Рыжеволосый был прекрасен не только внешне, но и в своих умениях. Фернандо чувствовал как юркий, опытный язычок все больше и больше приближает его к разрядке. Король закусил губу, внимательно наблюдая за Ксавье. От эмоций зашкаливало.
— Хватит, — он резко отстранился. — На кровать, на колени.
— Оу?! — Ксавье запрокинул голову, упираясь затылком в дверь и пытаясь отдышаться, он с видимым усилием, задержал свою руку, сжимающую его собственный член.
— Да... сейчас... — хриплое дыхание и язык, облизывающий припухшие от активной работы губы. Он рывком поднялся и, слегка пошатываясь, направился к кровати. Закинул одно колено на край постели, и вдруг замер и обернулся через плечо, глядя на короля сквозь упавшие на глаза рыжие прядки и усмехаясь шальной улыбкой. Рыжий бес томно изогнулся, грациозно опускаясь на колени, выгибаясь кошкой, которую ломает во время течки.
Фернандо стиснул зубы. Вот ведь негодник! Быстро выдернув из штанов завязку, он в два шага оказался около Ксавье и буквально вломился в него до основания.
— Тебе ведь нравится так, да? — прошептал он на ухо вору. — А сейчас понравится еще больше.
Он накинул на горло мужчины импровизированную удавку и слегка потянул, проверяя натяжение.
Ксавье зашипел... нутро обожгло болью и горячим удовольствием. Фернандо был настоящим неистовым хищником, которого не стоило дразнить, если не готов к последствиям. Рыжий бес подавился всхлипом, его вновь придушили, пальцы смяли покрывало, вдоль позвоночника прокатилась дрожь.
Король рукой придерживал вора за бедро и почувствовал его реакцию. Замечательно. Фернандо прикрыл глаза и начал медленно двигаться, чуть отпуская веревку, когда выходил, и натягивая на обратном движении. Темп движений медленно, но верно увеличивался.
Медленно... позволяя мышцам привыкнуть, и удавка до звездочек в глазах. Ксавье прогибался в пояснице, еще чуть разводя ноги и пропуская глубже. Из горла вырывались бесстыдные, подхлестывающие стоны, дико и непотребно звучащие в стенах монастыря.
Фернандо держался до конца. У него давно уже никого не было, с тех пор, как он уехал из столицы, кинувшись в это странное путешествие, обещавшее очень много удовольствия для его дьявола. Но чтобы встретить такого! Да еще из инквизиторского обоза! Было безумно жаль, что раньше он особо не интересовал путешествующим с падре Паоло мужчиной, удовлетворился расплывчатым разъяснением. Дьявол похотью, безумием бился в каждую клетку тела.
Ксавье начал вскрикивать от каждого резкого толчка и тут же материться с придыханиями, напрягаясь всем телом. Еще несколько бешеных движений навстречу друг другу, и мужчину разбила охватившая все тело судорога — он задергался, не стесняясь оповещать всех соседей, как ему сейчас, дьявол побери, ... назовем это слово — хорошо.
Король сразу отпустил удавку, почувствовав конвульсии тела вора, получившего разрядку. Несколько движений, и он сам излился в Ксавье. Хорош, рыжеволосый черт, безумно хорош, слов нет! Резко укусив того в шею, он прошептал:
— Молодец.
— Вы тоже, — усмехнулся Ксавье, отфыркиваясь от рыжих кудрей, прилипавших к взмокшему лбу, — Боже, как давно у меня не было такого шикарного траха! Это стоит того, что у меня наверно несколько испортится походка на сегодняшний вечер... а мне еще ловить Вашего мальчишку...
— Да, — скинув дурман вожделения, Фернандо еще раз с удовольствием провел руками по телу вора, чувствуя пальцами все его шрамы. Хорош. Звонко шлепнув напоследок паршивца по заду, он подхватил со стола кувшин с водой и завалился на постель.
— Ты что-то говорил про свинку падре?
Ксавье сел на край постели и попытался пальцами привести хоть в какой-то порядок растрепанную копну пышных кудрей.
— У свинки идеальный нюх, не хуже, чем у собаки. И она обучена вынюхивать. Я сейчас за ней схожу, а Вы пока найдите какую-нибудь вещь пропавшего мальчишки, лучше со следами крови, — Ксавье обернулся к королю и протянул руку за кувшином, дабы тоже утолить жажду.
Фернандо задумчиво протянул воду вору. Вещь со следами крови? Ряса, в которой нашли Луиса точно, потом еще Христофор его перевязывал, может что сохранилось.
— Отлично, — кивнул головой король и встал с кровати, не отказав себе в удовольствии запустить пальцы в волосы Ксавье. — Раздобудем, — и он стал одеваться.
От последнего прикосновения короля, Ксавье запрокинул голову, как кот, которого мимоходом почесали за ушком, а потом последовал примеру Фернандо и, подобрав валявшийся возле двери балахон, натянул его на себя.
25
Луис забылся тяжелой дремой, это был даже не сон — это была болезненная усталость, которая, позволила, наконец, отключиться и погрузиться в многочасовой мрак. За это время факел погас. Но герцогу было все равно. Он просто пытался унять боль, а потом сквозь сон — согреться. Разбудил герцога метающийся далекий свет и гул голосов. Вернее, даже не разбудил, а заставил завозиться и спрятать руки в широкие рукава подаренной рясы. Луис даже и не думал открыть глаз, продолжая видеть кошмары.
Фернандо ярился. Он не ожидал, что мальчишка сможет так далеко уйти. В голове черными воронами продолжали носиться мысли о том, как Луис сумел вообще уйти. Знал ли он вообще про подземные ходы? Кто ему помог? Кто? Мужчина не собирался церемониться с тем, кто посмел перейти ему дорогу. А герцог... Герцог, видимо, неясно понял, что его ждет. Что ж, придется объяснить еще раз... Пламя факелов начало крениться, по стене заполошно заметались тени, эхо шагов стало более звонкое — похоже, впереди какое-то большой пространство.
— Ксавье! — рявкнул Фернандо. — Далеко еще? — впереди блеснуло озеро.
И почти сразу после этого он заметил маленькую скрючившуюся фигурку на берегу. Луис?
— Лукас, Артур! Берег! — отрывистый приказ, и названные гвардейцы быстро проверили выход из туннеля и пошли с разных сторон вокруг озера. Еле дождавшись выполнения приказа, король быстро пошел, почти побежал к озеру. На берегу действительно лежал Луис, замотанный в монашескую рясу. Губы мужчины искривила усмешка — как глупо было отдавать мальчишке поношенную рясу. Теперь определить, кто ее обладатель, не составит особого труда. И если этот, "спаситель" еще здесь, через несколько минут он предстанет перед королем. А щенок...
Фернандо вытащил из кармана небольшую бутылочку, и, приподняв юношу, влил ему немного жидкости из нее в рот.
— Луис, — тихий, почти нежный зов, если не знать, что за ним стоит. — Луис, мальчик мой, открывай глазки... Ну же, милый, давай...
Юноша с трудом открыл глаза, туман плыл перед глазами. Он не понимал, где находится, но всполохи света, тени, которые метались вокруг, казались продолжением сна. Плечо заныло еще сильнее. Голова откинулась назад, волосы растеклись по камням. Тепло. Герцог инстинктивно потянулся к тому, кто такой горячий, кто согреет от холода, и опять закрыл глаза. Спать. Сейчас он хотел только спать и все равно, кто здесь говорит. Кто пришел...
Фернандо с холодной задумчивостью смотрел на Луиса. Практически всегда мужчина с пользой использовал свой темперамент, ледяная ярость не лишала его возможности быстро думать и принимать решения. Блуждание по подземелью, мягко сказать, не пошло на пользу мальчишке, хотя и прошло всего несколько часов. Инквизиторский лекарь приведет его чувство достаточно быстро, он ведь не только с больными работает, но и падре Паоло помогает при допросах. Только вот... Король огляделся — его гвардейцы возвращались одни. Странно. Герцога бросили, дав иллюзию свободы? Или он сам убежал? Это можно будет узнать, когда Луис придет в себя.
— Ксавье! Берите двух гвардейцев для охраны, и вперед, мы за вами.
Фернандо вручил Артуру практически бесчувственное тело мальчишки и небольшой отряд начал возвращаться. Всю дорогу мужчина думал — вся эта ситуация была абсолютно нелогичной, просто идиотизм какой-то. Или их просто хотели выманить, разделить? Для чего? Если из-за него, то тогда бы уже все стало понятно. У падре Паоло охрана тоже хорошая осталась. При возвращении нужно быть очень осторожными.
Пробуждение настало оттого, что кто-то растирает Луису тело. Горячим маслом, которое приятно скользило по коже и согревало. В животе тоже было жарко, в рот влили что-то сладкое и густое, словно сироп. Герцог выплывал из сна и не сразу понял, что лежит в кровати, а рядом с ним инквизиторский лекарь, который уже приходил и занимался обработкой ран. Тут же находился и Фернандо, что стоял у кровати и ждал.
Горели свечи, за окном спустилась тьма. Значит, уже глубокий вечер или даже ночь. Луис приподнялся, но лекарь уложил его обратно.
Опять дал что-то выпить, натянул на тело свежую рубашку, смазал разбитую губу и скулу жгучим раствором. Глаза юноши неотрывно смотрели на короля.
— Все? — Фернандо перевел задумчивый взгляд на Христофора. Тот, ни слова не говоря, кивнул головой и неторопливо вышел. Мужчина запер дверь, придвинул кресло поближе к кровати. Сел, поставил подсвечник так, чтобы ему было хорошо видно юношу, а сам он оставался в тени.
— Знаешь, Луис, ты уже второй раз вынуждаешь бегать за тобой, — голос короля был странно задумчив.
— Вы же не думали, что я останусь с вами? — отозвался юноша тихо из своего уютного гнездышка. — Вероятно, судьбе было угодно, чтобы вы родились излишне упрямым. — Луис попытался улыбнуться, вдруг перестав бояться и поняв, что происходящее неотвратимо, как наступление весны. — Если вы мне объясните, что хотите от меня прямо, я буду вам очень благодарен. — Луис все же приподнялся, чтобы устроиться на подушках. О блаженство! Просто лежать и греться.
— Ты, наверное, хочешь пить, — король на мгновение вынырнул из тени, подвинув бокал, стоящий на столе, ближе к юноше. — Пей. Здесь вода.
Заданный ему вопрос мужчина проигнорировал.
— Благодарю, ваше величество, — юноша не взял воду, зато зачем-то полез из кровати и встал, чуть пошатываясь. — Ваше величество не давало мне привилегий сидеть при нем. — добавил он.
— А игнорировать мои приказы я давал привилегию? — раздался спокойный голос Фернандо. — Пей.
— Еще раз повторю свою просьбу, разрешите мне отбыть к моему дяде. — настойчиво попросил Луис. Он убрал волосы, что лезли в лицо за уши. Густые, волнистые... Нужно будет отстричь. — Я не хочу причинять вашему величеству никакого беспокойства. — герцог вдруг вспомнил про подвал и монаха. Наверняка, когда его нашли, то и рясу заметили. — Обещаю, что не потревожу вас никогда.
— Луис, ты во второй раз проигнорировал мой приказ. Вспомни, о чем я тебе говорил. Захочешь пить, скажешь Артуру.
Фернандо встал, вылил воду в кувшин и, забрав его с собой, тут же вышел из комнаты. Его сменил молчаливый гвардеец, затаившийся в тени в углу.
Зря не выпил. У мальчика сейчас начнется ужасная жажда.
* * *
"Спаси и сохрани нас, Господи... Аминь..."
Микаэль поднялся с колен, оправляя рубаху из тонкой выбеленной шерсти, с вышитой темными нитями каймой по рукавам — специально за ней в схоронку заходил. А еще и настоев захватил — два смешал и выпил, а остальные — все, как наставник в ученьях своих говорил, слово в слово выполнил... Поправил обереги, охватывающие запястья и неторопливо переплел косы, осторожно вплетая в волосы тонкие светло-коричневые нити....
Вина за оставленного в подземелье мальчишку терзала душу, но все громче звучали в сознании слова наставника, которые он не раз повторял юному лекарю — "Нельзя помочь тому, кто помощи не желает". Травник понимал, что горе как раз тому, кто встанет между человеком и его собственным выбором. Свою судьбу — мы всегда выбираем сами.
Время близилось к вечерней — и надо бы делать то, на что решился еще идя по темным холодным туннелям... Долг благочестивого монаха — поговорить с отцом-настоятелем и предупредить об услышанном. Вдруг получится помочь обители большой беды избежать. Но, на душе было все так же мерзко, лишь от одних мыслей, о брате Кристиане и понимания, что без разрешения аббата тот ничего делать бы не стал. А значит — что толку бегать и прятаться от судьбы, выбранной Господом. Это — грех... Судьбу надо принимать — и смело смотреть ей в глаза... Король принес беду в обитель — так видно желает Бог его встречи с королем. Вдруг вспомнилось, как глава Валассии предлагал юному многообещающему травнику остаться в королевской лекарне, и как сильно против был наставник. Как всегда — был прав. Для Микаэля он был против и монастыря, все уговаривая ученика вернуться к себе на родину. Вот только не хотелось юному лекарю менять выбранный для него Господом путь... Вера его сильна была — вот и остался в монастыре.
Микаэль обмакнул перо в чернило и быстро вывел ровным буквами на темной бумаге "Травник Микаэль, ученик отца Франсиса, желает встречи", а сверху свернутое письмо припечатал печаткой, пожалованной наставнику королем. Поднялся с колен, накинув рясу и быстрым шагом, пряча лицо в тени капюшона направился к гостевым покоям, в которых, как он уже понял, разместили прибывших.
Фернандо изучал письмо, которое ему передал один из гвардейцев, охранявших вход. Он помнил эту печатку. Это было странно и подозрительно. Тем более подозрительно, что они нашли Луиса, которого кто-то заново перевязал и смазал раны бальзамом. И что мог делать здесь ученик отца Франсиса? Неужели он местный лекарь, на которого нацелился падре Паоло? Поговорить в любом случае стоило.
Мужчина вдумчиво прошелся по комнате, чуть-чуть переставляя мебель. Оглядел все — вроде бы нормально. Поправил перстни. Выглянув за дверь, он крикнул:
— Позовите этого монаха!
Микаэль прошел в комнату, позволяя ведущему его гвардейцу закрыть дверь, оставляя травника один на один с королем Валассии. Сердце колотилось, кровь гулко стучала в ушах — и не понятно было, то ли это выпитое зелье так влияло, то ли... То ли не зря шесть лет тому назад наставник так против был службы Микаэля при дворе короля.
Опуская глаза долу, травник прошел чуть дальше и замер, не решаясь заговорить... И уже жалея о столь опрометчивом своем поступке, Микаэль вдруг понял, что у него кружится голова... Как будто он попал в один из своих снов...
Но, разбивая сны на осколки, вдруг вспомнились свежие ссадины на теле мальчишки — и ярость горячей змейкой пробежала по густой и холодной северной крови, заставляя вскинуть голову. Он медленно, двумя руками опустил капюшон рясы на плечи и поднял дерзкий взгляд, даже без тени такого привычного смирения. И молвил, сам все не веря в собственную шальную смелость:
— Здравствуйте, Ваше Величество.
Фернандо сидел в кресле прямо напротив входа. Взгляд зацепился за две косы, разматывая клубок воспоминаний. Он тогда был практически сопляком, только-только принял корону после смерти (а как он до сих пор подозревал — отравления) отца. Именно тогда при дворе мелькал юноша с прической, присущей северным землям. И приветствие не застало его врасплох. Он прохладно ответил:
— Здравствуйте, брат Микаэль. С чем пожаловали?
Что-то странное тогда говорил про него отец Франсис. Мужчина задумчиво смотрел на травника. Память никак не хотела подсказывать нужное.
