдал с лихвой и за Люси, и за всех, понятно?

— Понятно, — после молчания отозвался Каллистратов. — Вот что я скажу... Улетай, Леша. На последний ковчег. Это не приказ, просьба старшего товарища. Останься живым назло всем. И живи! А мы им здесь припомним всех погибших. Всех по списку, никого не забудем, обещаю!

Подросток выключил рацию. Оглядел лежащих десантников, тяжело сплюнул. Потом включил "выделенку".

— Лия Сергеевна, это Леший! — сказал он хмуро. — Задержитесь на лысине. Я сейчас подлечу туда на "Стрекозе". Авось она утянет троих. По воздуху всяко быстрее будет. Почему? Люси просила позаботиться о вас, она же ваша крестница была. Вот... я за нее.

Штурмовик тяжело вскарабкался на сиденье.

— Мы еще вернемся! — пообещал он твердо.

"Стрекоза" сверкнула винтами и ушла в небо.