Забытая война
КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА СТАЛА ИЗВЕСТНА как «забытая война». Она не соответствовала официальному повествованию, которое предсказывало триумф Свободного мира над дикими коммунистами. Администрация Трумэна добилась лишь смешанного успеха в корректировке своих пропагандистских сообщений, чтобы соответствовать меняющимся целям войны. Сначала в нем сложная гражданская война была представлена как упрощенная борьба между добрыми и злыми азиатами. Когда администрация решила продолжить наступление, вытеснив коммунистические силы из Кореи, она катастрофически неправильно истолковала намерения Китая. Затем администрация попыталась «восстановить перспективу», вернувшись к цели сдерживания, поскольку война зашла в тупик. В противовес меняющейся политике Трумэна Макартур выступал за тотальную победу над коммунизмом в Азии. Но президенты Трумэн и Эйзенхауэр не хотели, чтобы Корея переросла в Третью мировую войну, поэтому они договорились о прекращении боевых действий. Официальные лица поощряли «забвение» Кореи, эффективно привлекая внимание к глобальной холодной войне. Общественность, как бы она ни была недовольна, подчинилась.
Несмотря на всю свою непопулярность, Корейская война сыграла ключевую роль в стимулировании поддержки милитаризации Холодной войны. До того, как Северная Корея вторглась в Южную Корею в июне 1950 года, правительство США уже приняло решение о массированном наращивании военной мощи. Корейская война оказалась полезным оправданием. В октябре 1951 года по телевидению Дин Ачесон объяснил простым американцам, как происходит наращивание. Шериф Гленн Джонс из округа Кларк, штат Невада, спросил: «Секретарь Ачесон, когда двое начинают готовить оружие, обязательно будет стрельба. Разве не так будет в случае с нашим вооружением западного мира?» Ачесон ответил: «Ну, шериф, что произошло бы в вашем округе, если бы у гангстеров было оружие, а у вас его не было... Эти люди на другой стороне не только достают оружие, они стреляют. Вот в чем суть Кореи. И если бы у Мэтта Риджуэя и его парней не было чем отстреливаться, мы были бы в... ну, в любом случае, в затруднительном положении, как вы это называете, в округе Кларк».78 Очевидно, что Ачесон, воплощение восточного истеблишмента, не был силен в ковбойских разговорах. Но он привел Корею в качестве доказательства того, что Соединенные Штаты и их союзники должны полагаться на военную мощь в своем противостоянии с «другой стороной». К 1955 году Соединенные Штаты разработали водородную бомбу и создали 450 военных баз в тридцати шести странах по всему миру.
Администрация разработала формулу управления новостями времен холодной войны, интерпретируя события в соответствии с концепцией «Свободный мир против коммунистического мира». Телевизионные новости выражали официальную позицию, выступая чаще в качестве средства правительственной информации, чем в качестве независимого агента в традициях свободной прессы. Как заметил Липпманн, пропагандисту требовалась монополия на публичность. Он указал, что один несогласный голос, генерала, конгрессмена или чиновника Кабинета министров, «может подорвать доверие к официальному делу».79 Хорошо зная, что происходит, когда генерал высказывается, администрация призвала к единству лидеров общественного мнения. Результатом стало в значительной степени благоприятное освещение Холодной войны. Несогласные рисковали прослыть «мягкотелыми» по отношению к коммунизму. Чаще всего критики обвиняли администрацию в том, что она недостаточно жесткая. Несмотря на формирование консенсуса времен Холодной войны, неопределенность в отношении политики США в Корее и растущее недоверие к официальной информации действительно намекали на возможность более враждебных отношений между военными и прессой, которые в конечном итоге сложились во время войны во Вьетнаме.
Отношения военного времени между правительством и гражданами изменились. Политика Холодной войны требовала постоянной мобилизации, но не такой тотальной войны, которая требовала от гражданского населения жертв или усилий внимательно следить за внешней политикой правительства. Администрация предпочла безоговорочную поддержку со стороны общественности, которая не была ни самодовольной, ни истеричной. Чтобы сохранить эту поддержку, лидеры стремились продемонстрировать убежденность в своей политике и продемонстрировать достигнутый прогресс. И публика должна, как Ачесон просил Джона Мулетта, иметь веру. Поскольку Соединенные Штаты взяли на себя глобальное лидерство, правительственные лидеры не хотели, чтобы их руки были связаны активным общественным мнением, особенно если им нужно было действовать быстро. Они решили руководить с помощью манипуляций, сначала распространяя страх, а затем демонстрируя силу, оправдывая преувеличение внешних угроз тем, что это отвечает наилучшим интересам общества.
Чрезмерно упрощенный нарратив Холодной войны о противостоянии свободы и коммунизма имел далеко идущие последствия. Это скорее ограничивало, чем способствовало пониманию сложной глобальной политики, которая признавала пределы мощи США, какой бы великой она ни была. Стратегия сдерживания основывалась на расчетливом использовании экономического господства, политического влияния и военной силы для сдерживания коммунистической агрессии и поддержки союзников. Идея, лежащая в основе этой политики, по мнению политолога Иэна Шапиро, заключалась в том, чтобы «не поддаваться запугиванию и в то же время не становиться задирой».80 Но чтобы продать такую многогранную политику американскому народу, администрация Трумэна намеренно раздула советскую угрозу. Затем она исказила свое изображение войны в Корее, чтобы соответствовать повествованию. При этом она представляла мировоззрение, которое не требовало тщательного изучения гражданских войн или националистических движений. Это также не способствовало честной оценке авторитарных правительств, поддерживаемых политикой США. Она предполагала, что союзники последуют примеру США, и недооценивала таких врагов, как северокорейцы и китайцы. Повествование о Холодной войне, которое начиналось как пропаганда для продвижения политики, в конечном итоге сформировало политику. Президент Эйзенхауэр превратил аналогию Ачесона с «гнилыми яблоками в бочке» в «теорию домино», когда он утверждал, что если одна страна падет перед коммунизмом, то то же самое произойдет и в следующей, и в следующей. Он и его преемники будут ссылаться на «теорию домино», чтобы оправдать участие США во Вьетнаме.
Когда «Забытая война» исчезла из повествования о Холодной войне, американцы приняли роль лидера свободного мира, но разошлись во мнениях по поводу того, как ее выполнять. Для некоторых наращивание военной мощи, вмешательство США в глобальные проблемные зоны и подавление гражданских свобод внутри страны были оправданы страхом перед коммунизмом. Реформаторы утверждали, что Соединенные Штаты должны подавать пример остальному миру, живя в соответствии со своими идеалами. Это означало, что американцы должны решить свои собственные проблемы, такие как сохраняющаяся бедность и расовая сегрегация. Все согласились с тем, что нужно проецировать американский образ жизни. Цель, как объяснил президент Трумэн, состояла в том, чтобы сделать всех «богаче и счастливее». Однако, пока американцы наслаждались своим достатком, они также практиковали учения по гражданской обороне, учась «пригибаться и прикрываться» в случае ядерной атаки. Президент Эйзенхауэр говорил о важности христианской веры и духовной силы как «нашей несравненной брони в нашей всемирной борьбе против сил безбожной тирании и угнетения».81 Лозунг «лучше мертвый, чем красный» сказал все. Политики осуществили свою пропагандистскую кампанию устрашения.
Примечания
1. Dean Acheson, Present at the Creation: My Years in the State Department (New York: W. W. Norton Company, 1969), 414.
2. “President Truman’s Address,” September 1, 1950, Box 46, George M. Elsey Papers, Harry S. Truman Library, Independence, Missouri.
3. Michael Emery, On the Front Lines: Following America’s Foreign Correspondents across the Twentieth Century (Washington, DC: American University Press, 1995), 105.
4. U.S. Army, General Staff, Korea Handbook, September 1950, Washington, DC, 95.
5. John Dower, War Without Mercy: Race and Power in the Pacific War (New York: Pantheon Books, 1986), 309—11.
6. Nancy E. Bernhard, U.S. Television News and Cold War Propaganda, 1947—1960 (Cambridge: Cambridge University Press, 1999), 75; John Tebbel and Sarah Miles Watts, The Press and the Presidency: From George Washington to Ronald Reagan (New York: Oxford University Press, 1985), 455—63.
7. В состав Комитета по текущей опасности входили ведущие члены Дуайт Эйзенхауэр, президент Колумбийского университета, Джеймс Б. Конант, президент Гарвардского университета, и Гарольд Стассен, президент Пенсильванского университета. Steven Casey, Selling the Korean War: Propaganda, Politics and Public Opinion, 1950—1953 (New York: Oxford University Press, 2008), 104; Thomas G. Paterson, Meeting the Communist Threat: Truman to Reagan (New York: Oxford University Press, 1988), 80—81; Daniel L. Lykins, From Total War to Total Diplomacy: The Advertising Council and the Construction of the Cold War Consensus (Westport, CT: Praeger, 2003), 57—71; Gabriel A. Almond, The American People and Foreign Policy (1950; репринтное издание, New York: Frederick A. Praeger, 1960), 88.
8. Marshall Shulman to Ed Barrett, “Secretary’s Speech to Newspaper Guild,” June 28, 1950, Box 71, Elsey Papers; Nancy E. Bernhard, “Ready, Willing, Able: Network Television News and the Federal Government, 1948—1953,” in Ruthless Criticism: New Perspectives in U.S. Communication History, ed. William S. Solomon and Robert W. McChesney (Minneapolis: University of Minnesota Press, 1993), 297.
9. Acheson, Present at the Creation, 219.
10. Harry S. Truman, “Special Message to the Congress on Greece and Turkey: The Truman Doctrine,” March 12, 1947; Richard M. Freeland, The Truman Doctrine and the Origins of McCarthyism: Foreign Policy, Domestic Politics, and Internal Security, 1946—1948 (New York: New York University Press, 1985), 100—101.
11. Киноиндустрия, средства массовой информации, Торговая палата, Национальная ассоциация производителей и рекламная индустрия создали Фонд американского наследия как некоммерческую организацию в 1947 году для осуществления проекта "Поезд свободы". Richard M. Fried, The Russians Are Coming! The Russians Are Coming!: Pageantry and Patriotism in Cold-War America (New York: Oxford University Press, 1998), 29—49; Robert Griffith, “The Selling of America: The Advertising Council and American Politics, 1942—1960,” Business History Review 57 (Autumn 1983): 398.
12. Walter LaFeber, America, Russia, and the Cold War, 1945—2006, 10th ed. (New York: McGraw-Hill, 2008), 99—100.
13. Acheson, Present at the Creation, 375—76.
14. Bernhard, U.S. Television News, 83—85.
15. Jon Halliday and Bruce Cumings, Korea: The Unknown War (New York: Pantheon, 1988), 51—61.
16. William Stueck, Rethinking the Korean War: A New Diplomatic and Strategic History (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2002), 61—82; “War is Declared by North Koreans,” New York Times, June 25, 1950.
17. “Statement by the President,” June 27, 1950, Box 71, Subject File: J-Korea, July 19, 1950, Elsey Papers; LaFeber, America, Russia, and the Cold War, 112—13; James Quirk to Darling, February 24, 1951, Box 1, James T. Quirk Papers, Harry S. Truman Library, Independence, Missouri.
18. Memo of June 27th meeting, Box 71, Elsey Papers.
19. Edward W. Barrett, Oral History Interview, July 9, 1974, www.trumanlibrary.org/oralhist/barrette.htm
20. “Sycamore Backs the President,” Life, July 10, 1950, 30; “Pvt. Kenneth Shadrick,” Life, July 17, 1950, 47; Carl Mydans, “Why Are We Taking A Beating?” Life, July 24, 1950, 21.
21. Lizabeth Cohen, A Consumer’s Republic: The Politics of Mass Consumption in Postwar America (New York: Vintage Books, 2004), 8.
22. Department of State, Daily Opinion Summary, June 28, July 3, and July 13, 1950, Box 76, Elsey Papers.
23. Democratic National Committee, “Capital Comment,” July 8, 1950, Box 77, Elsey Papers.
24. Office of the Secretary of Defense, Armed Forces Talk 340, “The Issues at Stake in Korea,” August 18, 1950, Box 77, Elsey Papers.
25. Joseph C. Goulden, Korea: The Untold Story of the War (New York: Times Books, 1982), 336.
26. “Fourth Draft,” August 28, 1950; President Truman’s Address, September 1, 1950; Department of State, Daily Opinion Summary, September 5 and 6, 1950, Box 46, Elsey Papers.
27. Bernhard, U.S. Television News, 2, 94—114, 162—65.
28. «Боевой репортаж из Вашингтона» готовился в офисе Стилмана в Белом доме до весны 1952 года, когда «Эн-Би-Си» опасалась увеличения жалоб республиканцев во время президентской избирательной кампании.“Battle Report, Washington,” NBC, August 13, 1950, Staff Member and Office Files (SMOF): Charles W. Jackson Files, Box 18, Harry Truman Papers, Harry S. Truman Library, Independence, Missouri.
29. Bernhard, U. S. Television News, 88—89, 117—31.
30. “Department of State Press Release of Text of CBS Diplomatic Pouch,” September 8, 1950, Box 77, Elsey Papers.
31. Emery, On the Front Lines, 101; Susan D. Moeller, Shooting War: Photography and the American Experience of Combat (New York: Basic Books, 1989), 274—76.
32. Casey, Selling the Korean War, 47; Moeller, Shooting War, 256.
34. Sahr Conway-Lanz, “Beyond No Gun Ri: Refugees and the United States Military in the Korean War,” Diplomatic History 29 (January 2005), 63; A. M. Sperber, Murrow: His Life and Times (New York: Freundlich Books, 1986), 346—49; “Situation Not Normal,” Newsweek, September 25, 1950, 61.
35. Burton I. Kaufman, The Korean War: Challenges in Crisis, Credibility, and Command (New York: McGraw-Hill, 1997), 64.
36. “Address by President Truman,” October 17, 1950, Box 12, Folder-White House Press Releases, Papers of Charles G. Ross, Harry S. Truman Library, Independence, Missouri.
37. George Gallup, Public Opinion News Service, “Speed of U.S. Advances in Korea Came as Big Surprise to U.S. Public,” October 4, 1950.
38. Battle Report—Washington, November 26, 1950, SMOF: Charles W. Jackson, Box 19, Truman Papers.
