Восточное направление

Гораздо дальше на северо-восток, в подземном бункере центрального командования ВВС НОАК, было не протолкнутся. Помимо обычного количества персонала — штатного дежурного расчета из планшетистов, связистов и командира смены с двумя заместителя, сюда набилась целая куча высокопоставленных военных и политиков. Председатель КНР Лю Шаоци, премьер Государственного административного совета и министр иностранных дел Чжоу Эньлай, Председатель Госплана КНР и заместитель премьера Госсовета КНР Ли Фучунь, командующий ВВС и ПВО НОАК генерал-полковник Чен Цзюн, заместитель начальника Генерального штаба НОАК, начальник оперативного отдела генерал-полковник Ли Тянью. И вдвое большее количество секретарей-помощников, референтов и адъютантов. Все эти люди, вдыхая спертый воздух, с запахом химии и машин, который с натугой гнали в бункер фильтро— вентиляционные установки молчали. В воздухе стояла густая тишина, только непрерывный шелест вентиляторов, негромкие доклады связистов и отрывистые команды начальника расчета, повинуясь которым безмолвные планшетисты стирали на огромной стекле одни отметки и наносили другие. И каждый из присутствующих понимал, что маленькая отметка, только что стертая на этом огромном стекле, означает гибель десятков, а может и тысяч людей. С замиранием сердца маршалы и лейтенанты, простые чиновники и известные всему миру политики следили, как их страна начинает самое страшное сражение за всю свою трехтысячелетнюю историю.

Чуть позже, там же, в Пекине, в центре Чжуннанхая, старинного императорского дворца, в резиденции Председателя ЦК КП Китая Мао Цзедуна, или как его называли большинство китайцев, председателя Мао, проходило еще одно совещание. Тут были только приглашенные самим Мао, Генеральный секретарь ЦК КПК Дэн Сяопин, министр обороны маршал Линь Бяо, маршал Е Цзяньин, маршал Чжу Дэ и первый секретарь Пекинского горкома КПК Пэнь Чжэнь. Мао, как всегда, встретил их сидя на диванчике, сидя на краю своего бассейна, одетый в халат и босиком. Маршал Линь Бяо в самом начале совещания порывался поехать в бункер командования ВВС НОАК, но Мао мягко сказал ему:

— товарищ Линь Бяо, зачем вы хотите это сделать? Вы не уверены в товарище Чен Цзюн? Или считаете, что лучше его сможете командовать нашими ВВС? Не нужно уподобляться мелкому вождю северных варваров-кочевников, которые непременно должны были скакать в атаку во главе своего войска. И добавил, обращаясь уже ко всем:

— я собрал вас не затем, чтобы поговорить об отражении грядущего налета американцев. Наши пилоты и зенитчики должны выполнить свой долг и защитить нашу страну. Мы сейчас им ничем не сможем помочь, напротив, мы им будем только мешать своими непрофессиональными советами. Я собрал вас, именно вас, в узком кругу, чтобы обсудить, что Китай будет делать с Кореей.

-С какой именно Кореей? Мы же воюем с буржуазными прихвостнями, южными корейцами, поддерживая наших северокорейских братьев по классу? Осторожно спросил маршал Е Цзяньин.

-Дорогой товарищ Е, старый мой друг и соратник. У тебя, к сожалению, устаревшая информация. Из Кореи последние 12 часов вообще не поступало никаких сведений. И только чудом до меня дошло сообщение второго секретаря Трудовой партии Кореи в провинции Чагандо. После того, как при атомном ударе по Пхеньяну погибло все руководство КНДР во главе с товарищем Ким Ир Сеном и штабом нашей шестнадцатой армейской группы во главе с маршалом Пэнь Дэхуаем, КНДР возглавил начальник Разведывательного отдела Генерального штаба КНА. Специалисты отдела, высококлассные диверсанты, быстро "зачистили" всех конкурентов на власть из уцелевших руководителей Управление внутренней политической безопасности, партийной разведки и Министерств охраны безопасности государства и общественной безопасности. Очевидно, военная разведка договорилась с командованием армии. И как — то, ума не приложу, как это у них получилось, но они договорились с южанами. Конкретно с Пак Чон Хи и его родственником, директором южнокорейского ЦРУ Ким Джон Пхильем.

-О чем? Потрясенно спросил Е Цзяньин.

-Об объединении Кореи. Для народа Кореи, что Северной, что Южной, это представили, как восстание и переход на сторону КНДР частей армии Южной Кореи, возмущенной американскими атомными бомбардировками страны, и особенно, массированному применению химического оружия по своей столице, Сеулу.

-Но так это же победа! Воодушевленно воскликнул министр обороны Линь Бяо.

-Да, победа. Но чья эта победа? Победители объявили американские войска на территории южной Кореи "интернированными". Не военнопленными, а "интернированными". И даже этому статусу они не соответствуют. Они сейчас находятся в компактных местах, со всем вооружением. В каком статусе сейчас находятся наши части, неизвестно. Известно только то, что все железнодорожные перевозки в КНДР остановлены по требованию корейской стороны. Они объясняют это разрушением Пхеньянского железнодорожного узла, но это объяснение надуманное. Ведь еще есть ветка через Вонсан, через которую можно попасть на юг. В конце концов можно устроить перегрузочную базу севернее Пхеньяна. И еще один факт. На приграничных аэродромах зафиксировано прибытие советских истребительных частей, в провинции Чагандо известно о трех таких случаях. А вот в размещении наших авиационных частей на территории КНДР нам отказано. Объясняют это недостаточным количеством мест для базирования самолетов.

Их разговор был внезапно прерван старшим телохранителем, который бесшумно подошел к ним:

-Товарищ Мао, товарищи, в Пекине объявлена воздушная тревога. Прошу вас всех проследовать в бомбоубежище.

01 ноября, пекинское время 09-56. Фудзянский военный округ, небо над городом и авиабазой Фудзянь, Китайская народная республика.

Виктор, начальник штаба восемнадцатого авиакрыла USAF сидел в маленьком командном бункере аэродрома на острове Исигаки. Один из южных островов архипелага Рюкю, даже скорее островок, был таким же маленьким, как и аэродром на нем. И бункер на этой авиабазе был под стать ему, тоже маленький. И не очень подходил на роль штаба для целого авиационного крыла USAF. Но после того, как адмирал Фелт умудрился выдернуть их крыло из той задницы, в которую они угодили в Японии, события завертелись со скоростью ошпаренной кошки. Не успели последние самолеты 18 крыла сесть на маленькие аэродромы Кумедзима, Исигаки, Миякодзима, Муако, как и туда и уже на гораздо большие по размеру авиабазы возле Тайбэя стали приземлятся резервные "Суперсейбры" для пополнения 18 крыла. А чуть позже и транспортные "Геркулесы" с вооружением и техниками из Японии и из Штатов. Все это происходило в немыслимом бардаке, и начальник штаба авиакрыла, прилетевший в Исигаки одним из первых, так и не смог сменить свой КП на более удобный. Просто не хватало времени. Сначала переброска уцелевших машин из Японии. Потом переброска резервных машин из США. Прием транспортников с техниками, вооружением и прочим барахлом, без которого невозможно обеспечить нормальное функционирование такого и сложного огромного механизма, как авиационное крыло USAF. Параллельно решать вопросы с планированием и обеспечением боевых вылетов на прикрытие войск Чан-Кайши от налетов авиации Мао. Готовить порты, причалы, людей и технику под разгрузку транспортных кораблей, которые вот-вот придут из Японии, Виктор не собирался оставлять этим желтомазым предателям даже ржавого гвоздя, принадлежавшего USAF. И как апофеоз — штаб 18 крыла срочно озадачили разработкой операции по расчистке воздушного пространства над прибрежными провинциями материкового Китая, для обеспечения массированного налета стратегической авиации USAF. Как имеющих самый большой опыт, ведь кроме неудачного налета группы Лаппо, который разрабатывался штабом седьмой воздушной армии, почти сразу в полном составе расстрелянном северокорейскими диверсантами, на счету 18 крыла был еще и массированный удар по корейским коммунистам. Спланированный исключительно силами штаба крыла и самое главное, удавшийся. Ну почти, во всяком случае, руководство USAF считало именно так. И к моменту начала операции начальник штаба 18 крыла смертельно устал. Этот фактор, а так же удаленность КП на острове Исигаки с недостаточной пропускной способностью каналов связи, не позволили ему, вообще-то очень опытному и грамотному штабисту вовремя понять, что что-то идет не так. Операция шла уже тридцать пять минут, все основные аэродромы коммунистов уже блокированы. Батареи зенитных орудий или подавлены, или вообще уничтожены. Первые пары и четверки В-47 уже пересекли пролив и ложатся на боевой курс. И только тогда Виктор смог вычленить из того вороха победных реляций, как из рога изобилия сыпавшихся на голову людей, сидевших в штабном бункере, главное. Он оборвал командира второй эскадрильи "СуперСейбров", который взахлеб рассказывал, как его парни сбили уже тридцатый "Fargo"*:

— "Зеленый -1", какие машины вы вообще видели и атаковали на земле и воздухе?

— "Центр", кроме "Fargo" мои парни сожгли на двух полосах с десяток "Fand"* и видели шестерку "Fagot"*, но эти стервецы сразу нырнули вниз и ушли на бреющем, мы смогли сбить только двоих.

-"Зеленый -1", то есть ни "Farmer"*, ни "Fresco"* вам не встречались?

"Центр", я "Зеленый -1", ответ отрицательный.

____________________________________________________________________________

"Farmer"* — кодовое обозначение НАТО советского истребителя МиГ-19;

"Fresco"* — кодовое обозначение НАТО советского истребителя МиГ-17;

"Fagot"* — кодовое обозначение НАТО советского истребителя МиГ-15;

"Fargo"* — кодовое обозначение НАТО советского истребителя МиГ-9;

"Fand"* — кодовое обозначение НАТО советского истребителя Ла-11.

Начальник штаба озадачено отключил связь. Что-то здесь сильно не так. Почему у коммунистов в первой линии, напротив Тайваня, одни устаревшие самолеты? Во всех, буквально всех докладах о вражеских сбитых машинах или о боестолкновениях фигурируют устаревшие МиГ-9, которым место в лучшем случае в учебных полках, совсем уж древние поршневые Ла-11, которым вообще место на свалке и явно учебные двухместные Як-17. Ну были еще рапорты о немногочисленных МиГ-15, которые тоже можно смело записывать в устаревшие, это десять лет назад он наводил страх на В-29 и "Шутинг Стары" в первую Корейскую войну. Но он же читал сообщения разведки, еще до этого конфликта, о наличии у ВВС коммунистического Китая не менее тысячи поставленных СССР МиГ-17 и J-5, копий "Fresco", которые китайцы выпускают на собственных заводах. Здесь, напротив Тайваня, должна быть и половина (хотя бы) МиГ-19, которых у Пекина тоже больше сотни. При упоминании об этом истребителе Виктор поежился. Слишком тяжелыми у него остались впечатления о бое на подступах к Владивостоку, когда его крыло не смогло сломить сопротивление всего одного советского полка МиГ-19. Тогда советские МиГи, втрое числом уступая его "Суперсейбрам", связали их боем и не дали прийти на помощь бомбардировщикам Лаппо, избиваемых другими советскими истребителями. Так где же они, китайские "Fresco" и "Farmer"? Словно в ответ на его безмолвный вопрос, динамики в бункере словно взорвались, разом выдавая уже взволнованные и даже панические крики пилотов USAF.

Заместитель командира пятьдесят четвертого истребительного авиаполка ВВС НОАК, майор Кау Чан-Си, смахнул перчаткой обильный пот, его J-6 только что, резко набрав высоту, вышел точно в хвост шестерке "Старфайтеров", увлеченно расстреливающих, как в тире, одинокий Як-17УТИ. Американцы забавлялись. Они, сбросив скорость, аккуратно заходили парами на "Як", затем один из F-104 пускал ракету, и все шестеро смотрели, как несчастный Як-17 выделывает отчаянные маневры в попытках сбросить ракету с хвоста. "Наверняка эти большеносые варвары сейчас смеются, переговариваясь между собой, издеваясь над пилотами в "Яке". Продержитесь еще товарищи, еще чуть-чуть". Он оглянулся. Вся эскадрилья, двенадцать новеньких J-6, только весной этого года выпущенных на авиазаводе в Шэньяне, висели за ним, как приклеенные.

-Разбираем цели и одновременно атакуем! Первое звено берет левую пару противника, второе среднюю, третье правую! Начали! С этими словами он двинул РУД до упора, выводя двигатели на форсаж. МиГ ускорился и выбранный им в качестве цели американец начал резко увеличивается в прицеле. Вот уже отчетливо различим серебристый фюзеляж с прямыми крыльями-обрубками, сопло и киль с высоко расположенным оперением. Пора! Кау Чан-Си нажал гашетку и пушки его истребителя выплюнули короткую очередь, по пять снарядов. Майор секунду завороженно наблюдал, как из сопла двигателя "Старфайтера" отлетают крупные куски бесформенного металла, а потом американец взорвался. "К такому невозможно привыкнуть. Каждый раз, как будто впервые. Это ярче, чем оргазм с женщиной"— отстранено подумал Чан-Си. Он воевал в Корее еще щенком, безусым лейтенантом, но ему удалось не только выжить в той мясорубке на "Аллее Мигов", но и записать на свой счет американские "Мустанг" и "Шутинг Стар". Из шести "Старфайтеров" из под первой атаки его эскадрильи смог уйти только один, вовремя увидевший неожиданную смерть, подкравшуюся сзади. Но радовался он буквально несколько секунд. Всех удивил Як-17, который пилоты и МиГов, и "Старфайтеров" ну совершенно не принимали в расчет. Едва "серебряная пуля", как пафосно называли F-104 американские журналисты, поравнялся с "Яком", тот чуть довернул носом. И когда "Старфайтер" уже уходил вперед, разгоняясь до своих немыслимых двух Махов, вслед ему хлестнула длинная очередь из 23-миллиметровых пушек "Яшки". Пара снарядов разорвалось на левой плоскости F-104 и американец тут же завалился на бок, постепенно теряя скорость и высоту. В следующие секунды у "Старфайтера" отлетел фонарь и сработала катапульта. Но тут пилоты "Яка" удивили всех снова. Его пушки выплюнули еще порцию снарядов, и от катапульты с человеком, над которым едва успел выскочить парашют, полетели клочья мяса и куски катапультного кресла.

-Наверное, у него были причины так поступить? Совсем не по уставу потрясенно прошептал в эфире ведомый майора Кау Чан-Си.

-Не отвлекаемся. Держать строй. Идем на юго-восток, к гавани Донгганг. Сухо приказал майор.

МиГ-17Ф десятого истребительного авиаполка четвертой истребительной авиадивизиий ВВС НОАК затрясся в развороте, как припадочный. Пилот, лейтенант Цяо Цинчэнь, с трудом, превозмогая радужные круги в глазах из-за большой перегрузки, заставил машину развернутся буквально на пятачке, вокруг кончика крыла. Наконец ему это удалось, он смог удержаться за своим ведущим. Повернув вправо голову, он увидел, что второй ведомый в их четверке, лейтенант Ванг Хонг Хи, тоже на месте. Из всей эскадрильи только они двое были новичками, недавно окончившими летное училище. И командир эскадрильи, старый седой воздушный волк, сражавшийся еще с японцами в прошлую мировую войну, сразу взял их под присмотр. Самого Цяо Цинчэня он определил в ведомые к себе, а Ванг Хонг Хи поставил в ведомые к ведущему второй пары своего звена, тоже опытному летчику. Задумавшись, Цяо Цинчэнь не сразу увидел противника. Пара стратегических бомбардировщиков В-47 "Стратоджет" медленно приближалась впереди. Маневр командира эскадрильи был удачным, они сумели проскочить на встречных курсах под истребителями врага и выскочить восходящей полупетлей почти точно в хвост американским бомбардировщикам. Но вот именно, что почти точно. Пришлось догонять на максимале, а у МиГ-17Ф максимальная скорость всего на 160 километров в час превышала таковую у "Стратоджета". Но медленное сближение имело негативную сторону для китайских пилотов. У В-47Е тоже были пушки. Автоматическая установка с дистанционным управлением огнем А-5, которая стояла в хвосте бомбардировщика и управлялась штурманом из носовой кабины. Две пушки М24А1 калибром 20 миллиметров с боезапасом 350 снарядов на ствол. И американцы и китайцы открыли огонь почти одновременно. У МиГ-17Ф было преимущество в силе залпа, все таки одна пушка Н-37Д калибром 37 миллиметров и две пушки НР-23 калибром 23 миллиметра выплевывали в секунду почти 11 килограмм снарядов, чем две пушки М24А1, выпускавшие всего 3 килограмма. Да и размерами МиГи были куда меньше, чем здоровенные туши американских стратегов. Но тут и прятался подвох, фюзеляж В-47 мог "всосать" в себя на порядок больше снарядов, чем маленький МиГ, которому и одного попадания хватило бы. Все решили меткость стрелявших и его величество случай. Сначала везло китайцам, от фюзеляжей обоих В-47 начали отлетать куски металла, правда американцы упорно продолжали лететь вперед. Потом взорвался МиГ ведущего у Ванг Хонг Хи, разбрасывая в стороны горящие обломки. "Ааа, проклятые заморские демоны!"— раздался в шлемофонах китайских летчиков отчаянный крик Ванг Хонг Хи. Его МиГ-17 рванулся вперед, стреляя из всех стволов. Загорелся. И горящий, врезался в огромный хвост В-47. В следующую секунду оба самолета пылающими комками металла начали падать вниз. Потом в наушниках Цяо Цинчэня раздался голос командира эскадрильи "я подбит, падаю" и его МиГ, сильно дымя, накренился и пошел вниз. Все эти события промелькнули буквально за несколько секунд, вот только что их было четверо, а теперь Цяо Цинчэнь остался один на один со огромным бомбардировщиком янки. Лейтенант стряхнул мимолетную растерянность. Закусив губу до крови, не обращая внимания на вражеские трассы пушечного огня, проходящие впритирку с фонарем пилотской кабину его МиГа, прицелился не в фюзеляж, а в висящую под крылом спарку двигателей. Нажал гашетку. И с ощущением незабываемого восторга увидел, как его снаряды вспыхивают диковинными огненными цветками в соплах обеих двигателей, как вспыхивают сначала оба мотора, а потом и все крыло американца. И он кренится, кренится, валится на крыло, а затем начинает беспорядочно кувыркаться вниз! Цяо Цинчэнь проживет долгую жизнь в военно-воздушных силах НОАК. Станет генерал-лейтенантом и главнокомандующим ВВС НОАК. Но он никогда не забудет то детское ощущение щемящего ликования, который испытал, глядя на свой первый сбитый самолет врага.