Она завела меня в комнату с широкой кроватью и стала быстро снимать с меня одежду. Огромное желание охватило меня, и я стал раздеваться. Вот просто так вот пришли и стали раздеваться без разговоров, зная, для чего это мы делаем. Под одеждой я видел молодое тело женщины и удивлялся, почему на улице она выглядела просто старухой.

Сбросив покрывало с кровати, женщина потянула меня к себе. Все произошло мгновенно и продолжалось не менее часа. Обессиленные мы откинулись друг от друга, и я не мог не удивиться произошедшим изменениям. Рядом со мной лежала красивая молодая женщина, совершенно не похожая на ту особу, которой я предложил руку, чтобы перевести через улицу.

— Что с тобой случилось? — спросил я.

— Совершенно ничего, — с улыбкой сказала она, — мне так хотелось мужчину, что меня всю скрючило, а язык еле шевелился, чтобы говорить. И здесь Господь Бог послал мне тебя.

Она встала и пошла на кухню приготовить что-то покушать.

Перекусив и выпив по чашке кофе, мы снова занялись тем, для чего нас столкнул совсем не Господь Бог. Но я не стал разочаровывать женщину, у которой оказалось имя Стелла, как для памятника женской красоты.

Через четыре часа стал собираться и я.

— Телефон мой помнишь? — спросила мимолетная подруга.

— Помню, — сказал я.

— Ты меня не забудешь? — спросила Стелла.

— Конечно, — сказал я и вышел из квартиры.

Не умею играть на гитаре,

Мне на ухо медведь наступил,

Но зато я мужчина не старый

И не дам заскучать вам в пути.

Я не буду излишне назойлив,

К месту вставлю о дамах стихи,

Буду я в мушкетерском камзоле

И в сутане прощать вам грехи.

Телефон ваш забуду мгновенно,

Птица счастья должна быть ничьей,

Как и я в необъятной Вселенной

Всегда ваш и такой же ничей.

Нечаянная встреча прочистила мозги, и я стал реально рассуждать о том, что же будет, если я начну исполнять желания и кому же я буду исполнять желания.

Главное — о моей способности никто не должен знать. Сразу налетит толпа родственников и знакомых, и все будут кричать: сделай то, сделай это и каждый будет считать, что он продешевил с желанием.

Возьмем любого президента. Главное желание — пожизненная власть во всемирном масштабе, и чтобы я был у него на посылках для исполнения других более мелких желаний.

У любого политика — желание стать пожизненным президентом или отменить президентство и стать во главе парламентской республики, в которой победу будет одерживать только его партия, и чтобы я был у него на посылках.

У любого папы, патриарха, муфтия, ламы — господство его религии во всемирном масштабе, и чтобы все президенты целовали их сапоги, а я был у них посылках.

У любого бизнесмена — быть самым успешным, руководить огромной транснациональной корпорацией (ТНК) или всеми ТНК во всемирном масштабе, чтобы все президенты стояли у его дверей с шляпами для подаяний, а я был у него на посылках.

У любой женщины — я даже не берусь описывать. Это всё то, о чём я написал выше, и чтобы я был у неё на посылках для исполнения взаимоисключающих желаний.

Хрен вам всем, будете сидеть у разбитого корыта, а я проведу строгий отбор того, что можно исполнять, а чего нельзя исполнять.

Искушения начались буквально с той минуты, как только я подумал об этом.

Глава 9

— Боже, до чего же страшны искушения, — думал я, — Бога каждый день подвергают неистовым искушениям, прося сделать то одно, то совершенно противоположное. Поэтому у нас редко когда услышишь, что Бог исполнил чью-то просьбу. В основном говорят: Бог дал, Бог взял. То есть — по нулям. Человек купил и съел килограмм колбасы. Это Бог дал. После съеденной колбасы у человека случилась диарея, то есть понос, а имодиума с лоперамидом под рукой не оказалось, и вся колбаса очутилась в унитазе. Это Бог взял.

Или, к примеру, вот только что уполномоченным по правам человека назначили женщину от партии выхухолей, действующего генерал-майора полиции, а перед этим той же полиции разрешили стрелять по беременным женщинам и по скоплениям людей, не разбираясь, есть ли там женщины, дети, инвалиды. И после всего этого можно ожидать, что министром счастья будет назначен директор кладбища.

Как тут распознать, что здесь сделано Богом, а что сделано не им?

Как легко все разрулить, когда нужно переставить всего лишь одного человека. Взяли, прокатили его на выборах и все проблемы оказались решены. Но не тут-то было. Восемьдесят шесть процентов населения поддерживают человека, ведущего страну к краху. То есть, не он один. Восемьдесят шесть процентов плюс один-два человека. И от них уже практически ничего не зависит. Они руль повернули, газ до полика, на педаль положили кирпич, и куда она бедная страна денется из накатанной колеи.

Нельзя менять что-то, если рабы этого не хотят. Возьмите Спартака. Он хотел освободить всех рабов, но все рабы не пошли за ним. Они пели о нём, но помогали расправиться с восставшими.

А помните фильм "Игра престолов"? Там одна блондинка взяла штурмом город работорговцев и дала рабам свободу. И рабы поднялись против неё, потому что рабовладельцы кормили рабов, одевали их, а свободному человеку нужно самому заботиться о себе и о своей семье.

Ко всему привыкает человек, привык и Герасим к рабской жизни. Оказалось, что в нашей стране рабское, то есть крепостное право, несло созидательный характер и если бы не было крепостного права, то страна наша не состоялась бы как государство и как было бы здорово, если бы крепостное право существовало до сих пор. Барин сидит на балкончике, пьет чай с вареньем и смотрит, как благодарные ему крестьяне впахивают на его огромном поле, создавая валовой национальный продукт, когда вологодское масло отправляли в деревянных бочонках за границу за золотые гульдены и талеры. Потомки крепостников на всю страну вздыхают об этом времени и мечтают снова облагодетельствовать потомков крестьян новым крепостным правом — правом сильного на вседозволенность.

Много чего в мире и в нашей Евразии происходит, и мне нужно быть постоянно бдительным и себе на уме. А вдруг кто-то захочет меня убить? И дело с концом. Захотела меня сексуально озабоченная девушка и я в мгновение ока очутился в её постели. Точно так же подойдёт человек с топором и скажет: пошли! И я должен выполнить его желание? А я не буду выполнять его желание. Я скажу ему: а иди ты подальше! Моё желание должно быть важнее. Хватит жить для всего человечества, нужно жить для себя и для своей семьи.

Если человек начинает мыслить, то он может додуматься до Бог знает чего, или до Чёрт знает чего. Поэтому всем царям и начальникам нужны были подданные с глупой рожей и молодцеватой выправкой, чтобы что ни скажи ему, так он тебе громогласно и ответил:

— Так точно!

_ Что так точно?

— Не могу знать!

— Что не могу знать?

— Урраааа!

— Что уррааа?

— Я есть раб царя своего, защитник веры и борец с врагами унутренними и унешними.

С внешними врагами всё легко. Это те, кто живёт рядом с нами. Как у китайцев. С севера — северные варвары. С юга — южные варвары. С запада, естественно, — западные варвары. С востока — восточные варвары. А по центру мы — самые духовные, самые добрые, самые миролюбивые, самые православные и самые умные. Всё, что говорят о нас неприятное — это злобная пропаганда и попытка нас завоевать, чтобы разделить между собой наши несметные богатства, которых нам самим мало. Было бы у нас больше богатств, то весь народ наш, вернее — население, жило бы зажиточно и у каждого был бы свой деревянный или каменный дом с участком и земли бы еще хватило миллионов на пятьсот человек. А так, по бедности нашей, и живём как придётся.

Есть у нас боевые парапсихологи. Эти вообще всё слёту считывают. Программы одним усилием воли ломают. Сидит, допустим, главный буржуин где-то в своей Америке и планы против нас строит. А боевой парапсихолог эти планы уже считал и на бумажке их начертил и к начальнику Генерального штаба. Так, мол, и так. Супостаты недоброе замысливают против нас. Ну, мы сразу все ракеты туда и направляем. Как в той песне. Если близко воробей, мы готовим пушку. Если муха — муху бей, взять её на мушку.

Думаете я тут ерничаю над серьезными вещами. Ничуть не бывало. Тут как-то к одному боевому парапсихологу фотографию принесли одной бабушки. Она работала министром в одной сверхдержаве и каждый день надевала новую брошь. Одну страшнее другой. Посмотрел психолог на эту фотографию и слету считал мысли этой старушки: отобрать у России Сибирь и разделить ее между другими державами. Доложили наверх, а там все в ступоре от такой наглости. Решили эти откровения обнародовать, а бабушка покрутила пальцем у виска и даже комментировать ничего не стала. Крепко её просчитали.

С врагами внутренними ещё проще. На кого начальственный перст указует, тот и враг. И пусть он вчера был премьер-министром или первым заместителем — никакой ему пощады и всеобщая ненависть и презрение трудящихся масс. А если кого-то из них застрелят сознательные патриоты, то каждый день приходить на место убийства и сапогами топтать цветы, которые несут несознательные граждане или потенциальные внутренние враги.

Труднее со студентами. Пока они учатся, их можно согнать на митинг патриотов, хотя их мятущаяся душа инстинктивно вместе с врагами народа. А потом они выучиваются и понимают, что за патриотизм, то есть за любовь к царю, дают деньги, ордена, должности, славу и почёт. И они становятся опорой царя. Сознательной и грамотной опорой, понимающей, когда нужно спрыгивать с подножки идущего под откос царского поезда, начинающей любить нового царя, который снова окажется таким же, какой был и раньше, потому что пожизненная власть всех укладывает в прокрустово ложе, обрубая всё, что выпирает в стороны. А в стороны выпирает Конституция и совесть. И мне предстоит исполнять их желания?

Если исполнить хотя бы половину бреда из молодых голов, то ад покажется Крымом для дикого отдыха на необорудованных пляжах. А если я засыпаю, то я перестаю контролировать себя и исполняются все желания, находящихся в поле моей досягаемости людей. Если я не буду спать, то через неделю либо сойду с ума, либо помру, если сам того пожелаю, потому что мне лучше умереть, чем в сумасшедшем виде исполнять свои желания. Так это или не так, перетакивать не будем. Нужно срочно ехать к Вульфу и получать какой-нибудь ограничитель желаний. Даже не ограничитель, а машинку для исполнения желаний. Посадили человека в кресло, спросили желание, нажали на кнопку и давай, проваливай, твоя золотая рыбка уже ждет тебя на речном берегу.

Был вечер, но не мог же я снова ложиться спать, чтобы следующее утро в стране начиналось с революции.

Я вышел на улицу и увидел соседа, который садился на свою старенькую "Ямаху", собираясь куда-то поехать.

— Сосед, — спросил я, — дай мотик за пивом сгонять?

— Без проблем, — сказал парень и протянул мне шлем и ключ от зажигания.

— Какое у тебя самое заветное желание? — спросил я, желая отблагодарить его.

— Где бы денег взять, чтобы квартиру купить, — сказал сосед, — а то без кола и без двора это как импотент, за которого ни одна девушка не пойдет.

— Будет тебе квартира, — сказал я, — купи завтра один билет жилищной лотереи и выиграешь квартиру.

— Ну да, — недоверчиво протянул парень, — с государством в азартные игры играть нельзя.

— Сейчас ты будешь играть не с государством, а со мной, — сказал я, — послезавтра тираж, там и убедишься, прав я или не прав.

Повернув ключ зажигания, я завел мотоцикл и выехал на трассу по направлению к центру города.

Езде на велосипеде и на мотоцикле учатся в раннем детстве и навык езды никуда не пропадает. Достаточно повернуть рулем вправо-влево и спящее до поры до времени чувство равновесия просыпается и уже никуда не теряется. Сейчас только нужно вспомнить правила дорожного движения, чтобы не совершить аварию и не остаться грудой исковерканного железа на кишащей автомобилями трассе.

До центра города я доехал быстро, но у закрытого храма шлялось очень много праздного люда, а на автомобильной стоянке были мотоциклы, велосипеды прогуливающихся людей. Раньше здесь был парк пионеров и излюбленное место отдыха горожан от драматического театра до старой резиденции генерал-губернатора и торговой улицы, названной по имени жены одного из генерал-губернаторов, любившей кататься по ней на пролетке. Так и до сегодняшнего называют эту улицу Любинский проспект. И даже имя Ленина не испоганило народную память.

Глава 10

Представьте себе, если бы я на глазах у отдыхающих различными способами граждан открыл люк в преисподнюю под православным храмом. Что могло бы случиться в таком случае?

Удивления людей я даже не ожидаю. Наш народ и не такое видел. Равнодушие к мерзости — вот основное качество населения нашей страны. Я не стану вдаваться в математически расчеты, чтобы вычислить число таких людей. Их множество. Их великое множество. Вы можете кричать о помощи глухой полночью в самом густонаселенном районе нашего города, и никто не придет к вам на помощь. И во всём этом виновата властвующая власть.

Человек, пытающийся прийти на помощь к подвергшемуся бандитскому нападению другому человеку, становится злейшим врагом государства, потому что он самовольно начинает присваивать себе судебную и правоохранительную власть, самочинно чиня правосудие в конкретном месте в отношении конкретного преступника, подавая пример дискредитации властей для других граждан, внутренне готовых потеснить власть и создать гражданское общество в противовес существующей власти. А вдруг он еще потребует себе право на свободное ношение оружия и заставит преступный мир и мир власти строго исполнять законы и соблюдать права человека? Мощный пистолет уравнивает в правах всех от мала до велика, невзирая на должности и богатство. Изделие полковника Самюэля Кольта, чья фамилия переводится как жеребёнок (дословно или Семён Жеребцов в русском варианте. И вообще, для борьбы с низкопоклонством все иностранные фамилии нужно переводить на наш язык, тогда Карпентер окажется плотником, Пламбер — сантехником, Цицерон — Гороховым, Брик — кирпич и так далее) уравняло в правах всех граждан его страны. Правильное применение этого аргумента заставило всех строго руководствоваться законами, ежедневно сокращая количество неподсудных людей. Молчаливое и пассивное сегодня большинство в восемьдесят шесть процентов населения, почувствовав в своих руках толику власти, может хлестануть этой властью тех, кто на протяжении многих лет лишал его права участвовать в управлении государством. И, как говорит современная мудрость, каждый правитель заслуживает своей судьбы от безмерного уважения к британской королеве до демократов ленинско-сталинской школы Хусейна и Каддафи, от Вацлава Гавела до Милошевича.