Квартира Ирины.
Андрей.
Бывший следователь оборвал вызов и убрал телефон в карман брюк. Он стоял на балконе, голый по пояс, глядя куда-то в одну точку.
И задумался настолько крепко, что не заметил, как женские руки обвили выделяющийся пресс. Ира прижалась к его спине, мягко коснувшись поцелуем плеча.
— Даже не знала, что в тебе живет такая дикость... — нежно прошептала она.
Улыбнувшись, мужчина обернулся и взял ее руки в свои.
— Прости, я тебя разбудил...
— Нет, уже давно пора вставать. Кажется, я пропустила работу, — усмехнулась журналистка, но после обеспокоенно спросила. — Тебя что-то гложет?
— Нет, — сорвал адвокат. — Просто... просто хочу кое-что выяснить. Надо сходить на старое место работы, пообщаться со старым начальником. А тебе лучше поторопиться на работу.
Поцеловав девушку напоследок, Лавров отправился собираться...
УВД.
Еще перед выходом начался ливень, поэтому Андрей был рад, что захватил одежду потеплее перед вчерашним походом.
Перед тем как зайти на старое место работы, он думал закурить напоследок. Но, принюхавшись получше, выкинул пачку в мусорку. Все-таки запах слишком отвратителен, а удовлетворения никакого.
Знакомый дежурный без лишних разговоров пропустил бывшего следователя. А уже у самого кабинета подполковника он столкнулся с лейтенантом, с которым поработал несколько лет.
— Лавр! Какими судьбами? Ты чего так нарядился?
Адвокат сменил весь старый гардероб. Новые дорогие рубашки, брюки хорошего покроя, а также шикарное полупальто. Деньги вскружили голову, хотелось того, что раньше было недоступно. Сейчас эйфория закончилась...
— Здорово, да я Геннадьевича проведать зашел, — ответив, мужчина поправил ворот полупальто, с которого уже стекла вода.
Будто стеснялся перед бывшим коллегой за свой дорогостоящий ненужный прикид.
— О, он не в духе, — не стал скрывать лейтенант.
— Еще бы... такое в городе творится.
— И не говори. ФСБ взяло дело под личный контроль сразу. Но мне вот интересно... слишком много на улицах дерутся без униформы, без опознавательных знаков. Кое-кто, правда. Знак анархистов носит, но это все... еще какие-то элитные группы подъезжают, вообще без нашивок и званий. Что думаешь об этом?
Андрей понял, что зря позволил развиться этому разговору. Он уже давно на другой стороне. Нельзя выдавать собратьев.
— По мне это все напоминает бандитские разборки девяностых...
Хоть Лавров и не застал эту эпоху, когда начал работать в органах.
— Да, но не в таком масштабе же! А, ладно, — махнул рукой следователь. — Не наша головная боль. Единственное, что... молодежь какая-то с автоматами бродит. Случайно вообще там оказался, потом туда заграждения уже передвинули... задержал аж троих. А их отпустили ни за что, ни про что... что такое? Ты бы раньше за это вцепился в начальство? Я пытался, да не вышло...
— Да я... — задумчиво протянул оборотень. — Просто. Безумие какое-то творится. К тому же на работе новой просто завал...
— Ну, это я вижу. Чтобы так хорошо одеваться, нужно и потрудиться.
Ох, если бы это было правдой. Режим на новом месте гораздо мягче, чем на старом. Но Андрей не привык хвастаться.
Они попрощались, и Лавров, постучавшись, приоткрыл дверь в кабинет бывшего начальника. Тот разговаривал по телефону, но сделал свободной рукой знак, разрешая войти.
— Нет, не мои проблемы... не мои! Все! — мягким движением Сергей Геннадьевич положил трубку. — Рад видеть тебя, Андрей...
— Взаимно, Сергей Геннадьевич. Надо было зайти раньше, да все времени не было...
— Да ладно, пустое. Рассказывай, как ты там?
Телефон вновь зазвонил, но подполковник поднял и опустил трубку.
— Работа очень хорошая, платят прилично, — не стал скрывать адвокат. — Как здесь дела? Похоже, все эта бойня и вас коснулась...
— Частично. Нас отстранили от большинства дел, да и то что-то происходит лишь на границе нашего района.
Теперь Андрей даже немного жалел, что не покурил перед приходом сюда. Задавать придется непростые вопросы. Да и получит ли он на них ответы? И чем это будет грозить для них обоих?
— ФСБ? — как бы невзначай спросил Лавров.
— Да не только... дело слишком серьезное, мне кажется, скоро начнут эвакуировать город и перебрасывать войска.
Адвокат надеялся, что до этого не найдет. Хотя, теперь, когда знаешь как причины, так и всю тяжесть конфликта...
— А что с моим делом? Больше не донимают?
Ведь могли не только уволить Андрея, но и остановить карьерный рост Сергея Геннадьевича. А то и тоже заставить покинуть свой пост.
— С чего бы? — бывшего начальника сильно удивил этот вопрос. — Кажется, мы со всем разобрались... хоть и такой ценой.
— Да я просто так спросил... — Лавров понял, что пора переходить в атаку, иначе ничего не выйдет. — Мне всегда было интересно, зачем было поднимать столько шума из-за какого-то капитана юстиции... ведь запись они изъяли.
— Кто знает, — развел руками подполковник. — Может, кто-то наверху решил выслужиться перед начальством. А, может, просто решили не рисковать...
— Рисковать? Чем это? — тут же уцепился бывший капитан.
Все-таки кое-какие навыки остались. Собеседник не ожидал такого визита, а уж, тем более, такого разговора. Дальше нужно аккуратно плести паутину из фактов, чтобы не дать ему пойти на попятную.
— Безопасность. Очень уж им не хочется огласки, — все же нашелся Сергей Геннадьевич.
Они сидели за одним столом, как в старые времена. Только сейчас не как коллеги, не как начальник и подчиненный. А как следователь и подозреваемый. Правда, нельзя, чтобы подполковник об этом догадался.
— Да, умеют они подчищать хвосты, — задумчиво потер подбородок Андрей. — Жаль, только, в Измайлово быстро не среагировали.
— Да, такую гостиницу разрушили...
— Я был там.
— Ох... надеюсь, тебя там не сильно задело? Там, говорят, просто бойня была.
Две пули в брюшину. Очень хотелось это ляпнуть. Но рано.
— Теперь я точно в порядке, — слегка улыбнулся Лавров. — Но там хорошо постаралась охрана. У них там настоящие профи.
Бывший начальник отвел взгляд. Похоже, удалось нащупать слабое место. Теперь нужно как следует надавить.
— Я знаю, что эти два дела связаны, — раскрыл мужчина все карты. — А вся эта бойня, что происходит сейчас... лишь конечный результат.
Подполковник молчал, переводя взгляд с одной вещи на столе к другой, но потом продолжил гнуть свою линию:
— И откуда у тебя такая информация?
— Нас прослушивают? — на всякий случай, поинтересовался Лавров.
— Нет. Откуда у тебя такая информация?
— Из первых рук...
— Тогда забудь обо всем. Это слишком опасная игра.
— Я уже в этом игре. По самые уши...
Сергей Геннадьевич сначала не понял пронзительного взгляда адвоката, но потом склонился над столом, закрыв лицо руками.
— Господи... как же тебя угораздило? Теперь ты...
— Да. Меня смертельно ранили вампиры. И спас один парень.
Бывший начальник сдвинул руки вниз, показывая глаза, в которых читалась неподдельная тревога.
— Прости меня... я просто попросил их, чтобы с тобой обошлись мягко... чтобы помогли обустроить жизнь. Не думал, что так получится...
В этот момент Андрей понял, что не сможет дальше играть хладнокровного, озлобленного и оскорбленного отставного капитана, которого обратили против воли. Все не так, ибо мир не сшит черно-белыми нитками, хоть многим так проще...
— Я понял, что не смогу о многом спросить собратьев. По крайней мере, не сейчас... вы единственный, к кому можно обратиться. Но не хотелось бы, чтобы этот разговор повредил нам обоим...
Он уже хотел уйти, но подполковник жестом остановил его. После чего запер кабинет и вернулся обратно на свое место.
— Здесь нет наблюдатель, я лишь докладываю Глебу о важных вещах, не более. Моя персона его мало интересует.
— Глеб? Один из ближайших командиров Маркуса?
— Да, один из главных. Ему подчинены все наши структуры в той или иной мере. Кто-то просто получает уведомления сверху, а кто-то работает в более тесном контакте, как я. То есть, посвящены в тайну...
Для Андрея это не стало большим откровением. Как еще можно скрыть правду, не подчинив все главные государственные структуры? Или, хотя бы, не договориться работать в общих интересах.
— Когда вы в первый раз узнали об их существовании?
— В октябре тысяча девятьсот девяносто третьего... тогда у оборотней были какие-то внутренние разборки. В общем, долгая история...
У Лаврова было подозрение, о каких события идет речь. Но все же он воздержался от вопроса.
— Почему вы им помогаете? Вас заставляют? Угрожают? Дают взятку?
Пожалуй, одна из главных вещей, которую хотелось выяснить. Ну не может подполковник, которого он знает столько лет...
— Потому что они единственные, кто способны защитить нашу страну.
Ответ поверг бывшего капитана в ступор:
— Объясните...
— Оборотни жили здесь с незапамятных времен. Они — неотделимая часть нашей истории.
— Из-за них здесь идет война... — процедил адвокат.
— Не все войны были из-за них. Например, война в Чечне, Грузии — это дело людей.
Лавров слегка скривился от упоминания о Чечне. Его отец, кадровый военный, погиб там в девяносто пятом...
— Это все равно не отменяет факта, что наша страна просто оккупирована.
Да, их психологи объясняли Андрею, почему происходит война. Не столько из-за кровной вражды, идеологических разногласий и прочего, но и за ресурсы и территорию. Только вот у люди редко стараются доводить до кровавой бойни...
Услышав последние слова, бывший начальник улыбнулся, а потом чуть засмеялся:
— Думаешь, такой лакомый кусок, как Россия, остался бы нетронутым? Все ведущие страны мира, так или иначе, находятся в тесном сотрудничестве либо с вампирами, либо с лугару, либо с оборотнями других видов... Причем сотрудничество взаимовыгодное.
Это тоже объясняли. Но другие страны мало интересовали адвоката. И, похоже, зря.
— Ты мне вот, что скажи, Андрей... ты испытываешь ненависть?.. За то, что тобой произошло? Или к себе...
— Нет. В том, что случилось, никто не виноват. Наоборот, я благодарен, что меня спасли... иначе... я бы так и не попросил прощения у Иры. И... — он запнулся и замолчал.
— Рад, что вы вместе. Она хорошая девушка, — каким-то образом бывший начальник неплохо знал ее, несмотря на то, что они вроде не пересекались, но это уже не вызывало вопросов. — А в остальном... в мире есть некий баланс, благодаря тому, что существуют те, кто превосходит людей. В принципе, он неизбежно должен был появиться...
Да, этот баланс заключается в простых правилах. Либо воюет только нелюди. Либо нелюди и простые солдаты по обе стороны баррикад. Причем война первых так и остается в тени...
Нарушение подобных негласных правил приравнивается к попытке раскрыть тайну существования. В результате чего напортачивший вид давят остальные, имея на это полное право.
— На самом деле, мне просто претит вся эта форма тотального контроля, манипулирования и всего остального... — Андрей отвел взгляд.
Да, причина абсолютно банальна. Но когда узнаешь, что многие теории заговоров, что бродят в умах людей, правда... от старого мира ничего не остается.
— У тебя есть предложение, как обойтись без этого? И ты думаешь, в других странах все иначе? И разве только нелюди занимаются подобным? Это свойственно любым структурам такого уровня...
Да, а он, чертов идеалист, думает, что можно поменять этот мир. Похоже, нет. Многие пытались и многие закончили путь в могиле.
— Значит, получается так, что воюя за оборотней, воюешь за свою страну...
Что бы на его месте сделал отец? Послал все к чертям? Вполне возможно. А, может, не изменил бы своим понятиям о патриотизме. В принципе, именно он научил Андрея приспосабливаться, да и всегда говорил, что политики и высшие чины только направляют, а историю все равно строят солдаты.
— Получается, так, — без лишних предисловий ответил Сергей Геннадьевич.
УВД Лавров покинул совершенно потерянным. Мало что нового прояснилось, но сложились старые паззлы мозаики, что мучила его на протяжении долгих дней.
Вокруг ходили встревоженные люди. С детьми старались выходить на улицу только по необходимости. Все они, так или иначе, причастны к этой войне. Только не могут ничего изменить. А вот Андрей может...
Рука потянулась за мобильным, но все же адвокат решил, что не стоит беспокоить Максима по пустякам. По крайней мере, пока тот на фронте. А он отсиживается здесь, будто это его не касается...
Москва. База анархистов. 29 июля. 2009 год.
Эдвард.
— Внимание, всем постам, наша цель в здании. Повторяю, цель в здании, — высший командир следил через бинокль с высокого здания за происходящим.
Это не логово врага — просто оперативная база, представляющая из себя недостроенный торговый центр. Но именно сегодня там должен быть Волк и еще кое-кто из верхушки вампиров. Сам Юрий, как говорит разведка, вообще почти не занимается войной, в отличие от его лейтенанта Игоря и еще одной персоны, о которой не удалось ничего выяснить.
Лидер анархистов же успешно держался в тени, руководя действиями своего сброда из неизвестного места. И только изредка покидал свою нору. Что осложнило подготовку к операции. Даже взятые в плен анархисты либо не сознавались до конца, либо просто мало что знали. Стоит отдать должное, подготовился их враг хорошо. Поэтому не стоит его недооценивать.
Что Глеб и делал, решив действовать грубой силой. Наверное, поэтому Маркус направил высшего командира для помощи коллеге. Всеми правдами и неправдами удалось внести корректировки в ненадежный план.
Теперь вокруг здания не просто привлекающее к себе внимание кольцо, которое ничего не стоит прорвать и вырваться наружу, а несколько больших оперативных групп. Достаточно мобильных, чтобы не только наступать, но и преследовать врага. Поэтому туда никто не пойдет с тяжелыми пулеметами и гранатометами. Только автоматы и дробовики для ближнего боя. В противном случае можно было бы просто пригнать десяток Градов и сравнять здание с землей. Но у них тут пока не полномасштабная война...
— Понял, Беркут, — донеслось из динамиков рации. — Мы на месте. Цель в зоне видимости второго отряда...
— Снять получится?
— Рискованно, но возможно.
Тут в динамики ворвался еще один голос. Это оказался Маркус.
— Кто находится рядом с Волком?
По этой частоте отозвался командир второго отряда:
— Лейтенант Игорь и неизвестный в деловом костюме. И очках...
— Убрать его первым. Это приказ.
Эдвард не видел в этом смысла. Гораздо лучше взять таинственную фигуру в плен и допросить. Тем более, как говорят разведданные, он просто человек...
Но все-таки высший командир не стал спорить. Но ему было интересно, как с ними связался Маркус. Это же закрытая частота. Неужели он сам где-то рядом?
Кэтрин.
После долгих дней заточения в подземелье выдалась возможность глотнуть свежего воздуха. И пустить кровь...
