Задача была сложной. Полк из состава 308-й дивизии, вероятно опытный и закаленный в боях 36-й полк, был назначен для прикрытия позиции зенитных орудий. На равнинной местности на западе спасение было в полной внезапности: короткий, но убийственный налет артиллерии, за которым будут как можно ближе следовать наступающая пехота и танки, быстрое использование возникшего хаоса и столь же быстрое отступление, прежде чем противник сможет перенести свой огонь согласно новой ситуации. Ибо, как обнаружили французы, единственная оставшаяся слабость войск коммунистов, заключалась в их относительно неопытных командирах артиллерии, которые еще не были способны быстро менять цели. Кроме того, поскольку позиции в Дьенбьенфу были стационарными, коммунисты окопали большую часть своих полевых позиций, чтобы они охватывали определенный сектор и не могли быстро перенести огонь на другое место, если этого потребует ситуация.
План Бижара был прост. 6-й и 8-й батальоны будут на линии развертывания в 05.30 и готовы к броску в 06.00, причем 8-й батальон будет находиться напротив Бан-Бан, а 6-й прямо напротив Бан-Пет, приблизившись к цели на 300 метров. Иностранные легионеры Клемансона будут стоять наготове в 05.00 на позиции резерва. Артиллерийское командование гарантировало Бижару использование двенадцати 105-мм и двух 155-мм гаубиц и двенадцати 120-мм минометов для массированного заградительного огня пятиминутными волнами с 06.00. В 06.15 одна половина огня артиллерии начнет концентрироваться по фронту 8-го ударного парашютного батальона и другая половина — по фронту 6-го колониального парашютного батальона. Танковый взвод Каретта будет поддерживать продвижение десантников, а истребители ВВС, вызванные на 06.30 изолируют поле боя и прижмут резервы Вьетминя.
Вся операция прошла без сучка и задоринки. Конечно, истребители ВВС задержались до 09.00 из-за чрезвычайно низкой облачности и плохой видимости, но они эффективно атаковали две деревни и холмы за ними. Сопротивление противника вокруг Бан Онг Пет было достаточно сильным, чтобы временно прижать 6-й колониальный парашютный батальон. Тогда Прео и его танковый взвод из «Изабель» вступили в бой и врезались в южный фланг позиции коммунистов. Два танка получили легкие повреждения от базук коммунистов, но к 15.00 дикая схватка закончилась и десантники с изумлением огляделись. Противник в беспорядке отступил и французы остались хозяевами поля боя. Кроме того, тела 350 вьетнамских коммунистов усеяли район, оставив нетронутыми пять 20-мм зенитных пушек, двенадцать крупнокалиберных зенитных пулеметов, две базуки, четырнадцать автоматических винтовок и сотни единиц других видов оружия.
Десять пленных позже рассказали своим конвоирам об удивлении и шоке, которые испытал противник, увидев как якобы деморализованные французы перешли в атаку. Тем не менее, достаточного количества войск, чтобы удержать и защищать захваченную территорию в Бан Онг Пет и Бан Бан, особенно с учетом линии командных высот за ними, не было. Вскоре после трех часов дня Бижар приказал отступить к основной линии обороны. В то время, как повышение боевого духа было огромным (даже пораженцы в Ханое, которые в течение нескольких дней ходили вокруг и говорили что гарнизон «спёкся» снова воспрянули духом), цена небольшой вылазки была тяжелой. В 6-м колониальном парашютном батальоне были убиты два лейтенанта (Вигуру и Жакоб) и пятнадцать десантников, один офицер и тридцать пять десантников были ранены. 8-й ударный парашютный батальон потерял трех десантников убитыми и четырех офицеров и пятьдесят десантников ранеными. С учетом других потерь, понесенных гарнизоном во время относительного затишья во время второй недели боев при Дьенбьенфу, общее число достигло выбывших из строя достигло 522, или целого батальона. Эти потери, вопреки заверениям генерала Коньи, не были восполнены парашютными десантами. Офицеры французской разведки сообщали об 284 погибших в общей сложности противниках за неделю до боя при Бан Онг Пет. Следовательно, потери сравнялись численно, но у коммунистов было в пять раз больше войск на линии фронта, чем у французов, и они были в гораздо лучшем положении, чтобы восполнить свои потери.
Далеко на севере, где 1-я рота 5-го вьетнамского парашютного батальона удерживала «Югетт-7» под постоянным изматывающим огнем противника с 18 марта, ее командир, лейтенант Рондо, был серьезно ранен в тот день (он упрямо цеплялся за жизнь до окончания осады) и заменен капитаном Бизаром, который прыгнул с парашютом в Дьенбьенфу 26 марта. Ситуация на двух северо-восточных опорных пунктах «Югетт», прикрывающих взлетно-посадочную полосу, серьезно ухудшилась. 27 марта майор Сеген-Паззис был вынужден возглавить большую часть 1-го парашютного батальона Иностранного легиона и 5-го вьетнамского парашютного батальона в полномасштабной операции по зачистке, в ходе которой 3-я рота вьетнамских десантников, усиленная ротой из 8-го ударного, продвинулась на север до злополучного брода у Бан Ке Пхай по дороге на ОП «Габриэль».
В 02.00 28 марта капитан ВВС Турнуа из транспортной авиагруппы 1/64 «Беарн» планировал вылететь из ханойского аэропорта Залям в качестве командира экипажа на самолете «Дельта-Кока №434» В последнюю минуту Турнуа был заменен майором Бланше, заместителем командира авиагруппы 1/64. Это был ознакомительный полет для Бланше, так как он еще не участвовал в ночных посадках санитарного самолета. Остальная часть экипажа уже была на борту, включая медсестру Женской службы ВВС, Женевьеву де Галлар, когда Бланше забрался в самолет. Когда в 03.45 они приближались к взлетно-посадочной полосе Дьенбьенфу, зенитный огонь противника был самым сильным. По всей вероятности, наземный персонал не ожидал еще одной ночной посадки, так как включаемые на несколько минут посадочные огни, которые обычно включали для ориентации приближающихся самолетов, были выключены. Бланше, тем не менее, удалось благополучно посадить самолет, но когда он заруливал на стоянку, то свернул в заграждение из колючей проволоки и произошла утечка масла. Не имея возможности работать в полной темноте и зная, что коммунисты откроют огонь по самолету при любом проблеске света, механики придумали гениальную стратегию: они подтащили разбитый С-47, который уже был хорошо известен артиллеристам противника, к месту выведенного из строя «Дельта-Кока» и поставили «Дельта-Кока» на место разбитой машины. Они надеялись, что коммунисты сосредоточат огонь на разбитой машине, и оставят новоприбывшую в покое, пока ее не починят. Уловка почти сработала. В ранние утренние часы атака французов на Бан Онг Пет отвлекла внимание коммунистов на другие дела. Но тяжелые бои также помешали механикам работать над самолетом. Однако, к полудню дыра в масляном баке была залатана. Двадцать пять носилок снова лежали в грязи рядом с дренажной канавой аэродрома, вместе со своей медсестрой. Затем наступил момент истины: двигатели самолета должны были быть запущены для проверки и краткого прогрева, прежде чем можно было грузить раненых. Запуск и вращение винтов не могли быть скрыты даже от самых тупых артиллерийских наблюдателей Вьетминя. С безошибочной точностью снаряды дождем посыпались на самолет. В 13.00, пораженный третьим снарядом, самолет начал гореть. К счастью, майор Бланше и его экипаж спаслись из горящего самолета.
Услышав эти новости, капитан Турнуа попытался приземлиться в Дьенбьенфу следующей ночью, но сильные ливни помешали посадке. В течение следующей ночи противник начал второй штурм Дьенбьенфу. Майор Бланше стал заместителем воздушного диспетчера Дьенбьенфу, майора Герена. Остальные члены экипажа присоединились к отряду ВВС капитана Шарно, в 4-й роте 1-го парашютного батальона Иностранного легиона. Медсестра Женевьева де Галар присоединилась к госпиталю майора Гровена. Она была скромной девушкой, с голубыми глазами, каштановыми волосами и улыбкой наготове. Для нее Дьенбьенфу был просто прерванной санитарной задачей. Там никто и никогда ее не называл «Ангелом Дьенбьенфу». Это прозвище было дано ей представителями прессы в тылу. Для людей в Дьенбьенфу она была известна как Женевьева.
Глава 6. Удушение
Понедельник, 29 марта 1954 года
«Противник теперь принял новую оборонительную систему: он отказался от системы изолированных опорных пунктов в пользу крупных центров сопротивления, атака которых потребует привлечения важных сил. Отныне батальон должен сражаться не в одиночку, а в составе более крупной части в сотрудничестве с другими дружественными подразделениями. Его успехи или неудачи будут иметь большие последствия для всего полка, всей дивизии, а иногда и всей кампании...»
Это были первые несколько строк нового полевого руководства по атаке укрепленных позиций пехотными батальонами, выпущенного верховным командованием Вьетминя незадолго до наступления на Дьенбьенфу. В руководстве также указывалось, что для атаки таких позиций необходимо общее превосходство в живой силе три к одному и превосходство в огневой мощи пять к одному.
«После пробития первой бреши необходимо немедленно проникнуть вглубь укрепленной системы противника и удерживать этот прорыв до самого конца… при достаточной концентрации сил на направлении главного удара мы уверены, что сможем продолжить развивать атаку в желаемом направлении, независимо от того, насколько сильна оборона противника, благодаря последовательным атакующим волнам.»
Это была тактика атак генерала Зиапа на протяжении всей битвы при Дьенбьенфу. Ее уже использовали на ОП «Беатрис» и «Габриэль» Теперь ее собирались применить в больших масштабах в том, позже станет известно как «Битва при Пяти холмах» — за ОП «Доминик-1» и «Доминик-2», и ОП «Элиан-1», «Элиан-2» и «Элиан-4». Начиная с 20 марта, марокканцам майора Николя стало трудно проводить патрулирование и выставлять аванпосты на вершинах Лысой и Фальшивой гор. Многие патрульные просто исчезали, или следующий патруль находил их тела, зарезанные, без оружия и снаряжения. Французы часто думали о том, чтобы занять Лысую гору войсками, но в конце концов от этой идеи отказались из-за нехватки строительных материалов и войск. В любом случае, начальник французской артиллерии заверил де Кастра, что противника можно постоянно удерживать от занятия этих стратегических удаленных высот одной только огневой мощью. Это оказалось еще одним его просчетом.
Подполковник Лангле инстинктивно чувствовал, что атака Бижара доказала силу и огневую мощь французов в низменных районах. Поэтому он полагал, что основные усилия коммунистов будут перенаправлены на позиции на занимаемых французами высотах. Теперь все они располагались к востоку от реки Нам-Юм. Если эти высоты падут, судьба Дьенбьенфу будет решена. Поэтому в последнюю минут была предпринята попытка укрепить линию холмов. ОП «Доминик» был сокращен до четырех своих опорных пунктов № 1, 2, 3 и 5 («Доминик-6» больше не удерживался), в то время как «Доминик-4» стал отдельным опорным пунктом, удерживаемым 8-м ударным парашютным батальоном майора Турре со взводом счетверенных крупнокалиберных ЗПУ «четыре-по-пятьдесят». Этот новый опорный пункт был окрещен «Эпивье», «Ястреб-перепелятник». В самой южной точке основной позиции Дьенбьенфу ОП «Клодин-6» был отделен от основной позиции и преобразован в отдельный опорный пункт, известный как «Юнон». Он был передан под командование майора Гюро и удерживался смешанной группой десантников 1-го парашютного батальона Иностранного легиона, белых тай, оставшейся пары «четыре-по-пятьдесят» лейтенанта Редона и наконец, подразделением ВВС капитана Шарно.
Но самое мощное подкрепление получил ОП «Элиан». В дополнение ко всему 1-му батальону 4-го полка марокканских тиральеров, которые удерживали «Элиан-1», «Элиан-2» и «Элиан-3» (последний также защищали две вспомогательные роты тай под командованием лейтенанта Мартинеса), теперь на «Элиан-4» находились две роты и штаб 5-го вьетнамского парашютного батальона. На небольшой равнине между рекой и линией холмов находилась в резерве большая часть 6-го колониального парашютного батальона, за «Элиан-4» и «Элиан-12», «Элиан-10» удерживала рота из 8-го ударного парашютного батальона под командованием капитана Пишлена, «Элиан-11» удерживала рота саперов, и части 2-го батальона тай удерживали «Элиан-12».
Элитные воздушно-десантные батальоны потеряли большую часть своей боевой мощи в контратаках в конце марта, и никто не знал, не разбегутся ли горцы 2-го батальона тай, если у них будет шанс. Но алжирский и марокканский батальоны считались надежными частями, хотя марокканцы были не слишком высокого мнения об алжирцах на своем левом фланге.
Такого же мнения, по-видимому, придерживался и новый командир всего центрального редута, подполковник Лангле. Потеря алжирского батальона на ОП «Габриэль», вероятно, повлияла на них больше, чем потеря батальона Иностранного легиона на «Беатрис» повлияла на оставшихся легионеров. Поэтому Лангле решил укрепить ключевые позиции на Пяти холмах десантниками из резерва. Четвертая рота 5-го вьетнамского парашютного полка получила задачу провести разведку на «Доминик-1» в рамках подготовки к замене роты 3-го батальона 3-го полка алжирских тиральеров на следующий день. Рота 6-го колониального парашютного батальона отправилась на «Элиан-4», который теперь удерживали капитан Ботелла и две его роты.
В тот день на долину обрушились сильные муссонные дожди, затруднившие сброс грузов снабжения и воздушную разведку. Гарнизон ОП «Изабель» снова осуществил прорыв в Дьенбьенфу с санитарным грузовиком, перевезшим пятерых тяжелораненых пациентов в основной госпиталь. Полевой перевязочный пункт №3 был теперь освобожден от серьезно раненых, но у Гровена теперь было 175 тяжелораненых, ожидавших эвакуации по воздуху, которая так и не состоялась. Никто из людей на ОП «Изабель» также не знал, что конвоев в Дьенбьенфу больше не будет. Кольцо осады стало слишком тесным.
Когда наступила ночь и замолчала артиллерия, Лангле и Вадо выбрались из своего блиндажа, чтобы подышать свежим воздухом. За «Клодин» и «Югетт» небо все еще светилось красным — не от заходящего солнца, а от тлеющих в лесу очагов напалма. Но за Пятью Холмами, на востоке, перед двумя офицерами предстало невероятное зрелище: словно тысячи светлячков из долины выходили колонны солдат противника или носильщиков с факелами. По сей день неясно, были ли это кули, которые доставили припасы на передовую, или солдаты, смененные на службе в первой линии. В любом случае, странная церемония радикально отличалась от обычной осторожности противника и его заботы о скрытности.
