Проверка 2

— Эффект от оптимизации превзошёл все ожидания, — сказал Зеленин. — Мы сформировали вторую группу, в которой полторы сотни офицеров. Они ждут вас в том же классе. Директор просил передать, что любые ваши просьбы...

— Мне нужны автоматы, — перебила она полковника. — И добавьте к ним побольше патронов. Не помешают хорошие пистолеты. Всего сделайте по десять стволов.

— Зачем вам оружие, да ещё столько? — поразился он.

— Я же не спрашиваю, зачем вам столько суперменов, — ответила она. — Как там говорил директор? Любые просьбы? Оружие отправится на хранение, вам только нужно научить меня с ним обращаться. У меня, Дмитрий Павлович, впереди может быть всё, и я хочу к этому "всему" подготовиться. Магия — это сила, но у неё есть серьёзный недостаток: она не отличается дальнобойностью. Если у директора будут сомнения, скажите ему, что я могу обойтись и без вашей помощи. Смотаюсь в Донбасс и разоружу там какую-нибудь батарею, а оружие отправлю на хранение, даже не выходя из сферы.

— Я передам, — согласился Зеленин. — А как наша группа?

— Сейчас займусь, — пообещала Настя. — Валентин Сергеевич, вы вроде хотели поделиться со мной какой-то методикой увеличения силы?

— Возьмите, — отдал ей тетрадь Блинов. — Здесь описана методика медитации, которая увеличила нам силу в несколько раз. До медитаций я мог взглядом только шевелить спичку, а после них гонял её по столу. Я считаю, что эта медитация очищает каналы, по которым в нас поступает сила. Только заниматься нужно долго. У меня увеличение пошло после двух месяцев занятий, а у самых слабых в группе — через полгода. Я переписал методику из первоисточника и добавил свои комментарии.

— Спасибо, — поблагодарила девочка. — Полетела заниматься вашей группой.

"Не скажешь, зачем тебе столько оружия?" — спросил Раш.

"Пригодится, — ответила Настя. — Часть оставлю в убежище, а остальное пусть лежит на хранении под рукой. Моя просьба очень не понравится директору, посмотрю, пойдут мне навстречу или начнут убеждать, что оружие мне ни к чему, потому что я за ними как за каменной стеной".

Три следующие дня она до обеда занималась офицерами, а к двум вместе с Брагинским шла сдавать экзамены. Олег вёл себя дружелюбно, но ухаживаний больше не было. Сдав последний экзамен, Настя отнесла табель директору и тут же написала заявление об экстернате на девятый класс. После выходных она опять занялась оптимизацией, совмещая работу с учёбой. Когда группа была обработана, девочка спросила Зеленина, как обстоят дела с её просьбой.

— Всё готово, — ответил полковник, — но ничего не получите, пока не пройдёте подготовку. Завтра пятница, так что можете появиться сразу с утра.

Когда на следующий день прибыла в кабинет Дмитрия Павловича, он вызвал одного из подчинённых и приказал ему отвести её в тир. В тире встретил инструктор, который выложил перед ней на стойку автомат и пистолет.

— Это автомат СР3М в максимальной комплектации. Как видите, у него установлены глушитель и оптический прицел. С ним можно прицельно стрелять на дальность до четырёхсот метров. Патроны дозвуковые, поэтому стрельбы почти не слышно. Передняя рукоятка и приклад могут складываться. Вес с магазином в тридцать патронов чуть больше трёх килограммов. Разборку будете изучать?

— Обойдусь, — ответила Настя. — Покажете только, как снять оптику. Главное — это стрельба.

— Хозяин — барин, — пожал он плечами. — Теперь пистолет. Это модель ПСМ, которую отличают малый вес и размеры. В магазине восемь патронов пять и сорок пять на восемнадцать. Несмотря на несерьёзный вид, это очень хорошее оружие. Разборка тоже не нужна? Ну тогда начнём с правил безопасности при стрельбе.

В тире задержалась почти на два часа. После того как обработала инструктора, он всё-таки настоял на изучении разборки и сборки оружия, затем она расстреляла по десять магазинов, собственноручно набивая их патронами. Инструктора удивили результаты стрельбы.

— Не снайпер, но очень неплохо, — одобрительно сказал он. — Немного потренироваться, и дотянете до уровня наших оперативников. Я сообщу, что вы всё сдали.

Настя не подписывала никаких бумаг ни после обучения, ни когда получила стволы и сумки, набитые магазинами.

— Учитывая условия хранения, вам дали не цинки, а снаряжённые магазины, — сказал ей Зеленин. — И оружие не в консервации, а готовое к бою. Руководство надеется, что вы хорошо подумаете, прежде чем всё это использовать.

— Не беспокойтесь, Дмитрий Павлович, — ответила девочка, отправив все храниться. — Я не умею плохо думать. Не скажете, когда начнётся лечение?

— Лечение — примерно через месяц, — ответил он. — Обучать языкам на постоянной основе начнёте в ноябре или декабре, пока точно не скажу. Но до этого вас попросят обучить языкам наших сотрудников. Возможно, обратятся и с лечением.

— Всё сделаю, — пообещала Настя, — только будет просьба дать мне неделю на отдых и не дёргать без необходимости. Я не улечу из Москвы, просто хочу от всего отдохнуть, ну и заодно опробую медитацию Блинова.

— Я передам руководству, — сказал полковник. — Думаю, что никто вас не побеспокоит. Отдыхайте, только постарайтесь действительно никуда не улетать. На вас возлагают очень большие надежды, и будет плохо, если вы их разрушите каким-нибудь необдуманным поступком.

Всю следующую неделю, с десяти утра до пяти вечера, она облетала намеченные министерства и службы, делая себе небольшой перерыв на обед. Из-за того, что приходилось постоянно использовать "Полог тишины", сил к концу дня оставалось на донышке, а за ночь Настя не успевала восстановиться. Приходилось восполнять потери у Раша, но для него такие траты были мелочью. Девочка летала по коридорам и читала таблички на дверях. В двери, на которых их не было, приходилось заглядывать. Воздействию подвергались только начальники. Как правило, они имели отдельные кабинеты, а не сидели по несколько человек в одной комнате. В тех случаях, когда она не могла определиться, чиновника приходилось допрашивать. Всего у неё "в друзьях" оказалось около трёх тысяч начальников из четырех министерств и шести служб и комитетов.

"Теперь осталось обработать редакторов основных СМИ, — сказал ей Раш. — На закуску оставь парламентариев. Там тоже ни к чему заниматься массовкой, работать нужно только с теми, кто что-то решает. Будешь заниматься администрацией президента?"

"Не буду я ими заниматься, Раш, — ответила Настя, — и парламентариями не буду. Обработаю редакторов — и на этом все. Я сказала, что буду отдыхать, а сама устала как собака. Мне уже противно произносить это внушение. Между прочим, президент ко мне так и не обратился".

"Он получил от тебя всё, что ты могла дать, кроме языков, — сказал Раш, — а их всегда может выучить, когда заработает центр. Наверное, решил, что разбираться с противниками с твоей помощью слишком рискованно. Да и ты начала ставить условия. Мне на его месте такое не понравилось бы. Ладно, закончим с политикой. Не скажешь, чью фотографию ты сегодня смотрела на дисплее телефона? Это был не Олег?"

"Запретить тебе, что ли, смотреть моими глазами?" — задумалась девочка.

"Обижусь и перестану с тобой общаться, — предупредил браслет. — Если тебе плохо без Олега, зачем было накладывать на него эти запреты? И память ты не стёрла, а заблокировала. Сказать, к чему это приведёт? Со временем он будет кое-что вспоминать, мучаясь из-за того, что не может вспомнить всё. И сейчас он будет мучиться, потому что его тянет к тебе, а непонятно что запрещает проявлять хоть какую-то инициативу. Если хочешь с ним порвать, сделай всё так, как надо!"

Олег в это время сидел в своей комнате и смотрел на фотографию Насти. Он тайком фотографировал её телефоном, а потом выбрал лучший снимок и отнёс его в ателье. Недавно позвонил дед и сказал, что скоро приедет. Два дня назад юноша сдал последний экзамен и перешёл в одиннадцатый класс. Всё было сдано на отлично, и такой подвиг, по мнению деда, нуждался в поощрении. Когда прозвенел дверной звонок, Олег положил на столик фотографию и пошёл открывать.

— Здравствуй, — поздоровался вошедший в прихожую Алексей Иванович. — Отец ещё не приехал?

— Если не задержится, приедет через полчаса, — посмотрев на часы, ответил юноша. — Пойдём в мою комнату.

— Что тебе подарить за сданную на отлично сессию?

— Можешь ничего не дарить, — ответил он. — Я сдавал экзамены для себя, а не для вас с отцом.

— А всё-таки?

— Садись в кресло, — пригласил он деда. — Если хочешь сделать мне приятно, подари деньги. Я найду, куда их пристроить.

— Откуда у тебя эта фотография? — спросил старик, пододвинув к себе оставленную на столе фотографию Насти. — Это ведь Настя Никитина?

— А ты откуда её знаешь? — удивился Олег, который не помнил разговора о вечеринке.

— Я первый задал вопрос! — рассердился дед.

— Мы с ней на пару сдавали экстернат, только у неё он был за восьмой класс. Сдала, как и я, на одни пятёрки и сейчас готовится сдать экзамены за девятый класс. Говорила, что хочет в этом году разделаться со школой.

— Нам она говорила то же самое, — сказал старик. — Умная и очаровательная девочка, но я советую найти другую!

— Но почему? — не понял внук. — Что в ней такого, чтобы я сторонился?

— Настя — внучка моего старого друга. Он привёз её на одну из наших вечеринок. Объяснил этот не совсем обычный поступок желанием познакомить её с ректором МГТУ. Обычно мы собираемся у Снеговых. С нами она не сидела, ушла болтать к племяннику Николая. Потом вернулась оттуда верхом на собаке, к которой боится подойти Александра.

— Я сам побоялся к ней подойти, когда мы там были, — сказал Олег. — А как на Настю отреагировал Андрей?

— Не знаю, — ответил дед, — меня это не интересовало. Главное было в другом. После этого вечера мы дружно избавились от болезней и сильно помолодели. Ты ведь помнишь, каким я был?

— Конечно, помню. Мы с отцом тогда сильно удивились.

— Мы помалкивали, не стал молчать Олег, который за несколько дней излечился от убивавшей его саркомы. Как я позже узнал у Николая, он пригласил сына по настоятельной просьбе Никитина, и пригласивший его Сергей за весь вечер не разговаривал с молодым Снеговым, так, перебросился парой фраз.

— Он хотел, чтобы Настя вылечила сына его друга, а вам повезло оказаться рядом! — догадался Олег. — Кто же она такая?

— Не знаю, — сказал старик. — Через некоторое время нашей вечеринкой заинтересовались в ФСБ и стали задавать много вопросов. Догадываешься, о ком спрашивали больше всего? Я говорил с Сергеем, но он не захотел рассказывать о внучке. Когда что-то скрывают от старых друзей, это "что-то" должно быть не просто очень важным, но и опасным. Кстати, на той вечеринке она в шутку называла себя ведьмой.

— Не верю я ни в какую чертовщину! — с возмущением сказал юноша. — И ты никогда в неё не верил! Она просто пошутила!

— Я и сейчас не верю, — успокоил его дед, — но что-то с ней не так. Какие у вас отношения?

— Никаких! — мрачно ответил Олег. — Пока сдавали экзамены, виделись каждый день. Я даже начал за ней ухаживать. Сначала она меня послала, а потом уже принимала нормально. А в последние дни словно что-то случилось. Она воротила от меня нос, а я не мог набраться смелости и спросить, в чём причина! Только соберусь, и сразу накатываются страх и нерешительность. Не помню, чтобы со мной такое когда-нибудь было. А теперь вообще не видимся. Сижу и вместо занятий смотрю на её фото! Я понимаю, что она ещё девчонка, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать!

— Не так уж это и глупо, — сказал дед. — Через три года вы будете взрослыми. Конечно, вовсе необязательно жениться только потому, что это уже можно сделать, но если будет любовь, то почему бы и нет? Умным людям брак не помеха, а материально я вам помог бы, так что могли бы дальше учиться. Только я всё-таки хотел бы видеть твоей избранницей другую. Надеюсь, что так и будет.

— Вряд ли ей нужна твоя помощь, — сказал Олег, пропустивший мимо ушей последние фразы. — Их семья живёт в доме напротив в четырехкомнатной квартире. Знаешь, сколько они стоят?

— Странно... — задумался Алексей Иванович. — У неё отец полковник полиции, а мать вообще не работает. У Сергея есть сбережения, но не такие. Эта семья переехала сюда из Ростова через два месяца после разборок с нашей вечеринкой. Может, это не их квартира?

— Хочешь сказать, что им её купили из-за Насти? Кто же она такая?

Глава 20

— Вот ваше рабочее место, — сказал Зеленин, открыв дверь в длинный и узкий коридор с высоким потолком. — Освещение в нём естественное через окна, но есть и светильники.

— Надеюсь, что я не буду ими пользоваться, — отозвалась Настя. — Сколько палат?

— Пять палат и по сто двухъярусных кроватей в каждой, — ответил полковник. — Мы рассчитывали на тяжёлых больных, поэтому стоячий вариант исключили. Уплотняли по максимуму, оставляли только узкие проходы. Размеры палат такие, что вас хватит только на одну.

— Обработала палату и перехожу к следующей, — сказала девочка. — За пятнадцать минут успею пройти все пять и вернуться к первой. Получается, что на тысячу больных у меня уйдут сорок пять минут. Долго их будут менять?

— Начнём сразу после окончания третьей обработки. Вы перешли ко второй палате, а в первой уже пойдёт замена. Санитаров много, поэтому за нами задержки не будет. Конечно, в первые дни много не пропустим.

— А найдут вам столько тяжёлых больных? — спросила она. — Пять тысяч в день — это сто пятьдесят в месяц. Если брать только из Москвы...

— С лечебными учреждениями уже работают. Если не хватит тяжёлых, дадут обычных. Всё равно нужно ждать, пока сдадут первый больничный корпус. Потом мы с вашей помощью очистим московские больницы, и можно будет завозить пациентов из других городов. Изучать будут не всех, а отдельных выздоравливающих.

— Значит, рабочий день будет чуть больше четырех часов. Дадите выходной? Ходить взад-вперёд четыре часа каждый день и выполнять одно и то же... Я рада дарить людям жизнь и здоровье, но если такая работа будет долго продолжаться без отдыха, могу рехнуться.

— Вы будете отдыхать по воскресеньям, — сказал Зеленин, — да и в обычные дни никто не помешает слетать в те места, где у нас есть что-то вроде баз. Там вам обеспечат такие условия, которые полностью исключат какую-либо опасность. Контактировать будете с небольшим числом проверенных людей. Конечно, их тоже нужно будет обработать.

— Это хорошо, — довольно сказала Настя. — Вы уже продумали, как объяснить то, что ваши исцеления проводятся не круглосуточно, а только четыре часа? Да и из-за воскресенья поднимется вой.

— Наверное, что-то придумали, — ответил полковник, — я не в курсе. Вряд ли наша затея с лечебным оборудованием продержится долго, так что готовьтесь к славе. Неудобств лично вам она не принесёт, а вот вашей семье... Как только поймут, что вы дарите жизнь, начнут осаждать наши отборочные комиссии и пытаться выйти на вас хотя бы через родственников. Хорошо, что у вас охраняемый двор, но и в нём есть больные. Возможно, вы на время смените место жительства. Хорошо, что ваша младшая сестра не ходит в школу.