Предсказать прошлое

Та очень многозначительно посмотрела на Тристана. Да заметил он, заметил, как мужчины тебя взглядом прожигают, вот только плевать он на это хотел, так как ты уже забыта. Маркиз не из тех, кто принимает необдуманные решения, а значит, если он определил тебя своим прошлым, значит можно сматывать удочки и отправляться на рыбалку к другому водоему. Такая его принципиальность и радовала, и пугала, а что если однажды эта дверь захлопнется и передо мной?

Маркиза Лебрен, читая меня как открытую книгу, ободряюще похлопала меня по руке и дружелюбно улыбнувшись, сказала:

— Очень надеюсь, что это ты.

— Кто я? — я, что опять что-то пропустила?

— Доверься судьбе, — огорошила она меня еще одним загадочным высказыванием. — А пока расскажи, о чем они поют.

Я, машинально кивнув и попытавшись выкинуть из головы пока ненужную информацию, прислушалась к первым гитарным аккордам. Очень нежная мелодия потекла по музыкальной комнате, предвещая очередную любовную историю. Голос певца, обращенный к одной женщине проникновенно начал свой рассказ. Я, не пытаясь даже попадать с ним в такт, вторила его словам.

"Недавно тихим вечерком

Пришел гулять я в рощу нашу"

Почему-то первые строчки показались мне смутно знакомыми, но не стала придавать особое значение столь малозначительному факту. В конце концов, практически все стихи этого поэта любой русский человек, посещавший школу, хоть раз, да читал или слышал. Да и безупречное пение, больше настраивало на восприятие, чем на обдумывание.

"И там, у речки под дубком

Увидел спящую Наташу".

Не хило "Песняры" замахнулись, сразу обращение к жене. К жене ведь? Или нет? Особой разницы не было, к кому именно обращался поэт, так как певец старался лишь для мадмуазель Альман, которая светилась от удовольствия, польщенная столь пристальным вниманием.

"Вы знаете, мои друзья,

К Наташе вдруг подкравшись, я

Поцеловал два раза смело",

Нет, вряд ли жене, там он обычно более уважительно и трепетно изрекался. Интересно, а вот этот соловей вообще знает, что только что пусть словами, но расцеловал светскую львицу. Даже если и знает, то никак этого не показывает.

"Спокойно девица моя

Во сне вздохнула, покраснела";

Я все так же переводила маркизе услышанное, краем глаза наблюдая за ее реакцией на текст. Она же, по-моему, поймав мою волну, тоже развлекалась несуразицей, которая получилась из-за того, что остальные не зная истинного значения слов, наслаждались песней как молитвой любви.

"Я дал и третий поцелуй,

Она проснуться не желала",

И вот тут я вспомнила, где раньше слышала столь "романтичный" стихотворный шедевр. У нас в старших классах был урок свободной поэзии, если говорить простым языком, то нам дали задание выучить по стихотворению великого поэта на свой выбор. Преподавательница пожалел об этом очень быстро, и вряд ли после этого когда-либо пускала такой важный процесс на самотек. Свободный выбор вылился в то, что наши неугомонные одноклассники-хулиганы нашли ссылки на редко упоминающиеся "шедевры" из-за нецензурного содержания. В результате разгромный педсовет и обогащение сверстников большим количеством "важных" знаний о быте и нравах авторов "золотого века".

"Тогда я ей за...нул ...й —

И тут уже затрепетала".

— Э-э-э, — замялась я.

— Что там? — шепнула мне моя слушательница.

— Э-м-м... — покрываясь багрянцем, повернулась к ней и призналась. — Я не знаю, как это перевести.

— Не знаешь этих слов?

— Скажем так. Я не должна их знать, — еще больше краснея, пояснила для нее.

— О, теперь я просто сгораю от любопытства. Говори, как можешь, — подмигнула она мне.

Давясь словами, очень старательно выбрасывала самые нелицеприятные из них, с трудом сдержав себя, чтобы не засмеяться в голос. Очень сомневаюсь, что этот бард в курсе, какие нежности тут озвучивает. Могли ли наши артисты так жестоко подшутить над французскими соловьями? Подумала и решила, что могли. Учитывая, что война с Наполеоном закончилась относительно недавно, то еще как могли, я бы даже сказала, что сочли своим долгом.

Жестоким испытанием для меня стал припев, повторяющий последую строфу, заунывно-нежным голосом. Джустин всем видом выказывающая восторг и певец, проникновенно смотрящий в ее глаза, при этом снова и снова поющий ей, что именно сделает с ней в кустах. Я закусила губу и опустила глаза, чтобы скрыть лихорадочный блеск. Рядом раздалось сдавленное кряхтение, оказывается, маркиза смогла самостоятельно восполнить по смыслу пропущенные мной слова, и сейчас с не меньшим рвением пыталась скрыть охальное веселье. На нас начали подозрительно коситься, а мадмуазель Альман даже укоризненно покачала головой. Это стало последней каплей, мы с маркизой Лебрен переглянувшись, засмеялись в голос, сползая со своих стульев, и цепляясь друг за друга, в попытке найти опору и поддержку, чтобы остановиться. Но это оказалось гораздо сложнее, чем кажется, когда секундное затишье прерывается тихим всхлипом и все начинается заново. Мы смеялись до колик в животе и даже уже не пытались сдерживаться, все равно бесполезно. Вот так мы стали главным номером развлекательной программы на вечер.

— Я больше не могу, — простонала Маркиза Лебрен.

— О-о-о, — все, что ответила я.

— Это потрясающе, — раздалось от нее опять.

— О, да! — подтвердила я, хватаясь за ноющий живот.

— Прямо так и звучит? — наконец, смогла спросить она.

— Вы только не думайте, что это просто шутка, это стихотворение действительно принадлежит Пушкину, самый что ни на есть оригинал. Вообще-то, у него и покрепче есть, но в романс... — согласившись, согнулась я пополам.

— Вы видели лицо Джустин? — спросила она меня, уже захлебываясь новым приступом.

— О-о-о!!!

И мы снова практически рыдали.

Спустя какое-то время я получила из рук Тристана стакан воды, который приняла с благодарностью.

— Мне кто-нибудь объяснит, что с Вами происходит? — вопрос был задан твердым голосом, но в глазах плясали смешинки.

— Мы тут выяснили, что эта песня ни в коем случае не имеет права носить звание романса, это скорее скабрезная песенка для кабака в порту, — честно ответила за нас обоих маркиза.

— Что? — рассерженной кошкой зашипела мадмуазель Альман и зло глянула на побледневшего артиста.

— Но как... но как? — все время повторял певец, то краснея, то бледнея и отводя глаза от разгневанной красавицы.

— Вас накажут, — кровожадно пообещала она.

Артисты, сбившиеся в стайку у стены, понуро опустили головы.

— Не думаю, что они виноваты, это была злая шутка, но не над Вами, а над ними, — развела я руками. — Неужели, вы станете наказывать невиновных, только за то, что Вас расстроило наше веселье?

Она задумалась, решая для себя, какой ответ будет выгодным в данной ситуации. Конечно, она была крайне уязвлена и жаждала расплаты, но и выставлять себя стервой тоже не хотела.

— Я, пожалуй, могла бы забыть о столь неприятном инциденте, — наконец, приняла решение она. — Но только если хозяин дома компенсирует мои душевные травмы, подарив мне взамен другую песню.

Ох, ну нефига себе! Вот это запросы. Она бы еще приватный танец заказала или ночь любви. Смех испарился как по взмаху волшебной палочки. Что-то мысль о том, что она может и такое затребовать, совсем меня не порадовала.

— Вы считаете это приемлемым? — голосом Тристана можно было лед колоть.

— Ну, я же Ваша гостья, — уже не так уверенно заявила она.

— Это недолго исправить, — тяжелый взгляд придавил зарвавшуюся девушку.

— Дорогой, это грубо, — пожурила его маркиза. — Достаточно было сказать, что девушка в этой ситуации неправа.

Тристан, совсем как я иногда, закатил глаза. Тут я согласна, этой дамочке, что-либо объяснять бесполезно, уж очень хочет она вернуть Лебрена. Да я с ним вообще во всем согласна, тем более что мне совсем не хочется, чтобы он пел для этой коз... мадмуазель, короче. Хотя буду не против, чтобы когда-нибудь снежным зимним вечером у горящего камина только для меня одной под звуки семиструнной гитары спели песню о любви, о его любви ко мне. Ох, замечталась, сначала нужно по загребущим лапкам настучать, а потом предаваться грезам.

— Вам не хватило? — расплывшись в фальшивой улыбке, я внесла предложение. — Просто если вы настаиваете, то уверена, что смогу вспомнить еще парочку малоизвестных стихотворений. Лично для Вас.

За моей спиной маркиза медленно стекла на кушетку.

— Вы...Вы..., — запинаясь от возмущения, пыталась найти более или менее приемлемое ругательство Джустин.

— Ага, именно я, или моя кандидатура не подходит? — приподняла бровь. — Конечно, если Вы настаиваете на участии маркиза Лебрена, то могу научить его им.

А было бы забавно, помнится, у Есенина есть выдающиеся шедевры, вот только, насколько я помню, он их еще не написал. Интересно это будет плагиатом, если я сочиню их заново раньше его?

— Это оскорбительно, — взвилась она.

— А что я такого сказала? — сваляла дурочку я. — Если нет желания, так и скажите, и мы сможем вернуться к концерту.

— Я... я ... — растерялась она.

— Конечно. И Вы тоже, — снисходительно успокоила его я.

— Тогда не будем терять время, — вмешалась маркиза, хлопками привлекая внимание артистов. — Мы готовы продолжить, господа. Только давайте ограничимся французской поэзией.

Среди гостей раздались редкие смешки, и заострять внимание на конфликте никто не стал.

Оставшийся вечер прошел без сюрпризов. Почти.

Уже расходясь по своим комнатам, я лично проследила за тем, чтобы эта прилипчивая особа ушла спать. Лишь убедившись в неприкосновенности личного пространства Тристана, позволила Жаку проводить меня в мои покои. Вернее планировалось, что проводит он меня до комнаты, но дойдя до лестницы под пристальным взглядом Лебрена, я очень настойчиво убедила Жака, что смогу добраться самостоятельно. ДеБюси понимающе хмыкнув, достаточно громко заметил, что планировал еще сыграть в карты с джентльменами и, поцеловав мне руку, удалился восвояси, прошептав напоследок:

— Будете должны.

— Сами сначала расплатитесь.

Тристан, как и я, совсем недавно, расслабился, узнав, что я сегодня одна. А мне, между прочим, совсем несложно сделать ему приятно. Не маленькая, не заблужусь.

Единственное, чего я не предвидела, так это то, что отправившись одна, могу стать легкой добычей для настойчивых личностей.

За очередным поворотом я лицом к лицу столкнулась с Адриеном Бланше. И конечно, это была не случайная встреча, это даже не его этаж, да и его расслабленная поза говорила о том, что он никуда не торопился и даже не идет. Да и ждать здесь он мог только меня. Вот засада.

— Вы неуловимы.

— Смотря, кто ловит.

— Не могу не согласиться, — хмыкнул он. — Уверен, что встреча в темном коридоре с Лебреном была бы для Вас более желанна.

— Тут Вы правы, с джентльменом говорить гораздо приятней.

Зло сверкнувшие глаза, сказали мне о том, что тычок попал куда надо, и он перестал ходить вокруг да около.

— Чем ты их цепляешь? Жак за тебя горой стоит, Поль как о сестре отзывается, несмотря на недовольство Люси. На Джустин мужики как на породистую суку стойку делают, а Тристана удержать не удалось. Что-то же должно быть в тебе, в серой мыши, такого из-за чего Лебрен потерял голову и всякую осторожность.

Видимо, переход на ты должен был указать мне на мое не самое высокое место.

Он окинул меня мерзким взглядом, как будто пытается заглянуть непросто под одежду, но и под кожу.

— Хорошо даешь?

Конечно, мне было страшно в открытую с ним воевать, но просто так проглотить подобное оскорбление я не смогла.

— Все возможно, — мягко растягивая слова, ответила я. — Собираетесь оценить?

Слегка наклонившись вперед, я прихватила пальцами юбку и стала медленно приподнимать ее вверх. Глаза Бланше расширились, то ли в немом шоке, то ли от предвкушения. А что, у меня очень даже ладные ножки, да еще в отличие от местных красоток, я умею пользоваться бритвой. Скользящий к бедрам подол загипнотизировал Адриена настолько, что мне беспрепятственно удалось подойти к нему вплотную.

— Желаете провести тест-драйв?

— Что? — сглотнул он.

— Говорю, попробовать хотите? — наклонилась я чуть ближе, позволяя ему опустить глаза в декольте.

Честно говоря, было противно, но что не сделаешь ради маленькой мести. Нагло улыбаясь в его ошарашенное лицо и со всей дури саданула ему коленом в пах. Я наслаждалась видом скрюченной фигуры и его хриплым стоном, как десертом. Кто бы мог подумать, что причинять кому-то боль может быть так приятно.

— Еще раз дать, или одного раза хватит?

Бланше, катаясь по полу и держась за пострадавшее место, что-то промычал в ответ.

— Вы что-то сказали?

— С-с-с-с-сука! — проскрежетал он.

— Конечно! — радостно воскликнула я. — Кто скажет, что я кобель, может первым бросить в меня камень!

— Дрянь! — уже более четко.

Ух, пора уносить ноги, пока совсем не пришел в себя.

— Какие слова мы знаем! Вот, я же говорила, что Вам далеко до звания джентльмена.

Аккуратно переступая через временно поверженного врага, не смогла удержаться и фальшиво пропела:

— Вжик вжик вжик

И больше не мужик.

Перешагнув, отпустила юбку, поправила выбившуюся прядь волос и сказала напоследок:

— Вот теперь Вам далеко и до звания мужчины тоже.

Прекрасно знаю, что зря я так, как-никак, а злить его опасно, но дело сделано и теперь придется чаще оглядываться. Да и что греха таить, мне понравилось. Вот и будем концентрироваться на позитиве.

В очередной раз, завернув за угол, наткнулась на свидетеля столь милой беседы. Маркиза Лебрен задумчиво меня оглядывала и молчала. Когда тишина стала напрягать, я спросила:

— А Вы что здесь делаете?

Да, очень умный вопрос.

— Это хозяйское крыло, — насмешливо заметила она.

— Людно тут у Вас.

— Сама удивляюсь, — пожала маркиза плечами.

— Ну, я пойду?

— Ну, идите, — согласилась.

— Элизе? — раздалось мне уже в спину.

— Да, маркиза? — обернулась я.

— Зовите меня Эва, — улыбнулась она.

— Хорошо, Эва, — ответила я, облегченно выдыхая.

— Спокойной ночи, Элизе.

— И Вам, мар... Эва.

Ну что ж, буду считать это хорошим признаком.

Глава 13

Войдя в комнату, я устало опустилась на кушетку. Лола, копавшаяся в сундуке, обернулась и, нахмурившись, подошла. Опустившись рядом, сочувственно кивнула на плечо.

— Нет, не болит, — честно ответила я, видимо, прилив адреналина давал о себе знать.

Она недоверчиво посмотрела, а потом знаками предложила помощь. О да, помощь мне была нужна, усталость накатывала, заставляя морщиться от мысли о вечерних процедурах. Лишь раздевшись и зайдя в ванную, я оценила поместье по достоинству. Там был душ. Душ!!! Самый что ни на есть настоящий со стойкой, и ширмочкой. О, сегодня определенно мой день. Забыв обо всех расстройствах и волнениях, благоговейно проведя рукой по бортикам, блаженно улыбнулась: