— Дело не в том, чтобы целовать чью-то задницу, Филипп, — сказал Чон. — Речь идет о том, чтобы написать эту Конституцию за какой-то приемлемый промежуток времени.
— Чан-Хо прав. Что бы мы ни делали, это займет месяцы, даже после того, как мы соберем весь съезд, — вставила Лидия Крижанович, старший делегат системы Купера. — Я за то, чтобы не держать всю Лигу в подвешенном состоянии дольше, чем это необходимо, Филипп.
Чон кивнул, одновременно благодарный за поддержку и раздраженный тем, что только что сказанное Крижанович было столь очевидной правдой. В некотором смысле, это было бы огромным личным облегчением, когда им наконец удалось собрать весь съезд. На данный момент он застрял на своей должности председателя Комитета по процедурам, и ему не терпелось передать свои текущие обязанности официально признанному председателю Съезда.
Которого, будь его воля, звали бы как угодно, только не Чон Чан-Хо.
Малерб свирепо посмотрел на них обоих. Было бы гораздо проще или, по крайней мере, эффективнее вывести его из состава комитета. К сожалению, Уайнпресс находилась всего в восьмидесяти восьми световых годах от Солнечной системы, и делегаты Съезда были отобраны с подобающей поспешностью. Во многом, без сомнения, благодаря огромному политическому влиянию "Уайнпресс Трансстеллар" в системе. Уайнпресс — как межзвездное, так и системное правительство, в той мере, в какой они были отличимы друг от друга, — явно были полны решимости как можно прочнее войти в двери Съезда. Чон никогда не сомневался, что Малерб был бы такой же занозой в любом из других комитетов, но Законодательное собрание, когда писало правила отбора делегатов, определило, что старшинство на съезде будет определяться датой, когда различные делегаты представят свои полномочия в Старом Чикаго. И справедливости ради Малерба, Тесея, родная система Чона, находилась на двенадцать световых лет дальше от Солнца, чем Уайнпресс, и все же он прибыл на Старую Терру на семьдесят три часа раньше делегации Уайнпресс.
И, наверное, лучше, чтобы он был здесь, чем в Комитете по правилам, размышлял Чон. Конечно, у них там свои собственные воздушные бои, не так ли?
— Смотрите, — сказал Бронлих. — Никто из нас не рад тому, что Великий Альянс приставил к нашим головам пульсер, чтобы заставить нас сделать это, Филипп. Но, боже мой, чувак! Посмотри, до чего нас довели мандарины. — Выражение лица делегата системы Дунай было мрачным. — Я ненавижу то, как много людей погибло, я ненавижу весь промышленный и экономический ущерб, но за T-столетия не было настоящего "федерального правительства". Имело место бесконтрольное — и неконтролируемое — бюрократическое кумовство, не подотчетное абсолютно никому.
Недовольство Малерба усилилось. Уайнпресс хорошо зарекомендовал себя при этом "бюрократическом кумовстве", и он не видел абсолютно никаких причин, по которым его следовало менять.
Это было прискорбно, подумал Чон, потому что независимо от того, собирался Съезд под давлением или нет, Бронлих был прав. Это было то, что следовало сделать давным-давно. Самое позднее, четыре или пять стандартных столетий назад, примерно в то время, когда стало очевидно, что то, что ее основатели представляли себе в первую очередь как торговую ассоциацию с атрибутами правительства, превратилось в реальное правительство без, к сожалению, необходимого законодательного надзора.
— Я должна согласиться с Джонатаном, — сказала Крижанович. — Но прав он или нет, это не меняет того факта, что Большой флот не покинет Солнечную систему, пока мы не напишем и не ратифицируем эту Конституцию, Филипп. Вам это может не понравиться. Черт возьми, мне может не понравиться тот факт, что они приставили "пульсер к нашим головам"! Но немного трудно понять, что еще они могли бы сделать, учитывая поистине выдающуюся глупость мандаринов и их способность облажаться в цифрах. Предполагалось, что они просто позволят Лиге продолжать накапливать мегасмерти?
Ее глаза были жесткими, тронутыми огнем неподдельного гнева. Она и Малерб с самого начала ненавидели друг друга, и Чон надеялся (без особого оптимизма), что личностные конфликты внутри его собственного комитета не предвещают того, что произойдет, когда соберется весь Съезд.
— И я должен согласиться с предыдущим замечанием Лидии, — сказал он сейчас. — На написание этой проклятой штуки уйдет по меньшей мере несколько Т-месяцев, даже после того, как мы соберем здесь кворум и сможем действительно приступить к составлению предложений. И чем дольше это займет, тем дольше вся Лига будет находиться в подвешенном состоянии, тем дольше Великий Альянс будет находиться в Солнечной системе, и тем больше времени пройдет, прежде чем мы сможем начать восстанавливать инфраструктуру системы.
Малерб выглядел еще более разгневанным, если это было возможно, но он также сердито кивнул.
— Хотя я, очевидно, согласен с вами, Чан-Хо, — сказал Бронлих, — я думаю, что нам нужно быть осторожными в том, что мы предлагаем, когда дело доходит до ограничения времени выступления. Комитет по регламенту может ограничить время выступления каждого оратора, но я не вижу законного способа лишить любого делегата права выступать с места.
— Большая часть работы будет выполнена в комитете, — отметила Крижанович. — К тому времени, когда дело дойдет до голосования, настоящие гайки и болты уже будут довольно прочно закреплены, так что, по большому счету, любой, кто выступит в прениях, будет выступать за или против решений комитета по мере представления проектов пунктов. Так что, возможно, то, что нам нужно сделать, — это ограничить делегирование каждой системы одним оратором в зале. Кого бы они ни выбрали, он мог бы выступить от имени всех из единого списка вопросов, которые необходимо высказать, в течение сроков, установленных Комитетом по правилам и председателем. Разве это не привело бы к сосредоточению их комментариев? Я думаю, что они могли бы назначить другого оратора из делегации, когда захотят, но они могли бы иметь только одного из них одновременно во время "рабочей сессии". Когда придет время голосовать по окончательным элементам проекта, нам, конечно, придется немного приоткрыть его, но даже тогда...
Дверь конференц-зала резко открылась, и в нее влетела Дипти Чандекар, одна из делегатов системы Лэндфолл.
— Извините, я опоздала, — сказала она, и глаза Чона сузились. По его мнению, Чандекар всегда была немного взбалмошной. С ее мозгом все было в порядке, и она уже внесла несколько полезных вкладов в работу комитета, но Лэндфолл, похоже, соответствовал возбуждающему стереотипу. Однако на этот раз она казалась еще более взволнованной, чем обычно.
— Все в порядке... — начал он, но она оборвала его.
— Там была стрельба!!
Другие члены комитета напряглись, недоверчиво глядя на нее.
— Кто-то только что пытался убить Одри О'Ханрахан прямо возле Актового зала! — объявила она.
Больница Эллери Хэмметт
Город Старый Чикаго
Старая Земля
Солнечная система
Она оставалась без сознания в течение следующего дня или около того, пока ее медицинская бригада продолжала свою работу.
Рана на лице была ужасной, но не опасной для жизни. Быстрое заживление могло бы достаточно легко справиться с повреждением, и, хотя восстановительная биоскульптура могла бы быть обширной, она также была бы рутинной. Восстановление двух зубов, которые она потеряла, вероятно, заняло бы больше времени, чем сама операция, если только она не выбрала вместо этого протезы.
Но ее нога...
В нее попало в общей сложности четыре дротика, и три из них прошли вдоль чуть ниже ее коленной чашечки до точки чуть выше середины бедра. При их скорости движения по этой траектории результат был более чем просто катастрофическим. Ее бедренная кость превратилась в костяные хлопья, а мышцы вокруг нее были полностью разрушены.
Не было никакого смысла пытаться спасти конечность, которая была так жестоко повреждена. Все, что могли сделать врачи, это ампутировать примерно на двенадцать сантиметров ниже бедренного сустава и подготовить ее к регенерации.
? ? ?
— Извините меня, мисс О'Ханрахан, — сказал ИИ из отдельной комнаты, — но у вас посетитель. Если вы, конечно, готовы к этому?
О'Ханрахан подняла глаза от своего планшета. Она снова была в сознании менее шести часов и все еще пыталась осознать, что с ней произошло. Лично она была невысокого мнения о так называемых репортерах, которые освещали эту историю. Если бы она сообщала об этом, там было бы чертовски много подробностей!
— Кто это? — спросила она невнятным голосом из-за обездвиживающего повреждения на щеке.
— Это Хэммонд Уайтинг, мисс О'Ханрахан, — произнес человеческий голос, прежде чем ИИ смог ответить, и она нахмурилась.
— Входите, мистер Уайтинг, — пригласила она, и в комнату вошел крупный, грубоватый, добродушного вида парень.
— Я пришел лично извиниться за то, что позволил этому случиться, — сказал он. — Этому нет оправдания, но, справедливости ради, Андерле было трудно пронести оружие на Лига-Плаза. Особенно подобное оружие. -Владелец и генеральный директор "Уайтинг Секьюрити" покачал головой. — Хорошо для вас — и Андерле! — что они не могли стрелять метко, потому что использовали оружие военного образца. Его бронежилет не был рассчитан на такую огневую мощь.
— Как он? — быстро спросила она.
— Будет жить. Он был в критическом состоянии, когда его привезли, но он действительно хорошо реагирует на быстрое заживление. — Уайтинг криво улыбнулся. — Хорошая черта для телохранителя. Однако пройдет некоторое время, прежде чем он вернется к работе.
— Они поймали женщину?
— Нет. — Уайтинг покачал головой. — Нет, она чисто сбежала. В этой части она ничего не напортачила, даже если она убила своего собственного партнера.
— Была ли она ответственна за это? Я думаю, Майкл выстрелил в него по крайней мере один раз.
— Да, он попал — дважды. И любой удар, вероятно, убил бы его. Но тот, который убил его — почти мгновенно — был от его напарницы. Начнем с того, что его бронежилет был не так уж хорош, и ее выстрел пробил его насквозь. Слепым невезением для него было место попадания. Дротик перерезал ему спинной мозг, а затем пробил сердце. Это практически невозможно пережить, даже если у вас есть врачи скорой помощи, стоящие прямо там, на месте.
— Они выяснили, кем он был? Почему он, возможно, хотел моей смерти?
— Кем он был, это довольно просто. Его звали Авалон Уэрта, и у него было полицейское досье длиной с мою руку. Он никогда не был осужден, но его подозревали в трех убийствах. Все убийства первой степени, все заказные убийства, думает полиция. — Уайтинг пожал плечами. — Другими словами, наемный убийца. Если бы он выжил, полиция, возможно, смогла бы вытянуть из него личность его работодателя. Но, вероятно, нет. Кто бы это ни был, у них чертовски глубокие карманы, судя по качеству технологии, которую они использовали — программируемая нанотехнология, скрывающая черты лица и меняющая цвет волос, полная кожная аппликация, которая полностью изменила цвет лица Уэрты и замаскировала любые следы ДНК, которые он мог оставить после себя. Мы предполагаем, что у его сообщницы была такая же технология, что сделает практически невозможным ее идентификацию. Единственная причина, по которой полиция Старого Чикаго смогла идентифицировать Уэрту, заключалась в том, что у нее был его труп для работы.
Уайтинг покачал головой, выражение его лица было обеспокоенным.
— Я даже отдаленно не готов назвать какие-либо имена, мисс О'Ханрахан, но тот, кто хочет вашей смерти, совершенно очевидно, готов потратить все, что потребуется. И такие люди делают свою грязную работу через посредников. Так же точно, как я стою здесь, Уэрта никогда не встречался ни с кем из них — не напрямую — и с его смертью, а женщина исчезла... — Он снова пожал плечами. — Боюсь, очень маловероятно, что мы когда-нибудь узнаем, кто за этим стоял. Особенно потому, что...
Он заколебался, и она улыбнулась более криво, чем могло объяснить только неподвижное состояние ее лица.
— Особенно потому, что список моих врагов длиннее, чем полицейское досье Уэрты, — закончила она за него.
— Боюсь, что да. — Уайтинг кивнул, затем поморщился, когда запищал его унилинк. Он посмотрел на него, затем снова на О'Ханрахан с извиняющимся выражением лица.
— Мне действительно нужно пойти разобраться с этим, — сказал он, слегка приподнимая запястье. — Но я хотел увидеться с вами как можно скорее. Вы пробудете некоторое время в больнице, мисс О'Ханрахан. Регенерация ноги — это не то, что удается сделать за одну ночь. Однако я поговорил и с полицейским управлением, и с администрацией больницы, и у нас есть команда, которая будет присматривать за вами. К тому времени, когда вы сможете уйти, Андерле должен быть готов вернуться к своим обязанностям. Если только, — он склонил голову набок, — вы не предпочли бы, чтобы я назначил вам кого-нибудь другого? Я могу понять, как вы можете чувствовать себя... разочарованной, учитывая, где вы оказались. В конце концов, он должен был оберегать вас.
Он указал на светлую, просторную больничную палату и приподнял одну бровь, глядя на нее, но она быстро покачала головой.
— Он не сохранил меня невредимой, — сказала она, — но он сохранил мне жизнь — и немалой ценой для себя. С того места, где я сижу — или лежу, в данный момент — это довольно верный синоним слова "в безопасности". Меня вполне устраивает Майкл в качестве моего телохранителя. На самом деле, я бы предпочла его.
— Тогда ладно. Андерле так и останется.
Уайтинг кивнул и, извинившись, вышел. Честно говоря, О'Ханрахан была рада его уходу. И не только потому, что его уровень энергии был чертовски изматывающим для инвалида.
Она задавалась вопросом, был ли он частью плана. Вероятно, нет. Он не казался таким уж умным.
Но, с другой стороны, Майкл Андерле тоже этого не делал, и О'Ханрахан не сомневалась, что он был в самом центре заговора. Он должен был быть таким. Без него столь тщательно спланированная попытка убийства могла бы увенчаться успехом.
Скорее, могла потерпеть неудачу. Она покачала головой. Уровень мужества и стойкости, которые требовались от Майкла Андерле, был захватывающим. Он был готов сам получить серьезные ранения — оказаться в нескольких миллиметрах от смерти. Или быть убитым. Только преданный член Соответствия согласился бы на это. Женщина, должно быть, тоже была частью этого, и О'Ханрахан была уверена, что броня Майкла была ненавязчиво усилена. Но Уэрта никаким боком не был бы участником Соответствия, и любой из его выстрелов мог оказаться смертельным, несмотря на предупреждение Майкла или какие-либо улучшения в его броне.
Как сказал Уайтинг, Уэрта был всего лишь наемным убийцей. Точнее, он был просто наемным козлом отпущения.
Она улыбнулась, слегка насмешливо, задаваясь вопросом, ожидал ли кто-нибудь из людей, которые планировали это, что она будет одурачена шарадой.
Женщина, которая не умела метко стрелять.
Как раз наоборот. Эта женщина, кем бы она ни была, должно быть, была одним из лучших стрелков Соответствия. Каждый выпущенный ею дротик попадал точно в цель. Первый — убийство ее сообщника... эта женщина сохранила Андерле жизнь и позаботилась о том, чтобы Уэрта никогда не был допрошен.
